— Ну? — спросила Найнив настолько терпеливо, насколько могла. Сидеть неподвижно на кровати, сложив руки на коленях, стоило ей немалых усилий. Она с трудом подавила зевок — час был ранний, а выспаться ей не удавалось уже три ночи кряду. Плетеная клетка была пуста — певчего воробья выпустили на волю. На волю хотелось и ей. — Ну, что там?

Илэйн стояла на коленях на своей постели, высунувшись по плечи в окошко. Отсюда открывался вид, хоть и весьма ограниченный, на заднюю стену Малой Башни, где сегодня утром собрались Восседающие от большинства Айя, чтобы принять посланницу Тар Валона. Видно было немного, но достаточно, чтобы разглядеть защитное плетение. Именно это ограждение, малый страж, не позволяло подслушать с помощью Силы, что же происходит внутри. Прошло несколько мгновений, прежде чем Илэйн с досадой на лице села на пятки.

— Ничего не получается. Ты говорила, будто эти потоки могут незаметно проникнуть сквозь преграду. Меня вроде бы и вправду не заметили, но сама я ничего не услышала.

Последняя фраза предназначалась для сидящей в углу на шатком табурете Могидин. Эта особа совершенно не потела, что донельзя раздражало Найнив. Она твердила. будто требуется долгий опыт работы с Силой, чтобы достигнуть необходимой степени самоотстраненности, позволяющей не замечать ни жары, ни холода. Ну чем это, скажите на милость, лучше туманных обещаний Айз Седай, заверяющих, что в конце концов все придет само собой. И Найнив, и Илэйн обливались потом, а Могидин оставалась свежей, как весенний денек. О Свет, просто зла на нее не хватает!

— Я же предупреждала, что это будет непросто. — Могидин подняла темные глаза и смотрела главным образом на Илэйн, ибо всегда сосредоточивалась на той, на чьем запястье находился ай'дам. — Существуют тысячи способов плести малых стражей, а проделать в плетении отверстие гораздо сложнее. На это может потребоваться не один день.

Найнив попридержала язык, хотя это далось ей с трудом. Надо же. не один день! Можно подумать, будто они пробовали впервые. С приезда Тарны Фейр уже третий день пошел, а Совет все еще держал в секрете, с чем прибыла посланница Элайды. Наверное, это не было секретом для Шириам, Мирелле и всей их компании — Найнив не удивилась бы, узнав, что им все стало известно даже раньше, чем членам Совета, — но на эти дневные встречи не допускали даже Суан и Лиане. По крайней мере сами они так утверждали. Найнив поймала себя на том, что вцепилась в подол, и усилием воли разжала пальцы. Им во что бы то ни стало требовалось найти способ разузнать, чего хочет Элайда и, что еще важнее, какой ответ дал ей Совет. Другого выхода не было.

— Мне пора идти, — со вздохом промолвила Илэйн. — Я должна показывать сестрам, как делаются тер'ангриалы.

Лишь у немногих Айз Седай в Салидаре обнаруживались необходимые задатки, но учиться хотели все, и почти все, похоже, считали, что непременно выучатся, только вот Илэйн должна почаще показывать им, что к чему.

— Возьми-ка это, — добавила Илэйн, расстегивая браслет. — Я хочу попробовать кое-что новенькое, после того как закончу с сестрами. А потом у меня еще и занятия с послушницами.

Ни то, ни другое теперь не вызывало у нее восторга, не то что поначалу. После каждого урока она возвращалась раздраженная донельзя, шерсть дыбом, словно у рассерженной кошки. Самые молоденькие послушницы чересчур торопились, забегали вперед и хватались за то, с чем никак не могли справиться. Те, кто постарше, хоть и были малость осмотрительнее, обнаруживали склонность к спорам и препирательствам, ибо им не очень— то нравилось слушаться девушку лет на шесть, а то и семь моложе их. Илэйн взяла за обычай без конца повторять «эти безмозглые послушницы» или «тупые идиотки», будто была Принятой уже лет десять.

— Ну а тебе и без меня есть чем заняться. Может, коли тебе повезет больше, чем мне, научишься наконец обнаруживать направляющего Силу мужчину.

Найнив покачала головой:

— Как бы не так. Сегодня утром я должна помогать Джании и Делане с их записями. — Найнив не удержалась и скорчила гримасу. Делана представляла в Совете Серую Айя, а Джания — Коричневую, но для Найнив от этого не было ни малейшего толку, ибо ни одна из сестер ни разу и словом не обмолвилась о переговорах. — А потом у меня очередной урок с Теодрин. — Точнее сказать, очередная трата времени. Здесь, в Салидаре, все только тем и заняты, что тратят время попусту. — Надень его, — сказала она, заметив, что Илэйн вознамерилась повесить браслет на крюк.

Та порывисто вздохнула, но браслет все же застегнула. Найнив считала, что Илэйн слишком уж полагается на ай'дам. Пока на шее Могидин оставалось ожерелье, любая способная направлять Силу женщина с помощью браслета способна обнаружить ее местонахождение и управлять ею. Если же браслет не был надет ни на чью руку, Могидин не могла отойти от него и на дюжину шагов, не испытав непереносимый приступ тошноты. То же случилось бы, вздумай Могидин сдвинуть браслет хотя бы на несколько дюймов с того места, на котором он висел, или самостоятельно расстегнуть ожерелье. Возможно, это и удержит ее на крючке, но кто знает, какую хитрость может придумать Отрекшаяся, если оставить ее без должного пригляда. Как-то раз, в Танчико, Найнив отсекла ее от Источника, оградила щитом, связала с помощью Силы, а когда отвлеклась на несколько мгновений, Могидин и след простыл. Заполучив ее снова, Найнив первым делом попыталась дознаться, как той удалось удрать, и дозналась-таки, хотя вынудить Могидин отвечать оказалось непросто. Выяснилось, что, если у способной направлять Силу женщины достанет умения, времени и терпения, она может расплести закрепленные узлы любого щита, оставленного без присмотра. Правда, Илэйн уверяла, будто против аи'дам такой способ неприменим, ведь здесь нет никаких узлов, к тому же с ожерельем на шее Могидин не могла коснуться саидар без дозволения; но Найнив предпочитала не рисковать.

— Когда будешь переписывать, не спеши, — посоветовала Илэйн. — Мне тоже приходилось переписывать для Деланы. Она терпеть не может клякс да помарок и заставит тебя переписывать каждую страницу хоть по полсотни раз, лишь бы та выглядела аккуратно.

Найнив нахмурилась. Может, почерк у нее и не такой Изысканный, как у Илэйн, но и она не какая-то там деревенская неумеха и небось сама знает, каким концом тыкать перо в чернильницу. Илэйн не обратила на это внимания и, улыбнувшись на прощание, выскользнула из комнаты. Может, она и вправду хотела помочь? Ведь если Айз Седай проведают, как она, Найнив, ненавидит переписывать бумаги, то наверняка будут сажать ее за эту работу в наказание.

