Глава двадцать восьмая
ИНСТРУКЦИИ, ИСПЫТАНИЯ И…
Проснулся Кремон в теле, жутко страдающем после вчерашнего перепоя. Конечно, будь у него выбор, он бы проснулся в другом теле, а это бы пусть себе лежало и трезвело от голода и жажды, но, увы, запасного вместилища для сознания пока еще не придумали. Следовало пользоваться тем, которое имелось в наличии.
А это было трудно: глаза слипались, в горле першило, в желудке бушевала гроза. Тем не менее первое намеченное дело следовало совершить, не вставая с постели. Трясущимися руками Невменяемый дотянулся до прикроватной тумбочки, на которой лежали прижатые намордником-артефактом несколько листов писчей бумаги и карандаш, и поспешно, с сокращениями, записал основные вехи будущего документа. Ну скорей всего и не документа даже, а нечто среднее между «Записками сонного путешественника» и «Советами для начинающих дунитов». Потому что идея заключалась в четком осознании выпустить как можно скорее в свет и довести до всех народов своеобразную инструкцию о поведении в Сонном Мире. Коль скоро сие удовольствие станет доступно по средствам чуть ли не каждому обывателю, то следовало научить людей, таги, сорфитов и даже колабов, как себя вести — что делать можно и что категорически нельзя.
Что-то в душе прямо вопило о незамедлительности издания такого циркуляра, а интуиция подсказывала, что если автором будет именно самый прославленный, авторитетный и знаменитый герой современности, то к каждому слову отнесутся с уважением и сознательностью. Тем более что следовало так умно, интеллигентно и доходчиво описать некоторые слишком уж интимные вещи, чтобы любой взрослый понял недосказанности, а дети, схватившие вдруг по ошибке эти «Советы» в руки, не краснели от стыда или неуместного для них откровения.
Кстати, воспоминания о детях дали толчок новым мыслям. Если плоды из Поднебесного сада вдруг станут такими дешевыми и доступными, значит, никакие строгости или запреты не оградят Сонный Мир от детского любопытства. Значит, надо и на этот счет дать какие-то инструкции или конкретные советы. А откуда их взять? В истории вообще нет ни одного факта посещения детьми мира дунитов. Не случится ли чего страшного, если дети вдруг проявят инициативу в этом вопросе и как-то пострадают? Пусть даже морально?
«Эх! Жаль не догадался на эту тему с Садовниками посоветоваться! — сокрушался Кремон, продолжая писать с максимальной скоростью основные положения будущего опуса. — Уверен, у них имеются сведения по этому поводу. Как-никак там выращиваются фрукты испокон веков. И хоть пару случаев хищения плодов проказниками-детьми наверняка зафиксировали. Но они далеко, а сигналами Маяков через боларов такие проблемы никак не обсудишь. Неужели придется на ком-то из детей испытывать? А на ком? Кого бы отыскать такого ушлого, для начала лет четырнадцати?»
Вопрос повис безответно, рука перестала писать, а тело затекло от неудобного положения. Обстановку резко изменил приход Галиремы, еще пару дней назад горячо и беззаветно любимой Молли. Она влетела в спальню рассерженная, взвинченная и с явным намерением поругаться:
— Ну и где ты вчера целый вечер пропадал?! Мы тебя по всему городу обыскались!
— Чего меня искать? Тем более — где? Там, где весело и шумно, там и наша компания гуляла…
— Компания?! Да ты собрал вокруг себя самых оголтелых смутьянов, недоумков и раздолбаев! — кипела Молли, от негодования опустившись до жаргонных словечек. — Они все позор своих отцов и стыд своих матерей! Ни на что, кроме пьянок, не годные бузотеры, грубияны и скандалисты. Как ты себя ведешь?! С кем связался? До чего докатился?!
На такие обвинения следовало отвечать сразу и со всей возможной жесткостью. Даже не привстав на кровати и только сейчас заметив, что сапоги не сняты, Невменяемый по возможности как можно строже воскликнул:
— А ты где была? И почему не занимаешься нашей дочерью?! Почему ее заперли в помещении и не выпускают гулять в парк или сад?
