Глава 8 Гроза над Вечнолесьем
Ардер. Вечнолесье. Окрестности Даль-Тименора .
Солнце медленно закатывалось за вершины исполинских отиандров. Магическая дымка, плавающая в воздухе зачарованных пущ, преломляла лучи дневного светила и меняла их окраску, превращая закат в нечто феерическое. Корн Деланналь, стоя на балконе своего замка, с грустью смотрел на эту потрясающую картину. И грусть его была вполне понятна: вряд ли в ближайшем будущем ему придется наблюдать подобное. Завтра он покидает Вечнолесье. Покидает надолго… если не навсегда. Последнюю мысль он постоянно гнал от себя прочь, но она упрямо возвращалась. Эммелия подошла к нему сзади, нежно обняла и положила подбородок на плечо супругу.
— Восхитительно, правда? — тихо спросил Корн.
— Обычно, да, — ответила она, — но сегодня в этом закате мне чудится цвет крови.
Эльф чуть отстранил ее от себя:
— Ради Создателя, Эммелия, не делай расставание еще более тяжелым!
— Но почему — ты, Корн? Почему именно тебе поручили возглавить этот экспедиционный корпус? В гвардии полно молодых честолюбцев, жаждущих славы и не имеющих семей. Они были бы просто счастливы оказаться на твоем месте!
— Приказы короля не обсуждают, Эммелия. Экспедиции в поддержку эдемитов в Пандемониуме он придает очень большое значение и хочет видеть ее главой испытанного полководца, которому может доверять. То, что он выбрал меня — большая честь, и отказаться я не могу. Поверь, мне безумно не хочется расставаться с тобой, но долг зовет меня, как ни высокопарно это звучит!
— Долг? — с горечью переспросила она. — А как насчет долга перед семьей? Война стоит у наших границ, Корн! Не сегодня, так завтра войска нежити вторгнутся в Вечнолесье и вскоре, возможно, будут штурмовать наш замок! А ты будешь далеко отсюда, рисковать жизнью ради спасения чужого мира!
Взгляд Корна стал холодным:
— Прости, Эммелия, но сейчас ты говоришь как дроу. Они возвели эгоизм в абсолют. Не надо уподобляться им! Пандемониум — не чужой нам мир. Нравится тебе или нет, но наши миры слишком тесно связаны. Мы — практически одно целое! И сейчас жители Пандемониума, среди которых много наших собратьев, стоят на пути чудовищного зла, которое рвется к нашим границам. Мы просто обязаны им помочь!
На глазах эльфийки выступили слезы:
— Прости меня, Корн! Я сама не знаю, что говорю. Но я так не хочу отпускать тебя, потому что могу никогда больше не увидеть! Ты же знаешь, у меня есть некоторые способности к предсказанию будущего… Я чувствую, на твоем пути стоит зловещая тень и боюсь, что это смерть!
Корн обнял ее:
— Не надо, милая! Даже предсказания уллов не всегда сбываются. Все будет хорошо, верь мне!
Она подняла к нему заплаканное лицо:
— Никогда еще так не хотела ошибиться, как сейчас!
— Ты никуда не годный предсказатель, Эммелия Бланнард, — нежно улыбаясь, промолвил Корн и поцеловал ее.
— И с чего я взяла, что у меня вообще есть эти способности? — сказала она, с жаром целуя его в ответ.
Супруги покинули балкон и, обнявшись, двинулись по направлению к спальне, не ведая, что в эти самые мгновения в пятидесяти милях к югу от их замка предсказание Эммелии начало сбываться…
* * *
Ардер. Вечнолесье. К югу от Даль-Тименора
Ровэн Бланнард шагнул в зачарованный лес через окно бурлящей Тьмы, как только погасли последние лучи фантастического вечнолесского заката. Он огляделся и посторонился, пропуская следующие за ним легионы нежити, которые нескончаемым серым потоком хлынули в Вечнолесье. Магическая дымка, без которой этот мир так же трудно себе представить, как вершины Гималаев без снега, отхлынула в сторону. Казалось, само существо леса скорчилось в судороге страха перед жутким инородным телом, вонзившимся в его плоть. Зло пришло в Вечнолесье. Пришло, чтобы убить его душу — то, что не смогли сделать даже орочьи орды, дважды вторгавшиеся в эльфийские зачарованные пущи. Лес чувствовал свою грядущую смерть, но не хотел и не мог с ней смириться.
Дымка сгустилась, и вдруг, неведомо откуда, возникла туча ветвей, листьев, сорванной травы. Все это имело острые, как у бритвы, края. Магия леса собрала свое оружие в кулак и с силой ураганного ветра швырнула его в захватчиков… Но те оказались готовы. Первыми через темный портал прошли личи и пустотники. Их защитное поле встало на пути овеществленной ярости эльфийского леса и не позволило ей смести армию Серых Пределов. Однако, зеленый ураган не прекращался. Силы у леса было немерено, и вся она была направлена сейчас против нежити. Рано или поздно силы личей и пустотников должны были истощиться, но бой не превратился в испытание на выносливость, ибо уже через пять минут после начала неистовой атаки леса окно Тьмы вдруг резким импульсом расширилось и выплюнуло первый сгусток свинцово-серой мглы, устремившейся к небу. За первым сгустком последовал второй, третий, а потом это стало непрерывным потоком серой хмари, извергающейся из темного портала подобно дыму из фабричной трубы. Мгла стала заполнять небо, формируя облачный фронт, и атака леса вдруг прекратилась. Эта зона уже не принадлежала Вечнолесью, постепенно превращаясь в сектор Серых Пределов. Магия леса была бессильна в этой расширяющейся мертвой зоне.
Ровэн улыбнулся: все шло по разработанному им плану. Он знал этот мир, ибо сам был отсюда родом. Когда-то давно он отправился на прогулку вместе с супругой, и с той поры никто в Вечнолесье их не видел… до настоящего времени, когда он вернулся в свои родные леса во главе армии нежити как завоеватель. Он отдал короткую команду, и войска Серых Пределов стремительным маршем по замершему от невыразимого ужаса лесу двинулись на север – к Даль-Тименору.
* * *
Дроуланд. Вечнолесье
Эллу Торну, шаллу Синта, не спалось. Недавно ему сообщили по телепатической связи из Ларантела о визите в столицу Лонгара Темного. Сначала он не мог поверить своим ушам. Как?! Их древний архимаг, герой их расы, теперь командует полчищами нежити и клянется уничтожить свой народ?! Это не укладывалось в голове. Это просто не могло быть правдой, но было ею. Найту Эбеллару не было смысла лгать. Верховный адепт расы дроу был выше интриг и всегда беззаветно служил своей стране. А значит, у Элла не было выбора, кроме как признать, что тот, на кого равнялись все молодые маги дроу, оказался злым гением своей расы и вот-вот должен был обрушиться на них войной.
Элл Торн нимало не сомневался, что один из первых ударов придется по его городу, так как, во-первых, он ближе всего к границе с Пандемониумом, а во-вторых, Лонгар Темный вряд ли забудет ту спасательную экспедицию, пусть даже и неудачную, предпринятую гарнизоном Синта во время кунгурского сражения. Не сомневался он и в том, что его городу не устоять против легионов Тьмы, а подкрепление из столицы вряд ли прибудет. Нет, Эбеллар, конечно, заверял его, что войска и адепты будут немедленно направлены ему на помощь, но Торн умел читать между строк: в Ларантеле сейчас тряслись за собственную шкуру. До того ли им, чтобы помогать пограничному городу?
Торн развил лихорадочную деятельность по подготовке Синта к обороне, хотя и понимал, что это все бесполезно. Но характер не позволял ему просто ждать смерти, даже не попытавшись защититься. Естественно, была предпринята попытка эвакуировать население, но она оказалась неудачной: арки пространственных коридоров, открытые адептами Синта, погасли, так как враг окружил город блокадой перемещений. Шалл попытался даже обратиться за помощью к ночным охотникам, но те, узнав, что сражаться предстоит с мертвецами, с которых, в случае чего, и поживиться будет нечем, отказались.
Торн отправил одного из своих адептов на поиски границы зоны блокады, но известий от него пока не поступало. Это и неудивительно, так как определять эту самую границу можно было только экспериментальным путем, открывая коридоры на различные расстояния. А тем временем, женщин уводили из города пешим порядком. Детей же в Синте не было очень давно…
Сторожевые круги уже расставлены. Теперь никто не смог бы подобраться к городу так, чтобы в Синте об этом не узнали. Еще несколько часов, и женщины окажутся в безопасности. Тогда можно будет отступать и остальным… Бодрствовать сейчас было совершенно бесполезно: все что можно, давно сделано. Торн не спал уже почти двое суток и нуждался в отдыхе, но сон не шел. Возможно, виной этому был надвигающийся облачный фронт. Похоже, предстояла гроза. Торн любил ночь и любил грозу, но сейчас ему казалось, что они специально объединились против него. «Если доживем до рассвета, появится шанс, — подумал шалл Синта. — Надо поспать — силы пригодятся!»
Но как только он решил последовать своему совету и коснулся ухом подушки, как тревожным набатом зазвенели в его голове сигналы сторожевых кругов. В Синт пришла смерть…
* * *
Ардер. Вечнолесье. Окрестности Даль-Тименора
Телепатический вызов застал Корна Деланналя в тот момент, когда он и его супруга как раз готовились сесть завтракать.
— Да? — отозвался он.
— Корн, тебе лучше немедленно явиться во дворец! — зазвучал в его голове голос Лателле, командира королевской гвардии и его друга.
— Почему такая спешка? Экспедиционный корпус собирается только через несколько часов!
— Дело не в этом. Адепты засекли…
Телепатический контакт внезапно оборвался, словно его ножом отрезало. В голове вспыхнула резкая боль, как всегда бывает в таких случаях. Правда подобных случаев за долгую жизнь Корна было всего два или три, и все они были связаны с наложением «колпака тишины». Внутри него, словно медведь в берлоге, заворочался холодный страх. Что происходит?! Что засекли адепты? И откуда «колпак тишины»? Неужели началось вторжение?
— В чем дело? — спросила Эммелия тревожно. — На тебе лица нет.
— Кажется, возникли серьезные проблемы, — произнес Корн. — Я еще не знаю в чем дело, но мне все это очень не нравится. Пожалуй, нам лучше поскорее покинуть этот замок.
— Но почему?
— Есть вероятность вторжения. Наш дом на отшибе, и, если что, мы окажемся в чрезвычайно опасном положении. Собери самое необходимое, а я вызову всех сюда. Боюсь, как бы не было поздно!
Эммелия поспешно покинула комнату, а Корн разослал во все концы замка телепатические приказы прислуге и охране замка собраться в центральном холле. Покончив с этим, он прицепил к поясу меч и попытался построить арку большого пространственного коридора в Даль-Тименор. Сердце его сжалось от предчувствия неудачи, но, вопреки его ожиданиям, магический портал открылся. И тут же мелькнула мысль: «А не зря ли? Не зря ли я бросаю родной замок на произвол судьбы, испугавшись непонятно чего?» Но, увидев входящую в холл Эммелию с небольшим узелком в руках, он сразу вспомнил ее вчерашние слова: «Я чувствую на твоем пути зловещую тень и боюсь, что это смерть!». Можно было говорить всякое, чтобы успокоить ее, но совсем уж пренебрегать предсказательскими способностями супруги было глупо, тем более сейчас, когда эта самая тень, кажется, уже нависла над их домом. «Не зря!» — решил он. Его тень должна остаться только его тенью, и если она пришла за ним даже сюда, то поглотить его жену, а в придачу и всех, кто верно служил ему долгие годы, он ей не позволит. Пора уходить…
Постепенно в холле стали собираться остальные обитатели замка… У всех на лицах была тревога и недоумение. Слава Создателю, собирались они весьма оперативно, так что долго держать коридор открытым ему не пришлось, а закрыть его Корну мешал какой-то иррациональный страх, что больше его открыть он не сможет.
