Глава 19

Корабли все дальше уносили нас от пестрой толпы, собравшейся в этот день на причале. Многие пришли поддержать своих детей перед таинственным испытанием. И если семья но-Рох владеет собственным особняком в Белом городе и проводит тут большую часть года, то отец Катарины специально приехал с какой-то далекой заставы. Элеонору провожал дед, а вот родителей Галена я не видел. Возможно, не смогли вырваться, или денег на дорогу не было.

Мы с Галеном обосновались на баке, любуясь рекой. Утреннее солнышко играло бликами на волнах, а теплый ветерок раздувал паруса трех кораблей академии. Эти двухмачтовики приспособлены именно для перевозки пассажиров. Большая часть трюма отведена под каюты, пусть и общие. При попутном ветре мы достигнем острова завтра к вечеру. Шкипер, наверное, просто шутил – при таком количестве магов (а на нашем судне было восемь преподавателей академии плюс команда) ветер просто не может быть встречным.

Делать в дороге абсолютно нечего, так что я читал очередную книгу о приключениях Тинга – «Две башни». В первых главах описывалась башня Воплощенного Света в Хальте, а затем путь великого исследователя лежал через земли тогдашней Литии, Баронства и Черный лес к развалинам Корзона – древней столицы уже несуществующей империи. Очень четко и красиво был прописан переход от фанатичной веры поклонников света через феодализм Литии и беззаконие Баронств к борьбе за выживание. Борьбе каждый день, каждый шаг, когда слетает вся шелуха и не остается других мыслей. Только выжить, только дойти. И – как квинтэссенция – черная башня Фангдар, возвышающаяся над обломками. Одинокий Клык Демона, впивающийся в хмурые небеса. Две башни. Блеск, изящество и тщеславие религиозного символа против грубой мощи и практичности простоявшей века крепости.

К острову мы действительно прибыли уже поздно вечером. Так что, быстренько поев, тут же завалились спать. С рассветом семеро магов организовали портал, и первые группы совершили свой «прыжок в неизвестность». Два корабля ушли в другие лагеря, так что нам пришлось пропустить всего тринадцать групп. Мы шли последними, на этом настоял но-Шейн, и я его понимал. Помня мои отношения с магией, самому боязно соваться в портал. Группы отправлялись с промежутком в пару нимов, так что мы проторчали на пляже почти три часа.

– …этих светлых с… порталами… такие эксперименты!

Я с трудом привел себя в сидячее положение. Перед глазами все плыло. Чувство такое, будто меня пропустили через мясорубку. Сфокусировав зрение, обнаружил рядом всю команду. Катарина пыталась что-то сказать, но звука не было. Гален молча протянул флягу. Что-то кисленькое и бодрящее. Полегчало. Я даже смог встать. Короткий комплекс движений «рокот волн» помог окончательно прийти в себя. Внутренний резерв силы несколько истощен, но за пару часов нормализуется. Наконец мы смогли двинуться в путь. Направление задавал Альвин, я двигался чуть левее основной группы. Описать красоты окружающего леса не смогу, так как почти все время использовал «темное зрение». Живность вокруг мелькала, но нападать не решалась. Только один раз мне пришлось остановить команду – между деревьями висело непонятное марево. В обычном зрении ничего не было видно, но Альвин без возражений повел группу в обход.

Шли мы не быстро, подстраиваясь под шаг Элеоноры, но без привалов. Пару раз пришлось переходить вброд ручьи, спугнули волуса (поодиночке они не нападают, а вот ударившая ментальной атакой стая может и мозг вскипятить), но ничего особо опасного не встретили. Когда солнце уже наполовину скрылось за деревьями, наша удача закончилась.

Тень деревьев на противоположной стороне поляны выплеснула еще один сгусток мрака, изящный в своей смертоносности. Крайс. Быстрый взгляд за спину убил надежду – до деревьев слишком далеко.

