Элия оказался совсем дряхлым стариком. Он почти не выходил из своего крошечного домика, часто и подолгу кашлял. Своему новому работнику старик выделил угол на полу близ печи, сказав, что второй кровати и матраца у него нет и Кевину нужно устраиваться самому. Пришлось натаскать сена: постель получилась довольно убогой, но Кевин был рад и этому.

— Наноси воды в кадку, — велел старик, когда Кевин собрался прилечь отдохнуть. — Потом затопи печь и навари лувов. Лувы в корзине в чулане.

Пришлось подчиниться — Кевин не хотел с первых минут портить отношения со стариком. Принес из ручья воды, затопил печь — в доме было довольно сыро. Затем принес из чулана десятка два лувов, похожих на картофель плодов какого-то дерева. Вымыв, сложил их в кастрюлю, залил водой и поставил на огонь.

— Молодец, — похвалил его старик. Все это время он сидел на лавке у стола, опираясь на сучковатую палку. — Теперь подмети во дворе.

И снова Кевин подчинился. С трудом сдерживая раздражение, он нарочито аккуратно подметал двор метлой, думая о том, что обязательно отсюда сбежит.

Лишь после того как Кевин подмел двор, Элия позволил ему поесть и отдохнуть. Лувы пришлось есть без соли — в этом селении ее просто не было, но Кевин порадовался и этому. Наевшись, он взглянул на Элию.

— Можно отнести несколько лувов моему другу?

— Не беспокойся, Лаянна его накормит. Твоему другу очень повезло. — Старик усмехнулся беззубым ртом. — Можешь отдыхать.

Кевин так и сделал. Он заснул, едва только его голова коснулась сена.

Так началась его жизнь в этом лесном селении. И если сначала Кевин рассчитывал сбежать со дня на день, то вскоре осознал, насколько это трудно.

Племя варгов жило на этих землях уже больше пяти веков. Когда-то их владения были гораздо обширнее, но потом на Вероне нашли алмазы. Это привело к тому, что на планету хлынул поток искателей легкой наживы, что, разумеется, очень не понравилось местному населению. Начались стычки, постепенно переросшие в настоящую войну. После того как однажды ночью неизвестные вырезали целый поселок старателей, Федерация ввела на Верону свои войска. Ввела, разумеется, из самых благородных побуждений. Местные племена восприняли это как оккупацию и встретили федеральные войска ожесточенным сопротивлением. Те не остались в долгу, в итоге все вылилось в грандиозную бойню, стоившую жизни сотням тысяч аборигенов и тысячам военнослужащих Федерации. Тем не менее отсталым в техническом отношении племенам оказалось не по силам противостоять Федерации: те, кто не был уничтожен, теперь прятались в лесах, время от времени организуя нападения на федеральные силы. Что касается старателей, то их мало-помалу вытеснила горнорудная компания «Аргус», прибравшая к рукам все разработки. Поговаривали, что и здесь не обошлось без огромных взяток правительственным чиновникам. Как бы то ни было, теперь Компания добывала алмазы под защитой федеральных сил. Саму Верону объявили закрытой для посещения. Племя варгов, в которое попали Кевин и Гена, не только потеряло в ходе боев большую часть своей территории, но и значительно поредело — теперь оно насчитывало всего несколько сотен человек. Выжившие варги прятались в глухом лесном уголке, ограниченном с трех сторон горами, болотом и широкой рекой, кишащей ленточными миксинами — хищными тварями, стая которых способна за несколько минут обглодать человека до костей.

Кевин понимал, что через болото ему не пройти, через реку не переплыть. Идти в горы тоже не имело смысла — где-то там находилась тюрьма, возвращаться в которую ему совсем не хотелось. Оставался только южный путь через поросшую лесом горную долину. Однако Кевина предупредили, что пройти там невозможно. Сначала он этому не очень поверил, но позже понял, что ему говорили правду — южные подступы к селению были закрыты непроходимыми минными полями. Их выставили солдаты Федерации, зная, что где-то в этих лесах прячутся местные племена. Заминировав долину, федералы обезопасили себя от набегов с этой стороны.

— Но как-то же эти дикари выбираются отсюда? — спросил Кевин Гену, когда им к исходу второй недели удалось встретиться у ручья.

— Лаянна говорит, что есть проход через болота, — ответил Гена. — Но его нам никто не покажет. А идти туда самому — верное самоубийство.

— А река? — не сдавался Кевин. — Можно сделать плот и перебраться на ту сторону. Или просто уплыть по реке.

— Я думал об этом, — кивнул Гена. — На той стороне тоже болота, без проводника там не пройти. Ниже по течению пост федералов с автоматическими пушками — расстреляют прямо на плоту. Да и плот просто так не сделаешь — если начнем рубить лес, нас сразу услышат. К тому же Лаянна не позволяет мне уходить надолго. Сейчас вот за водой послала. Не вернусь минут через пять, пошлет мальчишек искать меня.

— Как у тебя с ней дела? Много работы?

— Хватает, — вздохнул Гена. — У Лаянны восемь свиней и две коровы. Мало того, что днем пашу как лошадь, так от этой чертовой бабы и ночью покоя нет. — Гена посмотрел на Кевина, затем быстро отвел взгляд. — Аленка убьет меня, если узнает об этом.

Кевин с трудом сдержал улыбку. Что и говорить, Лаянна была женщиной колоритной. Ничуть не уступая по габаритам Гене, она отличалась редкой сварливостью, Кевин не раз слышал, как она ругалась с соседками. Появлению Гены она была искренне рада, считая, что Господь наконец-то услышал ее молитвы и послал ей нового мужа. Сам Гена, понятное дело, ее восторгов не разделял.

Так прошло около месяца, за это время Кевин вполне разобрался в местном укладе жизни. В принципе, варги оказались совсем неплохими людьми — им можно было даже посочувствовать. Тем не менее он знал, что при попытке побега его просто пристрелят. А могут и того хуже — отвести к реке и столкнуть в воду. Кевин еще не видел обитающих там тварей, но уже успел услышать о них массу жутких историй. Поэтому понимал: второй попытки побега у него не будет. А значит, план должен быть безукоризненным.

Увы, время шло, а варианта побега Кевин так и не находил. Подумал было о том, чтобы пройти через минное поле, но Гена посоветовал даже не думать об этом.

— Говорят, там стоят С-50,- сказал он. — Это «умные» мины, их не обманешь. Та же корова пройдет без проблем — мина определит, что это не человек. А если пойдешь ты, то такая мина подпустит тебя на минимальную дистанцию и взорвется.

— А если я сяду на корову? — поинтересовался Кевин.

— Не поможет, — покачал головой Гена. — У этих мин несколько каналов съема информации. В том числе инфракрасный, с определением теплового портрета. Короче, я тебе зуб даю, что там не пройти.

За все время своего нового плена Кевин много раз вспоминал отца Леонида. Надеялся, что тот все же придет к нему во сне и поддержит хотя бы словом. Но надежды оставались тщетными. Кевин все еще пытался верить в Силу, однако его вера постепенно начинала таять. Отец Леонид и его тайны остались где-то далеко, а здесь, на Вероне, у Кевина был совсем другой мир.

