Нечто ударило в установленный Найнив щит с такой силой, что он начал прогибаться — казалось, ее плетение вот-вот оборвется. Пропуская сквозь себя поток саидар такой мощи, что сладость уже почти превращалась в боль, она все без остатка направляла на укрепление щита, сплетенного из Духа.

— Иди, Илэйн! — Голос ее походил на писк, но Найнив было все равно. — Скорее!

Надо признать, что Илэйн — да осияет ее Свет! — не стала тратить время на пустые вопросы, а мигом сорвалась со стула и скрылась за дверью.

Логайн сидел неподвижно. Он смотрел прямо на Найнив, и глаза его возбужденно горели. О Свет, какой же он здоровенный, подумала Найнив и потянулась было за поясным ножом, но тут же оставила эту нелепую затею — он мог отобрать у нее нож без малейших усилий. Ей показалось, что плечи Логайна становятся шире, еще шире… Отклонив часть потоков Воздуха, она оплела ими его руки и ноги, привязав его к стулу. Он по-прежнему выглядел очень большим, но теперь, во всяком случае, не казался опасным. И тут ей пришло в голову, что, связав Логайна, она ослабила щит. А возможности ее были уже исчерпаны, усилить поток хотя бы на струйку она не могла. На глаза Найнив наворачивались слезы. И тут Логайн улыбнулся.

В дверь просунул голову один из Стражей, худощавый темноволосый мужчина с выступающим носом и глубоким белесым шрамом на щеке:

— Что-нибудь не так? Та Принятая так припустила, словно ее крапивой ожгли.

— Все в порядке, — ответила Найнив, изо всех сил стараясь, чтобы голос ее звучал спокойно. О случившемся не должен знать никто. Никто — до тех пор, пока ей не удастся переговорить с Шириам. — Просто Илэйн кое о чем вспомнила. — Звучало это не слишком убедительно. — Оставь нас. Я занята.

Тервайл — этого малого звали Тервайл Дара, он был связан узами с Беонин

— хотя какое Найнив дело до его имени? — усмехнулся и, прежде чем удалиться, отвесил шутовской поклон. Стражи редко позволяли Принятым корчить из себя сестер.

С трудом подавив желание облизать пересохшие губы, Найнив внимательно присмотрелась к Логайну. Внешне он был спокоен, будто ничего не произошло.

— Нет в этом надобности, Найнив, неужто ты не понимаешь? Не стану же я нападать на деревню, битком набитую Айз Седай. Да я и двух шагов не сделаю, как они разорвут меня в клочья.

— Сиди спокойно, — машинально отозвалась Найнив. Нащупав сзади стул, она села и сама, ни на секунду не сводя с него глаз.» О Свет, ну где же Шириам? Должна же она понять, что это просто несчастный случай. Я же не хотела! Злиться на себя было единственным способом поддерживать возможность направлять Силу. И как она могла проявить такую беспечность. Дура, круглая, набитая дура!

— Не бойся, — сказал Логайн. — Сейчас я не поверну против них. Хотят того или нет, но они делают то, что нужно и мне. С Красными Айя покончено. Скоро не останется ни одной Айз Седай, которая открыто признает себя Красной. И года не пройдет.

— Я сказала, сиди спокойно. И не надейся, что я поверю, будто ты ненавидишь одних только Красных.

— Знаешь, как-то мне довелось увидеть человека, от которого будет куда больше неприятностей, чем от меня. Может, это и был Возрожденный Дракон, не знаю. Меня тогда везли по Кэймлину, напоказ толпе. Он находился далеко, но я увидел… свечение и понял, что ему предначертано потрясти мир. И тогда я рассмеялся, хотя и сидел в клетке.

Сместив небольшой поток Воздуха, Найнив с силой загнала его Логайну в рот в качестве кляпа. Брови его сдвинулись, в глазах блеснул гнев, но ей было все равно. Во всяком случае, ему не высвободиться. По крайней мере… Он и не пытался освободиться, если не считать того первого толчка в щит. А толчок был хоть и сильный, но не слишком резкий — словно человек разминался, разогревал затекшие мускулы. От этой мысли у Найнив похолодело внутри.

А вот Логайн — ее это просто из себя выводило — лукаво прищурился, словно догадался, что у нее на уме. Надо же, сидит огражденный, связанный, с глупо разинутым ртом и чувствует себя при этом совершенно непринужденно. Как она могла быть такой дурой? Нет, не выйдет из нее Айз Седай, ни за что не выйдет, даже если ее блок сокрушится сию же минуту. Ее ведь ни на минуту нельзя оставлять без присмотра. Им следует сказать Бергитте, чтобы ходила за ней по пятам да следила, как бы эта растяпа Найнив нос не расквасила на ровном месте.

Ругала она себя вполне искренне, и это помогало поддерживать требуемый накал гнева, пока наконец не распахнулась дверь. Пришла отнюдь не Илэйн.

Первой появилась Романда, за ней Шириам, следом Мирелле, Морврин, Такима, потом Лилейн, Джания, Делана, Баратин и Беонин. Они набились в комнату, а у открытой двери — закрыться она теперь попросту не могла — толпились остальные. Вошедшие первым делом пригляделись к сотворенному Найнив щиту, да так внимательно, что она сглотнула и гнев ее улетучился. От щита и удерживавших Логайна пут мгновенно не осталось и следа.

Не успела Найнив попросить кого-нибудь поскорее оградить Логайна снова, как перед ней появилась Нисао. Вовсе не отличавшаяся высоким ростом, сейчас она казалась Найнив великаншей.

— Что это за вздор, будто ты его Исцелила?

— Неужто она и впрямь это сделала? — Логайн ухитрился придать своему голосу удивленное звучание.

Варилин, протиснувшись, встала рядом с Нисао. Эта стройная рыжеволосая Серая сестра возвышалась над всеми, как башня, — ростом она не уступала Логайну.

— Этого я и боялась с того самого момента, как все стали носиться с ее открытиями как с писаной торбой. Открытиям пришел конец, а она привыкла быть в центре внимания, вот и принялась выдумывать всякие небылицы.

— Это все оттого, — решительно заявила Романда, — что мы позволяли ей тратить время на бесплодные мечтания насчет Суан да Лиане. Надо было раз и навсегда внушить ей, что Исцелить укрощение невозможно. Невозможно — вот и весь сказ!

— Но у меня получилось! — протестующе воскликнула Найнив. — Правда! Пожалуйста, оградите его. Поскорее оградите его!

Айз Седай обернулись к Логайну. Они слегка расступились, так что видеть его могла и Найнив. Он встретил их взгляды с невозмутимым видом и даже пожал плечами.

— Я полагаю, что по крайней мере до тех пор, пока это не будет опровергнуто, его и вправду следует оградить, — вмешалась Шириам.

Романда кивнула, и почти всех Айз Седай окружило свечение саидар, и в комнате возник щит такой крепости, что мог бы удержать и гиганта. Романда восстановила порядок, избрав шестерых для поддержания не столь могучего, но достаточно прочного заслона.

Вокруг запястья Найнив сомкнулись пальцы Мирелле:

— Романда, прошу прощения, но нам нужно поговорить с Найнив с глазу на глаз.

— И не откладывая, — добавила Шириам, взяв Найнив за другую руку.

