Глава 6

Человеку свойственно надеяться на лучшее. Такова уж его природа, ничего не попишешь. Встречаются изредка, правда, принципиальные пессимисты, да поди еще разберись — действительно они все в мрачном свете видят или других в этом убедить пытаются.

Я вот осознавал, конечно, что на новом месте поначалу несладко придется, но все равно после перехода на территорию Северореченска ощутил себя сбросившей старую шкуру змеей.

Ощутил — да, пока заставу не увидел. С этой стороны Граница была, что называется, на замке.

Контрольно-следовая полоса, глухой забор с витками колючей проволоки поверху, караульные с собаками у ржавых ангаров, мрачное здание таможенного пункта. И народ все больше какой-то хмурый; таким, в отличие от весельчака-лейтенанта, вот так запросто взятку уже не сунешь. Сразу заметут.

— Добро пожаловать в тоталитарный ад, — усмехнулся выбравшийся из саней Напалм.

— Думаешь? — осматривая расчищенный от снега двор, хмыкнул я.

— Сто процентов.

— Зато тут порядок, — присоединилась к нам Марина. — И тепло!

— Вот! — улыбнулся я. — Тепло! Было бы тепло, остальное приложится!

А здесь и в самом деле оказалось вовсе не так морозно, как по ту сторону Границы. Холодно, конечно, не без этого, но уже не так. Да и ветерок больше до самых костей не пронизывает. И это просто здорово, чего уж там.

— Ну, я и в Форте не особо мерз, — пожал плечами пиромант.

— По себе людей не судят, — немедленно отреагировала на это замечание наша спутница.

— А я и не сужу. — Пиромант поправил сползший ремень дробовика и уточнил у Михаила Григорьевича: — Опять оружие сдавать придется?

— Нет, здесь нет, — успокоил его торговец. — Заверят декларацию, пересчитают по головам и пропустят.

— Учет и контроль! — с важным видом заявил повернувшийся к нам Напалм. — Махровый тоталитаризм!

— Думаешь, в Штатах не так?

— Не знаю, я там не был, — не стал спорить парень. — Все, пошли.

Обозники и в самом деле потянулись на пропускной пункт, а Михаил Григорьевич, передав стопку бумаг высокому таможеннику в серой форменной шинели и каракулевой шапке, начал обходить сани и демонстрировать груз.

Я окинул мрачное здание таможенного пункта и с тяжелым вздохом зашагал вслед за Напалмом и Мариной. Зашел в полутемный вестибюль и только встал в конец очереди, выстроившейся к какому-то зарешеченному окошку, как из динамиков послышался раздраженный хрип:

— Документы заранее готовим!

— Тут все так серьезно? — Я даже как-то немного растерялся. — Паспорт-то хоть подойдет?

— Этим бюрократам лишь бы людей озадачить, — поморщился вставший за мной Константин Крестовский. — Сколько ни жаловались, все без толку, ничего не меняется.

— Без бумажки ты букашка, а с бумажкой человек! — с улыбкой продекламировал Напалм и вытащил из внутреннего кармана убранные в пластиковый файл свидетельство о рождении и удостоверение о регистрации в качестве частного охранника.

Его бумажки таможенного контролера вполне устроили, оказавшиеся у нас с Мариной в наличии паспорта граждан Российской Федерации тоже вопросов не вызвали, а вот с Крестовским вышла заминка.

— Чего вы мне паспорт несуществующего государства суете? — возмутилась тетка в сером мундире без каких-либо знаков различия и кинула обратно в лоток паспорт СССР.

— То есть, получается, свидетельство о рождении, выданное в несуществующем государстве, вы принимаете, а паспорт нет? — уел ее начальник охраны. — Опять к начальнику идти?

— А, это вы… — поморщилась контролер. — Давайте сюда.

Забив данные в допотопный компьютер, она вернула Крестовскому паспорт, приложив к нему при этом какой-то блестящий жетон.

— Это что такое? — удивился я. — Почему нам не дали?

— Местное удостоверение личности, — пояснил рассовывавший документы по карманам Константин. — Вам пока оформляют, Михал Григорьич позже выдаст.

— И зачем оно? — уточнил Напалм.

— Обязаны предъявлять по требованию местных правоохранителей. Да и в гостиницу без него не заселят, — предупредил начальник охраны. — Нелегалов так и ловят в основном.

— Дела!

— Смотри, — легонько ткнул меня в бок Напалм и кивком указал на осунувшегося парня в кожаной куртке, который прошелся вдоль очереди, внимательно разглядывая людей.

— Это кто?

— Конь в пальто, — понизил голос пиромант, — в кожаном. Колдун, кто ж еще.

И в самом деле, стоило пареньку с запавшими глазами фанатика скрыться в служебном помещении, как вновь ожил нещадно хрипевший громкоговоритель:

— Люди с паранормальными способностями получают пропуска во втором кабинете! Повторяю, людям с паранормальными способностями пройти во второй кабинет!

— Ну?!

— Не дергайся, — успокоил я пироманта, не уловив ясновидением ни намека на реальную угрозу. — Это просто блеф.

Регистрироваться в качестве уника я не собирался. В моей работе клеймо ясновидящего закрывает слишком многие двери даже в куда более терпимом к таким вещам предпринимательском сообществе Форта. А тут еще и регистратор какой-то цепляют! Да и за лицензию деньги просят. Ага, разбежался!

— Думаешь, прокатит? — шмыгнул носом пиромант.

— Колдунов они вычислять, может, и научились, а мы только сами спалиться можем. Поэтому поаккуратней.

— Спалиться? Это точно — можем, — усмехнулся Напалм. — Хотя у меня зажигалка есть, так что не спалимся.

— Это вы о чем? — заинтересовалась приводившая себя в порядок у висевшего на стене зеркала Марина.

— Да так, о своем, о женском, — хмыкнул пиромант. — Идемте уже. Вон народ на выход потянулся.

И точно — гревшиеся в тепле работники перестали травить байки и все как один отправились во двор. Михаил Григорьевич к этому времени уже закончил оформлять бумаги, а пересчитавший обозников таможенник скрылся в служебных помещениях.

— Долго тут торчать еще? — поинтересовался я.

— Да нет, — огладил бороду торговец. — Сейчас декларацию заверят и отпустят.

— А людей он зачем считал?

— Чтоб никто по дороге не потерялся, — хитро улыбнулся Михаил Григорьевич. — Тут с нелегальной миграцией строго.

— А если я в Северореченске остаться захочу? — забеспокоился я. — Я ведь захочу!

— Получишь разрешение, и на его основании в нашу декларацию исправления внесут.

— А жетоны когда выдадут? — спросил Напалм и закурил, воспользовавшись не даром повелителя огня, а одноразовой зажигалкой. Ладно хоть к этому всерьез отнесся.

— А все сразу и принесет.

— Ну и как тут тебе? — Успокоившийся пиромант вслед за мной отошел к нашим саням. — Легче дышится?

— Не знаю пока, — признался я. — С одной стороны, магический фон слабый, с другой — настолько комфортно себя давно не чувствовал. Сейчас пока колебания от Границы идут, а подальше отъедем — вообще тишь да гладь будет.

— Это да, — глубоко затянулся Напалм. — Тишь да гладь. Если какая-нибудь заварушка начнется, придется сразу «магистром» закидываться. Иначе просто не потяну ничего серьезного при столь низкой насыщенности. Тебе-то другое дело.

— Не уверен, что другое, — поежился я. — Заранее опасность могу не почувствовать. А все время настороже быть — так это мозги закипят. Но, с другой стороны, варианты просчитывать несколько проще должно быть.

— А чувствуете, мальчики, как весной пахнет? — присоединилась к нам Марина.

— Куревом тут пахнет, — усмехнулся я.

— Нет, — к моему удивлению, поддержал девушку Напалм, — действительно, здесь уже весна чувствуется.

— А чего вы хотели? — забрался в сани Михаил Григорьевич. — Тут юга! Тепло!

— Нормально все? — уточнил я.

— Да, держите. — И торговец протянул нам пластиковый пакетик с тремя жетонами. — Да не выбирайте, они все одинаковые! Просто обертку уберите, и они на вас сами настроятся.

Я последовал совету и почувствовал, как в металлическом кругляше заворочалась непонятная волшба. Обжегшее холодом кончики пальцев заклинание намертво привязало жетон ко мне, и обнаружить эту энергетическую нить теперь мог любой мало-мальски опытный колдун.

— Если от жетона больше чем на двадцать метров удалитесь, он разрушится, и будут проблемы, — предупредил Михаил Григорьевич. — Так что не забывайте с собой брать.

— Вот, блин! Придется его теперь и в туалет таскать! — фыркнул Напалм.

— Многие дырки пробивают и на шее носят, — поведал нам торговец.

Тем временем пограничники распахнули ворота пропускного пункта, и коняги, постепенно набирая скорость, покатили сани по проложенной напрямик через лес дороге. И дорога эта оказалась не чета нашим — ровная и прямая, действительно наводившая мысли о самом настоящем автобане. Каких усилий поддержание всего этого благолепия требует, даже не представляю.

Тут мало раз в неделю бульдозер пускать, тут едва ли не круглосуточно чистить надо. Но зато и катим так лихо, что просто диву даюсь. А для автотранспорта вообще раздолье. Благодать, одним словом!

И кругом — поля, поля, поля…

Куда ни глянь, везде одни поля да облетевшие по зимнему времени фруктовые деревья. Лесов почти нет. Так, изредка на глаза дубовые рощицы и сосновые боры попадаются.

Сразу ясно становится, что сельское хозяйство тут в почете. Ну да если климатические условия позволяют, почему нет? И сам прокормишься, и на продажу останется. А с таким размахом наверняка и на черный день часть выручки отложить получается.

И пусть дорога шла в обход крупных сел, время от времени попадавшиеся по пути деревни и хутора производили самое благоприятное впечатление. Чистенькие, ухоженные дома; расчищенные от снега подъездные пути; добротные ограды, сверкавшие накопителями Иванова на вкопанных в землю столбах.

Да, накопителями. Их тут полно, а значит, ничто не мешает начать продвижение на рынок нового продукта. Денежки у местных аграриев не в пример нашим землепашцам водятся. Остается только толкового коммивояжера подыскать. Кадры решают все, как говорится.

— Блин, меня укачивает, — пожаловался какое-то время спустя Напалм, с тоской поглядывавший по сторонам. — Слишком гладко идем…

— Да, дороги тут хороши, — кивнул Михаил Григорьевич.

— Останавливаться не будем? — спросила у него Марина.

— Тебе по надобности? — уточнил торговец.

— Нет, ноги размять.

— Ближе к обеду. Надо потерянное время наверстать.

— Как-то мне нехорошо, — поморщился пиромант, лицо которого и в самом деле слегка позеленело.

— Тошнит? — прислушиваясь к собственным ощущениям, спросил я.

Но нет, самочувствие было в норме. А учитывая вчерашние события, так и вовсе замечательное. Непривычный к столь низкой интенсивности магического излучения дар дремал, не беспокоя никакими видениями, да и ломота в спине почти утихла…

— Именно, — кивнул Напалм. — «А когда на море качка и бушует ураган…»

— Это у тебя на нервной почве, — улыбнулся я и, понизив голос, добавил: — К здешнему энергетическому фону привыкаешь…

— Может быть, — согласился пиромант. — Ты, кстати, тоже осторожней.

— Чего еще?

— Если ясновидению станет в местных условиях не хватать информации, дар начнет усиливаться.

— Ерунда, — отмахнулся я. — В крайнем случае, до своего обычного уровня дойдет.

— Ага, а потом ты в Форт вернешься, и — БАМ! — взрыв мозгов.

— Да не собираюсь я возвращаться! Тут тепло, ты не забыл?

— Тепло — это да, — потянул носом воздух Напалм. Точно ведь весной пахнет!

— И проталины уже попадаются, — подтвердила Марина и насмешливо фыркнула: — Хотя вы, так понимаю, не из наблюдательных.

— Мы скорее из сообразительных, да, — не остался в долгу пиромант.

— Здесь снег к концу апреля сходит, — проинформировал нас Михаил Григорьевич. — Да и выпадет позже.

— Хорошо устроились! — покачал я головой и спросил у вновь начавшей клевать носом спутницы: — Марин, ты обратно когда планируешь отправиться?

— Не спи, замерзнешь! — немедленно потеребил ее за плечо Напалм.

— Убери руки! — отмахнулась та. — Обратно? Не знаю даже. Думала, может, с Михал Григорьичем уехать получится.

— Получится, почему нет? — удивился торговец. — Мы в Северореченске, скорее всего, неделю пробудем, не больше. А потом в обратный путь двинемся, пока дороги не развезло.

— Вот и замечательно, — обрадовалась Марина. — За неделю точно управлюсь.

— Надо приезд отметить будет, — решил я. — Сходим сегодня куда-нибудь?

— Обязательно!

— А ты не занята будешь? — хмыкнул Напалм.

— Нет, — выразительно глянула на него Марина. — Я не Золушка, двадцать четыре часа в сутки вкалывать. Так что занята я не буду.

— «И неважно, чем он занят, если он бухать не станет, — с совершенно серьезным видом продекламировал пиромант, — а ведь он бухать не станет ни-ко-гда!»

— За меня можешь не беспокоиться, не сопьюсь.

— Ты уже взрослая девочка, сама все понимать должна.

— Продолжишь в том же духе, скажу твоей супруге, что на девок заглядывался, — пообещала Марина. — Ты же знаешь, меня лучше не злить.

— Все, молчу-молчу, — вскинул руки Напалм. — «Я страшен в гневе», понимаю…

— Хватит вам уже, — поморщился я. — Как дети, в самом деле…

— Да ладно, мне полегче немного стало, — вздохнул откинувшийся на мешок с селитрой пиромант, лицо которого понемногу начало приобретать нормальный оттенок.

Вот и замечательно. Я зевнул и начал подремывать, время от времени просыпаясь и оглядываясь по сторонам.

Несколько раз обоз проезжал выстроенные на обочинах блокпосты, иногда на горизонте маячили караульные вышки. Навстречу шел достаточно плотный поток транспорта, но и тут ничего из ряда вон не наблюдалось: катили забитые грузом сани, внедорожники охраны сопровождали фургоны и трепетавшие на ветру брезентовыми тентами грузовики. Один раз мимо промчалась длинная вереница явно перегонявшихся на продажу легковых автомобилей, в другой — пришлось съезжать на обочину и пропускать военную колонну.

