Книга: Дворец для любимой
Назад: Глава 6 Венценосный брат
Дальше: Глава 8 Властелин морей

Глава 7
Этюд на Пленэре

– Не откажите в любезности, господин де Койн.
Голос Дарима фер Разиа, родного брата главнокомандующего сухопутными войсками Империи герцога Ониойского, звучал так, как будто он попросил передать солонку во время званого обеда.
– Сочту за честь, господин адмирал, – так же церемонно откликнулся я, подойдя к гатлингу, установленному на мостике в том месте, где обычно находится фальконет. Затем я начал крутить рукоятку, приводя в движение блок из пяти стволов. Адмирал, нажав на гашетку, плавно повел пулеметом из стороны в сторону. Расстреляв кассету, он сноровисто, как заправский второй номер, сменил ее на полную. Я, убедившись в том, что стрельбы в ближайшее время больше не будет, в очередной раз огляделся по сторонам.
Флагман имперского флота – восьмидесятичетырехпушечный трехдечный линкор «Император Конрад I», на мостике которого мы и находились, прочно сел на мель. Корабль стоял почти на ровном киле, так что, будь на нем такой прибор, как кренометр, вряд ли бы он показывал больше пяти градусов.
По левому борту линкора, на расстоянии в несколько лиг, лежал остров, густо поросший растительностью, из которой указующим в небо перстом торчала одинокая скала. Шлюпки, курсирующие между островом и «Императором», уже перевезли экипаж на берег. У левого борта корабля на невысокой волне лениво колыхался одинокий вельбот, то, на чем мы покинем линкор еще до темноты. Мы – это адмирал фер Разиа, командующий Первым имперским флотом, барон Огюст фер Торуа, капитан «Конрада I», я, да те несколько матросов, что оказались гребцами на вельботе.
К подрыву корабля все было готово, оставалось лишь подпалить фитили. А уничтожить линкор придется, иначе он достанется врагу. По правому борту, вне досягаемости орудий, стояли на якоре три вражеских фрегата. Они остались, когда основная часть эскадры устремилась в погоню за ушедшими имперскими кораблями. Два из них принадлежали Абдальяру, на третьем трепыхался трабонский флаг.
И если сейчас, при свете дня, нам удавалось благополучно отбить попытавшийся взять нас на абордаж шлюпочный десант противника, в основном за счет гатлингов, то в ночной мгле сделать это не получится. А враг непременно попытается захватить линкор. Как же, лишить Империю корабля, являющегося гордостью флота и так удачно оказавшегося на мели. Будь между нами и врагом достаточно глубины, противник непременно попытался бы предпринять попытку захвата еще днем. Но в сложившихся обстоятельствах подойти ближе, рискуя повторить судьбу «Императора», они не решались. Две попытки захватить линкор с помощью десанта на шлюпках мы отбили, и недавняя пальба адмирала была лишь предупреждением о том, что мы готовы и к третьей.
Все произошло накануне вечером, когда имперская эскадра из пяти вымпелов, возглавляемая «Императором Конрадом I», столкнулась с явно превосходящей нас эскадрой противника. При подобном соотношении сил вступать в бой было глупо, и адмирал принял разумное решение следовать в Гроугент. Тогда-то все и случилось. Линкор уже почти лег на обратный курс, когда у всех нас, находившихся на мостике, палуба стремительно ушла из-под ног. Не удержался никто.
Потом были судорожные попытки снять корабль с мели с помощью заведенного на шлюпках далеко вперед якоря и самих шлюпок, взявших нас на буксир. Были приближающиеся мачты вражеской эскадры и наконец приказ адмирала остальным кораблям уходить в Гроугент. К своей чести, адмирал не стал переходить на другой борт, решив разделить судьбу «Императора Конрада». Не стал покидать борт «Императора» и я, после решения адмирала подобные действия выглядели бы трусостью.
Откуда взялась мель там, где раньше корабли проходили не одну сотню раз, оставалось для всех загадкой. Могу только предположить, что часть морского дна поднялась в результате тектонических сдвигов. Недаром же не так давно в этих местах прошла гигантская волна, настоящее цунами, принесшее прибрежным городам юго-восточного побережья Империи немало разрушений…
На борт «Императора» я попал через месяц после чудесного освобождения из плена. Тогда нам понадобилось несколько дней пути, чтобы выйти к своим, еще пару дней я провел в ставке герцога Ониойского и почти две недели добирался в Дрондер.
