Случалось, что Раоден желал отцу смерти. Он ежедневно наблюдал страдания простых людей и знал, что в них виноват король. Йадон доказал, что ради достижения успеха пойдет на любое вероломство, и безжалостно сокрушал стоящих на пути. Постоянные свары между придворными приводили его в восторг, в то время как государство разваливалось на глазах. Без Йадона на троне Арелону будет лучше.

И все же, услыхав новость о гибели отца, Раоден не мог стряхнуть нахлынувшую грусть. Его сердце с готовностью забыло о жестоком короле последних лет и горевало по отцу из детских воспоминаний. Тогда Йадон был одним из самых успешных купцов страны; соотечественники его уважали, а сын любил безграничной детской любовью. Отец казался воплощением силы и достоинства, и в дальнем закоулке сердца до сих пор хранился образ величайшего из героев.

Присутствие Сарин и занятия с эйонами помогали ему забыть о потере. Если он не проводил время с девушкой, то усиленно занимался древней магией. Теперь жители Нового Элантриса со многим справлялись без него: они сами находили себе работу, а редкие споры удавалось решить без его вмешательства. Поэтому Раоден почти постоянно сидел в библиотеке и вычерчивал эйоны, пока Сарин читала.

— На удивление мало сведений о современном Фьердене, — произнесла принцесса, просматривая очередной том. Он был настолько тяжел, что ей пришлось попросить помощи, чтобы донести его до столика.

— Может, ты еще не нашла нужную книгу, — откликнулся Раоден.

Сарин расположилась на обычном месте, а он стоял за стопкой книг рядом с ее стулом и упражнялся с дополнениями к эйонам, о которых недавно читал. Сейчас он рисовал символ Эхе.

— Возможно, — с сомнением согласилась девушка. — Везде написано о старой империи, только одна книга об исторических преобразованиях упоминает Фьерден последнего столетия. Я всегда считала, что элантрийцы тщательно изучали другие религии, хотя бы для того, чтобы знать своих соперников.

— Как я понимаю, элантрийцы не возражали против соперничества.

Когда Раоден заговорил, его палец соскользнул в сторону, нарушив ровную линию. Эйон мгновение повисел в воздухе и пропал; крохотная оплошность повлияла на весь сложный символ. Принц вздохнул и продолжал рассказывать:

— Элантрийцы считали себя намного выше других, так что им не приходилось беспокоиться о конкурентах. Большинство вообще относились к тому, поклоняются им или нет, с полным равнодушием.

Сарин обдумала его объяснение, отодвинула в сторону пустую тарелку из-под сегодняшнего обеда и вернулась к книге. Раоден не стал говорить ей, что увеличил ее порцию, как любому новичку в течение первой недели в Элантрисе. Он по опыту знал, что постепенное ограничение в еде помогало разуму лучше приспособиться к голоду.

Он начал рисовать символ заново, и тут дверь в библиотеку отворилась.

— Он все еще наверху? — спросил принц вошедшего Галладона.

— Коло, — с чувством ответил дьюл. — Кричит на своего бога во всю мочь.

— Ты хотел сказать «молится».

Галладон передернул плечами:

— Не понимаю, почему он считает, что бог его не услышит, если он будет говорить тихо.

Сарин подняла голову от книги.

— Вы говорите о джьерне?

Принц кивнул.

— С раннего утра он стоит на стене над воротами и упрашивает Джаддета исцелить нас.

Девушка изумленно распахнула глаза.

— Исцелить?

— Что-то в этом духе. Снизу плохо слышно.

— Джьерн молится о здоровье элантрийцев? Вот так перемены… — Принцесса подозрительно прищурилась.

Раоден пожал плечами и вернулся к эйону. Галладон выбрал книгу о сельском хозяйстве и с интересом листал ее: последние дни он пытался придумать способ орошения, подходящий для условий Элантриса.

