Старые, потрепанные жизнью и ухабами бесчисленных километров «жигули» четвертой модели — мятые и плохо выправленные, с черными заплатами крыльев и капота на белом кузове, — грустно замерли на обочине раскатанной полозьями саней дороги, прямо у начавшего потихоньку оккупировать глубокий кювет ельника.

Казалось — что тут такого? Ну, вышел по нужде водитель, сейчас подойдет. Вон даже капот толком остыть не успел: кружившийся в воздухе легонький снежок тает, стоит только ему коснуться выкрашенного черной краской металла.

Вот только ни один понимающий человек даже не сбавил бы скорость, проезжая мимо этого места. Но то — понимающий. А вот недавно угодивший в Приграничье чайник… Этот страха не знает и не такое учудить может. Знаю, сам таким был.

— Нехорошее место, — внимательно осмотрев автомобиль, вернул я морской бинокль лежавшему рядом на снегу Гамлету. Именно, что — нехорошее. А точнее словами и не передать. Все вроде спокойно: снежок мелкий с неба сыплется, желтое пятно растущей луны сквозь куцую дымку облаков просвечивает, темная стена елок вдоль серой полосы дороги тянется. Но вот не по нутру здесь находиться — хоть режь. И тени в овраге рядом с машиной гуще, и снег там как-то не так кружится. Хотя, может, просто с похмелья колбасит. И на кой черт с Датчанином из Форта в эту глушь поперся? Кто за язык тянул? Блин, первый и последний раз! Мне и в Патруле приключений на свою пятую точку хватает.

— Открыл Америку… — потихоньку отпустив перекрывшую обзор мохнатую еловую лапу, буркнул Датчанин и убрал бинокль в чехол. — Но на подставу не похоже.

— Спокойно все, — перебежал к нам через дорогу парень лет двадцати в белом пуховике и присел у дерева, держа на изготовку охотничье ружье с вертикально расположенными стволами. Хорошее, кстати, ружье — не чета моей двустволке. Как его?.. А! Штуцер. Не парень, само собой, ружье. Как парня зовут, честно говоря, и не помню уже. Вылетело из головы. Отложилось только, что он стендовой стрельбой в прошлой жизни занимался.

— Ашот где? — обеспокоенно завертел головой по сторонам Гамлет. — Алик, на хрена ты его одного оставил?

— Вон сидит, — мотнул головой на ту сторону дороги парень, — никуда не делся.

— Дуй обратно, — распорядился Датчанин, разглядев Ашота, почти сливавшегося со снегом из-за накинутого поверх шубы белого маскхалата. — Ну что, Лед, скажешь?

— Давай до утра подождем, а? — предложил я, отчаянно завидуя оставшимся ночевать на хуторе парням. Проверить расположенное неподалеку место, где частенько случались переходы с той стороны, Гамлет решил вчетвером и, само собой, как человека опытного прихватил за компанию меня. Хотя про опытность он наверняка для красного словца приплел, его дружки в плане подготовки ничуть не хуже. Но вот колдунов среди них точно нет, а я как-никак пару месяцев в Гимназии проваландался. — Незачем сейчас туда лезть, точно тебе говорю. Рассвета надо ждать…

— И сколько времени потеряем? Опять ведь от хутора сюда добираться придется, — вытер под носом меховушкой крепко задумавшийся Датчанин. Мысль о том, что мы на ночь глядя впустую протопали без малого пять верст, пришлась ему не по душе. — Ко второй точке не успеем. А она у нас основная.

— Может, там и нету ничего? — Я поежился от студеного ветерка, забравшегося под фуфайку. — Вы ж наугад бродите? В другое место куда-нибудь завернем.

— Не вариант. — Гамлет поднялся на ноги и махнул рукой схоронившимся в кювете у противоположной обочины подельникам. — Ходу!..

— Ну, Принц, хозяин — барин! — хмыкнул я и проверил ружье. Дурное предчувствие не унималось.

Вблизи автомобиль выглядел еще неприглядней: левая фара выбита, с этой же стороны передняя дверца глубоко процарапана. Удивительно, что эта таратайка вообще на ходу.

— Внутри никого. — Гамлет опустил АКМ и повернулся к лесу.

— Теплая еще, — стянув варежку, потрогал капот Ашот — невысокий худощавый мужчина лет сорока, огромный нос которого скорее напоминал клюв хищной птицы.

— Водитель сам ушел. — Опустившись на одно колено, я попытался рассмотреть несколько полузаметенных снегом следов. Ситуация не нравилась все больше и больше, но попытка обследовать местность внутренним зрением ничем хорошим не закончилась: выпитая вчера водка была не самого лучшего качества, и в голову моментально впились длинные иглы боли.

— Хрен с ним! — фыркнул Алик, распахнув заднюю дверцу и заглядывая внутрь. — Мы ж не служба спасения. Сам пусть выбирается…

— Есть че? — обернулся к нему Гамлет.

— Коробки какие-то, — обрадовался перегнувшийся через заднее сиденье парень. — Тьфу ты, черт, скипидар!

— Много?

— Пара коробок. В каждой двадцать бутылок по ноль-пять.

