Глава 21
СУДЕБНЫЙ ПРОЦЕСС
Ширад все ждал, когда же солнце сдвинется с мертвой точки на зеленоватом небосводе. Глаза слезились от частых взглядов на светило, но наверху ничего не менялось. Когда чародей совершенно отчаялся что-либо понять, ему заметно приглушили свет.
– Ой! – от неожиданности воскликнул он. Волшебник открыл рот и застыл, словно статуя. Наблюдая за происходящими вокруг него метаморфозами, он даже не заметил, когда и откуда возле него появилось это существо. Вытянутая и слегка суженная в середине голова, большие вертикальные овалы глаз, две дыры вместо носа… Узкоглазый чародей не на шутку перепугался и потянулся к источнику.
– Я раздавлю тебя как последнего червяка, отдам на съедение гадюкам, брошу в бассейн с зубастыми крокодилами, посажу в осиное гнездо. – Незнакомец придумывал все новые и новые способы расправы над узкоглазым колдуном. – Но сначала ты мне расскажешь, кто тебя прислал в особняк Црангола. Это дело рук Еневры?
Волшебник уже понял, кто перед ним, поэтому оставил попытки обратиться к магии. Демон предстал в своем истинном обличье, и у Ширада затряслись коленки.
– Королева обещала не посылать меня на смерть, но, зная ее коварство… – дрожащим голосом начал отвечать колдун.
– Откуда у нее розовый амулет? – перебил его Эрмудаг.
– Вы имеете в виду звездочку о семи концах?
– Да, балбес! Или у тебя есть что-то еще? А ну выкладывай!
– Нет, уважаемый. У меня ничего нет. Я не виноват. Это все они подстроили. Я был слепой пешкой в их руках… – на одной ноте тянул волшебник.
– Длинные речи меня утомляют. Говори сейчас же, кто дал тебе артефакт нашего мира?
– По пути в дом Црангола на карету, в которой меня везли, напали разбойники, – начал сбивчиво объяснять чародей. – Во время нападения мне всучили розовую звездочку. Я же не знал, что это такое!
Пребывавший в шоке учитель едва не плакал. Только что он праздновал избавление от трагической участи – и вот тебе раз. Он снова один на один с разъяренным демоном. Зрачки распахнутых от страха глазенок бегали из стороны в сторону, словно мыши в клетке. Да и самому ему хотелось сейчас стать маленьким-маленьким и забиться в какую-нибудь щель.
– Кто дал тебе этот амулет?
– Один знакомый парень. Правда, он был странно одет.
– Меня не интересует его костюм. Кто он такой?
– В прошлом сапожник, потом телохранитель его высочества, в настоящее время объявлен одним из предводителей заговора. А еще он проводник, родом из Шунгуса.
– Имя у этого мерзавца есть?
– Его зовут Руам. И он действительно мерзавец, каких еще поискать, – ответил за Ширада другой тип. Существо, как две капли воды похожее на Эрмудага, тоже появилось из ниоткуда. Оно осмотрелось, легким движением руки раскидало те драгоценности, что собрал Гарзун, и остановило свой взгляд на человеке. – Вас вроде было двое?
– Второй пропал, – сразу сознался колдун. – Еще когда солнце светило ярко…
– И этого Руама, – перебил его демон, – насколько я понимаю, прислал ты, брат? Какая же ты…
– Страшно рад тебя видеть, Эрмудаг. Да, это я помог тебе вернуться домой. Отец очень соскучился. Каждый раз, когда его вижу, тебя вспоминает. Так и говорит: попался бы мне сейчас этот проходимец… Но не благодари меня. Ведь родственники на то и существуют, чтобы в трудную минуту протянуть руку помощи.
– Я бы тебе эту руку отрубил по самую голову.
– Не стоит так бурно проявлять свою радость, брат. Люди могут плохо о нас подумать.
– Да мне плевать, что этот червяк думает. Ему жить осталось от силы четверть часа. Вот закончу с тобой и сразу разберусь с гадом.
– Не выйдет, братец. Я забираю его себе.
– На каком основании?
– По праву сильного, – спокойно ответил Регадун.
– Сильного, говоришь? Эх, еще бы совсем чуть-чуть, и я бы вам показал, что такое настоящее могущество. Какая же ты все-таки сволочь!
– Знаю, братец, знаю. Поэтому я и спешил оказать «помощь». Нам здесь для полного счастья не хватало только тебя, заряженного энергией магистра, усиленной источниками нескольких волшебников средней волны и утроенной за счет дара целителя.
