Книга: Там, где тепло
Назад: Глава 2
Дальше: Глава 4

Глава 3

Очнулся я под ругань почём зря крывшего меня матом Селина. Крывшего виртуозно, почти без повторов и с использованием таких идиоматических выражений и сравнений, за которые в обычной ситуации непременно получил бы в морду.
Но то — в обычно ситуации.

 

А вот когда лежишь на операционном столе, и в тебе ковыряется скальпелем и пинцетом вторящий ругани хирург, особо не подёргаешься. К тому же из-за лошадиной дозы обезболивающего тела я почти не чувствовал.
Оно и к лучшему…
— Блин, он очнулся уже! — заметив, что я открыл глаза, оповестил Селин врача.
— Уже заканчиваю.
Салават потянул засунутый в рану пинцет, удовлетворённо хмыкнул и кинул в стоявшую у меня перед лицом стеклянную баночку окровавленный свинцовый шарик. И тут я вновь провалился в серую бездну беспамятства — как ни крути, вид вытащенной у тебя из спины шрапнели зрелище не самое приятное. Тем более что в баночке уже лежало с полдюжины слегка деформированных комочков свинца.
Второй раз очнулся я не в залитой ярким сиянием алхимических светильников операционной, а в полутёмном коридоре на какой-то отодвинутой с прохода к стене каталке.
На миг стало просто жутко — как, неужели всё? пациент безнадёжен, вот и вывезли в какой-то закуток и простынкой прикрыли? — но тут же сообразил, что раз мыслю, значит, существую. И немного успокоился.
Мертвецы боли не чувствуют. Сто процентов. А меня ломало будь здоров. И даже не ломало — скорее ещё только начинало крутить. Левое плечо, грудную клетку, спину, позвоночник от поясницы и до затылка. А в голове, напротив, было ясно-ясно. Словно она стала стеклянной. Вот сейчас дерну сильней, и расколется на фиг…
— Очнулся, блин? — Селин отдёрнул занавеску, когда я уже почти решился слезть на пол.
— Ух… — Яркий свет резанул по глазам не хуже бритвы, и по лицу потекли слёзы. — Закрой!
— Сейчас пройдёт, — спокойно заявил Салават — невысокий башкир средних лет, содержавший на Торговом углу медицинский кабинет. В прошлый раз меня долечивал именно он, хирург пограничников только немного подштопал рану и отправил в Форт.
— Не проходит, — прохрипел я.
— Принимай работу. — Пропустивший эти слова мимо ушей лекарь откинул с меня простынку и подозвал Селина. — Давай, смотри.
— Не, ну так-то нормально вроде, — пожал плечами Денис. — Но меня больше самочувствие пациента, чем его внешний вид, волнует.
— Сейчас сдохну, — с трудом выдавил из себя я.
— Жить будешь, — невозмутимо парировал Салават. — Платите за операцию и выметайтесь.
— А если и в самом деле сдохнет? — засомневался Селин.
— Слушай, ты хочешь, чтобы он сразу на ноги вскочил и побежал? — возмутился хирург.
— Ну да.
— Я из него шесть шариков достал!
— И чё? Мы тебе за результат платим. — Денис наклонился ко мне и спросил: — Совсем плохо?
— Угу, — промычал я, уткнувшись лицом в каталку. — Ломает, сил нет…
— Ничего не могу поделать, — скрестил на груди руки Салават. — Кости я срастил, остальные внутренние повреждения тоже полностью устранил. В целом, жизни пациента ничего не угрожает. И даже внешних следов не осталось, сам погляди!
— А чего ж так фигово мне? — стиснув зубы, я перевалился на бок и спустил ноги с каталки. Онемение прошло, руки уже шевелились нормально, но каждое движение сопровождал острый укол боли. Да и кости ломило просто невыносимо. — Прошлый раз сразу полегчало.
— Вот! В прошлый раз! — ткнул лекарь выставленным указательным пальцем в потолок. — В прошлый раз я тебя «небесным исцелением» на ноги поставил!
— А теперь чего?
— Нельзя его так часто применять!
— Раз в месяц — это часто? — удивился Селин, прислонившийся плечом к выкрашенной розовато-серой краской стене.
— В прошлый раз случай запущенный был, пришлось двойную дозу использовать, — сознался Салават. — Сейчас сердце точно не выдержит. И «синий лекарь» не применить — слишком область поражения обширная, придётся столько препарата вводить, что почки с печенью сразу отвалятся. А всё остальное с уже вколотыми лекарствами не сочетается!
— И что делать? — Кафельная плитка холодом обожгла босые пятки, и только тут я сообразил, что из всей одежды на мне одни трусы. То-то, думаю, знобит. — Может, обезболивающее какое-нибудь?
— Да какое ещё обезболивающее? Здесь тебе Госпиталь, что ли? — вскинулся Салават, но сразу успокоился и задумчиво потеребил короткую бородку. — Хотя… Ждите, сейчас посмотрю.
Я повалился обратно на каталку и спросил у Селина:
— И что это было?
— В смысле? — не понял тот. — Это я у тебя хотел спросить, какого хрена ты из саней выпрыгнул?!
— Так это, — я провёл кончиком языка по зубам и вздохнул, — предвиденье у меня было. Если бы не выпрыгнул, нас обоих одной очередью срезали бы.
— Идиот! — взорвался Денис и ткнул мне в лицо служебной бляхой. — Это что такое, по-твоему, а?!
— Это? — Я с трудом сфокусировал взгляд на жетоне, украшенном изображением хищной птицей с раскинутыми в разные стороны крыльями. — Служебная бляха Дружины, разве нет? Ты показывал уже…
— Именно! — брызнул слюной Селин. — И она просто замечательно блокирует жезлы «свинцовых ос», если в зоне поражения находится её владелец! Пока ты сидел рядом со мной, тебе ничего не угрожало! Понял, да?!
— Может, жезл со снятой блокировкой был?
— Да обычный был жезл, нашли мы его. Тебя просто развели как лоха!
— Выходит, они знали о ясновиденье и каким-то образом сумели на него воздействовать… — Мысль эта спокойствия не добавила. Слишком уж часто меня предвиденье выручало.
— А когда ты, как дурак, выпрыгнул из саней, нарвался на выстрелы! Хорошо хоть ногой зацепился и упал, так бы башку снесли!
— Почему не добили? — поёжился я и завернулся в простыню.
— Лошади тебя прикрыли и сани. Хорошо ещё Зубко с парнями оперативно подтянулся.
— Лошадям хана?
— Одни убытки от тебя! — отвернулся злой как чёрт Селин. — Ладно хоть стрелок метрах в тридцати от дороги засел, иначе тебе бы и шести шаров хватило. А так они уже на излёте были.
— Непонятно только, почему нас там ждали, — морщась от боли в спине, пробормотал я.
— Засветился у Гимназии, вот и ждали. Но по какой дороге поедем оттуда, не знали, поэтому на твоё счастье стрелок оказался без подстраховки.
— Думаешь, кто-то из дружинников Семёре стукнул?
— Да ничего я не думаю! — огрызнулся Селин. — Думаю, валить тебе надо из Форта, вот что я думаю!
— А кто-то спорит разве? — хмыкнул я. — Где моя одежда, кстати?
— Сожгли. Сейчас привезут что-нибудь новое.
— Это вы здорово придумали…
— Да она вся в крови была. Натекло из тебя, как из свиньи.
В этот момент вновь отдёрнулась занавеска, и к нам в закуток заглянул загадочно улыбавшийся Салават.
— Нашёл чего? — спросил Денис.
— Нашёл, — подтвердил тот, — но есть один момент: к дружинникам с таким препаратом лучше не попадаться.
— Не понял? — Я неловко пошевелился и едва не вскрикнул, когда прострелило спину. И если поначалу ломота в костях и ноющая боль под левой лопаткой казались вполне терпимыми, то теперь от них хотелось лезть на стену. — Давай, не темни уже!
— Обычные таблетки тебе не помогут, хоть горстями глотай. Предлагаю попробовать Л-13.
— Это ж наркотик! — удивился Денис.
— И что? Он значительно повышает болевой порог — и это главное.
— А я не подсяду на него?
— Раньше не употреблял? — задумчиво уставился на меня лекарь.
— Нет.
— Тогда не подсядешь. Надо будет только дозировку правильную подобрать…
— А как принимать его? Колоть внутривенно?
— Ничего колоть не надо, — очень уж хитро усмехнулся Салават. — Я к тебе резервуар с дозатором подцеплю, препарат сам потихоньку в кровь поступать будет.
— Хрень какая-то, — засомневался Селин. — Видал я кота без улыбки, но улыбку без кота…
— Есть другие предложения? — с воинственным видом развернулся к нему лекарь. — Кто здесь вообще врач, ты или я?!
— Ладно, ладно, — пошёл на попятную Денис. — Работай. И я даже не буду спрашивать, откуда у тебя Л-13.
— Вот и не спрашивай. Лучше принеси из приёмной пациенту одежду, — распорядился Салават и указал на кушетку. — Ложись…
— И как это выглядеть будет? — забеспокоился я.
Лекарь ничего не ответил и достал из кармана относительно белого халата пластиковую бутылочку ёмкостью граммов десять-пятнадцать, из которой выходил обрезок капельницы с тончайшей иглой на конце.
— Резервуар к руке примотаем, иглу в вену воткнём.
— Эй, погоди! — забеспокоился я. — А при резком движении игла мне ничего не проколет? Как я вообще ходить буду?
— Это специальная игла, — толкнул меня обратно на каталку Салават, — в ней магии больше чем металла. Ничего она тебе не проткнёт.
Я только вздохнул, а хирург ловко вогнал иглу в вену, заклеил её кусочком лейкопластыря и начал приматывать эластичным бинтом бутылочку с Л-13 к моему плечу.
— Вот так, вот так. Сейчас всё будет в порядке, — тихонько приговаривал он, и от этого бормотанья стало как-то не по себе. Наконец лекарь закончил свою возню и с гордым видом отступил от каталки. — На неделю хватит, а больше и не надо!
— Здорово, — пробормотал я и осторожно пошевелил левой рукой, но никаких неприятных ощущений не уловил. Будто и не было в вене никакой иглы.
А вот самочувствие, несомненно, улучшилось. По крайней мере, ломота в костях и суставах понемногу начала стихать, да и шевелиться не так больно стало.
— И вот ещё что… — замялся вдруг Салават, — контейнер с препаратом достаточно жёсткий, но ты на него особо не дави.
— А то что? — насторожился я.
— Давление внутри специальным заклинанием регулируется, а внешнее воздействие может к увеличению дозировки привести.
— Я копыта не откину случаем?
— Ерунда! — беззаботно отмахнулся лекарь. — Л-13 препарат мягкий, в крайнем случае, сознание потеряешь…
— Вот ты обрадовал-то…
— Всё в порядке? — вернулся к нам Селин с туго набитым пластиковым пакетом в одной руке и свёрнутой дублёнкой на сгибе локтя другой.
— Типа того.
Я с сомнением поглядел на примотанную к плечу ёмкость с Л-13, пробежался взглядом по гладкой, без единого шрама коже и только вздохнул. Всё же грех на лечение жаловаться. Как ни крути, Салават меня мастерски подлатал.
Лекарь — молодец. А вот я подставился. И что хуже всего — теперь совершенно непонятно, можно ли дальше на дар предвиденья полагаться. Как ни крути, кто-то хитрый к нему ключик уже подобрал…

 

Из медицинского заведения Салавата Денис вывел меня через чёрный ход и сразу затолкнул в подогнанный к самому крыльцу микроавтобус с полностью затонированными окнами. Захлопнув за собой дверцу, я повалился на заднее сиденье и едва сдержал стон, когда под лопаткой запульсировала острая боль.
— Не будешь подставляться в следующий раз, — пробурчал Селин и уселся рядом с занявшим место водителя Гамлетом. — Поехали…
— Автомат за сиденьем, — предупредил его Датчанин и завёл двигатель.
— Думаешь понадобится? — засомневался Денис. — Тут ехать-то…
— Возьми. — Гамлет направил микроавтобус к выезду на Красный проспект и вздохнул. — Лишним не будет.
— Лады. — Селин достал АКМ и передёрнул затвор, загоняя патрон в патронник. — Теперь спокоен?
— Почти, — буркнул Принц. — Евгений, ты как там, живой?
— Тоже — почти, — усмехнулся я, чувствуя, как по телу растекается странное, снимающее усталость и прогоняющее боль тепло. — Но в любом случае лучше, чем полчаса назад.
— Знаешь, не подсоби гимназисты, тебя не откачали бы, вообще-то, — нахмурился Гамлет, поворачивая на ведущую к Моргу подъездную дорогу. — В рубашке, можно сказать, родился.
— Да уж, повезло, так повезло, — согласился я. — За лечение спасибо, кстати.
— Одним «спасибо» тебе не отделаться, — хмыкнул Денис. — Знаешь, сколько с нас Салават содрал?
— Догадываюсь.
— Не переживай, — успокоил меня Гамлет и притормозил перед воротами гаража. — Сегодня у нас аттракцион невиданной щедрости, практически.
