Едва Кремнев устроился в гостиничном номере, он позвонил Шатилову и сообщил, что выезжает к нему вместе с Ирой. Они взяли такси. Ира, в последний раз посетившая Москву еще ребенком, увлеченно глазела по сторонам.

Нажимая кнопку звонка у двери Шатилова, Кремнев заметно волновался. Восемь лет разлуки не шутка. Многое могло измениться…

Многое, но не главное. Дверь распахнулась, и Кремнев очутился в медвежьих объятиях друга.

— Раздавишь, — смеясь, вымолвил Кремнев.

— Выдержишь, ты железный… — Шатилов разомкнул объятия и стиснул в ладонях плечи Кремнева. — Черт, Сашка! Такой весь из себя джентльмен…

— Да и ты не похож на убогого, — сказал Кремнев, и в голосе его звучала настоящая радость. — А вот это Ира, моя племянница.

— Здравствуйте, — смущенно проговорила Ира.

— Привет! Проходите…

Шатилов широким жестом пригласил их в гостиную. Первым вошел Кремнев и сразу увидел Марину, сидевшую в кресле с разноцветным журналом в руках. Она была одета в слишком просторные для нее джинсы Шатилова, его же рубашку и джинсовую куртку.

— Знакомьтесь, — произнес Шатилов. — Марина, это и есть Саша Кремнев, о котором я тебе столько рассказывал… А это Ира.

— Здравствуйте, — снова сказала Ира.

— Очень рада, — откликнулась Марина.

Кремнев украдкой бросил на Шатилова лукаво-вопросительный взгляд. В ответ Шатилов чуть заметно отрицательно качнул головой. Тогда Кремнев приподнял брови, и Шатилов прикрыл глаза, что означало: «Потом».

Этот безмолвный диалог остался не замеченным девушками. Кремнев повалился на диван, Ира скромно пристроилась на стуле.

— Ну, выкладывай, — потребовал Шатилов, предлагая Кремневу сигареты. — Как ты, что ты?

— Я, брат, решил заняться издательской деятельностью, — важно изрек Кремнев — Издательство «ВОЛК», слышал?

— Никогда, — признался Шатилов. — Что за волк?

— Всероссийская объединенная литературная корпорация… — Кремнев рассмеялся. — Шучу, конечно. Никакая не всероссийская и тем более не корпорация, а просто «ВОЛК». Ну, крутой такой зверь… И слышать о нас ты вряд ли мог, потому что мы только что организовались. Ни одной книги еще не выпустили.

— Гм… Вот не думал, что ты заинтересуешься книгоизданием. Неисповедимы пути Господни… И что будете штамповать — детективчики? Конкуренции не боитесь?

Кремнев зажег сигарету и выпустил кольцо дыма.

— Не боимся, потому что у нас особая политика.

— Ох ты… Если не секрет, какая?

— Секретов нет. Видишь ли, Юра, детективы, боевики, триллеры, фантастика — все это у нас выпускают сотни издательств. Да вот беда, если наши российские авторы, то уровень пещерный, а кто поприличнее — сплошь буржуи. Многие читатели справедливо ругаются. Люди уже объелись дерьмом, хотят читать наше, русское, но качественное — те же детективы и фантастику, но на уровне настоящей литературы. И ведь есть у нас талантливые авторы, молодые ребята! Но из коммерческих издательств их гонят — мол, тетя Маня не поймет. Гонят и из элитарных — там наоборот, высокомерно нос воротят. На рынке образовалась ниша, дыра, понимаешь? Вот мы и решили ее заполнить. Дали рекламу в газеты, объяснили, что требуется… Не поверишь — портфель забит рукописями. Процентов тридцать — шедевры, будем издавать… Ребята пишут не хуже Стивена Кинга. Мы их, конечно, раскрутим — телевидение там, пресса… Ты видел у нас в России писателя, раскрученного наподобие Кинга или Шелдона — абсолютные бестселлеры? То-то. Даже самых популярных знают сравнительно мало. А мы возьмем и сделаем!

Слушая воодушевленную речь друга, видя его горящие глаза, Шатилов мысленно радовался за него. Опасения, что Кремнев предстанет перед ним сломленным, сдавшимся человеком, не сбылись.

— И ты здесь по делам издательства? — спросил он.

— Не по делам, а по одному делу. Московский автор прислал исключительно интересную рукопись. Хочу с ним встретиться, предложить долгосрочный контракт… И все-таки главное было — повидаться с тобой, иначе я послал бы в командировку помощника. Кстати, что это у нас за встреча всухую? Наливай!