Такое впечатление, неведомым образом получилось выбраться из Приграничья в нормальный мир. Тишина и спокойствие. Иногда вдоль трассы и вовсе лотки со съестным и всякой мелочовкой попадаются. И бабки в длинных до пят шубах, валенках и шалях, казалось, совершенно не беспокоятся по поводу отсутствия поблизости вооруженной до зубов охраны.

Вот бы они у нас так выйти попробовали…

«У нас»? Да нет, уже «там, у них». Надо привыкать к вынужденной эмиграции, надо привыкать…

— Смотрю, здесь не шалят на дорогах? — зевнул я.

— Здесь порядок, — кивнул Михаил Григорьевич. — Не забалуешь.

— А с нечистью как? — поинтересовался Напалм.

— Иногда прорывается от вас. Особенно после магических бурь. Свою они повывели почти начисто.

— А! Поэтому и монаха обратно отправили! — догадался пиромант.

— Да нет, — возразил торговец. — У местных властей отношение к служителям культа не самое лучшее. Свобода вероисповедания, конечно, присутствует, но только в частном порядке. Хочешь молиться, молись дома. Церквей нет.

— А чего так? — удивился я.

— Говорят, в ихней Думе партработники старой закалки верховодят.

— Коммунисты и Дума, — вздохнул пиромант. — Куда этот мир катится?

— А почему нет? — хмыкнул торговец. — Переименовали горком в Думу, и все дела…

Я только усмехнулся и острить на этот счет не стал. Сразу видно, что один, что другой — местные. В Российской Федерации такое сочетание никого давно уже не удивляет. Коммунисты и коммунисты, Дума и Дума.

Постепенно меня окончательно укачало, и как-то совершенно незаметно для самого себя я вновь прикорнул, подложив под голову сумку. Фыркавшие лошаденки споро тащили сани, копыта размеренно стучали по укатанной дороге, одни поля меняли другие. А я дремал, и даже пытавшийся забраться под дубленку мороз оказался не в силах прогнать навалившуюся сонливость. Не иначе, акклиматизация началась…

К Северореченску мы подъехали уже в сумерках. Могли бы и раньше добраться, но Михаил Григорьевич несколько раз останавливал обоз и самолично осматривал лошадей. И хоть перекусить горячим не получилось, но отдых, вне всякого сомнения, пошел нам только на пользу. Я, по крайней мере, немного в себя пришел, а то даже глаза толком не открывались.

Понимаю, что акклиматизация началась, да и выспаться ночью толком не получилось, но, когда голова словно ватой набита, ничего хорошего. Мало ли какую глупость в таком состоянии, не подумав, сболтну?

А вот перекусил бутербродом с кофе, размялся и вновь себя человеком, а не мешком, непонятно чем набитым, почувствовал. Ну а дальше уже как-то незаметно и окраины Северореченска показались.

И сам город, к моему немалому удивлению, стеной, в отличие от Форта и встречавшихся по пути поселений, огорожен не был — дорога сразу вышла к пригороду.

— Елки-палки, дед на палке! — удивился пиромант. — Стены нет!

— Да бесполезно просто, — пояснил Михаил Григорьевич. — Город на две части рекой разделен, не огородить толком.

— И как тут с безопасностью? — зябко поежилась Марина.

— Лучше, чем в Форте, — уверенно заявил торговец. — Вы не беспокойтесь, просто так в город не попадешь. Со всех сторон посты выставлены, да и дорог немного.

— Ну, местным виднее, — пожал я плечами. — Сейчас куда?

— На таможне надо отметиться и груз задекларировать.

— Пошлину какую-нибудь платить придется?

— Нет, тут социализм голимый. Государство с каждого предприятия свою долю имеет, поэтому чиновники не крохоборничают.

— Как интересно! — хмыкнул я. — Тут свое дело открыть реально вообще?

— Реально, почему нет? Не беспокойтесь, Евгений Максимович, когда начнете вид на жительство получать, все объяснят.

— Вид на жительство! — покачал головой Напалм. — То ли дело у нас — приехал и живи.

— Поэтому у нас и отморозков столько, — заявила Марина.

— Отморозков столько, потому что Дружина мышей не ловит, — возразил пиромант. — А тут кто за порядком присматривает? Профессиональная полиция, поди?

— Вроде казачье ополчение, — припомнил я старые разговоры.

— Не, — мотнул Михаил Григорьевич. — Что-то с казаками не срослось, и разогнали их. В городах милиция службу несет, а вместо армии — народное ополчение.

— Неслабое у них ополчение, — хмыкнул я, припомнив встреченную по пути колонну. — На бронетранспортерах.

— Это внутренние войска были, — возразил торговец. — Особые части, вроде Патруля вашего.

— Как все непросто! — вздохнул я.

— Разберетесь, Евгений Максимович. У вас голова светлая, разберетесь.

— А куда деваться? Разберусь, конечно.

— Михал Григорьич, — окликнула вдруг торговца Марина, — а нам обязательно на таможню вместе с вами ехать?

— Обязательно, красавица, — разочаровал ее тот. — Вы жетоны отметить должны. Порядок такой, ничего не поделаешь. Устала небось?

— Да немного в порядок себя привести хотела, — подтвердила девушка.

— Там быстро, — махнул рукой Михаил Григорьевич. — Бумаги готовы, осталось только штампы поставить. И часть оружия сдать придется.

— Часть?

— Все длинноствольное. Пистолеты в городе носить можно.

— Вот засада! — выругался Напалм.

Тянувшаяся вдоль каких-то выстроенных на окраине складов дорога вдруг сделала резкий поворот, и обоз выехал к двухэтажному зданию милицейского поста, мощные прожекторы на верхних этажах которого разгоняли пытавшуюся выползти на проезжую часть тьму. Метров за пятьдесят до блокпоста мы свернули с трассы вслед за каким-то безбожно чадившим грузовиком и въехали на просторный двор, огороженный самым обычным забором из профнастила.

Дежуривший на въезде караульный указал, какие места можно занять, и, сняв трубку висевшего в будке телефонного аппарата, предупредил о нашем появлении таможенного инспектора.

— Как у них все серьезно, — удивился Напалм, разглядывая хорошо освещенную территорию и несколько подзапущенный трехэтажный особняк, украшенный здоровенной вывеской «Таможня». — Прям сервис!

— Иначе нельзя, — кивнул Михаил Григорьевич. — Если какие-нибудь накладки случаются, то очереди выстраиваются — просто караул! А кому понравится в авральном режиме круглые сутки вкалывать? Нет, нас сейчас быстренько обработают и пойдут дальше чаи гонять.

— Да уж, это не как у нас, — только и покачал головой Напалм, заметив выбежавшего из здания таможни инспектора в серой форменной шинели, который прямо на ходу надевал шапку. — Наши и не подумали бы подорваться!

— У них на каждую операцию норматив времени установлен. Не справляешься — до свиданья.

— А контролирует кто? — заинтересовался я.

— Есть кому контролировать, не беспокойся, — усмехнулся в бороду Михаил Григорьевич. — Тут везде камеры установлены, так что не вздумайте, Евгений Максимович, никому на лапу давать. И на таможне, и вообще. Пока в местной обстановке не разберетесь, никаких взяток.

— Спасибо за совет, — поблагодарил я и выбрался из саней. — Нам куда?

— Центральный вход, сто третий кабинет. Сейчас бумаги сдам, и идите.

— Только вы без нас не уезжайте, а то мы даже не знаем, где остановиться!

— Как можно! — всплеснул руками торговец. — Подождем, о чем речь! Нам еще решить надо, куда товар на хранение определим.

— И это тоже, да.

Подошел инспектор, и Михаил Григорьевич передал ему файл с таможенной декларацией. Доносившаяся из динамиков на фонарных столбах музыка вдруг смолкла, и по двору разнесся хриплый голос диспетчера:

— Внимание! Лицам, декларирующим оружие, необходимо подойти в сто пятый кабинет! Повторяю, с оружием в сто пятый кабинет!

— Внимание, внимание! — немедленно хихикнул Напалм. — Говорит Германия! Сегодня под мостом поймали Гитлера с хвостом!

— Пошли, юморист, — подтолкнул я его к крыльцу и обернулся к торговцу: — Михал Григорьич, к нам это тоже относится?

— Нет, мы сами все задекларируем! Ружья только оставьте.

— Разрядить не забудьте, — подсказал просматривающий бумаги инспектор; он неодобрительно покосился в сторону небрежно держащего дробовик Напалма. — Молодой человек, стволом вверх направьте ружье!

— А, понятно, — кивнул пиромант и начал разряжать свой «моссберг».

Я тоже вытащил патроны из трехлинейки и, положив винтовку в сани, зашагал на таможню. К нашему облегчению, к сто третьему кабинету очереди не оказалось, и получилось сразу же заглянуть внутрь.

— По одному заходите! — раздраженно глянула на нашу компанию операционистка. — Там же написано!

Я переглянулся с Напалмом, ухмыльнулся и вытолкнул парня за дверь. Сунул в окошечко документы и немедленно огреб по новой:

— Что вы мне суете? Вы вообще объявлений не читаете? Жетон давайте, остальное мне без надобности!

Сдержаться удалось только благодаря закалке, полученной за время общения с чиновничьей братией Форта. Вместо того чтобы сказать в ответ какую-нибудь гадость, я молча вытряхнул из паспорта выданный на границе жетон и приготовился к долгому ожиданию. Но нет — вся процедура регистрации не заняла и пары минут. Только рассовал документы обратно по карманам, и вот уже в окошке звякнул возвращенный мне металлический кругляш.

— Следующий!

Я поспешил покинуть кабинет, уже в дверях столкнулся с Мариной, и та не преминула выразить свое негодование:

— Мог бы даму и вперед пропустить вообще-то!

— Не подумал просто, — ухмыльнулся я и сказал скучавшему в коридоре Напалму: — Пойду с Михал Григорьичем насчет ночлега поговорю. Во дворе буду.

— Дверь закройте!

Раздраженный возглас операционистки заставил пироманта вздрогнуть, он поспешно выполнил распоряжение и с нервным смешком прислонился к стене.

— Иди, найдем.

Я вышел на улицу, поежился из-за гулявшего по двору прохладного ветерка и спросил у распрощавшегося с таможенным инспектором торговца:

— Михал Григорьич, вы куда сейчас?

— На постоялый двор.

— А товары?

— Там территория охраняется, так в санях и оставим.

— Да? — задумался я. — Дорого, поди? Проще, думаю, склад арендовать.

— Ой, да перестань ты! — хлопнул меня по плечу Михаил Григорьевич. — Нам что пустой транспорт ставить, что груженый — цена одна. А если жилье поприличней снять хотите, рядом доходный дом есть.

— Договорились. — Если есть возможность сэкономить, то зачем переплачивать? — Вы долго еще здесь?

— Да нет, заканчиваем уже.

В этот момент на крыльце появились Напалм и Марина, и я помахал им рукой.

— Евгений, ты узнал уже, где склад арендовать можно? — первым делом спросила сбежавшая ко мне по ступенькам девушка.

— Нет, решили пока селитру на постоялый двор загнать. А что?

— Нам склад нужен, — понизила голос Марина. — Поможешь?

— Прямо сегодня? — удивился я.

— Может так получиться, что завтра подыскать что-нибудь подходящее уже времени не останется. У нашего поставщика очень напряженный график, условия диктовать будет он.

— Поставщика… — задумчиво протянул я. Мелькнула мысль заявить, что это не мои проблемы, но опускаться до подобного свинства не хотелось.

— Если тебе сложно, мы сами найдем, — заметила мои колебания Марина.

— Ты мной манипулируешь, золотце.

— Вовсе нет!

— Именно так это и называется, — усмехнулся я и повернулся к торговцу: — Михал Григорьич, планы изменились, нам бы склад какой-нибудь на окраине подыскать. Надежный, чтобы товар ночью не вынесли.

— Надежный? Есть такой. Мы и сами там партии перед выездом формируем.

— Подкинете?

— Не проблема, тут по пути. Забирайтесь в сани.

Не теряя времени, мы расселись на мешки с удобрениями, и обоз выехал с освещенного фонарями двора таможни в ночной мрак. Пост милиции на въезде в город удалось миновать без малейших проволочек, а потом Михаил Григорьевич велел сворачивать с уходившей к центру города дороги, и сани покатили меж глухих заборов, темных махин неосвещенных бараков и засыпанных снегом гаражей.

— Куда это мы? — поежился Напалм, напряженно вглядываясь в темень ночи.

— Склад арендовать, — подсказала ему Марина и ехидно добавила: — Евгений Максимович великодушно вызвался нам помочь.

— Помочь, как же, — усмехнулся я. — Мы селитру туда загрузим. И вы, когда сделку закроете, все расходы мне компенсируете.

— Евгений, как всегда, меркантилен до мозга костей, — зевнул Напалм.

— Кто бы сомневался, — вздохнула наша спутница.

Тем временем впереди замигал тусклый огонечек подвешенной над будкой сорокаваттной лампочки, и именно к этому маяку направился по худо-бедно расчищенной дороге наш караван. Вскоре сани остановились перед воротами, и Михаил Григорьевич несколько раз стукнул по закрывавшему окно сторожки фанерному щиту.

— Да иду, иду! — послышалось со двора. Потом раздался хруст снега, лязгнул засов, и в распахнувшуюся калитку выглянула бородатая физиономия охранника. — Михал Григорьич! Какими судьбами?

— Нам бы бокс арендовать. Из администрации есть кто на месте?

— Прям! Давно все бездельники разбежались.

— Не успели, значит?

— Да не переживайте, сейчас за ночь оплатите, а завтра с утра, как положено, все бумаги оформите. — Сторож выдернул блокировавшие ворота штыри, развел в разные стороны сваренные из профнастила створки и махнул рукой: — Проезжайте!

Территория складского хозяйства оказалась застроена рядами одноэтажных гаражных боксов и показалась мне с непривычки настоящим лабиринтом. Проезды, повороты, какие-то закутки. Но неплохо ориентировавшийся даже в полной темноте сторож безошибочно привел нас к нужному месту и, вытащив из кармана фуфайки увесистую связку ключей, отпер ржавую дверь.

