Глава 19. Расставание — начало встречи
И еще одно событие потрясло всех обитателей Черно-Белой Бусины. Оно было не менее впечатляющим, чем поединок двух драконов, да и по влиянию на дальнейшую судьбу этого мира, пожалуй, ничуть ему не уступало.
Великий Первый Бог, Трисмегист сдержал свое обещание. Один из Порталов должен был открыться и сквозь него на Черно-Белую Бусину собирался пройти официальный посол Империи Повелителей на Двенадцати Измерениях. Ни для кого не являлось секретом, кто это будет.
Принц Эллмир ходил сам не свой, невпопад отвечал на вопросы и улыбался своим мыслям в самые неподходящие моменты времени. Кинтэлл вновь вынужден был взять управление армией в свои руки. Поэтому первый после своего брата он мечтал поскорее встретить Повелительницу Скилану Вильдарн.
Косморазведчики так и не поняли, откуда стало известно о точной минуте открытия Портала. Яма лишь недоумевающе разводил руками. Яна по секрету сообщила своим товарищам, что юноша немного расстроен тем, что Возрождающийся не передал эту информацию через него.
В назначенное время весь цвет эльфийского общества и представители всех других рас Черно-Белой Бусины собрались во дворце принца Эллмира в Эллчагре. Именно там установили один из Порталов, вывезенный из Карливалла. Максим с Олафом сразу его узнали — это был тот самый последний Портал, возле которого погибла Жемчужина. Естественно, вокруг уже стояли ломящиеся от яств и напитков столы, лесные эльфы второпях развешивали цветочные гирлянды. Музыканты играли тихую нежную мелодию.
Внезапно все шумы стихли. Портал издал слабое гудение. Серебряный обруч налился синевой, потом внутри него начало разгораться голубоватое свечение. Оно быстро уплотнялось и приобретало форму мембраны, растянутой в обруче. Не прошло и нескольких секунд, как световая завеса утратила прозрачность и превратилась в слабо мерцающую голубую поверхность.
— Сейчас начнется! — Объявил Яма на правах единственного специалиста, близко знакомого с техникой Повелителей.
Принц Эллмир готов был ринуться вперед, но Эллчагр с одной стороны и Кинтэлл с другой одновременно положили ему руки на плечи.
Диньзиль нервно стиснула руку Максима, и тот успокаивающе обнял дрожащую от возбуждения эльфинку.
Фея Шипов Тризелна прижалась плотнее к Олафу, как будто искала опору в его могучей фигуре. Фея Плодов Милеранда поглядела на это с нескрываемой белой завистью, хотя ее и сопровождали такие завидные кавалеры, как тролли Клыкобой и Запупырь.
И в тот же момент прямо из непрозрачной поверхности Портала выступила женщина. Скилана Вильдарн. Жемчужина.
— Ежовая ж…па… — Еле слышно прошептал Олаф.
Хотя все прекрасно знали, что должно было случиться, появление бывшей всеобщей любимицы — танцовщицы Жемчужины, а теперь Повелительницы Скиланы Вильдарн, погибшей и опять воскресшей, не могло не вызвать всеобщего волнения. Все замерли, как будто ожидая чего-то особенного.
Изящной невесомой походкой посол Империи приблизилась к братьям-правителям и непринужденно махнула рукой в сторону Портала:
— Я не стала брать с собой багаж. Ведь в моем доме все осталось на своих местах.
Это было сказано так просто и так естественно, что никто из присутствующих ни на мгновение не усомнился в том, что перед ними предстала настоящая Жемчужина.
Король Эллчагр выступил вперед и торжественно произнес:
— Я рад приветствовать тебя, всеми любимая, знакомая и незнакомая нам Жемчужина. Позволь нам продолжать называть тебя этим именем, потому что с ним связаны наши самые лучшие воспоминания.
Повелительница очаровательно улыбнулась:
— Мне будет очень приятно слышать это имя.
