Валентин Силич
Умри, чтобы жить
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Последняя война унесла жизни большей части человечества. Планета стонала и корчилась, расплавляясь в радиационном аду. Судорожно выворачивая раскаленное нутро, кипела кровавыми реками лавы. И вдруг наступила тишина… Земля, ощерившись провалами и трещинами, скалилась жуткой застывшей усмешкой. Над ней, ворочаясь и набухая тучами, тяжелело задымленное небо. И вот природа, вмиг опьянев от грянувших с небес потоков влаги, стала стремительно оживать.
* * *
Прошел час, как Джарг сошел со старой заброшенной дороги. Лес, подступив вплотную к ее краям, полностью разворотил ограждения. Огромные бетонные плиты, взломанные мощными корнями, вздымались застывшими волнами. Был тот самый краткий предрассветный миг, когда утомленная бурной ночной деятельностью, природа ненадолго затихает, готовясь к рождению нового дня. Пробираясь сквозь густые заросли папоротника, путник ловко уклонялся от липких лиан. Плотоядное растение чуть подрагивало лохматыми петлями, чувствуя рядом добычу. Подножие дерева, приютившего этого монстра, было усеяно мелкими костями. Убить большого зверя лиана не могла, но жалила ощутимо.
Тревога, крохотной искоркой мерцавшая в глубине сознания, вдруг вспыхнула, и Джарг, решительно шагнув в чащу, притаился, прильнув к шероховатому стволу. Впереди раздался хриплый тревожный всхрап. Что-то массивное грузно вскочило и ринулось прочь, с треском разрывая переплетения ползучих корней. Яростно взвыл зверь, упустивший добычу. С севера ему ответил короткий злой рык, перешедший в визгливое тявканье. Шум свирепой драки, не успев разгореться, затих, и Джарг, облегченно вздохнув, отлепился от ствола.
— Шакли!
Голодным воем твари разогнали все живое на милю вокруг, и все же он продолжал напряженно прислушиваться… Солнце всходило. Лучи слегка золотили верхушки деревьев, но внизу все еще царил полумрак. Скользя неслышной тенью, Джарг осторожно приближался к наметившемуся впереди просвету. Ему не нравилась лесная прогалина. Настораживал выбор именно этого места для совершения сделки! На окраинах города достаточно укромных уголков, но продавец карты был непреклонен. Согласиться с ним заставило только упоминание о знаке паука! А если это тот самый паук?!
Менее чем за год до страшной катастрофы Джарг оказался в числе особой группы, перевозившей национальные ценности. Их спрятали глубоко под землей, в сердце лабиринта, на самом дне! Тогда, совершенно случайно, он и увидел кусок карты в виде жирно вычерченного паука с большим крестом на брюхе.
* * *
Воспоминания внезапно вызвали из глубин памяти давно утраченное имя — Дарк! Вторую неделю капитан Дарк Ричардс сопровождал маленького упитанного агента. Плотно затянутый в полевую форму, из-под которой во все стороны перли пухлые складочки, коротышка казался карикатурной пародией. На фоне подтянутых мрачных офицеров он выглядел раскормленным мопсом, случайно затесавшимся в стаю поджарых доберманов. Дарк мотался с ним по стране, совмещая роль личного пилота и телохранителя. Капитан не переставал удивляться, как, черт возьми, при такой работе агент умудрялся выглядеть безмятежно-добродушным?
В предпоследний день сумасшедших метаний, глубокой ночью они приземлились на скалистом плато. Двухместный флаер мгновенно накрыли маскировочной сетью. Осветив лица прибывших потайными фонарями и тщательно проверив документы, их сразу отправили дальше. Маскировка была абсолютной. Дарк мог только догадываться по лязгу металла и шороху колес о том, что вокруг кипит бурная, скрытая ночной темнотой деятельность. Топот сапог и приглушенные ругательства подтверждали его предположения. Минут двадцать наглухо задраенный вездеход мчался по дну узкого, извилистого ущелья. Наконец машина остановилась у тщательно замаскированной шахты. Словно насмехаясь над усилиями людей, на небо выкатилась огромная яркая луна, залив все вокруг бледно-желтым светом. Следуя за провожатым, гости подошли к темной горловине провала. Небольшая капсула, рассчитанная на двоих, была похожа на зеркальную каплю. Прилипнув к тускло отсвечивающему в свете луны рельсу, она невесомо парила над бездной. Дарк, мысленно перекрестившись, ступил на металлическую площадку и заглянул внутрь. Кресел не было, только два глубоких желоба, довольно мягких на ощупь. Едва он встал в один из них, как грудь плотно охватил страховочный обруч. На миг капитан почувствовал себя совершенно беспомощным. Жуткое ощущение! Стоять над бездной, понимая, что от вечности тебя отделяет лишь пластина стеклопластика под ногами! Хрупкий вид изделия не давал уверенности в благополучном исходе! Зеркальный колпак беззвучно встал на место, отрезая пассажиров от шорохов и звуков ночи.
Темнота давила! Рядом слышалось тихое сосредоточенное сопение толстяка. Дарк, перехватив легкую усмешку провожавшего офицера, был уверен, что такая задержка — часть местной шутки. Сопение соседа перешло в легкое похрюкивание. Надеясь, что кабина прослушивается, Дарк, лениво растягивая слова, произнес:
— Шеф, это забавно. Все равно что застрять в кабине лифта. Жаль, хозяева не предусмотрели сервис в виде чашечки кофе при… мм… задержках. Уверен, в скорости этот ящик даже проигрыва-а-а…
Отвесное падение длилось несколько секунд. Сердце ухнуло и на мгновение остановилось. Дарк скрипнул зубами и мысленно выругался.
— Кажется, немного перестарались… мать их…
Затем криво ухмыльнулся и произнес:
— Здесь налажено прямое сообщение с преисподней. Приготовьтесь, шеф. Где-то на подходе рогатый оркестр!
Толстяк хрюкнул особенно отчетливо, и Дарк почувствовал, как он заерзал, ожидая, что обруч ослабит хватку. Вместо этого последовал рывок, и стремительно нараставшее мощное ускорение вдавило тела в обивку. В голове упорно ворочалась только одна, придавленная тяжестью мысль:
— Если выживу, шутник умрет! Если выживу…
Желудок резко дернулся и… встал на место. Слегка качнувшись, капсула замерла в огромном, ярко освещенном зале, изрезанном многочисленными проходами. Из них то и дело вылетали тяжело груженные вагонетки. Толстяк, ворочая покрасневшими глазами, медленно приходил в себя.
Дарк помог ему выбраться из желоба. Повиснув на локте помощника, агент прохрипел:
— Кап…питан, как вы себя чувствовали?
От неожиданности Дарк, забыв про субординацию, ляпнул первое, что пришло ему в голову:
— Как Белоснежка в гробу! Мечтал о поцелуе!
— Э-э-э… думаю, с принцами здесь напряженка! Эти эээ… больше похожи на гоблинов.
— Они-то мне и нужны!
— Кап…питан, вы извращенец! Кхе… кхе…
— Я? Шеф!!! Да я жажду одолжить их волшебный молот, чтобы расколотить этот зеркальный гроб! А вообще… мм… у меня нормальная ориентация!
Лицо Дарка налилось жаром, а босс, хрюкая, согнулся пополам. Разгибать его пришлось с помощью подбежавшего офицера, недоуменно моргавшего и дергающего рукой и в панике решавшего, как отдать честь содрогавшемуся от хохота начальству.
— Шеф… Вы в порядке?
— Я? Уфф… как… как футбольный мяч! Сколько ни колоти, все равно круглый! Кха… ха… ха…
Уже минут через двадцать коротышка, все еще бледный, но уже бодрый, шустро семенил вдоль высоченных штабелей разнообразного груза. Иногда он останавливался и, задав пару вопросов сопровождавшему офицеру, что-то помечал в планшетке. Их задержал ящик, упавший с платформы под ноги. Увидев желтоватый блеск металла в треснувшем боку, Дарк отвернулся. Золото его не интересовало, а неприятности могли возникнуть! Пришлось почти бежать, чтобы нагнать агента. Именно тогда, бросив случайный взгляд через плечо резко остановившегося коротышки, он заметил в планшетке вычерченный жирными линиями план зала и тоннелей, удивительно похожий… на огромного паука!
* * *
Уточнив время и место встречи, посредник исчез. Дочь крепко спала. Джарг осторожно поправил сбившееся в сторону одеяло. Он успеет вернуться до того, как его зеленоглазое сокровище проснется. Эйве вот-вот исполнится семнадцать. Да! Решено! Ему необходим этот чертов план!
Слева открылась широкая прогалина, заваленная буреломом. Джарг осторожно отвел от лица ветку. Несколько секунд стоял, прислушиваясь, затем свернул в сторону от чуть заметной тропы. Слегка касаясь кончиков стеблей, плавно колыхалась рваная дымка утреннего тумана, мешая рассмотреть предполагаемое место встречи. Три огромных ствола, брошенных друг к другу прихотью бури, намертво переплелись ветвями. Гигантский шалаш, прикрытый единой густой кроной, одиноко возвышался посреди молодой, поросли.
Джарг шел напрямик. Продравшись через очередной завал, внезапно увидел знакомую фигуру продавца, прислонившегося к шершавому стволу. Недалеко, на огромном вздыбленном корне сидел еще один человек.
Джарг внимательно осмотрелся, включив ментозонд. Прибор, просканировав окрестности, не отметил проявлений враждебности. Джарг повернулся к ожидавшим и чисто машинально коснулся их лучом. Обычно он не позволял себе такого. Люди, почувствовав легкое щекочущее воздействие, могли испугаться. Сделка была бы под угрозой.
Неожиданно зонд подал сигнал тревоги.
Человек, стоящий у ствола, сделал шаг навстречу и резко вскинул руку, сверкнувшую металлическим блеском. Трава слева зашипела, опадая грязно-желтым, пожухлым комом.
Взгляд еще только отмечал второй взмах руки, а тело уже стремительно рванулось в сторону. Еще несколько выстрелов короткими хлопками ударило один за другим. До спасительной стены леса оставалось совсем немного, когда навстречу из-под завала поднялись темные фигуры. Джарг резко остановился, сообразив, что летит прямо в ловушку. К нему приближались около десятка бойцов, профессионально охватывая полукругом. Меж ними были растянуты ловчие сети. Головы нападавших закрывали экранирующие шлемы.
Джарг оглянулся на поваленные деревья. Продавец карты с напарником были там. Тот, кто сидел, стянув с головы шлем, лениво манил его рукой.
— А-а-ах ты, мррразь!!!
Ярость плеснула в груди горячей волной. Джарг гигантскими прыжками понесся к дубам. Человек замер, пораженный его скоростью, затем дернулся, пытаясь встать, и застрял, зацепившись за корень. Heсколько газовых гранат одновременно взорвались у ног бегущего. Он вырвался из белесого облака и… угодил в другое, взбухавшее на пути плотным грибом. Непроизвольно сделал короткий судорожный вздох и упал на одно колено. Вокруг дымного кокона заметались быстро приближавшиеся расплывчатые фигуры. Джарг прыгнул навстречу и, ощущая, как мутится сознание, дико взревел. Размахивая громадными клешнями, яростно ухватил не успевшего увернуться противника. Легко переломив пополам, швырнул обмякшее тело в остальных охотников. Человек, до этого издевательски махавший рукой, истерично заверещал на одной ноте. Кривой отросток корня надежно удерживал его на месте, зацепив одну из петель пояса. Не отводя взгляда от надвигавшейся дьявольской фигуры, окутанной клочьями дыма, он дергался, беспомощно скользя ногами по влажной траве.
С трудом фокусируя расплывающееся сознание, Джарг упорно шел к предателю. Неожиданно из дыма вывалилась тучная фигура. Человек явно не ожидал встречи. Забыв про оружие, он в ужасе махал руками, словно надеясь, что жуткая тень растворится вместе с туманом. Клешни щелкнули, и голова в темном шлеме мягко упала в густую траву. Труп с бьющим кровавым фонтаном вместо головы, слегка покачиваясь, еще несколько секунд разгонял ладонями дым, затем взлетел вверх. Громоздкая туша, брошенная со страшной силой, жутко чмокнув, врезалась в пришпиленного к корню противника, крепко припечатав его к земле. Напарник, проглотив ругательство, резво рванул в сторону. Укрывшись за широким стволом дерева, он судорожно палил в не желавшую падать жуткую фигуру.
— Стреляйте! Мать вашу… стреляйте!!!
Десяток парализующих выстрелов сбили Джарга с ног. Уже проваливаясь в темноту беспамятства, он почувствовал, как его плечи обвили петли ловчей сети. Чуть подрагивающими пальцами человек расстегнул шлем, отбросил с лица слипшиеся волосы и грязно выругался. У его ног, придавленный безголовой тушей, шевелился компаньон. Бросив шлем, Трис махнул рукой одному из помощников. Они с трудом перекатили мертвое тело в сторону. Весь залитый кровью, Жук хрипел, выпучив глаза. В его руке был намертво зажат злополучный отросток. Даже освобожденный от тяжести, он продолжал судорожно дергать ногами и головой.
— Хватит изображать зомби на булавочке! Ты не из этого гербария, Жук!
Жук застонал, уставившись на неизвестно как оказавшийся в руке обломок корня.
— Я р-ранен… он пропорол мне бок!
Дав знак остальным приступать к работе, Трис равнодушно скользнул взглядом по напарнику.
— Вставай! Или… могу помочь…
— П-помоги.
— Стать настоящим трупом! Чтоб не мучился!
— Т-ты спятил?
— Хватит валяться! Это не твоя кровь.
— Не моя?! Еще как м-моя! К-кажется…
Жук наконец перестал ощупывать свое тело и теперь пребывал в крайней растерянности, не обнаружив страшной раны.
Трис сплюнул. Не обращая внимания на стоны, злобно бросил:
— Это он?
— К-кто?
Трис никогда не отличался особым терпением. Жук вовремя вспомнил об этом. Заметив, как рука напарника медленно переместилась на рукоять оружия, он быстро ожил и даже встал на четвереньки, слегка покачиваясь. Перед носом колыхалась густая стена травы, но он уверенно кивнул головой, мгновенно перестав заикаться.
— Конечно, он! Он!! Проклятый урод! Чуть не убил меня!
Держась за подвернувшуюся корягу, Жук встал на ноги. Окидывая взглядом кровавое побоище, нервно щурил глаз. Отдав несколько распоряжений, Трис обернулся к ожившему напарнику:
— Захотелось ручкой помахать? Он бы тебе еще не так махнул! Жаль, не дотянулся! Этот безголовый осел оказался ближе!
— Пфу… Куда перся, дурак?! Спешил от башки избавиться?
— Дубина! Тебе жизнь спасли!
— Он меня едва не угробил! Раскормил брюхо, боров! А этот урод?! Не мог схватить чего полегче?!
— Угу, пенек, например! Ты что, пока дергался, успел присмотреть? Тогда надо было орать громче. Видишь, мутант тебя не понял!
— Да пошел ты!!!
Трис, рассматривая пойманную добычу, продолжал издевательски кривить губы.
— Может, это утренняя разминка краба — швырять трупы?! К тому же идиотов, согласных служить мишенью, даже в лесу хватает! Был бы корешок покрепче, чтоб прислониться! Кхы…
— Когда закончишь ржать, глянь, кто изобразил это ядро… хочется знать, кого благодарить?!
— Лучше сам взгляни! Голова валяется где-то там. Впрочем… судя по туше, кажется, Фенк!
— Фенк?!! Не-э-эт! Этот мелкий идиот?
— Мелкий?! Хм… впрочем, о вкусах не спорят!
Окинув взглядом распухшую, перекошенную физиономию и полностью заплывший глаз товарища, Трис фыркнул, не в силах сдержать издевку.
— Тебе, друг, виднее!
