ГЛАВА 3
У королевских покоев дежурили пятеро стражников. Четверо из них храпели у стены, уткнув носы в колени и обнимая алебарды, а пятый вышагивал взад-вперед, мужественно борясь со сном. По правилам бодрствовать полагалось всем пятерым, но неписаный закон стражи предполагал именно такой порядок дежурства. Шагающий стражник нетерпеливо ждал того времени, когда в оконном проеме вспыхнет голубоватым светом Небесный Странник — звезда, появление которой говорило о том, что наступил третий час ночи. Тогда стражник мог бы присесть вздремнуть, а его место занял бы тот, чей черед был не спать. Время от времени он кидал мутноватый от недосыпа взгляд на неподвижную фигуру болотника, привычно чернеющую на фоне окна. В зале с колоннами было темно, и стражник не мог разглядеть лица Кая. Обычно спокойное, лицо рыцаря в эту ночь было тревожно-задумчивым.
В коридоре, ведущем из опочивален принцессы и короля, послышались легкие торопливые шаги. Стражник встрепенулся и тычками принялся будить своих товарищей. Привыкшие к такому повороту событий, ратники повскакали, мгновенно выпрямившись.
Дверь из коридора открылась. Ее высочество принцесса Лития, небрежно одетая, с распущенными волосами, забранными в простой платок, вышла в зал. Принцесса одевалась сама, без помощи фрейлин, спавших сейчас в ее опочивальне. Не стала она будить их и для того, чтобы они помогли ей причесаться.
Хриплыми со сна голосами стража приветствовала принцессу. Лития ничего не ответила им, глазами ища кого-то в зале. Увидев болотника, она направилась к нему.
Это неожиданное ночное появление принцессы, ее неуверенная походка, да и еще то, что она была боса, очень удивило стражников. Они недоуменно переглядывались и шептались за ее спиной.
— Сэр Кай! — негромко позвала принцесса. Болотник обернулся от окна, но не сразу.
— Сэр Кай! — повторила Лития. И это было последним, что слышали стражники. Принцесса приблизилась к болотнику и заговорила с ним так тихо, что до ратников не донеслось ни слова.
* * *
— Я не ждал, что вы будете искать встречи со мной, ваше высочество, — признался Кай.
— Я и сама не думала, что смогу заговорить с вами, — сказала принцесса, опустив глаза. — Но… сегодня в обсерватории я убедилась, что вы не были в числе заговорщиков. И значит, многие из моих слов, сказанных вам в гневе, несправедливы.
— Многие, но не все? — спросил болотник. — Я рад, что вы наконец перестали гневаться на меня, ваше высочество.
— Я пришла, чтобы поговорить с вами и попросить… спасти мою жизнь.
— Вам нет нужды просить об этом, ваше высочество, — удивленно сказал Кай. — Я здесь именно для того, чтобы уберечь вас от смертельных опасностей.
— Этот… этот маг… — принцесса содрогнулась, видимо, от очень неприятного для себя воспоминания, — вы действительно считаете, что он собирается жениться на мне?
— Теперь я почти уверен в этом, — ответил рыцарь.
— Но ведь это… чудовищно! Единственное, что я почувствовала, увидев его, это… гадливый страх. Нечто похожее на чувство, которое испытываешь, когда видишь мерзкую змею и знаешь, что укус ее смертелен.
— Замужество не угрожает вашей жизни, — проговорил Кай. — Даже напротив.
— Но я не хочу этого! — шепотом воскликнула Лития и на мгновение обернулась к стражникам. — Я ни за что на свете не соглашусь стать женой этого монстра!
— Боюсь, вам не дадут возможности выбирать, ваше высочество.
На глаза принцессы навернулись слезы.
— Если бы сэр Эрл мог, он бы спас меня от этой ужасной участи, — прошептала она. — Почему же вы не хотите сделать этого?
— Болотники не сражаются с людьми и не ввязываются в их дела, — ровно ответил болотник.
Принцесса прерывисто выдохнула, медленно подошла к окну и положила дрожащие руки на холодный камень в основании окна.
— Я не спала этой ночью ни минуты, — тихо сказала она, глядя в мерцающее звездами темное небо, — я много думала. Я думала… о вас, сэр Кай.
Рыцарь Болотной Крепости молчал, ожидая, пока принцесса заговорит снова.
— Я узнала, что вы не являетесь одним из предателей, заговорщиков, — проговорила Лития, — и я знаю, что вы вовсе не трус. Человек, вставший на пути Высокого Народа, готовый сражаться в одиночку против всей королевской гвардии и бросивший вызов самому королю, должен обладать безумной храбростью.
— Я вовсе не бросал вызов его величеству, — поправил принцессу Кай. — Я не имел намерения попрать его право повелевать. Я просто делал то, что должен.
— Это все равно… Я пришла сейчас, чтобы просить у вас прощения за свои слова. Если вы пожелаете, я могу сделать это прилюдно, — последние слова Лития выговорила с некоторым трудом. — Я была неправа, величая вас трусом и предателем.
Сказав это, принцесса отвернулась от окна, встав лицом к болотнику.
— Вам не за что просить прощения, ваше высочество, — мягко ответил Кай. — Ваши слова не причинили мне никакой боли. Помните, вы говорили, что хотели бы, как и я, всегда быть уверенной в том, что хорошо, а что плохо?
— Да…
— Я был убежден в правильности своих поступков, а Магистр моего Ордена предупреждал меня, что люди не всегда способны их оценить.
— Вы сказали «был», сэр Кай?
— Я тоже многое передумал за эту ночь, — проговорил болотник. — И я думал о вас, ваше высочество.
— И к какому же выводу вы пришли? Болотник немного помедлил.
— Я был взят из большого мира еще ребенком, — сказал он. — Я вырос и возмужал в среде рыцарей Болотной Крепости, которые живут по своим правилам, не отступая от них ни на шаг, потому что иначе невозможно выжить и исполнить свой Долг там, на Туманных Болотах у самого Болотного Порога. А когда вновь вернулся к людям, я увидел, насколько отличается этот мир от мира, к которому я привык. Правила здесь совершенно другие, хотя с первого взгляда может показаться, что никаких правил и вовсе нет. Люди в большинстве своем слабы, подвержены страху и снедаемы страстями. Кто-то жаждет власти, кто-то богатства, кто-то и того и другого одновременно. Люди мечутся по жизни, ища и находя, радуясь и разочаровываясь. Они неспокойны. Это потому что у них нет Долга, которому они могли бы служить. Если бы я встал на сторону его величества, я вступил бы в игру людских страстей и впоследствии потерял бы в ней себя. Это я и пытался объяснить вам. Но вы никак не хотели понять меня, ваше высочество.
— Теперь я понимаю вас, сэр Кай, — убежденно сказала Лития. — Сегодня ночью я попробовала встать на ваше место, то есть… мыслить так же, как и вы. Определять свои поступки согласно правилам болотников. И уверилась в том, что вы не могли поступать как-то иначе. Но… кое-что я все-таки хотела вам объяснить. Размышляя, я вдруг поймала себя на мысли, которая заставила меня искать встречи с вами, не дожидаясь утра.
— Мне интересно будет послушать ваше высочество.
— Вы еще так мало знаете людей, и жизнь среди них не успела доказать вам, что каждый из них тоже имеет свой долг, и многие свято чтут его.
В ответ Кай негромко засмеялся:
— Вы, должно быть, шутите, ваше высочество!
— Разве ради возможности пошутить я покинула бы свою постель посреди ночи?
— Здесь я видел, как люди совершали глупости ради совсем ничтожных вещей. Но я не даю вам говорить, ваше высочество… Простите.
— А мои неумелые уроки хороших манер не прошли для вас даром, сэр Кай, — слабо и неуверенно улыбнулась принцесса Лития. — Я сказала, что у каждого человека есть свой долг, и я докажу вам, что права. Вспомните свою матушку, сэр Кай. Ведь она не имела ни малейшего понятия ни о болотниках в частности, ни о рыцарстве вообще. А что она считала самым главным в своей жизни? Оберегать свое дитя, давать ему все, что может дать. Верно ведь, сэр Кай?
— Вы правы, — нахмурившись, проговорил рыцарь. — Я почему-то… никогда не думал о матушке… с этой стороны. Да, вы правы, ваше высочество.
— Это ее долг, который она выполняла всю жизнь. Любая мать должна поступать так, но не любая так поступает.
— Вы правы, ваше высочество, — повторил Кай, — Но мой Долг и долг матери по отношению к ее ребенку — вовсе не одно и то же, — возразил он. — Для матери естественно заботиться о своем чаде, будь она человеком или животным. Или даже… Там, на Туманных Болотах, в периоды, когда активность Тварей была низкой, мы ходили в дальние дозоры — к самому Порогу и, случалось даже, ступали за Порог. И за Порогом мы искали и обнаруживали смрадные норы в глинистой земле или груды гнилой древесины и громадных костей — гнезда Тварей, в которых они откладывали яйца. Мы нападали и уничтожали кладки, но если Тварь, отложившая яйца, успевала к своему гнезду до того, как мы покидали его, нас ждала трудная битва. Тварь сражалась с утроенной силой и яростью, защищая свое потомство… Этот материнский долг заложен в живых существах богами — как основа закона жизни.
Принцесса долго не отвечала. Видно, болотник перебил ровное течение ее мыслей.
— Сэр Кай, вы, кажется, довольно близко сошлись с сэром Оттаром, — начала она снова, — представьте, что сделал бы сэр Оттар, если бы вы попали в опасность?
— Он бросился бы мне на выручку, — не раздумывая, ответил Кай.
— Но почему вы сейчас не делаете то же самое?! Ведь Оттар — как и вы, рыцарь Порога, значит — брат ваш!
— Жизни Оттара ничего не угрожает. Его не собираются убивать. А то положение, в котором он оказался… это часть большой человеческой игры, в которую я не собираюсь и не могу ввязываться.
— А там, на ваших Болотах, в сражениях против Тварей, разве вы не прикрывали друг друга щитами, не стремились помочь товарищу в трудную минуту?
