Глава двенадцатая
РАДОВЕНА — СТОЛИЦА ЧАГАРА
Самое верхнее помещение массивной Восточной башни сейчас являло собой конгломерат спешного, заключительного этапа строительства. Всюду еще валялись обрезки каменных блоков, пучились горы строительного мусора и засохшего раствора, а между ними уже возвышались штабеля отделочного мрамора, стояли упаковки дубовой доски для обшивки потолка и теснились бочки с известью, красками и водой. В сущности, в доброй половине достраивающегося королевского дворца царил подобный беспорядок, и даже добавленные в последние дни тысячи рабочих не в силах были резко ускорить работы. Ко всему прочему Гром Восьмой приказал все силы бросить на окончательную отделку тронного и примыкающего к нему зала приемов, так что здесь было на удивление тихо и непыльно.
Но именно эту Восточную башню вытребовала Линкола, мать короля, для резиденции своих тайных служб. В этом помещении она собиралась крепко обосноваться в самом ближайшем времени. Поэтому чуть ли не каждый день наведывалась сюда и посматривала, как продвигаются работы. Да и прогулка по двумстам тридцати ступенькам для нее представлялась отличным способом разогнать кровь в еще не старом пятидесятилетнем теле. Со временем заработают подъемные машины, поднимающие лифтовую платформу, которую спроектировал еще Монах Менгарец, ну а пока, добираясь до верха, некоторое время приходилось шумно восстанавливать дыхание и просто любоваться открывающимся из окон пейзажем. За эту чудесную панораму и выбрала в свое время мать короля Восточную башню. И сейчас нисколько об этом не жалела.
Чуть левее виднелась основная часть городских построек, опускающихся к пустому пока водохранилищу. Когда оно после окончательного восстановления дамбы наполнится водой, синяя гладь будет радовать глаз в любое время года. Прямо из окна отлично просматривалась стремящаяся к прежней высоте огромная плотина. Опять-таки и реконструкцию взорванной преграды Монах Менгарец разработал заранее, еще до уничтожения водой войска императора Гранлео. Если бы все силы и лучший цемент не уходил на повторное возведение плотины, то уже бы давно и дворец королевский завершили, и некоторые другие государственные здания. Атак приходится опасаться новых врагов: вдоль побережья к Чагару рвутся Львы Пустыни со Шлема, на границе Ботиньеров бряцает оружием новоявленный император Севера, и совсем рядом с границами баронства Эдмондов удалось приостановить наступление с юга. Диктатор Редондеры оказался не только невероятно агрессивным, но еще и вполне толковым полководцем. Хотя на югах основную роль в его победах играл трехтысячный корпус тяжелых рыцарей из княжества Керранги, который в историческом сражении возле Радовены не удалось утопить в губительной волне.
За облепленной лесами плотиной простиралась основная житница Чагара, долина Покоя. Зеленеющие поля и сады раскинулись далеко на восток, до пологих холмов, и, возвышаясь, уходили далеко вправо, где и скрывались за несколькими скальными отрогами. А уж каким прекрасным, насыщенным смотрелось отсюда небо!
Как раз им и любовалась Линкола, когда послышался быстрый перестук каблучков, и в помещение влетела запыхавшаяся Роза Великолепная, самая старшая наследная принцесса Чагара. Уж она лучше всех знала, где и в какое время можно найти бабушку в случае срочной необходимости, потому что сама принимала активное участие в создании и усовершенствовании тайной королевской службы безопасности. Причем с недавнего времени не просто согласовывала свои действия с Линколой или генералом Тербоном, но и живо задействовала для работы сотни сверстников, подруг из числа учителей и молодых дворянских отпрысков. Причем командовала не только ими, а всеми остальными подразделениями тайной службы наравне с Линколой.
Девушку, которой еще не исполнилось и восемнадцати лет, слушались беспрекословно, соратники ее обожали, а враги уже давно и откровенно побаивались. Тем более что молодая принцесса стала за последнюю неделю особенно жестокой, непримиримой и беспощадной. И все знали основную причину: печальная смерть знаменитого Монаха Менгарца. Тот так и не смог излечиться от своих ранений и болезней и умер в Шулпе, столице империи Сангремар. Так гласили официальные источники.
