* * *
Демон не подвел. Решение пришло к Шишелу перед самым пробуждением — на грани яви и сна.
Первоначально выбор объекта работы для Шишела определяли три обстоятельства: желание, хотя бы задним числом, насолить ненавистному Копперхеду и исключительно удобное расположение «Альтер Эго» относительно городских подземных коммуникаций, которое очень хорошо сочеталось с уязвимостью компьютерного обеспечения охранных систем фирмы. Третьим обстоятельством было присутствие в штате «Альтер Эго» Годфри Торнуорта — человека с постоянными финансовыми проблемами, умудрявшегося, однако, быть на хорошем счету у своего начальства. И потому состоявшего в круге посвященных, по служебной обязанности, в тайны доступа к содержимому сейфов и камер хранения этого неприметного заведения. Теперь к этим трем обстоятельствам добавилось четвертое: явная завязка на давно уже не дававший Шишелу покоя биомедцентр.
Само здание «Альтер Эго» — по крайней мере, два его надземных этажа— ничем не привлекало внимания прохожих. Из таких вот, упрятанных в зелени сквериков и газонов, отделявших их от тротуаров и проезжей части, солидных каменных особняков и состояла вся Амариллис — лейн. В одних располагались небольшие клиники, в других— солидные адвокатские конторы. На бронзовой же табличке, украшавшей каменный столб у вечно открытых ворот ограды скверика «Альтер Эго», значилось: «Хранение собственности и залоговые сделки». Что и говорить — формулировка достаточно неясная, чтобы вызвать жгучий интерес у людей деловых, и достаточно нейтральная, чтобы не вызывать вообще ни малейшего интереса у людей случайных.
Шишел и не думал входить в эти ворота.
Примерно через два часа после окончания рабочего дня, когда ночная тьма начала опускаться над Сайта-Финитой, он относительно спокойно проник в здание из общего туннеля коммуникаций. Туннель этот был проложен муниципальными властями еще во время оно и пересекал по диагонали часть подвальных помещений фирмы, гораздо позже построенных. При возведении здания никто не додумался снабдить сигнализацией относительно тонкую перегородку, отделявшую туннель от внутренних помещений первого подземного этажа фирмы. Туннель был забит трубами, проводами и стеклокабелем, но строили его с большим запасом свободного места, и места этого с грехом пополам хватило для того, чтобы Шишел спокойно преодолел полсотни метров, отделявших нужный ему участок стены от ближайшего ремонтного колодца. Не то чтобы колодец совсем уж не запирался. Нет, в нем присутствовала даже примитивная сигнализация. Но сигнализация эта и соединенный с ней замок явно не от воров были сделаны. По крайней мере, не от такого класса взломщиков, к которому относился Шишел.
Со стенкой пришлось повозиться, но на то и существует всякий лазерный инструмент. Труднее пришлось потом, когда, выбравшись из помещения «для дам», в которое вел проделанный им лаз, Шишел взялся за войну с многочисленными электронными замками, запиравшими проходы между внутренними отсеками этажа. Но тут старина Годфри не подвел — его набор ключей и кодов сработал безотказно.
Работа в залах индивидуальных сейфов оказалась сущей забавой. Годфри не подвел и тут — меньше чем через час Шишел мог пребывать в твердой уверенности, что легко расплатится за заказ, сделанный им мисс Микаэлле Кортни, и вернет свой долг Василию. Оставалось даже еще довольно много сверху. Задерживаться в этом раю дольше не имело смысла.
Шишел взялся за самую трудную часть работы.
Прежде всего надо было найти терминал, с которого можно было бы на время парализовать работу охранных систем зоны специальных хранилищ. Таковой удалось отыскать в офисе этажом выше. Шишел получил в свое распоряжение время до табельной смены охранных кодов — до полуночи. А до полуночи оставалось меньше часа.
Для того чтобы опуститься на три этажа вглубь, Шишелу пришлось изрядно поуродовать вентиляционную систему подземных этажей «Альтер Эго» и поуродоваться самому. За это он был вознагражден удивительным зрелищем.
Заполненные синеватым, фосфоресцирующим сумраком узкие проходы повели его вдоль рядов, похожих более на рефрижераторы, чем на обычные сейфы агрегатов. Дверцы этих хранилищ украшали слабо светящиеся пустые экраны. Эта светлая пустота и была единственным источником света в бункерах, наполненных прохладным воздухом подземелья и тихим рокотом компрессоров внутри белоснежных громад спецхранилищ.
Шишелу почему-то стало жутковато, и он сильно позавидовал Годфри — тот уже несколько часов подряд удалялся от здешних мест в комфортабельной каюте лайнера далекого следования. Но времени оставалось в обрез, и Шаленый наугад подошел к одному из агрегатов. Сверившись с заметками Годфри, он принялся набирать на цифровой панели под экраном некую последовательность букв и цифр. С пятой попытки это ему удалось — экран ожил и показал ему содержимое стального шкафа — чертову уйму пробирок с таинственной маркировкой на каждой из них. Вряд ли от них могла быть польза.
«Размораживая» один экран за другим, Шишел почти исчерпал все отпущенное ему охранным компьютером время. И только за считанные минуты до того момента, когда наступила бы пора обращаться в торопливое бегство, он увидел то, что поистине потрясло его, как может потрясти своей неожиданностью появление того, что ты долго, скрывая это от себя, на самом деле ожидал.
Закрепленная в мудреном штативе в морозном нутре странного сейфа дремала голова пожилого японца. И Шишел готов был поклясться, что звали того японца Акиро Мацумото!
Глава 13
БОГ СВОБОДЫ
— Подведем итоги, — без особого воодушевления произнес Кай, присаживаясь на подоконник. — Честно говоря, гора родила мышь. Мы потеряли довольно ценного свидетеля — Романа Дольски. Взамен мы заполучили в свои руки… гм лицо, выдававшее себя за Мавлади Достарханова — Копперхеда. Достоверно установлено, что его внешность отнюдь не является результатом пластических операций,
— Т-таким образом, этот человек никогда Мавлади Достархановым и не был, — заключил Дорн. — По всем документам, это Йосио Мори — новый владелец «Космоверфей Мацумото». Судя по гостиничной карточке, найденной при нем, сей магнат почему-то предпочитал последнее время анонимно проживать в кемпинге на Растаманском шоссе…
— К тому же после полученной при попытке самоубийства травмы этот самозванец сделался клиническим идиотом, — мрачно добавил Роше. — И врачи не могут поклясться, что он из этого состояния выйдет. Они вообще городят какую-то чушь — эти здешние врачи…
Он выпустил к потолку струю табачного дыма, достойную трубы локомотива начала двадцатого века. Здесь, на двадцатом этаже башни полицейского управления Санта-Финиты, была его — комиссара Роше — вотчина, и гостеприимная принимающая сторона, скрепя сердце, закрывала глаза на скверную привычку своего гостя.
— Единственный, от кого мы получили более или менее осмысленные показания, — продолжил он, — это мелкая сошка — Бюсси. Которому мы вообще-то мало чего можем пришить. Только косвенное соучастие в умерщвлении злосчастного Жозе Бернарди.
— Простите, а его участие в передаче похищенного человека за выкуп?
— Так ведь не было никакого похищенного человека, — напомнил ему Кай. — Типичная полицейская провокация. Адвокаты Бюсси сделают из нас посмешище. А сам Бюсси утверждает, что понятия не имел, что должно было находиться в багажнике у господина Градова. Его попросили помочь перенести некий груз, он и рад стараться… Слава богу, у нас есть показания де Марры.
— Кстати, — встрял в разговор Килиани, — а не пора ли нам брать этого типа в работу?
Кай бросил на него удивленный взгляд.
— Ни в коем случае! Он наш единственный выход на Шаленого. Судя по всему…
— Судя по всему, Шаленый вот-вот выкинет какой-то непредвиденный фортель, — согласился с ним Роше. — Если уже не выкинул. И поэтому с Додо нельзя спускать глаз. Он обязательно потребуется этому вашему Шишелу.
— Тут мы кое-что предприняли, — рассеянно заметил Кай. — Вчера господин де Марра решил несколько обновить свой гардероб после перенесенных неприятностей. Управление позаботилось, чтобы в его обновках было достаточное количество разнообразной регистрирующей аппаратуры. Есть некоторые трудности со снятием накопленной информации — из-за здешнего законодательства об «электронном смоге». Но ничего, наши ребята справляются. Думаю, что в решающий момент мы успеем среагировать вовремя. И получим кое-что сверх одного недееспособного идиота и одной «шестерки» на побегушках.
— Ну, п-положим, Бюсси не такая уж и «шестерка», — возразил Дорн, — Мы все-таки раскололи его. И то, что в «охоте за головами», оказывается, участвует еще и агентура Дальних Баз — не такая уж пустая информация.
— Согласен, — пожал плечами Кай. — Хотя можно было догадаться и раньше. Папа Карло давно замечен в связях с этой группировкой. И потом — общий стиль работы: вербуют тех, кто берет подешевле, полагаются на местные кадры самого низкого пошиба… И не очень огорчаются, когда те терпят провал. Скоро они снова за свое возьмутся… Но мне кажется, что нам пора активизировать другую сторону нашей работы…
— Это вы про что, следователь? — поинтересовался Роше.
— Я про приключившийся с господином Мори приступ идиотизма, — пояснил Кай. — Пора бы этим заняться вплотную. Вы можете обеспечить нам, — он поднял взгляд на мрачно молчавшего до сей поры Руттена, — возможность просканировать мозг арестованного ЯМР-томографом? Специалистов Управление сюда уже направило. Нужен лишь сам прибор.
— Вы уверены, что это нужно срочно предпринять? — поинтересовался Руттен.
— Уверен, — заверил его Кай.
* * *
Шишел, тяжело вздохнув, опустил на пол у изголовья дивана тяжелый невзрачного вида контейнер и окинул взглядом хоть и редко им посещаемый, но успевший порядком ему осточертеть номер 3-35 Комнату наполнял мутный свет начинающегося утра. День, который предстоял ему, был, пожалуй, самым главным его днем на Терранове.
Стоило последний раз погадать на книге Глаз его вырвал из серой массы наугад открытого текста слово, которое мгновенно остановило суетливое мельтешение второстепенных мыслей в ставшем для них тесным черепе. Слово это было «свобода».
Перед тем как прочесть написанное в мудреном сочинении, Шишел окликнул внутреннего демона: «Ну что, птиц проклятый, вот она — свобода. Кажись, только руку протяни. А ведь протянешь — и без руки останешься… Тяжелый сегодня день будет. А ночь — и того хуже». Но демон лишь буркнул в ответ что-то неразборчивое, вроде того, что вот уже которую ночь ему глаз сомкнуть не дают, И завалился на боковую.
Шишел вернулся к книге Исмаэлита.
«Нет такой идеи, — прочитал он, — которую люди понимали бы более превратно, чем идею свободы, — учил обитателей окружной тюрьмы преподобный Бонни. — Ибо понять ее смертным не дано: одни учат, что свобода — это не что иное, как возможность творить всякому все то, что ему заблагорассудится, пусть даже во вред ближнему своему. Но такая свобода не дана роду людскому, как не даны бодливой корове потребные ей рога. Те же немногие — будь они даже цари земные — дорого поплатились за такое свободы своей понимание. Иные же твердят, что только тот воистину свободен, кто обрел осознание необходимости своих поступков. Но не дано нам тех весов, на которых может смертный взвесить правоту своих суждений о необходимости. И есть ли свобода — необходимости той подчинение? Нет: лишь Господу дана и сама свобода, и истинное ее понимание. Удел же смертных — смирение. Смирите сердце свое и в смирении, быть может, обретете вы искомую вами свободу. Можно лишь обладать свободой, понять же ее нам не дано».
