Нет, у Жюстина хватило выдержки отложить отправление до утра.

Да и какой смысл был отправляться немедленно, ведь буквально через пару часов стемнеет, мы едва успеем отчалить от берега.

Когда я вошел в комнату, отведенную нам с Крижоном, тот, как обычно, кидал кости. По-моему, он даже когда сам с собой играет, то делает ставки. И сейчас на столе лежали две кучки монет, одна несравненно больше другой. Интересно, кто выигрывает, Крижон или снова он сам?

Страсть у него такая, игра в кости. Чуть ли не все свободное время ей посвящает. Сам же и рассказывал, что проблем у него из-за этого было предостаточно. Иной раз чуть ли не до нательного белья проигрывался. А все неймется человеку. Привык к адреналину в крови, каждый его по-своему ищет. Вот в остальном всем хорош: спокойный, исполнительный, а иной раз и сам инициативой блеснет, нужной и своевременной.

– Отправляемся завтра с утра, еще до рассвета. Предупреди братьев, чтобы к этому времени ждали на берегу. И еще, нужна повозка для Жюстина – вот и все, остальное сам сообразит.

Крижон блеснул улыбкой, кивнув: все сделаем в лучшем виде.

Верина, узнав о нашем скором отъезде, предупредила, что Жюстину в ближайшие дни желательно не нагружать колено ни ходьбой, ни тем более бегом. Иначе все пойдет насмарку. Денег, чтобы оплатить лечение, хватило, даже перстень остался у нас, хотя я и держал его наготове. В конце разговора она выразительно на меня посмотрела, словно ждала от меня какого-нибудь объяснения. Когда я сделал вид, что не понял ее взгляда, она в ответ лишь пожала плечами. Вот всем хороша тетка, что ж ей так с внешностью-то не повезло?

Когда солнце показалось из-за Агнальских гор, мы давно уже были в пути. Я сидел за кормовым веслом, держа курс на один из горных пиков, виднеющихся вдали. Гора эта называлась Сестра, Брат, кстати, тоже имелся.

На веслах сидели братья Слои, Брук и Сток, дюжие парни, ладони которых немногим уступали размерам лопастей. Я подозревал, что это не настоящие их имена, а прозвища, но выяснять не стал, пусть зовутся так, как им самим удобно. На носу расположился Крижон, держа наготове заряженное ружье, так, на всякий случай. Вот он и сядет при необходимости на третью пару весел.

Жюстин устроился на свернутом парусе, между мной и гребцами. Вид у него был такой, что сразу становилось понятным: не спал он в эту ночь. И не из-за Лиойи. Мне пришлось провести ночь в его комнате, потому что вернувшийся от братьев Крижон сообщил, что в селении появились незнакомые люди. Я спал на полу, у самой двери принца, как сторожевая собака.

Лиойя выглядела утром хмурой и заплаканной. Очень трогательно было наблюдать за сценой прощания. Меня так и подмывало крикнуть: «Ну поцелуйтесь же вы наконец, черт бы вас побрал!» Но этого так и не произошло. И я сдержался, и они не решились.

Шли мы ходко, братья, казалось, вообще не знали, что такое усталость. Ближе к полудню поставили мачту и укрепили на ней парус. Так что теперь мы почти летели.

Жюстин все время смотрел в сторону оставленного нами селения, пока оно не скрылось за излучиной реки. Да уж, достается ему. Проблемы со всех сторон, еще и влюбиться угораздило.

Конечно, не хочется быть циничным, но не пара она ему. И не потому, что я считаю, что ему нужна девушка, равная ему по положению, у меня у самого ситуация с точностью до наоборот.

Жюстин очень многое может себе позволить, но такой шаг вряд ли. Да и Лиойя, знай она хоть наполовину, кто он, вела бы себя по-иному. А так, получается, влюбил в себя девчонку и бросил, даже ничего не пообещав. Обещать и не выполнить – плохо, но еще хуже, когда… Да черт его знает, что в таких случаях хорошо, а что плохо. Мне бы со своей проблемой разобраться. Я вот как раз наобещать успел, и что толку? Никакого просвета впереди, что делать, понятия не имею.

