4. Пленница зеленого человека
Когда дневной свет упал на палубу маленького корабля, куда принцессу Птарса перенесли из сада ее отца, Тувия увидела, что за ночь во внешнем облике ее похитителей произошли изменения.
Их доспехи не блестели, как доспехи Дузара: вместо них воины были облачены в доспехи со знаками различия принца Гелиума.
Девушка вновь почувствовала надежду, но она не могла и подумать, что Карторис мог причинить ей неприятности.
Она заговорила с воином, сидевшим на корточках перед пультом управления.
— Прошлой ночью на вас была форма воинов Дузара, — спросила она. — Сейчас — воинов Гелиума. Что это значит?
Человек посмотрел на нее с усмешкой.
— Принц Гелиума не глуп, — сказал он.
В этот момент из крошечной кабины появился офицер. Он сделал замечание воину за разговоры с пленницей, сам же он не ответил ни на один ее вопрос.
Никто не причинил ей вреда во время путешествия, и когда они наконец достигли места назначения, девушка по-прежнему не знала, кто ее похитители и какая у них цель.
Но вот корабль медленно опустился на главную площадь одного из безмолвных памятников марсианского забытого прошлого — пустынного города, окруженного печальными, с редкой растительностью, бывшими морскими пространствами, по которым когда-то катились могучие волны и проплывали морские торговые суда людей, ушедших навсегда.
Для Тувии из Птарса такие места были знакомы. Во время путешествия в поисках реки Исс, когда она намеревалась совершить то, что многие века называлось последним долгим паломничеством марсиан в долину Дор, где лежало мертвое озеро Корус, она сталкивалась несколько раз с этими печальными воспоминаниями величия и славы старого Барсума.
А во время ее полета от соборов Холи Терис с Тарс Таркасом, джеддаком Тарка, она видела их таинственных обитателей — больших белых обезьян.
Она знала и то, что многие из покинутых городов используются кочевыми племенами зеленых людей, но что среди них не было города, которого не избегал бы красный человек, так как все они без исключения находились среди обширных безводных пространств, не подходящих для продолжительного существования представителей преобладающей расы марсиан.
Зачем же им привозить ее в такое место? На этот вопрос был один ответ: такова была природа их занятий, им нужно было уединение, которое давал мертвый город. Девушка вздрогнула при мысли о том, в каком положении она оказалась.
Уже два дня люди, захватившие ее в плен, держали Тувию в огромном дворце, который, даже будучи разрушенным, отражал великолепие прошедших веков.
На третий день ранним утром она была разбужена голосами двух ее похитителей.
— Он должен быть здесь к рассвету, — говорил один, — держи ее в готовности на площади — иначе он никогда не приземлится. В тот момент, когда он поймет, что находится в чужой стране, он сразу же повернет назад — я думаю, что план принца слаб в этом месте.
— Не было другого выхода, — ответил другой.
— Это удивительное дело — оба они будут здесь, и если даже нам не удастся заставить его приземлиться, мы и так многого достигнем.
В эту минуту говорящий поймал на себе взгляд Тувии, лицо которой на миг осветило движущимся лучом от ближней луны.
Поспешно он сделал знак своему собеседнику, прекратил разговор и, подойдя к девушке, жестом приказал ей встать. Затем он вывел ее в ночь к центру большой площади.
— Стой здесь, — приказал он, — до тех пор, пока мы не придем за тобой. Мы будем наблюдать, и если ты попытаешься бежать, тебе придется худо — хуже, чем если бы ты умерла. Таков приказ принца.
Затем он повернулся и направился обратно ко дворцу, оставив ее одну среди невидимых ужасов, в месте, которое, по поверью марсиан, посещалось белыми обезьянами. Некоторые еще придерживались старого суеверия, которое гласит, что духи Холи Терис — людей, умерших более тысячи лет назад, — переходят в тела больших белых обезьян.
Тувии грозила опасность нападения одного из этих свирепых человекоподобных животных. Она больше не верила в переселение таинственной души, как учили ее жрецы до ее спасения из их лап Джоном Картером; но она хорошо знала ужасную судьбу, которая ожидала ее, заметь ее хоть одно из этих ужасных животных во время ночного пребывания на площади.
Но что это?
Конечно же она не могла ошибиться. Кто-то тихонько зашевелился в тени одного из домов-монолитов, выстроившихся в ряд на проспекте в том месте, где дом окнами выходил на площадь.
