Глава четвертая. ЗЛАТОГЛАЗЫЙ ГОСТЬ
Хорошо летом в Андирских горах. День становится длиннее, солнце успевает прогреть своими лучами суровые камни, и можно раскинуться на земле, устремить взгляд в небо и подумать. О себе, о жизни своей. Помечтать о чем-нибудь.
Или же вспомнить, как год назад брали Крин. И что еще за этот год произошло — хорошего, не очень и, прямо скажем, плохого. Лард, например, только этим сейчас и занимается. Вспоминает былые сражения, хвастается без удержу, какой Крон великолепный командир (Крон всегда морщился при этих разговорах, словно от зубной боли, одергивал Ларда, ругал его, запрещал хвалить — все без толку!), сетует на то, что долго Степь не собирается, и грозится перебить всех инксов, какие ни есть на свете. Благо слушателей у Ларда хватает. Здесь, в Андирских горах, расположены пещеры отшельников — людей, которым надоела жизнь в долине, суета и вечное беспокойство. И они ушли из долины, заселили пещеры, тянущиеся в ряд на одном из горных склонов, да так тут и живут. Не много их — человек двадцать. Кто помоложе — охотой промышляет, кто постарше — огородами кормится. Крону почему-то это все напомнило Вечный Город. Таким, каким его хотел видеть Лик. Однако Лику не удалось создать ничего подобного. Возможно, все дело в том, что люди были смертны и не успевали надоесть своим соседям — возле отшельничьих пещер уже имелось маленькое, в шесть могил, захоронение.
Крон с Лардом жили в пещерах отшельников уже четыре дня. В Вечный Город прискакал гонец от Кинира, пожелавшего встретиться с Кроном именно здесь. Видимо, до сих пор еще Кинир сердит на Оке, раз избрал местом встречи не Вечный Город, а Андирские горы. А раз так, то уговаривать Кинира приехать в Город бесполезно. И когда Крон поспешил на встречу со своим старым другом, Лард — верный его спутник — пожелал сопровождать Бессмертного.
— Мало ли что может случиться в горах? — ворчал он, собираясь в дорогу. — Инксов, вон, уже почти год не трогаем! Они сейчас так обнаглели, что только держись!..
Конечно, помощь от Ларда Крону была бы невелика. Но хороший попутчик еще никогда и никому не мешал.
Здесь же, у отшельников, Ларду настолько понравилось, что Крон не удивился бы, если бы он остался в пещерах насовсем.
— Хорошо-то как! — с улыбкой говорил Лард, раскинувшись на голой земле и мечтательно глядя в небо. — Тихо, спокойно… Ни тебе забот, ни тебе хлопот!.. Сиди себе да языком мели — было бы кому слушать!..
Слушатели у Ларда оказались благодарными — каждое слово ловили, запоминали все, что он говорил, передавали тем, кто этого не слышал. Крон поинтересовался у одного из стариков, зачем это им нужно?
— Ты Бессмертный, — пояснил отшельник. — Ты знаешь то, что случилось сотни и сотни лет назад. И мы, отшельники, делаем то же самое — запоминаем, чтобы молодым передать, тем, кто после нас будет жить. Надо же людям знать, что в мире происходит…
Это верно, подумал Крон. Отшельники знали многое, даже то, что и самому Крону не было известно. Прошлое, конечно, он знал лучше них, но — кому оно нужно, это прошлое?! А вот о Даре Крон услышал именно от отшельников. Не поверил вначале, поехал проверять и убедился, что если и привирали отшельники, то самую малость. А в главном всю правду сказали — инксам теперь Дар служит.
Бессмертный Дар служит инксам!
Да скажи это кто-нибудь Крону — на куски бы разорвал! Он и старика того, кто сообщил ему эту весть, чуть не убил на месте. Но сдержался, пожалел. А потом задумался, сомневаться начал и поехал проверить, так ли это? И проверил… Лучше бы и не проверял, честное слово! Спокойнее жил бы!..