— Денег брать не будем? — удивился Селин. — Точно?
— Контора платит.
— А! Ну тогда не проблема. Помни нашу добрость, Евгений.
— Да уж не забуду, — тихонько кряхтя от вновь заворочавшейся с левой стороны груди боли, я выбрался из микроавтобуса и помотал потяжелевшей головой. — Не беспокойтесь…
— Ещё б ты забыл! — рассмеялся Денис. — Гамлет, подождёшь, лады? Сейчас провожу больного и вернусь.
— Давай быстрее.
Мы вышли из гаража в тёмный коридор, быстро проскользнули через полупустой буфет и спустились в подвал. Там Селин отпер дверь, приложив к ней какой-то резной металлический кругляш, и спросил:
— Ужинать будешь?
— Нет. — Я бухнулся на кровать и с сомнением посмотрел на ботинки. — Разуться не поможешь?
— Давай сам как-нибудь, — отказался Денис. — Дверь запирать не буду, поплохеет, выползай в коридор.
— Непременно.
Собравшись с духом, я развязал сначала один шнурок, потом перевёл дух и потянул другой. Дальше дело пошло проще — упираясь пяткой в носок, скинул ботинки, снял шапку с дублёнкой и, как был в одежде, повалился на кровать.
Худо мне. Совсем худо.
Надеюсь, за ночь полегчает. Иначе по дороге в Северореченск точно концы отдам. А не хотелось бы.
Кое-как стянув через голову свитер, я поправил подушку и с сомнением поглядел на выпиравшую из-под рубахи бутылочку с наркотиком. Появилось искушение слегка её придавить, но я справился с собой и, перевернувшись на правый бок, закрыл глаза.
Ещё не хватало на Л-13 подсесть!
Да и кончится тогда дурман слишком рано. А если меня в дороге ломать начнёт, лучше сразу застрелиться. Путешествие и так не из лёгких обещает быть.
Нет, надо поберечься.
А значит — спать.

 

Ночью снилась всякая чушь. Яркая, безумная и настолько достоверная, что всякий раз я просыпался из-за неё в холодном поту. Засыпал и просыпался снова. И так раз десять за ночь. В общем, выспаться мне так и не удалось.
Но утро, как ни странно, встретил не полной развалиной. Чувствовал себя, само собой, не особенно хорошо, но было бы наивно ожидать другого. Как ни крути, вчера из моей тушки шесть весьма увесистых свинцовых шариков извлекли. Поднялся на ноги — уже хорошо.
В итоге, выхлебав половину стоявшего на тумбочку у кровати кувшина с водой, я почувствовал себя достаточно здоровым для визита в туалет, а потом и вовсе выглянул в коридор. Дверь, как и обещал Селин, оказалась не заперта, но никого напоминавшего готовый оказать первую помощь медицинский персонал поблизости не обнаружилось.
Ладно, подождём.
Оставив дверь открытой, я уселся на кровать и вытащил из кармана наброшенной на спинку дублёнки револьвер. Проверив патроны, кинул «носорог» в верхний ящик тумбочки, сделал ещё пару глотков воды и осторожно улёгся на правый бок.
Не могли про меня забыть, никак не могли. Сейчас прибегут.
Так оно и вышло — стоило только задремать, как в дверь немедленно заглянул взъерошенный Гамлет:
— Давай с вещами на выход.
— В смысле? — зевнул я. — Вопрос с обозом уже решился, что ли?
— Да, давай короче. Я тебя в буфете ждать буду.
Тяжело вздохнув, я обулся, надел дублёнку и, сунув в один карман револьвер, а в другой коробку с патронами, огляделся по сторонам. Да нет, ничего не забыл. Всё своё ношу с собой. Просто караул какой-то.
До бара удалось добраться без проблем. Ворковавший там со жгучей брюнеткой Гамлет глянул на меня с некоторой досадой, отставил чашку с кофе и позвал за собой. Магические шары в это время были потушены, и просторное помещение оказалось погружено в темноту, но найти наш транспорт проблем не составило: давешний микроавтобус припарковали прямо у закрытых ворот.
Натянувший меховую кепку Принц забрался на место водителя, я распахнул боковую дверцу и немало удивился, наткнувшись внутри на Марину и Напалма.
— Э-э-э… Привет! — уселся я на сиденье в некотором замешательстве. — А вы чего тут?
Напалм-то ещё понятно, ему тоже по состоянию здоровья путешествие показано, но рыжая как здесь оказалась?
— Не ожидал? — хрипло рассмеялась кутавшаяся в шикарную лисью шубу Марина. — Да сам подумай, кого ещё эти брутальные мачо могли в Северореченск послать, если не меня?
— А я вас охранять буду, — продемонстрировал пиромант мне короткое помповое ружьё с телескопическим прикладом и пистолетной рукоятью. — «Ох рано встаёт охрана»…
— Ну-ка аккуратней! — обернулся к нам начавший сдавать назад Гамлет. — Не пальни!
— Да оно не заряжено, — легкомысленно отмахнулся Напалм, который к моему удивлению своим неизменным кожаным шмоткам в этот раз предпочёл нормальную одежду. Ну — почти нормальную. Куртка и джинсы на морозы не рассчитаны, но в глаза бросаться не будут. Не хочет выделяться? И это правильно.
— Во-первых, раз в год и вилы стреляют, — наставительно заметил Принц, дождался, пока поднимутся ворота, и направил микроавтобус на улицу. — А во-вторых, зачем тебе незаряженное ружьё?
— Намёк понял, — вздохнул пиромант, достал из лежавшей на соседнем сиденье сумки коробку патронов и начал снаряжать магазин.
— А зачем тебе в принципе ружьё понадобилось? — не сдержал я любопытства.
— Так я ж, типа, при вас охранником состою, — хмыкнул парень. — И учти — я больше не пиромант. Нашему брату в Северореченске не рады.
— Да ну?
— Именно, — подтвердила Марина и протянула мне термос с кофе и завёрнутый в салфетку бутерброд. — Поэтому, Евгений, вам свои широко-известные в узких кругах способности тоже лучше не светить. По крайней мере, по ту сторону границы.
— Она дело говорит, — подтвердил слова девушки гнавший микроавтобус по пустынным тёмным улицам Датчанин. — Иначе замучаешься бумажки собирать и деньги платить. Да и не пустить могут.
— Учту, — кивнул я, в два укуса расправился с бутербродом и запил его кофе. — Кстати, для меня ничего не приготовили? Бельишка, там, или ещё чего…
— Сумка за тобой, — подсказал закончивший снаряжать дробовик Напалм и начал засовывать патроны двенадцатого калибра в натянутый на приклад матерчатый патронташ.
Я перебрался на заднее сиденье, расстегнул увесистую спортивную сумку и понял, что всё не так плохо, как казалось на первый взгляд. До Северореченска, по крайней мере, доберусь в относительном комфорте. И самое главное — деньги с векселем на месте.
А вот лежавшую сверху упаковку экомага сюда явно по ошибке сунули.
— Марин, возьми себе, — кинул я таблетки девушке. — Мне они без надобности.
— Давай. Запас карман не тянет.
— Слушай, Евгений Максимович, — окликнул меня Датчанин, — будут спрашивать, говори, что Марина с тобой. На подхвате или любовница, как просчитаешь нужным. Нам бы просто не светиться…
— Да без проблем…
— Любовница?! — возмутилась рыжая. — Ну ты, Гамлет, дал!
— А что такого? — усмехнулся я.
— Только попробуй!
— Тогда на подхвате, — пожал плечами Принц.
— Шовинисты!
Тут колесо микроавтобуса угодило в какую-то выбоину и меня неслабо тряхнуло. Боль ржавым шурупом ввернулась под лопатку, и, судорожно стиснув зубы, я не удержался от раздражённого шипения.
— Жень, с тобой всё в порядке? — забеспокоилась Марина.
— Ага, — пытаясь расслабиться, откинулся я на спинку сидения. Боль проходит не спешила, но понемногу всё же начала стихать. Как там Салават сказал: главное первые дни потерпеть, дальше легче будет? Очень на это надеюсь… — Просто спину вчера потянул, вот в поясницу и стреляет. Гамлет, давай поаккуратней! Не дрова везёшь!
— «Не дрова везёшь», прикрикнул Буратино на папу Карло, — не смог промолчать необычно тихий с утра Напалм. — Нам долго ещё?
— Скоро будем, — успокоил его Принц и раздражённо буркнул: — Ну чего там ещё, они придумали?
Микроавтобус начал замедлять ход и вскоре остановился. Я наклонился глянуть в лобовое стекло и сообразил, мы лишь немного не доехали до проспекта Терешковой. На обочине рядом с уходившим к складам переулком стояла служебная «газель» с включённым проблесковым маячком, а один из служивых вышел на дорогу и требовательно махал нам рукой.
В глаза бросились блеснувшие в свете фар три треугольника на красных петлицах, стоявший немного поодаль бугай с дробовиком оказался рядовым.
— Евгений, — очень спокойно спросил Гамлет. — Твоё мнение?
Я закрыл глаза и, пересилив навеянную наркотиком умиротворённость, пробежался ясновиденьем по остановившим нас дружинникам. Уловил подрагивание залитых в служебные бляхи заклинаний и потряс головой.
— Дружинники настоящие.
— Сколько их? — уточнил Принц, опуская боковое стекло.
— Четверо. Ещё двое с автоматами у «газели», — ответил я и неожиданно уловил ещё чьё-то присутствие. — И штатский с ними. Курит.
— Понятно. — Гамлет глянул на подошедшего к микроавтобусу усатого дружинника, повесившего АКСУ на плечо, и улыбнулся. — Что-то хотели, товарищ старший сержант?
— Выйдите из машины, пожалуйста, — попросил тот. — И предъявите документы.
— Что-то случилось?
— Простая проверка.
— Думаю, можно обойтись без неё. — Принц откинул солнцезащитный козырёк и продемонстрировал дружиннику раскрытое удостоверение. — Так?
— И, тем не менее, попрошу выйти из машины, товарищ следователь, — подсветив себе фонариком, не отступился старший сержант, для которого наличие корочек явно стало неприятным сюрпризом. — У нас по ориентировке проходит подобный микроавтобус. Либо мы его досмотрим, либо придётся дожидаться руководства.
— Штатский приближается, — шепнул я, уловив ясновиденьем, как зашагал через дорогу выкинувший окурок парень. Был он спокоен и собран и в отличие от оставшихся у «газели» автоматчиков нисколько не нервничал. Но и ничего дурного, как мне показалось, не замышлял.
А может, это не штатский? Может, какой-нибудь шпик без бляхи?
Как бы то ни было, на своём месте я оставаться не стал и потихоньку перебрался к боковой двери. Так и так из машины вылезать придётся — думаю, Датчанин не захочет впустую время терять.
— Проблемы? — забеспокоился Напалм.
— Нет, нормально всё, — успокоил я пироманта. — Надеюсь, вы ничего запрещённого с собой не тащите…
— Да вроде нет, — резко мотнула головой Марина. — У тебя ведь ничего такого нет, Напалм?
— Откуда?
Я только хмыкнул. Хорошо им. А у меня пузырёк Л-13 к плечу примотан. Как бы чего не вышло…
— Не думаю, что есть смысл начальство по таким пустякам беспокоить, — после недолгих раздумий, пожал плечами Гамлет и, распахнув дверцу, выбрался на дорогу.
Вот тут-то всё и случилось. Даже не могу сказать, кто дернулся первым: выхвативший нож Датчанин или саданувший какой-то железякой по заднему стеклу микроавтобуса штатский.
Рванув дверцу, я буквально вывалился из машины, а в следующий миг в салоне рванула свето-шумовая граната. Всадивший меж рёбер старшему сержанту лезвие ножа Гамлет закрылся обмякшим телом от парня с дробовиком и рванул из кобуры дружинника служебный ПМ. Замешкавшийся рядовой хоть и вскинул ружьё, но выстрелить не успел и повалился на снег, словив пару пуль.
Я к этому времени уже выдернул из кармана револьвер и осторожно двинулся в обход микроавтобуса. Толчками проявлявшееся и вновь гаснувшее ясновиденье выхватило из недалёкого будущего зажатый в чьей-то руке пистолет с глушителем, а потому, когда навстречу метнулся подсвеченный со спины фарами «газели» силуэт человека, действовал я чисто машинально.
Поймал на мушку выскочившего из-за микроавтобуса штатского и спустил курок.
Револьвер дёрнулся, но ствол отдачей почти не подбросило, и пуля угодила куда и целился — чуть выше солнечного сплетения. Да и остальные не прошли мимо.
Всё как учили: две в корпус, третья в голову.
Выронивший пистолет парень рухнул на дорогу, я шумно выдохнул и неожиданно вспомнил про остававшихся у «газели» автоматчиков.
Чёрт! Нам хана…
Но нет — ясновиденье их присутствие больше не улавливало. Совсем.