Шатилов сконфуженно развел руками:

— Извини, не купил, закрутился… Расскажу — поймешь и простишь. Мы тут с Мариной тебе такой детектив преподнесем, твои доморощенные Стивены Кинги от зависти лопнут… Правда, Марина?

Он подмигнул девушке, та несмело улыбнулась в ответ.

— Да ладно, я сбегаю, — проявил великодушие Кремнев.

— Давай я, как хозяин…

— Нет уж, как хозяин ты развлекай наших девушек… Тут поблизости, наверное, новых магазинов за восемь лет пооткрывали немерено?

— Полно, да только водка в них левая. Иди в «Кристалл», там не обманут. Три квартала налево.

— Угу… Я мигом. — Кремнев легко вскочил с дивана и вышел из квартиры, захлопнув дверь.

— Так. — Шатилов обратился к Марине: — Там в холодильнике… В общем, сооружай закуску.

Марина кивнула и отправилась на кухню, а Шатилов принялся расспрашивать Иру о жизни в Санкт-Петербурге.

В этот момент на лестничной клетке третьего этажа дома напротив парень в кожаной куртке поднял к глазам бинокль. Понаблюдав с минуту, он включил переговорное устройство:

— Макс, их там двое — он и девчонка. Больше никого не вижу.

— Больше точно никого нет? — послышалось из динамика.

— Вроде бы нет.

— Хорошо, иди вниз.

Парень спустился по лестнице и сел в «тойоту», стоявшую у подъезда шатиловского дома. В салоне сидели еще трое, а позади «тойоты» у тротуара приткнулся черный джип.

— Макс, начинаем? — спросил парень с биноклем.

— Инструкции всем понятны? — осведомился тот, кого назвали Максом. Под утвердительные возгласы он скомандовал: — Начинаем.

Шатилов немного удивился, услышав дверной звонок.

— Быстро же он… Человек-ракета! — Он прошагал в прихожую и открыл дверь.

Сильнейший удар в лицо отшвырнул его к стене. Четверо ворвались в прихожую, обнажая притаившиеся в потайных карманах курток компактные автоматы «скорпион». Упавшего Шатилова подняли за воротник, впихнули в кабинет. В дверях встал совсем молодой, невысокого роста парень с автоматом.

— Берите девчонку, — распоряжался Макс. — Живо проверить квартиру!

Марина, возившаяся на кухне, услышала шум и отрывистые команды. Похолодев, она замерла. Это пришли за ней… Прыгать в окно? Слишком высоко. Она метнулась в спальню — из прихожей, гостиной и кабинета ее видеть не могли — бросилась на пол и втиснулась под кровать. Почти тут же в спальню вбежал один из боевиков.

— Никого нет, Макс! — крикнул он.

Шатилов лихорадочно соображал. Пистолет лежит в ящике стола… Там только два патрона, но если вывести из строя этого юнца, можно завладеть автоматом…

Сделав вид, что теряет сознание, Шатилов покачнулся, ухватился за ручку ящика, потянул на себя. Через мгновение пистолет в его руке смотрел в грудь вооруженного противника.

Тому было только девятнадцать лет, и раньше ему не приходилось принимать участия в акциях. Он испугался и растерялся. Вместо того чтобы отступить в коридор или попытаться выбить у Шатилова пистолет, он нажат спусковой крючок «скорпиона».

Пули веером пронзили торс Шатилова, сверху донизу наискосок. Обливаясь кровью, Шатилов рухнул на пол.

В кабинете появился Макс, за его спиной маячили две головы.

— Идиот! — заорал он. — Этого велено было доставить, а не замочить!

— Да он это… С пистолетом… — начал оправдываться проштрафившийся боевик.

— Тьфу… — Макс обернулся. — А вы что встали? Стерегите девчонку!

Склонившись над Шатиловым, он с усилием перевернул его.

— Черт. Живой, но явно доходит… Вот что. Возьми аккуратно его пистолет, вложи ему в руку и сделай контрольный выстрел в висок.

— Зачем из его руки? Он весь изрешечен…

Макс печально вздохнул:

— Нет, ты дурак… Взять его с собой мы не можем, не тащить же это кровавое месиво в подъезде и на улице. А убийство расследовать будут круто — бывший кагэбэшник как-никак. Если до тебя докопаются… Значит, он сам застрелился, а ты со злости пальнул уже в труп. Дошло?

— Белыми нитками шито.

— Ну и что? Все равно убийство им не доказать, при наших-то адвокатах… И мы тебя вытащим, понял?