Потом начался сезон дождей. Кевин почти безвылазно сидел с Элией в его избушке, слушая звук дождевых капель, и продолжал думать о побеге. Старик мучительно кашлял, Кевин поил его травяными отварами и понимал, что долго Элия не протянет. Так и получилось — однажды утром, проснувшись, Кевин обнаружил его мертвым.

Он не знал, что принесет ему смерть старика. Но все обошлось.

— Дом Элии теперь твой, — сказал Кевину Нолан. — У Амусена две дочери: старшую возьмет в жены Гранон. Младшую можешь взять себе. И не спорь! — повысил голос вождь, когда

Кевин попытался было возразить. — У нас здесь свои законы. Вечером она переберется к тебе. И только попробуй отнестись к ней плохо.

Так Кевина женили. Самым неприятным было то, что Кевин не знал не только своей будущей жены, но и самого Амусена. Он со страхом ждал вечера и даже вздрогнул, когда в дверь тихонько постучали. Тяжело сглотнув, на негнущихся ногах прошел к двери. Осторожно потянул за ручку, ожидая увидеть кого-нибудь вроде Лаянны.

Перед ним стояла худенькая смуглая девушка, еще совсем ребенок. И если Кевина ощутимо трясло, то девушка боялась еще больше.

— Я Тана… — едва слышно прошептала она и опустила взгляд.

— Проходи, — столь же тихо ответил Кевин и отошел в сторону.

Первые дни стали для него самыми сложными, он просто не знал, как вести себя с этой девушкой. Тана тоже его боялась, хотя бы потому, что он был чужаком. Девушке он отдал кровать Элии, сам же снова стал спать на полу за печью.

Но постепенно лед недоверия начал таять. Тану вряд ли можно было назвать красивой, но и дурнушкой она тоже не была. Неприметная, молчаливая, хозяйственная, больше всего она напоминала тихую серую мышку. С ее появлением в дом пришел странный, незнакомый доселе Кевину уют.

Обычно Кевин целый день занимался хозяйством — ходил в лес за лувами, заготавливал дрова. Ставил ловушки на чапиков — пушистых зверьков, напоминавших земных зайцев. Ловушки остались от Элии, как и весь хозяйственный инвентарь. Тана принесла двух маленьких поросят, пришлось сделать для них загородку. Если в первые дни туземка смотрела на Кевина с опаской, то вскоре ее страх прошел. Да и Кевин смотрел на нее со все большим интересом — так сильно она отличалась от тех девушек, которых ему приходилось знать раньше. Примерно две недели спустя, вернувшись домой из леса, Кевин не обнаружил на полу своего соломенного ложа. В ответ на его вопрос Тана указала рукой на кровать:

— Ты не должен спать на полу. Твоя кровать — моя кровать.

Кевин посмотрел девушке в глаза — и не стал спорить.

С этого дня у Кевина началась совсем другая жизнь. Он впервые ощутил себя связанным какими-то обязательствами, и это ему нравилось. У него был дом, было место, где его ждали. Действительно ждали. Однажды Кевин с удивлением понял, что совсем не безразличен этой девушке. Ей было хорошо с ним, как и ему с ней. Раньше он никогда никому не был нужен, даже Санчес ценил его только за то, что Кевин приносил деньги. И вот в его жизни впервые появилась та, которой он действительно был нужен. Невероятное, удивительное чувство — Кевин уже и не знал, печалиться ли ему, что вместо Геммы попал на Верону, или радоваться. Скучал ли он по тому миру? Да. Кевин по-прежнему думал о том, как обрести свободу, но в этих планах теперь непременно присутствовала Тана. Все представлялось ему теперь предельно отчетливо: выбраться отсюда вместе с девушкой, поселиться где-нибудь на Агре. Их ждет тихая спокойная счастливая жизнь. Кевин верил, что все так и будет.

Тана не могла помочь ему с побегом — просто не знала дороги через болото. Более того, когда однажды Кевин признался ей в своих планах, девушка испугалась. Она была счастлива тем, что имела, и не хотела ничего менять. Тем не менее Кевин и не думал отказываться от своих планов. И знал, что убежит при первой же возможности.

За те месяцы, что Кевин и Гена провели в селении, отношение к ним несколько изменилось. Их уже не считали чужаками, однако доверяли еще далеко не во всем. Люди в племени делились на несколько каст: высшей считались воины, низшей — женщины. Чуть выше женщин стояли работники, в основном это были представители других племен, случайно попавшие к варгам. Если воины заботились о своем пропитании и защите селения, то работникам приходилось выполнять и всю общинную работу. Они подправляли дома одиноким старикам и старухам, ремонтировали мостики через ручьи, выносили мусор — в общем, делали все, в чем возникала необходимость. Любой воин мог приказать работнику выполнить какую-то работу, и тот не смел отказаться. Однако при этом никто не заставлял работников трудиться непосредственно на себя — таковы были неписаные правила. Выше работников, но ниже воинов стояли обычные жители. Кевин и Гена входили в касту работников — в селении их было порядка двадцати человек. Тем не менее благодаря своим знаниям они быстро снискали среди жителей селения некоторый авторитет. Особенно Гена — он оказался мастером на все руки, был способен починить любой механизм. За работу ему платили едой, чему Гена был очень рад. К исходу третьего месяца Кевин заметил, что его друг даже слегка поправился. Сам Гена признался однажды Кевину, что ему здесь в общем-то нравится. И если бы не Аленка…

— Не могу я без нее, — грустно вздохнул он. — Придумывай, как отсюда удрать.

И Кевин думал. Он уже понимал, что мало удрать, надо было ухитриться не попасть в лапы к другим племенам, не погибнуть в ловушках или на минных полях. Более того, как только о его побеге узнают, воины тут же отправятся в погоню. Они прирожденные следопыты, им все здесь знакомо. Уйти от них будет очень трудно. Кевин понимал, что в случае поимки рассчитывать на пощаду не придется. Убьют даже Тану — за то, что пошла с ним.

Увы, ничего путного придумать так и не удалось. Даже вера в Силу почти сошла на нет. Время шло, а возможности для побега все не было. Затем в жизни Кевина произошло событие, которое и вовсе многое поменяло — он с удивлением и легким чувством паники узнал о том, что у них с Таной будет ребенок. Девушка была счастлива, постепенно ее чувства передались и Кевину. Он все реже думал о побеге и даже постепенно начал свыкаться с мыслью о том, что останется здесь навсегда.

А потом наступил день, когда все рухнуло. Начался он вполне буднично: Кевин утром сходил в лес и проверил ловушки, затем навел порядок в хлеву. Потом Тана позвала завтракать: взглянув на ее заметно округлившийся живот, Кевин улыбнулся.

— Иду, — отозвался он и тут же услышал тихий свистящий звук. Он шел с неба, пару секунд спустя раздались взрывы.

— Ложись! — крикнул Кевин, подскочил к девушке и сбил ее на землю. Над деревней проскользнуло звено боевых глайдеров, снова послышались разрывы.