– Первая лекция но-Шейна! – бросаю я товарищам, отбегая к центру поляны. Надеюсь, поймут. Долой оковы «интегума»! Сила окутывает фигуру плащом, холодная ярость отсекает лишние мысли. Крайс игнорирует мой маневр, продолжая медленно приближаться к основной группе. Это он зря. Черный хлыст срывает шкуру и плоть, но убить животное с одного удара не получается. Увы, расстояние слишком велико, сложно держать концентрацию. Я здорово недооценил скорость и прыгучесть хищника. Между нами было метров десять на первый взгляд. Когда громовой рык достиг моих ушей, зверь уже был в полете. Все, что я смог сделать, это упасть на спину, формируя клинки и понимая, что не успеваю какие-то доли секунды. Успел не я, успели ребята. Пробитый клинками пустоты хищник уже почти вонзил в меня свои когти, когда запущенный Галеном булыжник отшвырнул зверя в сторону, ломая кости. Тут же в оставленную кнутом рану вонзилась молния и через мгновение – огненный шар. Запахло паленым. Перекатившись на бок, перерубаю удлинившимся клинком шею зверя. Еще первый удар разворотил крайсу грудную клетку и по ощущениям сердце, но подстраховаться не помешает. Все, конвульсии прекратились.

Поднимаюсь на ноги и только теперь замечаю, что куртка на левом плече превратилась в окровавленные лохмотья. Замершие соратники вдруг начинают как-то резко суетиться, размахивать руками, громко разговаривать. Понимаю, что схватка заняла не более четырех-пяти секунд или, как сказали бы местные, один ахен. Морщась от боли, скидываю куртку и рубашку, стирая кровь остатками рукава. Повезло, всего лишь царапины. Никак не получается нарисовать печать исцеления трясущимися руками. Подошедшая Катарина перематывает рану бинтом. Ее руки двигаются быстро и деловито, а взгляд спокоен и сосредоточен. Лекарь – это все-таки не просто профессия, это дар.

– Геквертиш! Парень, да ты понимаешь, что ты только что сделал? Ты! Убил! Крайса! – Гален все еще возбужден.

– Мы убили, – поправляю я. – Вы мне только что жизнь спасли.

– Все равно не верится. – Подошедший Альвин качает головой. – На крайса выходит не меньше двух десятков солдат и счастье, если вернется хотя бы половина. Вот бы трофей оторвать, а то ведь не поверят!

– У крайса наиболее ценна печень и чешуя, – вспоминаю я «Справочник…» ней-Ромада.

– Чешую не утащим. Клыки бы выломать, но мы так провозимся до завтрашнего дня. Нужно уходить отсюда, пока на запах крови еще кто-нибудь не прибежал.

– Тебе клыки с корнями или так? – уточняю я, накидывая куртку прямо поверх бинтов.

– Да как угодно. – Альвин слегка нахмурился.

Быстренько вырезаю из челюсти четыре клыка и делаю в них отверстия для шнурка. Протягиваю их товарищам.

– Верхние, побольше – для мальчиков, нижние – девочкам.

– А тебе? – Элеонора, добрая душа.

– А мне вот это, – выламываю небольшую чешуйку ближе к хвосту, – ее магия тоже не берет. Очень символично получится.

– Спасибо за подарок, – кивает командир. – А теперь разобрали рюкзаки и двинулись. До темноты нужно отойти как можно дальше.

Подбираю посох, рюкзак и догоняю товарищей.

Шли ускоренным темпом, пока совсем не стемнело. На небольшой полянке возле ручья Альвин объявил привал. Гален сходил за водой, мы с Рохом набрали дров, и вот уже девчонки заваривают какой-то чай из трав. Галеты армейского рациона оказались очень питательны. Мне хватило одной пластинки. Элеонора половину отдала Торусу. После ужина командир обошел лагерь, ставя защиту. Уверял, что дежурства не потребуются – магия и предупредит, и задержит незваного гостя. Подлечив рану и надев новую рубашку, я наблюдал, как Катарина (сама вызвалась!) штопает пострадавшую в бою куртку. Идиллия!