Смутить красавицу удалось однозначно. Но не до конца.
— Она наказана за плохое поведение…
— Наказывают ребенка не таким способом! Может, ты ей еще и есть не дашь?
— Ну что ты…
— За что конкретно она наказана?
— Закатывает истерики и не слушается нянечек.
— Тогда почему ты здесь, а не с Паулой? Меня воспитывать уже поздно и бесполезно, а вот дитя нуждается в ежечасной и постоянной опеке своих близких. Особенно в таком возрасте.
— Ха! Тебе легко говорить! — Гал ирема не приближалась к кровати, нервно расхаживая по спальне. — Думаешь, легко растить наше сокровище? Ты бы с ней и часа не выдержал!
— Приведи, посмотрим.
— Сразу и сейчас? Тебе пора на процедуры! Неужели непонятно?
— Да, на процедуры я пойду — Невменяемый встал и быстро принялся переодеваться в свежую рубашку. — Но ты мне так и не ответила, где сама находилась этой ночью.
— Увы! Пришла за тобой почти следом, но тут уже стоял такой перегар, что чуть не задохнулась. Поэтому сразу сбежала к себе.
— Ага, ага… Пошел второй этап…
— Что ты там бормочешь?
— Ничего. Потом как-нибудь все растолкую…
Молли попыталась изменить направление своего движения и заглянуть в исписанные листки. И явно обиделась, когда они были спрятаны в поясную сумку:
— У тебя появились от меня какие-то секреты?
— А у тебя?
— Ты осмеливаешься мне дерзить? — опять она повысила голос.
— Может, мне вообще нельзя с тобой разговаривать без выпрошенной заранее аудиенции?
— Все остальные даже об аудиенции не мечтают!
— Каждому свое, — философски пожал Кремон плечами. — Да и я давно не «каждый».
— Ну-ну! Посмотрим! — с угрозой воскликнула Галирема и почти бегом покинула спальню. Посмотрев ей вслед, молодой Герой печально вздохнул:
— Ну вот и первая ссора… Странно… что так рано.
В отведенную для процедур комнату уже входили Файналия и еще одна Галирема. И Невменяемый не постеснялся с ходу нажаловаться на Молли, пересказать все слова из ссоры и со страшными стенаниями перейти к обсуждению печальной участи маленькой Паулы. Он буквально требовал надлежащего ухода за ребенком и соответствующего нормальному развитию движения.
— Погода стоит преотменная, а малышка просиживает в закрытых помещениях. Так нельзя, надо заставить Молли буквально не отходить от ребенка.
Понятно, что умеющие быть в курсе всего и вся правительницы прекрасно знали о последнем интимном увлечении своей общей любимицы. Наверняка и ругали ее, наверняка и какие-то наказания последовали. Но защитить свою коллегу и немного оправдать они все-таки попытались.
— Она еще так молода, своенравна, а Паула и в самом деле очень трудный ребенок, — рассуждала Файналия, водя ладонями над телом Кремона. — Даже с нашим опытом мы бессильны хоть в чем-то противоречить этой куколке. Поэтому немножко и разбаловали.
— Следует принимать во внимание, — вторила ей другая Галирема, — что Молли приходится в последнее время тратить массу времени на опекунство над твоей персоной. Ты должен это учитывать и быть благодарен…
— Да я благодарен, не сомневайтесь! — восклицал пациент, чуть не корчась от покалывания амулета на лодыжке, — Но ребенок! Как можно его оставлять без опеки и родительской ласки? Это же кощунство и неоправданное разгильдяйство!
— Не надо так волноваться. Паула сейчас под надзором самых лучших преподавателей, какие только у нас есть. Успокойся, поспи…
— Уснешь тут! Тем более что я ночью выспался, нахожусь в преотменном состоянии и после Сонного Мира чувствую в себе массу сил и энергии.
— Мы так и подумали… — Старшая принцесса подбородком указала на поясную сумку, из которой виднелись сложенные листы бумаги, — Решил заняться мемуарами? Или переквалифицироваться в писатели?