Ставка главнокомандующего имперскими войсками к моему прибытию находилась уже в Сверендере, вернее, в восточной части города, разделенного пополам рекой Сверен. После состоявшегося сражения в Варентере, когда потери с обеих сторон оказались внушительными, но никто так и не смог добиться победы, герцогом было принято решение отступить. Нет, на это повлияло не мое внезапное пленение, причина была другой: высадившийся в захваченный Готомом город-порт Торпент десант с кораблей Абдальяра и подошедшие подкрепления трабонских войск. И герцог Ониойский принял решение отступить за реку Сверен, полностью уступив врагу провинцию Тосвер.
Война еще не была проиграна, имперская армия оставалась вполне боеспособной. Но вряд ли Готом что-либо предпримет в ближайшее время, по сути, он уже добился того, для чего и затевал войну. Герцог же ясно дал понять, что в ближайшие пару месяцев никаких активных действий им не планируется, поскольку это время уйдет на мобилизацию и формирование новых полков. Потолкавшись в ставке герцога пару дней и решив, что пользы от моего пребывания в Сверендере практически никакой, я с легкой совестью отправился туда, где именно и будут развиваться основные события, в Гроугент, по пути решив наведаться в Дрондер. Работающие в тылу врага люди из Доренса свою задачу прекрасно знали, в моем руководстве не было никакой необходимости, так что я, откланявшись, отбыл.
Моя кавалерийская бригада потеряла в той самой злополучной вылазке почти треть состава. Но парни с удовольствием вспоминали, как они задали жару не кому-нибудь, а самой гвардии короля Готома и, если бы не приказ выйти из боя, разгромили бы ее в пух и прах. Бригаду я захватил с собой, полторы тысячи преданных и великолепно обученных бойцов могли пригодиться в столице. Сила небольшая, но сплоченная, и при необходимости будет на кого опереться.
Битва герцогом проиграна не была, но сам факт отступления войск при желании мог трактоваться и таким образом. И хотя популярность императрицы Янианны в народе нисколько не упала после сдачи в войне провинции Тосвер, но… Лучше, если мои «гусары» будут в Дрондере, Анри Коллайну они совсем не помешают. Сам же я оставаться в столице надолго не намеревался.
Сожалел я лишь о том, что не получилось побывать в Дертогене, так хотелось посмотреть на Арниона хотя бы издалека. Конечно, было бы лучше вывезти всех их оттуда, ведь если король Готом узнает подробности и захватит Арниона, у него появится большой простор для шантажа. Но, по донесениям, в Дертогене все было спокойно, Готом оставил там лишь небольшой гарнизон.
Доверить эту проблему кому-нибудь еще не представлялось возможным, не хотелось утечки, и поэтому я оставил пока все как есть. Утешив себя такими рассуждениями, я и отправился в столицу.
Встреча с Янианной оказалась достаточно тяжелой. Конечно же она знала, что со мной произошло, и отлично понимала, чем все могло закончиться. Мы даже поругались, и хорошо было лишь то, что день всегда заканчивается ночью.
Словом, примирение состоялось, и мы отлично провели следующий день почти наедине. А еще через день я украл Янианну из дворца. Ранним утром, полусонную, я чуть ли не на руках донес ее до открытой кареты. Помог в нее забраться и уселся рядом. Зацокали по камням мостовой копыта, и мы поехали.
Вряд ли кому-нибудь из изредка попадавшихся нам навстречу людей приходило в голову, что эта очаровательная дама в шляпке с темной вуалью есть не кто иная, как их императрица. А где же свита, где кавалькада из карет в сопровождении конной гвардии?
Ехали мы долго, чуть ли не пару часов, и Яна даже успела вздремнуть на моем плече. Ну вот наконец и прибыли.
Я усадил ее на раскладной стульчик и занялся делами. Вскоре лошади были распряжены, багаж выгружен, весело запылал костер с взгроможденным на него кофейником, рядом, в тени раскидистого дерева взметнулся купол небольшого шатра. Потом на изумрудную мураву упало покрывало, имевшее на себе все, что необходимо для вкусного завтрака на лоне природы. Приятно все же похвастать перед своей любимой не новым крупным бриллиантом в перстне, не витиеватым оборотом речи в застольном спиче во время торжественного приема, а вот так, чтобы все спорилось в твоих руках. Чтобы играли мускулы под тонкой тканью рубахи, чтобы она почувствовала себя за тобой, как за той самой стеной, здесь, в этом нетронутом уголке природы.