— Любой из нас выполнял Долг — уничтожать Тварей. Если бы в бою каждый заботился только о себе… — Кай даже помотал головой, настолько абсурдной показалась ему эта мысль, — наши дозоры были бы разбиты еще в самом начале маршрута. Когда приходилось особенно туго, серьезно раненные рыцари жертвовали собой, прикрывая отход отряда. Они осознавали, что у них нет ни единого шанса выжить, но не испытывали по этому поводу ни малейшего сожаления. Долг есть Долг.
— Здесь и сейчас, к великому нашему счастью, нет Тварей из-за Порога, — сказала принцесса, — но и здесь гибнут люди. И здесь ваши товарищи страдают и нуждаются в вашей помощи. Ведь сэр Эрл и сэр Оттар — такие же рыцари Порога, как и вы. У них, как и у вас, есть Долг защищать людей от Тварей. И сэр Оттар, не сомневаясь, кинулся бы вам на помощь, окажись вы в такой ситуации, в какой оказался он сейчас. Вы и сами подтвердили это.
— Да, ваше высочество, но…
— Погодите, сэр Кай, позвольте мне договорить! — Принцесса Лития почувствовала, что нащупала верную нить, могущую вывести ее из словесных дебрей к тому реальному результату, который был ей нужен. — Сэр Кай, тот Долг, который вы свято чтите, которым так гордитесь, есть и у обыкновенных людей тоже. Необязательно быть рыцарем, чтобы иметь дело, что всего дороже на свете, дело, которому необходимо посвятить всю свою жизнь, результаты которого важны не только для тебя одного, но и для всех остальных. Не думайте, сэр Кай, что я — дочь короля и принцесса — не знаю о жизни простых людей. Фрейлины и прислуга о многом могут рассказать. Я слышала рассказ о том, как в кабаке безоружный менестрель защищал от пьяных вояк свитки с балладами, которые собирал несколько лет по многим королевствам. Те собирались продать свитки кабатчику за пару кружек с пивом и сделали это, только размозжив менестрелю голову. Я слышала о мастере, сооружавшем храмы Нэлы и покрывавшем стены изнутри и снаружи искусной резьбой. Он странствовал по всему свету, создавая удивительной красоты строения, чтобы люди яснее чувствовали благодать богини, и не имел при этом ни дома, ни семьи, ни даже денег, чтобы справить себе новую одежду вместо лохмотьев, в которые был одет. Все, что ему платили за работу, он тратил на инструменты и материалы. Он погиб, бросившись тушить загоревшийся храм, который только что возвел. Разве он, как и менестрель, не ставил свой Долг превыше жизни?
— Я не знал всего этого… — проговорил Кай. — Я никогда ни о чем подобном не слышал, и я никогда не встречал людей, подобных тем, о ком вы, ваше высочество, сейчас рассказали.
— Не все люди одержимы страстями и страхами, — продолжала Лития, — не все слабы и безнравственны. Ради своих друзей люди жертвуют состояниями и жилищами. Чтобы спасти близких, рискуют жизнями и зачастую теряют их. Заботиться о тех, кто тебе дорог, это тоже долг. И он никак не может идти вразрез с другим Долгом — тем, которому ты посвятил всю жизнь. Вспомните свою жизнь в Болотной Крепости. Разве только в дозорах ваши друзья помогали вам? Я не имею ни малейшего представления о том, как вы жили в Крепости, сэр Кай, но я ни за что не поверю, что ваши друзья-болотники не отзывались на ваши просьбы о помощи…
Тут Лития, вглядевшись в лицо Кая, поняла, что ей нужно на время замолчать. Болотник, напряженно нахмурившись, уставился в темное небо, а принцесса, которую стал пробирать холод, обняв себя за плечи, смотрела на него, точно пыталась увидеть его мысли. Возможно, не только от холода ее пробирала дрожь. Кай, рыцарь Болотной Крепости, был ее единственной надеждой на спасение. И от того, что он ей сейчас ответит, зависела ее жизнь.
А Кай вспоминал, как его, ненавидящего весь мир одиннадцатилетнего мальчишку, везли в Крепость трое болотников. Как они ухаживали за ним, когда он был слаб после побоев тех, кто собирался публично засечь его плетьми. Как они учили его всему, что знали. Как они оберегали его от опасностей… Они взвалили на себя долг сделать из маленького человека, озлобленного и беззащитного, рыцаря, способного постоять за себя и защитить других. Они честно выполняли свой долг, ничего не требуя за это. И они выполнили его до конца. И если бы они, его друзья, отступили от этого долга — Кай погиб бы на задворках королевства Гаэлон, так никогда не увидев Болотной Крепости.
Потом трое болотников передали Кая с рук на руки Мастерам в Укрывище, поселке при Крепости, где проходили обучение юные кандидаты в рыцари. Днем и ночью Мастера находились при своих учениках, все свои силы, все свое время отдавая воспитанию мальчишек. И те трое, что привезли Кая на Туманные Болота, не оставили его. Когда Каю требовалась помощь, они бросали все свои дела, чтобы оказаться рядом с ним. А он тогда не понимал, на какие жертвы они идут ради него — занимаясь им вместо отдыха между дозорами. Если бы не все они, рыцари-болотники, Мастера Укрывища, его друзья, Кай никогда бы не стал рыцарем Болотной Крепости.
— Долг… оберегать друзей… — внезапно охрипшим голосом проговорил Кай.
— Беда в том, что вы видели истинных друзей только в тех, кто стоял с вами плечом к плечу в битвах с Тварями, приходящими из-за Болотного Порога, — сказала Лития, каким-то шестым чувством угадав, о чем думал Кай. — Но разве кто-то другой, не принадлежащий к Болотному Ордену, не может стать вашим другом? Разве я… разве я не друг вам? Вот что я хотела сказать вам, сэр Кай.
Болотник долго думал. За окном холодно зажглась звезда Небесный Странник. Стражники, вытянувшись, так и стояли впятером у дверей в королевские покои.
— Вы сами говорили, сэр Кай, что рыцари Порога не сражаются друг с другом, потому что они — братья, — продолжила Лития, — все рыцари Порога, будь они из Горной или Северной Крепостей, — братья. Так спасите своих братьев, вызволите их из неволи. Если они дороги вам… И если я… — тут голос ее задрожал, — и если я вам хоть сколько-нибудь дорога, помогите мне избежать этого ужасного замужества. Помогите мне выбраться из дворца — тут уже ничего меня не держит. Спасите меня от этого жуткого мага… Этот дворец в одночасье превратился в тюрьму для всех нас. Северный рыцарь сэр Оттар заточен в подземелье. А я… за каждым моим шагом следят. Везде стража… Сэр Эрл… вы знаете, что он пострадал в сражении в тот страшный день, он балансирует на грани жизни и смерти, маги-лекари держат его в бессознательном состоянии, ибо каждое движение может повредить ему. А я не могу даже подойти к его покоям…
— Это неправда, ваше высочество, — качнул головой Кай. — Вас обманывают.
— Что неправда? Вы думаете, что сэр Эрл… что сэра Эрла…
— Я знаю, что он жив, — сказал болотник. — И я знаю, что он не мог получить раны в сражении, потому что он не сражался.
— Что? Я не понимаю… Объяснитесь, сэр Кай.
— В то утро, когда в рассветное небо взошла Алая звезда, дверь в покои горного рыцаря, как и многие другие двери во дворце, была закрыта заклинанием Запирающего Камня. Это значит, что сэра Эрла изначально рассчитали оставить в живых. Такое предположение подтверждается еще и тем, что горный рыцарь любим в народе и уважаем и известен среди знати. Заговорщикам крайне невыгодно избавляться от сэра Эрла. И нежелательно держать его в тюрьме, давая повод для ненужных толков. Новая власть приняла наиболее простое решение: горный рыцарь заперт в своих покоях, что объясняется необходимостью лечения. Он недвижим и бесчувствен — так легче удержать великого воина.
— Откуда вы все это знаете? — поразилась принцесса. — На чем вы основываетесь в своих суждениях?
— Истина всегда лежит на поверхности. Если знаешь намерения людей, очень легко определить их дальнейшие поступки. К тому же я держу уши открытыми и слышу, что говорят люди во дворце… Вряд ли сэра Эрла удерживают с помощью магии. Проще было бы использовать определенные дурманные травы. В любом случае несложно будет вызволить горного рыцаря из плена искусственного сна.
— Вы сможете это сделать, — убежденно проговорила Лития. — У вас получится освободить всех нас.
Болотник выслушал ее и вдруг легко, освобождено засмеялся.
— Ушло, — сказал он.
— Что? — не поняла принцесса.
— Ушло… — снова проговорил Кай. — То странное ощущение, которое… которое я не испытывал так давно, что вполне склонен был считать, что никогда не испытывал… Будто я в чем-то неправ. Оно начало беспокоить меня с самого дня переворота и убийства его величества. Разум говорил мне, что беспокоиться не о чем, что я делаю все правильно, неукоснительно соблюдая правила, которые вошли в мою жизнь в Крепости Болотного Порога… Но… видно, поступки человека определяются не только одним лишь разумом…
— Это значит — вы согласны?
— Я мало видел добра от людей. На время моего детства выпало столько испытаний, сколько не дано пережить иному и за всю жизнь. Все, что я помню из моего детства, все эти воспоминания… они закрыли мне глаза на людей сейчас… когда я вновь оказался в большом мире… Я поступил неправильно, оставив своих братьев на милость тех, кто захватил власть в королевстве. Если вам, ваше высочество, нужна моя помощь… если моя помощь нужна моим братьям… я сделаю все, чтобы исполнить этот свой Долг.
Принцесса Лития скрестила кисти рук надо лбом — как принято было делать в королевстве Гаэлон при обращении к богам-защитникам.
— Уведите нас из Дарбиона, — сказала она, — спасите нас.
— Приготовьте все, что вам понадобится в пути, — сказал Кай. — И ждите меня в своих покоях. Я приду за вами сегодня после рассвета. Я обещаю выполнить вашу просьбу. Но мне нужно убедиться, что мои братья-рыцари желают того же. И что они такие же друзья мне, как и я им.
* * *
Константин спал лишь два часа в сутки — час в полдень и час в полночь. Перед сном он употреблял определенные снадобья и использовал особое положение тела, называемое в забытых трактатах древних магов Драконий Привал. Такой отдых полностью снимал накопившуюся усталость; к тому же при долгой практике заставлял кожу и внутренние органы регенерироваться.
