Глава 13
Лаборатория
Оглядевшись по сторонам и убедившись, что за ним никто не наблюдает, Кийск быстро накинул на себя балахон и обернул вокруг пояса черную веревку.
Идея попытаться проникнуть в расщелину, переодевшись в скрывающую лицо униформу колонистов, была чистейшей импровизацией, родившейся в тот момент, когда беглец прятался в багажник. На размышления о том, насколько она реальна и осуществима ли вообще, времени не оставалось. Единственное, о чем успел подумать Кийск, что если даже у скального прохода и возникнет какая-нибудь заварушка, то теперь, на фоне бегства колониста, которое, несомненно, в скором времени откроется, это будет уже не такой страшный грех.
Чтобы не показываться возле поля, Кийск сделал большой крюк, обогнув поселок со стороны пустыни, и сразу вышел на дорогу, ведущую по сужающемуся каменному коридору.
Никого не встретив на пути, он вышел к расщелине. Не слишком длинный, почти прямой проход освещался лучами светила, проникающими в него с противоположной стороны. Охранников видно не было, но и в прошлый раз они появились из потайных ниш лишь после того, как Кийск вошел в проход.
Заглянув в проход, Кийск нарочито громко кашлянул и, подобрав с земли, бросил в стену камень. Тотчас же на фоне освещенного выхода возник темный силуэт фигуры, облаченной в балахон. Высокий рост человека говорил о том, что это не Кул. Кийск сделал шаг назад. Следуя за ним, человек в балахоне, подвязанном красной веревкой, вышел на свет.
– Что тебе надо? – недовольным голосом, в котором явственно звучала угроза, спросил он.
Кийск, изображая испуг, весь сжался под своим нелепым одеянием.
– Послание от Провозвестника, – едва слышно пролепетал он сиплым голосом.
– Какое еще послание? – Посвященный подошел к нему почти вплотную. – Кому?
– На ту сторону, – указал на расщелину Кийск.
– Ты в своем уме, брат? Что ты несешь? Кто тебя послал?
Резко распрямившись, Кийск, целясь в челюсть, быстро, один за другим, нанес два резких удара по лицу под капюшоном. Ошеломленный посвященный, потеряв ориентацию, качнулся. Не давая времени опомниться и прийти в себя, Кийск схватил его за плечи и ткнул лбом в каменную стену. Тело посвященного обвисло у него в руках, и он бережно уложил его на землю.
Шума почти не было, и можно было надеяться, что оставшиеся в проходе охранники не насторожились.
Кийск обшарил бесчувственное тело посвященного, но обнаружил только длинный нож с широким лезвием. На мастера ножа растянувшийся на земле увалень похож не был. Он даже не успел выхватить свое оружие, когда на него напали. Должно быть, Кул настолько уверен в своей власти над людьми, что даже не считает нужным как следует вооружать охрану.
Кийск снова вошел в расщелину и уверенным шагом направился вперед. На середине пути его остановили трое таких же невозмутимых здоровяков, как и тот, что остался у входа.
– Куда ты направляешься? Где брат Виланд?
– Беседует с Провозвестником, – ответил Кийск как можно непринужденнее и попытался, раздвинув посвященных плечом, пройти вперед.
Его задержали, положив руку на плечо, и довольно грубо оттолкнули в сторону.
Самоуверенны охранники были сверх всякой меры, что и подвело их на этот раз. Как любит повторять Сато: «Нельзя недооценивать противника».
Кийск схватил ближайшего посвященного, развернул к себе спиной, вывернул ему руку за спину, заломив большой палец, и приставил к горлу нож. Двое других выхватили из-под одежды свои ножи. Кийск, увлекая пленника за собой, прижался спиной к стене.
– Бросьте ножи, – тихо произнес он. – Мне надо пройти, и я пройду, чего бы это ни стоило.
На то, что охранники сразу же выполнят его требование, Кийск особенно не рассчитывал. Но не ожидал он и того, что произошло.
Один из посвященных шагнул вперед и со словами:
– Брат Игнатий, тебя ждет перерождение, – по рукоятку вогнал нож в живот своему единоверцу, которого держал Кийск.
Кийск оттолкнул хрипящего с пеной у рта охранника и наотмашь ударил стоявшего перед ним ножом по глазам. Посвященный закричал визгливо и пронзительно, выронил нож и, закрывая лицо руками, ломанулся в сторону. Ударившись плечом о стену, он потерял равновесие и упал.