— Куда мне до писателей! Ни времени нет, ни таланта. Но вот заработать на издании определенной литературы я тоже не против.
— Ох! Ты талантлив во всем! — с еле уловимым сарказмом польстила Файналия. Но Невменяемый продолжил как ни в чем не бывало:
— Конечно! Попытаюсь и в литературе след оставить.
— Похвально, похвально… И как этот «след» будет выглядеть? — ерничала вторая Галирема. — Толстенным романом или в виде тяжеленного трактата?
— Да нет, я столько букв не знаю. Скорей это будет в виде маленькой книжицы и называться одним словом «Советы».
— По воспитанию детей?
— Нет, этим я лет через двести займусь, если выживу… Сейчас я хочу поделиться советами и дать рекомендации тем, кто впервые отправляется в Сонный Мир. Они просто обязаны беречь тельце используемого дунита, ни в коем случае не подвергать его опасности, голоду и агрессивным столкновениям.
— Странно. О какой агрессии речь?
— Да-да! Там и такие бывают! Не смейтесь! И чтобы никто не пострадал, нужны хотя бы общие законы и правила пребывания в Сонном Мире.
— Ой, как интересно… — протянула Файналия, поглядывая на свою коллегу так, словно говорила: «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало!»
Похоже, они приняли идею Невменяемого за откровенное чудачество, очередной каприз и ничего не имели против. Хотя до конца сеанса пытались поддеть и посмеяться на тему: много ли будет покупателей на эту книжицу?
— О! Да сколько угодно! — восклицал пациент, весьма довольный, что его не слишком пытаются гипнотизировать. — Ведь каждому будет интересно иметь в своем доме не столько сами «Советы», как нечто написанное и составленное именно Великим Героем, прославленным Кремоном Невменяемым!
— Нет, это уже переходит все пределы! — откровенно смеялась старшая принцесса. — Надо тебя начинать лечить от зазнайства и переоценки своих талантов.
— Зачем лечить? — искренне возмущался Кремон. — Наоборот, это так здорово — чувствовать уверенность в каждом совершенном поступке, в каждом сказанном слове, в каждом жесте.
Конечно, он утрировал. Зато отныне Галиремам еще головной боли прибавится. Ведь придется внушать, что зазнаваться нехорошо, чваниться подвигами — вредно, а самолюбование даже власть имущим опасно для здоровья.
Мало того, и во время завтрака Невменяемый усиленно муссировал и проталкивал свою идею написания книжицы. Потребовал доступа к историческим записям на эту тему, задергал весьма нескромными вопросами самих Галирем и восторженно пытался доказать, какое великое дело он творит. И, как казалось, совсем не обращал внимания на отсутствие за столом Молли.
Отношение остальных Галирем к неожиданному увлечению Героя оказалось согласным с отношением старшей принцессы. Наверняка Огирия, как лучше всех знающая своего подопечного и как лучше всех просчитывающая его задумки, могла бы обеспокоиться этой идеей, но она до сих пор оставалась возле Барьера, руководя интенсивным освоением Новых земель.
Даже глава тайного сыска ничего не заподозрила. Скорей, несколько преждевременно обрадовалась таким фиксированным и постоянным экспериментам Героя. Узнав, что отныне он каждую ночь намерен проводить в Сонном Мире, графиня вначале обеспокоилась:
— Но ведь категорически не рекомендуется слишком частое посещение этого раскованного, жутко притягательного по всем понятиям места,
— Экспериментатору подобное не грозит, — с апломбом отвечал Кремон. — Как утверждал в письмах ко мне султан Онтара, если заниматься определенными делами и исследованиями, то можно вообще и без соития прекрасно себя чувствовать и оставаться полным сил с помощью медовой подкормки. А как вы знаете, султан Таррелон Радужный — один из самых опытных и знаменитых исследователей Сонного Мира. Чуть ли не тридцать раз там бывал.