«Все будет хорошо, милая, все будет хорошо, – думал я, с нежностью глядя на нее. – Мы обязательно победим, обязательно, даже если на нас ополчится весь остальной мир. А пока просто отдохни от своих забот и посмотри, как все замечательно красиво вокруг».
Поначалу Яна посматривала по сторонам с тревогой. Понятно, все для нее так непривычно, и даже окрестности столицы кажутся чуть ли не дикими первозданными чащобами. И нет вокруг множества людей, старающихся уловить каждое слово, каждое желание и даже тень от него. Успокойся, милая, нет здесь диких хищников, здесь вообще никого нет. Ну почти.
Потому что я сказал своим диверам, призванным охранять наш покой, что, если увижу хоть одного, все они отправятся служить в самый презренный из департаментов – Департамент налогов и сборов, и не видать им никогда дворянства даже издалека. Заявил это вроде как в шутку, но они парни толковые, поняли меня правильно.
Ну что ж, любимая, позавтракали и пойдем, покажу я тебе то, ради чего мы, собственно, сюда и прибыли. Согласись, красиво!
С заросшего молодыми дубками холма с пологими склонами, на вершине которого мы находились, вид действительно открывался впечатляющий.
Речная долина с небольшим водопадом, пестрящее цветами поле, которое начиналось сразу у подножия холма, могучая дубрава на противоположном берегу реки. И далеким фоном синие призраки гор на самом горизонте. Вид был настолько красив, что даже дух захватывало. Обнаружив это местечко совсем недалеко от столицы, я был поражен увиденным зрелищем, и теперь на эту местность у меня имелись далеко идущие планы.
Пока Янианна любовалась раскинувшимся перед ее взором видом, я быстренько сходил за всеми необходимыми для моего замысла предметами. Вот тебе, солнышко, складной мольберт, кисти, краски и несколько загрунтованных холстов, уже натянутых на подрамники. А то знаю я вас, малюете себе, малюете, и вдруг на тебе, зачеркнете почти готовый набросок. Еще фартучек, чтобы платье красками не испачкать, и шляпку с большими полями от солнца. Я же просто невдалеке на травке поваляюсь. Хорошо-то как, даже думать не хочется о том, что кругом одни проблемы. Жаль только, детей с собой взять не получилось, ну да ничего, как-нибудь в другой раз.
В Дрондер мы возвращались уже вечером. Яна сидела рядом, вся перепачканная красками, уставшая, но такая счастливая. И я, глядя на нее, не переставал улыбаться.
На следующий день я встретился с Коллайном, прибывшим ко мне с докладом о текущих делах. Мы провели с ним большую часть дня, обсуждая создавшуюся ситуацию. Было ему и чем похвастать. В том, что в Империи разоблачена агентурная сеть Трабона, верхушка которой уходила в генеральный штаб, была и его заслуга.
Уже прощаясь, я успел заметить его тоскливый взгляд. Нет, Анри, и еще раз нет. Наша молодость осталась там, в Энейских горах, и мы уже не в том возрасте, чтобы менять старые игрушки на новые. В этой войне, здесь, в столице, ты на своем месте. Дай мне бог свое место отыскать.
Еще через день я и уехал в Гроугент, чтобы отправиться в море и в конечном итоге оказаться на мели…
Попытки снять «Императора Конрада I» с мели мы продолжили с самого утра. Ныряльщики, исследовавшие подводную часть линкора, доложили, что корпус крайне неудачно оказался во впадине, зажатый с двух сторон неровностями морского рельефа. Пробоину, полученную при посадке на мель, мы устранили, воду, попавшую внутрь корпуса, откачали, но на этом все наши успехи и закончились. Убедившись в тщетности попыток снять линкор с мели, адмирал отдал приказ приготовить его к подрыву. Ведь то, что не удалось нам, вполне может получиться у врага. Для этого необходимо снять с корабля орудия, освободить его от груза, балласта, а возможно, и пары мачт. Словом, сделать то, что при всем желании не получится у нас.
Линкор подготовили к взрыву, экипаж покинул корабль, переправившись на ближайший остров, на борту остались только мы трое. И теперь мы стояли на мостике в ожидании темноты и еще непонятно чего.
