Глава 4
ПРИЗРАК ПОД КУПОЛОМ

Вечерняя Варра светилась разноцветными огнями фонарей. Желтые, красные, золотистые дорожки света рисовали в полумраке линии улиц, широкие круги площадей, пунктиры переулков. Кроны высоких алатанов черными лохматыми пятнами выделялись на фоне гаснущего неба.

Дворец в окружении особо ярких фонарей горел алым тревожным огнем. Башня заклинателей была погружена в густую темноту.

— Красиво, — произнес Рэй, глядя на город с холма, на вершине которого они стояли, готовясь спуститься в долину, где лежала столица.

— Да, неплохо, — отозвался Гризли, перевешивая на другое плечо свой вещевой мешок. — Хотя мне больше нравятся селения поменьше. А тут вечная суета, шум, толчея.

— Сверху он похож на Блуждающий парусник, — задумчиво сказал Сагюнаро. — Помните такого морского духа? Огромный полупрозрачный купол, светящийся разноцветными огнями, и длинные мерцающие щупальца, тянущиеся в глубину. Красиво, но смертельно опасно.

— Да ладно, — Гризли рассмеялся и хлопнул его по спине, явно пытаясь подбодрить, — не такой уж опасный. Город, конечно, не дух. Все будет нормально. Справимся. Орден заклинателей — не гнездо теней.

— Это кому как, — тихо отозвался Сагюнаро и первым стал спускаться вниз.

До Варры они добрались через час, уже ночью, в полной темноте.

В маленькой гостинице на самой окраине нашлась свободная комната — крошечная, зато дешевая. Бережливый Гризли считал, что глупо сразу спустить все деньги, заработанные в канрине, и старался тратить их как можно экономнее, призывая друзей к бережливости.

— Если нас примут в орден, — рассуждал он, рассматривая комнату с вытертой циновкой на полу, узким скошенным окном и обшарпанным чайным столиком в углу, — кто знает, когда мы сможем нормально заработать. А если не примут, тем более надо подумать о будущем.

— Ты, кажется, обещал, что больше никогда не будешь ночевать с нами водной комнате, — не удержался Рэй от легкого подкола, — говорил, будто мы мешаем тебе спать. Один разговаривает во сне, другой ворочается.

— Ничего, потерплю, — мрачно отозвался Гризли. — Зато мне греет душу мысль о том, что, как только получим печати, я смогу от вас избавиться.

Рэй только хмыкнул в ответ. Он тоже надеялся на благополучный исход визита в орден.

Хорошо отдохнуть этой ночью не удалось. Дешевая гостиница, похоже, была построена из картона и тонких бамбуковых палочек — любой звук отзывался грохотом во всех комнатах. Сквозь сон Рэй слышал тяжелые шаги по коридору, чьи-то пьяные вопли, от которых дрожали стены, плач разбуженного ребенка, хриплый кашель и громкий разноголосый храп соседей. В комнате было душно и ощущалось отдаленное присутствие какого-то мелкого духа, до которого заклинателю не было дела, но его назойливый шорох мешал спать.

Ни ванной, ни туалета в комнате не было, и, проснувшись в очередной раз, Рэй выбрался из-под тонкого одеяла и побрел во двор.

В узком коридорчике пахло подгоревшим ужином и старым деревом. Два маленьких светильника бросали тусклый свет на сероватые стены и затертый деревянный пол. У всех дверей стояли потрепанные сандалии самых разных размеров. Здесь жили в основном рабочие из соседних с Варрой деревень, пришедшие в столицу на заработки. Они могли позволить себе только это, самое дешевое жилье.

Оглядываясь по сторонам, Рэй подумал о том, что ему бы не хотелось останавливаться в подобных местах всю свою жизнь, экономя каждую монету.

Он отодвинул дверь черного хода, вышел во двор и сразу же почувствовал, как невидимый обруч, сдавивший его голову, постепенно начинает разжиматься. Прохладный ветер приносил с холмов свежий аромат зелени и хвои. Несколько огромных алатанов, растущих вокруг гостиницы, чуть покачивали длинными ветвями, в их темных кронах светились белые пятна цветов. Утром, как только их коснутся первые лучи солнца, пушистые венчики начнут опадать и останутся лежать на тропинках.

Самозабвенно стрекотали цикады. С каждою дерева раздавалась своя громкая трель.

Рэй еще раз глубоко вдохнул ночной воздух и пошел к дощатым кабинкам, стоящим в дальнем конце двора. Но не успел сделать и несколько шагов. Ему привиделась темная тень, мелькнувшая под деревом. Странная, настораживающая. Не дух, но и как будто не человек.

Машинально перебирая в памяти подходящие формулы, заклинатель направился в ту сторону, бесшумно ступая по траве. Здесь было довольно темно, сквозь густую крону пробивалось лишь несколько робких лучей. Рэй с трудом разглядел человеческий силуэт и наконец понял, кто это.

Сагюнаро сидел на земле, прижавшись спиной к стволу алатана, и от его сгорбившейся фигуры веяло болезненным напряжением.

— Эй, с тобой все в порядке? — тихо спросил Рэй, неприятно удивленный этой картиной.

— Да. Вот вышел погулять, — сухо ответил тот, не поднимая головы, и голос его глухо прозвучал из-под спутанных светлых волос.

— Что-то незаметно, чтобы ты гулял.

Он подошел ближе и увидел, что друга трясет, словно от сильного озноба.

— Слушай, ты здоров?

Сагюнаро вскинул голову, и Рэю показалось, что по его лицу промелькнула красная хищная тень.

— Я не пойду с вами в орден заклинателей. До башни дойду, но не внутрь.

— Почему это?

— Ты не понимаешь? — Он насмешливо посмотрел на удивленного Рэя. — Да любой опытный маг сразу распознает во мне… — Сагюнаро запнулся и договорил нехотя: —…что со мной не все в порядке.

— Слушай, не валяй дурака, — как можно спокойнее и увереннее сказал Рэй, усаживаясь рядом, хотя не чувствовал и десятой доли безмятежности, которую хотел изобразить. — Никто ничего не распознает. Потому что нечего распознавать. Я тоже маг, но ничего не чувствую.

— Ты привык, — тихо ответил Сагюнаро, рассматривая свои руки.

Он провел обеими ладонями по лицу, с силой взлохматил волосы, помотал головой и пробормотал:

— Ладно, я еще посижу здесь. Не хочу пока возвращаться в эту каморку. А ты иди.

— Хорошо, как знаешь, — не стал настаивать Рэй, понимая, что Сагюнаро надо побыть одному. Хотя ему совершенно не нравилось то, что происходило с другом.

Утром Рэя разбудили звуки утреннего города, наполняющие комнату. Гомон людей, грохот телег по каменной мостовой, громкое чириканье трори — маленьких серых птичек, целой стаей слетевшихся на деревья. Но не успел он толком продрать глаза, как у него над головой зазвучал оглушающе громкий, торжествующий голос Гризли:

— Эй, просыпайтесь! Давайте живее, дело есть!

Рэй услышал, как Сагюнаро заворочался на своем матрасе и пробормотал:

— Если ты снова про завтрак, то лучше разберись с этим делом один.

— Пока вы тут дрыхли, — многозначительно продолжил Гризли, не обращая внимания на ворчание товарища, — кое-кто, между прочим, уже сходил в орден и договорился об аудиенции. Нас обещали выслушать и разобраться в нашем деле.

— Серьезно? — воскликнул Рэй, окончательно просыпаясь и, как всегда, удивляясь подобной удачливости товарища. — Но как тебе это удалось? За один день!

— Так и удалось, — самодовольно ответил тот, рассматривая в зеркало свою круглую физиономию с торчащим ежиком волос надо лбом. — У меня располагающая внешность, и я у всех вызываю доверие, в отличие от вас. Говорил я, что вы без меня пропадете. Давайте пошевеливайтесь, пока они не передумали…

Торопливо собравшись, друзья вышли на улицу. И теперь быстро шагали по замусоренным узким переулкам.

На бедных окраинах любоваться было особо нечем. Даже старый храмовый комплекс на берегу реки Багмани не радовал глаз. Древние здания, стоящие среди густых деревьев, каскадами спускались к мутной воде. Когда-то белые камни их стен потемнели, поросли лишайником и потрескались. Хотя еще можно было разглядеть, что все они раньше были украшены барельефами, а на многочисленных башенках виднелись полустертые изображения духов. Теперь так уже не строили — храмы стали проще, без особых затей.

На вытянутых куполах, напоминающих шишки дикого хмеля, сидели стаи голубей.

Говорили, что в древности это место было особо почитаемо. Здесь находился главный храм, где обучали молодых заклинателей. Но близость реки, постоянная сырость и комары, разносящие лихорадку, сделали его очень нездоровым. И призывы к самым сильным потусторонним сущностям-защитникам не спасали положение. Поэтому маги оставили его, перебравшись ближе к центру города.

Рекар говорил, храм выбрали речные духи для своего жилья. А уж если они захотят отобрать что-то у людей, то можно быть уверенным — обратно не отдадут.

На широких вытертых ступенях, спускающихся к самой воде, сидели несколько нищих в грязных лохмотьях, уже расставив перед собой миски для подаяния. Этим бедолагам как-то удалось пережить опасный день духов. Наверное, хорошо спрятались. Обычно такие погибали первыми или превращались в одержимых.

Неподалеку, нисколько не смущаясь подобным соседством, женщины из бедного района стирали белье, громко болтая и смеясь. Их дети плескались тут же в воде. Чуть дальше стая ворон клевала какую-то падаль. Два грязно-белых тощих вола с колокольчиками на шее бродили в зарослях тростника.

На другой стороне реки сбились в кучу жалкие домики с кривыми стенами и плоскими крышами.

Стойкий запах гнили и зацветшей воды плавал над дорогой. И заклинатели вздохнули свободнее, лишь когда перешли через мост и оказались в более приличном районе.

Они уехали из города всего на несколько дней, но Рэю казалось, будто он не был здесь уже по меньшей мере месяц. Вроде бы все осталось прежним — и развевающиеся флаги на шпилях сияющего вдалеке дворца, и толпы народа на улицах, и все те же низкие домики бедноты. Но оглядывающемуся по сторонам магу все виделось совсем другим — намного более ярким и красочным.

Узкие переулки и низкие домики пригорода, утопающего в садах, сменились каменными мостовыми и высокими зданиями Торговой улицы. Она пересекала всю Варру насквозь, заканчиваясь большой круглой площадью, на которой часто устраивали празднества с фейерверками и запуском летучих драконов. Рэю несколько раз удалось побывать на подобных во время обучения в храме, и эти праздники ему всегда очень нравились.

На плоских крышах домов росли цветы, кусты в кадках и даже маленькие деревца. Открывались двери лавок и магазинов. Появились тележки торговцев фруктами, грохотали бочки продавцов воды. Мимо проезжали легкие двухколесные повозки — дзирики, которые тащили, взявшись за оглобли, крепкие мужчины. Они покрикивали на зазевавшихся прохожих хриплыми гортанными голосами с явственным акцентом Датидо — большинство возчиков были родом именно оттуда.

Прохожих на улицах становилось все больше. Люди спешили по своим делам, останавливались возле витрин, рассматривая ткани, вышитые сумки, посуду, беседовали на ходу.

Рэй шел, перестав обращать внимание на окружающую суету, и размышлял о том, как встретят их в ордене. Ему хотелось надеяться, что маги — разумные люди и должны понять своих молодых, менее удачливых братьев. «Мы сделали все, что могли, чтобы пройти последнее испытание», — думал Рэй, пропуская трех девушек, нагруженных покупками, в ярких платьях провинции Такати. Невольно улыбнулся в ответ на их улыбки и снова погрузился в мрачные размышления. «Мы ведь действительно еще раз можем сдать экзамен. Пусть назначат любое испытание. После теней и союро — твари, созданной старой служанкой, меня уже вряд ли возможно кем-то испугать».

— А если нам предложат заново пройти обучение? — спросил Гризли, ловко уворачиваясь от тележки с фруктами.

— Я соглашусь, — уверенно ответил Рэй. — Лучше потрачу еще пару лет, но никто не сможет упрекнуть меня в том, что я недоучка. — А ты, Сагюнаро?

Друг, идущий на полшага позади, промолчал. Заклинатель, не дождавшись ответа, обернулся и увидел, что тот пристально смотрит на другую сторону улицы. Там, напротив дверей богатой лавки с тканями, стояли роскошные носилки с рисунком, изображающим двух драконов — белого и красного. Слуги, сидящие на земле и явно поджидающие хозяев, весело болтали, глазея по сторонам.