— Я понимаю, что у вас много вопросов ко мне, — обратился он к собравшимся. — Но, боюсь, сейчас у меня нет на них ответов, да и времени на это у нас тоже очень мало. Возникла угроза, природы которой я и сам себе не представляю. Нам нужно временно покинуть замок. Этот пространственный коридор ведет в Даль-Тименор. Прошу следовать им, не задерживаясь и не задавая лишних вопросов. Вполне вероятно, от этого зависит ваша жизнь!
Стражники и слуги выжидательно посмотрели на Эммелию Бланнард, ожидая, что она последует в коридор первой, но она отрицательно покачала головой:
— Сначала все вы. Я помогу супругу удерживать коридор, а когда вы все покинете замок, мы последуем за вами.
Немного поколебавшись, эльфы двинулись к пылающей арке коридора и шагнули в нее. Пространственный коридор, в отличие от телепортации, не мгновенный способ перемещения, и чтобы пройти через него, требуется сделать несколько шагов. На первый взгляд это так мало, но иногда они превращаются в чудовищно длинный путь, цена которому — жизнь. Это был как раз тот случай, потому что жизнь для тех, кто только что ступил в арку пространственного коридора, открытого Корном Деланналем, закончилась.
Внезапно злая, могущественная сила с чудовищной яростью обрушилась на коридор, сминая его и корежа, растирая в порошок тех, кто имел несчастье оказаться в эту минуту в нем. Удар был столь неожиданным и сильным, что даже совместных усилий двух совсем неслабых адептов, каковыми являлись Корн и Эммелия, не хватило, чтобы спасти жизни вошедших в него эльфов. Более того, когда коридор схлопнулся, коллапсировал, мощнейшая энергетическая волна обрушилась на стоящих в холле. Удар этот пережили не все. Корн и Эммелия успели поставить защитное поле, но для части присутствующих здесь было уже слишком поздно: волна темной магии принесла смерть. Большинство обитателей замка выжило, но супругам Деланналь пришлось несладко: они приняли на себя девять десятых удара. Эммелия, застонав, рухнула на колени, и носом у нее пошла кровь. Корн, закусив губу, чтобы не закричать, пошатнулся, но устоял на ногах и тут же бросился к жене. Он положил ей на лоб руки, и спасительная энергия теплой волной хлынула из них, исцеляя причиненный ей магическим ударом вред и унимая боль.
В тот же миг за окном потемнело, злобно засвистел и завыл ветер. Корн понял: тень из предсказания Эммелии пришла за ним и за ней. Она не собиралась выпускать их из своих когтей.
— Кто владеет магией, ставьте защитное поле! — скомандовал он потрясенным эльфам. — Мечники — вниз, остальные — за луки и к окнам!
Замок Деланналь только назывался таковым. В земной терминологии его, скорее, следовало бы назвать загородным поместьем. Он не имел ни стен с башнями, ни рва и подъемного моста, то есть, ни в коей мере не являлся оборонительным сооружением. Да во всей этой военной атрибутике здесь, под боком у Даль-Тименора, столицы Ардера, не было ни малейшей необходимости. Враг никогда еще не прорывался так далеко вглубь владений светлых эльфов. Эти земли никогда не видели войны. Конфликты с дроу гремели где-то за тридевять земель, в дальнем пограничье, да и орочьи вторжения были остановлены во многих милях к югу отсюда. Думать о том, каким образом его родной дом из тылового превратился в форпост на острие вражеского вторжения, было некогда, и Корн, убедившись, что с Эммелией все в порядке, присоединился к адептам, в спешке пытающимся создать мало-мальски прочный защитный экран.
Когда Корн приблизился к окну, то его поразил вид неба: еще недавно чистое и ясное, теперь он было заполнено клубящимися тучами самого зловещего вида. Гроза? Так внезапно? Все вопросы отпали, как только он заметил стаю летучих мышей, приближающуюся к замку. Сердце его ухнуло куда-то вниз: летучие мыши были слишком велики для обычных представителей своего племени. Значит… вампиры? И эта облачность необычайно кстати: она защитит нежить от солнечных лучей.
Вскоре на их скороспелое защитное поле обрушился первый удар. Оно выдержало, но Корн не тешил себя иллюзиями: судя по всему, магов у врага было значительно больше, чем в его распоряжении. К тому же, в его маленьком отряде адептами достаточно приличного уровня были только он и Эммелия, а для успешной обороны против превосходящих сил врага этого было совершенно недостаточно. Их защитное поле просто не имело шансов выдержать второй удар. А он не замедлил последовать. Из адептов его не пережил никто, кроме Корна и Эммелии, но и им досталось так, что на некоторое время они оказались выключенными из сражения. Цепляясь угасающим сознанием за реальность, Корн успел заметить многочисленные серые тени, стремительно перемещающиеся среди деревьев. Внизу зазвенело стекло, и бледные как полотно лучники начали быстро выпускать стрелу за стрелой в сумерки за окном. И тут Корна поглотила темнота…
* * *
Дроуланд. Окрестности Синта
Элл Торн бежал… Бежал, как никогда в жизни не бегал. Бежал прочь от того кошмара, что остался позади, в Синте. Атака Тьмы была стремительной и беспощадной. Обороняющихся просто смели. Его родного города не стало в одночасье. Он был единственным, кто выжил… кроме этого мерзавца Телгарна. Его первый советник оказался предателем и пытался убить его. Кинжал Телгарна скользнул по доспеху Торна и нанес неглубокую рану. Вспыхнула короткая и яростная схватка на мечах. Торн был в шаге от победы, когда в дверях появился пустотник… Выбив собою окно, шалл Синта бежал. Да какой он теперь шалл? Шалл без города…
Ветки деревьев, словно тоже вдруг предавшие того, с кем много лет прожили в мире и согласии, нещадно хлестали его по лицу. Дыхание становилось все более частым и затрудненным, а рана в боку наливалась тупой болью. Но Торн не останавливался, ибо смерть от потери крови была ничем, по сравнению с оставшимся позади… Дикий, почти животный ужас гнал его вперед. Даже рану свою он не мог толком залечить, не говоря уже о том, чтобы левитировать или воспользоваться пространственным коридором хотя бы в пределах зоны блокады — магической энергии практически не осталось. Часть ушла на бой, а вторую поглотило нечто…
Нет! Не думать об этом! Иначе страх парализует окончательно. Бежать и надеяться… на что? Даже если он доберется до границы зоны блокады, все равно ему не хватит энергии на магическое перемещение… «Только бы женщины успели спастись! Только бы успели!» — повторял он про себя, как заклинание. Заклинание, увы, не имевшее магической силы.
Большая поляна… На ее дальнем краю, какие-то знакомые фигуры. Сердце дроу радостно встрепенулось: женщины! Женщины Синта. Они помогут ему и, добравшись до границы зоны блокады, заберут его с собой.
— Эй, подождите! — этот крик вырвался у Торна раньше, чем он подумал о том, каким образом ему удалось их догнать, если они вышли на несколько часов раньше него.
Фигуры обернулись и посмотрели на Торна. Одна из них сделала шаг вперед. Талиса! Его единственная любовь, смысл его жизни, она была здесь!
— Талиса! — выкрикнул он, задыхаясь.
— Я здесь, милый! Иди ко мне.
Казалось, к нему пришло второе дыхание, и Торн бросился вперед, забыв о ране и усталости. Вот она, рядом! Только лицо какое-то бледное… Переживала, наверное… И глаза… Торна мгновенно затянуло в их темную глубину. Он не видел ничего, кроме этих глаз и милого дорогого лица…
— Теперь все будет хорошо, любимый! — тихо произнесла Талиса. — Ты в безопасности.
Она шагнула к нему и чуть раздвинула губы в улыбке… «Нет! — завопило что-то маленькое и перепуганное в глубине его естества. — Беги отсюда!» Но было поздно — Элл Торн был уже не властен над своим телом. Оставайся у него хоть малая толика магической энергии, он бы еще мог побороться с гипнотическим взглядом этого существа, выглядевшего как Талиса. Но сейчас он был обречен.
– Все будет хорошо, – еще раз прошептала она, обнажая длинные и острые клыки.
* * *
Ардер. Окрестности Даль-Тименора
Корн не знал, сколько он пробыл без сознания, но, очевидно, недолго, так как бой еще продолжался. Снизу доносился звон оружия и предсмертные крики эльфов. Нежить же, если и умирала, то умирала молча. За окном носились какие-то тени, но лучникам пока удавалось держать их на расстоянии. Корн повернулся к Эммелии. Супруга все еще не пришла в себя. Он поднялся с пола и, поморщившись от боли во всем теле, подошел к жене. На этот раз целительная магия далась ему труднее, чем после первой атаки — верный признак того, что силы его подходят к концу.
— Что происходит, Корн? — простонала Эммелия. — Кто нас атакует?
— Тень из твоих предсказаний, дорогая. Нежить.
— Здесь?! У столицы?!
— Очевидно, они открыли постоянный портал из Серых Пределов. Ладно, ты побудь здесь, наберись сил, а я должен помочь бойцам.
Эммелии очень хотелось попросить его не уходить, остаться с ней, но она понимала, что не может позволить себе последовать этому эгоистичному желанию, и только молча кивнула в ответ.
В следующий миг стих звон оружия на первом этаже. Очевидно, защитники пали. Корну очень бы хотелось надеяться на обратное, но он был реалистом и понимал, что силы слишком неравны.
— Забаррикадировать дверь! — приказал он двоим охранникам, обнажившим мечи.
Охранники как раз успели выполнить его распоряжение, просунув в ручку двери ножку тяжеленного кресла, стоявшего в холле, когда на нее снаружи обрушился мощный удар. Однако, и сама прочнейшая таломитовая дверь, и ножка кресла выдержали эту атаку. Впрочем, уже в следующую секунду раздался грохот, и на месте двери возникло облако дыма. Против магии Серых Пределов она не устояла.
Из облака еще не осевшей пыли и дыма в холл ринулись три твари, напоминающие волков, только умерших пару месяцев назад. Их разлагающиеся тела, кое-где еще покрытые шкурой, источали чудовищное зловоние. Но нервы у эльфов были крепкие. Первого из мертвых волков сразила стрела успевшего развернуться лучника, второго зарубил мечом один из охранников, а третьего сжег магией Корн. Но мечник ненадолго пережил убитую им тварь: из темноты за дверью вылетела стрела мрака и угодила прямо ему в грудь. Он умер практически мгновенно, ибо полный концентрированной Тьмы Серых Пределов магический «подарочек» лича немедленно омертвил все ткани организма, которых коснулся, равно как и соседние.
Корн быстро поставил магический щит. На него ушли все остатки его энергии, но выбора не было: без щита все находившиеся в холле были обречены — личи просто расстреляли бы их своей магией, не допустив даже попытки сопротивления. Но атака началась сразу с двух сторон. Нечто ворвалось в окно и одновременно из коридора появилась призрачная, словно сотканная из тумана, фигура.