— С этого момента начинается новая эра. Мы входим в Большой Мир… — Сказал король.
Он хотел еще что-то добавить, но не смог. Зал разразился оглушительными приветственными криками. Лесные и королевские эльфы, тролли, ферстиды, словно в приступе безумного восторга, обнимались и кричали что-то друг другу, не разбирая слов. Казалось, забыта была война, темные эльфы и дракон. Никто не задумывался о будущих взаимоотношениях с Империей Повелителей, со Срединными Мирами и с Богами. Все ликовали от торжества бессмертной любви.
Неподвижно стоял и молчал только один принц Эллмир.
Жемчужина подошла к нему и пристально всмотрелась в его лицо.
— Что с тобой? Что с твоими глазами?
— Не знаю. — Растерянно ответил принц. — Кажется, я теряю зрение.
— Это слезы. — Повелительница была поражена больше, чем Эллмир. — Ты плачешь.
— Наверное… Да… Пусть… Я ведь думал, что потерял тебя навсегда.
И два представителя разных рас, разных миров сжали друг друга в объятиях.
— Как это прекрасно! — Всхлипнула Диньзиль, ища губами губы Максима.
— Ты тоже плачешь?! Но ведь эльфы не плачут!
Возле плеча Фрадова послышался тихий голос:
— Это ошибочное мнение. Все, у кого есть душа, знают, что такое слезы. Плачут даже те существа, у которых нет глаз.
Максим скосил глаза. Рядом с ним в веселящейся карусели эльфийского праздника стоял неприметный человек в свободно ниспадающих серых одеждах. Максим готов был поспорить, что кроме него, эту фигуру не видит ни одно живое существо.
— Но ведь у эльфов нет души. — Сказал он.
— Это ошибочное мнение. — Человек в сером улыбнулся. — Не все, у кого есть душа, знают об этом.
— Правда?! — Обрадовался Максим. — У эльфов есть душа?! Но они ведь об этом не знают. Надо им сказать…
— Король Эллчагр знает. Знают его братья. Кое-кто из эльфов, а, особенно, эльфины, догадываются. Не надо торопить события. Это распространенное явление: никто не знает ничего о себе и не очень-то стремиться узнать истину. Знание истины ко многому обязывает. Вот и ты не знаешь о том, на что способен.
— Кому много дается, с того много и спросится. — Максим не помнил это выражение дословно, но постарался передать его суть. Ему показалось, что он понял, почему именно его выбрали для этого разговора.
— Верно. Но и возможности его велики.
— С кем ты разговариваешь? — Повертела головой Диньзиль.
Серая фигура исчезла.
— Сам с собой! — Бросил Максим первое, что пришло в голову, и вдруг у него по спине пробежали мурашки от того, насколько эти слова близки к истине.
— Сам с собой! — Весело повторил он, закружив Диньзиль в танце…
* * *
Увы, возвращение Жемчужины не прекратило войны.
Дракон Крахторот избавил Ожерелье от своего присутствия, но запущенная им военная машина темных эльфов продолжала затягивать в свои шестеренки все новые и новые жизни. На Фиолетовой Бусине короля-Дракона сменил Пентектр — Совет, состоящий из пяти самых могущественных магов. Вражеский лагерь вокруг Нижней Нити превратился в одну сплошную линию обороны, а с Желтой Бусины в него в спешном порядке перебрасывались новые боевые подразделения.
Король Эллчагр отправил посольство к герцогу Бартикару — одному из членов Пентектра. От имени всех эльфов король призывал прекратить войну и указывал на то, что с поражением Крахторота она потеряла всякий смысл.
В ответ на это принц Киссалин попытался распространить на Черно-Белой Бусине воззвание к королевским эльфам, в котором он писал, что король Эллчагр, принцы Эллмир и Кинтэлл предали своих создателей — Древних Богов, и готовятся сдать Ожерелье Повелителям. Якобы, он, Киссалин и темные эльфы пытаются предотвратить порабощение и уничтожение эльфов.