Отдыхая таким образом, великий маг не видел сновидений; с тех пор как он усвоил для себя такую систему сна, он забыл, что это такое — видеть сны.
Но в эту ночь Константин увидел сон.
Ему приснилось, что он полусидит на каменном полу посреди пустой и темной комнаты на самом верхнем ярусе башни архимага Сферы Жизни. Его тело сложено в классической позе Драконьего Привала: правая рука обнимает правую ногу, согнутую в колене, левая нога выпрямлена, а левая рука закинута за спину; и голова склонена так, что правое ухо касается правого плеча. Глаза Константина закрыты, но он видит, как стена напротив него начинает светиться ровным и холодным голубым светом, словно по ту сторону стены возникло невероятно сильное сияние.
И внезапно стена исчезла вовсе. Исчезли и прочие стены, и потолок, и пол, крытый черными мраморными плитами. А вот тьма осталась. Но и она изменилась. Она стала непроницаемой, абсолютной чернотой, будто приобрела плотность. И Константин повис в этой черноте, лишившись вдруг воли двинуть хотя бы пальцем.
А голубое сияние медленно запульсировало и приобрело форму живого существа, лишь отдаленно похожего на человека. И в голове Константина зазвучали слова, которые исходили от этого существа, потому что больше неоткуда было им исходить.
— Ты нравишься мне, — услышал Константин. — Ты честно платишь цену, о которой мы договаривались. А я честно делаю то, о чем ты меня просил. Наше дело почти завершено, но, как я уже говорил, ты мне нравишься. Ты желаешь большего?
— Чего большего? — мысленно спросил Константин.
— Больше силы. Больше власти.
— Да, — подумал Константин.
— Я не сомневался в тебе. Ты не такой, как все люди. Ты никогда не удовольствуешься малым. Ты будешь идти до конца и даже дальше. Я помогу тебе, но и ты должен платить мне.
— Я буду платить, — подумал Константин, — я буду платить тебе, Ибас.
— Ты станешь почти равным мне. Ты почти уподобишься мне, Константин. И, кто знает, может быть, придет время, и ты станешь мной. Понимаешь меня? Ты станешь мной, Константин!
— Да, — подумал Константин. — Я понимаю.
Сияние стало тускнеть и скоро погасло вовсе. Абсолютная чернота вытягивала свои щупальца из обычной земной тьмы, в которой все явственнее проступали очертания каменных стен и высокого потолка.
Константин открыл глаза. За окнами синело предрассветное небо. В крайнем изумлении великий маг поднялся с пола и подошел к окну. Звезд почти не было на небе, но по тем, что еще не погасли, Константин определил точное время: половина пятого утра.
Как такое могло случиться? Он спал? Он проспал несколько часов кряду?
И тут великий маг вспомнил свой сон. Да и сон ли это был?
Оторопь сна медленно отпускала Константина, уступая место какому-то новому ощущению. Оно было похоже на прилив энергии, который маг испытывал всякий раз, когда употреблял зелье, чтобы восстановить силы, но многократно уступало ему по мощности. За доли мгновения маг взмыл к вершинам эйфории и тут понял, что уже перешагнул предел человеческой чувствительности. Но мощь нового ощущения продолжала нарастать. Константин на время даже утратил способность дышать, звезды на синем небе расплылись, будто глаза Константина наполнились слезами, и тело на несколько мгновений потеряло чувствительность. Маг изо всех сил вцепился в камень основания окна, но не ощутил ни холода, ни боли от того, что острые края камня впились в его ладони. Магу показалось, будто его тело распухло настолько, что заполнило собой всю комнату. «Наверное, вот так умирают», — мелькнула в его голове молниеносная мысль.
И острый приступ сильнейшего ужаса пронзил Константина отравленным копьем. Великий маг перестал существовать — абсолютно потеряв себя в себе…
Кончилось все неожиданно.
Константин постепенно осознавал свое присутствие в комнате верхнего яруса башни архимага Сферы Жизни. Разум его успокаивался. И, когда успокоился совершенно, Константина охватило новое чувство.
Это было чувство полнейшей уверенности в себе и в окружающей действительности. Мир стал таким простым и доступным, что казалось, достаточно просто протянуть руку, чтобы коснуться вон того холма на розовеющем уже горизонте. Константин понял, что он сам стал этим миром, и этот мир стал им.
— Могущество, — проговорил великий маг, смакуя это слово, — могущество, — повторил он, невольно задрожав от сладострастного ожидания.
Каменный пол под его ногами заходил ходуном, подчиняясь телесной дрожи мага. Константин легко вздохнул. Поддавшись мимолетной насмешливой мысли, он посмотрел в небо.
Рассветное небо молниеносно посуровело. Свинцовые тучи заклубились в нем. И утро начала лета задышало неожиданным холодом. С затянутого тучами неба пошел густой снег.
Несколько минут Константин, смеясь, наслаждался небывалым видом. А когда под окнами раздались первые крики изумления, заставил снегопад прекратиться.
Только теперь он полностью охватил мыслью дарованную ему силу. Отныне великому магу не нужны были словесные извороты тайных заклинаний, искусство пассов и прочие воровские лазейки в мир абсолютной энергии. Ему открылся прямой и непрерывный канал — ему и только ему. Он мог сделать все… или почти все при помощи одной только мысли, пущенной в нужном ему направлении.
Кажется, сейчас он действительно почти сравнялся по своему могуществу с богами…
Эта мысль не успела еще полностью осесть в сознании Константина, когда он вдруг почувствовал досадную трещинку в окружившем его прочном панцире всесилия. Он почувствовал боль. Он поднял к глазам ладони и увидел на них кровоточащие рассечины от острых краев каменного основания окна. Кровь тонкими вязкими нитями ползла с ладоней к запястьям и, собираясь в тяжелые жирные капли, густо падала на пол.
Константин поморщился. Как некстати… или наоборот — как ко времени показалась ему его человеческая уязвимость. Все еще брезгливо морщась, он наскоро вытер ладони о свою черную хламиду.
И снова посмотрел в небо.
Неудержимо светало.
К этому часу Константин рассчитывал оказаться далеко отсюда. Наверное, Гархаллокс удивится, если вдруг войдет и увидит его здесь. Впрочем… теперь и отношение архимага к Константину изменилось. Словно коронация уже прогремела и великий маг уже стал Великим Императором. Гархаллокс вряд ли сможет позволить себе вторгнуться в покои Константина, даже если самого Константина там не должно уже быть — маг не то чтобы это чувствовал, он это видел.
Великого мага ждали в Марборне. Ученик Гархаллокса юный маг Нафкал, ум, знания и верность идеалам истины которого архимаг так часто расписывал Константину, придумал дельную вещь. Нафкал, который теперь молниеносно поднялся до главного королевского советника (а учитывая состояние глубокой меланхолии нынешнего государя Марборна Марлиона Бессмертного — фактически стал полноправным правителем королевства), предложил Гархаллоксу создать общую школу для магов, где обучали бы искусству магии всех четырех Сфер одновременно. Константин и сам очень много думал об этом, но его останавливало несколько моментов: кто мог бы давать ученикам новой школы уроки? Ведь во всех королевствах люди познавали магию в пределах только какой-то одной Сферы, а чтобы ученики получали верную картину мира, нужен кто-то, одинаково сведущий во всех четырех Сферах. А такой маг был только один — Константин. И в данный момент у Константина, естественно, недостало бы времени на обучение даже одного ученика. И еще кое-что мешало великому магу начать воплощение своей задумки в жизнь. Константин был от природы одарен для занятий магией. Он еще в юности понял, что вместить такой объем знаний, какой получилось вместить у него, не сумеет никто. И архимаг давно уже был в курсе всего этого.
Но теперь Гархаллокс утверждал, что Нафкал разработал какую-то хитрую систему, позволяющую решить сразу все эти проблемы. Он, говорил Гархаллокс, начал думать о ней несколько лет назад и наконец нашел верное решение. Нафкалу было всего двадцать три года. Константин даже не представлял себе, что же выдумало это юное дарование.
Но он не стал бы собираться в Марборн только из-за проекта школы магов.
Константин не хотел делать Дарбион, столицу Гаэлона, центром своей Империи. Разве что только официально. Ему нужно было место, максимально скрытое от глаз случайных смертных. Константин и не скрывал, что прообразом этого места стали Тайные Чертоги Высокого Народа.
С посещения Марборна Константин решил начать путешествие по королевствам. Путешествие не обещало затянуться. Великий маг планировал использовать пространственные порталы. Энергии для этого у него сейчас будет более чем достаточно.
* * *
Врат и Лий были братьями-близнецами. Они вместе начали службу в дворцовой страже, и первое время окружающие не воспринимали их отдельно друг от друга. Но время шло, и внешнее сходство между братьями стало таять, а вместе с этим начали проявляться и различия в характерах. Врат казался вполне удовлетворенным своим положением, не уставал благодарить судьбу за то, что выпало ему жить во дворце, отдыхать от караулов предпочитал за кружкой вина. А Лий спиртного в рот не брал и много времени проводил на тренировочном плацу за казармами. Там же отрабатывали боевые приемы и дворцовые гвардейцы. Среди стражников пошли разговоры о том, что Лий намеревается оставить стражу, чтобы пополнить ряды королевских гвардейцев, да и сам Лий не думал скрывать этого. Когда на плацу появлялись гвардейские капитаны, Лий старался изо всех сил, стремясь, чтобы на него обратили внимание. В конце концов своей одержимостью он заразил и брата. Врата тоже обуяло желание перейти из стражников в один из отрядов элитных дворцовых ратников. Правда, причиной для этого стало не честолюбие, как у Лия, а разница в жалованье стражников и гвардейцев. Вскоре один из братьев добился своего. Нет, гвардейцем стал не Лий, который так старался на плацу на глазах у случайного гвардейского капитана, что повредил руку и едва не вылетел из стражников. Гвардейцем стал Врат, который, не тратя сил на тренировки, отдал полугодовое жалованье, чтобы через нужных людей найти подход к гвардейскому капитану — по иронии судьбы тому самому, ставшему невольным виновником увечья Лия.
С тех пор братья виделись редко. Лишь сегодня они получили возможность вдоволь наговориться — отряд стражи, в котором продолжал нести службу Лий, стоял на карауле у дверей покоев сэра Эрла. Ранним утром, вскоре после того, как королевский дворец покинул великий маг Константин, отряд стражников укрепили отрядом гвардейцев численностью в десять мечей. В этом отряде служил Врат.