Вот и сейчас принцесса выглядела взбешенной и от этого вдвойне опасной. Внутренне. Внешне же она смотрелась довольно мило: раскрасневшиеся щечки, блестящие глаза и влажные от быстрого бега губки. Но уж бабушка знала внучку досконально, лучше самого короля, так что поняла: случилось нечто из ряда вон выходящее. Или по крайней мере слишком неприятное событие. Но ведь именно она учила будущую королеву всегда тщательно скрывать эмоции и никогда не спешить с высказываниями. Вначале следовало осмотреться, удостовериться, что никто не следит и не подслушивает, и Роза этому правилу следовала со всем прилежанием.
— Привет! Все любуешься городом? — Она подошла к оконному проему и тоже глянула вниз. — Он того стоит.
— Домами я уже полюбовалась, — ответила мать короля и подняла взгляд вверх. — Теперь вот за катарги наблюдаю. Удивительные птицы.
И уже более тихим голосом спросила:
— Что стряслось?
Роза поняла, что посторонних поблизости нет, и позволила себе скривиться в презрении и ненависти. Хотя взглядом тоже прикипела к паре огромных, барражирующих в небе белых орлов.
— Ты представляешь, до чего дошла эта имперская шлюха?! — Именно так, и никак иначе, в разговоре с Линколой принцесса отзывалась о Мааните, бывшей наложнице императора Гранлео, а ныне самой любимой и единственной фаворитке отца. — Она пытается втереться в доверие к герцогу Стримскому и сегодня утром имела с ним небольшой разговор. Нагло, при всех отвела его чуть в сторону, и это просто невероятное чудо, удача, что наш слухач находился прямо за стеной зала. Удалось услышать каждое слово!..
Мать короля обеспокоенно перевела взгляд с орлов в небе на внучку:
— Жерард Стримский — друг твоего отца. Он не пойдет на государственную измену или любовную интрижку с фавориткой…
— А она его и не склоняла к измене! — возмущенно фыркнула Роза. — Скорее пытается себе набить цену и втереться в друзья. Потому что доверительным шепотом поведала: «Я переговорила с Гро, и он согласился отдать одну наложницу тебе в дар за боевые заслуги. Мало того, я про те два баронства у твоих границ напомнила. Так что вскоре их тоже к твоему герцогству присоединят. Главное, Жерард, всегда и во всем продолжай поддерживать наши с Громом начинания и нововведения». А? Как тебе такие подлые, ушлые инсинуации? Приписывает себе то, что Стримскому и так бы досталось. Ну разве что одну из товарок под него подложит добавочно. И обнаглела до того, что папу укороченным именем, как собаку, называет!
— Увы! В последние дни меня как раз наложницы больше всего и беспокоят, — призналась Линкола. — Гром не хочет их содержать во дворце после сцен ревности Мааниты и окончательно решил раздать красавиц главам союзных держав, лучшим военачальникам и даже задобрить подарками в виде соблазнительных тел наших врагов с Севера и Юга.
— Это уже слишком! Виктор строго предупреждал быть с наложницами предельно осторожными. Ведь нам про них так ничего и не известно. Все их рассказы о себе — сплошная ложь и выдумки.
— Видишь ли, Роза. — Мать-королева опять уцепилась взглядом за катарги и принялась рассуждать: — В данный момент нашему королевству нет никакой выгоды уничтожать такие ценные трофеи. Я уже не говорю о том, что для большего спокойствия их и в самом деле надо как можно скорее выдворить как из самого дворца, так и вообще из Чагара. Ну и опять-таки повторюсь: ценность красивых тел сегодня измеряется на вес драгоценных камней. Ты не поверишь, но очень многие союзники отказываются брать свою долю драгоценностей, лишь бы им выделили одну из наложниц Гранлео. Любую! Настолько они сходят с ума при их виде и после короткого общения. Причем если некоторым мы намекали, что этим женщинам может быть более чем по сто лет, то они обижались страшно. А рассуждения и предположения Менгарца на эту тему с первого слова встречали в ножи.
— Верю. И ничему не удивляюсь. — Роза резко вздохнула. — Да и не ты ли меня постоянно учила, что все мужчины похотливые козлы, скабрезные самцы и кичливые макаки?
