ГЛАВА 19

Линти не находила себе места.

Григ бросил ее во время приступа истерии, даже не обратив на состояние красавицы своего драгоценного внимания. За одно это следовало наказать и его, и всех его Братьев, самое малое — уничтожить весь этот треклятый «Улей»!

За Григом закрылись двери. За дверями — непроницаемые силовые поля. Охрану Григ снял — не будь этого, альтинка точно сорвала бы злобу на доступных ее воле головорезах, караулящих выход. Теперь, насколько могло видеть телепатическое зрение девушки, в округе не оставалось ни единого мыслящего существа. Это было уже слишком! Получалось, ее просто замуровали в шикарных, но мертвых апартаментах. Оставили умирать здесь одну, без заботы, без внимания, даже без свидетелей, способных если не помочь, то хотя бы рассказать остальным, что и как здесь произошло!

Что именно произошло? Не важно! Что-то обязательно могло и должно было произойти! Что-то страшное! Линти вовсе не хотелось умирать, но хотелось сделать нечто такое, что заставило бы Грига пожалеть о своем невнимании — чем сильнее пожалеть, тем лучше. А ничто не казалось ей столь чудовищным, изощренным и трагическим, как собственная смерть. Никакое другое бедствие не выглядело для Линти более достойнейшим наказанием зарвавшемуся мальчишке. Но такое «наказание» требовало и некоторого труда от нее самой, причем при мысли об этом «труде» альтинка бледнела и теряла весь свой воинственный пыл. Правда, всего лишь на несколько мгновений. Потому что время шло, Григ не возвращался, а приступы бешенства находили на нее снова и снова.

Осознав наконец, что умереть у нее не получится, тем более что слишком вероятным казалось, что толстокожие Братья не появятся вовремя — ни чтобы спасти умирающую в самую последнюю секунду, ни чтобы рассказать Григу, как именно по его вине едва не погибло такое милое и чистое существо (еще больше тревожило подозрение, что этот негодяй может вовсе и не расстроиться, а второй попытки воспитательного воздействия уже не состоится…), — Линти не сдалась.

Все же она должна была что-то натворить!

Голова шла кругом. Внутри все клокотало. Грудь вздымалась от глубокого дыхания. Глаза блуждали, как у помешанной. Время шло, а ничего не происходило. Линти стала бродить по комнате, прыгать лна кровати, разбрызгивать воду из бассейна — кровать не ломалась, бассейн казался бездонным.

В центре комнаты, на постаменте сверкал золотом ритуальный Тесак Первого Брата — это оружие было как раз то, что искала Линти. Одна беда — альтинка так и не смогла сдвинуть его с места. Ни руками, ни повиснув всем телом, ни силой воли: для последнего требовалось сосредоточиться и успокоиться — само собой, требования нереальные.

Единственное, что оставалось натворить в шикарных покоях Грига, превратившихся для нее в тюремную камеру, — это порвать тяжелые изумрудного цвета пологи, которые покрывали стены. И еще — разобраться с шитым золотом постельным бельем и подушками. Но и эта задача оказалась не из легких — материал не поддавался ни ногтям, ни зубам. Зато «с пользой» ушло какое-то время. Линти ободрала в кровь руки, сломала почти все ногти и только тогда огляделась — результат не доставил ей должной радости. Настоящую победу удалось одержать только над подушкой, и то наполнитель ее не крошился, не разлетался, не сыпался и потому никак не мог быть распространен по всему помещению. Все, что оставалось, — плюхнуться в бассейн и из последних сил бить по воде ногами в надежде, что брызги все же долетят до кровати и если и не вымажут ее, то уж точно намочат, а на мраморном полу к приходу Грига останутся большие и скользкие лужи.

В таком состоянии Линти застал человек, который неслышно приподнял полог закрывающего стены полотнища и скользнул из потайных дверей в покои юного Отца. Человек был высокого роста, хорошо сложен, на его обнаженных руках играли мускулы. Длинные черные волосы доставали до середины широкой спины. Лицо выглядело молодым, черты — правильными. Черные глаза блестели насмешкой и светились бездонной телепатической силой. Высокий лоб говорил о недюжинном уме. Несмотря на массивность, мужчина выглядел легким, благородным и каким-то холеным. Его кожа отливала голубым и была такой белой, словно никогда не видела солнечного света. Одет он был в длинный, до пола, черный халат с невероятно сложным, вышитым золотом разных оттенков (от белого до багряного) гербом на спине. На руках не красовалось браслетов — ни платинового, ни стального — обязательных знаков отличия воинов «Улья». Человек либо не был членом Братства, либо выпадал за пределы его иерархической структуры.

Очутившись в комнате, загадочный гость сложил на груди руки и улыбнулся, взирая на окружающий беспорядок и на насупившуюся молоденькую красотку, безрезультатно, но с энтузиазмом сражающуюся с водой бассейна.

— Так-так, леди! — произнес на мантийском глубокий чистый баритон, от которого Линти испуганно закричала и едва не утонула, уйдя от неожиданности всем телом на дно глубокого бассейна.