Лий не сразу узнал Врата. Видать, тяготам тренировок Врат предпочел другой, уже проверенный путь продвижения по карьерной лестнице. Теперь начищенную кирасу Врата пересекал широкий кожаный ремень, выкрашенный в красный цвет, и на этом ремне висел у бедра короткий меч в искусно украшенных ножнах. Шлем бывшего стражника не был отягощен забралом, как у других гвардейцев, а имел только тонкую острую полосу, идущую вдоль носа ко рту, и роскошный плюмаж из павлиньих и петушиных перьев. Врат стал капитаном королевских гвардейцев.
Лий даже не решился подойти к Врату. Тот сам его заметил. Выстроив своих воинов, он, вместо того чтобы удалиться, остановился в стороне и, довольно улыбаясь, небрежным жестом подозвал к себе брата.
— Готов исполнить ваш приказ, господин капитан королевских гвардейцев, — отчеканил Лий стандартную форму обращения низшего воинского чина к высшему.
— Да брось ты, брат, — махнул рукой Врат. — К чему это?
— Я и не слышал о твоем повышении, — помолчав, проговорил Лий.
— Я сегодня только первый день капитан, — с достоинством поправив кожаную перевязь, сообщил Врат. — Хотя давно шел к этому… У нас семерых убили, — сказал он, — из них двух капитанов — вот и выпал мне шанс.
— А у нас два десятка да еще двоих, — вздохнул Лий. Братья не уточняли, какое событие означилось этими убийствами. Во-первых, и без того было понятно, а во-вторых, подобные разговоры негласно были запрещены.
— Ну… — чтобы нарушить неловкое молчание, сказал Врат. — Как тут… вообще?
— Да разве тебе не сказали? — удивился Лий. — Приказ простой. Никого не пускать, никого не выпускать. Ну, кроме магов, конечно. Они сюда утром и вечером заглядывают. Им, конечно, можно. А больше никого пускать не велено. И к самим дверям близко подходить не надо. Голова закружится, и в сон потянет.
— Я не про это… Это все я знаю. Ты-то как поживаешь?
Лий снова вздохнул. И махнул рукой:
— Ну как… А то ты не знаешь, как стража живет…
— Рука-то болит?
— Почти и забыл о том случае, — оживившись, заторопился Лий. — Только накануне дождя ныть начинает, да иногда ночами прямо каменеет… Но меч я держать могу и другой рукой. Я каждый день тренируюсь! Послушай, а может быть, теперь, когда ты стал капитаном, ты сможешь мне помочь…
— Ну что ж… — задумчиво промычал Врат. — Многого можно достичь, если ты действительно этого хочешь — помнишь, так говаривал наш старик-отец?
— Помню, — вдохновенно проговорил Лий. — Так я могу рассчитывать?..
Капитан королевских гвардейцев Врат не успел ответить. В конце коридора показалась человеческая фигура. Это был рыцарь, с ног до головы закованный в диковинные черные доспехи, в шлеме с опущенным забралом, скрывающим лицо. Щит был укреплен за его спиной, а на левом бедре висел тонкий меч. Множество амулетов и оберегов позвякивали на груди рыцаря, на его запястьях и на поясе. Рыцарь шел к дверям, ведущим в покои сэра Эрла, — шел не быстро и спокойно.
И стражники, и гвардейцы моментально узнали этого рыцаря. Воины, заполнившие коридор, заволновались. Капитан Врат побледнел.
— Чего он хочет, этот болотник? Почему он опять влез в свои доспехи? Куда он?..
Тем временем болотник приближался к покоям сэра Эрла. Стражники расступались перед ним. Никто из них не смел не то что преградить дорогу Каю, но и даже спросить: куда он идет. Настолько свежо было воспоминание о том дне, когда болотный рыцарь отстоял принцессу перед эльфами, настолько зловещи и угрожающе необычны были его доспехи.
— Нельзя, чтобы он вошел туда! — выдохнул Лий. — У нас же приказ!.. Что ты стоишь, брат?! Брат!
— Я? — очнулся от оторопи Врат. — Чего я-то?..
— Ну кто же, кроме тебя?! Отдай приказ! Сделай хоть что-нибудь!
— Какой приказ? — простонал Врат, до которого дошло, что сейчас он один представляет воинское начальство. — Что же мне сделать-то?..
В длинном коридоре было выстроено три десятка воинов и каждый из них изо всех сил вжимался спиной в стену, когда мимо него проходил болотный рыцарь в полном боевом облачении.
— А ничего делать-то и не надо… — пробормотал Врат. — Чего тут поделаешь-то? Он же ж, болотник-то, и сам… ну… который… С генералом Гаером-то он тогда был в королевской опочивальне. Он и сам… Ему можно… Р-раступись! — подал он запоздалую команду, в которой уже не было никакой нужды.
Сам Врат, придерживая у бедра висящий на перевязи меч, скорым шагом двинулся навстречу болотнику.
— Ваше сиятельство! — крикнул он. — Сэр Кай! Мой долг обязывает предупредить вас, что близко к дверям подходить опасно!
Сэр Кай прошел мимо него, словно не заметив. Ударом кулака, облаченного в латную перчатку, сбил засов и рывком распахнул створки двери.
Капитан Врат и те ратники, кто в этот момент оказался поблизости, прыснули дальше по коридору, точно ждали: из открывшейся комнаты сейчас повалят черные клубы дурманного дыма. Никаких клубов не было. Но из-за распахнутой двери по полу, точно змеи, поползли тяжелые серые дымные щупальца.
Болотник вошел в покои горного рыцаря.
— Все же как-то… — озабоченно заглянул в глаза брату Лий. — Как-то не то… господин капитан… Врат! Необходимо доложить начальству.
Капитан гвардейцев стоял столбом, часто дыша и покусывая губы. Ну почему именно его отправили укреплять отряд стражи у покоев горного рыцаря? Как теперь поступить? Фактически он нарушил приказ: было велено пускать к сэру Эрлу только магов, и то в определенные часы. Насчет кого-то другого никаких указаний не было. А тут еще болотник! Да в своих волшебных доспехах, которые, если уж говорить откровенно, пугали Врата до одури… Эх, оказаться бы сейчас подальше отсюда!
— Господин капитан! Врат!
— А? — очнулся новоиспеченный капитан.
— Доложить начальству надобно!
— Точно! — согласился Врат. — Это ты правильно сказал. Понимаешь! Я сейчас же побегу к генералу Гаеру.
— Разве ты оставишь нас без командира? — удивился Лий. — Ты ведь можешь послать кого-нибудь из простых ратников!
Врат мысленно застонал и мысленно же выругал умного братца такими словами, какие позволял себе произносить вслух только спьяну.
— Вот почему тебе никогда не вылезти из стражников, — пробормотал он.
— Что? — не расслышал Лий.
— Беги, говорю! — прикрикнул на него Врат. — Несись со всех ног! Доложи генералу о том, что болотник — в полном боевом облачении — явился в покои сэра Эрла! Понял? Вперед, брат!
Лий с готовностью кивнул, перехватил поудобнее алебарду и, погромыхивая доспехами, побежал по коридору.
Из-за распахнутых дверей покоев горного рыцаря медленно расползались серые извивы. Некоторые из стражников, кто стоял ближе всего к дверям, покачнулись и побледнели — таких поспешно оттащили подальше.
— Слушай мою команду! — выкрикнул вспотевший Врат. — Сэр Эрл из своих покоев выйти не должен! Понятно? Не выпускать горного рыцаря из покоев!
— А с болотником-то что? — угрюмо пробасил кто-то из гвардейцев.
Врат вытянул шею, чтобы разглядеть в сгрудившейся, гомонящей и звенящей оружием толпе этого выскочку.
— С болотником? — повторил он. — А не наше это дело с болотником связываться! И не твое дело про это вякать! Пока от генерала приказа не будет — болотника не трогать!
— Да никто его трогать и не собирался, — опять бухнул тот же бас, — себе дороже…
— Молчать! — взвизгнул Врат. — Выполнять!
* * *
Комната была затянута серой пеленой, доходившей рыцарю до пояса. Пелена серого дыма была такой плотной, что болотник не мог видеть своих ног. В центре комнаты возвышалась большая жаровня. С решеток жаровни, словно грязная вода, бежали вниз мутные струи дыма.
Переступив порог комнаты, Кай не останавливался ни на мгновение. Алгоритм своих действий он определил заранее. Первым делом он с некоторым усилием поднял железную жаровню и швырнул ее в закрытое ставнями окно. Ставни разлетелись щепками, в комнату дохнуло свежим ветром, но серый дым не спешил развеиваться. Он был тяжелее воздуха, и ветер колеблющимися волнами погнал его в коридор, откуда тотчас послышались испуганные крики.
Кай быстро определил местонахождение кровати горного рыцаря и обеими руками вздернул бесчувственное тело Эрла над медленно опускающимся уровнем дымовой завесы. Лицо сэра Эрла было бледным и спокойным. Придерживая рыцаря за плечи одной рукой, второй Кай разжал ему зубы и влил в рот красную, точно кровь, жидкость из крохотной склянки, которую извлек из поясной сумки — влил порцию немногим больше той, которую принял сам, как только поднялся по лестнице на ярус дворца, где располагались покои сэра Эрла.
Спустя несколько мгновений Эрл открыл глаза и натужно закашлялся. Кай поднял забрало своего шлема. Увидев перед собой лицо болотника, горный рыцарь издал неопределенно-хриплый звук, но не шевельнул ни одним членом своего тела, хотя моментально проступившие на его щеках красные пятна и капельки пота, появившиеся на лбу и над верхней губой, ясно свидетельствовали о том, что он прилагал все усилия, чтобы освободиться от объятий болотника.
— Не пугайся, сэр Эрл, — проговорил Кай. — Ты был обездвижен в течение нескольких дней, и разум твой спал. Я дал тебе вытяжку из цветков бешеного кустарника. Она пробудит твой разум и придаст членам силу и гибкость. Но пройдет по меньшей мере пять минут, прежде чем ты это почувствуешь. А сейчас постарайся расслабиться. Излишнее напряжение может повредить тебе.