— Ну во-первых, не все, — постаралась Линкола не выдавать смущения в своем голосе. — А во-вторых, это я тебе рассказывала с некоторым сгущением красок, чтобы ты всегда и везде умела себя блюсти в рамках приличия и не поддаваться на сладкоголосых ухажеров и безнравственных ловеласов. В порыве азарта мужчины готовы на все, на любые обещания, лишь бы добраться до женского тела. Лишь бы воспользоваться девичьей наивностью…
— Ах, бабушка! Мне кажется, ты или перестаралась в запугивании, или изрядно отстала от жизни. — Роза несколько грустно улыбнулась. — А может, и мужчины уже не те пошли, что в твоей молодости. Представь себе, я чуть ли не силой заставляла себя поцеловать, а он отказался…
Теперь уже вздохнула бабушка, догадываясь, что внучка опять сейчас будет переживать не слишком давние воспоминания о встречах с Виктором. После таких воспоминаний и в хандру впасть недолго, поэтому следовало немедленно загрузить девушку либо ответственной работой, либо заинтересовать чем-то особенным. Поэтому Линкола ласково обняла Розу за плечи и посоветовала:
— Никогда не сожалей об утраченном и твердо верь в свое будущее! — а другой рукой указала на небо, где катарги стали показывать фигуры высшего пилотажа: — О! Ты только посмотри, что эти красавцы вытворяют!
Движения массивных птиц и правда завораживали, тем более что в их исполнении пошли никогда ранее не виданные элементы. Один из них начинал довольно круто планировать к земле на расставленных максимально крыльях, разгонялся до огромной скорости, а потом делал резкую горку, взмывая вверх. После чего возвращался на исходную позицию, а крутое планирование совершал второй орел. Причем во время этих действий оба катарги постепенно смещались ближе к Восточной башне королевского дворца.
Несколько минут обе родственницы неотрывно наблюдали за орлами, пока принцесса не пришла к неожиданному выводу:
— Они летят точно так же, как человек летает на дельтаплане!..
— Ну и что в этом такого?
— Вроде и ничего, но ведь раньше они так не летали. А значит, сейчас хотят что-то кому-то показать. Они ведь жутко умные. Помню, как один орел всеми силами предотвращал мое снижение на лагерь Львов Пустыни, который ежился огромными, стационарными арбалетами.
Мать короля забеспокоилась:
— Тогда они оказали помощь тебе, сейчас могут помогать нашим врагам.
— Сомневаюсь…
— А может, они кого-нибудь просто ищут?
— Хм! Вот это ближе к правде, — оживилась принцесса. Правда, после этого сразу погрустнела: — Понятно, что они могут разыскивать только Менгарца. Они ведь его чуть ли не за своего собрата принимают…
— Тебе тоже помогли. Значит, и тебя могут искать, — логично рассуждала Линкола. — Или через тебя пытаются отыскать Виктора.
Орлы тем временем приблизились вплотную к башне и теперь планировали прямо на нее. Причем делали это в спаренной связке до того красиво и завораживающе, что Роза не выдержала, захлопала в ладоши, подпрыгнула несколько раз на месте и замахала руками, чуть при этом не вывалившись из оконного проема. Наверняка катарги видели людей еще издали, а если верить в их необычайную дальнозоркость, то и давно различили именно Покорительницу Небес. Другой вопрос, насколько они могли отличать лицо одного человека от другого?
Пока мать-королева обсуждала эти детали с внучкой, оба орла несколько раз повторили свой спаренный лет, а потом, к вящему восторгу, уселись прямо на верхней площадке башни. С этого самого момента Роза уже и секунды не сомневалась в том, что ее заметили, опознали и, скорее всего, хотят как-то пообщаться. Она бросилась к лестнице, ведущей наверх, буквально волоча на себе испуганную бабушку, которая восклицала и умоляла:
— Стой! Они же хищники! Едят людей! Глупышка! Куда же ты?! Давай хоть охрану дождемся! Стой! Я тебя умоляю, не рви мне сердце, остановись!
Но все старания опытной женщины пропали втуне. Более крепкая и ловкая девушка вырвалась из ее рук и ураганом вылетела на верхнюю площадку. Да там и замерла на месте как вкопанная, рассматривая с нескольких метров огромных, величественных птиц. Бабушка с шумным придыханием уткнулась ей в спину, обхватила за талию и тоже замерла. Наверное, готовилась в случае опасности швырнуть внучку в зев лестничного проема.