Романда рассеянно кивнула и, сдвинув брови, посмотрела на Логайна. На него же смотрели теперь и другие сестры. Ни одна не уходила. Мирелле и Шириам поставили Найнив на ноги и потащили к двери.

— Что вы делаете? — едва дыша, спросила она. — Куда вы меня ведете?

Снаружи они протиснулись сквозь целую толпу Айз Седай, пристально, а то и обвиняюще смотревших на Найнив. Протиснулись и мимо Илэйн — та виновато развела руками. Шириам и Мирелле тащили Найнив так быстро, что она чуть ли не спотыкалась, но все же на ходу обернулась через плечо к Илэйн — не в расчете на помощь, а из страха, что видит ее в последний раз. Как раз в этот миг Беонин что-то сказала Илэйн, и та метнулась в толпу.

— Что вы собираетесь со мной делать? — взмолилась Найнив.

— Надо бы весь остаток жизни продержать тебя за чисткой кастрюль, — охотно пояснила Шириам.

— Верно, — подтвердила Мирелле. — Ты могла бы работать на кухне дни и ночи напролет.

— Хорошая мысль. А по вечерам ее следует сечь хлыстом…

— А потом содрать кожу на ремни, а саму…

— …заколотить в бочку и кормить только через дырку…

— …протухшей кашей… У Найнив обмякли ноги.

— Но я же нечаянно! Клянусь, я не хотела!

Не замедляя шага, Шириам подтолкнула ее вперед:

— Не глупи, дитя. Может быть, ты совершила невозможное.

— Значит, вы мне верите? Верите! Почему же вы ничего не сказали, когда Нисао и… Почему вы ничего не сказали?

— Я сказала «может быть», дитя, — удручающе невыразительным тоном промолвила Шириам.

— А может быть, — вставила Мирелле, — у тебя просто мозги опухли от напряжения. — Она бросила на Найнив взгляд из-под опущенных век. — Ты бы удивилась, узнав, сколько Принятых и послушниц уверяют, будто они заново открыли утраченный Талант или даже обнаружили новый. Когда я была послушницей, одна Принятая по имени Ичико настолько убедила себя В своем умении летать, что взяла да и прыгнула с вершины Башни.

Найнив беспомощно переводила взгляд с одной женщины на другую — голова у нее шла кругом. Так верят они ей или нет? Неужто и вправду думают, что она тронулась умом? И что, во имя Света, они собираются со мной делать? Найнив пыталась найти слова, убедить их — она не лжет и не бредит, она действительно Исцелила Логайна, но пока ее волокли в Малую Башню, так и не смогла ничего вымолвить.

Лишь когда они миновали приемную и укрылись в одной из боковых комнат, Найнив поняла, что за Шириам и Мирелле увязались многие. В помещении собралось больше дюжины Айз Седай: Нисао, сложившая на груди руки, Дагдара, выставившая подбородок так, словно вознамерилась пройти сквозь стену, Шанелль, и Терва, и… Все, кроме Шириам и Мирелле, были из Желтой Айя. С виду это собрание — судя по их мрачным лицам — подозрительно походило на суд. Найнив с трудом сглотнула.

Оставив ее, Шириам и Мирелле подошли к остальным, тихонько о чем-то посовещались, стоя к Найнив спиной, и снова повернулись к ней. Лица их были непроницаемы.

— Ты утверждаешь, — в голосе Шириам звучала пренебрежительная нотка, — будто Исцелила Логайна. Исцелила укрощенного мужчину.

— Вы должны мне поверить, — ответила Найнив. — Вы же говорили, что вери…

Тут что-то довольно сильно толкнуло ее в бок.

— Не забывайся, Принятая, — холодно промолвила Шириам. — Так ты по-прежнему стоишь на своем?

Найнив вытаращила глаза. Наверное, Шириам сошла с ума, раз сама не ведает, чему верит, а чему нет. Так или иначе, отвечать приходилось, и Найнив выдавила из себя уважительное:

— Да, Айз Седай.Дагдара фыркнула — ни дать ни взять разорвали кусок холстины.

Шириам жестом уняла поднявшийся среди Желтых ропот.

— И, по твоим словам, ты сделала это нечаянно. А значит, ты никак не можешь доказать свою правоту и повторить нечто подобное.

— Куда ей! — насмешливо заявила Мирелле. — Если она случайно и натолкнулась на какой— то способ, то воспроизвести его уж точно не сможет. Впрочем, об этом и говорить-то имеет смысл, лишь если она не морочит нам голову.

— Отвечай! — потребовала Шириам, и Найнив вновь ощутила тот самый невидимый толчок. На сей раз ей удалось не подскочить. — Есть какой-то шанс, что ты помнишь хоть немногое из сделанного тобой?

— Да, Айз Седай, помню, — вымолвила Найнив и напряглась в ожидании очередного пинка. Его не последовало, но теперь она видела окружавшее Шириам свечение саидар. Выглядело оно угрожающе.

Возле дверей возникло некоторое замешательство, а потом сквозь ряды Желтых сестер протиснулись Карлиния и Беонин — первая толкала перед собой Суан, вторая — Лиане.

— Они не хотели идти, — раздраженно заявила Беонин. — Можете себе представить, пытались отговориться делами. У них, видите ли, дела!

Лиане держалась невозмутимо, под стать любой Айз Седай, тогда как Суан метала гневные взоры на всех подряд, и в первую очередь на Найнив. Только сейчас все встало на свои места: и Шириам с Мирелле, которые то верят ей, то не верят, и Желтые сестры, и все эти толчки да угрозы. Все это было устроено специально, чтобы разозлить Найнив. Ведь только разозлившись, она могла коснуться Источника и продемонстрировать Желтым сестрам свое открытие. Попытаться Исцелить Суан и Лиане. Но нет, судя по лицам Желтых, они собрались здесь, чтобы присутствовать при ее посрамлении. Найнив даже не пыталась скрыть, что дергает себя за косу. Раз и другой, а ежели заметили, тем лучше. Ей хотелось надавать им всем оплеух, напоить их пьянящим отваром, чтобы они повалились на пол и принялись рыдать, как младенцы, поотрезать им всем косы, да этими косами их же и придушить, чтобы…

— Чего ради я должна выслушивать всякий вздор? — прорычала Суан. — Мне что, больше делать нечего?

— А ну, умолкни, — сердито воскликнула Найнив и, сделав шаг вперед, обхватила голову Суан с такой силой, словно вознамерилась сломать ей шею.

И она поверила всей этой болтовне! Даже про бочку! Они сделали из нее марионетку!

Саидар наполнил Найнив, и она направила Силу так же, как и в случае с Логайном: сплетая потоки всех Пяти Стихий. На сей раз она знала, что ей надо искать — некий почти неощутимый обрыв. На него следовало воздействовать Огнем и Духом, и тогда…

Несколько мгновений Суан бесстрастно смотрела прямо перед собой, а потом ее окружило свечение саидар. Комнату наполнили ахи и охи. Медленно подавшись вперед, Суан расцеловала Найнив в обе щеки. По лицу ее покатилась слеза… другая… и она разрыдалась, обхватив себя за плечи. Свечение истаяло. Шириам заключила Суан в объятия, причем и сама выглядела так, словно вот-вот расплачется.