Красные пятна на лице горного рыцаря медленно бледнели. Он вглядывался в глаза Кая, словно что-то пытался прочитать там.
— Все Твари, появляющиеся из-за Болотного Порога, обладают магией, — говорил болотник, поддерживая горного рыцаря, точно дитя. — Но некоторые, кроме магии, могут убивать своим дыханием, в котором содержится смертоносный газ. Долгое время для рыцарей Болотной Крепости такие Твари представляли большую опасность, пока один из лекарей-болотников не выявил способность сока кустарника, произрастающего в непосредственной близости от Порога, защищать человеческое тело от ядовитых газов. Кустарник прозвали бешеным за его способность увертываться от рук тех, кто вознамерился его сорвать. Магия иного мира, проникая в наш мир через Порог, изменяет привычные для нас растения — этот кустарник не всегда обладал такими… не совсем обычными способностями… Сок бешеного кустарника, как оказалось, может нейтрализовать многие… почти все яды. Если бы мы нашли это растение раньше, сколько рыцарей избежали бы участи погибнуть на Туманных Болотах, сколько бы они еще принесли пользы для нашей Крепости!..
Эрл открыл рот и прохрипел что-то нечленораздельное.
— Твои мышцы уже обретают силу, — сказал Кай, — Это хорошо.
— Ли…ти…я, — с громадным трудом произнес непослушными губами горный рыцарь. — Что… про… изо… шло?..
— То, что ты сейчас услышишь, тебе точно не понравится, — сказал болотник. — Смири свой дух, помни о том, что я сказал, — сейчас тебе ни в коем случае не следует напрягать мышцы тела. Ты готов, сэр Эрл?
Горный рыцарь судорожно дернул головой, что могло означать утвердительный кивок.
— Могущественный маг по имени Константин захватил власть в королевстве, — начал Кай. — его величество король Гаэлона Ганелон Милостивый убит. Часть придворных оказалась втянутой в заговор, поэтому переворот свершился быстро и не принес большого количества смертей.
— Ли… ти… я… Лития?!
— Ее высочество в безопасности. Но маг Константин, дабы создать новую правящую династию, вознамерился взять принцессу Литию в жены.
На скулах сэра Эрла вздулись желваки. И невольная бессильная слеза скатилась из уголка глаза по виску. Тело горного рыцаря выгнулось дугой — Каю пришлось крепче стиснуть его плечи.
— Я вынужден снова предупредить тебя, — прервал он свой рассказ, — оставайся спокойным. Это важно. Пока я не увижу подтверждение, что ты понял мои слова, я не буду продолжать.
Сэр Эрл торопливо смежил веки несколько раз подряд.
— Я… обещаю, — выговорил он.
— Принцесса — мой друг, а долг любого человека — помогать своим друзьям, если они оказались в беде. Глаза мои открылись сегодня ночью, и мне стыдно, что этого не произошло раньше. Принцесса попросила увести ее из дворца, и я дал слово выполнить ее просьбу. Во всем дворце есть еще только двое, кого я могу считать своими друзьями. Мои братья-рыцари, рыцари Порога. Рыцарь Горной Крепости сэр Эрл и северный рыцарь сэр Оттар. Я пришел сюда, сэр Эрл, брат мой, чтобы спросить: ты друг мне?
— Я… рыцарь Порога… — все еще с трудом проговорил горный рыцарь, — все рыцари Порога — братья. У нас… общие цели. У нас один Долг на всех. Какие бы разногласия нас… не разъединяли… мы всегда должны сражаться на одной стороне.
— Все сказанное тобою значит ли, что ты мой друг?
— Почему тебе важно… знать это?
— Потому что я должен решить, как мне поступать дальше.
— Я… должен подумать… Я не знаю ничего… Я с трудом могу соображать. Дядюшка Гавэн, — чтобы говорить, горному рыцарю по-прежнему приходилось прилагать усилия, — он тоже убит?
— Нет, он жив. Я не могу сказать точно, был ли он на стороне заговорщиков, но сейчас он исполняет те же обязанности, что и раньше.
Серый дурманный дым еще струился по полу меж ног болотника, покидая комнату. Горный рыцарь пошевелился и сел на своей постели. Кай поднялся, отпустив его. Эрл несколько раз сжал и разжал кулаки, спустил ноги с кровати.
— Если принцесса Лития пожелала покинуть дворец, значит, я должен сопровождать ее, — сказал он. — Сэр Кай… положение во дворце действительно такое безнадежное, как ты говоришь? Я не могу поверить, что его величество убит…
— Это так. Я сам видел, как это произошло.
— Ты присутствовал при убийстве короля? — Горный рыцарь нехорошо сузил глаза. — И такой великий воин, как ты, ничем не смог помочь Ганелону?
— Я не пытался сражаться за него. Я не сражаюсь с людьми. И его величество не друг мне. Долг не обязывает меня защищать его.
— Ее высочество знает о том, что ты попустил убийство ее отца, сэр Кай?
— Да. И вначале она очень гневалась на меня. Ее рассудок затмило то же чувство, которое овладело сейчас тобой.
Горный рыцарь поднялся. Его качнуло в сторону, он снова опустился на постель.
— Где мое оружие и мои доспехи? — оглядев комнату, спросил он. — Я…
— Ты слишком слаб, чтобы сражаться, сэр Эрл, — произнес Кай. — И ты до сих пор не ответил на мой вопрос. Ты друг мне?
— Ты… самый странный человек из всех, кого я встречал, — сказал горный рыцарь. — У меня нет сомнений в твоей храбрости. Но твои поступки… вызывают у меня… недоумение. Ты пытаешь меня, какие чувства я к тебе испытываю, в то время когда немедля нужно спасать ее высочество! Я… у меня все крутится перед глазами… Последнее, что я помню, это шум в коридоре, разбудивший меня. Я вскочил, схватился за оружие, но дверь оказалась закрытой. Я попытался вышибить ее плечом, но не смог. Я взялся за меч, но меч разлетелся на куски после первого же удара, точно рубил не древесину, а камень. Потом… потом в щель под дверью поползли серые струйки дыма. И я лишился чувств… Если все обстоит так, как ты рассказал, значит, у нас точно нет времени на пустые разговоры! Где Оттар?
— Его бросили в подземную тюрьму.
— Почему ты остался на свободе?
— Потому что я не препятствовал перевороту. И еще — потому что заговорщики опасаются меня.
— А тебя нельзя упрекнуть в излишней скромности, — криво усмехнулся Эрл.
— Я говорю правду, — ответил Кай.
Эрл не без помощи Кая поднялся и подошел к окну, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.
— Нужно спешить… — пробормотал горный рыцарь, — нужно достать оружие и доспехи…
— У нас столько времени, сколько понадобится тебе, чтобы определиться, — сказал Кай.
Вместо ответа сэр Эрл уже довольно твердой походкой пересек комнату и вышел в коридор. Кай наблюдал за тем, как перекосилось, словно от боли, лицо горного рыцаря, когда дворцовая стража, заметив его, переполошилась и, взяв на изготовку алебарды, медленно и с опаской двинулась к нему.
Эрл вернулся в комнату.
— Они не посмеют войти сюда, — успокоил его Кай.
— Я не боюсь этих собак! — выкрикнул сэр Эрл. — Где мой меч? Значит… все, что ты говорил, правда!
— Истинная правда, — подтвердил Кай. — Ты сомневался в моих словах? Разве ты не знаешь, что рыцари Порога никогда не лгут?
Эрл посмотрел болотнику прямо в глаза. Кай спокойно выдержал его взгляд. И повторил свой вопрос:
— Ты друг мне, сэр Эрл? Горный рыцарь стиснул зубы.
— Я буду говорить откровенно, как и подобает рыцарю, — негромко, но веско сказал он. — Назвав тебя сейчас другом, я приобрету не только сильного союзника, который поможет мне спасти… мою возлюбленную, но и — обязательства на всю оставшуюся жизнь. Ибо слово рыцаря — стальное слово. Мое сердце не лежит к тебе, сэр Кай. Но… Ты стал другом ее высочества принцессы Литии. Ты дал слово помочь ей избежать насильного замужества. Ты обещал спасти ее. Значит, ты мой друг, сэр Кай. Отныне и навеки.
— В таком случае, — проговорил Кай, — пойдем со мной, сэр Эрл. Мы спустимся в подземелье за сэром Оттаром. А затем возьмем принцессу. И покинем Дарбионский королевский дворец.
— Отправляйся в подземелье за северным рыцарем! — воскликнул Эрл. — А я поспешу к принцессе.
— Ты погибнешь, сэр Эрл, — покачал головой Кай. — У тебя не достанет сил сражаться, а дворец полон ратников. Я твой друг, и я должен оберегать тебя. Мы пойдем вместе.
Горный рыцарь раздумывал менее минуты.
— Хорошо, — сказал он, — да будет так.
* * *
Гархаллокс поначалу даже не поверил тому, что сказал ему генерал Гаер. Рыцарь Болотной Крепости ворвался в покои сэра Эрла? Что это все значит? Да этого не может быть! Ведь болотник никак не отреагировал на переворот, хотя оказался в самой гуще его! Что могло изменить позицию сэра Кая?
Но так или иначе, необходимо было действовать, а не теряться в догадках. Гархаллокс горько пожалел о том, что сейчас во дворце нет Константина. Болотника трудно будет утихомирить и взять живым, а убивать его нельзя, никак нельзя.
Генерал Гаер стоял напротив архимага, ожидая приказаний.
— Болотник ворвался к сэру Эрлу. Надо полагать, с целью освободить горного рыцаря, — проговорил Гархаллокс.
— Нетрудно догадаться, — сказал генерал, — что следующий его шаг — тюремная камера северянина.
— Подземелье, — кивнул Гархаллокс, и лицо его просветлело. — Пусть идет туда. Это тупик. Пусть войдет в подземелье, и мы запрем их там. И… посмотрим, что можно будет сделать.
— Я понял, архимаг, — звякнул шпорами Гаер. — Разрешите мне идти исполнять приказ?
— И еще, генерал, — остановил его Гархаллокс. — Попытайтесь захватить сэра Кая и сэра Эрла до того, как они достигнут подземелья.
— Но зачем? — поднял брови генерал. — Болотник очень силен — погибнет много воинов!
— Разве пролилась кровь, когда болотник вошел в покои горного рыцаря?