— Может, тебе стоило бы отправиться к Ранду, — неожиданно промолвила Могидин. Сейчас она сидела совсем иначе, гораздо прямее, да и смотрела Найнив в глаза. С чего бы это?

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовалась Найнив.

— Что тебе и Илэйн надо ехать в Кэймлин, к Ранду. Она там станет королевой, а ты… — Улыбка Могидин вовсе не была приятной. — Рано или поздно они задумаются о том, как тебе удается делать такие замечательные открытия, ежели, пытаясь направлять Силу при них, ты всякий раз трясешься, словно девчонка, стащившая сласти.

— Да вовсе я… — Найнив осеклась — не оправдываться же ей перед этой женщиной. И с чего это Могидин так осмелела? — Не забудь, что бы ни случилось со мной, если правда всплывет наружу, твоя голова окажется на плахе меньше чем через неделю.

— А тебе придется страдать гораздо дольше. Семираг, помнится, заставила одного человека истошно вопить в течение пяти лет. Она даже ухитрилась сохранить ему разум. Правда, сердце в конце концов все равно не выдержало. Конечно, нынешним вашим невеждам до Семираг ой как далеко, но боюсь, возможность выяснить, каковы их умения, ты получишь из первых рук.

Да как она посмела? Обычное раболепие Могидин было сброшено, как змеиная кожа. Они словно на равных обсуждали нечто представляющее для них некоторый интерес. Хуже того, Могидин всем своим видом давала понять, что обсуждаемая тема ее интересует лишь вскользь, тогда как Найнив касается непосредственно. Найнив пожалела, что на руке ее сейчас нет браслета, с ним как-то спокойнее. Не может быть, чтобы Могидин и вправду была такой уверенной в себе, какой выглядела сейчас.

И тут у Найнив перехватило дыхание. Браслет! В комнате не было браслета. Так вот в чем дело. Внутри у Найнив похолодело. Правда, если рассуждать логически, есть ли в комнате браслет, нет ли, не имело никакого значения. Ведь его надела Илэйн. О Свет, только бы она его не сняла! Ожерелье же плотно охватывало шею Могидин. Только логика не имела отношения к тем чувствам, которые испытывала Найнив. Ведь она еще не оставалась наедине с этой женщиной, будучи без браслета. Точнее сказать, оставалась — и всякий раз это едва не кончалось бедой. Правда, тогда Могидин не носила ай'дам. Но какое это имеет значение! Могидин — Отрекшаяся. Они наедине, и она, Найнив, лишена возможности управлять ею. Она вцепилась в подол, чтобы не схватиться за нож.

Улыбка Могидин стала еще шире, будто ей удалось прочесть мысли Найнив.

— Можешь не сомневаться, — продолжала Отрекшаяся, — я руководствуюсь только твоими интересами.

Это, — она указала пальцем на ожерелье, тщательно избегая прикосновения к нему. — будет удерживать меня в Кэймлине так же надежно, как и в Салидаре. Рабство там для меня предпочтительнее смерти здесь. Но не тяни с решением. Если ваши так называемые Айз Седай решат вернуться в Башню, то не сочтут ли они лучшим подарком для тамошней Амерлин тебя, столь близкую к Ранду ал'Тору. И Илэйн. Если он испытывает к ней хотя бы вполовину столь же сильное чувство, как она к нему, заполучив ее, они свяжут его неразрывными путами.

Найнив поднялась, изо всех сил пытаясь заставить колени не дрожать:

— Прибери постели и наведи порядок в комнате. Чтобы к моему возвращению она выглядела безупречно.

— Сколько времени осталось в твоем распоряжении? — спросила Могидин, прежде чем Найнив дошла до двери, причем с таким видом, словно осведомлялась, горяча ли вода для чая. — Самое большее несколько дней, до того как они отправят ответ в Тар Валон. А то и несколько часов. Перевесит ли значение Ранда ал'Тора, даже в совокупности со всеми преступлениями Элайды, возможность восстановления единства их драгоценной Белой Башни?

— Обрати особое внимание на горшки, — не оборачиваясь, бросила Найнив.

— Я хочу, чтобы на сей раз они сияли.

Не дав Могидин добавить что-нибудь, она вышла и плотно закрыла за собой дверь.

Оказавшись в тесном, лишенном окон коридорчике, Найнив привалилась к грубым деревянным доскам, вытащила, порывшись в кошельке, два ворсистых листочка гусиной мяты и отправила их в рот. Гусиная мята не сразу успокаивает горящий желудок, но Найнив жевала и глотала так торопливо, словно надеялась ускорить действие снадобья. Могидин, по существу, наносила один удар за другим, давая понять, как много ей известно. Разумеется, Найнив не доверяла Могидин ни капельки, но полагала, что та достаточно запугана. И зря. Она просто притворялась. О Свет, притворялась! Конечно, все это чистой воды блеф — об Илэйн и Ранде Могидин знала не больше, чем Айз Седай. Ишь чего удумала, подталкивать ее к побегу… Больно много воли взяла, да и они» с Илэйн хороши, слишком свободно болтали в ее присутствии. Интересно, о чем еще они успели проболтаться и много ли пользы сумеет извлечь из этого Могидин?

В полутемный коридор вышла еще одна Принятая, и Найнив, торопливо оправив платье, спрятала гусиную мяту. Все комнаты маленького домика были превращены в спальни для Принятых и служанок — по три, а то и по четыре женщины на одну комнатенку не больше той, которую Найнив только что покинула. Порой приходилось делить одну постель на двоих. Появившаяся сейчас в коридоре Эмара, хрупкая, тоненькая сероглазая иллианка, недолюбливала Суан и Лиане — Найнив это ничуть не удивляло — и полагала, что обеих следовало бы, со всем уважением, как она выражалась, отослать куда-нибудь подальше. Обычно с усмиренными женщинами поступали именно так. Ко всем остальным Эмара относилась доброжелательно и, в отличие от прочих, никогда не сетовала на то, что Найнив и Илэйн занимают слишком много места, а обязанности по дому за них исполняет Мариган.

— Я слышала, тебе предстоит переписывать для Джании и Деланы, — промолвила Эмара звонким, высоким голосом. — Послушай моего совета, пиши как можно быстрее. Джания следит только за тем, чтобы ничего не было пропущено, а на кляксы внимания не обращает.

Найнив сердито скривилась, глядя в спину удаляющейся Эмары. Пиши помедленнее для Деланы. И побыстрее для Джании. Кругом одни советчицы. Так или иначе, она все равно не могла думать о каких-то там кляксах. А насчет Могидин надо будет переговорить с Илэйн. Покачивая головой и что-то бурча себе под нос, Найнив направилась к выходу. Может быть, в последнее время она и впрямь слишком часто допускала промашки. Надо бы встряхнуться и покончить с этим. И кое-кого найти.