— Кто-то знакомый? — спросил Гризли у помрачневшего товарища.

— Да, — ответил тот и отвернулся.

Увалень переглянулся с Рэем, пожал плечами и больше не стал ничего вызнавать. Впрочем, на это уже не было времени.

Справа между двумя магазинами показалась маленькая улочка, а за ней виднелась решетка сада, в котором стояла башня. Из-за густых зарослей была видна лишь черная крыша с острыми зубцами.

Рэй слышал, будто любая улица Варры выводит к зданию, где живут заклинатели. А кто-то утверждал, что высокий каменный бастион может сам бродить по городу, оказываясь в любом районе, по желанию. Будто бы духи, запертые в подвале, могут за несколько секунд перенести башню туда, куда прикажут маги, и так же быстро вернуть обратно.

Естественно, Рэй не верил в эти небылицы, но, увидев внушительную крепость, почувствовал некоторое волнение. Оглянулся на друзей и заметил по их лицам, что они тоже нервничают.

В самом начале сада стоял небольшой домик, возле открытых дверей которого толпился народ. Жители Варры и приезжие ждали своей очереди, чтобы подать прошение в орден — одни хотели изгнать зловредного духа, другие, наоборот, привлечь дружественного. Здесь были бедняки и зажиточные торговцы, в отдалении стояло несколько слуг, судя по расшитым золотом гербам на одежде — из богатых домов. Женщины, мужчины, подростки…

Люди сидели на скамьях или прямо на земле, тихо переговариваясь, словно не решались повысить голос вблизи башни.

— Как же ты сумел договориться о встрече? — спросил Рэй у Гризли, обходя эту толпу. — Тут можно до вечера без толку простоять.

— Вот так и сумел, — отозвался тот, глядя на огромное черное строение, и, похоже, его мрачный вид останавливал желание здоровяка похвастаться.

Зданий, подобных этому, в Варре больше не было. Широкая дорога, посыпанная белым песком, вела через весь сад прямо к распахнутым воротам. Они темнели приоткрытой пастью с острыми зубами поднятой решетки. В толстенных стенах не было прорезано ни одного окна. И казалось, что камни, из которых сложили бастион, тесали могучие горные духи. Простым людям такое сдвинуть не под силу.

— Я читал, что ее построили еще до того, как здесь появился город, — сказал Сагюнаро, шагающий рядом с Рэем и так же, как и он, не отводящий взгляд от крепости. — Будто бы она возникла посреди леса в одну ночь.

— Угу, — отозвался Гризли, — а я слышал, будто в ее фундамент замурованы три десятка девственниц и шесть драконов.

Рэй усмехнулся в ответ, но и он чувствовал, что от здания веет реальной мощью. И невольно подумал о тех, кто якобы собирается лишить магов их давних преимуществ. Неужели действительно рассчитывают покорить эту силу?

Рэй читал, что отношение к заклинателям со стороны правительства всегда было неоднозначное: с одной стороны, их опасались, а с другой — всегда хотели прибрать к рукам их силу. В далеком прошлом война между провинциями почти не прекращалась, и наместники использовали друг против друга не только оружие, но и магию.

Тогда единого ордена не существовало. Он был разделен на враждующие общины — каждая в своей земле, на службе своего наместника-покровителя. И в постоянных стычках принимали участие вызванные магами агрессивные духи. Народу в этих битвах погибало огромное количество. Да и не только в битвах — простые крестьяне страдали не меньше воинов, когда потусторонние сущности, вызванные заклинателями, выходили из-под контроля или их хозяева скоропостижно умирали. Голодные твари убивали людей целыми деревнями, уничтожали урожаи, разносили в щепки дома.

Гибли и сами маги. Поэтому для пополнения рядов общин устраивалась целая охота за детьми с даром. Если могли — воровали из соседних провинций, покупали и перепродавали за большие деньги, а иногда убивали, чтобы они не достались противникам.

Фактически это были войны магов — чьи формулы мощнее, призванные духи коварнее, а заклинатели могущественнее.

В одной из таких войн была полностью уничтожена провинция Огира. Ее поля заросли «мертвыми головами», колодцы вместо воды наполнились красной жижей, дома сгнили, редкие оставшиеся в живых крестьяне и горожане превратились в одержимых, а замок наместника рухнул и провалился под землю. На его месте образовалось глубокое озеро.

История говорила, что в конце концов заклинатели одумались, осознав, что их долг — защищать людей, а не быть машиной для убийства на службе наместников. И прекратили войны.

Если бы Рэй закончил обучение, на официальном вручении печати мага он должен был дать клятву никогда не использовать свою силу против людей.

Впрочем, в некоторых источниках упоминалось о том, что маги Варры, подчиняющиеся императорской семье, оказались самыми сильными из всех, поэтому они сумели покорить общины в остальных землях. С тех пор количество заклинателей сократилось, все они стали принадлежать одному-единственному ордену. И отказались принимать участие в междоусобицах, занимаясь только защитной бытовой магией…

«Наверное, именно поэтому в нашем мире столько злобных сущностей, — подумал Рэй, — и они с такой легкостью приходят сюда. Мы сами научили их убивать. А теперь расхлебываем».

Он взглянул на друзей и подумал, что, если бы они родились на несколько сотен лет раньше, — все трое стали бы врагами. Рэй из провинции Синора сражался бы против Сагюнаро, чьей родиной была богатая Югора. А Гризли из далекой приморской Росы — против них обоих.

Сейчас это было странно даже представить…

— Идите вдвоем. Я подожду здесь, — оборвав размышления Рэя, внезапно сказал Сагюнаро, завидев издали белое облачение кого-то из магов, прогуливающихся по саду.

И тот понял, что вчерашние опасения по-прежнему преследуют его. Гризли сделал вид, что ничего не имеет против, не желая сейчас разбираться в очередной странности друга.

— Так и знал, что переэкзаменовка пугает тебя сильнее, чем встреча с самым опасным духом. — Увалень рассмеялся и указал на скамью в тени густой раскидистой альбонарии, усыпанной тяжелыми гроздьями розовых цветов. — Если хочешь, подожди. А мы и про тебя спросим.

Сагюнаро молча кивнул.

Заклинатели направились дальше, навстречу незнакомому магу, который остановился у входа в башню, глядя на гостей. Приблизившись, Рэй внимательно рассмотрел его. Маг был совсем молодым — лет двадцати двух, не больше. Высокий, темноволосый, улыбчивый, с густым румянцем, лежащим на выступающих скулах. Он казался беззаботным и беспечным, если бы не светло-зеленые глаза с пронизывающим пристальным ледяным взглядом.

— Вы, должно быть, те самые ученики заклинателя Хейона, провалившие последнее испытание? — спросил он, улыбаясь.

— Да, это мы, — доброжелательно ответил Гризли.

Рэй промолчал. Ему было странно, что учителя называют просто «заклинатель Хейон», и слегка досадно слышать о провале на экзамене. К тому же ему не слишком нравился прожигающий взгляд молодого мага. Наверное, это профессиональный отпечаток — как сказал бы Сагюнаро, но Рэй не хотел, чтобы его рассматривали, словно духа, решая — изгнать или прикормить.

— А где третий? — спросил заклинатель, вновь переключая внимание на Гризли. — Вас же должно быть трое?

— Он не смог прийти, — уклончиво ответил Рэй.

— Ну ладно, тогда идемте, — сказал парень, делая вид, что не замечает, или действительно не замечая пристального внимания своего младшего коллеги. — Меня зовут Собуро. Я провожу вас к мастеру Сину. Он как раз отвечает за принятие в орден новых магов.

За воротами башни начался длинный полутемный коридор с высоченным потолком. Пол в нем плавно изгибался, постепенно поднимаясь наверх. Поэтому все время приходилось идти как будто в гору.

На серых шершавых стенах, сложенных из мощных каменных глыб, не было ни одного украшения — ни свитков с изображением древних заклинателей и живописных деревьев, какие Рэй привык видеть в храмах, ни плоских вазе цветами, соответствующими сезону года. Видимо, заклинатели, живущие здесь, хотели показать, что их жизни чужды легкомысленные развлечения, так необходимые простым людям.

Под потолком висели черные светильники, в которых горел тусклый огонь — вот и все украшение. Ровный прохладный ветер ерошил волосы на голове и приносил едва уловимый запах ванили.

В потолке через равные промежутки Рэй заметил широкие пазы, из которых торчали острые шипы решеток — их можно было опустить, чтобы перегородить коридор.

— Такое чувство, что здесь все приготовлено для того, чтобы пережидать длительную осаду, — озвучил Гризли его мысли.

— Раньше и пережидали, — отозвался их сопровождающий.

Он остановился, пропуская женщину в белом развевающемся одеянии со стопкой книг в руках, идущую им навстречу. Почтительно поклонился заклинательнице. Та окинула молодых людей доброжелательным взглядом лучистых ореховых глаз, наклонила в ответ голову с венцом темно-каштановых кос, уложенных над высоким белым лбом. И, не задерживаясь, прошла дальше.

Собуро дождался, пока она удалится на достаточное расстояние, и продолжил:

— Во время прошлой войны мы защищали жителей города — тогда он был гораздо меньше. И смогли спрятать почти всех горожан. Правда, это было несколько сотен лет назад, вряд ли кто-то помнит… Сюда. — Он указал на прорубленную в стене узкую дверцу, открыл ее и жестом велел гостям входить, а сам остался снаружи.

За ней оказалась маленькая комната, освещенная ярким светильником. Вся она была завалена свитками, картами и книгами так, что оставалось совсем небольшое место для стола, за которым сидел человек, ожидающий их.

Рэй, полагавший, что увидит мудрого проницательного старца, очень удивился, рассмотрев мастера Сина. Тот был больше похож на борца, чем на заклинателя. Атлетически сложенный, с квадратным лицом и тяжелой нижней челюстью, с пронзительными темными глазами. Белое одеяние туго обтягивало его широченные плечи, а ворот едва не лопался на мощной шее.

«Ему бы не духов заклинать, — мельком подумал Рэй, — а в шахте работать».

Син коротко глянул на вошедших, кивнул в ответ на их приветствие и указал на циновку перед столом:

— Садитесь. Рассказывайте.

— Мы закончили обучение в этом году. — Рэй посмотрел в его непроницаемо черные глаза: — Но не прошли последнее испытание. То есть нам сказали, что мы его не прошли, а на самом деле…

— А на самом деле вы считаете, что с честью справились? — скептически осведомился маг.

— Не знаю, — честно ответил бывший ученик мастера Хейона. — Судить вам.

— Ладно, послушаю, — произнес маг, прислоняясь спиной к стене и сложив руки на груди. Он явно приготовился к долгой исповеди.

Гризли незаметно пнул товарища, что, видимо, должно было означать «постарайся не врать, но и всю правду не выкладывай». И Рэй начал с того момента, как молодым заклинателям поручили проехать по городу в праздник духов. Он старался не преувеличивать свои подвиги, но в то же время и не умалять достижения товарищей — из рассказа можно было понять, что Гризли великолепно справлялся с гаюрами сам, Рэй ему только слегка помог. А Сагюнаро не забрали в подземелья шиисанов. Друзья догнали неизгоняемых возле заброшенного дома и смогли отбиться от них.

— Мы просто не успели вернуться до заката, — закончил он свой рассказ.

Маг помолчал, глядя мимо молодых людей, затаивших дыхание в ожидании его решения.

— Ну все ясно, — сказал он наконец, взял со стола остро заточенное перо и указал им на Гризли. — Ты попал в ловушку гаюров и уже должен быть мертв. Ваш третий друг не сумел бы справиться с шиисанами и, значит, мертв также. А погибшие заклинатели — не заклинатели. Что касается тебя, — острый конец пера направился на Рэя, — ты ослушался приказа учителя. Я не могу взять в эту крепость мага, который будет оспаривать мои распоряжения и делать то, что ему взбредет в голову. Похоже, ты так и не понял, кто такой заклинатель и каким хитрым, ловким, изворотливым, коварным и, главное, безжалостным ты должен быть.

— Но я не мог оставить своих друзей умирать, — сказал Рэй, чувствуя, как в нем начинает закипать отчаяние, смешанное с бешенством. — Тем более одного из них подставил ученик мастера Хейона. Он продал Сагюнаро шиисанам, чтобы спастись самому.

— Мальчик, еще раз повторяю, ты так и не понял, кто такой заклинатель, — пренебрежительно сказал маг.

