Песок… Карвен медленно перевернул часы, наблюдая, как струйки песка перетекают вниз. Тысячи, миллионы песчинок… Издали они все кажутся одинаковыми. Но если присмотреться поближе, в сплошной желтизне можно отыскать песчинки и другого цвета. Просто их мало — и они теряются, бесследно теряются в общей массе. Одна черная песчинка на тысячу… Один день из миллиона. Он уже давно должен был забыть тот день. Почему же он до сих пор помнит?!

Карвен резко стиснул пальцы. Хрупкое стекло часов не выдержало этого усилия и треснуло, рассыпаясь на острые осколки. Часть осколков впилась в ладонь вампира, по он едва заметил их, уставившись в растекшуюся по столу кучку песка.

— Что-то в последнее время ты часто в дурном настроении, Карвен. — Голос Глонка тихой змеей вполз в замершую тишину.

— Тебе-то что?

Карвен плавным жестом стряхнул остатки осколков с ладони и приложил к порезам тонкий батистовый платок. Белая ткань тут же окрасилась алым. В сторону Глонка он не соизволил даже повернуться.

— Это начинает настораживать.

— Начинает — возвращайся к Аластра. Я тебя не держу.

— Кстати, он недоволен. — Глонк небрежно уселся на подоконник, сметая пыль краем своей черной мантии. Разводы из пыли уже кое-где успели украсить его одежду и раньше, но Глонк не обращал на такие мелочи внимания. — Что за игру ты ведешь, а? Ведь для тебя, считай, сложилась почти идеальная ситуация — с учетом данного им разрешения на уничтожение Ра'ота. А ты медлишь… Глупо.

— Тебе не понять. — Карвен поправил чуть смявшийся кружевной манжет. — Просто убить его для меня недостаточно. Он должен в полной мерс познать боль. К тому же это позволяет мне растянуть удовольствие.

— Мгм… Растянуть? Ты не находишь, что и так уже растянул все дальше некуда? Да, мы нелюди, и время для нас течет слегка по-иному, но все же… Шестьсот лет…

Карвен покосился на рассыпавшийся на столе песок. Глонк не вполне точно угадал время, но ошибка была почти ничтожной. Один день на шестьсот лет… Так безумно мало…

Серп луны висел низко, почти касаясь крыш домов, — словно огромный надкушенный кусок сыра. Звезды казались углями, прожегшими покрывало ночного неба. В воздухе душно и приторно пахло жасмином. Весна. Будь она проклята, эта весна! Казалось, вновь зарождающейся жизнью дышат даже камни под его каблуками.

Карвен устало привалился к стене какого-то здания. Опасно, слишком опасно… Он выпил слишком много крови… Почему он не хочет остановиться? Неоправданный риск… Эйфория от опьянения того не стоит… Ведь даже вся эта кровь не может прогнать сковавший его холод.

— Эй, господин! Господин! — Маленькая рука дернула его за низ камзола, вынуждая наклонить голову. Девочка… Лет десять или поменьше… Точно определить сложно — слишком много грязи на лице, слишком бесформенным комком висят лохмотья. Грязная ладошка протянута характерной лодочкой. Попрошайка. Карвен брезгливо высвободил свою одежду и сделал шаг в сторону. Его слегка пошатывало, перед глазами плыли тени. — Эй, господин! Эй, ну послушайте же меня! Эй, не уходите! — Маленькие пальцы снова вцепились в его камзол. — Послушайте, я много всего умею! Я стою совсем недорого! Вам понравится!

Карвен поморщился. Еще того не лучше. Резким движением, неразличимым для человеческого взгляда, он перехватил девочку за запястье и рывком приподнял над землей. Та испуганно пискнула, глаза у нее стали круглыми.

— Люди так глупы… Ведь тебе куда как удобнее просто собирать милостыню. Особенно с учетом твоего возраста. Не думаю, что ты заработаешь намного больше, продавая свое тело.

— Пустите! Вы ничего не понимаете! — Она задергалась в стальной хватке его пальцев, извиваясь, как пойманный в ловушку зверек.

— А зачем мне тебя понимать? Ты — всего лишь человек. Мусор под моими ногами. Не более того. Грязный мусор! — Он отшвырнул ее в сторону. Девочка ударилась о стену ближайшего дома и с тихим писком сползла вниз — на осклизлые камни мостовой.