В последние дни в Салидаре воцарилась тишина, хотя улицы, как и прежде, были полны народу. За околицей стихли кузнечные молоты. Всем было велено, пока не уедет Тарна, помалкивать и насчет отправленного в Кэймлин посольства, и насчет Логайна, надежно укрытого в одном из воинских лагерей, а заодно и о самих этих лагерях да солдатах. В результате все в Салидаре боялись обронить лишнее слово, говорили чуть ли не шепотом, и в приглушенном уличном гомоне слышались тревожные нотки.

Это действовало на всех. Слуги и служанки, обычно спешившие, теперь двигались нерешительно, то и дело опасливо оглядываясь. Настороженными, несмотря на обычную внешнюю невозмутимость, казались даже Айз Седай. Солдат на улицах теперь почти не было, словно Тарна не видела, как они заполняли город в первый день, и не сделала из этого соответствующих выводов. Положение солдат было весьма шатким, и потому те немногие, кто все же оказывался в городе, выглядели более чем хмуро или старались изобразить полное безразличие. От решения Совета зависели их жизни — вполне могло обернуться так, что каждому будет грозить петля; даже те правители и лорды, которые хотели бы держаться в стороне от раздоров в Башне, скорей всего, вздернут всякого солдата, угодившего им в руки, просто в назидание прочим, чтобы не дать бунту разгореться. Все, кроме Гарета Брина, каждый день терпеливо высиживавшего у порога Малой Башни. Он появлялся там еще до прихода Восседающих и уходил после них. Не иначе как хотел убедиться, что они не забыли ни о нем самом, ни о том, что он для них делает. В тот единственный раз, когда Найнив видела, как Восседающие выходят из дома, ей показалось, что они не в восторге от настырности Брина.

Похоже, прибытие Красной сестры никак не сказалось лишь на поведении Стражей. И детей. Найнив вздрогнула от неожиданности, когда перед ней, словно куропатки, выскочили невесть откуда три девчушки с лентами в волосах. Потные, покрытые пылью, они со звонким смехом разбежались в стороны. Дети не знали, что ждет Салидар, да и вздумай кто— нибудь им растолковать, скорее всего, просто не поняли бы. Ну а каждый Страж последует за своей Айз Седай куда угодно, не моргнув глазом.

Приглушенные разговоры велись, по большей части, о погоде. А еще о странных происшествиях, слухами о которых полнился городок. О говорящих двухголовых телятах, людях, покрытых тучами мух, пропавших в какой-то деревни посреди ночи детях и невидимой смерти, настигавшей взрослых посреди дня. Всякому разумному, мыслящему человеку понятно, что небывалая жара и засуха вызваны прикосновением к миру руки Темного, но даже среди Айз Седай многие сомневались в истинности утверждений Илэйн и Найнив относительно реальности всех остальных происшествий. Мало кто верил, что по мере того, как слабеют печати на узилище Темного, оттуда поднимаются пузыри зла и дрейфуют по нитям Узора, пока не лопнут. Да и вообще здравомыслящих людей было не так уж много, а потому толки повсюду ходили самые несуразные. Некоторые возлагали всю вину на Ранда. Иные, напротив, считали, будто Творец разгневан на мир за то, что люди не спешат сплотиться вокруг Возрожденного Дракона. Или недоволен тем, что Айз Седай до сих пор не пленили и не укротили его. Или же тем, что эти самые Айз Седай противятся воссевшей на престол Амерлин. Проталкиваясь сквозь толпу, Найнив улавливала обрывки разговоров — многие уверяли, будто погода исправится, как только будет восстановлено единство Башни.

— …клянусь, это правда! — бормотала дородная повариха. — На том берегу Элдар собралось целое войско Белоплащников. Ждут только приказа Элайды.

Конечно, Белоплащники правдоподобнее двухголовых телят, но чтобы Белоплащники стали дожидаться приказа Элайды? Не иначе как у этой женщины от жары мозги расплавились.

— Свет свидетель, это истинная правда, — клялся седовласый возчик недоверчиво прищурившейся женщине, чье ладно скроенное платье выдавало служанку Айз Седай. — Элайда мертва. Красная сестра заявилась сюда, чтобы упросить Шириам стать новой Амерлин. — Женщина кивнула, видать, эти слова пришлись ей по вкусу.

— А я вам так скажу, — промолвил мужчина в грубошерстном кафтане, поправляя на плече вязанку хвороста. — Элайда — прекрасная Амерлин. Во всяком случае, не хуже любой другой. — В отличие от прочих он говорил громко и по сторонам не озирался.

Найнив усмехнулась. Этот человек определенно желал, чтобы его услышали. И как Элайде удалось так быстро узнать про Салидар? Похоже, Тарна выехала из Тар Валона, когда здешние Айз Седай еще только начинали собираться в деревеньке. Суан мрачно отмечала, что в Салидаре недосчитывались очень многих Голубых сестер, а ведь первоначальное послание о месте сбора предназначалось именно Голубым. К тому же, добавляла она, Алвиарин любому способна развязать язык. Иные рассуждения не могли не навести на очень неприятную мысль о присутствии здесь, в Салидаре, тайных сторонников Элайды. Тем паче что подобные речи Найнив слышала не впервые. Правда, ни одна Айз Седай в таком роде не высказывалась, но, как она полагала, иные были бы и не прочь. Внешне притихший Салидар на самом деле бурлил. Похоже, в нем заваривалась такая каша, которую не скоро удастся расхлебать. Что лишний раз убеждало Найнив в правильности ее решения.

Найти Бергитте удалось не сразу. Обычно она находилась поблизости от играющих детей, а детей в Салидаре было не так уж много. Вот и сейчас Бергитте стояла на улице, наблюдая за игрой пятерых мальчишек. Те швыряли друг в друга мешочек с камушками, заливаясь смехом, в кого бы он ни угодил. Все, включая и того, в кого мешочек попадал. Полная бессмыслица, как и все детские игры, да и мужские тоже. И конечно же, Бергитте была не одна. Такое случалось редко, если только она не прилагала к тому особых усилий. Арейна стояла рядом с ней, изо всех сил стараясь не показать, до какой степени надоели ей дети. Будучи на год или два моложе Найнив, Арейна заплетала свою темную косу на манер золотистой косы Бергитте, только вот коса эта опускалась у нее чуть ниже плеч, тогда как у Бергитте была до самого пояса. Да и вырядилась она точь-в-точь как Бергитте — в коротенькую, до талии, светло-серую курточку и широкие складчатые шаровары, присборенные у лодыжек над короткими сапожками с высокими каблуками. Да еще и колчан с луком к поясу прицепила. До встречи с Бергитте она наверняка лука и в руках не держала, подумала Найнив, делая вид, будто не замечает этой женщины.