— Дерьмо! Глянь на его ноги, это же… копыта носорога!
— Имей хоть немного благодарности! Не говори плохо о покойнике, бедняга всего лишь старался быть повыше!
Уставившись на своего напарника уцелевшим глазом, Жук внезапно затрясся от хохота.
— Повыше?! Ха-ха-ха-ха… А стал… ха-ха… на голову короче!
— Заткнись, кретин!
Заметив, как дернулась щека Триса, Жук быстро протянул руку, указывая пальцем ему на пояс.
— Ладно! Ладно! Слушай, а эта игрушка оказалась серьезнее, чем я ожидал!
Трис наклонился и поднял с земли шлем, тщательно оттирая с него пучком травы редкие капельки крови. Подбросив в ладони небольшой пистолет, он любовно погладил вороненую сталь и только потом ответил:
— Последняя модель пульсара, разработанная Ноксом. Что ни говори. Жук, а эту мумию венчает золотая голова!
— Ага! Только от блеска его драгоценного черепа мне почему-то хочется держаться подальше! На кой черт ему понадобился этот монстр? Своего зверинца мало?
— Не наше дело! Может, для коллекции нужен!
— Угу… Наверное, надоело смотреть в зеркало.
Заметив недоуменный взгляд Триса, Жук ухмыльнулся:
— Да самый ценный экспонат в зоопарке — он сам! Хха… Его… зубы…
— Закрой пасть!!! Насекомое! Сейчас и деревья имеют уши! Знаешь, что говорят о таких весельчаках? Перед смертью не нарадуется!!!
— Не надышится…
— Что-о…
— Эй, успокойся. Трис, все тебе кажется…
— Мне кажется, здесь не хватает третьего трупа!
— Ш-шутки у тебя…
— А кто сказал, что я шучу?
Быстро отведя взгляд, Жук повернулся к копошащимся фигурам, заматывающим мутанта в сеть.
— Эй, вы там, осторожнее! Тварь дорого стоит! С него не должно упасть ни одной чешуйки!
Не переставая косить на руку, поглаживающую пульсар, он вздохнул:
— Просто жуть берет! Как он размахивал своими клешнями, б-р-р-р…
— Все, отмахался! Хотя едва не ушел!
— Трис… я здесь ни при чем! Этот урод прошел сквозь чащу! Ни один нормальный не пройдет там! Его сожрут…
— Он не человек! Он… Зверь!
— Где ты видел зверя с такими клешнями?!
— Краб и еще этот… скорпион, вот!
— Эх, Жук, Жук! Бестолковое ты насекомое! Он — это Нечто!
— Нечто?! Как же! Теперь это просто кусок крабового мяса для Нокс…
Луч был почти не заметен. Жук удивленно уставился на дыру в груди и беззвучно рухнул на траву. Заметив вопросительный взгляд одного из помощников, Трис небрежно провел дулом пульсара по щеке.
— Много болтать… вредно для здоровья…
Помощник кивнул головой и отвернулся. Трис задумчиво посмотрел на убитого.
— Зверушки не должны остаться без третьего блюда. К тому же две доли… это две доли!
Не прошло и двадцати минут, как прогалина опустела. О трагедии напоминали только забрызганные кровью пятна жухлой травы, обломанный корень, три трупа да чуть в стороне голова в маске, над которой с громким жужжанием уже кружили толстые зеленовато-синие мухи.
* * *
Из старого, полуобрушенного тоннеля внезапно вырвался густой клуб пыли и повис в воздухе удушливым облаком. Вслед за ним из узкой щели, чихая и кашляя, выползла грязная фигура. Отплевываясь и фырча, она несколько секунд трясла головой, сбрасывая с себя комья засохшей грязи. Из пролома выкатилось несколько камней и показалась еще пара рук. Резко нагнувшись, человек тихо шикнул. Его внимание привлек проход на противоположной стороне шахты. Из темной глубины за людьми наблюдал разбуженный зверь. Целую минуту человек вглядывался в чернеющий провал, затем сдернул капюшон и тряхнул головой. Густая волна волос рассыпалась по плечам. Девушка! Она сделала несколько осторожных шагов по самому краю площадки. Металлический диск со стоящей на его кромке фигурой невесомо парил в воздухе. Под ногами разверзлась бездна! Дно отвесной шахты скрывалось в густой тьме, а высоко над головой, метрах в трехстах, виднелся, кусок свинцового неба.
— Пока тихо, Анга! Выбирайся!
Сопя от напряжения, из щели появилась еще одна девушка, встав во весь рост, она приглушенно охнула и прижалась спиной к обвалившейся стене.
— Эйва… Ты хочешь сказать… нам придется идти этим путем?
— Не самый худший вариант! К тому же… единственный!
Из темноты завала донеслось приглушенное ругательство и хрип. Девушки, нагнувшись, принялись расширять щель. Работа кипела, и с каждой минутой все мрачнее становилось лицо Эйвы. Она напряженно прислушивалась к тому, что происходило вокруг. В глубине тоннеля наметилось движение. Вспыхнул и погас голодный блеск глаз. Зверь осторожно крался к выходу. Анга ничего не замечала, продолжая ворочать громадные комья. Вскоре чертыханье зазвучало явственнее, и Эйва невольно улыбнулась, услышав густой бас:
— Темно, как у змея в глотке… и также узко… Уфф… э-э-э… О дьявол! Я, кажется, снова застрял! Тащи!
Анга наклонилась и рывком выдернула большой пластиковый контейнер. С трудом передвинула его в сторону и, склонившись, заглянула внутрь.
— Папа… Мне не достать. Ты… как-нибудь…
— Как-нибудь, как-нибудь… экххх… Как-нибудь даже на горшке не посидишь… удобства ищешь! Хочешь, чтобы я прополз по этой кишке… как… как… Черт! Да рад бы…
— Барк, постарайся… мы не одни!
Голос замер, а затем яростно прохрипел:
— Убирайтесь отсюда, живо!
— Папа!
— У нас есть пара минут, давай сдвигайся! Анга, рой слева, кажется, там трещина.
Эйва, отойдя от напарницы, неопределенно мотнула головой. Сосредоточив внимание на противоположной стороне, она замерла на краю площадки, сжав ладонью рукоять ножа. Ментальный зонд ощущал волны голода и напряжения, исходящие от крадущегося зверя. Их разделяла только ширина шахты. Черная тень скользнула ближе, и стали видны два ярких немигающих глаза. Хищник, уже не таясь, оскалил клыки и, издав короткий устрашающий рык, прыгнул. Эйва метнула нож и отскочила. Массивная туша тяжело рухнула на край площадки. Мощные лапы в агонии скребли там, где еще секунду назад стояла девушка. Перекошенная морда жутко таращилась мертвым глазом. Во второй глазнице, вогнанный по самую рукоять, торчал нож. Вжав голову в плечи, Анга зажмурилась, ожидая самого страшного. В это время ее отец, хрипя от боли, расшвыривая комья грязи, ломился по тоннелю живым тараном. Левый выступ, не выдержав напора, рухнул огромным куском. Спустя мгновение из пролома вывалился грязный гигант, с размаху уткнувшийся носом в шкуру мертвого зверя.
— Уфф… Ну и вонь! Ого… это… Дьявол! Вы в порядке?!!
Мужчина передернул окровавленными плечами. Выдернул нож из глазницы и, вытерев лезвие о шерсть, толчком сбросил тушу вниз.
— Хороший удар, девочка! Тебе удалось что-нибудь обнаружить?
— Мне надо еще пару минут…
Барк кивнул головой. Отступив, он прислонился к стене рядом с дочерью и удивленно скосился на небольшую щель, через которую только что пролез.
Узкое рваное отверстие было одним из выходов древнего лабиринта. Бесконечные тоннели закручивались в гигантскую подземную спираль. Время от времени они обрывались, уткнувшись в бездонную выработку, толстые железобетонные стены которой были опоясаны серпантином узких металлических лестниц. Меж ними пролегали изломанные временем нити двух рельсов. Эйва еще раз обошла площадку, закрыла глаза и замерла, внимательно зондируя предстоящий путь наверх. Ярус за ярусом ощупывала каждую щель, каждый закуток. Ее спутники, с трудом сдерживая хрипящие вздохи, напряженно ожидали. Она сосредоточила внимание на пройденном тоннеле. Казалось, воздух сгущается и дрожит от напряжения! Тишина! Погоня шла за ними почти пять часов! И… отстала?! Врожденный телепат, Эйва уловила, что преследователи остановились, и в первое мгновение даже обрадовалась, но уже через минуту ощутила легкое покалывание. Опасность?! Ничего конкретного, только смутная тревога…
Месяц назад ей исполнилось восемнадцать. Год прошел со дня исчезновения Джарга, заменившего девушке отца. И уже год неуловимый «уж» потрошил склады корпорации, доводя до умопомешательства охрану на всех уровнях подземных заводов. Работала одна, пока не встретила Барка. Полгода им везло, но сегодня везенье едва не закончилось! Дыхание смерти впервые осязаемо коснулось затылка. Эйва непроизвольно вздрогнула, и напарник вопросительно поднял взгляд:
— Все… так плохо, стрекозка?
Она покачала головой.
— Наоборот! Тихо! Я ничего не чувствую! Что-то заставило их уйти.
Барк бросил взгляд на переплетение металлических конструкций и переспросил:
— Тихо? И наверху?
Эйва кивнула, продолжая ощупывать пространство.
— Все нормально! Тишина меня устраивает. Оно приятнее, чем клацанье зубов у хмм… задницы.
За грубоватой шуткой гигант пытался скрыть щемящую жалость.
Его девчонки были такими юными и такими… измученными. Проклятый мир! Проклятая работа, заставлявшая рисковать жизнями этих детей! Но без них он был бессилен, а дома ждут еще трое!
— Значит… тихо?
Получив короткий кивок, он ловко подхватил большой ящик, привычно устраивая его у себя на плече. Анга со вздохом потянулась, медленно поднимая с площадки усталое тело. Эйва вскинула руку.
— Подожди… Я пойду первой!
Барк внимательно проверил страховочный пояс. Пристегнул к нему карабин с тонкой капроновой нитью, намертво закрепленной на его мощном торсе вторым концом.
— Отпусти меня метров на тридцать, на пару пролетов, и только потом начинайте подъем. Только потом, не раньше!
— Все в порядке, стрекозка!
— Барк… ты оглядывайся. Что-то надвигается, не в тоннеле, нет! Что-то здесь вокруг… надо…
— Понял. Надо скорее убираться отсюда!
Эйва потерлась щекой о большую мозолистую ладонь, повернулась и ловко полезла вверх по спирали. Барк осторожно травил серебристую нить, внимательно следя за каждым шагом девушки. Чувствуя надежную руку напарника, она невольно вспомнила их первую встречу.
* * *
Скупщик восхищенно цокал языком. Джарг хорошо натаскал ее, это признавали все «ужи», молчаливо принявшие девушку в свой круг, после исчезновения мутанта.
— Тебе нужен новый напарник, девочка!
— Нет, Мел! Никто не заменит Джарга! Он вернется! Я верю!
— Без веры жить трудно! Храни тебя бог, и… добро пожаловать в семью!
День не задался с самого утра.
Переговорив с Кривым Мелом, Эйва расстроенно выслушала его оправдания.
— Извини, детка, я на мели. Твой товар не из тех, что уходит быстро. Если немного подождешь…
— Не могу! Мне нужны деньги! Может, у тебя есть факелы и стрелы? Я согласна обменять!
Мел отрицательно покачал головой:
— Все у тебя перед глазами.
Эйва тоскливо обвела взглядом небольшую каморку и полупустые полки. Тут дела явно шли не очень хорошо.
— Ладно! Я что-нибудь придумаю.
— Может, возьмешь пока «Луч», у меня завалялась пара штук. Его заряда хватает на двадцать выстрелов!
— «Луч»?! Нет! В последнее время охрана все чаще устанавливает газовые ловушки. Один выстрел, и сама себя поджарю до хрустящей корочки! А шум?! В лабиринте безопаснее со стрелами и ножами. А если сильно припечет, всегда есть факел!
— Тебе виднее, хотя многие таскают «Луч» с собой.
— Возможно, его тяжесть придает уверенности!
— Может быть, может быть. Ну что, решила…
— Увы. Нет!!
Слегка ссутулившись, Мел ушел вглубь бара, тихо бормоча ругательства. Глубоко задумавшись, Эйва рассеянно водила по тарелке остывшим куском мяса…
— Хочешь, заверну с собой? Съешь, когда появится аппетит!
Мягкое прохладное щупальце нежно обняло плечи девушки.
— Рада тебя видеть, Орк, но мне не до еды!
— А по-моему, не мешало бы питаться почаще! Совсем не следишь за собой! Я могу тебя поднять одним щупальцем!
— Ты всегда это мог! Помню, как качал меня в детстве. Было так здорово!
— Я и сейчас к твоим услугам, если это поможет.
— Не поможет, Орк! Мел не может взять мой товар… а я не знаю, где найти другого перекупщика в нашем районе!
— И не найдешь. Это бизнес! Зачем Мелу чужой козел в огороде?
— Мне бы он сейчас не помешал…
— Могу подсказать кое-что…
Эйва внимательно взглянула в глаза странного существа, стоящего возле стола. Оно напоминало каракатицу с большой круглой головой, украшенной багровым гребнем. Возле ушных раковин свисали вниз два тонких отростка. Завязанные под подбородком в узел, они напоминали галстук с колокольчиками на концах. Шесть щупальцев были сложены на спине. А шестью передними Орк неплохо управлялся в зале, разнося напитки и еду. Эйва только раз видела, как хрупкое на вид создание внезапно взметнуло их над головой. Зрелище было устрашающим. Вздыбленные отростки, нависая змеящимся зонтом, вмиг оплели разбушевавшегося буяна, отобрав оружие, которым он вздумал грозить Мелу. Приподняв барахтавшегося человека почти на два метра, Орк, не напрягаясь, спокойно донес его до выхода и выбросил вон. Щупальца мгновенно опали, сложившись на спине и животе существа, ставшего вновь маленьким и хрупким.
— Я слушаю, Орк…
— В южном секторе есть скупщик, Носатый Тюлень. Главное, ничему не удивляйся. Ты поймешь почему, когда увидишь эту тушу. Словами это… не объяснить! Лучше всего смотри на его брюхо. Если плавно колышется, все в порядке, а если затрясется, будь осторожна! Он купит все, но он жаден! Очень жаден! Ты можешь сильно прогадать.
— У меня нет выхода, Орк! Соглашусь даже на половину…
— Обязательно надень очки, накинь капюшон. Не надо, чтобы он видел твое лицо! И не называй мое имя! Не скупись на комплименты, помни, эта туша любит лесть!
Внимательно выслушав советы, Эйва вышла из бара.
— Джарг убил бы меня, если б знал, куда я тебя направил…
Девушка улыбнулась и помахала рукой на прощание. На южной окраине она бывала вместе с Джаргом. Квартал, расположенный ближе к стене периметра, был сильно разрушен. Груды мусора, опаленные остовы смятых машин, выбитые окна и заколоченные двери. Здесь встречалось больше мутантов, но все же днем было относительно спокойно. Порядок поддерживали наемники Тюленя. Разношерстная охрана, с наступлением темноты мгновенно превращавшаяся в обычную банду. Благодаря наводке Орка нужный дом отыскался быстро. У подъезда стояла парочка образин, до зубов обвешанных оружием. Деградация настолько была заметна на физиономиях, что возникало сомнение в их способности понимать нормальную речь. К счастью, гориллы оказались дрессированными, и одна даже сумела пробубнить пару внятных слов. Из сказанного Эйва поняла, что аудиенция состоится после обеда. Она ждала больше двух часов, подпирая угол дома, под оценивающими взглядами охранников. Руки, спрятанные в рукава, непроизвольно поглаживали рукояти ножей. Ей повезло. Тюлень насытился до захода солнца. В глубине дома звякнул колокольчик. Охранники мгновенно преобразились, возник чутко прислушивающийся настороженный и опасный зверь. Спустя пару секунд последовало приглашение. Тюлень возлежал на огромной тахте, обложенный подушками со всех сторон. Его необъятный живот, обтянутый ядовито-зеленым полосатым шелком, возвышался словно громадный, переспелый арбуз. Лицо напоминало физиономию восточного божка. Но не толстые щеки приковывали внимание. Эйва с трудом подавила готовый вырваться возглас. Орк был прав, таких носов не существовало. Это… это было!.. Нечто среднее между грушей и баклажаном! Для достоверности фруктово-овощному натюрморту не хватало пары листочков.