На что вечно отбывающий тот или иной срочок — то за долги, то за пьяный дебош — Злобный Свистун Грогги замечал собравшимся в тюремной часовне: «Чушь все это, ибо ни смирение, ни борьба с силами земными и небесными не приносят ни свободы, ни рабства. Не результат деяний наших свобода, а очень простая и всякому понятная вещь, состоянием души называемая — точно так же, как горе или счастье. И не обретаем мы свободу, а рождаем ее в себе самих. И если свободна душа ваша, то свободны вы и в узилище, а если рабство пустило в ней корни, то и на троне земном пребудете вы рабами, ребята! Только и всего!»
Пассажа этого Шишел до конца не понял, но некоторые его места одобрил. Продолжая размышлять на столь отвлеченные темы, что было для него делом и вовсе не обычным, он порылся в рюкзаке и, вытащив оттуда припасенный на всякий случай уголек, начертил на стене знак Хао-ау-Тау — Беспощадного Бога Свободы, который, как каждому известно, образа своего не имеет и только знаком и может предстать — и спалил перед ним самую крупную из добытых в эту ночь купюр.
Затем постоял немного под душем, переоделся и направился в бар — немного отойти от напряженной ночной работы.
* * *
Мисс Д'Арси подвернулась Шишелу очень кстати. Он только еще прикидывал, на какой, собственно, козе подъехать к Эрику Персивалю Лидделлу, а мисс была уже тут как тут — сидела у стойки бара «Ротонды», где Шишел нацелился промочить горло, и поклевывала из рюмочки «Кюрасао». С утра пораньше.
— Как дела? — осведомилась она у молча подсевшего к ней Шишела.
— Да вот собираюсь выпить за успех нашего безнадежного дела, — угрюмо отозвался Шаленый.
— Нашего? — заломила мисс тонкую, на росчерк кисти живописца похожую бровь. — Уже приятно слышать.
Шишел заказал двойную «Смирновскую», а Милен — джин с апельсиновым соком.
— Соку, как всегда, поменьше, а джину?.. — осведомился самообучающийся, видно, кибер-бармен.
— А джину, как всегда, побольше — двойную. И со льдом, — закончила мисс Д'Арси и повернулась к Шишелу: — Ужасно бестолковы эти автоматы…
— Вот что… — с ходу взял быка за рога Шаленый. — На мази все у меня. Пусть шеф ваш готовится ко второму сеансу. Только в этот раз — всерьез и без свидетелей. Так как было — не пойдет. Коли обмен так обмен. С глазу на глаз. Без дураков. Если вместо обмена обираловка выйдет, так и у ваших руки длинные и за меня тут найдется кому постоять. Так что мало не покажется. Место я назначаю.
Тут было подано спиртное.
— Вы слишком многого хотите, — бросила Милен, поднимая бокал на уровень глаз.
— Иначе нет базара, — отрубил Шишел. — Место встречи — вот. И время тоже.
Он двинул по стойке к собеседнице листок бумаги.
— Если шеф согласен, то пусть мне в номер звякнут и попросят быть в полдень в «Короне», если нет — то в час в «Стратосфере». Это все условно. Никуда ходить я не стану — ни…
— Не дура, поняла, — оборвала его Милен.
— Теперь второе. У меня времени в обрез. Если шеф будет капризничать, ему придется выковыривать меня из здешней тюряги. Или я смоюсь другими путями. Кстати, и у вас время на нуле, дорогие мои. Нам всем легавые основательно на хвост сели. Так что шевелиться надо…
— «Не торопи, не запряг!» — кажется, так у вас, русских, положено говорить в таких случаях? — поинтересовалась Милен. И, уже сбавив обороты, закончила: — Все будет передано в точности. Ждите у себя, Дмитрий…
— Жду час. А дальше не взыщите.
— Вы явно нервничаете, Дмитрий. — В голосе Милен явственно слышалось раздражение. — Ну ладно — час так час…
Она помолчала секунду-другую. Шаленому показалось, что во взгляде Милен, устремленном в его глаза поверх кубиков льда в бокале, мелькнула какая-то смешанная с тоской жалость.
— Ну, как опять же говорят у вас — «будем»! — определила Милен. — Хорошее слово.
Они чокнулись и прикончили спиртное. Милен тут же как ветром сдуло. Шишел заказал себе по второй и попросил телефон. Пора было звонить Градову. И вызывать из небытия старого шута Додо.
* * *
Встречу с Додо Шишел неожиданно сам для себя назначил в месте, совсем к конспирации не располагавшем — в кафе «Бон-бон». Кафе это было облюбовано завзятыми сладкоежками, среди которых подавляющее большинство было представлено отроками и отроковицами весьма нежного возраста, изредка — в сопровождении своих предков. Шишел на этом фоне смотрелся телом весьма и весьма инородным. Так же, как и явившийся точно в срок, по вызову, переданному через Градова, Додо. Что, впрочем, имело определенные преимущества: столь же заметными становились здесь и непрошеные соглядатаи.
Внешний вид Додо значительно улучшился со времени последней его встречи с Шишелом. Выглядел он так, словно сбылась мечта его жизни. А мечтой жизни Додо было сбыть с рук фальшивого Фалька. Полотно это впарил ему какой-то русский из Метрополии. Нахал еще долго лил слезы по случаю того, что расстается с последней семейной реликвией, выпил по этому случаю море водки и убыл, не оставив ни малейших концов. Избавиться от картины было совершенно невозможно, ибо вскоре не осталось ни одного любителя живописи, посетившего Терранову, который не знал бы этой истории заранее. Тем более что настоящий Фальк как висел на стене музея в Метрополии, так и висит там по сию пору.
— Неужели ты продал ту чертову мазню? — поинтересовался у него Дмитрий. — Смотрю — приоделся. Прямо-таки как роза цветешь. Только вот не пахнешь…
— Дезодорантом пользуюсь, — отозвался Додо. — Оттого и не пахну. Про картину лучше не спрашивай — с ней меня на погост и снесут… А ты-то почему не весел? Повод-то хоть куда!
Шишел недоуменно воззрился на собеседника. Тот поразился:
— Или тебя твой легавый приятель не в курсе держит? Нет, серьезно — ты в самом деле не знаешь, что и второго Коппера взяли? Спокойно вздохнуть можно стало.
Особо бурной радости Шишел по этому случаю не высказал.
— Я, знаешь ли, с господином Санди лишний раз пересекаться не стремлюсь… А что Коппера захомутали, мне еще вчера Градов доложил. Я тому рад, но не до поноса все ж таки. И тебе шибко радоваться не советую. Если Коппер настоящий, то как пойдет он колоться — многим здесь горячо станет. И тебе, кстати, тоже. Или прошлых своих с ним дел не помнишь? А то опять номер выкинет — снова помрет да воскреснет… А если не Коппер это, так и вообще не о чем говорить. А еще учти, что они там и Перхоть сцапали. Что тоже не в плюс. Ни тебе, ни мне. Ума не приложу, как он еще и в это дело влез. Да и пес с ним! У меня по другим делам голова болит…
— Умеешь ты, Шишел, праздник подпортить, — вздохнул Додо. — Но все-таки есть за что выпить. Прежде чем к делам твоим переходить… Я тебе настроение все-таки исправлю. Мисс Элли велела кланяться и сообщить, что заказ будет выложен на бочку, как только на ту же бочку положат деньги…
— Спиртного тут не подносят, — разочаровал его Шишел. — Да мне и не след сейчас. Воздержаться надо — чтобы ручонки при случае «трембле» не выделывали. Мороженое с кофием употребим. Сейчас заказ притаранят. Меня, знаешь, от умственной работы на сладкое тянет… А Элли своей передай, что раз заказ выполнен, то деньги за него она получит хоть прямо сейчас. Бабки у меня на руках.
— Тогда прямо сейчас и назначим, — деловито согласился Додо. — До десяти время есть. — Он защелкал пальцами, подзывая сервисный автомат, и, когда таковой явился, потребовал принести телефон. Переговоры у него заняли не более минуты. — Ну все, — бросил он, возвращая телефон суетливому киберу. — На прежнем месте и в тот же час. — Он посмотрел на часы. — Смотри не опоздай…
— Да уж управлюсь, — успокоительно прогудел Шишел. Он почесал в затылке и снова помрачнел.
— По всему судя, — умозаключил Додо, — ты за работу взялся По специальности… И тут тебе снова понадобилась помощь старины Арнольда… Понимаю. Наколочка нужна?
Шишел не без труда вспомнил, что Додо не имя, а всего лишь кличка Арнольда де Марры.
— Наколочка нам без надобности, — ответил он, хмуро наблюдая, как сервисный автомат водружает перед ним, некое подобие Тадж-Махала, сооруженное из пломбира, вишенок, крема и бог весть чего еще. — Мне, понимаешь, твои артистические способности надобны…
Додо нервически завозился на изящном белом стульчике и поперхнулся первой ложкой мороженого.
— И во что ты мой артистизм оцениваешь? — поинтересовался он, утирая с лица какое-то архитектурное излишество пломбирного храма.
— В пять сотен, — коротко отрезал Шишел, отправляя в рот сразу треть кулинарного великолепия, громоздящегося на хрустальном блюде. — И ни копья больше. В смысле — ни цента. Всего работы на пять минут. А то и того меньше.
Додо задумался, тревожно вглядываясь в Шишелово лицо.
— Риск какой?
— В полицию не загремишь. А так…
— Пулю не слопаю? На «перышко» не подсяду?
— Не тот случай. Так, поморочишь чудака одного, да и все… Я тебя страхую.
Из-за соседнего столика на высокие переговаривающиеся стороны пораженно воззрилась солидного вида мать семейства, окруженная оживленно лопающими пирожные чадами. Слух у мадам был, видно, излишне обострен. Додо игнорировал сей конфуз.
— Морду набить могут? — заинтересованно осведомился он.
— Вот это обязательно, — заверил его Шишел.
— Тогда гонорар двойной! — безапелляционно заявил Додо.
Несмотря на яркую расцветку интерьера, в «Бимини» сегодня было пасмурно. Пасмурно было и выражение личика Элл и. Деньги она считала как-то небрежно. Похоже, только для виду.
Шишел же с нескрываемым восторгом любовался своим приобретением. Он и вправду не ожидал, что можно за столь короткое время с такой точностью воспроизвести нелюдской работы вещицу. Он даже наивно попробовал включить имитацию Амулета на прием, но Элли остановила его резким движением руки. Чуть излишне резким.
— Не стоит. Всякое может выйти… Шишел покрутил головой, словно воротник сделался ему мал.
— Ты что такая кислая, мисс? Мало заплатил? Элли поморщилась.
— Не в деньгах дело. Просто… Мне временами бывает жаль расставаться со своей работой… Хочется оставить вещь себе навсегда… Или, наоборот, уничтожить. Понимаете, это не простая штука. Имитация магии. Будьте осторожны с такими вещами. У меня это второй случай, когда… Ладно, это все, пожалуй, мои собственные домыслы. Мне пора. — Она поднялась из-за стола. — Удачи вам, са-а-аг!
«И тебе удачи, пигалица!» — подумал Шишел.
Но только махнул Элли на прощанье ладонью-лопатой.
