Глава 18. Поединок двух драконов
— Ух ты, красота! — Воскликнул Яма, сияющими глазами обозрев пространство вокруг флагмана.
Вполне возможно, что очень многие эльфы и люди отчасти разделяли его мнение. Но красота Мира Кристаллической Решетки настолько отличалась от привычных видов природы, что вслух это высказать не решился больше никто.
Собственно, название этого мира совершенно точно отражало его строение. Выйдя из Врат Между Мирами, флотилия зависла над небесным телом правильной шарообразной формы, которое космические разведчики классифицировали бы как крупный астероид. Под кораблями расстилалась абсолютно гладкая поверхность без каких-либо признаков эрозии и растительности. Закругление линии горизонта позволяло приблизительно рассчитать диаметр астероида — что-то около ста — ста двадцати километров.
Но самое удивительное начиналось за пределами астероида. Вокруг него, в ближайшем космическом пространстве, находились другие такие же шарообразные тела, которые соединялись длинными и довольно толстыми спицами. Так что все вместе они образовывали структуру, чем-то напоминающую кристаллическую решетку, как схематично изображают ее в книгах. Эта конструкция из нитей-спиц и узлов-астероидов тянулась во все стороны, куда только доставало зрение. Некоторые далекие астероиды светились — одни ярче, другие слабее — и с успехом заменяли солнце и звезды.
Флотилия полетела по невидимому глазами, но ощущаемому магами следу дракона. Он вел между спицами и астероидами, так что, к удивлению людей и эльфов-солдат, корабли полетели прямо через космическое пространство.
Это было зрелище не для страдающих агорафобией. Казалось, что маленькие и хрупкие корабли висят на месте, а вокруг них движется вся Вселенная. Капитаны старались держаться подальше от твердых элементов кристаллической решетки. Все помнили о катастрофе корабля Дерона Свалирна и никто не собирался нарушать покой этого упорядоченного и собранного в правильную геометрическую конструкцию пространства.
— Кажется, что эта кристаллическая решетка уходит в бесконечность. — Сказала Яна.
— Возможно, так оно и есть. — Яма продолжал жадно впитывать в себя окружающий пейзаж. — Есть еще одна теория, которая утверждает, что переходя с Измерения на Измерение мы не «поднимаемся» или «опускаемся» по уровням реальности, а уходим вглубь материи или выходим наружу, к ее поверхности. Раньше я ее всерьез не воспринимал, но теперь…
— По этой теории выходит, что никакого Центра Мироздания не существует. — Заметил рассудительный Олаф. — Тогда поступок дракона и наша погоня лишены смысла.
— Ни один поступок не лишен смысла, и ни одно деяние не проходит незамеченным. — Нараспев произнесла Дилафисса Долифандра. Наверное, это были слова из какой-то старинной эльфийской песни.
— И где же воинственные местные жители? — Спросил Фрадов. — Флотилия готова к бою, но я не вижу ни одного живого существа. Мне кажется, что эти гладкие шары совершенно непригодны для жизни.
— Жизнь есть везде. — Ответил Яма. — Если это будет нужно, нас найдут. Интересно другое: наша Нить — это не единственные Врата Между Мирами, которые здесь открыты. Я чувствую, что пространство продырявлено вон там, там и там. Но след дракона идет в другую сторону. Как будто он заранее знает, куда лететь.
— Не нравится мне все это. — Покачал головой Олаф. — В этом мире маленьких шариков как-то неуютно находиться без скафандра. Как будто я вышел в космос без шлема. Кстати, всезнающий Яма, почему мы можем дышать в этом мире, хотя атмосферы тут нет.
— Почему ты решил, что тут нет атмосферы?
— Потому что ничто не мешает нам смотреть на далекие астероиды. Потому что воздух вокруг прозрачен, как в межзвездном вакууме. Потому что… — Олаф задумался, пытаясь подобрать подходящие аргументы.
Яма перебил его:
— Раз мы дышим, значит, воздух тут есть. Или…
— Что «или»?
— Или мы сами меняемся настолько, что перестаем нуждаться в воздухе.
— Как это?
Яма широко повел вокруг себя рукой:
— Как вы думаете, какие физические законы управляют этим миром, совершенно не похожим на звезды и планеты Срединных Измерений?
— Черт знает какие! — С готовностью ответил Олаф.
— Тогда почему тебя удивляет прозрачная атмосфера, а не то, что мы, люди, вообще способны тут находиться вне космических кораблей, скафандров и всего такого?
Олаф промолчал, и Яма, приняв это за согласие, продолжил:
— При переходе с Измерения на Измерение, с Бусины на Бусину, меняется не только внешний мир. Меняемся и мы сами. Наши тела, чувства и ощущения подстраиваются под окружающую нас реальность.
Максим демонстративно вытянул вперед руку и пошевелил пальцами:
— Что-то у меня не выросли щупальца или крылья. Я остался таким, каким был раньше.
— Это тебе только кажется. — Улыбнулся Яма. — Мы все — это только то, чем мы кажемся сами себе. На самом деле мы не знаем о себе ничего. Нельзя, находясь внутри чего-либо, узнать об этом. Представьте себе червяка в стеклянной банке. Он ползает внутри и не может составить мнения о внешнем виде банки и себя в ней. А человек, глядя со стороны на банку с червяком — может. Теперь возьмем самого человека. Он живет в трехмерном физическом пространстве и в непрерывно текущем в одну сторону времени. Откуда он может знать, что его ощущения верны?
— Есть законы природы… — Начал Олаф.
— Нет законов природы! — Оборвал его Яма. — Любой закон — это случайное совпадение некоторых случайных величин на случайном отрезке времени. Люди не так давно наблюдают Вселенную, чтобы распространять свои теории на ее безграничные пространство и время.