– А откуда тебе все это известно? Ты же покинул Адебгию двенадцать лет назад. Неужели за это время открыли новые пути в мир людей?
– В отличие от тебя, Эрмудаг, я не стал гнаться за несбыточным. Подзарядился, чем мог, – и сразу домой. Энергии уничтоженных волшебниц мне хватило, чтобы заставить отца считаться со мной. Теперь я князь, имею свой надел и могу время от времени нанимать призраков. А они обожают хоть на пару дней обрести плоть и за это приносят мне последние новости с той стороны.
– Ты шпионил за мной?
– Откровенно говоря – да. Очень уж волновался за твое здоровье, братик. Особенно после того, как ты ухватил жирный кусок в виде источника Црангола. Боялся, что у тебя несварение желудка начнется.
– Но мы же договаривались друг другу не мешать. Еще тогда, собираясь в мир людей.
– Когда мы еще ничего собой не представляли? – уточнил Регадун.
– Ты обещал.
– Получив титул и земли, я стал совсем другим, Эрмудаг. Обещаний даю много, но выполняю лишь те, которые скреплены моей личной печатью и подписью. Да и то не всегда.
– Ты, ты…
– Не утруждайся, брат, подбирая новые оскорбления. Они меня давно не задевают.
– Да, ты действительно сильно изменился.
– Владея крупным состоянием, нажитым нелегким трудом, начинаешь думать, как бы его не лишиться. Придумав, действуешь. Тут нельзя сидеть сложа руки, иначе оглянуться не успеешь, как станешь нищим.
– Как я, твоими стараниями?
– Ничего не поделаешь, – развел руками Регадун. – Вернись ты домой с тем, что сейчас хранит розовый амулет, и мне бы пришлось идти по миру с протянутой рукой. А не хочется.
– Так уж и с протянутой?
– По сравнению с тем, что я имею сейчас, – да, – невозмутимо ответил князь.
В небе показались черные точки, которые очень быстро увеличивались в размерах. Перепуганный Ширад несказанно удивился – на землю опустились четырехлапые двухголовые птички, верхом на которых сидели рогатые бойцы с копьями и… Груаб. Шею мага-оружейника плотно облегало украшение из синих камушков. Учитель Тарина не успел догадаться о назначении странного колье, как получил такое же.
– Груаб??? Ты как сюда попал?
– Твоими стараниями. Никогда себе не прощу, что клюнул на твою уловку по поводу рунописи. Ну узнал я ее секрет, и что теперь? Торчать в этом гнилостном мире до скончания века?
– Что еще за мир?
– Тебе объяснят. Потом, если в живых оставят.
– Ширад поедет с нами, – сообщил Регадун, на секунду отвлекшись от разговора с братом.
– Что ж, хоть одна радостная новость! У меня будет возможность отблагодарить тебя, учитель. За все…
– Что я такого сделал? – втянул голову в плечи наставник Тарина.
– И он еще спрашивает?! – прорычал Эрмудаг.
Демон попытался выпустить молнию в узкоглазого чародея, но та, врезавшись в невидимый щит на своем пути, угасла, не причинив пленнику вреда.
– Брат, не стоит зря растрачивать силы, у тебя их осталось не так много.
– Злорадствуешь? Эх, мне бы сейчас… – Прибывший из Адебгии демон резко отвернулся и отошел в сторону.
– Ты же говорил, что Руам вернется вместе с твоим братом, – не удержался следопыт. Он был рад напомнить князю о его бахвальстве.
– Ему же хуже, – ответил вельможа. – Значит, ваш парень мертв. Я уж постарался. Если человек, способный перескакивать с одной стороны на другую, не будет принадлежать мне, то он не достанется никому.
– Есть такой человек? – заинтересовался Эрмудаг.
– Уже нет, братец. – Регадун был уверен, что проводник не избежал подготовленных специально для него сюрпризов. Если не сгорел в огне, то погиб от руки Озурга. – Скуторог, отвези пленников в дом, я скоро буду.
Охотники за демонами погрузили на быстрокрылых еще одну добычу. Двухголовые птички практически без разбега взмыли в воздух. Минута – и они скрылись из виду.
– Ты остался, чтобы покончить со мной? – спросил невезучий демон.
– Зачем? – рассмеялся князь. – Для меня ты сейчас не представляешь никакой опасности. Но время, которое я потратил на тебя, должно быть оплачено.