— Мне нужно поговорить с тобой, — промолвила она, обращаясь к Бергитте.

— Наедине.

Арейна скользнула по ней взглядом, в котором светилось нечто очень близкое к презрению.

— Ах, Найнив, что же ты не накинула шаль? В такой чудесный денек? О, да ты никак еще и потеешь, словно лошадь. С чего бы это?

Найнив стиснула зубы. Она подружилась с этой женщиной прежде, чем Бергитте, да только по прибытии в Салидар дружба их расстроилась. Узнав, что Найнив вовсе не Айз Седай, Арейна была более чем разочарована. Только привязанность к Бергитте не позволяла ей рассказать, где и когда Найнив выдавала себя за полноправную сестру. Кроме того, Арейна принесла обет Охотницы за Рогом, а уж для Охотницы Бергитте всяко являлась более подходящим примером, чем Найнив. Подумать только, когда-то Найнив жалела ее за полученные синяки!

— Судя по твоей физиономии, — промолвила Бергитте, — ты либо готова кого-нибудь придушить, не иначе как Арейну, либо боишься, что с тебя посреди толпы солдат свалится платье, а сорочки-то на тебе и вовсе нет.

Арейна прыснула, хотя вид у нее был малость ошарашенный. С какой стати, Найнив не знала. Кому-кому, а уж этой особе пора бы и привыкнуть к так называемым шуточкам Бергитте, которые больше подошли бы перебравшему эля небритому мужику.

С минуту Найнив наблюдала за игрой мальчишек, дожидаясь, когда уляжется раздражение. Что толку сердиться, коли она явилась сюда для серьезного разговора.

Среди уворачивавшихся от мешочка ребятишек были и Сив с Джарилом. Желтые оказались правы — для выздоровления детишек требовалось прежде всего время. Двух месяцев, проведенных в Салидаре, в безопасности и среди сверстников, хватило, чтобы они не просто заговорили, но и принялись кричать и веселиться не хуже прочих.

Неожиданная мысль ударила Найнив как молотком. Мариган по-прежнему приглядывала, чтобы мальчишки были накормлены и умыты, но теперь, когда к ним вернулась речь, в любой момент могло открыться, что она им не мать. Начнутся вопросы, одно потянет за собой другое, и весь построенный на песке замок рассыплется в прах. Уже в который раз Найнив сделалось не по себе. И почему она не подумала об этом раньше?

Она встрепенулась, почувствовав прикосновение руки Бергитте.

— Что-то не так, Найнив? Вид у тебя такой, словно твоя лучшая подруга умерла, да еще и прокляла тебя перед смертью.

Арейна, бросив через плечо раздраженный взгляд, зашагала прочь. Этой женщине было нипочем, когда Бергитте распивала вино и флиртовала с мужчинами, но стоило той остаться наедине с Илэйн или Найнив, как Арейна ощетинивалась. Мужчины для нее значения не имели, ибо, по ее понятиям, настоящая дружба могла существовать только между женщинами. Причем только двумя женщинами. И она должна быть единственным другом Бергитте.

— Ты могла бы раздобыть для нас лошадей? — спросила Найнив, стараясь, чтобы голос ее звучал твердо. Пришла она не за тем, но Сив и Джарил подтолкнули ее именно к такому вопросу. — Сколько времени тебе на это потребуется?

Бергитте отвела ее в сторонку, в закуток между обветшалыми домишками, и осторожно огляделась по сторонам. Подслушать их вроде бы никто не мог.

— День или два. У но как раз говорил мне…

— Нет, У но впутывать не стоит. Обойдемся без него. Только ты, я, Илэйн и Могидин. Ну и Том с Джуилином, если они поспеют вовремя. И Арейна, коли ты будешь настаивать.

— Арейна порой ведет себя по-дурацки, — задумчиво промолвила Бергитте,

— но жизнь либо выбьет из нее дурь, либо саму ее покорежит. Если вы с Илэйн не хотите, то и я не буду настаивать на том, чтобы брать ее с собой.

Найнив промолчала. Бергитте говорила так, словно это она, Найнив, ревновала. А ей и дела нет до этой дурехи Арейны.

Бергитте потерла губы костяшками пальцев и нахмурилась:

— Том с Джуилином люди неплохие, но лучший способ избежать неприятностей — как следует к ним подготовиться. И уж тут-то дюжина шайнарцев в броне, а хоть и без брони, никак не помеха. Не понимаю я ни тебя, ни Уно. Он ведь тверд, как сталь, и готов последовать за тобой хоть в Бездну Рока. — Неожиданно на ее лице появилась ухмылка: — А кроме того, он ладный парень.

— Никого нам не нужно, — поморщившись, буркнула Найнив, дивясь странному вкусу Бергитте. Надо же назвать этого малого с нашлепкой на глазу и со шрамами ладным парнем. — Мы и сами в состоянии справиться с любыми препятствиями. По-моему, мы это уже не раз доказали, если вообще требуются доказательства.

— Я знаю, Найнив, но ведь и неприятности льнут к нам, ровно мухи к навозной куче. Каждый день приносит новые слухи о Принявших Дракона, и я готова поставить свое лучшее шелковое платье против драной сорочки, что многие из них просто-напросто разбойники, которые в четырех женщинах могут увидеть легкую добычу. Конечно, они окажутся не правы, но нам придется доказывать это чуть ли не каждый день. А в Муранди, как я слышала, дела обстоят и того хуже. От Принявших Дракона, бандитов, беженцев из Кайриэна, от этого самого Дракона удирающих, там просто спасу нет. А вы, как я понимаю, собрались не в Амадицию. Ваш путь лежит в Кэймлин. — Бергитте склонила голову, слегка приподняла бровь, и ее причудливо заплетенная коса качнулась. — А Илэйн согласна с тобой насчет У но?

— Согласится, — пробормотала Найнив.

— Понятно. Что ж, когда она согласится, я раздобуду столько лошадей, сколько потребуется. Только пусть Илэйн скажет мне, почему она не хочет брать Уно.

Неуступчивость Бергитте рассердила Найнив. Она понимала: даже если Илэйн подтвердит необходимость оставить Уно в Салидаре, это еще не значит, что они не встретят его где-нибудь по дороге, причем Бергитте удивится, откуда он взялся. Бергитте была Стражем Илэйн, но порой Найнив задумывалась, кто же из них принимает решения. Вот у нее с Ланом все будет по-другому. Когда она найдет его — когда, а не если! — то возьмет с него клятву слушаться ее во всем. Глубоко вздохнув, Найнив попыталась успокоиться. Что толку спорить с каменной стеной? Ладно, теперь можно заняться и тем, ради чего она разыскивала Бергитте.