Убедившись, что их встреча не привлекла ничьего излишнего внимания, он расплатился за кофе, решительно поднялся и заспешил к выходу. Ему надо было еще раз — напоследок — осмотреть место предстоящей встречи с Лидделлом. И подготовить кое-какие мелочи. Подстраховаться.
* * *
В белоснежной и безукоризненной, переживающей бесконечный строительный бум Санта-Фините нелегко было разыскать даже просто старое здание. А уж старое и заброшенное, да еще и стоящее на отшибе — представлялось на первый взгляд делом и вовсе невозможным. Но это на первый взгляд. Он бывает обманчив.
Еще в прошлый свой визит на Терранову Шишел высмотрел несколько таких руин, хорошо упрятанных в глубине лесопарковых зон и, видно, выпавших из поля зрения муниципальных властей. Один такой «дом с привидениями» — довольно хорошо сохранившийся корпус какого-то ритуального сооружения — он и выбрал для свидания с Эриком Персивалем Лидделлом. И само здание, и местность вокруг давали неочевидные, но широкие возможности для маневра. Шишел потратил не один час на то, чтобы досконально изучить их Время для встречи он сознательно подобрал сумеречное, предзакатное.
Заброшенный храм расположен был достаточно удобно — он не просматривался ни из парка, ни снизу — из-под обрыва, на краю которого был воздвигнут. И тут и там мешали основательно разросшиеся деревья. А вот с высоты третьего этажа, на котором расположился Шишел, окрестности были видны почти как на ладони. Так что автомобиль, доставивший господина Лидделла на место встречи, Шаленый заметил издалека. Похоже, что хвоста Лидделл за собой не притащил. Он даже свой автомобиль остановил поодаль от обветшавшего здания и отпустил с богом проветриться от греха подальше.
Похоже, что партнер собрался играть честно. Шишел тяжело вздохнул — про себя он этого сказать не мог.
Войдя в заваленный мусором, полутемный зал, Лидделл поставил на пол небольшой кейс, тихо откашлялся и принялся осторожно озираться, высматривая Шишела.
Тот уже успел спуститься со своего наблюдательного пункта и теперь устроился на стратегически хорошо продуманном месте — широком каменном подоконнике выходящего на обрыв окна. Тут он смотрелся громоздким темным силуэтом на фоне красок позднего заката, расцветивших небо над Санта-Финитой. Его можно было спутать с одной из многочисленных каменных фигур, выстроившихся вдоль стен зала. Чтобы привлечь внимание Лидделла, Шишелу пришлось тихонько присвистнуть.
Тот подскочил как ужаленный и чертыхнулся.
— Я чуть было не решил, что вы устроили мне ловушку, — нервно бросил он, приближаясь к Шишелу. — Ему приходилось щуриться, чтобы рассмотреть лицо Шишела против света. Голос его звучал напряженно. — Итак, ваш товар и наши условия? — спросил он, подойдя к Шишелу вплотную.
— Товар — вот он. — Шишел кивнул на стоящий в трех шагах от него контейнер, — Извольте проверить. И в течение недели получаете еще два таких. На этом все! Наши с вами, господин Лидделл, дорожки разбегаются. В разные стороны. Чему я, грешный, несказанно рад буду.
Лидделл осторожно, не спуская глаз с Шишела, подхватил контейнер и с ним отошел еще шагов на пять — к своему кейсу. Кейс представлял собой полевую лабораторию. Когда Лидделл открыл его, в нем сверкнули шкалы многочисленных датчиков, и в окружающее пространство полился неяркий, синеватый свет. Затем он взялся за Шишелов контейнер. С такого рода устройствами он, видно, уже имел дело. Контейнер легко открылся, и заключенная в нем голова бывшего владельца «Космоверфей Мацумото» перекочевала вместе со штативом, в котором была закреплена, прямехонько на выдвинувшуюся из Лидделлова кейса панель.
Шишел с интересом наблюдал за манипуляциями своего партнера. Тот ожесточенно барабанил по клавишам встроенной аппаратуры и временами подкручивал то один верньер, то другой. Глаза его вперились в мерцающий экран мини-дисплея на внутренней стороне крышки кейса. Сейчас он напоминал начинающего чернокнижника, дорвавшегося наконец до секрета изготовления философского камня.
«Ну что? — осведомился у Шишела внутренний демон. — Вижу мыслишки твои: «Сейчас бы, мол, да по кумполу господина хорошего…» Так ведь?»
«Не каркай! — зло оборвал демона Шаленый. — Господин Лидделл не дурной. И меры свои какие-то принял. Тут самому бы «по кумполу» не заработать… Все по плану делаем. Ясно?»
Демон только хихикнул в ответ. Ядовито и саркастически.
Шишел продолжал томиться ожиданием. Оно продлилось довольно долго — закат за окном окончательно померк, и луны Террановы воцарились на ночном небосводе.
Наконец Лидделл узрел на экране что-то, повергшее его, судя по выражению лица, в восторженное изумление. Выйдя из этого состояния, он быстрыми аккуратными движениями выключил свои приборы, вернул голову Мацумото в контейнер и запер и его, и свою мини-лабораторию. Поднявшись в полный рост, он подхватил и ее и контейнер с товаром и подошел к Шишелу — уже с улыбкой на лице. Хотя и натянутой, но вполне дружелюбной.
— Ну что же, — произнес он с некоторой торжественностью в голосе. — Вижу, что вы справились со своей задачей. Правда… — тут в его голосе зазвучала ирония, — вы, кажется, нашли в этом деле применение и своим… гм… профессиональным навыкам?
Он наклонился к лицу Шишела — теперь оно было лучше видно ему в рассеянном свете фонарика — и заговорщицки подмигнул.
— Признайтесь — ограбление на Амариллис-лейн — ваша работа?
— Что вы! Я даже не знаю, о чем идет речь… На физиономии Шишела отобразилась полная неосведомленность о предмете разговора.
— Ну что же… В конце концов, мне нет никакого дела до того, каким образом вы добываете товар. Важен результат… Давайте, однако, перейдем к делу…
Он поставил контейнер с головой Мацумото на пол и очень осторожно, чтобы, не дай бог, не дать партнеру повода для подозрений, извлек из-под плаща плоский деревянный футляр и раскрыл его под самым носом Шишела.
Казалось, что Амулет светится в темноте не отраженным, а собственным — магическим, внутренним светом. Впрочем, это, безусловно, была иллюзия. Спонтанное светоиспускание не входило в число зарегистрированных наукой аномальных свойств этого объекта экзоархеологии. Шишел бережно взял вещицу в руки.
— Сколько времени даете на сеанс, мистер? Голос его стал хриплым.
— Считайте, что ваше время не ограничено. Но, надеюсь, вы понимаете, что злоупотреблять предоставленной вам возможностью не стоит… Так же, как не стоит портить так хорошо сложившуюся сделку какими-либо фокусами
— Незачем лишний раз предупреждать меня о простых вещах, мистер.
Шишел благоговейно извлек Амулет из пластикового, под бархат выполненного гнезда и начал поворачивать его наборные кольца и размыкать незаметные замки. Шорох поплыл по храму.
А потом словно прямо в голове у Шишела голос Фесты произнес:
— Это снова ты, Шишел? Что с тобой? Где ты? Ты можешь говорить?
— Могу, — все так же охрипшим голосом отозвался Шаленый. — Я с вами с Террановы говорю. Из самой столицы Санта-Финита называется. Долго рассказывать, как занесло меня сюда. Ты мне скажи лучше: все вы там целы? Удалось вам кораблик-то наконец оседлать? Сумеете меня отсюда вытащить?
С минуту только шорох подпространства был ему ответом. Потом Феста заговорила — отчетливо и раздельно, словно пытаясь докричаться до глухого:
— Все живы-здоровы. От всех тебе — привет… Управление Кораблем удалось наладить. С этим дело обстоит хорошо. Даже очень хорошо… У нас большие планы. Теперь мы все повернем по-другому. С этим мелким каботажем будет покончено… Мы откроем людям ворота в новый мир!.
«Опять у принцессы идеи завиральные, — с досадой подумал Шишел. — Похоже, верх она там взяла над мужиками…»
— Об этом обо всем потом потолкуем, — остановил он поток речи Фесты — А сейчас слушайте… толком скажите — за неделю меня отсюда вытяните?
— Разумеется. Говори только, где ловить тебя и когда. Ответ у Шишела был готов. И готов давно.
— Вот что… От этого часа отсчитай полных семь суток…
— Семь суток, — подтвердила Феста.
— И тогда будьте на Лемурии. Это здешняя луна. Самая крупная. Там — региональный Космотерминал. Я доберусь до него рейсовым лайнером. Там арендую грунтоход и буду двигаться по планетарным координатам точно на север — триста километров. Там и ловите. Повторить?
— Через семь суток от этого часа, — начала контрольный повтор безумно далекая Феста — Система Террановы. Спутник Лемурия. От регионального Космотерминала — триста километров на север. Верно?
— Верно, — подтвердил Шишел. — Следите за сигналом. Будут еще сеансы связи… На сегодня все.
— Поняли, — отозвалась Феста. — Ждем следующего сеанса. Сеанс окончен.
Шорох истаял, ушел в стены. Шишел прикрыл глаза, мысленно вопрошая: «Ну же, Додо. Ну, сукин сын! Твой выход! Чего тянешь!» Чтобы затянуть время, он не спеша принялся возвращать кольца и замки Амулета в исходное положение. Хорошо подогнанные части становились на место с беззвучными, только лишь кончиками пальцев ощущавшимися щелчками.
— Итак. — начал Лидделл, протягивая руку за «предметом»
И тут состоялся выход Додо.
Именно тогда, когда Шишел уже перестал ожидать, а Лидделл еще не почувствовал его приближения
В глаза обоим ударил ослепительный свет ручных прожекторов, а в уши — оглушительные вопли: «Руки вверх! Полиция Санта-Финиты! Не шевелиться! Стоять на месте!»
— О дьявол! — зашипел Лидделл. — Это ваши штучки, Шаленый?!
— Шаленый, вы сказали?
Из темноты в залитый светом прожекторов «пятачок» у окна ступил невысокий человек в белом, заметно помятом плаще, с жестким, значимым выражением лица. Он помахал перед лицами Шишела и Лидделл а полицейским жетоном. Жетон он держал в левой руке. В правой была зажата рукоять пистолета А ствол его упирался в живот Шишела.
— Инспектор Кьянти, — представился он, — Криминальная полиция Санта-Финиты. Вот мы и встретились, Дмитрий Евгеньевич…
— Вы, инспектор, меня с кем-то путаете… — загудел Шишел. — И собственно, что вам от нас надо?..
Произнося всю эту дежурную чушь, Шаленый пытался разглядеть — что за народ там толпится, за спиной у «инспектора Кьянти». Трое или четверо. Здоровые лбы в маскировке. Остается надеяться, что никто из них не выкинет сейчас никакого фокуса. Кто его знает, что там за народ навербовал Додо для этой инсценировки?
— Прежде всего, будьте любезны предъявить ваши удостоверения личности, — сухо объяснил ему инспектор. — А затем…
То, что произошло затем, не было предусмотрено сценарием. По крайней мере тем, который сочинил для этого вечера Шишел.
На всю сгрудившуюся в зале храма компанию обрушилось целое море ярчайшего света, а усиленный мегафоном голос потребовал: «Всем — бросить оружие! Руки за голову! Лицом к стене! Стать на колени!»
— Черт возьми! — единственное, что смог произнести «инспектор Кьянти», выполняя эти команды.