Примерно в то же самое время, как Степь, собираясь брать Крин, шла через Криарский лес на север, Дар со своей армией атаковал крепость Хадр, расположенную на левом берегу Риифора, неподалеку от болот, в том месте, где река еще не набрала свою силу от притоков и ручьев. Дару удалось собрать под свое командование больше двух тысяч кочевников, и они без особого труда выманили инксов из крепости. Кочевники загнали инксов в болота, окружили их, но Дар приказал сохранить в живых как можно большее количество врагов. Три тысячи инксов были повязаны и привезены обратно в крепость. В плену у Дара оказался и самый главный командир крепости Хадр — инксийский Принц. Дар созвал к стенам крепости всех людей, живших в близлежащих селах, и при всех казнил этого Принца. А затем объявил, что отныне и навсегда хозяином крепости Хадр будет он, Бессмертный Дар.
Плененных инксов Дар отпустил, чтобы те донесли в Лаоэрт эту новость. И уж они донесли! Так донесли, что через десять дней к стенам Хадра подошла десятитысячная армия рыцарей!
Тут бы Дару и конец настал, но он не начал бой, а самолично отправился к рыцарям переговоры вести. О чем они там говорили, никому не известно. Однако армия инксийская ушла от крепости, а Дар остался в ней.
Очень все удивлялись тогда — как это так?! Бессмертный без боя заставил отступить вчетверо превосходившую инксийскую армию? Да полно! Может ли такое быть?!
Может. Было.
И люди скоро перестали удивляться этому диву. Как раз тогда, когда Дар приказал своим кочевникам собирать по селам зерно, скот, фрукты разные и в Лаоэрт везти. Дескать, хотите селяне жить не под инксами, а подо мной, так и делитесь добром своим!
Жители сел, надо сказать, не особенно-то и возражали против этих поборов. Раньше инксы их обдирали, не привыкать. Хорошего тут, конечно же, мало, но одно дело, когда инксииские рыцари вломятся в дом, зарежут кого-то из близких, угонят всю скотину да еще на прощанье и жилье запалят. И совсем другое, когда свои же люди, кочевники, приедут, посидят за столом, возьмут самую малость да еще и поблагодарят за щедрость. Рыцари-то инксииские брали у одного — двоих, зато все, на что глаз падал. А Дар — у каждого, но понемногу. И лучше уж знать, что каждый день нужно отдавать Дару один кувшин молока из пяти надоенных, чем сидеть да трястись, ожидая, когда инксы твою корову и вовсе уведут, а дом спалят.
Потянулись к Хадру со всех сторон люди, четыре новых поселка близ крепости поставили. Из степей, из-за болот Риифорских шли. Были даже такие, кто пытался из других селений — диирийских или гданских — сюда перебраться. Но за этими инксы вдогон пускались и уничтожали переселенцев безжалостно. Однако люди к Хадру продолжали идти. Уж на что спокойнее была жизнь в Криарском лесу, но и оттуда кое-кто сюда пожаловал. Таков уж человек — дави ею полсотни лет, мучай, истязай, а потом дай ему чуток слабины, так добрейшим и прослывешь! Про Дара, вон, тоже говорили, что добрый, мол, за раз больше одного-двух не казнит…
Крон, услышав об этом от селян, в бешенство пришел. Они с Лардом сразу же направились в крепость, чтобы с Даром встретиться. Стража на воротах пропустила их без слов — с Бессмертным особенно-то и не поспоришь. Правда, сразу же гонца послали к Дару — так, мол, и так. Пришли, мол, по твою голову. И не кто-нибудь, а сам Бессмертный Крон, враг твой старинный, ненавистник лютый, боец умелый…
Дар же, против всех ожиданий, встретил Крона радостно. И хотя кипела в груди злость, Крон его выслушал. И во время разговора с Даром понял, что не чувствует тот за собой вины от своего предательства.
— Вы положили под Крином сорок сотен кочевников, — говорил Дар. — А я сто пятьдесят сотен от страха избавил! Вот они — люди! Живые! Пойди и спроси у них, лучше ли им стало жить? Послушай, что они ответят! А кто не хочет жить со мной в мире, пусть в Степь уходит, держать не стану и вдогон воинов своих не пошлю! Да и из моей армии сотни три к вам перебежало! И плевать на них! Лучшие мои люди тут остались! Посмотри на мою армию — все сыты, довольны, живы и здоровы! А на селян посмотри — уж сколько времени как спокойно живут! Ни тебе охот этих кровавых, ни тебе нежданной смерти от инксийского арбалета! Плохо это, да?