— Да, Таррелон такой… — покрутила головой Эзокан. И после этого успокоилась окончательно: — Попробуем совместить приятное с нудным, а полезное с необходимым. Пока ты будешь спать, мы постараемся на пару часиков приходить в твою спальню и вести процедуры восстановления твоей магической ауры.
— А это мне не повредит? Вдруг выдернет из сна?
— Нисколько не повредит. Мы ведь лечим только твое тело, а сознание нам без надобности.
Кремону оставалось теперь только жалеть о своей глупой затее. Ибо идти на попятную после таких слов было поздно. Хотя… Можно ведь и варьировать! Для этого вовсе не обязательно спать в выделенной ему спальне каждую ночь и надеяться только на спасительный амулет на лодыжке. А если внимательно наблюдающие за ним болары начнут замечать кардинальные изменения в психике, то запросто на день-два можно отправиться в короткое путешествие в любую точку мира. Тем более что все равно собирался наведаться к этому загадочному Соплу и на месте присмотреться: тюрьма это или место гибели неосторожной Мальвики.
Так что ничего не оставалось, как с искренним чувством ответить на такое щедрое предложение:
— Я вам от всей души благодарен за хлопоты обо мне!
— Ладно, ладно… — погладила его по локтю Файналия, опять пуская в ход свои силы внушения, — Потом отблагодаришь, когда вновь обретешь силы Эль-Митолана.
Из-за какого-то дипломатического приема или важного заседания второй этап процедур решили перенести на послеобеденное время, после чего графиня Эзокан провела Невменяемого к себе в кабинет и дала в руки тоненькую папочку:
— Здесь все самые важные выборки по Сонному Миру. Читай при мне!
А сама занялась какими-то своими бумагами.
«Ох уж эти тайны!» — вздохнул Кремон и в течение часа дважды перечитал довольно сжатые и конкретизированные записи. Нового ничего не обнаружил, разве что встретил повторное упоминание о странных остовах какого-то сооружения в центре Матери-поляны и продублированные разными Галиремами утверждения о росте дунитов: чуть более половины роста взрослого мужчины. То есть некоторые рассуждения о величине деревьев получали косвенные подтверждения. Скорей всего, в Мире Тройной радуги такого леса существовать не могло. По поводу луны Марги тоже никаких доказательств. Подобные гиганты могли вырасти и выстоять только при помощи если не планетарной, то уж какой-то вообще неизвестной магической силы.
Но эти технические детали иного мира планируемых к написанию «Советов» не касались, и следовало как можно быстрей ковать идею до конца. Но попутно и остальные вопросы решать. Поэтому, возвращая папочку графине, Невменяемый деловито потребовал:
— Сразу сейчас и прихвачу Малую Лопату.
— Так ты ведь книжицей занимаешься?
— Ну и что? Можно ведь совмещать сразу несколько дел. А если вдруг завтра строптивые болары разлетятся по лесам и весям, то на ком я буду артефакт испытывать?
— Логично…
И уже вскоре молодой Герой, сгибаясь под тяжестью железных наручей и громоздкого агрегата Древних, оказался возле флигеля, где обитали его друзья.
— Вот приволок вам игрушку… — Спросив условными жестами, не подсматривает ли кто за ними отделенным сознанием, и получив отрицательный ответ, продолжил: — Только осторожней с этой штукой! Может при ударе расколоть ваши корпуса в щепки. Потом только на растопку и сгодитесь.
— Ух ты, как интересно! Вот это артефакт! — радовались болары, утомленные вынужденным бездельем и нависая со всех сторон над Малой Лопатой. Разве что Караг подлетел к усевшемуся за дальним столом другу и ткнул корнем в раскладываемые бумаги:
— Донос будешь писать?
— Ага! На твое премерзкое поведение вчерашним вечером. Вы зачем меня уволокли из самого центра такой увлекательной драчки? Так хотел повеселиться…
— Будешь трезвым — веселись сколько влезет, — приструнил Кремона болар. — Вчера уже и на ногах стоять не мог. Кстати, твои новые приятели приходили, все опухшие, с синяками, но счастливые. О тебе спрашивали, но мы не знали, что у тебя график лечебных процедур поменялся, так что ребята придут часика через три, а то и после обеда.