Все прочие уставились на Найнив. Как ни пытались они скрыть потрясение

— а иные и раздражение — под маской обычной невозмутимости Айз Седай, истинные чувства прорывались наружу. Светло-голубые глаза Шанелль буквально вылезли на смуглый лоб, а у Нисао и вовсе челюсть отвисла — рот она закрыла, лишь когда заметила, что Найнив на нее смотрит.

— Что навело тебя на мысль об использовании Огня? — спросила Дагдара голосом, слишком высоким для столь крупной женщины. — И Земли? Ты использовала Землю. Но Стихии Целительства — это Дух, Вода и Воздух.

И тут со всех сторон градом посыпались вопросы. звучали они по-разному, но все сводились к одному.

— Сама не знаю почему, — ответила Найнив, когда ей наконец представилась возможность вставить словечко. — Просто подумала — а вдруг получится? Я всегда стараюсь использовать все Пять Стихий.

Это заявление вызвало ряд предостережений, дескать, так поступать опасно, Стихии Целительства — это Дух, Вода и Воздух, а всякая неосторожность может привести к смерти больного. Найнив ничего не отвечала, да и сами Желтые уже в следующее мгновение смущенно умолкли. Ведь она не только никого не убила, но Исцелила то, что издревле считалось не поддающимся Исцелению.

На лице Лиане светилась такая ясная, исполненная надежды улыбка, что на нее даже смотреть было больно. Найнив тоже подошла к ней с улыбкой, маскируя тлеющее раздражение. Надо же, как они на нее смотрят, все эти Желтые сестры, так гордившиеся своими навыками. Она на коленях готова была вымаливать у них крохи знаний, а оказалось, что знает о Целительстве больше их.

— Ну что ж, смотрите, наблюдайте, может, вам нескоро выпадет случай увидеть, как это делается.

На сей раз, направляя Силу, Найнив гораздо отчетливее ощущала обрыв и последующее соединение, хотя так и не поняла, что с чем соединялось. Все происходило так же, как и в случае с Суан, и несколько иначе, чем с Логайном, но ведь мужчины и женщины и вправду не одно и то же. О Свет, какая удача, что это получилось и с ними, как и с Логайном! Но эта мысль породила череду других, далеко не столь приятных. Ведь коли различия между мужчинами и женщинами столь велики, значит, и некоторые недуги у тех и других следует Исцелять по-разному? Как — она не знает, и, наверное, до поры ей не стоит заноситься перед Желтыми сестрами.

Лиане отреагировала на Исцеление совсем иначе, чем Суан. Слез не было и в помине. Она обняла саидар, лучезарно улыбнулась и тут же отпустила Источник. Улыбка осталась. А потом Лиане заключила Найнив в объятия, стиснула с такой силой, что у той ребра затрещали, и принялась шептать — снова, снова и снова:

— Спасибо тебе, спасибо тебе, спасибо… Желтые сестры вновь оживленно загудели, и Найнив уже собралась милостиво принять их извинения и насладиться своим триумфом, однако, прислушавшись, поняла, что говорят они между собой и слова их звучат вовсе не восторженно. Скорее это походило на деловое обсуждение.

— …использовала Огонь и Землю, словно дырку в камне сверлила, — говорила Дагдара.

— И касаться надо было легче, не так резко, — поддержала ее Шанелль.

— …посмотреть, не сможет ли Огонь оказаться полезным при Исцелении болезней сердца, — промолвила, поглаживая длинный нос, Терва.

Белдемин, пухленькая арафелианка с серебряными колокольчиками в волосах, задумчиво кивнула.

— …если соединить Землю с Воздухом, вот так…

— …Земля в плетении с Водой…

Найнив ахнула. Они напрочь о ней забыли, словно ее и на свете не было. Решили, что теперь могут делать то же самое, но только лучше!

Мирелле погладила Найнив по руке:

— Ты молодец. Не переживай, они еще засыпят тебя похвалами. Просто сейчас они малость не в себе.

Найнив громко хмыкнула, но, похоже, ни одна Желтая этого не заметила.

— Надеюсь, мне, по крайней мере, больше не придется чистить кастрюли?

Шириам удивленно вскинула голову.

— С чего ты это взяла, дитя? — Одной рукой она все еще обнимала Суан, утиравшую слезы кружевным платочком. — Мир держится на порядке, и если каждого, кто нарушает правила, прощать, когда он сделает что-нибудь хорошее, мир погрузится в хаос.

Найнив тяжело вздохнула — об этом она могла бы и сама догадаться.

Выбравшись из тесной кучки Желтых, Нисао прокашлялась и метнула на Найнив взгляд, в котором можно было прочесть разве что осуждение.

— Я полагаю, теперь нам придется снова укрощать Логайна. — Судя по тону, ей хотелось бы забыть о том, что Логайн Исцелен. Многие закивали, но неожиданно послышался ледяной голос Карлинии:

— Разве мы можем? — Сестры обернулись к ней с явным недоумением во взорах, но она спокойно и невозмутимо продолжила: — Разве мы можем рассматривать вопрос об оказании поддержки мужчине, способному направлять Силу и собирающему вокруг себя других мужчин, обладающих тем же даром, и в то же время, как в прежние времена, укрощать тех, кто попадает к нам в руки? С этической точки зрения это весьма сомнительно. И еще более сомнительно с практической — что подумает Ранд, узнав о таком поступке? Сейчас он, по всей вероятности, видит некоторую разницу между нами и Башней, точнее, между нами и Элайдой, с ее Красными Айя. Но стоит нам укротить хоть одного мужчину, как это различие в его глазах исчезнет. И мы упустим возможность опередить Элайду и установить над ним свой контроль.

Как только Карлиния умолкла, в комнате повисла тягостная тишина. Айз Седай встревоженно переглядывались, а на Найнив они смотрели так, что взгляд Нисао мог бы показаться восторженным. Пленение Логайна стоило жизни нескольким сестрам, а теперь, даже если оградить его самым надежным щитом, он снова превратится в головную боль для них всех.

— Думаю, — шепнула Шириам, — тебе лучше уйти. Спорить Найнив не собиралась. Подчеркнуто почтительно, но быстро склонившись в реверансе, она вышла из комнаты, с трудом сдерживая желание пуститься бегом.

Снаружи, на каменной ступеньке, ее поджидала Илэйн.

— Прости, Найнив, — промолвила она, поднимаясь. — Я была так взволнована, что выложила все Шириам, а Романду с Деланой — они были рядом — даже не заметила.

— Неважно, — отозвалась Найнив, уже шагая по забитой народом улице. — Это все равно рано или поздно выплыло бы наружу. — И все-таки это несправедливо, думала она. Я совершила то, что испокон веку считалось невозможным, и по-прежнему должна чистить эти проклятые горшки! — Илэйн, что бы ты ни говорила, мы должны ехать. Карлиния обмолвилась насчет необходимости установить контроль над Рандом. Вся здешняя компания ничуть не лучше Элайды. Том с Джуилином раздобудут для нас лошадей, а твоя Бергитте пусть кусает локти.

— Боюсь, — сокрушенно промолвила Илэйн, — уже слишком поздно. Слух разнесся по всему Салидару.

