Книга: Кот, проходящий сквозь стены
Назад: Глава 9
Дальше: Часть вторая Смертоносное оружие

Глава 10

Овцам не имеет смысла голосовать за вегетарианство, если волки остаются на противоположных позициях.
Уильям Ральф Индж (1860-1954)
Каждую минуту кто-то рождается.
П.Т.Барнум (1810-1891)
Я добавил:
– Прекрасно выполненная посадка, Гвен. «Пан-Америкэн» никогда бы не сумела посадить корабль мягче!
Гвен оттянула полы своего кимоно и потупилась.
– Вовсе не такая уж прекрасная. У нас просто кончилось горючее.
– Не скромничай. Меня особенно восхитил последний маленький гавот, которым наш кар отметил соприкосновение с поверхностью. Вполне подходяще, учитывая, что у нас здесь нет трапа для спуска на поле.
– Ричард, почему же так получилось?
– Затрудняюсь ответить. Возможно, удружил гироскоп – заклинило при посадке. Нет данных, значит, нет и мнения. Дорогая, а ты очень соблазнительно выглядишь с задранным подолом. Тристам Шенди был прав: женщина показывает свое самое лучшее, задирая юбку на голову.
– Сомневаюсь, что Тристам Шенди такое произносил!
– Ну, тогда ему следовало это сказать. А у тебя прелестные ножки, моя дорогая!
– Благодарю. Надеюсь, что это правда. А не мог бы ты любезно помочь мне избавиться от этого вороха тряпья? Мое кимоно запуталось в ремнях, и я не могу их отстегнуть.
– Не возражаешь, если я тебя сперва сфотографирую?
Гвен произнесла нечто, не вполне подходящее леди, что явилось наилучшим способом изменить ход моих мыслей. Отстегнув ремни, я быстро и чувствительно «приземлился» лицом на пол, бывший прежде потолком, перевернулся и начал освобождать Гвен. Пряжка ее ремня оказалась настоящей проблемой: сама она никак не смогла бы с ней совладать. Я наконец отстегнул ремни и, не дав ей упасть, поставил на ноги, завершив свои действия нежным поцелуем.
У меня было отчасти эйфорическое состояние – еще бы, всего за несколько минут до этого я ни гроша не поставил бы за благополучное прилунение! Гвен заслужила награды в полной мере.
– Ну, а теперь давай освободим Билла.
– А почему бы ему самому не…
– У него же несвободны руки, Ричард!
Когда я выпустил мою леди из объятий и поглядел на беднягу, я все понял. Билл висел вниз головой с выражением смиренного мученика. Он крепко прижимал к животу мое, простите, наше японское деревце. Оно было невредимо. Билл торжественно и с оттенком извинения доложил Гвен:
– Я не выпустил его!
Я молча дал ему отпущение грехов, простив и «извержение» во время посадки… Всякий, кто ухитряется помнить о долге, схваченный мучительными приступами рвоты, не может быть негодяем!
(Но очиститься я предоставил ему самому – отпущение грехов вовсе не включает в себя услуги по очищению от грязи. И я не позволил бы этого и Гвен, а если бы она стала настаивать, то я вновь сделался бы «macho» и деспотичным супругом, не терпящим возражений!) Гвен взяла деревце и пристроила его на «верхнюю» (бывшую нижнюю) поверхность кожуха компьютера. Пока Билл отстегивал ремни, я держал его за щиколотки и помог плавно спланировать на бывший потолок и встать на ноги.
– Гвен, можешь снова доверить Биллу заботы о горшке. Дерево мне мешает: я должен повозиться у компьютера и приборной панели.
Мог ли я вслух сказать, что меня заботит? Да нет, конечно, а то бы Билла начало снова рвать. А Гвен и сама все понимала.
Я лег на спину, полез под компьютер и постарался его включить.
Знакомый нагловатый голос прокричал:
– Семнадцатый, вы меня слышите? «Вольво» Би-Джей-семнадцать, ответьте. С вами говорит космопорт Гонконга-Лунного. Вызываю «вольво»
Би-Джей-семнадцать!..