— Пятнадцать квадратных метров, — объявил он и назвал вовсе даже не маленькую, по меркам Форта, цену. — До утра с вас половинная плата.

Я удивленно обернулся к командовавшему грузчиками Михаилу Григорьевичу, но тот лишь кивнул.

— Место хорошее. И до центра недалеко, и выехать из города за пять минут можно, — пояснил торговец. — Дешевле, конечно, можно найти, да только порядок цен примерно везде одинаковый.

— Ладно, не проблема, — полез я за деньгами, чтобы рассчитаться, но меня остановила Марина.

— Сама заплачу, — вытащила девушка кошелек.

— Перестань, — поморщился я. — Сочтемся еще.

— Мешки пересчитывать будешь? — уточнил Михаил Григорьевич.

— А надо?

— Лучше — да. Чтобы потом разночтений не возникло.

Я заглянул на склад и с удивлением обнаружил, что вместо нормальных бетонных перегородок боксы разделены прибитой дюбелями к полу и стенам сеткой-рабицей.

— Да уж, пожалуй, пересчитаю. — При столь хлипких барьерах мне показалось вовсе не лишним знать точное количество мешков. А то испарится пара центнеров селитры за ночь, и не будешь знать, на кого думать. — Мало ли — усушка, утряска…

— У нас не воруют! — заявил пересчитывавший деньги сторож, приняв это замечание на свой счет. — На территории пропускной режим!

— Ну кто его знает, — пожал я плечами. — Соседи заберутся…

— Соседи — люди порядочные, — возразил бородач, — моторными маслами торгуют. Никогда жалоб на них не было!

Я посмотрел на ряды жестяных бочек по ту сторону решетки и перевел взгляд на другой бокс, заваленный все теми же бочками, но уже пустыми. Потом оценил вмурованные в узкие оконца толстые железные прутья и прошелся вдоль сложенных на бетонный пол мешков с удобрениями.

— Ладно, идемте!

— Бокс ваш номер тридцать семь «б», но ключи у меня пока останутся, — предупредил сторож. — Завтра для оформления приходите не позже часу дня, а то неустойка пойдет.

— Хорошо, — кивнул я и забрался в сани.

Прямо перед нашим складом располагался небольшой пятачок, к которому вел проезд, тянувшийся меж двух рядов гаражей, и, прежде чем отправиться в обратный путь, пришлось разворачиваться на свободном месте.

— Теперь понимаю, почему тут склад пустует, — усмехнулся я, когда освобожденные от удобрений сани вернулись к дожидавшемуся окончания разгрузки обозу.

— С подъездными проблема, — согласился со мной Михаил Григорьевич, — но у тебя ведь мелкий опт намечается? Это КамАЗ туда не загнать, а «газель» вполне.

— Ерунда, — махнул я рукой и спросил: — До постоялого двора далеко отсюда?

— Пять минут.

И в самом деле, к окруженному высоченным забором трехэтажному особняку мы по ночному городу домчались за считаные минуты. И на дорогах никого, и возницы лошадей нахлестывали. Шутка ли — с утра до вечера целый день в пути!

Хорошо, что под копыта никто не попался, а то поимели бы кучу проблем на свою пятую точку. Но об этом я с какой-то даже ленцой подумал, уже сидя на постоялом дворе и баюкая в руках обжигающе горячую кружку с чаем. А пока мчались, одна мысль в голове вертелась: скорей бы в тепле очутиться!

— Долго ты тут рассиживаться собрался? — оборвала плавный ход моих мыслей чем-то весьма раздраженная Марина. — Нам еще на ночлег устраиваться!

— А оставайтесь с нами ужинать! — предложил вдруг Михаил Григорьевич. — Доходный дом рядышком, сейчас пошлем кого-нибудь, чтобы вам комнаты приготовили.

— А этот ваш, — с сомнением огляделась по сторонам девушка, — Кирилл Ефимович тоже будет?

— У него на вечер другие планы, — с непонятной усмешкой покачал головой остановившийся рядом Константин Крестовский. — Боюсь, в ближайшие дни вы его не увидите.

— И слава богу! — не скрывая своих чувств к толстяку, фыркнула Марина и начала расстегивать шубу. — А ты, Евгений, мог бы не только о себе думать, но и другим чай заказать.

— Я и заказал, — блаженно улыбаясь из-за растекавшегося по телу тепла, произнес я.

— В самом деле?

— Держи, — протянул ей кружку с чаем Напалм. — Не обожгись, горячий.

— Сейчас ужинать пойдем, — предупредил нас Михаил Григорьевич и в сопровождении начальника охраны отправился улаживать какие-то формальности, связанные с размещением на ночь.

Я убрал пустую кружку на стоявший перед диваном журнальный столик и, откинувшись на спинку, огляделся по сторонам. Внешне обстановка постоялого двора особого впечатления не производила, но местных постояльцев такие мелочи, думаю, нисколько не волновали. Были бы номера теплыми да кормежка сытной.

— Уверен, что стоит на ужин оставаться? — уселся рядом со мной пиромант.

— Ты не голодный, что ли? — удивился я.

— Нет, просто сами могли бы куда-нибудь сходить.

— В это время наверняка одни только кабаки открыты, — покачала головой Марина, поправляя перед висевшим на стене зеркалом растрепавшиеся волосы. — Вряд ли что-нибудь приличней найти получится.

— Тогда остаемся, — вздохнул Напалм и широко зевнул. — Спать охота.

— Пойдемте, — позвал нас проходивший через вестибюль Константин. — Ужинать пора.

Длинные столы в обеденной зале и в самом деле оказались уже накрыты, за ними степенно рассаживались обозники. Особых разносолов не было — булочки на стаканах с компотом, корзинки с хлебом, тарелки с борщом, одна бутылка водки на четверых. Потом принесли картофельное пюре с гуляшом, и принявшие на грудь мужики начали потихоньку расходиться, явно лелея надежды на продолжение банкета.

Пока ужинали, я то и дело посматривал на Михаила Григорьевича, но торговец плотно увяз в переговорах с какими-то своими знакомыми, и выгадать момент для разговора с ним никак не получалось.

— Ну, пойдем уже, что ли? — заторопился первым расправившийся со своей порцией пиромант. — Спать охота…

— Сейчас. — Я поднялся на ноги и подошел к сидевшему во главе соседнего стола торговцу. — Михал Григорьич, можно вас на минутку?

— Да?

— Далеко тут до нашего доходного дома? Не заблудимся?

— Перекресток соседний, через который проезжали, помнишь? Так вот прямо на нем угловое трехэтажное здание, вход со двора.

— Понятно, благодарю.

Я махнул рукой Напалму и Марине и зашагал на выход. В вестибюле накинул дубленку и уточнил у сидевшего в своем закутке ночного дежурного:

— На улицу дверь открыта?

— Вы уходите? — Да.

— Сейчас отопру.

Гулявший на улице свежий ветер немедленно обжег лицо и легко выгнал из головы малейшие остатки сонливости. Я поднял воротник и зашагал в указанном Михаилом Григорьевичем направлении, надеясь, что ничего не перепутал и нам не придется полночи бродить по городу в поисках гостиницы.

— Прохладненько, — поежился пиромант и обернулся к Марине: — Не отставай!

— Подождите! — Догнавшая меня рыжая вцепилась в рукав и зашагала рядом. — Надеюсь, мы на грабителей не нарвемся…

— Вроде тут порядка больше должно быть, — забрав у нее туго набитую сумку, вздохнул я, в глубине души разделяя опасения спутницы, поскольку в Форте ночная прогулка запросто могла закончиться обчищенными карманами, а то и вовсе поездкой в крематорий. — Все, добрались! Вон тот дом.

Обогнув забор, мы прошли во двор и заколотили в дверь. Заспанный портье со сморщенным лицом пожилой мартышки запустил нас внутрь и подслеповато сощурился:

— Бронировали?

— Должен был человек приходить, — подтвердил я.

— Ваши жетоны, — попросил старик, занес в книгу регистрации выбитые на них номера и, дав расписаться, шмыгнул носом. — Второй этаж, номер семнадцать. За неделю пятнадцать рублей, вода и свет отдельно.

— Подождите, только один номер? — всполошилась Марина. — Нам нужно два!

— А свободный один, — даже слушать ничего не стал портье. — И не волнуйтесь так, милочка, он двухкомнатный.

— Разберемся, — успокоил я девушку и, расплатившись, забрал у привратника ключ. — Идем.

По скрипучей лестнице мы поднялись на второй этаж, нашли нужную дверь и прошли в номер, явно переделанный из обычной полуторки. Когда дом перестраивали в гостиницу, кухню превратили во вторую комнату, и разувшаяся в прихожей Марина сразу заскочила туда и захлопнула за собой дверь.

— У нас хоть кровать не двуспальная? — обреченно вздохнул Напалм.

— Нет. — Я повесил дубленку в шкаф, сумку с вещами задвинул под стол и повалился на диванчик. — Повезло. А то бы жребий кидали.

— Кто с Маринкой спит? — пошутил Напалм.

— Ага, — усмехнулся я. — Свет выключи.

— Экономить будем? — щелкнул выключателем пиромант.

— И это тоже. Спать пора.

— Ты дверь закрыл? — Да.

— Спокойной ночи.

— Спокойной…

Проснулись мы на следующее утро поздно. Оно и неудивительно — вчера весь день на свежем воздухе провели, да и вымотались изрядно. А я так и вовсе предыдущую ночь толком не спал. Да и сегодня не все так замечательно было — стоило неловко пошевелиться, и под лопаткой немедленно принималась ворочаться колючая боль.

Именно эта ломота в итоге и заставила подняться с дивана, умыться и растолкать сопевшего в две дырочки Напалма.

— Чего, утро уже? — с трудом разлепил глаза заспанный пиромант.

— День практически, — усмехнулся я и отдернул закрывавшую окно штору. — Давай подрывайся, у нас дел невпроворот.

— Сначала позавтракаем. — Напалм спустил на пол босые ступни и потер впалый живот. — Кусать хоца.

— Надо было спросить вчера, где тут перекусить поблизости можно, — зевнул я и, плюхнувшись на диван, достал задвинутые под него ботинки. Потом убрал в карман сложенный вчетверо вексель и, пересыпав серебряные и золотые монеты в поясную сумочку, прицепил ее на ремень штанов.

— Найдем, не проблема. Язык до Киева доведет. — Пиромант натянул футболку и приложил к ушам ладони. — Блин, до сих пор звенит.

— К врачу не хочешь сходить?

— Не-а, — отказался парень и спросил: — Эта встала уже?

— Что значит «эта»? — немедленно заглянула к нам в комнату расслышавшая последнюю фразу Марина. — У меня вообще-то имя есть!

— Я помню, — хмыкнул, завязывая шнурки, Напалм. Но ведь и так было понятно, о ком речь, не так ли? А правило «краткость — сестра таланта» еще никто не отменял…

— Вы готовы? — поспешил остановить я перебранку и, достав из сумки папку с рекламными материалами, подошел к двери. — Идемте уже, что ли…

На улице оказалось промозгло. Не холодно, а именно промозгло. Такое впечатление, тут уже весна началась. А в Форте еще морозы стоят…

— Хорошо! — широко раскинув руки, потянулся Напалм и пнул носком ботинка верхушку ноздреватого сугроба. — Смотрите, снег уже подтаивает вовсю.

— К концу месяца, говорят, полностью сойдет, — задумчиво пробормотал я.

— Здорово! — обрадовалась Марина. — Не то что у нас…

— Здорово, да не очень, — выйдя со двора, усмехнулся я, огляделся по сторонам и зашагал к перекрестку. — Селянам радость, а торговцам одни убытки из-за этого.

— В смысле? — удивилась рыжая, догнав и ухватив меня под руку.

— Да просто здесь снег уже сойдет, а в Форте еще нет. Тут на санях не поедешь, а там на телегах. Приходится или время пережидать, или на аренду транспорта и перегрузку тратиться.

— Грузовики надо покупать! — заявил Напалм и указал на крышу: — Смотрите, вон сосульки уже…

— Удивил! — фыркнула Марина и закуталась в меховой капюшон. — Все равно холодно пока.

— Тепло, — возразил закуривший пиромант. — Скажи, Евгений…

— Тепло, — подтвердил я, потянув носом воздух. Привычной для Форта стылости не ощущалось, наоборот — веяло весной. Совсем немного, но лиха беда начало…

— Доволен?

— Вполне.

— Вы о чем это сейчас? — уставилась на нас Марина.

— Да так, — усмехнулся Напалм и, выкинув докуренную до фильтра сигарету, пропел:

Но ты не можешь жить,
Не ощущая тепло.
Ты тянешься к рефлектору
В надежде на солнце,
Не чувствуя розетки
За спиной у него.

— Все может быть, — не стал спорить я. — Видно будет.

— Ну, вы вообще! — только и покачала головой Марина. — Весеннее обострение началось?

— Это запросто, — хохотнул пиромант и указал на вывеску «Кафе» на другой стороне улицы. — Заскочим или на постоялый двор пойдем?

— А давайте сюда, — оживилась Марина. — Если прямо сейчас кофе не выпью, вам меня дальше нести придется.

— Думаешь, там кофе нормальный есть? — с сомнением поглядел Напалм на замызганную витрину. — Евгений, что скажешь?

— Ничего не скажу, — зашагал я через дорогу, укатанный снег которой был заляпан конскими яблоками. — Зайдем, и ясно станет.

— А как же ясновидение? — и не подумал отстать пиромант.

— Не хочу, — отказался я.

В голове было ясно-ясно, ничего не болело, и напрягаться не хотелось совершенно. А напрячься бы пришлось — магическое поле в Северореченске оказалось чрезвычайно разреженным, и навостриться улавливать слишком уж слабые его отклики никак не получалось. Да я особо и не старался, честно говоря. Успею еще сегодня головную боль заработать.

— Как скажешь, — пожал плечами Напалм и распахнул перед Мариной стеклянную дверь кафе. В Форте столь непрактичных конструкций и не осталось, пожалуй. А тут — пожалуйста. Хорошо живут…

Мы прошли внутрь и сразу же наткнулись на сидевшего за столиком у окна Константина Крестовского. Начальник охраны обоза листал газету и с отстраненным видом попивал кофе.