Заплывшие жиром узкие щелочки глаз цепко обшарили фигуру девушки.
— Зря старалась! Намотай на себя хоть десяток одежек, все равно слишком тощая… на мой вкус! Совершенно нет воображения! Ни одной яркой вещи! Впрочем, не думаю, чтобы они тебя особо украсили.
Туша заколыхалась в припадке сытого, благодушного веселья. Слева, спиной к Эйве сидел плотный человек. Девушка чувствовала его легкий интерес. Положив ноги на низкий столик, крепыш следил за происходящим в зеркало, висящее на стене.
— Я пришла не развлекаться! У меня к тебе деловое предложение, Тюлень. А привычка кутаться осталась после болезни…
— Болезни?!! Что-то заразное?!!
Туша встрепенулась и поджала живот. За спиной Эйвы качнулся воздух от надвигающегося тела. Она вскинула руку.
— Это от голода! Я попала в ловушку, но мне удалось унести товар. Кривой Мел направил меня к тебе. Сказал, что смогу положиться на твою оценку и на твой… вкус! Мел давно знает меня, знает, что я удачливый охотник.
— Такой удачливый, что едва не сдох от голода.
Арбуз радостно затрясся, а Эйва обреченно пробормотала:
— Означает ли это отказ?
— Мне не нравится, когда меня торопят!
— Извини.
— Что ты хочешь?
— Факелы, два диска стрел и немного денег на продукты.
— Для нахалки ты слишком юная!
— А ты слишком добр! Тратишь на меня столько времени. К тому же для «ужа» возраст не имеет значения, а я охотник со стажем! Мел может подтвердить!
— Мел! Мел! Сплошная болтовня. Впрочем, чего ожидать от сопливой девчонки! Гонору, как у зубастого удава, а товар небось не стоит и кончика хвоста ящерки! Показывай…
Из-за спины Эйвы мгновенно вытянулась лапа, похожая на небольшую лопату, и ловко выхватила у нее увесистый мешок.
Несколько минут Тюлень увлеченно рассматривал содержимое. Наконец благосклонно кивнул:
— Товар средний, но я возьму и даже готов щедро заплатить!
После минуты тягостного молчания скупщик назвал цену. Эйва медленно сняла очки и подняла глаза. Два взгляда скрестились в полной тишине.
— Мне нравится твой юмор, Тюлень. Хочешь, посмеемся вместе? Это вещи с четвертого уровня!
Он нахмурился и чуть набавил. Девушка поощрительно улыбнулась, показывая, что ценит шутку. Толстяк раздраженно рявкнул, и вся посуда в радиусе десяти метров тонко затренькала. Эйва звонко хлопнула в ладоши, подтверждая сделку.
— Согласна! Ты не только веселый, но и справедливый и щедрый. Мел был прав, когда описывал твои достоинства! Удачи тебе и благополучия!
Тюлень целую минуту сверлил ее взглядом. Затем хмыкнул, стрельнув глазами на своего молчаливого приятеля, колыхнул брюхом и махнул рукой:
— А ты непроста, ох непроста! Ладно, иди!
Шагая за провожатым, отпустившим товар, едва не подталкивая его в спину, она молилась о том, чтобы удалось уйти спокойно. Повернув за угол, припустила бегом. Поймав несколько косых, заинтересованных взглядов, мгновенно сбавила скорость. Напустив на себя равнодушно-сосредоточенный вид, крепко сжала оружие. Девушка быстро шла по улице, сторонясь редких прохожих. Пронзительный детский крик и рычание собак остановили ее. Крик донесся из подворотни. Она метнулась назад.
Стрелы одна за другой сорвались с арбалета. Огромная поджарая тварь замертво рухнула на землю. Яростно скребя землю лапами, громадный пес несколько раз клацнул зубами прямо перед лицом побелевшего как мел мальчишки. Ему было года три. Второй, похожий на него как две капли воды, стоял в этот миг на коленях возле помойки, крепко прижимая к груди кусок засохшего, заплесневевшего хлеба. Из дальнего угла заброшенного двора вынеслось еще несколько разномастных собак. Слева мчался крупный палевый кобель с широкой грудью и исполосованной шрамами седой мордой. Сквозь шкуру проступали ребра, но от животного несло свирепой мощью. Боевые псы! Владельцы таких свор держали собак впроголодь. Голод доводил до исступления, а пролитая кровь до бешенства. Эти вырвались из плена! Эйва чувствовала, как волосы на затылке поднимаются дыбом. Арбалет тренькнул несколько раз, и три пса с воем покатились по земле. Брошенный нож достал еще одного, но на вожака, успевшего подобраться слишком близко, времени не осталось. Едва успела прикрыть горло, подставив под удар клыков левую руку. Мощные челюсти, способные шутя перекусить ногу лося, сомкнулись капканом, огненная боль ударила в плечо от самого запястья. Эйва вскрикнула и, уже теряя сознание, воткнула нож прямо в угол влажно сверкающего глаза. Пес захрипел и обмяк. Очнулась она от плача детей. Маленькие ладошки гладили ее лицо, щедро орошая градом слез.
— Эй, малыш, ты меня утопишь…
— Ага, заговорила, будешь жить!
Эйва повернула голову и натолкнулась на сосредоточенный взгляд незнакомого мужчины, что-то делавшего с ее рукой.
— Я вколол антик, совсем немного. Хватит всего на пару минут, пока вправлю кости. Извини, подруга, скоро заболит снова.
— У меня есть… в поясе. Помоги…
Незнакомец, поддерживая раненую, помог ей принять вертикальное положение. Она отыскала две ампулы и одну протянула мужчине. Тот решительно отказался.
— Тебе нужна еще моя помощь?
Эйва прислушалась к ощущениям и отрицательно покачала головой.
— Все в порядке, думаю, нет ничего такого, с чем бы я не справилась!
Незнакомец подмигнул:
— «Ужи» всегда выручают друг друга! Так, подружка?
Не прошло и минуты, как девушка осталась одна посреди двора в окружении убитых животных и двух голодных ребятишек. Малыши, жадно давясь, глотали отвоеванный у собак грязный засохший кусок хлеба.
— Ну и что с вами делать, а? Нет! День точно не задался!
К ночи в ее башне появились новые жильцы. А еще через неделю объявился глава семейства. Эйва испытала уважительный трепет, когда на пороге возник измученный, черный от переживаний лохматый гигант. Из-за его плеча выглядывала девушка. Барку повезло, их завалило прямо на выходе, и все же понадобилось больше недели, чтобы прорыть путь к реке, подмывшей бок тоннеля. Дочь едва не утонула среди грязи, падавшей вокруг них скользкими пластами. Товар пропал, зато не грозила смерть от жажды. Мутной жижи хватало с избытком. Стоя на пороге башни, веря и не веря в то, что семья жива, Барк смотрел больными глазами на рыжеволосую незнакомку, держащую его под прицелом. Не в силах произнести ни слова, он судорожно пытался заглянуть в приоткрывшуюся щель, ища взглядом тех, кого так страстно желал увидеть. Веселый детский визг, раздавшийся в глубине башни, подкосил ноги. Судорожно всхлипнув, Барк упал на колени, прижав к груди две совершенно одинаковые головки. Вернувшись, он нашел свой угол разоренным. Хромой сосед подробно рассказал о драке и сообщил, что Найра с детьми в восточном квартале, в башне мутанта.
— Девчонка притащила жратву и уговорила твою жену пойти с собой. Мне тоже досталось, не буду врать, она не жадничала.
Найра, обняв всхлипывающую дочь, замерла, до крови прикусив губу.
* * *
Эйва улыбнулась, воспоминания согревали… и отвлекали.
Пришлось сосредотачиваться, все явственней ощущался азарт и ярость преследователей. Их аура казалась знакомой, но что-то с ней было не так. Нечто страшное направляло погоню. Внезапно она поняла. Прайд! За ними идут целых пять прайдов! Пять охотников, держащих на телепатической связке по две крысы. Каждая ростом с небольшую собаку, с широкой грудью, мощными лапами и зубами крокодилов. Вживив в мозг человека и грызунов датчики, создатель преследовал единственную цель — установить контроль. Прайд являл собой единое сознание! Охрана складов не брала пленных. Попавшиеся воришки шли на корм. Для развлечения даже заключались пари, какая из крыс первой настигнет добычу. Эйва невольно передернула плечами и уловила вопросительный посыл, исходящий от Барка. Ухватившись за поручень, она повернулась к встревоженному мужчине, глядящему на нее снизу вверх. Сложив пальцы кольцом, ободряюще взмахнула рукой. Удар страшной силы встряхнул подземелье. Шахта словно вытолкнула гигантский тромб. Вниз полетели огромные куски стен, части лестниц и среди них маленькое хрупкое тело. Взрывом Барка швырнуло на край площадки. Вцепившись в поручни, он вытягивал страховочный конец, надеясь на чудо. Трос дернулся и вдруг с легким шуршанием заскользил вверх. Барк с ужасом взглянул на рассеченное окончание, лежащее на его ладони, и, наклонившись над бездной, позвал…
— Эйва… девочка моя… Эйва-а… Эйва-а-а…
В реальность его вернул голос дочери, с трудом пробившийся сквозь глухую пелену отчаяния:
— Папа! Папа!!!
Анга, захлебываясь слезами, судорожно вцепилась в пояс отца, не давая свалиться в пропасть. Площадка коварно скрипела. Осознав опасность положения, он медленно отошел от края и, прислонившись к стене, замер. Грохот стих, лишь мусор и пыль густым облаком продолжали кружить в воздухе. Анга прижималась к отцу всем телом. Плакать девушка перестала, только всхлипывала.
— Успокойся, стрекозка.
Барк вгляделся в зареванное чумазое лицо.
— Надо идти, соберись, скоро совсем стемнеет…
Анга кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
Отец вытер с ее щек соленые ручейки и с нажимом повторил, глядя в глаза:
— Мы пойдем вместе, шаг в шаг! Держись рядом и молчи. Я не так хорошо слышу, как… Эйва!
Он застегнул на поясе дочери карабин с тросом. Одним рывком вскинул на спину ящик и первым шагнул на пролет, моля бога лишь об одном… Пусть той жертвы, что забрала бездна, будет на сегодня достаточно.
* * *
Сознание лежащего неподвижно существа было погружено в густую пелену наполненного болью тумана. Почти год истерзанное тело хранило тайну, доводя до бешенства палачей. И тем не менее они восторгались его живучестью. Никто не смог бы выжить после подобных экспериментов! Испугавшись, что теряют единственную нить, ведущую к разгадке, несчастного на время оставили в покое. Подключив к искусственному питанию, изверги ожидали очередного чуда возрождения. А в уголках затухающего разума мелькало в это время лицо ребенка, обрамленное пушистыми волосами. Внезапная вспышка всколыхнула мозг с такой силой, что из груди умирающего вырвался отчаянный хриплый зов:
— Эйва-а-а…
Густая чернота милосердно сомкнулась над истерзанным сознанием, стоящим на грани безумия. Мощное тело билось в страшных конвульсиях.
Грудь и живот были закованы в подвижный чешуйчатый панцирь. Вместо рук безвольно свисали две тяжелые клешни. Существо, томившееся глубоко под землей, было единственным в своем роде. Его организм скрывал в себе тайну формулы бессмертия.
Суть невероятного открытия была утеряна в стародавние времена, при взрыве лаборатории. В единственно найденном, случайно уцелевшем журнале безвестный ученый, видимо, за мгновения до гибели, понаставил восклицательных знаков. Остальные документы были почти уничтожены. Судя по обрывочным записям, попавшим в руки Нокса, мутанту, лежащему в клетке, было около трехсот лет!
Но состояние всех органов соответствовало примерно тридцатилетнему возрасту! Ответ на самый главный вопрос никак не давался! Каков предел жизненного цикла? Не является ли внешний вид мутанта платой за его долголетие? Возможно ли создание чистой формулы бессмертия для человека? Каждый раз, когда машина выдавала очередные данные обследования, у Нокса дрожали руки. Он хватался за голову, не зная, что делать. Компьютеры словно сходили с ума, выдавая дикую абракадабру, противореча всем законам, выстраивали такие цепочки нитей ДНК, при взгляде на которые мозг решительно отказывался верить даже в возможность подобного существования жизни. Природа от души веселилась, подкинув человеку очередную задачку на сообразительность.
* * *
После написания кучи рапортов капитан Дарк Ричардс летел наконец к новому месту службы. Его попутчик весело скалил зубы по этому поводу:
— Фронт? Капитан, не знаю, как вам удалось, но летите вы в противоположную сторону! Там курорт!
И действительно! Маршрут, по которому он летал, будучи абсолютно безопасным с военной точки зрения, связывал две глубоко засекреченные лаборатории. Так продолжалось до вчерашнего дня! Враг прорвал оборону и стремительно продвигался в их сторону. Центральное управление генных разработок спешно эвакуировалось в специальную зону, расположенную глубоко в горах. Там испытывалось последнее достижение, о котором в верхах поговаривали с большей надеждой. Новое биооружие!
Облученные личинки улиток, вымахав ростом с кролика, целенаправленно обстреливали своих создателей пока еще нестабильными электрическими разрядами. Срываясь с дрожащих рожек, короткие молнии точно били по движущимся целям. Последние расчеты показали: улитка, достигшая полуметровой высоты, сможет генерировать разряд, способный прожечь сталь толщиной в три сантиметра! Когда кто-то приближался к бронированному стеклу ближе чем на два метра, бесформенные кляксы апельсинового цвета мгновенно преображались. Они стремительно вырастали, искря рожками. Стоило удалиться из зоны поражения, пирамидки расплывались по полу. Единственное, что волновало военных, — это ядовито-оранжевый цвет нового оружия.
— Противник решит, что мы забрасываем его апельсинами!
— Боевыми апельсинами! Победим без единого выстрела! Враг просто лопнет со смеху!
— Это же все равно что нарисовать у себя крест на лбу!!! Целься сюда!
— Успокойтесь, господа! Цвет сохранится только до определенного возраста! Слизни типа хамелеон меняют цвет в течение месяца! У нас несколько пар взрослых особей, сумевших перенять такие свойства. Перед вами их малолетнее потомство. Кстати, детишки уже вдвое переросли своих родителей! Дайте им время, и поразитесь результату!
— Что вы имеете в виду?
— ДНК улиток было перепрограммировано, если можно так сказать, на базовой основе клеток хамелеона и электрического ската!
— Чем они питаются?
— Органика! Они всеядны! Едят траву, коренья, насекомых, в том числе и своих сородичей, но предпочитают живую пищу. Их любимое лакомство белые мыши!
Возбужденно переговариваясь, толпа военных двинулась дальше. Дарк, мысленно проклиная все на свете, отправился следом. После демонстрации именно он должен был переправить боевых улиток на новое место. Капитан брезгливо морщился, загружая в кабину контейнер. Стенки ящика тихо потрескивали. Пирамидки, сгруппировавшись, прицельно били в то место, где локоть пилота соприкасался с емкостью.
— Вам нечего бояться.
— А как же слова насчет способности пробивать сталь?
— Эти рогалики еще слишком малы.
— Они видят сквозь стены?