– Би-Джей-семнадцать на связи. Говорит капитан Полночь. Гонконг, я вас слышу.
– Какого дьявола вы не оставались на канале тридцать, Би-Джей? Вы пропустили контрольную точку для маневра. Теперь отваливайте. Я не смогу вас посадить.
– Никто не сможет, капитан Шишка. Я уже сел. Аварийная посадка. Отказ компьютера, неисправность гироскопа, сломалось радио, накрылись двигатели, пропала видимость. После посадки мы свалились на брюхо. Топливо кончилось, а местность такая, что взлететь все равно невозможно. А теперь еще затих очиститель воздуха.
Наступило выразительное долгое молчание.
– Товарищ, вы уладили свои дела с Господом?
– Я был слишком занят для этого.
– Х-мм. Понятно… Каково давление в кабине?
– Эти кретинские лампочки все светят зеленым. А манометра нет.
– Где вы находитесь?
– Понятия не имею. Эта гадость скурвилась в двадцать один сорок семь, как раз перед тем, как я собрался передать управление вам, и с тех пор мы катились вниз под горку на заднице. В тот момент мы находились на орбите Голден Рула, все тормозные импульсы были тщательно сориентированы. Потом мы прошли, по-моему, над кратером Аристотеля в…
– В двадцать один пятьдесят восемь, – подсказала Гвен.
– В двадцать один пятьдесят восемь, как говорит второй пилот. Я посадил корабль в «море» южнее кратера. Кажется, в Море Грез.
– Погодите-ка. Вы все еще на терминаторе?
– Да, все еще на нем. Солнце прямо над горизонтом.
– Ну, тогда вы не слишком отклонились к востоку. Время посадки?
Я замялся, но Гвен прошептала:
– Двадцать два ноль три сорок одна.
Я повторил.
– Гм, гм. Дайте просчитать. В таком случае вы должны находиться к югу от Эвдоксуса, в северной части Моря Ясности. Видны ли горы к западу от вас?
– Очень высокие.
– Кавказская гряда. Вам повезло: может, еще доживете до повешения.
Поблизости есть два обитаемых поселения. Их жители могут заинтересоваться вами и спасти… за фунт мяса около сердца плюс десять процентов комиссионных.
– Я заплачу.
– Еще бы! Но, коли вас спасут, не забудьте уплатить по счету и нам тоже. Мы вам еще когда-нибудь пригодимся. Ладно, я замолвлю за вас словечко. Оставайтесь на связи. Но не дай бог, если это очередная шуточка капитана Полночь. Если да, то я вырежу вашу печенку и зажарю ее.
– Капитан Шишка, мне жаль, что так получилось. Извините меня. Я просто дурачился со вторым пилотом и не знал, что микрофон не отключился.
А ведь я сам повернул выключатель. Так что сами видите: целая коллекция неувязок…
– Вы не должны были «дурачиться», выполняя маневр!
– Знаю. Но… черт подери… второй пилот – это моя жена. Мы только сегодня поженились. И мне весь день хотелось смеяться и дурачиться. Такой уж день выдался!
– Ну, если это правда, то о'кей. Поздравляю вас. Но надеюсь, вы мне это потом докажете. А меня звать вовсе не Шишка, а Мэрси. Капитан Мэрси Чоу-Му. Я передам данные, и мы попытаемся найти вас с орбиты. А вам лучше перейти на одиннадцатый канал, аварийный, и напевать «Авария, авария»! А я слишком занят, так что…
Гвен, стоявшая на коленях возле меня, подала голос:
– Капитан Мэрси!
– А? Да!
– Я и вправду его жена, и мы вправду поженились только сегодня. Не будь он пилотом высшего класса, меня бы не было сейчас в живых. Никого бы не было. Все пошло наперекосяк, как он вам и сказал. Словно мы пилотировали бочку, падающую в Ниагарский водопад…
– Я никогда не видел Ниагарского водопада, но верю вам. Мои лучшие пожелания, миссис Полночь. Желаю вам долгой счастливой жизни и множество детей!