Крон не нашел что ему возразить, да и Лард, стоя за спиной, лишь зубами скрипел да сопел сердито. Только одно и сказал:
— Смотри, Дар, Степь в Хадр придет, не сносить тебе головы, Бессмертный!
— Приходите, — кивнул Дар. — Приходите! В гости придете — примем, накормим! А с оружием сюда явитесь — живы не будете!
Глядя на лица стоявших возле Дара кочевников (Тьфу! Какие же они теперь кочевники-то?!), Крон понял, что новоявленный Принц не шутит — будут они биться за эту свою новую жизнь насмерть!
Вся его армия теперь щеголяла в инксийских латах и красно-белых плащах. Да и сам Дар латы и шлем с себя не снимал — желтые латы, не простые рыцарские, а Принцевы!..
В задумчивости ушел от него Крон, с тяжелым сердцем. Как же так?! Кочевник ведь! Бессмертный! И инксам служит?!
Однако что там ни говори, что там себе ни думай, а Дар армию свою сберег, не то что Фардок, который в лесах за Криаром половину войска своего положил в бою с темными людьми. И армия Дара довольна своим командиром, и селяне вроде бы не ропщут, да и Лард, уговаривая людей бросить эту стыдную жизнь под предателем и уйти в Степь, только пятерых и сумел убедить.
Конечно, подумал Крон. После всех тех ужасов, что селяне от инксов натерпелись, правление Дара покажется благом. Все равно как если бы вдруг из огненных подземных болот, в каких, сказывают, души убитых злодеев горят, в счастливый заоблачный мир попасть! И зачем теперь людям в Степь идти?! Чего они там не видели? Хорошо еще, что лишь в одной крепости такое творится. Сообразят инксы, что следует людям послабление дать — власть их сразу же укрепится. Ведь тем, кто помнит вольную жизнь, уже давно за семь десятков лет минуло! Если они, конечно, вообще еще живы… А молодые… Вот Лард, например! Он с малолетства при инксах рос и видел от них только горе. Потому и ненавидит их люто. Но после посещения Хадра и он согласился, что Дар поступил хитро.
— Само собой, — говорил он. — Зачем людям в Степь идти, если им и так легче жить стало?!
Не понравились Крону эти разговоры. Опасные они очень. Для Степи опасные.
Конечно, для всей Степи Дар теперь враг. Кочевники сейчас готовы разорвать его в клочья. Но Дар сумел доказать инксам, что с войсками кочевников нужно считаться и лучше всего не биться с ними, а дружить. А кому и что доказал Фардок, потеряв в лесах половину армии? То-то и оно!..
Фардок после взятия Крина в леса отправился — войска собирать. Пошел по той же дороге, по какой на Криарские холмы Степь шла. Только во время того похода Фардок очень сильно отклонился на восток. И конечно же наткнулась его армия на темных людей.
В первом бою они одержали победу. Да, собственно, и боем-то это назвать нельзя было — три десятка темных напали на кочевников во время стоянки, закололи пяток лошадей и были изрублены мечами в куски. Но через два дня на Фардока напало уже больше сотни темных. И тут без потерь не обошлось. Восемь кочевников были убиты да еще десятка три ранены. Однако и тут победа осталась за Степью.
Фардок продолжал вести свою армию, все больше и больше отклоняясь на восток. И еще через десять дней столкнулись кочевники уже с тремя сотнями темных людей. Вот тут-то им несладко пришлось.
Каменные копья разили наповал. Если раньше темные люди на кочевников почти не обращали внимания — все больше лошадей били, то теперь они поняли, откуда грозит главная опасность. И пощады от них кочевникам ждать не приходилось. Темные так умели схорониться, что всадники проезжали совсем рядом с врагом и не видели его. А затем в спину летело метко пущенное каменное копье, пробивая кочевника насквозь — темные люди обладали неимоверной силой. А тут еще всякие странные события начали происходить.