Гость сделал плавный жест правой рукой, словно зачерпывал ковшом воду, — Линти буквально выбросило на поверхность.

— Что вы устраиваете на моем корабле? — смеясь, поинтересовался мужчина.

Линти закашлялась. Вода промыла не только внутренности, она вернула альтинке чувство реальности.

— На вашем корабле? — осознала девушка. — А вы кто?

— А ты кто?

— Не важно!

— Тогда давай познакомимся!

Черные глаза мужчины неожиданно закрыли для Линти весь свет — словно на голову набросили покрывало из непроницаемой тьмы. Неизвестный попытался ее сканировать! Альтинка взвизгнула от страха, но изо всех сил воспротивилась так необычно атакующей чужой воле. Тьма тут же рассеялась — Линти осознала, что смотрит прямо в бесконечно-черные зрачки неизвестного.

— Ого! — сказал гость. — Девушка-мантиец на Первом Уровне! Это интересно! Неужели кто-то все же внес корректировки в мои законы?

Линти почувствовала себя неуютно. Только теперь она заметила, что практически обнажена, к тому же насквозь мокрая, с кровоточащими царапинами на руках и с «копной» вместо прически на голове. Гость выглядел солидным, сильным, заслуживающим уважения, а она — всклоченной, капризной малолеткой.

— Вы ведь родились не здесь? — спросил неизвестный.

— Нет! — Альтинка скорчила кислую гримасу, давая понять, что даже оскорблена подобным предположением.

— Хорошо. Пойдемте поговорим!

— Да никуда я с вами не пойду!

— Не упрямьтесь. Идем!

Новый жест рукой гостя — Линти выбросило из воды и швырнуло на пол. Девушка распласталась на теплом зеркальном мраморе, ударившись о него коленями. В придачу сверху ее накрыло многокилограммовой волной.

Мужчина весело захохотал.

Все еще переполненная нервозностью, альтинка ответила на оскорбление — метнула в гостя гневный взгляд одновременно с волной энергии, которая должна была отшвырнуть незнакомца к той стене, откуда он появился. Но мужчина успел среагировать — выброшенная ладонью вперед рука легко остановила удар Линти, заставив пучок энергии полыхнуть синим переливом между альтинкой и им.

— Неужели, так нервничая, вы еще пытаетесь драться волей, моя юная соплеменница?! — захохотал гость.

Резкое движение рукой — Линти взлетела под высоченный свод потолка, прямо к взирающим оттуда ликам древних богатырей. Гость подул — альтинку обдал поток горячего воздуха, мгновенно высушившего и наряд из шортов и прозрачной накидки, и вставшие дыбом волосы. Движение рукой вниз, к себе — Линти падает почти к самому бассейну, затем подлетает к неизвестному и зависает перед его глазами в полуметре над полом. И все это так быстро, что у девушки перехватило дух.

— Вы пойдете сами или продолжим «драться»? — поинтересовался мужчина.

— Пойду! — Линти неохотно согласилась. Ее ноги коснулись пола.

— Хорошо! — Неизвестный улыбнулся. Он взял Линти за локоть и повел впереди себя.

Похоже, незнакомец очень хорошо представлял себе карту Первого Уровня Все коридоры, по которым шагала пара, оказались потайными — начинались и заканчивались секретными дверями, были узкими и не пересекались с просторными и светлыми холлами, где обычно дежурила охрана.

— Я веду тебя дорогой, по которой не ходили даже «Отцы», — пояснил неизвестный.

— Григ не найдет меня здесь?

— Найдет, когда будет нужно.

— Когда?

— Когда я этого захочу.

— Кто вы?

— Скоро ты все узнаешь. Почти пришли.

Наконец Линти поняла, что цель пути достигнута — перед ними открылся просторный круглый зал, более всего похожий на центр управления небольшим старинным пассажирским лайнером — центр управления тех времен, когда считалось, что в космических кораблях вполне достаточно всего одной большой комнаты — и для навигации, и для отдыха, и для научных опытов. Именно так помещение и выглядело: десяток жестких с боковой поддержкой пилотских кресел по наибольшему радиусу зала вдоль длинного — на всю стену — отключенного экрана; на возвышении в центре — десяток больших кресел для сна и отдыха; повсюду множество компактных роботов и исследовательской аппаратуры. К исследовательской аппаратуре можно было отнести и приподнятый на тридцать градусов ослепительно белый стол-кровать, куда мужчина подвел и уложил, несмотря на ее слабое сопротивление, юную альтинку.

— Все правильно, — подтвердил мужчина мысленные догадки Линти. — Это действительно космический корабль. Еще один корабль в корабле. В отличие от машин, которыми уставлены порты «Улья», — большой и никому не известный. На случай, если… Не так важно — с него просто все начиналось…

— Тогда…

— Да. Я действительно укладываю тебя на медицинскую кушетку.

— Но зачем?! — Линти сразу же решила вскочить, но кушетка обладала гравитационным полем, которое увеличило вес девушки в несколько раз, не позволив ей пошевелиться.