Тар Ван, джед в ордах Торказа, медленно ехал к руинам Древнего Аантора по мертвому морскому дну, покрытому бледной желто-коричневой растительностью.
Он ехал этой ночью долго и быстро, так как возвращался после ограбления и разрушения инкубатора соседнего племени зеленых людей, которые постоянно были в состоянии войны с ордами Торказа.
Его гигантский тот был еще не измучен, и все же было бы хорошо, думал Тар Ван, дать ему попастись на бледно-желтом мхе, растущем здесь, возле стен пустынного города, где почва богаче, чем на морском дне, и растения хорошо разрастаются под лучами безоблачного марсианского дня.
В крошечных корешках этого, кажущегося сухим, растения, достаточно влаги для того, чтобы утолить потребность в питье громадных тел могучих тотов, которые могут существовать в течение месяцев без воды и многие дни даже без того количества влаги, которое содержится в бледно-коричневом мхе.
В то время как Тар Ван бесшумно ехал по пустынному проспекту, ведущему от набережных Аантора к большой центральной площади, его и тота можно было принять за привидения из мира снов, так нелепо выглядели человек и животное, так бесшумно шагал большой тот, ступая ногами без копыт по покрытому мхом тротуару древней мостовой.
Человек был замечательным представителем своей расы: ростом он был с полных пятнадцати футов. Его лоснящаяся зеленая шкура блестела при свете луны, которая освещала его доспехи, искрилась в драгоценных камнях тяжелого снаряжения, оттягивавшего четыре мускулистые руки. Загнутые вверх клыки торчали из нижней челюсти и мерцали бледно и угрожающе.
На боку его тота висело длинное ружье, действующее при помощи радия, и большое, обвитое металлом копье. А в дополнение к этому, висели длинный и короткий мечи и другая мелкая амуниция.
Его выпуклые глаза и антенноподобные уши постоянно поворачивались в различных направлениях, так как Тар Ван был все еще в стране врагов и постоянно сохранялась угроза нападения больших белых обезьян, которые, как обычно говорил Джон Картер, являются единственными созданиями, способными вызвать в душе этих свирепых обитателей мертвых морей хотя бы некоторую видимость страха.
Приблизившись к площади, он вдруг сдержал тота. Его тонкие цилиндрические уши застыли, направленные вперед. Он услышал необычный звук. Голоса! И там, откуда доносились голоса, за пределами видимости, тоже были враги Тар Вана. На большом Барсуме для свирепых обитателей Торказа все были врагами.
Тар Ван спешился. Держась в тени больших зданий, выстроенных вдоль улиц Аантора, он приблизился к площади. Прямо позади него, как собака на поводке, шел серо-голубой тот, на его белый живот падала тень от туловища, ярко-желтые ноги погружались в пышный мох.
В центре площади Тар Ван увидел фигуру красивой женщины. С ней разговаривал красный воин. Но вот человек повернулся и направился ко дворцу на противоположной стороне площади.
Тар Ван наблюдал, пока тот не скрылся. Вот пленница, которую следует захватить! Редко попадала сюда женщина бесчисленных врагов зеленого человека. Тар Ван облизал тонкие губы.
Тувия из Птарса наблюдала за тенью на монолите в начале проспекта на противоположной стороне. Она надеялась, что это только плод ее воображения.
Но нет! Теперь ясно и четко Тувия видела, как тень движется. Она вышла из-за укрытия колонны из эрепта.
Внезапно появившееся солнце осветило Тар Вана. Девушка вздрогнула: перед ней был огромный зеленый воин!
Он быстро прыгнул к ней. Девушка закричала и попыталась спастись бегством, но едва она повернулась по направлению к дворцу, как гигантская рука схватила ее руку. Тувия была в смятении, ее дотащили до огромного тота, медленно бредущего к площади, поросшей бледно-зеленым мхом.
В это мгновение она посмотрела вверх, привлеченная шумом мотора, и увидела быстро приближающийся корабль, голова и плечи человека были в тени, и она не могла рассмотреть его лица.
Теперь позади нее раздавались крики ее красных похитителей. Они с бешеной скоростью неслись за человеком, укравшим у них то, что они окончательно присвоили и считали своим.
Как только Тар Ван достиг своего тота, он выхватил из чехла длинное ружье, заряженное радием, и, обернувшись, выстрелил три раза в приближающихся красных людей.
Умение этих марсианских дикарей метко стрелять таково, что три красных воина свалились замертво, когда три заряда разорвались в их внутренностях. Остальные остановились; они не решались вести ответный огонь из боязни ранить девушку.
