ГЛАВА 9
Прошло несколько дней. Может, четыре, а может, пять, а может, десять. Павел сбился со счета. Вроде бы пять… Точно! Последние четыре дня Махарнен совсем озверел. То ли его подхлестнуло сообщение о разгроме базы дикарей, в котором их клан не участвовал, то ли так требовала программа — неясно. Была реальность, а именно — начало тренировок в семь часов утра, конец — в девять часов вечера. Постоянные спарринги, комплексы, каты, заклятия, снова спарринги, тесты на скорость, упражнения по стрельбе… Из здания клана все вампиры выходили как выжатые лимоны. Причем выжатые не один раз. Как в анекдоте, где в цирке крутой качок выжал из лимона стакан сока, а потом вышел худенький щупленький мужчина и выжал из того же лимона еще полстакана. «Мужик, ты кто?» — «Налоговый инспектор». Махарнен выдавил бы еще пару стаканчиков и все равно остался бы недоволен. Ох, как тело ноет… Регенерация не помогает ни фига… Плюс ко всему башка трещит…
Конечно, от этого обучения были плюсы. Ого, еще какие! Теперь Павел всегда ходил в боевом костюме, который мог видоизменить в футболку, джинсы и простые полуботинки. Только цвет по-прежнему оставался черным. Их стали учить ментальным приемам. Простой отвод глаз, маскировка трупов и взлом защиты простым давлением, распознавание простых чувств — все это осталось позади. Впереди — тонкие ментальные удары, голосовой контроль, подробный анализ ауры… много чего. Только пока не очень-то это получалось.
Четыре дня Махарнен добивался ментального прорыва по четырнадцать часов в сутки. Безрезультатно. Махарнен не отчаивался. «Я сам до этого прорыва недели три вкалывал по шестнадцать часов, а вы ведь еще и физподготовкой занимаетесь. Не волнуйтесь, все еще впереди». Все просто застонали от этих обещаний. После занятий у всех болела голова. Болела просто жутко. Никакие лекарства не помогали, а помощи от Махарнена или еще кого-нибудь не предвиделось.
Шел пятый день страданий. Было всего-то полпервого дня. Работай, раб, солнце еще высоко… Махарнен объявил десятиминутный перерыв, который только подчеркивал страдания — во время занятий боль немного отступала. Вампиры лежали, обхватив головы, на полу зала для ментальных упражнений. Павел лежал вместе со всеми и повторял одну и ту же фразу:
— Зато менты не ищут. Зато менты не ищут.
Махарнен, узнав о проблеме с правоохранительными органами, только пожал плечами и, казалось, совсем забыл про молодого вампира. Павел не напоминал — времени не было. На его квартирке никто не устраивал засады. Никто и не думал искать преступника в офисном комплексе, где Павел проводил большую часть дня. Чего еще-то надо? А вчера утром Махарнен вдруг сказал, что все проблемы решены.
— Не бойся ничего, Кэн. Даже документов от твоего дела не осталось, не то что воспоминаний. Только с родственниками сам разбирайся, лады?
Павел готов был упасть в ноги Наставнику с изъявлениями благодарности, тем более что очередной чудовищный приступ боли этому способствовал. Но ничего, сдержался, обошелся одними словами.
За этими воспоминаниями перерыв закончился. Махарнен вернулся в зал. Его встретили привычными возгласами в том смысле, что головы болят просто адски и не мешало бы боль снять. Махарнен, как всегда, ответил, что такие боли полезны.
— Боль свидетельствует о развитии вашего мозга. Он пытается задействовать свои скрытые резервы. Когда они заработают, боль исчезнет — это и будет «ментальный прорыв». В этот момент боль будет просто невыносимой, и у мозга не останется другого выхода, кроме как заработать в полную силу. Бывает, что активация происходит быстрее и без пика боли, но очень редко.
Стоны, стенания, даже рыдания были ему ответом. Махарнен послушал некоторое время и продолжил речь:
— Так как метод простого наращивания нагрузок на мозг дает эффект очень медленно, то мы будем практиковать метод резонанса. А именно — нагрузки в сочетании с отдыхом. Например, сегодня и завтра занятий не будет.
Дикие крики и вой дали выход одновременно и радости и боли. Вампиры чуть не плакали от счастья. Предупреждение Махарнена о том, что после перерывов нагрузки увеличатся, не затронуло их умы.
Выходили из здания шумной толпой. Полтора дня отдыха — даже не верится. Сегодня они впервые за пять дней покидали здание клана в привычное время. Вместе с ними выходили и другие группы, которым достался короткий период отдыха.
Такое дело было решено отметить. Все вампиры купили себе по бутылке чего-нибудь на свой вкус, в большинстве — пиво. Они расселись прямо перед зданием клана и стали вкушать прелести заслуженного отдыха.
Павел и Ирина сидели рядом и обсуждали возникшие и исчезнувшие проблемы с правоохранительными органами. Ирина во всех подробностях рассказывала, как поохотилась вчера на собственную соседку, которая навела на Павла ментов. Павел только покачал головой. С его точки зрения это выглядело недостойным вампира Камарильи. Убивать пожилого человека в его собственном подъезде и прятать тело в дворницкой, причем так, чтобы и сам дворник этого не заметил, а потом еще и вызывать туда бригаду упырей. Зачем тогда вообще прятать тело? Хорошо хоть Ирина об алиби позаботилась — охота произошла, когда ее родители были дома и были твердо уверены в том, что их дочь сидит у себя в комнате. (Ирина выскочила на улицу через окно и вернулась тем же способом.)
Услышав о неэтичности такой охоты, Лихарвель рассердилась:
— Сам-то скольких убил на своей охоте? Шесть? Семь?
Павел рассказал про свою охоту. Она была проведена по всем канонам Камарильи. Павел, возвращаясь домой очень поздно, проходил вдоль одного из проспектов. Классический «квартал красных фонарей». Девушки махали руками, останавливали машины, договаривались о ценах и уезжали с клиентами. Павел отошел в тень дерева и стал внимательно смотреть на одну из девушек. Пора опробовать полученные знания на практике. Павел уже неоднократно приманивал жертв, но сейчас он решил испробовать свои способности на полную катушку, пусть даже катушка была очень небольшой.
Обычно Павел ловил взгляд жертвы. Сейчас он смотрел на девушку из укрытия и посылал импульсы. «Обернись. Обернись. Обернись! Обернись, кому говорят! Эй ты, шлюха, к тебе обращаюсь!» Смотри-ка, подействовало. Девушка обернулась. Из сгущающегося сумрака на нее глянули два красных глаза. Они расширились и заняли все сознание девушки. Больше она ничего не помнила.
