ГЛАВА 19
Кто здесь самый главный анархист?
Кто здесь самый хитрый шпион?
Кто здесь самый лютый судья?
Кто здесь самый удалой Господь?
Егор Летов
Чуть не отравил человека, думал Сергей, глядя на эсгонца. Тот выбрел из ванной на шатающихся ногах. Цветом Хейти напоминал помидор молочно-бурой спелости, а глаза были налиты кровью. В целом вид у него был такой, словно в ванной он встретил черта или кого похлеще.
— Тефтели? Или водка? — спросил Сергей обреченно.
— Вместе, — простонал Хейти и неуклюже опустился на табурет. — Но не в этом дело. В голове, знаете, такое… Мертвецы в зеркале являются.
Чокнулся, догадался Сергей. По голове, видать, сильно стукнули кирдановские братки. И не такое бывает, в январе сержанта из ППС пьяный пенсионер стулом ударил, так тот неожиданно, с неделю минуло, с Черненко разговаривать начал, с Константином Устиновичем. Генсек обыкновенно из оружейки выходил и нехорошо так улыбался, а сержант все выяснить пытался, чего он улыбается и как в оружейку забрался. До сих пор в больнице лежит…
Эстонец тер ладонями виски. Он явно силился что-то вспомнить. Сергей взглянул на часы и едва не матюкнулся — без четверти четыре. На работу скоро вставать…
Однако надо спасать национальное меньшинство. Сергей прикинул, остался ли у него кофе в коробочке на буфете, сделал вывод, что остался, и полез его искать.
— У вас тут есть что-нибудь цилиндрическое? — спросил неожиданно Хейти.
Сергей, балансирующий на табурете, замер:
— Типа?
— Цилиндрическое, — повторил эстонец. — В мозгу крутится. Цилиндрическое… значительные изменения… люпин…
— Люпин?
Сергей забыл про кофе и спрыгнул с табурета. В буфете задребезжала посуда.
Хейти выразительно посмотрел на него:
— Вам это что-то говорит?
Все рассказать?
Эстонцу, представителю спецслужб не слишком-то дружественной страны, которая то ли вошла, то ли собирается войти в НАТО?
Сергей неопределенно покрутил пальцами в воздухе и сказал то, что эстонец вполне мог пронюхать и без него:
— Есть у нас научно-исследовательский институт, люпином занимается… Но он не цилиндрический. Обычные сталинские и дореволюционные постройки.
— Ерунда все это, — решительно заявил эстонец и почему-то сделал движение, словно бы отгонял от себя мух. — Бред.
— Может, и бред, — согласился Сергей, который думал совсем наоборот. Как понимать загадочное появление Хейти Карутара в сочетании с его словами о люпине? Не кормами же он занимается.
— Можно мне еще поспать? — спросил Хейти. — Слабость какая-то напала.
— На здоровье, — обрадовался Сергей. — Я тоже вздремну, через два часа вставать…
Он лег на диван, но сон не шел. Так бывает почти всегда, когда непременно надо выспаться, а времени нет.
Эстонец младенчески засопел и зачмокал, а Сергей смотрел в темноту и дивился тому, как хитро порой складываются обстоятельства. Нежданно-негаданно появляется эстонец. Мало того, эстонец знает что-то про люпин. Ну, со стопроцентной уверенностью говорить о том, что этот люпин как-то связан с Сергеевым люпином и летучей тарелкой, рано, но слишком уж все сходится…
А может, эстонец и кокнул деда?
Нет. Эту мысль Сергей отмел, вспомнив, когда Хейти появился здесь. Несколько позже. Да и как-то это… неправильно, что ли.
Так Сергей сопоставлял почти до пяти, после чего совершенно случайно заснул. Снов на сей раз он почти не видел, только грязная рожа Кирдана то и дело просовывалась к нему из розоватой мглы, силясь что-то сказать, но не умея.
Поспать Сергею в это утро все равно не дали. В дверь забарабанил кто-то суетливый и сильный. Разлепив глаза и отметив, что на часах половина шестого, Сергей буквально сполз с дивана. Блин, в четыре часа спать хотелось куда меньше… Не нужно было и ложиться.
Ранним визитером оказался не кто иной, как его старый добрый друг Кактус. Как мило.
— Доброе утро, товарищ капитан, — сказал он. От Кактуса пахло мятой: то ли жвачку жевал, то ли зубы недавно чистил. Бодренький, сука, злобно подумал Сергей, свежий…
— И вам доброе. Я спал.