Затем Тар Ван забрался на спину своего тота, все еще держа Тувию в руках, и с диким криком торжества исчез в темном каньоне проспекта между мрачных дворцов забытого Аантора.
Корабль Карториса еще не спустился на землю, как он уже спрыгнул с его палубы, устремившись за быстрым тотом. Длинные ноги несли его по широкой улице со скоростью экспресса, но люди из Дузара, оставшиеся в живых, не допускали и мысли о том, чтобы упустить такого ценного пленника.
Они потеряли девушку. Трудно будет все это объяснить Астоку, но если они захватят принца Гелиума, то смогут ожидать снисходительности от своего хозяина.
Поэтому трое оставшихся в живых набросились на Карториса со своими длинными мечами, крича ему: «Сдавайся!», но с таким же успехом они могли кричать луне, чтобы она прекратила свой сумасшедший полет по барсумскому небу, так как Карторис из Гелиума был настоящим сыном военачальника Марса и его жены, несравненной Деи Торис.
Длинный меч Карториса был уже у него в руках, когда он спрыгнул с палубы корабля, и поэтому в тот момент, когда он почувствовал угрозу нападения со стороны трех красных воинов, он повернулся лицом к ним, встречая их бешеную атаку так, как это мог сделать сам Джон Картер.
Так быстр был его меч, так могучи и проворны его полуземные мускулы, что один из противников упал, окрашивая кровью бледно-коричневый мох, не успев сделать ни одного выпада в сторону Карториса.
Двое оставшихся в живых жителя Дузара одновременно бросились на принца Гелиума. Три меча зазвенели и засверкали в солнечном свете, так что большие белые обезьяны, разбуженные ото сна, подползли к узким окнам мертвого города посмотреть на кровавую сцену.
Трижды касался Карториса меч противника, и красная кровь текла по лицу, ослепляя его и орошая широкую грудь. Свободной рукой он вытирал ее с глаз и с боевой улыбкой, светящейся на губах, и новой яростью бросался на врагов.
Одним прикосновением своего тяжелого меча он отрубил голову одному из них, а другой, избегая неминуемой смерти, повернулся и побежал во дворец.
Карторис не сделал и шагу для преследования. У него была более важная работа, чем вполне заслуженное наказание этих чужестранцев, надевших форму его собственного дома, так как он видел, что эти люди были искусно одеты в форму, отличавшую его личный персонал.
Быстро повернувшись к своему кораблю, он вскоре уже поднимался с площади в погоне за Тар Ваном. Красный воин, которого он обратил в бегство, повернулся у входа во дворец и, угадав намерение Карториса, схватил ружье из тех, что он и его товарищи оставили у стены, кинувшись с обнаженными мечами, чтобы помешать похищению пленницы.
Только некоторые из красных людей являются хорошими стрелками. Их основным оружием является меч, и поэтому, когда воин Дузара прицелился в поднимающийся корабль и нажал на кнопку на стволе ружья, скорее случай, чем умение помогли ему добиться некоторого успеха. Пуля слегка задела борт корабля, но темная обшивка надорвалась достаточно, чтобы пропустить дневной свет в носовую часть.
Последовал резкий взрыв. Карторис почувствовал, как корабль покачнулся под ним и остановился. Некоторое время он двигался по инерции по направлению к городу.
Красный воин на площади выстрелил еще несколько раз, но неудачно. Затем величественная башня скрыла от него движущуюся жертву.
На некотором расстоянии впереди себя Карторис мог видеть зеленого воина, уносящего Тувию из Птарса прочь на могучем тоте. Он направлялся на северо-запад от Аантора, где лежала горная страна, малоизвестная красным людям.
Принц из Гелиума все свое внимание обратил на поврежденный корабль. При внимательной проверке он обнаружил, что один из баков, поддерживающих судно в воздухе, получил пробоину, но сам мотор был цел.
Осколок от пули повредил рычаги управления, и их можно было починить только в мастерской, но после некоторых попыток кое-что удалось исправить, и Карторис привел в движение корабль, хотя скорость была мала и не могла сравняться с быстрым аллюром тота, чьи восемь сильных ног стремительно несли его по бледно-коричневой растительности мертвого моря.
Принц Гелиума нервничал и мучился из-за скорости своего преследования, и все же был доволен, что ущерб, нанесенный кораблю, был не так уж страшен: теперь он по крайней мере мог двигаться быстрее, чем пешком.