Третий охранник, махнув ножом, зацепил Кийску руку. Увидев, что нанес противнику не слишком серьезную рану, он развернулся и бросился бежать к выходу, ведущему в поселок. Кийск догнал его в три прыжка и уложил на землю ударом тяжелой роговой рукоятки ножа по голове.
Кийск замер на месте и прислушался. Кроме тихого поскуливания ослепленного посвященного, не доносилось ни звука. Похоже, что в проходе больше никого не было. Путь был свободен.
Кийск вернулся к тому, кто еще мог двигаться, и откинул у него с лица капюшон. Глаза у посвященного были целы. Его ослепляли боль и кровь из рассеченных до кости бровей. Заткнув колонисту рот куском грубой материи, оторванным от края балахона, Кийск сорвал с него красную веревку и, сложив посвященного пополам, привязал его руки к щиколоткам.
Кийск дошел до конца прохода и, прикрывшись ладонью от бьющего в глаза света, осторожно выглянул наружу. Расщелина выходила в небольшую котловину, окруженную отвесными скалами, такую же пустую и безжизненную, как и все на этой планете. Никого и ничего постороннего, что могло бы привлечь взгляд, заметно не было, но влево от прохода вдоль стены вела неширокая, едва приметная расчищенная от камней тропа.
Пройдя по ней, Кийск оказался у низкого сводчатого входа в неглубокий, но широкий природный грот, внутри которого прятался примитивный сарай без окон, собранный из стандартных строительных полипластиковых панелей. Укрытие было идеальным: постройка не была видна ни с одной из возможных точек наблюдения с вершин окружающих котловину скал, а если завалить вход в грот или ведущую в котловину расщелину, то обнаружить его станет и вовсе невозможно.
Кийск внимательно осмотрел постройку со всех сторон. Одна из стен сарая почти вплотную примыкала к противоположной от входа стене грота. Единственная дверь находилась в торце справа.
Кийск попытался представить, что может ожидать его внутри этого запрятанного в горах, охраняемого от чужих дома. Так и не придумав ничего определенного, он глубоко вдохнул и сжал покрепче теплую рукоятку ножа.
Осторожно дотронувшись пальцами до края двери, Кийск слегка надавил на нее. Дверь была незаперта. Кийск медленно приоткрыл ее на пару сантиметров.
Помещение было залито ярким электрическим светом. Питание поступало, по-видимому, от аккумуляторов. В образовавшуюся щель Кийск увидел край широкого стола, на котором была расставлена лабораторная посуда, стояла высокоскоростная микроцентрифуга, лежали семплеры. Что бы ни находилось за дверью, это, определенно, было не то, что искал Кийск.
На какое-то мгновение Кийск замер в нерешительности: стоит ли заходить в помещение или лучше вернуться и рассказать обо всем инспектору?
– Кто там еще? – раздался изнутри глухой, ворчливый голос.
Тот, кто находился за дверью, дернув, раскрыл ее нараспашку.
Кийск оказался лицом к лицу со здоровенным бородатым мужиком, одетым не по принятой в колонии моде, а, как все нормальные люди, в джинсы и широкую, расстегнутую на вороте, клетчатую рубашку. Поверх одежды на его квадратные плечи был накинут голубой лабораторный халат.
В глубине помещения, которое действительно оказалось неплохо оборудованной лабораторией, оснащенной многочисленными приборами, о назначении большинства из которых неискушенный в таинствах биологического синтеза Кийск мог только догадываться, находился еще один человек, тоже в халате, но значительно уступающий первому габаритами.
– Какого черта тебе здесь надо? – заревел бородач и, откинув полу халата, схватился за высовывающуюся из кобуры на поясе рукоятку пистолета.
Кийск не стал дожидаться продолжения и что было сил врезал выставленными вперед костяшками пальцев здоровяку в кадык. Бородач, выпучив глаза, отшатнулся назад, выдавил спиной прозрачную пластиковую дверцу шкафа, но на ногах устоял и по-прежнему цеплялся пальцами за рукоятку пистолета. То ли удар, нанесенный Кийском, вывихнул ему мозги, то ли он просто не имел привычки обращения с оружием, только вытащить пистолет и воспользоваться им ему мешало то, что кобура все это время была застегнута. Кийск схватил за спинку подвернувшийся под руку стул и огрел им противника. Бородач, ломая полки и давя склянки с реактивами, провалился в шкаф и там затих.
