ГЛАВА ПЯТАЯ
Стас сбросил скорость, повернул.
Где надо прятать ящик с ценностями? Так, чтобы если на него и наткнутся, никому и в голову не придет, что это что-то ценное?
Правильно. На помойке. Но только не в городе, который зачищают от крыс, а крысы, как известно, просто обожают все эти помойки и заброшенные пустыри.
Так что помойки не годятся. Место должно быть такое, которое проверили — быстро, без труда, для галочки, — и тут же забыли о нем. Такое, где крыс бояться не стоит, потому что подземных коммуникаций минимум. Место обжитое, довольно цивильное, но в то же время довольно изолированное, такое, где идеальным порядком и не пахло…
Ну, что у нас там с воротами?
Не заперты. Прекрасно.
Стас добавил газу и въехал за ограду Выставки. Тихо и пустынно. Наверно, самое тихое и пустынное место из всех заселенных окраин Старого Города еще до эвакуации. Сейчас же вообще ни души.
Десятки гектаров заасфальтированных площадей, десятки павильонов, сотни ларьков поменьше…
Так, еще один поворот по этой вот аллейке, теперь направо. Деревья, домики по краям дороги расступились, остались позади — и стало свободно-свободно, почти как на берегу моря… Первая из череды трех площадей, расположенных одна за другой.
Слева, справа — лавочки, лавочки, лавочки. Стас опять свернул и поехал по правому краю. Медленно, придирчиво оглядывая ларьки.
Не вывески, не стены — нет. Сейчас самое важное — как у них сделаны входы. Сколько ступенек, какой высоты… Это куда важнее вывесок и цвета стен, когда внутрь ларька надо затащить полутонный ящик.
Ага. Вон тот подходит вроде… Стас остановился. Заглушил мотор, открыл дверцу, прислушался.
Тихо.
Очень тихо. Только далекий, едва различимый треск стрельбы и шум ветра в ушах. Площадь длинная, метров четыреста — есть где разгуляться.
Серый, поводя ушами, тоже прислушивался. Потом замычал сквозь полотенце. Неразборчиво, но требовательно.
Стас нагнулся, сдернул кляп.
— Гырыга! — тут же выдал Серый и задергал прикованными лапками. Намекая и требуя.
— Ладно, не рычи.
Стас отстегнул наручники. Серый распахнул дверцу и выпрыгнул из машины. Блаженно потянулся, встал на все четыре лапы, тут же поднялся на две, опять потянулся, хрустя суставами и постанывая от наслаждения…
Стас тоже вылез из машины, обошел ее. Открыл заднюю дверцу. В нос ударил запах свалявшейся шерсти.
— На выход!
Из-за ящика секвенсора полезли крысы.
Вылезали из темноты, выпрыгивали из машины — и замирали. Пристав на задние лапы, озирались, щурились, нервно дергали ушами… От слепящего солнца, от непривычно огромного, пустого, ровного, закатанного в асфальт пространства, где все на виду.
Или они проголодались? Чего так носами шмыгают? Ладно, потерпят. Тут сейчас не до еды.
Надо пошустрее выгрузить ящик — и дальше, в центр Старого Города. Проскользнуть через стягивающееся кольцо ударных групп. Быстро. До того, как вояки перейдут Садовое кольцо и начнется бойня.
Тогда не то что “друзей” Арни разыскать — вообще ничего будет не понять. Где военные, где дикие крысы, где цивильные — ни черта будет не понять. Запросто можно будет или под пули угодить, или в засаду цивильных крыс.
Под горячую лапу. Они же не все знают, кто такой Крысолов и что его беречь надо. Да даже если и знают — в азарте боя, в неразберихе… Нет уж. Лучше успеть до того, как все это начнется.
Стас поднялся на ступеньки ларька и потянул дверь.
Хм… Даже не заперто. А внутри…
Н-да. Пол в обрывках оберточной бумаги, какие-то куски драного картона. В углу катакомбы из прилавков и шкафов для товара — сдвинуты в угол кое-как, валяются
грудой.
Ладно, сойдет. Не магазин же открываем.
Стас вышел обратно на крыльцо и до предела распахнул дверь. Повозился с фиксатором, закрепляя.