– Нет, до чего же он ароматный, – произнес фер Разиа, в очередной раз отведав бренди из моей фляжки.
Фляжка давно уже потеряла вид ювелирного изделия, присущий ей после того, как она вышла из рук Альбрехта Гростара: слишком уж много ей довелось увидеть и испытать. Но я всегда брал в походы именно ее, и никогда даже мысли не возникало, чтобы поменять ее на какую-либо другую.
Я взял фляжку в руку, поболтал ею, убедившись, что внутри еще что-то осталось. Судя по звуку и тяжести – примерно половина. Затем плеснул себе в бокал.
А что бы вы хотели, господин адмирал, такое бренди вы не купите нигде. Изготовлено оно из лучших сортов винограда, из чего-либо другого я не признаю, а Шлон мои вкусы знает.
Я проглотил содержимое бокала одним глотком, почувствовав, как скользнул по пищеводу жидкий клубок огня, и по примеру герцога не стал закусывать ничем, чтобы не перебить аромат напитка.
– Поначалу все мы были категорически против, – неожиданно начал герцог. – Против вашей с Янианной свадьбы, де Койн.
Я лишь сделал соответствующее выражение лица: мол, как я понимаю вас и все ваши сомнения.
– Посудите сами, – продолжил он. – Никому не известный барон, к тому же не урожденный, далеко не самое большое состояние. Кроме того, репутация повесы и дуэлянта. Согласитесь, все было против вас.
Герцог задумчиво умолк, глядя по направлению к Империи.
Не будет помощи, господин адмирал, по крайней мере, в ближайшее время. Ей попросту неоткуда взяться. Но все не так страшно. Остров, на который нам в скором времени предстоит высадиться, достаточно велик, чтобы затеряться в его дебрях. А затем… Затем, нам обязательно помогут, обязаны помочь.
– Янианна настаивала, она грозила и даже умоляла… Но никто не видел рядом с императрицей барона, который не может похвастать ни древностью рода, ни огромным состоянием, никто. И только после того, как она бросилась разыскивать вас после вашего исчезновения, мы вынуждены были смириться. Ведь, в конце концов, любой человек на вашем месте играл бы ту же роль, что приходится играть и вам.
Да, я понимаю, герцог, но от осознания этого нисколько не становится легче.
– Корабль, – произнес фер Разиа. – Я не ошибался, там действительно корабль, и он идет в нашу сторону.
Теперь его видел и я. Одинокий корабль приближался, а мы, вместе с поднявшимся на мостик капитаном «Императора» Огюстом фер Торуа, стояли и гадали, кому он может принадлежать. Наконец я понял, что это за корабль, потому что мне единственному из троих, находящихся на мостике, приходилось видеть его раньше.
Корабль шел курсом прямо на нас, а адмирал Первого имперского флота и капитан линкора «Император Конрад I» продолжали гадать о его классе и принадлежности. Господа, не стоит даже напрягаться: он принадлежит Империи, а его класс определить вам не удастся, потому что в этом мире он такой единственный.
Но пусть все это он объяснит вам сам.
Когда корабль приблизился, у его борта показался дым от пушечных выстрелов. Оба моих спутника синхронно покачали головой: слишком уж велика дистанция, да что там, она огромна.
Но когда среди спешно снимающихся с якорей и поднимающих паруса фрегатов противника возникло несколько всплесков, тут же перешедших в поднятые взрывами высокие столбы воды, адмирал и капитан головами уже не качали, они просто открыли рты от изумления. Через мгновение с приближающегося парусника последовал новый залп, оказавшийся немного удачнее, потому что один из снарядов угодил в абдальярский фрегат, борт которого сразу же украсился языком пламени. Остальные снаряды легли в воду, снова подняв столбы воды.
«Получилось, – с ликованием думал я. – У нас получилось!»
Нам удалось решить проблему с детонацией снарядов, то, над чем мы так долго бились, – снаряды взрывались даже от удара об воду. Большего и не нужно, потому что нет еще в этом мире броненосцев, когда задача снаряда состоит в том, чтобы сначала пробить бронированный борт, а уж только затем разорваться внутри корпуса.
А первый в этом мире стальной корабль, вооруженный казнозарядными орудиями, пусть еще и парусный, на глазах приближался, и залпы с его борта следовали один за другим.
Назад: Глава 6 Венценосный брат
Дальше: Глава 8 Властелин морей