Выстрел разнес вдребезги фарфоровую кювету на полке рядом с головой Кийска. Кийск упал, изогнувшись, как угорь, нырнул под длинный стол посередине комнаты и, выбросив руку с ножом вперед, пригвоздил стопу стрелявшего к полу. Раненый истошно завопил и, обезумев от боли, принялся часто и беспорядочно палить из пистолета сквозь крышку стола. Одна из пуль, зацепив Кийску плечо, сорвала с него лоскут кожи. Оглушенный грохотом выстрелов, Кийск на четвереньках выскочил из-под стола, запутался ногами в балахоне и, перевернувшись через плечо, откатился к стоящим вдоль стены шкафам. Продолжая орать перекошенным ртом, человек направил на него ствол пистолета.
В дверном проеме мелькнула серая тень, в воздухе что-то тонко свистнуло, и человек с пистолетом, так и не успев нажать на курок, упал грудью на изуродованный выстрелами стол. В горле у него засела восьмиконечная звездочка-сюрикен.
Готовясь к худшему, Кийск подполз к все еще не подающему признаков жизни бородачу и, выдернув у него из кобуры пистолет, которым тот так и не успел воспользоваться, направил его в сторону двери.
– Все в порядке, господин Кийск, – раздался из-за двери знакомый голос, и на пороге возник человек в балахоне с поднятыми вверх руками. – Опустите пистолет.
Человек откинул капюшон на спину, и Кийск с облегчением опустил пистолет, узнав Сикихаро Сато.
– Да, господин Кийск, – засунув большие пальцы за веревку на поясе, Сато осмотрел помещение. – Предупреждал меня полковник Масякин, что ты на многое способен, но такого, думаю, даже он не ожидал.
Кийск тяжело поднялся на ноги и бросил пистолет на стол.
– Так значит, это ты все время держал меня под присмотром?
– Да, – кивнул Сато. – И разве я появился не вовремя?
Кийск взял из руки мертвеца пистолет и выбросил из него на стол пустую обойму.
– Мог бы появиться и чуть раньше, пока он еще не все патроны расстрелял.
Наклонившись, он выдернул из пола нож и обтер его о лежавшую на столе салфетку.
– Как ты нашел меня?
– Ты никогда не слышал о «жучках»? – лукаво улыбнулся Сато.
Кийск провел ладонями по куртке на груди:
– Вы что же, всю одежду мою ими нашпиговали?
– Ну зачем же всю? Полковник Масякин решил, что достаточно будет одного, встроенного в рукоятку твоего ножа. И он исправно работал до тех пор, пока ты не врезал ею кому-то по затылку.
– Где ты раздобыл балахон?
– Позаимствовал у одного из тех, кого ты бросил в проходе. Кстати, там я и задержался, доделывая за тебя работу: ты потрудился связать только одного, а остальные тоже уже начинали шевелиться.
– Ну хорошо, с нами теперь все как будто ясно. А эти двое – кто они? Что это за лаборатория?
Сато прошел вдоль столов, изучая маркировки на банках с реактивами. В углу он открыл морозильный шкаф и бросил на стол плоский квадратный штатив, плотно набитый запаянными ампулами, наполненными какой-то жидкостью.
– Если я хоть что-нибудь в этом понимаю, то ты обнаружил подпольную лабораторию по производству мнемостимуляторов.
– Вообще-то я рассчитывал найти нечто другое, – невесело произнес Кийск.
– Догадываюсь.
Сато распахнул балахон, достал из внутреннего кармана куртки небольшой круглый пенал с завинчивающейся крышкой и бросил в него несколько ампул. Он работал ловко и быстро, как фокусник. Не успел он спрятать пенал, как в руках у него появилась миниатюрная плоская фотокамера.
– Помоги-ка мне, – попросил он Кийска.
Вдвоем они перевернули лежавшего на столе мертвеца на спину, и Сато сфотографировал его лицо в нескольких ракурсах. Затем он достал тонкий пятисантиметровый стержень и на секунду прижал его острый кончик к руке неизвестного.
– Анализ крови для генетической идентификации личности, – объяснил он Кийску. – В Совете безопасности обязательно захотят узнать, кого мы здесь с тобой уделали.
– Толстяк, должно быть, еще жив, – сказал Кийск.
– Ты так думаешь? – с сомнением спросил Сато. – Для живого он что-то очень уж тихий.