Вернулся к машине и открыл вторую заднюю дверцу. Залез в кабину, развернулся и, поглядывая в зеркало заднего вида, стал сдавать к крылечку. До упора, пока сзади не звякнуло и не захрустело — правая дверца “норки” впечаталась в открытую дверь ларька.
Ничего, со стороны левой дверцы осталась щель, протиснуться можно. Главное, что теперь верхняя ступенька под самым днищем, можно затащить секвенсор внутрь волоком.
Стас заглушил мотор.
— Лейтенант! Построение!
Спрыгнул на землю. Вздохнул. Блин, что ж за жизнь такая… Опять с этим ящиком корячиться. Туда-сюда, туда-сюда…
* * *
Утирая локтем лоб, Стас присел на секвенсор.
Последняя ступенька оказалась точнехонько под днищем, получился почти один уровень — и все равно. Не такое уж это легкое дело волочить полутонный ящик по шершавым плиткам.
Крысы помогали как могли. Даже Серый увлекся общей возней и помогал в меру сил. И все равно ноги и спина мелко дрожали от усталости.
А вот Серому, похоже, понравилось. Разошелся так, что до сих пор не успокоится. Все вышагивает и вышагивает из одного угла в другой, совершенно по-человечески сложив лапы за спиной. Еще и взгляды кидает…
Подозрительные какие-то взгляды. И вообще…
Мордочка не то чтобы веселая и воодушевленная — нет, задумчивая какая-то. Словно задачку какую-то решает. Или на что-то решается. Опять ыву-ыву потребовать — за посильное участие?
Рановато. Это ведь только начало. Предварительный этап. А все главное и самое трудное впереди.
Для начала — сообразить, как лучше пробраться подземными путями в центр. Желательно так, чтобы избежать встреч и с группами зачистки, и с дикими крысами. Остается надеяться, что диких крыс хорошо потрепали и теперь в центр можно будет прорваться и с одной ротой — батальона-то все равно нет…
Ладно, хватит жевать сопли! Надо выстраивать маршрут и двигать. Время не ждет. Стас потянулся к рюкзаку с аппаратурой за планшеткой.
И тут же Серый решился. Подошел, коснулся руки… Встал глаза в глаза. И выражение… Смущенное какое-то. Все-таки ыву-ыву потребовать решил?
Да нет, слишком уж смущен. Словно гадость какую-то сделал и вот решил покаяться. Сам, пока не обнаружили и не задали трепку по полной программе, — ну, чтобы вроде как засчитали явку с повинной.
Только чего такого он мог выкинуть? Все время на виду был. А в машине и вовсе с кляпом и пристегнутый за лапы сидел.
— Серый, ты меня пугаешь…
Стас усмехнулся, но Серый помрачнел еще больше. И наконец-то решился. Созрел, чего бы он там ни хотел. Открыл рот…
Но так ничего и не сказал. Замер.
Стас тоже.
Откуда-то издали — но куда четче, чем далекий треск выстрелов, — басисто загрохотало, будто далекий гром.
Черт возьми… Не гром, конечно. Небо чистейшее. Солнце так палит, что даже в ларьке через двойные грязные стекла все равно от света глаза режет. Да и грохот никак не прекращается.
Вертолет. Тяжелый, военный.
Только бы не сюда! Если пройдут над площадью и заметят одинокую машину… Новую, не похожую на хлам, который могли просто так бросить… Да рядом с лавочками, хозяева которых эвакуированы…
С виду мародерство чистой воды. Ларек пустой, да. Только этого им сверху не видно. И если решат пресечь…
Только бы не сюда!
Серый, крысы тоже замерли, прислушиваясь.
Но грохот не стихал. Медленно, но нарастал. Может быть, вертолет пройдет и не прямо над этим местом, но край площади зацепит. И вся площадь будет как на ладони. Вместе с ларьками и машиной.
Стас метнулся наружу. Крысы рванули следом, путаясь в ногах.
— Стоять! Держать позицию! — крикнул Стас. Махнул рукой на Серого: — Охранять!