Корн и один из лучников среагировали мгновенно, но только на появившегося призрака, так как атака со стороны окна последовала чуть позже… Всего на секунду, но это все решило. Лучник развернулся и выпустил стрелу в того, кто появился в дверях, а Корн в него же выпустил огненный шар. Но ни та, ни другая атака успеха не принесли — туманной фигуры уже не было на том месте, где она возникла. Зато, воспользовавшись переключением внимания лучника на другую цель, в окне возникла черная тень и атаковала его. Эммелия, лежавшая в углу комнаты, видела эту атаку, но помешать ей не могла — не было магических сил. У нее вырвался предупреждающий возглас, но он запоздал. Эльфийка могла лишь бессильно наблюдать, как черная тень обволакивает не успевшего развернуться лучника, высасывая из него жизнь. Второй лучник, оборонявший дальнее окно, выпустил в тень зачарованную стрелу: она развоплотилась, но свое дело уже сделала. В окне, оставшемся без присмотра, появилась огромная летучая мышь. Она опустилась на подоконник, уклонилась от стрелы и начала менять облик.
В этот момент тварь была особенно уязвима, но воспользоваться этим Корну и его охранникам не позволили. Туманная фигура метнулась к оставшемуся в живых мечнику, на ходу обретая материальность. Тот попытался ударить ее мечом, но не простому эльфу тягаться в скорости реакции с высшим вампиром. Тот утек в сторону и своим уже обретшим материальность клинком отсек кисть руки эльфу. В следующий момент он обхватил его сзади, приставив к горлу кинжал:
— Ни с места, а то я вскрою ему аорту! — резко выкрикнул вампир.
— Не жалейте меня, милорд! — простонал эльф. — Сожгите его!
Так Корн и поступил, но для всех в холле его секундная заминка обошлась очень дорого: вампир, державший мечника, окончательно обрел материальность и швырнул свой живой щит прямо на адепта, а тот, кто сидел на подоконнике, успел поменять облик. Пламя охватило падающего на Корна эльфа, и адепту пришлось метнуться в сторону, чтобы избежать столкновения с ним. Что же до последнего оставшегося в живых лучника, то пока его внимание отвлекал второй вампир, уже через его окно в холл проникла еще одна черная тень. Против двух противников эльф продержался всего несколько секунд, и меч вампира пронзил его сердце.
Корн поставил на свое сознание ментальный блок для противодействия гипнотическому взгляду врага, выхватил меч и повернулся к первому из двух проникших в комнату вампиров, намереваясь подороже продать свою жизнь, и вдруг замер в изумлении: лицо вампира было удивительно знакомым…
— Не может быть… — прошептал он, вглядываясь в черты его лица.
— Отец?! — в то же мгновение раздался потрясенный возглас Эммелии.
Ровэн Бланнард улыбнулся:
— Узнали, родственнички! Приятно сознавать, что здесь меня еще помнят!
Глаза Эммелии наполнились слезами:
— Но как?! Почему?!
— Ты помнишь ту лесную прогулку, Эммелия? Ту самую, на которую мы с твоей матерью отправились после празднования шестнадцатого дня рождения Аллерии?
— Конечно помню! Этот день стал кошмаром для нас!
— В тот день в лесу охотились двое высших вампиров. Обычно они предпочитают более легкие жертвы, чем эльфы-адепты, но эти, по-видимому, скучали. Им хотелось риска… — Ровэн мрачно усмехнулся. — Что же, они его получили! Мне удалось убить вампиршу, но и твоя мать погибла… А схватка с тем вампиром сложилась для меня неудачно. Это был древний носферату… Древний и чрезвычайно могущественный. Я проиграл и стал таким как он. Так вот, теперь я думаю, что зря тогда сопротивлялся. Ночь всегда была для меня дороже, чем день. А теперь я — повелитель ночи.
— И хочешь распространить вечную ночь везде? — резко спросил Корн.
— Именно. А чем это, собственно, плохо? Ночь — это свобода. Свобода от условностей, ограничений и обязательств…
— Но ты сражаешься под знаменами повелителя Серых Пределов, — возразил Корн. — Это не очень-то вяжется с твоими речами о свободе.
— Почему нет? Я сражаюсь за власть для себя и себе подобных. За возможность, охотиться и путешествовать когда и куда я захочу. А вот вы сражаетесь за какие-то абстрактные идеи и какое-то мифическое светлое будущее. Это ли не глупо?
— Мы сражаемся за жизнь, — твердо сказала Эммелия. — для себя и своего мира.
— Ваш мир все равно обречен, — отмахнулся Ровэн. — Как и Пандемониум. Моего Повелителя невозможно остановить. Я предлагаю вам встать на сторону победителей, и тогда я сделаю вас такими как я. Это всяко лучше, чем то, что вы получите в противном случае — существование зомби или, если повезет, лича. Это лучше даже чем то, что у вас есть сейчас. Подумайте хорошо. Дважды я не предлагаю. С другими бы я и разговаривать не стал, но вы, как-никак, родная кровь… Что скажешь, Эммелия?
Ровэн пристально смотрел на дочь, и Корн готов был поклясться, что в холодных, бесстрастных глазах вампира блеснуло на миг что-то похожее на надежду. Эммелия тоже подняла печальный взгляд на Ровэна и тихо произнесла:
— Прости, отец!
В глазах вампира вспыхнуло уже вполне явное разочарование, а Корн вдруг понял, что на уме у его супруги… как понял он и то, что никоим образом не сумеет ей помешать исполнить задуманное.
Эльфийку внезапно охватило пламя, яростное, стремительное, всепожирающее. Такое пламя не погасить ни водой, ни магией. Но Ровэн, все-таки, попытался. Его лицо исказилось и он накинул на живой костер, в который превратилась его дочь, «одеяло Тьмы», которое навалилась на огонь, пытаясь подавить его, но безуспешно: огонь погас только тогда, когда сделал свое дело – превратил тело Эммелии Бланнард в пепел, не подлежащий восстановлению никакими некромантическими методами. Эммелия сделала свой выбор, предпочтя смерть в огне, существованию в качестве кровожадной нежити.
Пока Ровэн потерянным взглядом смотрел на кучку пепла, оставшуюся от его дочери, Корн решил использовать свой единственный шанс на спасение. Способностями к трансформе обладают многие существа во множестве миров: те же вампиры, инферы, многие адепты самых различных рас. Есть даже существа, в принципе, не обладающие особыми магическими талантами, но способные менять свой облик. Яркий пример тому — ликантропы. У всех процессы превращения происходят по-разному, но почти ни у кого — мгновенно. Исключение составляют инферы, но на то они и высшая раса… Что же касается Корна Деланналя, то для него трансформаторика, иначе говоря, магия превращений, была излюбленным хобби всю его сознательную жизнь. Процесс изменения своего облика он за все годы занятий этой магией довел до совершенства и добился практической мгновенности превращения. Этот момент стал для него главным экзаменом в жизни, когда он должен был проявить все, чему научился. И экзамен этот Корн сдал на «отлично».
Он молниеносно перевоплотился в сокола и прянул в воздух. Заложив крутой вираж, он метнулся к окну. Вираж был нелишним, так как Корн помнил о личе, наносившем магические удары из коридора, но пока так и не показавшемся на глаза. И в результате маневр этот спас ему жизнь, так как стрела мрака, пущенная некромантом, прошла мимо. Некоторая растерянность, охватившая находящуюся в холле нежить после самосожжения Эммелии, также сработала на него, и Корну удалось вылететь в окно. Сокол понесся по направлению к Даль-Тименору.
— За ним! — приказал Ровэн вампирам и черным теням. — Доставить его ко мне живым или хотя бы пригодным для перерождения.
Вся летающая нежить устремилась в погоню.
— Гейд! — позвал Ровэн.
Лич материализовался рядом с ним.
— Следи за ними. Если они будут упускать его, сбей магией. Зомби — это, конечно, не то, что мне нужно, но выбор у нас невелик.
Некромант молча кивнул и растворился в воздухе.
* * *
Дроуланд. Большой Треугольник
Лонгар Темный, закрыв глаза, стоял на холме, окруженном неисчислимыми полчищами его армий. Приближенные молча стояли вокруг. Все прекрасно знали: когда астральная сущность повелителя странствует по миру, его лучше не отвлекать, иначе, в лучшем случае, это закончится распылением того, кто это сделает, а о худшем — лучше даже и не думать.
Лонгар Темный занимался магической разведкой. В этих местах, где все было просто напичкано охранными заклинаниями дроу — одной из самых искушенных в магии рас во Множестве Миров, он не мог никому из своих слуг доверить эту задачу. Даже он, знавший о дроу почти все, порой сталкивался с некоторыми трудностями, обходя хитроумные сторожевые маячки, поставленные адептами его родной расы… Его бывшей родной расы. Бесплотная и незримая, его астральная сущность проникла внутрь защитного барьера Большого Треугольника.
Большой Треугольник представлял собой систему из трех крепостей, окружающих столицу Дроуланда — Ларантел. Крепости эти были расположены особым образом — в местах наибольшего скопления магической энергии. Они представляли собой внешний рубеж маги-обороны Дроуланда, систему накопителей энергии, а не просто збмки, которые армии завоевателей могут легко обойти, оставив лишь заградительный отряд для блокировки гарнизона. Их надо брать, причем обязательно.
Армия нежити приблизилась к одной из вершин Большого Треугольника — крепости Невенгал. Взятие ее представляло собой непростую задачку для любого врага, но не для Лонгара Темного. Он знал магию дроу как свои пять пальцев, а разведка, совершенная только что его астральной сущностью, позволила ему найти слабое место в их обороне. Подобно крепостной башне, сшивающей между собой два участка стены, Невенгал являлся таким связующим элементом для магического щита Дроуланда. Если удастся нарушить целостность этого стыка, в защитном поле образуется брешь, через которую Облачность Серых Пределов сможет проникнуть внутрь Дроуланда.
Вот-вот наступит ночь, и можно будет приступить к штурму крепости. А пока надо было подготовить Хаонию к первому в ее коротком еще существовании серьезному боевому крещению. Падение Синта даже с натяжкой нельзя рассматривать в качестве такового — уж больно легкой была эта задача для его творения. Интересно, как себя проявил второй образец этого создания, отданный им в распоряжение Ровэна и Танта? Но до падения Невенгала связываться с ними не стуит — в конце концов, время терпит.
Лонгар отделился от остальных и активировал дейму — артефакт, содержащий в себе микроизмерение. Именно в нем он держал эту тварь бульшую часть времени, так как на воле она представляла серьезную угрозу не только для врага, но и для его армии. Хаония зашевелилась — гигантская аморфная тварь, похожая чем-то на осьминога, но при этом имеющая дополнительные мощные придатки, с помощью которых она, в случае необходимости, могла довольно быстро передвигаться по земле. Она постоянно меняла форму: в ее мерзкой студенистой плоти появлялись и исчезали жуткие пасти с огромными клыками, клювы, когтистые лапы… Лонгар усмехнулся: он не зря потратил время, чтобы превратить свое создание в квинтэссенцию кошмаров обитателей Множества Миров. Она гнала перед собой волну дикого ужаса, перед которой мало кто мог устоять. Но главное достоинство Хаонии было в другом: она представляла собой почти абсолютный поглотитель магии. Именно это ее свойство должно было пригодиться Лонгару для взлома магических стен Большого Треугольника.