— Ну, началось! — Яна недовольно нахмурилась. — Ты оседлал своего любимого конька и теперь с него не слезешь. Хватит этой философии. Скажи лучше, куда мы летим?
— За драконом.
Яма как-будто к чему-то прислушался и тут же взволнованно воскликнул:
— Дракон находится на одном месте! Мы к нему приближаемся!
Это сообщение вызвало оживление на всех кораблях. Вскоре и остальные маги подтвердили, что расстояние между флотилией и Крахторотом сокращается.
Почти одновременно с этим Криннофиллис почувствовал присутствие неких разумных существ:
— Нас ждут. О нашем появлении в Мире Кристаллической Решетке знают. Более того, наше передвижение контролируется невидимыми наблюдателями.
Эльфы зашумели:
— Вы можете вступить в контакт с этими существами?
— Что они знают о драконе и короле Эллчагре?
— Могут ли они нам помочь?
— Или намерены помешать?
Вопросы посыпались, как дары из рога изобилия. Но на них не было ответов. Все попытки установить прямой обмен мыслями с местными жителями встречали мягкий, но непреодолимый ментальный заслон.
Вскоре показались первые признаки материальности невидимых существ. На одном из астероидов путешественники разглядели странные постройки. Частично они выглядели, как привычные дома со стенами, крышами и окнами, а частично походили на разворошенные муравейники.
— Должно быть, эти существа так же отличаются от нас, как и Народ Ночи. — Предположила Дилафисса.
— Ничего подобного! — Возразил Яма. — Это совершенно нормальные дома, только полуразрушенные. Присмотритесь повнимательнее, и вы увидите сломанные балки, рассыпавшиеся кирпичи и выломанные рамы.
Когда флотилия подлетела поближе, все согласились с юношей.
— Разрушения совсем свежие. — Заметил принц Кинтэлл. — Я уверен, что это дело Крахторота.
— Странно, что я не чувствую следов смерти и боли. — Задумчиво произнес Криннофиллис. — Мы видим следы недавнего боя, но не видим ни убитых, ни раненных. И в магическом поле не осталось следов сражения.
— На Измерениях Порядка многое происходит не так, как мы привыкли думать. — Яма еще раз внимательно посмотрел на остатки построек, которые уже исчезали за кормой корабля. — Здесь действуют абсолютно другие законы. Может быть, дракону КАЗАЛОСЬ, что он сражается с врагами, а на самом деле он разрушал ложные цели?
— Ну, тогда мы с местными жителями мыслим довольно похожими категориями. — Тихо сказал Олаф Максиму. — Создавать ложные цели для противника — не такая уж оригинальная идея.
— Интересно, что за существа могут тут жить. — Вслух подумала Яна, которая расслышала слова Бьорнсена. — По размерам и по форме эти дома похожи на те, в которых могли бы жить люди или королевские эльфы. Но что можно делать здесь, на маленьких гладких шариках? Здесь нет ни садов, ни полей, не рек, ни животных…
— А, может, тут все это есть? — Спросил ее Яма. — Может быть, вокруг нас кипит бурная жизнь, только мы ее не видим?
— Как это?
— Просто местные жители не хотят вступать с нами в соприкосновение. Они вокруг нас, но для нас недоступны.
— Я отчасти разделяю мнение моего юного коллеги. — Включился в разговор Криннофиллис. — Возможно, местные жители смещены относительно нас на несколько долей реальности. Вернее, это мы не полностью вписались в их мир. Мы настолько различны, что между нами невозможен физический контакт. Я даже предполагаю, что он будет опасен и для той, и для другой стороны. Именно поэтому местные жители следят, чтобы мы не совершили чего-нибудь недозволенного.
— Чего недозволенного?
— Ну, мы могли бы более точно синхронизировать наши корабли с их миром…
— Точно! — Радостно воскликнул Яма.
— Что точно? — Разом повернулись к нему все присутствующие.
Их внимание ничуть не смутило юношу:
— Теперь я понял, почему мы видели разрушенные дома, но не нашли следов недавнего боя. Это дракон Крахторот попытался перейти грань, разделяющую наши миры. Либо его отбросили назад местные жители, либо он сам потерпел неудачу. Если эти дома попали в зону его смещения по реальности, то их вытащило из привычного окружения в этот уровень Измерения. Их обитатели остались на своем уровне, поэтому мы их и не увидели.
— Весьма правдоподобная теория. — Принц Кинтэлл радостно улыбнулся, как будто Яма уже победил дракона.
— Черт меня возьми, если я хоть что-то понял. — Недовольно скривился Олаф.
— Ну и нечего забивать себе голову всей этой метафизикой! — Хлопнул его по плечу Максим.
— Он имеет в виду, что дракон не сумел изменить уровень реальности и переместиться в параллельное Измерение. — Попыталась объяснить Дилафисса. — Это значит, что Крахторот не может покинуть этот мир иначе, чем через Врата Между Мирами. А Врата, видимо, заперты, поэтому-то он и находится на одном месте, пытаясь их открыть.
— Короче, дракон не может смыться, и скоро мы его увидим! — Перевел все вышесказанное на доступный язык Олаф.
Но вскоре поступила новая информация.
Сначала Криннофиллис словно к чему-то прислушался, а потом, едва сдерживая радостное возбуждение, произнес:
— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но, кажется, я ощутил ауру короля Эллчагра!
Принц Кинтэлл мгновенно вошел в сеанс «дальнословия», пытаясь связаться со своим братом. После нескольких безуспешных попыток он сдался:
— Ничего не получается. Странно. Дракон тут ни при чем. Он больше не экранирует мысли Эллчагра. У меня возникло такое чувство, что и дракона, и моего брата обволокла со всех сторон некая могущественная аура. Я могу ощущать их присутствие, но связаться с ними невозможно.