– Спасибо, сэр! Лишь бы нас нашли прежде, чем весь воздух вытечет отсюда, а там разберемся…
* * *
Мы с Гвен решили по очереди взывать «Авария, авария!» по одиннадцатому каналу. Отработав свое, я проверил запасы и оборудование старого доброго «вольво» Би-Джей-семнадцать – этой летающей жестянки.
Согласно Бразильскому Протоколу, этот космокар должен иметь запас воды, воздуха, пищи, аптечку второго класса, необходимый минимум санитарных удобств и аварийные скафандры (стандарт ООН, спецификация 10007A) с расчетом на максимальную загрузку (четверо, включая пилота).
Билл усердно чистил иллюминаторы и прочие места салфетками, извлеченными из «бардачка», – парик Наоми успешно перенес полет. Но у бедняги едва не лопнул мочевой пузырь, пока он не набрался смелости спросить меня, что ему делать. Пришлось учить его пользоваться пузырем… потому что «необходимый минимум санитарных удобств» оказался маленьким сверточком с подручными средствами и брошюркой, описывающей, как ими пользоваться, если уж вам настолько приспичило.
Прочие аварийные запасы оказались того же высокого стандарта.
Неподалеку от кресла пилота нашлась двухлитровая канистра с водой, почти полная, – и все. Впрочем, опасаться смерти от жажды не приходилось, поскольку запаса воздуха не оказалось вовсе, и смерть от удушья все равно грозила нам гораздо раньше. Очиститель воздуха не работал, зато в нем имелось гнездо для рычага, при помощи которого можно было качать воздух вручную. Да вот незадача – самого рычага почему-то не оказалось. Запас пищи? Вы что, смеетесь? Но у Гвен в сумочке отыскалась плитка шоколада, и мы разделили ее на три части. Вкуснятина!
Скафандры и шлемы занимали большую часть грузового отделения за пассажирскими креслами – по четыре, как и полагается. Они оказались военными аварийными моделями и все еще в заводской упаковке. На каждом картонном ящике красовалось название фирмы («Мишелин», S.A.) и стояла дата выпуска (двадцать девять лет назад).
Если позабыть, что за это время из пластиков и эластомеров – то бишь шлангов, прокладок и прочего – улетучились пластификаторы, а некий остряк-самоучка не удосужился снабдить их баллонами с воздухом, то вид у скафандров был просто щегольский. Для бал-маскарада.
Однако выбирать нам не приходилось, и я мысленно приготовился вверить свою жизнь одному их этих шутовских нарядов минут на пять. А то и на целых десять, если альтернативой станет необходимость подышать вакуумом.
Но если бы мне предложили или надеть скафандр, или помериться силами с медведем гризли, я, не раздумывая, завопил бы:
– Подавайте сюда вашего медведя!
* * *
Нас вызвал капитан Мэрси и сообщил, что наши координаты, судя по сделанному спутником снимку, – тридцать пять градусов и семнадцать минут северной широты и четырнадцать градусов семь минут западной долготы.
– Я уведомил о вас поселения «Иссохшие кости» и «Сломанный нос» – они к вам ближе всех. Удачи.
Я попытался выжать из компьютера телефонный справочник Луны. Он продолжал валять дурака – я не смог заставить его выдать содержимое даже собственного диска. Тогда я подбросил ему пару простеньких задачек, и он принялся настаивать, что 22=3, 99999999999999… Когда же я попытался заставить его признать, что 4=22, он очень рассердился и заявил, что 4=3, 1415925635897932384626433832795028419716939937511… И я сдался.
Я оставил одиннадцатый канал включенным на полную мощность и спустился с потолка. Гвен успела переодеться в голубое облегающее платье, дополнив его огненно-алым шарфиком. Вид у нее был весьма привлекательный.
– Милая, – заметил я, – я полагал, что все твои наряды остались в Голден Руле.
– Я успела кое-что сунуть в маленький чемодан, когда мы решили бросить багаж. Я не смогу притворяться японкой, умывшись… полагаю, ты уже заметил, что я так и поступила.