Вот, говорят, бабий треп все это! Сам же Фардок так и говорил! А когда этот самый «бабий треп» сбываться начал, тут уж в него все поверили. Объяснить это конечно же никто не мог. Многие кочевники поначалу смеялись над этими сказками — про переселение душ темных людей в обычные деревья. Смех, да и только! Да и как они туда вместиться-то могут?! Там же места нет! Это же не заоблачный мир, в конце-то концов, где любой душе свободно и привольно!
Но то, что начало твориться вокруг, повергало кочевников в трепет, хотя, конечно, такое могло случиться со всяким. Мало ли в жизни совпадений бывает? Просто мы на них внимания не обращаем… когда они не с нами происходят, эти странные и необъяснимые совпадения.
Внезапно поднявшийся ветер принялся валить вековые деревья, как тоненькие веточки. Деревья те и давили людей. Пять сотен кочевников погибло под их стволами. Да еще три сотни были зверями дикими убиты. И откуда только взялось в лесу столько рысей и медведей?! Да разве ж только они? Лоси и олени словно ума лишились-нападали на кочевников, били рогами, давили копытами. А тут еще кони кочевников чудить начали. Сбрасывали седоков, лягались насмерть, зубы в ход пускали. А потом и вовсе однажды ночью сбежали в лес. Не ожидали этого кочевники от своих верных друзей, которые им жизнь в бою спасали.
Два дня прошло, и армия Фардока оказалась пешей. И сократилась почти наполовину. Тогда Фардок повернул людей на запад, к реке. И сразу же все прекратилось, словно и не было ничего! Кочевники шли себе по лесу, словно и не было жестоких битв с темными людьми, злобными хищниками и взбесившимися конями. Через два десятка дней дошли они до селения охотников, да тут и остались. Уж как Фардок их ни уговаривал дальше идти — уперлись кочевники, ни в какую не соглашались с места тронуться. Все опомниться не могли от недавнего похода. Рассказывали, что в лесу страшнее было, чем под Крином. Оно и понятно — в бою врага видишь в лицо, а тут? Тут все вокруг враждебным стало, даже кони верные. И, что самое страшное, даже ветер зло нес! Ну, так эти самые Фардоковы кочевники говорили. Дескать, злобным стал ветер в лесу, нашептывал им что-то не переставая, день и ночь. Словно заманивал их глубже в лес, на погибель, на смерть лютую. Не-э-эт! Лучше уж у охотников жить. Глядишь, и умилостивятся души темных людей. А то вон кое-кто из армии 'Крона темных обидел, так его, сказывают, даже под Крином достали… Так и остался Фардок без своей армии. Вернулся в Вечный Город злее змеи болотной — два дня успокоиться не мог, все ругался самыми последними словами. Потом, правда, поутих немного, отправился по степям новую армию набирать.
Дивные дела творятся в Криарском лесу. Да и то сказать — сколько уже ему тысяч лет-то, лесу этому? Болтают, что еще сам старик Лаоэрт по лесу тому, хаживал. И ведь до сих пор никто еще его из конца в конец не проходил. Знали теперь люди, что тянется лес от Сиузских гор до моря. Но на восток так далеко, как Фардок, еще никто не забирался. Да и не заберется уже наверное. Кому охота смерть получить от своего же коня? Да, странное это место — Криарский лес. Впрочем, Андирские горы тоже тайнами полны. Самое главное — пройти через них никому еще не удавалось. Многие пробовали, и все без толку. Видно, много тайн в горах Андирских есть. Вот и Кинир, с кем вчера Крон наконец-то увиделся, разные чудеса рассказывал.
Кинир был уверен, что инксы продолжают идти в степи и долины из какой-то неизвестной горной местности. Где-то в Андирских горах лежит их родина, думал Кинир. Значит, вместо того, чтобы воевать с ними в степи, нужно выследить, откуда эта гадость ползет. И самое гнездо гадючье их и прихлопнуть разом!
