10
Как ругался Хлёдвиг, громко, затейливо и выразительно, было слышно даже здесь, на холме над речкой, куда раумы перебрались после схватки с турсами. «Слейпнир», поблескивая на солнце холеными боками, так и остался стоять возле моста, взяв под прицел мрачный свод входа в шахту.
Герд, наскоро обработав собственную рану, оставленную когтем йотуна, что прочертил неровную багровую полосу от ключицы к левому виску, осмотрела раны Ивальда и Эйвинда. Вот уже полчаса, что прошли с момента окончания битвы, вместе с Оттаром они суетились на поле боя, собирая с мертвых чудовищ пробы тканей и крови. Залитый этой самой кровью с ног до головы в буквальном смысле слова, Хлёдвиг ушел умываться вниз, к реке. Остальные, попадав прямо на пыльную траву холма над входом в забой, расселись широким кругом, отдыхая и обмениваясь впечатлениями. Прямоугольный жестяной щит, полинявшие надписи которого читались с большим трудом, стоял рядом, бросая на северян угловатую тень и раскачиваясь на ветру.
«Объект «Добытчик-3». Добыча минералов и полезных ископаемых в рамках проекта «Гранит». Работы начаты в 2078 году. Уровень доступа — 4. Объект охраняется вооруженными частями. Является собственностью Российской Федерации…» Было и что-то еще, что-то про сам комплекс «Гранит», но остальное стерлось вовсе, да и вдобавок через весь щит была нарисована, причем не так давно, пятиконечная перевернутая звезда, вписанная в круг. Рисунок был сделан чем-то красным, до состояния пыли высохшим под палящими лучами солнца. Никто из северян не знал, что означает эта звезда…
Когда-то по холмам вокруг шахты бежала колючка, такие вот щиты стояли через каждую сотню метров, над въездами нависали вышки, а за тем вот бугром располагался настоящий шахтерский поселок, с почтой и автобусными остановками. Все умерло. И давно…
Через час они выдвинулись дальше. Ирландец под прикрытием двух автоматов заминировал забой, холм мощно встряхнуло от прогремевшего в глубине взрыва, потом земля просела, заваливая проходы, и раумы покинули объект. Обвалившийся вход чихнул вслед уходящим людям струей пыли и дыма, со скрипом и грохотом обвалилась последняя балка. Трупы йотунов, разбросанные по полю перед мостом, начинали смердеть.
В бронемашину теперь не грузились, шли у борта, а сам «Слейпнир» катил медленно, почти на пределе, чтобы не обгонять людей. Теперь, на территориях «Гранита», нападения можно было ожидать с любой стороны и совершенно неожиданно. Руки не разжимались на рукоятях винтовок, каждый шаг пружинил в предчувствии бега.
Хальвдан, отдав руль заменившему его Торкелю, вместе с напарником Хлёдвигом ушел в замковую группу, посматривая за спинами хирда, а Рёрик и Хельги авангардом двигались впереди, метрах в пятидесяти, осторожно поднимаясь на каждый новый холм и внимательно осматривая встречающиеся на пути рощицы. Не встретив ни одной живой души, северяне беспрепятственно прошли еще пару километров, после чего дети Утгарда опять дали о себе знать.
К настороженному удивлению людей, следующая группа йотунов напала открыто и не из засады.
Рёрик замер на гребне невысокого лысого холма, пригнулся, махнул рукой, а Хельги, забросив винтовку за спину, со всех ног припустил к основному хирду.
— Там… — он быстро перевел сбившееся дыхание, — йотуны, за холмом. Штук двадцать, всяких разных…
— Наступают? — спросил Торбранд, а викинги уже снимали с ремней автоматы и щелкали предохранителями.
Рослый Хельги мотнул светлыми прядями, на висках заплетенными в косички.
— Нет, конунг… Такое чувство… что они ждут нас…Раумы поднялись на холм, неровной цепью замирая на его вершине и разглядывая врага. Сзади осторожно, послушным ручным зверем выползал бронетранспортер. Йотуны обосновались в низине, метрах в двухстах впереди, и Хельги, пожалуй, действительно оказался прав. Переминаясь с лапы на лапу, чудовища рычали, рыли когтями землю, готовились к сражению, но на чужаков бросаться не торопились. Сражаясь со странным оцепенением, холодными руками охватившим сразу весь хирд, северяне какое-то время даже не меняли поз.
А йотуны действительно были разные. Лишь трое похожих на белокожую породу, встреченную у шахты, но в основном четвероногие, походящие на крупных животных твари, числом не меньше двадцати. Пара двухголовых псов, чуть поменьше подстреленного Ормом: полдюжины метровых в холке ежей с длинными, волочащимися шлейфом иглами; похожие на кошек создания, болотного цвета тенями буквально стелящиеся по земле; визжащие, скачущие на месте мелкие твари и огромный змей, беспокойным клубком колец переливающийся за спинами отродьев.