— Грязная, да? — Шатаясь, девочка поднялась на ноги. В бесцветных глазах на миг полыхнула боль. — Вы — благородный господин. Небось всю жизнь спали на перинах да в окружении заботливой семьи! Вам никогда, слышите, никогда не понять, что такое холод! Тот холод, что не прогнать одеялом! Тот холод, что живет внутри! — Она ткнула тонким пальцем себе в грудь. — Вы знаете, что такое одиночество?! У меня нет никого, кто бы захотел согреть меня — согреть по-настоящему! И что с того, если я ворую крохи тепла чужих тел? Да, это краденое тепло, да, оно — ненадолго! Но хотя бы ненадолго я согреваюсь! — Она зябко обхватила себя за тонкие плечи.

— Глупо и патетично. — Глаза Карвена были потухшими углями, присыпанными золой.

— Не нравится — так идите прочь! Я не позволю всяким благородным читать мне мораль! Да кто вы такой?!

— Смерть… Разве ты не чувствуешь?

— Что? — Она недоуменно нахмурилась, пытаясь рассмотреть в темноте его лицо. Но этот квартал города был слишком беден, чтобы позволить себе уличные фонари, — а света луны было явно недостаточно.

— Ты не боишься смерти? Зря… — Он скользнул к ней ближе, поднимая правую руку. Облачко кружев легкой бабочкой взметнулось в воздух. Контуры пальцев задрожали, меняя форму. Высший вампир может превращаться не только в летучую мышь. Миг — и острые лезвия вспороли тонкую шею девочки. В весеннем воздухе терпко запахло свежей кровью. Она умерла почти мгновенно, даже не успев как следует испугаться — только тонкий вскрик ненадолго повис в ночной тишине. Ее трупик оказался легким — почти невесомым, будто сушеная мумия. Карвен устало отшвырнул его прочь.

Детская кровь… Изысканное лакомство… Но сейчас он и так уже выпил слишком много… Если он не хочет окончательно провалиться в беспамятство опьянения, ему надо остановиться.

Капли чужой крови медленно стекали с его пальцев, капая на мостовую. Краденое тепло… Он не человек, ему это не надо… У него другие приоритеты. Зачем ему тепло?

Ветер взметнул его волосы, длинной черной паутиной раскидав их по плечам. Так просто отказаться от тепла, если не знаешь, на что оно похоже… Лучше бы он никогда этого не знал. Он совершил ошибку… Если бы только он мог предположить, что все сложится именно так! Если бы…

Карвен расхохотался. Ледяной смех разбил ночную тишину, пугающим эхом разлетаясь по темным переулкам. Жуткий смех, не принадлежащий миру живых.

Даже если он не может изменить прошлое… он заставит эту мразь стократ заплатить за все! Месть… месть смягчает боль… Так всегда было, и так всегда будет.

Серп луны бесстрастно завис на ночном небе. Ему не было дел ни до живых, ни до мертвых. Он просто освещал кровь, огромной лужей растекшуюся под обезглавленным трупом на брусчатке.

Карвен наклонился и погрузил в эту лужу правую ладонь. Кровь была теплой — пройдет еще некоторое время, прежде чем она остынет. Кровь была теплой, но согреть его она не могла…

Песок… Одна песчинка на миллион. Карвен был абсолютно уверен, что для Л'эрта эта песчинка — такая же желтая, как и множество других. Проклятого инкуба наверняка не терзают никакие воспоминания.

Если бы он тогда в Керхалане последовал за повозкой лицедеев… Если бы он убил инкуба… Со смертью мага должны рассеяться все наложенные им заклинания. Но смерть — это слишком просто. Обычная смерть позволит Л'эрту ускользнуть от его мести. А ускользнуть он не должен.

И значит… он подождет. Еще немного ожидания — ничто по сравнению со всей этой кучей песка времени. Но он должен дождаться нужного момента. И ударить именно тогда когда Л'эрт будет полностью беззащитен.

— Ты не уйдешь! Я не… — Карвен хватает его за локоть, рывком разворачивая к себе лицом. Синий атлас рубашки скользит под пальцами.

— Быть может, ты решил удержать меня силой? — Л'эрт даже не сопротивляется. Его губы кривит презрительная улыбка. Глаза инкуба стремительно светлеют, становясь похожими на покрытый трещинами лед. — Желаешь в очередной раз поспорить? Но разве ты уже успел забыть? Ты ведь проиграл.