План темных эльфов был вполне ясен — посадить на трон в Эллчагре принца Киссалина и через него установить свое господство над этим миром. Они знали о том, что королевские эльфы никогда не примут военную помощь от Повелителей или Первого Бога, и поэтому полагали, что смогут выиграть войну даже без короля-Дракона. Причем победа не обязательно достанется им в кровопролитных сражениях. Завоевать Черно-Белую Бусину можно и хитростью, воспользовавшись расколом в королевской семье.
Таким образом, когда наступило затишье в боевых действиях, обострилась борьба солдат «невидимого фронта». «Контора» принца Кинтэлла выявляла и обезвреживала шпионов и связных темных эльфов. Те же перекрывали каналы связи, по которым шла утечка информации из Штурмграда на Желтой Бусине, где обосновался штаб герцога Бартикара и принца Киссалина.
Яма занимался переустановкой «мерцалки» на свой космический корабль. Жемчужина обещала переправить его через Портал в любую точку Вселенной, так что в летательном аппарате он больше не нуждался.
Земляне то крутились вокруг работающего Ямы, то участвовали в заседаниях военного штаба, то консультировали сотрудников «конторы» Кинтэлла, то гостили во дворце Феи Шипов. В общем, время летело незаметно, и казалось, что так будет всегда. По крайней мере, эльфов это бы вполне устроило. Но люди-то знали, что неумолимо приближается тот час, когда корабль Ямы будет готов к тому, чтобы отнести их на Землю.
Однажды, когда рядом с Максимом не было Диньзиль, к нему подошли Яна и Олаф. Вид у них был самый что ни на есть заговорщицкий. Максим понял, что предстоит важный разговор.
— Яма закончил работу с «мерцалкой». — Сказала Яна.
— Давно пора. — Как можно более нейтральным голосом отозвался Фрадов.
— Мы тут с Олафом долго думали… — Яна запнулась.
— Ну? — Поторопил ее Максим. Конечно, он уже давно понял, что именно хотят сказать ему друзья, но не собирался облегчать жизнь кому-либо за свой счет.
— Мы подумали, что нет смысла возвращаться на Землю ВСЕМ! — Решилась, наконец, Яна.
Поняв, что Максим не собирается с ней спорить, она быстро заговорила:
— Конечно, мы обязаны как можно быстрее доставить на Землю собранную информацию. Но ведь мы должны и продолжать ее получение. Теперь перед нами открываются необъятные перспективы. Ожерелье, Сеть Порталов, Подсолнечная. Если Земля сейчас еще не готова вступить в межпланетное сообщество, то благодаря нашей работе она сделает небывалый скачок вперед. Я говорила с Ямой, он обещал помочь тем, кто останется здесь, посылать дополнительные отчеты на Землю.
— Даже если на Землю отправишься ты? — Спросил Фрадов.
— Да. Если не сможет он, помогут Повелители. Жемчужина недавно сказала мне, что родина человеческого воплощения Великого Первого Бога считается у них чем-то вроде святыни. Так что Земля в какой-то степени находится на особом положении. Повелители помогут нам во всем, что мы у них попросим… Правда, мне не хотелось бы их о чем-то просить. Не хочется признавать, насколько мы отстали…
Яна поняла, что сбилась с мысли, и постаралась с воодушевлением закончить свою речь:
— Если один из нас полетит на Землю, то остальные двое продолжат изучение всех этих планет, миров и их обитателей. Они постараются сделать все возможное, чтобы передать на Землю эти сведения. Таким образом, долг космических разведчиков не будет нарушен. Эти двое будут продолжать служить Очеловеченной Федерации.
Олаф не раскрывал рот, но смотрел на Максима с таким выражением, как будто от его ответа зависела вся его жизнь.
Фрадов сжалился:
— Я тоже думал об этом. Я согласен. Но кто полетит?