— Его пропустили беспрепятственно. Никто не пытался его остановить. Я строго накажу виновных, архимаг.
— Он не будет убивать без крайней на то нужды, — задумчиво проговорил Гархаллокс— Или будет? Теперь я не уверен ни в чем, что касается этого болотника. Поэтому необходимо проверить, как он поведет себя, если ему придется биться. Вы понимаете меня, сэр Гаер?
— Да, архимаг.
— Выполняйте приказ, генерал. Но помните — брать рыцарей Порога живыми. Не убивать их. Разрешаю нанести увечья, сколь угодно тяжелые, но пусть они останутся живы. И еще кое-что…
Гархаллокс с почти неприличной поспешностью метнулся в угол комнаты и, раскрыв сундук, достал оттуда треугольный сосуд, в котором вязко колыхалась темная зеленоватая жидкость. Он протянул сосуд генералу Гаеру. Генерал, видимо, знал, что в нем содержится, потому что довольно кивнул, принимая его.
— Применяйте это, — сказал архимаг, — как только представится возможность использовать стрелковое оружие. Не может быть, чтобы доспехи болотника были полностью защищены от стрел и болтов. Возьмите лучших стрелков… Я возлагаю ответственность за поимку рыцарей на вас, генерал. Отвечать будете передо мной и Константином, сэр Гаер. И докладывайте мне о каждом своем шаге.
* * *
Кай и Эрл покинули комнату. Пока горный рыцарь оглядывался, оценивая обстановку, Кай начал действовать, будто мог видеть расположение противника сквозь стены.
Оказавшись в коридоре, болотник сразу повернул вправо, не глядя сорвал с шеи один из амулетов и далеко метнул его через плечо.
Оба крыла коридора — и правое, и левое — были запружены вооруженными воинами.
Эрл, побежав за болотником, посмотрел назад и содрогнулся. Как только амулет — несколько связанных в несуразную конструкцию темных косточек — коснулся пола, свет факелов в левом крыле коридора померк. Вернее, не так — тьма сомкнулась позади рыцарей, словно громадная беззубая пасть, поглотив все, в том числе и источники света. Это была не обычная темнота, которая получается от отсутствия света — в результате действия амулета ограниченное каменными стенами пространство точно исчезло, а на его месте осталось первозданное черное небытие. И из этого небытия полетели вопли ужаса.
— Не отставай! — не оборачиваясь, крикнул горному рыцарю болотник, шагавший в сторону воинов, которые, впрочем, не спешили бросаться в атаку, а пятились, отступая туда, где коридор расширялся, образуя довольно большой зал.
— Что это такое? — выдохнул Эрл, догоняя Кая.
— Печать Абсолютной Ночи, — пояснил болотник. — Магия сильная, но держится недолго. Воины там, позади нас, совершенно ничего не видят, и они не смогут определить направление, куда двигаться, потому что амулет, пока действует, притягивает их к себе. Если они поддадутся страху, то, сбившись в кучу, нанесут друг другу серьезные повреждения. Я бы не стал применять этот амулет, но их слишком много, а ты слишком слаб.
Эрл стиснул кулаки. Он догнал Кая и перешел с бега на быстрый шаг. Гнев, вспыхнувший в нем, придал ему силы. Не для этого ли болотник так часто упоминал о его слабости?
Воины впереди рыцарей уже не просто отступали, они бежали в панике, и кое-кто из них бросал оружие — они видели, как кусок коридора провалился в черное небытие.
— Не стоит преследовать их… — задыхаясь, потому что быстро идти ему было еще трудно, проговорил Эрл. — Они наверняка заманивают нас. Наверняка в конце коридора нас ждет большой отряд.
— Сорок четыре воина, — подтвердил Кай. — Двадцать гвардейцев и двадцать четыре стражника.
— Как ты смог посчитать так точно?!
— У гвардейцев и стражников разное вооружение и доспехи, — ответил болотник, — и звучат они по-разному.
— Звучат?
— Постарайся поменьше разговаривать. Береги дыхание.
— Постой, сэр Кай! — Эрл сам остановился. — Это же простейший маневр! Если ты понимаешь, что они ведут нас в ловушку, почему ты поддаешься на их уловку? Проще всего будет вернуться назад и, дождавшись, пока сила заклинания иссякнет, напасть на ошеломленных…
Кай ничего не ответил. Он был занят тем, что, сняв с запястья еще один амулет — маленькое голубоватое яйцо, оплетенное тонкими красными нитями, поднес его к губам и что-то шептал. Отвечая шепоту Кая, внутри яйца что-то легонько запульсировало. Забрало болотника все еще было поднято. Эрл, с которого градом катил пот, смахнул с лица прилипшую золотую прядь и наклонился, чтобы подобрать с пола брошенные одним из гвардейцев меч и щит.
— Оставь меч, — твердо сказал Кай. Сам он не обнажал оружия, неся амулет перед собой на вытянутой руке.
— Я не приму смерть безоружным! Я погибну, убивая!
— Тебе не придется сражаться. Оставь меч.
— Нет, сэр Кай. Там, в конце коридора, нас ждет кровавая битва. Или ты приготовил еще одно заклинание?
— Просто брось меч и щит, сэр Эрл. Иди следом и держись рядом со мной. Опасайся метательного оружия, когда мы войдем в зал.
Горный рыцарь с проклятиями швырнул оружие.
— Я лучше смог бы защититься от стрел, болтов и ножей, если б у меня был щит! — выкрикнул он.
— У воинов впереди нет ни луков, ни арбалетов, — спокойно констатировал Кай. — Я это слышу. А от ножа нетрудно уклониться, если ты предупрежден.
Кай как будто бы сбавил шаг. Руку, в которой держал амулет, болотник опустил на уровень пояса, наверное, для того, чтобы не привлекать внимание противника к амулету раньше времени. Меч он и не думал доставать. Когда они сдержанной походкой вошли в зал, Эрл не испугался, глядя на выстроившихся вдоль стен воинов. Он почувствовал себя очень глупо: безоружный, на подгибающихся ватных ногах, против нескольких десятков стражников и гвардейцев, моментально отрезавших им путь вперед и путь к отступлению.
Кай остановился на середине комнаты. Эрлу не оставалось ничего другого, как сделать то же самое.
Несколько метательных ножей полетели в них с разных сторон. Болотник не шелохнулся — два ножа клацнули о его доспехи и отскочили, не оставив на них даже малейшей царапины, а горному рыцарю пришлось резко податься в сторону и упасть на колено — и все равно, один из пущенных в него ножей неглубоко вспорол ему бедро; рана была неопасной, но довольно болезненной. Эрл снова выругался: сколько же времени ему пришлось пролежать одурманенным, если его тело с таким трудом слушается его!
— Нужно быть немного внимательней, — таким тоном, словно это был тренировочный бой, проговорил болотник. — Нож нужно перехватывать взглядом не тогда, когда его вскинули для броска, а еще тогда, когда человек только приноровляется метнуть его.
— Да знаю я… — с шипением выдохнув, сквозь стиснутые зубы ответил Эрл. «Попробовал бы ты пролежать несколько дней без движения, посмотрел бы я тогда на тебя…» — с раздражением подумал он.
Кровь залила горному рыцарю ногу, но он не обращал внимания на рану — он зорко смотрел по сторонам. Странно, но казалось, будто боль привела его в чувство, отрезвив от мутного последа долгого сна.
Еще три ножа метнули в рыцарей — и на этом атака на расстоянии закончилась. Ратники, взявшие Эрла и Кая в кольцо, не могли обрушить на них шквал зарядов: была велика вероятность того, что ножи, не достигнув цели, поранят своего же воина, стоящего напротив метателя.
Несколько громких команд раздалось с разных углов зала (видимо, угловые позиции, как наиболее выгодные для обзора, занимали капитаны), и ратники, все разом, оторвались от стен и бросились на противника. Эрл непроизвольно зашарил вокруг себя руками — впервые в жизни он оказался безоружным перед лицом опасности.
Кай поднял руку с амулетом над головой, и когда — через несколько мгновений — воины оказались от него на расстоянии копья, он сжал облаченную в латную перчатку руку, раздавив амулет в пыль.
Слабая вибрация, родившаяся в голубом яйце, оказавшись за пределами тонкой скорлупы, мгновенно и многократно усилилась. Окружающая рыцарей действительность волнообразно исказилась — незримые волны хлынули во все стороны и вошли в стены, сразу устрашающе загудевшие.
То, что случилось потом, не ожидал даже Эрл, сам являвшийся далеко не профаном в боевой магии. Он готов был увидеть огненный дождь, ледяные стрелы, испепеляющие молнии или — на худой конец — устрашающую иллюзию; словом, заклинания из обычного арсенала боевого мага. Но произошло другое.
Гвардейцев и стражников словно раскидало по стенам сильнейшим порывом ветра, источником которого был болотник Кай. Воины налипли на стены, будто мокрые листья — местами один на другом. Гудящие стены притянули к себе людей и их оружие. Пол зала обнажился — зал вдруг оказался пуст, только все четыре стены от пола до потолка кишели стонавшими и едва шевелящимися людьми.
Эрла сбила с ног какая-то сила, природу которой он смог определить только несколькими секундами позже.
Кай поднял горного рыцаря за плечо и подтолкнул его к открывшемуся выходу. Встав на ноги, Эрл заметил, что с его сапог вырваны пряжки.
— Что это было? — изумленно спросил сэр Эрл.
— Ты собираешься стоять и разговаривать здесь? — ответил болотник. — Если таково будет твое желание, я объясню позже.
При этих словах на пол, загремев кирасой, рухнул гвардейский капитан, отлепившись от облаченного в кольчугу дворцового стражника, который висел на стене вниз головой. Это словно послужило сигналом — один за другим ратники срывались со стен и с грохотом падали на пол.
Горный рыцарь, увлекаемый болотником, вошел в коридор. Через несколько шагов коридор раздвоился, и они свернули в более узкий и хуже освещенный проход. Тут уж сэр Эрл не задавал вопросов, почему болотник уверенно избрал именно это направление — горный рыцарь и сам услышал шум множества шагов в широком коридоре.
Кай шел быстро, но не спешил. Хотя коридор впереди был пуст, он обнажил меч — в свете факелов неправильной формы клинок засверкал кроваво-алым. На ходу Кай приложил острие меча к стене, и лезвие тонко запело, высекая яркие сине-желтые искры.