– Ты смеешь…
– Смею, Эрмудаг, смею. А куда еще ты пойдешь? К отцу? Не советую. Сам знаешь, как он поступает с неудачниками. Пустишься в странствия? Тоже не выход. Без подпитки извне дальше моих земель ты не пройдешь. Мир жесток, а сил противостоять ему у тебя недостаточно. Я же предлагаю довольно непыльную работенку, крышу над головой и небольшое жалованье.
– Не желаешь упускать меня из виду? Неужели боишься такого слабака, как я?
– Не люблю неприятных сюрпризов. Ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем.
– Почему вы считаете, что Глошар мертв? – Еневра ухватилась за последнее обвинение, как утопающий цепляется за соломину.
– Потому что десять лет его никто не видел живым.
– Труп короля тоже никто не видел! – не отступала вдова Ярланда. – И только я знаю, в каком состоянии сейчас правитель.
Обвинителем на закрытом судебном процессе выступал граф Изалк. Он присоединился к отряду Тарина со своими воинами и под ликование столичной толпы вошел в Разахард вместе с гвардейцами, жандармами, бойцами Длойна и гайсамаками. Граф оказался единственным вельможей, кто организованно выступил против существующего порядка, а потому рассчитывал на особое отношение со стороны нового правителя.
В Троеречье принц пробыл почти сутки. Воспользовавшись отобранными у Еневры почтовыми заклинаниями, он вызвал к себе Длойна. Затем дождался прибытия Волчуна с горцами и только ранним утром следующего дня направился к центру державы. С отрядом из двух сотен бойцов и тремя десятками магов наследник представлял внушительную силу, автоматически исключавшую любые осложнения при продвижении к столице.
Молва о смерти регента и возвращении выздоровевшего принца обогнала отряд на сутки, поэтому Руам, Фергур и братья из Гайсама были освобождены еще до прихода его высочества. Выпустил их из застенков не кто иной, как Лутс. Главный секретарь всегда умел держать нос по ветру. Как только он проведал о смене власти в стране, тут же начал активно приобретать новых союзников. Телохранители его высочества всегда могут замолвить словечко перед законным правителем.
На последнем заседании суда Лутс выступал в качестве одного из главных свидетелей. При разоблачении прежней хозяйки он не жалел красноречия, так что после его выступления на Еневру смотрели, как на порождение инзгарды, вырвавшееся на этот свет и призванное уничтожить все живое.
Показания также давал и Дайрук, которому за честность пообещали сохранить и жизнь, и должность. Речь мага была не столь эмоциональна, но вносила ясность во взаимоотношения королевы с демоном. Немало рассказали о темной волшебнице и недавние слуги Эрмудага: несмотря на долговременное зомбирование, память они сохранили.
Так что обвинений регентше хватало на три смертных казни и без убийства Глошара. Однако его высочество очень интересовал именно этот пункт.
– Вы хотите сказать, – Изалк дождался, когда возгласы, вызванные последними заявлениями подсудимой, стихнут, – что отец принца Тарина жив?
– Он не умер, и это в свое время подтвердил Црангол. Магистр не обнаружил духа его величества, следовательно, Глошар не покинул наш мир. Вам не приходило в голову, что правитель мог уснуть? Естественно, не простым сном.
Принц, который до этого момента не вмешивался в судебное разбирательство, сразу вспомнил странный голос в кабинете истинного короля. Невидимый собеседник тоже утверждал, что правитель находится между жизнью и смертью.
«Может, его усыпили с помощью никому не известного магического артефакта?»
– Где мой отец? – подскочил наследник.
– В удаленном месте. Как туда добраться, кроме меня знает лишь один человек. Но и ему не в силах открыть тайник.
– Второй – это Груаб? – спросил Руам, хорошо запомнивший слова Регадуна об охоте оружейника за людьми.
– Да, он, – несколько удивилась Еневра. – Откуда ты знаешь? Следопыт не мог нарушить договора.
– Он его и не нарушал. Просто есть существа, для которых чужие мысли что открытая книга.
– Тогда вы и без меня все знаете, – бросила пробный камень вдова. – Почему я не вижу здесь Груаба?
– Вопрос обвиняемой к делу не относится. – Изалк решил вернуть судебный процесс в исходное русло. Граф очень старался показать себя перед новым правителем с лучшей стороны. – Еневра, вы не дали полного ответа его высочеству.
– Что конкретно вас интересует, принц?
– Ты можешь показать дорогу к тайнику?
– Только при выполнении моих условий.
Присутствующие зашумели, поражаясь наглости пленницы.
– Каких условий? – В отличие от многих Тарин держался невозмутимо.
– Гарантии жизни и свободы.