— Их блокировали местные жители? — Предположил Ломилирн.
— Не похоже. — Кинтэлл покачал головой. — Что-то иное. Абсолютно непоколебимое. Если бы ЭТА СИЛА захотела, она полностью скрыла бы от нас Эллчагра и Крахторота. Но их следы оставлены для того, чтобы мы не сбились с дороги. Нас ждут.
Эльфы выслушали эти слова и заметно занервничали.
Яма хитро улыбнулся.
— Ты что-то знаешь? — Шепотом спросила у него Яна.
— Догадываюсь. Думаю, скоро всем нам предстоит удивительная встреча.
— А конкретнее? Есть какая-нибудь опасность?
— Нет. Скорее, наоборот. Пусть это станет для всех сюрпризом.
— Сюрпризы, сюрпризы. — Расслышавший последнюю фразу Олаф неодобрительно нахмурился. — Ты, похоже, заразился этой болезнью у Лесного Народа.
Максим как-то странно посмотрел вперед:
— Мое чувство опасности молчит, но тем не менее я почему-то взволнован. Это не страх, а… даже не знаю… как-будто предчувствие совершенно невероятного…
— И у меня такое же ощущение! — Удивленно воскликнула Дилафисса.
Видимо, и другие эльфы разделяли ее возбуждение. Без всякого приказа на кораблях началась легкая суматоха, которая обычно предшествует прибытию в крупный город или генеральному сражению. Матросы убрали с палуб лишние бухты тросов, инструменты для ремонта корабля и бадьи для его полива, солдаты подтянули свои доспехи и проверили оружие, канониры заняли места возле орудий. Все как-будто чего-то ждали, к чему-то готовились, хотя, если бы любого из эльфов спросили, к чему именно, никто бы не дал вразумительного ответа.
И, наконец, флотилия приблизилась к тому месту, где, по словам магов, находился дракон. Но пространство между астероидами и соединяющими их спицами оказалось пусто.
— Я никого не вижу! — Сказал Олаф, вертя головой во все стороны.
— Там! — Показал ему Яма.
Все взгляды обратились на тускло поблескивающий свинцовым оттенком шар-астероид. Чуть сбоку от него, так что с флагмана была видна только его верхушка, сиял золотым светом вход во Врата Между Мирами. Но не он приковывал всеобщее внимание.
Ломилирн, не в силах вымолвить ни слова, взмахом руки подал сигнал, и корабли двинулись в указанном направлении. Вскоре все смогли рассмотреть простую и вместе с тем совершенно нереальную фантастическую картину.
Неподалеку от Врат стоял круглый стол, за которым сидели три существа: дракон, эльф и человек. Они пили, ели и мирно беседовали друг с другом. Однако даже землянам стало не по себе от уплотнившейся до почти физического уровня магической энергии.
Криннофиллис и Кинтэлл побледнели и тряслись, как в лихорадке. Остальные эльфы застыли с раскрытыми ртами и выпученными глазами. Только Яма был совершенно спокоен и, казалось, внутренне посмеивается над остолбеневшими эльфами.
— Раньше я считала, что дракон должен быть гораздо больше. — Сказала Яна.
— Он раньше и был больше. Намного больше. — Непослушными губами прошептала Дилафисса Долифандра. — Но на его силу нашлась сила еще большая…
— Наконец-то они догадались! — Расплылся в улыбке Яма.
— О чем догадались? — Повернулась к нему Яна.
— Что тут, черт возьми, происходит?! — Возмутился Олаф.
— Мы удостоились великой чести — увидеть Возрождающегося Бога! — Торжественно объявил Яма.
— Это вон тот, в сером балахоне? — Недоверчиво спросил Олаф.
Несколько эльфов быстро отодвинулись от него в стороны, как будто испугались, что неверующего немедленно поразит карающая молния.
— Я бы на твоем месте не сомневалась в НЕМ. — Сказала Дилафисса. — Ведь это ТВОЙ БОГ!
— НАШ. — Поправил ее Яма.
Дилафисса потупила взор. Давным-давно, в незапамятные времена, эльфы поддержали восстание против Великого Первого Бога. Имели ли они теперь право называть его СВОИМ?
Эскадра вплотную подошла к астероиду, и корабли опустились неподалеку от стола. Только теперь сидящие подняли головы, как будто впервые увидели новых гостей.
Тот, кто носил свободную серую одежду, сделал приглашающий знак рукой. Каким-то невероятным образом на него откликнулись именно те, кому он предназначался. По спущенным на поверхность астероида сходням сошли принц Кинтэлл, адмирал Ломилирн, маг Криннофиллис, Яма Чжи и Максим Фрадов. Если кого-то и удивил этот выбор, то он оставил свои сомнения при себе. В конце концов, нетрудно было догадаться, что на беседу приглашены представители разных миров. Даже Яна и Олаф не возражали против того, что честь представлять Землю выпала именно Максиму. Заглянув в глубину своих душ, они поняли, что теперь больше принадлежат другому миру. И еще они поняли, что об этом известно не только им.
Приглашенные подошли к столу, стараясь держаться подальше от дракона. Даже в уменьшенном варианте он представлял собой впечатляющее и устрашающее зрелище. Змеиное тело шестиметровой длины и толщиной с талию взрослого мужчины. Три пары коротких лапок с острыми лезвиями когтей. Одна пара небольших перепончатых крыльев. Темно-зеленая, почти черная, переливающаяся чешуя. И, главное, глаза с узкими вертикальными зрачками. Глаза невообразимо древнего, невероятно мудрого, чудовищно циничного и хладнокровно жестокого существа.