Парень благодарно закивал. «Дженнингс» лег в руку Шатилова, и единственный выстрел оборвал его жизнь.

В гостиной, куда Макс направился после расправы над Шатиловым, двое боевиков расположились справа и слева от насмерть перепуганной Иры, по-прежнему сидевшей на стуле.

— Ну что, Стрельникова, — ухмыльнулся Макс, — недолго погуляла?

Скованная ужасом девушка не смогла и рта раскрыть. Впрочем, ей бы не поверили, если бы она объяснила, что она не та, за кого ее принимают.

В руке Макса блеснула игла шприца, тут же вонзившаяся в предплечье девушки. Наркотик подействовал быстро. Не прошло и тридцати секунд, как по телу Иры разлились теплые волны блаженного безразличия.

— Все, она готова, — сказал Макс, заглянув ей в глаза. — Пошли.

Марина услышала стук закрывающейся входной двери. Она не решалась сразу выбраться из своего убежища, но ее выгнал страх. Если эти… налетчики все же сейчас поймут, что ошиблись и похитили не ту девушку, они вернутся. Или им подскажут…

Неловко выкарабкавшись из-под кровати, Марина встала сначала на колени, потом на ноги. Ее шатало как пьяную, тело сотрясала неостановимая дрожь. Тошнота подступала к горлу, еще более сильная от запаха нагретого металла в теплом воздухе… И какого-то другого неприятного, страшного запаха.

Девушка добрела до кабинета, опираясь о стены, ахнула и закрыла лицо рукой. Юрий Дмитриевич Шатилов, человек, давший ей приют и надежду, лежал навзничь в луже крови. Чтобы констатировать смерть, Марине не требовался врач — в правом виске Шатилова зияло круглое отверстие в темном ореоле.

— Боже, — сдерживая рыдания, прошептала Марина. — Боже…

Шатилов погиб из-за нее. И та девушка, Ира… Пусть не сразу, но бандиты разберутся, увидят свой промах, и тогда… Что? Отпустят Иру восвояси? Едва ли. Уберут как свидетельницу, вот что они сделают. Марину трясло все сильнее. Господи, две ужасные смерти из-за нее, только из-за нее! Даже сдайся она бандитам в попытке спасти Иру, ту все равно бы убили, как Шатилова.

Теперь надо бежать, не важно куда, лишь бы подальше от этого дома, превратившегося в театр кошмаров. Разум девушки полностью отключился, она не отдавала себе отчета в своих поступках, не могла подумать о том, что будет после. О Кремневе она даже не вспоминала…

Как-то она оказалась у входной двери, крутанула ручку замка и побежала вниз по лестнице. Она еще не оправилась от последствий автокатастрофы, быстрые движения причиняли боль, но панический ужас гнал ее прочь.

С Кремневым она не встретилась Он возвратился, когда Марина уже свернула за угол.

Распахнутая настежь дверь и абсолютная тишина за ней мгновенно подсказали Кремневу: что-то неладно. В прихожей из его рук выпал полиэтиленовый пакет с двумя бутылками водки, и Кремнев рванулся в гостиную, потом влетел в кабинет.

Он молча стоял над телом Шатилова, не веря тому, что видит. Только могучим усилием воли он заставил себя стряхнуть оцепенение и позвать:

— Ира! Марина!

Молчание. Кремнев заметался по квартире, открывая все двери, заглядывая в шкафы, под кровать… Все места, где можно спрятаться. Девушек нигде не было, ни живых, ни мертвых. Тогда Кремнев вернулся к Шатилову, опустился на колени перед телом друга.

— Вот так и увиделись, Юра, — тихо проговорил он и беззвучно заплакал. — Вот так и увиделись…

Подобно Марине, он забыл обо всем на свете, но профессиональные рефлексы не позволили ему утонуть в глубинах отчаяния. В квартире была стрельба, значит, вот-вот явится милиция… В их глазах Кремнев станет главным подозреваемым. Сидя в следственном изоляторе, сумеет ли он заниматься поисками Иры и убийц Шатилова? Даже если его и выпустят вскоре на свободу, он потеряет драгоценное время. Нет, дожидаться милиции было бы роковой ошибкой.

Кремнев встал и выпрямился:

— Обещаю тебе, Юра… Я найду их. Обещаю.

Никто не слышал его слов. Но если бы рядом находился человек, знакомый с Кремневым лично и различающий оттенки его интонаций, он не усомнился бы ни на минуту: обещание будет выполнено.