Дарк повел рукой вдоль контейнера, и рожки уверенно повернули вслед за скользящей ладонью, усилив обстрел.
— Есть предположение, что сканируют в инфракрасном диапазоне! В любом случае это будущее нашей армии!
— Как бы это будущее не слопало вас вместе с вашими открытиями, предварительно поставив к стенке в качестве мишени!
— А вы оптимист, молодой человек… Желаю удачи!
Седовласый профессор покровительственно похлопал его по плечу.
Улитки были благополучно перенесены в горы, но по дороге капитан взмок, напряженно прислушиваясь к потрескивающим за спиной разрядам.
Проклятая работа отнимала слишком много душевных сил!
Добившись повторной аудиенции у командующего, он не получил ожидаемого результата.
— Ваше место там, где нужнее родине! Вы просили о переводе, и просьбу удовлетворили!
— Но, сэр! Я хочу воевать, а не возить козявок… даже электрических!
— Сынок, не сомневаюсь, ты можешь сбить пару самолетов противника! Но каждый твой рейс убивает врагов сотнями! Здесь нужен самый лучший! Выбор пал на тебя, хотя рапортов было множество! Подумай об этом! Ты солдат невидимой линии, и она смертельно опасна! Больше никаких рапортов! Это приказ! Вы свободны, капитан!
Дарк шел по штабу, сжимая кулаки.
— Опасна! Моя служба опасна?! Да! Я рискую сдохнуть от скуки! Или… от полученного в задницу укола электрического слизняка!
Непрерывное курсирование между точками продолжилось. Жизнь понеслась с небывалой скоростью. На самобичевание просто не осталось времени. Дарк доползал до очередной дежурной кровати и проваливался в мертвый сон. Затем наступило короткое затишье. Два дня он отсыпался и приводил себя в порядок. Утром третьего ему вручили приказ о получении новой машины. Увидав флаер, капитан замер от восхищения.
— Зацепило? Вижу по глазам, зацепило! Этот ястребок вытащит из любой передряги!
* * *
Очередной полет должен был пройти как множество подобных, но весь персонал в тот день странно лихорадило. Ричардс непроизвольно стал коситься на темный контейнер, пристегнутый к запястью, как на бомбу замедленного действия. Это здорово нервировало. Если верить ученому, провожавшему груз, внутри безобидная, очень нежная живая субстанция.
— Новая ступень! Взрыв! Фантастика!
Волнение Дарка возрастало по мере воодушевления провожатого. Что он держит в своих руках?! Что эти чокнутые всучили ему на этот раз?
— Будущее, молодой человек! Вы войдете в историю как принимавший непосредственное участие!
Пилот пожал плечами, все ученые немного сдвинутые. Он привычно осмотрел приборы и запустил двигатель. Открытие! Ученый, проверявший странную цепочку ДНК, внезапно выстроившуюся на экране, в порыве вдохновения написал в журнале огромными буквами:
— ВЛАСТЬ НАД МИРОМ! ЭТО ОНО! БЕССМЕРТИЕ! Как просто и как гениальн…
Закончить профессор не успел. Когда спасательные команды раскопали лабораторию, он лежал возле стола со счастливой улыбкой на припорошенном пылью лице, прижимая к груди чудом уцелевшую закупоренную склянку с чем-то, похожим на ртуть. Именно эта улыбка и запись в журнале убедили командира спасгруппы доложить по инстанции. Мгновенно были задействованы ученые всех направлений. В горной цитадели срочно освобождались помещения и люди! Сохранившиеся документы и колбу со странной жидкостью отправили туда флаером.
Луч, ударивший на подлете к перевалу, казалось, прошел мимо. Но спустя мгновение машина резко клюнула носом. Аппарат падал прямо на скалы, злобно ощетинившиеся каменными пиками. У пилота была всего пара минут для принятия решения. Попробовать дотянуть, летя вдоль ущелья, или сесть на камни. Дарк быстро защелкал тумблерами, проверяя сопла вертикальной тяги. Лампы контроля полыхали рубиновым светом. Проклятый «Луч» разворотил всю систему. Сесть теперь можно только на аэроплощадку, и то с большим риском! Внезапно заработала рация. Хриплый голос, еле различимый в хаосе гула и скрежета, приказал тянуть любой ценой, при этом даже не намекнув, как такую вводную выполнить!
Ричардс хрипло выругался, нимало не заботясь о том, что его могут слышать. В ответ мгновенно прокашляли.
— Кхм… угрозе падения… кхм, катапультироваться! Спасти материал… кхм, контейнер!
Дарк отключил связь.
— Идиот! Сядь за штурвал и спасай… я что, горю желанием сдохнуть?!!
Флаер рыскал по курсу, почти не слушаясь штурвала. Острые пики утесов вырастали на глазах. Выискивая хоть намек на площадку, пилот чудом избегал столкновений со скалами, мелькавшими в опасной близости от куцых крыльев. В небольшом распадке блеснула голубая линза неподвижной воды, а за ней, чуть выше, посадочная стрела. Маленький летательный аппарат, даже смертельно раненный, почти доставил груз к месту назначения. Вот только вырваться из каменных лап ущелья, захвативших искалеченную добычу упругими воздушными потоками, беспомощный самолетик уже не мог. Натужно урча мотором, флаер упорно карабкался вверх, с трудом отвоевывая каждый метр. Вдруг двигатель, визгливо крякнув, замолк. Обтекая тело умирающей машины, воздух царапал натянутые до предела нервы пилота. Словно сорванный с леера воздушный змей, хаотично метался в воздухе серебристый силуэт. Рванув штурвал, Дарк сумел поймать крылом восходящий поток и проскользнуть меж двух каменных колонн. Со стрелы аэроплощадки за кувыркающейся машиной наблюдала группа людей.
— Проклятье! Он падает!
— У него нет ни единого шанса, полковник… вокруг сплошные скалы!
— Не каркайте! Всего лишь горит крыло, машина-то еще слушается…
— Остается уповать на мастерство и везение летчика…
— Уповайте лучше на бога, профессор! Если он заглядывает в это проклятое место! Тяни… тяни, сынок!
— Вырвался! Я всегда восхищался вашими парнями полков…
— Ему не хватит высоты, вы что, ослепли?! Прошу тебя… только не в…
— Штопор! Проклятье! Где, к черту, спасатели!?
Флаер вертело. Зацепив крылом скалу, самолет рухнул. Скрежет металла о камни совпал с рывком катапультирования.
Удар сорвал колпак над кабиной. Пилота словно игрушку выбросило за секунду до взрыва. Огненный всплеск добавил скорости, и тело, облепленное пылающим парашютом, упало в глубокую каменную чашу. С тихим шипением погасло пламя, и вокруг неподвижного человека вырос яркий спасательный круг. Запрокинув голову, летчик безжизненно покачивался на воде. Над поверхностью оставалось бледное лицо и рука, удерживаемая всплывшим контейнером, но она медленно, почти незаметно погружалась в воду. Контейнер, пристегнутый к запястью, был пробит. Внутри его, по капсуле с живой ртутью, расползалась трещина. Наконец с тихим шипением в воду вытекла радужная струйка, похожая на живую змейку. Скользнув по обнаженной руке, она на мгновение замерла, а затем быстро и незаметно всосалась в кожу лежащего без сознания пилота.
— Где спасатели?! Где, к дьяволу, эти лентяи? Перерыть гору! Вычерпать лужу, если понадобится! Собрать все до единого осколки!
Одновременно раскрылись люки подземных шахт. Из их глубины выпорхнули два геликоптера, стремительно скользнувшие к голубой чаше, на краю которой полыхали останки флаера. Винтокрылый аппарат, выкрашенный под цвет скал, неподвижно завис над пилотом. Из брюха, словно паук на ниточке, опустилась черная фигура, наглухо замурованная в скафандр. Сквозь стекло шлема смотрели серые глаза. Шрам над левой бровью. Ричардс не слышал ни единого слова. Видел только губы человека, что шевелились, беззвучно подбадривая. Через мгновение он потерял сознание и пришел в себя спустя пять месяцев!
Дарк должен был умереть. Приборы показали повреждения, несовместимые с жизнью. Беднягу не стали оперировать, ввели обезболивающее и оставили умирать. Он до истерики напугал внезапным стоном санитаров, пришедших перевезти труп в морг. Примчавшийся врач не верил ни своим глазам, ни показаниям датчиков. Человек, которому полагалось быть покойником еще сутки назад, ожил. Его тело словно было охвачено огнем. Термометры зашкаливало при одном только прикосновении. Ритм, что выбивало сердце, всех повергал в шок. В такой ситуации кровь должна была кипеть, а вены разорваться от напряжения! Но человек жил, не приходя в сознание, день, и два, и три, и спустя пять месяцев он все еще продолжал дышать!
Организм принимал пищу и воду, но отвергал любые лекарства. Мускулатура начинала судорожно сокращаться при попытке ввести жаропонижающее. Его оставили в покое, продолжая внимательно наблюдать. Ни один анализ не был похож на предыдущий. Опровергая все известные истины, организм творил что-то невообразимое, невозможное по меркам человеческого разума. Кровь, взятая на анализ, свертывалась. Клетки жили не более минуты… но пилот жил. Жил, продолжая пылать страшным багровым светом. Через три месяца у него стали выпадать волосы.
Затем началась перестройка организма. Перемены ужасали и восхищали даже ученых. Жар в крови погас за сутки перед тем, как Ричардс пришел в себя. Температура упала внезапно и сразу. Кожа начала шелушиться, вызывая зуд по всему телу, успокаиваясь только в воде. Месяц Дарк лежал в ванне. Он то приходил в себя, то отключался, не реагируя ни на звук, ни на свет. Сознание едва теплилось, в то время как тело жило отдельной и вполне здоровой жизнью. Но однажды он открыл глаза, обвел осмысленным взглядом помещение, увешанное разнообразной аппаратурой, и произнес:
— Где я?…
Голос едва прошелестел, но эффект был подобен взрыву. Два человека, увлеченно спорящие у него над головой, шарахнулись в стороны.
— Где я… нахожусь?…
Один вылетел за дверь, словно наскипидаренный. Второй осторожно приблизился и поводил перед глазами очнувшегося указательным пальцем. Обрадовавшись до неприличия при получении ответной реакции, он пыхтел, не в силах вымолвить ни слова. Ричардс испугался за психику доктора, который смотрел на него с видом счастливого идиота.
— Я что… ваш богатый родственник?
Лицо эскулапа сияло, и Дарк на всякий случай переспросил:
— Очень близкий? Меня, кажется, основательно треснуло по голове, я вас что-то не помню!
В палату ворвался еще один, совершенно седой медик. Склонившись над раненым, он принялся осторожно ощупывать его лоб и грудь, а закончив, произнес:
— Живем, значит?! Молодец, молодец, сынок!
— Вы… тоже родственник?
Врач озадаченно потер свой лоб, потом вновь потрогал лоб пациента.
— Ты что-нибудь помнишь?
Дарк прикрыл глаза, тут же ощутив на своей руке руку доктора.
— Я помню полет… и то, что меня сбили… Как противнику удалось пробраться так далеко? Док! Надо немедленно сообщить в штаб! Они должны выслать группу горных егерей! Я могу указать координаты… Я помню! Мой планшет! Мне нужна карта!
— Спокойнее! Спокойнее, сынок! Так, с головой, кажется, все в порядке! Егеря уже разобрались! Было две группы, взяли всех! Ты находишься в лаборатории, в той самой, куда так стремился попасть. Код HG-0001! Помнишь? Я тот, кому ты должен был доставить контейнер и документы.
— Не знаю, что с ними, док.
— Документы почти все сгорели при взрыве, так, несколько листочков… Тебя выбросило вместе с контейнером. К сожалению, он разбился и оказался пуст!
— Мне жаль, док… Наверное, я пойду под трибунал, но, клянусь честью, сделал все, что мог…
— Даже больше, чем мог. Ты не виноват, расследование окончено. А сейчас здесь я твой командир! Приказываю выжить! Постарайся и удиви старика. Как себя чувствуешь?
— Хорошо! Только страшная слабость, не могу пошевелить… даже пальцами! Док, это паралич?!
— Нет… не похоже, здесь что-то другое. Судя по снимкам, твое тело в порядке. Не стоит волноваться раньше времени. Возможно, это реакция на долгую неподвижность. Давай подождем еще немного, а пока — больше есть и больше спать! Приказ ясен?
Пациент благодарно улыбнулся. Почувствовав усталость, он прикрыл глаза, погружаясь в сон. Второй раз Дарк пришел в себя поздно вечером, через неделю. Долго лежал, вслушиваясь в тихую знакомую мелодию. Ее напевала молоденькая сестричка. Сидя под лампой с приглушенным светом, она что-то чертила, хлопая невероятно густыми, длиннющими ресницами. Такая молодая, трогательная, пушистая! Почему пушистая? Дарк не мог объяснить. Ему всегда нравились именно такие девушки, мягкие, нежные. Хотелось сорвать с нее жесткий строгий колпак и выпустить на свободу густую гриву волос. Им было ужасно тесно, со всех сторон выбивались маленькие непокорные пряди. Дарк рассмотрел на ее носу россыпь золотистых веснушек. Не удержавшись, он стал мысленно подпевать, продолжая любоваться мирной идиллией ночи. После первого куплета, спетого странным дуэтом, сестричка вдруг замолкла. Медленно повернувшись, она уставилась на него огромными, распахнувшимися на пол-лица глазами. Пилот подмигнул и решил улыбнуться. Губы, одеревенели, отказываясь повиноваться. Замолчав на полуслове, он мысленно чертыхнулся и задал беззвучный вопрос: «Ну и как теперь нам знакомиться? С помощью знаков или просто моргать на счет один и два, а?»
Видно, его идея понравилась! Девушка моргнула сначала один раз, затем быстро два раза подряд. Пилот лукаво ухмыльнулся:
— Здорово!
Сестричка закатила глаза и грохнулась со стула, словно сломанная кукла.
— Какого… Эй, кто-нибудь! Эй, сюда! Черт бы вас всех побрал! И запустить нечем, проклятье, ни голоса, ни рук! Эй, ну кто-нибудь…
На застывшем словно маска лице жили только глаза! Взгляд внезапно наполнился ярким золотым светом! Зрачки мерцали, выдавая страшное волнение! В коридоре послышался топот нескольких пар ног. Перед дверью они замерли, словно прислушиваясь, и Дарк чертыхнулся, призывая на головы стоящих все земные кары. Он беспокоился о медсестре, по-прежнему лежащей без движения. Наконец дверь распахнулась.
— Док! Хоть у вас хватило храбрости. Помогите девушке! Что вы таращитесь? Это не я грохнулся на пол! Проклятье! Чувствую себя как рыба! Рот разеваю, сказать не могу!
Врач криво усмехнулся, глядя на пациента. Подняв с пола пришедшую в себя девушку, он ловко передал ее кому-то в коридоре и сел напротив своего пациента. Ричардс раздраженно сверкал глазами, по-прежнему наполненными ярким, золотым светом.
— У меня что, рога выросли? Проклятье, док, я даже на пальцах не могу ничего объяснить! Не пялься, хрыч старый! Скажи, что ли, приветик!
Док широко оскалился:
— Приветик!
Дарк обмер. Голос врача возник прямо в голове, сопровождаемый сильным гулом. Пилот поморщился и только тогда сообразил, что док не открывал рта!
— Так… значит, ты меня тоже слышишь? Прекрасно, а то я уж решил, что со старым хрычом не все в порядке! Теперь могу смело пялиться дальше!
— Простите…
— Уфф… ерунда! Честно говоря, можно было ожидать чего-нибудь и покрепче! Признаться, я немного волнуюсь и ничего не понимаю, ни-че-го!
— У меня онемело лицо, док. Не могу шевелить даже губами.