Перехватив револьвер двумя руками, я осторожно выглянул из-за микроавтобуса и посмотрел вслед Гамлету, преспокойно шагавшему через дорогу к двум валявшимся в снегу на обочине телам. Перевёл взгляд на «газель» и особо даже уже не удивился, заметив пошедшее трещинами лобовое стекло…
Принц проверил валявшихся в сугробе дружинников и, протерев носовым платком, выкинул в снег трофейный пистолет. Я выругался, забрался в микроавтобус, салон которого затянуло едким дымом, и выволок на свежий воздух скорчившуюся на сиденье Марину. Кое-как очухавшийся пиромант выполз сам и, привалившись спиной к переднему колесу, принялся как заведённый повторять:
— Открой рот, закрой глаза. Открой рот, закрой глаза…
— Марин! — потряс я девушку. — Марина! С тобой всё в порядке?
— Что?! — слишком громко произнесла девушка. — Да, наверное. В ушах звенит только. Я капюшоном закрыться успела.
— Евгений, грузитесь, — распорядился подбежавший к нам Гамлет.
— Чего? — уставился на него я. — А эти?
— Что эти?
— Мы никуда не будем сообщать?
— Ты же сам сказал, что это настоящие дружинники, — подхватив пироманта под руку, затолкнул Принц его в салон микроавтобуса. — Хочешь на себя убийство находящихся при исполнении стражей порядка повесить?
— Нет, — без колебаний решил я и помог забраться в машину Марине. — А что это было вообще?
— Да неважно уже, — отмахнулся Датчанин, и тут послышался звук автомобильного двигателя.
Усадив девушку в кресло, я потянул из кармана револьвер, но Гамлет меня остановил. Нервничать и в самом деле не стоило: из остановившейся шагах в пяти от нас колымаги выбрался Борис Яровой.
— Править надо? — вытащив с переднего сиденья длинный, метра в полтора жезл «свинцовых ос» поинтересовался он, и мне сразу стало ясно, что именно стряслось с остававшимися у «газели» автоматчиками.
— Нет.
Гамлет присел рядом с застреленным мной штатским, осмотрел его и поднял взгляд:
— Три пули — это чтобы наверняка?
— Это я с перепугу.
— Жаль. — Принц рванул зимнюю куртку мертвеца, похлопал по поддетому под неё бронежилету и хмыкнул: — А может, и нет.
— Убирайтесь отсюда! — буркнул Яровой и выкинул жезл «свинцовых ос» в сугроб. — Нашумели вы тут.
— Едем!
Принц затолкнул меня обратно в салон, сам обежал микроавтобус и уселся за руль. Я с лязгом задвинул боковую дверцу и повалился на сиденье.
— Так что это всё же было?
— Какой-то нехороший человек решил сделать нам бяку и подкупил дружинников. Оборотней, сука, в погонах, — ответил Гамлет, утопив педаль газа. — Будем разбираться. Но их точно в тёмную использовали, а нанимателя ты грохнул.
— По поводу чего — бяку? — пропустил я упрёк мимо ушей.
— Говорю же — будем разбираться. Но вряд ли из-за тебя. Не беспокойся.
— А Яровой с несертифицированным жезлом «свинцовых ос» нас просто так сопровождал? На всякий случай?
— А вот он как раз из-за тебя тут оказался, — ответил Гамлет, и разобрать, сколько в его словах правды, а сколько вымысла, с ходу не получилось.
Да мне, честно говоря, стало уже не до того: по груди будто со всего маху приложили молотком, а потом в глазах и вовсе засверкали звёзды. Но хоть к откату я подготовиться и не успел, схлынул он неожиданно быстро. Даже не покорёжило толком. Не иначе в Л-13 дело.
— Открой рот, закрой глаза…
— Напалм! — не выдержал я, — чего ты там бормочешь?
— Инструкция при взрыве светошумовой гранаты, — ответил стиснувший ладонями виски пиромант. — Открой рот, закрой глаза…
— Успокойся, контуженный! — хмыкнул я и перебрался поближе к Марине. — Ты как, в порядке?
— Слышу плохо, в ушах звенит! — слишком громко откликнулась девушка. — И голова раскалывается!
— Скоро пройдёт.
Марина недоверчиво покачала головой и, вытащив из внутреннего кармана увесистую фляжку, отхлебнула коньяка.
— Само по себе ничего не проходит, — невесело улыбнулась девушка. — А вот так уже лучше…
— Вот уж не сказал бы, — страдальчески сморщился зажавший ладонями уши Напалм. — Вот уж не сказал…
— Подъезжаем, готовьтесь, — предупредил нас Гамлет и потом, уже куда тише добавил: — И на твоём месте, Евгений, я бы от ствола всё-таки избавился.
— Не получится, — поморщился я.
— Ну как знаешь…
Датчанин не стал подгонять микроавтобус к юго-восточным воротам, у которых, несмотря на ранний час, уже выстроилась немаленькая очередь, и остановил автомобиль перед неприметным крыльцом служебного входа.
— Всё, хватайте шмотки и валите, — поторопил нас он. — Там Городовский встретит.
Мы не стали мешкать и выбрались из провонявшего пороховой гарью салона на улицу. Поднявшись по кое-как отчищенным ото льда ступенькам, прошли в небольшой тамбур и упёрлись во вторую дверь, запертую изнутри.
— Вот ведь! — выругался Напалм и, закинув на плечо ремень ружья, заколотил кулаком по железному листу: — Открывай сова, медведь пришёл!
— Давай понесу, — предложил помочь я Марине, сумка которой оказалась ещё объёмней моей.
— Да она не тяжёлая!
— Давай, говорю!
— Ну бери тогда.
В этот момент послышался лязг электромагнитного замка, и в приоткрытую дверь высунулся заспанная физиономия инспектора.
— Эти, что ли? — смерив нас внимательным взглядом, оглянулся он.
— Они, — подтвердил высунувшийся из-за него Городовский.
— Привет, Филипп, — поздоровался с ним Напалм.
— Привет, Костя, — протянул тот руку пироманту. — Как оно?
— Ничего, живу потихоньку. Вернёшься, заходи как-нибудь.
— Обязательно.
— Стоп, а где Гамлет?! — забеспокоился вдруг Городовский, не обнаружив среди нас подельника. — Он не зайдёт разве?
— На улице остался, — удивилась Марина. — А что?
— Подождите!
Филипп бросился наружу, а служивый тяжело вздохнул и с кислым видом посмотрел на часы. Но вскоре вновь распахнулась дверь, и вернувшийся на пропускной пункт Городовский разрешил инспектору:
— Оформляй их.
— Чего тебе ещё? — прошёл вслед за ним взъерошенный Принц.
— Слышал, ночью Прокопенко убили?
— Это который?
— Хирург из «Аполлона и Афродиты».
— И что? — поморщился Гамлет. — Ты на пластическую операцию записаться хотел?
— Блин, да всё заведение только на нём и держалось! А его прямо в рабочем кабинете завалили, мажоров туда сейчас и палкой не загонишь!
— Вот как… — задумался Датчанин. — Считаешь, есть смысл попробовать перекупить заведение?
— Думаю, в сложившихся обстоятельствах владельцы будут рады продать помещение и за полцены, — кивнул Городовский. — А место там проходное…
— Господа! — многозначительно откашлялся служивый. — Не могли бы вы обсудить свои рабочие вопросы где-нибудь в другом месте?
— А что такое? — удивился Филипп. — Какие-то проблемы?
— Пропускать без досмотра?
— Как обычно, на выходе проверят.
— Тогда сопровождайте своих людей сами.
— Ладно, — вздохнул Городовский. — Гамлет, ты только не уезжай, меня дождись.
— Хорошо.
— Пойдёмте, — позвал нас Филипп и зашагал по тёмному коридору. — Быстрее, быстрее!
Проскочив через досмотровую, на стенах которой белели в темноте карандашные наброски и фотографии находившихся в розыске преступников, мы зашли в помещение с отгороженным бронестеклом «аквариумом». Народу здесь для столь раннего времени оказалось совсем немало — в клетушке за перегородкой читал книгу дежурный колдун, за компьютером клевала носом операционистка, а двое автоматчиков подпирали стены по обе стороны от массивной бронированной двери с хромированным штурвалом.
— Документы давайте! — с раздражением глянула на Городовского девушка и включила монитор.
— Вот, — протянул Филипп ей несколько листков.
Операционистка внесла наши реквизиты в общую базу и, не дожидаясь окончания проверки, повернулась к колдуну. Отложивший книгу в сторону пожилой гимназист в вытертом на локтях свитере и вельветовых штанах, уставился в хрустальный шар, сосредоточился и вяло махнул рукой:
— Порядок!
— Проходите, — разрешила девушка.
Один из солдат гарнизона, провернув на несколько раз штурвал, с усилием распахнул массивную дверь, и Городовский похлопал меня по спине:
— Идите, там уже Селин встретит.
Я настороженно прошёл по коридору со стенами из неоштукатуренного красного кирпича к перекрывавшим его железным воротам и, обернувшись, спросил:
— И что дальше?
— Сейчас проверят, и пойдём, — просветил меня Напалм. — Минутное дело.
— На предмет чего проверят? — захлопала глазами Марина.
— А вдруг ты контрабанду тащишь? — усмехнулся пиромант. — Ну там, амулеты несертифицированные или наркоту?
— Вот ещё не хватало! — фыркнула девушка.
В этот момент я почувствовал, как коридор заполняется магической энергией, а мгновенье спустя по ней подобно хищным рыбам начали сновать поисковые заклинания. Но наваждение почти сразу схлынуло, и вздрогнувшие створки ворот медленно разошлись в разные стороны.
Мы прошли в небольшую комнатушку, под потолком которой висел время от времени помаргивавший алхимический светильник, и сидевший в стандартном аквариуме колдун оторвался от лежавшего перед ним на столе хрустального шара.
— Кто тащит Л-13? — строго поинтересовался он, и скучавшие у входной двери рядовые немедленно оживились.
— У меня в лечебных целях, — обливаясь холодным потом, заявил я.
— Да? — удивлённый гимназист вновь глянул вглубь шара и кивнул. — А, ну да, есть отметка. Проходите.
Напалм хрюкнул от удивления, но промолчал. Я тяжело вздохнул и пояснил скорее даже не ему, а Марине:
— Говорю же — спину сильно потянул. В качестве обезболивающего прописали.
— До Северореченска полностью эту дрянь используй, — предупредил пиромант. — Там за такое тебя сразу и навсегда от боли избавят. Самым верным средством — петлёй на шею. Спину он потянул!
Я хотел было отшутиться, но распахнувший дверь Напалм уже скрылся на улице. А там стало не до зубоскальства: накатывавшая со всех сторон магическая энергия пронзила сотнями ледяных игл, и мне с трудом удалось устоять на ногах. В голове зашумело, серость раннего утра и бескрайняя заснеженная пустошь вдруг налились нереально яркими красками, но через пару ударов сердца ясновиденье подстроилось под изменившуюся обстановку и зрение пришло в норму.
Зрение пришло в норму — но легче от этого не стало. Мороз вцепился в щёки и нос, и я немедленно пожалел, что не сообразил надеть балаклаву. На улице оказалось не просто холодно, а холодно невыносимо. Небо прояснилось, и ледяной воздух жёг ноздри при каждом вздохе.
— Экомаг съесть не забудь, — предупредил Напалм Марину и достал пачку сигарет. — Это мы, кабаны, а тебе придётся таблетки кушать.
— Я с утра уже выпила.
— И это правильно, — кивнул пиромант и взглядом заставил сигарету загореться.
— Завязывай с этими фокусами, если спалиться не хочешь, — одёрнул я его и спустился с крыльца.
— А, чёрт! — сообразил Напалм, что едва не прокололся. — Специально же ещё зажигалку с собой взял. — И он продемонстрировал мне одноразовую пластиковую зажигалку. — Всё, теперь полная конспирация!
— И куда нам теперь? — Марина окинула взглядом запорошенные снегом ларьки Торгового пятачка, меж которых только начинали бродить вернувшиеся с ночевки в Форте хозяева. — Кто-нибудь знает?
— К видеосалону, Селин там должен быть.
— Уверен?
— Разумеется.
Скрипя промороженным снегом, я первым зашагал по тропинке и сразу понял, что долго тащить две сумки точно не смогу. В спине так и похрустывало, а под лопаткой и вовсе опять заворочалась стихшая было за ночь боль.
Но не отдавать же баул обратно Марине?! Вот ведь!
— Слушай, а чего там было-то? — нагнал меня пиромант. — Так жахнуло, до сих пор в ушах звенит!
— Где?
— Ну, когда нас дружинники тормознули! Я почти не помню ничего.
— Да ничего особенного не было, Гамлет всё порешал.
— Гамлет такой, — с непонятно ехидцей выдала прислушивавшаяся к нашему разговору Марина. — Если ещё б за каждой юбкой не бегал, вообще бы цены не было.
— Ну, кто из нас идеален? — философски заметил я.
— А я? — немедленно откликнулась девушка. — Разве я не само совершенство?
— «Я ваше ненаглядное пособие нарядное»… — пропел пиромант и выкинул докуренную до фильтра сигарету в снег.