— Ты цела? — встревоженно спросил Кевин.

— Да, — отозвалась Тана. — Надо уходить.

Она была права: вскочив, Кевин помог девушке подняться и вместе с ней побежал прочь от деревни.

— Кевин!

Оглянувшись, Кевин увидел торопливо бегущего Гену. Остановился, подождал толстяка. Затем все трое побежали дальше.

Над деревней стоял дым, то и дело слышались разрывы — пятерка глайдеров утюжила селение. Знал Кевин и причину этого — два дня назад воины подстерегли и убили трех чужеземцев. Убили далеко, на расстоянии суточного перехода от деревни. Сначала забрали оружие и одежду, потом всех троих живьем посадили на колья — для этого просто срубили на уровне чуть выше метра и заострили три молодых деревца. Это было жестоко, и расплата не заставила себя ждать: селение отыскали и теперь методично уничтожали с воздуха.

— Где Лаянна? — на бегу спросил Кевин.

— Со своим отцом побежала! — отозвался Гена и тут же растянулся на земле — чуть правее него прошла выпущенная с глайдера очередь. Тут же вскочил: — Вон за ними давай! Они должны знать дорогу!

Гена говорил о нескольких местных жителях, бежавших чуть в стороне. В его словах был резон: без проводника они могли легко угодить в ловушки.

Неподалеку громыхнул взрыв, Гена вздрогнул.

— Как же я все это ненавижу! — прорычал он. — Ведь говорила мне Аленка: сиди дома…

Кевин ничего не ответил, думая о том, что у них, возможно, появился шанс на побег. Главное — уйти подальше от деревни, миновать ловушки. Потом уже будет проще.

Они наконец-то нагнали небольшую группу местных жителей и теперь бежали вместе с ними.

— Ты как? — спросил Кевин у Таны. — Не тяжело?

— Нет… — тихо отозвалась она. — Ты не бойся, я сильная. Кевин держал девушку за руку. Затем, когда они выбежали на узкую тропинку, пропустил ее вперед.

А потом вдруг все исчезло. Очнулся Кевин от того, что кто-то его немилосердно тряс. Открыл глаза — и понял, что лежит на плечах у Гены. Толстяк, тяжело отдуваясь, бежал по тропинке. Позади Кевин увидел двух аборигенов, помогавших бежать третьему, раненому — на бедре у него расползлось кровавое пятно.

Кевин вспомнил о Тане, в груди проскользнул холодок страха.

— Гена! Опусти меня, Гена!

— Очнулся?… — Гена опустил Кевина на землю смахнул рукавом пот со лба. — Как себя чувствуешь?

— Где Тана? — Кевин растерянно оглянулся.

Гена молчал.

— Где она, Гена? — повторил Кевин, посмотрев толстяку в глаза. Тот отвел взгляд.

— Кевин, она погибла. Прости.

— Но этого не может быть! — простонал Кевин, чувствуя, как его охватывает отчаяние. — Я вернусь за ней…

— Кевин, не надо! — Гена ухватил его за рукав. — Она мертва. Ей в грудь и в живот попали сразу несколько осколков, она умерла мгновенно. Тебя только оглушило. Пошли, Кевин, мы не можем отстать от них. — Он указал в сторону быстро удаляющихся аборигенов. — Без них мы пропадем.

— Отпусти меня! — Кевин вырвал руку и побежал назад по тропинке.

Далеко бежать не пришлось: всего через пару минут он наткнулся на страшное зрелище. На дымящейся, перепаханной взрывами земле лежали тела погибших — обугленные, изувеченные. Среди них была и Тана. Кевин опустился перед ней на колени, с ужасом понимая, что девушка мертва. Два осколка разворотили ей грудь, еще один попал в живот. На запыленном лице застыла печать боли и непонимания.

Кевин провел рукой по волосам девушки и заплакал. Над ним прошелестел глайдер, но Кевин даже не заметил этого. Он плакал, не понимая, как это могло случиться. Ведь ему всегда везло, на его стороне Сила — так как же это произошло? Почему?

— За что?… — всхлипнул он и прижался лицом к лицу Таны.

— Кевин… — Подошедший Гена тронул его за плечо. — Мы не можем ей помочь. Пошли. Когда все закончится, они сами похоронят всех мертвых. А нам надо идти.

— Прости меня. Прости. Это я виноват. — Кевин поцеловал Тану и медленно поднялся на ноги. В последний раз взглянув на девушку, повернулся и пошел вслед за Геной.

Теперь они шли вдвоем. Кевин механически переставлял ноги — ему было безразлично, куда идти, он почти не обращал внимания на то, что происходило вокруг. И когда десять минут спустя их взору предстало место очередного побоища, вид изувеченных трупов уже не вызвал в душе Кевина никакого отклика.

— Вот черт… — пробормотал Гена. — Мы ведь шли с ними.

Он был прав. Кевин понял, что знает лежащую перед ним женщину. Она жила с сыном на северной окраине села, а сегодня бежала вместе с ними и сыном впереди всех. Мальчик лежал тут же, его одежда еще дымилась. Их всех выследили и накрыли с воздуха: Кевин механически отметил, что если бы не вернулся к месту гибели Таны, то они с Геной сейчас тоже лежали бы здесь.

Где- то в отдалении снова загрохотали взрывы, Гена потянул его за рукав:

— Пошли, Кевин. Нельзя стоять…

И они пошли дальше — без проводников, по едва угадывающейся тропинке. Когда поблизости слышался шум глайдера, прятались под кроны деревьев. Как только шум затихал, шли дальше. Постепенно гул взрывов становился все тише, затем и вовсе исчез. Скорее всего, глайдеры просто улетели, выполнив свою работу.

— И ведь угораздило их с утра прилететь, — жаловался Гена, шагая впереди. — Я ведь даже позавтракать не успел.

Кевин слушал Гену без всяких эмоций. Слезы высохли, в сознании царила странная пустота. И еще безразличие: заметив краем глаза протянутый в листве тонкий, выкрашенный в бурый цвет шнурок, Кевин молча, без всяких эмоций, поймал Гену за руку и остановился. На недоумевающий взгляд Гены устало разжал губы:

— Там какой-то шнурок…

Это оказалась одна из ловушек — сделай шедший впереди Гена еще пару шагов, и вылетевший из зарослей отточенный кол вонзился бы ему в грудь.

— Вот гады! — процедил Гена, разглядев механизм ловушки. — Убивать паразитов. В детстве.

Дальше впереди шел Кевин. Он шагал, ни о чем не думая, взгляд отрешенно скользил по тропинке. Может, именно эта отрешенность и позволила ему разглядеть еще одну ловушку — установленную на тропинке противопехотную мину. Квадратик дерна над ней слегка подсох, это и позволило Кевину заметить опасность.

Ближе к обеду они вышли к реке. Провели там два часа, затем пошли по течению дальше. Тропинка давно кончилась, пробираться приходилось по девственному лесу.

— Ничего, Кевин! — пытался подбодрить его Гена. — Мы выберемся, вот увидишь!