Павел обрадовался. Девушка, подчиняясь несложным командам, направилась к нему. Павел пошел дальше по улице, проверяя свои способности «держать» жертву без визуального контакта. Он прошел около километра и только тогда обернулся. Идет! Как привязанная! Только слишком медленно. Ничего, щас исправим. Павел снова посмотрел девушке в глаза, хотя на расстоянии в сто метров это было довольно сложно, и послал новые команды, теперь уже более настойчиво. «Иди сюда… Иди ко мне…» Павел вспомнил книгу Лукьяненко и рассмеялся. В результате чуть не потерял контроль. Полная сосредоточенность. И еще раз: «Иди сюда…» Павел попробовал насвистывать какой-нибудь мотив. Пускай будет «Вампир» Арии. Поиздеваемся. Как ни странно, мелодия помогла — девушка ускорила шаг. Павел усмехнулся и зашел в одну из подворотен.
Скоро туда пришла и девушка. Ее глаза были пустыми и ничего не выражали. Сейчас она невменяемая, даже не слышит команд. Просто идет. В ее памяти ничего не останется. «Эх, если бы со всеми людьми было бы так легко…» — подумал Павел, вонзая клыки в горло девушки. Попрактикуемся в «щадящем укусе».
Павел закончил рассказ и вдруг заметил, что Ирина смотрит на него. Как-то странно смотрит. И молчит. Павел сумел даже уловить отголосок ее чувств и чуть не упал от удивления. Чувство напоминало ревность. Точно, ревность!
— Ира, — тихо сказал он, — ты что? Ты ревнуешь меня к девушке, у которой я пил кровь? Тем более к шлюхе.
— Да… Нет… — Ирина смутилась, — с чего ты взял?
— Я чувствую.
— Паша, я сама не понимаю… Наверное, ревную… Пожалуйста. Не охоться на девушек.
— Вот как! — рассмеялся Павел. — Ладно, буду охотиться на мужиков. Только не вздумай меня и к ним ревновать!
— Ты ничего не понимаешь. Мне это неприятно, можешь ты понять!
— Я же не возмущаюсь, что ты охотилась на мужиков. Да и я ведь раньше не брезговал кровью противоположного пола.
— Но ты не хватал их сознание! Ты не звал их «Иди сюда!». Ты понимаешь, что такой способ охоты — это соблазнение!
Павел расхохотался. Он ничего не мог с собой поделать — обвинение было настолько смешным.
— Ирина, я не инкуб, не сексуальный вампир. Мне не нужно соблазнять жертву!
— Но ты же пьешь их эмоции вместе с кровью! А возбуждение — это ведь питательная эмоция…
— Ира! Она ничего не соображала, ничего не чувствовала! И потом, эмоции — не главное для меня, я ведь не энергетический вампир. Внимательней надо Махарнена слушать. — Павел вдруг почувствовал легкую опасность. Опасность ссоры, разрыва? Только не это…
— Все равно. Мне это неприятно! Я не охочусь на мужчин уже много времени, чтобы тебе не было неприятно…
— Да какое мне дело! — воскликнул Павел и осекся.
«Блин, я дурак, кретин!»
Ирина вскочила со скамейки, на которой они сидели:
— Ах вот как! Тебе нет до меня дела?
Блин, ну почему у женщин, даже у вампирш, такая странная логика? Ну дурак я, но зачем сразу толковать все так?
Чувство опасности возросло, но оно было странным, как будто пробивалось сквозь дымку. Ирина уже открыла рот, чтобы продолжить обвинения в адрес Павла, как вдруг Кэнреол понял — опасность заключается в другом. Слишком поздно понял.
* * *
— Черт, опаздываем. Наверняка они уже все разбежались.
— Не факт. Еще успеем. Так, все — бегом марш!
Группа из десяти мужчин перешла на бег. Они были одеты в просторную светлую одежду, сквозь которую вырисовывались надетые на них бронежилеты. А также бронештаны и бронерубахи. Броня состояла из серебряных освященных пластин. В руках у мужчин были короткие ружья, скорее всего обрезы. На стволах были видны длинные прорези. Из обойм торчали небольшие металлические пластины. Да, серебряные. Да, освященные. Крестоносец-лайт — так называлось оружие Охотников, принимавших участие в рейде по Москве. Сейчас они подходили к первой цели своего пробега — резиденции Малкавиана.
Они немного задержались в пути и сейчас пытались нагнать упущенное время. Они уже добрались до главных ворот гигантского офисного комплекса, когда старший в группе скомандовал остановку. Надо было замаскировать и себя и оружие специальным составом, а также выпить вампирской крови. На этот раз кровь принадлежала очень сильному вампиру. Конечно, она не доходила до уровня крови, найденной в Твери, но против учеников вампиров большего и не надо.
Наконец все приготовления были закончены. Все прочитали молитву, сняли оружие с предохранителей и побежали прямо к воротам. Люди не обращали на них внимания — начинала действовать кровь.
Их добыча — вампиры-ученики — все еще была здесь. Наверняка тут собралось несколько групп. Удача! Старший никому не сказал, что последние четыре дня ученики не выходили из этого здания в обычное время.
Маскировка отлично прикрывала их — вампиры не почувствовали приближающейся смерти. Многочисленные машины позволили Охотникам, не попадаясь на глаза вампирам, подобраться на расстояние в тридцать метров.
— Вперед! Во имя Господа! За человечество! — прозвучал крик старшего, и Охотники бросились к вампирам, открыв огонь.
* * *
Павел вскочил. Опасность была уже здесь! Кэнреол посмотрел направо и увидел, как из-за машин, стоящих вдоль дороги, выпрыгнули десять человек с обрезами в руках. Другие вампиры тоже только сейчас заметили этих людей. «Охотники!!!» — подумал Павел. Он сумел уловить слабое течение святой силы от людей. И тут в вампиров полетели кресты.
Павел понял, что из себя представляют снаряды Охотников, поскольку один из них летел прямо в него. Павел автоматически ушел на сверхчеловеческие скорости при появлении Охотников, сумел увернуться от снаряда и успел разглядеть его. Кресты, кстати, летели довольно быстро — уворачиваться было трудно. Наверное, следствие обработки святой силой. Одному из вампиров крест угодил в живот. Бедняга загорелся и отлетел на несколько метров. Труп. Видать, кресты просто идеальные. Павел выхватил пистолеты. Другие вампиры, которые выжили после первого залпа, поступили так же. Почти одновременно они открыли огонь, уходя в разные стороны, чтобы не мешать друг другу и уворачиваться от крестов.