Максим решил, что дальневосточная традиция изображения драконов гораздо более соответствует истине, чем европейская. Поэтому про себя он назвал Крахторота «змеем», что намного точнее отражало внешний вид и внутреннюю сущность врага.
— Присаживайтесь. — Приветливо сказал Возрождающийся, и перед каждым из вновь прибывших появились удобные стулья и набор посуды.
Стол при этом заметно увеличился в диаметре. Приглашенные заняли свои места, но к еде не притронулись, хотя их ноздри и щекотали аппетитные соблазнительные ароматы. Повисла неловкая пауза.
Как-будто не обращая на нее внимания, Возрождающийся откинулся на спинку своего стула и, оглядев собравшихся, произнес:
— Вы прибыли вовремя. Мы как раз обсуждали положение дел на Черно-Белой Бусине, да, пожалуй, и на всем Ожерелье.
Взгляд Бога остановился на принце Кинтэлле. Но тот этого не заметил, так как сам в это время, не отрываясь, смотрел на своего брата. Заговорить с ним он не решался, и только в его глазах отражалась огромная любовь к брату.
— Это и правда я. — Улыбнулся Эллчагр. — Мне пришлось пережить несколько неприятных событий, но теперь я в полном порядке.
Кинтэлл облегченно вздохнул:
— Мы торопились. Мы спешили изо всех сил. Но не предполагали…
Эллчагр улыбнулся еще шире:
— Я рассчитывал на это еще меньше, чем вы.
Дракон что-то тихо прорычал себе под нос. Уж он-то, пожалуй, меньше всего ожидал подобного поворота событий.
Король эльфов сделал плавный жест, переводя внимание на Возрождающегося:
— Вы еще не слышали самого главного.
Тот ответил легким кивком головы:
— Скажи им сам.
— Я не буду подробно рассказывать все подробности. Наверное, вы и сами все поняли. Великий Первый Бог… — Легкий знак протеста со стороны человека в сером. — Вернее, Возрождающийся Бог или просто Трисмегист, как он сам просит себя называть, своей властью задержал дракона Крахторота и освободил меня из заключения в силовом куполе, в котором тот меня держал. Но Трисмегист не собирается продолжать вмешиваться в жизнь Ожерелья. Он даже не хочет наказывать Крахторота за его преступления. Он считает, что обитатели Бусин должны сами решать свою судьбу.
Опытный глаз лейтенанта Фрадова отметил, что адмирал Ломилирн и принц Кинтэлл слегка расслабились, а Яма, наоборот, едва сдержал возглас возмущения. Крахторот несколько раз подряд моргнул. Не разбираясь в физиологии драконов, Максим не знал, какие чувства должно выражать это движение.
Король Эллчагр продолжал:
— Трисмегист считает, что нам еще рано следовать дальше — в Измерения Порядка. Для этого надо вначале перестроиться внутренне, иначе путь может стать опасен. Все труднее и труднее будет синхронизироваться с реальностью. Все больше и больше препятствий встанет на пути.
Яма понимающе кивнул головой. Крахторот плотоядно оскалил зубы.
— Трисмегист собирается вернуть нас всех обратно на Черно-Белую Бусину.
Кинтэлл, Криннофиллис и Ломилирн невольно посмотрели на дракона. Без труда можно было догадаться, о чем они подумали: «Нас всех — это значит и Крахторота. Опять все сначала. Снова война с драконом и с темными эльфами. Снова кровь, смерть, страх».
Эллчагр поднял руку:
— Возрождающийся не будет сам судить дракона, потому что предоставил это самим драконам. На Черно-Белой Бусине нас уже ждет посланец этого благородного племени. Драконы возмущены и огорчены поступком одного из своих собратьев, поэтому его ждет быстрое и справедливое возмездие.
Эльфы открыли рты от удивления. Яма радостно завертелся на месте и, не выдержав, произнес только одно слово:
— Кто?
— Ты его знаешь. — Ответил Трисмегист.
— Горохор?
Утвердительный кивок головой.
— Значит, Килеана его нашла?
— Не только нашла, но и переговорила со старейшинами драконьего племени. Так что Горохор будет действовать с их одобрения.
— Кто такой Горохор? — Тихо спросил Максим у Ямы.
— Мой друг — дракон. — Гордо ответил тот.
— Не слишком ли много драконов для Черно-Белой Бусины? — Спросил Максим. — Как эльфы встретят еще одного?
— Я попросил Килеану, сестру Ямы, немного поработать моей вестницей. — С легкой улыбкой сказал Трисмегист. — Так что принц Эллмир в курсе всех событий.
— Моя сестра на Черно-Белой Бусине?! — Обрадовался Яма.
— Увы, это было только ее изображение. — Слегка улыбнулся Трисмегист. — Килеане надо еще много учиться. Да и тебе, кстати, тоже это не помешает.
Максим по-достоинству оценил тонкость божественной политики. Дочь человека, убившего старинного врага эльфов — лорда Гилеаниса, не могла не встретить у принца Эллмира радушный прием и доверие.
Эльфы обменялись многозначительными взглядами.
— Но и это еще не все. — Эллчагр выпрямил спину. — Я предполагаю, что не все эльфы сразу поймут и оценят мой поступок, но я решил начать переговоры с Империей Повелителей. Конечно, мы не станем строить космопорты и города из стали. Мы сохраним наш мир нетронутым и свободным от машин. Но у нас есть Порталы, которые могут связать Черно-Белую Бусину со Срединными Мирами. Начнем с малого. Начнем с обмена послами.
Вначале Максим подумал, что это идея, и правда, по меньшей мере преждевременна. Но, посмотрев на эльфов, он увидел на их лицах довольные улыбки.