– Заметил. Только не очень старалась – особенно когда мыла уши.
– Вот привереда! Я лишь смочила платочек водой из нашего драгоценного запаса. Любимый, я не смогла прихватить для тебя костюмчик для сафари или нечто в этом роде. Но чистые шорты и пара носков найдутся.
– Гвен, ты не только полезна, ты еще и эффективна.
– Ах, «полезна»!
– Весьма, дорогая. Именно поэтому я на тебе женился.
– Вот даже как! Ну, погоди, когда я оценю степень оскорбления и предъявлю счет, ты будешь платить… и платить… и платить, платить, платить!
Конец нашей семейной сцене положил голос из динамика:
– «Вольво» Би-Джей-семнадцать, это вы передавали просьбу о помощи?
Прием.
– Да, именно мы.
– Я Джинкс Гендерсон, «Служба счастливого спасения» поселения «Иссохшие кости». В чем вы нуждаетесь?
Я описал ситуацию и сообщил наши координаты.
– Вы раздобыли этот хлам в «Баджете», верно? – спросил Гендерсон. – Тогда мне ясно, что вы его не арендовали, а фактически купили, заключив с ними контракт о выкупе после окончания срока найма – я этих ворюг знаю.
Юридически вы сейчас его владелец. Я прав?
Я признал, что по документам владелец космокара – я.
– Собираетесь взлететь и сесть в Гонконге? Если да, то что вам для этого требуется?
Я размышлял довольно долго, секунды три.
– Сомневаюсь, чтобы он смог взлететь. Требуется капитальный ремонт.
– Значит, его нужно отволочь на буксире в Конг. Это я смогу. Путь неблизкий, работа большая. А пока нужно спасти вас двоих, верно?
– Троих.
– Ладно, троих. Вы готовы записать текст контракта?
– Прикуси-ка язык, Джинкс! – вмешался в наш разговор женский голос. – Би-Джей-семнадцать, говорит Мэгги Снодграсс, главный оператор и менеджер «Красных дьяволов» – пожарной, полицейской и спасательной команды поселения «Сломанный нос». Ни на что не соглашайтесь, пока не услышите мои условия… потому что Джинкс собирается вас ограбить.
– Привет, Мэгги. Как Джоэл?
– Бодр, как огурчик, и богаче, чем когда-либо. Как Ингрид?
– Упряма, как никогда, и заложила еще один пирожок в духовку.
– Вот здорово! Поздравляю! Когда ждете?
– На Рождество, а может, на Новый год – так мы прикинули.
– Обязательно загляну к ней до родов. А теперь окажи любезность, отойди в сторонку и не мешай заключить с этим джентльменом честную сделку.
Или придется расколоть твою скорлупу и выпустить воздух. Я-то тебя вижу, ты только что перевалил через гребень. Я выехала одновременно с тобой, как только Мэрси передал координаты. Джоэл, сказала я мужу, «вольво» на нашей территории, но эта лживая бестия Джинкс наверняка попытается слямзить его у меня из-под носа. И ты меня не подвел, дружок, – легок на помине.
– И уходить не намерен, Мэгги, – даже готов подбросить тебе под гусеницу небольшое фугасное напоминание, если не угомонишься. Ты ведь знаешь правило: ничто на поверхности не принадлежит никому… если только ты не усядешься на этом месте… или же не поселишься на поверхности или под ней.
– Это ты так понимаешь правила, а не я. Их придумали крючкотворы из Луна-Сити, а я им никогда не давала полномочий говорить от моего имени.
Давай-ка перейдем на четвертый канал – разумеется, если не хочешь, чтобы все в Конге услышали твои мольбы о пощаде и последний вздох.
– Ладно, пусть будет четвертый, Мэгги, старая ты пердунья.
– Четвертый канал. Ты кого нанял, чтобы вытащить эту рухлядь, Джинкс?
Если бы ты всерьез собирался спасать, ты явился бы сюда с транспортером вроде моего, а не на грузовичке-роллигоне.