Его команда тут же последовала его примеру, сопровождая свои действия гораздо менее парламентскими выражениями.
— Мы так не договаривались, шеф! — с досадой прохрипел тот детина, что был поближе к «инспектору». — Сколько раз зарекался связываться с такими… как ты! Как свяжешься, так дерьма и наешься досыта! Никому мало не покажется!
— Заткнись! — зло оборвал его Додо.
Впрочем, его физиономия, обращенная к затылку Шишела, выражала примерно то же самое: «Мы так не договаривались, шеф!»
Шишел, без сомнения, оценил бы его способность держать язык за зубами в столь критической ситуации. Если бы мог обернуться. Но как раз этого при сложившемся раскладе делать и не следовало. Риск получить пулю в лоб был слишком велик.
За спиной его прозвучали шаги. На сцену выходило новое действующее лицо. У лица этого был неприятный, сверлящий и въедливый голос, отчаянно знакомый Шишелу.
— Здравствуйте, Шишел, — произнес этот голос. И, словно передразнивая «инспектора», добавил: — Вот мы и встретились, Дмитрий Евгеньевич. Можете повернуться ко мне лицом.
Шишел обернулся и обмер.
«Лысый Крокодил — профессор Рональд Мак-Аллистер собственной персоной! — мысленно ахнул он, — И с ним полдюжины мордоворотов при оружии. Надо же, от самой Квесты приспели. Не иначе как люди Папы Карло моими координатами направо и налево приторговывают…»
Кольцо вокруг прижатой к окну кучки жуликов сжалось. Стало совсем тесным.
— Меня интересует только этот человек! — Лысый Крокодил указал на Шишела. — Ну и, пожалуй, еще вот этот! — Его палец уперся в солнечное сплетение господина Лидделла. — Все остальные прохиндеи могут убираться отсюда к чертовой матери! Оставьте только оружие… И благодарите Бога за то, что нам просто не до вас, пентюхи чертовы.
Среди людей «инспектора Кьянти» возникло облегченное шевеление.
Лишь тот угрюмый тип, что только что выразил Додо свое неудовольствие случившимся, возмутился:
— Ты сначала удостоверение покажи! Тоже мне…
— Джерри, предъявите мистеру удостоверение… — не повернув даже головы и не повышая голоса, распорядился Мак-Аллистер.
И послушный Джерри дал строптивцу в ухо с такой силой, что тот, перевернувшись через голову, отлетел в сторону.
Прямехонько на чей-то автомат.
Который тут же и схватил в руки.
Первым сообразил, что сейчас произойдет, Эрик Персиваль Лидделл. Не говоря худого слова, он молниеносно метнул свой замечательный кейс в физиономию профессора, а сам ласточкой сиганул в окно.
На расположенный метрах в трех ниже утопающий в темноте крутой склон оврага он обрушился в обнимку с Шишелом, которого сшиб по дороге. Тот, впрочем, был не в претензии. Не до претензий было. Оба они то на своих двоих, а то и кувырком припустили вниз — к тускло поблескивающей среди черных силуэтов деревьев серебряной ленте реки. Позади, под сводами храма гулко затарахтели прерывистые автоматные очереди и звонко захлопали выстрелы разрядников. Это подстегнуло беглецов. Трудно было понять — палят ли их супостаты им вслед или друг в друга. Погони, впрочем, не было слышно.
Шишел притормозил, не без труда поднялся на ноги и, утирая кровь с посеченного ветками и колючками лица, попытался сориентироваться на местности. Это ему удалось главным образом потому, что склон залил трепетный свет осветительных ракет.
По небу с легким стрекотом ползла пара полицейских «вертушек».
Бросив взгляд вниз, Шишел увидел, что от реки к ним навстречу не торопясь движется плотная цепочка огней. Ручные прожектора невидимых во тьме загонщиков прочесывали своими лучами каждую пядь заросшей бурьяном земли в поисках притаившейся дичи. Дичь, однако, в панику впадать не стала. Воспользовавшись неожиданной подсветкой, Шишел устремился к заранее намеченной точке склона.
И почти уже достиг ее, когда его окликнул хриплый и злой голос Лидделла:
— Куда вы удираете, Дмитрий? При вас моя вещь!
Лидделл отставал от него метров на пятнадцать. Вид у него был неважный. При спуске в овраг он пару раз проехался по склону — скулой и подбородком. Плащ его с полуоторванным рукавом, видимо, уже не годился в починку.
— За кудыкино, блин, поле! — заорал Шишел. — Туда же, куда и вы, мистер! Отсюда подальше! Сами видите, какой хвост за собой притянули!
Эрик Персиваль онемел от наглости партнера. А Шишел продолжил:
— А вещь эту забирайте! Не собираюсь я добро ваше тырить!
Он вытянул из кармана и метнул Амулет Лидделлу. Тот торопливо выбросил в воздух ладонь. Тускло блеснув, древняя драгоценность приземлилась точно в нее. Лидделл поднес Амулет к глазам и впился в него взглядом. Когда он со вздохом облегчения оторвался от созерцания возвращенного сокровища и огляделся вокруг, то первое, что бросилось ему в глаза, было отсутствие где-либо поблизости хоть каких-нибудь следов Шишела. Он словно провалился сквозь землю. Вторым, бросавшимся в глаза обстоятельством была срочная необходимость смываться с места действия.
Согнувшись в три погибели, стараясь не поднимать голову над зарослями, Лидделл поспешил по склону оврага теперь уже вверх — к тому месту, где его должен был ждать кар. Далеко уйти ему, впрочем, не удалось.
— Стойте! — окликнули его сверху. — Стойте! Не заставляйте м-меня стрелять!..
Лидделл обернулся на окрик, и в этот момент из зарослей на него бросились сразу двое и, наперебой спеша сообщить ему, что он имеет право хранить молчание, а все сказанное им может быть использовано против него на суде, прижали лицом к земле. На вывернутых за спину запястьях аккуратно замкнулись титановые наручники.
— Можете подниматься, — уже с добродушием в голосе сообщил ему Роше. — Придется обыскать вас, мистер… Он кивнул Килиани, и тот быстро принялся за дело.
— М-мистер позабыл кое-что в храме… — сообщил торопливо спускавшийся от здания Дорн.
Он приподнял контейнер с головой Мацумото так, чтобы его можно было увидеть издали.
— Как там? — деловито осведомился у него комиссар.
— Обошлось без т-трупов… — успокоил его Дорн. — Двое раненых. Один, впрочем, тяжело. Наших даже не зацепило. С Мак-Аллистером там Санди сейчас разбирается… Где Шаленый?
— А в храме его нет? — удивился Килиани.
— Ни следа.
Дорн повернулся к появившимся из зарослей спецназовцам.
— Прочесывайте местность. Ему н-некуда уйти…
— Разрешите доложить, — отозвался упакованный в камуфляж громила. — Есть куда! Здесь — в тридцати метрах вниз — провал. Лаз Прямо б заброшенные водостоки. Там целый лабиринт. Боюсь, что мои люди там просто заплутают.
— О, черт! — крякнул Роше. — Местечко-то не случайно выбрано было… Он тут отсиживаться может до второго пришествия…
— Шеф! — окликнул его Килиани. — Посмотрите-ка вот на это…
Он осторожно — указательными пальцами рук — держал на весу тускло сверкающий Амулет.
— Мистер имел при себе…
— Неплохо… — признал Роше, — Это ваша фамильная драгоценность, мсье?
— Мне только что сказали, что я имею полное право хранить молчание… — с ледяным спокойствием парировал его вопрос Лидделл, — Вот визитная карточка моего адвоката.
— Вы верно поступаете, мсье… — согласился Роше. — Без адвоката вам не обойтись. Вещичка-то числится в розыске…
* * *
Отсиживаться до второго пришествия в полузатопленных катакомбах Шишел не собирался. Короткий путь до стока, выходящего на реку, он разведал загодя. Теперь — в тот самый момент, когда обступившие Лидделла легавые пялились на дивной работы Амулет (Микаэлла постаралась что надо), — Шаленый, осторожно подгребая самодельным веслом, чтобы не прибило к берегу, плыл вниз по течению, взгромоздясь на крепко сколоченный, но тесноватый для него плотик. Плотик этот был заблаговременно заготовлен и привязан у выхода стока еще днем.
Долго любоваться гладью реки и отраженными в ней лунами Террановы Шишелу не пришлось: с берега донесся тихий свист. Не то чтобы свист этот был условленным — просто свистеть этак вот — на древнюю мелодию «Yesterday» — мог только один человек во всей Санта-Фините.
Шишел дал плоту прибиться к берегу и осторожно посигналил фонариком Минуту спустя из зарослей высунулся
Додо.
— Слушай, — предупредил его Шаленый, — вдвоем мы плот-то перевернем. Как пить дать…
— Лезь на берег, — зашипел в ответ Додо. — Туту меня — на нижнем шоссе — грузовик выставлен. Автомат. В кузове есть где прятаться. Да и дороги вроде не перекрыты..
С кряхтением и плеском Шишел перебрался на берег и иронически хмыкнул, приглядевшись к порядком помятому Додо.
— Под шумок умотал? Ловок ты, братец… «Инспектор Кьянти»… Долго думал, пока такое имечко выбрал?
— Другой ксивы достать не удалось… — мрачно отозвался Додо, прокладывая путь сквозь кусты. — А у тебя как?..
Все прахом?
— Отнюдь, — возразил Шишел — Все на мази. С меня причитается. Тебе — двойной куш
— За такие приключения и тройного мало… — тяжко вздохнул Додо. — Меня теперь Лысый с дерьмом съест! Под землей найдет и моими же кишками меня и накормит…
— Это тот мордоворот, которого ты с приятелями нанял под легавых работать?
— Он самый. Ужасный тип…
— Самое время тебе с Террановы этой смываться, — умозаключил Шишел. — Да и мне отсюда ноги уносить самое время. Ты вот что… Надо мне напоследок с господином Санди по-хорошему разойтись. А то как бы мы зло друг на друга не затаили.
Додо остановился как вкопанный и уставился на Шишела, как на привидение.
— Да он тебя тут же и сцапает!
— Один на один встретимся. Чтоб обид не осталось, — упрямо повторил Шишел. И, подумав, добавил: — Разве что Гай пусть приходит. Заодно. Сумеешь организовать?
За мной не станет.
Додо тяжело вздохнул.
Шишел прошел короткую Цупвангштрассе, и перед ним — с горбатого Кузькина моста — уже простерся вид на Нижний город, залитый светом угасающего дня, когда его окликнули. Нежный женский голосок, не лишенный известной привлекательности, но донельзя сердитый. Принадлежал он мисс Милен Д'Арси.
Милен с трудом поспевала за широко шагавшим Шишелом. Одета она была по-дорожному, настроена весьма решительно и за спиной имела скромных размеров рюкзачок. Шишел уставился на нее, как на привидение.
— Пойдемте, пойдемте, — подхватила его под руку энергичная мисс. — Не стойте же столбом… Не беспокойтесь, нам по дороге…
— Кой черт принес вас сюда?!
Шишел послушно зашагал по брусчатке мостика, рефлекторно пытаясь стряхнуть прелестную спутницу со своего локтя.
— А куда же прикажете мне деваться после того, что вы со мною сделали?! — возмущенно воззрилась на него Милен. — Как порядочный человек, вы обязаны вытащить меня из этого дерьма!
Шишел замер от неожиданности.
— Я?! С вами, мадам?! Да я вас пальцем не тронул… Бог свидетель… И где здесь порядочные люди?