Король сказал:
— Находясь в плену у Крахторота, я за небольшой отрезок времени передумал столько, сколько до этого не передумал и за половину жизни. Я понял, что наша жизнь должна измениться. Собственно, она изменилась с того самого момента, как эльф впервые направил оружие на эльфа. Это ужасно. Это неправильно. Но это реальность. С ней надо считаться, даже если она нам и не нравиться. Изоляция нашего народа все равно рано или поздно должна закончиться. Пусть это произойдет сейчас, когда мы можем с честью и на-равных выйти в Большой Мир. Я, король, так решил. И я найду слова, чтобы объяснить эту необходимость моему народу. Тем более, что последние события во многом изменили взгляды эльфов. Героическая смерть Повелительницы Жемчужины…
Кинтэлл и Яма одновременно воскликнули:
— Нет!
Это сбило Эллчагра с мысли, и он с удивлением посмотрел на своего брата:
— Что значит «нет»?
— Жемчужина жива. Точнее, жива ее матрица бессмертия. Тот медальон, что перед боем она передала Эллмиру…
Король сразу понял суть, ведь о технологии бессмертия Повелителей было известно всем. Он только спросил у Трисмегиста:
— Это правда?
— Правда.
— Почему же ты не сказал мне об этом раньше?
— Эльфы сами должны решать свою судьбу. — Бесстрастно ответил Возрождающийся.
Но Максиму показалось, что за этой маской равнодушия скрывается нечто иное.
Эллчагр попросил:
— Могу я переговорить со своим братом наедине?
— Пожалуйста. — Пожал плечами Трисмегист.
Пространство вокруг стола свернулось в спираль, закрутило в водоворот братьев, отнесло прочь. Через мгновение оба эльфа оказались отгорожены от остальных собравшихся непроницаемой для света и звука ширмой из толстого алого бархата с вышитыми на нем переплетенными золотыми и зелеными драконами. Неизвестно, нарочно ли был выбран этот узор, но Крахтороту он явно не доставил удовольствия.
Пока братья совещались, а Ломилирн о чем-то тихо разговаривал с Криннофиллисом, Максим почувствовал на себе внимательный изучающий взгляд Трисмегиста. С вполне понятной долей смущения он посмотрел на того, кого считали новым Первым Богом.
— Как странно сплетаются судьбы. — Задумчиво произнес Трисмегист. — Я не ожидал, что это окажешься именно ты. Но тем интереснее все становится.
Максим не понял ни слова, поэтому промолчал.
— Что ты помнишь о своей прошлой жизни?
Максим ничего не ответил, теряясь в догадках по поводу подобных расспросов.
— Но кое-что ты все-таки должен помнить. — Настойчиво сказал Трисмегист. — Твоя душа не должна была утратить все воспоминания. Наверняка, остались сны, мечты, грезы. Ведь когда-то ты был моим первым учеником.
Максима как-будто ударило током. Неужели?…
Непослушными губами он смог произнести только одно:
— Старший Брат?
Трисмегист с видимым облегчением улыбнулся и удовлетворенно констатировал:
— Все-таки кое-что ты помнишь.
— Почти ничего. — Тяжело вздохнул Фрадов.
— Может, это и к лучшему. Твоя ноша и без этого довольно тяжела. Нести новые знания тем, кто не хочет ничего менять и ни о чем не думать.
Максим быстро прикинул варианты того, к чему могли относиться эти слова:
— Вы имеете в виду возвращение на Землю?
Трисмегист утвердительно кивнул:
— И это тоже.
Максим хотел еще что-то спросить, но в это время за стол вернулись Эллчагр и Кинтэлл.
Король эльфов не стал садиться, а стоя обратился к Возрождающемуся:
— Я хочу обратиться с просьбой. Мы не знаем иного способа связаться с Повелителями, кроме как через твое посредство. От имени эльфов Черно-Белой Бусины я прошу оказать нам честь и прислать посла Империи На Двенадцати Измерениях для проведения предварительных переговоров о наших возможных взаимоотношениях. Наше условие — послом должна стать Повелительница, которая долгое время была известна нам, как танцовщица Жемчужина. С этим связана вторая моя просьба — передать на Двенадцать Измерений матрицу бессмертия Жемчужины, чтобы эта благородная, храбрая и красивая женщина вновь вернулась к нам во всем своем великолепии.
Яма едва удержался от того, чтобы не зааплодировать. Фрадов глубоко задумался, пытаясь определить, кто оказался в большем выигрыше. Выходило, что все, кроме Крахторота, который злобно таращил свои глаза и быстро пробегал раздвоенным языком по клыкам, торчащим из полураскрытой пасти.
— Хорошо. — Не колеблясь и не споря (что было бы странно), ответил Трисмегист. — Если принц Эллмир отдаст мне матрицу бессмертия, к вам вернется Жемчужина, но уже не как танцовщица, а как посол Империи Повелителей. Впрочем, я уверен, она и в этом качестве еще не раз порадует вас своим непревзойденным искусством танца.
Эллчагр взял со стола прозрачный бокал с рубиново-красным напитком:
— Пусть эта встреча на краю света, на грани смерти, послужит началом новой жизни и новой дружбы.
— Да будет так. — Сказал Трисмегист, вставая.
Их примеру последовали и остальные, за исключением состроившего недовольную гримасу Крахторота.
— Да будет так. — Повторил Трисмегист.
Максим не столько увидел, сколько почувствовал, что вокруг что-то происходит. Обернувшись, он понял, что на всех кораблях эскадры в этот момент появились подносы с бокалами, и что все эльфы присоединяются к этому тосту.