Словно нечаянно, она отступила поглубже в закоулок, побуждая Бергитте следовать за собой, и, стараясь выглядеть непринужденно, оглянулась на уличную толчею. На них по— прежнему никто не смотрел, но на всякий случай Найнив понизила голос:

— Нам необходимо узнать, что говорит Тарна Совету и что они ей отвечают. Мы с Илэйн и так пробовали, и эдак, но они оградили Малую Башню от подслушивания. Однако же только от подслушивания с помощью Силы. Кажется, они обо всем, кроме Силы, и думать забыли, а ведь можно и просто приложить ухо к двери. Вот если бы кто-нибудь…

— Нет, — решительно отрезала Бергитте.

— Подумай, Бергитте. Ведь у меня или у Илэйн куда больше шансов попасться. Бергитте фыркнула:

— Я сказала — нет. Всякого я от тебя наслушалась, с тех пор как мы повстречались, но такой глупости никак не ожидала. О Свет, да они же сами объявят обо всем через пару дней.

— Нам нужно знать сейчас, — прошипела Найнив, пытаясь справиться с раздражением. Надо же такое сказать — глупости! Нет, она не должна сердиться. Если она думает убедить Илэйн уйти, то через день-два их тут уже не будет. Нет, лучше бы не открывать опять этот мешок со змеями.

Содрогнувшись — не иначе как для виду, подумала Найнив, — Бергитте оперлась на лук:

— Меня как-то раз поймали, когда я следила за Айз Седай. Через три дня они вышвырнули меня за ухо, и я покинула Шемаль, как только смогла усесться на лошадь. Я не собираюсь испытать нечто подобное вторично ради того, чтобы ты смогла выиграть один день.

Найнив удалось не заскрежетать зубами и не вцепиться в косу, убеждая себя, что она спокойна.

— Отроду не слышала ни одного предания о том, как ты следила за Айз Седай, — выпалила она и тут же пожалела о сказанном. Тайна Бергитте заключалась в том, что она являлась истинной Бергитте, героиней древних преданий, о чем никогда не следовало упоминать.

На миг лицо Бергитте окаменело, и Найнив содрогнулась, ощутив ее боль. Но в следующий миг камень обернулся плотью, и Бергитте вздохнула:

— Время многое меняет. Я сама с трудом узнаю себя в половине рассказов о себе, а во второй не узнаю вовсе. Давай лучше не будем об этом. — Слова ее прозвучали вовсе не как просьба.

Найнив открыла рот, не имея отчетливого представления о том, что сказать, ибо и бередить раны Бергитте не хотела, и отказываться от своего замысла не собиралась, но тут неожиданно прозвучал еще один женский голос:

— Найнив, Джания и Делана тебя ждут не дождутся. У Найнив перехватило дыхание, сердце чуть не выскочило из груди.

В створе проулка стояла одетая в платье послушницы слегка растерянная Николь. Бергитте тоже опешила и уставилась на свой лук. Найнив дважды сглотнула, прежде чем смогла выдавить из себя хоть слово. Многое ли та услышала?

— Ты напрасно полагаешь, Николь, что послушницам позволено так разговаривать с Принятыми. Лучше бы самой усвоить правила учтивости, пока их не преподали тебе другие.

Сказано это было вполне в духе Айз Седай, но темные глаза послушницы смотрели на Найнив, словно взвешивая и оценивая ее.

— Прости, Принятая, — промолвила она, приседая. — Я постараюсь исправиться.

Присела Николь точь-в-точь так, как надлежало послушнице приседать перед Принятой — ни на дюйм выше или ниже, а тон если и был прохладен, то не настолько, чтобы это позволяло одернуть ее за дерзость.

Не одна Арейна разочаровалась, узнав правду об Илэйн и Найнив, но Николь сама согласилась хранить все в секрете и даже как будто удивилась тому, что ее об этом просили. И только потом, после того как проверка выявила способность Николь научиться направлять Силу, в глазах девушки появилось это оценивающее выражение. Найнив прекрасно ее понимала. Николь не имела врожденной искры и без обучения никогда не коснулась бы саидар, но тем не менее обладала немалыми скрытыми возможностями. Откройся ее способности годами двумя раньше, до того как в Башне узнали про Эгвейн, Илэйн и Найнив, такие данные потрясли бы всех. Николь помалкивала, но Найнив не сомневалась, что она надеется сравниться с Найнив и Илэйн, а то и превзойти их. Грани дозволенного она никогда не преступала, но часто бывала на волосок от этого.

Найнив резко кивнула. Как бы ей хотелось напоить Николь за столь вызывающее поведение отваром из корня овечьих язычков!

— Вижу, что так оно и есть. Ступай и скажи Айз Седай, что я сейчас приду.

Николь еще раз присела и пошла прочь, но Найнив окликнула ее:

— Постой.

Послушница замерла на месте, причем Найнив показалось, будто в глазах ее промелькнуло удовлетворение.

— Ты мне все сказала?

— Мне велели сказать, чтобы ты пришла. Я так и сделала, — вкрадчиво проворковала Николь.

— Что именно они сказали? Повтори мне их точные слова.

— Точные слова? Не уверена, что смогу припомнить их. Принятая, но попытаюсь. Прошу лишь учесть, что это их слова, не мои. Так вот, Джания Седай сказала что-то вроде: «Если эта глупая девчонка не явится без промедления, то, клянусь, она не сможет присесть до тех пор, пока не станет бабушкой». Делана Седай добавила: «Кажется, она станет бабушкой прежде, чем соблаговолит появиться. Если она не придет через четверть часа, я спущу с нее шкуру и употреблю на половички». — Глаза Николь оставались совершенно невинными. И предельно внимательными. — Вот и все, Принятая. Это было минут двадцать назад. Или чуток побольше.

Найнив едва не сглотнула снова. Конечно, ежели Айз Седай не могут лгать, это еще не значит, что все их угрозы следует понимать буквально, но разница между обещанным и исполненным частенько бывала меньше макового зернышка — воробушка не накормишь. Будь здесь кто угодно, кроме этой несносной Николь, Найнив с криком «О Свет!» подхватила бы юбки и помчалась со всех ног. Но поступить так под испытующим взглядом нахальной послушницы она не могла.

— В таком случае, Николь, тебе нет надобности бежать туда впереди меня. Занимайся своими делами. — Беззаботно повернувшись спиной к присевшей в очередном реверансе Николь, она обратилась к Бергитте: — Я поговорю с тобой позже. А до той поры тебе, пожалуй, не стоит ничего предпринимать.

Если повезет, это удержит Бергитте от лишних разговоров с Уно. Если очень повезет.

— Я подумаю над твоим предложением, — серьезно промолвила Бергитте; на лице ее было написано удивление, смешанное с сочувствием. Кто-кто, а эта женщина хорошо знала Айз Седай. В некотором отношении лучше, чем они сами.

Оставалось лишь надеяться, что все обойдется. Найнив направилась вверх по улице, но несносная Николь пристроилась рядом с ней.