С минуту стояла относительная тишина. А потом девушка протянула открытые ладошки вперед и заговорила:
— Я принцесса Чагара, меня зовут Роза, но угощения у меня нет.
Орлы как-то странно между собой переглянулись, и один вдруг довольно четко засвистел. Потом чуть подождал и повторил свист несколько иначе. Затем стал насвистывать одни и те же сочетания с маниакальным упорством, а другой ему вторить.
Своей цели частично птицы все-таки добились: женщины поняли, что с ними пытаются общаться. Причем именно свистом и, скорее всего, на уровне некоторой разумности. От осознания этого факта Роза чуть не расплакалась от досады и отчаяния:
— Как жаль! Но мы вас не понимаем! Совсем не понимаем! Мы не умеем так свистеть. Нам такой язык неизвестен!
Кажется, смысл обращения дошел до катарги и был понят ими правильно. Они перестали свистеть, опять переглянулись, и один из них поднял лапу, явно привлекая к ней внимание. Только тогда к этой лапе пристально присмотрелись обе родственницы, а принцесса с заполошным стоном бросилась вперед. Она рассмотрела привязанный ремнем фонарик и теперь, не обращая внимания на крики отчаяния со стороны бабушки и нависающий над ней огромный клюв, быстро развязала ремень, сняла его вместе с фонарем и только после этого отступила к Линколе. При этом она с вожделением осматривала простейший осветительный прибор и шептала дрожащими губами:
— Откуда?! Мы ведь все фонари из дворца забрали… Новые мог отыскать только Виктор… Или Фериоль отыскал? Мог! Но его орлы бы точно к себе не подпустили! Значит… значит…
Она подняла безумные глаза на бабушку, поморщила носик в последнем сомнении и вдруг радостно, на грани истерики завизжала, выплескивая из себя вулкан восторга, надежды и веры в чудо. Причем только на третьей минуте визг стал складываться в определенные слова:
— Он живой!.. Он живой!..
Теперь уже Линкола применила всю свою власть и авторитет для быстрого успокоения:
— Опомнись! Замолчи! Ты переполошишь всю столицу! Как ты будешь выглядеть в глазах подданных?! Где твоя солидность и величие? Прекрати немедленно истерику!!!
Подействовало. Хотя, может, как раз в тот момент Роза набирала очередную порцию воздуха в легкие для очередного визга, но момент тишины был удачно использован бабушкой для убедительного шепота:
— Может, ему нужна помощь, а ты тут, как молочница с рынка, кричишь! Может, он только тебя предупредить хотел, а ты на весь мир тайны раскрываешь. И вот… — Она повернула ремешок определенным образом, чтобы стала видна надпись: — Наверняка для тебя послание… Тихо! Только не вздумай опять орать!
На этот раз внучка сдержалась. Хотя часто и быстро вытирала текущие по щекам слезы счастья. Но зато действовать стала более чем рассудительно. Бросилась к лестничному проему, и, как оказалось, весьма вовремя: там, в нижнем помещении, уже толпилось около пяти гвардейцев.
— Эй, внизу! Вас кто звал? Никто? Вот и спускайтесь туда, где раньше были, и никому ни слова! Выполнять!
— Ваше высочество! — попытался все-таки высказаться офицер личной охраны. — Нам послышался чей-то крик, да и там ведь вроде катарги на башню сели…
— Мы с ними сами разберемся! Всем вниз и следить в оба за порядком и полным спокойствием!
— Есть! Ребята, вниз!
Роза вернулась к бабушке, еще раз сорок перечитала такую вожделенную для себя записку, чуть не целуя каждую буковку, и только потом обратила внимание на катарги. Тот самый посланник понял это действие по-своему: протянул вперед лапу и выжидательно что-то просвистел. Даже не сговариваясь и не переглядываясь между собой, обе женщины поняли этот жест: орел либо просит награду за свою работу, либо готов отнести ответное послание обратно. Причем, судя по переминанию лапами второго катарги по каменным плитам, птицы хотели улететь с этого места как можно быстрей. И так упоминаний подобной посадки, да еще и общения с человеком, ни в столице, ни в Чагаре, ни в общей истории не бывало.