— Пристроим куда-нибудь. — Гамлет распахнул дверцу водителя, залез внутрь и повернул торчащий в замке зажигания ключ. Двигатель несколько раз чихнул, но так и не завелся. Вторая попытка и вовсе закончилась лишь треском стартера. — Не судьба. Алик, посмотри там, может, получится бензин слить?

— Гамлет, давай закругляться, — поежился прыгавший с ноги на ногу Ашот. — Возвращаться пора.

— Аккумулятор заберем. — Оставив безрезультатные попытки завести машину, Датчанин вылез к нам. — И скипидар.

— О! Похоже, бензин кончился, — разочарованно протянул Алик, сливавший через обрезок какого-то шланга горючее из бензобака в найденную в машине двухлитровую пластиковую бутыль. — И пол-литра не будет.

Пока загоревшийся идеей открутить аккумулятор Гамлет шарил в салоне в поисках инструмента, я продолжал внимательно разглядывать подступивший к обочине ельник. И чем дальше, тем меньше нравился мне вид тесно разросшихся деревьев. Тени сгустились, на дне оврага закрутились вихри поземки. По спине побежали мурашки, и неожиданно почудился чей-то очень недобрый взгляд. От ощущения потустороннего присутствия сделалось не по себе, и, ухватив за рукав стоявшего у распахнутой задней дверцы Ашота, я запихнул его внутрь.

— Ты чего?!

— Все в машину, быстро! — С лязгом захлопнув дверцу, я рыбкой нырнул мимо опешившего Гамлета и в один миг перебрался через водительское сиденье. — Да быстрей ты!

— Алик, залазь. — Без особой суеты забравшийся внутрь Датчанин аккуратно прикрыл дверь и развернулся ко мне: — Случилось чего?

Ответить я не успел. Вынырнувшая из-под мохнатых елок темная волна в мгновение ока накатила на автомобиль, и зимняя ночь сразу же налилась непроглядной чернотой. Нахлынувший холод забрался под фуфайку, меня заколотила крупная дрожь, а в голове зазвучали отголоски чьих-то пронзительных голосов. И все же с ходу нечисти заполучить наши души не удалось. Тьма нехотя стекла с лобового стекла, и вместо нее закружился безумный хоровод снежного смерча.

— Что за фигня?! — Даже не пытаясь остановить хлынувшую из носа кровь, Алик принялся тормошить потерявшего сознание Ашота. — Какого черта?

— Лед?! — Гамлет удивленно замолчал, наблюдая за моими попытками отскрести изморозь с моментально заиндевевшего изнутри лобового стекла.

— Не мешайте! — огрызнулся я. Серебристый иней враз куда-то исчез, и теперь перед глазами колебалась серая подложка мироздания, бесцветное полотно которой рассекали лишь тщательно выводимые мной колдовские руны. Пальцы, судя по ощущениям, чуть ли не на всю длину погрузились в обжигавшее запредельной стужей стекло, и с каждым выцарапанным символом холод поднимался по правой руке все выше и выше. Ледяное щупальце потянулось к сердцу, но дело уже было сделано, и, взвыв от боли, я сунул обмороженные пальцы в рот.

Окутавшая автомобиль потусторонняя сила вновь попыталась просочиться внутрь, да только выставленная мной защита не подвела — заклинание, вложенное в начавшие на глазах затягиваться инеем руны, оказалось сильнее и свело на нет жуткую энергетику проклятого места.

— Нехорошее место, говоришь? — тяжело вздохнул заметно побледневший Датчанин. — Мог бы предупредить, что настолько нехорошее…

— Кто ж знал! — Я откинулся на сиденье. Магическое действо далось слишком тяжело: в голове зашумело, перед глазами замелькали белесые искорки. Еще и тошнота к горлу поднялась. Все, пора с водкой завязывать. Завязывать… да. Нам бы только выбраться отсюда! А шансы на это, прямо скажем, невелики. Но если выберемся — ни капли больше. Ни в жизнь!..

— Там задница, да? — Алик ткнул за окно перепачканным в крови пальцем.

— Полная, — тяжело вздохнул я и вздрогнул, когда порыв ветра качнул машину. — Не знаю, что это за нечисть, но пешком отсюда не выбраться. Машину я еще закрыл, но если выйдем — сразу кирдык.

— Придется всю ночь тут куковать? — хмыкнул немного успокоившийся Гамлет и убрал автомат из-под ног. — Задрыгнем…

— Не то слово. — Я обновил занывшим от холода пальцем одну из почти полностью затянувшихся изморозью черточек колдовского рисунка. Где-то на другом плане бытия уже растекшийся в бесцветное пятно охранный символ вновь обрел четкость. Рука онемела почти по локоть, будто вместе с перетекшей в руну колдовской энергией начала уходить жизненная сила. — Меня ж на всю ночь не хватит.

— В смысле?

— Глаза разуй, — указал я на заиндевевшее лобовое стекло. — Когда полностью инеем затянется, нам хана! Нет — вам матерные слова вымораживать бесполезно. А я скоро уже спекусь. Час, максимум два.

