ГЛАВА 2
— Ты пьян? — осведомился вице-адмирал, учуяв исходящие от Клозе запахи с расстояния в несколько шагов.
— Недостаточно, — честно признался Клозе.
— Говорить можешь?
— Вполне.
— А мыслить?
— Тоже.
— Отлично, большего мне от тебя сейчас и не нужно, — сказал Рикельми. — Присаживайся.
Клозе бухнулся в кресло.
Апартаменты вице-адмирала на «Иоанне-Павле Четвертом» не поражали особым великолепием. Обычная каюта, только в полтора раза больше, чем каюта Клозе. Рикельми был приверженцем спартанских традиций.
Клозе бывал здесь уже не раз. Они с адмиралом были на «ты», несмотря на значительную разницу в возрасте и чине.
Впрочем, в последнее время в Клозе мало кто видел молодого человека, которым он был. Да и сам барон не чувствовал себя на свои годы. А чин — явление преходящее, как в этом убедился сам Клозе.
— Если хочешь, кури, — разрешил вице-адмирал.
— Спасибо, — сказал Клозе и закурил.
— Я просмотрел телеметрию вашего последнего боя, — сказал вице-адмирал. — Посмотрел ее очень внимательно.
Клозе вытащил карманную пепельницу и изобразил на лице жгучую заинтересованность.
— Ты опять оторвался от основной группы.
— И увел за собой половину истребителей противника.
— Это один из фактов, которые меня несказанно удивляют, — заявил Рикельми. — Почему половина боевой группы противника отправилась в погоню за одним несчастным истребителем?
— У меня нет ответа на этот вопрос. Может быть, они просто решили погоняться за самым резвым.
— И не догнали.
— Не догнали, — подтвердил Клозе.
— Ты смотрел статистику?
— Как-то руки не доходили.
— Ты знаешь, что у нашего обычного патруля шансы нарваться на отряд истребителей таргов повышаются на семьдесят процентов, стоит только в группу включить тебя?
— Довольно любопытный статистический феномен, — заметил Клозе. — Уж не пытаешься ли ты намекнуть…
— Что твоя фигура притягивает таргов, как свежее дерьмо — мух?
— Не слишком лестное сравнение.
— Зато точное. Притягивает. Похоже, что эти твари охотятся именно за тобой.
— Забавно. А откуда они знают, в каком из истребителей стоит меня искать? И, если уж на то пошло, в каком из патрулей?
— Это-то меня и пугает, — признался вице-адмирал. — Или они перехватывают наши переговоры…
— Или они телепаты, как и предполагали некоторые наши ученые, и вычислили мою мозговую волну или что-то в этом роде, — сказал Клозе. — Только я в это не верю.
— И как же ты тогда объясняешь сей «любопытный статистический феномен»?
— Случайностью. Совпадением.
— Пока ты не был приписан к нашему соединению, мы дрались в полтора раза меньше.
— Это уж точно не феномен. Просто мы приближаемся к Империи. Отсюда и большая боевая насыщенность.
— Я так не думаю, — заявил Рикельми. — Я думаю, этим тварям нужен ты.
— Со всем моим уважением, но это бред, — сказал Клозе. — Мы их вообще не различаем — неужели ты думаешь, что они различают нас?
— Тебя-то они точно отличают от прочих.
— Если это правда, то тебе следует от меня избавиться. Я притягиваю несчастья.
— Я не могу избавиться от моего лучшего пилота, Раптор.
— Я бы сказал, что ты мне льстишь, но это было бы неправдой, — сказал Клозе. — Я твой лучший пилот, и ты не можешь от меня избавиться, потому что перевода хуже этого просто не существует.
— То, чем мы здесь занимаемся, это полная чушь, — сказал Рикельми.
— Знаю, — кивнул Клозе. — Что со вторым фактом?
— Каким вторым фактом?
— В начале нашей беседы ты сказал, что тебя несказанно удивляют несколько фактов, — напомнил Клозе. — Один из них — странная статистика вылетов с моим участием. А второй?
— Сегодня твоя группа потеряла три истребителя.
— Увы.
— Два из них сбили тарги. Третий попал под «дружеский огонь».
— Такое случается, — сказал Клозе.