— А ты куда? Я же велела тебе заняться своими делами!

— Да, Принятая. Но они сказали, чтобы я вернулась, как только найду тебя. А это что за трава? И почему ты пользуешься травами? Потому что не можешь… О, прости меня, Принятая. Мне не следовало говорить такое.

Найнив растерянно уставилась на пакетик с гусиной мятой, который держала в руке, даже не помня, когда его вытащила, и запихнула обратно в кошель. Ей хотелось сжевать разом всю пригоршню листьев.

— Я пользуюсь травами, потому что прибегать к Исцелению не всегда уместно, — буркнула она.

Интересно, что подумают Желтые, если им будут переданы эти слова. Они пренебрежительно относились к травам и интересовались лишь теми недугами, какие требовали Исцеления. Но ведь нелепо колоть орешки кувалдой! И вообще, стоит ли так расстраиваться из-за какой-то послушницы? Как бы ни смотрела Николь на нее с Илэйн, она всего лишь послушница, и вся ее болтовня не имеет значения.

— И вообще помолчи. Мне надо подумать, — раздраженно бросила Найнив.

Николь притихла и, пока они тащились по запруженным народом улочкам, голоса больше не подавала. Зато и плелась еле-еле, едва ноги переставляла. Возможно, это лишь казалось Найнив, но, так или иначе, у нее аж колени сводило от усилия, которое требовалось, чтобы не обогнать Николь. Но выказывать поспешность в присутствии послушницы Найнив не собиралась ни при каких обстоятельствах.

Мысли в ее голове мелькали самые невеселые. Бергитте поди уже с ног сбилась, разыскивая Уно, Восседающие небось обещают Тарне преклонить колени и поцеловать кольцо Элайды, а Сим с Джарилом рассказывают Шириам о том, что Мариган им такая же матушка, как любая гусыня. Такой уж денек выдался — до полудня еще далеко, а неприятностей уже хоть пруд пруди.

Джания и Делана ждали в передней маленького домишки, который они делили с тремя другими Айз Седай. Разумеется, у каждой была отдельная спальня, да и все Айя имели особые дома для встреч, но сестры оказались разбросанными по городку, ибо селились то там, то сям, в зависимости от времени прибытия в Салидар. Джания сидела с поджатыми губами, уставясь на пол, и, казалось, вовсе не заметила вошедших. Зато Делана, женщина с такими светлыми волосами, что трудно заметить, есть ли в них седина, сразу устремила на них свои бесцветные глаза. Николь вздрогнула. Найнив чувствовала бы себя гораздо лучше, не сделай она то же самое. Глаза у Деланы вроде бы такие же, как и у других Айз Седай, но стоило ей устремить на кого-то взгляд, как все остальное просто переставало существовать. Поговаривали, будто Делана прослыла весьма удачливой посредницей, ибо спорящие готовы были согласиться на что угодно, лишь бы эта сестра перестала на них таращиться. Найнив присела в таком же глубоком реверансе, как и Николь, прежде чем сообразила, что делает.

— Ага, — рассеянно, будто они только что возникли, пробормотала Джания,

— вот и ты.

— Прошу прощения за опоздание, — торопливо сказала Найнив, забыв и думать о Николь. Делана уставилась не на послушницу, а на нее. — Я не обратила внимания на время и.. Ничего страшного. — Голос Деланы был, пожалуй, слишком глубок для женщины, а выговор казался горловым эхом шайнарского акцента Уно. Речь ее звучала мелодично, пожалуй, слишком мелодично для такой полной женщины. Впрочем, и изысканная грация ее движений в сочетании с подобной комплекцией не могла не удивлять. — Николь, ты нам больше не нужна. До следующего урока ты поступаешь в распоряжение Фаолайн.

Николь не стала мешкать, с торопливым поклоном она заспешила прочь. Может, ей и хотелось послушать, что скажут сестры по поводу опоздания Найнив, но задержаться без разрешения было немыслимо.

Найнив ничего не имела бы против того, чтобы у Николь выросли крылья. Только сейчас она заметила, что на столе, за которым сестры обычно обедали, нет ни чернильницы, ни чашечки с песком, ни бумаги, ни перьев. Неужто ей надо было принести письменные принадлежности с собой? Делана по-прежнему не сводила с нее глаз, а эта женщина никогда и ни на кого не смотрела подолгу, ежели на то не было особой причины.

— Не хочешь ли чашечку прохладного мятного чаю? — спросила Джания, и Найнив растерянно заморгала. — Чаек, знаешь ли, успокаивает. Разговор по душам лучше всего идет за чаем.

Не дожидаясь ответа, похожая на птицу Коричневая сестра принялась разливать по разномастным чашкам чай из стоявшего на буфете чайника в голубую полоску. Вместо одной ножки под буфет был подложен камень. Айз Седай предоставлялись более просторные жилые помещения, нежели всем прочим, но утварь у них была такой же убогой.

— Мы с Деланой решили, что наши заметки могут и подождать. Вместо того мы просто побеседуем. Хочешь меду? Сама-то я меду не кладу, он весь аромат отбивает. Но молодые женщины любят сладкое. Да… Чудесные вещи у вас получаются. У тебя и Илэйн. — Громкое покашливание заставило Джанию вопросительно взглянуть на Делану. Она немного помолчала, а потом пробормотала: — Ах, да.

Делана выдвинула из-под стола в центр комнаты стул. Один плетеный стул. Как только Джания упомянула о беседе, Найнив сразу сообразила: за этим что-то кроется. Повинуясь знаку Деланы, Найнив присела на самый краешек стула и, приняв чашку с треснувшим ободком, пролепетала:

— Благодарю вас, Айз Седай. Ждать пришлось недолго.

— Расскажи-ка нам про Ранда ал'Тора, — велела Джания.

Она вроде бы хотела добавить что-то, но Делана снова закашлялась. Джания заморгала и умолкла, принявшись маленькими глоточками попивать чай. Делана взглянула на нее, вздохнула и, направив Силу, налила себе третью чашку, которая по воздуху поплыла к ней через комнату. Затем она снова уставилась на Найнив, словно собиралась взглядом просверлить у нее в голове дырку. А Джания, похоже, погрузилась в раздумье и на Найнив не смотрела вовсе.

— Так ведь я уже рассказала вам все, что могла, Айз Седай, — со вздохом ответила Найнив. Так оно и было. То, что она знала, все едино ему не повредит, а может и помочь, если только ей удастся убедить сестер увидеть в нем человека. Не мужчину, способного направлять Силу, а просто человека. Но это очень трудно, особенно если речь идет о Возрожденном Драконе. — Больше я ничего не знаю.

— Не упрямься, — промолвила Делана. — И не волнуйся.

Найнив поставила чашку на блюдечко и вытерла запястье о юбку.