— Однако это не помешало поставить на уши весь этаж. Все без исключения слышали, как ты вопил, требуя внимания!
— Так не для себя же!
— Понимаю, что… нет, не понимаю! Как это получается? Телепатия? Теоретически согласен, но как?!!
Док по привычке говорил вслух, но еще до того, как слова произносились, Дарк улавливал их. Вот только гул в голове становился все сильнее и сильнее…
— Парень… ты слышишь меня?
— Что-то я устал, док… это так гудит…
Глаза пилота закрылись. У его постели, сгорбившись, сидел старенький профессор и отчаянно качал головой, всматриваясь в лицо, начинающее терять последние человеческие черты, превращаясь в нечто… рептилиеподобное.
Очередное забытье длилось около месяца. И все дни стремительно менялось тело. Оно покрылось плотной гибкой чешуей, прикрыв прочным панцирем грудь и живот. Но самое жуткое произошло с руками. Пальцы срослись по два, ладони, удлиняясь, медленно роговели, превращаясь в гигантские клешни. Перерожденное существо вооружалось грозным оружием. Уже дважды вставал вопрос об уничтожении мутанта. Но профессор, проводящий с пациентом дни и ночи, оттягивал решение, чувствуя вину и сострадание к молодому человеку, так страшно гибнущему у него на глазах. Никто и ничто не в силах было обратить вспять прогрессирующий процесс мутации. Что за дерьмо подсунул свихнувшийся ученый, вопя об открытии века? Почему расплачиваться за чужую глупость и самонадеянность предстояло этому мальчику, добросовестно выполнившему свой долг?! Парень продолжал бороться за жизнь, пойманную в ловушку неподвижного тела! Нет, невозможно! Он врач, а не убийца! Он дождется пробуждения, и они постараются найти выход из создавшегося положения. Тело пациента трансформируется, но мозг прогрессирует! Это он понимает как врач, как ученый! Человек, до сих пор сохранивший незамутненный рассудок, имеет право сделать последний выбор сам! Жажда! Опаляющая жажда… Дарк тихо застонал и открыл глаза. Удивительно, но палата была пуста. Во всем теле чувствовалась необычайная легкость и сила. Громадная клешня ухватила стакан, стоявший на столике, и с хрустом раздавила его. Прохлада приятно растеклась по конечности. Пациент замер, не в силах отвести взгляд от того, что раньше было его рукой!
— Это кошмар? Или я сошел с ума…
— Ты хочешь пить…
Дарк с трудом перевел глаза на подошедшую к его постели сестричку. Ту самую, что недавно упала в обморок от его пения. Девушка, смущенно улыбаясь, налила воду и поднесла стакан, поддержав его голову. Выпив огромными глотками, капитан произнес:
— Спасибо! От жажды уже кошмары мерещатся! Теперь, кажется, иду на поправку, а, глазастая? Скоро споем…
Девушка как-то жалко всхлипнула и выскочила за дверь.
— Ну и почему я на нее действую, как страшный сон на младенца?! Раньше девчонки не падали в обморок от моего голоса. А если падали, то в объятия, и этот процесс, точно помню, сопровождался поцелуями, а не потоками слез! Странно… очень странно!
Раздумывая над сложившейся проблемой, Дарк сел на постели, повернул голову и попытался рассмотреть хоть что-то в приоткрытую дверь. Убежавшей сестрички там не наблюдалось, впрочем, никакого другого движения тоже.
— Я уже иду, сынок. Слышу тебя… хорошо слышу!
Дарк рассмеялся. Здорово же его стукнуло, если появилась способность слышать и говорить с людьми мысленно! Дверь распахнулась. В палату стремительно вошел врач. Пациент радостно протянул навстречу руку, демонстрируя силу, бурлящую в его теле… Огромная клешня зависла в воздухе. Словно натолкнувшись на нее, замер на пороге профессор. И, захлебнувшись, замер смех существа, радостно улыбавшегося в постели, раздвинув тонкую линию безгубого рта. Хриплый стон прошелестел по палате…
— Будь сильным, сынок…
Стон повторился, переходя в судорожный всхлип, и только тогда Дарк сообразил, что стонет сам. Поднеся конечности к лицу, поворачивая их в разные стороны, он тихо шептал:
— Что это… док… что это…
— Война, солдат… ты должен быть сильным…
— При чем здесь война? Это… эти… док, дайте зеркало!
— Подожди, ты должен понять. Мы сделали все, что могли… но мы бессильны. Не знаю, что за вирус вызвал мутацию! Нам не удалось определить! Уже одно то, что ты жив, чудо, и это не моя заслуга! Поверь! Что-то произошло внутри тебя за эти полгода! Прости…
— Полгода? Лежу здесь… полгода?!
Бочком вошли два санитара. Поставив у стены большое зеркало, они выскочили обратно.
— Док, я хочу, чтобы вы тоже… ушли…
Врач, ссутулив плечи, шаркая чугунными ногами, пошел к выходу. У порога остановился, хотел что-то сказать, но, наткнувшись на полыхающие огнем глаза, плотно прикрыл за собой дверь. Тяжело, словно сметая паутину, провел по лицу рукой и замер, подперев косяк. Здесь его и нашел связист, принесший телеграмму. Прочитав текст, доктор страшно ругнулся и с силой ударил по стене кулаком. Перепуганный связист рванул по коридору. Профессор, глядя вслед помутневшим взором, прошептал:
— Да… вы свободны, офицер… идите!
Услышав хриплый стон, он шагнул в палату.
Дарк в ужасе переводил взгляд с врача на свое отражение и обратно. Раскачиваясь из стороны в сторону, жутко выл страшным скулящим голосом. Из огромных золотистых глаз дрожащей дорожкой бежали слезы, скатываясь по чешуйчатым пластинам на пол.
— За что, док… за что?!! Почему я не умер… Почему ты не убил меня, ДОК?!!
Огромная клешня впилась в плечо профессора. Только когда раздался хруст ломаемой кости, пациент пришел в себя. Док медленно падал, выпустив из рук листок бумаги. Подхватив врача, Дарк уложил его на свою постель. Внимание привлек документ, сиротливо белеющий на полу. Протянув клешню, осторожно поднял его мягкой розовой присоской, легко выскользнувшей из-под рога ладони. Прочтя текст, он истерично захохотал, потрясая секретным бланком. Категоричный приказ гласил: «Объект немедленно усыпить! Передать в центральный сектор… как представляющее огромную ценность для науки существо. В случае агрессии тварь подлежит немедленному уничтожению!!»
— Я стал тварью! Герой войны! Названный так президентом! И кто я для него сейчас?! Объект, номер, тварь!!! Просто не человек! Хотите усыпить или убить меня, док? Согласен! Если убить…
Очнувшийся врач с отчаянием смотрел на пациента, размахивающего документом.
— Я никогда не хотел убивать тебя, Дарк! Я врач, а не убийца, но… они могут поручить это кому-нибудь другому.
— Тем лучше, док, я не хочу жить!
— Ты не прав! Жизнь — божий дар, никто не знает, что ждет его во время пути. У каждого свои испытания и своя боль.
— Это мне решать! Мне, док! Бог превратил меня в чудовище! За что?! Если его испытания так жестоки, не нужен такой бог! Я отрекаюсь от него!!!
— Сынок…
— Когда… когда за мной должны приехать?
— Через час! Как показали последние анализы, твое состояние все еще не стабильно, и я… я не знаю, к чему это приведет.
— Мутация не закончена? Что ж, утешусь тем, что им тоже никогда не узнать конечного результата!
— Будь добр, дай мне обезболивающее.
Профессор тяжело дышал. Дарк быстро отыскал лекарство. Осторожно взяв шприц присосками, легко сделал укол.
— По-моему, я неплохо управляюсь с этими доспехами? — Ричардс криво усмехнулся и присел рядом с врачом на краешек постели. — Знаете, в детстве я мечтал стать рыцарем! Сильным и бесстрашным воином! Моя мечта сбылась… страшная мечта! Никогда не мечтайте… док!
* * *
Тучи обложили небо плотной завесой. Барк с Ангой потратили больше трех часов, поднимаясь по изломанной спирали. Перевалив через край шахты, они, не расцепляя связки, брели, прислушиваясь к грохочущим раскатам. Шквал мог налететь каждое мгновение, неся смерть всему живому. В старой башне от ударов грома слегка вздрагивали стекла. Вцепившись в рукав мужа, Найра слушала.
— Если можно было бы просто допустить мысль, что она жива! Я пошел бы за ней! Хоть до самых ворот ада! Наверное, нужно было отговорить ее. Но этот чертов план казался таким удачным!
Огромный кулак сотрясал воздух, грозя неведомо кому.
— Они ждали нас, Найра! Ждали с самого, начала, но Эйва что-то почувствовала, и мы прошли другим путем! Старый дурак, я еще все время ворчал, что застряну в воздуховоде.
— Ты сделал все, что мог… Не вини себя. А я до конца дней буду скорбеть и молиться о ее душе! Она всегда будет с нами!
На миг в комнате повисла тишина. Сразу резче стали слышны глухие раскаты грома и дребезжащие удары дождевых струй. Женщина чуть отстранилась и, поймав взгляд мужа, произнесла:
— Барк, это несчастье… и еще Гай…
— Гай?
Мужчина замер, вглядываясь в побелевшее лицо жены. Боясь разрыдаться, Найра кивнула головой:
— Его глаза. Они светятся расплавленным золотом.
— Первый признак… изменения…
— Мне страшно!!! Ему нельзя за периметр, их правила запрещают любое проявление мутации! Центр боится изменений, как нашествия крыс. Малыша убьют или отправят в питомник!
— Я надеялся, что Эйва ошибается.
— Эйва?
— Она предупреждала, но я не хотел волновать тебя раньше времени, надеялся, что обойдется. Пойдем, надо осмотреть все тело!
— Не надо, он спит. Изменился только цвет глаз, и они чуть удлинились.
— Ты ничего не заметила странного в его поведении?
Найра судорожно усмехнулась:
— Да… это, наверное, можно назвать странным, но увидеть…
— Помнишь, что ты сказала, когда впервые увидела Эйву?
— Какие удивительные глаза! Правильно, но…
— Я помню, тебе ее глаза очень нравились!
— Они были теплые, зеленые, с золотыми искорками!
— И к Гаю вернется цвет. Останутся только искорки. Я уверен, наш сын не мутант, он телепат.
— Это опасно, за ними охотятся!
— Но ведь Эйва выжила, и малыш научится скрывать…
— Это не все! Он все время строит баррикады из своих игрушек. А вчера… стал строить их из мебели.
— Ну и что, все дети любят возить по комнате стулья…
— Гай не возит стулья по комнате! Он целый день сидел на своем любимом подоконнике, а стулья… они строятся сами!!!
Барк ошарашенно вытаращил глаза:
— Он… он строит баррикаду только из стульев?
— Это все, что тебя интересует?! Я боюсь, что на самый верх он усадит брата. Несчастный кот уже побывал там. Жутко было смотреть, как бедное животное дико орет и молотит лапами по воздуху.
Барк замер, обдумывая новость.
— Можно приколотить мебель к полу… или привязать…
— А меня и остальных детей посадить на цепь!
Барк глубоко вздохнул.
— Думаю… надо объяснить, что… вещи должны стоять на своих местах. А для развлечения есть игрушки!
— Мудрая мысль! А главное… своевременная!
— Э-э-э… дорогая, боюсь, других пока нет…
Найра вздохнула, пряча слезы.
— Милая, мы справимся! У нас замечательные ребятишки. Наверное, потому, что они так похожи на тебя?!
Женщина всхлипнула и уткнулась носом в грудь мужа. Поглаживая ее волосы, он осторожно предложил:
— Я слышал, Кривой Мел хочет продать бар! Может, попробуем? Это стабильность и достаток, а главное, всем наплевать, какие у кого глаза! Кроме того, малыш мог бы помочь мне в работе! Выбросить на улицу любого, кто стал бы угрожать его папочке!
— Барк! Барк… ты невозможен… невозможен!!!
— Вот!!! Самое главное! Мы наконец выяснили, за что ты меня любишь!
— Ох, Ба-арк… Наш сын становится мутантом!
— Он человек! А это… если тебе будет легче, воспринимай как эволюцию! Мир изменился! Мы все мутанты, и те, что прячутся за стеной, тоже! Не знаю, что страшнее. Изуродованные тела многих наших соседей или исковерканные души тех, кто прячется за стеной периметра? Я не могу презирать соплеменника за то, что у него выросла лишняя рука или нога. Главное, оставаться нормальным вот здесь… — Барк прижал руку Найры к своей груди, ощущая сквозь ее ладонь удары сердца, и нежно поцеловал чуть припухшие от слез губы. Глубокой ночью, вслушиваясь в завывание разошедшейся бури, он осторожно прикрыл одеялом уснувшую жену. Тяжело опустился в кресло и устремил в бушующую темноту, раздираемую всполохами молний, задумчивый взгляд.
* * *
В склад они проникли без особых проблем. Эйва точно просчитала время смены охраны. Просканировав сеть воздуховода, нашла самый короткий путь. Барк глухо ворчал, что застрянет в этой кишке и его обязательно услышат крысы. К тому же непонятно, как выбираться с грузом, если им повезет?
— Они не ждут нас здесь! Склад совершенно новый! Согласно сведениям, в нем хранится вся экспериментальная продукция! Чувствуешь, чем это пахнет?
— Деньгами!
— Деньги не пахнут! Это свобода! Свобода! Мы можем сорвать такой куш! Это — конец страхам!
Барк согласно кивнул головой.
— Ты уверена?
Эйва пожала плечами и ухмыльнулась:
— Я ничему не доверяю, но люблю пробовать!
— Склад вплотную примыкает к сторожевым вольерам в лаборатории…
— Поэтому здесь так мало охраны!
— Девочка моя, но это все равно как сунуть голову в пасть голодной зверушке!
— Знаю. Склад — часть лаборатории! Они все рассчитали, и близость вольеров тоже! Но мы кое-что изменим в плане! Время!
— Время?
— Да! Наведаемся туда в обеденный перерыв! Ну кому придет в голову выставлять охрану днем на час? К тому же днем крысы спят.
— Ну… если спят…
Казалось, все было продумано, но в последний момент напарница, не объясняя причин, поменяла маршрут. Они ползли по узкому воздуховоду, вместо того чтобы идти по заброшенной старой канализации. Сняв несколько сигнальных растяжек, «ужи» затаились. Распластавшись на полу, Эйва несколько минут внимательно изучала мину-ловушку, укрепленную на решетке, закрывающей проход. Услышав гудок, ловко обезвредила опасную находку. В их распоряжении был ровно час! Настал черед применить мужскую силу. Барк вынул железную преграду из гнезда, но, опуская тяжеленную конструкцию на пол, загремел следом. Дочь, ухватив за ноги, замедлила падение, и приземление прошло относительно спокойно. Барк сконфуженно ухмыльнулся, глядя на две светящиеся лукавством физиономии.
— Какие же вы еще дети!
Глаза добытчиков внимательно осмотрели склад, отыскивая лаз, запланированный для отхода. Пока все было в порядке, лаз находился на положенном ему по плану месте. Барк сдвинул крышку и, выдернув факел, посветил в черную глубину. На дне колодца поблескивала вода. Воздух был сырой и тяжелый.
— Высота метра два. Подниматься было бы труднее. Если не ошибаюсь, по плану здесь должна быть лестница, и где она? И потом, вода — это нормально?
Эйва нахмурилась:
— По-моему, о воде не было ни слова. Ее не очень много, возможно, просто просочилась сквозь стены? А лестница обозначена, ты прав… Не нравится мне этот колодец! Хоть умри, не нравится!
Они смотрели в глаза друг другу, мысленно просчитывая другие варианты отхода.
— Можем уйти прямо сейчас. Или рискнем, раз уж мы здесь!