Кофе! Газета!

Кофе и газета!

— Ну вот, а вы боялись, — ухмыльнулся я, вдыхая наполненный ароматами свежей выпечки воздух.

Тут, похоже, не обычная забегаловка, а самая настоящая кондитерская! Одна из витрин стеклянного прилавка оказалась полностью занята тортами и пирожными, на второй теснились бутерброды, сэндвичи и пироги.

И обстановка уютная: вокруг невысоких столиков диванчики и мягкие кресла. Еще и чистенько — даже на полу ни следа, хотя снег на улице подтаял и грязь так и тащится.

Хотя, может, свою роль сыграло отсутствие посетителей? Константин тут в одиночестве кофеи распивает.

Крестовский, кстати, не стал прятаться за газетой, а радушно улыбнувшись, предложил:

— Присаживайтесь!

— Свежая пресса? — оставив куртку на стоявшей в углу вешалке, пошутил Напалм и плюхнулся на диванчик.

Сняв шубу, Марина присела радом с ним, я занял кресло и перекинул свернутую дубленку через подлокотник. По-другому никак — карманы надо контролировать.

— Именно, — подтвердил Константин. — Здесь с этим делом проще, газета всего недельной давности.

— Да вы что? — удивилась Марина и немедленно поинтересовалась: — А кофе какой?

— Эспрессо или на заказ по-турецки.

— А еда съедобная?

— Я всегда тут завтракаю, — пожал плечами Крестовский. — Мне нравится.

Напалм наскоро пролистал меню, передал его мне и задумчиво потер подбородок.

— Что-то уже выбрали? — спросила у него подошедшая к столу официантка.

— Кофе, вафли со взбитыми сливками, порцию мясного пирога и пару тостов с яблочным джемом, — начал перечислять пиромант. — И блин с сыром и ветчиной. Только разогрейте его получше!

— Хороший аппетит, — улыбнулся я и передал меню Марине. — Мне кофе, пончики и два бутерброда с сыром.

— То же самое, только без пончиков, — даже не взглянула та в меню.

Записав заказ, официантка отправилась на кухню, а допивший кофе Крестовский поднялся из-за стола и начал одеваться.

— Пойду, пожалуй, — сунул он сложенную газету под мышку, — а то начальство потеряет.

— Константин! — поспешил спросить я. — А где здесь пообедать поблизости можно? Чтоб не всухомятку.

— Ближе всего столовая на постоялом дворе. — Начальник охраны заметил недовольную гримасу, скользнувшую по лицу Марины, и предложил другой вариант: — Либо ресторан «Полярная звезда», но там дороже.

— А где ресторан?

— Вдоль улицы направо и никуда не сворачивайте. Через мост перейдете и сразу на привокзальной площади окажетесь, мимо не промахнетесь.

— Спасибо! — поблагодарил я Крестовского, а когда тот вышел за дверь, покачал головой: — Ну ты, Напалм, и проглот!

— Здоровому человеку требуется сбалансированное питание! — возразил тот. — И какой смысл бутербродами давиться, если можно местную кухню опробовать?

— Я просто сыра хочу, — хмыкнула Марина. — С кофе.

— Я тебе и не говорю ничего, — откинулся на спинку диванчика пиромант. — Понимаю, диета…

— Подлец! — фыркнула возмущенная до глубины души девушка и повернулась ко мне: — Евгений, ты тоже считаешь, что мне нужно сесть на диету?

Я глянул на хитро прищурившуюся рыжую бестию и покачал головой:

— Знаешь, питание — вещь настолько интимная, что чужие советы в этом вопросе абсолютно излишни.

— Выкрутился, что ли? — улыбнулась Марина и задумчиво прищурилась, но тут вернулась с подносом официантка, и на какое-то время стало просто не до разговоров.

А потом я с чашкой кофе отвалился от стола и спросил уплетавшего тосты с джемом Напалма:

— Ну как?

— Пальчики оближешь! — блаженно улыбнулся тот. — Очень вкусно!

— Ну, значит, тебе и платить.

— Почему это? — вскинулся пиромант. — Тебе не понравилось, что ли?

— Понравилось.

— А почему платить мне?

— Мальчики, не спорьте, я заплачу, — предложила Марина.

— Другое дело, — успокоился Напалм.

— А с тебя обед, — продолжила рыжая, и пиромант поперхнулся.

— С Евгения ужин? — прокашлявшись, уточнил он.

— Договорились, — согласился я на такие условия и спросил: — Вы куда сейчас?

— Нам с человеком одним повидаться надо, — вздохнула посмурневшая девушка.

— А мне в представительстве Торгового совета отметиться желательно и на склад до двенадцати успеть.

— Где встретимся? — уточнил Напалм и вытер губы салфеткой.

— Может, в «Полярной звезде»? — предложил я.

— Только давайте эту «Звезду» найдем сначала. — Марина махнула рукой и попросила: — Счет, пожалуйста!

Я не стал дожидаться, пока она рассчитается, сунул папку с рекламными материалами под мышку и, на ходу застегивая дубленку, вышел на улицу. Немедленно присоединившийся ко мне Напалм закурил и безмятежно огляделся по сторонам:

— Хорошо здесь! Спокойно…

— Будем надеяться.

Северореченск в сравнении с Фортом и в самом деле казался заштатным провинциальным городишком. Ни машин на улицах, ни панельных пятиэтажек. Тишь да гладь. Единственное — печной дым по улицам стелется, но, как только ветерок подует, воздух сразу очищается.

Ничего, жить можно…

— Стоите, бездельники? — присоединилась к нам Марина и накинула на голову капюшон.

— Стоим. — Напалм выкинул окурок в урну и натянул кожаные перчатки. — Ну что, пошли?

— Пошли, чего время терять…

— А где мост? — спросила девушка. — Нам куда сейчас?

— Туда, — указал я вдоль улицы. — Сказали же — направо.

Мы зашагали по расчищенному от снега тротуару под звон срывавшихся с обледенелых карнизов капель. Солнце поднялось над крышами и нахально светило прямо в глаза, но неожиданно задувший студеный ветер не дал позабыть о том, что полноценное потепление наступит не сегодня и не завтра. И пусть на сковавшем узенькую речушку льду уже темнели промоины, ночная стужа наверняка еще залатает образовавшиеся прорехи.

— Красота! — оперлась Марина о чугунное ограждение, любуясь открывавшимся с моста видом.

Сразу за рекой начиналась историческая часть города, и засыпанные снегом двухэтажки уступили место островерхим крышам прекрасно сохранившихся каменных особняков. Немного дальше в дымной пелене маячили какие-то административные здания, но привычных хрущевок не было видно и там.

Я встал рядом с рыжей и кивнул:

— Да уж, в Форте такого не увидишь.

— Пойдемте, — поторопил нас Напалм.

— Не мешай получать нам эстетическое наслаждение, — отмахнулась от пироманта Марина.

— Наслаждение? — переспросил парень и ухмыльнулся: — «На мосту стояли трое: он, она и у него!»

— Пошляк! — поморщилась рыжая и вздохнула: — Ладно, идемте.

Найти нужную площадь и в самом деле труда не составило. Сошли с моста, повернули за угол и оказались на месте. Двухэтажное здание автовокзала теперь, разумеется, занимали какие-то частные конторы, но по старой памяти в соседнем переулке дожидались клиентов сразу полдюжины саней. Бородатые извозчики подкидывали в небольшой костерок обрывки картонных коробок и разломанные фанерные ящики, курили и травили друг другу анекдоты. Неподалеку от них расхаживал унылый сотрудник местной милиции, а перед крыльцом «Полярной звезды» толпились несколько господ, успевших, несмотря на столь раннее время, уже изрядно наклюкаться. Эти явно из приезжих.

— А вон и банк, — обрадовалась Марина, заметив вывеску «Комзембанк» на стене одного из выходивших на площадь фасадами особняков.

— Тебе он зачем? — поинтересовался Напалм.

— Ячейку арендую.

— Не советую, — покачал я головой.

— Думаешь, могут в сейфе покопаться?

— Просто считаю, такие вещи, — я выразительно посмотрел на рыжую, — лучше не светить. Тебе их не сегодня завтра забирать придется, и, если об этом местное жулье проведает, будут проблемы.

— Учту.

— Похоже, обед в ресторане много дороже обойдется, — почесал затылок Напалм. — Может, лучше на постоялом дворе встретимся?

— Не обеднеешь. — Я оглядел площадь и спросил: — Вы пешком или на извозчике?

— На извозчике, — решила Марина. — А ты?

— Сейчас узнаю.

Я направился к отрешенно постукивавшему резиновой дубинкой по голенищу сапога стражу порядка, а когда тот оторвал взгляд от подвыпившей компании у ресторана и соизволил обратить на меня внимание, спросил:

— Не подскажете, как до представительства Торгового союза добраться?

— Квартал пройдете, на перекрестке налево, — махнул милиционер дубинкой вдоль уходившей от реки улицы, — минут через пять зеленый особняк увидите.

— Благодарю, — обрадовался я тому, что не надо тащиться на другой конец города, и крикнул Напалму и Марине: — Езжайте, мне пешком проще!

Крикнул — и сообразил, что горячиться не стоило. Еще не хватало с такой кучей денег на кармане приключений на свою пятую точку отыскать.

Ну да ладно, городок спокойный, идти недалеко. Если кто и привяжется, револьвер всегда под рукой. Шпану какую-нибудь шугануть проблемой не станет. А профессионалы и из саней вытряхнут.

Подняв воротник дубленки, я зашагал с площади, с интересом поглядывая по сторонам. Не могу сказать, что Северореченск какими-то особыми архитектурными красотами поражал, но дома были на редкость ухоженными, тротуары расчищенными, а выброшенный местными жителями мусор не усеивал снег. Машин на улицах не было, вместо них звенели бубенцами сани. Несколько раз меня обгоняли извозчики, чаще навстречу попадались груженные какими-то коробами и ящиками розвальни.

И — ни одного бездельника. Даже если кто-то и курит, то он заодно еще и за магазинчиком присматривает. Лавок на первых этажах жилых домов и офисных особняков предостаточно, и, в отличие от Форта, это не подозрительные закутки или элитные бутики, а сверкавшие свежевымытыми витринами булочные, аптеки или столовые. Здесь ремонт обуви, там — пошив одежды. А на углу и вовсе телефонная будка стоит.

И вот это уже поразило меня до глубины души. Мало того что стекла не выбиты, так еще и трубка не отчекрыжена, а на специальной полочке тоненькая книжечка телефонного справочника лежит.

Блин, да я такое только в кино видел!

Нет, понимаю, это центр города, и за порядком тут присматривают и днем и ночью, но в Форте подобное невозможно даже теоретически. Мигом все раскурочат, пожгут и загадят.

И тут я понял, что удивляло меня все это время. Спокойствие.

Северореченск был буквально наполнен спокойствием.

Тут было комфортно, тут не надо было ежечасно и ежеминутно ждать удара в спину. Здесь не выживали, здесь жили.

И неожиданно мне захотелось остаться и стать для этого места своим.

Да, я тоже хотел здесь жить. Тепло ли здесь? Именно — тепло!

Из Северореченска Форт начал казаться провалившейся в ледяную бездну клоакой, и при одной мысли о возможном туда возвращении меня пробила нервная дрожь.

Не хочу! И не вернусь.

Заставив себя успокоиться, я сунул руки в карманы и зашагал к окруженному чугунным забором зеленому особняку, идеально подходившему под описание местного представительства Торгового союза.

Комфорт — это хорошо, но и о делах забывать не стоит. И самое главное, нельзя расслабляться. Ни в коем случае нельзя расслабляться. Если в Форте жизнь в принципе размякать не дает, то здесь придется самому себя в тонусе держать. А то не успел приехать и уже растаял.

Хрена! Люди везде одинаковые. Смогут обмануть — обманут, решат сожрать — непременно сожрать попробуют. Каким бы спокойным городок ни казался со стороны, бизнес есть бизнес. Не будешь начеку — прогоришь. А этого допускать никак нельзя. Второго шанса никто не подарит…

Я кивнул, соглашаясь со своими невеселыми раздумьями битого жизнью циника, и невольно улыбнулся. Как бы то ни было — здесь хорошо. А вот про Форт такого сказать не могу. Ну да, к худу или добру, мне туда вернуться в ближайшее время точно не светит.

Беспрепятственно пройдя за ограду особняка, я поднялся на облицованное мраморной плиткой крыльцо и потянул на себя массивную дверь. Как ни странно, она оказалась не заперта, а в холле вместо традиционных для Форта охранников дежурила миловидная женщина-администратор.

— Здравствуйте! Вы к кому? — вышла она из-за конторки при моем появлении.

— Здравствуйте, — улыбнулся я, тщательно вытирая ноги о лежавший на входе прорезиненный коврик. — Только вчера из Форта приехал, хотелось бы отметиться и кое-какие деловые вопросы обговорить. Мне советовали в первую очередь с Альбертом Ивановичем повстречаться.

— Да, конечно, — вернулась на место девушка. — Альберт Иванович сейчас у себя, поднимайтесь на второй этаж.

— Спасибо!

Я направился к лестнице, невольно поражаясь тишине. Будто вымерли все. И ведь не скажешь, что у Торгового союза в Северореченске дела плохо идут — вон какие хоромы отхватили. Ради одного престижа никто на содержание особняка тратиться не станет, а значит — не бедствуют. Но людей не видно. Странно.

Поднявшись на второй этаж, я очутился в просторном холле, и рядом со мной сразу оказался соскочивший с подоконника охранник.

— Вы к кому? — напрягся бритый налысо мордоворот, дешевый деловой костюм которого казался слишком узким в плечах.

— К Альберту Ивановичу, — пояснил я и начал расстегивать дубленку. — Он свободен?

— Я должен вас досмотреть, — заявил парень.

— Недавно из Форта? — предположил я и, видимо, угадал.

— А что? — удивился охранник.

— Да просто не понимаю, что именно вы рассчитываете в ходе досмотра обнаружить. Если огнестрельное оружие, так это Северореченск, здесь ношение пистолетов не запрещено.

— И у вас с собой?..

— Есть, — кивнул я. — Это проблема?

— Надо сдать. — Бугай открыл один из ящиков стоявшего у стены секретера и потребовал: — Уберите сюда.

