Эпилог
Благословенна была земля Айсил. Пики Северной гривы защищали ее от холодных ветров Северного моря, пики Западной гривы — от ураганов, идущих со стороны Западного океана. Зима в Айсил оставалась из года в год мягкой, а лето — теплым и влажным. На просторах страны текли полноводные реки, росли леса и поднимались густые травы. Народ в Айсил был добродушным, потому как богатства земли и гор добывались не чрезмерным трудом, а от возможных врагов страну защищали колдуны.
Они не вмешивались в жизнь простых людей, но и не позволяли врагам переступить через границу Айсил, которая проходила там, где ныне раскинулась Темная пуща. Колдуны жили в неприступных замках, которые строили на каменных холмах. По слухам, им подчинялся даже камень, поэтому и холмы эти вырастали прямо из земли.
Один из таких холмов располагался у прекрасного озера Каисс. Река Ис разрезала его, гремя в глубоком ущелье, и впадала в озеро. На вершине холма стояли башня и замок, на его склонах лежала деревенька, в которой жили слуги великого колдуна. Колдун обитал в замке, а работал в башне. И звали его Сурра. И правил он последние десять лет не только своим холмом, но и всей страной Айсил.
Однако слухи слухами, а колдунов в Айсил было не очень много, а уж великих — тех, кто мог бы повелевать водой, воздухом, огнем и землей, — так и вовсе всего лишь несколько человек. Жили они мирно, и власть, что была у них, не обращали друг против друга, так как сила, которой обладали колдуны, могла уничтожить любого, отошедшего от правил, принятых между ними.
Старший из них определялся на общих сборах по его предполагаемой мудрости, чтобы править Айсил осторожно и терпеливо. Каждый из колдунов был кем-то вроде нынешних князей. И их родословные точно так же уходили в глубь веков, вот только сила их складывалась не из силы их дружин и блеска золота в сундуках, а из силы магии и колдовского умения. И действовало между ними соглашение, что магию против обычных селян применять не следует. Оброком население страны не отягощалось, жили простолюдины счастливо, хотя и возникали порой некоторые беспорядки, а то и бунты среди тех, кто не желал подчиняться колдунам.
Однажды один из таких бунтов произошел в землях Сето, дочери бывшей правительницы Айсил, которую после ее смерти и сменил Сурра. Вот и отправился Сурра к замку Сето, потому как дошли до него известия, что немало крови пролилось на землях его предшественницы.
Он помнил Сето юной девчонкой, закутанной по поводу смерти матери в черные ткани. В замке Сето стояли величественные ворота. Когда-то через них открывались проходы в другой мир, и мать Сето — а до нее и ее древние предки — отправляла страждущих навстречу новой жизни. А проще говоря, избавлялась от людей беспокойных, неуправляемых, склонных к насилию и злу или просто желающих обходиться без благодетельства и колдовского начала. Правда, то ли ткань мира упрочилась за столетия, то ли ворота, построенные древними магами, обветшали, но уже много-много лет не удавалось ими воспользоваться.
У этих ворот Сурра и нашел Сето. Она повзрослела и оказалась красавицей. Глаза ее горели если не ненавистью, то раздражением. Рядом с ней стоял юноша привлекательной наружности. Ученик, как понял Сурра. Появление колдуна Сето восприняла как оскорбление, вмешательство в ее дела. На вопросы, что произошло в ее землях, она без всякой учтивости заметила, что нашла среди крестьян парня с задатками мага и взялась его воспитывать. «Сади», — представила она юношу. Однако его родители оказались против. Они подбили односельчан и отправились к замку Сето, чтобы потребовать возвращения юноши, и были столь настойчивы, что их пришлось наказать.
Сурра не стал спрашивать, как наказала их Сето. Он знал, что она лучше всего владеет магией огня, и уже видел выжженную землю вокруг тропы, ведущей к замку. Сурра перевел взгляд на юношу. Он сразу почувствовал немалую силу в этом парне, но, к собственному огорчению, не увидел в его глазах печали по поводу гибели родных. Впрочем, там было столько обожания, направленного на Сето, что для печали места уже не оставалось.