— Мы знаем, что должны помогать людям, но это не значит, что… — начал было уязвленный Гризли, но мастер Син махнул на него рукой, велев замолчать:

— Как я уже говорил, ты для меня мертв. С покойниками я не беседую.

И, больше не обращая на него внимания, продолжил, обращаясь к Рэю:

— Вам был дан шанс. Только один. И вы его упустили. Так же как в работе с духами — у тебя всегда будет только одна попытка. И никто не станет предоставлять тебе возможность пересдать экзамен. — Маг перевел взгляд на пергамент, лежащий перед ним, начиная терять интерес к беседе. — Мне жаль твоих профессиональных навыков, но ни я, ни мои коллеги не будут иметь с тобой дела. А сейчас — всего хорошего.

И он снова склонился над свитком, записывая туда что-то.

— Ну и что нам теперь делать? — спросил Гризли, явно забыв о том, что пребывает в статусе «трупа».

— Найдите себе работу попроще, — не глядя на них, равнодушно откликнулся маг.

Рэй поднялся рывком, толкнул Гризли и пошел прочь из комнаты, хотя ему хотелось сказать еще много чего этому человеку. Но на пороге остановился и обернулся:

— А если наш учитель передумает и скажет, что мы достойны быть заклинателями? Вы примете нас в орден Варры?

— Нет, — твердо сказал маг. — Я уже принял решение. Но, быть может, он сам возьмет тебя к себе. Только ты вроде бы не знаешь, где он находится? — насмешливо произнес он, отрываясь от своих записей.

— А вы знаете? — с внезапной надеждой спросил Рэй.

Мастер Син несколько секунд смотрел на него из-под низких бровей, затем протянул руку, вытащил из груды запыленный свиток, развернул его, пробежал взглядом и прочитал:

— Наставник Хейон уехал из Варры, собираясь основать собственный орден заклинателей в отдаленной провинции.

— В какой? — задал новый вопрос Рэй, чувствуя, как сильнее забилось сердце.

— Здесь указана Агосима, — ответил маг, глядя в свиток. — Если хочешь, можешь попробовать найти его там. Но эта область огромная, дикая, и жителей почти нет. Искать там человека все равно что блоху на загривке манмо.

— Я знаю, — упавшим голосом произнес Рэй. Еще в детстве ему рассказывали сказки о страшных чудовищах, живущих в дебрях Агосимы, и о несчастной судьбе людей, попавших туда. — Но все равно спасибо вам.

— Не за что, — ответил маг, внимательно глядя на него, и неожиданно поинтересовался: — Ты как с шиисанами-то справился?

— Вселил безликого в копье, — машинально ответил Рэй. — Он помогал их убивать.

Мастер Син покачал головой, скривив рот, и было непонятно — одобряет он подобную находчивость или совсем наоборот.

— Ладно. Иди, Рэй, — сказал маг, впервые за разговор назвав молодого заклинателя по имени, которое, оказывается, знал. — Удачи в Агосиме.

Тот кивнул в ответ и первым вышел из комнаты.

— Глупость какая, — бормотал увалень всю дорогу до выхода из башни. — Я, понимаете ли, покойник. Он со мной разговаривать не будет. Видел бы он, как я с фугору разобрался. А шиисаны! Я отлично справлялся с ними! Ты сам, Рэй, видел! А тени, теней кто изгонял?!

Рэй молчал. Он думал о том, что та самая последняя надежда, за которую они все цеплялись, разрушена. И теперь он совершенно не представлял, как поступать дальше, а злость и отчаяние, все крепче сплетающиеся в душе, не давали найти выход из этого тупика. Впрочем, теперь они располагали сведениями, где скрывается учитель Хейон с новыми учениками. Вот только как его найти на такой огромной территории?

— Хотя она все же поменьше целой Аканэ, — пробормотал Рэй себе под нос.

Гризли, продолжающий возмущаться, его не услышал.

Молодой заклинатель Собуро, тот самый, что сопровождал их в башню, стоял возле зарослей густой жимолости неподалеку от входа и явно кого-то поджидал. Окинул взглядом лица гостей ордена и сразу все понял.

— Ничего не вышло, — произнес он с утвердительной интонацией. — Мне очень жаль.

— Не жаль, — отрывисто сказал Рэй, чувствуя, как злость разгорается в нем с новой силой, — тебе должно быть все равно, что с происходит с твоими друзьями. И тем более с нами — недоучившимися заклинателями, которых ты видишь впервые. Это же самое главное в нашей работе — плевать на товарищей.

Собуро тихо рассмеялся, ничуть не обиженный этим заявлением.

— Остынь, не все так плохо.

— Плохо, — хмуро отозвался Гризли. — Мы не получим печати, не сможем найти нормальную работу. Никто не будет воспринимать нас всерьез. А, что тут говорить! — Он с досадой махнул рукой и замолчал.

Молодой маг покачал головой, размышляя о чем-то. Потом сунул руку в карман, вынул обрывок бумаги, посмотрел на него и, оглянувшись по сторонам, быстро сказал:

— Слушайте, ребята, я, конечно, не помогу вам добыть печати, но кое-что могу сделать. У меня сегодня два прошения. И с обоими заказами я не успею справиться. Возьмите себе один.

— С чего это вдруг такая щедрость? — подозрительно осведомился Рэй.

— Из-за собственной выгоды, конечно, — рассмеялся тот. — Половину денег вы отдадите мне. Справитесь — приходите, может, найду что-нибудь еще.

— Спасибо, — сказал Гризли, явно почувствовав воодушевление после сегодняшней неудачи.

— А если старшие товарищи узнают о том, что ты нам помогаешь? — спросил Рэй, не торопясь брать предложенный листок бумаги.

— Не узнают, — улыбнулся парень. — Им же нет до вас никакого дела. Как заклинатели вы для них не существуете.

— У нас нет печатей, — напомнил Гризли.

— Ничего. Это весьма своеобразные клиенты. — Маг рассмеялся, явно вспомнив заказчиков. — Им ваши печати не нужны. Не уверен, что они вообще знают об их существовании.

— И все-таки зачем тебе помогать нам? — спросил Рэй.

— Захотелось. Впрочем, если вы против, не смею настаивать. — Вечная улыбка вдруг исчезла с лица Собуро, и оно на миг стало холодным, отчужденным, почти враждебным.

— Мы не против, — поспешил возразить Гризли, забирая клочок бумаги. — Спасибо. Ты здорово нас выручил.

— Вот и отлично, — снова заулыбался маг. Вынул из кармана еще один лист бумаги и отдал увальню. — Это адрес, по которому меня можно найти или оставить сообщение. Не будете же вы все время в башню ходить и про меня спрашивать.

— Да, конечно, — сказал Гризли, довольно улыбаясь.

— Ну давайте, желаю удачи. — Собуро махнул им на прощанье, развернулся и исчез в темноте за воротами.

— А что, все не так плохо получилось, — заявил увалень, глядя ему вслед.

Рэй пробормотал в ответ нечто не слишком оптимистичное и пошел к выходу из сада.

Сагюнаро сидел на скамье под деревом, на том же месте, где они его оставили, и задумчиво следил за лепестками цветов, опадающими в траву.

— У нас две новости, — крикнул ему издали Гризли. — Плохая и не очень. С какой начинать?

Рэй заметил, что друг с трудом оторвал взгляд от розовых пятен, мелькающих в воздухе, чтобы перевести его на подходящих заклинателей. Но, похоже, ему не нужно было особо утруждаться, выбирая из двух новостей. В чем заключалась плохая, он догадался сразу.

— Я так и думал, — сказал Сагюнаро равнодушно, посмотрев на Рэя. — И почему нам отказали?

— Мы с тобой — мертвы, представляешь? — рассмеялся Гризли, стараясь донести до него всю нелепость ситуации. — Меня убили гаюры, тебя — шиисаны. Как тебе это?

— Не так уж далеко от истины, — тихо ответил тот и снова взглянул на Рэя. — Но почему не взяли тебя?

— А он ослушался учителя, вот тебе и все причины, почему мы не можем быть заклинателями. Но есть еще и хорошая новость. У нас появилась возможность заработать.

И он с воодушевлением принялся рассказывать о предложении Собуро. Сагюнаро рассеянно слушал его, продолжая смотреть на Рэя так, словно тот только что смертельно разочаровал его.

— Я был уверен, что они примут тебя, — сказал он, едва Гризли закончил свой рассказ. — С нами все ясно, мы действительно не прошли испытания. Но ты справился дважды. Кто и должен был стать заклинателем, так это ты.

— Вот здорово! — откликнулся недовольный увалень. — Значит, ты был уверен, что нас с тобой не возьмут? И зачем тогда мы вернулись сюда, если, по-твоему, у нас не было никаких шансов?

— Ты мог бы снова пойти в тот ресторан, — произнес Сагюнаро, вновь глядя на кружащие в воздухе лепестки. — А я… — Он замолчал и помотал головой, словно пытаясь прогнать какую-то неприятную мысль.

— Мы найдем Нару! — сказал Рэй, озаренный внезапной идеей. — Где она, там и учитель Хейон. Нам не придется прочесывать всю Агосиму.

— Но как мы ее найдем?

— Дух крапивы… — понимающе произнес Сагюнаро, и его отрешенные глаза внезапно заблестели. — Она вызывала его. У них была прочная магическая связь. Он знает, где она.

— Ну хорошо, — скептически протянул Гризли, — мы найдем ее и учителя. И что? А если он велит нам проваливать и лишь снова повторит, что испытание мы не прошли?

Сагюнаро мельком взглянул на Рэя и многозначительно улыбнулся:

— Думаю, у нас найдется что ему ответить. И Казуми тоже, — добавил он едва слышно.

— Мы можем попытаться, — сказал Рэй твердо. — И я знаю одно — не хочу всю жизнь мотаться, перебиваясь случайным заработком. Не хочу, чтобы любой деревенский шарлатан, который не умеет половины того, что могу я, тыкал мне в нос печатью заклинателя.

— Ого! — неожиданно воскликнул Гризли, но его возглас был вызван не пылкой речью друга. Он смотрел в клочок бумаги, который ему передал Собуро, и блаженно улыбался. — Знаете, где нам придется работать? — Увалень поднял восторженный взгляд на Рэя. — В цирке!

— И кого там надо заклясть? — скептически осведомился Сагюнаро, явно не разделяя его восторга.

— Не сказано. — Увалень перевернул бумагу, чтобы посмотреть, не написано ли еще каких-то инструкций с обратной стороны. — На месте разберемся.

— Ладно, пошли. — Рэй повернулся спиной к башне. — Сначала разберемся с цирком, потом подумаем насчет Агосимы. А пока мне очень хочется изгнать кого-нибудь. Куда-нибудь подальше.

Яркие разноцветные палатки стояли на той самой площади, где заканчивалась Торговая улица. В центре нее был растянут огромный полосатый шатер для вечерних выступлений.

В нагретом солнцем воздухе висел запах опилок, диких животных, навоза и раскаленных камней. На ветру трепетали разноцветные флажки и ленты. Ряд добротных повозок отгораживал одну сторону площади почти как настоящий забор. На их боках были развешаны красочные афиши. С другой стороны — под широким навесом стояли и лежали откормленные быки, лениво пережевывающие сено.

Публики почти не было. Лишь несколько мальчишек слонялись без дела, обсуждая, как бы увидеть тигра. На них грозно поглядывал старик, подметающий двор. Увидев трех решительно приближающихся юношей, он оперся о метлу и уставился на друзей с любопытством.

— Сначала поговорим с ним, — тихо произнес Гризли, — а потом пойдем к хозяину цирка, господину Кейтару. Обычно такие, как этот старик, знают больше всего о том, что происходит. Отличный источник информации.

И он первым направился к старому служителю.

— Представление еще не скоро, — сказал тот, оглядывая молодых людей не по летам зоркими, насмешливыми глазами. Видно было, что он рад побеседовать с кем-нибудь.

— Да мы по делу, — произнес Рэй. — Вы посылали за заклинателями?

Старик сдвинул на затылок широкополую соломенную шляпу, отряхнул соломинки с потрепанной рубахи — словно готовился к долгому, обстоятельному разговору.

— Хозяин посылал, — важно ответил он. — Вон его шатер.

— А что здесь случилось? — вступил в беседу Гризли.

— На прошлой неделе Тора чуть не разбилась. Но это она сама виновата — рабочие трос плохо закрепили, а она не проверила. А так вроде больше ничего.

— А заклинатели-то вам зачем понадобились? — спросил Сагюнаро, внимательно поглядывающий по сторонам.

— Это ты у хозяина спрашивай, — неожиданно сурово откликнулся старик, вновь берясь за метлу, — он вызывал, значит, ему и нужны.