– Даркин, я все хотел спросить… – Альвин взглянул на меня поверх костра. – Если ты не любишь убивать, то почему всегда настаиваешь на дуэли до смертельного исхода?

Сытый желудок и романтическая атмосфера настаивают на мирный лад, почему бы не ответить?

– Меня бесит манера всяких дворянчиков хвататься за шпагу по поводу и без, оправдывая это мифическим оскорблением чести. Если ситуация недостаточно серьезна, чтобы умереть за свои убеждения, то не стоит и затевать дуэлей.

– Почему мифическим? Честь превыше всего! – возмутился но-Рох.

Зря он затеял этот разговор. Я начал потихоньку заводиться:

– Где-то читал красивое определение: «Честь – это то, что ты сам знаешь о себе». А местные «благородные» могут лгать под присягой, говорить за спиной гадости, насиловать крестьянок или забить до смерти простолюдина за то, что недостаточно низко поклонился. А тот даже ответить не имеет права! Какое у вас наказание за нападение на дворянина?! И вот эти выродки хватаются за шпагу, потому что ты, видите ли, оскорбил их слишком пристальным взглядом!

– Да что бы ты понимал, чужак! – Альвин вскочил на ноги. Кулаки сжаты. – Это их крестьяне! Лорд имеет право!

– Альвин, заткнись!

Опешил не только я. Тихий и спокойный Гален рычал не хуже крайса! И как-то сразу стало заметно, что Гален на полголовы выше и гораздо шире в плечах.

– Или ты думаешь, что Альмерский бунт начался потому, что крестьянам скучно стало? Знаешь, когда у меня проснулся дар? Когда нас заживо похоронили в старой шахте! Всю деревню, не разбирая, кто прав, а кто виноват! Только за то, что возразили против права лорда насиловать и калечить наших девчонок! Знаешь, что такое смерть от удушья, а, благородный? Там остались мои друзья и родные! Сестра была младше ее! – Кивок на сжавшуюся в комочек Элеонору. – Я был счастлив, когда мой топор раскроил череп старшего из сыновей но-Торнхила! Я смеялся, руша стены замка! Я был счастлив от того, что эти ублюдки больше никому и никогда не причинят боль. Хотя, что ты можешь об этом знать? Знаменитая банда Хальдорского леса – это те, кто вышел из шахты возле Альмера. Что, этого ты об Альмерском бунте не знал?

– Знал. – Голос Альвина сух и безжизнен. – Во время Альмерского восстания я и получил рыцарскую цепь.

– Что, резал крестьян и насиловал пленниц? – вскинулся успокоившийся было Гален. И тут же покатился от мощного удара в челюсть.

– Хватит! Прекратите! Сейчас же! – Катарина встала между парнями. На глазах слезы.

Кажется, подействовало. Альвин разжимает побелевшие кулаки и садится на место.

Порывшись в рюкзаке, перебрасываю ему флягу:

– Выпей, успокойся. И расскажи, – чувствую, не все так просто. И не должно быть недоговоренностей в таком деле.

Глотнув, Альвин закашлялся. Еще бы! В местном самогоне градусов сорок пять – пятьдесят. Я его больше для дезинфекции брал, хоть и на вкус он весьма неплох. Сделав еще один неслабый глоток, но-Рох кинул флягу обратно и заговорил:

– Да, я убивал крестьян. Убивал без сожаления. Объясни мне, Гален, почему, разрушив замок но-Торнхилов, бунтовщики пошли дальше?

– Не знаю, – пробурчал здоровяк. – Меня с ними не было.

– Толпа обезумела от крови. Мне хватило одного селения, разрушенного восставшими, чтобы убивать их, не чувствуя угрызений совести. Как животных. Даже животные не делают такого. А ведь это были такие же, как они, крестьяне!

– А цепь? – задал я наводящий вопрос.