— Мне интересно. Только и всего. Хочу изучить твою ДНК… И… кое-что еще…

Прежде чем Линти успела что-либо возразить, кушетка выполнила свои функции — над и под альтинкой пролетели роботы-биосканеры, одна игла кольнула девушку в позвоночник, другая — в шею. Вес тела сразу же вернулся к нормальному.

— Все, можешь вставать, — сказал мужчина. — Ты, если не возражаешь, осмотрись здесь, а я посмотрю, что за человечки ныне населяют космос…

Неизвестный сел в одно из кресел и пододвинул к себе висевший в воздухе планшет управления. Планшет ожил, на его поверхности появились первые данные анализов.

— Хочешь поговорить? — не отрывая глаз от планшета, поинтересовался мужчина. — Меня зовут Гронед. А тебя?

Альтинка перевела дух, еще не решив для себя, стоит обижаться на столь мимолетное насилие или на первый раз не обратить на него внимания.

— Линти.

— Ты пленница в «Улье»?

— Да.

— Судя по всему, попала сюда недавно?

— Да.

— Но живешь на Первом Уровне. Потому что тебя сюда привел…

— Григ.

— Я догадался. Новый Отец, к сожалению, слишком молод… — Гронед на мгновение задумался и посмотрел на альтинку. — Вернемся к тебе. Твои родители мантийцы?

— Отец — альтин.

— Что такое альтин?

— Мантийцев много веков не существует. Есть Содружество Леноса — объединение людей со способностями мантийцев. Каждый вступивший в Содружество — альтин.

— И ты — альтинка?

— Да.

— Единственная альтинка в «Улье», так понимаю?

— Да.

Мужчина кивнул:

— Я так и думал — больше никого не чувствую.

— Еще — Григ.

Мужчина улыбнулся:

— Григ не альтин, Григ — Отец. Поверь, это не одно и то же. Но о Григе позже, согласна? Мне хочется поговорить с тобой о других вещах: о Галактике, о войне, о международной политике, о том, кто правит, о том, кого угнетают. Не поверишь: тысячу лет ни с кем не разговаривал…

Мужчина хитро улыбнулся, внимательно посмотрев на девушку, чтобы проверить, как восприняты его слова. К его разочарованию, на лице Линти не отразилось осознания.

— Ты не слышала обо мне? — подтолкнул к нужной мысли Гронед.

Альтинка засомневалась.

— Григ что-то говорил… Имя Гронед… Человек, построивший «Улей»?

Мужчина заулыбался шире, кивнул:

— Все верно!

— Что верно? — Линти недоуменно насупилась — ей наверняка морочили голову. — Григ сказал, что человек, построивший «Улей», хотел отомстить землянам, но умер, исписав стены святилища своей собственной кровью…

Гронед от восторга хлопнул в ладоши:

— Отлично! Я так и знал! Зал главного гиперпривода по-прежнему называют святилищем, а текст над обзорной галереей расшифровали! Да, моя прекрасная альтинка, я — Гронед, я создал «Улей», и я направил его к Земле! Но я жив!

Линти замотала головой, наморщив лоб от непонимания.

— Подумай сама: надо быть маньяком, чтобы наслаждаться мыслями о мести, которая произойдет лишь после того, как тебя самого не станет! Надо быть одержимым, чтобы исписать стены собственной кровью! Надо быть дураком, чтобы, избежав катастрофы, унесшей всех твоих соплеменников, самому впасть в меланхолию и бездарно и тихо закончить жизнь где-то на пути между Землей и Мантией! Скажи, девочка, я похож на маньяка, одержимого или дурака?

— То есть вы собираетесь отомстить сами? — заморгала альтинка.

— Да не собираюсь я мстить, красавица. Оставлю это бессмысленное занятие менее одаренным.

— Но это вы исписали стены святилища?

— Да, я, но не кровью — химическим составом, очень сильно похожим на мою настоящую кровь. Я предположил, что рано или поздно люди «Улья» придут к истокам, поднимут вопрос, в чем смысл их существования, начнут выискивать правду, отличную от изложенной в Законе. И… первым делом придут в святилище, чтобы прочесть кровавую тайнопись. Узнают, что Первоотец желал отомстить за кровь своих Братьев, и успокоятся в своих философских изысканиях, потому что ответы на все вопросы окажутся слишком простыми, чтобы над ними думать!

— Что вы там написали?

— А ты не читала?

— Я почти ничего не знаю.

— Это было давно… Шучу! — Гронед улыбнулся собственной остроте. — На самом деле для меня-то совсем недавно… Вкратце я написал: Гронед был великим мантийцем; он создал «Улей» и Бога; похитил на Карипте семь сотен молодых девушек, чтобы сделать их матерями будущих воинов, а себя — первым Отцом будущего Братства; направил построенный военный корабль на Землю; разработал Закон и сформировал общество Братьев; понимая, что не доживет до минуты справедливого возмездия, в горестных размышлениях собственной кровью исписал стены храма иероглифами и наконец умер.

— Это все ложь?

— Не совсем. Я действительно создал Братство

— Вы действительно стали отцом детей от семисот женщин?

— Ну не классическим способом, конечно. А что было делать? Мне нужно было вырастить поколение настоящих мантийцев. Шла война, и мужчин Мантии не оставалось на несколько световых лет в любом направлении.