И принялся яростно мести двор, показывая, что больше не скажет ни слова.

— Отличный источник информации, значит? — насмешливо переспросил Рэй у Гризли, провожающего старика озадаченным взглядом.

— Я и не говорил, что он с ходу нам все выложит, — проворчал увалень.

— Вам не показалось, что он слегка напуган? — осведомился Сагюнаро задумчиво.

— Если только тем, что хозяин выгонит его за лишнюю болтовню, — ответил Гризли. — А что?

— Внешне он это очень хорошо скрывает, — продолжил тот, — но я почувствовал… впрочем, ладно, неважно.

— Идем к хозяину, — подвел итог беседы Рэй. — Там все и узнаем.

Темно-бордовая палатка владельца цирка стояла чуть в стороне от остальных и выглядела побольше. Гризли постучал по деревянному шесту, установленному у входа, дождался ответа, и молодые люди зашли внутрь.

Сначала им показалось, будто они попали в лавку торговца всевозможными редкостями. Пол был застелен бордовыми с золотом коврами. На легких полках, установленных у матерчатых стен, поблескивали золотые кубки, статуэтки и вазы. Перед ними на полулежали подушки разных размеров и стояли резные кресла. На деревянных щитах висели афиши с изображениями цирковых артистов в экзотичных нарядах. Одна девушка-гарпия, летящая под куполом, чего стоила.

Здесь было душновато, пахло сладкими благовониями и старым, пыльным бархатом.

Озадаченно осматриваясь, заклинатели увидели наконец хозяина цирка. Он сидел за столом, внимательно разглядывая гостей. И с первого взгляда его самого можно было принять за экспонат коллекции редкостей.

Рэю показалось, что во внешности этого человека удивительным образом смешались самые яркие черты представителей сразу нескольких провинций, к тому же как будто специально увеличенные и слегка искаженные.

На смуглом, несколько асимметричном лице коренного уроженца Хакаты торчал огромный горбатый нос жителя Велесы. Темные глаза прятались под кустистыми бровями, сросшимися у переносицы, широкий рот с пухлыми губами располагался как будто чуть ниже, чем требовалось, и казалось, что на лице для него не хватает места. Длинный подбородок, какие часто встречаются в горной Андо, упирался в широкий кружевной воротник диковинного костюма — это было нечто среднее между пунцовым шервани и накидкой-ангаваршем, все расшитое цветами и листьями, — любимое одеяние аристократов Югоры. Голова господина Кейтара была тщательно обрита, но Рэй не удивился бы, если бы его волосы оказались красными, как у жителей Хагуры.

Сам хозяин цирка занимал целую сторону стола, но не выглядел при этом толстым, скорее, весьма крепким и внушительным, словно наемный рабочий из Датидо. Впрочем, в этом смешении не было ничего удивительного — если этот человек из цирковой семьи, значит, его предки хорошо поколесили по Аканэ, и теперь в нем намешана кровь многих провинций.

Пока друзья в изумлении таращились на него, он радушно улыбнулся, отчего его рот стал еще шире, а нос длиннее, и произнес мягким, душевным голосом, принадлежащим, казалось, совсем другому человеку:

— Добрый день, молодые люди. Чем могу вам помочь?

— Вы посылали прошение в орден заклинателей, — сказал воспитанный Сагюнаро, первым перестав глазеть на хозяина. — Мы пришли, чтобы помочь вам.

— Да, конечно. Замечательно, что вы прибыли так быстро! — довольно откликнулся тот и указал на подушки, лежащие перед столом: — Прошу, располагайтесь.

Усаживаясь, Рэй увидел, что перед хозяином стоит роскошный чайный набор с десятком мисочек, наполненных всевозможными сладостями, и вспомнил, что позавтракать сегодня так и не успел. Впрочем, думать об этом сейчас было нельзя.

— Что у вас случилось? — задал вопрос Рэй, стараясь удобнее устроиться на жесткой подушке.

Господин Кейтар неожиданно рассмеялся и тут же стал серьезным:

— Все дело в атмосфере. Понимаете, цирковая труппа — это большая семья. В ней случаются ссоры и конфликты, но они очень быстро забываются. Во всяком случае, так всегда было в моем цирке.

— А теперь? — Гризли, разглядывающий стол, заставленный закусками, с большим трудом отвел от него взгляд и сосредоточил внимание на хозяине.

— Теперь все как будто с цепи сорвались. Злоба, ненависть, интриги. Уже до несчастных случаев дело дошло. На прошлом выступлении Тора едва с качелей не сорвалась.

— Вы думаете, в этом замешан какой-то дух? — осторожно поинтересовался Сагюнаро.

И Рэй сразу же понял сомнения друга — нет ничего хуже клиента, который лучше заклинателя знает, кто на него напал, и пытается навязать магу свои правила по изгнанию духа.

— И не какой-то, а конкретный, — уверенно заявил хозяин, подтвердив опасения Сагюнаро. — Это таккар. Я его сам видел. Два дня назад. А вчера эта образина выглянула из-под того шкафа. — Господин Кейтар вытянул непомерно длинную руку и указал на ряд дальних полок. — Я, знаете ли, не из пугливых. — Он криво ухмыльнулся, так что его внушительный нос поехал на сторону, и Рэй подумал мельком, что этот тип сам испугает кого угодно, а владелец цирка продолжил: — Но у меня здесь как раз были девочки-эквилибристки. Так они перепугались, отказываются работать, пока эту тварь не изгонят. А у нас представление… Видите, я облегчил вам работу. Уничтожьте таккара, и все будет в порядке.

Рэй с глубоким сомнением покачал головой:

— Таккар не причина, а следствие. Он появляется там, где начинаются вражда и раздоры, чтобы питаться негативными эмоциями. Но не вызывает их.

— Тогда я не знаю, что происходит, — развел руками хозяин.

— Дух большой был? — спросил Рэй.

— Нет. — Владелец показал существо размером с крысу. — Но исключительно мерзкий.

— Они другими и не бывают, — задумчиво произнес Сагюнаро, посмотрев в сторону полок, где проявлялся таккар. — Вы, наверное, много путешествуете с цирком?

— Не наверное, а точно, — с заметным неудовольствием отозвался господин Кейтар, одергивая рукава своего богатого одеяния. — Мы ездим из города в город. Останавливаемся на какое-то время, даем несколько представлений и отправляемся дальше.

— А вы не проезжали случайно мимо каких-либо опасных, мрачных, заброшенных мест?

Хозяин задумался и спустя минуту отрицательно покачал головой.

— Старые кладбища? Разрушенные храмы? Древние руины в лесу? — продолжал допытываться Сагюнаро, и Рэй догадался, какая идея захватила друга.

В подобных местах живут тойи — духи, любящие проникать в повозки, цепляться за носилки и причинять вред их хозяевам. Рэй слышат историю, как одно из подобных существ забралось в седельную сумку путника.

— Нет, — твердо ответил господин Кейтар. — Мы ехали из Гаруона. По отличной дороге, вдоль красивых светлых аллей.

— А до этого?

— Юрана, такой же прекрасный город, — сухо сказал хозяин, видимо, эти расспросы стали ему надоедать. Он подался вперед, опираясь на стол, жалобно скрипнувший под его весом, и грозно навис над молодым заклинателем. — Юноша, не заблуждайтесь — мы не какая-нибудь захудалая бездарная труппа, которая ездит по никому не известным захолустьям. Нас знают и любят во многих городах. И наши сборы довольно внушительные.

— Ясно, — быстро сказал Гризли, незаметным, но весьма выразительным жестом требуя от друзей прекратить вопросы, сердящие заказчика. — Таккара мы изгоним. Без проблем. А насчет всего остального — надо осмотреться.

— У нас сегодня представление, — сказал хозяин цирка, так же внезапно успокаиваясь и величественно опускаясь на прежнее место. — Приходите. Вот там все и увидите. Сейчас артисты на репетиции. Посторонним им лучше не мешать.

— Мы займемся духом, — сказал Рэй, поднимаясь. — Где вы видели его в последний раз?

Получив все нужные и ненужные сведения, из шатра заклинатели вышли в некоторой задумчивости.

Дневная жара полностью очистила площадь от людей. Даже неугомонные мальчишки убрались по домам. Старого служителя тоже нигде не было видно. Вероятно, он благоразумно отдыхал где-то в прохладе.

В тени у палатки лежала кудлатая собака непонятной породы. Неподалеку слышались мерные удары по дереву. Еще дальше — мелодично звенел колокольчик.

— Ну, слушаю ваши предложения, — бодро произнес Рэй.

— Поесть где-нибудь, — заявил Гризли, и в его животе, словно в подтверждение этих слов, жалобно заурчало, — умираю от голода. И пока не поем, ни о каких духах даже думать не буду.

— Согласен, — тут же откликнулся Сагюнаро. — Таккар появляется во время выплеска негативной энергии. А по такой жаре вряд ли у кого-то хватит сил на конфликты.

— Может, сами устроим потасовку? — рассмеялся Рэй.

— Нет уж, — твердо сказал Гризли, — сначала еда. Идемте, я видел на краю площади довольно приличное заведение.

Заклинатели, огибая площадь, направились в сторону улицы Глициний. Но, проходя мимо палаток, в которых жили цирковые артисты, остановились, увидев занимательное зрелище. В широком промежутке между двумя стенками шатров был установлен деревянный шит с грубо намалеванной красно-белой мишенью в центре. И в этот рисунок бросал ножи высоченный широкоплечий атлет. По его голой спине текли капли пота, короткие волосы и повязка на лбу были мокрыми, но он не отрывался от своего занятия, не замечая ничего вокруг.

— Смотри, и жара его не берет, — со смесью восхищения и недоумения прошептал Гризли Рэю.

Циркач обернулся. У него оказалось открытое, добродушное лицо, сейчас искаженное хмурой гримасой. Он смерил мрачным взглядом непрошеных зрителей, переложил нож из одной руки в другую, вытер вспотевшую ладонь о короткие полотняные штаны и спросил басом:

— Вам чего?

— Просто смотрим, — сказал Гризли. — Здорово у вас получается.

Угрюмые морщины на лице мужчины чуть разгладились, и увалень поспешил закрепить намечающийся успех в общении:

— А в представлении вы участвовать будете? Очень хотелось бы посмотреть.

Сагюнаро отвернулся, чтобы скрыть улыбку, но атлету, похоже, неприкрытая лесть пришлась по душе. Он повернулся к заклинателям, сунув ножи в специальные кармашки за поясом, и улыбнулся:

— Буду, конечно. Мой номер один из основных. Да я вообще-то почти все время на сцене.

Гризли тут же выразил свое восхищение подобной новостью и рассыпался в новых комплиментах по поводу меткости и ловкости артиста. А Рэй, уже поняв, что эта болтовня может продолжаться долго, вмешался:

— У вас, говорят, здесь дух какой-то завелся?

— Кто говорит? — тут же нахмурился мужчина.

— Хозяин цирка, — ответил Рэй и пояснил: — Мы заклинатели.

Атлет сложил руки на груди, смерил молодых людей изучающим взглядом, но, похоже, они отвечали его представлениям о магах, поэтому он кивнул и сказал охотно:

— Да, вроде девчонкам что-то привиделось. Я-то сам никого невероятного не замечал.

— Мы слышали, у вас последнее время какие-то нелады в труппе? — продолжил терпеливо расспрашивать Рэй. — Ссоры…

— Еще бы, — буркнул атлет, — еще бы ссор не было, если хозяин жалованье всем урезал чуть ли не на треть. Вот все и недовольны. — Он увидел, как заклинатели переглянулись, и хмыкнул: — А вам он что рассказал? Как на нас тут духи всем скопом охотятся?

Мужчина укоризненно покачал головой, бросив неодобрительный взгляд в сторону палатки владельца цирка, и снова повернулся к мишени.

— Ладно. Спасибо вам, — сказал ему в спину Рэй.

— Ну вот, все и разъяснилось, — весело сообщил Гризли друзьям, когда они пересекали площадь, направляясь в сторону чайной. — Люди работают, им плохо платят. Сначала они возмущаются, потом злятся. А в цирке при таких эмоциях не только таккар заведется, но и целый манмо вылезет… Ну хорошо, — продолжил он с энтузиазмом, который увеличивался с каждым шагом, приближающим их к уютному заведению, — сейчас поедим, найдем эту тварь, изгоним…

— …и посоветуем хозяину лучше платить артистам, — подхватил, улыбаясь, Рэй. — Он нас, конечно, не послушает и спустя короткое время вызовет снова изгонять какую-нибудь тварь.

