2. Кладбище Единорогов
(Оберик)
Нейтралитет до добра не доводит. Следовательно, те, кто отказывается сделать окончательный выбор, на самом деле помогают Злу.
Амулет слегка нагрелся. Я положил на него руку и ощутил, как он вибрирует в ожидании чего-то…
— Деактивируй талисман, — шепнул Мортис. — Напряженность силовых полей чересчур велика.
— Чего? — переспросил я.
Черный Странник проворчал что-то про мохнатое невежество, столь распространенное среди смертных, и слегка щелкнул ногтем по амулету. Нервная пульсация прекратилась, а ночное зрение начало покидать меня.
— Я же ни хрена не вижу, — возразил я.
— Weilet um Tyger, — посоветовал Мортис.
Черт, он действительно многое обо мне знает. Я сосредоточился и позвал сидевшего где-то внутри меня (или в том таинственном мире грез?) Тигра. Тот недовольно рыкнул, но все же явился на зов.
"Места ты выбираешь далеко не лучшим образом, — заявил он, немного осмотревшись. — Никакого простора. Сработает только "Тигр в Клетке" — для всех остальных здесь слишком тесно".
"Место это выбрано не мною, — попытался оправдаться я, — ты сам прекрасно знаешь, что я не люблю узких проходов. Но изменить это не в моей власти".
"Ладно уж, — зевнул Тигр, — не впервой. Будь готов приступить к делу в любой момент — как договорились…"
Я мысленно кивнул и сосредоточился на движении.
Джанг вел нас еще несколько минут, пока не добрался до панели, помеченной перевернутой звездой в окружении незнакомых мне рун. В руках дроу возникла проволока-отмычка, которую он вставил в невидимую щель и осторожно повернул. С тихим щелчком панель повернулась, и вырвавшийся из-за нее свет едва не ослепил меня. Впрочем, Ночному Клинку и Черному Страннику пришлось заметно хуже: они определенно не могли даже краем глаза заглянуть внутрь, так что заняться разведкой пришлось мне.
Сияние исходило от круглой колонны, медленно вращавшейся вокруг своей оси. Изредка по ней пробегали бледные волны, чтобы с радостным чмоканьем всосаться в покоившуюся на вершине колонны бесформенную студенистую массу. Одного беглого взгляда мне вполне хватило, чтобы понять: с этой штукой даже забияка-Тигр не горит желанием встретиться.
— Что там? — прошептал дроу, все еще закрывающий глаза плотно сжатыми пальцами.
Я коротко описал картину.
Мортис издал звук, обозначавший крайнюю степень раздражения (я отлично помнил "своего" Черного Странника, который имел обыкновение встречать неприятные известия примерно таким манером).
— Младший слуга Света, Бесформенный. Проклятье.
— А что это значит? — полюбопытствовал Джанг.
— Чему только вас учат?! — неожиданно взорвался Лишенный Имени. — Ладно еще Йохан, он все-таки варвар. Но дроу всегда были цивилизованной расой с огромными знаниями!
— Готландцы не варвары! — обиделся я, однако Черный Странник не дал мне закончить, перейдя на странный шипящий язык. Ночной Клинок отступил назад, а его эбеново-черная кожа приобрела свинцовый оттенок. В первый (и последний, кстати) раз я видел побледневшего от ужаса дроу.
— Насколько хорош ваш адаманит? — наконец спросил Мортис, слегка остыв.
— Мой? — удивился Джанг. — Но моя рапира из стали, с небольшими стандартными чарами. Адаманит, ха! Даже на Темной Стороне не всякий имеет выкованное из него оружие.
— Я имею, — сказал я, обнажая Меч Предназначения.
Имя клинка однажды пришло само, будто в древних сказаниях — во сне (если подумать, оно закономерно следовало из отметивших клинок рун Teiwaz и Algiz). Таким же образом мне открылся и мифриловый меч; хотя последний пробыл со мной куда дольше, он, как и его создатели-сидхе, не отличался доверчивостью и общительностью. Как и следовало ожидать, клинок сидхе носил название Светящий-в-Ночи.