Стая мутантов определенно видела пришельцев — твари шипели, бросали на траву едкую слюну и яростно кусали друг друга, предчувствуя кровь. Но в бой не шли.
Раумы уже начали оглядываться по сторонам, выискивая западню, но тут вдруг Торбранд вынул из-за пояса бинокль.
— «Слейпниром» вперед, — пробасил из-за спин подошедший Хальвдан, — снайперы доделают, а остальные по флангам, и конец…
— Правильно, — подхватила Герд, не отнимая руку от разодранной турсом шеи, — колесами… И вперед!
— Нет, — неожиданно сказал конунг, поднимая бинокль к глазам. Сказал тихо, так, что никто не услышал, и пришлось повторить, уже громче и отчетливее: — Нет! — Разговоры притихли, взгляды обратились на вождя. — Мы не можем давить этих йотунов колесами…
По северянам пробежал ропот.
— Они не имеют оружия, подобного огнестрельному или метательному, — Торбранд внимательно рассматривал строй отродьев, — только когти и зубы… Вы понимаете? — Он обернулся к своим воинам, но те молчали. — Тот, кто называет себя именем Сурта, проверяет нас, раумсдальцы… Он предлагает нам сражение. Настоящее сражение, в котором стволы будут молчать… Он бросает нам очередной вызов…
— Это же глупо… Это может быть ловушкой…
— Заткнись, Ивальд! — рявкнул Арнольв, забирая у конунга бинокль. — Ублюдок, что привел сюда этих созданий, раскачивает нашу веру в самих себя, само ее основание.
Торбранд кивнул.
— Я не знаю, действительно ли в Мидгард сошел грозный Сурт. Я не знаю, откуда этому существу известно, чем мы живем последние две сотни зим. Но я точно знаю, что он делает сейчас, и Арнольв прав. Он проверяет, действительно ли мы верим в то, о чем так много говорим на пирах в длинном доме.
На глазах у примолкших раумов конунг снял с плеча винтовку, опуская оружие на траву.
Мутанты в низине рычали, шевелясь единой массой, шипя, извиваясь, но так и не бросаясь вперед.
— Герд, ты остаешься в машине вместе с Торкелем и теми, кто не захочет пойти туда, вниз. — Хрустнули липы, когда конунг содрал с плеч бронежилет. Бьёрн, Арнольв и Хлёдвиг без вопросов начали делать то же самое. — Если мы будем разбиты, прикроете отход раненых к «Слейпниру»… Сигурд — щиты; Орм, Ивальд, несите копья…
В ярко-зеленую траву упали бронежилеты, каски и автоматы. На истерзанный ветрами круг Мидгарда опять возвращались викинги. Сигурд, Рагнар и Хельги очищали борта, раздавая деревянные щиты хозяевам, из салона машины вынули связку коротких, по всей длине окованных железом копий.
— Мы рождены для сражений! Пусть небеса содрогнутся от ярости, с которой мы докажем этим созданиям право быть теми, кем называли себя наши предки! Пусть звенят медные браслеты на наших руках, наполненные огнем, пусть поют железные руны!
Кольчуги змеями переливались в руках, поблескивали маслом и негромко шелестели. Клепаные брони привычно ложились на бока и плечи, мечи танцевали в ладонях. Йотуны, уже не в состоянии удерживать боевой азарт, в нетерпении рвали невидимый поводок, удерживающий их на месте.
Мир вздрогнул! На том месте, где еще минуты назад стояли затянутые в кевлар и кожу автоматчики, теперь поблескивала шлемами настоящая скандинавская дружина. Раумы смотрели друг на друга, скалили в улыбках зубы и выходили обратно на гребень, занимая привычные места в строю. В последний раз оправив на голове шлем, Торбранд внимательно посмотрел на турсов через окна кованой полумаски и коротко взмахнул зажатым в правой руке копьем.
— Top! — грянул боевой клич, и чудовища, словно по сигналу, рванулись вперед. За спинами викингов с лязгом захлопнулись створки десантного шлюза. — Вперед, ближники!
И они начали спускаться по склону.
Йотуны бежали медленно и с разной скоростью. Тяжело, взрывая землю многочисленными конечностями, они растягивали цепь, охватывая линию северян полумесяцем. Торбранд, по центру строя ускоривший шаг, начал вытягивать хирд в клин. Сверкающая лента восьмиметрового змея стелилась по левому флангу, огромные дикобразы неторопливо вышагивали по центру; бежали, размахивая железными дубинами, белокожие йотуны; кошки короткими прыжками смещались в стороны, освобождая место двухголовым псам. Северяне ускорили шаг.