Он не собирался говорить о том, что у каждого из них имелись причины, чтобы остаться на Ожерелье. Он не хотел вновь обсуждать те перспективы, которые ожидали первого человека, вернувшегося с другого Измерения. Перспективы и так были ясны и не слишком заманчивы — подземные лаборатории штаба космической разведки. Каждый из косморазведчиков втайне желал остаться, но в то же время был готов отправиться на Землю. Долг перед Землей и Очеловеченной Федерацией, черт его побери!
Олаф вздохнул и вытянул перед собой кулак, из которого торчали три палочки. Он вопросительно посмотрел на товарищей.
Яна закрыла глаза, что-то прошептала и на ощупь вытащила свой жребий. Длинная палочка. Она непроизвольно улыбнулась.
— Твой дружок обеспечил тебя особенным заклинанием? — Усмехнулся Максим.
— Я… — Начала было Яна, но осеклась, встретив взгляды товарищей, полные добродушного сочувствия. Она поняла, что никто не собирается ее ни в чем подозревать или упрекать. Ей стало стыдно.
— У тебя опять покраснели уши! — Заметил Олаф.
Яна хихикнула и покраснела еще больше. Но, когда рука Максима застыла над палочками, улыбка на ее лице заледенела.
— Если я все правильно понял, то короткая палочка достанется мне. — Сказал Фрадов и вытянул именно то, что и предсказал.
— Что именно ты понял? — Спросил Олаф, раскрывая ладонь и показывая длинную палочку.
— Я понял, что лететь придется мне! — Максим старался выглядеть беззаботно, но получалось это неважно. С весельем он явно переигрывал. — Надеюсь, эльфы устроят мне достойный прощальный пир!
* * *
Яма не скрывал, что его обрадовал выбор землян. Не откладывая дело в долгий ящик, он принялся обучать Максима управлению своим кораблем.
Собственно, на это потребовалось не так уж и много времени. Как только Фрадов надел на голову шлем управления, из-под глухого непрозрачного забрала послышался восторженный голос:
— Это невероятно. Я как-будто слился с машиной в одно целое. Я вижу ее локаторами, ощущаю пространство датчиками. Мои ноги стали гравитационными двигателями, а руки — устройствами управления.
— Чем выше уровень развития техники, тем проще становится управление. — Важно сказал Яма.
— И тем чаще она ломается! — Со смехом добавила Яна.
Уже через несколько часов Максим совершил свой первый полет, поднявшись над поверхностью Черно-Белой Бусины на сто километров. Похвалы Ямы и возрастающая каждую минуту уверенность кружили ему голову. Единственное, что вызывало его беспокойство — это «мерцалка», которую невозможно было испытать заранее. Она должна была включиться и сработать всего один раз, перенеся космический корабль и его пилота в то место, откуда начал свой путь «Большой Скачок».
— Ты точно рассчитал параметры запуска «мерцалки»? — Беспокоилась Яна.
— Точно. — В сотый раз отвечал Яма. — Раз я сказал, что корабль попадет в нужную точку, значит, так оно и будет.
Его уверенность не была голословной. По некоторым легким намекам Максим догадался, что Яме кое-кто помог. Причем, вполне возможно, юноша даже и не почувствовал, что в некоторые моменты его руки напрямую управлялись этим «кое-кем». Но Фрадов все еще не решался лично обратиться с вопросом в те сферы, которые раньше считал плодом вымысла. И поделиться своими мыслями ему было не с кем.
Эльфы старались держаться подальше от космического корабля. Большинство из них продолжало с недоверием относиться к технике Срединных Миров. Лишь один раз принц Эллмир с Жемчужиной и Фея Шипов забрались в кабину, чтобы посмотреть на подготовку к отлету. Повелительница дала Яме и Максиму несколько дельных советов по дополнительной настройке межпространственного навигационного компьютера, чем и ограничилась. Она не вмешивалась в дела людей, не собиралась их поучать и наставлять. И люди были ей за это признательны.