— К какой же магии склонен твой ученик? — примирительным тоном спросил Сурра, потому что и его не могла оставить равнодушным красота Сето.
— К магии тени, — ответила Сето, и Сурра не нашелся, о чем спросить еще, потому что не был искусен в этой магии, которая ютилась где-то в неясных зазорах между магией земли, воздуха, огня и воды.
Он огляделся, заметил следы ремонта на древних вратах, еще раз посмотрел на выпрямившуюся гордую Сето и сказал примирительно, но твердо:
— Поверь мне, что никакая сила мага не спасет тебя, если ты обратишь ее на простых людей. Это все равно, что сжигать собственные руки и ноги.
— Я бы не сожалела о столь неумелых руках и грязных ногах, — ответила Сето твердо. — К тому же мои руки и ноги при мне.
— Совет не одобрит твоих действий, — вздохнул Сурра. — К тому же волнения среди селян ширятся. Никому не нужны несчастья, особенно если их причиной окажутся ошибочные шаги одного из нас.
— Ты хотел сказать, неразумные шаги? — нахмурилась Сето.
— То, что я хотел сказать, я сказал, — покачал головой Сурра и направился к выходу из замка Сето. — Ты — не твоя мать, помни.
— И ты не моя мать! — крикнула Сето вслед колдуну.
Нерадостным был путь Сурры домой, хоть и недалеко высился его замок. Земли вокруг казались ему заброшенными, деревни — обезлюдевшими, а редкие крестьяне — злыми и молчаливыми.
Прошло несколько лет. На границах Айсил скопились дикие воинственные племена, и Сурре пришлось провести немало времени, чтобы оградить страну от любителей легкой наживы и беспричинного кровопролития. Затем внезапно погиб один из великих магов, потом другой. Всякий раз виновным оказывался обычный селянин, который тут же оканчивал жизнь самоубийством. Сурра пытался устроить дознание, но мертвые тела, по словам свидетелей, тут же занимались пламенем и выгорали дотла.
В то же время среди селян понемногу начинались волнения, потому как в деревнях пошли болезни, не знакомые ранее, а случаи возгорания начали распространяться с пугающей быстротой.
Сурра собрал совет магов. Они казались злыми и испуганными. Выяснилось, что в действительности ситуация еще хуже. Селяне в открытую бунтовали против хозяев, только что не штурмовали замки. Кое-кто даже начал поговаривать, что Сурра слишком увлекся границей Айсил и лучше было бы открыть ее, чтобы кочевники прошлись по стране, да наконец показали бы, что такое жестокость и насилие и кого надо благодарить за столетия сытой и безмятежной жизни. Другие требовали жестокого наказания возмутителей спокойствия собственными силами и расследования странных смертей, а особенно гибели нескольких магов.
Среди пришедших на совет Сето не было. Наконец кто-то осторожно напомнил, что именно Сето лучше других владеет магией огня.
— Ее магия другая, — не согласился один из старых магов. — То, что происходит в Айсил теперь, — нечто новое. Нам это незнакомо. Пламя, которое пожирает тела, не похоже на пламя костра. Это пламя пожирает дух человека, оно выжигает его изнутри.
— Но если это пламя иное, то не следует ли предположить, что и его творец прибыл к нам извне? — спросил другой маг.
— Врата, — пробормотал Сурра, понимая, что он, конечно же, упустил нечто важное. — Я отправляюсь к Сето.
— Не ты, — оборвал его старый маг. — К девчонке пойдут другие. Теперь все должна решать общая мудрость. Мудрость и сила, которая сложится из силы многих, пусть даже каждый из них в отдельности и слабее Сето. Ты больше не старший среди нас, Сурра.
Сурра отказался выступать вместе со всеми против Сето. Во-первых, он помнил, какой красавицей она стала, и не мог думать о ней с холодом, хотя лед и был главной его силой. Во-вторых, он всегда пытался разобраться во всем, а что происходило с Сето, было пока еще ему неясно. В-третьих, сама мать Сето просила покровительствовать его дочери, да и загадка врат не давала Сурре покоя. Он сразу же отправился к девчонке.