Я переключился на четвертый канал одновременно с ними и теперь молча слушал. Они показались из-за горизонта почти одновременно, Мэгги с юго-запада, Джинкс с северо-запада. Я легко видел обоих, поскольку наш главный иллюминатор после падения смотрел на запад. Роллигон (судя по разговору, то был Гендерсон) оказался чуть ближе к нам, и перед самой его кабиной торчало нечто вроде базуки. Транспортер Мэгги был длинный, гусеничный и с мощным краном на корме. Базуки я не разглядел, зато заприметил полуавтоматическую пушку Браунинга дюймового калибра.
– Мэгги, я поспешил сюда на ролли из гуманных соображений… тебе этого просто не понять. Но мой сынишка Вольф уже ведет сюда мой транспортер, а его сестричка Гретхен сидит в орудийной башенке. Скоро подъедут. Так что, вызвать их и велеть ехать домой? Или ехать поскорее, чтобы отомстить за папочку?
– Джинкс, неужели ты всерьез думаешь, будто я стану дырявить тебе кабину?
– Да, Мэгги, уверен, что станешь. И тогда у меня в аккурат хватит времени шарахнуть тебе под гусеницу – как раз туда я сейчас нацелился.
Слыхала, что такое «покойник-триггер»? Я-то помру, а ты с подбитой гусеницей останешься проверить, что мои детки сделают со злодеем, прикончившим папочку… кстати, у пушки на моем транспортере дальнобойность разика в три больше, чем у твоего горохострела. Поэтому я ее и купил… когда Хови погиб от несчастного случая.
– Джинкс, ты хочешь вывести меня из себя той старой байкой? Хови был моим партнером. Стыдись!
– Тебя никто и не обвиняет, милочка. Всего лишь подозрения. Ну так что же, дождемся моих крошек? Или разойдемся подобру-поздорову?
Я надеялся, что мои антрепренеры именно так и разойдутся, ибо лампочка воздушного давления в нашем каре стала мигать красным светом, а у меня в голове начало что-то прыгать. Не исключено, подумал я, что кувыркания кара после посадки вызвали медленную утечку воздуха. Я колебался между искушением поторопить их и осознанием того, что моя покупательная способность после такого призыва упадет до нуля или даже зашкалит на минусе.
Миссис Снодграсс задумчиво промолвила:
– Ну ладно, Джинкс, нет смысла тащить этот хлам к твоей берлоге да и к моей тоже, когда расстояние до Конга на целых тридцать километров меньше от меня, чем от тебя. Так?
– Простая арифметика, Мэгги! Но в моей телеге достаточно места для трех пассажиров, кроме меня, а у тебя они вряд ли разместятся, даже если их уложить друг на друга, как горячие блины.
– Я могла бы их взять, но, думаю, у тебя места и впрямь побольше. Ну ладно, ты забираешь этих троих и даешь им убежище, ободрав их настолько, насколько позволит твоя совесть, а я беру брошенную рухлядь и извлекаю из нее все, что смогу. Хоть что-нибудь.
– Ну уж нет, Мэгги! Не будь такой великодушной. Я не хочу тебя ущемлять. Все пополам. И по списку. Контракты.
– Но, Джинкс, неужели ты думаешь, что я тебя надую?
– Давай не будем спорить, Мэгги, к добру это не приведет. К тому же космокар вовсе не брошен – в настоящую минуту его владелец внутри. И ты, прежде чем увести машину, должна получить от него разрешение в письменном виде. Контракт. А если не проявишь благоразумия, тебе придется дождаться моего транспортера и вовсе не оставить здесь никакой чужой собственности.
Никаких трофеев, просто договор о гужевой перевозке… плюс лестная для меня транспортировка владельца и его гостей.
– Мистер-как-вас-звать, не давайте этому Джинксу себя одурачить! Он отвезет вас и ваш кар к себе в капсулу и обдерет как липку. Предлагаю вам тысячу крон наличными прямо сейчас за этот металлолом, в котором вы сидите.