Принц почти закончил эйон и запутанные уточнения к нему, когда заметил, что Сарин отложила книгу и с интересом наблюдает за ним. Под ее пристальным взглядом он опять ошибся и даже не успел понять в чем, как эйон померк. Он поднял руку, чтобы начать заново, а принцесса все не спускала с него глаз.

— Что? — наконец не выдержал Раоден.

Палец автоматически вычерчивал основу любого эйона: верхнюю линию, потом наклонную черту и точку посредине.

— Ты уже час рисуешь один и тот же символ.

— Тренируюсь, пока не получится правильно.

— Но у тебя же получалось! Дюжину раз подряд.

Принц пожал плечами.

— Эйоны помогают мне думать.

— О чем? — Сарин определенно устала от изучения имперской старины.

— В последнее время об Эйон Дор. Я понимаю почти всю теорию, но так и не могу разгадать, что запирает Дор. Я чувствую, что эйоны изменились, что старые формы неверны, но не могу понять почему.

— Может быть, что-то случилось с королевством, — не задумываясь предположила девушка. Она откинулась на спинку стула, так что его передние ножки приподнялись от пола.

— В каком смысле?

— Ну, — протянула она, — ты сам говорил, что эйоны и ваша земля как-то связаны; я даже могу подтвердить.

— Да? — Раоден улыбнулся, продолжая чертить. — Подготовка прекрасной принцессы включала в себя тайные уроки по древней элантрийской магии?

— Нет. — Сарин эффектно качнула головой. — Но меня обучали эйонам. Любой эйон начинается с Арелона, я выучила это еще в детстве.

Принц замер, его палец остановился, не доведя линию до конца.

— Повтори.

— Хм? А, это всего лишь подсказка, которую мой учитель придумал для запоминания. Смотри, на что похоже начало любого эйона: верхняя линия означает побережье, косая черта напоминает гряду Атадских гор, а точка в центре — это озеро Алоное.

Галлдон встал и подошел поближе — задумчиво вглядеться в висящий в воздухе эйон.

— Она права, сюл. Действительно похоже на карту Арелона. А в книгах ничего не говорится об этом?

— Нет, — пораженно ответил Раоден. — Я читал, что между эйонами и королевством существует связь, но в книгах ничего не говорилось о том, что символы в прямом смысле изображают его очертания. Наверное, такое объяснение казалось ученым слишком простым.

Галладон взял со стола свою книгу и раскрыл на последней старнице — карте Арелона.

— Рисуй, сюл. Иначе твой эйон погаснет.

Принц последовал совету, его палец вернулся к вычерчиванию привычных линий. Дьюл развернул рядом карту, а Сарин придвинулась поближе. Они переводили взгляды с тонкого листа бумаги на эйон.

— Долокен! — вдруг выругался Галладон. — Сюл, ты посмотри! Пропорции полностью совпадают, даже наклон точь-в-точь повторяет наклон гряды.

Раоден последним штрихом закончил символ. Он подошел к друзьям, рассмотрел карту и поглядел на Сарин.

— Но тогда что неверно? Горы по-прежнему на месте, и побережье, и озеро.

Принцесса передернула плечами.

— Не смотри на меня. Эксперт у нас ты; я даже первую линию правильно провести не могу.

Принц еще раз внимательно осмотрел эйон. Через несколько секунд тот сверкнул короткой вспышкой и угас; какая-то неведомая преграда не давала прорваться заключенной в нем силе. Если предположение Сарин верно, то эйоны связаны с Арелоном гораздо теснее, чем он предполагал. То, что останавливало Эйон Дор, не могло не отразиться на королевстве.

Он повернулся, намереваясь похвалить Сарин за подсказку, но слова застыли у него на губах. Темные пятна на лице девушки поменяли цвет: они стали синими и фиолетовыми, как синяки. Казалось, они пропадают у него на глазах.

— Доми милостивый! — не сдержал возгласа Раоден. — Галладон, посмотри на нее!

Дьюл встревоженно обернулся, и в ту же секунду беспокойство пропало с его лица и сменилось благоговением.

— Что? — Принцесса нервно переводила взгляд с одного на другого.