Протиснулся-продрался — не до царапин и синяков сейчас! — между левой дверцей “норки” и стеной ларька, вскочил в кабину и завел мотор.
Черт с ней, с машиной. Пусть обнаружат, но только не рядом с этим ларьком, в котором спрятан секвенсор! Да лучше бы эта “норка” вообще в тартарары провалилась! Теперь из-за нее накрыть могут!
И, похоже, накроют. Рев сотрясал все вокруг. Вертолет шел на малой высоте и точно сюда. Прямо к площади. Похоже, тот лейтенант все же раскрутил маховик поисков.
Стас отъехал от крыльца, развернул “норку” и, утопив педаль газа, погнал к главному входу Выставки, набирая скорость. Высокая и широкая арка — единственное место, где можно спрятать машину.
Вертолет вынырнул слева, прошел над машиной. Накренился и пошел на разворот, чтобы зависнуть над площадью.
Стас зашипел сквозь зубы. До арки каких-то двести метров! Еще бы десяток секунд, и ни один комар носа бы не подточил!
Сквозь рев винтов с неба громко щелкнуло, и раздался совсем уж оглушительный голос:
— Остановитесь!
Поставленный на полную мощность громкоговоритель резонировал, как корпус дешевого телевизора. Голос шел как из жестяной бочки.
— Немедленно остановитесь! Открываем огонь на поражение! Немедленно…
В зеркале заднего вида на левом боку вертолета распустился оранжевый цветок. Слева от “норки” асфальт брызнул десятком черных фонтанчиков.
Руки на руле дрогнули, “норку” бросило в сторону, но Стас выровнял машину. И, не убирая ноги с газа, держал курс под арку.
Если остановиться сейчас — все, уже не уйти. А под аркой, возможно, еще будут шансы. И уйти самому, и увести вертолет подальше от ларька с секвенсором. Потом бросить машину, и пусть они ей подавятся. В пылу погони вояки едва ли сообразят, что раз машина пустая, то это не мародеры, а значит, причина убегать была иной и неплохо бы обыскать здания по соседству, чтобы понять, что же эта машина здесь делала…
Бок вертолета снова расцвел огненным цветком. На этот раз на поражение — замолотило по кузову “норки”. Пробивая крышу, стенки, пол, встряхивая и раскачивая…
Сверху упала тень от арки.
А впереди, в проходах между колонн — турникеты-вертушки из металлических трубок.
Стас успел лишь скинуть с руля левую руку, дернул рычажок ручки, толкнул дверцу наружу…
Наискосок по груди, словно решил разрезать тело на части, ударил ремень безопасности. И тут же ударило по лицу, по голове. Мощно, тяжело, словно прыгнул с высокой вышки, но недокрутил и вошел в воду со слишком большим отклонением от вертикали…
* * *
Хорошая привычка не экономить на комплектации и всегда, когда есть возможность, заказывать вариант с подушками безопасности.
Сколько был без сознания? Миг? Пару секунд? Минуту?
Стас выпутался из ремня безопасности, из медленно сдувающейся подушки. Толкнул дверцу.
Петлям сильно досталось, но все же дверца распахнулась. Это потому, что была открыта при ударе. Если бы стояла на замке — все, привет, Харон. Дверь бы заклинило намертво, а самого замуровало между сиденьем, подушкой безопасности и искореженной рулевой колонкой.
Это только в фильмах после лобового удара резво выбираются через вылетевшее лобовое стекло… А в реальности там и искореженный раскаленный капот, и трубки турникетов наверняка с рваными, острыми, как нож, краями… Да и выбраться из подушки безопасности не так уж легко. Облепила, как сеть.
Стас вывалился в дверцу. Ноги запутались в подушке, и он упал ладонями на асфальт.
Хорошо не головой. В ней и так гудело. А сквозь этот гул — вполне реальный рев. Сквозь опоры арки зеленел вертолет. Снизился, почти сел на площадь перед входом на Выставку. С правого бока выпрыгнул человек в камуфляже и тяжелом бронежилете, за ним еще один…
Стас вырвал ноги из кабины, из тенет подушки безопасности. Поднялся и побежал назад, обходя машину. Асфальт под ногами колыхался и норовил сделать подножку. Да, неслабо ударило… Чертовы турникеты…
До лавки с секвенсором и крысами таким ходом не добраться. До нее двести метров. А до ребят в камуфляже — всего сотня. И бегут они куда веселее.