Черный Странник впился взглядом в иссиня-черное лезвие. Против воли самого Мортиса кисти его рук скрылись в широких рукавах плаща, где явно находилось что-то, к чему Лишенный Имени непроизвольно притрагивался для успокоения нервов. Так солдату придает уверенность рукоять его меча или топора…
— Теперь ясно, как ты убил Габриэля, — пробормотал он. — Ладно. Возьмешь это существо на себя. Мы его отвлечем, чтобы ты смог нанести удар, — но прошу, действуй как можно быстрее!
— Что-то телохранители в последнее время чересчур раскомандовались, — ухмыльнулся я, заставив дроу застыть с отвисшей челюстью.
Ну еще бы: использовать Черного Странника в качестве телохранителя — это так же продуктивно, как, скажем, вызывать демона единственно для того, чтобы он подобно слуге-коридорному открывал перед колдуном двери его спальни…
Издав боевой рев, Мортис ввалился в камеру, вращая перед собой своим странным оружием, у которого вдруг обнаружилась пара. Белесое существо лениво шелохнулось, заметив попутно и прошмыгнувшего следом дроу. Джанг выбросил вперед левую руку, окутывая противника сферой темноты. Тому это явно не понравилось, но вырваться существо пока не могло.
Я поспешил скользнуть внутрь, попутно отдавая Тигру распоряжение отрастить когти. Забравшись с их помощью на стену, я бесшумно обнажил Меч Предназначения и приготовился к атаке.
Поверхность темного шара пошла светящимися трещинами и лопнула под натиском раздраженного стража. Выбросив несколько щупалец одновременно, он едва не схватил Мортиса и Джанга. Те, разумеется, легко могли бы уклониться и уйти, однако предпочитали парировать удары существа, давая мне шанс застать его врасплох.
Подвести их я не мог. Прыжок — и адаманитовый клинок погрузился в мерцающую плоть, оказавшуюся неожиданно жесткой. Спина существа (или что это там у него было) судорожно дернулась под моими ногами, но я провернул в ране широкое лезвие, выдернул меч и повторно всадил его в тело стража.
— Нить! Руби нить! — прохрипел Лишенный Имени, указывая куда-то мне за спину.
Вырвав Меч Предназначения из раны, я прищурился в поисках нити. Зрение Тигра указало нужное место, и короткий взмах адаманитового клинка без труда рассек то, что Кали выспренно именовала каналом (лично мне эта штука напоминала пучок бесцветных лент, туго скрученных в средней толщины веревку). Страж вздрогнул, конвульсивно сжался и с резким хлопком исчез, заставив меня усомниться в собственном зрении: я же видел, как он свернулся внутрь себя самого!
— Чистая победа, — с оттенком торжественности съязвил Мортис.
— Не совсем, — возразил дроу, указывая на светящуюся колонну. Пульсация ускорилась… и еще ускорилась… Ритм вспышек обратился в свет практически постоянной силы…
— Бежим! — выдохнул я одновременно с Черным Странником.
Дроу оказался в коридоре первым, я и Мортис отстали от него на шаг. И шаг этот едва не стал гибельным: из камеры стража в погоню ринулась волна слепящей энергии, а грохот взрыва чуть не размазал всех нас по стене. Меня (в который уже раз!) спасли мифриловые доспехи, Джанга — невероятная скорость и увертливость, которые, как я узнал потом, являлись основными критериями отбора кандидатов на поступление в Академию Ночных Клинков. Как ухитрился уцелеть Лишенный Имени, осталось неясным, однако спрашивать я не стал. Чтобы случайно не услышать ответа.
Он открыл свой портативный набор, активировал Доску и расставил несколько своих Фигур на ключевые позиции. Несколько минут ожидания — и в туманных, нечетко очерченных клетках появились цветные контуры других Фигур. Некоторые имели отличительные символы, по которым легко распознавался их Хозяин; другие же, хотя и были совершенно различны, не поддавались образно-вербальной идентификации в пределах собственных линий, а тем более — в масштабах региональной Доски. Впрочем, Он привык уважать чужое инкогнито, если только это не было прямой угрозой Его собственному существованию (чего на данный момент опасаться не приходилось). Поэтому неопознанные Фигуры так и остались неопознанными, а предпринятые Им меры безопасности ограничились тем, что ни один из Его ходов не пересекал вероятных путей движения этих Фигур. Неожиданностей Он не выносил. Хотя сам частенько устраивал их своим соперникам.