— Это обязательно? — Да.

Я положил револьвер в ящик; охранник немедленно захлопнул его, запер на ключ и попросил:

— Приподнимите руки, пожалуйста.

Мне захотелось послать его подальше, но ни к чему хорошему это бы точно не привело, и я выполнил распоряжение. Верзила несколько раз провел рядом со мной жезлом металлоискателя и буркнул:

— Проходите. Налево по коридору.

Сам он бухнулся на придвинутый к стене диванчик, я оставил дубленку на стоявшей в углу вешалке и отправился искать нужную вывеску. Заметил на одной из медных табличек фамилию «Куренков» и, поправив ладонью волосы, приоткрыл дверь.

— Разрешите?

— Проходите! — Кое-как разогнав рукой табачный дым, сухощавый мужчина неопределенного возраста, на макушке которого расползлась изрядных размеров плешь, поспешил потушить сигару и указал на стоявшие перед столом стулья: — Присаживайтесь!

— Благодарю, — уселся я и представился: — Евгений Максимович Апостол, вчера приехал из Форта.

— Какими судьбами? — внимательно уставился на меня Альберт Иванович, во внешности которого проглядывали восточные черты.

Костюм у предпринимателя оказался едва ли намного дороже одежды охранника, вот только пуговицы, как мне показалось, были отлиты из чистого серебра, да и выглядывавшие из-под рукава часы к дешевому ширпотребу не относились совершенно точно. Про цену сигар в лакированной деревянной коробке и вовсе молчу.

— Думаю попробовать на новом месте дело начать, — ответил я почти чистую правду.

— И чем собираетесь заняться? — явственно поскучнев, спросил хозяин кабинета, решив, что к нему пожаловал очередной проситель.

— Да так, — неопределенно махнул я рукой, намереваясь по возможности избегать любой конкретики, — есть определенные задумки. Меня сейчас, собственно, больше реализация партии аммиачной селитры интересует.

— О каких объемах идет речь? — немедленно оживился Альберт Иванович.

— Пока две с половиной тонны привез. Если дело пойдет, то дополнительно порядка двадцати пяти тонн поставить не проблема.

— Селитра — это интересно, — задумался Куренков и неожиданно предложил: — Капельку виски?

— Если только капельку, — не стал отказываться я, и поднявшийся со стула хозяин кабинета достал из буфета початую бутылку «GlenfIddich».

— Восемнадцать лет, — объявил он, плеснув виски мне на дно стакана. — Нектар.

— Ваше здоровье! — смочил я губы.

— Лед или сигару?

— Нет, благодарю.

— Так, значит, аммиачная селитра, — раскуривая сигару, пробормотал Альберт Иванович. — Какая фасовка?

— По пятьдесят килограммов.

— Удобно. И почем отдаете?

— Пятьсот рублей тонна. Для крупных оптовиков по цене могу немного подвинуться.

— Понятно, — задумался Альберт Иванович и предложил: — Если пристрою полторы тонны по пятьсот рублей, тонну по триста пятьдесят отдадите?

— По четыреста, — покачал я головой, чувствуя нешуточную заинтересованность торговца. Неужели продешевил?

— По триста восемьдесят.

— Договорились.

Куренков немедленно поднял трубку стоявшего на столе телефона, шесть раз крутанул диск и забарабанил пальцами по столу.

— Алло! Шведова к аппарату, пожалуйста, — попросил он, а через минуту зачастил в трубку: — Леонид Григорьевич, дорогой! Есть возможность аммиачную селитру по бросовым ценам взять. Интересует? — Выслушал ответ и продолжил: — Пятьсот рублей тонна. Что? Дорого? А где ты дешевле найдешь? Нет, фасовка по пятьдесят килограмм. Всего полторы тонны в наличии. Ну, так как? Ладно, жду звонка. — Альберт Иванович положил трубку и самодовольно улыбнулся. — Возьмет, никуда не денется.

— Будем надеяться, — пожал я плечами и допил виски.

— Возьмет! — Куренков достал из верхнего ящика стола чистый листок бумаги и начал что-то быстро писать. Закончив, он вместе с ручкой передвинул его мне и предложил: — Еще виски?

— Капельку. — Соглашение о поставке тонны селитры по триста восемьдесят рублей я подписывать пока не стал. — Кстати, внимание обратил, что в представительстве людей почти нет.

— Разбежались все, — пояснил Альберт Иванович. — У шефа свой заводик, он на производстве пропадает, а остальные в полях. Волка ноги кормят, нам бездельники без надобности. Результат, он лучше всякой отчетности о человеке говорит.

— Вообще не контролируете?

— Почему? По утрам на планерки собираем.

— Понятно. — Я вновь отпил виски, и тут зазвонил телефонный аппарат.

— Да? — поднял трубку хозяин кабинета. — Ну, берешь? Да, есть в наличии. — Он прикрыл микрофон и спросил: — Прямо сейчас отпустить товар сможешь?

— Не проблема.

Альберт Иванович глянул на висевшие на стене часы и предложил собеседнику:

— Да, Леонид Григорьевич, подъезжай прямо сейчас. Все будет, да. — Куренков закончил телефонный разговор и отсалютовал мне стаканом: — За удачу!

Я подписал договор и передвинул листок на его сторону стола.

— Сейчас они приедут и сразу рассчитаются, — выпил виски хозяин кабинета, — а я через пару дней свою тонну заберу, нормально?

— Не проблема, склад на неделю вперед проплачен.

— Вы где остановились?

— Доходный дом в начале Садовой. Номер два, если не ошибаюсь…

— Да, знаю такой, — кивнул Альберт Иванович.

— Но вообще у меня еще одна тема есть. — Я развязал папку с рекламными материалами и протянул листок Куренкову. — Мы продвигаем новую комплексную систему по пережиганию магической энергии на основе многоразовых накопителей Иванова-Гольца. За привлечение клиентов готовы платить хорошие комиссионные.

— Так, — задумался торговец, внимательно изучая проспект. И его интерес был вполне объясним — большую часть накопителей Иванова Гимназия реализовывала именно крестьянским хозяйствам и хуторам Северореченска. — Это надо обдумать. Завтра… Давайте завтра в это же время встретимся, и уже будет какая-никакая конкретика…

— Договорились.

В этот момент вновь раздался телефонный звонок, Куренков поднял трубку и удивился:

— Ты уже приехал, что ли? А чего не поднимаешься? Времени нет? Ладно, он спускается. — Альберт Иванович прихлопнул рекламный листок ладонью к столу и, приподнявшись над стулом, протянул руку: — До завтра!

— До завтра. — Я ответил на рукопожатие, повернулся ко входу, но тут же обернулся обратно. — Да! Если понадобится груз в Форт отправлять, с кем работать лучше? Цена вопроса не так беспокоит, как безопасность.

— Подождите, подождите… — Хозяин кабинета порылся у себя в бумагах и передал мне визитку. — Вот, очень надежный товарищ.

— До свидания, — попрощался я с ним и с трудом скрыл улыбку, разглядев фамилию директора охранно-экспедиторского предприятия «Арго».

Вот вас-то, господин Нагаев, мне и надо. Теперь будет повод заскочить, пообщаться.

Прокручивая в голове разговор, я вышел в холл и неприятно удивился, не заметив изъявшего револьвер бугая. Вместо него на диване расположился интеллигентного вида молодой паренек, пиджак которого совершенно неинтеллигентным образом был оттопырен под мышкой.

— Оп-па! — огляделся я по сторонам. — А где? Поднявшийся на ноги охранник с улыбкой продемонстрировал связку ключей и пояснил:

— Я за него. Теперь мой черед сутки мучиться. — Он отпер ящичек секретера, зевнул и улыбнулся: — Но зато завтра в полдень снова стану свободен как ветер. Правда, только на сутки — эти жмоты никак третьего охранника нанять не могут.

— Удачи!

Я забрал дубленку, сунул револьвер в карман и спустился на первый этаж. Там заметил стоявшего у входа бородатого мужика и на всякий случай уточнил:

— Вы за селитрой?

— Леонид Григорьевич, — протянул руку покупатель.

— Евгений Максимович, — представился я и вслед за мужиком вышел на крыльцо.

— Я с транспортом, — указал бородач на стоявшую у ограды пару саней. На той стороне дороги нас дожидались третьи розвальни. — Куда ехать?

— Знаете склад сразу за постом милиции со стороны Форта?

— А! Понял!

Мы забрались в сани, и Леонид Григорьевич подсказал вознице — такому же бородатому мужику, только не в добротной дубленке, а в залатанной сразу в нескольких местах фуфайке:

— Давай на Уфимский.

Тот кивнул, взмахнул вожжами, и сани выкатились на дорогу.

— Значит, из Форта к нам? — огладил бороду торговец.

— Из Форта, — кивнул я и вдруг заметил бредшую по обочине знакомую грузную фигуру в сопровождении фигуры куда менее грузной и не столь знакомой, но тоже ранее, несомненно, уже виденной.

Кирилл Ефимович? Странно. Честно говоря, думал, он в каком-нибудь доме терпимости отрывается, а не по улицам в сопровождении освободившегося после смены охранника Торгового союза гуляет.

Может, и в самом деле голубой?

— И как вам у нас? — отвлек меня Леонид Григорьевич.

— Да нормально. Непривычно только, что машин мало.

— Бензин дорогой. По талонам только аварийным службам выделяют и экспортерам, а на черном рынке покупать невыгодно.

— Экспортерам?

— Тем, кто машины в Форт перегоняет, зачет по налогам идет.

— Понятно, — кивнул я. — А как вообще у вас ситуация с частным предпринимательством?

— Три шкуры дерут, — пожаловался покупатель. — Налоги плати, пошлины плати, за разрешения плати. Эх! — вздохнул он. — В Форте, говорят, в этом плане благодать!

— С налогами — да, но зато бандиты житья никакого не дают. Никакой уверенности в завтрашнем дне.

— Вот как? — прищурился Леонид Григорьевич и неожиданно гулко расхохотался: — Хорошо там, где нас нет!

— Именно, — улыбнулся я и только сейчас обратил внимание, что мы уже подъезжаем к воротам склада.

Быстро добрались. Выходит, и в самом деле Северореченск — городок небольшой. Это в Форте климатические условия урбанизацию спровоцировали, а здесь селяне крепко на ногах стоят.

На складе никаких неприятных неожиданностей не случилось. Сначала заглянул в администрацию и продлил аренду, потом уже вместе с покупателями отправились осматривать товар. И сразу стало ясно, что местные предприниматели своим коллегам из Форта не очень-то и доверяют. Мало того, что Леонид Григорьевич для начала все маркировки на упаковке внимательно изучил, так еще потом пришлось один из мешков подпарывать. Наугад выбранный, само собой. Будто не удобрения, а наркоту продаю. Дожили…

Но — обошлось. Качество продукта покупателя вполне устроило, и прибывшие с ним работники начали споро перегружать удобрения в телеги. Я пересчитал мешки, проверил переданные за селитру деньги и совсем уже расслабился, когда вдруг выяснилось, что Леонид Григорьевич возвращаться в город не собирается. И выходит, отвезти меня обратно в центр некому.

Так я и оказался на обочине дороги с пластиковым пакетом, набитым пачками денег. И вот это уже не радовало совершенно: одно дело с векселем в кармане по центру прогуливаться и совсем другое — с мешком наличности на окраине города пытаться попутку поймать.

И что самое неприятное, деньги были в основном чужие. Шестьсот пятьдесят тысяч — доля Душмана, а чем раньше с ним рассчитаюсь, тем лучше. Не хватало еще этому бандиту повод для наезда дать.

Вздохнув, я зашагал вдоль дороги, но тут за спиной послышался перезвон колокольчиков, а следом из-за поворота показались ехавшие порожняком сани. Скромно простоять на обочине было бы глупо, и, шагнув на проезжую часть, я махнул рукой вознице:

— Уважаемый, до центра не подбросишь?

— Туда не еду, — покачал головой правивший санями молодой парнишка.

— А Левобережная далеко?

— Следующий поворот, — обрадовал меня возница. — Залазь.

Я забрался к нему и зашарил по карманам в поисках переданной Селиным бумажки с адресом доверенного человека Душмана. Ага, так и есть — Левобережная, дом тринадцать. Удачно получилось. Не придется лишний раз сюда возвращаться.

Выпрыгнув из саней на следующем перекрестке, я поблагодарил возницу и завертел головой по сторонам, выискивая таблички с номерами домов. Но тщетно — на складских зданиях никаких вывесок не оказалось, и невольно возникло опасение, что подвезший меня парень просто разыграл приезжего простака.

Тихонько выругавшись себе под нос, я переложил пачку тысячных купюр из пакета в карман, нашарил рукоять револьвера и зашагал к воротам цеха, у которых курило несколько мужиков в испачканных масляными пятнами спецовках.

— Здравствуйте! — подойдя к работягам, улыбнулся я. — Это Левобережная?

— Ну? — хмуро глянул на меня выкинувший папиросу мужичок.

— А тринадцатый дом как найти?

— Тринадцатый? — Тот сунул руку под куцую шапчонку и задумчиво почесал затылок. — Да тут номеров сроду не было!

— Были, — не согласился с ним худой как щепка доходяга в меховой жилетке поверх замызганного комбинезона. — Только давно…

— А что там находится-то? — поинтересовался у меня первый мужичок.

— Некто Дубняк там находится.

— Лешка, что ли? Через два дома.

Я поблагодарил ребят и зашагал в указанном направлении. Заглянул в распахнутые ворота обветшалого двухэтажного цеха и поморщился, когда откуда-то донесся пронзительный визг болгарки. Подождал, пока он стихнет, прошел внутрь и заозирался по сторонам, разглядывая неплохо оборудованную по местным меркам автомастерскую.

Пол пестрел масляными пятнами, над ямой замер полуразобранный внедорожник, на тянувшихся вдоль стен полках лежали автомобильные запчасти. Еще один пикап с золотистой эмблемой «шевроле» — на вид совершенно целехонький, только без колес — стоял на домкратах в дальнем углу.

— Чего-то хотели? — вынырнул из неприметного закутка настороженный парень, как бы невзначай прихвативший по дороге из инструментального ящика увесистый гаечный ключ. Двое его коллег, оторвавшись от изучения двигателя внедорожника, тоже уставились на меня, и рожи их, надо сказать, оказались на редкость бандитскими.