В следующий миг на Найнив одновременно с двух сторон, как коршуны, налетели Ларисса Линдел и Зенара Годар. Ларисса была женщиной костлявой, и черты ее некрасивого лица почти не смягчала свойственная Айз Седай безвозрастность, а у полноватой Зенары надменности хватило бы и на двух королев. Лица их горели нетерпением — обе принадлежали к Желтой Айя, но в момент Исцеления Суан и Лиане в комнате их не было.

— Найнив, я хочу посмотреть, как ты это проделываешь. С начала до конца, шаг за шагом, — заявила Ларисса.

— Найнив, — потянула ее за другую руку Зенара. — Ручаюсь, если ты будешь повторять свои плетения достаточно часто, я обнаружу в них сотню таких вещей, о каких ты и не подозревала.

Возникшая словно из-под земли Салита Торанес, уроженка Тира, почти столь же смуглая, как женщины из Морского Народа, возмущенно воскликнула:

— Э, да меня никак опередили! Что же мне прикажете, в очереди дожидаться?

— Я пришла первая, — решительно заявила Ларисса и покрепче вцепилась в руку Найнив.

— Нет, я! — возразила Зенара. Сильнее стала и ее хватка.

Найнив взглянула на Илэйн глазами, полными ужаса, и получила в ответ сочувственное пожатие плечами. Вот что она имела в виду, говоря, что уже слишком поздно. Теперь у Найнив не будет ни одной свободной минуты.

— …рассердить? — говорила Зенара. — Да я знаю полсотни способов рассердить ее так, что она камни станет жевать.

— А я могу придумать сотню, — стояла на своем Ларисса. — И непременно разобью ее блок, пусть это будет последним делом моей жизни.

А сквозь толпу к ним уже прокладывала путь Магла Даронос — женщина с такими широченными плечами, что ей бы впору в кузнице работать.

— Ты сломаешь блок, Ларисса? Как бы не так, все это пустая похвальба! А вот у меня и вправду есть на заметке несколько способов, один из них наверняка сработает.

Найнив хотелось взвыть.

Заставить себя не обнимать саидар Суан еще могла, но все время боялась, что вновь ударится в слезы. А это не годится, она ведь не какая-нибудь глупая послушница. Так приятно было видеть вокруг радостные лица, казалось, она после долгого отсутствия вернулась домой, к близким. Особенно приятно было видеть радость в глазах тех, с кем она дружила еще до возведения на Престол Амерлин, до того, как время и обязанности их разлучили. Ближе Лилейн и Деланы, обнимавших сейчас Суан, ей была, не считая Лиане, лишь Морейн, и с одной Морейн удалось поддерживать дружбу, и то быть вместе им помогала объединявшая их цель.

— Как хорошо, что ты снова с нами, — весело рассмеялась Лилейн.

— Как здорово! — тепло прошептала Делана. Суан тоже рассмеялась — и в итоге ей пришлось утирать с лица слезы. О Свет, что это с ней? Она ведь даже в детстве плакала очень редко. Наверное, все дело в неожиданном счастье обретения саидар и в этой теплой, дружеской встрече. Такого достаточно, чтобы вышибить слезу у кого угодно. Она никогда не осмеливалась даже мечтать ни о чем подобном и теперь, когда пришел этот день, ничуть не обижалась на окружавших ее женщин за их недавнюю холодную отстраненность. Айз Седай есть Айз Седай, а все прочие должны знать свое место; на том Суан настаивала до того, как ее усмирили, и на том же намерена была настаивать и теперь. И она знала — считала, что знает, — как нужно обращаться с усмиренными женщинами ради их же блага. С ними приходилось так обращаться, но больше этого не потребуется.

Краешком глаза она приметила поднимавшегося по лестнице Гарета Брина.

— Извините, я на минуточку, — бросила она сестрам и поспешила за ним.

Правда, спеши не спеши, через каждые два шага Суан приходилось останавливаться и принимать очередные поздравления, так что нагнала она Брина лишь в коридоре второго этажа. А нагнав, забежала вперед и встала прямо перед ним. Могучий, с квадратным обветренным лицом и выгоревшими на солнце волосами, Брин походил на несокрушимый утес.

— Мне надобно разобраться вот с этим, — сказал он, показывая связку бумаг, и попытался обойти ее. Суан загородила ему дорогу:

— Меня Исцелили. Я снова могу направлять Силу.

Он кивнул — всего-навсего кивнул!

— Ага, я что-то об этом слышал. Наверное, теперь ты будешь выводить грязь на моих рубахах с помощью Силы. Может, они наконец станут чистыми, а то я жалею, что так легко отпустил Мин.

Суан в недоумении уставилась на него. Она знала, что этот человек вовсе не глуп. Так почему же он делает вид, будто ничего не понимает?

— Я теперь снова Айз Седай. Ты что, и вправду считаешь, что Айз Седай будет стирать тебе белье?

Желая втолковать Гарету Брину, что к чему, Суан обняла саидар — сладость, по которой она истосковалась, была так восхитительна! — и обернула его потоками Воздуха, намереваясь приподнять повыше. И не смогла. Почерпнув из Источника как можно больше — от натуги у нее аж рот разинулся, а сладость почти обернулась болью, — она предприняла еще одну попытку, но даже подошвы его сапог не оторвались от пола.

Невероятно! Правда, поднимать предметы с помощью Силы просто только с виду, на самом деле это сложнейшее искусство, требующее немалого умения. Но прежде ей без труда удавалось поднимать вес втрое больше собственного.

— И этим ты собиралась меня удивить? — спокойно промолвил Брин. — Или напугать? Шириам и ее подруги дали мне слово, точно так же, как и ваш Совет. Но главное, ты сама дала мне слово, Суан. И я не освобожу тебя, будь ты хоть Амерлин. А теперь кончай дурачиться, а не то я, как только освобожусь, переверну тебя и как следует отшлепаю. Прежде ты не вела себя как несмышленая девчонка и не думай, что я позволю тебе такое теперь.

Ошарашенная, Суан отпустила Источник. Не из-за угрозы Брина, хотя по опыту знала, что он на такое вполне способен, а из-за того, что не смогла его поднять. Это было для нее потрясением. Глаза Суан наполнились слезами, и ей показалось, что остановить их она сможет, лишь отпустив саидар. Но, как она ни моргала, несколько слезинок скатились по щекам.

Неожиданно — она и не заметила как — Гарет взял ее лицо в ладони.

— Женщина, только не говори мне, будто я тебя напугал. Запусти тебя в ров с леопардами, ты и то не струсишь.

— Я не испугалась, — сдавленно пробормотала она и с некоторым удовлетворением отметила, что у нее сохранилась способность лгать. К глазам по-прежнему подступали слезы.

— Нам с тобой нужно придумать какой-то способ не пытаться все время вцепиться друг другу в глотку, — очень тихо произнес он.

— Нет нам никакой нужды ничего придумывать! — Слезы подступали — еще миг, и они хлынут ручьем. О Свет, только не это! Он не должен видеть ее слез. — Уходи. Пожалуйста, уходи, — взмолилась Суан.