Да и догонять им не надо. Доберутся до арки, а там — посреди пустой площади — как на ладони. Профессионалу промахнуться трудно, только если очень постарается.
Значит, налево. По внутренней стороне арки, вдоль примыкающего к ней домика, потом сквозь левую линию павильонов, в рощицу. И дальше, дальше…
На сером высохшем асфальте вымершей площади разноцветные мазки. Два серых, рыжий, бело-черный… Четыре крысы неслись сюда.
Личная гвардия решила, что приказ “сидеть тихо” не для нее? Или сообразила, что он устарел. Наверняка Скалолазка или Лобастый забрались на подоконник и видели все, что произошло на площади.
Только шли они не к хозяину. Не забирали вправо, чтобы встретиться там, куда бежал. Нет. Шли прямо под арку. Решили задержать…
— Ко мне! — крикнул Стас. — Ко мне!
Рыжик, Скалолазка, Ушастик послушно забрали вправо. Но Лобастый мчался прямо, почти летел над асфальтом серой стрелой…
До самой арки, до турникетов и застрявшей в них “норки”. А там высоко подпрыгнул, словно кролик, решивший выпрыгнуть из травы повыше, чтобы осмотреться.
Только видел он все прекрасно, конечно. Не в траве, а на ровном асфальте. Нет, он не хотел что-то увидеть — он хотел показать себя.
Ребята в камуфляже, бежавшие к арке, тут же рухнули на колени и вскинули автоматы к плечам — словно парочка пловчих-синхронисток. Две короткие очереди слились в одну.
В метре перед Лобастым асфальт брызнул крошкой. Если бы бежал вперед — уже не бежал бы. Уже катился бы по асфальту, распоротый пулями…
Но Лобастый не собирался нарушать приказ. Он не атаковал, лишь припугнул. Чтобы знали, что впереди не только человек, но еще и модифицированные крысы. Да не дурные, прущие на рожон, а осторожные. Которые запросто могли затаиться между колоннами арки. Или чуть дальше. За любым стволом дерева, за любым углом…
Сбил охотников с карьера на мелкую рысь. Молодец. Только чтобы его риск не был напрасным, надо бежать.
За последнюю колонну арки, за пристройку-магазинчик, к символической полоске зеленых насаждений…
Ничего, что в ней не спрятаться. Ничего! Это здесь она символическая. Но дальше, через километр, где-то там, слева, должен быть Ботанический сад — прилизанный, но все же кусочек леса.
Здесь, на окраинах Старого Города, полных темного асфальта и грязных домов, куда теплее, чем на природе. Да и дождей здесь, кажется, не было. А значит, в саду будет сухо. Следы велики останутся, то не четкие.
Да и ребята в камуфляже вовсе не следопыты. На другие дела их натаскивали. Так что в Ботаническом саду будет где спрятаться.
Если удастся туда добраться…
* * *
До ограды сада — на мощном постаменте неплохое чугунное литье — оставался всего квартал.
За оградой чернел лес. Весна, как и последние лет десять, обрушилась на город внезапно. Мировое потепление еще не превратило тайгу в плантации кактусов, но вот смена погоды стала резкой до безумия. Еще две недели назад здесь кружился снег, лужи по ночам покрывались ледовыми стеклышками, а деревья стояли растрепанными метелками.
Но сейчас солнце палило нещадно. На земле не осталось и следа луж. А лес за оградой был не то что в почках — кое-где уже распускались листья.
Там, в этом зазеленевшем лесу можно будет затеряться. Быстро и легко.
Только до него еще квартал, а за ним дорога.
И с перекрестка на дорогу выкатил грохочущий “кутузов”. Встал, задний люк отлетел на землю, и посыпались солдаты. Двое залезли на броню, остальные разошлись вдоль улицы.
Умело, черт бы их драл. И дорога, и все проходы между домами на подступах к ней просматриваются.