Линти закрыла руками лицо, ужасаясь тому, что слышит, но понимая, что говорящий с ней человек — слишком значимая фигура, чтобы рассказывать небылицы. Похоже, Гронед не врал.

— И из мальчиков вы готовили воинов?

— Да. Лучших воинов в Галактике.

— Но зачем? Вы ведь сказали, что не хотели мстить?

— Чтобы выжили. Корабль, который блуждает в пространстве, рано или поздно встретится с кораблями себе подобных. Если бы население «Улья» оказалось миролюбивым, рано или поздно оно вошло бы в контакт с существующими цивилизациями — изменило собственное мировоззрение, религию, планы, конечную цель. Естественный процесс — все течет, все изменяется, все сливается, все перемешивается… Меня это не устраивало! Другое дело: «Мир принадлежит Братству!» С таким девизом не согласится ни одно здравомыслящее существо во всем космосе — у агрессивного, воинственного Братства не могло завестись ненужных друзей, не могли смениться жизненные ориентиры — Братья были приговорены веками вариться в собственном соку, то есть любить только себя, служить только «Улью», верить в Отца и Бога. То, что мне нужно!

— Но зачем вы атаковали мирные корабли?

— По тем же причинам. Чтобы не лезли не в свое дело… Опять шучу! Воины не станут воинами, если не будут тренироваться в реальных боевых условиях. Это первое. Второе: я прогнозировал на очень долгий срок — Братья обязаны были изучать то, что узнавали или открывали для себя их враги. Иначе после пробуждения я обнаружил бы не армию, а стадо дебилов, оперирующих знаниями тысячелетней давности! Третье: мне не нужны были мутанты, получающиеся от кровосмешения, — захваченные на вражеских кораблях женщины приносили Братьям свежие гены.

Итак: захват встречающихся кораблей исключал мирные переговоры с населением звездных систем, потому что делал Братьев их очевидными врагами; сохранял тайну существования моего космического города; самым эффективным способом обучал мое воинство и, наконец, привносил в Братство свежую кровь для рождения здоровых и полноценных детей.

— Но, если не мстить, почему же Земля?!

— Моя девочка, я расскажу все по порядку, мне и самому не помешает восстановить в памяти последовательность событий, а тебе станет интереснее меня слушать.

Тысячу лет назад Мантия была уничтожена. Я, как и написано на стенах святилища, работал на Карипте, но не над «новым гиперприводом, призванным увековечить мое имя», а над совершенно другим открытием — над тайною происхождения мантийской ДНК. И я преуспел в работе, преуспел даже более, чем мог себе вообразить. Стал готовить свое открытие для представления мыслящей Вселенной… По сути, готовился тогда выпустить из бутылки настоящего джинна, но время, к сожалению, оказалось неподходящим. Обнародовать мое открытие, когда осколки несчастной Мантии еще не покинули ее же собственной солнечной системы, было бессмысленно и даже опасно. Требовались годы и годы, чтобы все улеглось, восстановилось, утихло. Чтобы слово «мантиец» перестало вызывать неприязнь, объясняющуюся непониманием и завистью. Даже не знаю, сколько времени. Я выбрал тысячу лет — так надежнее, плюс такой срок мне подсказала моя интуиция.

В итоге я решил затаиться вместе со своими достижениями. Затаиться на много-много лет. Но вот вопрос: как? Не было такой планеты, где я смог бы пролежать в анабиозе тысячу лет, оставаясь уверенным, что меня не найдут, не разбудят и не прикончат. Как показывал плачевный опыт земляков, планеты и сами-то по себе не могли застраховаться от внезапного исчезновения, по воле людей или по воле природы — какая уж потом разница. НАСЕЛЕННЫЙ мир защитил бы меня от ударов судьбы вроде метеоритов или комет, но угрожал революциями, войнами и сметающим все на своем пути техническим прогрессом; НЕНАСЕЛЕННЫЙ мир защитил бы, конечно, от людей, но подставил бы под удары случайных факторов и природных катаклизмов. В итоге я выбрал корабль. Собственный, большой, вооруженный и мощный, населенный верными людьми. А чтобы люди действительно стали верными, выбрал самый надежный и простой способ — вселил в них веру и дисциплину. Породив солдат от себя самого, добился еще одного немаловажного результата — вернувшись к жизни через тысячелетие, должен был получить не только армию, но и благодатный генетический материал для осуществления величайшего замысла всей моей жизни… Еще мне нужна была планета. И я выбрал Землю.

Рано или поздно Братья должны были заметить, что «Улей» упорно выбирает одно и то же направление при каждом своем гиперпрыжке, рано или поздно они бы узнали, что конечная цель существует и эта цель — Земля, родина их древних врагов. Для такого случая имелась тайнопись в Зале главного гиперпривода. Расшифровав текст, дети узнали бы, что так им и завещано — достичь Земли и уничтожить ее вероломных жителей.