К ее удивлению, Брин после недолгого колебания зашагал дальше. Слыша его удаляющиеся шаги, она ухитрилась свернуть за угол, в коридорчик, только там опустилась на колени и разразилась горестными рыданиями. Теперь она поняла, почему никак не могла одолеть слез — дело было в Алрике, ее Страже, убитом во время переворота в Башне. Исцеление не восстановило силы Трех Обетов, и лгать Суан могла, но ее узы с уже мертвым Стражем дали о себе знать. Горечь утраты, первоначально притупившаяся из-за потрясения, вызванного изменой Элайды и усмирением, та боль, которую всякая Айз Седай испытывает, теряя своего Стража, наполнила ее до краев. Прижавшись к стене, Суан рыдала взахлеб и радовалась лишь тому, что Гарет Брин ее не видит. Проклятый Гарет, чтоб ему сгореть, мне некогда влюбляться!

Осознав, о чем она только что подумала, Суан почувствовала себя так, словно ее окатили ведром холодной воды. Боль осталась, но слезы мигом высохли, и она неуклюже поднялась на ноги. Любовь? Но ведь это невозможно, как… Она не находила сравнения. Да он и сам невозможный человек!

Неожиданно она поняла, что на нее кто-то смотрит, и, подняв взор, увидела стоявшую в двух шагах Лиане. Суан еще раз попыталась насухо вытереть лицо, а потом махнула рукой. На лице Лиане было написано сочувствие.

— Как ты справилась со… со смертью Анжена, Лиане?

Анжен погиб пятнадцать лет назад.

— Я плакала, — просто ответила Лиане. — Днями крепилась, а ночами сжималась в клубок и рыдала в подушку. Это продолжалось месяц. Еще три месяца у меня то и дело слезы на глаза наворачивались, ну а боль начала стихать, когда прошло больше года. Вот почему я больше не стала связывать себя узами, боялась, что второй раз мне такого не пережить. Но боль проходит, Суан. — Лиане ухитрилась выдавить из себя проказливую улыбку. — Теперь, думаю, я могла бы иметь дело с двумя Стражами зараз. А то и с тремя или четырьмя.

Суан кивнула. Она тоже может плакать по ночам. Что же до этого треклятого Гарета Брина… А ничего. Ничего нет и не было!

— Как ты думаешь, они готовы? — У них с Лиане оставались считанные минуты, чтобы поговорить. Этот крючок надо забросить быстро, иначе толку не будет.

— Не знаю, времени у меня было в обрез. И приходилось соблюдать осторожность. — Лиане запнулась, а потом спросила: — Суан, ты на самом деле хочешь через это пройти? Ведь это изменит многое, а мы приложили столько усилий… И еще, я не так сильна, как была, Суан, да и ты тоже. Теперь подавляющее большинство здешних сестер гораздо сильнее нас. Я думаю, даже многие Принятые, не говоря уже о Найнив и Илэйн.

— Я знаю, — ответила Суан. Так или иначе, приходилось рисковать. Прежний план они разрабатывали постольку, поскольку она не была больше Айз Седай. Но теперь она снова Айз Седай, а раз низложили ее едва ли не вопреки закону Башни, разве она не Амерлин?

Расправив плечи, Суан направилась вниз — сражаться с Советом.

Илэйн, лежавшая на кровати в одной сорочке, подавила зевок и принялась растирать руки полученным от Лиане кремом. Похоже, кое-какая польза от него была, по крайней мере, на ощупь руки становились мягче. Проникавший через окно ночной ветерок колыхал огонь одинокой свечи, но в комнате от этого становилось только жарче. Нетвердым шагом вошла Найнив. С шумом захлопнув дверь, она бросилась на кровать. Потом, повернув голову, уставилась на Илэйн.

— Эта противная Магла хуже всех в мире, терпеть ее не могу, — пробормотала она. — Хотя Ларисса еще гаже. А уж Романда!..

— Вижу, они изрядно тебя рассердили, чтобы заставить направлять Силу.

Найнив раздраженно фыркнула.

— И перед сколькими же из них тебе пришлось показывать этот фокус? — продолжила Илэйн. — Я тебя давным-давно жду. И перед обедом искала, да так и не нашла.

— На обед они дали мне булочку, — пробурчала Найнив. — Одну-единственную булочку! А этот, как ты говоришь, фокус мне пришлось продемонстрировать всем Желтым, сколько их есть в Салидаре. Но они этим не удовлетворены. Они хотят, чтобы я занималась с каждой из них по отдельности, даже расписание составили. У Лариссы я должна быть завтра до завтрака — подумать только, до завтрака! — потом у Зенары, сразу от нее отправлюсь к… Они прямо при мне обсуждали, как лучше меня рассердить, словно я не человек, а пустое место! — Найнив с затравленным видом подняла голову. — Илэйн, они соперничают одна с другой — каждая хочет первой сломать мой блок. Словно мальчишки, что по праздникам ловят свинью. Вот уж не думала, что стану свиньей.

Зевнув, Илэйн вручила Найнив горшочек с мазью. Та закатала рукава и принялась растирать руки — ей ведь тоже приходилось возиться с кастрюлями.

— Прости, что я не послушалась тебя еще несколько дней назад, — промолвила Илэйн. — Мы ведь могли сплести маскировку, изменить обличье, на манер Могидин, и запросто пройти мимо всех незамеченными. — Руки Найнив замерли. — Эй, что это с тобой?

— А мне такое и в голову не приходило! Ни разу!

— Правда? Я так была уверена, что ты подумываешь об этом. В конце концов, ты выучилась этому первой.

— Я старалась даже не думать о том, чего нельзя рассказывать сестрам, — ответила Найнив голосом, ровным, как лед, и столь же холодным. — А сейчас действительно слишком поздно. Я так устала, что не смогу направлять Силу, даже если мне подожгут волосы. Они отпустили меня сегодня вечером только потому, что я не могла найти саидар, даже когда… — Найнив поежилась и снова принялась растирать руки.

Илэйн слегка вздохнула. Конечно, признавая свои ошибки, ты помогаешь подруге чувствовать себя хоть малость получше, но благие намерения порой оборачиваются худо. До сих пор она ни разу не упоминала об использовании саидар для маскировки и все время боялась, что об этом заговорит Найнив. Здесь, конечно, не сахар, зато они могут, по крайней мере, приглядывать за салидарскими Айз Седай, а когда Эгвейн вновь объявится в Тел'аранриоде, удастся и передавать весточки для Ранда. А может быть, отчасти и влиять на здешних сестер — через Суан и Лиане.

Стоило о тех подумать, и они оказались тут как тут. Дверь отворилась, и в комнату вошли Суан и Лиане. Лиане несла деревянный поднос, на нем стояли суповая миска, красная глиняная чашка, покрытый белой глазурью кувшин и крошечная голубая вазочка, из которой торчал пучок зелени. Тут же лежала и краюха хлеба.

— Мы с Суан подумали, что ты, Найнив, наверное, проголодалась. Я слышала, что Желтые круто на тебя насели.

Илэйн не знала, следует ли ей встать. С одной стороны, это Суан и Лиане, но с другой, они теперь снова Айз Седай. Но пока она думала да гадала, они сами разрешили этот вопрос: Суан уселась на кровать в ногах у Илэйн, а Лиане — у Найнив. Окинув их недоверчивым взглядом, Найнив села, прислонившись спиной к стене, и поставила поднос на колени.

— Я слышала, будто ты обращалась к Совету, Суан, — осторожно заговорила Илэйн. — Может быть, нам надо было сделать реверанс?