Барк поднял ладонь. Эйва, чуть помедлив, легко ударила по ней, Анга просто кивнула, переложив волнения и проблемы на их плечи.
— Идет! Уходим, как пришли, через воздуховод!
Склад разделяла узкоколейка, вдоль нее были устроены длинные узкие стеллажи, заставленные небольшими коробками и контейнерами. Тут же стояли огромные пустые клетки, оплетенные проводами и датчиками. В торцевую стену был вделан гигантский вентилятор. Длинные сверкающие лопасти бесшумно гнали воздух, создавая легкое подобие ветерка. Возможно, именно поэтому их не учуяли сторожевые крысы. Часть контейнеров уже находилась на поданных под погрузку платформах. Все трое, переходя от одной вагонетки к другой, слаженно вскрывали контейнеры в надежде отыскать энергетические кристаллы, недавно выброшенные на рынок и стоящие баснословных денег. Заветный ящик обнаружила Анга, внезапно поскользнувшись на тонкой пленке едва заметной слизи. Взмахнув руками, она тяжело навалилась на штабель, со страшным грохотом разъехавшийся под ее напором. Упаковка треснула, и перед глазами заиграла восхитительная радуга. Небольшие, величиной с теннисный шарик, похожие на крохотных разноцветных ежей микрокристаллы заключали в себе огромную энергию. Уложенные в специальный стержень, получив легкий электрический импульс, кристаллы начинали мерцать, мгновенно раскаляясь. Две такие штуковины способны обеспечить энергией целый дом в течение месяца!
Вся компания восхищенно смотрела на искрящуюся красоту. Первым в себя пришел Барк, услышав приглушенный лязг и тихое шипение. Он круто повернулся, отыскивая источник шума. В тот же миг взвыла сирена. Вспыхнули прожекторы, заливая все вокруг белым слепящим светом.
— Фильтры на глаза, живо!
Эйва, услышав хриплый всхлип Анги, рывком натянула ей на лицо респиратор. Едкий густой дым струился по полу, клубясь и обволакивая. За его завесой слышалось верещание возбужденных крыс. Барк запихивал рассыпанные кристаллы обратно в контейнер. Закрыв глаза, Эйва стала сканировать пространство, отыскивая выход. Зонд везде натыкался на плотную охрану. Внезапно с гадким клацающим стуком упали тяжелые металлические шторы, отрезая от воздушных тоннелей. В плане, что она купила у информатора, о такой хитрой ловушке не было ни слова! Программисты наверняка уже просчитали путь, по которому «ужи» проникли в склад, а это значит, что на выходе их будут ждать. Или, что вернее всего, навстречу пустят или уже пустили крыс. Внезапно вой сирен стих, остался только чавкающий шум вытяжки, с силой всасывающей остатки газа.
— У нас не больше пары минут, подруга…
Заметив отчаяние на лице девушки, Барк спокойно продолжил:
— Выход есть… ты найдешь его, малыш. Не могут эти олухи предусмотреть все! Слышишь? Не могут!
Эйва сосредоточилась и внезапно замерла, почувствовав присутствие чужого разума. Она давно научилась различать отзвуки мыслей людей и зверей. Но в этом было что-то… волнующее, необычное:
— Люк — ловушка… утонешь! Вентилятор… проход там… передай Ранкару… опасность… спаси дочь… Заира погибла… Нокс ищет… зов матери, несет смерть…
Еле слышный прерывистый шепот стих так же внезапно, как и возник у нее в голове. Осталось ощущение страшной боли, тоски и… гаснущей надежды! И взгляд из ниоткуда, всего на миг… такой знакомый, наполненный золотым светом!
Эйва смотрела на Барка, не видя его. Губы что-то беззвучно шептали, а зонд метался в поисках угасшего шепота.
— Эйва! Очнись! Скорее к люку, уходим! Слышишь?!!
Тихий, почти неслышный звук, шелест лопастей…
— Люк — ловушка, утонем… Вентилятор… проход за ним…
Она шептала слова чуть слышно, еще не придя в себя окончательно, но напарник услышал. Крякнув от напряжения, он подхватил контейнер и бросился вперед. Анга летела следом. Эйва наклонилась и подняла два кристалла, лежащие у ног. Крепко сжала и вздрогнула от боли. Разноцветный еж уколол руку, приведя в чувство. Глаза быстро отыскали Барка. Лохматый гигант замер возле огромного вентилятора, напряженно рассматривая мерцающий диск.
— Они уверены, что поймали нас…
Барк оглянулся, услышав голос, прозвучавший в его сознании. Что-то привлекло его внимание. Грубо встряхнув девушку за плечи, он резко переставил ее в сторону и, упершись в пол, навалился на стеллаж, побагровев от натуги. Мощная шея вздулась узлами, лицо превратилось в жуткую уродливую маску. Стоящая словно монолит конструкция, жалобно тренькнув, накренилась и с грохотом рухнула, разлетаясь на куски. Барк подхватил одну из опор и, заорав что-то нечленораздельное, со страшной силой ударил импровизированным копьем прямо в сверкающий круг. Взвыл заклиненный вентилятор, замигало освещение. Со скрежетом провернулись и замерли лопасти. Взмыленный гигант швырнул контейнер в открывшийся проход и бешено замахал руками, торопя спутниц. Оглушительно выла сирена. Труба со скрипом гнулась и волоклась по полу, высекая искры.
— Ба-арк…
— Па-апа-а…
Два вскрика слились в один и одновременно резко оборвались от удара врезавшегося в них огромного тела. За их спинами набирала обороты стальная мельница. Звенящий диск в считаные секунды наглухо отрезал беглецов от выбегающей из-за стеллажей охраны. Одна из крыс, прыгнув, попала под острые ножи лопастей. Отсеченная голова с оскаленной пастью таращилась на окаменевшую троицу. Срезанный ошейник зацепился за зазубрину, оставшуюся от удара трубы. Мгновенно намотав повод, он подтащил под вращающуюся гильотину вторую горбатую уродину и охранника, не успевшего отцепиться. Визг, вой, крик и чавкающие удары, переламывающие тела без разбора.
— Эйва? Эйва!!
— Его смололо вместе… с крысами…
— К дьяволу! Вместе с крысами к дьяволу! Пусть благодарит бога, что сдох так легко! Что было бы с нами, останься мы по ту сторону треклятого диска, а? Мы бы там умирали! А охранник, которого ты пожалела, скалил бы зубы, любуясь, как монстры рвут твое тело. Соберись и живо вытаскивай отсюда наши задницы, пока стража не вырубила это чудо техники!
— Они не могут. Вентилятор подключен к системе… там что-то важное… нельзя отключить сразу!
Девушка смотрела перед собой, никого не узнавая в калейдоскопе световых пятен, потом икнула и расхохоталась, захлебываясь слезами. Мужчина обнял ее и, похлопывая по плечам, прошептал на ухо:
— Ну что ты, что ты! Смеешься?! Смейся, потому что мы живы! А то вздумала жалеть этих… людоедов!
Приступ длился не более минуты, и все же она чувствовала себя не очень уютно. Такого с ней не было очень давно, десять лет. Джарг почти вылечил тот детский ужас… и вот едва его не оказалось рядом, как она сорвалась.
Проход, уходящий круто вниз, делал плавный изгиб. Эйва шагнула в темноту, на ходу доставая факел. Тоннель все время менялся. Он то расширялся так, что нельзя было достать противоположные стены, то сужался, и тогда Барку приходилось идти боком, меж рыхлых и влажных поверхностей, покрытых колониями красного гриба, издающего резкий дурманящий запах, от которого не спасали даже респираторы.
— Ну и вонь… После этих флюидов оскал крокодила покажется нежной улыбкой мамочки…
Барк хрипло ругался, с трудом протискиваясь вслед за девчонками. Он выдавал такие замысловатые эпитеты в адрес архитектора, что наверняка заставил перевернуться в гробу несчастные кости давно усопшего бедняги! Вскоре узкий проход уперся в широкий тоннель с редкой ниточкой огней, пропадающих вдали. Компания не успела вздохнуть, как раздался отголосок приближающейся погони. Охрана спешила перехватить преследуемых у выхода, но опоздала. Беглецы резко повернули влево и прибавили ходу.
— Их выводят на нас крысы!
Тоннель сменялся тоннелем. Эйва уже не раз просила бросить контейнер, слыша тяжелое дыхание напарника.
— Нет, девочка… я с ним расстанусь только вместе с жизнью. Это шанс! Он выпадает только раз! Это наш билет на бал! Ты уж… поверь на слово старику! Мне этот ящик силы придает!
— Как же, старик! Тебе всего тридцать девять!
— Плюс те сто лет, что заработал, ползая по этим кишкам смерти. Мне… все сто тридцать девять, стрекозка!
Внезапно пришло озарение. В этом тоннеле они были однажды вместе с Джаргом. Эйва без колебаний шагнула к стене и, обнаружив лаз, пошла по нему, доверившись интуиции. Проход был хуже некуда! Рыхлые стены и тяжелый бугристый потолок буквально дышали опасностью, грозя обвалиться от малейшего шума. Пригнув голову, осторожно, след в след, ступала в темноте безмолвная троица.
— Главное — дойти до шахты и подняться хотя бы на два уровня. Там нас не достать даже с крысами!
Ярость охранников была понятна. Один из них уже поплатился собственной жизнью, а его напарники лишились премии. Если не вернут похищенный груз, то могут лишиться и головы. Эйва старалась уловить мысли старшего, но натыкалась на глухой заслон из бешенства и страха. Спустя некоторое время вновь прислушалась и замерла от неожиданности. В нее на всем ходу врезалась Анга, а следом ее отец.
— Что крысы?! Бегите, я…
— Нет! Нет, не то! Не понимаю… Не понимаю!!!
Барк тяжело дышал, недоуменно глядя на натянутую словно струна девушку. Двумя руками он удерживал на могучих плечах ящик. Потные, слипшиеся пряди волос нависали на глаза, скрывая их тревожный блеск. Взгляд напряженно косил в сторону.
— Это невозможно… погоня… она уходит!!! Обратно…
— Погоня… Ты уверена? И крысы? Крысы тоже?!
Барк для пущей уверенности даже слегка повернулся и махнул рукой себе за спину. Эйва растерянно кивнула головой.
— Они уходят назад… и крысы, и охрана… Очень быстро!
— Ну и чем ты недовольна? Крыски устали, хотят жрать или спать! Я слышал, этими тварями страшно дорожат! Может, перетрудились, гоняясь за нами?! Да какая, к дьяволу, разница, почему оставили нас в покое! Может, подошло время ужина!
— Дружище… ужин — это мы!
Что-то тревожное витало в воздухе, почти осязаемо давило на плечи.
Свет факела, мерцая, освещал напряженные, густо припорошенные пылью лица.
— Ну и ладно! Главное — они уходят, что еще надо?!!
Анга недоуменно переводила взгляд с отца на подругу и обратно:
— Нам тоже надо уходить! Да что с вами?!
— Твоя дочь права! Мне не нравится ситуация! Сильно не нравится то, что нас оставили в покое… Это пугает! Я ничего не улавливаю! Совсем ничего!
— Послушай, девочка, не знаю, что может быть страшнее стаи монстров, мысленно разделавших тебя на бифштексы с кровью! Мне ощущений хватит… на всю оставшуюся жизнь! Впрочем, ты могла бы почувствовать что-то хорошее… приятное. Свежий воздух, например…
Барк внезапно замер и повел носом:
— Мне кажется или я правда что-то чувствую?
Анга с силой потянула воздух и закивала головой. Из темноты еле ощутимо тянуло прохладой.
— Воздух, свежий, выход где-то рядом!
Эйва осторожно пошла вперед по тоннелю, принюхиваясь и непроизвольно ускоряя шаг, виски кололо от напряжения и томительного ожидания.
— Не нравится мне это, ну не нравится, как бы ни пахло! А здесь веет смертью, и мне кажется… нашей смертью!!!
Спутники молча, сгорбившись, побежали, свод тоннеля становился все ниже, угрожающе нависая над головами. И все же они выбрались. Ожесточенно разгребая мусор, на коленях выползли из узкой щели, грозящей каждое мгновение похоронить их под многотонным обвалом. Ошибка в их плане была только одна — карта-ловушка!!!
* * *
Гигантский подземный лабиринт раскинул свои щупальца, охватывая город в кольцо. Верхняя часть его спирали служила убежищем для людей и мутантов, а также для всевозможной мелкой живности, плодящейся с невероятной быстротой. Именно она служила основным кормом подземным обитателям, кое-как примиряя их меж собой. Уродливая стена возвышалась неприступным валом. Отрезая центр от жутких окраин, делила город на два противоборствующих лагеря, на истинных людей и…
Разношерстные банды воевали меж собой за периферийные кварталы, не обращая ни малейшего внимания на то, как выглядят те, кто попадался им под руку. Вопли жертв наполняли тьму хриплым воем и плачем, перемежаясь всплесками дикого хохота и безумным ревом победителей. Расцвечивая развалины пламенем костров, метущиеся страшные тени плясали вокруг изуродованных тел. Окраинный мир — Ад и Рай, разделенные стальным монолитом! Налетевший ураган не так сильно ощущался здесь, за стеной периметра. Ветер сорвал несколько рекламных щитов и с грохотом волок их по улице. Ливень хлестал по стенам зданий и плевал брызгами в редкие мокрые фигуры. Но никакие гримасы погоды не могли бы сдвинуть с места Мирту, занявшую нишу напротив двери ночного ресторана. Она и еще пара девочек приплачивали официантам. Те подмешивали в напитки посетителей немного возбуждающего порошка, облегчая уличным девочкам работу. Но сегодня не помогал и порошок. Мирта, простояв несколько часов, кляла на чем свет стоит и ураган, и ослабевшее подобие мужского пола. Машина, замершая напротив ее укрытия, возникла из ниоткуда. Еще мгновение назад улица была пустынна и темна. Изредка по ней проносились патрульные мобили, похожие на гигантские серебристые капли. Скользнув фарами по подворотням, они беззвучно пропадали во тьме, довольствуясь визуальным контролем. Ураган сорвал световые нити, мгновенно разметав и запутав их в вершинах деревьев. Слабый свет струился из окон ресторана, еще больше сгущая тьму. Машина стояла темная, неподвижная. Мирта, напуганная неизвестно чем, со страхом вглядывалась в призрачный черный силуэт. На другой стороне улицы в такой же нише ерзала конкурирующая тень. Это придало решимости, и жрица любви решительно выступила вперед. Стекло медленно поползло вниз. Человек в салоне вяло махнул рукой, подзывая поближе. Она сделала еще пару шагов, полностью подставив себя под удары холодных струй. Молодое сильное тело, залитое дождем, слабо мерцало в скупых лучах света. Наконец дверь приоткрылась, и девушка ловко нырнула в спасительное тепло. Мужчина жестом приказал разместиться напротив. На миг Мирта расслабилась, наслаждаясь потоком теплого воздуха. Клиент был бледен и жутко костляв. Кожа так обтянула голову, что можно было изучать строение черепных пластин. Глубоко запавшие рыбьи глаза смотрели презрительно. Заметив испуг, мелькнувший на лице девушки, незнакомец попытался улыбнуться. Мелькнувший лошадиный оскал в сочетании с немигающим взглядом словно окунул в ледяную прорубь.
— Тебе нечего бояться. К тому же ты… не в моем вкусе…
Мирта едва сдержала вздох облегчения, приправленный каплей изумленной досады. Ну надо же! Это с его-то мордой — претендовать на вкус! Не сумев скрыть свои эмоции от пронзительного взгляда живой мумии, быстро отвела взгляд. Тугие струи дождя падали плотной стеной, скрывая привычные ориентиры. Она никак не могла сообразить, в какую часть города направлялась машина.