Больше двух месяцев выслеживал Кинир инксов. И наконец-то его дозорные сообщили, что в горы отправился отряд инксов, числом всего лишь с сотню, зато коней за собой ведут больше тысячи. И кони те везут оружие и провизию, словно бы для целой армии. Сразу понял Кинир, что за своими инксы отправились. Поднял он кочевников да и пошел следом.
Инксы добрались до горного озера, лежащего среди скал западнее Лаоэрта, и встали тут лагерем. Три дня стоят, с места не трогаются. Удивился Кинир. Ведь отсюда только одна дорога — та, по которой инксы сюда и пришли. Со всех остальных сторон неприступные от-верные скалы, где не только на лошади — пешком не пройти.
Кочевники устроили засаду и ждали, когда же инксы обратно пойдут. Зачем они сюда шли — непонятно. Ясно уже, что не за своими, но — зачем?! Коней за собой гнали — табун целый! Для чего?
Да какая разница-то, зачем они сюда шли? Главное, не выпустить их отсюда! Инксов всего сотня, а кочевников — три с половиной тысячи! А дорога одна, и люди ее надежно держат. Так что нет спасения инксам!..
Через день Киниру сообщили, что в лагере замечено оживление, что инксы как будто выступать собираются. Дело ночью было, и в свете костров не больно-то разберешь, сколько там, возле озера, инксов. Ну уж никак не больше сотни.
А вот и больше!..
Это Кинир понял только тогда, когда инксийская армада снесла кочевничий заслон, словно весенний паводок прибрежный мусор. Инксов оказалось тысяч двадцать. Не все на конях, но все вооружены. В той ночной схватке полегло около пяти тысяч инксов, но от армии Кинира ничего не осталось. Уцелевшие три десятка бежали в горы, чудом сохранив жизни.
Потом уже Кинир вместе с ними еще раз приходил к тому озеру — все доискивался, откуда сюда столько инксов приползло? Может, пещеры какие-то есть, ходы подземные или водой озерной укрытые? Ничего кочевники не нашли. Так и ушли ни с чем.
Крон внимательно выслушал рассказ Кинира, пожал плечами.
— Не знаю, что и сказать тебе, — проговорил он. — Может быть, вы там не все хорошо осмотрели?
— Все облазили! — заверил его Кинир. — Все! Ничего не нашли! Точно я тебе говорю — инксы из подземных огненных болот сюда явились! Потому и сладить с ними не можем! Там их родина! Демоны это болотные!
— Ну да! — рассмеялся Крон. — Из подземных болот! Да выходцев оттуда ни копье, ни стрела не берет! Сладить, говоришь, не можем? С Крином сладили! Скажешь тоже- из подземных болот! Наслушался старушечьих сказок про обители мертвых душ! Ты сам-то эти болота видел? Или заоблачный мир, к примеру? То-то и оно!
— А помнишь, ты сам мне рассказывал, — хитро прищурился Кинир, — как в Крине инксы куда-то в подземелье уходили? Может, туда они и шли? К болотам огненным…
— Ерунда! — отмахнулся Крон. — Подвал там был! Или ход подземный, что за реку куда-нибудь вел. Так что либо подохли те инксы, либо бежали!
— Бежали… — проворчал Кинир. — Бежать-то они бежали, только вот куда бежали-то?
— Перестань! — поморщился Крон. — Если уж ты сказкам бабьим веришь, то вспомни, что выходцы из подземных огненных болот неуязвимы!
— Не знаю, — задумчиво пробормотал Кинир. — Другого объяснения у меня нет. Да и совсем неподалеку отсюда я опять что-то странное видел: иду я через ущелье и вдруг — инксы! Десятка четыре! А ведь я это ущелье хорошо знаю! Оттуда, как и от того горного озера, только один путь!
— Может, они где-то прятались, а ты их просто не заметил? — предположил Крон.
— Ага! Не заметил! — усмехнулся Кинир. — Я же это ущелье со склона видел! Не было там никого! Правда, могли они по северному откосу спуститься… Но тогда я бы их раньше заметил! Нет, не то что-то происходит в мире! — убежденно закончил Кинир.