— Ты хочешь узнать, стали ли мы снова Айз Седай, так, девочка? Да. Они изворачивались, ровно угри на сковородке, но в конце концов признали по крайней мере это. — Суан переглянулась с Лиане, и щеки Суан слегка зарделись. Илэйн решила, что едва ли ей когда— нибудь удастся узнать, чего «они» не признали.

— Мирелле, по доброте душевной, сама меня нашла, — вставила Лиане. — Пожалуй, я остановлюсь на Зеленой.

Найнив чуть не поперхнулась супом:

— Что ты хочешь сказать? Разве можно менять Айя?

— Конечно, нет, — ответила Суан. — Но наш случай особый. Совет постановил, что хотя теперь мы снова стали сестрами, некоторое время мы ими не являлись, а следовательно, все наши прежние связи, должности и титулы, включая принадлежность к определенным Айя, утратили силу. — В голосе Суан звучала усмешка, и был он каким-то скрипучим. — Завтра я собираюсь спросить Голубых, не примут ли они меня к себе. Правда, я еще не слышала, чтобы какая-либо Айя отказала в приеме женщине, ставшей полноправной сестрой, но наш случай и здесь особый. Обычно — не знаю, известно вам это или нет, — женщину заранее готовят к тому, к какой Айя ей следует присоединиться, хотя сама она об этом и не догадывается. Так что я не удивлюсь, если Голубые сестры захлопнут передо мной двери.

— А в чем дело? — поинтересовалась Илэйн. — Разве у тебя что-то не так?

— А что-то явно было не так. Суан нервничала и выглядела далеко не счастливой. — Я-то думала, все обернулось наилучшим образом.

Суан развернулась так, чтобы смотреть в лицо и Илэйн, и Найнив:

— Я проходила мимо дома Логайна и видела, что его щит поддерживают шесть сестер, как и тогда, когда его захватили в плен. Едва он узнал, что нам известно о его Исцелении, как попытался вырваться на волю, и, как мне сказали, будь там не шесть, а пять сестер, ему бы это удалось. Выходит, он так же силен, как и прежде, или почти так же, это уже не важно. А я нет. Мы обе стали слабее. Я хочу, чтобы ты попробовала еще раз, Найнив.

— Так я и знала! — Найнив бросила ложку на поднос. — Только затем вы и притащились! А что я вымоталась так, что не могу и искорки Силы направить, до этого вам и дела нет. Нельзя Исцелить то, что уже Исцелено! Нельзя — и весь сказ! Уходите отсюда и забирайте свой противный суп. — Впрочем, от противного супа осталось меньше половины.

— Мало ли что нельзя, — отрезала Суан. — Не далее как сегодня утром все пребывали в уверенности, что нельзя Исцелить усмирение.

— Минуточку, Суан, — прервала ее Лиане, — дай мне сказать. Найнив, ты хоть понимаешь, чем мы рискуем, заявившись сюда вместе? Это ведь не какой-нибудь глухой закоулок, где ваша подруга-лучница может стоять на страже. В доме полным-полно женщин, у каждой ушки на макушке и язык без костей. Если станет известно, что мы по-прежнему пытаемся вести свою игру, дело может обернуться тем, что нам до седых волос придется мотыжить капусту на какой-нибудь заброшенной ферме. Мы пришли к тебе, Найнив, именно из-за того, что ты для нас сделала, и хотим начать все заново.

— А почему вы не обратились к одной из Желтых? — спросила Илэйн. — Все они теперь знают столько же, сколько и Найнив.

Найнив скорчила гримасу над ложкой с супом. Вроде бы она назвала его противным?

Суан и Лиане переглянулись, помолчали, и наконец Суан нехотя ответила:

— Если мы обратимся хотя бы к одной сестре, рано или поздно о случившемся узнают все. А если нами займется Найнив, то даже те, кто уже успел оценить нас сегодня, решат, что они попросту ошиблись. Предположим, все сестры равны, и бывали Амерлин, способные направлять Силу не в большей степени, нежели требовалось, чтобы получить шаль, но, помимо Амерлин и глав Айя, все прочие руководствуются обычаем, предписывающим уступать дорогу той, которая превосходит тебя мощью.

— Не понимаю, — сказала Илэйн. Она чувствовала, что в этой иерархии есть определенный смысл, и полагала, что такие вещи открываются тебе, лишь когда ты становишься Айз Седай. В определенном смысле только с момента получения шали и начинается настоящее обучение. — Если Найнив сможет Исцелить тебя снова, значит, ты опять станешь так же сильна, как было раньше.

Лиане покачала головой:

— До сих пор еще никого не Исцеляли от усмирения. Некоторые могут приравнять нас к дикаркам. Такие сестры занимают положение чуть ниже, чем могла бы позволить им их мощь. Возможно, то, что ты была слабее, а потом стала сильнее, будет истолковано схожим образом. Если Найнив не сможет вернуть нам всю прежнюю мощь, пусть попытается восстановить ее на две трети или даже наполовину. Это лучше того, что мы имеем теперь, хотя в таком случае очень многие женщины в Салидаре окажутся сильнее нас.

Илэйн была совершенно сбита с толку, а Найнив выглядела так, словно ей съездили кулаком между глаз.

— Тут все имеет значение, — пояснила Суан. — Например, медленно ты училась или быстро, долго ли тебе пришлось пробыть послушницей и Принятой — множество оттенков. Зачастую не так-то просто определить, кто сильнее. Со стороны может казаться, что две женщины обладают равной мощью, но выяснить, так ли это в действительности, позволил бы только поединок. Хвала Свету, такие способы у нас не в ходу. Но если Найнив не вернет нам прежнюю мощь, мы рискуем занять весьма низкое положение.

— Предполагается, — подхватила Лиане, — что эта иерархия имеет значение лишь в повседневной жизни, но на деле это далеко не так. Совет, поданный тем, кто занимает высокое положение, вовсе не равноценен совету, полученному от низшего. Покуда мы были усмирены, все это не имело никакого значения. Мы не занимали вовсе никакого положения, и сказанное нами оценивалось только по его важности и значению. В таких случаях важно, что сказано, а не кем. Но теперь все будет иначе.

— Понятно, — твердо сказала Илэйн. Неудивительно, что Игру Домов считают изобретением Айз Седай. В сравнении с обычаями сестер ухищрения Даэсс Деи'мар казались довольно простыми.

— Приятно видеть, что совершенное тобой Исцеление может принести кому-то больше неприятностей, чем тебе самой, — пробурчала Найнив. Вглядевшись в миску, она нахмурилась и тщательно вытерла дно кусочком хлеба.

Лицо Суан помрачнело, но она ухитрилась не повысить голоса:

— Видишь, мы предстали перед тобой без прикрас. И не только затем, чтобы убедить тебя снова испробовать Исцеление. Ты вернула мне… жизнь. Ни больше ни меньше. Будучи усмиренной, я убеждала себя, что не умерла, но по-настоящему ожила лишь теперь. Так что начнем все заново, Лиане. Будем подругами, если вы на это согласны. Ну а если нет, составим артель, как рыбаки на одном баркасе.

— Подруги, — сказала Илэйн. — Для меня это звучит куда привлекательнее.

Лиане улыбнулась ей, но и она, и Суан по-прежнему не отрывали глаз от Найнив. Та, в свою очередь, переводила взгляд с одной на другую.