— Господина Дубняка хотелось бы увидеть, — потихоньку опутывая ясновидением помещение цеха, ответил я.

— А с какой целью? — еще больше насторожился парень.

— Он мне денег должен, — ответил я, немедленно уловил неподдельное изумление собеседника и, рассмеявшись: — Шутка! — кинул Дубняку сверток с деньгами: — Держи. Это для Душмана.

Парень перехватил пакет свободной рукой, отложил гаечный ключ на верстак и заглянул внутрь. Недоуменно хмыкнул, но сразу справился с собой и уже совершенно спокойно поинтересовался:

— В счет оплаты?

— Без понятия.

— Даже так? — прищурился Дубняк и, вывалив на верстак пачки, начал пересчитывать банкноты. Потом заметил удивленные взгляды работяг и рыкнул: — Чего встали?!

— Перекур у нас, — насупился ремонтник поздоровее.

— Вы «сильверадо» уже сделали?

— Да там только колеса поставить осталось!

— Вот и работайте. — Парень повернулся ко мне. — Шестьсот пятьдесят тысяч?

— Да.

— Расписка нужна?

— Зачем? — усмехнулся я, почувствовав скрытый подвох в этом предложении. — Лишнее это.

— Что-то еще? — Дубняк потерял ко мне всякий интерес и начал перекладывать пачки денег обратно в пакет.

— Как от вас до центра добраться?

— На следующем перекрестке в сторону города забегаловка будет, там постоянно извозчики собираются.

— Понятно, — кивнул я и, безбоязненно повернувшись к собеседнику спиной, зашагал на выход.

— Погоди, — окликнули меня. — От кого деньги-то?

— От Евгения Максимовича, — ответил я и спокойно вышел на улицу.

До облюбованного извозчиками заведения и в самом деле идти оказалось всего ничего, а там, оглядев заставленную санями площадку перед длинным бараком, я просто выдернул первого попавшегося навстречу дедка.

— Куда везти? — вытирая усы, спросил тот.

Я достал визитку охранно-экспедиторского предприятия «Арго» и зачитал адрес.

— Это на другой конец города, — предупредил извозчик, которому явно хотелось после сытного обеда спокойно покурить и потрепаться с коллегами. — Недешево будет, лучше попутчиков подождать.

— А Моховая?

— Эта ближе. — Дедок с тоской глянул на дымивших у входа в забегаловку мужиков и вздохнул: — Едем?

— Поехали. Дом семь нужен.

До оружейного магазина дед домчал меня минут за пять; я расплатился с ним и уточнил:

— А привокзальная площадь далеко отсюда?

— Не, — махнул рукой извозчик. — До конца улицы пройдешь и сразу в мост упрешься. А там не заблудишься уже.

— Спасибо! — поблагодарил я дедка и зашагал к двухэтажному особняку, над крыльцом которого была закреплена неброская вывеска «ШтуцерЪ».

Поднялся по ступенькам, оббил с ботинок снег, но внутрь заходить не стал, а вместо этого окинул внимательным взглядом улицу, застроенную точно такими же двух- и трехэтажными домиками.

Спокойно.

Все спокойно.

Тихая улочка; огороженные невысокими заборчиками дворы; семейные лавки и магазинчики на первых этажах ухоженных особняков. И всюду деревья. Да уж, это не Форт, где большинство зеленых насаждений давно под корень срубили.

Эх, появится возможность, тоже домик где-нибудь поблизости прикуплю! На первом этаже контору открою, на втором сам жить стану.

И, мечтательно вздохнув, я зашел в магазин. А там удивленно замер, разглядывая завешенные винтовками и ружьями стены. Даже глаза с непривычки разбежались. Нет, мне в оружейных магазинах по работе частенько бывать приходилось, но в Форте подобного разнообразия никогда раньше не встречал.

Да и не было его там особо. Зачем? Так и так большинство покупателей либо ружьями двенадцатого калибра интересуются, либо к различным модификациям автомата Калашникова присматриваются.

А тут — будто на карнавале оказался. Разнообразие форм и размеров просто поражало. Двустволки, помповые ружья и гладкоствольные полуавтоматы на одной стене; самозарядные и магазинные винтовки — на другой. Одни закрытые стеклянными витринами прилавки были заняты пистолетами и револьверами, другие — ровными рядами патронов, креплениями, прицелами и подствольными фонарями.

Но что характерно — ничего полностью автоматического на глаза не попадалось. Никаких тебе пистолетов-пулеметов и штурмовых винтовок. Просто удивительно.

— Чем-то могу помочь? — дав мне оглядеться по сторонам, поинтересовался стоявший за прилавком продавец средних лет в синей, без единой складки спереди футболке и свободного покроя штанах с широким кожаным ремнем.

Или это не продавец, а господин Казанцев собственной персоной?

Высокий, широкоплечий, с открытым лицом и мощными руками. Ладони и вовсе как две моих. Рядом с уголками глаз и рта залегли глубокие морщины, из-под густых светлых бровей жестко смотрели резко контрастировавшие с общим расслабленным обликом колючие глаза.

Так посмотришь — дядька и дядька. Усталый. Седоватый. Обычный. А вот глаза будто другому человеку принадлежат.

— Думаю, да, — кивнул я. — Хотелось бы на свой револьвер лазерный целеуказатель поставить, а заодно и патронов прикупить.

— Можно посмотреть? — попросил продавец.

— Евгений Максимович, — решил первым делом познакомиться я. А когда дядька, отвечая на рукопожатие, слегка подался вперед, заметил в кобуре у него на поясе пистолет, характерный силуэт рукояти которого показался смутно знакомым.

Точно! Это ж «кольт 1911»! Сорок пятый калибр? Серьезно.

— Виктор Борисович, — после секундной заминки представился оружейник. — Так что там у вас?

— Да вот подарили револьвер на день рожденья, а в Форте под него патроны не сыскать. — Я достал из кармана «носорог», направил ствол в сторону и откинул барабан. Вытряхнул патроны и уже разряженный протянул Виктору Борисовичу. — Думал, в Песчаном боекомплект пополнить, а там по три рубля за штуку дерут.

— У меня брали? — моментально узнал Казанцев оружие.

— Ага, потому и зашел.

— Понятно, — кивнул Виктор Борисович и оглянулся на прилавок, где рядышком лежали сразу три «носорога». Слева — с длинным стволом, справа — будто обрезанный, а посередине — точь-в-точь как мой. — Применять, вижу, уже доводилось? И как впечатление?

— Доводилось, — невольно поежился я. — Впечатления хорошие. Спуск разве что немного туговат. Патроны к нему есть?

— Разобрали. На днях новую партию подвезти должны.

— На днях — это когда?

— Совсем с патронами плохо?

— Да не так чтобы очень…

— Почему спрашиваю — если гильзы остались, могу переснарядить, — пояснил свой интерес вертевший револьвер в руках Виктор Борисович. — А вообще оружие чистить надо…

— Каюсь, не до того было, — вздохнул я и зазвенел гильзами, выгребая их из кармана. — Вот, десять штук накопилось.

— Пули какие ставить? — Продавец отложил «носорог» на прилавок и взялся за калькулятор. — Обычные или утяжеленные?

— А они все не стандартные разве?

— Револьверы в этом отношении куда меньше пистолетов привередливы. Пулю делаем тяжелее, навеску пороха меньше. Отдача в результате не меняется, а защитные амулеты только так выбивать будет.

— И до какого веса увеличить можно? — заинтересовался я.

— Больше пятнадцати граммов делать не пробовал. А так — не проблема.

— Давайте тогда утяжеленные.

— Четыре рубля золотом с вас.

— Банкнотами возьмете? — уточнил я.

— Так даже лучше. — Виктор Борисович сгреб гильзы и, осматривая их, начал убирать в ящик стола одну за другой. — С купюрами меньше возни, чем с золотом или серебром.

— У нас в Форте бумаге не очень доверяют. — Я выложил на прилавок четыре тысячи рублей и уточнил: — Когда готовы будут?

— Завтра. Послезавтра наверняка.

— Кстати, насчет амулетов! На рукоять револьвера заклинания у вас накладывали или уже в Форте?

— Не у меня точно, — глянул оружейник на резные щечки.

— Да просто интересно, как кристаллы менять…

— Рукоять полая, щечки можете сами снять.

— А… — Я хотел напомнить о лазерном целеуказателе, но тут распахнулась входная дверь, и дюжие парни начали затаскивать в магазин выкрашенные зеленой краской деревянные ящики. Надо сказать, весьма знакомые ящики.

— Евгений Максимович! — удивился зашедший последним с улицы Михаил Григорьевич. — Ну и встреча!

— Да вот решил патронов прикупить. А вы какими судьбами?

— Тоже по делам, — усмехнулся торговец и рявкнул на грузчиков, складывавших к ящикам картонные коробки: — Осторожней вы, черти! Написано же — не кантовать! Все, идите на улицу! — Трофимов стянул с головы шапку и обернулся к хозяину оружейной лавки: — Ну, Виктор Борисович, принимайте товар! Или вы, Евгений Максимович, еще не закончили?

— Давайте, — махнул я рукой. — Осмотрюсь пока.

— Что привезли? — поинтересовался Казанцев.

— Тридцать карабинов Симонова и двадцать пять винтовок Мосина, — начал перечислять Михаил Григорьевич. — Это из оружия. Патроны 7.62 на 39 пять сотен. Амулеты…

— А для трехлинеек? Патроны для мосинок привезли?

— Не получилось в этот раз.

— Это не очень хорошо.

— Сам достанешь где-нибудь, — пожал плечами торговец.

— Достану, — кивнул Виктор Борисович. — Что еще?

— Две сотни модифицированных «щелчков».

— Получилось дальность повысить?

— Да, на двадцать метров спокойно бьют. И подзарядку теперь поддерживают. — Михаил Григорьевич вытер с лица пот и продолжил: — Полторы сотни светильников и четыреста светошумовых зарядов для подствольных гранатометов. И учти, гранаты мы задекларировали, так что с вояками сам разбирайся.

— Не проблема, — усмехнулся Казанцев. — У меня госконтракт уже в кармане лежит. Они сами все и выкупят.

— Вот и хорошо, — успокоился торговец. — Наш заказ готов?

— Пойдет? — Виктор Борисович достал из-под прилавка черное крепление с рельсами-кронштейнами «пикатини» и протянул его собеседнику. — На горизонтальные двустволки других нет.

— Нормально. — Михаил Григорьевич взвесил крепление в руке и уточнил: — Алюминий?

— Он самый.

— А как на них фонари цеплять?

— Смотри. — И оружейник продемонстрировал другую железяку. — Универсальное крепление для фонарей с рабочим телом в дюйм толщиной. Если диаметр меньше, придется прокладки подсовывать.

— Да нет, мы так и рассчитывали.

— Сразу все заберешь?

— Сейчас времени нет. Завтра уже бабки окончательно подобьем.

— Договорились.

— Зайдешь к нам пообедать, Евгений? — спросил торговец.

— Если только поужинать, — покачал я головой. — День весь уже расписан.

— Подходи к восьми.

— Кирилл Ефимович не объявился?

— Нет. У него дела… — поморщился Михаил Григорьевич и направился к двери. — Виктор Борисович, до завтра!

— Увидимся!

Казанцев отнес картонные коробки в подсобку, задумчиво поглядел на деревянные ящики, и я вызвался помочь.

— Да нет, сейчас ребята подойдут, — отказался оружейник. — Я им за это деньги плачу.

И такой ответ, надо сказать, меня всецело устроил — и без того под лопаткой крутило сил нет как.

— Так что насчет целеуказателя?

— Если ставить заводской, то придется подождать две недели.

— А незаводской — это как?

— Берем обычный брелок-фонарик, — продемонстрировал Виктор Борисович мне лазерную указку, — и подходящую по размерам трубку. Работы пять минут, а на дальности прицельной стрельбы из пистолета погрешность будет некритична.

— Я подумаю, — задумался я и забрал лежавший на прилавке «носорог». — Заводской заказать не проблема?

— Нет, но он от батареек работать будет, а они недешевы. Потроха под магическую энергию только в Форте меняют.

— Не проблема. — Зарядив револьвер, я спрятал его обратно в карман. — У меня там остались связи, если что — передам, чтобы переделали. Но это завтра решу, пока подумаю. Патроны 7.62 на 54 есть в продаже?

— Не больше сотни на складе осталось. Поставщик подвел.

— За день не раскупят?

— Нет. Их в городе найти можно. Правда, подороже автоматных будут, зато заводские. 7.62 на 39 сплошь самопальные, нормальные прямым ходом в Форт и армейским закупщикам идут.

— Да просто не решил пока, нужна мне трехлинейка или продать ее и не париться.

Виктор Борисович ничего советовать не стал и лишь нейтрально пожал плечами.

— Да, кстати, смотрю, автоматического оружия вообще в продаже нет, — оглядел я висевшее на стенах оружие. — Какие-то запреты?

— Автоматическое оружие гражданским не продают. Его только ополчение, милиция и особисты приобретают. — Казанцев вздохнул с некоторым даже раздражением и посмотрел на часы. — Да и не станут хуторяне автоматы брать. И подклинивают местные патроны частенько, и тратить на них кучу денег пришлось бы.

— А если в Форт поставлять? — спросил я.

— Так нечего поставлять. Город остатки со складов распродает, а у нас откуда? Сами закупаем.

Я демонстративно оглядел завешенные оружием стены и пожал плечами:

— Ну на нет и суда нет. Мог бы с реализацией поспособствовать.

— Есть связи?

— Я с господином Файзуллиным одно время плотно сотрудничал. Может, слышали — магазин «Булл-пап»?

— Бывший «Булат»?

— Да, большинство сотрудников после закрытия «Булата» туда перешли, — кивнул я. — Ладно, не буду задерживать. За патронами завтра заскочу.

— Заходите.

В этот момент хлопнула входная дверь, и в магазин вошел высокий мужчина в слегка припорошенном снегом кожаном пальто. Хищное узкое лицо показалось похожим на щучью морду, а взгляд глубоко запавших глаз обжег нешуточным холодом.