Лонгар начал плести вокруг Хаонии тончайшую вязь заклинаний, призванных ограничить свободу чудовища узкими рамками задачи, которую наметил для нее повелитель Серых Пределов. Когда с подготовительной процедурой было покончено, небо над пока свободной от Облачности территорией внутри Большого Треугольника уже пылало закатным багрянцем, а значит, существовать Невенгалу осталось считанные часы.
* * *
Ардер. Окрестности Даль-Тименора
Сокол летел в Даль-Тименор. С его быстрыми крыльями мало что могло сравниться, но два вампира и три черные тени, преследовавшие его, помогали себе магией, в то время как он себе этого позволить не мог — магическая сила Корна Деланналя была на исходе. Так что преследователи не отставали… но и не приближались. Это вселяло надежду: до столицы было рукой подать, а Корн не верил, что и над ней небо затянуто этой проклятой Облачностью. Там светит солнце, а значит, преследующая его нежить вынуждена будет прекратить погоню.
Соколу вновь пришлось заложить крутой вираж, так как от свинцовой тучи вдруг отделился сгусток какой-то странной зеленоватой энергии и метнулся к земле. Корн чувствовал, что от этого порождения Серых Пределов лучше держаться подальше, ибо контакт с ним может быть чреват весьма печальными последствиями для живого организма. Ему уже в третий раз приходилось избегать этого явления, так что в голову стало закрадываться подозрение, что эти выбросы энергии отнюдь не хаотичны, как бывает при обычной грозе, а преследуют вполне определенную цель, и эта цель — он.
Он оглянулся: расстояние между ним и преследующей его крылатой нежитью оставалось прежним, зато на небе далеко впереди уже забрезжила светлая полоса. Корн преисполнился уверенностью, что он непременно спасется, а значит — получит шанс отплатить проклятым тварям за смерть Эммелии. Нежить тоже, по-видимому, заметила светлую полосу, так как вампиры и черные тени вдруг ускорились, использовав, вероятно, свои последние магические резервы. Попытался ускориться и Корн, но его возможности были ограничены физическими возможностями птицы, в облике которой он пребывал. И все же… Все же с сумасшедшей радостью он осознал, что враги не успеют его догнать.
И в тот же миг совсем рядом полыхнул чудовищный разряд смертоносной энергии Облачности. Сокол шарахнулся в сторону, но недостаточно быстро: что-то обожгло его бок. Страшная боль заставила птицу вильнуть и потерять высоту. С трудом Корн преодолел это состояние и выровнял свой полет. Но тут же последовал новый разряд, затем еще и еще… Облачность словно поняла, что добыча уходит, и решила сделать все, чтобы этого не произошло. Следующий отрезок пути превратился для Корна в сумасшедшие пятнашки со смертью. Заблокировав усилием воли свои болевые центры, он метался между разрядами, всякий раз в последнее мгновение избегая контакта с ними…
И вдруг — тишина. Все кончилось так внезапно, что Корн даже не сразу осознал это. Светлая полоса приблизилась, и ему пришла мысль, что в этой переходной зоне сила Облачности не так велика и на фокусы вроде этих разрядов она уже не способна. Пока он увертывался от смертоносных посланий с небес, преследователи несколько сократили свое отставание, но все же не настолько, чтобы настичь его до границы света…
Но никогда нельзя быть абсолютно уверенным в благополучном для себя исходе событий, пока этот самый исход не наступит, ибо Судьба горазда на неприятные сюрпризы для таких вот слишком уверенных. Корн Деланналь, успокоившись, совершил роковую ошибку и практически немедленно был за это наказан. Беда пришла оттуда, откуда он ее не ждал — с земли.
Гейд наблюдал за ним снизу и тоже прекрасно понимал, что все способы выполнить приказ Ровэна оптимально, то есть доставить к нему Корна в состоянии, пригодном для обращения, исчерпаны. Значит, надо убивать… Поразить быстро летящую птицу локальным заклинанием вроде стрелы мрака или молнии практически невозможно, поэтому лич прибег к самому надежному, действующему на определенной площади заклинанию «черная дыра». Рядом с летящим соколом возникло темное нечто, словно провал в какую-то иную Вселенную, из которого стала исходить чудовищная сила притяжения. Сокол отчаянно рванулся прочь, но превозмочь притяжение оказалось не в его силах. Порождение темной магии практически уже затянуло его в свое нутро, когда он испустил отчаянный телепатический крик: «Прощай, Аллерия! Прощай, дочь, и прости меня за все!» А секундой позже Корн Деланналь встретил смерть…
* * *
Где-то в Пандемониуме
Аллерия проснулась с криком:
— Отец!!
Ее била крупная дрожь невыразимого ужаса и отчаяния. Эльфийка знала, что ЭТО не было сном. Дмитрий подбежал к ней, взял за плечи и заглянул в глаза:
— Что с тобой, Аллерия? Кошмарный сон?
Она молча помотала головой и вдруг неудержимо разрыдалась. Дмитрий привлек ее к себе, нежно обнял и, поглаживая по волосам, начал говорить обычную успокаивающую чушь, которую всегда говорят мужчины, чтобы остановить повергающий их в полную растерянность женский плач:
— Ну, ну, не надо! Все образуется! Успокойся, пожалуйста…
Эльфийка вдруг отстранилась и, глядя на молодого человека мокрыми от слез глазами, произнесла:
— В Вечнолесье беда, Дмитрий! Мой отец погиб. Я должна быть там! Ты со мной?
— Конечно! — без тени сомнений ответил он. — Мы же всегда вместе…
– Трое отверженных, – добавила Селена, которая, неслышно приблизившись, последние полминуты наблюдала за ними с каким-то странным выражением на лице.
* * *
Дроуланд. Большой Треугольник
В тот миг, когда солнце краем коснулось горизонта, Лонгар Темный открыл дейму и выпустил Хаонию. Чудовищная тварь как огромная капля слизи шлепнулась на землю и быстро стала просачиваться под почву. Там, где ее желеобразная плоть касалась растительности, зелень умирала, а земля превращалась в черную пустошь, покрытую кое-где ядовитой слизью Хаонии. На то, чтобы достигнуть Невенгала, ей потребуется минут пятнадцать, а значит, пора было начинать артподготовку. Для того, чтобы Хаония сработала как надо, было необходимо загрузить защитное поле Невенгала на полную катушку. Именно этим сейчас и собирался заняться Лонгар.
По его сигналу личи и пустотники обрушили на стены Невенгала шквал самых разрушительных из доступных им заклятий. Сами они оставались под прикрытием деревьев, то есть находились вне поля видимости лучников и адептов дроу. Обстрел был не в состоянии пробить магический щит збмка, и обороняющиеся прекрасно понимали это, не особо отвлекались на противодействие и продолжали бдительно следить за изменениями в окружающем магическом фоне. Такая ситуация Лонгара вовсе не устраивала. Вражеских адептов следовало отвлечь, поэтому он решил добавить им поводов для беспокойства.
Темная фигура предводителя нежити появилась на открытом месте и подняла руки. В тот же миг над Невенгалом пошел «темный ливень». Вокруг замка вспыхнул синеватый ореол — очевидно, интенсивность защитного поля поднялась до максимума. Теперь уже адептам дроу будет не до того, чтобы следить за окружающим пространством: «темный ливень» — не то заклинание, которое можно безнаказанно игнорировать. В сумасшедшей круговерти магического обстрела никто кроме Лонгара не заметил, что на замшелых камнях у подножия стен замка появился черный налет. А еще через несколько минут постоянно сияющее и только что не звенящее от напряжения защитное поле Невенгала вдруг замерцало, как это бывает со светом при перебоях в электросети.
В замке началась паника. Лонгар ощущал ее волны не хуже инфера-убийцы. Адепты гарнизона предприняли отчаянную попытку восстановить стабильность работы магического щита, но тщетно: Хаония, которая постепенно стала выбираться на поверхность во всем своем «великолепии», уже вышла на максимальную мощность. Как пылесос втягивает мелкий мусор в свое чрево, так эта чудовищная тварь с сумасшедшей скоростью поглощала магическую энергию. Возможно, у нее и был предел насыщения, но складывалось впечатление, что до него было еще очень далеко, ибо аппетиты Хаонии не убывали.
Лонгар скомандовал своим магам прекратить обстрел. Мало того, что это было бесполезной тратой магической энергии, так еще и добавляло пищи Хаонии. Ему и так-то придется изрядно потрудиться, чтобы вновь заточить в дейме обожравшуюся тварь. Защитное поле, между тем, мерцало все чаще, а Облачность, чувствуя, что дотоле непреодолимая преграда вот-вот подастся под ее натиском, начала скапливаться у магических границ Большого Треугольника гигантскими черными клуббми.
Солнце уже село, но Лонгар еще не давал своим легионам сигнала к штурму: пока Хаония была там, под стенами Невенгала, это было для них небезопасно. Он просто стоял и прислушивался к изменениям магического фона вокруг замка, попутно улавливая и эманации ужаса, смешанного с обреченностью, исходящие от его защитников, наконец-то разглядевших Хаонию. Нет, они, конечно, пытались что-то предпринять, но что они могли? Стрелы лучников сжигал в воздухе Лонгар, а магические заклинания, только еще больше подпитывали его чудовищное творение.
Но вот настал долгожданный момент. В магическом континууме, к которому прислушивался Лонгар, произошло НЕЧТО. Если бы человеческое ухо могло уловить это, то оно восприняло бы сие явление как звук рвущейся материи. Но Лонгар Темный, бывший архимаг расы дроу, прекрасно знал, что происходит: разрушался энергетический узел магических стен Дроуланда, который был заключен в центре этого замка. А несколько секунд спустя в магическом континууме настала абсолютная, ну просто оглушительная тишина. В тот же миг произошло еще несколько событий. Защитное поле погасло, и Облачность ринулась внутрь Большого Треугольника словно река, прорвавшая плотину. Лонгар потянул за концы сетки контролирующих заклинаний, которые он наложил на Хаонию — единственной магии, которая на нее действовала. Тварь, по-видимому, только вошедшая во вкус, яростно сопротивлялась попытке сковать себя, но не могла противостоять воле своего создателя. Одновременно Лонгар дал армиям приказ к наступлению, и нежить бросилась на приступ Невенгала.
Лонгар знал, что падение крепости – вопрос времени, причем весьма небольшого. Потом, конечно же, придется разрушить Невенгал до основания, чтобы и следа старой магии лесов не осталось на этом месте. Через некоторое время, когда Ларантел падет, и его власть прочно утвердится в Дроуланде, Лонгар воздвигнет здесь свой магический накопитель, который будет защищать уже его столицу. Да, да – он не собирался отказываться от своих замыслов: Ларантел все-таки станет столицей его империи… только ни один из нынешних обитателей города этого уже не увидит.
* * *
Ардер. Окрестности Даль-Тименора
На войне нет более мимолетного и быстро исчезающего преимущества, чем внезапность. Ровэн Бланнард, командующий западной группировкой нежити в Вечнолесье, ощутил это на своей шкуре.
Надо сказать, что принципы построения систем магической обороны в Ардере и Дроуланде коренным образом отличались. В Дроуланде придерживались эшелонного принципа, создавая несколько линий магических стен, защищающих центральные районы страны. Преодолев очередную такую линию, враг получает некоторую передышку, пока не достигнет следующей.
