«Антиграв». Отличное название. Говорящее.

Землю купили на окраине столицы, еще не в пригородах, но уже не в городе. Выбирали максимально удаленную точку из тех соображений, что для пилотов и двести километров — не расстояние, что уж говорить о двадцати пяти?

Неожиданно загорелся энтузиазмом Казимир и тоже решил поучаствовать. Старогвардейцы, за исключением Шаграта, относились к Казимиру дружелюбно. Хороший пилот, хороший командир, опять же Тир многим ему обязан — чего к такому человеку плохо относиться? Казимир Старую Гвардию терпеть не мог, всю, за исключением Тира. Но кто об этом знал, кроме него самого?

Хм, Тир знал.

Но молчал. Он действительно считал, что многим Казимиру обязан.

А в реализации их затеи с «Антигравом» светлый князь проявил себя толковым организатором, администратором и юристом. Обязанности финансиста легли на плечи Риттера. Менеджером по кадрам стал, естественно, Тир, кому же больше-то? Кадры, сообразив, с кем имеют дело, становились аж шелковыми от послушания и усердия.

Эрик, который был в курсе даже незаконных делишек Старой Гвардии, а про законные знал вообще все и всегда, отметил с завистью, что «Антиграв» будет единственным на землях империи предприятием, строительство и работа которого будут протекать без воровства.

— А вы назначьте Суслика министром, — посоветовал Мал, — главным по ворью… то есть наоборот… ну чтоб их не было, в общем.

— Чтоб их не было? — Тир возрадовался. — Эрик, а это мысль. Отдавайте их мне, в самом деле. А хотите, я еще и искать их сам буду? Вот увидите, мигом переведутся и воры, и взяточники, и… кто там еще вам мешает? Конкуренты какие-нибудь?

— Какие конкуренты у императора? — удивился Мал.

Эрик нахмурился и погрозил Тиру пальцем:

— Отставить инициативу! Наши законы суровы, но не бесчеловечны. Летаешь, вот и летай, с ворами я как-нибудь сам разберусь.

Вот они и летали. То на границе, где при одном только слухе об их появлении противник, кажется, выполнял команду «нишкни». То в столице, где теперь всем хватало дел и даже Шаграт перестал бедокурить и больше не пугал мирных жителей полетами на максимальной скорости в двадцати сантиметрах над мостовой.

Через три месяца, к концу набаха, «Антиграв» открылся. При большом стечении народа. Пилоты собрались не только со всей столицы, но и из всех крупных вальденских городов… Определенно новости здесь расходились слишком быстро.

С кертами началась очередная война, поэтому отпускников, которые могли себе позволить потратить время на полет до Рогера, набралось меньше, чем было бы в мирное время. И все же, глядя на заполняющую залы «Антиграва» толпу, Падре пробормотал с легкой угрозой:

— Вот сейчас бы всем вместе на казармы «Грифонов», да, Суслик? А то и на Железяк!

— Обострение конфронтации, — вздохнул Тир.

Он не против был подраться и никогда не избегал конфликтов, но он — это он, а другие — это другие. Пилоты только в небе — бойцы, а на земле… эх, да что там говорить. Земля вообще неподходящее для пилота место.

О разговоре с Эриком, последовавшем сразу после событий в «Черепице», не знал никто. А Эрик мог бы не узнать о роли Тира в этих событиях, поскольку и пилоты и «Грифоны» были уверены, что дело разрешилось к обоюдному удовлетворению обеих сторон. Но Тир обязан был рассказать о том, что воздействовал на императорских солдат. И он рассказал.

А куда было деваться?

Эрик, выслушав его, стал мрачен и спокоен. Дурной знак: чем сильнее его недовольство, тем он спокойнее с виду. В душу к императору Тир не лез — ну его, и так ясно, что сейчас накажет.

— Ну раз уж сами пришли, господин фон Рауб, — сказал Эрик, — значит, понимаете, что сделали?

— Так точно, ваше величество. — Тир даже не пытался изобразить раскаяние. Ему не следовало вмешиваться, это правда. Но, вмешавшись, он сделал то, что должен был. И это тоже правда. А еще правда то, что ни в каких обстоятельствах нельзя применять свои способности к людям, которые служат Эрику.

Да. Тир все это понимал.

— Мне следовало бы отправить вас под арест, — холодно сообщил его величество, — но делать это с мотивировкой «за черное воздействие» — значит, снова отбиваться от советчиков, рекомендующих убить вас и решить таким образом массу проблем.

— У вашего величества из-за меня масса проблем? — уточнил Тир.

— Не перебивайте, — приказал Эрик все так же ровно. — Я приказываю вам, господин фон Рауб, с этого дня избегать конфронтации с полком «Грифонов» и с любыми другими пехотинцами. Даже если на вас попытаются напасть. Как вы будете выполнять приказ — дело ваше. Отступайте, убегайте, зовите на помощь… действуйте в меру своей фантазии. Но чтобы никакого воздействия на моих людей, ни физического, ни тем более сатанинского, или кто там у вас в хозяевах.

— У меня в хозяевах — ваше величество.

— Тарсграе, Суслик… — Эрик сжал зубы. Потом глубоко вздохнул и покачал головой: — Ты даже камень выведешь из терпения. Я заключил договор с демоном, но это не делает меня хозяином демона. Избегай конфликтов. Просто — избегай. Потому что иначе ты когда-нибудь втянешь в серьезные неприятности и себя и меня. Это понятно?

— Так точно, ваше величество.

— Надеюсь, что понятно, — пробормотал его величество без особого доверия в голосе. — Иди, пилот.

Что ж, «Антиграв» был отличным способом избегать конфликтов. Любых. Кроме тех, что возникали в самом «Антиграве», но разрешать внутренние проблемы входило в обязанности персонала.

А еще «Антиграв» был по-настоящему хорошим местом. Бар, ресторан, гостиница, игральный и танцевальный залы, собранные под одной гигантской крышей, каким-то образом сохраняли и поддерживали на своей территории атмосферу летного поля. По извечной причуде человеческой психики пилоты на поле говорили о женщинах, а в «Антиграве», в обществе женщин, — о работе. Может быть, дело было в этом. Может быть, в том, что здесь были только свои. Может быть, в чем-то еще.

Тир обнаружил, что ему нравится то, что они сделали.

Им всем нравилось.

И не было никакого специального распоряжения, однако очень скоро их стол в темном и дальнем уголке бара перестали занимать даже те, кто прилетал издалека и знать не знал о местных традициях.

Там, за этим столом, Старая Гвардия собиралась в основном под вечер выходного дня. Но кто мог заранее сказать, какой день у них окажется выходным?

— Уважают, — сказал Шаграт. — Хе, то-то же!