Странный, очень странный человек. По виду — не блещущий интеллектом служака какого-нибудь силового ведомства. А на деле… на деле такого недооценивать никак нельзя. Сунь палец, мигом руку по локоть оттяпает.

— До завтра, — попрощался я с продавцом, но на выход проходить не стал и охлопал себя по карманам в поисках перчаток.

— Только во второй половине дня заходите, чтобы наверняка, — предупредил меня Казанцев и с улыбкой протянул руку новому посетителю: — Здравствуйте, Андрей Олегович!

— Приветствую! — вальяжно ответил на рукопожатие тот и носком добротного ботинка ткнул один из лежавших на проходе оружейных ящиков. — Новая поставка?

— Да, из Города.

— Все привезли?

— Все.

— Замечательно, — улыбнулся уголками рта посетитель. — Наш заказ готов?

— Частично. — Владелец магазина выложил на прилавок деревянный ящичек и поднял крышку. На темном бархате лежал здоровенный револьвер с гравировкой «Smith & Wesson» на длинном стволе; рядом были разложены пять патронов какого-то совсем уж зверского калибра. — Компенсатор отдачи установлен, для замены кристаллов надо просто снять накладки рукояти.

— Замечательно. — Андрей Олегович по-хозяйски передвинул ящичек к себе и спросил: — А штуцер?

— Как раз работаю над ним. Семисотый «Нитро Экспресс» слишком мощный, компенсатор со временем может просто вырвать.

— Не забывайте, осталось только два дня, — напомнил ему странный тип. — Петр Трофимович очень на него рассчитывает…

Тут я перестал изображать, будто меня здесь нет, и потихоньку выскользнул за дверь. Ну их, еще услышу что-нибудь не то, и грохнут в превентивных целях. С Андрея Олеговича станется. У меня и без всякого ясновидения от его взгляда мурашки по коже целыми стадами носиться начали.

Стоявшие у крыльца оружейного магазина мордовороты в форменных серых шинелях смерили меня внимательными взглядами, но цепляться не стали. Я поспешил сбежать по ступенькам и зашагал вдоль дороги. С неба посыпался легкий снежок, на улице потеплело, и до привокзальной площади вполне можно было добраться пешком.

Заодно мысли в порядок приведу. Да и успокоюсь немного. Нет, все же никудышный из меня тайный агент — вроде и сделать ничего противозаконного не успел, а так и трясет всего. Надо срочно выпить. Да и перекусить не помешает.

Я поднял воротник дубленки, сунул руки в карманы и ускорил шаг, но неожиданно краем глаза заметил какое-то смазанное движение в переулке и резко развернулся на месте. От неловкого движения заломило давным-давно простреленное бедро, но пара матерных словечек сорвалась с языка вовсе не по этому поводу.

— Что-нибудь уже выяснил? — пропустив нецензурный возглас мимо ушей, спросил прислонившийся к стене Мстислав.

— Ты что тут делаешь?! — прошипел я, стрельнув в подручного Доминика ясновидением. Но нет, парень оказался самим собой, а не привидевшейся невесть с чего галлюцинацией. — Какого черта?! Мы же договорились о способах связи!

— Обстоятельства изменились, — как ни в чем не бывало заявил тот и вновь потребовал отчета: — Что удалось выяснить?

— Ничего! — зашипел я и, достав из кармана платок, сделал вид, будто сморкаюсь. — И не приходи больше!

— Расскажи…

— К черту!

— Послезавтра мне нужен будет конкретный ответ!

Я заспешил прочь, но не выдержал и обернулся. А обернувшись, выругался второй раз — в переулке уже никого не было. Мстислав будто сквозь землю провалился. Словно весь этот разговор просто-напросто привиделся.

От мысли, что сектантам удалось залезть ко мне в голову, сделалось не по себе, и я раздраженно зашагал к набережной.

Чтоб вас всех! Вот вляпался так вляпался!

Быстрым шагом пересек пешеходный мост через речку, свернул на соседнюю улицу и уже через пару минут вышел к привокзальной площади. Оглядел кучковавшихся на другой ее стороне извозчиков, двух дежуривших у банка милиционеров и остальную праздношатающуюся публику и, не уловив ничего подозрительного, поднялся на крыльцо ресторана. Уверенно прошел в вестибюль «Полярной звезды» и, пятная грязным снегом мраморный пол, направился к распорядителю.

— С верхней одеждой… — заикнулся было манерный мужчинка в обтягивающих брюках, накрахмаленной рубахе и шелковой жилетке, но моментально переменил тон, услышав мой вопрос о наличии свободных кабинетов. — Разумеется, проходите…

Небольшая комнатка на втором этаже не могла похвастаться какой-то особенно шикарной обстановкой, но это компенсировал открывавшийся из панорамного окна прекрасный вид и самый настоящий камин.

— На сколько человек накрывать? — поинтересовался распорядитель.

— На троих. — Повесив дубленку в шкаф, я принял у него меню и уселся на стоявший в углу диван. — Появится длинный и лысый в сопровождении брюнетки пониже и симпатичней, гоните сюда. А пока принесите пятьдесят грамм коньяку, чай и свежую выпечку.

— Какой коньяк будете?

— На ваш выбор, — отмахнулся я.

— Сейчас все будет. — И, оставив меня в одиночестве, распорядитель, пятясь, выскользнул за дверь.

Я стер намертво прилипшую к лицу презрительную улыбку — непременный атрибут слегка поддатого толстосума — и, развалившись на диване, принялся изучать меню. Никакими особенными деликатесами тут посетителей не потчевали, но по разнообразию «Полярная звезда» ничуть не уступала той же «Жар-птице», не говоря уже про заведения рангом ниже.

Вот и коньяк оказался просто замечательным.

Стоило закрыться двери за выставившей на стол заказ официанткой, я, будто стосковавшийся по выпивке алкаш, опрокинул в себя все пятьдесят граммов — святотатство практически! — шумно вздохнул и блаженно откинулся на мягкую спинку дивана.

Отпустило!

События сегодняшнего дня, накрутившись друг на друга, стянули нервы в самый настоящий гордиев узел, но одна-единственная порция спиртного справилась с проблемой ничуть не хуже меча Александра Македонского.

Поставив пустой бокал на край стола, я с чашкой чая вернулся обратно к дивану и начал размешивать сахар, попутно размышляя, не упустил ли чего-нибудь важного.

Но — нет. Актив бил с пассивом, и, не объявись неведомым образом в Северореченске Мстислав, баланс бы меня вполне устроил.

Но ведь объявился! Послезавтра ему ответ нужен, видите ли!

Отхлебнув горячего чаю, я обжег кончик языка и выругался.

А ведь так хорошо все начиналось!

Альберт Иванович — эта акула бизнеса — прозрачен, как стекло. Деловой человек, одна нажива на уме. Ради собственной выгоды кого угодно продаст. Но голова у него как компьютер — такого попробуй перекупи! Да и слишком он спокойно для двойного агента держался. Надо с ним, конечно, еще пообщаться, но, думаю, пустышка. Не он.

С оружейником местным не так все просто — с очень уж мутными людьми он дела ведет. И хотя это ни о чем, по большому счету, не говорит, с Казанцевым еще точно помучиться придется. Слишком уж разные у нас с Виктором Борисовичем интересы; так с ходу в душу и не залезешь. Впрочем, это вопрос времени…

Но вот времени-то мне почти и не оставили. Срок — послезавтра.

Послезавтра, мать его!

И будто мало того — все договоренности о конспирации коту под хвост. Купили своими россказнями, как мальчишку. Наобещали с три короба, а как до дела дошло, заставляют по щелчку прыгать. И ведь придется прыгать, никуда не денешься…

Вот это и бесило больше всего — терпеть не могу в таких делах торопиться. В топку все эти сроки!

Я отпил слегка остывшего чая и, еще прежде чем раздался стук в дверь, разрешил:

— Входите!

— А если бы мы не одни были? — хмуро глянул на меня Напалм и, не раздеваясь, сцапал из стоявшей на столе хлебной корзинки сдобную булочку.

— Но вы же были одни?

— Ты пил? — потянула носом воздух вешавшая в шкаф лисью шубу Марина. — И по какому поводу?

— Удобрения продал, — не стал откровенничать я и спросил: — Как сходили?

— Впустую, — поморщилась рыжая. — Нужный человек только ночью в Форт вернется.

— Завтра опять его искать пойдете?

— Нет, сообщение оставили.

— Чего? — всполошился я и соскочил с дивана. — Надеюсь, наш адрес не дали?!

— Ну чего ты как маленький? — даже не глянула в мою сторону изучавшая меню Марина. — В кафе встретиться должны.

— Хоть так…

Напалм тем временем прожевал булочку и, когда в кабинет заглянула официантка, первым начал делать заказ:

— Ребрышки с жареной картошкой, большой бокал пива и порцию итальянских лепешек с сыром.

— Уху, куриную печень в ветчине и бутылку красного сухого вина, — вслед за ним отстрелялась Марина.

— Мне только уху, — не стал заглядывать я в меню и допил чай.

— А чего-то ты кушаешь мало, — немедленно подколола меня Марина. — Боишься, Напалм рассчитаться не сможет?

— Да прям! — отмахнулся я. — Устал просто.

— Какие дальнейшие планы? — спросил расправившийся со второй булкой Напалм.

— Надо будет насчет экспедирования грузов договориться. А на ужин нас Михал Григорьич к себе пригласил.

— Надеюсь, толстяка не будет? — поморщилась рыжая.

— Он в запой ушел, — хохотнул пиромант.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Видел его сегодня, вроде трезвый был.

— Да по бабам он загулял, — фыркнула Марина, но развить эту тему не успела — принесли заказ.

И сразу стало как-то не до разговоров. Все же завтрак не особо плотный был. Так — баловство одно. Поэтому, пока не приступили к вину, обедали молча.

— Хорошо! — Первым отвалившийся от стола Напалм блаженно потянулся и отхлебнул пива. — Сейчас бы поспать пару часиков.

— Было бы неплохо, — вздохнул я, чувствуя, как накатывает сонливость. И вымотался, и вино свою роль сыграло. Но спать завалиться сейчас никак не получится — только время потеряю, да и головную боль заработаю.

— Пойдем в номер? — предложил пиромант.

— Дай вино допить, — попросила устроившаяся в кресле у окна Марина.

— Да я не тороплюсь особо, — зевнул Напалм. — У меня пиво пока есть.

— Вы идите, — вздохнул я, — мне еще на встречу успеть надо.

— Ты бы побрился, — усмехнулась девушка, любуясь открывавшимся со второго этажа видом, — а то ходишь как обормот.

— Побриться? — Я потер колючий подбородок и понял, что за последние дни изрядно оброс. — Да уж, побриться не помешает…

Выпитое вино мягко вдавило в удобный диван, и никуда идти уже не хотелось, поэтому пришлось взять себя в руки и отставить бокал.

Хватит!

Слишком мало времени осталось, чтобы раскисать.

Так вот и получилось, что, отобедав, мы все вместе вышли из ресторана и отправились в гостиницу. Оно и к лучшему — и побреюсь, и в себя немного приду. Да и за Марину голова болеть не будет. Напалм, конечно, человек надежный, но оружия у него с собой нет, а как дар пироманта себя в Северореченске поведет, совершенно непонятно. Проще в номер сопроводить, чем потом локти с досады кусать. Как-то неспокойно на душе, а почему — и сам понять не могу.

Но, вопреки смутной тревоге, ничего неожиданного на обратном пути с нами не приключилось. Да и в гостинице подремывавший за конторкой портье без разговоров выдал ключ, и мы сразу поднялись к себе на этаж.

— Что за дела? — пробормотал я, пытаясь отпереть никак не поддававшийся замок. — Старикашка перепутал, что ли?

— Дай попробую, — попросил Напалм.

— Да погоди ты! — Я надавил и с усилием провернул заевший ключ. — Готово!

Мы зашли в прихожую, и пиромант удивленно присвистнул. У меня и вовсе сердце екнуло — пол оказался усеян вытряхнутыми из сумок вещами.

— Что за дела?

Я попятился, но тут же замер на месте, когда из нашей с Напалмом комнаты в прихожую шагнул вооруженный пистолетом парень.

— Руки в гору! — потребовал он и подался в сторону, освобождая проход подельнику, немедленно наставившему на нас снаряженный глушителем АКСУ. — Где камни?!

И вот тут меня будто по голове тюкнули — сейчас нас будут убивать. Заберут алмазы и влепят по паре пуль в голову.

Свидетели в таких делах никому не нужны. Да и глушитель…

— Камни? — облизнул я губы и резко шагнул в сторону, закрывая собой Марину. Нырнувшая в карман дубленки ладонь сразу легла на рукоять револьвера, но курок за что-то зацепился, поэтому с ходу выхватить «носорог» не получилось, и бандит с АКСУ первым успел утопить спусковой крючок.

Щелк!

Боек автомата впустую ударил по капсюлю, и удивленный осечкой парень потерял какую-то долю мгновенья, прежде чем ухватиться за рукоять затвора. А вот его напарник запаниковал и, нисколько не смущаясь отсутствием глушителя, открыл огонь из пистолета. Оглушительно загромыхали выстрелы; отведенные трофейным амулетом пули прошили дверное полотно, но «носорог», как на грех, намертво застрял в кармане, и у меня никак не получалось высвободить его из складок одежды.

И тут по левому уху будто со всего маху раскрытой ладонью приложили. Бум! — и звон…

Выронивший пистолет Макарова бандит дернулся, прижал ладони к животу и осел на заваленный нашим барахлом пол. Избавившийся от осечного патрона автоматчик вскинул АКСУ, но угодившая ему в грудь пуля заставила бандита отшатнуться назад. Он споткнулся о пуфик и завалился на спину, а в следующий миг изо рта грабителя хлынула темная кровь.

Пиромант подскочил к нему, присмотрелся:

— Готов!

— От ведь! — пробормотал я и повернулся к Марине, замершей с небольшим пистолетом в руке. С небольшим пистолетом очень серьезного калибра. — Купила, значит?

— Да, — несколько ошарашенно кивнула рыжая и сунула мне «glock».

— И что делать будем? — Пиромант отопнул в сторону «Макаров», выпавший из руки бандита, валявшегося на полу с простреленным животом, и отступил от растекающейся лужи крови.