Кевин молчал, думая о том, что было бы здорово умереть там, вместе с Таной. Ему просто не повезло.

Затем была ночь и новый день. Кевин все еще не оправился от гибели девушки, но боль утраты немного притупилась. Кроме того, он вспомнил о том, что его все еще ждет Малыш. А значит, пока ему умирать нельзя.

Около полудня они вновь наткнулись на тропинку, двинулись по ней и вышли к неширокому чистому ручью.

— Замечательно! — удовлетворенно вздохнул Гена, напившись воды. — Еще бы пожрать что-нибудь… — Он вдруг замер. — Ну вот, опять то же самое…

Кевин проследил за его взглядом и увидел человека с винтовкой в руках. Одежда незнакомца была грязной и порядком вытертой, густые спутанные волосы и клочковатая черная борода скрывали черты лица. Тем не менее он не был похож на аборигена.

— Кто такие? — сухо спросил незнакомец, держа винтовку у бедра. Ствол винтовки смотрел Гене в грудь.

— Люди, — раздраженно отозвался Гена. — Или не видишь?

— Я не люблю повторять два раза, — холодно прокомментировал его слова собеседник. — Спрашиваю еще раз: кто такие и что здесь надо?

— Мы сбежали из тюрьмы, — за Гену ответил Кевин. — Жили с местными, в их селении. Вчера прилетели глайдеры и все там уничтожили. Нам удалось убежать.

— Как звать? — поинтересовался незнакомец.

— Я Кевин. Это Гена.

— Понятно, — не опуская винтовки, незнакомец почесал шею. — В технике разбираетесь?

— Разумеется, — отозвался Гена. — А что?

— Улететь отсюда хотите? — снова спросил незнакомец.

— Издеваешься? — усмехнулся Гена. — Да я только и мечтаю о том, чтобы побыстрее свалить отсюда.

— Хорошо. Поможете нам восстановить корабль. Он немножко разбит, но если починить, то мы сможем отсюда улететь. Согласны?

— Разумеется! — Гена даже затрясся от возбуждения. — У вас есть корабль?!

— Скорее, мы его нашли, — ответил незнакомец и опустил винтовку. — Старая разбитая посудина. Нас пять человек, уже полгода с ней возимся. Идите за мной. Кстати, я Филипп.

— Рад познакомиться. Далеко идти?

— Минут тридцать, — пожал плечами Филипп. — Я тут охотился. Шагайте за мной…

Пока они шли, их новый знакомый немного рассказал о себе. Оказалось, что он старатель, попал на Верону еще до запрета посещения планеты. Когда началась война, потерял все, что успел скопить, чуть не погиб. Пару лет прятался от всех — и от аборигенов, и от федеральных властей. Первые, если поймают, просто убьют, вторые посадят в тюрьму за незаконную старательскую деятельность. В конце концов решил, что лучше тюрьма, чем такая жизнь, но по пути к федералам встретил еще трех человек, таких же бродяг. Один из них рассказал о старом корабле и предложил его восстановить. Филипп остался с ними. Месяц спустя к ним присоединился еще один беглец, настоящий спец по части техники. Работа пошла веселее.

— Нам просто не хватает людей, — доверительно сообщил Гене Филипп. — Будь нас человек десять, уже бы все починили.

— Ясно, — удовлетворенно вздохнул Гена.

— А что твой друг такой молчаливый? — поинтересовался Филипп, оглянувшись на шедшего позади Кевина.

— У него жена вчера погибла, — тихо ответил Гена.

— Бывает, — кивнул Филипп.

Вскоре под ногами захлюпало болото. Затем вновь стало посуше, потом тропинка и вовсе пошла в гору. А минут через десять молчаливо шедший за Геной и их провожатым Кевин различил на склоне тусклый металлический блеск.

— Корабль вон там, — подтвердил его догадку Филипп, указав на склон. — Там все заросло, но это даже к лучшему. С воздуха его почти не видно.

— Большой, — оценив размеры корабля, сказал Гена.

— Да, корабль солидный, — согласился Филипп. — Поэтому с ним и столько возни.

Несколько минут спустя они уже подходили к кораблю. Если в течение всей дороги Гена был весел и возбужден, то теперь, разглядев корабль поближе, заметно скис.

— И ты думаешь, что эта развалина сможет летать? — хмуро поинтересовался он, уныло разглядывая помятый, уже успевший врасти в землю корабль.

— Да я вообще-то тоже не слишком в это верю, — признался Филипп. — Но наш главный спец говорит, что это возможно.

— Хотел бы я взглянуть на этого спеца, — проворчал Гена.

— Взглянешь, — пообещал Филипп. — А вот он, кстати!

Из люка показался вихрастый человек. По шаткой деревянной лестнице, заменявшей трап, он ловко спустился на землю. В руках у него была какая-то железяка.

— Алекс… — пробормотал Гена, не веря своим глазам. — Алекс!!!

Услышав крик Гены, вихрастый человек вскинул голову, взглянул на Гену. Потом бросил железяку и помчался навстречу…

Это была радостная встреча. Радовался Алекс, не веря своим глазам, радовался Гена. Глядя на них, улыбался и Кевин — было приятно видеть радость друзей. Но для самого Кевина все происходящее казалось чем-то нереальным. А скорее, нелогичным, ненормальным. И все потому, что рядом не было Таны… Будь она здесь, все было бы иначе. Без нее и радость не радость, и смех не смех. Все краски померкли, и не было в мире силы, способной их оживить.

Остаток дня никто не работал — все собрались в каюте Алекса. Пили самодельную бражку, ее делали из плодов какого-то местного растения, ели жареное мясо. Делились историями.

Выяснилось, что во время побега из тюрьмы Алекса течением подземной реки занесло в какое-то боковое русло. Он увидел над собой свет и попытался вылезти, но ведущая наверх щель оказалась слишком узкой. Алекс просидел в ней несколько часов и все-таки вынужден был искать другой путь. Едва не погиб, пробираясь к основному руслу, но все-таки сумел выбраться. Гену и Кевина он не застал, к тому времени оба уже ушли. Пошел по тропинке, на другой день наткнулся на какое-то местное племя. Едва убежал, на память о схватке остался шрам на плече. Дня через три набрел на болото. Кое-как перебрался через него и оказался здесь…

— С тех пор и копаюсь тут, — пояснил он. — Маршевые двигатели восстановили, но есть еще проблемы с орбитальными. Надо также почти заново создать систему управления — там все разбито. Другого шанса у нас нет.

Говорили весь вечер. Из пяти человек, ремонтировавших корабль, лишь Алекс и Филипп разбирались в технике. Помогавшие им Глен, Дэвис и Василий были простыми необразованными крестьянами, отправившимися в свое время на Верону в поисках счастья. Появление Гены и Кевина эти люди восприняли с энтузиазмом, понимая, что шансы восстановить корабль заметно возрастали. Сам корабль оказался военным транспортом, сбитым во время боев за Верону. Пилотам удалось его кое-как посадить, но полученные повреждения оказались столь велики, что корабль просто бросили, эвакуировав экипаж.