А сзади, перекрикиваясь, еще два отделения. Прочесывают этот угол. Оторвался от них немного, но теперь, похоже, нагонят…
Путь вперед, через дорогу и в сад, перекрыт.
Справа широкий и длинный газон. Сунешься — и те двое, что остались на броне, обязательно заметят…
А сверху широкими кругами барражирует тот чертов вертолет. Обложили по всем правилам.
Молодец Лобастый. Там, у арки, сбил военных с хода. Да только одного не учел. Простому мародеру, пожалуй, дали бы уйти — машину расстреляли, так что ничего он не вывезет. А самого его ловить… Много чести! И так его уже наказали, лишив машины.
Но это мародера. А вот человека с отрядом крыс, тех самых крыс, от которых и вычищают город, согнав сюда солдат со всей центральной России… Нет, такому уйти не дадут.
А уж если успели подключить гэбэшников, которые прекрасно знают, что единственный человек в городе, которого слушаются крысы, некто Крысолов… Тот самый Крысолов, на которого личный зуб у самого главы ведомства…
Но, с другой стороны, если бы не Лобастый, то взяли бы уже там, у арки. Или сразу пристрелили.
В любом случае все. Приплыли. Не уйти.
Надо отпустить крыс. Они будут драться до последнего, защищая, но какой от этого прок? Пусть хоть кто-то спасется…
Стас пополз назад, за угол — и в руку ткнулся прохладный нос. Тут же тихо пискнуло.
— Что? — Стас обернулся.
Лобастый приподнялся на задние лапки и закружился. “Асфальт”. “Решетка”. “Вниз”. “Вход”.
— Нашли решетку водостока?! Где?!
* * *
Из решетки дохнуло сыростью, смрадом — это там, в центре, где людей нет, подземелья не пахнут, — но сейчас для него не было запаха слаще: он нес надежду.
Только тяжелая, зараза…
Стас поднатужился, рванул еще раз. Со второго раза решетка отошла вверх. С металлическим скрежетом, изо всех сил сопротивляясь и цепляясь за асфальт. Но все же сдвинулась.
— Вперед!
Крысы скользнули в провал, где-то внизу зашлепало: разбрызгивалась вода. Неглубоко, но лучше все же по лестнице. После ослепительного солнца проем — пятно черноты, ничего не разглядеть. Стас сел на край, нащупал первую ступеньку…
— Здесь! Вон он! Стоять!
Стас оскалился — черт возьми, каких-то пары секунд не хватило, чтобы разминуться! — и соскользнул с края дыры, поджав ноги и выставив руки.
Прыжок крыс отложился где-то в подсознании, и ноги сами собой выбрали момент, когда должен был состояться удар. Распрямились, амортизируя…
Может, спешка так подействовала, но только ноги спружинили на миг раньше, чем было надо. Распрямились впустую, не найдя под собой опоры — и тут же по пяткам ударило. Тело бросило вперед — туда, где должна кончаться лестница, где обычно два острых края…
Стас пригнулся, конец лестницы впился в плечо, но кевларин спас. Соскользнуло. Разве что синяк, но уж лучше синяк… Левая рука ударилась о стену, проехалась по сырому бетону — и стена врезала по скуле.
— Сюда, сюда! — голосили сверху, уже в два голоса.
Юг, где тут чертов юг?! Надо к центру!
Солнце там, шло оттуда… Стас развернулся, пригнулся, выставил перед собой руки, чтобы не разбить голову, и побежал. Вокруг ни черта не видно. Словно непроглядный провал люка раздвинулся и накрыл собой весь мир…
Под ногами разлеталась вода. Сверху, по асфальту, тяжелый топот “чушек”, еще какие-то голоса. И гораздо ближе:
— Сюда, сюда! У кого “ночка”?
Только этого не хватало! Нет, ребята, о приборе ночного видения уговора не было!
Стас вытащил “хек”, пошире открыл рот и, не оглядываясь, — не на поражение, так, для галочки, только чтобы отцепились! — выстрелил за спину.
В забранном в трубу пространстве грохот от выстрела был такой, словно это был не “хек”, а крупнокалиберный миномет. Теперь ничего не видно и не слышно… Только смрад в носу и сталь под пальцами.