— Да будет так. — В третий раз произнес Возрождающийся Бог, и отпил из своего бокала.
То же самое проделали все эльфы и люди.
Непередаваемо ароматный напиток наполнил все тело Фрадова блаженной истомой и одновременно бурлящей и рвущейся наружу энергией. На несколько мгновений Максим прикрыл глаза, словно старался подольше задержать это ощущение.
Когда же он их открыл, то обнаружил себя стоящим на палубе воздушного корабля рядом с Яной, Ямой, Олафом, Эллчагром, Кинтэллом и прочими эльфами. Позади раскинулся безграничный лес. Впереди расстилалось море травы. Сбоку виднелись знакомые очертания Карливалла. Сверху сияло кубическое Солнце.
— Мы на Черно-Белой Бусине. — Сказал Криннофиллис.
Но все это и так уже поняли.
* * *
Эскадру адмирала Ломилирна, как выяснилось, уже ждали. Из Карливалла почти сразу же навстречу ей вылетели несколько кораблей. И не только кораблей. Сияя в лучах Солнца всеми цветами радуги, помахивая двумя парами крыльев, в воздух поднялся громадный дракон, превосходящий по длине самый крупный эльфийский корабль. Лишь по цвету и по лишней паре крыльев Максим догадался, что это не Крахторот.
— Тризелна?! — Олаф всем телам подался вперед, и только борт корабля удержал его от падения.
Теперь стал виден довольно большой отряд лесных эльфов, летящий возле воздушных кораблей.
— Да, это она. — С улыбкой подтвердила Дилафисса.
— А где же Крахторот? — Повис в воздухе вопрос Яны.
— Он в лагере темных эльфов. Готовится к поединку. — Этот голос принадлежал Трисмегисту, который с небольшим опозданием присоединился ко всей компании.
Похоже, только землян удивил этот ответ. Но Яма и Дилафисса быстро просветили их относительно законов племени драконов. Оказывается, Горохор не мог просто так препроводить Крахторота на суд старейшин. Вначале он должен был победить его в поединке. Это правило действовало с незапамятных времен, когда драконы служили Древним Богам. В одиночку они правили целыми мирами и, вполне возможно, иногда их интересы пересекались. Тогда устраивался поединок, и проигравший обязан был подчиниться победителю. И даже теперь, когда преступления Крахторота были очевидны, он имел право на отстаивание своего мнения.
— Выходит, если победит Крахторот, то агрессия темных эльфов будет оправдана?! — Не поверил своим ушам Олаф.
Яма нахмурил брови:
— Я даже не допускаю мысли, что этот старый червяк победит моего друга Горохора!
— Да я не это имею в виду. — Поправился Олаф. — Меня возмущают сами законы драконов. Они уравнивают в правах добро и зло.
— А ты уверен, что знаешь, что есть добро, а что есть зло? — Спросил Яма. — Каждое разумное существо считает добром то, что ему нравиться, а злом — то, что ему отвратительно. Но даже в пределах одного вида разные индивидуумы имеют разные мнения, зачастую прямо противоположные. Если же рассмотреть межвидовые различия в мировоззренческих концепциях, то становится ясно: то что одни считают добром — для других является злом, и наоборот…
— Опять он за свое… — Усмехнулась Яна.
Но Олаф не был настроен на философский спор. Он увидел, что лесные эльфы сопровождают Фею Шипов Тризелну, и совершенно забыл обо всем другом. Возможно, поэтому законы драконов остались без изменений.
Да и Яма нашел себе нового собеседника. Ненадолго войдя в мысленный контакт, он радостно сообщил окружающим:
— Горохор прибыл не один. С ним кругг Акон.
— Путешествующий кругг? — Заинтересовался Криннофиллис. — Никогда не слышал о таком чуде.
— Они с Горохором избороздили половину Хаоса и четверть Срединных Миров.
— Кто такой кругг? — Яна весьма ощутимо ткнула локтем в бок своего друга. Она не любила долго оставаться в неведении.
— А вон, видишь, в углу между теменными шипами Грохора сверкает золотая шишка? Это и есть кругг.
В это время корабли эльфов сблизились, а дракон описывал вокруг них большие круги. Так что люди, затаив дыхание, разглядывали его гибкое мускулистое тело, покрытое сверкающей чешуей. Но даже на фоне ее блеска заметно выделялась небольшая золотая нашлепка на темечке.
— Этот комочек аморфной массы и есть кругг? — Недоверчиво протянул Олаф. — Теперь понятно, почему они редко путешествуют.
— Кругги — самые сильные маги из всех смертных рас. — Тихо сказала Дилафисса. — Если бы они хотели, то заняли бы место Богов…
Она покосилась на Трисмегиста, беседующего с Эллчагром и Кинтэллом, и добавила:
— Впрочем, ненадолго…
Тем временем и эскадра Ломилирна, и встречающие их корабли пошли на посадку прямо посреди Серебристой степи.
— В чем дело? — Спросил у Дилафиссы Максим.
— Поединок драконов произойдет здесь, на нейтральной территории, между Карливаллом и лагерем темных эльфов. Вблизи населенных пунктов устраивать его было бы неразумно.
Оценив размеры Горохора, люди с этим согласились.
С одного из приземлившихся кораблей навстречу королю Эллчагру выбежал принц Эллмир. Братья крепко обнялись. Неспешным шагом к ним присоединились Трисмегист и Кинтэлл. Между всеми ними произошел короткий разговор, после чего Эллмир порывисто сорвал с шеи медальон Жемчужины и без колебаний вложил его в руку Трисмегиста. В ту же секунду Возрождающийся Бог исчез.
— А как же поединок? — Растерянно протянула Яна.