Братья уверили, что в Кергент мы доберемся на четвертые сутки пути. А пока лежи себе на боку и любуйся местными пейзажами. Места же здесь действительно красивые. Леса, вплотную подступающие к реке, недалекие горы с покрытыми снегом вершинами и луга, чем-то похожие на альпийские.

Сотра, перед тем как повернуть на запад и устремиться в глубь Империи, соединяла между собой несколько озер. Первый ночлег застал нас на острове посреди одного из них. Кроме нас на ночевку остановились еще несколько лодок, одна из которых больше напоминала речной корабль, с приличной по высоте мачтой и восемью парами весел. Тем спокойнее будет спать, поскольку в этих местах тоже имелись пираты, называемые строгдерами. Днем на этот счет можно не беспокоиться, мы не должны представлять для них никакого интереса. Пятеро вооруженных мужчин и никакого груза, кроме самых необходимых вещей. А вот во время ночлега – другое дело: кто-то из них может случайно нарваться на нашу стоянку, и тогда может произойти всякое. По крайней мере, теоретически. И хотя на стоянке все держались обособленно, не стремясь знакомиться друг с другом, но, случись что, помощь будет обязательно. Как нам, так и от нас.

Следующий день пути прошел скучно и монотонно. Та же река вокруг, те же виды на берегу и те же горы на горизонте.

Обедали мы с телохранителем на ходу, подменив братьев на веслах. На ночевку остановились в какой-то протоке среди небольших островков, густо поросших кустарником. На этот раз мы были одни, и ночь нам с Крижоном пришлось поделить на две смены. Братья Слои не в счет, им необходимо хорошо отдохнуть, а от Жюстина, в случае чего, толку будет мало, даже если он сам изъявит желание заступить в караул.

Я взял себе первую смену. Мне всегда было нелегко ложиться раньше полуночи, и Крижон с удовольствием согласился на такой расклад. Вот ему хватило буквально пары минут, чтобы заснуть сразу после ужина. Он в очередной раз предложил братьям сразиться с ним в кости, получил незамедлительный отказ, увалился на походное одеяло, завернулся с головой и тут же уснул.

К счастью, он не храпел, в этом я уже смог убедиться. Когда я пошутил по этому поводу, то Крижон объяснил мне, что в его прежнем бизнесе храпунам было не место, а если такие и попадались, то существует пара надежных способов за один сеанс отучить их от этого.

Жаль, что я тогда не поинтересовался этими способами, даже в моем мире и в мое время храп является неразрешимой проблемой.

Весь вечер Жюстин посматривал на меня странным взглядом, явно желая о чем-то спросить, но не решаясь. Что-то он сам на себя стал непохож. Нелегко ему приходится в последнее время, что и говорить. Тут и в отчем доме полный бардак, неизвестно, чем все дело закончится. И со здоровьем проблемы, да еще и любовь, судя по его внешнему виду, расцененная им как несчастная.

Еще одна наша ночевка, теперь уже заключительная перед прибытием в Кергент, пришлась на небольшой залив, скрытый от основного русла реки огромными каменными валунами. Младший из братьев, Брук, позевывая после ужина, заявил, что здесь полно рыбы. Молчал он, кстати, только во сне. Именно от него мы узнали много интересного о реке, о расположенных на ее берегу селениях, о проплывающих мимо нас разнообразных посудинах. Еще он рассказал нам местные сказки, легенды и поверья, а также историю его жизни, жизни его брата, семьи и всех своих родственников.

Мы все с нетерпением ждали, когда же он наконец замолчит. Но и во сне он не давал нам покоя своим храпом. Так что я с удовольствием применил бы к нему оба способа Крижона, даже будь они самыми изуверскими.

На этот раз мне предстояло нести вахту во вторую половину ночи. И конечно же мне сейчас не спалось. На это было сразу две причины. Во-первых, я ждал наступления полной темноты. Пришла мне в голову мысль немного порыбачить. Пара факелов уже готова, острога в лодке имелась. И нужно было как-то загладить свой вчерашний утренний проступок. Вернее, не проступок, а… Не знаю, как объяснить.

