ЭПИЛОГ

Я сидел в яме. Какие бы чудеса ни творило время, а усталость все равно остается. Особенно после того, как сходишь в лабиринт, повстречаешься с костяным монстром, желающим тебя съесть, да еще смотаешься на чужую планету. Какими бы притягательными ни были другие миры, на них все не так. Человек эволюционировал на Земле, к ней и приспособлен, к ее энергетике, вращению, тяготению, воздуху. К животным, растениям, почве — да мало ли к чему еще?

Тот, кто выстроил лабиринт, знал, что нужно любому существу, которое умеет путешествовать между мирами, и наполнил эти ямы лечебной грязью, от которой так хорошо.

— Вон ты где! — надо мной наклонилась Настя, хотя вроде мне знакомо все ее тело, а глаз так и норовит заглянуть в слегка расстегнутый комбинезон. — Я думала, ты снова в лабиринт отправился.

— Неужели похож на сумасшедшего?

— Очень, — призналась она, сбрасывая с себя одежду и прыгая в соседнюю яму. — Отец говорил о том, что ты должен сходить в третий раз за артефактом, только тогда твой договор будет считаться выполненным, и он отведет тебя обратно.

Последние слова были сказаны с грустью. Я потянулся к ней, но остановился, услышав ее слова:

— А вот и папа.

К моей яме подошел профессор и посмотрел вниз со смущенной улыбкой.

— Юноша, не желаете сходить в последний раз в лабиринт?

— Зачем?

— Я, конечно, не настаиваю, но неужели вам не хочется найти артефакт, который может изменить весь наш мир?

— А мне приснился сон, из которого я узнал, что артефакт может принадлежать только одному человеку — проводнику. Только ему решать, кто пойдет к звездам, а кто нет. Слышали что-нибудь об этом?

— Есть такое древнее предание, что когда-нибудь придет тот, для кого лабиринт станет родным домом, — задумчиво произнесла Настя. — Он будет водить разумных существ от одной планеты к другой за символическую плату, едва оправдывающую его затраты. И кого ему вести, выбирать будет он сам…

— Да, да, что-то подобное есть и в наших древних манускриптах, — подхватил профессор. — Думаю, проводник — это какое-то мифическое существо, которое никогда не существовало, что-то вроде Харона, перевозящего через реку Стикс души умерших. А вот сам артефакт реален, в папирусе есть его описание…

— А вы мне не рассказали, как он выглядит.

— Разве? Неужели забыл? — Сергей Сергеевич задумчиво поскреб небритый подбородок. — Вам Настя говорила, что артефакт представляет собой нечто вроде бублика, какие продавали в дореволюционных булочных, только сделанного из твердого камня…

— Такой? — Я чуть приподнялся из воды, показывая свою грудь, на которой на обрывке тряпки висел каменный тор.

— Этого не может быть!

Профессор охнул и схватился за грудь. Сердце. Ничего, лечебная грязь не даст ему умереть, а он падает как раз в яму.

— Не хочешь ли сказать, что ты и есть проводник? Глаза Насти, огромные, не верящие, голубые, глубокие,

как океан…

— Не веришь?

— Нет!!!

Как же я люблю ее…

А все остальное неважно. Как-нибудь приложится…