Еще некоторое время Он раздумывал над будущим продвижением Белой Ведуньи, недовольно отметив ее противостояние с Темной Кудесницей и немногочисленные варианты исхода рискованной позиции. Потом, припомнив некоторые классические этюды, мысленно смоделировал поединок, в который включил пару более мелких Фигур; настолько мелких, что реальной угрозы для обеих сторон они не представляли, а следовательно, оставались за пределами расчетов.
Но ожидаемого Им чуда не произошло — Кудесница все равно исчезала с Доски. В четырех вариантах позиции все мелкие Фигуры разделили ее участь, в двух — сумели благополучно скрыться, а в одном каким-то образом ухитрились заставить Ведунью последовать за соперницей. Общего исхода, однако, это не меняло.
Такой прогноз заставил Игрока серьезно задуматься над будущим. И далеко не в последнюю очередь — над собственным будущим…
— Куда теперь? — спросил я, когда мы немного пришли в себя после столь бурной встряски.
— А мы исполнили поручение? — В голосе Джанга звучала неуверенность.
— Поручение Кудесницы — да, — проговорил Мортис. — Но загадку этого призрака мы так и не решили. Пойдем напролом — или попробуем выбраться наверх боковым путем? Сигнальная сеть наверняка развалилась после уничтожения канала.
— Дело следует доводить до логического завершения, — сказал я.
— И где ты только этого набрался? — вздохнул Черный Странник. — Нет, лучше не отвечай!!! Так… Джанг, каким образом погибли эти самые… братья Тридден?
— Не знаю. Впрочем, если ты умеешь использовать Артефакты Прорицаний, это несложно выяснить.
— А что, у тебя они всегда в кармане?
— Нет, — усмехнулся дроу, — но один такой был заложен в основание Святилища Безмолвия и наверняка сохранился. Отыскать его будет не слишком сложно, если в этом есть смысл.
— Хорошо. Веди!
В пустых коридорах было темно, как в могиле, но подаренные Кали амулеты действовали великолепно. Никого не встретив по пути, через час с небольшим мы прибыли к развалинам подземного храма.
Это что, удивился я, и есть знаменитый артефакт Прорицаний? Отполированный, матово-черный камень в два кулака величиной походил скорее на яйцо неведомой твари, нежели…
На ЯЙЦО???
В голове отчетливо зазвучал сигнал тревоги.
Я рванулся вперед, но опоздал: Мортис уже крепко сжимал черный камень в руках и входил в транс, даже не подозревая, ЧТО полезет сейчас наружу из пробужденного артефакта. Я, кстати, также этого не ведал — что и заставило меня отбросить Джанга назад и загородить его своим телом. Мифриловые доспехи все же давали шанс…
Взрыв был абсолютно беззвучным, но ударная волна буквально смела и меня и дроу, с силой шмякнув нас о стену. Черный Странник, находившийся в самом центре взрыва, ничуть не пострадал; все так же вперившись в видимое ему одному пространство, он не видел, как из-под обратившегося в прах алтаря выползает Нечто.
Только наитием можно было объяснить мой поступок. Я вытащил меч сидхе и пустил в ход всю его силу. Мифриловый клинок засиял ярче тысячи солнц, на несколько минут ослепив и бедного Ночного Клинка, никогда не видевшего дневного света, и меня, находившегося в радиусе его невообразимого ореола. Да уж, либо в мече нашлось невероятно много света, либо место оказалось чересчур темным.
(Лишь много лет спустя я узнал, что вскоре после этого события за Барьером Нереального стали ходить жуткие для тамошних обитателей слухи о Воине-Осветителе, грозе всех нереальных существ, живой статуе из черного мифрила…)
Лишенный Имени вздрогнул, выходя из прострации, и уставился на меня.
— И ты еще утверждал, что не владеешь волшебной силой?