Кактус окинул взором Сергеевы семейные трусы и деланно смутился:
— Извините…
— Вообще-то шести еще нет. — Нужно поговорить. Давайте пройдем внутрь, на площадке неудобно…
Сергеи пропустил Кактуса в квартиру, выглянул на площадку — больше никого. Запер дверь.
Кактус, не снимая плаща, прошел на кухню, нашарил на стене выключатель, щелкнул. Не дожидаясь приглашения, уселся и постучал ногтем по одной из рюмок, стоявших на столе:
— Гости?
— Я человек холостой, — ухмыльнулся Сергей, в глубине души леденея от мысли, что Хейти снова побежит блевать и наткнется на Кактуса. Фээсбэшник был настроен игриво и уточнил:
— Разведенный, а не холостой. Это, согласитесь, несколько иной коленкор.
— Анализ помады с рюмки брать не будете? — деловито осведомился Сергей.
— Зачем же. Ее тут и нету.
— Не люблю, когда много косметики. Чаю хотите?
— Нет, спасибо.
— А я хочу. — Сергей трюкнул чайник на плиту и зачиркал спичками. Первая зашипела, огненный шарик стрельнул в сторону Кактуса, тот ловко увернулся.
— Как в анекдоте: плохо спички обсеривают, — хихикнул он. — Я, собственно, по важному вопросу.
— Да уж, в такую рань… Вас не смущает, что я в исподнем?
— Не смущает. Ваша пассия там крепко спит?
— Без задних ног.
— Так вот. — Кактус понизил голос и придвинулся к Сергею ближе. — Недавно вы имели разговор с нашим сотрудником, капитаном Усиковым. По поводу эстонского коллеги.
— Было такое, — кивнул Сергей. — Не скажу, что я сильно обрадовался. А что, едет уже?
— В том-то и дело, что не едет. Пропал.
Сергеи поднял брови:
— В вашем ведомстве?
— По пути, — покачал головой Кактус.
— Странно. Украли? Или пьяный потерялся? Кактус развел руками.
— По вытрезвителям поспрашивайте по ходу следования, — посоветовал Сергей. — Знаю я этих варягов… Только в Россию — сразу водку хлебать. А что вы хотите от меня?
— Приглашаю к сотрудничеству. Всякое бывает… Вдруг объявится у вас? Есть такая информация… Все-таки вы — лицо задействованное, так что имейте в виду. Если появится, постарайтесь сразу сообщить нам.
— Сообщу, конечно. А каков он с виду?
— Вот вам фотография. — Кактус достал ее из внутреннего кармана куртки. Сергей посмотрел и едва не ляпнул: «Похож». Перевернул и положил на стол, рядом с рюмками.
— Чудно! Вчера еще был блядин сын, а топерво батюшко миленькой, — задумчиво изрек Сергей, протягивая руку и выключая огонь под закипевшим чайником. Кактус непонимающе воззрился на него:
— Кто блядин сын?
— Это протопоп Аввакум. Цитирую. Случайно прочитал лет пять назад, и, поди ж ты, запомнилось…
— А-а… Это в смысле на себя экстраполируете? — усмехнулся Кактус. — Батюшко миленькой? Что ж, считайте, что так. Глупую историю с институтом и покойным стариком можете забыть, надеюсь, мы подружимся. А теперь позвольте, я пойду.
В дверях Кактус повернулся и, словно только что вспомнив, проронил:
— А со штучкой той, что нам отдали, не очень хорошо получилось. Не догадываетесь, о чем я?
— Нет, — развел руками Сергей. — Неужто сломал что нечаянно?
— Хуже, — кисло сказал Кактус и потопал по лестнице вниз.
Сергей прикрыл дверь, но не полностью, и услышал, как он переговаривается с кем-то на нижней площадке. Конечно, один небось не пошел… Зря я ему про Аввакума загнул — в образ мента-придурка не слишком вписывается.
Хейти высунулся из комнаты — видимо, он проснулся и все слышал. Сергей не стал таиться:
— Ищут вас. Быстро работают, хочу заметить.
— Быстро. Извините, я, наверное… У вас будут неприятности?
— У меня вся жизнь состоит из неприятностей. Особенно в последние несколько дней, — невесело улыбнулся Сергей. — Вы все слышали? От начала до конца?
— Все. Как только он вошел.