— Над нами реет ворон… — тяжело прошептал Торбранд, приподнимая щит и всматриваясь в обходящих фланг мутантов, но тут ежи неожиданно остановились. Одним прыжком разворачиваясь к северянам спинами, они начали поднимать иглы, на глазах становясь втрое выше, и конунг выдохнул, обрывая строчку древней песни, коротко выкрикивая поверх голов еще более древнее слово: — Скельдборг!
Строй остановился так, словно был единым целым, а не состоял из дюжины людей, и мгновенно сжался, собираясь в плотный и небольшой кулак. Первый ряд уже падал на колено, когда на головы и щиты его ложились щиты идущих рядом. В ту секунду, когда дикобразы выбросили в северян рой длинных гибких игл, стена круглых щитов, словно черепица наложенных друг на друга, встретила удар.
— Держим! — Торбранд закричал, а еще через миг в скельдборг ударило, прошибая древесину в десятках мест. Иглы били навылет, застревая в оплетках, доставая до кольчуг, вонзаясь в держащие щиты руки, накрывая отряд викингов словно ураганом. Кто-то вскрикнул, кто-то выругался.
А потом, буквально через мгновение, когда стрелы йотунов еще дрожали от удара в доски, а струящаяся кровь раненых не достигла земли, строй викингов столь же слаженно распался в линию.
Над полем пролетела резкая команда конунга:
— Копья!
И северяне неожиданно ударили в ответ, выбросив из-за ярких деревянных щитов десяток железных смертей. В воздухе загудели древки, наполнив построение тур-сов хаосом и болью.
Взревели раненые великаны, рухнул один из человекоподобных, хватаясь за копье в горле, брошенный Сигурдом топор раскроил голову одной из кошек. Сбитые на бегу мощным броском обученной руки, пойманные в прыжке на щиты, в упор настигнутые полуметровыми наконечниками рогатин, заваливались они в траву, по инерции пролетая еще метр за метром — сраженные великаны, раненные и убитые наповал, катясь по земле, завывая и сотрясая воздух предсмертным ревом. А из северян уже кто-то обнажал меч, а кто-то тянул из-за пояса секиру.
— На пары! — зарычал Торбранд. — В россыпь, круши! Облысевшие дикобразы рванулись прочь, раненое зверье тянуло из ран древки, часто ломая их прямо в гигантских телах, а викинги бросились в атаку, наполняя свои уста кто именем Тора, кто названием родного фьорда, кто проклятием, а кто и просто боевым воем. Оба строя сломались, перемешиваясь между собой, и началась сеча.
Сочные удары клинков в тугую великанскую плоть чередовались с хрустом щитовых досок, когда дубина или коготь йотуна дотягивались до человека; резкие, натужные выкрики людей терялись в нечеловеческом реве беснующихся мутантов. Высокие тени метались по полю, а между ними, словно скованные цепями, неразрывно кидались в бой крохотные отряды северян, состоящие из двух-трех человек. Викинги кружили среди великанов, с трудом удерживая могучие удары в щиты, едва успевая уворачиваться от бешеной скорости огромных лап, и крушили, крушили, ломали и срубали все, до чего только мог дотянуться сверкающий язык клинка.
Арнольв, размахнувшись из-за спины, швырнул секиру в наседающего пса, полностью утопив железко в его теле. Пока йотун кружился на месте, пытаясь зубами выдрать торчащий из грудины топор, Торбранд и Атли, набросившись с разных сторон, двумя десятками ударов изрубили врага в кровавую кашу, с трудом счищая с мечей вязкую, липкую плоть чудовища.
На Ивальда и Орма набросились трое небольших, до пояса человеку, зверей, напоминающих собак на очень длинных и костлявых лапах, покрытых шипами. Щитами отбиваясь от их стремительных прыжков, те отступали, короткими ударами подрезая отродьев в атаке. Си-гурд и Рагнар, сойдясь с одним из инеистых, как назвал бледнокожих великанов Торбранд, йотунов, пытались приблизиться к ловкому врагу, не подпускающему к себе людей с их короткими, но такими быстрыми полосками гибели в руках. Дубина рассекала воздух, викинги скакали, норовя подступиться, и едва не вытеснили великана с поля боя.
Хальвдан и Хлёдвиг, спаявшись плечом к плечу, рванулись вперед, огибая сражение с правого края. Не замедляя бега, они срубали бросающихся на них великанов, продолжая обход и ни на миг не потеряв скорости. Вот отлетела на траву, пытаясь лапами зажать рану в брюхе, одна из кошек; вот упал, хватаясь за подрубленную ногу, инеистый великан; не успев обернуться, лишился одной из голов пес Утгарда. Северяне бежали легко, не задерживаясь надолго ни на одном противнике, и черточки мечей в их руках теряли четкие очертания, когда рука наносила молниеносный удар.