— Послушай, я не совсем понимаю, что происходит, но…

— Зато я понимаю. — Л'эрт небрежно выворачивается из хватки тонких пальцев, отцепляя их от своей руки, словно огромного клопа. — Но вот что я тебе скажу. Ты мне омерзителен. И если ты попробуешь подойти поближе, вероятно, меня потянет блевать. Надеюсь, осознание этого факта позволит тебе научиться держать в руках свои… мм… эмоции. Или тебе хочется оттирать дерьмо со всей этой кучи рюшечек? — Он подцепил пальцем широкий кружевной воротник Карвена.

— Л'эрт…

— Прощай… принцесса. — Л'эрт улыбается еще неприятней, показывая кончики белых клыков. — Если тебе так уж понравилось, поищи кого-нибудь еще для своих игр. Уверен, ты справишься.

Карвен отшатывается назад.

— Я убью тебя!

— Убьешь? Не сильно ли сказано? Ведь я нужен Аластра. Как редкий зверь. Ты рискнешь пойти против воли главы ковена? Он размажет тебя в лепешку и даже дыхания не собьет.

— Когда-нибудь… — алые глаза вспыхивают мертвым огнем, — когда-нибудь главой ковена стану я. И мы посмотрим, что останется тогда от твоей наглости, получеловек!

— Ты меня слышишь, Карвен? Зачем ты устроил это представление в Керхалане? И зачем ты убил тех, кого взял в свое сопровождение?

— Мне так захотелось.

— Из-за своей прихоти ты упустил Ра'ота, и тот благополучно успел скрыться. Зачем?! Ведь его смерть сейчас дала бы нам дополнительный козырь против Аластра!

Карвен криво усмехнулся. В его глазах вспыхнули и почти сразу же погасли языки пламени.

— Уверяю тебя, даже просто приказ на убийство дал мне достаточно козырей. Разве ты еще не знаешь про его ссору с Валиной?

Светлые брови Глонка сошлись на переносице.

— Это ты подстроил?

— Разумеется. Осталось лишь подождать, пока напряжение между Аластра и его дочерью достигнет наивысшей точки… И тогда мы ударим. Со стороны Аластра было очень глупо показывать столь явную привязанность к кому-либо. Смешно… Такой старый вампир — и оказался подвержен человеческим чувствам…

— Ненависть — тоже человеческое чувство, Карвен. Или ты забыл?

— Чужую ненависть использовать куда сложнее, чем чужую любовь. Я бы даже усомнился, что в данном случае это вообще возможно. — Карвен отбросил пропитанный кровью носовой платок на кучку песка на столе. Порезы на руке уже затянулись, оставив тонкие розоватые следы. — И мы не люди. Мы выше их. Предназначение человечества быть нашим кормом. Так же как их кормом является домашний скот.

— Да, да, да… — Глонк лениво зевнул, показывая самый обычный, вполне человеческий, прикус. — Мы не люди, мы монстры. Даже если пытаемся казаться людьми.

— Ты опять о Л'эрте? — В голосе Карвена зазвенел металл.

— Нет, не только. — Глонк мягко спрыгнул с подоконника. — Что мне передать Аластра? Его не устроят рассуждения о неспешности твоей мести.

— Передай… Передай, что Ра'ота оказался удачливее, чем мы предполагали.

— И все?!

— Я слежу за ним. Он сейчас в Геренвене. Как только представится удобный момент, я его уничтожу.

— Карвен, еще одной неудавшейся «попытки» Аластра тебе не простит. И тогда охотиться за Ра'ота будешь уже не только ты.

— Это неважно. — Карвен едва заметно улыбнулся. В этой улыбке не было тепла — только презрение. — Аластра осталось недолго отдавать приказы. И этот приказ он отдать уже не успеет.

Глонк добрался почти до двери и только тогда обернулся.

— Это значит, что ты все еще не собираешься убивать Л'эрта?

— Он все еще мне должен. И перед смертью он сначала заплатит мне свой долг.

— Ты о чем? — Рыжий вампир недоуменно нахмурился.

— Как ты думаешь, как много порезов серебром в состоянии выдержать высший вампир? — Тонкие пальцы Карвена погладили рукоять изящного поясного кинжала.

— Я сомневаюсь, что пытками его можно заставить что-либо сделать. У Аластра это так и не получилось.

— Видимо, он плохо старался. Или ему на самом деле не так уж и нужно было ломать этого получеловека.