Но даже в этой малой радости ему было отказано, так как через некоторое время корабль начал опускаться вниз и крениться на левый борт. Повреждение поддерживающих баков было, очевидно, более серьезным, чем он вначале думал.
Напряжение этого долгого дня сказалось. Корабль опускался все ниже и ниже. Крен левого борта становился все более и более угрожающим, пока наконец, перед самым наступлением ночи, Карторис не пристегнул свою одежду к тяжелому кольцу на палубе, чтобы удержаться от стремительного падения на землю.
Его движение вперед сводилось теперь к медленному дрейфу по ветру, дующему с юго-востока, но когда ветер прекратился с заходом солнца, Карторис мягко опустил корабль на ковер из мха.
Далеко впереди неясно вырисовывались горы, к которым и двигался зеленый воин, когда Карторис видел его в последний раз, и с упрямой решительностью сын Джона Картера, наделенный неукротимой силой воли своего всемогущего предка, продолжал преследование пешком.
Всю ночь он продвигался вперед, пока с приходом нового дня не вошел в низкие предгорья, охранявшие подступы к горам Торказа.
Шершавые гранитные стены возвышались перед ним. Нигде не было видно прохода через внушительный скалистый барьер, но ведь зеленый воин пронес его любимую девушку в этот негостеприимный мир камня!
Мягкий мох морского дна не хранил никаких следов. Он был настолько упругим, что, сминаясь под мягкими ногами тотов, расправлялся потом, будто по нему никто и не ступал.
Но здесь, в горах, где дорога была усыпана мелкими камешками, где черная плодородная земля и дикие цветы частично скрадывали угрюмую монотонность пустынных пространств низменностей, Карторис надеялся найти хоть какие-нибудь следы, которые указали бы нужное направление.
И все же, как он ни искал, тайна следов, казалось, так навсегда и останется неразрешенной.
Еще один день клонился к вечеру, когда Карторис рассмотрел рыжевато-коричневую лоснящуюся шкуру, двигавшуюся среди валунов в нескольких сотнях ярдов слева.
Карторис быстро припал к большой скале и стал наблюдать за зверем, проходившим перед ним. Это был громадный бенс, один из тех свирепых львов Барсума, которые чаще всего бродят в одиночестве по пустынным холмам умирающей планеты.
Мордой животное тянулось к земле. Было очевидно, что он преследует кого-то по запаху.
Карторис наблюдал за зверем, и некоторая надежда вселилась в его душу. Здесь, возможно, и лежит разгадка тайны, которую он старался и никак не мог разгадать. Это животное плотоядно: голодное, оно всегда быстро находит человеческий запах, возможно, оно и сейчас идет по следу тех двоих, кого ищет Карторис.
Осторожно крался молодой человек по следу людоеда. Животное двигалось вдоль основания выступающей скалы, нюхая невидимый след и время от времени издавая низкий рев вышедшего на охоту бенса.
Карторис следовал за хищником уже в течение нескольких минут, когда тот исчез так неожиданно и таинственно, будто растворился в воздухе.
Юноша вскочил на ноги. Никому не удастся обмануть его так, как обманул зеленый воин. Он отважно устремился к месту, где в последний раз видел крадущееся животное.
Перед ним неясно вырисовывалась отвесная скала, на ее поверхности не было ни одной щели, в которую огромный бенс мог бы протиснуть свое тело. Перед ним был маленький плоский валун, не больше палубы корабля вместимостью в десять человек и не превышающий по высоте его двойной рост.
Может быть, бенс скрывается за ним? Животное могло обнаружить запах и лежать сейчас в ожидании легкой добычи.
Осторожно обнажив большой меч, Карторис крался за угол скалы. Бенса там не было, но представшая перед ним картина удивила его гораздо больше, чем присутствие двадцати бенсов.
Перед ним зиял вход в темную пещеру, ведущую вниз, в глубину. В ней, должно быть, и исчез хищник. Было ли это его логовом?
Внутри, в темноте и мраке, мог спрятаться не один, а множество таких наводящих страх созданий.
Карторис не стал раздумывать; он знал лишь, что в эту мрачную пещеру бенс устремился по следам зеленого человека и его пленницы, за ним последует и Карторис, готовый отдать свою жизнь, служа женщине, которую он нежно и страстно любит.
Он не колебался ни минуты, но и не бросился неосмотрительно вперед, а с мечом наготове, осторожно шагая в темноте пещеры, двинулся в путь. По мере продвижения вперед тьма становилась все более непроницаемой.