— Я знаю, что такое случается. Оно случается сплошь и рядом, особенно в суматохе космического боя с участием зеленых новичков. Ты был знаком с лейтенантом Хоупом?
— Он летал со мной сегодня. Это он попал под «дружеский огонь»?
— Да. Ты не заметил?
— Я был занят. У меня на хвосте висели пять истребителей, если вдруг ты пропустил эту часть записи. Двоих я гробанул сразу, но с остальными пришлось немного повозиться. Боюсь, я не наблюдал все перипетии сегодняшней схватки.
— А лейтенанта Мейера ты знаешь?
— Разве что в лицо.
— Ты слишком далек от личного состава.
— Увы. Чем отличился лейтенант Мейер?
— Пустил на атомы лейтенанта Хоупа.
— Полагаю, его ждет служебное взыскание.
— Или военно-полевой трибунал.
— С чего это?
— Есть мнение, что это произошло не случайно.
— И чье же это мнение? — поинтересовался Клозе. Он забыл спросить Мейера, как именно погиб последний участник тройки, направленной для его, Клозе, ликвидации. Мейер сказал, что тот отлетал свое в сегодняшнем бою. О своем активном участии он умолчал.
— Мое, — сказал Рикельми. — И моего аналитика. Хочешь посмотреть запись сам?
— Положусь на твою компетенцию, — сказал Клозе. — Она вполне меня удовлетворяет. А с твоим аналитиком я толком не знаком.
— Ты тут ни с кем толком не знаком, — вздохнул Рикельми. — Суть в другом. Этот парень, Мейер, сел на хвост Хоупу. Это могло бы объясняться попыткой прикрыть товарища со спины, но не было вызвано текущей тактической картиной боя. А потом он его торпедировал.
— Ого, — сказал Клозе.
Глупо, очень глупо.
«Дружеский огонь» в девяноста процентах случаев — это нечаянный импульс лазерной пушки или плазменный сгусток. Бывает так, что их траектории пересекаются с полетами других истребителей. Или слишком высока кучность огня.
Но «умные» торпеды очень редко попадают не туда, куда они должны были попасть по замыслу пустившего их пилота. Фактически никогда. Если бы Клозе хотел кого-нибудь грохнуть, а потом списать потерю на противника, он ни за что не стал бы пользоваться торпедой.
Молодежь. Им еще учиться и учиться.
— Ты уже беседовал с самим Мейером? — спросил Клозе.
— Нет. Хотел сначала услышать твоё мнение.
— Я понятия не имею, что у них могли быть за разборки, — сказал Клозе. — Может, памперсы не поделили.
— Я с тобой серьезно разговариваю, — вздохнул Рикельми. — У меня хватает проблем и без того, что мои пилоты тратят боеприпасы друг на друга.
— Я не стал бы поднимать шума, если это единичный случай, — сказал Клозе. — Давай некоторое время подождем.
— А ты теперь спокойно подставишь этому Мейеру спину? После того, что знаешь?
Может, и подставлю, подумал Клозе и пожал плечами.
— Предлагаешь ограничиться выговором? — спросил вице-адмирал.
— Ты не можешь рисковать, — сказал Клозе. — У тебя и так мало пилотов.
— Вот именно.
— Но все равно, ограничься выговором и на время отстрани Мейера от полетов. Это же обычная в таких случаях процедура.
— До окончания расследования, — напомнил Рикельми. — А что потом?
— Может, он сам тебе объяснит, чем это было вызвано, — сказала Клозе. — И тогда ты примешь решение, располагая всеми фактами.
— А ты сам не хочешь мне ничего объяснить?
— Нет.
— Потому что ничего не знаешь?
— Да.
— Потому что ты далек от личного состава?
— Да.
— Собственно говоря, а почему ты не идешь с ним на сближение? С личным составом? Думаешь, что ты здесь ненадолго?
— Я не такой оптимист. В Генштабе меня не любят.
— Эта война может быть выиграна в космосе, — сказал вице-адмирал Рикельми, — только после того, как она будет выиграна на Земле.
Клозе долго размышлял над последними словами вице-адмирала.