— Я никогда не видел такой магии, — заговорил Эрл, — к какой Сфере она принадлежит? Как ты добился, чтобы стены притягивали железо? Если бы я не бросил меч и щит, я бы точно повредил пальцы и плечо…
— Я не знаю, к какой из Сфер принадлежит это заклинание, — ответил Кай, — никогда не задавался этим вопросом. У нас на Туманных Болотах не пользуются железом. Никакое железо, даже заговоренное гномами, не выдерживает ядовитых болотных испарений — любой металлический предмет очень быстро ржавеет и рассыпается в труху. Поэтому доспехи и оружие болотников изготовлены из костей и панцирей Тварей, и, надо сказать, эти материалы по прочности во многом превосходят любой из металлов. Наши маги долгое время экспериментировали, чтобы обезопасить металл от воздействия испарений, но, видимо, с природой не поспоришь. Зато они вывели множество полезных заклинаний. Вроде того, что я применил — Сильное Слово Магнето.
— Куда мы идем? — спросил Эрл. Он чуть прихрамывал на раненую ногу. — Я заметил, что коридор все сужается.
— Странно, что ты, проведя столько времени во дворце, не изучил систему коридоров, — сказал болотник.
Они шли вперед, а вокруг становилось все темнее и темнее.
— Дворец огромен, будто город! — воскликнул сэр Эрл. — Он был возведен сотни лет назад, и с тех пор каждый действующий монарх что-нибудь пристраивал к нему. Разобраться в системе коридоров непросто. Даже для тех, кто живет здесь всю жизнь, существуют места, где они никогда не бывали. И многие коридоры, я знаю, заброшены и заканчиваются тупиком.
— Как и этот, — спокойно подтвердил Кай. — Последний зажженный факел мы прошли четыре вдоха и выдоха тому назад.
— Что? — удивился Эрл. — Ты же не думаешь, что стража и гвардейцы не догадаются проверить коридор? Не настолько же они глупы!
— Стены дворца изрыты тайными ходами, — пояснил болотник, и алый клинок его все также высекал искры из камней стены, — они располагаются неглубоко — поэтому какая-то часть из них общеизвестна. Эти ходы используются слугами, чтобы незаметно и быстро доставлять обитателям дворца то, чего они пожелают.
— И, насколько я понимаю, якшаясь с чернью, ты изучил эти ходы?
— Настолько, насколько успел. У меня было мало времени. Я лишь начал попытки разобраться в них. И, по моим предположениям, те ходы, что открыты людям, лишь малая толика огромной и давно позабытой системы тайных коридоров. Вот здесь… — проговорил болотник, очевидно, услышав какое-то изменение в пении соприкасающегося с каменной стеной лезвия, и остановился.
— Что? — не понял Эрл.
Кай отступил на шаг и дважды взмахнул своим странным мечом. Искры прочертили на стене кривой крест. Болотник опустил меч и ударил в потухающее перекрестье сапогом — послышался глухой скрежет осыпающихся камней.
— Твой меч… — прошептал Эрл. — Боги, я никогда не видал ничего подобного!
— Он сделан из клешни Зубастого Богомола, одной из Тварей, которые приходят из-за Болотного Порога. Своими клешнями Богомол с легкостью перекусывает валуны размером с быка. Я не знаю никакого другого материала, настолько же прочного. Один меч изготавливают около года, и еще полгода уходит на заточку. Трудно представить, сколько сил и магической энергии уходит на это.
Проговорив это, Кай шагнул в провал в стене. Эрл двинулся за ним, нащупывая себе путь. Оглянувшись назад, он заметил тусклые пока отсветы факельного пламени.
— Сюда уже идут, — сказал горный рыцарь, вдыхая острый запах древней пыли.
— Они упрутся в тупик, а потом будут долго искать нас в этой темноте. Если, конечно, среди них не найдется кто-то, кто заметит эту дыру раньше.
— Среди дворцовой стражи? — усмехнулся Эрл, невольно отметив, что впервые за долгое время воспринимает сказанное болотником без внутреннего протеста. — Сомневаюсь… Этот ход выведет нас в подземелье, где содержится Оттар?
— Нет, — ответил идущий быстро и ровно, будто ясно видел лежащий перед ним путь, Кай. — Все тайные ходы в подвалах дворца замурованы. По крайней мере, насколько я могу знать со слов слуг… когда они еще разговаривали со мной. И еще — когда представится возможность, я завалю за нами проход. Они потеряют наш след.
— Тогда куда же мы идем?
— На нижние ярусы дворца.
— В этих… — Эрл споткнулся об острый камень и стиснул зубы, чтобы не крикнуть от боли в раненом бедре, — в этих ходах легко заблудиться.
— Вовсе нет, если постоянно держать в голове схему расположения дворцовых коридоров. Тайные ходы не могут выйти за пределы стен дворца.
* * *
— Что значит — они исчезли? — крикнул Гархаллокс— Куда они могли деться из дворца? Почему вы даже не можете указать мне направление поисков? Мало того, что вы не остановили их… Как вы могли их упустить?
— Не могу знать, — ответил генерал, ясно глядя в глаза архимага. — Я делаю все, что в моих силах. Но вы должны понимать, что сражаться с рыцарями Порога — дело крайне сложное. А ведь против нас еще и болотник. Я старый воин, архимаг, но я никогда не мог представить, чтобы один человек мог противостоять такому количеству воинов да еще трем эльфам в придачу и, не получив ни единой царапины, выиграть битву. Я могу примерно представить, чего мне ожидать в бою с горным рыцарем и рыцарем Северной Крепости Порога, но я не знаю, чего мне ждать от болотника.
— Еще раз повторите свой доклад, — буркнул Гархаллокс, схватив себя за пышную бороду, — возможно, вы что-то пропустили. Возможно, что-то мог пропустить я.
— Они вышли из покоев сэра Эрла, — начал генерал. — Затем, применив неизвестное мне заклинание, они блокировали себя от атаки отряда с левого фланга.
— Печать Абсолютной Ночи, — пробормотал Гархаллокс— Довольно редкое заклинание, не все мои боевые маги его знают…
— Они вошли в Южный Малый Зал, и мы замкнули ловушку, — продолжал Гаер. — И тут болотник применил еще одно заклинание.
— Ты говоришь, стены со страшной силой притянули все металлические предметы, находящиеся в зале? — перебил его архимаг. — Половина воинов оказались покалечены… Даже мне неизвестно это заклинание…
— Потом они вошли в тупиковый коридор, опередив отряд подмоги, двигавшийся в Южный Малый Зал… Каким-то образом проломили стену и проникли в тайный ход. И… видимо, завалили за собой проход. Где их искать сейчас, я не знаю. Вы изволили неверно выразиться, архимаг, говоря, что я не могу указать вам направление поисков. Они наверняка пойдут в подземелье. Болотнику нужен сэр Оттар, и он знает, где его искать. Я уже стянул туда основные силы. Но я не могу гарантировать, что захват рыцарей Порога пройдет благополучно.
— Кто может знать расположение тайных ходов во дворце? — спросил Гархаллокс.
— Никто, кроме Гавэна.
— Позвать его сюда! И немедленно!
— Слушаю, архимаг.
— Я отправлю к вам несколько боевых магов, — неохотно проговорил Гархаллокс— Неужели сотни воинов, составляющие гарнизон королевского дворца, не в состоянии схватить двоих человек? Маги слишком ценны, чтобы рисковать ими… Идите, генерал. И помните, в случае удачи вас ждет награда. Но в случае провала… — Архимаг многозначительно замолчал.
— Я уже сказал, что делаю все, что в моих силах, — в голосе генерала не слышно было волнения, — поэтому я вряд ли почувствую себя виноватым, если у нас ничего не получится. Наш противник сильнее нас.
* * *
Они шли довольно долго в полной темноте и страшной духоте. Эрл начал задыхаться — его голова кружилась от запахов пыли, плесени и еще какой-то дряни, скопившейся здесь за многие годы. Дважды Каю приходилось прорубаться через завалы, а в третий раз он наткнулся на деревянную перегородку. Сломав ее, рыцари оказались в проходе, пол которого был относительно чист, пылью здесь пахло гораздо меньше, и кое-где тьму ослаблял тусклый свет масляных светильников, повешенных на расстоянии в добрый десяток шагов друг от друга.
— Теперь постарайся не шуметь, — сказал Кай Эрлу.
— Постараюсь, — буркнул Эрл. — А ты, сэр Кай, постарайся удержаться от беспрестанных поучений.
— Разве я говорю что-то обидное? — не оборачиваясь, спросил болотник.
— Я рыцарь Горной Крепости Порога! — повысил голос сэр Эрл. — Я привык сражаться на открытом пространстве с Тварями, дышащими огнем и плюющими раскаленной ядовитой слюной. Я уничтожал Тварей, самая маленькая из которых может без усилий перешагнуть через крепостную стену большого города! Я не привык подкрадываться и убегать! Я привык биться честно!
— Тебя унижает необходимость маневрировать или то, что я руковожу твоими действиями?
Явно не ожидавший этого вопроса Эрл замолчал. Очень скоро Кай, все так же идя впереди, остановился и предупреждающе поднял руку. Эрл замер. Болотник, выждав немного, пригнулся и скользнул вперед. И вынырнувший откуда-то из боковой стены слуга, несущий кувшин, безмолвно забился в руках Кая, как пойманная рыба. Кувшин, который слуга, конечно, выронил, болотник подхватил мыском сапога и мягко опустил на пол. Секундой позже туда же шлепнулось и обмякшее тело слуги.
— Ты убил его, даже не допросив? — удивился Эрл, подойдя ближе.
— Он жив, — ответил Кай. — Он будет спать несколько часов, а проснувшись, не сразу вспомнит, что с ним произошло.
— Как ты это сделал?
— На теле человека есть множество точек, умело надавив на которые можно заставить человека впасть в то или иное состояние. Усыпить или наоборот — придать сил. Этому искусству нас учили Мастера-лекари в Укрывище близ Болотной Крепости.
— Мне не помешали бы силы…
— Ресурсы человека ограничены. Всколыхнувшаяся в тебе энергия быстро утомила бы твое ослабленное тело. Тебе нужен естественный отдых. Помни, сколько времени ты провел без еды и воды. Пока сок бешеного кустарника поддерживает тебя. Лучше сделай несколько глотков вина — это больше поможет.