Павел надавил на спусковые крючки. Чпок-чпок-чпок… Пули вылетали из пистолетов медленно, словно не желая покидать удобные обоймы. Они летели гораздо медленнее крестов! Охотники легко уклонялись от пуль и отвечали залпами крестов. Махарнен, гад! С его тренировками Павел начисто забыл о том, что пули не могут ускоряться вместе со стрелком! Павел прекратил стрельбу и, продолжая уклоняться в немыслимых позах от крестов, попробовал приблизиться к Охотникам. Черт, сколько крестов! Расстреляв боезапас обрезов, Охотники достали что-то, напоминающее ручные пулеметы. Кресты были меньше в два раза, но летали быстрее и в больших количествах. Вампиры стали отступать к забору. Кто-то продолжал стрелять, но безрезультатно.
Вот одна вампирша схватилась за ногу, в которую угодили два креста. Ее добили еще двумя выстрелами. Вот кто-то из параллельного курса, уклонившись от одного креста, напоролся на второй. Павел спрятал ненужные пистолеты и стал метать в Охотников Огненные Когти. Кто-то уже давно перешел на заклятия. Черт, слишком далеко! А это что такое?.. Павел услышал тонкий жалобный вскрик и посмотрел направо.
Лихарвель стояла в пяти метрах от Павла и не прекращала стрельбы. Уклон, отскок, уклон… И вдруг в ее правое плечо вонзился крест. Она не сумела уклониться. Снаряд прошел сквозь плечо навылет, но рука Ирины все равно загорелась. Павел увидел это и почувствовал, что сердце замедлило ход. Дикий страх пронзил его, даже головная боль ослабла, уступив место ледяной боли в сердце… Павел, издав жуткий вой, метнулся к падающей Ирине, чудом проскочив через тучу крестов. Он подхватил Ирину, прыгнул и спланировал далеко по другую сторону решетчатого забора. Там он спрятался за высоким каменным бортиком, уложив Ирину на землю. Ее плечо пылало, огонь распространялся вширь и вглубь. Павел увидел белую кость. Глаза Ирины закрылись, тело обмякло.
— Не-э-эт!!! — закричал Павел. — Не-э-эт!!!
«Что же делать? Я же не целитель какой-нибудь!» А пламя и не думает угасать, прогрызая плоть Иры… Павел прикоснулся к ране, если можно назвать раной отсутствие большого куска плоти на теле человека, и сам взвыл от боли. Святая сила выжигала любую мертвую плоть… Любой прах! «Нас же учили писать прахом, перенося собственную плоть на бумагу!» Павел направил потоки праха в пламя, горящее на руке Ирины и подбирающееся к голове. Кости были видны в нескольких местах и уже начали обугливаться. Прах ворвался в огонь, и пламя тотчас занялось его уничтожением, перестав продвигаться по телу Ирины. Получилось! Павел продолжал тушить пламя прахом, пока хватало сил, не обращая внимания на перепрыгивающих через забор вампиров и не замечая, что не все вампиры выдержали напор Охотников. Наконец пламя стало угасать — то ли энергия закончилась, то ли праха было слишком много. Скорее всего, первое.
Павел смотрел, как медленно затягивается страшная рана. Слишком медленно… Ирина не приходила в сознание, но вроде была еще жива. Еще… Вдруг рана замедлила восстановление. Еще несколько секунд — и регенерация прекратилась. Закончилась энергия? Павел вытащил из кармана флягу с кровью, поднес ее к губам Лихарвель, пытаясь влить ей в горло хоть несколько капель. Безрезультатно. Тогда Кэнреол плеснул кровью прямо на рану. Ничего. Павел вгляделся в лицо Лихарвель. Она не дышала. Кэнреол прижал пальцы к сонной артерии и почувствовал, как что-то оборвалось в душе. Пульса не было.
Кругом кипел бой, если так можно назвать расстрел вампиров из пулеметов, заряженных крестами. Треть вампиров была убита. Павел не замечал этого. Он сидел и смотрел на труп Ирины… Лихарвель… той девушки, которую любил, как никого в этом мире… Слезы лились из глаз, застилая взор. Холод разошелся по всему телу. Мыслей не было, кроме одной: «Умерла… умерла… умерла…»
Павел поднялся на ноги. На его счастье линия огня была в нескольких метрах слева от него. Кто-то из Охотников заметил его и открыл огонь. Павел взмахнул рукой, применяя Воздушный Удар. Несколько крестов отнесло в сторону, от других Павел уклонился. Кэнреол даже не понимал, что делает. Все мысли занимали ярость, гнев, безнадежность и решимость. Убить их. Руками разорвать. И самому лечь с крестом в сердце. Непроизвольно Павел поймал взгляд проезжающего мимо водителя. Тот ехал в огромном джипе и чудом избежал вампирских пуль. Как медленно течет время… Не осознавая, что делает, Павел послал импульс водителю. Естественно, в импульс ушла мысль «убить их».
Водитель дернул руль, и машина ринулась по дуге на Охотников. Те попрыгали в стороны, но двоим не повезло. Один из Охотников упал под колеса джипа. Машина проехала точно по голове, превратив ее в плоский блин. Второй Охотник повалился на капот машины. Джип пересек тротуар и врезался в забор как раз напротив Павла. Охотника, отбросило на решетку. Он успел подтянуть ноги, и его не расплющило об бортик, зато он оказался в опасной близости от Павла.
Расстояние между прутьями было достаточно широким, чтобы между ними прошла голова человека. Остальное бы не пролезло. Павел протянул руку, схватил Охотника за волосы и потянул, протащив голову между прутьями. Потом Кэнреол обхватил голову двумя руками, за подбородок и затылок, и резко дернул. Лопнула кожа, разорвались артерии, горло лопнуло. Позвоночник сломался немного ниже уровня шеи, и часть его свесилась с головы Охотника, которую Павел, подержав в руках несколько секунд, отбросил в сторону. Остальные Охотники исчезли, убежали.
Павел снова посмотрел на Ирину. Он не слышал плача и проклятий за спиной. Он не видел, как мимо него пронеслись старшие вампиры Малкавиана. Они пришли слишком поздно — Охотников и след простыл. Будь их больше, они не допустили бы подобного, но из-за отъезда лучших бойцов трех кланов им пришлось принять на себя их обязанности. Павел не обращал внимания на догорающие останки других вампиров. Только когда из здания выбежал Махарнен и подошел ближе, Павел бросил на него взгляд.