— Ну это его дело. Но вообще я бы на его месте…

— Стойте, — сказал вдруг Сагюнаро, останавливаясь. — Слышите?

Кивком головы он указал направо. Туда, где стояли разноцветные повозки, украшенные флажками и афишами.

— Нет, — ответил Рэй, напряженно прислушиваясь.

— Да вот же, голос… — Сагюнаро стоял, чуть склонив голову к плечу и сузив глаза. — Вот снова.

И остальные неожиданно услышали приглушенное мужское бормотание. Явно угрожающее, оно сменилось громким женским рыданием, затем почти без перехода низкий голос снова заговорил что-то злобное, потом вдруг послышался смех, и снова рыдание.

Сагюнаро показал на ближайшую повозку. Звуки раздавались из нее, вернее — из-под нее. В тени под колесами копошилось здоровенное темное существо, самозабвенно воспроизводящее человеческую речь.

— Попался голубчик, — торжествующе пробормотал Гризли. — Вы посмотрите, как он тут разъелся.

— А хозяин говорил — размером с крысу. — От Сагюнаро повеяло едва уловимой магией. Он опасался спугнуть существо, но справедливо предполагал, что оно может легко сбежать.

Рэй молча кивнул, жестом велев друзьям окружать повозку. Таккар, питающийся человеческой агрессией, злобой и недовольством, действительно выглядел весьма внушительно. Присмотревшись, заклинатель разглядел, что сейчас он похож на огромную сколопендру, поросшую кое-где клочковатой черной шерстью. Это был не самый отвратительный облик таккара, пару раз Рэю приходилось видеть кое-что и похуже. Но те духи были маленькими, а этот едва умещался под повозкой. Какие же по силе эмоции должны были испытывать артисты, чтобы вырастить подобного монстра.

Тварь лениво ворочалась на теплом песке, переваривая недавний «обед», и с явным удовольствием повторяла отголоски скандала, при котором присутствовала. Но это не помешало ей почувствовать приближение заклинателей. Рэй не успел до конца прочитать формулу, как существо свилось в тугой клубок и метнулось прочь, издавая громкие зловещие вопли.

Заклинатели бросились следом. Таккар несся через площадь, и его длинные лапы поднимали клубы пыли. При этом он успевал поворачивать свою маленькую голову с крошечной сморщенной мордочкой и строил издевательские гримасы, высовывая длинный волосатый язык.

— Вот зараза! — пропыхтел Гризли, бегущий рядом с Рэем.

Дух юркнул под повозку, стоящую последней в ряду, вынырнул с другой стороны и, пока заклинатели огибали ее, уже несся к палаткам, заливаясь зловещим хохотом, перемежающимся с рыданиями.

Из шатра выбежала невысокая тоненькая девушка с короткой стрижкой, видимо привлеченная этими странными звуками, и с изумлением уставилась на невероятную картину преследования. Но мигом поняла, что происходит, закричала что-то одобрительное и оглушительно засвистела, как мальчишка.

Из-за палаток выскочил тот самый атлет, с которым заклинатели разговаривали недавно, выругался вполголоса, увидев несущуюся мимо тварь, метнул в нее нож, но металл прошел сквозь тело таккара и бесполезно звякнул о камни.

Рэй едва не сбил с ног господина Кейтара, вышедшего посмотреть, отчего на площади такой шум.

— Что здесь творится?! — грозно осведомился тот.

— Вашего таккара ловим! — крикнул Гризли, проносясь мимо.

Рэй наконец собрал в памяти нужную формулу и накинул ее на тварь. Справа его поддержал Сагюнаро, но существо оказалось слишком мощным. Оно взвыло от возмущения, ответив заклинателям ругательством, произнесенным голосом хозяина цирка, и метнулось к стойлам.

Таккар до того отъелся и обнаглел, что не боялся ни людей, ни магов. Похоже, он чувствовал себя неуязвимым и теперь нахально забавлялся, заставляя гоняться за собой по всей площади.

Быки, мимо которых пробежало потустороннее существо, никак не отреагировали на него, продолжая равнодушно пережевывать жвачку — для них оно не представляло никакой опасности, и, скорее всего, животные вообще не чувствовали порождение человеческих негативных эмоций. Зато старик-служитель, мирно спавший под навесом на соломе, вылетел из стойла с воплем ужаса. Таккар сделал вид, что хочет напасть на него, но прошмыгнул мимо остолбеневшего человека и бросился к огромному центральному шатру.

Рэй успел заметить, что кроме девушки и господина Кейтара на площади появились еще несколько артистов и все они с интересом следили за необычной охотой. Но особо присматриваться к ним не было времени.

Тварь юркнула в шатер, где шли вечерние представления, напоследок показав заклинателям несколько неприличных жестов своими маленькими ручками, очень напоминающими человеческие.

Рэй первым добежал до входа, рванул в сторону опущенное полотнище и бросился внутрь.

Здесь было прохладно, в отличие от оглушающей уличной жары, центр манежа освещали яркие огни, а ряды для зрителей оставались темными. Там кто-то сидел, однако Рэй не смог разглядеть, кто именно. На ярком белом круге арены стояли несколько артистов, каждый занятый своим делом — в воздухе летали разноцветные мячики и сверкали металлические обручи… Но все внимание Рэя было приковано к существу, несущемуся по длинному проходу между кресел прямо в центр.

Тварь шмыгнула мимо жонглера, метнулась в сторону и юркнула за кучу серебристых обручей. Заклинатель, которому уже порядком надоели эти догонялки, выхватил из-за пояса наконечник копья и швырнул формулу в таккара. Обручи со звоном подпрыгнули и разлетелись во все стороны. Послышались крики артистов, уклоняющихся от внезапно ожившего реквизита. Рэй сам едва успел увернуться от несущегося на него бешено вращающегося снаряда. Сагюнаро пригнулся, избежав столкновения со следующим, а Гризли азартно завопил, указывая на обруч, неожиданно отрастивший десяток ножек и шустро бегущий по кругу.

— С дороги! — крикнул Рэй.

Кто-то из циркачей резво отскочил в сторону.

Заклинатель прыгнул вперед, схватил тварь за хвост и воткнул в нее острие копья. Две формулы Гризли и Сагюнаро накрыли таккара сверху. В лицо Рэю ударил поток горячего воздуха, руку захлестнуло нечто напоминающее шершавый ремень. Проморгавшись, он увидел, что сжимает половину лениво извивающегося тела духа, и понял, что вторая половина — благополучно сбежала.

Была у таккара такая особенность — если он достигал размеров небольшой собаки — мог делить пополам свое тело в любом месте, почти как ящерица, отбрасывающая хвост. А громадной твари выкинуть подобный фокус вообще не составляло труда. В этом и была сложность изгнания этого потустороннего существа. Оно могло остаться в том месте, где поселилось, прятаться, пока маленькое, и продолжать подпитываться человеческими эмоциями.

— Хорошего зверика вы тут вырастили, — сказал Рэй, поднимаясь на ноги. С его руки свисал хвост существа, все еще напоминающий серебряный обруч с длинными лапками, достающими до самого пола.

Заклинатель поднял взгляд и только сейчас увидел, что вместе с друзьями стоит в окружении, похоже, всей цирковой труппы. Он заметил среди незнакомых артистов ту самую коротко стриженную девчонку, что так бойко свистела, атлета с ножами и хозяина цирка. Еще здесь были три девушки, тонкие, словно тростинки, в своих обтягивающих трико, несколько высоких, крепких молодых людей, женщина лет тридцати с забавной прической из белых кудрей, которые очень шли к ее курносому, некрасивому, но в то же время очень притягательному лицу, мужчина с сильно развитым плечевым поясом, мускулистый юноша с черными лохматыми волосами и резкими чертами лица…

Все они с улыбками глядели на заклинателей, а потом вдруг начали аплодировать, как будто увидели особо удачный цирковой номер.

Не привыкший к подобной реакции на результат своей работы Рэй понял, что стоит, тоже улыбаясь до ушей, Сагюнаро элегантно поклонился, а сияющий Гризли помахал всем рукой.

— Браво, — сказал довольный хозяин, когда аплодисменты смолкли. — Отличная работа. Надеюсь, вы избавили нас от этой напасти навсегда?

Рэй взглянул на хвост таккара, который все еще сжимал в руке. Тело духа уже начало распадаться, стекая на арену длинными белыми соплями. Заклинатель хотел сказать, что сделана только половина работы. Потустороннее существо все еще живо, и ничто не может помешать ему вырасти снова, но Сагюнаро неожиданно опередил друга с ответом.

— Да, — сказал он уверенно, — беспокоиться не о чем.

— Отлично, — откликнулась женщина с белыми кудряшками, — наконец-то мы снова сможем нормально работать.

У нее оказался удивительный голос — низкий, глубокий, чуть хрипловатый, очень красивый.

Остальные артисты дружно поддержали ее, выражая свою радость счастливым избавлением от таккара. Каждый из них хотел что-то сказать заклинателям, подойти, одобрительно хлопнуть по плечу, пожать руку или просто посмотреть на представителей редкой профессии поближе. Отвечая на вопросы и улыбаясь в ответ на искрение улыбки, Рэй машинально оценивал этих людей и все больше убеждался в том, что они не выглядят сборищем озлобленных, недоверчивых типов, чьи яростно-негативные эмоции могли вырастить такого духа, как таккар, от тела которого осталась лишь небольшая горка гнили на полу.

Что-то здесь было не так.

Рэй взглянул на Сагюнаро, и тот ответил ему таким же настороженно-озадаченным взглядом.

— Ну, довольно, — заявил наконец хозяин, эффектно взмахнув рукавом своего роскошного облачения. — С духом покончено, и у нас есть чем заняться сегодня. Скоро выступление. Идите-идите, вам надо подготовиться… Девочки, заклинателям тоже нужно отдыхать.

Он вежливо, но настойчиво отправлял своих подопечных по палаткам, и те, особо не возражая, расходились. Коротко стриженная девчонка дружески кивнула Рэю и помахала рукой.

— Пройдемте со мной, — сказал господин Кейтар заклинателям, делая широкий приглашающий жест, — поговорим об оплате.

У его шатра Рэй задержался на мгновение, пропуская вперед Гризли с владельцем цирка, и очень тихо спросил у Сагюнаро:

— В чем дело? Почему ты сказал, что таккар изгнан?

— Здесь происходит что-то нехорошее, Рэй, — ответил тот с неподдельной тревогой, и в его светло-голубых глазах мелькнула уже знакомая заклинателю мгновенная тень. — Поэтому я бы хотел, чтобы окружающие думали, будто все хорошо. И успокоились — и люди, и духи.

— Духи?

— Пока ты расправлялся с этим, я заметил еще трех. Один сидел на канате под куполом, второй прятался на зрительских рядах, третий забился в щель между портьерами у одного из входов.

— Копошение на рядах я тоже видел, — ответил Рэй, начиная чувствовать, как его дурные предчувствия усиливаются. — Но не успел разглядеть, что это.

— Идем обрадуем хозяина, — невесело улыбнулся Сагюнаро, отводя край полога.

Гризли сидел на циновке и, блаженно жмурясь, держал обеими руками чашку с чаем, а перед ним стояло блюдо со всевозможными закусками. После успешно выполненной работы господин Кейтар, видимо, посчитал магов достойными угощения. Сам он как раз поднимался из-за стола, чтобы пригласить замешкавшихся заклинателей внутрь. Но, увидев их, остановился и осведомился с недоброй усмешкой:

— Обычно с такими лицами мои артисты приходят ко мне просить увеличить жалованье. В чем дело?

— Мы не изгнали таккара, — жестко ответил Рэй, избегая всех возможных недомолвок.

— Но постойте, я же видел… — нахмурился хозяин, явно не понимая, что происходит.

— Он отбросил хвост, словно ящерица, — пояснил Сагюнаро, опускаясь на циновку. — И по-прежнему бродит где-то поблизости.

— Но как это может быть? — спросил владелец цирка, усаживаясь на свое место и бросая озадаченный взгляд на Гризли.

Тот с сожалением вздохнул, кивнул и взял из блюда новый кусок пастилы.

— Это существо — олицетворение лжи, обмана, клеветы, — стал объяснять Рэй. — Его никогда нельзя уничтожить целиком. Всегда остается крошечный кусочек. — Он свел вместе большой и указательный пальцы, показывая крохотный размер негативной эмоции и потустороннего существа. — А из этой крошечной частички может вырасти огромный монстр, если вокруг будет слишком много злых чувств.

