Книга: Охота на НЛО
Назад: ГЛАВА 23
Дальше: ГЛАВА 25

ГЛАВА 24

На всяких анархистах — проводят эксперименты.
Егор Летов

 

Когда в дверной скважине завозился ключ, Хейти уже не стал выдумывать что-либо особенное, а просто взял дверной проем на прицел.
Ситуация с «осажденной» квартирой несколько утомила его.
«Кто бы там ни был, положу на пол, а потом разбираться буду… Что у них тут с частной собственностью в конце концов? Ползают все, кому не лень…» — лихорадочно думал Хейти, утапливая предохранитель.
Дверь открыл капитал Слесарев, держащий в одной руке ключи, а в другой — весело оформленный целлофановый пакет, из которого вызывающе торчала палка колбасы. Он на мгновение замер, разглядывая то своего гостя, то круглое девятимиллиметровое отверстие ствола.
— Это — оккупация? — спокойно спросил Сергей, заходя в квартиру, когда Хейти убрал пистолет.
— Нет… Это так… Меры предосторожности. У тебя не квартира, а проходной двор. Ходят тут всякие…
— Какие всякие? — спросил Слесарев, направляясь на кухню и осторожно обходя самопальную бомбу, — Что эго там у тебя?
— Да так… Бомба.
— Правильно, взорвать все на хрен, — пробормотал Слесарев, вытаскивая из пакета колбасу и сразу же откусывая кусок. Уже с набитым ртом он переспросил: — А ходит-то кто?
— Не знаю. Однако сначала какая-то дамочка дверь царапала, а потом какие-то ребята привалили. Замок ковыряли. Дверь пытались открыть. Я не дал… Их сосед сверху спугнул.
— Нормально… — пробормотал Сергей. На столе появилась бутылка водки «Пшеничная» с мельницей на этикетке.
У Хейти возникло ощущение, что Сергей не совсем его слышит или сегодня насмотрелся такого, по сравнению с чем попытка взлома собственной квартиры просто мелочь.
Капитан подхватил бутылку и посмотрел на нее с обратной стороны.
— До чего додумались, — он наконец проглотил колбасу. — Состав водки. Слышишь? Цитирую: «Водка „Пшеничная“. Спирт этиловый ректифицированный „Экстра“, вода питьевая исправленная». Исправленная вода… Застрелиться…
— Это еще не все… — робко произнес Хейти.
— Не все? — Сергей оторвался от созерцания продукта, полученного с помощью исправленной воды, и посмотрел на Хейти.
— Нет. После ребят еще один пришел.
— Пришел?
— Пришел. Он в комнате сидит.
Слесарев поставил бутылку на стол и прошел в комнату, снова осторожно обойдя стороной самодельную бомбу.
— Где он? — донесся его голос.
Хейти прошел следом и открыл шкаф.
Уже успевший очнуться пленник что-то промычал: кляп мешал ему выразиться яснее.
Немая сцена продолжалась некоторое время. Потом Слесарев прокашлялся, шмыгнул носом и, прикрыв шкаф, вытолкал Хейти из комнаты. Плотно закрыв за собой дверь и перебравшись на кухню, Сергей спросил:
— Он что, в квартиру вошел?
— Вошел.
— Не ты ему открыл, а он сам вошел?
— Точно так.
— Угу… То есть, можно сказать, незаконно проник.
— Точно. Несанкционированное проникновение. Со взломом. Я тут у него в карманах покопался… Вот.
И Хейти выложил на столик, потеснив бутылку водки, колбасу и пакет с какими-то банками, все, что нашел в карманах у пленного.
Сергей растерянно покрутил в руках отмычку, ключи. Внимательно пригляделся к ножику. Спросил:
— Документы?
— Не было.
— Здорово. — Сергей сел. — С одной стороны… Можем обращаться как с частным лицом. Взломщик, мол, вор… А как он, собственно, в шкафу оказался?
Хейти объяснил.
— Разумно, — ответил Слесарев. — А бомба зачем?
— Тут я тебе ничего сказать не могу, — ответил Хейти. — Зачем я ее сотворил, это вопрос отдельный.
— Тоже правильно. Это может подождать… Ты взрыватель тоже смастерил?
— Если я не ошибаюсь, не было такого.
— Если не ошибаюсь… Кулибин, — пробормотал Сергей, доставая из сумки банку зеленых оливок, острых, с перчиком внутри, и банку маринованных огурчиков. Сверху на это благолепие он положил кусок сочной ветчины.
Некоторое время оба молча резали продукты и раскладывали все по тарелочкам. Почему-то хотелось все оформить красиво, а не хватать куски с развернутой бумаги.
— Что мы с ним делать будем? — наконец спросил Сергей.