В государстве же светлых эльфов предпочитали зонный принцип. Суть его была в следующем. Воздух на всей территории Ардера был насыщен магией, которая где-то воспринималась как легкая дымка, а в других местах — как довольно густой туман. Это странное явление частично состояло из собственной силы зачарованных лесов, а частично — из магии обитающих в них эльфов. Концентрация этой магии в каждом конкретном месте была невелика, но ее вполне хватало, чтобы вычислить явную или же потенциальную угрозу. В этом случае густота дымки в области, окружающей носителя угрозы, резко возрастала. Как только магическая энергия достигала достаточной концентрации, либо сам лес, обладающий каким-то подобием разума, либо эльфийские адепты, контролировавшие этот район, обрушивали эту силу на врага. И если враг двигался от самых границ королевства светлых эльфов, шансы добраться до столицы у него были весьма невелики, ибо с каждым шагом вглубь эльфийской территории сопротивление нарастало.
Планируя вторжение в Ардер, Ровэн учел все эти факторы, поэтому и решил захватить своих бывших соплеменников врасплох. Личи и пустотники проткнули зеленую плоть Вечнолесья иглами темных порталов сразу в нескольких местах, указанных им Ровэном. Причем, все эти места находились в самом сердце зачарованных пущ, неподалеку от эльфийской столицы. Концентрация магической дымки в этих местах была больше, а сопротивление, соответственно, сильнее. Но, во-первых, эльфы никоим образом не могли ожидать появление врага в святая святых своих владений. А во-вторых, множественная одновременная атака с разных мест не позволила магии леса сконцентрироваться на одном источнике угрозы и нанести действительно сильный удар. Все это обеспечило армиям Серых Пределов первичный успех.
Но как уже говорилось ранее, успех, завоеванный внезапностью, недолговечен. И если его немедленно не развить, он может довольно быстро сойти на нет. Ровэн, полководец со стажем, прекрасно это знал и стремительным маршем повел свои легионы на Даль-Тименор. По пути в его армию ручейками стали вливаться группы вторжения из других порталов, превращая поток нежити во все сметающую черную лавину, которую сопровождала неизменная Облачность. Но не только нежить собиралась в ударный кулак. Пережив первичный шок и оправившись от внезапного нападения, армии эльфов и магическая сила Ардера готовились к сокрушительной контратаке. Ровэн надеялся не дать врагу времени на это, молниеносным ударом захватив Даль-Тименор, но блицкриг не удался. Низшая нежить оказалась далеко не столь мобильна, как он рассчитывал, да и вся окружающая природа восстала против страшного врага лесов, делая все, чтобы замедлить продвижение легионов Тьмы…
По пути орда мертвецов смела несколько мелких эльфийских крепостей, в числе которых оказался и замок Деланналь, посетить который у Ровэна, как мы уже знаем, были и личные, и деловые причины. Ему трудно было назвать эту операцию успешной, так как его дочь, на которую он весьма рассчитывал, предпочла смерть служению Тьме, а Корн… Ровэн неприязненно покосился на зомби, безмолвно и покорно прошагавшего следом за ним от замка до столицы. Да, Корна ему доставили совсем не в том состоянии, чтоб он мог в полной мере послужить планам вампира. Аллерия Деланналь, его внучка и дочь Корна, была вместе с носителем Каладборга. И чтобы выключить ее из игры, вряд ли можно было найти более подходящего заложника, чем ее родной отец. Но если в образе вампира он был бы просто идеальным помощником, то зомби только издалека в темноте или сослепу можно было спутать с живым эльфом…
Впрочем, и этого-то зомби надо было еще сберечь, что в сложившихся обстоятельствах могло стать проблемой. Эльфам таки удалось стянуть к столице довольно значительные силы и магические ресурсы. Так что сражение за Даль-Тименор грозило стать тяжелым и кровопролитным, а исход его, несмотря на все еще весьма существенное численное превосходство нежити, был довольно неопределенным. Конечно, у них имелись кое-какие козыри в запасе. Ровэн покосился на дейму, прицепленную к поясу стоявшего неподалеку Танта, и содрогнулся. Нет, к ЭТОМУ прибегнем только в крайнем случае. Повелитель, конечно, обучал лича, как обращаться с чудовищной тварью, заточенной в этом карманном измерении, но все равно…
Вампир перевел взгляд на открывшуюся ему панораму эльфийской столицы и еще больше помрачнел. К нему приблизился Тант.
— Что будем делать? — спросил лич.
Формально, западной группировкой нежити в Вечнолесье командовали они оба на равных правах, но в вопросах, касающихся стратегии и тактики ведения сражений, Тант безоговорочно признавал первенство Ровэна как талантливого полководца. А вампир, в свою очередь, признавал авторитет некроманта в вопросах магии.
— Боюсь, нам не обойтись без костяных драконов, — кисло произнес Ровэн.
— Повелитель приказал беречь их, — возразил Тант.
— Тогда, пусть он сам берет Даль-Тименор! — окрысился Ровэн. — Я не собираюсь класть под его стенами три четверти своей армии. А можете поверить моему опыту, так оно и будет!
— Есть ведь еще Немирия, — напомнил некромант, указывая на дейму на своем поясе.
— Вы уверены, что справитесь с ней?
— Уверен, — немного помедлив, сказал лич.
Ровэн постарался не показать своего скептицизма по этому вопросу.
— Мне бы хотелось приберечь ее, — медленно произнес он.
— Для чего?
— Для крайнего случая.
— Что вы имеете в виду?
Ровэн поколебался.
— У меня есть предчувствие, что здесь может появиться носитель Каладборга.
Некромант изменился в лице:
— Теперь понятно, для чего вы тащите с собой Корна и Алину. Но есть немалый риск потерять их в бою.
Вампир покачал головой:
— В бою они участвовать не будут. Их надо держать под охраной лучших личей и вампиров. Если предчувствие меня не обманывает, и Рогожин с Аллерией заявятся сюда, вот тогда-то они и пригодятся… и Немирия тоже.
— Значит, вы настаиваете на костяных драконах?
— Да, только ума не приложу, как побыстрее перетащить их сюда из Серых Пределов. От наших порталов мы уже слишком далеко, а открыть новый прямо сюда скорее всего не получится.
— Вы правы, — кивнул лич. — Магия эльфов и леса слишком сильна здесь. Она будет создавать помехи наведению портала на место. Но можно попробовать открыть портал отсюда. Отойти немного… скажем, на полпути к замку Деланналь, и открыть. Только бы эльфы не догадались и не сделали вылазку, чтобы помешать мне.
Ровэн повеселел:
— Об этом не беспокойтесь: эльфам будет чем заняться, я гарантирую! Что вам понадобится?
— Три или четыре лича и пустотник на всякий случай. Если все пойдет нормально, через час-полтора костяные драконы будут здесь.
— Делайте все, что считаете нужным, но поторопитесь! До рассвета — часа три, не больше, и к этому времени над Даль-Тименором должна висеть Облачность Серых Пределов.
Лич кивнул и дематериализовался. А Ровэн отправился готовить свои армии к штурму.
* * *
Дроуланд. Окрестности Ларантела
Полчища нежити надвигались на Ларантел, неотвратимые как сама смерть. С падением Большого Треугольника магия темных эльфов настолько ослабла, что не могла более сдержать натиск Облачности Серых Пределов и их армий. Лонгар Темный левитировал впереди своих войск. Его переполняло злобное торжество. Вот так будут уничтожены все, кто не склонит свою голову перед его могуществом! Осталось взять один-единственный стопроцентно обреченный город, и с организованным сопротивлением его власти будет покончено. Жалкие островки владений дроу где-то на периферии их государства будут безжалостно зачищены позже, как сорняки на огороде. С этим проблем не будет, равно как и со взятием Ларантела. Пусть короля Дроуланда по-прежнему окружают лучшие маги его земель, но сама основа их силы уже подорвана. На сей раз ему даже не придется выпускать Хаонию.
Когда столица Дроуланда наконец открылась его взгляду, она представляла собой печальное зрелище. Над городом слабо мерцал синеватый купол магической защиты, подвергающийся постоянным ударам энергии смерти, извергаемой нависшей над городом Облачностью. Фактически, штурм уже начался. Магический бой истощит силы адептов дроу, их артефактов и тех слабых источников энергии, которые находятся внутри города. Армиям Лонгара останется нанести только один удар по этому шатающемуся колоссу, чтобы он окончательно рухнул.
Повелитель Серых Пределов был не чужд эстетики. Он хотел все сделать красиво. По его приказу личи и пустотники выстроились полумесяцем, частично окружив стены Ларантела, и одновременно нанесли удар. Это было поистине феерическое зрелище. Волна, искажающая пространство и безмерно ускоряющая время, благодаря чему все, что попадалось на ее пути, подвергалось практически мгновенному старению и распаду, обрушилась на Ларантел. И магия его защитников не выдержала. Синеватый ореол помигал и исчез, оставляя город без защиты. Лонгар догадывался, что сейчас происходит внутри городских стен, которые, сами являясь древним накопителем магии, первый удар выдержали. Адепты наверняка валялись без чувств или вовсе мертвыми, так как мощь атаки значительно превысила их защитные возможности. В городе же царили ужас и паника, ибо зловещие молнии, срывающиеся с облаков, затянувших небо, впервые поразили городские постройки. Это было началом конца. Впрочем, затягивать процедуру у Лонгара не было никакого желания.
Темный сам нанес второй удар. Выглядел он как черный смерч, внезапно возникший между армиями Тьмы и стенами Ларантела, и ринувшийся на город. Это заклинание Лонгар изобрел совсем недавно, после неудачной попытки привлечь дроу на свою сторону. Оно было направлено как раз на разрушение всех связей в структуре магической защиты стен городов этой расы, в которой Лонгар разбирался практически досконально. Успех был впечатляющим: под натиском черного вихря стена практически мгновенно рухнула. Не вся, конечно, но довольно значительный ее участок. Смерч понесся по городу, неся смерть и разрушение, а тучи нежити, повинуясь приказу своего повелителя, ринулись в пролом.
Те, кто выжил после магических ударов, еще сопротивлялись, мужественно сражаясь, но шансов у них не было. Оценив ситуацию, Лонгар понял, что здесь уже справятся без него, и телепортировался к королевскому дворцу. Он материализовался на площади. Его фигуру окутывало покрывало Тьмы. Засвистели стрелы лучников, охраняющих дворец, к которым, к удивлению Лонгара, примешивалась и кое-какая магия. Неужели кто-то из магов остался еще дееспособным? Впрочем, все старания защитников дворца пропали втуне: покрывало Тьмы обратило в прах стрелы и погасило магию.
Лонгар, не спеша, наслаждаясь каждой секундой своего триумфа, двинулся к зданию. Волна его темной магии хлынула вперед и умертвила всех, кто стрелял по нему из окон. Распахнув входные двери, он по-хозяйски вошел во дворец. Те, кто пытался преградить ему путь, умирали от одного его взгляда. Лонгар целенаправленно шел к тронному залу. Как всегда у дроу, там находились видящие кристаллы, с помощью которых маги города могли наблюдать за тем, что происходит на его улицах, а также за стенами и вмешиваться в процесс. Наверняка все адепты Дроуланда именно отсюда управляли городским магическим щитом, и если кто-то из них остался в живых, он должен был находиться здесь. Тут же Темный надеялся найти и короля.
У дверей тронного зала была сделана последняя жалкая попытка организовать сопротивление ему: с десяток лучников, прикрытых магическим щитом, обрушили на него ливень стрел. Но ни одна из них не достигла повелителя Серых Пределов, а мгновением позже выпущенная им удушающая волна, легко преодолев поставленное магами защитное поле, повергла их всех на пол, где они, синея, стали корчиться в жуткой агонии. Не обращая на них больше ни малейшего внимания, он подошел к дверям и открыл их.