Теперь, когда выяснилось, что за ремонт взялся Алекс, скептицизм Гены сошел на нет — настолько велика была его вера в таланты друга. Кевин почти не участвовал в беседе, лишь изредка отвечая на вопросы. Затем лег спать, ему выделили отдельную каюту. Точнее, предложили занимать любую свободную.

— Конечно, там нужно будет прибраться, — сказал ему Алекс- Мы не ждали гостей.

Заснул Кевин почти сразу, а с утра началась работа. Тяжелая, долгая — сделать предстояло очень многое. Но Кевин не жаловался. Напротив, работа помогала забыться, не думать о том, что произошло. Но на глазах его порой все же появлялись слезы. Ну почему, почему здесь нет Таны? Как могло получиться, что она погибла?

Он не мог найти ответов на эти вопросы. Не понимал, как Сила могла допустить такое. Все было ужасающе неправильно.

К концу второго месяца работы удалось восстановить почти все жизненно важные системы корабля. Какие-то из примененных Алексом технических решений, на взгляд Кевина, были шедеврами технической мысли. Самое удивительное, что все это работало. И неважно, что не действовала система регенерации воздуха — пару дней можно продержаться и без нее. Пусть у корабля подломлены опоры — главное взлететь, а там уж как-нибудь сядут. Отсутствует система стабилизации — ничего, Алекс опытный пилот. Поднимет и посадит корабль в ручном режиме. Важно то, что этот кусок металла теперь мог летать.

— Скажу честно, мне на этой штуке лететь страшновато, — признался Гена, когда Алекс провел последнюю проверку всех систем и погонял орбитальные двигатели на холостом ходу. — Чувствуешь, какая вибрация?

— Разбит подшипник турбины, — пояснил Алекс- Заменить нечем. Немного подлатал его, на взлет и посадку хватит. А большего нам и не надо.

— И все равно страшно, — вздохнул Гена. — Если бы у нас был другой вариант, ноги бы моей на этом корыте не было.

— Ничего, Гена, — успокоил его Алекс- Выберемся. Только подумай, как рада будет Аленка.

— Это так, — согласился Гена и снова вздохнул. — Но ведь она обязательно выскажет и все, что обо мне думает.

Апекс усмехнулся, но ничего не сказал.

В течение еще нескольких дней устраняли последние недоделки, запасались водой и продуктами. И когда все наконец-то было готово, это казалось настоящим чудом.

— Никогда не верил, что у нас что-нибудь получится, — сказал Василий, высокий коренастый крепыш лет сорока. — Сделать из металлолома корабль — это что-то. Если выберемся, мне просто никто не поверит.

— Выберемся, Василий, — заверил его Алекс- Вот увидишь. Ну что, все помолились? — Он с усмешкой обвел взглядом собравшихся в пилотской кабине людей. — Прошу занимать места.

Подавая пример, Алекс занял кресло левого пилота, пристегнулся. Справа от него сел Гена. Остальные члены команды, включая Кевина, расположились на боковых откидных креслах. Учитывая, что корабль стоял с сильным креном, сидеть было очень неудобно.

— Лишь бы не поменяли коды опознавания, — пробормотал Гена. — Иначе мы опять можем увидеть Доннована.

— Чур тебя, Гена! — шикнул на него Алекс, щелкая клавишами на пульте управления. — Даже не думай об этом!

Расчет беглецов строился на том, что сохранившиеся в памяти корабля коды опознавания позволят без помех миновать корабли охраны. Если коды не сработают, побег станет весьма проблематичным, дело может закончиться тем, что корабль перехватят и посадят на одной из военных баз.

Заработали орбитальные двигатели, корабль ощутимо завибрировал. Темнокожий Глен тяжело сглотнул, на его лице выступили капли пота. Кевин тоже заметно нервничал: вцепившись в подлокотники кресла, он напряженно следил за Алексом.

— Ну с богом! — произнес тот, увеличил мощность двигателей и плавно потянул штурвал на себя. Корабль вздрогнул, заскрипел, его нос приподнялся.

— Корма завязла, — прокомментировал Гена.

— Вижу… — отозвался Алекс и увеличил тягу кормовых сопел. Что-то затрещало, корабль дернулся и рывком поднялся на несколько десятков метров, его повело влево. Алекс тут же компенсировал снос, корабль выровнялся и замер.

— Замечательно… — процедил Алекс, его лоб покрылся каплями пота — удерживать тяжелый корабль без автоматической системы стабилизации было очень трудно. — Взлетаем…

Двигатели загудели сильнее, корабль начал набирать скорость и высоту. Вибрация стала такой сильной, что Кевину сделалось страшно — казалось, корабль вот-вот развалится. Воображение рисовало ему жуткую сцену: вот-вот что-то лопнет, взорвется, сломается. Двигатели заглохнут, и корабль с воем понесется вниз, к земле…

Но корабль держался. Медленно тянулись минуты, скорость и высота все увеличивались. Вибрация ослабла — уменьшилась нагрузка на двигатели.

Небо быстро темнело, вскоре на нем проступили звезды. Еще несколько минут, и можно переходить на маршевые тоннельные двигатели.

— Нас засекли, — заявил Гена, вглядываясь в экран монитора. — Идет проверка… Нас пропустили, Алекс! Пропустили! — В голосе толстяка звучал восторг.

— Вижу, — спокойно отозвался тот. — Мы же их транспорт, не чужой. Еще пара минут, и нас не взять.

Снова в пилотской кабине повисло напряжение. Корабль уже подходил к стартовому окну, когда Гена встрепенулся:

— Нас раскусили. Приказывают лечь в дрейф.

— Ну так ответь им что-нибудь! — посоветовал Алекс- Скажи, что у нас неполадки.

Гена быстро набрал на клавиатуре сообщение.

— Пока молчат, — сказал он, вглядываясь в экран.

— Вот и замечательно, — отозвался Алекс- Нам на это уже наплевать, — Он выключил орбитальные двигатели, стало очень тихо. Коснулся пары клавиш, послышалось тихое гудение. Пространство за боротом моргнуло и затянулось белесым туманом.

— Все, — устало выдохнул Алекс. — Вырвались.

Корабль летел на Гею — именно к ней было удобнее и быстрее всего стартовать. Никто не возражал, всем хотелось одного — улететь хоть куда-нибудь. Два дня пути прошли в напряженном ожидании: тоннельный двигатель грелся, пришлось на скорую руку сооружать для него дополнительную систему охлаждения. Для этого пожертвовали всеми запасами воды — сошлись на том, что лучше немного потерпеть, но добраться до места. К моменту прибытия температура в двигательном отсеке поднялась до шестидесяти градусов, все окутывали клубы пара.

— Никогда не отключал двигатели с такой радостью, — сказал Алекс и коснулся клавиши отключения. Гул стих, снова проступили звезды. И не только они: совсем рядом, рукой подать, висел оранжевый шар Геи.

— Теперь остаются сущие пустяки: посадить эту колымагу, — добавил Гена. — Давай, не тяни. А то я уже устал от этой нервотрепки.