Хейти отловил это «мы» и снова подумал, что зря втравил в историю капитана. Слесарев, судя по всему, мужик командного склада мышления и предпочитал работать вместе, нежели порознь.
«А кто его просил меня спасать? Инициатива наказуема…»
Пока Хейти раздумывал, капитан повторил свой вопрос:
— Так что мы будем делать с Кактусом?
— С кем? — не понял Хейти.
— С Кактусом. Тот, что у тебя в шкафу сидит… Я его Кактусом прозвал. Фээсбэшник он. Хейти молчал.
— Меня интересует, кто были те ребята, что в дверь ломились первыми, — продолжил Сергей.
— Первой женщина была…
— Тетка не в счет. Но ребята…
— Я поначалу подумал, что ориентировку на местности решили провести, но потом пришел этот. И если ты говоришь, что он из бюро, то первые, значит, были не из одной с ним организации.
— Почему?
— Хм. Они уже знали, что дома кто-то есть. И он бы знал. А если так, то не полез бы мордой на дверь, как практикант.
— Логично, — согласился Слесарев и открыл бутылку. Задумчиво посмотрел на нее и снова закрыл. — А значит?..
— А значит… Я или ты понадобились еще кому-то.
— Ты или я? — спросил Сергей.
— Не знаю. Наверное, я. Ты ничего такого не делал?
При этих словах Сергей резко выдохнул и прокашлялся.
— Не знаю, может, и сделал, — произнес он после долгой паузы. — Прямо «Люди в черном» какие-то… Ладно. С этим что делать будем?
— Допросить было бы полезно. Я думаю.
— Полезно… Только глаза ему развязывать не будем, и вопросы задавать буду я, а то ты с твоим акцентом сразу засветишься… Пошли. — Капитан решительно завернул водочную крышечку.
Они вытащили Кактуса из шкафа и усадили на стул. Пленный активно брыкался и мычал что-то угрожающе-ругательное.
Удивительно, но этот поток невнятной ругани прекратился сразу после того, как был вынут кляп.
Посмотрев на сломанный нос пленного, Хейти подумал, что чуток перестарался с дверью. Нос Кактуса смотрел куда-то в сторону и, вероятно, теперь будет посвистывать.
«Ничего, — неожиданно агрессивно подумал Хейти. — Заштопается. Будет как новенький».
Они некоторое время молча смотрели на насторожившегося Кактуса.
Пауза настолько затянулась, что Хейти начал погладывать на капитана. Не заснул ли?
Сергей тем временем морщился, шевелил усами и изображал сильнейшую задумчивость на лице.
Наконец он прокашлялся и спросил:
— Как зовут?
Кактус не ответил. Только желваки на скулах ходили взад-вперед.
— Зовут, говорю, как? А то неудобно… — снова спросил Слесарев и тяжело вздохнул.
На этот раз Кактус прочистил горло и внятно произнес:
— Капитан. Не играй в эти игры… Не по Сеньке шапка.
— Знаю… — вздохнул Сергей.
Он подошел к пленнику и снял с него повязку.
Свет от настольной лампы был, по всем правилам, направлен Кактусу прямо в глаза. Тот заморгал, прищурился.
— Свет убери. Развел гестапо, понимаешь…
— Перебьешься, — грубо ответил Слесарев, но лампу все-таки немного отвел в сторону. — Так звать тебя как?
— Дмитрием зови. Только закурить дай… Может, развяжешь?
Капитан ничего не ответил.
Дал сигарету. Чиркнул спичкой.
Дмитрий-Кактус, неловко держа сигарету губами, задымил. Прищурился: сигаретный дым попадал в глаза.
— А это кто там у тебя? Эстонец?
— Нет, — зло ответил Сергей. — Китаец. За рисом зашел.
— Здорово, мы за ним гонялись, нужно отметить, — не обращая внимания на Слесарева, продолжал Дмитрий. — Вот ведь незадача, как в воду канул. Как не было. Ни следов, ничего. А он, стало быть, сюда…
— Скажите, что с Мельниковым?.. — неожиданно для себя спросил Хейти.
Дмитрий удивленно вытаращил глаза.
— Хорошенький вопрос. Особенно когда его задает человек, из пистолета которого вышеозначенный лейтенант Мельников и был застрелен. Или вы знаете еще одного человека с пистолетом «глок», который пьянствовал с Русланом Тимофеевичем в тот вечер? Не знаете? Жаль…
Хейти молчал. Дмитрий напряженно сверлил взглядом его силуэт на фоне окна. В сгустившихся сумерках, да с лампой в лицо, он мог видеть только силуэт.
— Я его не убивал, — наконец сказал Хейти. — Мне его убивать было незачем…
— Возможно, — согласился Дмитрий и сразу спросил: — А кто тогда?
Хейти снова замолчал.
— Ты зачем ко мне в квартиру влез, Дима? — взял инициативу на себя Сергей. — Да без понятых… Нехорошо.