Они подошли к застрявшему в шкафу бородачу. Сато помял кончиками пальцев его горло.
– Готов, – сообщил он. – Трахея раздавлена.
– Это я погорячился, – с сожалением покачал головой Кийск.
– Толстяку точно не повезло, – Сато поднял за подбородок голову бородача и снова взялся за фотоаппарат. – А для нас с тобой даже лучше, что оба они мертвы. Если бы толстяк остался жив, пришлось бы думать, что с ним делать. Наверное, его все равно пришлось бы пристрелить.
– Ты знаешь, для чего я здесь? – спросил Кийск.
– Полковник Масякин доверяет мне, – Сато посмотрел на Кийска, улыбнулся и, убрав фотоаппарат, быстро взял пробу крови у мертвеца.
После этого Сато убрал все свои специальные принадлежности, не забыв выдернуть сюрикен из горла лежавшего на столе мертвеца, подпоясал балахон веревкой и по-армейски одернул его, расправляя складки.
– Выходит, что мои поиски закончились? – спросил Кийск. – Инспектор арестует Кула, и мы улетим на Землю?
Сато, облокотившись на стол, пристально посмотрел на Кийска.
– А ты надеешься еще что-то найти? Может быть, склад оружия?
– Послушай, – раздраженно взмахнул рукой Кийск. – Может быть, ты и доволен, что нашел эту лабораторию, возможно, тебе за это орден дадут или в звании повысят, но мне на этой планете было нужно совсем другое. И, если бы не эта паршивая лаборатория, то у меня, возможно, еще оставались бы шансы.
– Ты уже что-то нащупал?
– Я видел, как в проходе один колонист зарезал другого. Так спокойно умирают и так бестрепетно убивают только двойники, созданные Лабиринтом.
– Ну, это наблюдение на уровне чувств и впечатлений.
– Я уверен, что Лабиринт где-то здесь, поблизости. Если бы у меня было еще немного времени…
– Ну что ж, давай тогда не станем ничего говорить инспектору про лабораторию, – не то в шутку, не то всерьез предложил Сато.
– А иди ты, – отмахнулся Кийск. – Мне сейчас не до шуток.
– А я и не шучу. Мы, даже если бы и хотели, не можем ничего рассказать инспектору. Если он начнет раскручивать дело о подпольном производстве мнемостимуляторов, ты будешь обязан выступить как свидетель. Ну, а если твое инкогнито будет раскрыто, что непременно произойдет во время процесса, то сам понимаешь, какими последствиями это обернется для полковника Масякина и всех остальных, принимающих участие в нашей операции.
– Что же, мы все так здесь и оставим? – удивленно развел по сторонам руками Кийск.
– Зароем, – сказал Сато. – Зароем так, что Кулу со всей его паствой и за месяц не откопать. Кул может тешить себя надеждой, что произошел обвал, или же строить любые другие предположения, но сам он шума поднимать не станет. По возвращении я передам имеющиеся у нас материалы кому следует в СБ. Того, что у нас уже есть, вполне достаточно для того, чтобы прислать сюда специальную группу с ордером на арест Кула и компании. А инспектору, думаю, будет достаточно беглого колониста, которому, судя по тому, что узнал от него Кабонга, тоже есть что рассказать.
– А как же охранники в проходе?
– Да, меня они тоже беспокоят, – кивнул Сато. – Конечно, в проходе тоже можно устроить обвал, так даже, наверное, будет лучше. Но вот, что делать с людьми? Мы ведь с тобой хорошие парни, а не злодеи, и без крайней необходимости жизни никого не лишаем. Как же нам тогда с ними поступить?
Сато задумался, машинально вращая между пальцев остро заточенный сюрикен.
– А что, если вколоть им мнемостимулятор? – предложил Кийск.
– Иво, у тебя мысль работает в правильном направлении, – с восхищением признал Сато. – Я как раз собирался предложить то же самое. Ты никогда не думал о том, чтобы работать в СБ?
– Боюсь, что если я не выполню порученного мне дела, меня оставят там и без моего согласия, – усмехнулся Кийск.
Осмотрев штатив, который он оставил на столе, Сато достал из морозильника еще несколько новых.
– На ампулах разные маркировки. Неплохо бы разобраться, что у нас имеется в ассортименте.
Он порыскал по ящикам стола, затем обшарил карманы лежавшего на нем мертвеца и вытащил небольшую записную книжку в черном переплете.