— Возрождающийся сказал, что не собирается вмешиваться в дела Ожерелья. — Напомнил Яма.
— Он уже вмешался, замутив все это дело. — Сказал Максим.
— Ты считаешь?… — Повернулась к нему Яна.
— Ничего я не считаю. — Отмахнулся Фрадов. — Но меня не оставляет ощущение, что практически невозможное объединение эльфов Ожерелья и Империи Повелителей происходит согласно некоему долговременному плану.
— А-а-а! — Олаф красноречиво посмотрел туда, где совсем недавно стоял Трисмегист.
— Но не будем говорить об этом. Пусть все движется своим чередом… или по плану.
Тем временем Горохор опустился на землю возле эльфийских владык, и с его головы скатился кругг. Акон выглядел как золотой шар размером с большой детский мяч. Периодически из его тела вытягивались отростки, при помощи которых он весьма ловко передвигался.
Яма подбежал к своим друзьям и о чем-то переговорил с ними. Эльфы с кораблей Ломилирна наперебой рассказывали своим товарищам о приключениях на других Бусинах Ожерелья. Олаф наконец-то смог обнять Тризелну, принявшую на земле свой человеческий облик, А Максим встретился с Диньзиль, которая прилетела вместе со свитой принца Эллмира. Крепкие объятия влюбленных плавили тела, как воск; медовыми реками текли нежные слова; глаза сияли радостью и восторгом.
Но вскоре разговоры стихли, и взгляды всех присутствующих обратились в сторону лагеря темных эльфов. Над Серебристой Степью показались десять точек и одна черточка. Точками были вражеские воздушные корабли, а черточкой, соответственно, дракон Крахторот.
— Ну, вскоре все решится. — Произнесла Дилафисса Долифандра, не отрывая взгляда от увеличивающихся в размерах точек. Хотя женщина-эльф старалась сохранять невозмутимость и спокойствие, ее голос слегка дрогнул.
Невольно все эльфы подошли поближе к королю и принцам, словно ища у них защиты. Земляне также встали рядом с Ямой и круггом. Акон замер на месте и походил теперь на гигантский золотой гриб.
Корабли темных эльфов опустились примерно за два километра. Вперед вылетел один лишь Крахторот. Теперь он вновь обрел свои прежние размеры. Они поразили косморазведчиков, которым еще совсем недавно казалось, что уже ничего на свете не сможет их удивить.
Послышался его раскатистый рык:
— Я не сдамся без боя! Кто решится бросить мне вызов?!
— Я! — Взревел в ответ Горохор, поднимаясь в воздух. — Я оспариваю твое право на власть!
— Хорошо! Поединок нас рассудит.
— Какой поединок ты предпочитаешь? Физический, магический или смешанный?
— Я не так глуп, чтобы состязаться в магии с учеником кругга. Поэтому я выбираю только силовой бой. Кто воспользуется магией — считается проигравшим.
Максим тихо сказал Яме:
— Крахторот в полтора раза толще и почти вдвое массивнее, чем Горохор. Это имеет значение?
Тот неопределенно пожал плечами:
— По-моему, это не важно. Хотя, честно говоря, я ни разу не видел, как драконы меряются силой. И Горохор ни разу не участвовал в таких поединках. Он еще молод — родился намного позже Великой Битвы Богов.
— Час от часу не легче. — Пробормотал Максим. — На что же он рассчитывает?…
Драконы заняли позиции друг напротив друга ровно посередине между двумя флотилиями воздушных кораблей.
Вдруг прямо перед зрителями воздух слегка заколебался, как над нагретой поверхностью, а потом вновь обрел прозрачность. Но трава над тем местом раздвинулась в стороны, обозначив длинную невидимую стену, отгораживающую место поединка.
— Что это? — Заволновался Олаф.
И в ответ прямо в его голове прозвучал переливающийся, как горный ручей, голос:
— Я на всякий случай поставил защиту. Сражающиеся драконы нам не повредят.
Должно быть, эти слова расслышали все, потому что и эльфы, и люди начали озираться вокруг себя:
— Кто это сказал?
— Это я — кругг Аконепутарован, или сокращенно Акон. — Добавил странный голос.
— Я благодарен Вам за Вашу заботу. — Вежливо произнес король Эллчагр. — Это поступок мудрого и предусмотрительного существа.
Шляпка золотого гриба заметно качнулась в ответ.
— Как мы его услышали? — Только теперь сообразил Фрадов. — Ведь на нас не действует магия?
— Сила кругга — больше, чем магия. — Кратко пояснил Яма. — Но тише! Поединок начинается.
По некоему непонятному другим сигналу драконы начали выписывать в воздухе широкие круги. Они то сближались, то разлетались в разные стороны. Причем Горохор постепенно поднимался вверх, сверкая на солнце, как драгоценное алмазное колье, а Крахторот жался к земле, почти касаясь брюхом травы, и напоминал гигантскую болотную гадюку.
Косморазведчики, профессионально оценив подобною тактику, поняли, что каждый из драконов собирается сделать ставку на один решающий удар. Если Крахторот превосходил противника по массе, то Горохор отличался гибкостью, ловкостью и скоростью. Это отчасти уравнивало их шансы. Но… старый дракон имел в своем запасе еще и опыт.
Крахторот нанес удар первым. Казалось, он только что находился в самом невыгодном положении, прямо под Горохором, но через мгновение выгнул спину, завертелся, почти свернувшись в двойное кольцо, и рванулся вверх. Крахторот рассчитывал пропороть брюхо противника своими костяными шипами на хребте, подобно фрезе.
Яма непроизвольно вскрикнул, эльфы ахнули, и даже могущественная волшебница Тризелна едва не потеряла сознание, на долю секунды обмякнув в руках Олафа.