— Слушай, капитан, ты не особенно ерепенься. Ты укрываешь человека, находящегося в розыске. И вообще… — Он сделал многозначительную паузу.
— Да ну?! — Слесарев удивленно округлил глаза. — В розыске?! Это новость, ничего не скажу.
— Угу, — вклинился Хейти. — Каком таком розыске? Я себя вчера по телевизору видел. Гуляю, достопримечательности рассматриваю. По стольному городу Москве. Вы там искали?
— Точно гуляешь? — спросил капитан.
— Как дважды два. Сегодня видел, — в тон ему ответил Хейти. — Под тем соусом, что, мол, визит протекает успешно.
— Ой, ну прекратите, а… — устало сказал Дмитрий. Пепел от сигареты упал ему на брюки. Он дернул ногой, пытаясь его стряхнуть. — Хватит мне тут заливать. Вы в дерьме по самые уши. Оба. На одном висит убийство и обвинение в шпионаже. А второй пойдет за пособничество. Это в лучшем случае. А если Ваньку валять не прекратит, то «за измену Родине» я ему устрою, как два пальца… Вам понятно, господа юмористы?
— Ясно, — тихо подтвердил Слесарев. — А вот если кто-то не заткнется, то я еще и за убийство пойду… Дмитрий презрительно усмехнулся.
— Кстати, — Сергей повернулся к Хейти, — как это ты, дорогой северный сосед, можешь пойти по статье за шпионаж? Что это ты, дорогой мой, в нашем городишке нашпионил? Уж не тарелку ли летающую порешил ты украсть?
При этих словах Хейти вдруг стало нехорошо. В голове послышался знакомый гул. Комната поплыла перед глазами…
Он изо всех сил ухватился за краешек стола, рядом с которым стоял. Под руку подвернулся какой-то листок. Хейти сжал руку. Послышался хруст, что-то покатилось. Рассыпались карандаши.
Гудящая тишина начала давить на уши.
Слесарев не заметил этой перемены и продолжал клоунским тоном:
— Али, может, ты порешил, мил человек заморский гость, у нас уворовать секрет производства хитрого снадобья, люпином именуемого? Да… Есть что воровать в нашем королевстве… Когда в нем такие славные охраннички сидят…
— Капитан… — начал было Дмитрий.
Но Хейти не слышал уже слов, погружаясь в вязкий черный кисель сумеречной комнаты. Где-то там, наверху, остались проблески сознания, Хейти он казались солнечными бликами на поверхности воды, а сам он погружался все глубже и глубже, все сильнее и сильнее подчиняясь чужой воле.
Наверное, впервые он не потерял сознания полностью. Неизвестно, что было этому причиной. Может быть, сознание уже успело приспособиться к тяжести чужеродной ориентировки. Может быть, сопротивляемость организма немного поколебала стальные оковы постороннего разума. Может быть, стремление быть свободным, свойственное любому человеку, все-таки взяло верх в борьбе с беспамятством.
Неизвестно. Просто Хейти видел и осознавал все, что происходит с ним, но сопротивляться не мог.
Уже не глазами стороннего наблюдателя, а своими собственными глазами Хейти видел, как его руки медленно поднимают пистолет. Направляют на сидящего на стуле Дмитрия.
В опустевшей голове твердо застряли две установки. Именно установки, потому что мыслями это назвать было трудно. Программа…
1. Обеспечить сохранность человека, имеющего доступ к Объекту.
2. Уничтожить лишних свидетелей и работников, связанных с Объектом, могущих помешать осуществлению задания.
Далее программа определяла «человеком, имеющим доступ», Сергея. А «работником, связанным с Объектом», — Дмитрия. Последний должен быть уничтожен.
Где-то там, внутри, Хейти чувствовал, есть еще множество пунктов…
Добротно и грамотно сделанная программа…
Погружаясь все глубже, Хейти последними каплями воли пытался удержать непоправимое, направив все силы на указательный палец правой руки, неуклонно вдавливающий спусковой крючок. Удержать… Удержать… У «глока» предохранитель тесно связан с курком, впервые Хейти об этом пожалел.
Он еще видел, как падает вместе со стулом Кактус-Дима, как капитан Слесарев махом ноги вышибает пистолет из рук Хейти…
— Водки! Водки!!! Водки ему!!! — кричит, кажется, Дмитрий. — Водки!!!
А потом пол повернулся вертикально, потемнел и больно ударил по голове.
Гул пропал.
Темнота упала на глаза.
Но не та темнота чужой власти, окутывавшая до этого Хейти ватным одеялом, а просто темнота, которая наступает, когда спишь.
«Водки мне… Это он про меня… — мелькнула мысль. — Напоят. Гады».
Назад: ГЛАВА 23
Дальше: ГЛАВА 25