— Садимся, — кивнул Алекс и запустил орбитальные двигатели.

— Может, лучше вызвать спасателей? — неуверенно предложил Василий.

— А толку? — резонно заметил Гена. — Все равно шлюз разбит, они не смогут к нам попасть. Да и лишнее внимание привлекать не хочется…

Спуск с орбиты прошел успешно, хотя всем пришлось понервничать. Корабль так рыскал из стороны в сторону, что порой, казалось, был готов опрокинуться. Но Алекс всякий раз усмирял его, заставляя придерживаться посадочной траектории.

— Сядем на ремонтной базе в Гавре, — сообщил Алекс притихшим пассажирам, когда внизу показалась земля и уже можно было разглядеть какие-то строения. — Продадим корабль налом, деньги разделим. Этого хватит на билеты. Все согласны?

Возражений не последовало. Корабль благополучно достиг космодрома, посадка оказалась почти мягкой. Почти — потому что изломанные опоры не выдержали веса корабля, и при приземлении он все-таки завалился на правый борт.

— Вот и все, — выдохнул Алекс, торопливо отключив двигатели. — Пользуйтесь услугами нашей транспортной компании.

— Сели. Мы все-таки сели! — радостно засмеялся Филипп.

— Сели, — подтвердил Гена. — Только как теперь отсюда выйти?

Пол корабля наклонился под сорок пять градусов. Пришлось выбираться, опираясь о стены, но никто не роптал. Из люка на бетонку космодрома спускались по веревке. Коснувшись ногами земли, Кевин облегченно вздохнул.

К прилетевшему кораблю уже подходили люди, с удивлением взирая на израненный корабль.

— Ребята, вы откуда? — спросил один из подошедших.

— С того света, — ответил Василий, встал на колени и поцеловал бетонку космодрома. Потом перекрестился: — Слава тебе, Господи! Клянусь: вернусь на Агру, и чтобы я еще хоть раз куда-то полетел…

Близился вечер, беглецы с Вероны собрались в небольшом третьесортном отеле близ космодрома. Алекс успел продать корабль. Денег оказалось немного, но на билеты, как он и обещал, хватало. Раздав каждому его долю, он удовлетворенно вздохнул:

— Ну что, гуляем?

Вечер получился хорошим. Они пили, ели, пели песни. Так шумели, что администрация отеля попросила соблюдать тишину. Угомонились лишь далеко за полночь. Кевин не меньше остальных был рад возвращению, но с некоторых пор воспринимал все происходящее как-то отрешенно. Словно было два Кевина: один что-то делал, разговаривал, смеялся. А второй, безмолвный, холодно наблюдал за всем со стороны.

Утром отправились на космодром. Лишь у Филиппа и Василия сохранились документы, остальным приходилось отправляться домой практически нелегально, на грузовых кораблях, благо власти Геи относились к паспортному контролю весьма снисходительно. Как пояснил Алекс, экономика Геи процветала как раз из-за обилия незаконных, по нормам цивилизованных миров, торговых операций. Всем, кто не имел паспортов, пришлось лишь выправить у коменданта космодрома справки о прибытии. В них каждый указал, кто такой и откуда, сама Гея значилась как транзитный пункт. Разумеется, никто из беглецов не говорил о том, что они прилетели с Вероны. По легенде, их корабль прибыл с Норны, необитаемой планеты в пяти стандартных сутках пути от Геи. Истинность этого никто проверять не собирался.

Первыми улетели Глен и Филипп, за ними Дэвис. Потом пришла очередь Василия. Перед тем как подняться на трап корабля, он порылся в своей сумке, что-то достал и передал Алексу.

— Это вам троим, — почему-то шепотом сказал он. — Спасибо за все… — Обняв по очереди Алекса, Гену и Кевина, он быстро поднялся на борт корабля.

— Что там? — поинтересовался Гена.

— Не знаю… — Алекс развязал завязку небольшого кожаного мешочка. — Ну надо же!

В мешочке лежали три крупных алмаза.

— Вот это да! — У Гены даже загорелись глаза. — И сколько это все может стоить?

— Очень прилично, — отозвался Алекс- Хватило бы на новый корабль. Выбирай. — Он протянул мешочек Кевину.

— А корабль? — спросил Кевин, не прикоснувшись к алмазам.

— Но у тебя могут быть свои планы? — Алекс приподнял брови.

— Я ведь так и не помог моему другу. Если я вложу этот алмаз в ваш корабль, вы поможете мне его вытащить?

— Кевин, обижаешь, — даже усмехнулся Алекс- Ты уже заплатил за его свободу, и не твоя вина, что мы с Геной все провалили. Давай так: мы покупаем корабль, а потом ты либо остаешься с нами в доле, либо мы постепенно возвратим тебе стоимость камня. Согласен?

— Конечно, — согласился Кевин, понимая, что это самое верное решение.

Прошло две недели. Мерно гудели двигатели, новый корабль Алекса летел к Гемме. Кевин снова и снова высчитывал график работы Малыша — что, если за прошедшие два года что-то изменилось? Это очень большой срок…

— Не бойся, Кевин. Мы его вытащим, — пообещал Алекс- Даже если для этого нам придется разнести тюрьму.

Ночь перед прибытием Кевин почти не спал, все думал о своей жизни, о том, что с ним произошло. Вспоминал Тану, отца Леонида. Если память о девушке все еще была болезненно жива, то отец Леонид воспринимался уже как что-то далекое и нереальное. За все это время он никак не дал о себе знать, хотя наверняка мог. Бросил его? Кевин не знал этого. Кроме того, все связанное с отцом Леонидом было ему уже безразлично — он не хотел больше играть в эти игры. Если отец Леонид однажды объявится, то он просто вернет ему взятые у него сто тысяч, на этом они навсегда расстанутся.

Потом он задремал. Проснувшись, сразу взглянул на часы, тут же торопливо поднялся — до прибытия оставалось меньше часа. Умывшись, отправился в пилотскую.

Алекс и Гена о чем-то беседовали, сидя в пилотских креслах.

— Вот и он, — сказал Алекс, увидев Кевина. — А то я уже собирался идти тебя будить.

— Все нормально?

— На этот раз да. Кстати, пока не забыл… — Он вынул из кармана фотографию и протянул Кевину. — На всякий случай. Вот этот, слева, — Каннингем. Запомни хорошенько его физиономию. Если где-то встретишь этого мерзавца, переломай ему все кости. Он это заслужил.

Кевин вгляделся в фотографию. Сделана она явно была в «Навигаторе», за столиком сидели Алекс и еще двое незнакомых Кевину мужчин.

Эдди оказался улыбающимся кудрявым черноволосым парнем. Было странно сознавать, что именно этот тип едва их не погубил. Кевин уже знал, что Каннингем исчез сразу после того, как стало известно о их возвращении. Очевидно, Эдди прекрасно понимал, что этой выходки Алекс и Гена ему не простят.

— Хорошо, Алекс Я его запомню. — Кевин вернул фотографию.