— Да не стойте вы этак вот! На нас обращают внимание. А это совсем не то, что нам нужно. Как-никак мы оба в бегах…
— Я ни фига не понимаю, мисс…
— Зовите меня просто Милен. Мы теперь в одной лодке.
— В какой такой лодке?! Что вы несете, мисс?!
— Милен! Я повторяю по буквам: М-и-л-е-н! Не «мисс»… А вы будете просто Дмитрий. По-русски это, кажется, будет Дима?
Шишел снова тронулся в путь. Но уже не произносил больше ни слова.
Зато слова нашлись у Милен.
— Из-за тебя, Дима, мой шеф попал под расследование! Из-за тебя его взяли с поличным! И из-за тебя мне приходится скрываться и от полиции, и от контрразведки, и от своих тоже!
Шишел не выдержал:
— А от своих-то почему?!
— Да потому что Эрик все свалил на меня! Он всерьез думает, что я вступила с тобой в сговор! Что я подстроила весь этот трюк с подменой Амулета! И когда он доберется до меня… Ты попадал когда-нибудь под служебное дознание?
Милен передернуло.
— Ну, я не думаю, чтобы это ему удалось, — пожал плечами Шишел. — По крайней мере в ближайшие год-полтора.
— Черта с два! Считайте, что эти уроды уже выпустили его под залог! И что он уже смылся. Скоро будет в бегах. Как и мы с тобой, Дима. Помяни мое слово. Только у него куда больше возможностей добраться до нас, чем у нас — до него.
— Как это — под залог? — озадаченно глянул Шишел на свою непрошеную спутницу.
— А что тут удивительного, Дима? — Милен снова нервно дернула плечиками. — Наш адвокат успешно вывернул все наизнанку. Дело представлено так, что это вы продали Амулет «Дженерал трендс». И скрылись с места совершения сделки с крупной суммой, которую за него получили. Ну а «Дженерал трендс» выкупало похищенную ценность исключительно с благородной целью — вернуть ее законным владельцам. Власти же не были своевременно поставлены в известность исключительно потому, что таковы были требования похитителей — то есть ваши, Дмитрий. Аргументы, конечно, жидковатые, но у «Дженерал трендс» — огромные связи…
— Так там же — в деле — еще и отрезанная голова болтается! — возмутился Шишед.
Милен безнадежно махнула рукой:
— А это вообще не аргумент! Что до головы Мацумото, то на момент убийства у Эрика — железное алиби. А саму голову ему подбросили, или он, может быть, ее и вовсе на улице нашел. И нес в полицию. Почему бы и нет? Копов Эрику бояться нечего. Ему теперь надо срочно оправдаться перед своими — из «Дженерал трендс». В таких случаях начинают с того, что топят исполнителей. А исполнитель — это я. С него станется — замочит меня, и тогда уж на меня всех собак повесить можно будет. И двойное шпионство, и сговор, и вообще все. Он так и сделает, если успеет меня вычислить. Других вариантов у него нет. Как-никак он провалил дело. И главное, ему доверили Амулет, а он позволил ему попасть в руки властей. Прокол фатальный.
Шишел снова резко остановился и вежливо, за локоток, развернул Милен лицом к себе.
— Скажите толком, мисс Д'Арси…
— Милен! Сколько раз вам повторять — М-и-л-е-н!
— Ну, Милен так Милен… Ты мне скажи толком, Милен: какого хрена тебе от меня надобно? Амулет тебе я не…
— Смешной ты, Дима… Амулет у копов. У них даже ты его не вытащишь. А если и вытащишь, то… Я ведь не знаю. что с этой железякой делать. Это ты знаешь — что и как… А что до Эрика. Даже если я верну ему эту хрень, меня это уже не спасет. Наше звено засвечено, а такого не прощают. Мне, Дима, одна дорога — с тобой, на твой кораблик… И дальше — куда вы там собрались податься… Заодно и Эрику облегчение — и мочить никого не надо, и шить мне что хочешь можно. Бегство, считай, чистосердечное признание…
У Шишела глаза полезли на лоб.
— Кораблик-то тот не такси, мисс…
— Забудьте про «мисс». Я говорю это тебе в последний раз!
Похоже, Милен не шутила.
— Так вот, Милен, кораблик развозом артистов из погорелого театра не занимается…
— Даже за большую плату?
Шишел смутился. Было, было дело — подрабатывал «Хару» и частным извозом. В том числе и лиц, подходящих под названную Шишелом категорию. За очень большую плату. Но какую, черт побери, плату могла предложить Кораблю прелестная Милен?
«Во всяком случае, явно не свои прелести», — заметил в своем обычном стиле внутренний демон.
— За большую, говоришь? — задумчиво спросил Шишел. — Большая — это как?
— Это твоя свобода, кретин! — топнула каблучком мисс Д'Арси. — Твоя и твоих друзей! Это тебя устроит?!
— Вполне, — с неожиданным добродушием прогудел Шишел, снова переходя в поступательное движение по Кузькиному мосту. — Выкладывай, что там у тебя…
— Да ничего особенного. Только то, что могло бы дойти до твоей тупой башки с самого начала! Неужели ты думаешь, что такая шишка, как глава филиала «Дженерал трендс» на Терранове, не смог бы найти другого уголовника, чтобы раздобыть в закромах «Гарантии» парочку голов ее клиентов? Да нет — это был просто предлог. Точнее, Эрик хотел одним выстрелом ухлопать двух зайцев: и перехватить товар у твоих заказчиков — это были люди с Дальних Баз, ты хоть это знаешь, лопух? — и в то же время заманить твой кораблик в ловушку! Это была главная цель. Как только Папа Карло отправил тебя сюда, кто-то из его людей — может быть, и он сам — кинул весточку людям Комплекса — тем, что охотятся за Кораблем. И они тут же спустили задание Эрику. С приоритетом перед всеми его остальными делишками тут. Уж об этом мог бы догадаться: про то, что шеф работает на Комплекс, на Терранове только ленивый не знает. И он с заданием справился. Почти справился. Если бы не тот цирк, который ты устроил, то…
— То и кораблик бы сцапали…
— Конечно. К Лемурии уже стянуто штук шесть корабликов с верфей Комплекса. Эсминцы с усиленным вооружением. Якобы ходовые испытания перед сдачей заказчику. Как только «Хару» вынырнет из подпространства…
— И головы эти маринованные получили бы… — не слишком внимательно слушая ее, пробормотал Шишел. — Чистоделы, мать их… Два удара — восемь дырок!
Он вдруг зашелся добродушным беззвучным смехом и с размаху хлопнул Милен по плечу. Та поперхнулась и с трудом удержалась на ногах.
— Ты что ж, действительно за дурня меня держишь? — задыхаясь от смеха, осведомился он. — Напрасно, Милен, ты так… Я что ж, на память, что ли, игрушку эту у Эрика Персиваля твоего заиграл?
Он вытянул из внутреннего кармана и подкинул в воздух Амулет. Поймал его и снова спрятал от греха подальше.
Теперь настало время Милен столбенеть.
— Ладно… Уж коли ты хотела сотворить доброе дело, так пусть оно без воздаяния не остается. Сегодня кораблик прибудет. И не на Лемурию какую-то, а прямо сюда — на Терранову. Отсюда недалече. И заберет он нас. Обоих заберет — замолвлю за тебя словечко. Там у нас все равно всякой твари по паре. А то и впрямь замочат тебя тут. Не Лидделл, так еще кто. Пакуй, Милен, вещички.
— Все свое ношу с собой. — Милен кивнула на свой рюкзачок. — Правило конспирации номер шесть: смываться надо налегке. Я захватила только кое-что из одежды и «Шанель»… Ну и еще наличность нашего филиала…
— Это разумно… — согласился Шишел.
— Надо поторапливаться? — поинтересовалась Милен, поправляя стильный рюкзачок.
Шишел справился с часами и махнул рукой.
— Время есть. Да и попрощаться мне кое с кем… Потопали в «Дом Эшеров». Приглашаю. По дороге это…
— Ресторанчик из дорогих, — поморщилась Милен. — Но деньги нам теперь долго не пригодятся…
* * *
Роше устало бросил на стол тощую стопку распечаток и тяжело опустился в кресло напротив Кая.
— Не знаю, что вам дали ваши медицинские исследования, следователь, а у нас дело выглядит довольно тухло. Собственно, единственное, что мы можем вменить в вину господину Лидделлу, так это не слишком законные манипуляции с числящейся в розыске краденой драгоценностью. Но его адвокат представил дело в таком свете, что нам впору принести главе филиала «Дженерал трендс» свои извинения и ходатайствовать перед Федеральным Директоратом о представлении его к какому-нибудь ордену — за спасение произведения негуманоидного искусства. Что до мистера Мак-Аллистера, то он предъявил пачку всевозможных полномочий и грозит отдать нас всех под трибунал и сгноить в карцере за срыв операции по захвату пирата со звездолета Предтечей. Профессор, конечно, преувеличивает свои возможности, но по-своему он прав: мы вставили ему основательную палку в колесо.
— Всегда у нас так, — меланхолично заметил Килиани. — Правая рука не ведает, что творит левая. И обе страшно путают друг другу все карты. А как быть с головой этого японца? Как-никак, а закон о нелегальной торговле органами и тканями никто не отменял…
— Верно, никто не отменял, — раздраженно бросил укрывшийся за терминалом информационной сети Дорн, — Только вот к кому его п-применять — вопрос не простой. Шаленый умудрился скрыться и тем — как говорится, по умолчании — п-принял на себя роль козла отпущения. И Лидделл со своим адвокатом рады стараться — валят на него все и вся. Он-де втянул их в сделку, скрыв ее противозаконный характер… Невинный же, как овечка, мистер Лидделл ни сном ни духом не подозревал, что ему будет п-предложен товар, добытый преступным образом.
Он кисло усмехнулся в ответ на такую же косую усмешку Тимура.
— Я понимаю, что все это звучит достаточно смешно. И не будь этот тип резидентом Комплекса, мы бы поговорили с ним по-другому. И с ним, и с его адвокатом. Но когда за человеком стоят миллиарды и хорошо законспирированная агентурная сеть… В таком случае неплохо проявить больше понимания к клиенту.
Тимур пожал плечами и вопросительно глянул на федерального следователя. Кай как-то отрешенно смотрел мимо — на открывающуюся из окна панораму Санта-Финиты и, казалось, не слышал разговора своих коллег. Это наконец привлекло их внимание. Наступила неловкая пауза.
Нарушил ее Дорн.
— Послушайте, господин следователь, — осторожно начал он. — Вы уже четверть часа как вернулись из лабораторного корпуса и так еще и двух слов не сказали. Но п-простите, мне кажется, что у вас есть что сказать. И пожалуй, п-побольше, чем всем нам здесь…
Кай посмотрел на часы:
— Я, собственно говоря, пришел, чтобы пригласить вас пройти со мной в кабинет ЯМР-томографии. Там нас ждет господин Чернов. Он лучше, чем я, объяснит вам суть обнаруженных нами фактов…
Собравшиеся в кабинете Роше начали подниматься со стульев, поправляя галстуки, словно приглашены они были не на очередную «разборку полетов», а на файф-о-клок в избранном обществе.
— Надеюсь, — добавил федеральный следователь, уже берясь за ручку двери, — что вам не помешает присутствие в лаборатории госпожи Митико Мацумото. Я попросил господина Дансени передать ей мое приглашение для разговора.