– Ей нельзя верить! – заметив глубокую задумчивость на лице брата, вмешалась Илинга. – Она опять обманет. Змея только ждет удобного случая, чтобы укусить.
Наследник кивнул сестре, давая понять, что не забыл, с кем имеет дело. Затем снова повернулся к Еневре:
– И жизнь, и свободу ты получишь лишь в том случае, если мы найдем Глошара живым. Вот моя гарантия.
– Отлично, – согласилась пленница. – Надеюсь, слово будущего хозяина Адебгии так же твердо, как и решимость встретиться с отцом?
– Пустых обещаний я не даю. И если выясню, что ты пытаешься нас обмануть, приговор будет приведен в исполнение немедленно.
– Приятно иметь с вами дело, ваше высочество.
– Тогда говори, куда ехать и сколько времени это займет?
– Сначала нужно добраться до Ургунских топей, потом Загорье и катакомбы. Но без меня вы там ничего не найдете.
Катакомбы всегда считались гиблым местом, и по своей воле туда никто не ходил. Трудно было представить, как там оказался Глошар, разве что после потери жены он сам искал смерти.
– Без тебя мы туда идти и не собираемся. Что искал в пещерах мой отец?
– Возможность еще раз поговорить со своей женой.
– Ты его обманула?
– Король не должен поддаваться слабостям, иначе он не достоин власти, – заявила Еневра.
Зал снова наполнился возмущенными голосами.
Темная волшебница знала, что помилование ей не грозит, и решила напоследок доставить себе удовольствие, разозлив этих ничтожных людишек. Накануне против нее пробовали применить самое сильное снадобье откровенности, но из этого ничего не получилось. Видимо, демон все-таки кое-что изменил в источнике регентши, когда четыре дня назад начало действовать его заклинание ускоренной старости.
Первые морщинки на лице она заметила вчера. Теперь простой побег пленницу не устраивал. Надо было либо добыть средство от магического недуга, либо умереть в полном расцвете сил. Уж очень не хотелось за какой-нибудь месяц превратиться в дряхлую старуху.
– Как долго нам придется продираться по катакомбам? – Слова Тарина восстановили тишину.
– Смотря по какой дороге. Там есть один путь, по которому идти можно только с монаршим жезлом. Глошар в прошлый раз сильно пожалел, что не взял его с собой.
– Хорошо. Сколько времени займет весь поход к тайнику?
– Если с жезлом, то не больше трех суток, без него – на полдня больше.
– Понятно. – Наследник окинул взглядом присутствующих. – Со мной поедут Руам, Фергур, Зуран и Дровкуч. Отправляемся через два часа.
Тарин подал знак графу, что пора закругляться.
– На этом судебное заседание объявляю закрытым, – торжественно произнес Изалк. – Предварительный приговор преступнице – смертная казнь. По законам Адебгии приговор может быть изменен только правителем державы, после чего обжалованию не подлежит. Все свободны, господа. Кроме вас, мадам.
Укутанную сетью преступницу увели в камеру. Остальные начали не спеша покидать помещение. Практически все остались недовольными решением наследника. Еневру и в заточении не перестали бояться, ожидая от нее самых разных неприятностей.
– Какие будут распоряжения, ваше высочество?
Рядом с парнем появилась фигура главного секретаря.
– Записывай…
Прибыв в столицу, Тарин сразу окунулся в работу. За три дня он отменил десятки старых и составил приблизительно столько же новых указов. Одним из первых документов предписывалось наведение порядка на лергадской границе. Наследник отдал под командование Длойна два армейских полка, усилил их боевыми магами и отправил на запад. Утихомирить лергадцев следовало как можно скорее. И не только потому, что они наносили серьезный ущерб Адебгии. Принц опасался войны на два фронта – на западе и на востоке. Марлонский правитель мог вскоре затребовать обещанные ему Еневрой Олзанские степи. Естественно, отдавать их ему никто не собирался.
Проблема состояла в том, что бумаги на передачу земель были подписаны Ярландом. У темной волшебницы имелся не один чистый лист с подписью мужа. Сейчас это стало серьезной головной болью для целителя. Обвинять Ярланда в заговоре против истинного наследника было невыгодно с любой точки зрения, а потому скрепленные его подписью указы сохраняли юридическую силу, несмотря на смену власти. Противопоставить им можно было только два аргумента: заявление о недружественном поведении Аргидона и сильную в военном отношении Адебгию. Причем лишь второе условие гарантировало неприкосновенность государства. Подписанный документ вступал в силу через два месяца, и за этот срок Тарин должен был показать себя могучим правителем, с которым следовало считаться.