Только проворство Горохора спасло его от мгновенной смерти. Изогнувшись совершенно немыслимым образом, он сделал то, что от него меньше всего ожидали и зрители, и Крахторот: он проскользнул в смертоносное кольцо и сам умудрился оцарапать брюхо противника.
Крахторот взревел от боли, развернулся, и все увидели косую алую полосу, идущую от середины брюха к левому боку. Но старый дракон еще не признал себя побежденным. Воспользовавшись близостью Горохора, он нанес ему ужасный удар длинным хвостом, который мелькнул в воздухе подобно хлысту опытного пастуха. Теперь и бок Горохора украсился кроваво-красной раной. Но он тотчас же вцепился передней парой лап в горло Крахторота.
Оба дракона сплели свои тела и завертелись с неуловимой человеческим взглядом скоростью. Они ударились о землю, разбросав вокруг огромные клочья дерна и комья черной сырой земли. Эльфы и люди едва устояли на ногах от сотрясения земной тверди. Потом драконы вновь взвились в воздух.
— Кто же побеждает? — Отчаянно воскликнул принц Кинтэлл, обращаясь, скорее всего, к Яме, как к единственному специалисту.
Но, похоже, юноша просто не расслышал вопроса. Все его внимание было сосредоточено на поединке.
А драконы свились в такой плотный клубок, что уже невозможно было определить, где один, а где другой. Слышалось только громоподобное рычание и тяжелое дыхание огромных существ.
— Можно считать, что счет один-один. — Сказал Максим.
— Да, они равны по силе. — Согласился Олаф. — Но кто же первый допустит ошибку?
Ответ на свой вопрос он получил спустя несколько секунд.
Если глаза землян не увидели подробности произошедшего, то это объясняется исключительно их неопытностью.
Но Яма и эльфийские маги сразу заметили, что кончиком своего хвоста Крахторот выхватил прямо из воздуха огромную металлическую палицу и, извернувшись, нанес ею удар по голове Горохора.
— Это магия! — Заорал король Эллчагр, словно мальчишка, страстно болеющий за любимую команду.
— Нарушение правил! — Подхватил его крик принц Кинтэлл.
Но они не успели вмешаться. Горохор справился и без их помощи. С невероятной легкостью и великолепным изяществом он повернул свою шею ровно настолько, чтобы увернуться от смертельного удара и в то же время не потерять контакта с противником.
Когда Крахторот промахнулся, его палица продолжала по инерции лететь вперед. Горохор воспользовался этим и захлестнул своим хвостом шею и хвост Крахторота, стянув его в кольцо. Старый дракон выгнулся брюхом наружу и беспомощно молотил воздух своими лапами и крыльями. Продолжая пользоваться инерцией тяжелого тела противника, Горохор слегка изменил траекторию его полета, и огромное темно-зеленое тело врезалось в землю.
Раздался треск, равный одновременному удару десяти громов. Тело Крахторота переломилось посередине под прямым углом и задергалось в конвульсиях. Если бы Горохор не продолжал сжимать шею и хвост врага, эти рывки отнесли бы Крахторота далеко от места поединка.
— Это просто какой-то прием драконьего айки-до! — Воскликнула Яна.
— Я же говорил, что Горохор победит. — Гордо сказал Яма.
Еще через мгновение оба дракона исчезли. Их уход сопровождался громким хлопком воздуха, который заполнял пространство, только что занимаемое их телами.
— Куда они делись? — Заволновались эльфы.
Им ответил переливающийся голос кругга:
— Старому дракону нужна медицинская помощь. Горохор вместе с ним перенесся в мир драконов. Он умеет делать скачок сквозь межпространство. Я тоже отправляюсь туда, чтобы свидетельствовать о честной победе моего ученика и друга. Будьте счастливы, жители Ожерелья.
Сказав это, Акон исчез также, как и драконы. Защитная стена, которая ограждала место поединка, рассеялась. И только разодранная земля напоминала о том, что только что здесь происходил жестокий и беспощадный бой.
На мгновение воцарилась тишина. И тут же все эльфы завопили от переполнившего их сердца восторга:
— Король-Дракон повержен! Победа!!!
Черно-красные корабли темных эльфов поднялись в воздух и полетели в сторону Нижней Нити. Свидетели поединка торопились рассказать о падении своего властелина.
Маг Криннофиллис глубоко вздохнул полной грудью:
— Мне кажется, что с исчезновением Крахторота наш мир избавился от скверны.
Все оживленно обсуждали ход поединка. Кое-кто из лесных эльфов уже складывал куплеты, прославляющие победу Горохора. Зазвучала музыка. Королевсие эльфы пустились в пляс. Началась та счастливая неразбериха, радостная суматоха, которая всегда следует за давно ожидаемой, но совершенно неожиданно случившейся победой.
Яму словно прорвало. Многословием он старался скрыть свое тщательно скрываемое волнение:
— Понимаете, злое начало всегда рассчитывает на то, что совершив неожиданную подлость, одержит верх над добром. Но доброе начало, если оно поистине мудро, заранее предвидит подобный поворот и готовится именно к такому удару. Зло делает ставку на неожиданность, считая, что добро будет рассчитывать на игру по-правилам, а на самом деле само попадает в яму, которую выкопало…
— Хватит уже! — Дернула его за рукав Яна. — Все и так ясно. Давай лучше отпразднуем эту победу!
И они закружились в танце вместе с эльфами, догоняя Максима и Диньзиль.
— Наш дракон победил. — Сказал Олаф, обнимая Тризелну. — Теперь Черно-Белая Бусина свободна.
— Нет. — Покачала головой Фея Шипов. — Победил Возрождающийся Бог. НАШ БОГ…