Неожиданно Махарнен пошатнулся и удивленно взглянул на Павла. Потом он подошел ближе. Наставник положил руку на плечо Павлу:
— Я понимаю твое горе, Паша. Не плачь, постарайся сдержаться. Вон — другие уже взяли себя в руки. — Махарнен кивнул на других вампиров.
Некоторые тоже потеряли в драке своих возлюбленных, друзей, в одном случае — родственников. Все эти вампиры смотрели на Наставника потухшими глазами, и только одно чувство сквозило в их взглядах — жажда мести. Это желание помогало им забыть о горе.
Павел не отличался от других.
— Я сейчас пойду и догоню их, — срывающимся голосом произнес он.
Другие вампиры поддержали его криками.
— Не догоните, — возразил Махарнен, — или их догонят наши бойцы, или они сумеют уйти. Вы ничего не сможете сделать. Идите по домам! — В его голосе чувствовался ментальный приказ. Вампиры послушно стали расходиться.
Но на Павла почему-то приказ не был направлен. Наставник обратился к нему:
— А ты, Павел, послушай меня…
— Паша… — раздался вдруг слабый голос.
Сердце Павла снова остановилось, уже в который раз за сегодняшний день. Он медленно повернул голову к лежащей на земле Ирине. Ее глаза были приоткрыты, губы слабо шевелились, а рана затягивалась.
Павел не сразу сообразил, что происходит. Потом он бросился к Лихарвель.
— Не прикасайся к ране! — предупредил Махарнен, видя, как Павел заключил Ирину в объятия.
— Ты жива… ты жива… — повторял Павел, прижимая к себе Ирину.
— Да, Кэн. Она жива, и ты спас ее. Я вижу следы твоего праха на ране — ты пытался оттянуть огонь на себя, молодец.
— Он… спас меня… вытащил… оттуда, — прошептала Ирина.
— Вдвойне молодец, — улыбнулся Махарнен, — вот только ты забыл мои уроки, Кэн. Если вампир погибает, то тело быстро истлевает, из-за высвобождения энергии. А ты принял ее за мертвую. Вообще-то и я так подумал, глядя на тебя. А наша Лихарвель впала в торпор, чтобы организм мог перенаправить энергию на восстановление раны и чтобы не получить болевой шок. А в торпоре у вампира не бьется сердце, отсутствует дыхание… Ну и рана на некоторое время перестала зарастать…
Кэнреол почти не слушал Наставника. Он тихо плакал от счастья.
— Паша… хватит плакать… — прошептала Ирина, — я живая, только мне очень плохо.
В это время вампиры, которых Махарнен отослал по домам, стали возвращаться, увидев, что Лихарвель ожила. Они стояли вокруг и тоже радовались, глядя на воскресшую Ирину. Если бы на их месте стояли люди, то наверняка у половины из них, а то и больше, появилось бы чувство зависти и несправедливости. Но у вампиров психика устроена по-другому. Глядя на ожившую Ирину и счастливого Кэнреола, они могли быстрее справиться со своим горем и с жаждой мести. Никто не возмущался, даже про себя, что, мол, Павлу повезло, а мы как же? Они улыбались и поздравляли обоих вампиров. Совершенно искренне.
— А у меня для тебя еще одна приятная новость, Кэн, — снова заговорил Махарнен, — я хотел тебе сказать об этом наедине, ну да ладно. У тебя произошел ментальный прорыв.
Павел удивленно воззрился на Наставника.
— Я вижу здесь следы такой ментальной бури! Это ведь ты заставил водителя этого драндулета, кстати, он жив там, нет? Ты заставил его атаковать Охотников! Тебе хватило одного взгляда! И он послушался тебя, как ребенок. Ты, можно сказать, спас всех своих товарищей и заодно избавился от болей в голове раз и навсегда!
Последние слова Наставника потонули в аплодисментах и одобрительных возгласах.
— Стоп, а где медики? — воскликнул Махарнен. — Раненым и воскресшим требуется срочная медицинско-вампирская помощь!
* * *
Оставшиеся в живых Охотники ехали в метро. Их было только восемь человек. Двоих они потеряли около резиденции Малкавиана, когда сумасшедший водитель попытался их раздавить. Антон попал ему под колеса и погиб на месте. Сергей упал на капот и оказался слишком близко к одному из вампиров, который стоял около забора. Проклятый вампир оторвал ему голову. Почему-то Михаилу, старшему в группе, казалось, что тот самый вампир и заставил водителя джипа свернуть на них.
Пусть погибшие покоятся с миром. Они отдали свои жизни за человечество. Было убито около тридцати вампиров. Хороший счет. Жалко только, что не было времени взять с собой тела погибших Охотников. Но следовало торопиться. Охотники поспешили к очередному намеченному объекту — резиденции Тремера, которая располагалась в одном из огромных торговых комплексов, по пути заглянув в небольшой тайник, где они пополнили запас боеприпасов. Парни немного опоздали — из здания выходила последняя группа учеников — двенадцать вампиров. Охотники легко уничтожили бы их всех, но оказалось, что за ними самими погоня. Их догнал отряд мертвецов. Это были уже не ученики, а полноценные вампиры. Они открыли огонь из своего оружия. Эти пули сохраняли скорость, и уклониться от них было почти невозможно. Троих ранило почти сразу, и они вызвались прикрыть отступление. Оставшиеся целыми Охотники убежали, а раненые начали свой последний бой. Что с ними стало? Наверняка они погибли. У парней почти не было шансов против пяти отлично подготовленных кровососов. Из учеников Тремера погибли только трое.
Остальные Охотники, путая и маскируя следы, добрались до метро. Они уже опаздывали на поезд в Тверь. Было решено поехать прямым маршрутом, хотя до этого Охотники собирались сделать небольшой крюк, чтобы сбить вампиров со следа.
Но даже это не помогло. Когда Охотники выбежали из здания метро на маленький рынок между Ленинградским и Ярославским вокзалами, они поняли, что опоздали. Им не хватило каких-то минут. Слабая надежда, что поезд отправится с опозданием, оказалась тщетной.
Тогда Охотники побежали на Ярославский вокзал. До отхода поезда на Владивосток оставалось около пятнадцати минут. Погони не было. Наверное, вампиры потеряли след. Выжившие Охотники были довольны. Все-таки они нанесли удар по организации вампиров. Они пошли на посадку. На платформе уже почти не было людей — все сели заранее. Вагон Охотников был в конце состава. Когда они шли к вагону, на ходу доставая билеты, на соседний путь подъехал поезд из Владивостока. Открылись двери, и на платформу стали выходить приехавшие пассажиры. Отлично. Теперь Охотники могли смешаться с толпой.