Эта беседа вообще заставила его задуматься. Из слов Рикельми можно было сделать вывод, что тарги охотятся на него, Клозе, персонально. Это звучало полным бредом, но против статистики не попрешь. Он мог бы и сам обратить внимание на странные закономерности, если бы хоть ненадолго вытаскивал голову из своей задницы и засовывал ее в тактический компьютер дредноута.
Здорово будет воевать, если опасность угрожает тебе с обеих сторон.
Спал Клозе беспокойно.
Утром следующего дня после завтрака в офицерской столовой он заперся в своей каюте и вызвал на экран статистические данные, о которых ему рассказывал адмирал. Действительно, у звена Клозе процент боевых столкновений с таргами был на порядок выше, чем у любого другого. Практически ни один его вылет, даже в район, считавшийся условно безопасным, не обходился без боя.
Черт побери, это правда. Они охотятся за мной, подумал Клозе. Но почему? И как они могут знать, в каком истребителе я сижу? Откуда они вообще хоть что-то про меня знают?
В телепатию Клозе верил с трудом. С еще большим трудом он верил, что тарги, даже будучи телепатами, способны отслеживать разум отдельного человека в хаосе космического боя.
Но как-то же они его находили…
И еще этот чертов Мейер. За что он убил Хоупа? Что Хоуп входил в их тройку, это очевидно, но почему все закончилось именно так? Потому что Хоуп был намерен выполнить кардинальский приказ и Мейер таким образом пытался защитить самого Клозе? Или потому что Хоуп не собирался выполнять приказ и мог поставить в опасность все дело?
Тогда зачем Мейер пришел к до этого ничего не подозревавшему Клозе? Дымовая завеса? Заговор? Многоходовая комбинация?
Клозе чувствовал, что заболевает паранойей.
Приказ кардинала, отданный Мейеру, означал, что смерти Клозе жаждут на самом высоком уровне. Но трое выпускников летных курсов никак не тянули на серьезную зондеркоманду.
Доверили бы им такое дело?
У Клозе не было ответа.
Они с новым императором расстались на Земле не совсем чтобы друзьями, и Клозе все время ожидал чего-то подобного, однако верховный главнокомандующий мог отдать приказ о его ликвидации гораздо более профессиональным людям. Тому же УИБ, которое снова возглавил генерал Торстен, не питавший теплых чувств ни к Клозе, ни к Юлию. Но к Юлию больше, чем к Клозе. Когда после смерти Краснова Торстена не утвердили на посту директора УИБ, Клозе на Земле не было. Мог ли генерал УИБ перенести свою ненависть с мертвого императора на его живого экс-советника?
Эта война может быть выиграна в космосе только после того, как она будет выиграна на Земле. Что конкретно хотел сказать Рикельми этими словами?
И почему он сказал об этом Клозе?
Достало меня это все, подумал барон. Даже войну с пришельцами мы умудрились превратить в междоусобные разборки.
Таргам наши разногласия только на руку, хотя они способны одерживать победы и без этого.
Однако в последнее время Генштаб здорово им помогает. Пусть это и не вина адмирала Круза, который всегда казался Клозе нормальным мужиком.
Черт побери, я всего лишь долбаный капитан. Почему я должен обо всем этом думать? Мое дело — выполнять приказы, а не думать о том, кто их отдает.
Кто бы их ни отдавал.
С распухшей от раздумий головой Клозе выполз на обед и тут же наткнулся на контрразведчика. Это было странно, обычно майор Клементс предпочитал обедать у себя в кабинете. Сейчас же он восседал за одним из столов и, о боже, он был в чистой и отглаженной форме!
Такого Клозе не видел еще ни разу.
— Я чего-то не знаю? — поинтересовался он, ставя свой поднос на столешницу и усаживаясь напротив Клементса. — В смысле — я что-то пропустил? С чего это ты так вырядился? Епископская инспекция или что?
— Стал бы я гладить форму ради какого-то епископа?
— Тогда в чем дело?
— А ты ничего не слышал?
— Если бы я о чем-то слышал, — терпеливо сказал Клозе, — я бы у тебя не спрашивал.
— Час назад прибыл курьерский корабль.
— Что он привез?
— Всякую муть. Суть в не том, что он привез. Главное, кого.
— Кого? — спросил Клозе, видя, что Клементс не спешит делиться информацией.
— Такую цыпочку! Чуть ли не из высших аристократок!