Другая составленная наследником бумага восстанавливала льготы горцев. За помощь, оказанную будущему правителю, гайсамакам передавались дополнительные земли для обустройства нового поселка и почетное право направлять лучших воинов на службу его величеству. Зная о меткости горцев, Тарин решил помимо гвардии создать специальный отряд стрелков – четыре ряда воинов, которые бы подчинялись лично правителю. Первым командиром таких бойцов уже был назначен Дровкуч.
Далее следовали указы о снижении налогов, снятии запретов и прочее, прочее, прочее. Только после того, как принц, не без помощи того же Лутса, устранил основные хозяйственные проблемы, он занялся судебными разбирательствами.
Сейчас Тарин тоже очень спешил. Хотелось поскорее докопаться до истины в деле исчезновения отца. Без этого на душе было неспокойно – вдруг он не сделал чего-то, что мог, для спасения родителя?
– Я поеду с тобой. – Дождавшись ухода секретаря, к брату подбежала принцесса.
– С радостью бы тебя взял, но момент неподходящий. Ты должна остаться в доме за главную. Скоро коронация, и во дворец прибывают титулованные вельможи. Всех, кто выше графа, по этикету принимает кто-то из правящей династии.
– А я тут при чем? Мы с тобой родня по матери, во мне нет ни капли королевской крови.
– Теперь есть.
– Как это?
– Ярланд, несмотря на свои грехи, напрямую в заговоре замешан не был. Официального обвинения ему никто не предъявлял. Выходит, он погиб, защищая трон от посягательств, то есть отстаивая мои интересы.
– Допустим, и что?
– Лутс по моей просьбе раскопал старые фолианты, где описана подобная ситуация. Погибший на своем посту регент посмертно признается королем, если он не уличен в попытке захвата власти. Соответственно, его дети получают право на престолонаследие. Секретарь назвал тебя второй ветвью наследования.
– Мне от отца ничего не нужно! Даже после его смерти!
– Не шуми, сестричка. Дело тут не в Ярланде. Мы же не можем нарушать законы. Договорились?
– Хорошо, – крайне неохотно согласилась Илинга. – Надеюсь, ты никому этого не рассказал?
– Зачем говорить? Вчера вечером вышел указ за моей подписью.
– Ой, мамочка! Что ты наделал!
– Ничего страшного. Просто узаконил твои права на наследство.
– Мне же теперь от женихов не отбиться. Понаедут герцоги с принцами из ближнего и дальнего зарубежья, и попробуй им откажи – сразу будет международный скандал. А у нас и своих проблем не расхлебать.
– А ты не бойся отказывать, даже если короли будут предлагать руку и сердце. Если не нравится – они могут ехать домой и там себе жену искать. Мы не будем такой ценой зарабатывать благосклонность соседей. Пусть лучше они добиваются нашего расположения. А замуж ты пойдешь только за того, кого сама полюбишь. Это я как король могу тебе пообещать.
– Ты еще не коронован, братик, – улыбнулась девушка.
– Ну так и у тебя, насколько я понимаю, свадьба не завтра.
– Пока не вернешься из похода, обещаю замуж не выходить. Хотя предложение мне уже сделали. Теперь вот думаю.
– И кто же этот нахал?
– Да так, один знакомый голодранец.
– Не тот ли это голодранец, который превратил меня из рябого волшебника в могучего целителя, рискуя жизнью одолел демона и буквально расчистил нам обоим дорогу к трону?
– А еще он неплохо умеет шить обувь. Это я к тому, что прокормить семью сможет при любой власти.
– Опасный парень. Я ему слишком много должен…
– Ничего, если соглашусь пойти с ним под венец, должником станет он.
– Почему?
– А он сам сказал: если король позволит ему жениться на самой красивой девушке (это он про меня), то его ум, его меч и его сапожная игла в полном распоряжении повелителя.
– Серьезное заявление. Особенно об игле.
– Ты только ему не говори, что я проболталась. И возвращайтесь побыстрее.
– Хорошо. Мы постараемся.
Когда Илинга увидела Руама живым, она не сдержалась и от радости прилюдно поцеловала парня, которого считала погибшим. Подобные поступки со стороны незамужних девушек в деревнях Шунгуса требовали от юношей ответных действий. И как мог поступить в данной ситуации телохранитель его высочества? Только предложить руку и сердце. Также при свидетелях – Фергуре, Тантасии и еще нескольких десятках мелких дворян.