Диньзиль Лафринсель, узнав об отлете Максима, исчезла. Фрадов даже не успел объяснить ей причины, по которым он вынужден был покинуть ее и миры Ожерелья. В мыслях он тысячи раз прокручивал в голове различные варианты их расставания, но ни один не казался ему достаточно теплым и соответствующим взаимным чувствам. Поэтому в какой-то степени Максим был даже рад тому, что все так получилось. Он считал, что Диньзиль имеет право на эту игру в прятки. Она поступила правильно, твердил он себе, избавив себя и его от тяжелых переживаний. Ведь если он еще раз посмотрит в ее глаза, то, очень может быть, плюнет на все, и…
На этом месте Максим всегда себя одергивал. Он говорил себе: «С глаз долой — из сердца вон». Только почему-то так называемая народная мудрость никак не облегчала боль и тоску. Единственное, что удерживало его от желания бросить все и ринуться на поиски любимой эльфинки — это долг космического разведчика, теперь казавшийся ему скорее проклятием, чем честью.
Но, кроме долга, у Фрадова была еще одна призрачная, невероятная, совершенно фантастическая идея… Он лелеял ее внутри себя, питал надеждой и мечтами. И идея уже не казалась ему такой уж нелепой и бессмысленной…
Наконец, наступило время отлета. Нет смысла подробно описывать прощальный пир. И нет необходимости останавливаться на старте космического корабля и на том моменте, когда Максим включил «мерцалку», чтобы через несколько секунд увидеть знакомые ориентиры Солнечной системы и послать в эфир сообщение:
— С вами говорит капитан Максим Фрадов. Иду на сближение со станцией «Сатурн-6». Готовьте шлюз. Уберите буксиры и магнитные захваты. Они не понадобятся. Я один. Остальные члены экипажа живы, но находятся далеко отсюда…
* * *
Шеф разведки военно-космических сил Очеловеченной Федерации генерал И-Ван Красин по-военному быстро и четко печатал шаги по узкому металлическому коридору подземной части Главного штаба. Позади него толпились адъютанты, помощники, советники и консультанты. Здесь, в секретных лабораториях космической разведки, немудрено было запутаться и заблудиться. Но И-Ван Красин не нуждался в подсказчиках. Он твердо знал тот путь, по которому идет. Этот путь вел его в самые наисекретнейшие из секретных лабораторий. Генерал не сбавлял шаг и не оборачивался. Толпа его сопровождающих редела по мере того как охрана, стоящая возле каждой двери, постепенно отсеивала тех, чей уровень допуска не соответствовал следующему отсеку.
Наконец, рядом с генералом остались всего два человека. Но и они, повинуясь движению руки начальника, остались на страже перед толстым титановым люком, который открылся для одного лишь И-Вана Красина.
Внутри перед шефом разведки открылся вид на небольшую, но достаточно уютную комнату. Только комната эта была отгорожена от внешнего мира многослойным бронестеклом. Сверху, сквозь потолок, проходили кабели многочисленных датчиков, сканеров и записывающих устройств. Некоторые из них были автоматическими, другими управляли невидимые операторы, но все они были нацелены на одного человека, который находился в комнате и сидел перед инфо-экраном.
— Дайте звук и изображение. — Негромко сказал генерал.
Его приказ был немедленно выполнен. Изнутри комнаты стены не были прозрачными, но теперь напротив генерала появилось окно.
— Я давно вас ждал. — Произнес Максим, не отрывая взгляда от инфо-экрана.
И-Ван Красин слегка удивился. Считалось, что комната абсолютно надежно изолирована от окружающей среды, и что изнутри никак нельзя видеть и слышать происходящее во внешней лаборатории.
Фрадов неспешно поднялся, сделал несколько шагов и остановился напротив И-Вана Красина:
— Для меня большая честь, генерал, что Вы нашли время посетить меня лично. Я уже почувствовал себя в этой комнате заживо погребенным.