* * *
Шаккерон смотрел в окно. Здравствуй, Москва златоглавая! Я уже соскучился. Это Гангрелы вечно путешествуют, а мне не чуждо понятие родины. Минут через двадцать будем на месте. Шаккерон растянулся на полке, которая служила ему кроватью семь долгих дней. Хиншрак и Винзарра в это время спали в торпоре.
Внезапно у Шаккерона зазвонил телефон. Глава Бруджа посмотрел на экран. Ага, Кхеншраон. Чего это он звонит? Вроде обо всем уже договорились.
— Привет, Кхен! В чем дело?
— Здравствуй, Шак, — ответил голос Кхеншраона, — мне сейчас звонил Хармас, он в ярости. На его учеников напали Охотники. Средь бела дня. Десять человек. Вооруженные до зубов.
Шаккерон выругался:
— Убили Охотников?
— Не всех. Они застрелили двадцать девять вампиров, почти всех ранили. Что им могут сделать вампиры, недавно вступившие в клан? У них и оружия-то нормального нет, а Охотники не уступали им по скорости и обстреливали крестами.
— Дьявол! Что случилось дальше?
— Хм, — Кхеншраон усмехнулся, — потом один из вампиров Махарнена, Наставник такой есть в Малкавиане, один убил двух Охотников.
— Ни фига себе! — восхитился Шаккерон. — Как это он умудрился? Он ведь тоже младший, как я понял.
— Правильно понял. У него во время боя резко усилились ментальные способности.
— Прозрение?
— Теперь это называют ментальным прорывом, Шак. Ты совсем отстал от жизни. У парня чуть не убили девушку, и он озверел. Заставил проезжающего мимо водилу протаранить Охотников. Результат — одного раздавило, другому вампир оторвал голову.
Шаккерон рассмеялся:
— Какой веселый вампир! Как его зовут?
— Кэнреол. Этот самый вампир убил первого дикаря в Москве. И это у него способности к поиску потенциально больше, чем у Човерга.
— Помню, помню такого, Хармас хвастался. Надо запомнить это имя. У меня предчувствие, что он лет через триста заменит старину Хармаса.
— Вполне возможно. Хармас в последнее время стал хуже управлять своим кланом, — ответил Кхеншраон.
— Так что там дальше с Охотниками? Мы что-то отвлеклись. А мы скоро приезжаем…
— Слушай. Охотники сбежали, мы выслали погоню, вот только след взять не смогли. Но одна пятерка Малкавиана догнала Охотников у клана Тремер, где те хотели повторить расстрел. Они успели убить трех учеников, когда на них набросились бойцы Хармаса. Троих ранили, остальные убежали. Преследовать их вампиры сразу не смогли — раненые дрались и стреляли очень хорошо и не собирались пропускать вампиров. Пришлось убить…
— А с теми-то что? Которые сбежали? И при чем тут мы?
— Не перебивай! — рассердился Кхеншраон. — Они наверняка попытаются покинуть город. А вы как раз подъезжаете к вокзалу. Понимаешь? Они могут оказаться там. Будьте наготове.
— Вряд ли… — протянул Шаккерон. — Ладно, мы приготовимся, если что.
— И разбуди там Винзарру! И Хиншрака, если спит! У Винзы телефон не работает, значит, спать завалилась. Позор! И это старшая в группе! Сам понимаешь, ментальные сообщения могут засечь Охотники, пришлось звонить…
— Я все понял, Кхен. Мы скоро приедем. Пока.
Шаккерон растолкал глав Носферату и Гангрела и рассказал им об Охотниках. Хиншрак радостно потер руки.
— Нху, дхержытхесь… — прорычал он.
— Слишком маленькая вероятность, — протянула Винзарра и вдруг вскрикнула: — Смотрите!
Поезд уже подходил к путям, и вампиры заметили идущих по платформе людей. И у них было святое оружие. Маскировочный состав не мог скрыть информацию от предводителей кланов.
— Они! — обрадовался Шаккерон. — Вот удача! Хин! Быстро сообщи всем вампирам в поезде и скажи им, чтобы без команды не нападали! И сразу догоняй нас. Винза, пошли!
— Куда? — удивилась Винзарра.
— Я хочу выйти как раз напротив них!
Так и сделали. Когда поезд остановился, Охотники были близко к концу поезда. Наверное, их вагон далеко. Двери раскрылись, вампиры высыпали на платформу, но ничего не предпринимали. Главы кланов вышли в числе первых и направились к Охотникам, которые уже протягивали проводнице соседнего поезда билеты.
Первый Охотник, который уже собирался зайти в вагон, вдруг дернулся. Из его груди торчало лезвие наручного клинка Шаккерона. Броня Охотников — ничто, если оружие принадлежит такому сильному вампиру, как Шаккерон. Глава Бруджа вытащил клинок и толкнул тело на других Охотников, которые уже выхватили оружие. Еще живой Охотник врезался в двух передних товарищей. Стоящие сзади не успели выстрелить — Винзарра напала на них и несколькими движениями лишила Охотников сначала рук, а потом голов. Хиншрак врезался в оставшихся Охотников, которые уже оттолкнули от себя тело первого. Одного Хишрак ударил в грудь шипованным кулаком и только оглушил. Второго он схватил за горло и шибанул о вагон. Следующий удар буквально разбил ему череп, а заодно оставил очень глубокую вмятину на стене вагона. Шаккерон добил раненого Охотника и подошел к оглушенному, который сидел на земле, прислонившись спиной к вагону. Все остальные вампиры собрались вокруг своих предводителей и приняли боевую трансформу.
Пришедший в себя Охотник чуть не упал в обморок, когда увидел толпу вампиров вокруг себя.
— Вот видишь, мальчик мой, — ласково сказал Шаккерон, — сколько вампиров бегают за тобой. Так что ты уж поднимайся и без фокусов следуй за нами.
Охотник нахмурился и ничего не ответил. Он смотрел перед собой.
— Сейчас пойдет, как миленький, — промурлыкала Винзарра и протянула к Охотнику руку.
Охотник вдруг закрыл глаза, дернулся и повалился набок.
— Что это с ним? — удивился Шаккерон.
— Хобморрок. Хот сстррахха. — предположил Хиншрак.