— Нет, ты точно когда-нибудь нарвёшься, — пообещала ему Марина.
— Шевелитесь уже!

 

До видеосалона я еле дошёл. Серьёзно — ещё немного и меня самого вместе с сумками тащить бы пришлось. Да и так, ввалившись внутрь соседнего принадлежавшего Шахраю павильона, немедленно кинул баулы на пол и с облегчением повалился на стоявший у захламлённого прилавка свободный стул.
— Привет, привет! — махнул мне устроившийся на хозяйском месте Селин и продолжил что-то записывать в лежавший перед ним блокнот, не боясь испортить зрение из-за неровного света беспрестанно моргавшего под потолком чародейского светильника.
— Ты нас, вроде, встретить должен был, — откашлявшись, напомнил я и стянул с головы ушанку. Щёки после мороза горели огнём, а вот волосы слиплись от пота, да и отдышаться никак толком не получалось. Совсем плохой стал…
— Дела, — отмахнулся парень. — Мы тут ещё кое-что прикупить надумали…
— Очередные прожекты? — улыбнулась Марина.
— Именно, ехидная ты наша, — подтвердил Денис и, резко вскинувшись, уставился на пироманта. — Напалм, ты б поосторожней с ружьём!
— Блин, да вы все сговорились, что ли?! — возмутился тот и поставил дробовик в угол. — Сначала один, потом другой!
— Что за ствол? — обмахиваясь ушанкой будто веером, присмотрелся я к оружию.
— Моссберг пятьсот девяностый.
— А чего «Сайгу» не взял? Там, поди, патронов в магазин больше влезает.
— Что дали, то и взял.
— Помпу не заклинит зато. — Селин отложил блокнот и хрустнул костяшками пальцев. — Да и патронов в трубчатый магазин под стволом не намного меньше помещается.
— Сколько?
— Восемь туда, один в патронник. И чтобы пулевой патрон на картечь поменять, магазин отщёлкивать не придётся.
— А! Тогда понятно.
— Никак, мальчики, игрушками своими наиграться не можете? — Марина закурила и скинула с головы капюшон. — Вы б ещё пиписьками померились!
— Для кого игрушки, а для кого и орудия труда, — резонно возразил Напалм, сделал паузу и усмехнулся. — Но для меня — да, для меня — игрушка. Хотя зажигательные патроны штука серьёзная…
— Зажигательные патроны — это хорошо, — поддакнул Денис, а я во все глаза уставился на чёрные, как смоль, волосы девушки.
— Оп-па! Марин, ты перекрасилась, что ли?
— Ага, — невозмутимо кивнула девушка и, хитро прищурившись, выпустила длинную струю сигаретного дыма. — Селин сказал, тебе брюнетки больше нравятся.
— Селин нагло соврал.
— Да ничего я не говорил такого! — поспешил откреститься Денис от этого заявления. — Сама себе придумала что-то, теперь на меня валит!
— Да ладно, это у меня натуральный цвет на самом деле, — улыбнулась Марина, — а в рыжую я красилась.
— Вот вам, бабам, делать нечего, — только и покачал головой Напалм и вытер блестевшую потом лысину.
— Завидуешь, бедняжка, что красить нечего? — немедленно уела его девушка.
Тут по ногам потянуло сквознякам, и в торговый зал из служебных помещений прошёл Борис Шахрай. Как обычно смурной и всем своим видом напоминающий ослика Иа.
— Значит, всего четыре тонны берёшь? — не здороваясь, уточнил он.
— Это только начало, — уверенно заявил я. — Если эта партия уйдёт, в течение месяца у тебя остальное выберем.
— Твоими бы устами, — вздохнул торговец и, шаркая ногами, вновь скрылся за перегородкой.
— Совсем его Душман прижал, — тихонько поведал мне Селин и, прихватив с прилавка блокнот, зашагал ко входной двери. — Ладно, сейчас проверю, как там погрузка продвигается и вернусь. Напалм, если что — стреляй.
— Яволь, херр майор! — козырнул пиромант.
— Погоди! — забеспокоившись, вскочил я на ноги. — В Северореченске кто от Душмана дела вести будет?
— Ах ты, совсем забыл! — хлопнул раскрытой ладонью Денис себя по лбу и вырвал из блокнота половинку листа. — Держи. Просто отдай деньги, остальное их проблемы. Ни перед кем не отчитывайся, будут вопросы — сразу ко мне присылай.
Я кивнул и, вернувшись к прилавку, вновь уселся на стул. Разгладил помятый листок и попытался запомнить адрес посредника. Левобережная улица, дом тринадцать, Дубняк Алексей.
Всё, теперь не забуду, даже если записку потеряю.
Селин ушёл; я решил не терять время впустую и, достав из кармана револьвер, откинул барабан и вытряхнул на ладонь три стреляных гильзы. Кинул их в сумку, вставил новые патроны и спрятал оружие обратно.
— Коньяк будет кто-нибудь? — предложила Марина.
— Нет, спасибо, — отказался я.
— И чего ты такой кислый? — оторвался Напалм от щёлочки, прокорябанной в затянувшей окно изморози.
— Ну, ты в Северореченск в командировку едёшь, а я насовсем.
— А это плохо? — хмыкнул пиромант.
— Человек, может, к Форту привязался, — укорила его Марина. — Корни тут пустил, а его с насиженного места срывают.
— Ой, не смешите мои тапочки, — рассмеялся парень. — Как привязался, так и отвяжется. Новое место насидит. На новом месте сидеть можно, это на холодном нельзя. Если на холодном сидеть, запросто простатит заработаешь.
— Иди ты! — ругнулся я.
— Не хочется уезжать? — внимательно поглядела на меня Марина.
— Не хочется.
— Знаешь, что сказал один из самых первых безродных космополитов? — вновь отвернулся пиромант от окна. — Он сказал: «родина — там, где мне хорошо».
— Ну, типа того, — кивнул я. — Ты чего, кстати, наблюдательный пост покинул?
— Селин возвращается, — пояснил Напалм. — А кстати, как там — в Северореченске? Жить можно вообще? Расскажите мне про Сингапур — тьфу-ты! — про Северореченск!
— А чего рассказывать? — поднялась Марина со скамьи. — Там как в Греции всё есть.
— Это плюс. — Пиромант закинул на плечо ремень ружья и вздохнул. — Но подозреваю, что это самое «всё» есть далеко не у всех, и это минус.
— Ещё там, оказывается, уников не любят, — натянув балаклаву и ушанку, я взял свою сумку и задумчиво глянул на баул Марины. Тащить самому или пироманта напрячь? Вопрос.
— Это тоже минус, — кивнул Напалм и спросил у заскочившего с улицы Дениса. — Ну как?
— Давайте выходить уже, — распорядился Селин и снял перчатки растереть покрасневшие щёки, но я немедленно сунул ему в руки баул Марины.
— Ну-ка, помогай.
— Это с какой стати? — возмутился Денис.
— Не надорвёшься.
И прежде чем он нашёлся с ответом, я поспешил выскользнуть на улицу. Следом выскочили Напалм и не сумевшая удержаться от смеха Марина. Селин, уже без всякой спешки, покинул торговый павильон последним и укоризненно покачал головой:
— Вот от кого-кого, а от тебя, Евгений Максимович, такой подставы не ожидал!
— Да ладно ты! Куда нам теперь?
— На холодные склады.
— Как вообще можно что-то за стенами Форта хранить? — удивилась Марина.
— Увидишь, — буркнул Денис и зашагал меж ларьков Торгового пятачка.
В прикрывшей лицо маске находиться на улице стало куда комфортней, и я с жалостью поглядел на то и дело поправлявшую капюшон шубы Марину. Впрочем, вскоре мне стало не до девушки: дыхание сбилось, а под левой лопаткой с каждым шагом вспыхивала, затухая лишь через несколько мгновений, острая боль.
Нет, пешком я больше не ходок. Пока толком не оклемаюсь, по крайней мере.
Да уж, крепко меня вчера приложило, если даже Салават толком на ноги поставить не сумел. И ведь повезло ещё, поди…
В темноте замаячили какие-то выраставшие из снега бетонные развалины, и на всякий случай я потянулся к ним ясновиденьем. Уловил лишь холод и пустоту, поморщился от лёгкой дурноты и с чувством выполненного долга зашагал дальше.
Выходит, если особо не увлекаться, вполне можно предвиденьем пользоваться. Главное на того гада, что меня так лихо провёл, не нарваться.
— Долго ещё? — не выдержала, наконец, Марина.
— Вон уже, — указал Селин на торчащую из сугроба вентиляционную трубу, с которой срывались лёгкие облачка моментально растворявшегося в морозном воздухе пара.
Немного погодя послышались конское ржание, металлический лязг и обрывистые крики людей, а потом в темноте замаячила длинная серая лента бетонного забора.
Перестроенный то ли из бывшего бомбоубежища, то ли заброшенного цокольного этажа недостроенного цеха склад разместили за городскими стенами вовсе неспроста. Расчёт делался на торговцев, ехавших из Города в Северореченск или обратно, которые не собирались продавать свои товары в Форте. Чем стоять очередь на воротах и тратить время на декларацию груза, многим было проще заплатить за пару суток хранения, а потом, разобравшись с делами, спокойно отправиться дальше.
На ночь подземный склад не просто наглухо задраивался, но и защищался всевозможными охранными чарами, поэтому ни исчадиям Стужи, ни залётным бандитам там ничего не светило. Да и прикормленные гарнизонные чины всегда были готовы кинуть на зачистку территории пару взводов вооружённых до зубов солдат.
В показавшемся бесконечным заборе наконец обнаружилась прореха, и мы прошли в боковые ворота, ржавые створки которых уже не первый год замерли в открытом настежь положении. Селин повертел головой по сторонам и зашагал к выстроившейся у входа в бункер веренице саней. Мужики в тулупах, меховых шапках и валенках до сих пор загружали в них мешки с удобрениями, а подсвечивавший себе фонариком паренёк внимательно пересчитывал пакеты и делал карандашом в тетради соответствующие пометки.
Торговцы из Города тоже были тут: Михаил Григорьевич ни на шаг не отступал от кладовщика и, заглядывая ему через плечо, изучал гроссбух; Кирилл Ефимович ходил вдоль саней и матом мотивировал работников быстрее шевелить ногами, а Сергей беседовал с высоким худощавым мужиком, в облике которого проглядывало нечто волчье. Свет уличного фонаря высветил изуродованную многочисленными шрамами левую щёку, и я сразу вспомнил, где видел этого типа раньше.
Да, точно — в Соколовском пересекались. Похоже, он за охрану обоза отвечает. А вон и четверо парней с винтовками и дробовиками поблизости с ноги на ногу переминаются. Взёмрзли, бедолаги.
— Ты же говорил, что погрузка закончена! — возмутилась Марина.
— Заканчивают уже, — невозмутимо пожал плечами Денис. — А что?
— Я замёрзла!
— «Ах ты, бедная овечка, что же бьётся так»… — не подумав, пропел Напалм и немедленно получил зимним ботинком по щиколотке. — Ай, блин! Нельзя собственного охранника пинать!
— Да ну?
— Всё, успокоились, — одёрнул их Селин. — Идём с хозяевами знакомиться, вон — погрузились уже.
И в самом деле — Михаил Григорьевич оставил в покое кладовщика и направлялся к нам.
— Доброе утро!
— Утро доброе! — не снимая варежки, протянул я ему руку. — Всё в порядке?
— Да, селитру погрузили, можно выезжать.
— Вы со своими амулетами разобраться-то успели?
— Вчера ещё с вечера сертификаты выдали. Просто не верится даже!
— Вот и замечательно. — Я не стал распространяться о своём в этом деле участии и указал на спутницу. — Это Марина, моя помощница. — Потом повернулся к пироманту и замялся. — А это…
— Константин, — представился Напалм, решив не светить своё прозвище перед посторонними. Логично…
— Константин у меня за охранника. И как бы нам разместиться всем вместе?
— Не проблема. — Торговец обернулся и указал на сани, в которые помимо пары мешков удобрений погрузили только три выкрашенных зелёной краской деревянных ящика. — Размещайтесь. — Потом Михаил Григорьевич замахал руками и закричал на весь двор: — Выезжаем!
Мы поспешили забраться в сани, и хмурый бородатый возница, убрав в специальные держатели горизонтальную двустволку, взмахнул вожжами. Обоз начал медленно выезжать в ворота, и Напалм с недовольным видом завертел головой:
— Чего это мы самые последние едем? — понизив голос, пробормотал он. — Типа, не жалко, если отстанем, что ли?
— Да кто ж сани с товаром в конец обоза поставит? — усмехнулся я. — Зато теперь за охрану будем.
— Мальчики, вы себе льстите, — покачала головой закутавшаяся поплотнее в шубу Марина и указала куда-то назад. — Смотрите.
И точно — стоило обозу немного отъехать от Торгового пятачка, как сзади пристроились сани с четырьмя вооружёнными парнями. Теми самыми, что стояли неподалёку от жуткого типа с порезанной щекой.