— Тогда объяснять нечего. Вот, узнаете? Он показал эстонцу фотографию.
— Трехлетней давности, — заметил тот.
— Сдать вас, что ли? Медаль дадут, денег…
Хейти внимательно посмотрел на Сергея, понял, что тот шутит, и поджал губы. «Не нравлюсь я ему, конечно же, — подумал Сергей. — Злой недалекий туземец, живу в бардаке, жру дерьмо, издеваюсь… А он, видите ли, в бегах, обманут своими и чужими спецслужбами, пешка в чужой игре. Похудеет после этих передряг, как пить дать. Если выживет».
Он налил в кружку чаю, почти одной заварки, и залпом выпил.
— Вы думаете, они будут за вами следить? — спросил Хейти.
— Я думаю, уже следят. Да не в этом дело… Что-нибудь придумаем. Я просто не представляю, что вообще с вами делать. Поживете пока…
— Могу уйти, — гордо сказал Хейти.
— Бросьте… Так что там у вас за цилиндрические видения были?
— Я же говорю, бред, — уже более спокойно ответил Хейти. — Вы православный?
— Чего-о? — опешил Сергей.
— Православный? То есть в Бога веруете?
— Не задумывался как-то… Наверное, нет. Атеисты мы. Хейти посмотрел на иконку, висящую над холодильником.
— А-а, это. — Сергей улыбнулся. — У меня в комнате на книжной полке будда стоит, деревянный. Но я не буддист, честное слово. А вы, наверное, католик?
— Тоже, наверное, атеист… Это я вспомнил мои сегодняшние видения. Только не думайте, что я сумасшедший. Вот немного еще поспал, отдохнул и понял: не сны это все и не галлюцинации. И не черные силы. Что-то вполне обыденное, людское, просто непонятное. Что-то вот тут… — Хейти постучал себя пальцем по лбу, — и ничего не поделаешь…
— Ладно, мне на работу надо собираться. Вы сидите тихонько, смотрите телевизор, книжки у меня разные на полках. Поесть спроворите что-нибудь, там в холодильнике яйца, теф… Хотя нет, тефтели отставить.
В троллейбусе, как всегда, яблоку было негде упасть. И даже не яблоку, а более мелкому фрукту — вишне например. Сергея вдавили между двумя низенькими старухами, которые продолжали разговор как ни в чем не бывало.
— …а она, сучка, гуляет от него налево и направо, — возмущенно глаголила одна, в цветастом платке с надписями по-французски «Пьер Карден». — Морду свою смазливую выставит, и вперед…
— …а он-то, дурак, не видит, — вторила другая, с пучком бесцветных волос. — А деда кто убил? Старый дед же был совсем, нос совал куда не надо…
Сергей профессионально насторожился. Бабки продолжали беседу.
— Да ясно, кто убил. Она, сучка-то, любовника своего наняла, черножопого этого, он и убил. Они такие, им только дай прирезать кого, а за деньги и подавно… — продолжала первая.
— А как доказать? — спросила вторая. — У них денег много, адвоката наймут.
— А подруга ж ее видела, — радостно восклицала первая. — Ну, бывшая, та, что ей в морду вцепилась! Она и видела, я знаю. И сразу расскажет, никаких денег не укупишься!
— Бабушки, — осторожно сказал Сергей, вися на поручне. — Кого убили-то?
— Да Хулио, — с готовностью сообщили старухи дуэтом. Сергей едва не плюнул: речь шла о герое очередного сериала. Не в силах более выносить старушечьи переговоры, он вышел, не доехав одну остановку, и пошел пешком.
За Хейти можно было не волноваться. Если только ФСБ придет в отсутствие Сергея порыться в шкафах, но и то вряд ли. Пускай эстонец понервничает на положении нелегала, ничего с ним не случится. А как поутихнет, выведу…
Войдя в отделение, Сергей привычно махнул рукой дежурному. Сегодня за перегородкой сидел Акулов, дядька с вислыми белорусскими усами, добрейшей души человек. Обыкновенно он говорил в качестве приветствия какую-нибудь поговорку или шутку, но сегодня выглядел непривычно тихим. Сергей тормознул.
— Случилось что, Семеныч? — осведомился он, по глазам дежурного догадываясь, что тот сейчас скажет нечто очень и очень плохое.
Акулов подвигал усами, вздохнул и сказал:
— Зотова убили, товарищ капитан.