Винзарра прикоснулась к шее Охотника.
— Умер, — сказала она, — и я сомневаюсь, что от страха.
— Ясно, — помрачнел Шаккерон. — Он остановил сердце. Сам себе. Слышал я про такую фишку. Винза, позвони Кхену, а вы, — он повернулся к боевикам, — отнесите кто-нибудь тела в ближайший клан. Какой тут ближе всех? Пусть пока там полежат.
Вампиры прочистили память случайным свидетелям своего приезда и направились к выходу с вокзала. Их уже ждал транспорт. Надо было ехать к Кхеншраону и докладывать о результатах операции.
* * *
— Паша!
— Что?
— Прости меня.
— За что?!
— Ну я тебе наговорила всякого, перед тем как на нас напали. Прости. Не знаю, что на меня нашло.
— Да что ты! Я уж и забыл.
Лихарвель лежала на койке в медпункте Малкавиана. Плечо было туго обмотано бинтами, смоченными раствором, ускоряющим регенерацию. Лихарвель поминутно делала глоток из фляги с кровью — она потратила много сил. Кэнреол не отходил от нее. Все два часа, пока Ирина лежала на койке, теряя сознание и снова приходя в себя, он сидел рядом, держал ее за руку, пытался хоть как-то облегчить страдания. И потом, когда Ирина окончательно пришла в себя и вампиры-медики сказали, что ее жизнь вне опасности, Павел продолжал сидеть рядом. Они просто говорили.
Когда настенные часы показали восемнадцать ноль-ноль, дверь в палату распахнулась и на пороге появился Махарнен. Он улыбался.
— Возрадуйтесь, дети мои! — воскликнул он. — Ибо пойманы негодяи, дерзнувшие осквернить своим присутствием скромную обитель нашу, жизни братьев и сестер наших забравшие, вред страшный нам причинившие!
Ирина поперхнулась кровью.
— Что с вами, Наставник? — спросил Кэнреол, хлопая Ирину по спине.
— Да так, решил развлечь своих подопечных, — пожал плечами Махарнен, — разве не весело получилось?
— Кхе! Кхе! Весело, только… Кхе!.. Небезопасно… Кхе! — сказала Ирина.
— Так их поймали? — спросил Кэнреол.
— Да. После нас они заглянули в Тремер, убили там троих учеников, мир их праху, но тут подоспела погоня. Трое остались прикрывать отход остальных. Убиты. Остальные добрались до Ярославского вокзала и там напоролись на отряды Бруджа, Гангрела и Носферату. Они как раз сегодня приехали.
Молодые вампиры представили себе удивление Охотников, когда на них набросилась толпа разъяренных вампиров, и им даже стало их жалко. Так, немножко и на секунду, но все же…
— Ну вот, четырех Охотников убили сразу, пятого хотели взять в плен, но тот остановил сердце. Камикадзе чертов.
— Жалко. Мне бы дали этого на расправу, — мечтательно проговорила Лихарвель.
— Будем считать, что этому Охотнику повезло. Теперь следующее. Лихарвель, тебе разрешили идти домой. Кэн! Проводишь!
— Само собой, Наставник. Только я не понял — в ее дом или ко мне домой ей разрешили идти?
Кэнреол еле успел увернуться от удара Лихарвель.
— Ну это вы уж сами разбирайтесь, — улыбнулся Махарнен. — Завтра у вас, как и у всех, выходной. А потом ты, Кэн, будешь заниматься вместе со всеми, но по индивидуальной программе. Нет, ну как ты сегодня, а? Надо подстроить гибель близких для других вампиров, может, у них тоже мозги заработают?
— Лучше не надо, — ответил Кэнреол. — Половина дуба даст. Я чуть сам не сдох от счастья, когда ее голос услышал.
— Ну и не надо тогда, — согласился Наставник. — А у тебя как с головой, Лиха?
— По-прежнему, только головная боль отступила на второй план.
— Ничего. Я думаю, у всех вампиров, и у тебя в том числе, прорыв случится быстрее после такой встряски. А теперь — подъем! Освободить помещение! Отдыхайте дома!
До дома Лихарвель вампиры добрались без приключений. Только когда они стали прощаться, Лихарвель шепнула Павлу на ухо:
— Ты заметил, что за нами следят?
— Заметил, — прошептал в ответ Павел. — Человек. Один. Я с ним разберусь.
— Тогда пока. Знаешь, с большим удовольствием поехала бы к тебе, но я слишком устала.
— Отдыхай, Лиха. Пока.
Отойдя от дома Ирины, Павел скользнул взглядом по сторонам и сразу заметил человека, который следил за ними почти от здания клана. Павел хищно улыбнулся и пошел по направлению к станции метро. По пути он свернул на другую улицу, потом прошел в подворотню и стал плутать по многочисленным проходным дворам и подворотням. Преследователь не отставал. Выйдя из очередной подворотни, Павел спрятался за углом и стал прислушиваться. Шаги человека звучали совсем недалеко. Павел ускорился и вбежал в подворотню навстречу преследователю, толкнул его и прижал к стене. Преследователь — мужчина спортивного телосложения, в неприметной одежде и темных очках — не сразу понял, что произошло.
— Дядя, ты что это за мной бегаешь? — спросил Павел у мужчины.
— Ах ты, щенок… — прошипел мужчина и попытался выкрутить Павлу руку.
Павел позволил ему схватить руку, но когда мужчина стал выворачивать ее, Кэнреол подпрыгнул, делая кульбит и опережая вращение руки. Мужик вытаращил глаза и тут же получил удар кулаком в один из них. Павел ударил еще несколько раз — в нос, под дых, серия ударов в живот и наконец точный удар под ребра, в печень. Вся эта серия заняла по времени две секунды. Мужчина сполз по стене на землю, но сознания не потерял.
— Повторяю вопрос. Зачем — ты — за — мной — следишь?
— Не бейте… — заплакал мужчина, — я все скажу…
Павел брезгливо поморщился — мужчине было лет сорок, но он заливался слезами, как маленький мальчик.
— Говори!
— Меня ваши родители наняли. Я частный детектив…
— Дожили, — проворчал Павел, — прямо Америка какая-то, детективы, налеты…
Ему все было ясно. Родители позвонили ментам и спросили, как продвигаются поиски без вести пропавшего сынули. Там их послали подальше — Махарнен ведь говорил, что от дела Павла не останется ни документов, ни воспоминаний. Тогда они решили нанять детектива, благо в Москве существовала бездна агентств по слежке. Еще Махарнен сказал: «С родителями разбирайся сам». Пришла пора.