Я устроился поудобней, закрыл глаза и, пробежавшись ясновиденьем по растянувшемуся обозу, с удовлетворением отметил, что обозники вооружены все без исключения. Но если гладкоствольных охотничьих ружей, винтовок, дыроколов и жезлов «свинцовых ос» хватало с избытком, то автоматического оружия, как ни странно, не было даже у охранников. Да и самих охранников оказалось всего восемь человек. Четверо в авангарде, остальные прикрывали колонну сзади.
Не маловато для такого обоза?
Но с другой стороны — если целую армию с собой возить, так и без штанов остаться недолго. Да и остальные обозники в случае нападения в стороне не останутся.
Нормально. Доедем.
Две запряженных в сани коняги споро катили наши сани по присыпанной хрустящим снегом дороге; понемногу начало светать, и вскоре впереди замаячили заброшенные девятиэтажки. Выстроенные когда-то на самой окраине города дома не попали в кольцо охвативших центр Форта крепостных стен, и самые отчаянные — или отчаявшиеся? — деятели время от времени наведывались сюда за бесхозными стройматериалами. Вот только риск оказаться под завалом или схлопотать бетонным обломком по голове на мой взгляд не совершенно окупался получаемой от реализации прибылью.
Сразу после трансформаторной будки со снесённой напрочь крышей и обвалившейся стеной, дорога вильнула в сторону, огибая заброшенный микрорайон, и я с облегчением перевёл дух. Ехать через мёртвый город не хотелось. Слишком уж сильно веяло оттуда тьмой, злобой и запустением. Простым людям всего этого не почувствовать, а ясновидящему после такой прогулки запросто нехорошо сделаться может.
— И долго ехать придётся? — пробормотала Марина.
— Как поворот на Октябрьский будет, привал сделаем. Горячего похлебаем, — сообщил правивший санями дядька, в бороде которого серебрился иней. — А до Песчаного уже вечером доберёмся…
— Караул! — прошептала девушка. — Я совсем закоченела!
— Селин бы тебе посоветовал за санями пробежаться, — ухмыльнулся Напалм, которому мороз был нипочём.
— Сам, Константин, пробегись, — сделав акцент на имени, огрызнулась наша рыжая — или уже не совсем рыжая? — спутница и достала небольшую фляжку. — Евгений, будешь?
— Коньяк?
— Коньяк.
— На работе не пью, — покачал я головой, и возница подавился смешком.
— Как хочешь, — Марина сделала небольшой глоток и спрятала фляжку обратно под шубу. — Тебе, Константин, не предлагаю, у тебя ружьё. Заряженное.
— Можно подумать, можно подумать! — пробурчал пиромант. — Я непьющий, между прочим.
— Замечательно, мне больше останется. Ещё кофе остался, никто не хочет?
— Нет, спасибо.
В этот момент сзади послышался требовательный автомобильный сигнал и, выбрасывая из-под шипованных колёс снег, на обгон обоза пошёл серебристый пикап, кузов которого закрывала самодельная брезентовая палатка со вставками из оргстекла. Водителя габаритного внедорожника с наглухо тонированными окнами нисколько не волновало, не создаст ли он таким маневром аварийную ситуацию, и на приличной скорости пикап промчался мимо. В одном месте его мотануло, но, едва не зацепив бортом ближайшие сани, массивная машина выровнялась и вскоре скрылась из виду.
— Уроды, — коротко, но ёмко прокомментировал возница манеру вождения обогнавших нас отморозков. — Что хотят, то и творят!
— И не боятся ведь отхватить! — фыркнул Напалм.
— Все ж крутые, — пробурчал нахмурившийся дядька. — Сколько таких по кюветам закопано…
Дальше разговор затих как-то сам собой, и я обернулся посмотреть на оставшиеся позади развалины, тёмными громадами маячившие на фоне посветлевшего неба. Солнце только-только начало подниматься над горизонтом и потихоньку подкрашивало розовым светом половину мира, лежавшую слева от нас. Справа по-прежнему царствовал мрак ночи. Небо там казалось бездонно-чёрным.
Холод к этому времени стал беспокоить несколько меньше — потеплело или просто свыкнуться успел? — и, откинувшись спиной на деревянный ящик, я завертел головой по сторонам. Поля, поля, поля. Кругом одни заснеженные поля. Лишь на обочинах дорог рос редкий кустарник, да несуразные ветви бархатников — длинные, шипастые и лишённые листьев — скребли под порывами ветра снег.
Оно и понятно: обычные деревья в окрестностях Форта давным-давно на дрова пустили, остались только кусты да ядовитые бархатники. Вид донельзя однообразный, зато засады можно не опасаться — обзор неплохой, незаметно не подберешься. Другое дело в лесу!
Внезапно над полем разнёсся странный вой, и по спине у меня побежали мурашки. Лошади испуганно заржали и, запрядав ушами, сбились с размеренного шага. Вознице не без труда удалось их успокоить, а Марина передвинулась поближе ко мне:
— Это что ещё такое?
— Не знаю. — Я ослабил контроль над даром, и ясновиденье немедленно охватило растянувшийся по дороге обоз, но ничего опасного уловить не удалось. — Что бы это ни было, оно находится очень не близко.
— Километра два, не меньше, — с уверенным видом подтвердил моё предположение возница. — В любом случае бояться нечего, у нас с охраной порядок.
— Понятно, — поёжилась девушка.
— Слушай, тебе таблетки не пора пить? — напомнил я ей.
— Да уж не помешает, — вздохнула Марина и принялась искать экомаг, — а то знобит чего-то.
Она запила таблетку парой глотков кофе, я забрал у неё термос и налил себе. От горячей жидкости моментально начал подниматься пар, но остыть кофе, разумеется, не успело.
Ух! Хорошо!
— Нап… — Я едва не назвал пироманта прозвищем, но вовремя вспомнил, что этого делать не стоит. — Костя, кофе будешь?
— Не, спасибо, — отказался парень и закурил. — Оно на сердце плохо влияет, и печень от него увеличивается.
— А курение постоянное как на сердце влияет? — не смогла промолчать Марина.
— Не очень хорошо — факт. Но я лучше вместо кружки кофе, сигаретку лишнюю выкурю.
— Уважаемый, — окликнул я возницу, — вам кофе плеснуть?
— Пожалуй, не стоит, — отказался дядька. — Может, позже. Позавтракал плотно.
— Если что, говорите. — Я привстал, оглядел пустынную дорогу и уселся обратно. — А чего это никто нам навстречу не едет?
— Рано ещё. Те, кто из Песчаного или Лисьих выселок с утра выехал, сейчас только к Рудному подъезжают, — пояснил возница. — Позже повалят…
— Ты как себя чувствуешь? — толкнул я скукожившуюся Марину. — Нормально всё?
— Да холодно просто. Ты сам не мёрзнешь разве?
— Привык уже, вроде, — прислушался я к своим ощущениям. — Не уверен, правда, что ходить смогу, когда из саней выберусь.
— Нормально всё будет, — решил поддержать нас пиромант. — Скоро привал.
— Ты откуда знаешь? — удивилась девушка. Пусть уже рассвело, но делать остановку, скорее всего, было слишком рано.
— Сейчас поворот на Октябрьский должен быть, — пояснил Напалм. — Я как-то раз в Рудный мотался, на местности чуток ориентируюсь.
— Твоими бы устами. — Я пошевелил ногами, пытаясь хоть немного разогнать по жилам кровь. Мороз хоть особо и не беспокоил, но подкрался исподтишка и потихоньку сделал своё чёрное дело.
Какое-то время мы молча катили дальше, потом обоз начал замедлять ход и жаться к правой обочине.
— Чего ещё? — встрепенулся Напалм.
— Грузовики пропускаем.
Ехавшие в санях позади нас охранники рассредоточились по обочине и взяли на изготовку жезлы «свинцовых ос» и дробовики, а один с крупнокалиберной винтовкой и вовсе забрался в сугроб.
— Не опасно это? — забеспокоился я.
— Не, — легкомысленно отмахнулся возница. — Тут до Октябрьского недалеко, шалить не должны.
— А эти чего? — указала Марина на настороженных охранников.
— Работа у них такая, — ответил и не подумавший взять двустволку дядька. — И подстраховываются, конечно, не без этого.
Поравнявшийся с головными санями тентованный «КАМАЗ» с прицепом замедлил ход и из приоткрывшейся двери высунулся водитель. Перекинувшись парой фраз с Михаилом Григорьевичем, он спрятался в кабине, и вскоре фырчавший грузовик проехал мимо нас. Следом прокатил тяжелогруженый «бычок».
— Фу! Ну и вонища! — сморщился Напалм и демонстративно зажал варежкой нос. — Какой тухлятиной они заправляются?
— Бывает и хуже, — усмехнулся возница. — Как газанут, аж глаза лопаются.
— Это ты не про своих лошадей часом? — подколол его пиромант. — Они уже газовали, я видел.
— А что коняги? — хмыкнул дядька. — Конягам сена со снежными ягодами намешаешь, и проблем не знаешь. А с автомобилями одна морока. То сломается что-нибудь, то бензин кончится.
— Тоже верно, — согласился с ним я. — Но на машинах быстрее.
— И теплее, — поёжилась Марина и вновь достала термос.
— За день до Северореченска один чёрт не добраться. Если только впотьмах ехать. — Возница взмахнул вожжами, подгоняя лошадей. — А значит, за постой так и так столько же, если не больше, платить придётся. А вот если между соседними сёлами чартером или по городу мотаться, тогда — да, тогда — экономия выходит.
Мы допили кофе и, позёвывая, какое-то время болтали о всякой ерунде. Солнце уже поднялось над горизонтом, и теперь от его сверкавших на снежном насте лучей у меня начали слезиться глаза. Пришлось отвернуться, и вскоре я на другой стороне поля заметил тянувшиеся к небу струйки печного дыма, а мгновенье спустя там блеснула крытая оцинкованным профнастилом крыша какого-то здания.
— Это не Октябрьский случаем? — повернулся я к пироманту.
— Октябрьский дальше, — покачал головой Напалм и вслед за Мариной достал тёмные очки. — Это Боровая.
— А мне не могли очки взять? — не сдержался я. — Не вижу из-за солнца ни фига!
— Посмотри в сумке, — посоветовал пиромант, — тебе тоже положить должны были.
Расстегнув молнию, я пошарил внутри и действительно обнаружил запечатанные в пластик очки с поляризационными стёклами. Очень кстати для такого солнечного дня.
— Баловство это, — не оценил очков возница. — Сколько не брал, на морозе ломаются.
— Это у вас неправильные пчёлы какие-то были, — усмехнулся Напалм.
— Да уж куда нам, деревне!
— Точно-точно!
Дядька только хмыкнул и ввязываться в лишённый всякого смысла спор не стал.
Я поёрзал, устраиваясь поудобней, поднял воротник дублёнки и попытался задремать. Не получилось. И на неровной дороге, нет-нет, да и потряхивало, и холодно слишком. Марина тоже никак не могла найти себе места, а вот Напалм беззаботно смолил сигаретку за сигареткой и не без интереса посматривал по сторонам.
— Тут всегда так спокойно? — не выдержала Марина. — А то рассказы обозников послушать, так за стены только на бронетехнике и можно выбираться.
— Да не, — усмехнулся возница. — Днём на торной дороге опасаться нечего. Вот если в глубинку куда-нибудь свернуть, неприятностей поиметь можно полное лукошко.
— Нечисть? — уточнил пиромант.
— Днём бандиты, а как вечереть начинает и чертовщина всякая на дороги выползает, — поёжился дядька. — Ну и когда снег валит, тоже хорошего мало. И не видать ни зги, и твари разные при такой погоде наглеть начинают.
— Повезло нам! — глянул в чистое, без единого облачка небо Напалм.
— Только холодно, — поёжился я. — В прояснение всегда холодает…
— Это ещё ничего. Когда ветра нет, мороз перетерпеть можно.
— Тоже верно.
Тут на встречке показалось несколько гружённых лесом подвод, и насторожившийся возница замолчал, а перед тем как начать разъезжаться с санями лесорубов, он подобрался и сплюнул на дорогу:
— Не зевайте!
— А что такое? Тут же село недалеко? — удивился я. Спущенное с цепи ясновиденье метнулось к встречному обозу, но ничего подозрительного уловить не удалось.
— Некоторые банды специально вот так по дорогам колесят. Как поравняются — нападают. На грузовиках всё больше люди серьёзные ездят, да и повредить их в перестрелке могут, а вот такими брёвнами дюже сподручно проезд перегораживать.
— Ну, эти точно не из этих, — выдал каламбур Напалм и ткнул рукой. — Вон, вон поворот на Октябрьский же!
Я приподнялся глянуть в ту сторону и заметил у развилки несколько навесов, едва проглядывавших из-за наметённых ветром высоченных сугробов снега. Самого Октябрьского отсюда не было видно — то ли посёлок находился дальше, то ли скрывался за серой стеной лесопосадок, темневших на другой стороне поля.
— Сколько время? — уточнила Марина.