— Судя по вашим словам, — еще сильнее нахмурился господин Кейтар, — эти твари должны всегда жить рядом с людьми.

— Они и живут, — Сагюнаро чуть улыбнулся при виде искреннего недоумения человека, впервые слышавшего об этом, — в облике муравьев, блох, клопов, тараканов. Правда, в некоторых домах злобных эмоций наберется только на то, чтобы вырастить крошечного муравья, а в других хватит и на черную крысу.

— Сначала мы подумали, что ваши артисты недовольны тем, что вы сократили им жалованье, — подхватил Гризли, хозяин сделал протестующее движение, но увалень не дал ему сказать: — Но, когда увидели тварь, живущую здесь, поняли — дело в другом.

— Кроме того, здесь не один таккар, — мрачно добавил Рэй, — их по меньшей мере три. И все весьма внушительные. Человеческим эмоциям не под силу породить подобных тварей.

— Я действительно снизил жалованье, — растерянно произнес владелец цирка, потирая руки, — но все были предупреждены, что это временная мера. Нам нужно купить кое-какой дорогой инвентарь… Погодите, — он поднял на Рэя настороженный взгляд, — вы сказали, он здесь не один?

— Именно так.

— Но откуда они взялись в моем цирке?!

В мягком голосе господина Кейтара зазвучал праведный гнев. Лицо его стало почти такого же пунцового цвета, как и одеяние. Он выпрямился за своим столом и, казалось, был готов лично идти сражаться с враждебными сущностями.

— Очень мощный и агрессивный дух, — ответил Рэй уверенно. — Но пока мы знаем о нем только то, что он невидим и неощутим. Во всяком случае сейчас. Он, словно акула, плавает широкими кругами, а вокруг мельтешат мелкие падальщики вроде таккаров.

— И что вы предполагаете делать? — спросил хозяин, явно оценив живописный образ.

— Думать, — сказал Сагюнаро и пояснил в ответ на удивленный взгляд Кейтара: — Работа заклинателей состоит не только в беготне за духами, иногда нам необходимо поразмыслить.

— И пообедать, — вставил свое весомое слово Гризли. — Иногда заклинателям надо есть. Мы отлучимся ненадолго в ближайшую чайную…

— Располагайтесь здесь, — решительно сказал господин Кейтар. — Я распоряжусь, чтобы вам все принесли сюда. Мне будет спокойнее знать, что вы рядом.

— Отлично, — довольно откликнулся Гризли.

— И ничего не говорите артистам, — предупредил Рэй, — не нужно их нервировать.

Тот молча кивнул и вышел из палатки.

Минут через пятнадцать мальчишка в пестром фартуке рассыльного принес им еду из того самого заведения, куда они так и не добрались сегодня. Он расставил на обширном столе множество чашек, тарелок и мисочек, с любопытством поглядывая на заклинателей, и спросил, не выдержав:

— А вы что, новые артисты?

— Да, больших и малых сцен… — очень тихо произнес Сагюнаро, желая как можно быстрее начать работу.

— Нет. Просто гости господина Кейтара, — ответил с улыбкой Рэй.

— А, — разочарованно сказал маленький посыльный и тут же потерял к ним интерес.

Когда он ушел, заклинатели придвинулись к столу, пытаясь одновременно есть и искать причину проблемы. Сагюнаро, держа в одной руке палочки, в другой — перо, записывал на салфетке все приходящие в голову названия духов. Именно тех, которые могли излучать столь мощные негативные эмоции.

— Манмо, — сказал Рэй, хотя его самого не устраивало это предположение, но надо же было с чего-то начинать.

— Нет, — пробормотал Гризли с набитым ртом. — Он не стал бы церемониться, а слопал всех циркачей прямо с костями.

— Шиисаны сожрут самого таккара, — усмехнулся Сагюнаро, вычеркивая им же написанное название духов.

— «Добрые старички» излучают массу злобы, — продолжил Рэй, укладываясь на пол и положив руки под голову. — Но их очень легко почувствовать даже на расстоянии.

— Хокаю живут только в горах, — сказал Гризли, накладывая себе еще рисовой лапши. — И не выносят присутствия людей.

Заклинатели замолчали. Больше ничего путного им на ум не приходило.

— Мне бы в библиотеку попасть, — произнес Сагюнаро, с тоской обводя взглядом полки, заставленные всякой всячиной.

— Можно, конечно, к Собуро обратиться, — осторожно произнес увалень, — он-то может в библиотеке ордена любую книгу взять.

— Ни за что, — возразил Рэй, резко садясь на полу. — Первое нормальное задание, и мы тут же, как слепые щенки, скулим о помощи. Сами разберемся.

Гризли хотел что-то возразить, но в это время входной полог откинули рывком. Заклинатели одновременно обернулись.

Сначала в палатку хлынул поток яркого света, а затем его на мгновение заслонила женская фигура. Она решительно направилась к ним, и маги разглядели наконец неожиданную гостью.

Она была довольно привлекательной, но, по мнению Рэя, с интересом рассматривающего незнакомку, высоковатой, и мускулы на ее руках и плечах могли бы быть чуть менее заметными. Но, похоже, Сагюнаро думал по-другому, потому что уставился на девушку внезапно загоревшимся взглядом. Гризли поспешно отодвинул миску с лапшой, вытирая рот рукавом.

Она была одета в короткие брюки и узкую обтягивающую кофту, расшитую блестками, такими же красными, как и ее волосы, завязанные в десятки хвостиков разной длины. «Родом из Суро», — отметил Рэй, машинально продолжая свою увлекательную игру, угадывая, где могли родиться встреченные им люди. Он слышал, что в этой провинции женщины ничуть не уступают мужчинам. Они такие же самостоятельные, сильные, независимые. Даже наравне с ними принимали участие в бесконечных войнах, которые вела Суро с соседними землями. И теперь, глядя на незнакомку, был готов поверить в это.

— Это вы те самые заклинатели, которые поймали сегодня на арене духа? — спросила девушка красивым бархатным контральто.

— Да, это мы, — вежливо ответил Рэй, подумав о том, что ее не было сегодня в цирке среди прочих артистов — иначе он сразу же заметил бы ее.

— Мне нужно с вами поговорить.

— Прошу, садись. — Сагюнаро поднялся, уступая девушке свое место.

Она кивнула и опустилась на циновку поистине с королевской грацией. Откинула с высокого лба красную прядку и сказала:

— Меня зовут Тора.

— Так это ты чуть не упала с качелей на прошлом выступлении? — вспомнил Гризли.

Девушка окинула его высокомерным взглядом и ничего не ответила на вопрос, который явно показался ей бестактным.

— Это я настояла на том, чтобы Кейтар вызвал заклинателей, — сказала она; вновь поворачиваясь к Рэю. — И не потому что испугалась таккара, как он решил.

Тора чуть улыбнулась, а заклинатель подумал, что она действительно не из пугливых. Лицо у нее, несмотря на свою привлекательность, решительное — волевой подбородок, губы мягкие и пухлые, но твердо сжаты, и, похоже, такое положение для них привычно. Глаза бирюзовые — цвета текучей, изменчивой, непостоянной воды, а взгляд пронизывающий.

— Почему же ты решила вызвать заклинателей? — спросил Сагюнаро, с большим вниманием глядя на девушку, но не забыв между тем убрать от ее слишком проницательного взгляда листок со своими записями.

Тора помолчала, собираясь с мыслями, заложила за ухо непослушную прядь.

— Здесь происходит что-то странное, — начала она свой рассказ, почти дословно повторяя недавние слова Сагюнаро. — И, по-моему, только со мной. Во время представлений я стала чувствовать себя совершенно разбитой. Сил нет совершенно.

— Ну, наверное, это нормально, — осторожно предположил Рэй, — ты работаешь, устаешь…

— Нет, — улыбнулась она снисходительно. — Выступление — это такой всплеск эмоций, такое удовольствие. Кураж. Восторг людей дает огромный прилив сил. — Тора помолчала, радость от воспоминаний в ее глазах померкла. — Так было раньше, а теперь мне все сложнее быть на манеже. И в прошлый раз я упала с трапеции не потому, что трос плохо закрепили. В глазах потемнело — голова закружилась. Я почувствовала себя выжатой тряпкой. — Девушка с отвращением покачала головой, передернула плечами, и Рэй понял, что она привыкла быть сильной и выносливой. — Иногда то же самое происходит по утрам, — продолжила Тора. — Я просто не могу встать с постели, как будто вообще не спала.

— Ночные танцоры, — произнес Сагюнаро задумчиво, впервые отведя взгляд от девушки.

— Кто? — спросила она, поворачиваясь к нему.

— Иногда духи холмов выманивают ночью красивых девушек и молодых людей танцевать с ними под луной, — пояснил он, чертя что-то на новом клочке салфетки. — И люди также чувствуют себя очень уставшими, но не помнят, что с ними происходило. Правда, обычно это случается только в глуши, возле древних деревьев. Но не в городе.

— И давно это с тобой? — поинтересовался Гризли, глубокомысленно выслушавший объяснения Сагюнаро.

— Недели три назад началось, — ответила Тора уверенно. — Мы как раз закончили выступления в Гаруоне и поехали в Варру.

— Значит, по дороге в столицу, — подвел итог Рэй.

— Да. — Она тряхнула своими яркими волосами и обронила небрежно: — Кейтар считает это мелочью. Предлагает больше отдыхать. Но я подумала, что вам нужно знать.

— В нашей работе мелочей не бывает, — отозвался Рэй, — ты правильно сделала, что рассказала нам.

— А как ты себя чувствуешь сейчас? — спросил Сагюнаро.

— Великолепно, — откликнулась она, послав ему персональную ослепительную улыбку. — Приходи на представление — увидишь.

Легко поднялась и бесшумно вышла из палатки.

Рэй снова улегся на пол, закрыл глаза, пытаясь собрать воедино все фрагменты полученной информации. Они проплывали перед ним один за другим, яркие картинки, каждая сложнее предыдущей.

Огромные таккары, девушка, чувствующая необъяснимую усталость, дух, присутствие которого неощутимо, люди, похоже начинающие испытывать злобу лишь потому, что она разлита в воздухе цирка, и это и есть причина, по которой они нервничают…

— Он появляется во время представления, — сказал Рэй, открывая глаза.

— Что? — переспросил озадаченный Гризли.

— Дух приходит во время представления, — повторил заклинатель, все больше убеждаясь в своей правоте. — Мы его не чувствуем, потому что на самом деле его здесь нет. Но что-то во время выступлений привлекает его. Он проявляется, мимоходом вытягивает силу из Торы и питает своей злобой таккаров.

— И что, он появляется только за тем, чтобы украсть немного энергии у девушки? — с большим сомнением поинтересовался увалень. — И почему только у нее?

— Она красивая и сильная, — медленно произнес Сагюнаро, не обращая внимания на многозначительную гримасу Гризли. — Может быть, это действительно один из ночных танцоров? На этом месте когда-то вполне могло расти одно из их деревьев…

— Они не излучают столько злобы, — ответил Рэй, которому тоже хотелось зацепиться хоть за какую-то версию, но он понимал, что эта явно не подходит.

— Короче, мы по-прежнему не знаем, кто он. — Увалень обвел взглядом палатку, словно надеясь увидеть на ее стенах ответ на свои вопросы. — Но до чего же мощной должна быть тварь, если краткое ее пребывание в цирке порождает таких монстров.

— Пойдем на представление. Понаблюдаем, — решил Рэй, поднимаясь. — Когда он проявится, мы его почувствуем и поймем, кто он.

— Если он вообще покажется, — мрачно пробормотал Гризли.

Вечерняя площадь была заполнена беззаботными, веселыми людьми, спешащими в цирк. В сгущающейся темноте светились разноцветные фонарики, развевались флажки, играла музыка, гомонила толпа, зычными голосами вопили торговцы печеньем и сладкой водой. Дети с хохотом носились среди взрослых, окатывая друг друга разноцветными блестками из длинных трубок.

И вся эта разноголосая, пестрая толпа медленно втягивалась под огромный полосатый цирковой шатер. Старик, подметавший утром двор, нарядился в бордовое длинное одеяние и важно стоял перед входом, проверяя билеты.

Заклинатели заняли свои места одними из первых.

До этого они еще раз обошли всю площадь, поговорили с теми артистами, кто был в состоянии беседовать с ними (нашлись и такие, кто не пожелал отвлекаться на бестолковые расспросы перед представлением). Не узнали ничего достойного внимания, не обнаружили следов ни таккаров, ни загадочного безымянного духа. И теперь, сидя с трех противоположных сторон арены в быстро заполняющемся зале, продолжали внимательно наблюдать, обмениваясь быстрыми вопросительными взглядами.