— Но ты не допросил его!
— Мне незачем это делать, — пожал плечами Кай, заглянув в округлую дыру, где виднелись в свете масляного светильника ступени винтовой лестницы. — Я его знаю. Его зовут Хум. Он обслуживает лабораторию магов Сферы Огня, носит им из кухни еду и вино. Я знаю, откуда и куда он идет, следовательно, я знаю, где мы находимся. Нам нужно спуститься по этой лестнице на два яруса, затем обогнуть тайными ходами несколько залов.
— И мы выйдем к дворцовой тюрьме?
— Нет. Мы окажемся поблизости. Чтобы пройти ко входу в подземелье, нам придется пройти Галерею Бесчестья. А там нас наверняка ждут.
* * *
Лий доложил генералу Гаеру о сложившейся обстановке — сэр Гаер выслушал его, но не отпустил, очевидно, имея намерение поручить стражнику что-то еще. Лий остался ожидать генерала, который поспешил с докладом к архимагу, в коридоре, но тот в свои покои так и не вернулся. Лий переминался с ноги на ногу, мучаясь от мысли, что в такой важный день, когда велика вероятность отличиться, он не находится в самой гуще событий. Не без оснований предполагая, что в суматохе генерал, конечно, забыл о его существовании, Лий тем не менее вернуться в расположение своего отряда не посмел. Он видел, как мимо него то и дело пробегали гвардейские капитаны, растеряв свою важность, сновали сотники и крутились мелкие сошки — старшины стражников.
Его брат, скорее всего, чрезвычайно обрадовался бы возможности оставаться в безопасности, но Лий никакой радости не испытывал. Поэтому внезапный подзатыльник от старшины своего десятка, выкатившегося из-за поворота, воспринял как манну небесную.
— Чего ты здесь ошиваешься? — прорычал старшина. — Почему здесь?
Не вняв оправдательному лепетанию Лия, старшина отвесил ему еще один подзатыльник и отправил на нижний ярус к Галерее Бесчестья с приказанием занять место в строю.
Добравшись до Галереи, Лий обомлел. Практически весь гарнизон королевского дворца собрался здесь — на дворцовых стенах остались не больше полусотни стражников.
Галерея Бесчестья была две сотни шагов длиной, всего пять шагов шириной и вела прямо на Парадный Двор дворца. Когда-то по ней торжественно выводили знатных преступников, осмелившихся нарушить клятву верности действующему монарху, чтобы прилюдно лишить их жизни на Площади Плах. Теперь уже даже старики не припомнят, как это происходило. Но, судя по тому, что представляла из себя Галерея, зрелище это должно было быть внушительным. Под потолком Галереи Бесчестья во всю ее длину с обеих сторон тянулись закрытые высокими сплошными перилами площадки, специально предназначенные для того, чтобы располагавшиеся там лучники держали пространство Галереи под прицелом. В стенах имелись глубокие каменные «карманы», в каждый из которых могло поместиться более десятка воинов. Словом, узник, обреченный топору палача, не имел ни единого шанса сбежать или быть отбитым и, идя по Галерее Бесчестья, с каждым шагом приближавшей его к эшафоту, проникался ощущением незыблемости королевской власти, против которой дерзнул выступить.
Но это было раньше. Последние сто лет ни одного преступления против королей Гаэлона совершено не было. А тех, кто должен был умереть позорной смертью после устроенного Гархаллоксом и Константином переворота, не спускали в подземную тюрьму, из ворот которой вела Галерея. Их содержали в их же покоях, благо от момента убийства его величества до часа казни прошло менее двух суток.
Лий успел к Галерее Бесчестья в тот момент, когда «карманы» спешно заполнялись воинами, а верхние площадки для стрелков уже до отказа были набиты арбалетчиками.
Длинными рядами стражники и гвардейцы текли по Галерее на Парадный Двор, где выстраивались колоннами. Лия вынесло во двор. Здесь распоряжался сам генерал Гаер. Он расставлял колонны таким образом, будто готовил тяжелые копья, чтобы одно за другим метать их в Галерею. Поодаль стояли трое боевых магов — на их груди поблескивали под хламидами тонкие кольчуги гномьей работы.
Лий ничего не понимал. Это все ради двух рыцарей? Конечно, о болотнике рассказывают массу всякой всячины, но… ни один колдун, ни один воин, какой бы он ни был великий, не сумеет победить или хотя бы отбиться от нескольких сотен ратников. Да и будет ли у него возможность отбиваться? Его просто-напросто засыплют стрелами и арбалетными болтами с верхних площадок, как только он сюда сунется…
«Вот уж чего не стал бы делать на его месте…» — подумал Лий и тут же схлопотал пинок в поясницу.
— Встань в строй! — рявкнул на него рослый гвардейский капитан с багровым шрамом, рассекавшим щеку. — Плетей захотел?!
Лий торопливо отбежал к ближайшей колонне стражников и пристроился в затылок грузному бородатому мужику в небрежно натертой кольчуге. Бородач был ему знаком — он жил в соседней казарме, и Лий частенько оказывался с ним в одной компании игроков в кости. Его звали Граг, служил он в королевской страже всю жизнь, отличался отменным аппетитом и исключительной неряшливостью. Последнее обстоятельство нередко оборачивалось для него угрозой изгнания в отряды городской стражи — но все как-то обходилось.
— Вон оно что творится-то, — прогудел, заметив Лия, Граг. — Энтот болотник-то чего учудил. Взял да и похитил сэра Эрла, горного-то рыцаря. А теперча в подземелье прорывается. Вон оно что творится…
— Зачем ему в подземелье? — поинтересовался Лий.
— А кто ж его знает, — гмыкнул Граг. — Болотник он и есть болотник. Непонятный то есть человек. Харан его разберет — чего ему надо… Нам сказано: стоять здесь.
А как сигнал подадут — валить в Галерею. Наша-то колонна второй пойдет…
Мало-помалу всякое движение во дворе прекратилось. Колонны стояли, издавая негромкое металлическое звяканье — это воины переступали с ноги на ногу.
— Да не боись, — подал снова голос Граг, хотя Лий не выказывал страха. — Болотник-то, сказывают, людей не убивает. Так… потрепать только потреплет, а чтоб убить — энтого за ним не замечалось. Вот уж непонятный-то… Одно слово — болотник…
Время шло. Лию с его места отлично видна была Галерея Бесчестья, и эта Галерея была совсем пуста. Генерал Гаер стоял прямо напротив открытых ворот, соединявших Галерею с Парадным Двором. По бокам генерала замерли в ожидающих позах маги и трубачи с длинными трубами.
Полуденное солнце палило воинов, выстроенных во дворе. Из распахнутых ворот Галереи Бесчестья тянуло прохладой.
Черный рыцарь появился в Галерее неожиданно. Он шел совершенно спокойно, не торопясь, хотя не заметить стрелков наверху, не услышать сопения воинов в «карманах» стен он не мог. Руки его были пусты. Какое-то странное оцепенение овладело Лием и, как он почувствовал, всеми другими ратниками тоже. Было что-то пугающее и зловещее в ненормальном спокойствии болотного рыцаря.
Один из трубачей резко, точно опомнившись, приложил трубу к губам и надул щеки, скосив глаза на генерала. Гаер поднял руку. Когда болотник прошел Галерею Бесчестья до половины, генерал опустил руку. Тотчас раздался пронзительный вой трубы, возвещавшей начало стрелковой атаки.
Даже во дворе было слышно, как затрещали рычаги арбалетов, как зазвенела тетива, запели стрелы, прорезая воздух. Град стрел и арбалетных болтов обрушился на болотника.
Но тот даже не сбавил шага. Он шел дальше, и меч в ножнах мерно бил по его бедру. Стрелы и болты, ударяя в черные доспехи, отскакивали или ломались, осыпаясь на плиты пола.
— Он один? — удивленно прошептал сэр Гаер. Болотник прошел до конца Галереи и исчез из поля зрения Лия.
…И появился вновь.
— Он идет обратно… — ошеломленно пролепетал Лий. — Чего это такое происходит?
— Одно слово — болотник, — снова прогудел Граг. Смертоносный ливень стал реже и слабее. Теперь лишь тонкие стрелы свистели в воздухе, разбиваясь о доспехи рыцаря или о пол. Арбалетчики, у каждого из которых под руками было по два или три заряженных арбалета, потратили все свои заряды и теперь торопливо вкладывали новые болты. Осколки дерева и железные наконечники хрустели под ногами рыцаря Болотной Крепости.
Когда грянул второй залп арбалетчиков, Кай снова остановился на середине Галереи. На этот раз он стоял лицом к Парадному Двору, и многие воины, выстроенные там, видели непроницаемое забрало его шлема.
Генерал Гаер выругался и поднял руку. Трубач подал сигнал прекратить стрельбу. Лишь взвыла труба, навстречу болотнику, пригибаясь к полу и покачиваясь, побежал какой-то человек в испачканных кровью штанах и расстегнутой кожаной куртке, в сапогах с разодранными голенищами, без оружия и доспехов — если не считать черного треугольного щита, который он держал над собой.
— Демонское отродье! — выкрикнул Гаер, поняв, что его перехитрили. — Труби стрелковую атаку, дурень! Труби скорее!!
И опять завизжала труба, но не все лучники успели среагировать на сигнал. И уж не оказалось ни одного арбалетчика, кто успел бы зарядить свое оружие после второго залпа. Не более десятка стрел разбилось о черный щит — и то тогда, когда человек, защищающийся щитом, уже успел добежать до входа в подземелье королевской тюрьмы.
Болотник неторопливо развернулся и через пару секунд скрылся вслед за своим товарищем. По нему уже не выпустили ни одной стрелы.
* * *
Генерал Гаер утер пот со лба и снова надел шлем с пышным плюмажем.
— Не стоит расстраиваться, сэр Гаер, — сказал ему один из магов. — Так или иначе, они в подземелье, откуда нет другого выхода, кроме как через Галерею Бесчестья. Ловушка захлопнулась.
«Накрепко ли?» — хотел проговорить генерал, но удержался. И взмахом руки приказал трубить новый сигнал.
Скоро колонны ратников одна за другой стали входить в Галерею.