Я вытащил из кармана часы, глянул на циферблат и спрятал их обратно.
— Без четверти десять.
— Чуток припозднились с селитрой вашей, — нахмурился возница, потом глянул в ярко-голубое небо и успокоился. — Ничего, погода хорошая, наверстаем.
Тем временем первые сани уже успели съехать с дороги к навесам, которые огораживали защищавшие путников от ветра снежные валы. Не выдержав, я выпрыгнул на обочину и зашагал рядом, пытаясь хоть немного разогнать по телу кровь. Спина, в особенности под левой лопаткой, ныла теперь уже просто невыносимо, и требовалось хоть чем-то отвлечься от неприятных ощущений.
— Стас и Фёдор на крышу, остальные на периметре, — распорядился лично осмотревший место стоянки начальник охраны и подошёл к купцам-компаньонам. — Предлагаю сократить время остановки до четверти часа.
— Сейчас пообедаем и дальше поедем, — скорчил недовольную гримасу Кирилл Ефимович и отправился присматривать за разводившими огонь работниками.
Михаил Григорьевич только пожал плечами. Костя стянул варежку, потёр побелевшие шрамы на щеке и предупредил:
— Плохое у меня предчувствие.
— По поводу? — серьёзно отнёсся к его подозрениям торговец.
— Встречных обозов нет. А ведь те, кто на рассвете из Песчаного выехал, уже здесь должны были быть.
— Мы же встретили кого-то, — подойдя поближе, влез я в разговор и закатал на лоб закрывавшую лицо маску.
— Эти из Октябрьского ехали, — покачал головой начальник охраны и отправился выставлять посты.
А вот это правильно — снежные валы от ветра хоть и защищали, но и обзор ограничивали, будь здоров. Без караульных никак не обойтись.
И, если уж на то пошло, почему бы мне в деле обеспечения собственной безопасности не поучаствовать? Всего-то надо ясновиденье чуток на волю выпустить и подходы к лагерю проверить.
От напряжения на глазах выступили слёзы, по загривку прошлись острые коготки наполнявшей пространство магической энергии, но вскоре самочувствие пришло в норму и стало ясно, что в ближайшее время опасность нам не грозит.
— Да не обращай внимания, — посоветовал мне Михаил Григорьевич. — Вечно он из-за всяких пустяков парится. Ничего не поделаешь, ему именно за это деньги и платят.
— Да мне-то что? — усмехнулся я и огляделся в поисках Напалма и Марины.
Те обнаружились у костра: пиромант заворожено смотрел в огонь и как обычно курил; Марина спряталась за него, чтобы случайно отлетевший от горящих поленьев уголёк не прожёг её шикарную шубу, и пила кофе.
— Сейчас кашу разогреем, перекусим и в путь, — объявил торговец и зашагал к кашеварам, которые разместили над костром заполненный снегом котёл и добавляли туда крупу и какую-то замороженную строганину.
Я кивнул и хотел тоже отойти к огню, но тут рядом с одними из саней послышался собачий лай.
— Фу, Мухтар! Сидеть! — прикрикнул на здоровенного пса Сергей Михайлович и за ошейник потащил его прочь от замершего с увесистым мешком селитры в руках возницы.
— Успокой псину! — немедленно рявкнул на сына торговец. — Людям работать надо!
Парень только фыркнул и привязал глухо рычавшего пса к ржавой стойке навеса. Навес слегка пошатнулся, и вниз съехало несколько комков слежавшегося снега.
— Давайте быстрее! — скомандовал Сергей грузчикам, которые взамен картонных коробок укладывали в сани мешки с селитрой.
— Какая муха его укусила? — нахмурился Михаил Григорьевич.
— Да не знаю я! Может, погода не нравится, — пожал тот плечами.
— Собираетесь груз перераспределить? — наблюдая за начавшейся суетой, поинтересовался я.
— Да не, — раздражённо махнул рукой Михаил Григорьевич. — Решил, вот, этого оболтуса с парой саней по окрестным сёлам отправить.
— Нормально всё будет, — обиделся «оболтус».
— Смотри у меня! — погрозил ему кулаком торговец. — И путевые листы на всех отметить не забудь. В Октябрьском нас дожидайся.
— Ну, пап! Сколько можно уже?
— Сколько нужно! Если селитра хорошо пойдёт, смотайся в Форт, к кому обратиться теперь знаешь, — распорядился Михаил Григорьевич и уточнил у меня: — Не возражаете, Евгений Максимович, что не через вас?
— Не проблема, — усмехнулся я. — Только поаккуратней. Там люди ушлые. Лучше с Денисом Селиным напрямую работать.
— Разберусь, — важно кивнул Сергей и похлопал по свисавшему с плеча дробовику, который оказался точь-в-точь как у охранников, только без коллиматорного прицела. — Если что, прорвёмся!
— Я тебе прорвусь! — немедленно взбеленился его отец. — Только попробуй! Будут проблемы, не вздумай геройствовать!
— Пап, я же пошутил! Всё тихо-мирно порешаем…
— Михаил Григорьевич!
— Иду! — откликнулся торговец и направился к костру, потом обернулся и пригрозил: — Я тебя предупредил!
— Да понятно, понятно! Не маленький! — заорал парень, потом тяжело вздохнул и тут же заорал на неловко перехватившего картонную коробку возницу. — Осторожней ты! Уронишь, Мухтару скормлю!
Услышавший своё имя пёс с хрипом рванул поводок и загавкал. Сергей шикнул на него и принялся аккуратно раскладывать в спешке набросанные в сани мешки с селитрой.
— Ничего доверить нельзя, — пробурчал он. — Сказано же, не кантовать! Нет, разве что в футбол не играют!
— Это что у вас такое хрупкое? — заинтересовался я, проводив взглядом куда бережней потащившего дальше коробку работника.
— Алхимические светильники.
— И смысл их в Северореченск везти?!
— Это тактические светильники, — пояснил Сергей. — Подствольные фонари, только алхимические. Светят, мигают, а если понадобится, и вспышкой ослепить могут. Правда, тогда перегорают.
— А чего в Форте не продали? — удивился я. — Там на них спрос всяко больше.
— Крепления нужны. Мы сейчас их одному оружейнику в Северореченске сдадим, а он нам крепления по бартеру поставит.
— Интересно.
— Это что! — усмехнулся парень. — Ещё алхимические заряды для самопальных подствольных гранатомётов везём. Светошумовые, правда, только. Боевые таможня не пропускает.
— Круто. В Северореченске производство подствольников освоили?
— Для алхимических зарядов и простой обрезок трубы сгодится, — поведал мне Сергей. — Главное его закрепить правильно.
— Век живи, век учись, — покачал я головой и принюхался к доносившемуся от костра ароматному запаху. Но к котлу уже подтянулись свободные работники и толкаться среди них не хотелось. — Охраны не маловато для такого груза?
— Да ты знаешь, — замялся Сергей и поправил ремень дробовика, — они профессионалы. Ну и наши все с оружием. Я, вот, тоже Fabarm SDASS пару месяцев назад себе прикупил. У парней такие.
— А чего не «Сайгу»? — задал я традиционный уже вопрос, приглядываясь к ружью c пистолетной рукоятью и не телескопическим, как у охранников, а обычным прикладом. Да и разного тактического обвеса на нём не наблюдалось.
— Вот ещё, — поморщился Сергей. — Её ж напильником, как мне сказали, доводить до ума пришлось бы, а тут бери и стреляй. Патроны, опять-таки у нас самокрутные всё больше, и с помпой спокойней. Во всяком случае точно перезарядишься. Ну и вышло не намного дороже; если честно — копеечная разница получилась. Мы ж на всех сразу брали, выторговали скидку. А на «Сайгу» или «Вепрь» молотовский ни копейки не сбавляют — репутация!
— А чего прицел навороченный себе не поставил?
— Коллиматор, что ли? — фыркнул парень. — Издеваешься? Он как моё ружьё стоит!
— Серьёзно?
— А то! — важно заявил Сергей и заорал на приволокших выкрашенный зелёной краской деревянный ящик мужиков. — Ставьте радом с санями! Сначала второй притащите, потом погрузим. Быстрее шевелитесь! — И добавив пару матюков, парень вновь повернулся ко мне. — Нормальные коллиматорные прицелы и сами по себе недешёвые, а после переделки на вес золота ценятся!
— А что там переделывать?
— Вместо батареек питание на энергетические кристаллы завести надо. А спецы по этому делу только у вас на Часовом заводе имеются. Вот и вылетает всё в копеечку.
— Буду знать. А смысл в коллиматоре есть вообще?
— Я бы взял, — вздохнул парень. — С ним прицеливаться гораздо быстрее получается.
— Это пока какой-нибудь колдун тебе электронные потроха не сжёг.
— На колдуна с дробовиком лучше не ходить, — согласился Сергей и указал тащившим второй ящик мужикам. — Сюда, сюда ставьте!
— Тяжёлые, мать! — выругался один из грузчиков и, выдохнув клубы пара, перевёл дух. — Дальше куда?
— Сейчас разберёмся, — задумался Сергей, потом залез в сани и распорядился. — Передавайте мне!
С немалым трудом разместив ящики в санях, парень спрыгнул обратно в снег и с гордостью пояснил:
— Вот, винтовки со складов выкупили, попробуем селянам толкнуть.
— Думаешь пойдут? — засомневался я, разглядывая ящики. — Кому надо, давно оружие прикупили. Да и винтовки не самый ходовой товар. Вот дробовики другое дело.
— Ха! Дробовики тут как раз не продать, — не согласился со мной парень. — Этого добра у народа на руках и без нас полно. Было время подобрать. Да и Братство свои жезлы «свинцовых ос» и «огненных ульев» усиленно в последнее время распродаёт, а они как раз на короткой дистанции работают. Другое дело винтовки — тут прицельная дальность совсем другая. Если правильно презентацию провести, как горячие пирожки разлетятся. Считай, и дёшево, и с доставкой на дом.
— А чего тогда у себя не торгуете?
— У нас разрешение на нарезное оружие получить целая проблема. А солдатам винтовки без надобности, у них автоматы.
— Не знаю, не знаю, — запрыгал я на месте, пытаясь хоть немного разогнать кровь по ногам, до которых, несмотря на толстую подошву ботинок, дотянулся идущий от земли холод. — И чего везёте?
— Самозарядные карабины Симонова и винтовки Мосина.
— Они-то кому нужны? Трёхлинейки, в смысле? — хохотнул я. — Они ж вместе со штыком больше чем полтора метра длиной! А если снять его — пристрелка прицела собьётся. И кому такая дура нужна?
— Не знаю, может, кому и нужна, — ухмыльнулся довольный собой Сергей. — Мы лично взяли со складов карабин образца тридцать восьмого года, а он мало того, что с укороченным стволом, так ещё и без штыка. Метр длиной всего! СКС точно такой же!
— А! Ну тогда ладно.
— Слушай, — с интересом глянул вдруг на меня парень, — а ты чего без оружия?
— У меня охранник имеется.
— На охрану надейся, а сам не плошай. Бери винтовку, дёшево отдам.
— Да пистолет уже есть, — отказался я.
— И что пистолет? — фыркнул Сергей. — Ты в человека метров с десяти самое большее попадёшь. Нет, в городских условиях для самообороны больше и не надо, но в чистом поле застрелиться разве что сможешь.
— Да не, ну куда мне винтовка? Я городской житель…
— Смотри, — и не подумал отстать вошедший в раж торгаш. — Отдам дёшево, в ормагах таких цен тебе никто не даст. А приедешь в Северореченск, продашь. Ещё и наваришься.
— Не… — уже отмахнулся я, но в голове будто щёлкнуло что-то.
«Продашь в Северореченске». А ведь это идея! Будет лишний повод с нужным человеком пообщаться. И опять-таки — дёшево. Как не купить?
— Сергей! — окликнул парня направлявшийся к нам начальник охраны. — Ты чего тут застрял? Иди ешь, выезжать пора!
— Сейчас! — полез в сани Сергей. — Не видишь — оружие продаю?
— Ты погоди продавать-то! — остановил я его. — Сначала ценник озвучь!
— Мосинку за сорок рублей золотом уступлю, СКС за полтинник.
— Не так уж и дёшево, — поморщился я.
— Сможешь ниже цену найти?
— Ладно, не о том вопрос, — не стал я лезть в бутылку. — Что мне взять-то?
— Бери СКС, — тут же посоветовал Сергей. — Он самозарядный, да и десять патронов в магазине, против пяти у мосинки.
Остановившийся у саней начальник охраны еле слышно хмыкнул, и я немедленно повернулся к нему:
— А вы что порекомендуете?
— Мосинку, — не задумываясь, заявил тот. — Тут даже думать нечего.
— Почему это?! — возмутился Сергей. — Сам посуди, Константин, — СКС идёт под 7.62 на 39, а это у нас самый ходовой патрон! Найти в любом селе можно!