То, что Лонгар увидел внутри, вызвало удовлетворенную улыбку на его лице, так как полностью совпало со всеми его предположениями. Около двух десятков адептов лежали на полу. Примерно половина их была мертва, другая — без сознания. Но двое уцелели. Это были король Леондар и его верховный маг Найт Эбеллар. Оба смотрели на Лонгара с ужасом и ненавистью. Их совместный магический удар был силен, но не для такого противника: слишком неравны были силы. Лонгар шутя отразил их атаку и напал сам. Когти чудовищной боли впились в двух первых лиц королевства Дроуланд: они рухнули на колени, не в силах сдерживать стоны. Лонгар, не торопясь, приближался к ним, понемногу усиливая хватку.
— Кажется, я предупреждал вас, что вернусь, — медленно произнес он, — и, как видите, сдержал свое слово. Обещал также, что вашей расе предателей придет конец, и он пришел. Ваши последние слова, господа.
— Будь проклят! — прохрипел король Леондар.
Возможно, он хотел добавить еще что-нибудь, но Лонгар не дал ему этой возможности. Бывший архимаг расы дроу, нахмурившись, вырвал остатки жизни из короля и того, кто стал верховным магом после него. Повелитель Серых Пределов, а теперь — и новый хозяин Дроуланда, оглядел тронный зал и мгновенно, одним взглядом прикончил всех, в ком еще теплилась жизнь. Затем черепа на его короне засветились мертвенным светом, сияние перешло на руки Лонгара и хлынуло в зал, на лежащие на полу тела. Мертвые маги Дроуланда стали подниматься, но теперь в их глазах горел потусторонний огонь. Лонгар сел на трон, удовлетворенно оглядывая свой новый отряд личей.
— Готовы ли вы служить мне?
– Да, Повелитель! – откликнулись замогильные голоса.
* * *
Ардер. Окрестности Даль-Тименора
Недаром Ровэн Бланнард столько лет служил в гвардии Тиарла Вечного — короля Ардера. Недаром он был лучшим полководцем в стране светлых эльфов, и недаром именно ему была в свое время доверена безопасность столицы. Все это сейчас ему очень пригодилось. К моменту, когда из леса показались громадные уродливые силуэты костяных драконов, в битве наблюдалось шаткое равновесие, впрочем, с небольшим перевесом наступающей стороны. Равновесие это можно было однозначно поставить в плюс Ровэну, так как магическая поддержка его армий была серьезно ослаблена уходом четырех личей и пустотника с Тантом, а также выделением нескольких вампиров и личей для охраны Корна и Алины. И все же некоторые укрепленные пункты нежити удалось захватить. Потери при этом составили число значительно меньшее, чем ожидалось. Но Ровэн не обольщался: главная битва была еще впереди, а значит и потери тоже.
Костяные драконы и небольшой отряд Танта равновесие нарушили. Появление этих чудовищных тварей оказалось для эльфов совершенной неожиданностью: прежние данные магического сканирования ничего о них не говорили, а новых не было из-за того, что начался штурм, и эльфийским адептам стало не до разведки.
Ядовитое дыхание костяных драконов в первые же минуты сражения унесло много жизней защитников столицы. Но обороной города, а также магами командовали далеко не глупцы. Несколько минут им потребовалось, чтобы определить практическую неэффективность магии против этих чудовищ. И тактика была тут же изменена. Адепты начали ставить магические щиты на пути дыхания костяных драконов, а солдаты подтащили катапульты и зарядили мощными снарядами, начиненными взрывной смесью, рецепт которой они позаимствовали у людей. Конечно, в условиях Облачности, пришедшей из Серых Пределов, эта смесь, скорее всего, оказалась бы бесполезной, но дело-то в том, что, несмотря на все усилия магов нежити, небо над Даль-Тименором по-прежнему оставалось чистым. Прислуге катапульт с помощью своих невиданных снарядов удалось уничтожить одного костяного дракона, прежде чем нападавшие тоже перестроились, и часть личей принялась сбивать эти снаряды в воздухе.
Коренного перелома не получилось, хотя чаша весов все-таки стала склоняться в пользу нежити. Вот только склонялась она очень медленно: до рассвета оставалось не более полутора часов, а сражение могло затянуться на все четыре, а то и больше. Поэтому Ровэн, поймав вопросительный взгляд Танта, наконец, произнес:
— Пора!
И некромант освободил Немирию. Ее появление оказало сперва поистине парализующее действие на защитников Даль-Тименора — сработала волна ужаса, излучаемая этой тварью. По команде Ровэна низшая нежить расступилась, давая дорогу Немирии, и она, вырастив под брюхом дополнительные придатки, довольно быстро двинулась вперед. Опомнившиеся маги эльфов обрушили на новую напасть самые сокрушительные из доступных им заклинаний, но Немирия поглотила их играючи и даже несколько увеличилась от этого в размерах. Тогда прислуга катапульт перенесла свой огонь на нее. Однако и это оказалось бесполезным, ибо личи закрыли ее защитным полем. Тварь, между тем, с жадностью оголодавшего за зиму медведя стала поглощать сконцентрированную в воздухе магию леса, которая единственная сдерживала пока натиск Облачности на эльфийскую столицу.
В довершение всех бед костяные драконы, воспользовавшись тем, что внимание защитников города перешло на Немирию, вновь активизировались, и их смертоносное дыхание нет-нет да и стало прорываться сквозь щиты растерявшихся от такого обилия разнообразных врагов эльфийских магов.
В Даль-Тименоре понимали, что ситуация сложилась критическая, но не могли придумать никаких контрмер. Спасти эльфийскую столицу могло только Чудо. Причем, не то чудо, на которое способен практически любой адепт, но Чудо с большой буквы, сотворить которое могли лишь Высшие Силы. И такое Чудо произошло.
Откуда-то подул ледяной ветер, и в тылу наступающих полчищ мертвецов вспороли мрак синие сполохи.
* * *
Когда трое отверженных появились в окрестностях Даль-Тименора, Дмитрий сразу же понял, что дела эльфийской столицы обстоят крайне плачевно, если не безнадежно. Аллерия приглушенно охнула рядом. Она была потрясена увиденным: ведь это был ее родной мир.
— Чего же мы ждем? Вперед! — воскликнула эльфийка.
— Постой, подруга! — остановила ее Селена. — Пара минут ничего не решит. Надо сначала оценить обстановку.
— Не решит?! — взвилась Аллерия. — Тебе легко говорить — не твои соплеменники там погибают!
Инферийка мимоходом подумала, что некоторым из ее соплеменников погибнуть было бы невредно, а вслух произнесла:
— Как думаешь, твоим соплеменникам легче будет, если мы, кинувшись в бой очертя голову, погибнем, разрушив при этом полгорода?
Последний аргумент произвел на Аллерию некоторое впечатление, и она замолчала, выжидательно глядя на Дмитрия, который пристально смотрел на поле боя, пытаясь определить, куда лучше всего нанести удар.
Он видел костяных драконов, обрушивающих свое ядовитое дыхание на защитников города, видел вампиров, личей и пустотников, черных теней и неисчислимые легионы низшей нежити… Видел и не мог понять логики действий защитников. С его точки зрения, костяные драконы являлись главной угрозой городу. Немирия, черной кляксой ползущая по земле, была ему отсюда не видна, а поэтому то, что залпы катапульт обрушивались непонятно куда, совершенно игнорируя костяных драконов, казалось ему странным.
— Аллерия, что там происходит?
— Где именно?
— В центре, куда стреляют катапульты. Там, похоже, концентрируется основная магическая напряженность, в то время как костяные драконы на фланге уже вот-вот начнут откусывать зубцы со стен. Присмотрись, ты ведь лучше всех из нас читаешь следы магии!
Аллерия послушно присмотрелась и вдруг побледнела.
— Что такое? — спросил Дмитрий.
— Что-то, только я не могу понять что, со страшной силой поглощает там магию. Как магию эльфов, так и магию зачарованных пущ. Она уходит куда-то, словно вода в песок. Это чрезвычайно опасно: как только концентрация магии вокруг замка снизится до определенного уровня, назвать который я затрудняюсь, Облачность Серых Пределов заполонит все небо над Даль-Тименором, и нежить получит решающее преимущество!
— Что это может быть? Сверхмощный пожиратель магии?
— Вряд ли. Мне трудно представить, чтобы кто-то смог создать артефакт, способный поглотить столько магической энергии.
— Как думаешь, Дмитрий, — вмешалась в их разговор Селена, — ЭТО способно поглотить магию Каладборга?
— Подавится! — резко бросил молодой человек, но тут же на его губах появилась загадочная улыбка. — А впрочем, никогда нельзя недооценивать возможности противника: это путь к поражению. Но Каладборг — это не только магия, это еще сила и ярость. Держись поближе ко мне, Селена: если ЭТО можно уничтожить, то только такие бойцы как мы с тобой смогут это сделать. Предлагаю план: прорываемся к этой аномалии с того фланга, где костяные драконы, и пытаемся ее уничтожить. Пока мы далеко от нее, ты, Аллерия, будешь прикрывать нас магически, но когда мы приблизимся, по возможности, заблокируй энергию внутри себя. Ясно?
— Вполне.
— Тогда, вперед!
И они ринулись в атаку. Аллерия мало что запомнила из этого безумного прорыва, разбившегося в ее мозгу на множество вспышек-эпизодов. Каладборг, вновь превратившийся в гигантскую ледяную косу смерти и сеющий опустошение во вражеских рядах… Магические атаки личей, которые она принимала на свой защитный экран… Селена, отбивающая арбалетные болты и поражающая тех врагов, которых по случайности или из-за их ловкости пропустила Ледяная Смерть… Рассеченное на части уродливое тело костяного дракона…
И вдруг все резко закончилось. Нежить в панике отхлынула в стороны, спасаясь от Каладборга, а их взглядам открылось ЭТО. Чудовищно уродливая тварь, черная как ночь, с многочисленными отростками-щупальцами. От нее веяло ужасом, а магия в ее присутствии словно куда-то исчезала. Спохватившись, Аллерия заблокировала свою энергию внутри себя, чтобы не питать это порождение Тьмы. Каладборг резко сократился в размерах, став подобным обычному мечу. Дмитрий и Селена, сжав рукояти клинков, двинулись к этому существу, в то время как сбоку к троим нашим героям стали приближаться вампиры, пустотники и черные тени, почувствовавшие шанс сразиться на равных с носителем Каладборга.
Между тем тварь, видя, что испускаемые ею волны ужаса никак не действуют на ее новых противников, атаковала их щупальцами. Дмитрий и Селена резко ускорились, и избегая ее ударов, сумели сами поразить ее студенистую плоть своим оружием. Пара щупальцев уже бессильно повисли, разрубленные их мечами. Но целый клубок стремительно шевелящихся черных змей, атакующих с почти невероятной скоростью, не подпускал их к туловищу твари. Между тем элита нежити была уже совсем близко, и Аллерия, понимая, что справиться с ними не сможет, крикнула:
— Дмитрий!