Оставшееся до посадки время потратили на уточнение всех деталей. Кевин очень боялся, что Малыша не окажется на месте, это очень все усложняло. Тем не менее должно же было ему хоть раз повезти?

Когда на обзорных экранах возник красноватый шар планеты, Кевин облизнул пересохшие губы — только бы получилось.

— Ну не подведи! — прошептал Алекс и запустил орбитальные двигатели.

Сначала им пришлось около двадцати минут двигаться по орбите, чтобы оказаться вблизи нужной точки. И лишь затем начался спуск. Он оказался очень жестким — Кевина все сильнее и сильнее вжимало в кресло, в корабле что-то ощутимо потрескивало. Когда перегрузки наконец прекратились, он облегченно вздохнул — пронесло…

— Хорошая малышка, — удовлетворенно пробормотал

Алекс- Ты мне нравишься все больше и больше.

Момент истины приближался — появились и расступились облака, Кевин разглядел внизу хорошо знакомый ему унылый ландшафт. Вгляделся в экраны, пытаясь отыскать нити трубопроводов. Да где же они…

Он увидел трубопроводы, когда корабль снизился на несколько километров. Им нужна левая нитка.

— Вон туда… — указал он Алексу. — Вдоль левого трубопровода. Здесь недалеко.

— Как скажешь, — кивнул Алекс.

Когда впереди показалась насосная станция, Кевин чуть не закричал от радости — рядом с постройкой желтело пятнышко грузового глайдера. Они здесь!

Все происходящее напоминало Кевину чудо — уж слишком гладко все складывалось. Так не бывает, поэтому он продолжал ожидать какого-нибудь подвоха. Что, если Малыша здесь все-таки нет?

Корабль завис рядом с насосной станцией, медленно опустился. Кевин к этому времени уже стоял в шлюзовой камере у наружного люка. Рядом появился Гена, в его руках был лучевой карабин — на всякий случай.

Стих гул двигателей, медленно сдвинулась броневая плита люка. Кевин взглянул на спешащих к кораблю людей и облегченно вздохнул…

Их было трое — Малыш и двое незнакомых Кевину заключенных. Увидев Кевина, Михаэль бросился ему навстречу.

— Кевин! — На глаза Малыша навернулись слезы. — Ты все-таки вернулся!

— Вернулся… — Кевин крепко обнял друга. — Привет, Малыш!

— Привет, Кевин. Джон с тобой? — Малыш заглянул ему в глаза.

— Нет, Малыш… Потом об этом. Гена, как быть с ошейником?

— Сейчас все сделаем, — отозвался Гена. Потом взглянул на остальных заключенных: — Они летят?

Из двух работавших с Малышом заключенных бежать согласился один. Второй решил остаться, ему оставалось сидеть чуть меньше двух лет.

— Лучше я подожду, — покачал он головой в ответ на вопрос Гены. — У меня семья, не хочу потом всю жизнь прятаться.

— Как хочешь, — пожал плечами тот. — Дело хозяйское.

С ошейниками Гена справился на удивление легко. Вынув из кармана тонкую металлическую пластинку с несколькими отверстиями, он наложил ее на ошейник, выровнял по одному ему известным меткам. После чего просверлил ошейник крохотной дрелью, используя отверстия в пластине в качестве направляющих. Все отверстия оказались нумерованными — Гена сверлил их по очереди, в соответствии с номерами. Насколько понял Кевин, сверло в определенной последовательности перерезало элементы электронной схемы ошейника, что исключало подрыв. Вот Гена просверлил последнее отверстие, огонек ошейника погас.

— Готово, — сказал Гена и взглянул на второго заключенного: — Теперь ты.

На то, чтобы справиться со вторым ошейником, толстяку понадобилось чуть больше минуты.

— Улетаем, — поторопил его показавшийся в проеме люка Алекс- Нас заметили.

— Уже идем! — отозвался Гена.

Прошла еще минута, и корабль плавно взмыл в воздух. Развернувшись с боковым скольжением, начал быстро набирать высоту. Кевин глянул на экран — внизу, у насосной станции, им прощально махал рукой пожелавший остаться заключенный.

Алекс стремился взлететь как можно быстрее. По его словам, к ним уже спешили охранявшие тюрьму боевые глайдеры.

— Вот они. — Алекс указал на экран радара. — Целых пять штук.

— Это опасно? — с тревогой в голосе поинтересовался Кевин. Он сидел в пилотской кабине с Алексом и Геной, беглецов пока разместили в каюте.

— Это может быть опасно, — поправил его Алекс- У нас фора примерно в пять минут, за это время мы успеем подняться километров на пятьдесят. Для глайдеров это слишком высоко. Кстати, можешь их послушать. — Алекс коснулся пульта, из динамиков послышался чей-то взволнованный голос:

— «…немедленно прекратить подъем и посадить корабль! Повторяю: приказываю немедленно прекратить подъем и посадить корабль. В случае невыполнения требования открываем огонь на поражение…»

— Наверняка какой-то лейтенантик, — усмехнулся Алекс- Слышишь, сколько в его голосе эмоций?

— Они действительно могут нас обстрелять? — спросил Кевин.

— Теоретически да. Практически это бесполезно. К слову, он мне надоел… — Алекс снова нажал что-то на пульте. Лейтенант еще пару раз произнес свои угрозы и вдруг замолчал.

— То-то же. — По губам Алекса снова скользнула усмешка. — Представляю его физиономию.

— И что ты сделал? — не понял Кевин.

— Включил систему опознавания. Старый трюк — я ввел в нее данные рейдера «Арканзас». — Алекс посмотрел на Кевина и засмеялся. Несколько секунд Кевин непонимающе смотрел на него, потом его губы тоже расползлись в улыбке.

— Они примут нас за боевой корабль?

— Не совсем. Радар показывает массу корабля в условных тоннах. Нашей птичке по массе до рейдера, как яблоку до арбуза. Наш лейтенант наверняка видит, что это не «Арканзас», но все равно ничего не может сделать. Если система опознавания говорит, что корабль свой, ракеты просто откажутся принимать его за цель. Все их оружие теперь — груда хлама.

— И где ты взял эти данные? — поинтересовался Кевин. — Для системы опознавания?

— Нашел на дороге, — усмехнулся Алекс- Не бойся, теперь все будет хорошо.

Так оно и оказалось. Глайдеры вскоре отстали, корабль выполз на орбиту. Прошло еще какое-то время, и обзорные экраны затянуло белесой пеленой. Пожалуй, только теперь Кевин начал верить в то, что у них и в самом деле все получилось.

Больше всех радовались беглецы, и Кевин их хорошо понимал. Сбежавший с Малышом заключенный был осужден за подделку каких-то документов. Кевин не знал, правда ли это, да его эти подробности и не интересовали. Ему удалось вытащить Малыша, и это главное.

Гена принес ножницы по металлу и срезал безопасные теперь ошейники. Кевин смотрел на эту процедуру с некоторой опаской — вдруг взорвутся? Но все обошлось. Забрав ошейники, Гена взглянул на счастливых беглецов:

— Вот так вот. Только никогда не пытайтесь повторить это сами — останетесь без головы.