— Давай разберёмся, — улыбнулся Константин. — Пуля калибра 7.62 на 39 весит сколько? Правильно — восемь граммов. А пуля калибра 7.62 на 54 весит весит уже без малого двенадцать граммов! При стрельбе по защищённому отводящим пули амулетом разница ясна или объяснить?
— Тоже мне преимущество!
— Ещё какое преимущество! К тому же у трёхлинейки ручной режим заряжения, и она менее требовательна к качеству патронов. Либо сам снаряжай, либо сдавай гильзы и забирай потом патроны с хорошей скидкой. Мы так и делаем.
— У вас тоже ручная перезарядка? — оценивающе глянул я на винтовку Константина со скобой Генри, явно подвергшейся кустарной переделке в сторону увеличения. Ясно — это чтобы в охотничьей варежке стрелять можно было.
— Да, — подтвердил тот и усмехнулся, — только калибр побольше — 45 на 70.
— А сколько патронов?
— Девять.
— Неплохо.
— Классика, — усмехнулся начальник охраны, — «Марлин» тысяча восемьсот девяносто пятого года, «Ковбой».
— Ну что ж, — решился я и полез за деньгами, — тогда беру мосинку. Тоже классика, если разобраться.
— Как скажешь, — вздохнул Сергей, приняв от меня серебряный рубль царской чеканки, и с усилием сдёрнул с деревянного ящика крышку. — И как первый покупатель ты получаешь ремень, две обоймы и пачку патронов.
— Дай уже от смазки очищенную, — посоветовал Константин.
— Её и хотел, — протянул мне винтовку парень. — Как заряжать, знаешь?
— Не-а, — сознался я. — Снизу обойму в магазин как-то вставлять?
— Нет, — не удержался от улыбки начальник охраны обоза. — Снизу магазин открывается только для чистки или разряжения. А обойма вообще не вставляется. — Он забрал у меня винтовку и открыл затвор. — Патроны укладываешь либо по одному, либо упираешь обойму и сдвигаешь в магазин все пять штук сразу.
— Понятно, — кивнул я и забрал у Сергея коробку патронов.
— Всё, — заторопился Константин, — мужики уже поели, пошли быстрее. И так слишком много времени потеряли.
— Сейчас, ящик закрою и прибегу, — отозвался Сергей.
Я, на ходу цепляя к винтовке ремень, нагнал начальника охраны и зашагал рядом. Честно говоря, Константин меня немного даже пугал. Чувствовалось в нём нечто непонятное. Как взгляну на его щёку, так буквально мороз по коже. И не понять даже — в ясновиденье дело или просто нервишки пошаливают.
Но человек он серьёзный, сразу видно.
— Ну как, доволен покупкой? — принимая от кашевара миску со сдобренной тушёнкой гречневой кашей, поинтересовался Константин. Народ к этому времени от костра уже рассосался, и лишь Напалм с Мариной продолжали греться у огня.
— Да вроде доволен. — Я повесил винтовку на плечо и подошёл получить свою порцию горячего варева, от которого поднимались целые клубы пара. — Надо будет пострелять только.
— Это дело.
— Знаете, — работая ложкой, задумался я, — понять не могу, а почему вы исключительно дробовиками и винтовками вооружены?
— А чем ещё?
— Прикупили бы калашей несколько. Не разорились бы, думаю.
— Мороки слишком много, — подув на ложку с кашей, ответил Константин. — У нас разрешения получать замучаешься, да и специфика несколько иная. И на хозрасчёте опять-таки, а на автоматы патронов не напасёшься.
— Окупились бы они, думаю.
— Вот смотри, — вернув пустую тарелку повару, начальник охраны вытер губы платком и пустился в объяснения. — Если на дальних дистанциях отстреливаться, нам винтовок хватает. Народец лихой сейчас ушлый пошёл, в кого ни ткни амулет защитный. А у патронов 45 на 70 вес пули двадцать шесть грамм с гаком. Пару раз попал — и амулета как не бывало. Патроны дорогие, конечно, но их переснаряжать можно. Так и спасаемся.
— Понятно, — кивнул я, выскребая из миски кашу. — Ну а пистолеты-пулемёты почему не используете?
— А кто б их продал? Что-нибудь хорошее найти просто нереально. Да в принципе на короткой дистанции и дыроколов с жезлами «свинцовых ос» хватает. Дробовики и вовсе оружие универсальное. Не всегда же с людьми воюем, часто и гадость всякая на дороги выбирается.
— Тогда понятно…
— Сергей! — заметил начальник охраны шагавшего к костру парня. — Ты где опять пропал?
— Мухтара кормил.
— Давай бегом!
Я вернул тарелку бородатому кашевару и вдруг заметил, как настороженно замер на месте Константин. В следующий миг растёкшееся вокруг временной стоянки ясновиденье уловило чей-то страх, голод и отчаянье, но не удалось толком осознать накатившее видение, как грохнул одиночный выстрел и чужое присутствие моментально пропало.
— Отбой! — крикнул с навеса караульный.
— Что там у вас? — задрал голову начальник охраны.
— Какие-то зверюги на запах вышли. Пришлось отогнать.
— Понятно.
Внезапно я почувствовал всплеск магической энергии и обратил внимание на одного из охранников, который скомкал призрачное плетение ненужного более боевого заклинания и усилием воли заставил его погаснуть. Непонятно как затесавшийся в охрану обоза колдун встряхнул ладонями, несколько мгновений постоял с закрытыми глазами и лишь потом присоединился к своим товарищам.
Непонятно как затесавшийся? Или это припрятанный торговцами козырь на самый крайний случай?
Я осторожно присмотрелся к колдуну, потом аккуратно потянулся к нему ясновиденьем, но не почувствовал ни малейшего признака враждебности. Впрочем, учитывая, как ловко меня провели в последний раз, это ещё ни о чём не говорило.
Вот ведь!
Теперь даже собственному дару доверять до конца не могу!
Тяжело вздохнув, я отошёл к уже начавшему гаснуть костру и совершенно случайно наступил на ногу задумчиво уставившегося в огонь пироманта.
— По ногам как по асфальту! — немедленно выругался тот и вдруг заметил висевшую у меня на плече винтовку. — О! Да ты прибарахлился!
— Есть такое дело.
— Настоящий полковник, — улыбнулась Марина. — Только будёновки не хватает.
— Это дело наживное, — хмыкнул я и, стянув варежки, начал вставлять вытащенные из распотрошённой коробки патроны в обоймы. Потом по одному зарядил четыре патрона в винтовку и, не став загонять ещё один в ствол, закрыл затвор. А там уже принялся дышать на онемевшие пальцы. — Вот завалюсь в парилку и сразу будёновку одену. Войлочную.
— Ой, не напоминай мне лучше про баню, — вздохнула Марина. — Закоченела вся. Хочу в баню!
— В Песчаном, думаю, не проблема сауну заказать, — предположил Напалм. — Ты как, Евгений?
— Так, мальчики, я иду с вами! — решительно заявила девушка. — Обойдётесь без девок в этот раз.
— Ты предлагаешь их заменить? — хмыкнул пиромант.
— Нет, предлагаю вам подумать о пользе воздержания. Ничего, в простынках посидим.
— Да не проблема, — усмехнулся я. — Напалму так и так случайный секс противопоказан.
— Это точно, — кивнул пиромант. — Маринка потом в Форте сболтнёт лишнего, и мне всё под корень оторвут. Так что я с вами лучше не пойду.
— Тоже не проблема, — не удержался я от улыбки.
— Это — да, это не проблема, — вздохнул Напалм. — А знаешь, что меня очень сильно напрягает?
— Что?
— Наша охрана.
— И чем тебя они не устраивают? Очень профессионально, на мой взгляд, ребята работают. Приближение зверюг они и вовсе раньше меня заметили.
— Слишком профессионально, ты не находишь?
— Не нахожу. Ещё аргументы?
— Да ты посмотри только, чем они вооружены! Это ж спецназ какой-то! — понизив голос, склонился ко мне Напалм. — Зуб даю, это егеря!
— Ладно, — улыбнулся я. — Давай рассуждать логически. Объясни мне тупому, зачем егерям покупать полуавтоматические винтовки и помповые ружья на стороне, если они спокойно могли получить автоматы на складе?
— Для маскировки!
— То есть куча охранников с автоматическим оружием катается и это нормально, а эти непонятно зачем шифруются? Не вижу логики.
— Да иди ты! — возмутился пиромант.
— Я понимаю, что тебе теперь везде рейнджеры и егеря мерещатся, — улыбнулся я, — но давай как-нибудь поспокойней.
— А что у вас с горожанами стряслось? — тут же навострила ушки Марина.
— Да так, ничего хорошего, — отмахнулся я. — И, кстати, вряд ли среди егерей могут быть колдуны.
— Ты это о парне в камуфляжном полушубке? — оглянулся Напалм. — Он из Форта. Я так понял, наёмник.
— Вот видишь!
В этот момент Кирилл Ефимович достал из саней здоровенную бутыль самогона и заорал на весь лагерь:
— Подходим сюда! Живее!
Охранники и возницы потянулись к нему, а проверявший сани Михаил Григорьевич предложил:
— По пятьдесят грамм не желаете?
— Нет, спасибо, — отказался я и поморщился из-за вновь вгрызшейся под левую лопатку ломоты.
— Тоже не пью, — мотнул головой Напалм.
— А у меня с собой.
И Марина продемонстрировала фляжку с коньяком. А заодно и приложилась к ней. Торговец только пожал плечами и предупредил:
— Сейчас выезжаем уже. И так задержались сверх всякой меры. — И он указал на отгороженное деревянными загородками отхожее место: — Все дела заранее сделайте, чтобы в дороге не останавливаться.
— Хорошо, — кивнул я.
— И заметьте, Михаил Григорьевич, — как-то незаметно оказался рядом с торговцем начальник охраны, — за всё это время ни одного обоза со стороны Песчаного не было. С Октябрьского и окрестных сёл несколько саней на дорогу выезжали, а оттуда никого.
— Ну и что ты от меня хочешь? — нахмурился торговец. — Усиль охрану, объяви повышенную готовность! Мне тебя учить, что ли?
— Не вам, — согласился Константин с таким видом, будто раздумывал, не послать ли нанимателя далеко и надолго. — Ладно, распоряжусь.
— Ну что, готовы? — остановился рядом закончивший разливать спиртное Кирилл Ефимович и как-то слишком уж пристально уставился на Марину.
— Готовы, — кивнул Михаил Григорьевич и поспешил к саням готовившегося выезжать сына.
— Не понимаю я вас, Евгений Максимович, — со страной улыбкой произнёс оставшийся у костра толстяк, — в Северореченск девушку везти, это как со своим самоваром в Тулу ехать! Там такие девицы — просто ух! Кровь с молоком!
— Всё своё вожу с собой, — без улыбки ответил я. — Ладно, пойдёмте уже в сани.
— Только отогрелась, — печально вздохнула Марина.
— А пересаживайтесь ко мне! — немедленно предложил ей Кирилл Ефимович. — Уж будьте уверены, я мёрзнуть не дам!
— Это вряд ли, — отказалась девушка, а когда мы отошли от так и продолжавшего пялиться ей в след толстяка, вполголоса пробормотала: — Слизняк…
— Не в твоём вкусе? — немедленно поддел её Напалм.
— Абсолютно, — на полном серьёзе ответила Марина.
Мы без какой-либо радости погрузились в сани, а, когда Михаил Григорьевич закончил читать нотации уже озверевшему от излишней опёки отпрыску, обоз двинулся в путь. Вновь потянулись вдоль дороги заснеженные поля и серые силуэты облетевших деревьев, меж которых изредка стали попадаться зелёные мачты сосен. Небо по-прежнему оставалось безоблачным, солнце светило до рези в глазах и пришлось надеть тёмные очки, чтобы не ослепнуть от бегавших по снежному насту искорок.
И вместе с тем появился едва заметный, но очень уж неприятный ветерок. Со стороны Рудного теперь заметно тянуло пронизывавшей до самых костей стылостью, и сразу стало как-то не по себе. Будто и не на юг едем, а вовсе даже наоборот. Странно.
Какое-то время пытавшаяся устроиться поудобней Марина наконец не выдержала и повернулась к ветру спиной. Потом вздохнула и тихонько пробормотала:
— Подумать только — ещё только вчера я ужинала в «Сан-Тропезе», а сегодня мёрзну в этой колымаге!
— «Недавно гостила в чудесной стране», — моментально откликнулся на это заявление Напалм, который никак не мог решить, куда бы ему пристроить дробовик, — «Там плещутся рифы в янтарной волне»…
— Знаете, Константин, — обернулась к нему девушка. — Ваше искромётноё чувство юмора начинает меня утомлять!
— Если птице отрезать крылья, если ноги отрезать тоже, эта птица умрет от скуки, потому что летать не сможет, — без малейшей заминки выдал пиромант. — Намёк понятен?
— Чтобы ты заткнулся, тебя пристрелить придётся?
— Именно.
— Рискуешь…
— Да прям!
— А меня вот что интересует, — положив винтовку на колени, улыбнулся я, — это сколько ж надо зарабатывать, чтобы иметь возможность ужинать в «Сан-Тропезе»?