Так как герметичное бронестекло не пропускало звуки, голос Максима слышался сбоку, из висящего на стене устройства связи.
— Вчера я закончил чтение Вашего доклада, лейтенант Фрадов. — Произнес И-Ван Красин и замолчал, испытующе глядя на Максима.
— Вам понравилось, генерал?
— Язык хорош, не спорю… Но вот содержание…
— Согласно полученным инструкциям, я изложил все до мельчайших подробностей! — Гордо отчеканил лейтенант Фрадов.
— Ты уверен, что ничего не забыл? — Недоверчиво прищурился генерал, плавно переходя на «ты». — Ты описал эльфов, троллей, фей, даже драконов, но почему-то совершенно забыл упомянуть гномов, леших, домовых.
Максим опешил от такого вопроса. Он смог произнести только:
— Но на Ожерелье нет гномов…
— Вот видишь! — Веско сказал И-Ван Красин. — Это большой недостаток в твоем отчете. И почему у тебя все эльфийские имена похожи то ли на названия лекарств, то ли на названия болезней?
Максим начал понимать смысл насмешек генерала:
— Вы что, мне не верите?
— Не то, чтобы совсем не верю, но, согласись, принять сразу на веру все то, что ты написал в отчете… Это слишком трудно!
— Но ведь это правда. — Устало пожал плечами Фрадов.
— Да, да. — Покивал лысой головой И-Ван Красин. — Но, к сожалению, кроме твоих слов, других доказательств истинности этого рассказа нет. Некоторые ученые пришли к выводу, что ты не обманываешь нас преднамеренно. Вполне возможно, что в результате испытаний межпространственного двигателя «Большой Скачок» попал в искривление пространства. Яна Чжи и Олаф Бьорнсен погибли от перегрузок а ты, вполне возможно, из-за непосредственного соприкосновения с «мерцалкой», остался жив. Но твое сознание изменилось. За те секунды, что ты находился в искривленном пространстве, у тебя в голове сложилась история о якобы проведенных в мире эльфов месяцах. Логичное умозаключение, не правда ли?
— Логичное. — Усмехнулся Максим. — Интересно, что вы скажете, когда к вам на стол лягут первые доклады Яны и Олафа?
— Лейтенанты Чжи и Бьорнсен погибли смертью героев! — Решительно заявил генерал, стремясь скорее убедить самого себя, чем Фрадова. — А если даже и нет, то как они смогут передать на Землю свои сообщения?
— Они найдут способ, можете мне верить.
— Верить, верить. Ты хочешь, чтобы я верил тебе. Тогда как я больше верю ученым и специалистам.
Максим хитро прищурился и выдал, наконец, вопрос, который давно вертелся у него на языке:
— Тогда как эти ученые и специалисты объяснили Вам превращение «Большого Скачка» в абсолютно другой корабль с гравитационным приводом, которого на Земле до сих пор не существовало?
И-Ван Красин ответил вопросом на вопрос:
— А как ты сам можешь объяснить, что между исчезновением «Большого Скачка» и твоим появлением прошло всего несколько секунд? Если верить твоему отчету, то на этой… как ее… Черно-Белой Бусине вы провели не менее полугода.
Максим уже не раз думал над этой проблемой, поэтому, не колеблясь, заявил:
— Я уверен, что это дело рук Возрождающегося. Вполне в его стиле, насколько я могу судить. Мой корабль возник на миллионах инфо-экранов и заставил людей задуматься… Впрочем, надолго задуматься вы им не позволили.
Последняя фраза совершенно не понравилась генералу:
— Ты сомневаешься в том, что мы действуем на благо государства, на благо граждан Очеловеченной Федерации?
— Я уже ни в чем не сомневаюсь. — Максим посмотрел прямо в глаза И-Ван Красина. — Или, вернее, сомневаюсь во всем.