— Я утверждал лишь, что не являюсь магом, — возразил я. — В отношении волшебных сил все не так просто. Я понятия не имею, откуда они берутся и как ими надо пользоваться. — Вторая часть высказывания, в отличие от первой, была чистой правдой.
— Ну ладно. Итак, близнецы Тридден обязаны своей смертью племени единорогов — союзникам Белоснежки, обитающим где-то за холмами на север от Анамаратора.
— Единороги? — переспросил Джанг.
— Ну да… А что, что-то тут не так?
— Ха! Он еще меня будет спрашивать! Да знаешь ли ты, что их рога блокируют все виды нефизических сил, кроме их собственных? Известно ли тебе, что единороги умеют менять форму и размеры почти так же свободно, как Миражи, коренные обитатели Нереальных Миров? Слышал ты когда-нибудь о том, что даже мощь Властителей бессильна против этих однорогих ангелов?
— Да не волнуйся ты, — успокоил я разошедшегося Ночного Клинка, — мы ведь не магию против них будем применять. Или единороги обладают более прочной шкурой, чем драконы? Так мои клинки спокойно пробивают даже это…
— Когти Ллот, вразумите этих невежд! — взмолился Джанг. — Кому поможет твое оружие, если они перемещаются в пространстве со скоростью собственной мысли!
— Может, они тугодумы? — попытался сострить Черный Странник.
Шутка не получилась.
Темная Сторона не напрасно носила это имя: и солнечный диск, и лунный серп имели здесь темно-багровые цвета, что лишь подчеркивало всеобъемлемость окружающей тьмы. Звезды, столь почитаемые на Светлой Стороне, существовали для местных жителей лишь в красивых легендах давно прошедшего прошлого, когда Арканмирр был еще единым, а не двусторонним.
Титул С'сейры — Читающая-по-Звездам — казался при таких условиях не более чем мишурой. Но только казался. Потому что ее драконьи глаза видели многое, чего не могли разглядеть те, кто обладал просто ночным или тепловым зрением. К примеру, видели они черные проколы в небосводе — следы ярких звездных лучей, пришедших со Светлой Стороны. По этим следам С'сейра легко определяла истинное положение звезд, движение которых неким таинственным образом соответствовало течению событий в земных мирах. Причем не только в Арканмирре, но и во всех мирах, где были видны эти бесконечно далекие светила.
Почему так происходило? Даже астрология, которой владела Королева Драконидов, не давала точного ответа, предпочитая ограничиваться правилами практического применения накопленных веками знаний. Опытные звездочеты могли с высокой точностью предсказать события на много лет вперед или выяснить, что происходило в любой конкретный момент в любом месте под звездным небом, однако они не могли объяснить, как и почему холодные и бесстрастные звезды содержат все ответы на чисто мирские вопросы.
Впрочем, ни один прорицатель не мог этого объяснить… Прорицатели и ясновидцы, правда, обращаются за помощью в духовные Сферы и лишь по очень важному поводу — например, когда требуется получить ответ на вопрос типа "Когда наступит Катаклизм?" Однако сути это не меняет.
Кто знает, философски подумала С'сейра, быть может, все так называемые оккультные способности Властителей — не более чем иллюзия, наведенная Игроками высших рангов. Например, Кудесница Кали : в бытность свою богиней она действительно контролировала силы тьмы, но ее никогда не заботили колдовские искусства. Или Тлалок : каким чудом он смог получить власть над хаосом? Впрочем, к чему кивать на соседей… Королева Драконидов понимала, что дать ей самой в дополнение к огню хаоса живительную мощь света мог лишь Игрок с извращенным чувством юмора…
От бесплодных размышлений Владычицу Риер Шана оторвал гул волшебного зеркала, настроенного на прием звездных лучей. С'сейра не собиралась пропускать ежедневное свидание с безмолвными посланцами Высших Сфер и активировала все дополнительные зеркала, обшаривая небосвод в поисках Знака.
Несколько раз она изменяла параметры поиска, ибо звезды никогда не следуют одному пути. Но зеркала молчали.