Молодой человек обменялся с Селеной быстрыми взглядами. Инферийка мотнула головой — дескать, иди, здесь я сама управлюсь, и продолжила свой смертельный танец вокруг жуткого нечто, поглощающего магию. Дмитрий же повернулся к приближающимся врагам и встал плечом к плечу с Аллерией. Его лицо, освещенное мрачной улыбкой, и жесткий взгляд ледяных глаз не предвещали врагу ничего хорошего. Первыми атаковали черные тени, а под их прикрытием вперед метнулись вампиры и пустотники. И Аллерия увидела действительно высокий класс владения мечом. Она сама только-только успела пронзить своим эстоком одну черную тень, в то время как Дмитрий, передвигаясь с непостижимой скоростью, успел разделаться со всеми остальными… Или почти со всеми: часть вампиров и пустотников успела отпрянуть, выходя из зоны смерти, очерчиваемой лезвием Каладборга… Очень небольшая часть.
И тут Аллерия увидела то, что заставило кровь застыть в ее жилах, а душу рухнуть куда-то в бездонную пропасть: к ней, пошатываясь, приближался вооруженный отлично ей знакомой магической шпагой эльф… Нет, не эльф! Уже не эльф…
— Отец!!! — вырвался из ее груди полукрик-полустон.
На нее шел Корн Деланналь. Точнее, то, что когда-то было Корном Деланналем, а стало заурядным зомби. Аллерия никогда не думала, что увидит эльфа-зомби, и уж тем более в самом страшном кошмаре не могло ей привидеться, что это будет ее отец. Когда в своем сне-видении она узнала о его смерти, то думала, что больнее уже не может быть. Однако то, что она видела сейчас, подняло планку боли и страданий на совершенно новый уровень. Она понимала, что это уже не ее отец, но, содрогаясь от сухих рыданий, смотрела на то, как он приближается, не в силах поднять меч даже для защиты.
В этот же момент Дмитрий, по ее возгласу понявший ситуацию, двинулся было наперерез зомби, когда его настиг свой персональный кошмар: из рядов нежити изящной походкой вышла Алина.
— Дима, — тихо проговорила она. — Я знаю: то, что я сделала тебе, очень трудно простить, но ты попытайся! Я очень люблю тебя и безумно раскаиваюсь! Умоляю, дай мне и себе шанс быть счастливыми! Клянусь, я все сделаю для этого!
Чарующая сила ее голоса и лица была так велика, что он невольно взглянул в ее глаза… и пропал. Гипнотический взгляд вампирши не отпускал его. Каладборг сейчас мало чем мог ему помочь: присутствие чудовищной Немирии заставляло его молчать. Но вторая сущность, присутствующая в теле молодого человека и принадлежащая мечу, присоединилась к воле Дмитрия, отчаянно сопротивлявшегося чарам приближающейся вампирши. Дмитрий боролся, но пока безрезультатно. Алина занимала слишком большое место в его душе, и это усугубляло проблему: на чары вампира наложились любовные чары, преодолеть которые зачастую сложнее, чем самый мощный гипноз.
Ни Дмитрий, ни Аллерия, поглощенные каждый своей проблемой, не видели, что на заднем плане появились скелеты-арбалетчики, а вампиры и пустотники начали медленно приближаться. Не заметила этого и Селена: у инферийки была своя война. Несмотря на сверхсилу и скорость реакции, Селена никак не могла добраться своим оружием до тела твари. Всякий раз ей преграждал путь целый лес щупалец. Но все же ее постоянные атаки и отходы не были бесполезны: она вычислила направление, которое было хуже всего прикрыто щупальцами твари. Ее мозг, легко способный поспорить по эффективности с компьютером, начал просчитывать самую оптимальную траекторию атаки…
Корн-зомби приближался. Скоро он окажется на расстоянии удара меча. В душе Аллерии шла жестокая борьба. Она отчаянно пыталась уговорить себя, что в этом создании уже ничего нет от ее отца, кроме мертвого тела. Борьба завершилась в пользу Аллерии за миг до того, как Корн-зомби занес свой меч для удара. Зомби чрезвычайно сильны, но вот скорость их реакции оставляет желать лучшего. Аллерия на секунду опередила того, кто при жизни был ее отцом, и, отклонившись в сторону, сделала выпад по диагонали вперед. Зачарованная сталь пронзила тело зомби, и он рассыпался в прах.
А в следующий миг засвистели стрелы… Не болты скелетов-арбалетчиков, а именно эльфийские стрелы. Эльфы на стенах уже поняли, что эти трое, столь неожиданно и вовремя появившиеся у Даль-Тименора — их единственный шанс на спасение. Многие из них, конечно, слышали о носителе Каладборга. И то, что они слышали, не располагало их к нему. Но сейчас его действия говорили лучше всяких слов: он явился сюда и вступил в бой на их стороне, спасая эльфов от неминуемой гибели, а значит то, что о нем говорили эдемиты и высшие дворяне Ардера, не соответствовало действительности. Что это было — ошибка или преднамеренная ложь? Впрочем, стоявшим на стенах лучникам сейчас было не до политических выводов. Просто тут сражались те, кто пришел к ним на выручку и сейчас сами нуждались в помощи. Эльфы не могли не помочь, иначе они просто не были бы эльфами. Они опасались стрелять в тех двоих, кто приближался к застывшим словно изваяния носителю Каладборга и девушке-эльфийке, так как могли ненароком задеть своих. Но вот те, кто целился в них из арбалетов и медленно обходил с флангов — другое дело. На скелетов — арбалетчиков и элиту нежити, приближающуюся к Дмитрию и Аллерии, обрушился целый град стрел. Вампиры, пустотники и черные тени успели заметить угрозу и принять кое-какие меры к защите: часть шарахнулась в сторону, часть принялась ловко отбивать стрелы мечами или прикрываться щитами. Так что, для элиты врага этот залп прошел почти без потерь, но вот отряд скелетов-арбалетчиков полег полностью.
Осознав, что эльфы со стен стреляют в ее врагов, и поэтому атак вампиров, пустотников и черных теней можно какое-то время не опасаться, Аллерия перевела взгляд на Рогожина и обомлела: только сейчас эльфийка увидела, что к нему приближается Алина. Вампирша Алина Баркова. А он стоит неподвижно, не в силах оторвать от нее глаз. С криком: — «Дмитрий!» — она бросилась к Рогожину, а точнее, к Алине, намереваясь проткнуть ее своим мечом, но эльфийку остановили. Стремительная фигура возникла между ней и Барковой, и чужой меч скрестился с ее эстоком.
Она подняла глаза на своего врага и в который уже раз за последнее время замерла, потрясенная. Воистину, в этот день Судьба не скупилась на жестокие испытания для нее. Перед ней стоял ее дед — Ровэн Бланнард, бесследно исчезнувший много лет назад. Только теперь он был вампиром. К счастью для Аллерии, она успела опустить глаза, сосредоточив взгляд на губах Ровэна, и тем самым избежала гипнотического пленения. Если бы она этого не сделала, то была бы обречена, ибо пока жива чудовищная тварь, с которой сражалась в этот момент Селена, у нее не было возможности применить магию для противостояния вампирскому гипнозу.
— Ты?! — только и смогла произнести Аллерия.
— Я, — спокойно подтвердил Ровэн. — Не мешай им, внучка! Это их семейное дело. Они сами разберутся.
— Ты не получишь его жизнь!
— Откуда столько эмоций, девочка? Ты, никак, влюбилась в этого человека?! Глупо! Он сам встал на тропу, ведущую его к гибели. Тебе с ним не по пути. Лучше будь со своей семьей.
— У меня больше нет семьи! — с горечью возразила Аллерия. — Ты забрал ее у меня! Ты и тебе подобные. Отец мертв.
— Неправда, детка! Ты сама только что убила его.
— Нет! Я освободила его от участи, которая страшнее смерти! Уверена, что мама тоже мертва.
Ровэн медленно кивнул:
— Она сожгла себя, когда мы пришли в замок Деланналь, предпочтя смерть. Жаль, из нее получилась бы отличная вампирша. Теперь у тебя не осталось никого, кроме меня. Присоединяйся к нам, Аллерия! Будь рядом со мной, и ты не пожалеешь!
— Нет. Прости, но для меня это немыслимо.
— Не будь дурой! Рогожин сейчас сам станет нежитью, и с чем тогда останешься ты? Смирись, мы победили! Будь на стороне сильных!
* * *
Алина сделала еще шаг.
— Позволь мне сделать тебя счастливым, Дима! Не сопротивляйся этому! Я люблю тебя!
Противостояние продолжалось. Ей осталось сделать еще пару шагов, но внутри Дмитрия сладкая отрава ее чар вдруг наткнулась на стену — последнее препятствие, поставленное его волей, отчаянно сопротивлявшейся порабощению. Натиск усилился, стена зашаталась, и тут из-за нее на атакующую волю вампирши обрушилась ледяная ярость. И это был не только Каладборг. С ним вместе в эту последнюю отчаянную атаку пошло нечто глубинное, уже проявившее себя дважды: когда Дмитрий обнаружил умирающую Селену и воспротивился желанию Каладборга убить ее, и в Кантарде, куда он бежал, преследуемый эдемитами, когда уже казалось, что нет в нем больше ни сил, ни желания жить. И воля вампирши, подобно змее ползущая по коридорам его души, не выдержала натиска и отпрянула… А тело Алины, еще не осознав изменившейся обстановки, автоматически сделало шаг вперед. За секунду до того, как Каладборг пронзил ее насквозь, Алина Баркова с ужасом увидела, как только что бессмысленные глаза Дмитрия заполняет лед, в гранях которого мерцает только ненависть. Больше она не видела ничего.
— Прости, любимая, — прошептал Дмитрий, вынимая из ее тела Каладборг. — Видимо не судьба.
* * *
Ровэн тщетно ловил глазами взгляд Аллерии, когда почувствовал, что за его спиной происходит что-то неладное. Каким-то шестым чувством вампир понял, что находится в шаге от окончательной гибели, и атаковал. Аллерия, конечно, была настороже, но ее боевые рефлексы не могли сравниться с реакцией высшего вампира, да к тому же, в этот момент она была больше сосредоточена на том, чтобы не попасть под его гипнотический взгляд. Отразить атаку Ровэна она не смогла. Вампир выбил из ее руки эсток, схватил ее и выставил как щит между собой и Дмитрием, приставив к ее горлу кинжал.
Дмитрий смотрел на него, и взгляд его ледяных глаз обещал Ровэну смерть.
— Ни шагу, или я убью ее! — пригрозил вампир.
— Убери от нее свои лапы! — холодно приказал Дмитрий.
— Брось Каладборг, и я клянусь, что отпущу ее! Она сможет уйти куда захочет, и никто не посмеет остановить ее!
— Ты лжешь!
Пустотники и вампиры сделали шаг вперед. Однако Дмитрий повел в их сторону Каладборгом, и они остановились.
— Лучше держи своих псов на привязи, вампир! — процедил Дмитрий сквозь зубы. — Каладборг очень хочет убивать, и я боюсь, что не смогу его удержать!
— Всем стоять! — крикнул Ровэн.
У Дмитрия скулы сводило от ненависти к этому кровососу, но он никак не мог придумать, как вырвать из его рук Аллерию. Да, он был быстрее вампира, но тот все равно успеет перерезать ей горло. А этого молодой человек допустить не мог… Никак не мог.