— Значит, так, — сказал Павел, — вали отсюда подальше и больше на глаза мне не попадайся. Заказа не было.
— А как же…
— Ты че, не понял, козел вонючий? — заорал Павел. — Ща глаза вырву, уши местами поменяю, язык сожрать заставлю…
Мужчина не стал дожидаться окончания фразы. Он вскочил и помчался прочь из подворотни.
Павел перевел дух. Не люблю косить под бандитов, но если люди нормального языка не понимают… Павел направился к метро. Разборки надо начинать с главы семьи. Отец сейчас наверняка торчит у себя на фирме. Нанесем деловой визит…
Из метро Павел вышел через полчаса. В душе кипели злость и негодование. Фирма отца «Зеленый ветер» арендовала под офис часть большого комплекса. По соседству с ними находилось еще три фирмы и небольшое отделение банка «Альянс». Комплекс был окружен забором и постами охраны.
Когда Павел проходил мимо поста охраны в полном боевом костюме вампира, его окликнул один из охранников, сидящий в небольшой будке около шлагбаума.
— Ты куда, Челентано?
Его напарник заржал. Павел остановился и, обернувшись, посмотрел в глаза заговорившему охраннику, который приподнялся со стула. Ментальный удар легко прошел сквозь стекло и обрушился на не затуманенный мыслями мозг охранника. Тот пошатнулся, упал на стул и схватился за голову. Его напарник удивленно посмотрел на него и забыл про Павла.
Кэнреол прошел в здание, легко нашел сектор, принадлежавший «Зеленому ветру». Там он пронесся по коридорам и остановился перед дверью с табличкой «Директор». Ударом ноги он распахнул дверь и вошел в приемную. Секретарша подняла на него глаза.
— Саврин Геннадий Викторович у себя? — сквозь зубы спросил Павел.
— У себя… Но он не принимает! Куда вы идете?
— Меня примет, — бросил Павел, взмахнул плащом и вошел в кабинет.
Отец посмотрел на него — сначала удивленно, потом — с радостью, потом — сердито.
— Явился… — начал он.
Павел прыгнул вперед и приземлился на корточки перед отцом на его столе.
— Папа, зачем ты приставил ко мне ищейку? А перед этим еще и в милицию настучал?
— Ты… что…
— Я все знаю. Детектив просил тебе передать, что он отказывается от работы по причине травм, полученных в процессе ее выполнения.
— А что мне еще делать? — закричал отец. — Ты исчезаешь из дома, не отвечаешь на звонки. И что ты сделал с Леной?
— Она попыталась облить меня святой водой, я защищался.
— А зачем было уродовать ее?
— Состояние аффекта, — отрезал Павел. — Слушай меня. Я не собираюсь больше жить в доме, где меня пытается убить родная сестра и меня ненавидят родители. Только за то, что я сделал свой выбор и стал другим. Мой новый адрес ты не узнаешь, пока я тебе его не захочу сказать. Если я увижу еще хоть одного детектива, следящего за мной, то, клянусь Ночью, его тело окажется у тебя в кабинете. В сильно разорванном виде. Разговор окончен.
Павел спрыгнул со стола и покинул кабинет, с треском захлопнув обе двери — и в комнату, и в приемную. Секретарша проводила его удивленным и заинтересованным взглядом. Она не слышала разговора, но этот странный парень, одетый как герой фантастических боевиков, запросто заходящий к шефу, ведущий деловую беседу с такой скоростью и при этом не похожий на банального рэкетира, вызывал восхищение.
* * *
Ресторан в центре Москвы. Дорогой. VIP-комната. Уютный кабинет с мягкими диванами и креслами. В нем сидят четверо вампиров. Кхеншраон, Тешран, Човерг и Хармас. Снова в этом ресторане собирается Кровавый Совет.
С треском распахнулась дверь, и в помещение вошли трое других старейшин.
— Здравствуйте, мальчики, соскучились по мне? — спросила Винзарра.
— Проходите, проходите, — сказал Кхеншраон. — Опаздываете, господа.
— Кхен, нельзя разве было сразу предупредить, что мы собираемся здесь? — сердито спросил Шаккерон. — Мы уже доехали до твоего дворца, когда ты нам позвонил.
— Вхот хименно, — рыкнул Хиншрак и плюхнулся на одно из кресел. — Хде оффицхантхы?
— Сегодня никаких заказов и банкетов, — отрезал Кхеншраон. — Докладывайте.
Винзарра скучным голосом начала рассказывать о поездке, поисках базы. Потом она рассказала о разделении отряда на три части и доложила о том, что произошло с боевиками ее клана. Потом Шаккерон рассказал про маршрут своего отряда и подробно описал склад и архивы дикарей. Потом Хиншрак прорычал информацию о жилых помещениях дикарей. После этого слово снова взяла Винзарра и подробно рассказала о захвате Охотников.
— Ясно. Собственно, это уже известно всем присутствующим, но надо же исполнить формальности… Значит, вы не узнали, кто создал этих вампиров? И откуда у них рецепт сыворотки?
— Ничего не ясно, — ответила Винзарра, — ни одна из теорий не подтвердилась, даже та, которую придумал Шак. Придумал и никому не сказал про нее.
— А что за теория? — заинтересовался Кхеншраон.
— Да так, ничего. Это вообще-то шутка была, чтобы Винзу позлить. Хин мне помог, а она приняла всерьез.
Винзарра опешила. Было видно, что она с трудом удерживается от того, чтобы как следует отделать главу Бруджа. Тешран, сидящий рядом с ней, предостерегающе поднял свою трость, которая уже приняла вид копья.
— Винзарра! Потом будешь с ним разбираться! — крикнул Кхеншраон. — Зал Совета нельзя осквернять драками.
— Да этот придурок… Я его порву в клочья, — прошипела Винзарра. — Он у меня забудет, как издеваться…
— Потом, я сказал! Хармас, Тешран, как там у вас с нападением Охотников? Вы обследовали тела? Определили, кто убил их?
— В общем, так, — начал Хармас. — Наши спецы по поиску осмотрели тела и установили личность троих Охотников. Они давно находятся в розыске, и у нас есть подробные личные дела на них. Один из них погиб при штурме под колесами машины. Еще с пятью Охотниками мы сталкивались, но ничего о них не знали. Один из них тоже погиб у нас — ему оторвали голову. Двоих мы раньше никогда не видели и не сталкивались с их преступлениями. Тешран?