Королева Драконидов вздохнула, дернув длинной шеей. Похоже, сегодняшний сеанс не удался. Досадно, однако знамения неблагосклонности Высших Сфер в том нет.
Она отключила зеркало — и прочла на его потемневшей поверхности то, чего никак не ожидала увидеть.
О чем вы шепчете в ночи, создания небес?
К чему прислушались, лучи роняя в темный лес?
О, знаю: вовсе ни к чему Владыкам Высших Сфер
Свои мечты вверять тому, кому открыта дверь.
И звезды тихо говорят, мерцая в темноте,
Нас заставляя замирать и кланяться мечте…
"Когда Свет будет в двух шагах от власти — он падет;
Когда узнает Тьма свой страх — спасение придет;
Когда не сможет Грань толпу врагов внутри сдержать -
Появится Герой, что Тьму и Свет направит вспять
К Истоку. И Единый Путь откроется ему -
Тропа, способная вернуть тюремщику тюрьму,
Солдату — меч, а Игрока оставить на Доске
Простой Фигурой… А пока — пусть корчится в тоске!"
Есть разные у них слова, у меркнущих светил.
Гласит финальная глава: убей или умри!
О, звезды могут и солгать, но ложь раскрыть легко;
Давая ж правду распознать, они несут покой
Разгадки ложной. Способ был доподлинно узнать
Агентов всех текущих Сил, слегка на них нажав, -
Когда-то был. Теперь, увы, мы слишком увлеклись
Обманом… Пусты и мертвы страницы, как и жизнь.
Надежда — прах, мечта — удел поэтов и певцов…
А Путь все ждет… Иди, коль смел, безумен и готов!
То же самое сообщение прочли многие звездочеты Фаэра и провидцы Эйниранде и Турракана. Почти каждый из них воспринял предостережение звезд по-своему и был не столь уж неправ. Истину, однако, поняла лишь С'сейра.
Потому что звучание некоторых строк пробудило что-то в ее драконьей крови. А драконы всегда отличались мудростью, что в данном случае проявилось в истинном значении этого слова — в способности Королевы Драконидов соединить все крупицы разнообразнейшей информации, большая часть которой не имела отношения не только к ее текущей проблеме, но и к предсказаниям вообще.
Ее чешуя стала синей от напряжения.
Рифмованные пророчества, да еще явившиеся в такой момент, — это было серьезно…
На краю колоссальной котловины, где находилась неведомая покуда цель нашего похода, на земле красовалась аккуратно выложенная обглоданными костями надпись, в вольном переводе означавшая что-то вроде "Входящие, оставьте упованье".
Интересно, подумал я, какого это черта единороги, создания света, пишут — да еще столь оригинальным образом — на проклятом для них Языке Бездны? Или это не их рук дело? Скорее всего, поскольку рук у единорога еще никто не смог обнаружить. Хотя, если они действительно способны менять форму по желанию, это ничего не значит.
— Все ли помнят план действий? — спросил я, втайне надеясь, что кто-нибудь забыл какую-то деталь и у меня будет возможность передумать, избежав этого безумства. Расчет не оправдался: и Джанг и Мортис отличались великолепной памятью. Или они уже приняли решение и желали заставить меня сделать то же самое.
Проклятье.
Что ж, мой выбор был сделан уже давно. За меня.
— Тогда начнем, — произнес я, стараясь, чтобы мой голос звучал как нельзя более буднично. Подумаешь, мол, прирезать пару чудовищ — так, перед завтраком, единственно для аппетита…
Стоило нам сделать каких-нибудь полсотни шагов, как земля начала дрожать. Такое же ощущение (о, я теперь это очень хорошо понимал!) испытывал когда-то Ангус Кровавый Щит, стоя со своим отрядом лучников и копейщиков против трехтысячного корпуса турраканской конницы. Да, сам-то он тогда выжил, но все солдаты полегли вчистую, и мало кто успел хотя бы нанести удар…
Ну ладно, те времена давно прошли. А настоящее в лице, рогах и копытах табуна единорогов предъявляло свои права на МОЮ шкуру.