На самом же деле я выбирал место посадки совсем из других соображений — всего лишь чтобы быть уверенным, что и через тысячу лет просто найду куда сесть. Земля — единственная планета во всей человеческой Вселенной, которую бережем мы все — и друзья, и ярые враги нынешних землян. Земля — родина всего человечества. И я рассудил так: если планеты с людьми уйдут в небытие, то Земля точно последует туда самой последней.

— А вы не боялись, что с вами и здесь может произойти все то же, что и на «населенной планете»? Что, если бы сами Братья однажды добрались до морозильной камеры?

— Хороший вопрос, Линти. Все зависело от того, как научить детей. На обучение, воспитание, вселение веры я потратил ни много ни мало сто лет своей жизни. Десятую часть срока, который хотел проспать! Видишь ли, настоящая вера всегда порождает табу — запреты, которые не могут быть нарушены под страхом отлучения. Я поделил «Улей» на Уровни с Первого по Девятый. На Девятый— мог ступить каждый, на Первый — только избранные. Младшие Братья не поднимались на лифтовых площадках выше Третьего Уровня, Братья — Выше Второго, Старшие Братья — до Первого, но не далее лифтовых шахт и дверей в личные покои. Первые Братья жили на Первом Уровне, но ничего про него не знали, да и не решались выяснять. Если бы и попробовали расширить свой кругозор, их любопытство вознаградили бы системы внутренней безопасности — подходы к «тайным» помещениям Первого Уровня охраняли не только табу, но и самонаводящиеся излучательные установки с системой идентификации личности. Единственный, кто ходил, где хотел, был человек, принимавший энергию кристалла, — так называемый Отец — самый одаренный от природы, единственный «активизированный» мантиец на всем «Улье». Этот человек знал только то, что должен был знать, — например, что я умер от старости. У него имелись свои полномочия, но и свои ограничения тоже. Например, даже Отец не мог подозревать о размещенном в самом центре Первого Уровня корабле-скате, в котором, сейчас находишься ты, и даже Отец должен был обладать набожностью и суеверным страхом. Как показывают труды по психологии, даже достигнув вершины иерархии этого мира, любой, даже самый великий представитель человеческого рода всегда опасается иерархии мира загробного. Есть вещи, к которым и Отцы должны были относиться с благоговением и трепетом. Например, к собственной усыпальнице! Я сам организовал усыпальницу будущих правителей «Улья», как ты ее окрестила — «морозильную камеру». Саркофаги этого священного помещения на самом деле являлись распространенными в мое время камерами замораживания и входили в обязательный комплект любой медицинской лаборатории любого космического корабля дальнего следования. Их использовали так: если член экипажа заболевал, а вылечить его в условиях космического перелета не представлялось возможным, или если человек находился при смерти или только что умер, тело укладывали в саркофаг и замораживали, чтобы затем оживить в каком-нибудь серьезном медицинском центре на какой-либо отдаленной на световые годы планете. Именно в таком ложе я собирался провести столетия заслуженного отдыха. А чтобы никто не помешал моему сну, завещал Отцам хоронить друг друга в этом же самом месте — благо саркофагов хватило бы на несколько десятков их поколений. Чтобы сложное оборудование Зала Мертвых, как я его окрестил, не вызывало у кого-то из моих одаренных потомков ненужного интереса, я разрешил использовать одну из самых безобидных функций саркофагов — сканирование мозга покоящегося. Так усыпальница превратилась еще и в «хранительницу тайн прошлого». Конечно, тревожить меня самого запрещалось категорически, причем на уровне аппаратуры, а не одних только моральных и этических норм. И вот, вырастив и подготовив первого (после меня самого) Отца, я передал ему необходимые знания и запреты, после чего «умер», то есть отправился спать на девять сотен лет в заранее подготовленную «могилу». А по прибытии корабля в точку назначения, то есть трое суток назад, Мозг включил программу разморозки и вернул своего создателя, то есть меня, к долгой и плодотворной жизни…

— Не понимаю только, зачем вам все это понадобилось, — призналась альтинка.

— Зато я понимаю! — улыбнулся Гронед. — А после того как изучил корабельные журналы и информационную базу моих Братьев-техников, убедился, что понимаю правильно!

— Простите, но мне так не кажется. Ваши Братья— одержимые. Они уже восстановили против себя все галактическое сообщество! За ними охотится весь военный Флот Лиги Объединенных Миров, которым руководит отец Кани — моей убитой Братьями подруги. У «Улья» больше нет будущего! И у вас нет!

— Отец Кани — альтин?

— Да! И один из самых сильных!

— Что ж, тем лучше.

Линти изумленно подняла брови.

— Все в порядке, моя дорогая, — подтвердил Гронед. — Нам это не помешает!

— Вы ошибаетесь…

— Нет, милая, просто ты не знаешь человеческой сущности. Не знаешь, что такое альтины и кем были мы, мантиицы, тысячу лет тому… Скажи, Линти, сколько человек сейчас в Содружестве Леноса — десятки тысяч, миллионы, миллиарды?

— Нет. Намного меньше…

— А с каждым годом их число увеличивается или уменьшается?

— Уменьшается…

— Но почему? Почему столь великие и могучие создания не могут обеспечить себя достойными наследниками?