Но пока никто из них не заметил и не почувствовал ничего подозрительного.

Пристально глядя по сторонам, Рэй думал о том, что, как оказалось, работа заклинателя заключается не только в преследовании и изгнании — довольно много времени тратилось на то, чтобы вычислить духа. Не действовать, а напряженно выжидать. Хотя сидеть в засаде оказалось не менее увлекательно, чем преследовать и нападать.

Несколько раз он видел суровое лицо хозяина цирка, мелькавшее в толпе. Тот — единственный из артистов — был посвящен в планы магов и теперь напряженно ждал, когда наконец будет изгнан неведомый дух. Но пока ничего необычного не происходило, и господин Кейтар снова уходил.

Все места уже были заняты, торговцы с лотками, висящими на груди, перестали бродить между рядов, предлагая зрителям сладости, гомон голосов то стихал, то снова усиливался.

Рэй поймал спокойный взгляд Сагюнаро, отрицательно покачал головой, и друг, кивнув, отвернулся — ему тоже пока нечего было сказать.

Музыка зазвучала внезапно, резко и пронзительно. Мощные, неторопливые голоса труб властно заставили утихнуть шум в зале. Заклинатель почувствовал, как по спине пробежал озноб, услышав эти звуки — в них было что-то дисгармоничное и в то же время очень созвучное внутренним ощущениям Рэя. И наверное, многим сидящим в зале — потому что окружающие его люди замерли, жадно слушая и глядя на арену.

А туда уже медленно выходила процессия артистов в самых невероятных костюмах, которые только возможно представить. По мнению заклинателя, их можно было принять за неповоротливых духов, часто обитающих в старых, полуразрушенных замках, — безвредных, но жутковатых существ, напоминающих цапель. Огромных, разноцветных, пыльных, побитых молью — почти как убранство залов, в которых они жили. А между ними шла, высоко вскинув голову, белокурая женщина, та, чья милая некрасивость показалась Рэю такой привлекательной сегодня утром. Сейчас она выглядела почти как королева. Белое платье, усыпанное блестками, переливалось в ярком свете арены, в волосах сверкали две шпильки — притягивая взгляд заклинателя почти против его воли.

А потом она запела. И ее странный, низкий, чуть хрипловатый вибрирующий голос оказался настолько сильным, властным… Рэй никогда не слышал ничего более завораживающего. Пение то сплеталось с музыкой, и становилось невозможно различить, где звучат музыкальные инструменты, а где человеческий голос, то звучало как будто в диссонанс мелодии. И это было совершенно потрясающе.

И само представление оказалось невероятно фантасмагоричным. С первых минут Рэй понял, что ему показывают не просто акробатические номера, а разыгрывают перед ним старинную легенду, в которой рассказывалось о древних существах, живущих в заброшенных развалинах. Одни из них были старыми и злобными, другие юными и прекрасными, третьи — одинокими и потерянными, но никто из них не помнил, какой волшебники для чего поселил их здесь когда-то.

У каждого была своя история, и артисты превосходно изображали то стройных, легких гарпий, разучившихся летать, то могучего призрака, вынужденного вечно носить на себе тяжелые каменные глыбы, то изящную морскую змею, то диких и хищных пожирателей огня.

Они летали, прыгали, взмывали под купол и спускались на арену, исчезали во вспышках пламени и крутили серебряные обручи.

Женщина со сверкающими заколками в волосах продолжала петь, мягко, нежно, властно, резко, надрывно, рыдающе и насмешливо.

А Рэй вдруг осознал, что в какой-то момент перестал следить за представлением, от которого до этого не мог оторваться ни на секунду, и более того — прекратил пытаться ощутить враждебного духа. Он мучительно вспоминал легенду, и самым главным для него сейчас стало понять, чем она закончилась. Что случилось с путником, забредшим в разрушенный древний замок в одну из ночей.

Заклинатель взглянул на друзей, но Гризли наслаждался представлением, пока была такая возможность, а Сагюнаро только что увидел появившуюся на арене Тору, и пока его, похоже, больше ничего не интересовало. Девушка, одетая в красное, вышла в цирковой круг неторопливой, плавной и упругой походкой, приковав к себе внимание всех зрителей. Взялась одной рукой за перекладину качелей и взмыла в воздух.

Сначала она просто раскачивалась под легкую, плавную мелодию, летела над головами людей алым языком пламени. Сильная, смелая, с дразнящей улыбкой. Потом резким рывком вспорхнула на качели, но тут же пошатнулась. Весь зал ахнул, когда она сорвалась с тонкой перекладины, прогнулась, обвив веревки лодыжками, пролетела над ареной живым маятником и тут же взмыла наверх и вновь встала на качели. Зрители аплодировали, но, казалось, Тора не слышит их, продолжая играть сама с собой, разгоняясь все сильнее.

Рэй не знал, какой именно персонаж она изображает, но выглядела девушка действительно изумительно. Он видел, какими глазами смотрит на нее Сагюнаро, и начинал в какой-то мере понимать его.

Тора выпустила веревки, сделала сальто и вдруг оказалась в воздухе — она летела по инерции рядом с качелями, но не касалась их, крутясь, словно веретено, и только в самый последний момент успела ухватиться за перекладину. Рэй с удовольствием захлопал ей вместе с остальными и тут заметил над гимнасткой, под самым куполом, черную длинную тень, похожую на змею и сколопендру одновременно. Таккар зацепился за один из тросов и алчно смотрел на девушку.

В тот же миг заклинатель почувствовал отдаленный отголосок — едва слышный звон. Гризли на противоположной стороне зала приподнялся, жадно глядя на артистку, — тоже почувствовал. Дух был не в цирке — он пробуждался в самой девушке, пока еще бесформенный, едва уловимый…

Обострившееся зрение Рэя отметило, как мгновенно побелело ее лицо, закатились глаза, а потом руки разжались, и она начала падать. Красным растрепанным маком. Все ниже и ниже. Зрители почти одновременно выдохнули, кто-то вскрикнул. Заклинатель уже готов был услышать, как безжизненное тело глухо соприкасается с ареной, но Сагюнаро неожиданно вскочил и бросил вперед нечто невидимое. Оно со свистом пролетело через весь зал и мягкой золотистой сетью окутало девушку у самой земли, задержав ее падение. Но Тора все же ударилась об пол и осталась лежать неподвижно.

Рэй поднялся и стал торопливо пробираться к выходу мимо зрителей, недовольных тем, что он заслоняет им обзор. С другой стороны к нему навстречу спешили Сагюнаро и Гризли.

Тору между тем быстро подняли и вынесли с арены, чтобы не прерывать представление, и заклинатель был уверен, что большинство людей в цирке даже не успели понять, в чем дело.

— Вы почувствовали? — быстро спросил Гризли, уже нетерпеливо ждавший его у выхода.

— Да, — ответил Рэй. — Но он промелькнул слишком быстро. Что это был за дух, которого ты вызвал для Торы? — спросил он у подоспевшего Сагюнаро. — Удо?

— Да, — ответил тот хмуро, — два десятка удо, все, кого я успел призвать. На гауюона не было времени — он бы вообще уберег ее от удара. Но эти хотя бы не дали ей разбиться.

— Ладно, чего ты оправдываешься, — буркнул увалень, выходя на площадь. — Я и до такого не догадался. Пошли. Ее в палатку понесли.

В шатре девушки были несколько артистов, не участвующих в представлении, и те, кто уже выходил на арену. Не снявшие костюмов и не смывшие грима циркачи выглядели сборищем потусторонних сущностей, столпившихся возле постели умирающей. Все они переговаривались вполголоса, приподнимаясь на цыпочки, чтобы заглянуть друг другу через плечо и лучше рассмотреть Тору.

— Пропустите, — ледяным голосом произнес Сагюнаро, бесцеремонно расталкивая их. — Дайте пройти.

«Духи» и «призраки» послушно расступались, словно действительно были инфернальными существами и на них действовал магический приказ заклинателя. Шагая следом за ним, Рэй машинально осматривался.

Внутри было очень скромно, ни афиш, ни красивых штучек, которые, по его мнению, есть в комнате каждой девушки. Поистине аскетическая обстановка — одна почти пустая полка, шкафчик и матрас, на котором сейчас лежала Тора. Она уже пришла в себя, но еще не совсем понимала, что происходит. А хозяин, возвышающийся над ней и похожий на уродливого главу всего этого сборища духов, что-то тихо говорил ей, держа за руку. Темноволосая, коротко стриженная девушка с чашкой воды в одной руке другой укладывала на лоб Торы кусок мокрой ткани.

— Удалите всех отсюда, — велел Сагюнаро хозяину и добавил тише: — Мы нашли духа.

Тот тут же поднялся и принялся выпроваживать артистов.

— Все, друзья мои, можете идти. Торе больше ничто не грозит. Здесь профессионалы, они со всем разберутся. Муза, Аю, вам еще на общем выходе надо быть. Давайте-давайте, идите. Зрители ничего не должны заподозрить.

Когда его подопечные удалились, он повернулся к Рэю.

— И где же этот дух?

Заклинатель мельком взглянул на бледную Тору, и хозяин помрачнел еще больше.

— А ведь она говорила мне, что с ней что-то не так, — произнес он невнятно и спросил громче: — Я могу остаться?

— Лучше не надо, — отозвался тот, взяв его за рукав и мягко, но настойчиво подводя к выходу. — И пожалуйста, сделайте так, чтобы нам не мешали.

— А как же…?

— Мы разберемся, — ответил Гризли, покосившись на Тору. — И, когда все закончится, позовем вас.

Девушка напряженно наблюдала за происходящим и, как только хозяин вышел, спросила:

— Вы можете сказать, что случилось?

— Ты сорвалась, — сухо ответил Сагюнаро, рисуя на полу возле ее футона сложную защитную формулу.

— Это я поняла. — Она посмотрела на свои руки, ставшие внезапно такими слабыми, что не удержали ее на трапеции. — Но все же что произошло? Вы говорили о духе.

Тора повернула голову в сторону Рэя. Косметика на ее правом глазу размазалась, и длинная черная линия тянулась от века к виску, словно шрам, красивые губы сжались в линию. Но даже несмотря на это она все равно оставалась очень красивой.

— Похоже, что дух, которого мы ищем, в тебе, — сказал Гризли, чертя у самого выхода вторую формулу и настороженно поглядывая на девушку. — Большую часть времени он… — Увалень выпрямился, с сомнением глядя на артистку, явно напряженно соображая, как бы доступнее объяснить ей тонкости потустороннего. — В общем, он как бы спит, но просыпается в определенные моменты и причиняет тебе всяческие неприятности.

— А можно яснее? Я что, одержима? — резковато спросила Тора, приподнимаясь на локте.

— Ты не одержима. Наоборот, — Сагюнаро, не глядя, протянул руку и уложил ее на место, — дух одержим тобой.

— Что это значит? — тихо спросила она, похоже начиная беспокоиться. — И что это вообще за дух?

Рэй, чертящий на первом попавшемся листке бумаги двойную формулу вызова, переглянулся с товарищами. Гризли у двери выразительно хмыкнул.

— Тебе ничего не скажет название, — мягко произнес заклинатель, пытаясь уйти от ответа, но Тора, как он уже давно заметил, была упорной.

— Нет, я хочу знать. — Темные брови девушки стремительно сошлись у переносицы. — Скажите мне, кто это.

— Черный кодзу, — произнес Рэй, понимая, что она все равно не успокоится.

— Пожиратель мыслей, создатель кошмарных иллюзий, — мрачно подтвердил Сагюнаро.

Тора сжала кулаки, лицо ее под слоем грима, и так бледное, побелело еще сильнее. Она явно знала, кто это такой.

— Но ведь его не существует на самом деле. Это сказка, — прошептала она. — Я помню, у нас вселении им пугали детей: будешь кричать и баловаться, не станешь слушать старших — черный кодзу придет и заберет тебя.

— А у нас в деревне, — отозвался от двери Гризли, внимательно проверяющий все элементы своей формулы, — хорошеньким девочкам говорили: начнешь перед зеркалом долго крутиться и наряжаться, кодзу превратит тебя в куклу и унесет в своем бездонном я шике.

— Он не охотится на детей, — сказал Рэй, записывая последние знаки на бумаге, — ему нравятся красивые молодые люди. И никто не знает, по какими признакам он их выбирает.

— Но зачем они… мы ему?! — воскликнула Тора, вновь приподнимаясь.