— Какие варианты? — совершенно спокойно уточнил Датчанин.

— Вывести пешком никого не смогу, — задумался я. — И сам не уйду. Помощи от парней тоже ждать бесполезно — колдунов среди них нет. Да и когда они засуетятся, поздно будет.

— А что это за страхолюдина? — Алик оставил в покое немного оклемавшегося Ашота. — Может, ее прижучить получится? Пальнуть, там…

— Нечисть это. — Яя несколько раз глубоко вздохнул. — Какая — не скажу. И боюсь, нам даже серебряные пули не помогут…

— А огонь? — Потянувшись, Гамлет поднял из-под ног парней пластиковую бутыль со слитым бензином.

— Не в таких количествах, — покачал я головой.

— Скипидар, кстати, тоже горит, — перегнулся через спинку заднего сиденья Алик. — Может, его в дело пустим?..

— И хорошо горит? — задумался я. — Как бензин?

— Лед, ты гений! — заорал вдруг Гамлет. — Сможешь меня прикрыть, пока машину заправлю?

— Скипидаром? — покрутил я пальцем у виска. — Совсем, что ли?

— Точно тебе говорю — выгорит, — азартно потер руки Датчанин и уже куда тише добавил: — А нет, так нам терять нечего…

— Ну ты, Принц, даешь!..

— Тут еще полторашки есть, скипидар в них перелить можно, — предложил Алик.

— Давай, — не слушая моих возражений, распорядился Гамлет. — Лед, на тебя вся надежда!

— Пять минут — максимум, — предупредил я, внимательно разглядывая прочерченные на инее лобового стекла руны. — Не успеешь вернуться…

— Успею, — уверенно заявил Датчанин, принимая от Алика три полторашки, в которых плескался перелитый из бутылок скипидар.

— Может, с бензином смешать? — предложил Ашот.

— Не надо, — Гамлет положил ладонь на ручку двери. — Ну…

— Обожди, — остановил его я, закрыл глаза и несколько мгновений водил пальцами по лобовому стеклу, пытаясь ухватить призрачный кончик питавшей заклинание нити магической энергии. Закоченевшие пальцы слушались плохо, а вскоре и вовсе стали напоминать деревянные обрубки. Стиснув зубы, я перекинул кончик энергетической нити на Гамлета и, напрягая все свои не столь уж великие способности, создал второй слой защиты. Ледяные иглы боли пронзили насквозь, но голова, как ни странно, осталась совершенно ясной. И от этой неестественной ясности затягивавший прорехи в замороженном лобовом стекле иней нагонял еще больше жути. — Иди…

Резко распахнувший дверцу Гамлет стремительно выскочил наружу, и в машине сразу же похолодало градусов на десять. Ледяной ветер прошелся по салону, забрался под одежду, но бессильно затих, когда вновь захлопнулась дверца. Затих внутри. А там, снаружи, он продолжал бесноваться, вьюгой закручивая острые, будто стекло, снежинки.

Но холод и ветер были всего лишь прикрытием для темной сущности, пытавшейся завладеть нашими душами. По связавшей меня с Гамлетом энергетической нити пробежала дрожь, и я закусил губу, пытаясь не дать чужой воле разорвать и без того уже почти развеявшееся заклинание.

И вот тут пришла боль. Обжигающей лавиной она затопила все тело и едва не вышибла из него сознание. Из глаз потекли слезы, и не знаю, насколько бы меня еще хватило, не заскочи в этот момент в машину Гамлет. Сразу стало легче дышать. Да и давившая на плечи тяжесть защитного заклинания перестала казаться невыносимой. Вот только и сил уже почти не оставалось…

Запорошенный снегом Гамлет тяжело вздохнул, перекрестился, аккуратно повернул ключ в замке зажигания и… двигатель завелся!

Вытерев моментально вспотевший лоб, Датчанин переключился на первую передачу и медленно, очень медленно «жигули» начали отъезжать от проклятого места. Через замерзшее лобовое стекло ничего не было видно, но впереди метров сто прямой дороги. Только бы не съехать в кювет, только бы не съехать!..

Нам повезло. Двигатель не заглох, автомобиль не съехал с дороги, а почти развеявшиеся защитные чары сумели отразить последний, самый страшный натиск пытавшейся прорваться в салон «жигулей» тьмы.

Когда бампер автомобиля мягко ткнулся в какое-то препятствие, Гамлет заглушил двигатель и повернулся ко мне. Я только хмыкнул и распахнул дверцу со своей стороны.

Темно. Холодно. Но это нормально. Выбрались.

Судорожно копавшийся за пазухой Гамлет выудил наконец оттуда обтянутую кожей фляжку, скрутил крышечку, хлебнул, выдохнул и протянул мне:

— Ну, за смекалку!

— Не, — отказался я, — зарок дал: если выберемся, водку пить брошу.

— Так то — водку. — Датчанин благостно растекся по водительскому сиденью. — А это коньяк!

— Коньяк? — Я обхватил фляжку негнущимися пальцами, покачал в руке и, ухмыльнувшись, сделал длинный глоток обжигающего алкоголя. — Коньяк — это святое!..