— Но в правдивости своего отчета ты не сомневаешься?
Фрадов возмущенно всплеснул руками:
— Так что же мне делать-то?! Вы не можете объяснить происходящее исходя из своих предпосылок. Мой рассказ считаете либо ложью, либо бредом сумасшедшего. Вам надо принять какое-то решение, генерал.
— Это решение находится выше моего понимания и выше моей компетенции. Я понял, что мой приход сюда был бесполезен. Ты ничего не можешь добавить к своему отчету и продолжаешь настаивать на его истинности.
— Совершенно верно, генерал. Насколько я понял, гражданам Очеловеченной Федерации сообщена официальная версия случившегося? Искажение пространства, гибель двух членов экипажа и сумасшествие третьего?
— Почти угадал. Только ты объявлен не сумасшедшим, а «получившим тяжелые психологические травмы» и находящимся под наблюдением врачей.
— Вот этих? — Максим с усмешкой указал наверх, на вмонтированные в потолок разнообразные приборы.
— И этих тоже. — Утвердительно кивнул И-Ван Красин.
— Сколько же мне предстоит находиться под наблюдением этих… «врачей»? — Поинтересовался Максим и почесал подбородок, на котором уже начала пробиваться щетина.
— Сейчас ты находишься на карантине. Приборы показывают, что с тобой происходят необъяснимые изменения на клеточном уровне и даже на уровне ДНК. Поэтому контакты с людьми тебе запрещены.
— Это я понимаю. Но не могли бы Вы распорядиться установить здесь инфо-экран, подключенный к общей сети. Я совершенно не представляю, что сейчас происходит на Земле. А ведь я успел по ней соскучиться.
— Ответ отрицательный. Пока в твоем распоряжении будет только моно-компьютер без выхода в общую инфо-сеть. Для печати отчетов и тестирования его вполне достаточно.
— Боитесь, что я отправлю в сеть какой-нибудь вирус? Или обращусь к людям планеты с призывом поверить в реальность других миров?
Генерал красноречиво промолчал, и Фрадов понял, что его вопросы попали точно в цель.
— Итак, я изолирован от мира полностью: и физически, и информационно.
— Пока это будет так. — Подтвердил генерал.
— А потом? Потом вы передадите меня вашим «врачам» для опытов, как лабораторную крысу?
— Ну, зачем же ты так?…
— Я много думал в последнее время. Вы предоставили мне такую возможность. — Максим обвел взглядом свою небольшую комнату. — И у меня появилась одна идея.
— Какая же это идея? — Заинтересовался И-Ван Красин.
— Я подумал, что уже выполнил свой долг перед Очеловеченной Федерацией, вернувшись на Землю и составив подробный отчет обо всем, что узнал за это время. Я подумал, что имею моральное право вернуться на Ожерелье.
Генерал недоуменно посмотрел на Максима:
— То, что ты говоришь, только подтверждает мои сомнения в том, что ты адекватно воспринимаешь окружающий мир. Как ты собираешься вернуться обратно?
— Да уж, конечно, не с Вашей помощью. Ведь мой корабль, я уверен, давно уже разобран до мельчайшего винтика. Правильно?
И вновь его вопрос остался без ответа.
Максим, видимо, и не надеялся на другое, поэтому продолжил:
— Я так понимаю, что хотя Вы и не верите в мой рассказ, гравитационный двигатель и мои описания его устройства для Очеловеченной Федерации оказались весьма полезны?
— Я не могу сейчас дать свое заключение, но ученые просто в шоке. — Кивнул головой генерал. — А эти ученые видели разное…
— В том числе и обломки «летающих тарелок»? — Заговорщицки подмигнул Фрадов. — Ладно, меня не интересуют секреты Ваших подземных лабораторий. Я больше озабочен своим собственным будущим. А оно мне представляется не очень-то приятным. Изоляция от мира, бесконечные опыты, скальпели хирургов. Ведь я уже никогда не выйду из этих подземелий? Вы опять молчите, значит я прав. Так что мое исчезновение с Земли пройдет незамеченным для Федерации. Вы состряпаете легенду о том, что последний герой-космонавт скончался от неудачного эксперимента с «Большим Скачком». А ваши медики, я думаю, вполне обойдутся без моего тела.