– Так, расценки нас не интересуют, – Сато перелистнул несколько страниц. – «Первобытная ярость», «Сексуальная неудовлетворенность» – это не для нашего случая… Смотри-ка, какое романтическое название: «Ночная фиалка», – любопытно, что за этим кроется?.. Вот оно, есть! У них имеется амнезин. Ампулы промаркированы индексом «А1». Этот препарат применяется для полного уничтожения собственной памяти, что делает действие мнемостимулятора пролонгированным. После него Кул ничего не сможет узнать у тех, кто нас видел, – они нас просто забудут.
Сато ссыпал в карман несколько отобранных ампул, не забыв добавить к ним шприц в стерильной упаковке.
– Ну, кажется, ничего не забыли, – он осмотрелся по сторонам. – Да, кстати, возьми-ка себе это, – он протянул Кийску заряженный пистолет. – Рассчитали-то мы все вроде как грамотно, но кто знает, что еще способен учинить Кул. Вернешь мне его, если нам удастся улететь отсюда без новых приключений.
Кийск проверил в пистолете обойму и сунул его за пояс под куртку.
Выходя из лаборатории последним, Сато еще раз внимательно все осмотрел и, прежде чем закрыть дверь, погасил в помещении свет.
На арке, ведущей в грот, он на равном расстоянии одну от другой прилепил три миниатюрных, размером с таблетку, резонансных мины с детонаторами, срабатывающими от радиосигнала. Команду на взрыв он дал с маленького дистанционного пульта, когда они отошли к расщелине.
В первое мгновение ничего не произошло. Через пару секунд арка содрогнулась, со свода ее посыпались потоки мелких камней, которые, становясь все шире, слились в один, и наконец весь свод арки, просев, рухнул вниз.
Кийск ожидал, что тонны горных пород обрушатся с ужасающим грохотом, но вместо этого услышал лишь шум, как от несильного камнепада. Он приподнял бровь и озадаченно прикусил губу.
– Резонансные колебания мин гасят значительную часть звуковых волн на расстоянии до двадцати метров, – объяснил Сато.
Они вошли в проход и вскоре наткнулись на плотно упакованных Сато, похожих на кули с мануфактурой посвященных. Сато каждому сделал укол в вену на локтевом сгибе. К тому времени, когда они с Кийском, одного за другим, вытащили всех троих из прохода, глаза посвященных сделались прозрачными, невинными и чистыми, как у младенцев.
– Лично моя совесть на их счет чиста, – сообщил Сато. – Они получили то, что готовили для других. Будем считать, что нашими руками их покарал господь.
Кийск пожал плечами.
– Они могли и не знать, чем занимается Кул.
– Тем хуже для них. Незнание не освобождает от ответственности.
Они освободили пленников от пут и кляпов. Сато снял балахон и кинул его тому, с которого он был снят. Посвященный принялся медленно и неумело натягивать его. Двое других с любопытством наблюдали, как он это делает.
Кийск бросил свой балахон в расщелину, туда, где остался лежать четвертый страж прохода, после чего Сато установил у входа мины. Прежде чем привести мины в действие, они отогнали ничего не понимающих посвященных на безопасное расстояние.
У красного купола их уже ждал вездеход, в котором метался, не находя от нетерпения места, возбужденный сверх всякой меры инспектор.
– Где вас носит? – закричал он, завидя приближающихся Сато и Кийска. – Поторопитесь или останетесь ночевать здесь! А о вашей самовольной отлучке, сержант Сато, я непременно доложу лейтенанту Брасу!
– Это я попросил Сато сопровождать меня, – вступился за напарника Кийск.
Но, как и следовало ожидать, это его замечание еще больше распалило Серегина.
– А вас, господин Костакис, я уже не первый раз настоятельно прошу не вмешиваться в мои дела, – сказано это было уже не так громко, поскольку Кийск находился рядом, но достаточно выразительно, чтобы понять, что спорить сейчас с инспектором бессмысленно. – Вся команда корабля находится в моем и только в моем подчинении. Если вам что-то от них понадобится, вы должны в первую очередь обратиться ко мне. Впрочем, можете даже себя не утруждать, поскольку все равно не получите моего согласия.
Кийск счел за лучшее в данной ситуации промолчать.
– Ну, кого мы теперь ждем? – возмущенно взмахнул руками Серегин.
– Вашей команды, господин инспектор, – с невозмутимо тупым видом исправного служаки ответил на вопрос Лаваль.