— Отлично! За это время успею все переписать начисто, а потом получишь новое задание.
— Искать у тебя в доносе ошибки?
— Мне можно и с ошибками писать. Тем более что это не донос, где неправильная буковка в имени какого-нибудь бо-лара приведет к его преждевременной отставке.
— Уф! Хоть сегодня спокойно высплюсь…
— Это книжица, которую надо будет переписать в нужном количестве экземпляров и срочно доставить во все столицы. Там оформить право собственности на мое имя и распечатать самыми крупными тиражами. Мы не просто заработаем кучу денег, но и поможем в благородном деле.
Караг удивленно приблизил к столу свои глазки на щупальцах:
— Чудеса! Неужели и на таких мелочах можно заработать?
— Ха! Если располагать нужными сведениями да знать некоторые законы, то любой предприимчивый разумный может купаться в достатке. Другой вопрос, что не каждому хитрецу нужная информация доступна. Ну и не каждый готов рискнуть собственной жизнью ради этой информации. Кстати, пригласи-ка ты сюда, пожалуйста, нескольких писарей из царской приемной. Чего бездельничать! Пусть сразу начинают копировать первые листы.
Вскоре жизнь в самом флигеле и вокруг него кипела. Писари усердно и старательно переписывали тексты, а два десятка раздухарившихся боларов полным ходом испытывали доставленные им на потеху артефакты. С наручами они только раз попробовали и с полным равнодушием бросили возле Кремона. Покрыть себя льдом у них не получалось, устройство их не слушалось. А вот Малая Лопата им однозначно понравилась. Конечно, сразу подбрасывать себя поодиночке они не рискнули, но подошли и к этому вопросу весьма творчески. Вначале они подбрасывали булыжники и подходящие по тяжести предметы, регулируя наклон и даже прикидывая расстояние поражающего удара «катапульты». Изучали, так сказать, ударную силу. Потом подумали и логично предположили, что удар окажется гораздо слабей, если на столешнице разместить сразу тройку собратьев. То есть утроенный вес заставит артефакт сработать гораздо медленней и не так резко. Получилось! Правда, пришлось увеличивать площадь стола дополнительной платформой, и троицу тяжеленных зеленю-чек артефакт подкидывал всего лишь на десяток метров. Да еще с жутким надрывным скрипом.
— Отличное развлечение! — восхищался Спин. — Давно так не веселились.
Если бы Галиремы видели, что творят с их редким сокровищем из глубокой древности расшалившиеся дети природы, они бы рассердились. Как минимум… А так тяжеловесные детки развлекались со всем присущим для них энтузиазмом. Даже рискнуть решили, и теперь с довольным бульканьем на высоту двадцать пять метров, прямо к кронам деревьев взмывали пары боларов. Их корпуса и корни вполне выдерживали сильнейший удар с ускорением. А конкретному ответственному за агрегат, господину Невменяемому, было не до развлечений друзей, лишь бы ему не мешали завершить поставленную перед собой задачу. Так что в ту сторону он даже не посматривал.
Наверное, именно по причине полного пренебрежения к старинной вещи случайно отыскалось иное свойство Малой Лопаты. Оказалось, что взвести столешницу для повторного подброса возможно, не только опуская ее вниз специальными рычагами. Это позволял сделать удар сверху. Вернее, даже не удар, а простое воздействие внушительной массы. Ринувшаяся вниз ради шутки пара решила ударить своей массой по поднятой платформе. Но неведомая сила не дала им даже прикоснуться к столешнице. Тогда они разогнались сильней, крепко сцепившись корнями. Вязкая сила, смягчающая удар, пропустила слишком большую массу, болары почти коснулись платформы, та чуть сдвинулась вниз и снова застыла. Дальше разумные растения действовали с большей заинтересованностью, но уже не развлекаясь, а скрупулезно высчитывая точные параметры.