Этим утром мы встали, как обычно, еще до рассвета. Завтрак – жидкая каша из неведомой мне крупы – был уже готов. К ней наш повар подал по куску ветчины, ломтю хлеба и кружке горячей воды с медом и какой-то травкой.

Я быстро прикончил свою пайку (а чего рассусоливать? Мы ведь торопимся, будь такая возможность, ночами бы шли) и подошел с кружкой к самой воде. К этому времени светило показало свои первые лучики, взойдя между Братом и Сестрой. Красиво, черт побери. Водная гладь Сотры была похожа на зеркало, и лишь изредка на ее поверхности появлялись круги от рыбы, охотящейся за мошками. Я стоял, любуясь открывающимся видом, когда из-за острова в протоку выплыла пара лебедей. Вот уж действительно величественные птицы с необыкновенной, царственной грацией. До них было совсем близко, и я затаил дыхание, боясь их спугнуть. Они проплыли несколько метров, затем в лучах восходящего солнца их перья окрасились розовым. Захватывающее зрелище, честное слово.

Я всего лишь во второй раз в жизни видел лебедей в дикой природе. Впервые я увидел этих птиц в низовьях Ангары. Тогда было тоже раннее утро. Только стоял я на борту теплохода, с кружкой кофе и сигаретой в руках.

Сразу навалилась тоска по прежней жизни. Не знаю, сколько бы я ностальгировал, если бы не заметил прицеливающегося в птиц Крижона. Я успел увести ствол в сторону, заплатив за это оброненной в воду кружкой. Картечь, а именно ею было заряжено ружье, хлестнула по воде в метре от лебедей, спугнув их и заставив улететь. Кружку я так и не нашел, слишком большая глубина была у самого берега. Но разве это цена за спасение такой красоты?

Крижон ворчал, что мы лишились вкусного мяса, а ведь вполне вероятно, что он одним выстрелом смог бы достать обеих птиц. Наверное, это действительно было так, именно в этот миг лебеди подплыли друг к другу, и тот, что был немного крупнее, положил голову на шею подруги.

Да, я знаю, когда-то лебедей подавали к царскому столу. И даже был способ приготовления, когда целую птицу вносили на блюде и перед самой подачей на стол одним движением руки срывали с нее оперение. Но я не хочу говорить потом с всезнающим выражением лица, что мясо лебедя намного лучше гусиного или, наоборот, гусятина вкуснее. Особенно сейчас, после той картины, что увидел.

Мы ведь не умираем с голоду, и у нас достаточный запас продуктов. И еще, у моего народа существует поверье – у того, кто убьет лебедя, дети будут рождаться уродами.

Крижона поддержал Брук, заявивший вполголоса, что давно мечтал попробовать лебедя, птицу, в этих местах достаточно редкую. Брат его Сток, по обыкновению, промолчал, а Жюстин чуть заметно пожал плечами. Так я и не понял, поддерживает он меня или тоже жалеет об упущенной возможности…

Вторая причина моей бессонницы заключалась в том, что я клял себя последними словами. «Идиот» и «тупица» были самыми ласковыми в этом перечне. «Милана, жди меня, и я вернусь! Вернусь со шпагой на боку!» Идиот, какой же ты идиот, Артур.

Ведь она ясно говорила, что любит тебя, что твое положение для нее совсем не главное. И что мешало быть нам вместе до того момента, когда ты действительно сможешь раздобыть эту железяку? Получишь ты ее, обязательно получишь, не через полгода, так через год, два, три. И все это время ты мог бы быть с ней. Она уже достаточно взрослая девушка и не нуждается в опекунах, перед которыми должна отчитываться в своих поступках.

А что ты делаешь сейчас? Ты с каждым днем и с каждым шагом отдаляешься от нее. И это не приближает тебя к цели. И кто ты после этого, признайся честно? Ведь себе ты можешь не врать.

Ну и какой может быть сон с такими мыслями? Все, решено. Сопровождаю Жюстина туда, где он окажется в безопасности, и сразу же возвращаюсь назад. Надеюсь, он сможет проявить свою благодарность и мне этой благодарности хватит на обратную дорогу в Велент.

Я целыми днями ломал голову над тем, что же мне все-таки сделать, чтобы получить желаемое. Так вот, это же самое я могу делать рядом с Миланой.