— Ты проведешь вечер с моим шефом. И советую начать учиться владеть лицом. При твоей профессии оно у тебя… с браком! И следи…
Мирта выпрямилась на сиденье, готовая высказать все, что думает о советах усохшего скелета. Внезапно появившаяся в его руках банкнота заставила замереть. Проглотив слюну, девица преданно уставилась на лошадиные зубы собеседника, начавшие вдруг приобретать легкую привлекательность на фоне зеленоватой купюры. Она не особенно запомнила дорогу, завороженная ценой. И пришла в себя уже в лифте, несущем ее на встречу со сказочным клиентом!
— Шеф наверху. Не задавай вопросов… Выполняй все, что потребует, и вот это… — мумия помахала перед носом девушки второй банкнотой, — …будет ждать тебя здесь! Обратную дорогу найдешь без меня. Не жди, что приду прощаться!
Мужчина сдавленно хрюкнул. Мирта только в лифте сообразила: скелетон пытался острить! Девица глубоко вздохнула и шагнула из лифта. Приглушенный свет почти не освещал огромный зал, превращенный в мини-парк. Небольшой фонтан в центре, с подсвеченными снизу струями, разбрасывал трепетно пляшущие, пугающие тени. Живая трава колыхалась под стеклянной плитой, слегка прикасаясь к ней верхушками стеблей. Вспышка молнии заставила вздрогнуть. Подняв голову, девушка пораженно осмотрела массивный стеклянный купол. Ни единого звука не долетало снаружи.
— Кажется, пресловутый шеф — большой оригинал… — Мирта осмотрелась по сторонам и передернула плечами, прогоняя мелкую дрожь. — С мрачноватым юмором! Что-то я сегодня нервничаю больше обычного. И где черти носят радушного хозяина? Заплатить кучу денег, чтобы я могла любоваться молниями?! Идиот! Предпочитаю раскаты грома, лежа под большим теплым одеялом.
Девица крутнулась на месте, напряженно всматриваясь вглубь парка. По спине противно поползла холодная струйка пота. Из тьмы раздавалось равномерное, скребущее клацанье, словно какое-то грузное животное шло по стеклу, выбивая когтями дробь. В глубине меж деревьями мелькнула высокая мешковатая тень. Фигура, не выходя на свет, тяжело опустилась в глубокое кресло. Их разделял фонтан и площадка с мерцающей подсветкой. Подчиняясь тихому приказу, девушка замерла, ожидая.
— Сстой! Хоччу рассмотреть тебя…
Голос звучал как-то странно. Человек с трудом цедил слова, выталкивая их с шипящим придыханием.
— Хорошшо… Ты умеешшь танцевать?
— Я профессиональная танцовщица!
Она даже смутилась от того, как гордо прозвучал ее ответ. Но хозяин парка не обратил на это ни малейшего внимания.
— Так ччего ты ждешшь? Танцуй!
Хриплый голос противно зашипел. Мирта крутнулась вокруг своей оси, призывая на помощь профессиональную память тела. Фигурка девушки казалась сотканной из огня. Стремительные и текучие движения волновали и завораживали. Высохшие волосы, чуть рыжеватые от природы, горели огнем, дополняя и насыщая танец. Движения убыстрялись, руки летали, словно отдельно от тела, и тоже плели свою сеть очарования. Танцовщица изогнулась луком, касаясь огненной гривой волос пола…
Страшный рывок, едва не переломив спину, швырнул ее к ногам вышедшего на свет мужчины. Несчастная распахнула глаза и захлебнулась беззвучным криком. Ее волосы были намотаны на когтистую лапу бледно-серого монстра с оскаленной пастью и длинным кроваво-красным языком, которым он непрерывно облизывал тонкие губы.
— Поцелуй…
Голову Мирты стали медленно подтягивать ближе к кровавой пасти. Побелевшие губы девушки беззвучно шевелились, глаза не отрывались от змеиного немигающего взгляда. Ноги слабо скользили по полу, отказываясь держать обмякшее тело.
— Поцелуй…
Дрожащий горячий язык жадно лизнул щеку, прошелся по влажному лбу и носу. Чудовище с наслаждением втягивало запах пота. Страх жертвы волновал и возбуждал его, дрожащего крупной дрожью от желания и нетерпения.
— Целуй… Целуй, дрянь продажная!!!
У самого лица раздраженно клацнули клыки. Мирта изо всех сил рванулась, непроизвольно ухватившись за скользкий раздвоенный язык, лижущий шею. Второй рукой она вцепилась ногтями в морду, целя в немигающие глаза. Дикий рев монстра слился с отчаянным криком женщины, отброшенной страшным ударом. Существо яростно хрипело. Мотая головой, разбрызгивало капли крови, падающие из разодранного языка. Оглушенная ударом жертва, не чувствуя боли, безуспешно пыталась встать с залитого кровью пола. Не понимая, откуда ее столько натекло, она на слабеющих руках отползала в сторону.
— Не подходи ко мне!!! Нет… не-э-эт!!!
Одним прыжком монстр преодолел двухметровое расстояние. Ухватив девушку за развороченный бок, долго смотрел в белые от ужаса и боли глаза, а затем впился зубами в обескровленные губы, рыча от наслаждения. Обескровленное тело тяжело обвисло в лапах. На изодранных губах погибшей, словно в насмешку, проступила улыбка. Вызванная судорожным спазмом, она заставила чудовище взвыть от бешенства. Отшвырнув тело в сторону, монстр долго смотрел на него. Затем принялся ломать и рвать то, что еще недавно было так очаровательно в своем огненном танце.
Чуть в стороне в алой луже сиротливо лежала, набухая густой кровью, зеленовато-бурая банкнота… Мумия, доставившая жертву, стояла перед экраном двумя этажами ниже. Нокс не пропустил ничего из того, что произошло наверху. Остановив кадр, полюбовавшись на разодранный язык и расцарапанную физиономию босса, он злорадно усмехнулся. Выставил торчком средний палец и злобно ткнул им в застывшую на экране окровавленную морду! Беззвучно погрозив изображению, щелкнул кнопкой и направился к лифту. Шеф ведущей корпорации по изготовлению энергокристаллов все свободное время отдавал своему пристрастию. В секретной лаборатории, расположенной на одном из уровней лабиринта, проводились жуткие опыты над людьми и мутантами. Макс сам стал жертвой своего кровавого хобби. Изучая мозг в попытке разгадать старую как мир загадку — природу бессмертия, он уже полгода медленно мутировал, превращаясь в одно из собственных созданий! Последнее время его совершенно не интересовали дела корпорации. Всем заправлял Нокс, осторожно прибирая к рукам нити власти.
Он был тем, кто подал идею создать исследовательский центр. В разных уголках города стали пропадать ученые, физики, ведущие нейрохирурги и врачи. Все, кто хоть как-то был связан с исследованиями мозга и структур ДНК. Люди, однажды попавшие в лабораторию, отправлялись из нее, только в мир иной. Счастлив был тот, кто сумел ускользнуть сам. Клетки с зараженными, мутирующими людьми стояли вдоль одной из стен центра. Ученые и врачи могли выбирать, работать им или отказаться! С недавних пор возникла мысль, что корпорация вполне обойдется одним главой. Болезнь Макса прогрессировала. Во время одного из участившихся приступов босс придушил и сбросил с лестницы секретаршу. Деньги в очередной раз заткнули рты, но именно тогда пришло решение! Укус рыслина занес в его кровь яд, так считал Макс, и в этом заблуждении его твердо поддерживали. Теперь шеф медленно и неуклонно деградировал, повторяя путь своих жертв. Заместитель гадал, как долго еще продлится обратимая реакция. Может, стоит добавить еще одну дозу вытяжки? В дополнение к той, что он так ловко подсунул в любимый эклер шефа. Нокс здорово рисковал, обставляя затем несчастный случай. Операция была обыденной. Они только начали, когда веко зверя, получившего мизерную долю наркоза, дрогнуло. Нокс, ожидавший этого момента стоя в изголовье, попросил подать скальпель. Макс протянул руку, и… клыки с хрустом впились в нее. Это произошло полгода назад, а сейчас, идя по коридору, легко можно было представить картину, которая откроется через мгновение. И точно. Расслабленный голый человек лежит в ванной, выставив из воды ступни с загнутыми когтями. Подвижные кости лица уже должны принять свое нормальное положение. Вскоре ничто не будет напоминать о том монстре, что прячется до поры до времени под маской Макса Контонели.
Встретив раздраженный взгляд шефа, заместитель быстро доложил:
— Сад приведен в порядок, а у ваших питомцев на ужин свежая отбивная.
Заметив недовольную гримасу, мгновенно перестроил тон:
— В лаборатории все готово. Новорожденных крысят около дюжины, но пока трудно сказать, сколько выдержат перерождение. В этой связи хотел бы предложить новый метод…
Макс нетерпеливо махнул рукой, обрывая Нокса:
— Я не ласполозен сегодня заниматься лаболатолией!
Он закрыл глаза и свесил набок язык, с которого еще сочилась сукровица.
— Мм… босс. «Ужам» удалось унести контейнер с кристаллами. Их почти схватили, но я вернул погоню, когда получил предупреждение о внеплановой бомбежке. Буквально за миг до удара! Необходимо что-то решить с охраной периметра, они бомбят в последнее время без всякого графика! Это может грозить нам потерями. Я боялся за ваших крыс и… уверен, воров засыпало в тоннеле! Наши потери в энергокристаллах составили…
— К цёлту клисталлы! Клысы, они все зывы?
— Сожалею, босс! Погиб прайд, обе крысы и охотник. Камера удачно схватила момент последнего прыжка! Просто потрясающие творения, шеф! В них чувствуется душа их создателя!
— Да! Я создал их! Мой гений! А кто ответит за их гибель?!
— Виновный уже наказан, босс! У ваших созданий отменный аппетит!
Макс довольно усмехнулся, кивнув уже почти человеческой головой:
— Они похозы на меня, я цувствую их, цувствую лодство насых дус! Плоклятье! Бомбить так близко от лаболатолии! Я заплесцяю!
— Они не знают о лаборатории, шеф… Нам надо придумать небольшую сказочку.
— Вот ты до завтла и плидумай!
— Разумеется! Вам не о чем волноваться!
Спустя час, оставив посапывающего Макса в руках старой массажистки, чем-то напоминающей одну из горбатых любимиц хозяина, Нокс спустился в лабораторию, расположенную на километровой глубине. Окинул пристальным взглядом зал и, не найдя, к чему придраться, подошел к ближайшей клетке. Громадное существо напряженно смотрело на него немигающим взглядом. Ничто не напоминало в этом уродце того юркого маленького охранника, к шустрым рукам которого липло все без разбора. Нокс подсунул ему бутылку дорогого вина с подмешанной вытяжкой рыслина. Был уверен, что к утру емкость опустеет. Глазок видеокамеры зафиксировал начало превращения. Как же он хохотал, демонстрируя этот фильм охраннику, посаженному в клетку, едва проявились первые признаки мутации.
— А ведь ты помнишь меня! Хочешь еще выпить? Тогда мозги отшибет гораздо быстрее, а?
Злодей скрипуче рассмеялся. Язык жертвы дрожал, выдавая его бессильную ярость.
— Помнишь?! Помнишь, черт меня возьми! Значит, поживешь подольше!
Спустя полгода зараженные начинали медленно терять возможность внятно выговаривать слова. Спустя еще три месяца разум деградировал, сохраняя лишь крохотные искорки сознания. Мутация превращала людей в двуполых монстров, способных к воспроизведению. Каждые два года по обеим сторонам груди у рыслинов появлялся нарост-почка. Достигнув размеров большого кокоса, она отслаивалась. Злобные твари носились с ними по вольеру, пытаясь спрятать. Прикрывали своими телами и отдавали, только когда применялся болевой шок или газ. Нокс был потрясен, обнаружив в почке новорожденную особь. Крохотная копия взрослого мутанта чем-то походила на крысенка. Макс, пылая к хвостатым тварям материнской любовью, загорелся идеей вырастить крысу ростом с теленка. Он затеял перестроить под питомник подземные тоннели. Но его план провалился. Хвостатые твари упорно не желали вырастать больше чем средняя собака. Макс решил, что для дальнейших опытов ему нужен сильный телепат! Именно поэтому его так интересовал неуловимый «уж».
— Это он! Я это точно знаю! Он вычисляет все ловушки и водит нас за нос! Ты должен придумать, как его поймать! Слышишь! Найди мне его!!!
Заместитель согласно кивал, но не спешил отлавливать вора. Его занимала более привлекательная идея: хвостатые монстры, глодающие тело своего создателя! Скоро! Очень скоро! Надо только подождать! Тиграны! Его звери! Они раскроют тайны подземелья, отыщут спрятанные в их глубинах сокровища. Нокс заскрипел зубами, глядя в угол лаборатории, где в клетке лежал мертвый тигран. Что-то среднее между черным ягуаром и гризли, с редким змеиным рисунком, струящимся по гладкой шкуре. Всего несколько часов назад глаза животного горели ярким, золотым светом. Слишком поздно стало понятно, что это за свет. Зверя доставили в лабораторию тяжело раненым. Второго убили, несмотря на приказ взять живым. Нокс готов был перестрелять охранников. Осатанев от бессилия, он выхватил пульсар. Трясущийся боец, закрываясь от выстрела, сунул пойманный трофей прямо ему в лицо. Черная как ночь малышка храбро скалила зубы и яростно шипела, выпустив тонкие кинжальчики когтей. Несмотря на пару полученных царапин, Нокс расхохотался. Вот это подарок! Зов действует!!!
Щенок тиграна спал, опутанный проводами. Тихо мерцала аппаратура, фиксируя каждый вздох, каждый толчок крови, каждый импульс, проскакивающий в сонном сознании. Человек знал, зверь его не просто понимает, он способен ответить! В его столе три года лежит пленка. Единственное свидетельство той ночи, когда животные вырвались на свободу. Просматривая ее, он внимательно изучал действия зверей.
Дежурный лаборант, явно подчиняясь командам стоящего за его спиной вожака стаи, с безумным взглядом открывал двери клеток. Затем остановил диск вентилятора ломом и держал лопасти, пока между ними, унося в зубах потомство, а на спинах раненых сородичей, проскальзывали тиграны. В таком положении он и был найден, когда в помещение ворвалась охрана. Будущий глава корпорации с восторгом и ужасом изучал кадры, на которых вожак долго смотрел в глазок видеокамеры, скаля страшные клыки, а затем одним ударом лапы свернул его! И вот наконец будет получен ответ на главный вопрос. Злодей дразнил зверя, надеясь вызвать ответную реакцию.
— Я знал, что вы живы! Знал! Это я сделал вас сильными! Ни одна тварь подземелья не справится с тиграном! Вот подлатаю твои раны и стравлю вон с той тушей! Выстоишь против рыслина?!
Лысая голова кивнула в сторону другой клетки и получила в ответ ленивый зевок зверя.
— Скалишься, ладно! А что ты искал здесь, дружок?! Может, это?
Нокс шагнул в сторону и дернул тяжелую шторку. Под ней оказалась прозрачная полусфера, плотно прикрывающая маленькое тельце крепко спящего тигранчика. Зверь дернулся и глухо рыкнул, не в силах оторвать наполненный болью взгляд от спящего детеныша!
— Твоя дочь! Конечно! Не волнуйся за крошку! Я с нее пылинки сдувать буду. Она даст жизнь новому поколению тигранов! Теперь понятно, как исправить ошибку в твоей голове. Ты будешь первым в ряду моих новых слуг! Зов действует и приведет еще многих твоих сородичей назад, ко мне…
— Ты глуп, человек… убийственно глуп! Веришь, что наделенное разумом существо добровольно станет рабом?! Я дам ответ только на один вопрос. Братья по неволе никогда не будут сражаться между собой! Мы рождены здесь, и у нас один враг — ты! Берегись! От тебя уже несет смертью! Она скоро явится! Тиграны придут, ты прав… придут на зов! Зов крови погибших…
Лошадиные челюсти клацнули. Жуткий страх на миг обдал леденящей волной… потом все прошло!