— Очень трудно подобрать пару. Гены альтина в девяноста девяти случаях из ста теряются… — Линти сбилась, видя, что собеседник насмешливо кивает каждому ее слову, — Так нас учили в школе!

— Не сомневаюсь — и меня так учили! Какой вывод? По настоящее время мантиицы продолжают разыскивать «ген гениальности»! Он ведь еще не обнаружен, так?

Альтинка нахмурилась, потому что Гронед не спрашивал, а утверждал, словно преподаватель, задающий вопрос не выучившему урок ученику.

— Нет, но…

— А знаешь почему?! — воодушевляясь собственными мыслями, воскликнул мантиец. — Потому что нет никакого «гена гениальности»! В этом-то и заключен смысл моего открытия!

— Открытия?.. — Линти непонимающе улыбнулась. — Есть ген, нет гена, какой смысл из-за этого впадать в спячку?

— По-прежнему не понимаешь? Нет гена, но есть причины, по которым один человек способен управлять энергетическими потоками вокруг себя, а другой не в силах ни увидеть их, ни почувствовать, тем более ни познать и ни овладеть. Всю свою историю мантиицы ломали голову над вопросом, почему генетическая программа, проводимая ими на самой Мантии, приносит великолепные результаты, тогда как те же самые опыты за пределами планеты всякий раз завершаются провалом. Ответ был прост: вся беда наших ученых-генетиков состояла в том, что они искали НЕ ТАМ, потому и не могли ничего найти! Причины могущества Мантийской Империи следовало изучать специалистам другой области знаний! Надеюсь, ты достаточно образованна, что-бы понять все, что я сейчас расскажу. Жаль, если не поймешь, потому что ты — первая, кто узнает наконец всю правду о Мантии и об «Улье»!

Слушай! Человек — биологический программно-аппаратный комплекс. Он представляет собой совокупность белковых тканей, организованных природой в узлы жизнедеятельности, и программы, или инструкции, направляющей и координирующей поведение и развитие каждого из узлов. Программы бывают трех уровней. Про два из них знают все — знали еще до моего рождения. Нижний уровень — генетический код, отвечающий за рост, регенерацию и развитие клеточной структуры. Программы этого уровня контролируют само понятие жизни, передаются по наследству, могут быть изучены и откорректированы, чем и занимается генетика. И верхний уровень — знания и умения, полученные в процессе познавания мира программно-аппаратным комплексом и не передающиеся от него по наследству.

Зачастую программы верхнего уровня точно так же способны повлиять на развитие и отмирание клеток, на процессы старения, на изменение внешнего и внутреннего устройства организма. Простой пример: убедив себя, что полученная рана не причиняет боли и заживет за считанные минуты (программа верхнего уровня), ты запросто вылечиваешься от заболевания, в обычных условиях способного уложить тебя в постель на целые месяцы. Или: выпрямив спину по команде сознания (программа верхнего уровня) и закрепив ее в этом положении до превращения в привычку, ты меняешь расположение внутренних органов и вместе с новой осанкой получаешь прилив здоровья и жизненных сил. Это самые простые примеры. Программы верхнего и нижнего уровней неразделимы, переплетены и порой даже взаимозаменяемы. Но в этом нет никакого моего открытия — уверен, что все только что услышанное ты познала еще на уроках в младшей школе. Вопрос заключается в другом: к какой из программ отнести ту или иною характеристику сформировавшейся человеческой личности? К верхнему или нижнему уровню управления? Конкретнее: чем обусловливается способность человеческого организма ощущать или не ощущать энергетические потоки нашей Вселенной? На каком уровне закреплены в мантийцах их сверхъестественные возможности?

С одной стороны, все говорило о том, что нужно искать «волшебные» гены: едва появившийся на свет ребенок-мантиец мог перемещать по воздуху тяжелые предметы и вмешиваться в мысли своих родителей. Еще один плюс в сторону генетики — явная неспособность немантийцев научиться заглядывать в будущее или материализовывать свои волевые воздействия. Ошибка скрывалась в постулате: поскольку зарождение личности в утробе матери — процесс генетического уровня, по наследству могли передаваться только программы нижнего уровня, видоизмененные в результате объединения различных генов двух разногенных родителей; программы же верхнего уровня, как и любая другая предназначенная для записи и переноса в пространстве информация, требовали наличия информационного носителя, то есть в нашем случае уже развитого, полностью функционального мозга — за неимением такового, всегда оставались при отце и матери, а если и записывались, то в недостаточном объеме и в не подлежащем осмыслению виде и проявлялись затем у потомков лишь в виде отдаленных зрительных образов.

На самом же деле все обстояло гораздо сложнее! Кроме генов мать и отец могут передавать ребенку разнородную информацию — от совсем простой до весьма и весьма сложной!

В своих исследованиях я выделил промежуточный, средний, уровень программирования! К программам среднего уровня я отнес нормы поведения, которым обучается не мозг, а сам человеческий организм — реакция на долговременный холод или палящий зной, обостренное или притупленное восприятие, биологические часы, развитая или сокрытая интуиция… В отличие от генов, к которым при передаче от отца к сыну применимы вполне определенные законы, и от программ верхнего уровня, обрабатываемых мозгом и вовсе не передающихся по наследству, программы среднего уровня передавались, но не всегда или частично. Загвоздка теории состояла вот в чем: как невозможно было с уверенностью заявить, что человек обладает неким умением среднего уровня, потому что умение это подсознательное, так невозможно было и утверждать, что это умение передается его детям!