— Что ты задумал, лейтенант? — Строго спросил И-Ван Красин.
— Не думайте, что я дезертирую. Как Яна и Олаф, я обещаю при случае пересылать Вам свои отчеты и наблюдения за жизнью Ожерелья. Так что я остаюсь военным разведчиком Очеловеченной Федерации. Поймите, меня тянет обратно. Я даже начал писать стихи. Вот послушайте:
— Наступает весна, зеленеет апрель,
Я хочу быть с тобой, о Диньзиль Лафринсель!
Правда, это пока все, что у меня получилось…
Максим замолчал и вопросительно посмотрел на генерала. И-Ван Красин стоял с открытым ртом и не находил слов. Видимо, декламация стихов окончательно убедила его в ненормальности лейтенанта Фрадова.
— Ты знаешь, какой сейчас месяц? — Наконец, справился со столбняком генерал.
— Сентябрь.
— Тогда причем здесь апрель?
— Потому что он единственный рифмуется с именем Диньзиль Лафринсель. Это же стихи, генерал. Неужели вы не понимаете?
— Понимаю. — Задумчиво пробормотал себе под нос И-Ван Красин. — Я с самого начала был против того, чтобы головы моих разведчиков забивали всей этой чушью: мифологией, лирикой, сказками.
— Позвольте с Вами не согласиться, генерал. — Расслышал его слова Фрадов. — Вам это покажется странным, но мифология, лирика и сказки гораздо важнее, чем «оборонный потенциал», «стратегическое планирование» и «экономическое превосходство».
— Вот как? Попробуй меня в этом убедить.
— Хорошо, если Вы просите, я продемонстрирую Вам кое-что из того, во что вы не хотите верить. Я уже говорил, что в последнее время много размышлял. И я пришел к выводу, что раз все люди несут в себе частицы Великих Первых Богов, то и они могу совершать то, что называется «чудесами». Мне кажется, что в нашем мире нет магии потому, что люди заперли ее в себе. Они забыли о том, что она существует. Как эльфы, которые не знают, что у них есть души, как у всех живущих во Вселенной существ.
— Я Вас не понимаю, лейтенант. Что Вы хотите мне сказать?
— Я не удивлен, что Вы меня не понимаете. Перечитайте повнимательнее мой отчет. Там есть все. А пока — до свидания.
Максим улыбнулся и помахал рукой, как будто стоял не в защищенной бронестеклом комнате, а на трапе самолета. В следующее мгновение он исчез.
— Что это?! Как?! Что произошло? — Растерянно вскричал И-Ван Красин. Он подскочил к висевшему на стене устройству связи. — Операторы, что показывают датчики?
— Комната пуста. Объект наблюдения исчез. — Ответил ему растерянный голос.
— Не может этого быть! Проверьте еще раз. Проверьте все параметры: объем, влажность, температуру! Черт возьми, да сделайте же что-нибудь!
Через несколько секунд тот же голос еще более тихо повторил:
— Комната абсолютно пуста, генерал. Можете зайти в центр наблюдения и лично проверить показания всех приборов.
— Боже мой! Этого не может быть! — Воскликнул генерал И-Ван Красин и обоими кулаками стукнул по бронестеклу, отделяющему его от опустевшей комнаты. — Боже мой! Боже. Боже…
Он прижался лбом к прохладной поверхности и продолжал стучать по ней, словно надеялся, что изнутри кто-нибудь ответит на его призыв.
Возможно, Бог слышал его, но молчал. Пока молчал.
КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ КНИГИ.
Назад: Глава 18. Поединок двух драконов
На главную: Предисловие