— А-а-а, — разочарованно протянул Клозе. — Тебе бы только о бабах думать. К тому же твой наряд пропал зря: что-то я вокруг никаких цыпочек не вижу.
— А вдруг она заглянет навестить блестящих фронтовых офицеров, — пожал плечами Клементс. — У нас тут все навели глянец, исключая только тебя.
Единственная женщина, которая была нужна Клозе, в данный момент находилась на Земле и появиться здесь даже с кратким визитом никак не могла. Это было предусмотрено, как подозревал Клозе, в качестве гарантии его хорошего поведения. Хотя бы отчасти.
— Меня цыпочки не интересуют, — сказал Клозе.
— А зря. Я видел ее мельком — пальчики оближешь. Сейчас она беседует с Рикельми. Наверняка старикан распустил перед ней перья и сейчас хвастается своими боевыми наградами.
— Завидуешь, тыловая крыса?
— Поскольку мои награды свидетельствуют, что с кем-то из вас что-то не в порядке, я не особенно рвусь их получать.
— Как люди вообще приходят работать в контрразведку?
— Я хотел работать в УИБ. И работал там, пока не прокололся.
— Сколько было трупов?
— Это был прокол не того рода. Просто я раскопал что-то о человеке, под которого копать вообще не следовало. В итоге…
— Тебя вышибли — и ты оказался здесь.
— Туше, — подтвердил Клементс.
— Интересно, чем провинился сам Рикельми, раз он нами командует?
— Не имею ни малейшего желания это выяснять. А что сделал ты?
— Высказал Рокуэллу все, что я о нем думаю.
— Рокуэллу? Ты имеешь в виду императору Максимилиану Первому? Да, парень, ты по мелочам не размениваешься.
— Такая уж у меня натура.
— Небось дико гордишься собой?
— А то. Что этой девице благородного происхождения надо в нашем захолустье?
— Я знаю? Может, ее манит романтика космических сражений. А здесь достаточно безопасно, чтобы ей разрешили погостить у нас пару дней.
— Так долго? Обычно курьерские корабли задерживаются у нас только для того, чтобы разгрузиться.
— Я беседовал с одним из пилотов. Раньше завтрашнего вечера они стартовать не собираются.
— О причине высокопоставленного визита ты у него не спрашивал?
— Он не знает. По-моему, причина — обычная блажь.
— Интересно, кто дал разрешение на эту блажь? Мы тут все-таки воюем.
— Ты не хуже меня знаешь, как обстоят дела с этими идиотами наверху.
— Ага, я тоже когда-то был таким идиотом.
— Поэтому ты и должен знать. Девица изъявила желание побывать на настоящей передовой, в условиях военных действий, кто-то попросил кого-то об одолжении, кто-то отдал кому-то приказ, и вот она здесь. А то, что мы ведем самую бесперспективную битву во всей этой войне, ее не интересует.
— Это никого не интересует.
Опять, подумал Клозе. Все разговоры на борту дредноута вертятся вокруг одних и тех же тем. Переливание из пустого в порожнее, вот как это называется. Жизнь — дерьмо, начальство — дураки, мы проигрываем эту чертову войну. Допустим, все правда, но что из этого следует?
И что мы можем с этим поделать?
На выходе из столовой Клозе столкнулся с одним из пилотов курьерского судна. Лицо парня показалось Клозе странно знакомым. Он попытался вспомнить больше, и ему это почти удалось. Клозе видел парня раньше, на Земле. Они не были знакомы, но лицо Клозе запомнил. Только вот пилотской формы на этом человеке тогда не было.
Ага. Клозе обрядил пилота в мундир сотрудника УИБ и картинка сложилась. Он видел этого парня в окружении Винсента Коллоджерро на Земле. Но тогда… Тогда он никак не мог быть лейтенантом.
— Э… лейтенант…
Парень обернулся.
— Могу чем-то помочь, сэр?
Клозе был без формы. Как этот парень определил, что Клозе старше по званию?
— Нет, ничего. Извините.
Лейтенант откозырял ему, чуть более уважительно, чем полагалось бы при встрече с незнакомым человеком в штатском, развернулся и продолжил путь.
Клозе пожал плечами.
Рано или поздно все прояснится само по себе. А может быть, и нет.