— Илэйн задавала вам вопросы, — сказала она наконец. — поэтому и я задам свой. Что узнала Шириам прошлой ночью? Только не говори мне, Суан, будто тебе это неизвестно. Насколько я понимаю, стоит им хотя бы подумать о чем-то, и ты узнаёшь об этом самое позднее через час.

Суан упрямо выставила подбородок, ее темно-голубые глаза угрожающе похолодели. Неожиданно она вскрикнула и наклонилась потереть лодыжку.

— Расскажи им, — промолвила Лиане. — Расскажи все, а не то я сама это сделаю.

Суан бросила на Лиане негодующий взгляд и надулась так, что, на взгляд Илэйн, того и гляди могла лопнуть, но тут она встретилась глазами с Найнив и выпустила воздух. Каждое слово Суан произносила так, будто его вытягивали клещами, но тем не менее говорила:

— Посольство Элайды достигло Кайриэна. Ранд их принял, но похоже, затеял с ними игру. Во всяком случае, будем на то надеяться. Шириам с компанией приободрились, видать, на сей раз им удалось не выставить себя дурами на встрече с Хранительницами Мудрости. А на следующую встречу явится Эгвейн.

Кажется, последнюю фразу Суан промолвила с еще меньшей охотой, чем все остальные.

Найнив выпрямилась и просветлела.

— Эгвейн? Вот это чудесно. И выходит, на сей раз у них обошлось без глупостей. То-то я удивлялась, почему они не тянут нас на очередной урок. — Она взглянула на Суан — искоса, но довольно приветливо. — Рыбачья артель, говоришь? А кто будет капитаном нашего баркаса?

— Я, вот кто! Ты, несносная маленькая… — Лиане громко прокашлялась, и Суан глубоко вздохнула. — Вообще-то в артели все равны, — поправилась она, но, заметив на лице Найнив улыбку, упрямо добавила: — Но все равно кто-то должен держать руль. Вот я этим и займусь.

— Ладно, — промолвила Найнив, задумчиво повертела ложкой в руке, а потом, словно невзначай, небрежным тоном добавила: — А ты случаем не поможешь нам выбраться из кухни?

И Суан, и Лиане выглядели не старше самой Найнив, но они слишком долго пробыли Айз Седай, и взгляд у каждой был соответствующий. Найнив выдержала его куда лучше, чем могла ожидать Илэйн, разве что чуточку заколебалась, но в конце концов пробормотала:

— Ну что ж, нет так нет.

— Нам надо идти, — сказала, вставая, Суан. — Если уж на то пошло. Лиане недооценила кое— что в твоем открытии. Мы могли бы быть первыми Айз Седай, с которых публично содрали шкуру, а я уж точно первая, которой бы этого хотелось.

К удивлению Илэйн, Лиане обняла ее и, склонившись к ее уху, прошептала:

— Подруги.

Илэйн не осталась в долгу и ответила Лиане теплыми объятиями и тем же словом.

Лиане обняла и Найнив, но что она ей сказала, Илэйн не расслышала. Суан же сказала спасибо, но, как показалось Илэйн, резко и неохотно.

Так показалось Илэйн, но когда они ушли, Найнив заметила:

— Думаю, она говорила искренне. У нее слезы на глаза наворачивались. Наверное, мне следует обходиться с ней помягче. — Она вздохнула, вздох перешел в зевок, едва не поглотивший последние слова: — Особенно теперь, когда она снова стала Айз Седай.

С тем Найнив и заснула — поднос так и остался у нее на коленях.

Прикрыв ладошкой зевок, Илэйн встала, убрала поднос под кровать Найнив, а саму Найнив раздела и уложила в постель — та даже глаз не открыла. Задув свечу, Илэйн прилегла и, глядя в темноту, принялась размышлять над услышанным.

Стало быть, Ранд пытается иметь дело с Айз Седай, посланными Элайдой. Да они его заживо съедят! Илэйн едва не пожалела о том, что отклонила предложение Найнив тогда, когда его вполне можно было осуществить. Уж она-то

— в этом Илэйн не сомневалась — сумела бы помочь Ранду обойти все расставленные ловушки. Мать многому ее научила, да и от Тома удалось почерпнуть немало. И окажись она там, у нее появилась бы возможность связать Ранда узами. В конце концов, не стала же она дожидаться шали, чтобы сделать своим Стражем Бергитте, так зачем же откладывать это в отношении Ранда.

Устроившись поудобнее, девушка уткнулась в подушку. Так или иначе, Ранду придется подождать — он в Кэймлине, а она в Салидаре… Минуточку, но ведь со слов Суан выходило, будто он в Кайриэне. Как же?.. Илэйн была уверена, что Суан все же что-то скрывает, но девушка слишком устала, чтобы думать о чем бы то ни было. Мысли путались и ускользали.

Ее сморил сон, а следом явилось и сновидение: лодка, на носу которой сидела Лиане. Она флиртовала с каким-то мужчиной, лицо которого изменялось всякий раз, как Илэйн смотрела в его сторону. А на корме Суан и Найнив боролись за рулевое весло — каждая хотела править своим курсом. Это продолжалось до тех пор, пока Илэйн не взяла на себя обязанности капитана. Если капитан что-то утаивает, немудрено дождаться мятежа.

Поутру Суан и Лиане заявились прежде, чем Найнив успела открыть глаза, и одним этим разозлили ее в достаточной степени, чтобы она сразу сумела направить Силу. Но толку от этого не было. Исцеленное раз не могло быть Исцелено снова.

— Я сделаю, что смогу, Суан, — пообещала Делана, подавшись вперед и погладив собеседницу по руке. В гостиной они были одни, и чайные чашки на маленьком столике оставались нетронутыми. Суан вздохнула. Вид у нее был сокрушенный, да и чего можно было ожидать после подобной выходки перед Советом? Лучи утреннего солнца падали сквозь окно, и Делана невольно подумала о завтраке, который пришлось пропустить из-за Суан. Ситуация становилась неловкой, а ей очень не нравилось оказываться в таких обстоятельствах. Она приучила себя не видеть в той, усмиренной Суан свою старую подругу — правда, к этому не пришлось прилагать особых усилий, ибо та ничем не походила на Суан Санчей, какой ее помнила Делана. И вдруг она объявилась вновь. Настоящая Суан, только ставшая молодой и привлекательной. Это само по себе было достаточным потрясением, но еще больше Делана удивилась тому, что еще до восхода солнца Суан объявилась у нее и обратилась с просьбой о помощи. Прежде Суан никогда не нуждалась в помощи и не просила о ней. Однако удивительнее всего было даже не это — неожиданно для себя Делана поняла, что теперь она сильнее, чем Суан. Гораздо сильнее. Они дружили еще послушницами, но Суан первенствовала всегда и во всем. Но так или иначе, к ней пришла Суан, причем весьма расстроенная, что тоже было весьма непривычно. Огорчаться, конечно, Суан случалось и прежде, только она никогда не подавала виду. Делана и сама немного расстроилась из-за того, что ничем не могла помочь этой женщине. А ведь когда— то они вместе таскали медовые коврижки, и Суан частенько брала вину на себя.