Мать короля понимала это больше всех и с досадой воскликнула:
— У нас с собой ничего нет! А уж тем более пишущих принадлежностей!..
Но ее внучка уже снимала со своей шеи роскошную диадему. Ту самую, которую ей подарил Виктор при дележе первых трофеев из обоза императора Гранлео. Уж это украшение он должен помнить и узнать. Причем завернула диадему в свой личный платок с вензелями, тем же платком обвязала снятый поясной ремень и уже все вместе прикрепила к лапе орла. Тот несколько раз встряхнул устрашающей конечностью, проверяя, крепко ли держится послание, потом еще что-то просвистел. Но так как ответа не дождался, то величаво развернулся на месте и протопал к самому краю площадки. Второй орел сделал то же самое, и там они просто упали вниз, шагнув за край невысокого, по колено человеку, парапета.
— Не захотели взлетать возле нас! — догадалась Роза. Тогда как ее бабушка размышляла более меркантильно:
— А что, если они все-таки потребовали плату за свою услугу?
— Все равно не жалко! Я все сокровища готова отдать, лишь бы сейчас увидеть его собственными глазами. Лишь удостовериться, что он жив…
— Хм! Разве еще не удостоверилась? А кто ж тогда тут недавно пищал, словно голодный комар?
— Бабушка! И как тебе не стыдно сравнивать Великолепную Покорительницу Небес со злосчастным комаром? — Принцесса делала вид, что сердится, но при этом на щеках играли ямочки, глаза блестели, как звезды, а руки безустанно поглаживали и фонарик и ремешок. — А вдруг нас кто-то подслушивает?
— Пусть только попробует! — заулыбалась Линкола. — Мы теперь всем покажем. А если к нам вскорости и Виктор присоединится… то все будет хорошо.
— Точно! Он этой Мааните и ее товаркам устроит! Хотя если честно, то нам и самим надо одну задумку претворить в жизнь…
— Ты о чем? — Последний раз взглянув в сторону катарги, которые уже превратились в белые черточки на синем небе, Линкола стала первой спускаться в свою будущую резиденцию. — Если опять хочешь отравить Мааниту, то я запрещаю категорически. Гром нас не поймет и не простит.
— Да нет, травить не будем, а вот заслать к ней в друзья верного нам человека — просто обязаны. Хотя бы того маркиза, который вчера нам сообщил о заигрывании с ним Мааниты. Он верен короне и, кажется, готов на все. В том числе и проникнуть в стан нашего гипотетического противника. Шлюшка явно затевает что-то слишком мерзкое-грандиозное, а мы до сих пор не догадываемся, что именно. А что можем противопоставить в ответ? Пока — ничего. А вот когда узнаем… Так что даже возможное скорое возвращение Виктора надо использовать с максимальной выгодой и дальновидностью.
— Ты так уверена, что он скоро вернется?
— Конечно, не уверена, — дернула плечами принцесса. — Иначе мчалась к нему навстречу во главе армии. Но раз смог прислать первую весточку, обязательно отправит и вторую. Скорее всего, ему приходится скрываться в горах Кряжистого угла, и если бы мы хоть точно знали где…
— Да, можно было бы послать к нему на помощь эскадру под командованием адмирала Ньюцигена. Тот бы с любого острова своего старого приятеля снял…
— Это ты хорошо напомнила! В любом случае следует отправить адмирала в патрулирование к Кряжистому углу. Пока наши морские силы властвуют в море, надо этим пользоваться. Вдруг наши корабли Виктор сам увидит с гор? А потом и знак какой подаст…
Обе женщины спустились на несколько этажей ниже, где их ждала охрана сопровождения, и мать короля многозначительно напомнила гвардейцам:
— Не стоит забывать об основном правиле службы: ничего не знаю и никому ничего не скажу.
Лейтенант недаром занимал свое место:
— А о чем говорить, ваше величество? Стояли тут все время и от скуки анекдоты травили. Так ведь они все старые, совсем неинтересные.
Линкола приостановилась на мгновение и тихонько назвала лейтенанту имя одного из дворян. После чего добавила:
— Постарайся передать просьбу маркизу как можно быстрее и незаметнее, а потом он пусть обязательно со мной встретится. Причем — тоже не афишируя нашу встречу никому постороннему.
— Будет сделано, ваше величество!