– Девчонка одна. Прирезала благородного, – короткие рубленые фразы и абсолютно безжизненный голос выдавали, насколько трудно дается рыцарю рассказ. – Тоже решил поразвлечься. Не вышло. Казнь устраивать не стали. Не до того. Но-Хорди приказал отвести подальше от лагеря и прирезать. Я отвел и… не смог. Отпустил. Сэр Трувор, кажется, догадался. Долго смотрел мне в глаза, но ничего не сказал. А на следующий день посвятил в рыцари.

На какое-то время воцарилось молчание.

– Прости, – выдавил из себя Гален. – Я погорячился.

– Принято, – кивнул Альвин. – Я тоже был не прав.

– Ну, за мир и взаимоуважение! – делаю глоток из фляги и передаю сидящему рядом Галену. Тот тоже прикладывается и протягивает Альвину, но Катарина перехватывает сосуд на полпути. А пить она не умеет. Дрожащими руками протягивает флягу Альвину, судорожно пытаясь вдохнуть. Наконец заветный сосуд снова у меня в руках. Тепло растекается по венам. Впрочем, здесь не холодно даже ночью, лето уже полностью вступило в свои права. Шум леса, уютное потрескивание костра и пляска языков пламени. Благодать! Развалившись на одеяле, смотрю в звездное небо. Уже за полночь, но сон не идет. Слишком насыщенный день.

– Даркин, – выводит меня из задумчивости голос Элеоноры, – а почему тебя называют Музыкантом?

– Кто называет? – приподнявшись, смотрю на девочку.

– Ну, старшие ребята, – смущается та. – А на чем ты играешь?

– Ни на чем.

– А почему тогда музыкант? – присоединяется Катарина. – Я тоже слышала.

– Помнишь наш первый ментальный поединок? Вот за такие шутки.

– Ты со всеми противниками так танцуешь? – усмехается Гален.

– Нет, только с красивыми девушками, – парирую я. – Для остальных есть музыка погрубее.

– Это как? – удивляется Альвин. – Можешь продемонстрировать?

– Вы же не враги, – мне лень.

– Ну, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! – Чисто ребенок!

Элеоноре отказать не могу. Связь устанавливается просто, они готовы слушать. Что бы такое изобразить? Не одну из тех песен, что пугают моих противников, точно. И что-нибудь понятное, чтобы не пришлось объяснять каждое второе слово. И не слишком агрессивное.

«Орел» Маршала вполне подойдет под мое умиротворенное настроение. Лиричная песня о детстве и мечте.

– Красиво, – произносит Катарина, когда стихают последние аккорды.

– Еще! – требует Элеонора. Гален кивает. Остальные тоже не против.

На этот раз кое-что поживее. «Каждый выбирает по себе» – одна из моих любимых песен, правда, в обработке Газманова. Авторское исполнение, которое видел по телевизору, абсолютно не впечатлило. А значит, и сейчас не смогу воспроизвести как должно.

Последнее четверостишие произношу на общем, так как у Газманова его нет.

– Правильная песня! – восхищается Альвин. – Ее бы на общий перевести. Сможешь?

– Не настолько хорошо знаю язык, – качаю головой. – Ты и переведи. Или музыка и стихосложение в число рыцарских добродетелей не входят?

– В этом я не силен, – разводит руками Рох.

– Еще одну! – Снова Элеонора. Вот ведь неугомонная!

– Спи давай! – шикаю я на нее.

– Правда, Даркин, давай еще одну, – поддержала малявку Кэт. – Как раз малое ожерелье получится.

Ожерелье – это термин бардов. Несколько песен на заданные темы. Минимум три – малое ожерелье. Например «О любви» – «О страдании» – «О судьбе».

– Там же вроде по очереди поется. Так что давай ты.

– Что ты, – замахала руками девушка. – Я и не умею. Я с пяти лет с отцом по гарнизонам, в сигналах горна разбираюсь лучше, чем в ладах риттоны.

– По-моему, ты лукавишь, – замечает Гален. – У тебя красивый голос и неплохое образование.

– А ты вообще помолчи! – напустилась на него Катрин. – А то сейчас сам петь будешь!

– Последнюю. Ну пожа-а-алуйста. – Элеонора решила меня сегодня доконать.