После этого начался пир. Радовались все — беглецы, получившие свободу, Кевин, с плеч которого свалилась гора, Алекс с Геной, провернувшие все-таки эту операцию.

Обратный путь уже не казался Кевину таким долгим. Когда корабль наконец-то опустился на уже знакомую посадочную площадку, Кевин облегченно вздохнул — вот и все.

Михаэль ушел вместе с Кевином — документы и одежда для него были уже готовы. У самого Кевина теперь тоже был новый паспорт на имя Криса Уолша.

— Может, все-таки останешься с нами? — спросил Алекс перед тем, как Кевин и Михаэль ушли. — У нас будет отличная команда.

— Алекс, я знаю, — ответил Кевин. — Но я хочу вернуться домой.

— Тогда удачи. И не забывай, я должен тебе еще восемьдесят тысяч.

— Я помню, Алекс, — кивнул Кевин, уже получивший от него сорок тысяч — третью часть стоимости алмаза. — Отдашь, когда сможешь. Мне не к спеху. Пока, Гена. — Кевин пожал руку напарнику Алекса.

— Будешь у нас, забегай по вечерам в «Навигатор», мы всегда там, — ответил толстяк.

— Зайду, — пообещал Кевин. — Удачи вам!

— Тебе того же! Пока, Михаэль!

— Пока! — Стоявший рядом довольный Малыш улыбался. Он все еще не мог привыкнуть к своей свободе.

Пока они добирались до отеля, Михаэль вслух размышлял о том, чем они теперь займутся. Все идеи Малыша сводились к махинациям с банковскими карточками. То, что его уже один раз на этом поймали, он объяснял досадной случайностью и убеждал Кевина в том, что больше с ним такого никогда не случится.

Кевин слушал его и изредка улыбался. Он уже знал, что их с Малышом дороги расходятся, что завтра утром он навсегда покинет Тантру. Вернется домой, а там будет видно. Если Санчес еще жив, то наверняка обрадуется его приезду.

В отеле он снял на неделю двухместный номер. Недели Малышу вполне хватит, чтобы освоиться. Весь остаток дня они отдыхали, Михаэль продолжал строить грандиозные планы. Ужин заказали в номер, потом смотрели видео. Наконец наступила долгожданная ночь, Кевин лег в кровать и сразу заснул.

Сон он вспомнил лишь утром. Чистил зубы и вдруг замер с зубной щеткой во рту. Все верно — ему снился отец Леонид. Впервые за все это время.

В этом сне они шли по берегу полноводной реки. Место было очень красивое, Кевин думал во сне, что неплохо бы остаться здесь жить.

— Ты вел себя достаточно хорошо, — произнес отец Леонид, не глядя на Кевина. — Теперь ты свободен — все долги закрыты, ты никому ничего не должен. Могу сказать, что все эти события не прошли для тебя бесследно — ты стал гораздо сильнее. А значит, мы можем перейти к следующему уроку.

— Простите, отец Леонид, но урока не будет, — ответил Кевин. — Я не хочу больше играть в эти игры.

— Вот как? — Старик с интересом взглянул на Кевина. — Надо полагать, из-за Таны?

— Да, — холодно ответил Кевин. — Почему она погибла? Что она сделала плохого, что Сила ее не пощадила?

Отец Леонид тихонько вздохнул:

— Все не так просто, как ты думаешь, Кевин. Тана погибла не потому, что так захотела Сила. Она погибла из-за того, что ты оказался слаб. Понимаешь, о чем я? Твоей силы не хватило, чтобы вытащить ее, чтобы она осталась жива. Не хватило на вас обоих. Ты выжил, она погибла. Тебе не в чем себя винить, ты сделал все, что мог. Но так легли карты, изменить этого ты пока не в состоянии. Поэтому просто прими случившееся.

— Что значит — «пока не в состоянии»? — Кевин быстро взглянул на отца Леонида.

Тот едва заметно улыбнулся.

— Я оговорился. Того, что произошло, ты изменить не в силах. Поэтому смирись со случившимся. Нельзя жить прошлым, Кевин. Смотри в будущее.

Кевин ничего не ответил. Они молча шли вдоль реки, потом отец Леонид остановился. Остановился и Кевин.

— Ну так как, Кевин? Что ты надумал?

— Я ухожу, — твердо ответил он. — Простите меня.

— Ничего. Считай, что я освобождаю тебя от данного тобой слова. Удачи тебе! — Отец Леонид повернулся, сделал пару шагов и исчез…

Окончания сна Кевин не помнил, однако разговор сохранился в его памяти удивительно хорошо. Была ли эта встреча реальной? Он считал, что да.

Малыш еще спал, с головой укрывшись одеялом. Это была его привычка — Кевин вспомнил, что иногда, когда выпадало свободное время, Михаэль спал так в глайдере или в ангаре, в укромном закутке за стеллажами.

Кевину было жалко покидать Малыша. Чтобы не передумать, он быстро оделся, потом отсчитал двадцать тысяч кредов — половину того, что смог ему дать Алекс. Остальные деньги спрятал в пришитый к внутренней стороне рубашки потайной карман.

— Малыш… — Кевин тронул друга за плечо. — Просыпайся.

— Что? — Вихрастая голова Михаэля высунулась из-под одеяла. — Ты куда-то собрался?

— Я уезжаю, Малыш, — произнес Кевин такие тяжелые для него слова. — Вот деньги, двадцать тысяч. — Он положил купюры на край стола. — Они тебе пригодятся.

— Уезжаешь? — В глазах Малыша Кевин уловил непонимание. — Но почему? Подожди, я поеду с тобой!

— Нет, Малыш. Прости, я должен ехать один. У меня еще есть кое-какие дела. Обратись к Алексу, он поможет тебе устроиться.

Малыш молчал, он был растерян и подавлен. Кевин его хорошо понимал, на мгновение у него даже мелькнула мысль остаться. Вдвоем бы они точно что-нибудь придумали.

Он этого не сделал. Просто чувствовал, что это неправильно, что ему нельзя здесь оставаться. Это было очень острое ощущение, оно почти физически подталкивало Кевина быстрее покинуть отель. Ему хотелось покоя, одиночества, тишины.

— Прости, Малыш. Я не могу остаться.

— Но мы еще встретимся? — тихо спросил Михаэль. — Ты вернешься?

— Не знаю, Малыш. Это зависит не от меня. Удачи тебе, и постарайся снова не угодить в тюрягу, — Кевин ободряюще улыбнулся, повернулся и вышел из номера, спиной чувствуя печальный взгляд Михаэля.

На душе было муторно. Кевин шел, думая о том, что встреча с отцом Леонидом не сделала его жизнь лучше. Наоборот, испортила ее. Раньше все было просто, он понимал, что может рассчитывать только на себя. Теперь все это ушло, мир стал более зыбким, непонятным, тревожным. И это печалило. Направляясь к космодрому, Кевин думал о том, что отдал бы все за то, чтобы вернуться на два с половиной года назад — туда, к Санчесу, в их грязные убогие трущобы. А главное, забыть обо всем, что с ним произошло.