Глава тринадцатая. КОЛДОВСТВО
Последними, под охраной двух воинов-скелетов во двор въехали четыре пленника.
Гутрун едва не вскрикнула.
«Вельгерт! И Торфинн с ней. И дети? Где же моя мать? Странно, — прикинула девушка, — если Тёкк побывала в Долине Эрика и сумела взять в плен эту семью, почему рядом нет матери?»
«Она либо свободна, либо… мертва, — догадалась Гутрун. — Мертва? — переспросила она себя. — Этого не может быть! Она жива, обязательно жива. Мне ничего не остается, как только верить, что мама вырвалась из лап этой ведьмы».
Гутрун необходимо любым путем вырваться из замка и, если все не так, как она подумала, — отомстить за мать. «Перво-наперво мне следует освободить Хальд, а вместе с ней уже Вельгерт и Тор-финна, а также их детей, затем разделаться с Тёкк. Ни о чем другом и помышлять не смей, только о победе», — строго наказала она себе.
Гутрун провела у окна еще несколько мгновений, затем решительно бросилась вниз по лестнице, стараясь не упустить удобный момент, пока слуги в черном и красном разместят всадников-скелетов и отведут госпожу в ее апартаменты, и ётун еще не вернулся. Она бежала по коридорам и удивлялась — вокруг было тихо, как в могиле.
— Займись пленниками. Отведи их в тронный зал и присматривай, пока я не приду, — приказала Тёкк ётуну.
К тому моменту великан успел затворить ворота, задвинуть в петли бревно-засов и теперь застыл с низко опущенной головой. Услышав распоряжение хозяйки, он поспешил его исполнить. Его беспокоило, что к моменту приезда госпожи одна из двух женщин все еще гуляла где-то в замке. Если бы Тёкк вернулась попозже, ётун смог бы отыскать беглянку. Он уже успел вынюхать ее — девчонка пряталась на верхних этажах замка, схватить ее было делом нескольких минут. В такой момент и прозвучало мысленное требование Тёкк открыть ворота. Что ему было делать, в любом случае наказания не избежать. Вот только какое из мучений выберет хозяйка? Конечно, убивать его она не будет, однако наказаний у Тёкк тьма. Скольким видам пыток он был свидетель.
Тёкк, все еще сидя на лошади Тьмы, глубоко вздохнула, обвела взглядом башни и стены. Это зрелище всегда доставляло ей нескрываемое удовольствие. Ее дом, ее надежное убежище, можно сказать, логово. Она не раз мысленно посмеивалась над возможными недругами, пусть-ка попробуют достать ее здесь.
Ведьма подозвала к себе всадников Смерти.
— Вы все отлично исполнили. Я обращусь к повелительнице с просьбой облегчить ваши муки. Теперь можете отдохнуть и по очереди займитесь охраной замка.
Никто из всадников не произнес ни слова. Они молча повернули коней и шагом поехали в сторону конюшен.
Наконец Тёкк обратила внимание на окружавших ее прислужников. Все они когда-то дали клятву на верность матери Хель, после чего окропили человеческой кровью алтарь в ее храме, устроенном неподалеку от личных апартаментов хозяйки замка. Челядь продолжала стоять прямо в снегу на коленях, что вызвало улыбку у владелицы замка.
— Можете встать. Займитесь своими обязанностями.
Одна из ближайших фигур поднялась и взяла под уздцы коня, на котором приехала хозяйка. Другие легли на землю, чтобы колдунья, спешившись, ступая по ним, не касалась ногами снега. Третьи поспешили во внутренние помещения — обязанностей у них было море, необходимо поторапливаться, особенно когда госпожа в замке.
Тёкк вошла внутрь через арочный портал. Отсюда начиналась лестница, ведущая в ее личные апартаменты. «Времени вполне достаточно, так что пленники могут подождать», — решила она и, добравшись до главного зала, направилась к тайному ходу, ведущему в нижние подземелья замка. Там ее ждало много интересного и возбуждающего. От одного предчувствия наслаждения, которое ждало ее, она разрумянилась.
Ётун вел пленников коридором с высоким сводчатым потолком. Вельгерт и Торфинн невольно переглянулись, понимая, что такого исполина не побороть. Если он задумает недоброе в отношении детей, никто не сможет его остановить. Кто знает, какие указания ему тайно, без слов, передала Тёкк. Ворота-то он открыл вовремя.
Руки у пленников до сих пор были связаны за спинами. От нестерпимого холода, распространяемого великаном, кровь стыла в жилах, по коже пробегал озноб.
Наконец ледяной исполин привел их в обширный зал. Стены здесь были увешаны огромными гобеленами, изображавшими радости загробного мира. От подобных сцен кровь у пленников окончательно застыла в жилах. На противоположной от входа стороне на возвышении стоял трон из резной белой кости.
Великан провел их за помост, здесь и оставил. Сам отошел в сторону и с безразличным, поистине ледяным видом уставился на пленников, зная, что их можно не опасаться, им нечего предпринять!