— Он любит собирать коллекции. — Сагюнаро дорисовал последний символ, сел рядом с ней на циновку, взял за подбородок и заставил повернуться к себе. — Крадет жизненную силу людей и копит в особом месте. — Он протянул руку и стал рисовать на лбу ошеломленной Торы охранные знаки, продолжая объяснять: — Из этой силы он создает что-то вроде двойника понравившегося человека и любуется на него. А потом рано или поздно, когда вся твоя жизнь перейдет в эту… куклу, ты умрешь.

Девушка не отрываясь смотрела на него своими глазами удивительного цвета яркой проточной воды и внимательно слушала, больше не показывая ни страха, ни смятения. Как будто знания о враге придали ей сил.

— Где он нашел меня?

— Этого мы пока не знаем. — Сагюнаро провел несколько линий на ее щеках, отодвинулся, чтобы полюбоваться на свою работу, довольно кивнул.

— Значит, он живет во мне?

— Нет, он в своей кладовой, где хранятся его любимые куклы. Сейчас между тобой и ним протянуто что-то вроде нити, по которой из тебя уходят силы. А он, словно паук, притаившийся в центре паутины, наблюдает за тобой и в момент, когда ты особенно счастлива, испытываешь наибольший прилив эмоций и сил, — вытягивает их из тебя.

— И это происходит во время выступления, — произнесла она, машинально касаясь щеки, на которой высыхал рисунок в виде черной изломанной спирали, и перевела взгляд, засветившийся жестким огнем, на Рэя. — Вы сможете изгнать его?

— Это наша работа, — ответил он, не вдаваясь в подробности. — А теперь нам надо обсудить кое-какие детали.

Сагюнаро поднялся с пола и подошел к нему. Гризли аккуратно переступил через нарисованные формулы и тоже приблизился.

— Как только я вызову духа — у меня будет несколько секунд для перехода, — сказал Рэй, вытаскивая из-за пояса наконечник копья, — и следите за ее защитой.

Увалень молча кивнул, у него не возникло вопросов, кто должен принять на себя самый главный удар. Рэй видел, что Сагюнаро хотел бы отправиться вместо него, но не знал, как отреагирует тьма, поселившаяся в нем, на это перемещение.

Заклинатель подошел к девушке, внимательно наблюдающей за ними, и сказал:

— Я пойду в каморку нашего кодзу, чтобы освободить тебя от него. А мои друзья будут тебя защищать.

Тора нахмурилась:

— Ты пойдешь один?

— Двум и тем более трем — не попасть в это место. Оно создано духом и достаточно зыбко, чтобы выдержать даже одного человека.

— А вы уверены, что мне нужна защита?

Было видно, как Торе не по душе роль беспомощной жертвы, она привыкла действовать сама, а не ждать спасения.

— Ты — единственная связь с духом, — сказал Сагюнаро, — и как только он поймет, что в его владениях заклинатель, попытается убить тебя, чтобы оборвать эту нить и исчезнуть. Если это получится, тогда мы потеряем и тебя, и Рэя.

Девушка, закусив нижнюю губу, несколько мгновений смотрела на собеседников, затем спросила:

— Что делать мне?

— Ничего. — Гризли решительно закатал рукава своей рубахи и уселся на пол в центре комнаты. — Главное, не впадать в панику, если он придет, и не мешать нам работать.

Сагюнаро взял протянутый Рэем лист с формулой и начал читать ее про себя. Увалень обводил пальцем на полу невидимые знаки, напряженно морща лоб.

Существо появилось сразу, для этого даже не понадобилось испытывать злость или раздражение. Таккар, сейчас похожий на колючий шар, висел в воздухе перед заклинателями, издавая странные звуки — то ли рыдание, то ли смех, надрывные и в то же время странно мелодичные.

— Это голос Музы, — прошептала Тора, но тут же замолчала, повинуясь жесту Сагюнаро.

— Ты знаешь, что мне надо, — тихо сказал Рэй таккару, — чтобы понять, кого я ищу, тебе не нужно много сообразительности.

Он протянул руку и стиснул колючий бок, произнося мысленную формулу. Дух дернулся от боли, уловил отголосок мысли заклинателя и разразился чередой бессвязных на первый взгляд криков — женских и мужских. Судя по выражению лица Торы — она знала, чью ссору существо воспроизводит на этот раз, но, помня предупреждение Сагюнаро, промолчала.

А таккар между тем съежился в еще более плотный комок и издал низкий гул, сквозь который раздался тихий перезвон, уже слышанный Рэем в цирке. Эти странные звуки были голосом кодзу, который дух запомнил так же, как и голоса артистов.

— Очень хорошо, — заклинатель крепче сжал пальцы на теле существа, — а теперь отведи меня к нему. Ты же знаешь, где он сейчас?

Таккар развернулся под его рукой, превращаясь в длинную белесую ленту плоского червя, и неожиданно рванулся прочь, увлекая за собой мага. И в следующее мгновение Рэя потащило по тонкому колеблющемуся тоннелю, как будто сшитому из дыма. Грубые стежки реальности едва не рвали прозрачную тонкую основу призрачного коридора, да и сам заклинатель, состоящий из плоти и крови, был слишком тяжелой материей для пути духов.

Время растянулось, затем стремительно стало уплотняться, и Рэя выкинуло из настоящего мира в другой, как оказалось… не менее настоящий.

Он стоял посреди огромного круга, залитого розоватым мерцающим светом. Над головой угадывались очертания гигантского купола, справа и слева темнели ряды колоссальных ступеней, уходящих ввысь. Заклинатель сообразил, что находится в огромном цирке, вернее, в странной, нелепой пародии на цирк.

Таккар, который привел его сюда, исчез, оставив на ладони полосы, похожие на зажившие царапины. Но маг уже «запомнил дорогу» и представлял, как вернуться обратно без помощи этого духа.

— Ничего себе кладовочка, — тихо сказал Рэй сам себе, настороженно оглядываясь.

Откуда-то из-под грандиозного купола свисали толстые белесые веревки. Словно нити паутины, они тянулись во все стороны, и в волокнах некоторых поблескивало нечто вроде больших бусин, наполненных дрожащим светом.

«Начало коллекции, — подумал заклинатель, осматриваясь. — Где-то сейчас живут люди, которые приглянулись черному кодзу, и пока еще не чувствуют первых признаков усталости, и не знают, что кусочек их души уже украден и надежно вплетен в одну из этих нитей».

Рэй сильнее сжал наконечник копья, потеплевший от его ладони, а может, от магии, которая полилась через металл, и принялся сосредоточенно выкашивать страшную плантацию духа. Нити лопались с едва слышным звоном, бусины исчезали, растворяясь в розовом свете. Когда пропали все, заклинатель двинулся дальше.

Впереди мелькнула размытая тень, потом другая, Рэй сделал еще несколько шагов и замер, ошеломленный открывшейся, перед ним картиной. Если бы он верил в ад, то представлял бы его именно таким.

Первой он увидел девушку. Вернее, сначала его взгляд остановился на длинном красном полотнище, тянущемся с потолка «цирка». Оно переливалось, закладывалось складками, словно от ветра, замирало и снова начинало трепетать. И лишь потом заклинатель разглядел белую обнаженную фигуру, которая скользила вверх и вниз по ткани, скручивая ее жгутом, поднималась, словно по веревке, наматывала вокруг пояса, а когда отпускала — то падала вниз, но не касалась арены, а эффектно замирала почти у самого пола. Затем снова подтягивалась вверх… И так без конца, с улыбкой, приклеенной к красивому белому лицу, словно заведенная кукла.

Рэй подошел ближе и вдруг с содроганием увидел, что запястья девушки аккуратно перерезаны, а ткань, по которой она скользит, выполняя свои трюки, — на самом деле окрашена кровью. Бесконечный алый поток выливался из ран, превращаясь в страшный круговорот.

Заклинатель выругался сквозь зубы и ударил формулой по жертве кодзу. Девушка вздрогнула, застыла, а потом бессильно скользнула вниз. Коснулась пола. Ее взгляд остановился на Рэе, и тому показалось, будто белые губы улыбнулись ему. А затем фантом растаял, а вместе с ним растаяла и широкая красная полоса жуткого акробатического снаряда.

Заклинатель не знал, была ли жива девушка в реальности, или дух слишком давно захватил ее, но освобождение этой пленницы принесло ему мрачное удовлетворение. Полный решимости очистить весь этот жуткий цирк, Рэй направился дальше.

Следующих игрушек кодзу было трое. Два юноши и девушка — с круглыми дырами в груди. Красные лепестки плоти открывали их часто и жарко бьющиеся сердца, а белая кожа оказалась разрисована узором, абстрактным и тонким. Они медленно раскачивались на трех кольцах, подвешенных к потолку на длинной веревке одно над другим.

— Тварь! — с чувством произнес заклинатель, одним ударом копья уничтожая жуткие видения, и крикнул, больше не осторожничая, а изо всех сил желая быть услышанным: — Ну, где ты?! Покажись! Хватит прятаться!

Кодзу молчал. А Рэй, обернувшись, увидел новый фантом.

Тора сидела на качелях. Красивая обнаженная кукла не двигалась, глядя в пустоту широко раскрытыми, пустыми, ничего не видящими глазами. Дух еще не успел до конца создать ее. И только волосы, длинными красными прядями сплетенные с веревками, на которых была привязана перекладина, шевелились, словно живые.

— Значит, ты любишь красный цвет? — произнес заклинатель с ненавистью. — Ну давай, появись, и я нарежу тебя на красивые алые ленточки.

Тень Торы как будто пошевелилась, чуть дрогнули веки. Рэй поднял наконечник яри, чтобы швырнуть в призрака новую формулу, но тут сверху, из темноты невидимого купола на него упал кодзу.

Заклинатель едва успел отскочить в сторону и замахнулся острием копья, словно кинжалом. Но тварь не спешила нападать. Она была похожа на того самого паука, которого Рэй приводил в пример цирковой девушке. Здоровый, черный, с десятком тонких членистых ног и человеческим — красивым, хотя и безжизненным — лицом. Огромные узкие глаза, пристально смотревшие на мага, светились жгучей ненавистью.

За мускулистым мохнатым телом тянулись длинные белесые нити — несколько из них уходили под потолок, но большая часть оказалась оборвана и болталась, волочась по земле. Рэй злорадно подумал, что это он обрезал их совсем недавно, освобождая плененных людей, — и в этот миг существо прыгнуло на него.

Заклинание отсекло одну из длинных лап и отбросило «паука» в сторону. Тот издал низкий гул, подпрыгнул, взвиваясь в воздух… и исчез под куполом. Маг запрокинул голову, пытаясь разглядеть кодзу, кружа на месте, бросил вверх еще одну формулу, действуя наугад, и с трудом сумел увернуться от рухнувшей на него туши. Кувыркнулся через голову, мягко вскочил на ноги и рубанул копьем по спине духа, подкрепляя удар магией.

Рэй выбирал формулы, которые причиняли бы существу как можно больше боли. Хотя должен был сразу просто вышвырнуть его отсюда прямо в реальность к Сагюнаро и Гризли. Но ему хотелось, чтобы тварь, так издевавшаяся над людьми, сама помучилась. Кодзу метался по своему крошечному мирку, но не мог сбежать, формулы держали его крепко привязанным к этому месту.

Учитель Хейон часто говорил, что разум заклинателя должен быть свободен от гнева и ярости. Ведь по большому счету многие духи не понимают, что несут зло, они просто живут, охотятся, строят дома, точно так же как хищники не знают, что причиняют страдания другим животным. Поэтому потусторонние сущности надо просто изгонять, не испытывая чувства личной мести или ненависти, но сейчас Рэй с удовольствием нарушал этот запрет.

Кодзу в очередной раз взмыл под потолок, но не сумел там удержаться и рухнул на пол — нити, связывающие его с «цирком», лопнули с тонким звоном. Рэй заметил, что окружающий мир начинает съеживаться и таять. Связь с духом оборвалась, и его пространство больше не могло существовать само по себе. Тварь взвыла, скорее от бешенства, чем от боли, шарахнулась в сторону, забила ногами в воздухе — и рванулась прочь из своего разрушающегося убежища в реальный мир.

Заклинатель прыгнул вперед, схватился за оборванные нити, тянущиеся за существом. Услышал затухающее шипение и оглушительный звон. А затем все стихло.

Назад: Глава 3 ЭТОТ ВОЛШЕБНЫЙ…

Дальше: Глава 5 НОМЕР НА УХОД

Глава 4 ПРИЗРАК ПОД КУПОЛОМ

Глава 4
ПРИЗРАК ПОД КУПОЛОМ