Две кошки бросились на пару Рёрика. Одна, что поменьше, метнулась к Хельги, всеми четырьмя лапами вонзаясь в щит. Широкие челюсти, истекающие слюной, клацали перед лицом воина, клыки с неприятным звуком цепляли личину шлема. Потеряв равновесие, Хельги завалился на спину, а йотун продолжал бесноваться сверху, задними лапами стараясь изодрать ноги и живот человека. Выпустив из руки меч, Хельги рванул из-за пояса кованный двергом нож, резким толчком перевернул в сторону щит, переваливая зверя на бок, и сам навалился сверху, прижимая мутанта к земле. Встав коленями на внутреннюю сторону шита, он с размаху начал вгонять нож в мягкую, податливую пустоту под ним. Зверь взвыл, рванулся, зашипел, но раум не знал пощады.
Ярлу Рёрику повезло немного меньше. Не приближаясь к человеку, кошка била издалека, быстро, что и глазом не уловишь, и попытки тяжеловесного викинга достать до твари пока успехом не увенчались. Левое бедро раума, вовремя не прикрытое щитом, уже было вспорото когтем.
Змей, огромная бестия, стрелой ударивший по северянам, как только распался строй, был остановлен Бьёрном. Викинг бросился навстречу йотуну, оттолкнул ирландца и сам прыгнул в огромную открытую пасть, выставляя вперед щит. Они столкнулись, зверь и человек, и Бьёрн упал, не выдержав удара сотен килограмм, затянутых в чешую. Змей ударил еще раз, на этот раз лбом, почти переломив щит викинга пополам. Зашипел, брызжа слюной, снова раскрыл пасть, готовясь отхватить левую руку, но тут Бьёрн ударил в ответ, вгоняя остатки щита в оскаленную пасть.
Пасть схлопнулась, скрывая и щит, и руку, а тело великана судорожно свилось в кольца, захватывая северянина в плен. Бьёрн заревел, заглушая рычание чудовища, и, поднимаемый огромной силой над землей, начал мечом наносить быстрые и точные удары в голову противника. Тот принялся рваться, словно уходил с крючка, но освободить челюсть пока не мог. Увеличивая давление своих смертоносных колец, он метался на месте, превратившись в сверкающий комок с зажатым внутри человеком, и лишь шипел, снося удары. Во все стороны с летающего клинка брызгала кровь.
Оттар и Эйвинд, кружащиеся рядом, не могли даже подступиться, как тут на них неожиданно навалились отступившие дикобразы. Распушив остатки игл, йотуны бросались в бой, низко пригибая незащищенные головы и отфыркиваясь. Первого северяне убили сразу, щитами отжав гибкие иглы в сторону, сойдясь с тварью в ближний бой и зарубив. А вот второй, укусив Эйвинда за толстый башмак, метнулся в сторону, прыжком развернулся на месте и неожиданно снова выбросил иглы.
Оттар, уже бросающийся к чудовищу с поднятым щитом, с двух шагов был накрыт десятком живых стрел. Одна за другой иглы входили в человека, навылет прошивая крепкие доски, буквально прибивая их к телу, пробивая кожаную клепаную броню, плечи, руки, не прикрытые доспехами ноги, звенели по шлему. Удар был очень сильным — словно воина сзади привязали веревкой за пояс и на бегу неожиданно рванули назад — Оттар, вскрикнув и в одно мгновение покрывшись иглами, отлетел прочь, ломаясь пополам и падая навзничь. Меч, иглой мутанта пришпиленный к кисти раума, уже не мог выскользнуть из слабеющей руки.
Эйвинд что-то закричал, побежал к ускользающему по склону зверю и перебросил меч под щит. Присел, вынимая из сапога короткий ирландский нож, и метнул в йотуна, прыжками удаляющегося прочь. Дикобраз, поймавший клинок основанием толстой шеи, завалился на передние лапы, заверещал и забился в агонии, взрывая под собой политый кровью дерн. Ирландец склонился над напарником.
Йотуны, раздираемые на части быстрыми и не знающими пощады викингами, бежать все же не собирались. Отбиваясь даже тяжело раненными, скалили клыки, ревели и все пытались достать, порвать, убить. А северяне не щадили — один за другим умирали на поле великаны, рушась в мглистый и сырой Нифльхейм. С искаженными от ненависти лицами раумы опускали мечи на толстые шкуры, костяные наросты, лапы, головы, шеи. Два ворона, кружащие над сражением, радостно голосили, предвкушая богатый ужин.
Одноглазый замер на Хлидскьяльве, волшебном престоле, с которого видны все Девять Миров, так и не донеся до губ наполненного хмельным медом рога. Там, внизу, опять, как и много зим назад, с его именем на устах умирали люди. Отец Богов улыбнулся и пригубил напиток… Валькирии седлали коней.