Дети стояли возле родителей. Тора со страхом поглядывала на великана. Маленький Ингвар уткнулся лицом в ноги матери.
Наступила тишина, в какой-то мере расслабившая как пленников, так и их стража. Вафтрудниру вновь пришла на ум строптивая девчонка. Не обошли его мысли и Тёкк.
Его терзали вопросы о том, где находится госпожа, когда она все узнает? Сколько ему еще ждать наказания? Почему Тёкк сразу не пришла в тронный зал, ведь первым делом полагается разобраться с пленниками. Кого обнажить и забить в кандалы, кого посадить в темницу на хлеб и воду. В замке творилось что-то странное. Вафтруднир почуял, что после этой поездки что-то нарушилось в заведенном и давным-давно устоявшемся распорядке. Теперь ему придется сидеть и ждать. Есть время подумать, как бы невзначай сообщить хозяйке, что девчонка сумела вырваться из своей комнаты и теперь разгуливает по замку. Это было бы просто здорово, если бы он так небрежно обмолвился и добавил, что сейчас поймает ее и водворит в отведенную ей каморку. В противном случае стоит Тёкк обнаружить комнату пустой, грянет гром, сверкнут молнии, и ему несдобровать.
Он отвернулся и теперь не сводил глаз с дверей, через которые обычно Тёкк входила в парадное помещение.
— Что это он так нервничает? — недоумевал Торфинн.
— Я тоже заметила, он как будто сам не свой, — ответила Вельгерт. — Такое впечатление, что он чего-то боится.
— Возможно, это он нас опасается?
— Чего может бояться чудовище, если оно в два, а то и в три раза выше тебя, Торфинн. Меня больше волнуют дети. Что с ними станет?
— Ну, кто знает…
— А ну-ка всем молчать! — неожиданно взревел Вафтруднир.
Ингвар заплакал, Тора выскочила вперед и ударила ручонкой великана по голени.
— Тора! — вскрикнула Вельгерт, поспешив за дочерью.
— Вернитесь к стене! — приказал ётун. — Или я оторву вам головы, терпеть не могу людей.
— Тора, делай, как тебе сказано, — прикрикнула на дочь Вельгерт.
— Мама, может, мы лучше сразимся с ним?
— Тора, пожалуйста… Может быть, мы попозже вызовем его на поединок.
Хримтурс захохотал. Сверху посыпались сосульки, белесой пеленой начал опускаться иней.
— Эх ты, испугался, — укорила великана шестилетняя девочка и отошла к матери. Здесь она легонько шлепнула брата по затылку. — Перестань плакать, Ингвар. Что скажет всемогущий Один, услышав твое нытье.
Ингвара вовсе не интересовало, что скажет по этому поводу Один, и он зарыдал еще громче. Вафтруднир решил не обращать внимания на нарушающие порядок всхлипывания. Этот проступок ничто по сравнению с тем, что его ждет.
Гутрун скоро добралась до того места, где неистовый великан схватил подругу. Здесь начиналась лестница, ведущая в подземелья замка. Она вырвала из кольца факел, переложила меч в левую руку и стала спускаться по ступеням. В самом низу лестничного колодца перед ней открылся длинный мрачный коридор. Он уводил и налево и направо. Гутрун не знала, в какую же сторону ей двинуться? Как она жалела, что времени на обучение колдовству судьба ей выделила в обрез. Служительницы Фрейи, Норда Серый Плащ и ее подруга Хальд едва успели ввести девушку в суть волшебного учения, какого следует придерживаться склонившим голову перед богиней Жизни и Любви, рассказать о возможностях и недостатках магии. К конкретному обучению они еще не успели приступить. Правда, то, чем Норда порой делилась с молоденькой ученицей в свободное время, уже сослужило ей добрую службу в лесной избушке, где Гутрун загодя почувствовала приближение врага. Старуха пыталась втолковать девушке, что большинство людей пользуются колдовской силой, даже не подозревая об этом. Например, когда вдруг их посещают откровения или когда они интуитивно догадываются о возможном развитии событий. Как она была теперь благодарна за эти беседы, больше напоминающие обычную женскую болтовню за рукоделием или у очага.
Гутрун отрешилась от окружающего.
«Фрейя, веди меня», — мысленно попросила она.
Спустя мгновение она решительно повернула налево и побежала по коридору, стараясь держать факел повыше, чтобы подальше заглянуть во тьму. Только искры сыпались у нее за спиной.
Впереди очертился черный зев еще одного колодца, ведущего вниз. Что-то внутри нее отчетливо потянулось, в сторону лестницы. Гутрун начала бегом спускаться по ступеням и добралась до какой-то площадки, выходившей в коридор. Сориентировавшись, вновь побежала, не обращая внимания ни на липнущую к лицу паутину, ни на шмыгающих крыс и мелких слизней, облепивших ступени. Правда, за эти несколько часов лестницу словно вымели, видимо, Хальд и ётун постарались. Тоже верная примета, что она двигается в правильном направлении.
И вновь все ниже и ниже.