Это заведение по праву считалось самым дорогим и пафосным в Форте, а для регулярного его посещения требовался доход существенно превосходивший даже мой. Хотя кормили там, надо сказать, отменно. Да и бормотуху под видом элитных напитков не наливали.
— К сожалению, — рассмеялась Марина, — ужин оплачивали из фонда представительских расходов.
— Хорошо иметь такой фонд, — с умным видом покивал пиромант, и его худая физиономия показалась мне ещё «острее», чем обычно.
— Фонд — это не интересно, — не согласился я с ним. — Я-то уже губу раскатал, что с нами богатая невеста едет…
— Какой вы меркантильный, Евгений!
— Что есть, то есть… — вздохнул я и начал разглядывать обочины, вдоль которых давненько уже тянулись высокие кусты, всё больше и больше напоминавшие настоящие заросли.
Боярышник, орешник, ещё какие-то переплетённые колючими лианами ежовника деревья вздымались вверх настоящей стеной, и насторожившиеся охранники не спускали с зарослей глаз. Тут не чистое поле, тут запросто какие-нибудь отморозки засаду устроить могут. Как ни крути, вовсе неспроста большинство торговцев из Форта в Северореченск через Нижний хутор по Южной дороге отправляется.
А вот, кстати, интересно…
— Уважаемый, — окликнул я возницу, — а ведь если через Нижний ехать, можно было бы уже сегодня через границу перейти! Там дорога попрямее будет.
— А смысл? — огладив бороду, пробубнил дядька. — Так и так на ночёвку останавливаться придётся. За день до Северореченска даже на грузовиках не добраться.
— Ну, большинство же именно так почему-то ездит?
— Ну и пусть их, — философски вздохнул возница. — Выезжают ни свет, ни заря, приезжают уже затемно. Потом отсыпаются, и в итоге в Северореченск добираются разве что на три часа раньше нашего. К тому же в Песчаном ночёвка куда дешевле обходится.
— А ещё по Южной дороге Комвнешторг свои обозы пускает, — подколол дядьку пиромант, но тот никак на эту провокацию не отреагировал.
— А почему Песчаное, а не Лисьи выселки? — поинтересовался я.
— Песчаное село спокойное, правильное, — просветил меня возница. — А в Лисьих Выселках всякая шваль крутится, того и гляди обчистят. Никакого порядка.
— Ясно, — кивнул я и настороженно глянул в небо.
Ветер ещё немного усилился и теперь обжигал совсем уж ледяными порывами. И ко всему прочему впереди, на самом горизонте появилась лёгкая белёсая дымка, а магическое поле начало терять свою однородность и понемногу расслаивалось из-за колючими волнами накатывавшей с юга энергии.
— Марин, выпей ещё экомага, — посоветовал я девушке, чувствуя странную ломоту в суставах, явно спровоцированную не вчерашним ранением, а приближающейся бурей. — Не нравится мне всё это.
— Что такое? — забеспокоилась Марина.
— Похоже, на нас фронт повышенной магической активности надвигается, — потянул носом морозный воздух тоже почувствовавший неладное пиромант. — Так, Евгений?
— Похоже на то…
Я закрыл глаза и отправил вдоль дороги выпущенное на волю ясновиденье. Беспросветно-чёрная подложка мироздания постепенно затопила окружающую действительность, а предвиденье уносило меня всё дальше и дальше. Но вскоре перед глазами замелькали ослепительные белые точки, магическая энергия подобно раскалённым призрачным иголкам начала вонзаться в голову, и я поспешил открыть глаза.
— Ну как? — спросила уже доставшая горошину экомага девушка.
— Пей, — поморщился я. — Буря точно будет, только не знаю, насколько сильная.
— Вот и у меня кости ломит, — пожаловался дядька. — Не к добру это…
Марина закинула в рот пилюлю, запила её глотком коньяка и спрятала фляжку под одежду.
— И что дальше? — спросила она, поправив сбившийся воротник.
— Как бы возвращаться не пришлось, — пробормотал встревоженный возница.
И в самом деле — небо с левой стороны заметно потемнело, а значит, вслед за магической на встречу шла и обычная буря. Думаю, совсем скоро заметёт вьюга, и безмятежное путешествие превратится в схватку с разбушевавшейся стихией. Но с другой стороны — наверняка торговцы не первый раз в такие ситуации попадают.
Тут сзади послышалось несколько пронзительных трелей; обернувшийся возница тихонько ругнулся и направил сани впритирку с выраставшими на обочине сугробами. А потом достал свисток и сам подал товарищам какой-то заранее оговоренный сигнал.
— Останавливаемся, что ли? — удивился Напалм.
— Нет, — ответил дядька. — Просто кто-то нагоняет, надо пропустить. Сами послушайте — моторы гудят.
Я прислушался и с трудом уловил какой-то непонятный шум. Встречный ветер уносил его вдаль, но возница оказался прав: вскоре нас обогнали прошедшие почти впритирку с санями грузовики. Обойдя обоз, три ЗИЛа с зарешёченными окнами поморгали фарами и, прибавив скорость, скрылись за поворотом.
— Пронесло, — с облегчением выдохнул возница, которого неожиданно выбил из колеи вид сидевших в кабинах и кузовах вооружённых парней. — Каждый раз, как в русскую рулетку играем. Никогда не знаешь, когда выстрелит.
— Ты ж говорил, вроде, на автомобилях лихие люди не катаются? — удивился я.
— Ну мало ли…
— Часто на вас нападают? — спросил пиромант, безуспешно пытаясь закрыться от ветра воротником. Хоть из-за мороза он и не испытывал ровным счётом никого дискомфорта, но летевшая в лицо снежная крупа не пришлась по нраву и ему.
— Нет, слава Господу, — вздохнул дядька, — но бывало, бывало…
— А впереди-то совсем потемнело, — заметила Марина.
И точно — по небу начала расползаться даже не свинцовая хмарь снеговых облаков, а самая настоящая чернота, отгородившая от нас непроглядной пеленой солнце. Сразу стемнело, а ветер и вовсе будто сорвался с цепи и под полозьями саней начали то и дело попадаться сломанные его резкими порывами ветки.
Тут дорога сделал резкий поворот, и почти сразу из-за деревьев показались серые крыши домов на окраине Рудного, освещённые тусклыми лучами солнца. Небо над заброшенным городом пока ещё оставалось чистым, а вот объездную дорогу, у выезда на которую и остановился обоз, уже заволокла пелена снежной бури.
Неподалёку от нас стояли с вхолостую работавшими двигателями грузовики, и охранники настороженно уставились на их яростно споривших водителей. Наконец те пришли к какому-то соглашению и забрались в машины. ЗИЛы, вспахивая шинами снег, с трудом развернулись на небольшом пятачке и отправились в обратный путь. Когда головной грузовик поравнялся с обозом, в распахнувшуюся дверцу выглянул водитель:
— С юго-востока буря идёт, окружную дорогу уже затянуло.
— Вижу, — невозмутимо кивнул Михаил Григорьевич.
— Мы решили не рисковать.
Мужик скрылся в кабине и ЗИЛ, надсадно рыча мотором, стронулся с места.
— О, блин, приплыли, — вздохнул Напалм. — «Мужики такой печали отродяся не видали»…
— Может, придумают чего-нибудь, — пожал я плечами.
— Теперь понятно, почему никто на встречу не попадался, — задумчиво глядя на окраины Рудного, пробормотал начальник охраны.
— И что делать будем? — обернулся к нему Михаил Григорьевич. — Возвращаться нельзя.
— Нельзя, — подтвердил Константин. — Но и по окружной уже не проехать.
— Напрямик?
— Придётся рискнуть. Думаю, успеем проскочить…
— Эй, вы чего это? — всполошился Кирилл Ефимович. — Надо возвращаться! Ещё не хватало, чтобы буря в Рудном застала! Там и дорога-то не расчищена, поди!
— Да нет, многие напрямик срезают, — не согласился с ним начальник охраны и окликнул парня в камуфляжном полушубке. — Иосиф! Подойди, пожалуйста!
— Слушаю, — незамедлительно выполнил распоряжение охранник, оказавшийся тем самым колдуном.
Хрупкого сложения и невысокий на фоне остальных бугаёв он смотрелся затесавшимся в компанию тяжелоатлетов пианистом, и я даже удивился, что не обратил на это внимания с самого начала. Лицо Иосифа прикрывали поднятый воротник и опущенная на самые глаза шапка, и наружу торчал лишь длинный прямой нос, к которому теснились близко-посаженные глаза. И вот эти самые глаза — слегка на выкате, тёмные и настороженные — пианисту принадлежать не могли совершенно точно.
— Что скажешь? — спросил у него Константин.
— Магическая буря приближается, — запрокинул колдун голову к чёрному небу. — Фон неоднородный, если нас нароет, очень приличную дозу хапнем.
— Как быстро она к нам приближается? И есть ли возможность заранее узнать, затянуло дорогу после Рудного или нет?
— Мне пять минут на подготовку понадобится, — предупредил Иосиф.
— Действуй, — разрешил Константин.
Парень отошёл к своим саням и вернулся обратно с уже кожаным кофром. Выбрав место на обочине, он потоптался, уминая снег, и зазвенел ключами, отпирая многочисленные замочки.
— Тьфу-ты, чертовщина какая! — сплюнул себе под ноги Кирилл Ефимович и поспешил отойти подальше от рассыпавшего вокруг себя какой-то чёрный порошок колдуна.
Несмотря на усилившийся ветер, тяжёлые крупинки падали отвесно вниз и вскоре на утоптанном снегу оказался начертан круг с вписанной в него пентаграммой. Парень ловким движением кисти вывел у своих ног какой-то сложный символ, а в следующий миг, я уловил резкий выброс магической энергии.
Неподвижно замерший на месте Иосиф с усилием, будто разрывая видимое только ему полотно, развёл руки, и воздух над пентаклем задрожал, а потом пространство потекло и начало изгибаться, словно его вспарывал невидимый глазу клинок. Поражавшая своей неестественностью прореха замерцала голубоватым сиянием, и вскоре в ней замелькал калейдоскоп обрывочных видений — крыши домов и закопчённые руины, нитка дороги, заснеженные дворы. Но вскоре яркие краски потухли, полностью поглощённые темнотой грозового неба. И даже не грозового, нет — много, много более чёрного.
Никак не прокомментировав увиденное, колдун позволил прорехе затянуться и сотворил мерцающую полусферу размером с футбольный мяч. Подобно снежку он уплотнил её и подбросил вверх. Энергетический шар поднялся метра на три в воздух и от него немедленно стали отделяться ярко-сиявшие частички. Синеватые искорки, постепенно затухая, потекли на север, а Иосиф беззвучно шевелил губами, внимательно наблюдая, как окончательно теряет форму и разрушается сотворённое им заклинание.
— Сорок пять, — вслух произнёс он, когда от сферы осталось полуразмытое светящееся пятно, а после и вовсе выдал совершенную тарабарщину: — Тридцать восемь градусов относительно базы, затухание ноль шесть. Расстояние до пика тринадцать километров.
— Чего это он? — толкнул меня в бок удивлённый Напалм.
— Определяет, с какой скоростью на нас фронт надвигается, — с умным видом предположил я, хотя и не был в этом полностью уверен.
— Не, насчёт этой светящейся фигни, понятно, — продолжил допытываться пиромант, — а что он до этого делал?
— Ты не видел, что ли?
— А должен был?
— Не знаю, — пожал я плечами. — Мне всё прекрасно видно было.
Колдун тем временем вновь полез в кофр и достал оттуда исписанную неразборчивыми каракулями тетрадь и логарифмическую линейку. То и дело сверяясь с записями, он провёл какие-то вычисления и обернулся к ожидавшим его вердикта зрителям:
— Если будем продолжать двигаться с прежней скоростью, успеем проехать, прежде чем нас зацепит буря. За Рудным чисто, фронт движется со стороны болот на Октябрьский.
— С такой же скоростью по городу? — поморщился Михаил Григорьевич. — Как-то оно сомнительно.
— Какой запас по времени у нас будет? — решил прояснить ситуацию начальник охраны.
— Максимум ноль три. Но тогда возможно нас захватит самым краем.
— Ноль три — это как?
— Среднюю скорость можно снизить самое большее на тридцать процентов, — пояснил Иосиф, запирая кофр, в котором фонил какой-то мощный артефакт. Какой именно мне разобрать не удалось, а проявлять излишнее любопытство, пытаясь заглянуть внутрь, показалось неуместным.
— Ну что? — повернулся Константин к Михаилу Григорьевичу. — Как поступим?
— Кирилл Ефимович, твоё слово, — решил посоветоваться торговец с компаньоном.
— А, думайте сами! — с каким-то непонятным раздражением махнул рукой толстяк. — Вы моё мнение знаете.
— Как думаешь, успеем? — с тяжёлым вздохом спросил Михаил Григорьевич у начальника охраны.
— А куда деваться? — поморщился Константин. — Не возвращаться же.
— Тоже верно. Едем!
Назад: Глава 2
Дальше: Глава 4