Ладно, вы просили песню – вы ее получите. На лицо сама собой выползла ухмылка. И не жалуйтесь потом. Транслирую «Некроманта» «Короля и Шута». А что? В чем-то даже почти про меня. Особенно припев.

– Даркин, ты слабоумный, такие песни перед сном петь? – возмутился Альвин.

– Спокойной ночи, – откликнулся я, заворачиваясь в одеяло.

Утром тело слегка ломило: подстилка из лапника – это не голые камни, конечно, но и не мягкая перина. Впрочем, стандартная утренняя разминка привела организм в порядок. Умывшись и позавтракав, мы двинулись дальше.

Постепенно местность повышалась, зато мы нашли тропинку. Шли спокойно – только один раз на меня с ветки попыталась прыгнуть змея. Даже убивать не стал – отбросил посохом в сторону. Ближе к обеду дорогу нам преградила река. Не слишком широкая – метров пятнадцать-двадцать, но быстрая. К тому же берега были отвесными. Эдакое ущелье пяти-семи метров в глубину. Раньше через речку был перекинут подвесной мост. Увы, о том, что он когда-то был, напоминали только уходящие в воду веревки. Следы крови на камнях (я проверил – именно кровь!) наводили на мысль, что мост не сам упал.

– Чует мое сердце, кто-то отрывался от преследования. – Альвин задумчиво смотрел на остатки моста. – Интересно, что его так напугало?

– Волки. – Голос Галена заставил нас обернуться.

Действительно, волки. Большие, черные. Около дюжины этих тварей вышли из леса и теперь медленно брали нас в кольцо. Скинув на землю рюкзак и пристроив сверху посох, отхожу на пару шагов влево. Альвин подхватывает щит и становится правее. Гален и девушки выстраивают клин справа от нашего главного бойца.

– Бой! – командует но-Рох и запускает в ближайшего волка ледяное копье.

Завертелось. В животных полетели камни, молнии, копья льда и огненные шары. Шары – это мои. Воздушный кулак способен отбросить волка, но не убить. А вот усиленные «феверкуги» сжигали волка за раз. Возможно, я переборщил с энергией. Я успел положить троих. Еще двоих, кажется, достал Альвин и одного Элеонора. За это время волки успели подойти на дистанцию прыжка. Элеонора мажет, и волк прыгает на Галена. Катарина не спит. Оглушенный ударом о щит зверь становится легкой добычей. Топорик Торуса раскалывает череп хищника. Пока смотрю за ребятами, чуть не пропускаю атаку. Еле успел пустить энергию в левую перчатку, ловя зверя на щит. Взмах правой руки разваливает волка на две части. Возвратным движением пытаюсь достать еще одного. Тот отскакивает, но попадает под удар Альвина. Полсекунды наблюдаю за уверенными действиями рыцаря. Единственный из нас, кто одет хоть и в легкую, но броню, а движется как молния. Очередной волк бросается в ноги. И тут же еще один слева. Приходится отступить. Мне все равно, чем бить – рукой или ногой, но сапоги придется после такого выкидывать. От первого зверя увернулся, а второго разрубил в полете. Проскочившего волка добила Элеонора. Все же молнии у нее получаются лучше всего. Последнего волка добиваю огненным шаром. Отбились.

Пока все приходили в себя и пытались хоть немножко восстановить энергию, Гален успел слазить на дерево и оглядеться. Вниз по течению идти не стоило – водопад. А вот выше было нечто интересное. Потихоньку двинулись туда. В любом случае оставаться на месте бойни нет смысла.

Постепенно берега понижались. В месте, выбранном для переправы, наш берег был довольно пологим, а вот противоположный представлял собой отвесную двухметровую каменную стену.

Альвин приказал собрать все взятые с собой веревки и связать в два куска по тридцать метров, после чего объяснил свой план. Довольно бредовый, но другого у нас не было. Я только одного не понял.

– Как ты сам планируешь перебраться на тот берег? – Катарина меня опередила.

– Смотри.