За прошедшие годы она стала еще прекраснее. Сурра даже забыл слова, что хотел сказать, когда увидел Сето перед собой. Сади рядом с ней не было. Ворота за ее спиной казались новыми, но Сурра ясно видел, что они все еще не действуют.
— Не присматривайся, — усмехнулась Сето, — мне так и не удалось их запустить. Они закрыты не с этой стороны, а с той. Не знаю, будь я посильнее, может быть, и пробилась бы, но зачем биться о стену, не зная, что с той стороны?
— Чтобы узнать, — произнес после долгой паузы Сурра. — Совет винит во всех несчастьях, что обрушились на Айсил, тебя.
Сето промолчала. Она смотрела на Сурру, но ему казалось, что она смотрит сквозь него.
— Я больше не глава совета, — сказал Сурра. — Я пришел предупредить тебя. Совет хочет разобраться с тобой.
— Что ж, — наконец вымолвила Сето. — Тогда мне не придется уничтожать этих глупцов по одному. Пусть соберутся в кучу, меньше будет хлопот.
— Ты лжешь, — покачал головой Сурра. — Те раны, что нанесены Айсил, сделаны не твоим мечом.
— У меня тоже есть меч, — прошептала Сето и извлекла из ножен серый клинок. — И он тоже кое-что может. Но соглашусь, он пока что никому не нанес ни одной раны. Однако что заставляет тебя думать, что у меня не может быть нескольких мечей?
— Бойся меча, который тяжелее, чем сможет поднять твоя рука, — произнес Сурра.
— Я ничего не боюсь! — засмеялась Сето. — А что, если я вижу будущее, Сурра? А что, если я знаю, что мне некого бояться? Разве только пламени? Но я и сама — пламя!
— Пламя бывает разным, — ответил Сурра. — Не всегда оно трепещет в очаге.
— Да, порой оно сжигает ряды врагов, — расправила плечи Сето.
— И способно перекинуться на твой собственный дом! — добавил Сурра. — Чего ты добиваешься, Сето?
— Того места, которого я заслуживаю, — прищурила глаза Сето. — Власти, которой я хочу. Силы, которой нет предела. И ничто не остановит меня!
— Ты уверена? — нахмурился Сурра. — Магия — это сила и мудрость. Тот, кто торопится к вершине, порой оставляет поклажу у подножия. Кто ему подскажет, что на вершине дует ледяной ветер и ему не обойтись без теплых вещей и пищи? Кто ему подскажет, что одно не может обойтись без другого? Ты хочешь силы. Почему ты не упоминаешь о мудрости, которой могла похвастаться твоя мать?
— Потому что ей не хватило мудрости понять, что, отдавая жизнь и силу дочери, она сокращает собственную жизнь! — выкрикнула Сето.
— Ну еще не хватало ее обвинить в этом, — покачал головой Сурра. — Клянусь тебе, Сето, если ты не остановишься, я убью тебя, чего бы это мне ни стоило.
— Ты уйдешь отсюда живым только потому, что моя мать заклинала меня прислушиваться к тебе, Сурра, — ответила Сето. — Но я могу поклясться тебе только в одном — что убью тебя сама в честной схватке.
Сурра вернулся в свой замок, где продолжил занятия по овладению тайнами воды. Вскоре его слуги донесли, что все силы совета и все маги были уничтожены у замка Сето. А еще через полгода поздней ночью у его дверей показался Сади.
— Сето зовет тебя, — сказал он.
— Что ей нужно? — спросил Сурра.
— Гная… — Сади запнулся. — Она стала слишком сильна. Сето не справляется с ней.
— Кто такая Гная? — не понял Сурра.
— Гостья, — ответил Сади, стирая со лба пот. — Гостья с той стороны. Она верно служила Сето, но теперь… но скоро перестанет ей подчиняться.
— Значит, врата все-таки удалось запустить? — воскликнул Сурра.
— Сето требуется твоя помощь. — Сади шагнул в тень.
— Я приду, — сказал Сурра после недолгого раздумья. — Подожди меня у входа, мне нужно закрыть мой дом.