* * *
«Время пришло!» — поняла Селена, когда щупальца Немирии заняли положение, для которого она рассчитала траекторию атаки. Даже для инфера-убийцы это был трюк высшей категории сложности. Для всех остальных он был в принципе невыполним. Селена поднырнула под горизонтальный удар двух щупалец твари, оттолкнулась от земли и прянула в воздух, при этом разворачиваясь и изгибаясь самым умопомрачительным образом. Чтобы оценить красоту и сложность этого полета, его надо было смотреть в замедленном повторе, но увы, возможности такой ни у кого не было. Те же, кто наблюдал за этим боем со стороны, смогли лишь заметить, как инферийка, превратившись в размытую тень, каким-то невероятным образом проскользнула в воздухе между щупальцами Немирии, увернувшись при этом от внезапно выросшей из ее аморфного тела головы с жуткой пастью и… приземлилась с другой стороны от чудовища.
Пару секунд казалось, что ничего не произошло, пока тело твари не развалилось на две части. А еще мгновение спустя черная туша Немирии заиграла разными красками и вдруг взорвалась, извергая в пространство, но, к счастью, в основном, вверх, огромный объем поглощенной ею магической энергии. И все же, инферийка вряд ли выжила бы (ведь она находилась совсем рядом с Немирией во время взрыва), если бы не кулон на ее груди, так похожий на амулет усмирителя. Поток, способный уничтожить десяток инферов, лишь обтек ее и хлынул дальше, сметая все на своем пути.
Все, кто обладал магическими способностями, едва почувствовав возвращение Силы, немедленно «заэкранировались», спасаясь от этого выброса. Каладборгу пришлось защищать и Дмитрия, и Аллерию с Ровэном, ибо эльфийке было не до того, а вампир слишком тесно прижимал ее к себе, чтобы возможно было оставить его вне защиты. Поток магии схлынул. Каладборг переполняла мощь. Он мог в эту минуту смести всю окружающую его нежить, но что толку, если при этом погибнет Аллерия?
— Выбирай, Рогожин! — сказал вампир. — Я меняю ее жизнь на Каладборг.
— Лучше отпусти ее по-хорошему, подонок, а то я потеряю терпение! Не доводи до крайности, иначе от тебя даже мокрого места не останется, независимо от того, кем ты прикрываешься!
— Не хитри, Рогожин! Меня не обманешь! Ты дорожишь ее жизнью, иначе давно уже убил бы меня. А значит, выбора у тебя нет. Брось Каладборг!
— Ошибаешься, дорогуша! — произнесла Селена, материализуясь за спиной Ровэна и приставляя меч к его шее. — Это у тебя нет выбора! Убери кинжал от ее горла!
Ровэн начал отводить руку, понимая, что не сможет соперничать в скорости с инфером-убийцей. Вампиры и пустотники дернулись, было, к нему, но стоило Дмитрию обратить на них свой ледяной взор, как они замерли на месте, а уже через секунду предприняли поспешное отступление, понимая, что стуит заложнице оказаться на свободе, как ничем уже не сдерживаемая мощь Каладборга обрушится на них. Как только Ровэн отвел руку с кинжалом достаточно далеко, Дмитрий резко скомандовал:
— Аллерия, быстро ко мне!
Эльфийка послушалась, и в тот же миг рядом с Ровэном возникло облако бурлящей тьмы, из которого протянулась рука. Вампир резко качнулся в сторону, максимально увеличивая расстояние между своей шеей и мечом Селены, и схватился за эту руку, одновременно превратив в туман свою голову и плечи. Меч инферийки бесполезно пронзил туман, а в следующую секунду Ровэн и его таинственный спаситель исчезли.
К этому времени вся остальная нежить в панике бежала прочь от эльфийской столицы. Почти уже одержанная победа превратилась в сокрушительное поражение, и им теперь надо было спасать свою не-смерть. Волны ледяной мощи Каладборга настигли лишь самых неповоротливых из них. Даль-Тименорское сражение завершилось.
* * *
Они материализовались около замка Деланналь. Ровэн оглянулся на своего спасителя и удивленно воскликнул:
— Тант?! Это вы спасли меня?
Лич отвесил ему легкий поклон.
— Не подумайте, что я не благодарен вам за спасение, — промолвил Ровэн, — но вы здорово рисковали… Зачем?
— Не понимаю, что вас удивляет, — отозвался некромант. — Я сберег для армии Повелителя талантливого полководца, способного принести еще немало пользы нашему делу. Какие вам еще нужны причины?
— Этих причин было бы вполне достаточно, будь вы смертным. Но вы — лич, Тант. А уж простите, личи слишком ценят свою не-смерть, чтобы подставляться ради абстрактной общей пользы. Раскройте карты, господин некромант!
Лич криво усмехнулся:
— Хотите начистоту? Ладно! Мы в одной лодке, господин вампир. Под Даль-Тименором мы потеряли все, в том числе и тварь, которую дал нам Повелитель. Наш план завладеть Каладборгом также с треском провалился. Только вдвоем у нас есть хоть какие-то шансы оправдаться перед Повелителем и уговорить его дать нам возможность реабилитироваться. Такое объяснение вас устроит?
— Вполне. Благодарю вас за спасение и за откровенность. Полагаю, мы должны сейчас попытаться собрать остатки нашей разгромленной армии и вывести ее из Вечнолесья.
— Вы — стратег, — пожал плечами лич.
— А вы — маг. Так что поисками этих самых остатков придется заняться именно вам.
* * *
Селена выглядела сконфуженной:
— Поверьте, ребята, такой облом впервые в моей практике! Чтобы кто-то от меня ушел…
— Да ладно, Селена! — отозвалась Аллерия. — Не переживай! Ин… то есть, Тьма с ним: ушел — ну и пусть! Главное — вы спасли мне жизнь, и я благодарю вас обоих.
— Кстати, а кто это был? — как бы между прочим поинтересовался молодой человек.
— Лич какой-нибудь, — сказала Аллерия. — Решил спасти своего военачальника. Из-за дефицита времени не стал материализоваться полностью, а утянул вампира за собой. Сложный трюк, но, в принципе, возможный. Значит, лич был не из последних, раз сумел его провернуть.
— Я не про него, а про вампира. Ты, кажется, вела с ним какой-то разговор и не очень переживаешь по поводу его бегства…
— А из-за чего я должна переживать?! — вскинулась, было, эльфийка, но, увидев прищуренные проницательные глаза Дмитрия, устало махнула рукой. — А, ладно! В конце концов, это — не секрет. Этот вампир — мой дед, Ровэн Бланнард. Он исчез давным-давно. Поехал на прогулку с моей бабушкой и не вернулся. — Она горько усмехнулась. — Теперь ясно, куда он пропал! Что же, Дмитрий, мы теперь — товарищи по несчастью. Я — тоже осталась без семьи.
— Мне очень жаль. Правда, очень.
— Спасибо.
— Кстати, — вмешалась в их разговор Селена. — Вы помните, что в Вечнолесье нас объявили вне закона?
— Не беспокойся об этом, — отмахнулась Аллерия. — Эдемитов здесь нет, а без их прямого приказа мой народ никогда не поднимет руку на тех, кто только что спас их от гибели. Нас могут даже во дворец пригласить, на ужин.
— Это вряд ли, — каким-то странным голосом произнес Дмитрий.
Аллерия и Селена посмотрели на него. Молодой человек выглядел напряженным и встревоженным.
— Что такое?
— Ничего еще не закончилось. Так что, об ужине говорить несколько преждевременно.
— Что ты имеешь в виду?
— ОН сам идет сюда.
— Лонгар Темный? — ужаснулась Аллерия. — Откуда ты знаешь? Я, например, ничего не чувствую.
— Зато чувствует Каладборг, а через него — и я.
— Что будем делать? — деловито осведомилась Селена. — Насколько я понимаю, ваша драка вызовет такой катаклизм, что не только от этого города, от всего Вечнолесья даже воспоминаний не останется!
— Но мы не можем оставить моих соплеменников на растерзание этому ублюдку! — воскликнула Аллерия. — Не для этого мы их спасали!
— Вы обе правы, — сказал Дмитрий. — Уходить нельзя, но нельзя и сражаться с ним здесь.
— Так что же нам остается? — спросила инферийка.
— Переговоры.
— С ним?! — изумленно вскричали в один голос женщины.
— Предоставьте все мне. Попробую испытать на нем свое искусство блефа.
Ждать пришлось недолго. Вскоре и Аллерия с Селеной почувствовали приближение чего-то чрезвычайно могущественного и злого. Лонгар Темный материализовался на опушке леса. Трое отверженных впервые видели воочию своего главного врага и впились в него изучающими взглядами. Высокая фигура во всем черном и с короной на голове на первый взгляд выглядела как обычный дроу. Но любой, обладающий хоть какими-нибудь магическими способностями, сразу почувствовал бы переполняющую его жуткую силу и душную, беспощадную ненависть.
Лонгар Темный окинул взглядом поле боя, а затем обратил две бездны своих глаз на Дмитрия, Аллерию и Селену:
— Вы зря встали на моем пути, ничтожества! — В голосе повелителя Серых Пределов клокотала сдерживаемая ярость. — И сейчас убедитесь в этом! Я сотру вас с лица Множества Миров вместе с этим городом!
Дмитрий выступил вперед и поднял Каладборг. Меч ослепительно засиял, вспыхнули и камни на Короне Мертвых. Старые враги узнали друг друга.
— Сколько пафоса! — произнес молодой человек. — Но мне кажется, что ты переоцениваешь свои возможности. Тебе известно, что это за вещь?
— Каладборг! — Темный Повелитель просто выплюнул это слово. — Он тебе не поможет, щенок! Ты — не Дайнард!
— Это так, но я уже вполне овладел силой этого меча. Помнишь, что случилось с Фар-Сорном? Хочешь повторения этого здесь? Ты ведь родом из Вечнолесья и, держу пари, хотел бы сделать этот мир своей резиденцией! Но даже в случае победы ты будешь править ледяной пустыней. Это я тебе гарантирую!
Аура тьмы вокруг Лонгара стала гуще и разрослась в размерах. Аллерия побелела как полотно, но Селена успокаивающе шепнула ей на ухо:
— Он не уверен в себе, а то давно бы уже напал!
— Ты блефуешь, щенок! — процедил Лонгар. — У тебя не хватит ни сил, ни духа, чтобы исполнить свои угрозы!
— А ты рискни, проверь! Мне терять нечего!
Несколько секунд Лонгар молчал. Очевидно, в нем шла внутренняя борьба между жуткой яростью и здравым смыслом. Вдруг его фигура полностью окуталась тьмой и исчезла. Аллерия и Селена начали поспешно оглядываться по сторонам, ожидая, что враг вот-вот материализуется сбоку или сзади от них, но Дмитрий сказал:
— Он ушел… Далеко… Сработало…
Молодой человек в изнеможении опустился на камень. Этот короткий разговор выпил из него столько сил и нервной энергии, сколько он не истратил за весь предыдущий бой. Его лицо осунулось, а в глазах, потерявших ледяной блеск, застыла тоска и смертельная усталость. Аллерия молча подошла, опустилась перед ним на колени и, взяв его руки в свои, поднесла их к губам. Дмитрий погладил ее по волосам и привлек к себе. Селена, стоявшая поодаль, проглотила возникший в горле комок. У инферийки, к ее немалому удивлению, вдруг возникла настоятельная потребность в простом человеческом контакте. Она подошла к ним и обняла одной рукой Дмитрия, а другой — Аллерию. Так они и сидели, обнявшись, — трое отверженных, столь разных, но ставших друг для друга семьей. И окружающий мир, который они только что спасли от гибели, притих, не желая нарушать их единение.