Гендерсон отпарировал:
– Две тысячи – и я отвожу вас в свою капсулу. Не позволяйте сбить вас с толку! Один ваш компьютер стоит больше того, что она предлагает!
Я держался спокойно, пока эти два вурдалака примерялись, как бы разорвать нас на лакомые куски. Когда они договорились, то… согласился и я, лишь для проформы поколебавшись. Я отрицал, что цена завышена, и утверждал, что объект продажи стоит куда дороже.
Миссис Снодграсс буркнула:
– Берите деньги или бросайте свою собственность!
Джинкс Гендерсон сказал:
– Я не для того покинул теплую постель, чтобы потерять денежку…
И я взял то, что предлагали…
* * *
Мы надели дурацкие заскорузлые скафандры, непроницаемостью близкие к плетеной корзинке. Гвен опасалась, что дерево-сан не выдержит наружного вакуума. Я попросил ее не говорить глупостей: кратковременный вакуум не смертелен для дерева, а другого выхода у нас и нет. Поручив деревце Биллу, она занялась мной.
Дело в том, что я не мог влезть в скафандр вместе с протезом.
Пришлось его отстегнуть, и мне предстояло передвигаться прыжками. Ну и что? Мне уже доводилось это делать раньше, а притяжение в одну шестую облегчало задачу. Но Гвен решила меня опекать.
И мы пошли: впереди Билл с деревом, получивший от Гвен приказ дойти как можно быстрее и попросить мистера Гендерсона побрызгать на него водой.
За Биллом ковыляли мы с Гвен, подобные сиамским близнецам. Она несла в левой руке чемоданчик, правой обнимала меня. Я положил свой протез на плечо, правой рукой опирался на трость, а левой обвил плечо Гвен. Мог ли я объяснять, что без ее помощи передвигаться было бы легче? Нет, не мог, и потому держал пасть на замке и позволял «помогать» мне.
Мистер Гендерсон впустил нас в кабину, наглухо задраил переборку и щедрым жестом раскупорил баллон с воздухом. Он тоже был в скафандре, ибо собирался пробежаться по вакууму. Я оценил по достоинству его щедрость в расходовании воздушной смеси. Она состояла из кислорода, с трудом добываемого из лунных скал, и азота, завозимого с Земли. Я положительно расценивал этот жест до тех пор, пока не узрел, во что он оценен самим хозяином в представленном нам увесистом счете…
Гендерсон помог Мэгги втянуть наш Би-Джей-семнадцать на ее транспортер с помощью крана и развернуть его на гусеничном ходу. После чего повез нас в свою капсулу под названием «Иссохшие кости». Я мучительно пытался сообразить, во что это нам обойдется. Не считая расходов на космокар, которые составили около двадцати семи тысяч, я заплатил каждому из спасателей по три тысячи, доведя эту плату с чаевыми до восьми тысяч… плюс по пятьсот с каждого из нас за стол и постель… плюс еще тысячу восемьсот за нашу доставку завтра (я это узнал позднее) в капсулу «Счастливый Дракон», откуда отходили автобусы-вездеходы до Гонконга Лунного.
На Луне куда дешевле умереть. И все же я был счастлив – мы живы! У меня есть Гвен, а деньги – дело наживное!
Ингрид Гендерсон оказалась очаровательной хозяюшкой – улыбчивой, хорошенькой и пухленькой от ожидаемого младенца. Тепло поприветствовав нас, она разбудила дочь и перевела ее в другую спальню на импровизированную постель. Нас поместила в комнате Гретхен, Билла поселила с Вулфом, из чего я, естественно, заключил, что угрозы Джинкса в адрес Мэгги были липовыми… А еще понял, что это не мое дело.
Наша хозяйка, пожелав спокойной ночи и сообщив, что выключатель в освежителе слева, покинула нас. Я поглядел на часы, перед тем как погасить свет.
Двадцать четыре часа назад незнакомец, назвавшийся Шульцем, сел за мой столик…
Назад: Глава 9
Дальше: Часть вторая Смертоносное оружие