— Дитя, — сочувственным тоном сказала Джания, — я знаю, ты уверена, будто и вправду рассказала все, что могла, но вот Делана… Я-то и представить не могу, чтобы ты стала утаивать намеренно…

— А почему бы и нет? — буркнула Делана. — Они из одной деревни. Он рос у нее на глазах. Вдруг это значит для нее больше, чем верность Белой Башне?

— Айз Седай вновь устремила на Найнив буравящий взгляд. — Расскажи нам то, о чем не говорила. Я слышала все твои истории, девочка, так что давай выкладывай что-нибудь новенькое.

— Попытайся, дитя. Я уверена, ты не хочешь рассердить Делану. Зачем тебе лишние… — Заслышав очередное покашливание, Джания осеклась.

Хоть бы они решили, будто моя чашечка дребезжит от того, что я сама дрожу от страха, подумала Найнив. Надо же, она прибежала сюда перепуганная — ну, скажем так, встревоженная — из-за того, что они могут рассердиться за опоздание, а они вот что затеяли. Но ее не проведешь, она уже давно имеет дело с Айз Седай. Ни одна из них не сказала об этом напрямик, но обе были уверены, что Найнив не сказала им всего, что знает. И просто— напросто запугивали ее, авось оробеет и что-нибудь выболтает. Тряслась Найнив не от страха, а от ярости.

— Когда он был мальчишкой, — осторожно начала она, — то принимал без возражений любое наказание, но только в том случае, если и сам считал его заслужанным, а иначе…

Делана фыркнула:

— Все это ты уже рассказывала, только в других словах. Выкладывай что-нибудь новенькое, да поживее.

— Его можно повести за собой, только убедив в своей правоте. Нажимать на него нельзя — чем сильнее нажмешь, тем сильнее он упирается…

— И это тоже. — Делана уперла руки в широкие бедра и склонилась к Найнив. — Давай что— нибудь такое, о чем ты еще не судачила с каждой прачкой и поварихой в Салидаре.

— Пожалуйста, дитя, попытайся, — попросила Джания и, на удивление, этим и ограничилась.

Они копали все глубже и глубже, каждая по-своему. Джания воздействовала мягкостью и сочувствием. Делана, напротив, жесткой бесцеремонностью. Слово за словом Айз Седай вытягивали из Найнив каждую мелочь, какую она могла вспомнить. Правда, толку было мало, ибо все это, как справедливо указывала Делана, она, так или иначе, рассказывала. К тому времени, когда Найнив смогла наконец глотнуть чаю, у нее во рту пересохло, но напиток не принес облегчения — он был настолько переслащен, что чуть язык не свернулся. Видать, Джания и впрямь думала, будто молодые женщины очень любят сладкое. Утро тянулось долго. Утомительно долго.

— Это нас никуда не ведет, — промолвила наконец Делана, бросив на Найнив такой взгляд, словно Найнив же и была в этом виновата.

— Может быть, в таком случае вы позволите мне уйти? — устало спросила Найнив. Она чувствовала себя вконец измочаленной, да вдобавок еще и взмокла от пота. На Айз Седай зной не действовал, и за это ей хотелось надавать им обеим затрещин.

Джания с Деланой переглянулись, и Серая сестра, пожав плечами, направилась к буфету за очередной чашкой чаю.

— Конечно, ступай, — промолвила Джания. — Я знаю, тебе пришлось несладко, но нам ведь и вправду необходимо знать о Ранде ал'Торе больше, чем он знает о себе сам, если мы хотим найти правильное решение. Иначе дело может обернуться большой бедой.. О да, дитя, ты очень старалась, но меньшего я от тебя и не ожидала. Раз уж ты даже с таким недостатком ухитряешься делать подобные открытия… всякому ясно, что от тебя можно ждать только хорошего. И подумать только…

Лишь через некоторое время она наконец иссякла и позволила совершенно вымотанной Найнив, покачиваясь на ватных ногах, выбраться наружу. Конечно, думала она, все на меня дивятся и только обо мне и толкуют. Надо было послушаться Илэйн и предоставить честь делать так называемые открытия ей одной. Могидин права. Рано или поздно они начнут доискиваться, как ей удалось добиться таких успехов. Значит, они желают найти правильное решение и избежать большой беды. Может, оно и так, но это ничуть не проясняет их намерений в отношении Ранда.

Солнце стояло уже почти над головой, из чего явствовало, что на встречу с Теодрин она опоздала. Правда, на сей раз у нее имелось убедительное оправдание.

Дом, где вместе с двумя дюжинами других женщин жила Теодрин, располагался как раз за Малой Башней. Поравнявшись с бывшей гостиницей, Найнив замедлила шаг. Гогот Стражей, болтавших у дверей с Гаретом Брином, указывал на то, что Совет еще заседает. Остатки гнева позволили ей увидеть заслон — плотный купол из Огня и Воздуха с проблесками Воды, покрывавший все здание наподобие шатра, и узел, удерживавший все это плетение. Прикоснуться к узлу было все равно что отдать свою шкуру в дубильню — на улице то и дело мелькали Айз Седай. Время от времени Стражи проходили сквозь невидимую для них мерцающую стену — одних часовых сменяли другие. Это было то самое ограждение, тот самый малый страж, преодолеть который оказалось не под силу Илэйн. Щит против подслушивания — с помощью Силы.

Дом Теодрин стоял в сотне шагов дальше по улице, но Найнив свернула во двор рядом с крытой соломой хижиной, которую отделяла от бывшей гостиницы пара домов. Крошечный, поросший сорняком участок был обнесен плетнем, но туда можно попасть, воспользовавшись болтающейся на одной ржавой петле калиткой. Правда, петля предательски заскрипела, и Найнив торопливо огляделась по сторонам — не высунулся ли кто из окна, не видит ли кто с улицы? Потом она подобрала подол и припустила по узенькому переулку, ведущему к дому, где жили они с Илэйн.

На миг Найнив заколебалась, припоминая слова Бергитте. Она сознавала, что, хотя об этом даже думать-то противно, является самой настоящей трусихой. Раньше Найнив считала себя храброй, конечно, не такой героиней, как Бергитте, но все же храброй. Жизнь, однако, убедила ее в обратном. От одной только мысли о том, что сделают с ней сестры, если поймают, ей нестерпимо захотелось повернуть назад, к Теодрин. Ведь возможность найти то самое окошко, за которым заседает Совет, все равно очень мала. Ничтожно мала.

Пытаясь сглотнуть — и как это получается, что во рту сухо, когда вся она взмокла? — она подобралась поближе. Когда-нибудь ей, наверное, захочется узнать, каково быть не трусихой, а такой же храброй, как Бергитте или Илэйн.

Найнив ступила сквозь заслон, и ничего не случилось, она ничего не почувствовала. Она догадывалась, что прикосновение к малому стражу не может причинить ей вреда, но все равно вжалась в шероховатую каменную стену. Листочки забившегося в щели вьюна щекотали ей лицо.