Они мгновенно взяли нас в кольцо, ощетинившееся острейшими рогами. Один из единорогов — возможно, вожак — выступил вперед и с каким-то — лошадиным, что ли — акцентом произнес:
— Кажется, Внешний Мир снова нуждается в уроке хороших манер.
— Скажи-ка, а разрушение Анамаратора также было таким уроком? — не выдержал Джанг. Голос его дрожал от внутренней боли и несвойственной дроу дикой ярости. — И что же, манеры Белоснежки вполне удовлетворяют вашим изысканным запросам?
— Белоснежка? Это еще кто такая?
— Вы сражались на ее стороне…
Единорог фыркнул:
— Ведунья, что ли? Так ее имя — Ариэль, Белоснежкой ее называют исключительно гномы.
Я покачал головой. Если Владычица Хиллсдауна скрывает свое имя таким образом, значит, дело обстоит гораздо серьезнее…
Против своей воли я обратился к Игровому Кодексу и мысленно перелистал все разделы, касающиеся имен и псевдонимов Игроков. Результат обескураживал. Это что же, власть Истинного Имени гораздо выше, если его носитель всячески препятствует идентификации? Нет, логику этих правил я решительно не мог понять.
"Ничего. Зато понимаю я, — мысленно сказала Фрейя. — Вот уж никогда бы не подумала… Спасибо, Йохан. Ты даже не представляешь себе ценность этого открытия".
"Как насчет того, чтобы перевести хотя бы часть этой ценности в реальную поддержку?"
На мою просьбу последовал серебристый смех, сопровождаемый неким странным звуком. Внезапно я утратил контроль над собственными пальцами, начавшими описывать в воздухе невообразимые узоры.
Затем с моих уст сорвалось:
— Vlyshen-et Ston, der'reign Xilassen 'won!
Амулет Кали на моей шее взорвался, а доспехи ощутимо нагрелись. Но эффект этим не ограничился.
Словно от камня, брошенного в озеро, от меня начали расходиться кольца мерцающего тумана. Единорогов сперва скручивало в приступе боли, а затем обращало в камень.
Джанг и Мортис, стоявшие внутри безопасного круга, благоговейно молчали.
— Не верю, — наконец промолвил Черный Странник. — Сам видел, но все равно поверить не могу. Смесь Хаоса и Природы в одной формуле, да еще и произнесенной на Языке Бездны!
— И еще говорил, что не принадлежишь к магам, — добавил дроу.
— Говорил и повторю еще раз, — сказал я. — Верить или нет — дело ваше.
Почему-то мне казалось, что открывать участие Фрейи Искательницы в этих событиях не следует. Пускай лучше обвиняют меня в неискренности: преступлением это все равно никогда не считалось. Дурными манерами — иногда, но никоим образом не нарушением писаных или неписаных правил поведения. Ведь правила эти, как я теперь понимал, были всего лишь упрощением Игрового Кодекса применительно к простым смертным…
Ариэль, тысячу лет скрывавшая свое настоящее имя под взятым из сказки псевдонимом, была как никогда близка к победе. Голод, разруха и нужда, царившие в Хиллсдауне благодаря изнурительной войне, ее не волновали: еще немного — и все будет кончено.
Как раса, гномы не превосходили ни силачей-троллей, ни вездесущих дроу, ни углубившихся в тайны мироздания зверлингов. Ариэль с чувством глубокого удовлетворения сказала себе, что выиграла войну именно она, а не ее армии.
Первый нетривиальный ход был сделан Ведуньей уже в самом начале партии, когда она впервые возвестила гномам о том, что является их Владычицей. Нетривиальность состояла в том, что Ариэль использовала имя героини старой сказки, которую гномы очень любили. Добавив пару-другую штрихов, она окончательно убедила недоверчивый народец Хиллсдауна в том, что сама она является Белоснежкой; Кали — это ее злобная мачеха-ведьма; Гор — чернокнижник, наставник мачехи, а Тлалок — королевский генерал, по приказу Кали преследующий несчастную беглянку, дабы предать ее жестокой смерти; С'сейра же — самая коварная из всех ее противников, скрывающая под светлой личиной свое истинное обличье Пятиглавой Драконицы…
(Сама того не желая, Ведунья тогда открыла тайну С'сейры — дикое на первый взгляд предположение оказалось почти истиной. Королева Драконидов действительно приходилась древней богине зла, Пятиглавой Такхизис, дальней родственницей; и то, что эта часть повествования Ариэль оказалась правдивой, заставило гномов поверить и в остальное.)