Сади ударил Сурру в спину в тот самый момент, когда дорога привела того к цели и Сето показалась в воротах замка. Превозмогая боль, Сурра отшвырнул в сторону Сади и тут же метнул в Сето заклинание ледяной молнии. Уже теряя сознание, Сурра понял, что пламя охватывает его со всех сторон.
Он пришел в себя в покоях Сето. Она перевязывала ему обожженные руки, хотя и на ее одежде виднелась кровь.
— Я все равно убью тебя, — сказала она ему без улыбки, и только поэтому он не пустил в ход мгновенно сплетенное заклинание. — Обязательно убью, потому что нам всегда будет тесно рядом. Кто-то из нас должен погибнуть или уступить место другому.
— Чтобы не делиться властью? — усмехнулся Сурра.
— Чтобы спать спокойно, — ответила Сето.
— До недавних пор ты не лишала меня спокойствия, — ответил Сурра.
— Лжешь, — безучастно ответила колдунья. — С первого твоего взгляда возле ворот я ощутила твою похоть и вожделение.
— Осталось только научиться отличать похоть и вожделение от восхищения и желания, — заметил Сурра и тяжело сел на ложе. — Тогда что тебе нужно от меня и почему ты не убила меня у ворот? Я ведь не успел причинить тебе серьезный урон.
— Я была готова к твоему колдовству, — согласилась Сето. — И не собиралась тебя убивать, потому что теперь мы можем выжить только вместе. Но я не была готова к тому, что тебя попытается убить Сади. Он выбрал именно тот миг, когда ты увидел меня, вряд ли в другой момент ты дал бы ему подобраться слишком близко.
— Так ты… — начал Сурра.
— Он теперь не со мной, — ответила Сето.
— А с кем же?
И она рассказала.
Она мечтала стать сильнее, чем ее собственная мать. Она собирала силу по крупицам. Она искала знание там, где его отчаялись отыскать все прочие. Не было книги, которую она не изучила бы до последней строчки. Она могла многое, пусть даже все маги, все члены совета все еще считали ее нагловатой девчонкой. Она знала, что рано или поздно покажет свою силу. И только врата, умершие сотни лет назад, не подчинялись ей.
Сила еще оставалась в зачарованных камнях, но ее не хватало, чтобы пробить ткань окружающего бытия. И Сето решила извлечь силу из камня, чтобы воспользоваться ею по своему разумению. Она не вполне понимала, что делает. Порой ей казалось, что она превзойдет в магии собственную мать, порой думала, что отправится путешествовать по иным мирам.
У нее ничего не получалось, пока ее собственный слуга и ученик — Сади — не подсказал ей, что, прежде чем вытягивать силу из тени камня, следует излечить его тень, а значит, восстановить его плоть. Оказалось, что парень наделен необычным талантом видеть в полумраке и полутонах скрытые нити и направления силы.
Сето взялась за его обучение, пользуясь его же способностями. Постепенно ей удалось собрать некоторое количество мрака, что был растворен в древних камнях. Она раскатала его, словно расплавленное стекло, заключила в раму и обнаружила, что получила зеркало. Надеясь увидеть в этом зеркале новое знание или хотя бы разглядеть блеск иных миров, Сето поняла, что пусть неясно, пусть обрывисто, но различает нечто, напоминающее отражение будущего. А потом, забравшись в зеркало особенно глубоко, едва не окунувшись в бездну, зажгла магическое пламя, чтобы разглядеть достигнутые просторы, и увидела девушку.
Та заговорила с ней, с легкостью проникая в ее мысли, мгновенно овладела ее языком. Она сказала, что владеет некоторыми навыками магии огня и могла бы обучить ее им. И еще она сказала, что устала, хочет есть и задыхается в этом странном месте, куда попала неведомо как. Она назвалась Гнаей. Сето прощупала незнакомку и почувствовала, что та и в самом деле слаба, но что-то испугало ее. Хотя бы то, что окружающий Гнаю мир показался ей слишком страшным, чтобы в нем мог выжить человек, и она вынырнула из него в ужасе. К счастью, в непознанное она проникала лишь взором.