В общем, два дела завершились одновременно. Невменяемый как раз закончил инструктировать Карата и его десяток разведчиков по поводу своей наспех написанной книжицы, когда рядом завис донельзя довольный Спин:
— Мы тоже даром время не теряли.
— Заметно. Вон сколько щепок вокруг Лопаты валяется, — пошутил Кремон. — У вас опилки в голове не перемешались? А то опять ориентацию потеряете… Хе-хе! — Он погладил идеально гладкие в выдвинутом состоянии ножки артефакта. — Удивительный металл, и как он только на такую высоту раздвигается?
— Сейчас и ты лично испытаешь.
— Шутишь? У меня точно при запуске голова в штаны провалится.
— Вот и не угадал! — веселился Спин. — Мы тебя не подбрасывать, а вниз сбрасывать будем. Чего уставился? Глаза побереги! Не то сейчас на наши щепки вывалятся и проколются…
Невменяемый недоверчиво обошел вокруг артефакта и хмыкнул:
— Нет, я не рискну…
— Никто и не сомневался, что знаменитый Герой испугается, — ехидничал лидер боларов. — Поэтому мы приготовили вот этот камешек. Он примерно твоего веса. Так что наблюдай.
Два разумных растения подхватили внушительный булыжник и устремились с ним в небо. Зависли где-то на двухсотметровой высоте и стали прицеливаться. Понятно, что в целях самосохранения логично было отскочить как можно дальше от готовящегося к уничтожению артефакта, что Кремон и сделал. Но Спин от него не отставал и продолжал ехидно комментировать:
— Стыдно не доверять друзьям, тем более что они не прицеливаются камешком тебе в голову. Мало того, определенная сила над Лопатой расположена в виде воронки и легко устраняет некоторые ошибки прицеливания, смещая предмет точно в центр. Смотри!
Увлекаемый силой притяжения, камень ухнул вниз, набирая скорость. Ноги невольно потянули тело в более безопасное место, потому что показалось: сейчас артефакт вколотит в грунт страшным ударом. Но агрегат древних сработал на удивление мягко и уверенно. Падающий булыжник стал резко замедляться уже на высоте примерно полутора десятков метров. Одновременно с этим, дрогнув, пошла вниз и столешница. Вот так они вместе и замерли в самом нижнем положении. Что и подтвердил довольный болар:
— Малая Лопата готова к новому броску! Но подкинет камень лишь на пятьдесят метров вверх и обязательно в сторону. Показать?
— О-о-о- о… — Теперь уже Кремон прочувствовал силу доставшегося ему на потеху агрегата. — Отличная штуковина! Только вот как этот момент использовать на практике? Бросать камни в противника гораздо предпочтительнее, чем ловить от него.
— Ничего, — Спин довольно хмыкнул, — нашлась бы сила, а куда ее направить — придумать легче.
— Ну ладно, думайте, развлекайтесь. Только без присмотра артефакты не оставляйте. Мне на обед пора.
— А может, все-таки рискнешь? Это быстро!
— За идиота меня принимаешь? Эта штуковина неизвестно сколько лет в ядовитых Топях валялась, так что вполне может как раз подо мной и крякнуть в последний раз. Или мечтаешь опять на моих похоронах побывать?
— И одного раза хватило… — со скрипом признался лидер боларов, глядя вслед быстро удаляющемуся другу. Затем осмотрелся и метнулся к готовящемуся к отлету Карагу: — Ты куда? Выполнять задание Кремона? Так, может, здесь, в Яне, я поработаю с издателями?
— Ты лучше за Кремоной бди. В Яне я и сам справлюсь.
— Тогда для остальных столиц из моего десятка кого-нибудь возьми.
— Обойдусь. Да и мои разведчики самые быстроходные и более сообразительные.
На такое обидное заявление Спин тоже в долгу не остался:
— И все-то вы самые-самые! А как надо тайну артефакта раскрыть, так без меня и моего десятка ничего не можете.
— Обсудим после моего возвращения.