Второй нетривиальный ход был гораздо сложнее. Ведунья исчерпала до дна весь энергетический резерв и опустошила казну, перегоняя с помощью несовершенной гномьей алхимии золото и драгоценные камни в кристаллы манны, но цель была достигнута. Ей удалось идентифицировать и подчинить себе все источники светового излучения, что вскоре и вывело группу гномов Искателей на скрытый в заброшенном храме Третий Артефакт Аркана — клинок Мастера-Творца. Светоносный меч значительно увеличил мощь магии Белоснежки. Вдобавок, оружие мифического создателя Арканмирра превратило самый заурядный свет в грозную силу, перед которой отступала даже вечная тьма, царившая по эту сторону мира.
Однако третий ее ход…
Это было потрясающе! Так признали даже в Высших Сферах.
Когда заподозривший неладное Гор вызвал Ариэль на поединок, она всего-навсего "позволила" зазнавшемуся мастеру хаоса и чернокнижия припомнить свое подлинное происхождение…
Ариэль улыбнулась. Скоро последний оплот Кали падет под натиском ее армад — и темная богиня встретит свою участь. А если та посмеет вызвать Ведунью на поединок, Ариэль, как вызванная, будет выбирать оружие. И оружием этим будет Меч Аркана, а с ним не сравнится ни один из артефактов Кали. Заслуженно именуемая Кудесницей, Кали владела тайными ритуалами высшей тавматургии и частенько снабжала собственноручно изготовленными артефактами Героев Свартен-дора и искателей приключений, коих среди дроу попадалось немало; однако ни один из этих артефактов не стоил и десятой доли Меча Аркана…
Тут Ариэль ощутила беспокойство. Она проверила причины и удивленно присвистнула. Канал, связывавший ее с одним из дальних источников, был разрушен.
— Анамаратор, — тихо сказала Ведунья. — Неужели Кали собирается перейти в наступление? Но чем?
Краткое обследование вражеской территории не показало заметных изменений в стане дроу. Все было в пределах — однако кто-то ведь оказался за линией фронта…
Тогда Белоснежка попыталась войти в контакт со своими союзниками в той области, с племенем диких единорогов. Но связь не устанавливалась, а затраченная энергия словно уходила в никуда. Неудач Ведунья не любила и усилила мощь вызывающего потока. Внезапно произошел контакт — и Ариэль еле успела оборвать его, когда из-за Барьера, с Иной Стороны Реальности, к ней рванулись движимые неутолимым голодом фантазмы, пожиратели душ.
Но это значит…
Кто смог перебить всех единорогов подчистую? И как?
Ведунья, вспомнив свой титул, нехорошо усмехнулась. И прошептала формулу Возврата Событий Прошлого, добавив стандартное заклинание Дальновиденья. Зеркало послушно открыло ей требуемую картину, но вырвавшееся у Ариэль проклятье нарушило всю ее сосредоточенность, что немедля прервало действие чар.
Немного успокоившись, Ведунья попыталась сообразить, что же (а главное, КАК) произошло в долине, которую вскоре станут называть Кладбищем Единорогов. Считалось, что соединить две различные силы невозможно, даже если маг владеет обеими в равной степени. Однако она сама только что видела, как некий наемник (за которым определенно стоял один из Властителей) прочел формулу на Языке Бездны, смешав Хаос и Природу!
Как это стало возможным, Ариэль не понимала. Зато, кажется, вычислила, КТО сделал это возможным.
Тот Властитель, в подчинении которого находились силы Природы и Хаоса. Тлалок.
— Ты хотел войны, Полководец? — прошептала Белоснежка. — Ты ее получил. Пусть даже мне придется отложить то удовольствие, которое я получу при виде похорон Кали. Со мной никто не смеет шутить безнаказанно… и меньше всего — ты!