Опираясь на свою теорию, касающуюся, в частности, одаренности мантийцев, я предположил следующее: наш дар сознательно соприкасаться с внутренним и внешним энергетическим потенциалом заложен не в генах, а есть результат самообучившегося под воздействием некоторого внешнего фактора живого организма! Тогда становилось понятно, почему два паранормально одаренных родителя зачастую порождают совсем заурядного ребенка и почему разложенные по составляющим гены мантийцев так и не выдали тайны сокрытого в них таланта.

Моя гипотеза была такова: внешний фактор, обучающий организм повышенной энергетической чувствительности, есть геомагнитное поле Мантии. Сама же чувствительность как управляющая программа среднего уровня могла передаваться или не передаваться по наследству в зависимости уже от генетической предрасположенности отца, матери и плода. Чтобы доказать эту гипотезу, следовало получить «энергетического силача» на некотором расстоянии от Мантии, причем используя для этого материал, не имеющий генетического родства с этническими мантийцами… Не вдаваясь в подробности, скажу: этого я добился!!! Надеюсь, ты понимаешь меня, моя девочка?

Линти тряхнула головой, разметав по лицу золотые волосы, — ее мозг получил очевидную перегрузку.

— Вы хотите сказать, что настоящим альтином можно не только родиться? — подытожила красавица.

— Нет. Я хочу сказать, что альтинами вообще НЕ РОЖДАЮТСЯ! Я хочу сказать, что могу превратить в альтина любое разумное человеческое существо! Любой из нас способен предчувствовать перемещение энергетических полей вокруг себя, любой способен питаться от внешних волн или, наоборот, терять в них свои силы, любой может контролировать мысленный обмен с окружающими (в большей или меньшей степени зависимости от природы), нужно только научить наш организм правильно интерпретировать то, что и так ему доступно! Научить не мозг — научить тело! Я знаю, как и чем это делать! Я могу наделить силой «всевидящего» и «всезнающего» любого, кого захочу!

— Но это же невозможно… Альтины выращивались веками. Специальный отбор, генетический анализ, наконец — Школы Леноса. А вы…

— Никто и не отрицает, что мантиец (или, как ты говоришь, альтин) — лучший образец человеческой породы. Этот материал легче обучается, сильнее физически и духовно, наиболее развит умственно, благороден и чист… Но! Из плохого материала получится слабый, неяркий образец, из хорошего — могучий и талантливый… Я же могу получить АЛЬТИНА из ЛЮБОГО теста!

— И с этим вы прилетели на Землю? — ужасаясь, осознала Линти. — Эту тайну сохранили на тысячелетие?

— Да, моя дорогая!

— И вы хотите изменить мир?

— Несомненно хочу! Как и любой другой достигший вершины — такова наша людская сущность!

— Что же вы сделаете?

— Сперва мальчики завоюют для меня Землю. Обретя планету, я узаконю свое положение во всех союзах и объединениях космоса. Затем все правящие партии Галактики одна за другой преклонятся передо мною. Наконец, я организую новую всегалактическую структуру, во главе которой и встану. А там — будет видно!

Линти посмотрела в темные глаза ученого древности — Гронед не выглядел сумасшедшим. В глазах искрились молодость, азарт, любовь к жизни Еще — сила и уверенность. Одержимости не было.

— Как вы хотите захватить Землю? — грустно улыбнулась альтинка. — Сто пятьдесять тысяч Братьев против…

— Ты забыла: не просто Братьев — генетических мантийцев. Возглавляемых настоящим альтином!

— Григ? Да он простой мальчишка! Как он выстоит против Тургаона — маршалу покорялись десятки звездных систем, сотни флотов, тысячи армий?!

— Ты не понимаешь, — спокойно разъяснил Гронед. — Ни Тургаон, никто иной не сможет противостоять Отцу «Улья».

— Это-то еще почему?!

— Во-первых, Григ — альтин от рождения. Достаточно сильная личность с момента появления на свет. В нем лучшая коллекция генов, которая только существовала в истории. Во-вторых, ему нет равных в обладании энергией — в нем поселился Бог «Улья». Григ чувствует течение пространственно-временных волн, как ни одно другое существо в Галактике, он обладает силой, способной сокрушить космические корабли, волей, способной подчинить армии! Так что ничто и никто не сможет противостоять стремлениям этого мальчика!

— Никто, кроме вас?

— А мне-то зачем? Желания Грига — это мои желания, побуждения Грига — это мои побуждения. Григ — только оружие в моих руках. Бог не просто дает ему силы, он направляет его мысли.

— Опять Бог?! А я уж было подумала, что вы не сумасшедший!

Гронед лишь чуть улыбнулся — сарказм альтинки не показался ему обидным.