— Мы уже сняли с нее все показания, какие только… — возразил было Килиани. Кай покачал головой:
— У меня к мисс Митико будут вопросы совсем другого рода, Тимур. Большей частью, вовсе не по делу об убийстве. Если вообще об убийстве приходится говорить…
* * *
Кабинет ЯМР-томографии, спешно организованный и оборудованный в полуподвальном бункере лабораторного корпуса Полицейского управления, официально относился к епархии Федерального управления расследований и поэтому имел двойную охрану — из местных копов в форме и федералов в штатском. И те и другие старательно проверяли документы и полномочия всей нагрянувшей с визитом компании, чем заняли несказанно много времени.
Внутри кабинет напоминал обычный смотровой кабинет рядовой клиники — разве что окна его были плотно забраны глухими металлическими ставнями, да персонал его, состоявший из полудюжины крепко сбитых молодцов, отличался военной выправкой. Сам томограф, упрятанный в легкую пластиковую кабинку, не привлекал к себе особого внимания.
В кресле у стены коротали время недавно пришедшие сюда Гай и Митико. При— появлении Кая и чуть ли не всей следственной группы оба они несколько напряженно выпрямились.
Кай повернулся к одному из лаборантов:
— Скажите господину Чернову, что мы пришли и готовы поговорить с ним.
Медик взял трубку, тихо бросил в нее пару слов и выжидательно повернулся к расположенной в глубине помещения двери. Господин Чернов не заставил себя ждать.
Невысокий, слегка лысоватый и заметно усталый блондин нисколько не напоминал регионального резидента Федерального управления расследований. Особых церемоний со взаимным представлением участников расследования не потребовалось. Чернов кивком головы пригласил всех занять свободные места — кому в креслах, а кому и на подоконниках. Федеральному следователю Чернов уступил место за рабочим столом. Митико жестом предложил занять место напротив. Девушка послушно заняла свое место, сложив на коленях тонкие руки с зажатым в них белоснежным платком.
На Гая Чернов посмотрел довольно хмуро.
— Господин Дансени — человек здесь не совсем посторонний, — успокоил его Кай. — В состав группы он, разумеется, не включен, но может — по ходу дела — дать ценные пояснения. Подписку о неразглашении я с него уже взял.
— В таком случае приступим к делу. Чернов прошелся по кабинету и остановился за спинкой кресла Митико.
— Начнем с формальностей. Они могут оказаться мучительны для вас, мисс… Но я попрошу вас, как говорится, скрепить сердце и отнестись к нашим вопросам как можно более спокойно…
— Я умею держать себя в руках, мистер, — чуть отрешенно заверила его девушка.
Гай с беспокойством пригляделся к ее лицу. Оно было почти так же бледно, как в ту ночь в «Сакуре».
— Скажите, — нервно спросил он у Чернова, — это необходимо — проводить такого рода допрос вот так — в присутствии всех нас? Мне кажется, совсем не обязательно, чтобы…
— Поверьте, так будет лучше, — повернулся к нему Чернов. — Мы с господином Санди знаем, что делаем.
Он кивнул кому-то, ожидавшему за приотворенной дверью в соседнее помещение, и оттуда появился ассистент, кативший перед собой легкую тележку, накрытую белоснежной салфеткой.
— Вы сможете еще раз участвовать в опознании останков вашего дяди? — спросил Кай, — На этот раз надо опознать не тело, а его голову… Если вы чувствуете, что это вам будет слишком трудно…
Митико вскинула взгляд сначала на федерального следователя, потом — на регионального резидента.
— Так вам удалось?.. Удалось найти?..
— Если вы опознаете голову покойного, то считайте, что да, удалось, — подтвердил Чернов. — Итак, вы согласны? Митико судорожно кивнула.
— Да, согласна…
Ассистент снял салфетку, и несколько минут Митико смотрела на то, что лежало перед ней в пластиковой кювете. И сама она, и ее лицо были совершенно неподвижны. Двигались только глаза, словно они были наделены своей собственной, отдельной от всего остального мира жизнью. Потом лиио ее слегка дрогнуло, и по побелевшей щеке поползла одинокая слеза.
Митико перехватила слезу платком, испуганно обернулась на Гая и повернулась к Каю.
— Да, это он. Совершенно точно… З-закройте это, п-пожалуйста…
Ассистент вернул салфетку на место. Чернов кивнул ему, и тот покатил свою тележку вон из кабинета. Чернов протянул Митико стакан с ледяной водой. Подождал немного, пока у девушки пройдет дрожь в пальцах. Потом наклонился над Митико и протянул ей голографический снимок.
— Вы узнаете этого господина? Ваш дядя должен был с ним встречаться. И не раз…
— Да, я видела их вместе. Тогда — пока еще ничего не случилось — я не знала его имени. Дядя Акиро не счел нужным представить нас друг другу. Но теперь я знаю… Точнее, могу догадаться… Гай рассказал мне… Это тот Йосио Мори… Тот, кому дядя продал все свои предприятия… И еще этот человек называт себя Копперхедом…
— Вы знаете, за какую сумму он приобрел контрольный пакет акций «Космоверфей Мацумото»? Митико еле заметно пожала плечами:
— Разумеется, нет. О таких вещах дядя не ставил меня в известность. Я вообще только из сводки новостей узнала об этой сделке.
Чернов отложил снимок в сторону.
— Вообще-то, мисс, можно считать, что ваш дядя просто подарил свои предприятия человеку, о котором деловой мир не знает почти ничего. Акционеры «Космоверфей» сейчас пытаются опротестовать сделку. Она, видите ли, была совершена в обход обязательной процедуры — выставления предложенного к продаже пакета на свободный торг. Но вопрос этот очень спорный. К тому же один из участников сделки мертв, а второй — я имею в виду господина Мори — вряд ли может считаться сейчас дееспособным. К тому же он, как выяснилось, был лишь подставным лицом. Он передал почти все приобретенные акции своим кредиторам — в уплату за предоставленный ему для их покупки займ. Конечно, сделка потребовала от него суммы ничтожной с точки зрения размеров инвестиций в целую отрасль промышленности… Но суммы чудовищной с точки зрения одного отдельно взятого бизнесмена. Тем более бизнесмена практически безо всякой репутации. Так что без кредита ему было не обойтись. Нам стоило больших трудов выяснить, кто был этим кредитором… Вы не догадываетесь, кем был этот кредитор?
Снова плечи Митико еле заметно дернулись.
— Я уже говорила, что… Что дядя Акиро не рассказывал мне о своих сделках.
Чернов присел на краешек стола так, чтобы хорошо видеть лицо Митико
— Охотно верю, что вы можете быть не в курсе дел вашего дяди. Но о своих-то делах вы должны бы были быть осведомлены, мисс Мацумото.
В воздухе повисло напряженное молчание. В глазах у Митико еще стояли слезы, но смотрела она перед собой куда-то сквозь регионального резидента с полным спокойствием. Ледяным и отрешенным.
— Понимаете, — нарушил молчание Чернов, — мы просто не могли не поинтересоваться всяческого рода имущественными вопросами, связанными с этими странными смертями клиентов здешних центров реювенилизации. И в том числе имущественными вопросами семьи Мацумото. И представьте себе наше удивление, когда мы узнали, что кредитовал Мори биомедицинский центр — а правильнее будет сказать, биомедицинский концерн — «Абсолютная гарантия». В состав директората которого — на правах одного из трех генеральных директоров — входил господин Акиро Мацумото. Место которого теперь занимаете вы, мисс… Невероятный взлет в столь юном возрасте… Но… Ведь это не является для вас таким уж большим сюрпризом?
Митико продолжала смотреть сквозь собеседника, и было непонятно — слушает ли она его или кого-то другого, не слышного никому, кроме нее.
— Все это не составило бы материала для хоть сколько-нибудь путного обвинения против вас лично и против «Абсолютной гарантии», — вступил в разговор федеральный следователь. — В конце концов, финансовые манипуляции — дело налогового ведомства, биржевых комитетов и — на худой конец — прессы. Но в деле фигурируют убийства. Очень странные убийства. Убийства, к жертвам которых проявляют интерес сразу несколько организаций, связанных с разработкой высоких технологий. Комплекс. Дальние Базы. И — как ни странно — сама «Абсолютная гарантия». Все они готовы выложить неплохие денежки за то, чтобы получить пару-тройку хорошо сохранившихся мозгов жертв этих странных убийств. А сами жертвы заинтересованы в том, чтобы никто и никогда эти препараты в свое распоряжение не получил. Не грех и нам, грешным, поинтересоваться — о чем же, собственно, идет речь.
Митико повернулась к нему. На ее лице не было никакого выражения.
— Теперь вы это знаете?
Гай не отрываясь смотрел на Митико. Такой он ее не видел никогда. Этой Митико было вовсе не двадцать лет. И не сорок. Все четыреста, пожалуй. Нет, оно по-прежнему было молодо — ее лицо. Только оно уже не было лицом живого человека. Это был лик ведьмы — ледяной, неподвижный лик демона, сосредоточенного на чем-то одному ему видимом — где-то за гранью бытия.
Кай тоже почувствовал это и запнулся, приглядываясь к той перемене, что на его глазах происходила с девушкой. Снова пришел черед говорить Чернову:
— Да, мы знаем кое-что…
Он подхватил со стола небольшой пульт и нажал пару клавиш В стене позади рабочего стола раскрылось окно голографического экрана.
— Смотрите, — комментировал возникающие в нем одно за другим изображения региональный резидент, — это серия последовательных срезов головного мозга. Мозга обычного, живого человека. В частности, моего мозга. В таком режиме демонстрации все выглядит почти как в анатомическом атласе. Замечательная вещь — томография ядерного магнитного резонанса. Позволяет слой за слоем рассматривать строение любого человеческого органа, не причиняя ему особого вреда. Так вот. Теперь посмотрите, что собой представляло содержимое черепной коробки вашего дяди… Правда, совсем не похоже на то, что должно было быть там? Упрощенные полушария… Почти никакой коры. Так — паутинка какая-то… Вместо подкорки вообще невероятное нагромождение тканей… Похоже, что вам, однако, не впервой видеть такую картину?
Тут уж не смог совладать с любопытством сам Роше
— Черт возьми! Что же это? Какое-то заболевание? Или… Или они вообще не люди? Пришельцы они, что ли?
Чернов покачал головой:
— Вы правы только в одном, мсье Роше. Они не люди. Но это не пришельцы. И не жертвы болезни. Если не считать болезнью бессмертие.
Митико резко повернулась к нему — словно впервые услышав его голос.
— А вы догадливы, офицер…
Голос ее разительно изменился. Он был по-прежнему молод и звонок. Но он стал голосом потустороннего демона. Без следа исчезла милая картавость. С нею вместе исчезла и наивная, детская интонация, неумелое построение фраз. Митико — или то, что только что ею было — говорила теперь странным, правильным и хорошо — только как-то не по-человечески артикулированным языком совсем другого человека. Даже не человека. Существа.
— Для наших догадок есть довольно веские основания… Голос Чернова стал чуть более напряженным.
— Вот еще одна серия томограмм. — Он кивнул на экран, — Это снова мозг живого. э-э объекта. Господина Йосио Мори. Знакомая картина, не правда ли? Перед нами почти точная копия наполнителя черепа господина Мацумото… Вас, наверное, заинтересует заключение биомедицинской экспертизы, господа. Особенно вот этот момент… Биологический возраст господина Мори оценен ими в четырнадцать месяцев. Вы не ослышались — немногим более года, господа. У господина Мацумото ткани кожи, мышц, черепа его собственные. Подлинные. А вот тот суррогат мозга, что был помещен в его череп, — это типичный трансплантат. Хоть и неотторгаемый, но генетически совершенно чужеродный… Видимо, курс лечения старого джентльмена не ограничился классической реювенилизацией. Он, оказывается, включал еще и такую вот замену головного мозга чем-то совершенно иным…
— А они, часом, не перемудрили, эти ваши биомедики? — поинтересовался Роше.