— Что ты сделал, сюл? — спросил Галладон.

— Ничего! — Принц недоуменно глянул на то место, где висел его эйон. — Она выздоравливает от чего-то другого.

И тут его озарило. Сарин не умела рисовать эйоны. Она жаловалась на холод и продолжала настаивать, что ее не терзает непрерывная боль. Он потянулся и дотронулся до лица девушки; ее кожа была теплой — слишком теплой даже для новичка, тело которого еще не успело остыть. Принц дрожащими пальцами стянул с ее головы шарф и провел ладонью по светлым, начавшим отрастать колючим волосам.

— Идос Доми, — прошептал он.

Схватил ее за руку и потащил прочь из библиотеки.

— Дух, я не понимаю, — протестовала Сарин, когда они ворвались на привратную площадь Элантриса.

— Ты никогда не становилась элантрийкой. Это какой-то трюк; джьерн использовал его на себе, когда притворялся одним из нас. Каким-то образом Хратен научился вызывать у людей признаки шаода.

— Но…

— Подумай, Сарин! — Принц развернул ее лицом к себе и заглянул в глаза. Джьерн продолжал громко проповедовать со стены, но его слова искажало расстояние. — Свадьба с Ройэлом затевалась, чтобы посадить на трон сильного противника Шу-Дерет. Естественно, Хратен хотел воспрепятствовать ей и выбрал самый скандальный путь из всех возможных. Тебе не место здесь.

Он снова потянул ее за руку, намереваясь подвести к воротам. Но девушка упиралась изо всех сил.

— Я не уйду.

Раоден удивленно на нее уставился.

— Но ты должна… Это Элантрис, Сарин! Никто не хочет жить здесь.

— Мне все равно, — твердым голосом возразила принцесса. — Я остаюсь.

— Ты нужна Арелону.

— Королевству будет лучше без меня. Если бы я не вмешивалась, Йадон был бы жив, а Телри никогда не увидел бы трона.

Принц застыл. Он хотел, чтобы она осталась, хотел всем сердцем. Но он сделает все возможное, чтобы заставить ее покинуть Элантрис. В городе ее ждет смерть.

Ворота открывались: джьерн сверху разглядел свою добычу.

Сарин с широко распахнутыми в страхе глазами потянулась к принцу. Пятна уже почти пропали с ее лица; она была потрясающе красива.

— Ты думаешь, что мы можем себе позволить роскошь кормить тебя? — Раоден через силу заставил голос звучать грубо. — Думаешь, мы станем тратить еду на женщину, которая не одна из нас?

— Ничего не выйдет, Дух! — выкрикнула в ответ Сарин. — Я по глазам вижу, что ты говоришь неискренне.

— Тогда послушай правду, — прошептал принц. — Даже урезая порции, пищи в Новом Элантрисе осталось на несколько недель. Мы выращиваем зерно, но оно созреет нескоро. Все это время мы будем голодать. Все мы: мужчины, женщины, дети. Мы будем голодать, если только кто-нибудь снаружи не пришлет нам запасов.

Принцесса заметалась и бросилась к нему на шею, крепко прижимаясь к его груди.

— Будь ты проклят, — прошипела она сквозь слезы. — Именем Доми, будь ты проклят.

— Ты нужна Арелону, Сарин, — шептал он в ответ. — Если ты говорила правду и на трон сел пособник Фьердена, то у Элантриса не осталось будущего. Ты знаешь, что сделают с нами дереиты. В королевстве все пошло кувырком, и ты единственная, кому я доверяю поправить положение.

Она взглянула ему в глаза.

— Я вернусь.

Их окружили люди в желто-коричневых плащах. Они отпихнули Раодена от девушки, и он упал на склизкие камни мостовой, а гвардейцы уводили Сарин в открытые ворота. Принц лежал на спине, в хлюпающей слизи и смотрел снизу вверх на высокого человека в кроваво-красном доспехе. Джьерн мгновение постоял молча, повернулся и вслед за Сарин покинул город. Ворота с грохотом захлопнулись за его спиной.