— Во всяком случае, Суан, это скорее всего удастся. Романда была бы более чем счастлива, упрятав эти тер'ангриалы в хранилище Совета. У нее недостаточно Восседающих, чтобы взять все на себя. Но коли Шириам считает, что достаточно, коли она будет думать, что ты воспользовалась своим влиянием на меня и Лилейн, чтобы не допустить этого, она не сможет тебе отказать. А Лилейн согласится, я знаю. Правда, представить себе не могу, зачем тебе потребовалось встречаться с этими айилками. Всякий раз, когда Шириам возвращается с такой встречи, будучи вне себя, Романда ухмыляется, словно кошка возле кринки со сметаной. А уж ты, с твоим-то характером, обязательно что-нибудь выкинешь.

Да, времена определенно менялись. Прежде Делане и в голову не пришло бы попрекать Суан вспыльчивым нравом — теперь она сделала это не задумываясь.

На грустном лице Суан неожиданно появилась улыбка.

— Я так рассчитывала, что ты сделаешь что-нибудь в этом роде. Я поговорю с Лилейн. И с Джанией, думаю, и Джания согласится помочь. Однако тебе придется убедиться в том, что Романда действительно этого не сделает. Из того немногого, что мне известно, явствует, что Шириам худо-бедно, но научилась ладить — или почти ладить — с Хранительницами. Романде пришлось бы начинать все сначала. Конечно, для Совета последнее, может быть, и не очень важно, но я бы предпочла при первой встрече не зацепиться жабрами за крючок.

Со сдержанной улыбкой Делана проводила Суан до крыльца, похлопала на прощание по плечу и некоторое время смотрела ей вслед. Для Совета очень важно, чтобы настроение Хранительниц было миролюбивым, хотя Суан этого знать не могла. Похоже, теперь ей придется заботиться о Суан. Делане хотелось верить, что ей это удастся не хуже, чем когда— то удавалось подруге.

Чай еще не успел остыть, и Делана совсем уж было решила послать Мису, свою служанку, за булочками и фруктами, но неожиданно послышался стук в дверь, и на пороге появилась вовсе не Миса, а долговязая Люсильда, послушница, привезенная из Башни.

Девица присела в реверансе. Выглядела она встревоженной, но эта Люсильда вечно дергалась невесть из-за чего.

— Делана Седай?.. Сегодня утром приехала одна женщина, и Анайя Седай велела привести ее к вам?.. Ее зовут Халима Саранов, и она утверждает, будто вы знакомы?..

Делана открыла было рот, желая сказать, что слышать не слышала ни о какой Халиме Саранов, но тут эта женщина появилась на пороге. Необычная женщина, ухитрявшаяся одновременно выглядеть и стройной, и пышнотелой, просто притягивала к себе взгляд. На ней был темно-серый наряд для верховой езды с чрезмерно низким вырезом; длинные, пышные волосы обрамляли прекрасное лицо с огромными зелеными глазами. Такая красавица не оставила бы равнодушным ни одного мужчину. Но Делана уставилась на нее вовсе не поэтому. Руки незваной гостьи свободно висели по бокам, а вот пальцы были сложены в особую комбинацию — большой просунут между указательным и средним. Знак, ведомый лишь немногим из тех, кто носит шаль. Однако эта женщина — Делана находилась достаточно близко к ней, чтобы судить с уверенностью, — вообще не обладала способностью направлять Силу.

— Да, припоминаю, — сказала Делана, — кажется, мы и вправду встречались. Ступай, дитя, и постарайся усвоить разницу между предположением и вопросом.

Люсильда присела в реверансе, столь быстром и глубоком, что чуть пол носом не клюнула. В других обстоятельствах Делана проводила бы ее тяжелым вздохом: не умела она ладить с послушницами, а почему — и сама не знала.

Едва послушница покинула комнату, как Халима без приглашения уселась в кресло, где недавно сидела Суан, закинула ногу на ногу и, взяв со столика чашку со все еще теплым чаем, отпила глоточек. Поверх чашки она поглядывала на Делану.

Та впилась в нее суровым взглядом.

— Кем ты себя вообразила, женщина? Сколь бы высокое положение ты ни занимала, нет и не может быть никого выше Айз Седай. Где ты выучилась этому знаку?

Заговорила Делана лишь потому, что ее взгляд, — возможно, впервые в жизни, — не возымел ни малейшего воздействия.

Халима одарила ее насмешливой улыбкой:

— Ты на самом деле думаешь, что тайны, скажем так… более темных Айя такой уж секрет? Что же до высокого положения, то ты прекрасно знаешь, что должна будешь повиноваться и последнему нищему, коли он подаст соответствующий знак. Ну а моя история заключается в том, что я сопровождала в пути некую Кабриану Мекандес, Голубую сестру. К сожалению, Кабриана неудачно упала с лошади, разбилась и умерла. Страж ее от горя перестал есть и вскорости последовал за ней. — Халима улыбнулась. — Перед тем как Кабриана умерла, мы с ней о многом беседовали. Она рассказала мне о Салидаре. И еще много интересного, например, что ей удалось разузнать о планах Белой Башни, касающихся вас. И Возрожденного Дракона.

Еще раз обнажив белоснежные зубы в ослепительной улыбке, Халима бросила на собеседницу пристальный взгляд, словно оценивая, смогла ли та уследить за ходом ее мысли, и вернулась к своему чаю.

Делана была не из тех, кто легко сдается. Ей доводилось вынуждать королей заключать мир, к которому они вовсе не стремились, силой заставлять королев подписывать совсем не нравившиеся им соглашения. Что верно, то верно, она исполняла бы повеления помянутого Халимой нищего, яви он нужные знаки и произнеси нужные слова Но поданный Халимой знак означал, что Халима

— Черная сестра. А она таковой быть не могла. Вероятно, эта женщина решила похвастаться запретным знанием и к тому же сочла такой способ наиболее подходящим, чтобы заставить Делану выслушать ее рассказ. Делане эта Халима определенно не нравилась.

— Как я понимаю, требуется, чтобы я убедила Совет выслушать тебя и поверить в правдивость твоего рассказа, — грубовато сказала Делана. — Ну что ж, первое не так уж сложно. Второе тоже, если ты действительно знаешь о Кабриане достаточно, чтобы твоя история выглядела достоверно. Тут я тебе ничем помочь не смогу — мне с ней всего-то пару раз доводилось встречаться. Но полагаю, у нее нет возможности нежданно объявиться и подпортить твое выступление.

— Ни малейшей. — На лице Халимы появилась все та же насмешливая улыбка.

— И если потребуется, я смогу пересказать всю жизнь Кабрианы. Я знаю о ней больше, чем знала она сама.

Делана только кивнула. Смерть сестры всегда заслуживает сожаления, но что сделано, то сделано.

— В таком случае трудностей не возникнет. Совет примет тебя как гостью, и, по моей просьбе, тебя непременно выслушают.

— Гостья — не совсем то, что я имела в виду. Мне требуется нечто более постоянное. Пожалуй, должность твоего писца или что-то в этом роде. Мне необходимо проследить, чтобы этим вашим Советом руководили должным образом. И я собираюсь не только рассказать им о Кабриане, но и время от времени давать указания тебе.

— А теперь послушай меня! Я… Халима оборвала ее, не повышая голоса:

— Послушай лучше меня. Мне позволено назвать тебе имя, которым я порой пользуюсь. Аран'гар.

Делана тяжело откинулась назад. Это имя упоминали в ее снах. Впервые за долгие годы Делане Мосалэйн стало по-настоящему страшно.