Больше для порядка, чем из-за сомнений в компетентности привлеченных к следствию экспертов, Чернов пожал плечами.
— Теломеразный анализ стар как мир. И столь же надежен. Даже, пожалуй, понадежнее будет. Так что сомневаться в сделанных выводах не приходится. Кстати, в этом-то как раз ничего особенного нет. Стандартный рекомбинантный эмбрион. Искусственно подогнанный под необходимый возраст. Путем ускоренного развития по Хиссу-Бланту. Методика, разработанная еще до имперских времен А при Империи этим методом штамповали биороботов. Модификации «Зомби-113», «Мутант-200». Приходилось читать? Их еще любят в кино показывать про те времена. Сейчас подобная практика запрещена. Так что если будет доказано, — а доказано это будет, — что «Абсолютная гарантия» причастна к работам с таким материалом, то это уже само по себе переводит дело в криминальный план…
— Н-но… — Роше сделал жест зажатой в руке трубкой, словно пытаясь ею притормозить поток речи регионального резидента Управления — Ведь у «зомби» был, насколько я помню, нормальный человеческий мозг. Конечно, не совсем нормальный, но полноценный физически…
— Был. Вполне нормальный…
Чернов уперся сжатыми кулаками в стол и обвел собравшихся тяжелым взглядом. Взглядом человека, которому за последнюю неделю перепало десятка полтора часов нормального сна — не больше.
— В том-то все и дело, что развитие мозга у ускоренно развитого эмбриона было как-то изменено. Самым коренным образом так, чтобы вместо обычного мозга получить вот такой странный заменитель. У нас было крайне мало времени, чтобы глубоко изучить его. Так что я могу поделиться с вами только самыми поверхностными выводами наших специалистов… Может быть…
— Послушайте, — перебил его не слишком скорый умом Килиани. — А как… А где же тогда настоящий мозг Мацумото? И потом..
— Я рассчитываю, что, может быть, мисс Мацумото захочет пролить свет на эту загадку, — устало пожал плечами региональный резидент. — Позвольте продолжить по порядку…
Он нервно провел рукой по лицу, словно проверяя, на месте ли еще находятся его части. Потом обменялся взглядами с федеральным следователем и заговорил снова.
— Специалисты сходятся в одном: такая примитивная нервная сеть не может обеспечить ничего, кроме протекания самых необходимых физиологических процессов жизнеобеспечения организма. Если бы организмами господ Мацумото и Мори управлял только тот примитивный нейрокомпьютер, который вложили им в голову мастера из «Абсолютной гарантии», то максимум того, на что они оба были бы способны, — это поглощать через зонд или клизму питательные смеси, пускать слюни, мочиться и гадить под себя… Собственно, последний как раз и находится сейчас именно в таком состоянии. И трудно не вспомнить, что именно в такую же кому впал и некий Мавлади Достарханов, по кличке Копперхед. Это с ним стряслось, как только его поместили в каюту-камеру на борту эсминца Федерации, чтобы вывезти в Метрополию. Где его должны были судить за многочисленные прегрешения перед законом. В том числе и за торговлю трансплантатами. Точнее, тогда, когда эсминец покинул геостационар Террановы.
— Я перестаю что-либо понимать… — сокрушенно констатировал Дорн. — Ведь какое-то время все они вели себя как вполне нормальные люди. И даже разыгрывали д-довольно хитро закрученные комбинации… Где же тот разум, что управлял ими т-тогда? На небесах, что ли?
Чернов улыбнулся, устало — так же, как и говорил.
— Я думаю, что вы недалеки от истины, лейтенант. Тут мы попадаем в область гипотез и предположений. Ясно, что эти биороботы, я бы сказал — куклы, игравшие роли когда-то живых людей, — каким-то образом управлялись извне. И похоже, управлял каждым из них именно его собственный мозг. Или, может быть, лучше сказать — собственное его сознание. Или — его копия. На каком носителе она помещена и через какой канал осуществляется такое управление — вопрос не ко мне… Эксперты, может быть, и ответят на него. Но не думаю, что это случится скоро…
Он замолчал. И тут в комнате вдруг раздался смех.
Смеялась Митико. Почти беззвучно, почти не улыбаясь — тем смехом, что так похож на рыдание. Он стих так же неожиданно, как и раздался. Митико глядела теперь прямо в глаза Чернова.
— Вы догадливы, господа следователи и резиденты… — тихо произнесла она. — Мы действительно даем людям бессмертие. Абсолютную гарантию на жизнь вечную. Здесь — на этом свете. И мы никого не убиваем. Вы проделали ненужную работу, господа. Большую и ненужную работу… Вашим специалистам надо не копошиться в анатомических препаратах, а добиться разрешения ознакомиться с двумя-тремя докладами Спецакадемии тех времен, когда была открыта Терранова. По теме — «Мир привидений». Тогда бы вы прекратили ваше нелепое расследование. Нам с вами нечего делить. И наше с вами сражение — это, простите, битва кита со слоном. Мы обитаем в разных средах… Нам не о чем спорить и не с чем соглашаться
— Мне трудно понять ваши метафоры, мисс… Голос Чернова был мягок, тон — предельно вежлив. Но в глазах его зажегся недобрый огонек.
— Пока что у нас нет оснований прекращать порученное нам расследование… Ну, хотя бы потому, мисс, что доклады Спецакадемии Имперских времен не выдают по простой заявке. И еще потому, что преступные махинации остаются преступными махинациями, какова бы ни была их мотивация. Я, пожалуй, соглашусь с вами, мисс, что мы и вы существуем, так сказать, в разных плоскостях бытия. Но они все же пересекаются, эти плоскости. И мне очень жаль, мисс, что грань этого пересечения лежит в сфере криминальной, а не в сугубо академических эмпиреях…
Он тряхнул головой, стараясь вернуться к какой-то ускользнувшей мысли.
— Так вот, нам ничего не остается, как довести это расследование до конца. И в этом мы надеемся на добрую волю и помощь всех участвующих в нем лиц. В том числе и на вашу добрую волю, мисс Мацумото. И может быть, и на вашу помощь.
— Все может быть, господин резидент… Если вы только уточните, что вы имеете в виду.
Чернов наклонил голову в знак согласия.
— Господа… Как вы видели, некоторые из фигурантов «Дела «Абсолютной гарантии» — я думаю, мы вправе его теперь так называть? — оказались вовсе не тем, кем они кажутся. Вовсе не людьми… Мне… Точнее, нам хотелось бы быть уверенными… м-м… в природе остальных лиц, связанных с этим предприятием… — Он поднял взгляд на Митико. — Вы ведь согласитесь пройти простой тест на нашем томографе, мисс?
Та с какой-то отрешенной грустью смотрела мимо него.
Гай не сразу понял, что смотрит она на него. Да и все: остальные повернули головы в его сторону. Только сейчас он сообразил, что поднялся с кресла и стоит, стиснув кулаки и напряженно глядя на Митико. Для того чтобы разжать пальцы и снова опуститься в кресло, ему потребовалось сделать над собой довольно заметное усилие.
Митико встала, повернулась к Чернову:
— Это излишне, резидент… Если вам угодно зря терять; время — можете, конечно, доказать суду любой инстанции, что никакой племянницы у Акиро Мацумото отродясь не было. Но это будет нелегко. Версия сработана на совесть, Но, по существу, вы правы. Я именно то, что вы подозреваете. Еще одна кукла. И ниточки, за которые меня дергают, уходят далеко отсюда. Туда — где мое «я». Это очень старое «я»… Старше вас всех вместе взятых. Старше всей Санта-Финиты… Здесь не было городов, когда я сошла на эту планету с борта «Коперника». Да-да — того самого… Того корабля, которому приписывают первую высадку на Терранове. Меня тогда звали совсем по-другому. С тех пор мои куклы менялись много раз, а с ними — и имена… Вы жалуетесь на то, что доклады Спецакадемии недоступны для вас? Ну что же, помогу вам. Как-никак я участвовала в написании доброй полудюжины из них… Должно быть, вам всем приходилось слышать байки про «Мир привидений» или про «Планету призраков»? Все думают обычно, что речь идет о какой-то страшно удаленной планете, сведения о которой канули в Лету вместе с Империей.
Ничуть не бывало! Так именовалась Терранова. Официально не открытая, но уже десятилетиями исследовавшаяся планета… Так подобная на первый взгляд Земле… Но не только люди бывают совсем не тем, чем они кажутся, господа. Такое бывает и с планетами. Да, впрочем, это ведь ваши слова, господин Чернов: «Терранова — это не то, чем она кажется»? Не удивляйтесь, что я вас цитирую. Мы с вами давно уже присматриваем друг за другом. А сегодня пришло время объясниться.
Так вот, Терранову — в то время, когда люди впервые ступили на нее — действительно населяли призраки. Почти бесплотные порождения здешней биосферы. Разумные создания, лишенные мозга. Да-да — почти в точности так же, как те, кого вы называете Мори, Мацумото… И как и я. Вернее будет сказать, не лишенные. Лишившиеся его. Это результат эволюции разума на этой планете и самой планеты. Совместной их эволюции.
Фокус, господа, заключается в том, что далекие предки разумных обитателей Террановы постепенно создали вокруг планеты некую, вполне материальную ауру. Теперь ее называют «самоподдерживающейся динамической голограммой». Это электромагнитная конструкция, много превосходящая по сложности человеческий мозг. Это хранилище огромного количества единиц сознания — индивидуальных «я», которые после долгого существования в симбиозе с этой аурой отдали ей весь свой информационный потенциал. Если хотите, это Душа этого Мира. Коллективная и индивидуальная одновременно.
На то, чтобы понять это, ушли десятилетия. Десятилетия, в течение которых мы — люди — вели себя в этом мире, как слон в посудной лавке. Те методы исследования Ауры, которые мы применили — влияние сильных полей, возмущающие воздействия самого разного типа, вплоть до ядерных взрывов — чуть было не разрушили ее. Сделали «призрачный мир» планеты неуправляемым. Привели к его деградации и вымиранию. Нет ничего удивительного в том, что теперь в наше время никто и нигде на Терранове не слыхал о «призраках» и «привидениях». Я-то еще успела застать их «живьем»…
Митико потерла виски, стараясь, видно, избавиться от каких-то мучительных воспоминаний.
— Зато мы научились сами обмениваться информацией с этой Аурой. Подключать к ней человеческое сознание. Создавать их симбиоз. И тем самым открыли для себя и еще для очень немногих путь к практическому бессмертию.
Она улыбнулась горьковатой улыбкой.
— Вы сами понимаете, кто первыми захотел воспользоваться этим путем. Да-да: Отцы Империи, уже почувствовавшие ее закат. Имперская знать. Сверхбогачи тех времен… Ну что ж — они получили от нас то, чего хотели Они и сейчас населяют Терранову. Едят, пьют и развлекаются в свое удовольствие. Не сами, конечно, а через плоть тех, кого вы окрестили «куклами» — биороботов, с мозгом, замененным на нейронный приемо-передатчик, непосредственно связывающий их с Аурой. Вы даже не представляете, сколько их шляется по планете, этих эрзац-человеков. И сколько их входит в руководство фирм, банков, предприятий, верфей Террановы. И в ее правительство, конечно.