— Ты слишком глубоко нырнула в тень, — предостерег ее Сади, но Сето оборвала своего бывшего слугу.
Он стремительно овладевал знаниями, но вряд ли когда-нибудь был способен сравняться с ней силой. Она так и не смогла вырваться в иные миры, ее зеркало не стало ни вратами, ни дверью, только окном в неведомое. И всякий раз, когда Сето всматривалась в это окно, ей казалось, что она слышит голос той девчонки, что призывает ее. Но однажды она откликнулась. И…
— И… — напрягся Сурра.
— …протянула руку и вытащила незнакомку сюда, на каменный пол этой самой комнаты.
— Ты сумела пробить выход в иные миры? — спросил Сурра.
— Не я, — покачала головой Сето. — Я только бросила нить, наметила путь, откликнулась. Наверное, согласилась. Ответила утвердительно на безмолвный вопрос. Решила, что смогу справиться с ней, если даже и не смогу ничему научиться у нее. Мне было любопытно, демон меня раздери!
— Демон тебя раздери… — саркастически повторил Сурра. — Или мать не предупреждала тебя, что, нарушая границы тьмы, всякий должен помнить, что открывает собственные границы, а не вторгается в чужие? Силы захотелось?
— Да, камень на твою голову! — стиснула зубы Сето. — Силы! И я почувствовала, что девчонка может дать мне силу. Она вывалилась на пол моей гостиной, как ободранный горной колючкой слизняк. Сади едва сумел привести ее в чувство, а потом еще полгода выхаживал ее. Она не то что говорить, она ела с трудом! А потом…
— А потом раздосадованные долгим отсутствием Сади его односельчане пришли к замку, — продолжил Сурра.
— Они стали мне угрожать! — воскликнула Сето. — Эти жалкие людишки стали мне угрожать! Обещались, кстати, пожаловаться ледяному магу, чей замок стоит на берегу Каиссы. Я позвала Сади, чтобы он показался им в окно, а он привел едва ковыляющую Гнаю. Она даже не сплела пальцы, только посмотрела на негодяев, которых было не менее трех десятков, и дунула в их сторону.
— И они погибли, — кивнул Сурра.
— Они обратились в пепел почти мгновенно, — прошептала Сето.
— И Гная взяла над тобой вверх, — усмехнулся Сурра.
— Нет, — скривила губы Сето, — она и теперь пока еще не может взять надо мной вверх. Она действительно пошла на поправку, отправляла Сади за какими-то травами, даже пыталась обучать меня каким-то правилам магии. Правда, я не могла ничему научиться. Порой мне казалось, что она учит меня дышать под водой, забывая, что у нее есть жабры, а у меня нет. А потом я узнала об этих смертях. Гибли те, кто так или иначе недоброжелательно отзывался обо мне. Я приперла Сади к стене, и он сознался, что Гная может убить каждого. Нужно только увидеть его. И тогда этот несчастный сгорит заживо. Сразу или чуть позднее. Когда Гнае захочется есть.
— Так она — демон? — нахмурился Сурра.
— Я не знаю, что такое демон, — сказала Сето. — В Айсил нет демонов, нет книг о демонах, нет умельцев, знающих о демонах. Все, связанное с демонами, было подвергнуто запрету в далеком прошлом.
— Примерно тогда, когда строились врата в твоем замке, — кивнул Сурра.
— Если не раньше, — вскочила на ноги Сето. — Но она точно не человек. Она может есть человеческую пищу, но насыщается только тогда, когда сжигает кого-нибудь!
— Ее можно убить? — спросил Сурра.
— Не знаю, — пожала плечами Сето. — Но ее труднее убить, чем даже тебя, Сурра. Я пыталась это сделать, но у меня ничего не вышло. В пламени она чувствует себя, как ты чувствуешь себя в воде. Когда мой стражник отсек ей голову, она растеклась лужей пламени, проникла сквозь камни пола в людскую и вселилась в тело моей прачки.
— Вселилась в тело? — не понял Сурра.
— Восемь человек погибли в огне! — выкрикнула Сето. — Девятой была моя прачка. Она вышла на крыльцо дома обожженным трупом, но, отойдя на сотню шагов, уже была Гнаей, хотя обожженная кожа прачки развевалась на ее плечах!