Этого мгновения он ждал долго! Тигран заговорил с ним! Свободно! Сознательно! Уверенно! Образ мысли был четким, ясным…
Дико выла сирена. Пронзительно верещали крысы, ревели рыслины, бестолково носились люди. Человек стоял, не замечая ничего! Внезапно хищник напрягся, его взгляд вспыхнул ярким золотым огнем, затем зрачки потускнели и глаза закрылись. С глубоким вздохом тело вытянулось, открыв взгляду вспоротое когтями брюхо. Зверь предпочел умереть сам! Отстаивая право разума, на выбор.
— Он… издевался… грозил мне… мне?!
Все живое в лаборатории содрогнулось от хриплого вопля. Костлявые руки остервенело трясли прутья решетки. Огромное животное лежало неподвижно. Угрожающе оскаленные в смертельной гримасе клыки служили, казалось, последним предупреждением человеку, но тот не понял жутковатого намека!
— Выключить проклятую сирену!
— Это автоматика, док!
— Автоматика? К черту вашу автоматику! Проклятье! Дорн, опять!!!
Нокс в ярости выхватил обломки маяка и затряс ими перед носом ученого.
— Опять?! Почему они ломаются?
— Аппарат не идеален, он вызывает вспышки бешенства у попавшихся зверей, но его можно починить. Мне необходимо время.
— Время… время! У меня нет времени! Зов нужен мне сейчас! Вчера, а не завтра!
— Но я не могу работать один. Моих помощников… Вы обещали, что их не тронут!
— Они сами себя тронули! Никто не заставлял жрать наркотик! Теперь сидят в клетке! Идиоты! Можете сходить и полюбоваться на их рожи! Скоро в них не останется ничего человеческого! Вам придется подыскать других, и побыстрее!
Ученый устало потер лоб и равнодушно взглянул в бледно-водянистые глаза начальника.
— Думаю… мне легче самому нажраться дури. Так, кажется, вы выражаетесь? Я устал, босс! Смертельно устал. Устал жить! Если вам нужны результаты, то дайте возможность нормально работать! И… не давите на меня!!!
Нокс от удивления сделал шаг назад. Вечно тихий профессор вдруг обрел голос! Даже самый трусливый зверь обретает храбрость, будучи загнанным в угол. Нокс всегда помнил об этом и потому примирительно произнес:
— Успокойтесь! Не стоит горячиться! Мы перенервничали. Думаю, вам необходимо выспаться и отдохнуть. Эта неделя… она всех добила. Слишком напряженный график. Решено! Отдых, два… нет, три дня! А за это время подыщем новых сотрудников. Скажите только, в какой сфере они должны специализироваться. Тогда смогу более точно выполнить ваше пожелание.
— Электронная радиофизика! Нужен хотя бы один электронщик! Думаю, проблема заключена в длине волн, на которых звучит сигнал. Эхо лабиринта как-то влияет на диапазон. Гасит наш и накладывает свой фон! Необходимо время, чтобы все проверить. Простите, я немного погорячился…
— Ерунда! Отправляйтесь к себе! Это не приказ. Это пожелание. Вы выглядите очень усталым. Отдохните! Мы не будем восстанавливать маяк сейчас, когда на зов летят все, у кого чуть больше двух извилин! У меня нет времени, но я его дам. Месяц, Дорн! Я даю целый месяц. Вы найдете выход, уверен!
— Клянусь, босс! Вы не пожалеете! Я создам новый прибор!
Провожая взглядом семенящего прочь ученого, Нокс презрительно скривил губы:
— Конечно, создашь! Создашь и отправишься на корм крысам! Зов будет звучать как реквием твоему гению!
Глаза начальника приобрели ледяной оттенок, и лаборант, заметив его взгляд, шарахнулся в сторону, влетев в клетку, из которой вынесли тело погибшего зверя.
— Прибери там! Если уж вошел…
* * *
Дарк стремительно шел по длинному коридору, надвинув на глаза белую шапочку. Объемный комбинезон скрыл тело, а свернутое в кокон одеяло — клешни. Со стороны казалось, что врач несет какой-то тюк! В палате, укрытый с головой одеялом, тихо посапывал док, получивший дозу обезболивающего. Перед тем как заснуть, профессор успел описать все выходы из лаборатории.
— Я сам буду решать, жить мне или умереть! Прощайте, док!
Лицо Дарка почти полностью скрыла хирургическая повязка. Он сосредоточенно делал вид, что поправляет расползающийся в его руках сверток, напряженно шаря взглядом по сторонам. У дверей лифта оживленно болтали две медсестры. Та, что стояла спиной, была знакома. Пару раз девушка оборачивалась, скользя по Дарку рассеянным взглядом, и каждый раз, опережая ее, он приподнимал плечи, уткнувшись носом в тюк. Лифт выпустил трех охранников в полной боевой амуниции.
— Док, скорее, мы вас ждем.
Звонкий голос звучал настойчиво, и беглец решился. Старательно загораживаясь одеялом, он шагнул в кабину.
— Вам… наверх?
Дарк согласно кивнул, и створки, тихо шурша, сомкнулись за его спиной. Еще дважды лифт останавливался и девушка молча нажимала кнопку. Входили и выходили люди, перебрасываясь редкими фразами.
— Извините! Спецперевозка. Пожалуйста, воспользуйтесь соседней кабиной.
Беглец напрягся, только шорох и легкая вибрация нарушали тишину.
— Капитан… расслабьтесь. В кабине больше никого нет.
Он развернулся и натолкнулся на взгляд огромных встревоженных глаз.
— Я видела телеграмму. Связист мой земляк. Это подло! Подло и бесчеловечно!! Не дать ни единого шанса! Неужели нет никакой надежды?
— Док сказал, никакой… Я верю старику! И знаете, не испытываю желания превратиться в подопытного кролика! Стать препаратом для микроскопа?!
— Мне очень жаль…
— Именно поэтому вы мне помогаете?
— Нет! Каждый человек имеет право на выбор! Однажды они уже забрали его у вас… и я прошу прощение за них за всех!
Дарк смотрел в огромные, как бездонное небо, глаза, медленно погружаясь в синеву, закипавшую слезами.
Взвыла сирена, и хрупкая нить, протянувшаяся меж ними, оборвалась.
— Это общая тревога! Если заметили ваше отсутствие, нам не пробиться через центральный выход!
Словно подтверждая слова девушки, хрипло заскрежетал динамик.
— Капитан Ричардс, приказываю оставаться на месте! Не оказывайте сопротивления и подчинитесь командам ближайшего патруля! Повторяю…
Беглец повернулся:
— Можете сказать, что я угрожал.
Девушка отчаянно замотала головой, из-под шапочки тут же выбились непослушные завитки. Лифт остановился, медсестра ухватилась за кокон одеяла, делая вид, что поддерживает его.
— Осторожнее, док! Ради всего святого, несите осторожно!!! Расступитесь! Трещина в реторте, опасность отравления!
Охрана, стоящая перед лифтом, отпрянула. Один солдат заглянул внутрь и на вопрос офицера отрицательно покачал головой. Дарк уходил по коридору, спеша за своей спасительницей, продолжавшей освобождать путь звонким голосом. Наконец, открыв одну из дверей, она устало прислонилась к стене.
— Нам надо подняться еще на два уровня, но там не пройти…
— Спасибо, милая!.. Уходите. Мое общество становится небезопасным. Этим ребятам придется попотеть, чтобы вернуть меня! Живым я сдаваться не собираюсь! Еще раз прошу, уходите! Расскажите только, что находится на этом уровне, и бегите отсюда!!
— Причал для флаеров, но сейчас там нет ни одного! Возможно, они и не будут искать здесь! Площадка обрывается в пропасть. Единственная тропа перекрыта, там круглосуточный пост. Дарк, это дорога в одну сторону!!
— Для меня любая дорога в одну сторону! Полная свобода выбора… понимаешь?
Девушка всхлипнула и зашагала вперед. Они миновали еще несколько коридоров и остановились у массивной стальной переборки, блокирующей проход.
— Когда она откроется, сработает сигнализация. У нас будет всего пара минут.
Плита отъехала с глухим лязгом. Беглец на мгновение замер, прищурившись от ярких лучей. Кожа ощутила тепло и легкое дуновение ветра. Свою спасительницу он на площадку не выпустил, лишь осторожно протянул клешню, и она сильно сжала ее двумя руками. Слезы текли непрерывным потоком по ее щекам. Так, прощаясь, они простояли несколько секунд. Прохладный горный ветер приятно холодил разгоряченное тело. Казалось, сама свобода гордо взирает на мощь и великолепие природы! Величественно и грозно рокотал водопад, обрушивая вниз тонны воды. Стремительно кружил и пенился водоворот, с ревом прорываясь сквозь узкое горло ущелья. Торжественность момента была нарушена выбегающими солдатами. Охранники обступили его полукругом. Однако их появление не беспокоило беглеца. На пороге между жизнью и смертью ему было абсолютно плевать, сколько их там, пришедших по его душу. Дарк неторопливо стянул комбинезон. Покрытое чешуей тело, вмиг омытое брызгами водопада, влажно замерцало под лучами солнца. И он, стоя на самом краю уступа, над клокочущей бездной, повернулся, давая возможность хорошо рассмотреть себя.
— Я капитан Ричардс! Офицер по особым поручениям… президента! А это… — Огромные клешни медленно прошлись по телу и вытянулись навстречу преследователям. — Это награда за верную службу! Вы хотите отобрать у меня последнее, что осталось? Лишить права на собственный выбор? Право на свободу?! Разве не это право дает нам конституция?! Мне самому решать, жить или умереть!
Вперед шагнул побелевший от увиденного кошмара молодой офицер:
— Не делайте этого, Ричардс! Они сказали, что смогут помочь…
— Вам солгали…
Беглец приложил к голове огромную клешню, отдавая в последний раз честь. В ответ офицеры и солдаты, все как один, вскинули руки, салютуя падающему в пропасть телу героя.
* * *
Удар страшной силы выбросил Эйву на середину шахты. Еще не осознав, что падает, она вдруг совсем рядом увидела Барка, тянущего к ней руки. Висящий над бездной силуэт напарника пропал, поглощенный тьмой, а его крик все летел и летел, наполняя душу смертельным ужасом.
— Эйва-а-а!!! Эйва-а-а…
Натянувшийся трос резким рывком на секунду прервал полет, но острый край падающего обломка легко рассек тонкую стальную нить и скользящим ударом отбросил тело в сторону. Обрывок, свернувшись замысловатой петлей, зацепился за вывернутую опору, торчащую из стены, а через мгновение петля затянулась, и девушка зависла над бездной, раскачиваясь как маятник. Казалось, сама судьба колеблется, сохранить жизнь этому скомканному телу или отправить его дальше вниз, в черную бесконечность. Все стихло, лишь тяжелые капли начавшегося дождя равномерно падали на поверхность полуразрушенной площадки.
Сначала пришла боль… Сознание тяжело билось в ее липких тисках, не в силах пробиться на свободу. Дробь дождя по металлу медленно проникала сквозь вязкое покрывало беспамятства. Сухие губы жадно ловили влажные капли. Шевельнувшись, Эйва вскрикнула и обмякла, окутанная чернотой болевого шока. Второй раз в себя она пришла намного быстрее. Дождь, молотя по лицу, привел ее в чувство. Неимоверным усилием девушка включила свои магические способности, оценивая повреждения. Она попыталась достать антик. Пальцы, липкие от крови, неуклюже ощупывали кармашки пояса. Наконец, прижав ампулу к шее, резко надавила на ее основание. Боль стихла. Сознание прояснилось. Двумя сильными рывками Эйва вправила вывих локтя. Несколько раз глубоко вздохнула, выравнивая сломанные ребра. Затем быстро и осторожно уложила ключицу, ощущая подушечками пальцев легкий хруст. Голова начала плыть под действием лекарства. Эйва легла и закрыла глаза. Если ей уготовано погибнуть в ближайшие сутки, пусть это свершится во сне. Антик отрубил все болевые рефлексы. Она ничего не почувствует, даже если ее разгрызут на тысячу мелких кусочков. Через сутки сознание вернулось. Густой мрак, ничего, кроме равномерного стука дождевых струй. Эйва обшарила руками пространство и вздрогнула, обнаружив себя на самом краю площадки. Пришлось включить Зонд, луч сразу обнаружил тоннель, закупоренный обвалом.
— Вот и ответ, почему я до сих пор жива…
В глубине завала сканер показал интенсивное шевеление. Кто-то с упорством рыл ход. Оценив свои силы, Эйва пришла в уныние. Идея использовать результат чужих усилий не выдерживала критики. В таком состоянии она не победит в схватке. Тем временем темп рытья ускорился. Зверь явно почувствовал ее пробуждение. Прислушиваясь к шорохам тоннеля, она ползала по площадке, внимательно осматриваясь. Путь наверх был отрезан! Пара сорванных пролетов держалась на честном слове. Включив и пристегнув факел к запястью, девушка легла на живот, пытаясь рассмотреть проходы нижнего уровня. Лестничный серпантин был сорван и здесь. Лишь на противоположной стене торчал большой кусок обломанной площадки. Оценив расстояние, Эйва быстро смотала трос, выясняя его длину. Оставшегося обрывка должно хватить где-то на половину пути. Если раскачаться с достаточной силой, можно рискнуть. Скрежет и сопение, сдобренное нетерпеливым рыком, усилились. Отстегнув карабин от пояса, Эйва крепко затянула конец троса на опоре. Мутило от голода и слегка от страха. Натянув перчатки с магнитным зажимом, она решительно скользнула вниз. Большая часть пути была уже пройдена, когда трос дрогнул от первого удара. Задрав голову, натолкнулась на жуткий взгляд. Хозяин тоннеля, пробив проход в рекордные сроки, возвышался над площадкой массивной бугристой тенью. Висящий на запястье факел хорошо освещал человека. Зверь гулко и раздраженно рыкнул, явно протестуя против ее ухода.
— Может, еще извиниться? Убирайся к черту! Ай… Оставь трос, урод! Не хочется тратить на тебя стрелы, но…
Новый рывок качнул канат, едва не сорвав с крюка!
— Чтоб… твою лохматую душу, скотина!
Девушка висела, словно паук на паутинке. Голодная слюна падала мимо нее частыми вонючими хлопьями. Тварь жарко дышала, с шумом втягивая воздух.
— Убирайся! Иди покопай, может, найдешь еще что-нибудь!
Лохматое чудовище недовольно заворчало, затем встряхнулось, обрушив вниз целый водопад. Эйва качалась над пропастью. Удары мощных лап рвали трос, непроизвольно помогая висящему телу. Последний рывок, и зверь над головой злобно взвыл, провожая взглядом летящую фигуру. Перчатки, включенные на всю мощь, звонко клацнули о металл. Отважная акробатка держалась почти на кончиках пальцев. Не отключая магнит, медленно вскарабкалась на площадку и несколько минут лежала, жадно хватая воздух. Из глубины открывшегося тоннеля тянуло гнилью и сыростью. Глянув вниз и убедившись, что без троса больше никуда не добраться, Эйва шагнула вперед. Пыльные занавеси липкой паутины мгновенно облепили с ног до головы. Тоннель был похож на множество других, но еще дряхлее и запущеннее. На рыхлых стенах росли колонии светящегося мха, издавая густой терпкий запах. Девушка на ходу сжевала пару пищевых капсул, щедро запив клейкую массу водой. Зонд нащупал долгожданную развилку, когда она уже падала от усталости. Небольшой зал был заполнен ящиками и кучами сгнившей ветоши. Из него убегало в разные стороны четыре прохода. Вокруг по-прежнему стояла оглушающая тишина. Эйва заползла в небольшую нишу, разворошив ветошь. Сон сморил ее через секунду.