— Благодарю, Хармас. Как вы знаете, при нападении на наш клан погибли трое Охотников, стараниями вампиров Малкавиана. Один из них тот, на кого имеется полное досье, двое других — неизвестные нам Охотники.
— Вы скажите мне, — вмешался Шаккерон, — среди них есть тот, кто убил двух вампиров подряд недавно? Ну тот, который нарушил затишье?
— Нет, Шак. Этот Охотник не участвовал в рейде, — ответил Хармас. — Жалко.
— А-а-а, Хармас! Не можешь успокоиться? Ведь это твоего вампира он убил первым? — хихикнул Шаккерон.
— Что смешного? Между прочим, это мои вампиры убили половину Охотников.
— Ага. И позволили им убить тридцать молодых вампиров!
— И еще трех моих! — вставил Тешран.
— А кто не смог взять Охотников живыми?
— А кто знал, что они могут сердца останавливать?
— А кто морочил мне голову несколько дней своими теориями?
— А хто пховелсся? И хто нхе схмок сслежжкху зхаметхить?
— Ты вообще молчи, крыса!
— Не наезжай на моего кореша, ты!
Полчаса вампиры ругались. После выяснения, кто, что, когда, кому и где в недавнее время, вампиры ударились в историю, в прошлые обиды и разногласия. Крик стоял ужасный. Не спорили только Кхеншраон и Човерг. Они с интересом прислушивались к спору. Скоро все вампиры, кроме Хиншрака и Винзарры, выдохлись и замолчали. Теперь был слышен только рычащий голос главы Носферату и тонкие вскрики Винзарры. В самый разгар веселья открылась дверь.
— Ё-мое! Что это тут у вас происходит?
Спор разом прекратился. Все вампиры удивленно смотрели на дверь. В вошедшем вампире они узнали Шенсраада, неофициального лидера Каитиффов.
— Тхы што тхут забхыл, безрррходный? — осведомился Хиншрак.
— Молчал бы, урод! — ответил Шенсраад. — Я к вам по делу.
— Откуда ты узнал, что у нас тут Совет? — спросил Кхеншраон.
— Неважно. Главное — узнал. И вот я здесь. Вы столько раз отказывались обсудить со мной некоторые вопросы, что я решил нанести вам визит, когда вы все в сборе.
— Ты что это, опять пришел Каитиффов защищать? — спросила Винзарра.
— Да, опять. Я вижу, как они страдают и мучаются. Они не могут использовать свои возможности, потому что их никто не учит. Им приходится тратить большие деньги на донорскую кровь и сыворотку. Они лишены возможности вести более-менее приличный образ жизни. Многие из них не могут даже контролировать свой облик и вынуждены прятаться и скрываться от людей. Их все считают изгоями…
— А ты, значит, хочешь, чтобы мы приняли этот мусор в Камарилью? — спросил Човерг.
— Ты хочешь оскорбить меня, Човерг? — поинтересовался Шенсраад. — Ты только что назвал меня мусором.
— И что теперь? Ты требуешь поединка? — улыбнулся Човерг и выхватил китайский меч Дао — оружие клана Тореадор.
— Чего ты добьешься, убив меня?
— Хотя бы того, что ты заткнешься и перестанешь нас доставать, — вмешался Шаккерон. — У нас есть гораздо более важные проблемы, чем вопрос о принятии вас в Камарилью. Кстати, ты не можешь требовать официального поединка у вампира Камарильи. Поэтому мы можем сейчас все вместе вышвырнуть тебя отсюда.
— Ты так беспокоишься за меня, Шак? — рассмеялся Човерг. — Ты думаешь, что этот выродок сможет мне хоть что-нибудь сделать?
— Конечно, нет, Чо. Просто я не хочу, чтобы удовольствие навсегда заткнуть эту глотку досталось тебе одному.
— Уважаемый Шенсраад, — поднялся Кхеншраон, — мы настоятельно рекомендуем вам покинуть помещение Совета и оставить решение ваших проблем до более благоприятного времени.
— Как бы вам не пришлось об этом пожалеть, — ответил Шенсраад.
Он резко развернулся и вышел из комнаты.
— Интересно, на кой черт он заявился именно сюда? — спросил Хармас.
— Да он псих, идейный боец, — поморщился Тешран.
— Он прикрывается борьбой за благополучие Каитиффов. А на самом деле просто беспокоится о себе, — сказала Винзарра.
— Я тут подумал, — осторожно сказал Шаккерон, — а вдруг это он собрал ту армию дикарей? Что мы знаем о его способностях? Он сейчас легко прошел мимо нашей охраны, следовательно…
Некоторое время все молча обдумывали этот вариант. Потом Кхеншраон сказал:
— Это вполне возможно. Надо проследить за ним. Хармас! Приставь к нему нескольких разведчиков… Если они у тебя еще остались.
— Обижаешь, Кхен! — оскалился Хармас.
— Черт, ничего мы не решили про этих дикарей, — вздохнул Кхеншраон, — в последнее время все наши сборы сводятся к банкетам, спорам и новым загадкам. Так. Что я еще хотел спросить? Ах да. Господа, как у вас с молодежью? Сколько кандидатов в Истребители Охотников? Они нам скоро понадобятся, я чувствую. Охотники, похоже, готовятся к масштабным действиям.
Выяснилось, что кандидатов хватает. Хармас не преминул похвастаться, что у одного из его вампиров способности к поиску сильнее, чем у самого Човерга. Глава Тореадора лишь покачал головой.
— Это у того, кто один завалил двух Охотников сегодня? — уточнил Шаккерон.
— Откуда ты знаешь? — удивился Хармас.
— Да так… слухами земля полнится. Поговаривают, что из него может получиться новый глава Малкавиана…
— Что?! Кто это «поговаривает»? — воскликнул Хармас.
— Шутка, Хар, шутка. А ты, я смотрю, испугался, а?
— Дурацкие шутки…
Скоро вампиры разошлись. Шаккерон и Хиншрак вышли вместе.
— Зхачхем тхы придхумал прро ррозыгррыш? — спросил Хиншрак.
— Потому что я все равно уверен в своей теории и не хочу никого тревожить, пока не найду доказательства. Если я расскажу Совету, поднимется такой переполох, что, если я ошибаюсь, мне голову снимут. Кому надо, тот сам догадается. Кхен, я думаю, тоже это подозревает. Но слишком боится, что это окажется правдой.
— Ссмхотрри, Шак, нхе опхаздай с дхоказзательсствхами, — покачал головой Хиншрак.
— Постараюсь, Хин.