Слушая мой рассказ, Владычица Свартен-дора пыталась скрыть свое удивление, что ей не очень-то удавалось. Вероятно, причиной тому был недостаток практики: мало кто встречается лицом к лицу с дружественно настроенным Невозможным, если сам не подготавливает его появление — как это на моей памяти неоднократно делала Фрейя…
— Так что там с наградой? — наконец прервал Мортис чересчур затянувшееся молчание.
Кудесница усмехнулась:
— О, награду вы вполне заслужили. Ты, Лишенный Имени, пройдешь в арсенал и возьмешь себе оружие и доспехи, которые покажутся тебе наиболее подходящими. Не люблю, когда воин вынужден проявлять чудеса самоотверженности только потому, что не смог позволить себе приличного снаряжения.
Черный Странник отвесил изысканный поклон.
— А ты, Неукротимый, прими от меня в подарок темное зрение, каким обладают все дроу. И вот еще что… во времена, когда богиней рока была я, меток, подобных твоей, не смел ставить никто. И сейчас, лишившись былого статуса, я все-таки могу изменить то, чему надлежит измениться. — Тут Кали зачем-то перешла на Язык Бездны: — Yett Thea sei' vorn Ghoine er-screin.
Я снят с крючка? Что за…
И тут я понял. А поняв, скопировал почтительный поклон Мортиса так точно, как только смог.
Если Владычица Свартен-дора сдержит обещание, я полностью обрету контроль над собственной Фигурой и смогу бросить вызов даже самим Игрокам! Которые (в отличие от меня) подвластны всем сдерживающим пунктам Игрового Кодекса…
Заслуги Джанга также были оценены по достоинству: глава Академии Ночных Клинков подарил ему адаманитовую шпагу с отчеканенным на эфесе символом прародины дроу, руной Необходимости Nauthiz.
— Хорошее оружие, — согласился Черный Странник. — А что думаешь делать теперь, в новом ранге? — Попутно Джанга произвели в легаты, каковой чин примерно равнялся званию капитана в Готланде.
— Глухая оборона приведет нас к гибели, — ответил дроу. — Гномы имеют многократный численный перевес и техническое превосходство. Я попробую сформировать отряд и открыть охоту.
— На кого же ты будешь охотиться? — усмехнулся я. — На гномов?
— Нет, на их офицеров. Армия без профессионального командования ломаного гроша не стоит. Даже Владычица не может быть вездесущей; несколько ударов, нанесенных в нужное место и в нужное время, заставят Белоснежку надолго забыть о завоеваниях соседних краев…
— Хороший план, — одобрил Лишенный Имени. — Действительно хороший. Только как ты отличишь хорошего тактика-командира от простого исполнителя инструкций?
— На то есть чародеи.
— Чернокнижники? — поморщился я. Способности моих спутников из Храма Темной Луны — да будет им земля пухом — на меня не произвели должного впечатления.
— Нет, — скривился Джанг, — Гильдия Черного Пламени из Танелорна невесть что о себе воображает, да и не отличается особой гибкостью. Возможно, лет пятьсот назад она действительно была самой могучей, не знаю. Но в настоящее время самыми лучшими специалистами признаны выпускники Джет-Колледжа.
— Джеты? Хм… А это, пожалуй, может принести успех. — Мортис что-то прикинул, затем кивнул. — Верно, их Звездная Пыль тебе поможет. Она облегчает проникновение в характер объекта наблюдения и имеет чрезвычайно малую энергоемкость, что не дает возможности обнаружить использующего ее чародея.
— Ты знаешь об этом даже больше моего, — проворчал дроу.
— Профессиональный интерес, — пожал плечами Черный Странник.
— Чародейство? — удивился я.
— Шпионаж, слежка и секреты. Поэтому, кстати говоря, большинство наших предпочитает доспехи черного цвета.
— Не понял. Просвети меня.
Мортис фыркнул. Каламбур ему понравился.
Черный Странник в качестве просветителя — шутка, вполне достойная того, чтобы быть произнесенной в любом Доме Высших Сфер…