Альвин поправил рюкзак, закрепил на поясе конец одной из веревок и… прыгнул! В первый раз вижу человека, способного прыгнуть с места на двадцать метров. Судя по лицам спутников, они тоже. Мне еще показалось, что за спиной но-Роха мелькнули призрачные крылья. Когда Альвин покатился по камням на той стороне реки, послышался дружный выдох. Я понял, что тоже затаил дыхание, наблюдая за этим невероятным полетом. Итак, веревка теперь натянута между Галеном и Рохом. Моя очередь. Идти придется ножками, надеюсь, не глубоко. Вторую веревку обвязал вокруг пояса и вручил свободный конец Галену. Дополнительная страховка. Разувшись и подняв над головой сразу два рюкзака, двигаюсь вперед. Речка неглубокая, чуть выше пояса, но быстрая и прохладная. Приходится идти под углом, против течения. О том, что может свести судорогой мышцы, стараюсь не думать. Дошел. Альвин, не отпуская свой конец веревки, принимает у меня рюкзаки. Теперь бы самому забраться. Делаю лесенку, погружая в камень то руку, то ногу, а потом рассеивая силу. Не так уж и сложно.

Следующей идет Катарина. Она без рюкзака и может держаться за веревку. Но вторая все равно используется как страховка. Наконец девушка на этом берегу. Переход ее здорово вымотал. Боюсь думать о том, что сейчас предстоит Галену. Путеводной веревки у него нет – только страховка. На плечах сидит Элеонора и держит рюкзаки. Идет наш здоровяк очень медленно. Приходится отвлекаться на малышку – ей бы самой не упасть, а ведь еще и рюкзаки как-то приходится удерживать. Остается всего семь шагов, когда Гален все-таки падает. Веревка натягивается, но Альвин держит, стиснув зубы.

– Элька, держи! – бросаю свободный конец своей веревки. Нужно освободить Торуса от балласта.

Умница девочка, только что же ты вцепилась в эти рюкзаки? Ты же не удержишься одной рукой! Вести ее получается само собой. У меня два тела и четыре руки. Слегка ослабить контроль. Вот так, отлично. Веревку вокруг груди, милая. Хорошо. Одной рукой хватай рюкзак, вторую на веревку. Сейчас я тебя вытяну, не паникуй, просто плыви. Все! Оставив девочку приходить в себя, смотрю, как дела у парней. Тоже неплохо. Гален сумел-таки встать на ноги и даже спасти второй рюкзак. Страхую Альвина, но все проходит гладко.

Мокрая одежда сохнет у костра. Часть припасов испорчена. Хорошо, что порции Галена мы съели в первую очередь. Потеряны только припасы Элеоноры. Девочка сидит, завернутая в одеяло. Ее до сих пор немного трясет. То ли от холода, то ли от пережитого. Да и с остальными не все в порядке. Пускаю по кругу вторую флягу с алкоголем. Хотел отпраздновать окончание похода, но сейчас нужнее. Постепенно все расслабляются. Катарина заставляет Элли выпить эликсир, чтобы не простудиться и не заболеть. Сама тоже выпивает. Мы с Галеном ограничиваемся еще парой хороших глотков самогона. Гален явно пришел в себя, даже спрашивает про какую-нибудь свободную подружку Лилианы. Непременно аристократку и из столицы. Подружка у Лили всего одна. Аристократка, конечно, но я не представляю, как познакомить Галена с принцессой. Обещаю попробовать, но не даю никаких гарантий. Хотя будет интересно посмотреть на лицо Торуса, если шутка удастся.

Интересуюсь способностью Альвина летать.

– Не умею, – отрезал тот. Но от меня не так-то просто отвязаться.

– Тогда что это было?

– Дух-хранитель рода.

– Ты о нем не рассказывал.

– Я и не был уверен, что получится. Раньше я этого не делал.

С ума сойти! Никакого мата не хватает. Одно слово: р-рыцарь. Ладно, больше лезть не буду, хотя и интересно узнать об этом духе подробнее.