Вдруг, в то мгновение, когда она выпутывалась из паутины, сдирая ее пряди с лица, внимание девушки привлек отблеск в темноте. Остановившись, она пригляделась. Странные восьминогие существа, гладкие, лоснящиеся, висели на тонких, похожих на шелковые, прядях и пристально глядели на нее. Гутрун помянула недобрым словом злые силы, отчаянно содрала с лица, с волос, с груди остатки паутины и вновь двинулась в путь. Ступенек, ведущих на самое дно этого мрачного подземелья, оказалось не очень много. Теперь самое главное было не потерять голову. В прямом и переносном смысле. Ведомая интуицией, подтверждаемой следами раздавленных осклизлых тварей и смятой паутиной, она наконец подошла к обитой железными полосами запертой деревянной двери. Гутрун сунула факел в ближайшее гнездо и попыталась взломать замок мечом, надеясь, что на это уйдет совсем немного драгоценного времени.
Хальд, подвешенная на цепях, сразу учуяла приближение живого существа. Скоро ей стало ясно, что аура у него ясная, дружественная, более того, знакомая. Молодая колдунья поняла, что это Гутрун! Мгновения она потратила на приведение мыслей в порядок — тут же в затылке застучала привычная боль. Хальд напряглась, послала мысленный приказ оковам, стягивающим ее руки и ноги…
Цепи даже не шевельнулись.
— Гутрун! — вскрикнула она и тут же задрожала от страха. Что, если этот ледяной исполин находится где-то поблизости?
Наконец она решилась окликнуть подругу еще раз.
— Гутрун!
Тут же из-за двери долетел ответ:
— Да, Хальд! Это я. Подожди немного… — Гутрун перехватила меч, попыталась подцепить дужку замка с другой стороны. Неожиданно ее усилия оказались вознаграждены. Клинок сломался, но и дужка замка отскочила.
Гутрун распахнула дверь, вбежала в темницу, осветила факелом фигуру подруги.
— Как ты нашла меня? — изумилась Хальд.
— С помощью колдовства, — гордо ответила девушка и, не делая паузу, обломком меча принялась ломать оковы, стягивающие руки и ноги подруги, на ходу сообщая:
— Тёкк вернулась и привезла с собой пленников. Знаешь, кого? Вельгерт, Торфинна и их детей.
— Зубы Фрейи! Значит, Тёкк успела побывать в Долине Эрика! Но если эти четверо попали в плен, где же…
— Моя мать? — закончила фразу Гутрун. — Не знаю, только верю, что она жива и еще поможет нам. Я буду на это надеяться, пока меня не убедят в обратном.
Хальд кивнула.
— Ты права. — Помолчав, она добавила:
— Не знаю, чем я могу сражаться с Тёкк. Я еще очень слаба, да еще с тех пор, как нас взяли в плен, у меня крошки во рту не было, силы совсем иссякли.
— Я пойду первой, — сказала Гутрун, — с тем, что осталось от моего меча. Ты же неси факел. Меня, признаться, очень беспокоит этот ётун, даже больше, чем сама Тёкк.
Неожиданно и Хальд и Гутрун вскрикнули от боли. Они зажали уши, обломок меча и факел выпали из рук. Затем обе девушки медленно, теряя сознание, опустились на пол.
Дверь сама по себе широко распахнулась, железные накладки с грохотом ударились о каменный косяк.
— Значит, ётун пугает вас больше, чем я? — засмеялась Тёкк, входя в камеру.
Она приблизилась к двум распростертым на полу телам и поочередно пнула их. Обе пленницы не шевелились. Гнев охватил служительницу Хель. Она разразилась проклятиями, вспомнив, какую преступную промашку допустил ледяной великан. Обнаружив комнату Гутрун пустой, Тёкк едва справилась с изумлением. Как такое могло случиться в ее замке, где все насквозь пронизано мысленным взором ётуна, и спящего-то вполглаза! Хвала Хель, что не случилось непоправимой беды, тем не менее, худшего поворота событий не придумаешь. Кто-то очень сильный помог Хальд избавиться от оков. Хальд и Гутрун встретились и вполне могли докопаться до столь не нужной Тёкк правды. Вот тогда ведьма и почувствовала, как в ее ледяном сердце просыпается гаев. Там наверху она решила, что подобная нерадивость должна быть наказана. И жестоко наказана. Однако спешить нельзя, прежде всего, следует во всем хорошенько разобраться.
Она успокоила себя, смирила злобу. Сейчас не время поддаваться пусть даже и самому справедливому чувству.
Тёкк наклонилась, взяла служительницу Фрейи за запястья, легко, будто та ничего не весила, подняла и защелкнула кандалы, продев в них цепи и наложив на металл заклятья.
Ведьма подняла факел, не сдерживая отвращения и страха к яркому огню, затушила его, потом воспользовалась колдовским зрением. Дождалась, пока тьма не прояснилась, и, легко взяв Гутрун на руки, вышла из застенка.
«Пора начинать, дитя, пора начинать. Сила, спящая в тебе, должна быть разбужена. Пробил час, и ты проснешься иной», — мысленно обратилась она к девушке.