— Ментов вызвать надо, — вздохнул я и, положив «glock» на полку, поморщился из-за звона в левом ухе. — Напалм, у тебя как с ушами?

— Звенит.

— У меня теперь тоже…

— Я выйду! — Закрыв лицо руками, Марина выскочила в коридор и привалилась там к стене, видимо пытаясь справиться с тошнотой.

— Покарауль, — попросил меня пиромант и зашагал к лестнице. — Пойду портье предупрежу.

— Напалм! — окликнул я парня. — А чего ты даром не воспользовался?

— Думаешь, осечка сама по себе так вовремя приключилась? — ухмыльнулся Напалм и, закинув в рот какую-то таблетку, начал спускаться на первый этаж.

— Ладно ты, успокойся, — повернулся я к всхлипывающей Марине. — Нормально все. Либо мы их, либо они нас…

— Мне легче от этого должно быть?! — Рыжая вытерла платочком слезы и посмотрела на меня. — Ты так считаешь?

— Именно, — подтвердил я и аккуратно вытащил из кармана револьвер. Вздохнул и спрятал его обратно. — По крайней мере, мы живы…

— Да перестань ты! — потребовала девушка. — Переживу как-нибудь, не кисейная барышня…

Напалм вернулся уже в сопровождении двух оперативно прибежавших на звуки стрельбы милиционеров. Те зашли в номер, переглянулись и немедленно вызвали подкрепление. И завертелось…

Более-менее в себя мы пришли уже в местном отделении милиции. К счастью, рассаживать нас по камерам не стали и, сняв показания, оставили дожидаться руководства в коридоре. Оставили, разумеется, под охраной, да и приковать наручниками к решетке «обезьянника» тоже не забыли.

— «Тех, кто был особо боек, прикрутили к спинкам коек», — тихонько и без особой радости в голосе продекламировал Напалм, когда оперативный дежурный вернулся за свой стол и мы остались в относительном одиночестве. — Евгений, у тебя оружие забрали?

— Само собой. — Тщательного обыска удалось избежать, но упускать возможность охлопать задержанных по карманам местные менты, разумеется, не стали. — А ты как думал?

— Я никак не думал, — заморгал пиромант, глаза которого оказались затянуты красной сеточкой полопавшихся сосудов. — Худо мне…

— Перенапрягся? — удивилась Марина.

— Гасить сложней, чем зажигать, — вздохнул Напалм и поправил защелкнутый на запястье браслет наручников. — Вроде энергию от капсюля забрать — ерунда, а корежит не по-детски. Не нравится мне тут, обратно в Форт хочу.

— Привыкай, — усмехнулся я.

— Вот еще! — фыркнул пиромант и уставился на меня. — Слушай, ты почему этих гадов не почувствовал?

— Не ожидал просто, — пожал я плечами.

— А потом? — нахмурилась Марина.

— А кто тебя от пуль закрыл? Если б револьвер в кармане не застрял…

— Ясно, — кивнула девушка. — Спасибо…

— Тебе спасибо, — улыбнулся я. — Правда, левым ухом почти ничего не слышу, сплошной звон…

— Лучше быть контуженым, чем мертвым, — заступился за рыжую Напалм и подобрался, заметив шагавших по коридору милицейских чинов. — Смотрите, похоже, по наши души…

Так оно и оказалось. Растрепанный старший лейтенант отпер дверь кабинета в дальнем конце коридора, пропустил вперед подтянутого майора и дал отмашку дежурному. Тот без лишних проволочек отпер наручники и погнал нас на допрос.

А скорее даже — беседу. Запустили в кабинет всех сразу, и уже одно это позволило надеяться, что в разряд подозреваемых местные стражи порядка приезжих из Форта заносить пока не стали. Могут превышение пределов необходимой обороны пришить, но сомневаюсь, очень сомневаюсь…

— Ну и что у вас там произошло? — проверив номера наших жетонов, отодвинул их в сторону майор и начал просматривать протоколы. — С товарищами поссорились?

— Какие они нам товарищи? — возмутился растиравший запястье Напалм. — Первый раз этих бандитов видели!

— Бандитов? — оторвался от бумаг взявшийся заполнять какой-то бланк старший лейтенант. — С чего взяли?

— Татуировки, — пояснил я. — У одного из них на кисти цифра семь коронованная была. Из Семеры они. Банда в Форте такая есть.

На самом деле татуировка была старая и почти сведенная, но сейчас нам на руку было любое обоснование законности ответной стрельбы.

— Вы Апостол Евгений Максимович? — уточнил майор. — С какой целью к нам приехали?

— Торговлю удобрениями наладить.

— И кто-то может это подтвердить?

— Только утром полторы тонны селитры Шведову Леониду Григорьевичу отгрузил, — ответил я, решив пока не впутывать в это дело Торговый союз и Куренкова. — Можете проверить.

— Проверим. А остальные, значит, вас сопровождают?

— Именно.

— И нападавших вы не знаете?

— Нет.

— Обычно жертва и преступник знают друг друга, — вновь оторвался от бланка старший лейтенант. — Возможно, дело в личной неприязни? Или не сошлись в цене?

— У меня на весь груз уже покупатели подысканы, — возразил я. — И на следующую партию тоже. А это обыкновенное разбойное нападение.

— Обыкновенное?

— По меркам Форта — да.

— Но вы сейчас не в Форте.

— Оно и удивительно, — вздохнул я. — Честно говоря, Северореченск настолько спокойным городом показался, что просто не ожидал такого. Вы автомат с глушителем видели? Ну какая после этого бытовуха может быть?

— Город у нас спокойный, так и есть, — усмехнулся майор и перевел взгляд на Марину. — И что, гражданка, это вы собственноручно бандитов упокоили?

— Да, — поежилась рыжая.

— Точно не ваши коллега?

— Зачем мне врать?

— Ну не знаю…

— Я тоже.

— Слушайте, — поспешил вмешаться я. — У меня просто револьвер в кармане застрял, а охраннику пришлось ружье в хранилище сдать. Так вот и получилось…

— Револьвер вам вернут, а пистолет направим на экспертизу. — Майор отодвинул листки с нашими показаниями в сторону и потер подбородок. — И решение о возбуждении дела примем после получения ее результатов…

— Да ради бога! — фыркнула Марина.

— Но прежде чем мы расстанемся, хотелось бы прояснить причину нападения.

— В смысле? — удивился я. — Ограбление — это не причина?

— Если верить вашим показаниям, нападение не было спонтанным. И раз погибшие перевернули в номере все вверх дном, они явно что-то искали. Что именно?

Я почувствовал, как обмерла Марина, вздохнул и полез за векселем. Положил его перед майором и пожал плечами:

— Скорее всего, это.

— Да, сумма серьезная, — кивнул майор. — Думаете, нападение не связано с вашей профессиональной деятельностью в Северореченске?

— Думаю, не связано.

— Что ж, тогда не буду вас больше задерживать, но на период расследования прошу не покидать город.

— Сколько времени это займет?

— Пока ничего сказать не могу.

— Хоть так, — вздохнул я и, поднявшись со скрипучего стула, забрал лежавший на столе вексель. — Мы можем идти?

— Если решите сменить место жительства, сообщите. — Майор протянул визитку и неожиданно добавил: — И не искушайте судьбу, в другой раз автомат так удачно может и не заклинить.

— И не говорите. — Я выдернул картонный прямоугольник из пальцев милиционера и уточнил: — А есть где-нибудь больница поблизости? В ушах звенит, сил никаких нет.

— Через два квартала по улице, — подсказал старший лейтенант. — Приемный покой ЛОР-отделения во дворах.

— Спасибо, — поблагодарил я его. — А личные вещи?

— Заберете у дежурного.

Мы поспешили покинуть кабинет, а стоило захлопнуться за нами двери, Напалм немедленно пробурчал себе под нос:

— Приплыли!

— В смысле? — удивился я.

— Если они проверят осечный патрон…

— Мало ли, почему порох не загорелся? — пожал я плечами и зашагал к столу дежурного. — Наши вещи, пожалуйста.

— Распишитесь, — передвинул тот ко мне журнал с ручкой и выставил на стол непрозрачный пластиковый пакет. — Оружие внутри отделения переносить исключительно в разряженном состоянии.

— Разумеется…

Когда мы вышли из отделения на улицу и зашагали через укатанный полозьями саней двор, на улице уже стемнело. К вечеру похолодало, и резкие порывы ветра швыряли в лицо пригоршни колючего снега, от чего становилось еще неуютней.

Да и на нервах все. Хлопни сзади в ладоши — на второй этаж легко запрыгнем.

— Куда сейчас? — закурил Напалм.

— В больницу. — Я зарядил револьвер, сунул в карман дубленки и сразу проверил, насколько легко он выходит обратно.

— На фига? — удивился пиромант.

— В ухе звенит.

— Пройдет.

— У тебя какой день уже не проходит, а? — неожиданно поддержала меня Марина. — Пусть специалист проверит, не дай бог, контузия.

— Делов-то, — фыркнул пиромант, откашлялся и затянул: — «Святой Николай постоянно контужен. Я себя спросил — оно тебе нужно?»

— Нужно, нужно, — подтолкнул я его со двора. — Идем.

— Пойдемте проветримся, — поежилась накинувшая на голову капюшон Марина. — В номер возвращаться не хочу.

— Да его опечатали, наверное.

— Тем более…

И мы пошли искать больницу. Сидеть в гостинице и в самом деле не хотелось. Лучше уж по улицам пошатаемся. А как промерзнем хорошенько, уже не до моральных терзаний будет.

— Марин, ты как? — поинтересовался я, когда, спросив у случайного прохожего дорогу, мы свернули во дворы. — Нормально?

— Не сказала бы, — поежилась рыжая.

— Может, тебе выпить? — предложил пиромант.

— Да нормально со мной все! — неожиданно взорвалась девушка. — Отстаньте! Ясно?!

— Как скажешь, — не стал навязываться я, немного помолчал, разглядывая темные силуэты укутанных вечерними сумерками домов, и вновь спросил: — Тебя что-то беспокоит?

— Меня беспокоит, что меня хотят убить!

— Это были последние, — заявил Напалм.

— Уверен? — сверкнула глазами Марина. — А если нет?

— Прорвемся!

— Если этот засранец завтра не объявится, не знаю, что с ним сделаю…

— Это ты про кого? — спросил я, не дождался ответа и указал на больничную вывеску: — Вон ЛОР-отделение…

Мы зашли внутрь, Марина сразу уселась на скамейку для посетителей, я подошел к закутку дежурной сестры.

— Здравствуйте, нас тут контузило немного, и в ушах звенит. К кому можно обратиться?

— Игорь Геннадьевич! — крикнула кутавшаяся в шаль женщина. — Больных примете?

— Раздевайтесь, проходите, — выглянул к нам из кабинета высокий врач, под белый халат которого был поддет теплый свитер.

— Прохладненько тут у вас, — поежился я, сняв дубленку и заменив зимние ботинки на больничные тапочки.

— Опять температуру теплоносителей понизили, — пояснил врач. — Ну, на что жалуетесь?

— Акустическая травма. Над ухом выстрелили, теперь в левом звенит.

— А у меня в обоих звенит, как у фрекен Бок, — влез Напалм. — Взрывпакет рядом рванул.

— Давайте посмотрим. — Включив лампу, Игорь Геннадьевич заглянул мне сначала в одно, а потом в другое ухо.

— В левом звенит, — напомнил я.

— Так чаще всего и бывает, — кивнул врач и попросил Напалма: — Садитесь…

С пиромантом он провозился куда дольше, заставив того изрядно понервничать.

— Все плохо? — наконец не выдержал пиромант.

— Давайте на аудиограмму в третий кабинет, — ничего не ответил на его вопрос Игорь Геннадьевич. — Потом опять сюда.

Проверка слуха много времени не заняла, и, первым вернувшись к врачу, я протянул ему листок бумаги с каким-то нарисованным от руки графиком.

— Понятно, — мельком глянул на диаграмму Игорь Геннадьевич и отложил ее в сторону. — У вас острая левосторонняя сенсонеральная тугоухость. И в основном снижение слуха отмечено по высоким частотам.

— И чем это грозит?

— В перспективе — осложнениями. В частности, это может привести к плохой восприимчивости речи.

— И что делать?

— Положим в стационар, начнем лечить…

— В стационар? — опешил я, припомнив холодные коридоры больницы. Представил, каково это — находиться тут в общей палате, и замотал головой: — Не пойдет. У меня работа…

— Что для вас важнее — работа или здоровье?

— Если у меня не будет работы, то не будет и денег для оплаты лечения.

— Ладно, — вздохнул Игорь Геннадьевич. — Оформим тогда в дневной стационар. — Он выглянул в коридор и спросил. — «Кавинтон» есть у нас?

— Есть, — ответила дежурная сестра.

— Ставьте капельницу, сразу по две ампулы. Я остальное пока назначу. — И уже мне: — Проходите в процедурную…

Ну я и прошел. А вышел оттуда уже порядком исколотым — помимо капельницы, мне сделали внутримышечный укол в задницу и пару весьма болезненных инъекций за уши. Но это ерунда — самая неприятная процедура состоялась в кассе, где пришлось оплатить свое лечение и лечение Напалма.

— Фигня какая-то! — уже на улице начал разоряться пиромант. — У нас такую ерунду любой целитель за пять минут вылечит.

— Это у нас, — вздохнул я, — а тут нетрадиционная медицина не на высоте. Хорошо хоть вообще лечить взялись.

— И как результат? — спросила Марина.

— Да какой результат? Еще девять дней на капельницу ходить, — возмутился Напалм. — Блин, под конец ежиками наоборот будем!

— А мне вроде лучше стало, — прислушался я к собственным ощущениям. — Звон, по крайней мере, чуть тише стал…

— Повезло, — буркнул Напалм. — Интересно, сейчас реально извозчика найти или все спят уже в этой дыре?

— Да прям уж — спят!

И в самом деле, извозчика удалось поймать без особых проблем, а вот в гостинице поджидал неприятный сюрприз — номер оказался опечатан. Портье переселил нас в другую квартиру, но с личными вещами пришлось на какое-то время попрощаться. Впрочем, сейчас это никого особо не волновало. Всем хотелось только одного — добраться до кроватей и завалиться спать.

Именно так, разумеется, мы и поступили.

Назад: Глава 5

Дальше: Глава 7