— Я называл его Богом — нужно было приучить Братьев. Так часто называл, что и сам привык.

— Его? Кого его?

— Энергетический кристалл, концентрирующий в себе спектр излучения, активизирующего программу управления энергетическими потенциалами человека. То самое устройство, которое порождает альтин из обыкновенных неподготовленных особей. Маленькая компактная Мантия. С одним усовершенствованием: изучив влияние спектра на поведение человека, я могу менять не только интенсивность или направленность излучения, я могу передавать вместе с ним управляющие команды и информацию, превращая своего подопытного в монстра, но контролируя при этом каждый его шаг и каждую его мысль.

— Подопытный монстр — Григ?!

— Да, моя дорогая.

— А если все альтины объединятся?! Если соединят силы, если предскажут каждый шаг Грига, обрекая его и всех вас на провал?!

Гронед покачал головой:

— Шаги Отца непредсказуемы для ясновидящих! Ни один альтин не способен увидеть источник своей силы. Никто из твоих знакомых не увидит «Улья», никто из них не предскажет поступков Грига. Как когда-то давно ни один из миллионов Великих и Величайших не сумел разглядеть судьбы собственной любимой планеты. Такова природа явления — источник обучающей энергии никогда не позволяет заглянуть в самого себя!

— Значит, Лига обречена?

— Да, я так думаю! Но в этом ведь нет ничего страшного. Я хочу изменить систему правления, встав во главе общества и наградив людей космоса всеми преимуществами бывших мантийцев. И я вовсе не мечтаю превратиться в мифического злодея или тирана. Править должен сильнейший — разве не этому учит Нас вся человеческая история?

Внезапно Линти испугалась, осознавая, что превращается в ненужного свидетеля, который узнал достаточно, чтобы представлять опасность.

— Почему вы решили поговорить об этом со мной? — запинаясь, произнесла красавица.

Гронед улыбнулся — добродушно, но с пугающим блеском в глазах.

— С кем же мне еще разговаривать? Григ выполняет свою миссию — под воздействием энергии кристалла он не способен вести беседы, а без воздействия — слишком истощен, чтобы что-то понимать. Из оставшегося населения «Улья» ты — единственная сильная личность. Кроме того, обитающая на Первом Уровне, что запрещено моими же собственными законами. Мне стало интересно посмотреть на твои гены, узнать твое происхождение. Ну и поговорить по душам — знаешь, как трудно добрую тысячу лет молчать о том, что заботит тебя каждую минуту?

— Запрещено вашими законами… Наверное, вы ненавидите женщин?

Гронед улыбнулся еще шире, сверкнув снежно-белыми зубами:

— Почему же? Очень люблю!

— Но на корабле — «Улье» женщина — низшее существо без права голоса!

— Ну что же делать. Мантийцем — преемником действующего Отца в равной мере могли стать и мужчина и женщина — допусти, конечно, я такую оплошность. Так уж получается, что мужчина под воздействием внешнего побуждающего импульса приобретает целеустремленность, уверенность, твердость характера. Женщина, наоборот, теряется в выборе приоритетов. Не нужно далеко ходить, вспомни сама: в моменты, когда к Григу подступали силы кристалла, юноша ощущал себя окрыленным и непобедимым, а ты — взбесившейся, перепуганной до смерти кошкой. Подумай: окажись такая «кошечка» во главе Братства, все — нет ни Братства, ни Братьев! Пришлось принять меры и ввести половую дискриминацию. К тому же первые семьсот жительниц «Улья» изначально не были моими родственницами, да и жить со мной в мире тоже отказывались… Шучу, конечно.

— А что будет с Григом, когда он сделает все, чего вы от него ждете?

— Сложно сказать. Наверное, ему поставят памятник… Шучу. — Гронед задумался и вздохнул: — А жаль мальчишку! Он уже сейчас истощен до полусмерти. Дальше будет еще хуже.

— Как это?!

— Вот так. Такое количество энергии, как у него, не удержать ни одному живому организму. Мальчишка погибнет, как только я перенаправлю кристалл.

— Ему только семнадцать лет!!!

— Согласен — сам удивлен. Вероятно, перед посадкой у «Улья» были критические моменты. Пробуждаясь, я рассчитывал увидеть богатыря в рассвете сил или пожилого мужчину, умудренного жизненным опытом. Но, несмотря на юный возраст, Григ — полноценный, сформировавшийся Отец, вполне способный выполнить свое предназначение.

— Умоляю, Гронед, пощадите его!

— Линти, ты перевозбудилась — что общего у тебя с этим ребенком? А пощадить — не разумно, да и поздно уже — игра входит в свою завершающую стадию.

Линти подняла на черноволосого гения полные непонимания и тоски глаза:

— Зачем же вы все-таки рассказали это мне, Гронед?!

— Ах вот ты о чем! Почему я уверен, что ты не сумеешь все испортить, попытавшись увести Грига или каким-то образом предупредив остальных альтин Галактики? Потому, моя девочка, что теперь мне уже просто нельзя помешать! За мной можно наблюдать — с восторгом или без, с любовью или ненавистью. Уже сейчас я держу под контролем само Пространство и Время!!!