— Почему же она не расправилась с тобой? — спросил Сурра.
— Вот! — выкрикнула Сето и взмахнула небольшим зеркальцем. — Я вспомнила ее приход в тонкостях! Я сплела по памяти ту самую тропку, по которой она ворвалась сюда, и готова была накинуть на ее горло. Но теперь я уже не уверена, что у меня получится. Она становится сильнее с каждым мгновением. С каждой смертью!
— Отчего же ты не схитрила? — спросил Сурра. — Отчего не накинула на нее свою плетенку, пока она еще была слаба? Я так понимаю, что девять смертей твоих слуг тоже добавили ей силы?
— Я была слишком уязвлена, — прошептала Сето. — Сади изменил мне с ней. Я хотела ее уничтожить и думала, что мне удастся это сделать.
— Выходит, он был еще и твоим любовником, — вздохнул Сурра.
— И весьма неплохим, — скривила губы Сето. — Он валялся у меня в ногах, уверял, что она зачаровала, совратила его, но я вышвырнула его на улицу.
— Значит, убить меня его послала Гная? — задумался Сурра.
— Вряд ли она думала, что Сади сможет убить тебя, — покачала головой Сето. — Ты единственный остался жив из великих магов кроме меня. Она — пламя, ты — лед. Значит, твоя магия наиболее опасна для нее. Скорее всего, она предполагала, что мы убьем друг друга. Ведь я тоже пламя. Сади должен был всего лишь ослабить тебя, потому что пока еще ты сильнее меня. Да, я это понимаю и из-за этого ненавижу тебя! — скрипнула зубами Сето. — Что ты теперь собираешься делать?
— Во-первых, не забывать, что ты все-таки собираешься меня убить, — заметил Сурра. — Во-вторых, не забывать, что ты сделала с моей страной и с магами Айсил. В-третьих, вернуться домой. Я сильнее всего в собственном замке, там я практически неуязвим.
— Забудь пока о собственном замке, — прошептала Сето. — Выгляни в окно.
Сурра опустил ноги на пол и подошел к окну. Все пространство, окружающее замок Сето, было словно присыпано пеплом. Языки пламени пробегали вокруг, выжигая редкие деревья. В отдалении догорали деревенские дома, поднимались клубы дыма над перелеском.
— И так во все стороны, — ответила Сето. — Те пределы, что я выстроила, едва держатся. Мне кажется, что они до сих пор стоят только потому, что Гная не налегла на них со всей силой. Она не женщина, Сурра. Она демон. Она — Зверь! Я не слишком часто задумывалась о воздаянии и справедливости, Сурра, но теперь я постоянно думаю, как Единый позволил, чтобы такая погань появилась в нашем мире? Думаю, что нам не справиться с ней и вдвоем. Я колдовала на призыв к членам совета, но они все мертвы, уверяю тебя.
Сурра молчал. За стенами чужого ему замка стояла еще более чужая сила. Настолько чужая, что он не знал, как к ней подступиться. Настолько мощная, что он чувствовал себя песчинкой перед накатывающей на него бурей.
— Ты погубила Айсил, — мрачно сказал Сурра. — Единый создал наш мир, но храмы в его честь служат для благодарностей в его адрес, а не для просьб. Строитель строит дом, но отвечают за него жильцы. Ты красивая женщина, Сето, но твоя злость и дурь привели к тому, что мир, в котором мы могли жить долгие годы в спокойствии и благоденствии, сгорает в пламени. Ты мерзость и дрянь, Сето, слышишь?
Глаза молодой колдуньи сузились, но она не произнесла ни слова.
— Это я тебе говорю не просто так, — продолжал Сурра. — Я собираюсь убить тебя, и мне будет легче, если ты будешь пытаться сделать то же самое. Совесть не будет мучить. Рано или поздно, но это должно случиться. Запомни мои слова, а пока прикажи всем слугам и стражникам, что у тебя остались и которые теперь, наверное, страдают недержанием и столбняком, наполнить водой все емкости, что у тебя есть. И покажи, где у тебя колодцы! И срочно заставь выдолбить еще несколько. Я покажу, где проходят подземные потоки. А сейчас бери свое зеркало и пошли к воротам. Я должен разобраться в том плетении, которое ты собрала.