А уж для того, чтобы поддерживать этот планетарный кукольный театр, существуем и мы — посвященные в его тайны. Те, кто первым расшифровал загадки Ауры… Те, кто обеспечивает абсолютную гарантию вечного и безбедного существования этого райка. Нам за это даровано разрешение приобщиться к нами же открытому дару бессмертия
И мы стараемся. Мы подстраховываемся: это с нашей подачи были приняты законы, запрещающие волновое радио и телевидение на планете, ограничивающие мощность любых излучателей электромагнитных колебаний — кроме видимого света и инфракрасного излучения. Мы страхуем Ауру от любых возмущений. Чтобы не повторить судьб «Мира привидений».
А случись такое — ну, допустим, ворвется к нам вышедший из-под контроля «дальнобойщик» или рванет реактор на каботажном грузовозе — мы застрахованы и на этот случай. Мозг каждого из бессмертных хранится как можно дольше — в симбиозе с Аурой, дублируя ту информацию, которую она впитала из него… Надеюсь, вы понимаете, что бессмысленно интересоваться их теперешним местоахождением? Поверьте, они укрыты достаточно надежно бессмысленно выпускать на их поиски медвежатников, вроде того, что добыл вам голову Мацумото. В сейфах «Альтер Эго» мы храним лишь экспериментальный материал. А что до милого баловства со страховками и наследствами… Господи. — Митико устало махнула рукой и присела на краешек стола. — Надо же нам обеспечивать передачу финансовых средств от изношенных «кукол» новым. А заодно и компенсировать различные затраты нашей фирмы. Мы продолжаем расширять наш «клуб бессмертных» — многие готовы распроститься с фантастическими суммами, чтобы войти в этот круг. За примерами ходить недолго — господин Мацумото охотно согласился подыграть нам ради возможности обрести вечные жизнь и здоровье. Сейчас он примеряет свою первую «куклу» в лабораториях «Гарантии». А то, что приходится иметь дело с такими типами, как Копперхед… Для наших представлений требуются профессиональные исполнители…
— И, как я понимаю, — заметил Роше, — еще и для того, чтобы оберегать ваши секреты? От «охотников за головами»…
Митико бросила на него усталый взгляд. Странным был этот взгляд древней ведьмы на почти детском личике совсем еще юной девушки.
— Да. Есть от кого защищать наши секреты. Кто-то в Метрополии все-таки докопался до наших докладов. И вот уже который год идет охота на наших клиентов. Сразу несколько мощных исследовательских центров пытаются воспроизвести Ауру на своих секретных полигонах. Я думаю, ясно для чего. А для этого им очень надо знать те способы, которыми мы обеспечиваем взаимодействие нейронных систем и Ауры. В ряде случаев приходится выкупать «ушедшие» от нас образцы. Для их последующего уничтожения.
— Покойный Райнер для этого покупал у Н’Гамы голову мошенника с Мелетты? — спросил Дорн.
— Как я понимаю, Фугу просто надул его Ваш тезка, господин Чернов, к сожалению, совершенно зря отдал Бог> душу. Он не знал, что ему подсунули «пустышку». И не знал того, что его пытается арестовать полиция, а не люди с Харура. А сдаваться им живым у него не было никакого резона. Как-никак он был профессиональным киллером, взялся выполнить для Одноглазого Императора работу, взял деньги и смылся, предварительно сдав нанимателей контрразведке. Такого не прощают
— И вы работали с такими типами? Митико молча пожала плечами.
— «Образец», полученный от господина Мацумото, вы просто не успели уничтожить? — поинтересовался Кай.
— Мы считали, что поместили его в надежное место И хотели исследовать — прежде чем отправить в огонь. Так сказать, постэксплуатационные испытания… Того, что вы прибегнете к услугам профессиональных взломщиков, мы не ожидали…
— А уничтожение Н’Гамы… Фугу и его… э-э… подруги вы не относите к деяниям, которые не слишком украшают имидж вашего «клуба»? — поинтересовался Кай.
Митико еле заметно поморщилась.
— Не надо, как говорится, «шить» это лично мне… С Фугу расправился Копперхед. За старые и новые грехи. За двойную игру, в общем. Зомбирование и прочие фокусы — это из его — Копперова — репертуара. Но когда имеешь дело с парой мощных подпольных синдикатов галактического масштаба, без услуг таких типов, как Коппер, не обойтись. И с ними тоже приходится расплачиваться. Сейчас, когда его «кукла» второй раз попала в ваши руки, ее пришлось отключить от Ауры. Раз уж не удалось уничтожить, как в первый раз. Могу утешить вас — теперь мы не скоро снова выпустим его в мир. Если выпустим вообще. Он стал не контролируем в своем втором воплощении. Не будем рисковать с третьим.
Она соскочила со стола и бросила взгляд на часы.
— Ваше любопытство удовлетворено, господа? Собравшиеся в кабинете молчали.
— Надеюсь, господа, вы понимаете, что предъявлять обвинения электромагнитной ауре — и арестовывать биороботов — занятие бессмысленное? И, надеюсь, вы понимаете, что всякие ссылки на нашу с вами теперешнюю беседу не могут сойти за юридически весомую информацию? На дальнейшие откровения можете не рассчитывать. Впрочем, вы все-таки многого добились — заполучили пару образцов нашей «продукции» и сможете составить достаточно полный закрытый доклад для вашего руководства. Вряд ли с вас станут требовать большего. Это уже не сфера компетенции полиции. И даже не вашего Управления, господа резидент и следователь. Пусть вас утешит и то, что нас вы тоже обеспечили проблемами так, что мало никому не покажется. Ничья. Ничья, господа.
Она пошла к двери, становясь по дороге снова маленькой юной японочкой. Никто не пытался остановить ее. Она уже взялась за рукоять тяжелой двери, когда Гай окликнул ее:
— Митико… Скажите… Зачем был нужен весь этот спектакль с игрой в племянницу «дядюшки Акиро»? И… И вообще все то, что у нас с вами было? Вам просто надо было присматривать за ходом очередной операции?
Митико застыла на мгновение. Каким-то детским движением потерла лоб.
— Да. И это тоже… Особенно когда стало ясно, что ты не киллер, а наоборот… Но… Не в этом дело. Для того чтобы присматривать за тобой, можно было отрядить кого-то более для этого подходящего. Просто… Просто я хотела какое-то время побыть человеком. Снова… Не получилось.
Она быстро вышла и с неожиданной легкостью прикрыла за собой бронированную дверь.
* * *
Некоторое время в кабинете царило молчание. Первым нарушил его Чернов:
— Ну что ж… — Он подбросил на ладони оказавшуюся под рукой монетку. Посмотрел с усталым безразличием… — орел или решка — и положил ее в карман. — Пожалуй, материал, который мы откопали, действительно не нашего уровня. Хотя свою задачу мы выполнили — нашли объяснение фактам, взятым за основу расследования, получили информацию, которую может взять за основу Комиссия Директората. Если она захочет ее взять. Могу предсказать, что после подачи нами предварительного отчета поступит распоряжение сдать полученные материалы представителю Спецакадемии — вполне возможно, тому же Рональду Мак-Аллистеру. И распустят следственную группу. Кай пожал плечами — в знак согласия.
— Придется подработать чисто криминальные детали дела, — без особого энтузиазма произнес он. — По линии взаимоотношений Фугу, Райнера и Копперхеда-Мори. Чтобы не опираться лишь на слова… э-э… госпожи Мацумото. Это займет какое-то время.
— Кстати, — поинтересовался Дорн, — разработкой вопроса об истинности личности «племянницы» мы обязаны заниматься? Как-никак вопрос идет о громадной сумме страховки…
— Это дело региональной полиции, — пожал плечами Чернов. — То есть ваше, Дорн. Ваше и страховой компании. Подозреваю, что Спедакадемия будет ставить вам палки в колеса. Во избежание разглашения здешних тайн.
— Ну что же… — Роше решительно поднялся на ноги. — Что до меня, то свой отчет я закончу сегодня. По моей линии расследование можно считать законченным. Надеюсь, мсье резидент, вы разошлете нам на терминалы ваши сегодняшние материалы?
— Они уже там.
Чернов тоже встал, показывая, что совещание закончено.
* * *
— Послушайте, Гай… — Кай осторожно придержал за локоть устремившегося к лифтам Стрелка. — Думаю, что в течение недели-другой я получу заключение по вашему делу. И думаю, что оно будет положительным. Если вы надумали возвращаться в Малую Колонию, то Управление оплатит ваш рейс.
— Я остаюсь здесь…
Гай сам удивился собственным словам. Еще секунду назад он совершенно не знал, как распорядиться предстоящей свободой.
Кай внимательно посмотрел на него и осторожно осведомился:
— Это как-то связано с…
— Не знаю… Я не знаю, с чем это связано. Так или иначе, я найду, чем заработать здесь на жизнь, — Гай снова повернулся к лифтам.
— Подождите еще минутку… — Кай задумчиво потрогал начавшее приходить в норму темя. — Со мной проконтактировал наш общий знакомый… Вы его называете Додо… Он передал нам с вами приглашение. Господин Шаленый хочет встретиться с нами. Со мной и с вами, Гай… Думаю, что на прощание. Этим вечером Вы принимаете приглашение?
— Мы действительно отправляемся туда только вдвоем?
— Я лично не получал никаких указаний относительно каких-либо действий в отношении Дмитрия. Фактически он находится у меня в оперативной разработке…
— Мы идем на встречу одни? — настойчиво повторил Гай.
— Да, — вздохнул Кай. — Одни.
* * *
— Ну вот, моя миссия и закончена. — Роше вздохнул и покинул комфортабельные объятия глубокого кресла, — Возвращаюсь под родное небо. Сказать по правде, — тут он бросил за окно довольно кислый взгляд, — устал я от здешнего вечного праздника.
Кай мысленно согласился с ним. Люди таких профессий, что выпала им с комиссаром, редко бывают на праздниках своими людьми.
— Ну что ж… На посошок, комиссар… На свет божий явилась заветная фляжка с кожаным тиснением и ароматным содержимым.
— Рад буду встретиться с вами снова, следователь, — грустно произнес Роше, поднимая стопку на уровень глаз. Да только вот дела, что нашего брата сводят вместе… Врагу не пожелаешь таких поводов для встреч…
— Ну что ж, за лучшие поводы, — резюмировал Кай и бодро опрокинул свою стопку.
— За поводы, — присоединился к нему комиссар, — словом и делом.
Наступившую тишину некоторое время нарушало лишь сопение Роше. Тот озабоченно оглядывался вокруг.
— Шляпа… — отозвался он на вопросительный взгляд федерального следователя. — Кажется, я оставил ее в отеле… Иди где-то еще… Теперь уже поздно возвращаться. Понимаете, в каждом Мире я оставляю по шляпе… Таков мой рок. Ну что же, не буду вас задерживать, господа. Меня ждет такси.
Кай некоторое время хмурясь смотрел на закрывшуюся за комиссаром дверь. Потом повернулся к Гаю:
— Слушайте, я, кажется, вспомнил… По-моему, шляпа комиссара валяется на заднем сиденье нашего флайера Догоните его ради бога. Он, похоже, очень дорожит этим своим… э-э… аксессуаром… А я тем временем подобью бабки по своему отчету. И мне пора на встречу с Шаленым Точнее, на его проводы…
— Я мигом, — пообещал Стрелок.