Сталь обратно в кобуру — и дальше, вперед! Пока сзади не прилетела сдача из раскаленных кусочков металла!
То ли уши еще не отпустило, то ли у ребят в самом деле сдуло пыл, но поутихло. Воплей, призывающих шустро лезть вниз и мчаться в погоню, больше не слышно.
Ну и слава богам. Здесь, внизу, все пойдет куда лучше. Здесь если и не как дома, то уж как на малой-то родине точно. Стас потянулся рукой назад, за рюкзаком с планшеткой и тепловизором…
И остановился.
Пальцы схватили пустоту, а потом уперлись в кевларин плаща. Рюкзак остался в ларьке. Вместе с планшеткой, со всей аппаратурой… А тепловизор и вовсе сломан. Еще два дня назад.
Стас облизнул пересохшие губы. Оглянулся.
Позади, метрах в сорока, висел столб света. Мириады крошечных пылинок скользили в воздухе, разбрасывая падающий из люка свет во все стороны… А вот впереди ничего не видно. Ни-че-го.
И если двигаться дальше к центру под землей, придется двигаться в кромешной темноте. Без фонарика, без планшетки, в которой планы всех подземных коммуникаций. Без этих карт добраться до центра и не запутаться…
Трудно.
Если вообще возможно.
Но выбор… Есть он, этот самый выбор?
Если военные поймают и свезут к гэбэшникам, мало не покажется. Съедят не хуже диких крыс. За секвенсор, одно лишь обладание которым уже преступление, прилично полагается. А тут мало что секвенсор на руках — так еще и переправлял его. Да не куда-то, а в центр Старого Города. В самый рассадник модифицированных крыс, вышедших из-под контроля…
За такое повесят на тебя не только всех дохлых собак, но и всех живых крыс…
Стас присел на корточки. Шепнул:
— Ко мне!
Зашуршало, но ни черта не видно. Нет, видно. Едва блестят бисеринки глаз. Четыре пары. Ждут приказа.
Смогут они найти дорогу к центру?
Глаза потихоньку привыкали к темноте. Уже не только бисеринки глаз, но и мордочки различить можно. Собранные, но не испуганные. Вот уж кто никогда не боится. А если и боится, то ни за что не покажет это своему хозяину. Который для них, наверно, как бог.
Трусоватый бог, а?.. Без планшетки и тепловизора уже и не бог, а так, мелочь пузатая с претензиями…
Сможет личная гвардия вывести к Садовому кольцу?
Главное, добраться до него. А там уж встретят цивильные крысы, их регулярные отряды и патрули. Выведут на “друзей” Арни.
Смогут гвардейцы довести до кольца?
Но даже если и смогут… Как быть с дикими крысами? Что четыре крысы — пусть и прекрасно обученных — смогут сделать против стаи из сотни неумелых, но агрессивных родственничков? А ведь тут иногда и тысячные стаи встречаются. От такой не то что не отбиться — не убежать… Заживо обглодают, лучше всяких пираний.
У водостока звякнуло. Кажется, лестница. Осыпались крупинки песка, гулко бултыхаясь в воду.
— Да не буксуй, лезь! — донеслось оттуда. — Прыгай — и очередью, у него пистолет!
— Ну вот и прыгай, раз такой умный… А если там крысы?
— Нет здесь крыс. Чистили тут уже, два часа назад.
— Ну вот сам и лезь, если так уверен!
— Есть там крысы, — еще один голос. — С этим. — Короткая пауза, как раз на то, чтобы кивнуть на открытый водосток. — С ним крысы были.
— Не надо никуда лезть! — новый голос. Запыхавшийся, но решительный.
Сержант или лейтенант подоспел?
— Уйди от водостока, я сказал! Вон там дальше должен быть люк, по этому же коллектору. А в ту сторону должен быть еще один водосток. Значит, ты стоишь здесь, вы двое в ту сторону, ты со мной к тому люку. Перекрываем, пока он не успел их пройти! Ну, живо!
Стас беззвучно выругался. Чтобы тебя за заднюю лапу, такого сообразительного!
— Вперед, — шепнул Стас. — Вперед, быстро!