Во дворце навстречу Невменяемому бросился доверенный распорядитель Галирем:
— Господин Кремон! Их величества предупреждают, что обед задерживается как минимум на час, а то и полтора. Важное заседание Большого совета с присутствием царя и прибывших из союзной Ледонии представителей короны. Вы можете по выбору или сами пообедать, или дождаться общего стола.
Сразу пришли в голову мысли о вчерашних приятелях, которые вот-вот подойдут к флигелю, и захотелось вновь пуститься в загул. Наверняка в Яне еще хватает приличных заведений, где развеселая компания отлично проведет время до наступления сумерек. А потом можно будет опять податься в Сонный Мир. Вряд ли Молли в эту ночь заявится, чтобы погреть ему кроватку. А заявится, так придется и ей поучаствовать в общем эксперименте.
Поэтому ответ вежливо ждущему распорядителю последовал весьма расплывчатый:
— Спасибо, я сам решу этот вопрос.
Но, оставшись один, опять задумался: сразу идти или все-таки вначале освежиться и сменить полностью одежду? Как-то не пристало Великому Герою ходить по столице в одном и том же. Еще подумают, что беден или слишком жадный. Конечно, новые приятели так не подумают, мысли о скаредности такого собутыльника им и в голову не придут, а вот народ должен видеть знаменитостей во всей красе, иначе никак. Поэтому и помчался Кремон в свои апартаменты.
Войдя к себе, разоблачился и надолго застрял в ванной комнате. Слишком уж понравились ему упругие, хлещущие струи воды, которые с удовольствием встречал каждый кусочек помолодевшего, почти излечившегося от жутких ожогов тела. Что ни говори, а при всей их вредности и коварстве Галиремы однозначно подтверждали заслуженные звания великих колдуний. Если лучшие врачи Менсало-нии, в том числе из числа Садовников, бессильно разводили руками или в крайнем случае осторожно обещали первые положительные результаты только через полгода, то здесь и месяца не прошло, а тело практически восстановлено. Значит, и обещаниям про возвращение силы Эль-Ми-толана можно верить. Главное — не поддаться внушениям, избежать тотального гипноза, да плюс ко всему преждевременно не показать своей полной осведомленности о ведущейся за него нечестной борьбе. А как это сделать?
Подобные размышления тоже несколько затянули нахождение под душем. И только опасение, что новые приятели-собутыльники разойдутся, не дождавшись его, заставило Кремона ускориться. Не вытираясь, а только завернувшись в огромное полотенце, он вышел из душевой, подошел к внушительному шкафу с зеркальными дверцами и стал высматривать, во что бы нарядиться.
Именно в этот момент Невменяемый и заметил в зеркале легкое шевеление оконной портьеры. Вначале даже не поверил своему боковому зрению. Да и чувство опасности помалкивало. Но вот шевеление повторилось, и портьера медленно, очень медленно стала отодвигаться. Наверняка большинство воинов не заметили бы опасности. Но только не тот, который прошел школу под руководством Хлеби Избавляющего и Давида Сонного. Тем более что даже без магических сил Кремон был уверен: в момент возвращения его в апартаменты тут никого не было, портьеры тогда были раздвинуты полностью, за ними не смог бы спрятаться неизвестный злоумышленник. Значит, кто-то проник сюда в тот момент, когда постоялец находился в душевой. И разбираться, почему атака не состоялась именно тогда, было некогда.
Хуже всего, что оружия в платяном шкафу не было. Никакого! Комод с амуницией находился в другой стороне комнаты. В любом случае нападающий успеет совершить свои действия раньше. А если у него в руке готовый к выстрелу арбалет?
В голову не пришло ничего лучшего, чем воспользоваться самим шкафом и теми вещами, что в нем лежали. К портьере полетели на уровне груди плотно слежавшиеся и тщательно отглаженные простыни. А в следующий момент и обе тяжеленные дверцы оказались сорваны со своих петель. Одна осталась в левой руке вместо щита, а вторая с использованием замаха вприсядку тоже начала разгон в сторону неизвестного противника.
«Наших так просто не укусить! — еще успела мелькнуть отчаянная мысль в голове у Невменяемого. — Любому зубки обломаем!»