Медленно, шаг за шагом она подобралась к ближайшему окну — и чуть было не повернулась и не ушла. Окно вместо стекла было затянуто промасленной тканью, которая, может быть, и пропускала свет, но никак не позволяла увидеть, что происходит внутри. Да и услышать тоже. Во всяком случае, никаких звуков из помещения не доносилось. Набрав побольше воздуха, Найнив скользнула к следующему окошку. Оно тоже было занавешено, но сквозь сохранившийся кусочек стекла можно было разглядеть заваленный бумагами стол, некогда богато украшенный, но ныне изрядно обветшавший, и несколько стульев. Людей не было и в этой комнате.

Ругнувшись крепким словечком, подхваченным у Илэйн — для королевской дочки та знала на диво много ругательств, — Найнив осторожно двинулась дальше. Третье окно оказалось открытым. Она приникла к нему и тут же отпрянула. Трудно было поверить в такую удачу, но Тарна находилась там. Причем разговаривала не с членами Совета, а с Шириам и ее компанией. Не колотись так громко ее сердце, Найнив услышала бы голоса, прежде чем заглянула в окошко.

Встав на колени, она пристроилась под самым окном, так, чтобы ее нельзя было увидеть изнутри.

— …хочешь, чтобы я доставила это послание? — Стальной голос, должно быть, принадлежал Тарне. — Где вы говорите, что требуется еще время. Но о чем тут размышлять?

— Совет… — начала Шириам.

— Совет? — насмешливо фыркнула посланница Башни. — Не считаете ли вы, что я слепа и не вижу, кому принадлежит настоящая власть? Этот так называемый Совет принимает те решения, которые подсказываете ему вы шестеро.

— Совет просит время на размышление, — твердо заявила Беонин. — Кто способен предугадать, к какому решению он придет?

— Элайде придется подождать их решения, — столь же ледяным голосом, как у Тарны, добавила Морврин. — Неужто так трудно проявить немного терпения, чтобы вновь увидеть Белую Башню единой?

Ответ Тарны прозвучал еще более холодно:

— Я передам Амерлин ваше послание… послание Совета. Посмотрим, что скажет она.

Дверь открылась и захлопнулась с резким стуком. Найнив едва не вскрикнула от досады. Теперь она знала ответ, но не вопрос. Конечно, это лучше, чем ничего. И гораздо лучше, чем услышать что-то вроде: «Мы выражаем покорность Элайде и готовы вернуться». Ладно, дольше оставаться нельзя — вдруг кто увидит.

Найнив начала было подниматься, собираясь уйти, но замерла, услышав голос Мирелле:

— Может быть, нам просто отправить сообщение? Просто призвать ее?

Найнив сдвинула брови. Кого это ее?

— Надлежит соблюсти формальности, — категорично заявила Морврин, — и выполнить все надлежащие церемонии.

— Мы должны строго придерживаться буквы закона, — поддержала ее Беонин.

— Малейшая оплошность будет использована против нас.

— А если мы уже допустили оплошность? — взволнованно — возможно, так ее голос звучал впервые в жизни — спросила Карлиния. — Сколько нам еще ждать? Сколько мы осмелимся ждать?

— Столько, сколько нужно, — сказала Морврин.

— Столько, сколько потребуется, — подтвердила Беонин. — Я так долго ждала, когда появится это послушное дитя, не для того, чтобы отказаться от всех наших замыслов.

В комнате почему-то повисло молчание, хотя Найнив послышалось, будто чей-то голос в задумчивости тихонько повторил слово «послушное». Что за дитя они имели в виду? Послушницу? Принятую? В этом не было никакого смысла. Чтобы сестры поставили свои планы в зависимость от послушниц или Принятых — отроду такого не бывало.

— Мы зашли слишком далеко и не можем повернуть назад, Карлиния, — сказала наконец Шириам. — Либо мы привезем ее сюда и добьемся, чтобы она делала все как надо, либо придется предоставить все Совету. А тогда нам останется лишь надеяться, что они не доведут нас до беды. — Судя по ее тону, надеяться на нечто подобное было бы большой глупостью.

— Одна промашка, — холодно, еще холоднее, чем обычно, сказала Карлиния,

— и наши головы окажутся на пиках.

— Интересно, кто их туда насадит? — задумчиво поинтересовалась Анайя. — Элайда, Совет или Ранд ал'Тор?

В комнате вновь воцарилось молчание, а затем зашуршали юбки и открылась дверь. Открылась и закрылась.

Найнив рискнула приподнять голову и заглянуть. Комната оказалась пустой, что заставило ее раздосадованно фыркнуть. То, что они собрались тянуть время, — утешение слабое, потому как окончательный ответ может оказаться каким угодно. Судя по замечанию Анайи, они все еще опасаются Ранда не меньше, чем Элайду. А может, и больше. Элайда не собирает вокруг себя мужчин, способных направлять Силу. И что это за «послушное дитя»? О ком они толковали? Впрочем, раз этого все равно не выяснить, нечего и голову забивать.

Заслон погас, и Найнив вздрогнула. Давно пора уносить ноги. Встав с колен и отойдя от стены, она отряхнула платье и зашагала прочь. Точнее, сделала всего пару шагов и остолбенела, уставясь на Теодрин.

Доманийка, ни слова не говоря, пристально смотрела на нее.

Найнив торопливо придумала и тут же отбросила дурацкое объяснение, будто она искала здесь случайно оброненную вещь. Она выпрямилась и пошла рядом с Теодрин с таким видом, будто объяснять нечего. Доманийка по-прежнему молчала. Что делать? — прикидывала Найнив. Съездить ей по голове и пуститься наутек? Упасть на колени и умолять сохранить все в тайне? Оба варианта имели существенные недостатки, но ничего лучшего придумать не удавалось.

— Надеюсь, ты сохраняла спокойствие? — спросила Теодрин, глядя прямо перед собой.

Найнив вздрогнула и не сразу поняла, что Теодрин говорит о наставлении, данном ею Найнив после вчерашней попытки преодолеть блок. Сохранять спокойствие — только спокойствие помогает собраться с мыслями.

— Конечно, — деланно рассмеялась она. — С чего бы мне волноваться?

— Вот и хорошо, — невозмутимо отозвалась Теодрин. — Сегодня я хочу попробовать нечто… более, как бы это сказать… прямое.

Найнив бросила на Доманийку осторожный взгляд. Почему она ни о чем не спрашивает? Ни в чем не упрекает? С самого утра Найнив преследовали неудачи, и теперь она просто не могла поверить, что так легко отделалась.

Назад, на каменное здание, Найнив не оглядывалась, а потому не видела, что какая-то женщина наблюдает за ней и Теодрин из окна второго этажа.