Сурра сверкнул зелеными искрами в левом глазу и пошел вниз по лестнице.
Пламя стояло вокруг день и ночь, но настоящая осада началась через три месяца. За ночь до нее в ворота забарабанил Сади. Он был едва жив. Его тело покрывали ожоги, одежда превратилась в лохмотья. Сурра не хотел его пускать, но Сето открыла ворота.
— Гная прогнала меня, — просипел несчастный. — Она воистину превратилась в Зверя. Наверное, захотела, чтобы я увидел, как вы умрете.
— Мы не собираемся умирать, — ответил Сурра. — Или ты не понял этого, когда ударил меня в спину?
— Вы не понимаете. — Сади жадно отпил из ведра. — Айсил больше нет. Он выжжен от Северной гривы до Западной гривы и до южных песков. Она открыла проходы через ловушки в Темной пуще, попутно спалив ее под корень, запустила в Айсил орды кочевников и сожгла их живьем. Десятки тысяч! Теперь она сильна как никогда!
— А чем же она собирается питаться, когда сожжет весь мир? — усмехнулся Сурра.
— Будет сидеть среди пепла и стонать, пока не найдется добренькая дурочка, — захихикал Сади, посмотрев в сторону Сето.
Та только стиснула рукоять меча и в ярости закусила губу.
— Не зли ее, — посоветовал Сурра. — Легкой смерти все равно не получишь, мы собираемся драться. И тебе придется драться тоже. Несмотря на раны, сила в тебе все-таки есть. Идем.
Рано утром над стенами замка Сето поднялись языки пламени, и между зубцами надвратной башни появилась изящная фигурка мерцающей огнем женщины.
— Учись, Сето! — донесся сквозь рев пламени веселый голос. — Смотри, что такое магия огня!
Сурра метнул ледяные иглы, но они с шипением растаяли, не долетев до цели. А затем стены начали оседать. Они не трескались от жара, они медленно таяли, словно были вырезаны из масла и опущены на горячую сковороду.
Сурра, Сади и Сето стояли у врат, которые были восстановлены ледяными вставками, и смотрели, как рушатся последние магические преграды.
— Она не подойдет к нам сама, — прошептала Сето. — Она пришлет пламя. Мы не сможем вышвырнуть ее из Айсил, а если и сможем, то не сможем запечатать проход.
— К тому же что мы будем делать, даже если совершим невозможное? — поморщился Сади. — Медленно спекаться на раскаленных камнях?
Сурра молчал. Он и сам видел, что та сила, с которой он решился схватиться, неподвластна ему. Его ловушка не действовала, потому что его противница уничтожала его на расстоянии, и он не мог не только добраться до нее, но даже рассмотреть, хотя и чувствовал, что сама она смотрит на него из каждого языка пламени.
— Скоро загорятся мои волосы, — прошептала Сето, прикрывая лицо ладонью.
— Жрица огня жалуется на жар? — усмехнулся Сади.
— Скоро, — прошептал Сурра, поднимая голову вверх.
Ледяные пластины на колоннах врат еще держались, хотя уже начали набухать каплями воды. Пламя ревело в десяти шагах.
— Что ж, — прошептал Сурра и набросил заклинание тропы на всех троих. — Впервые я колдую, не представляя, куда приведет меня мое колдовство. Положимся на чутье и на память древних камней.
— Мы можем вывалиться неизвестно куда! — воскликнул Сади.
— Вряд ли может что-нибудь оказаться хуже этой жаровни, — отрезал Сурра.
— У нас не хватит сил оживить врата! — покачала головой Сето.
— Зато у нее много сил! — махнул рукой в сторону стены пламени Сурра. — Ну красавица? Ты готова снять последние барьеры вместе со мной? Ну на счет три!
И ревущие языки пламени ринулись на троицу.
Назад: Глава тридцатая Кодекс предсмертия
На главную: Предисловие