— Это ты прав, — вздохнул Крон и рассказал Киниру про Дара.
Кинир сразу же помрачнел.
— Я снова буду собирать армию, — заявил он. — И первый, кому я снесу башку, будет Дар! Нечего ему позорить Вечный Город! Тварь продажная!..
Долго кипятился Кинир, они с Лардом все обдумывали, как бы половчее наказать Дара за его отступничество, придумывали ему казни, одна другой жутче. Потом уже, когда Кинир уехал, Лард сказал Крону, что если хотя бы половину своих обещаний Кинир сдержит, то Дару лучше бы на свет и не родиться. Очень зол был Кинир. Да и Крон еще не остыл после посещения Хадра.
Нехорошо было на душе у Крона, тревожно. Решил он пройтись по горам, заодно и место то осмотреть, где Кинир увидел невесть откуда появившихся инксов.
То ущелье было совсем неподалеку, и уже к полудню Крон оказался на месте. Действительно, единственная удобная дорога шла меж двух высоких скал, словно ворота стоявших здесь. Хотя, конечно, можно было и по склону спуститься. Крон специально решил это проверить — не по легкой дороге пошел, а по северному склону. Трудно, опасно, но можно, думал Крон, оказавшись уже в ущелье и оглядываясь по сторонам.
И тут Крон увидел то, на что Кинир не обратил внимания — неприметный каменный низенький домик, являющийся как бы частью скалы и совершенно с ней сливающийся. Если бы не дверь, Крон тоже не заметил бы его.
Домик был совсем крошечным. Даже и не домик, а умело использованный скальный выступ, в котором была прорублена дверь. Причем настолько аккуратно, что совершенно сливалась с окружающими камнями. Сама дверь также была каменной, лишь узенькая, едва приметная щелка, слишком уж прямая и ровная, чтобы быть естественной трещиной в камне, выдавала ее существование.
Крон подошел к двери и внимательно осмотрел ее. Легонько надавил на дверь ладонью, надавил сильнее — заперто. Но на земле перед дверью виднелось множество следов, значит, дверью этой пользовались.
Крон присел на корточки. Следы были инксийские: остроносый сапог, легкие женские сандалии, отметины от мечей и копий. Но среди этих следов попадались и такие, которые Крон не мог определить. Такой обуви он никогда не видел. Слишком уж четкий и аккуратный отпечаток она оставляла на земле. Будто подошва этой обуви по непонятной причине специально была изукрашена глубоко вырезанными узорами.
Крон выпрямился и еще раз оглядел дверь, потрогал ее руками. На вид она вроде бы ничем не отличалась от обычного камня, но Крону показалось, что она несколько холоднее, чем окружающие скалы.
С правой стороны от двери Крон увидел небольшое углубление, которого вначале не заметил. Маленькое, в два пальца. А по ширине — ладонь не поместится.
В этом углублении ровными рядами шли крошечные выступы, словно маленькие квадратные камушки. Нет, не камушки — слишком уж гладкая была у тех выступов поверхность. Может, это вулканический камень — обсидиан? Но на каждом из этих выступов четко виднелись маленькие рисунки. А на обсидиане так просто рисунки не вырежешь! Да и зачем это нужно?!
Крон сосчитал выступы — их оказалось ровно шестнадцать, четыре ряда по четыре штуки — и принялся внимательнее разглядывать, что же на них нарисовано. И тут Крон вздрогнул. Один из этих рисунков он уже видел — на том куске кожи, что был найден в сумке убитого возле Риифорской дельты Принца Марда. Остальные тоже были похожи на те самые инксийские изображения, но именно этот рисунок Крон хорошо запомнил.
Крон еще раз потрогал крошечные камушки, и ему показалось, что те не намертво закреплены, а слегка двигаются. Крон попытался вытащить один из них пальцами, но у него ничего не вышло. Тогда Крон нажал на него.
Крошечный выступ под давлением пальца легко погрузился в каменную плоскость и неожиданно издал тихий писк. Крон отдернул руку и отскочил назад. Мгновенно уловив «песню», он торопливо выхватил из заплечных ножен меч и огляделся по сторонам, но никакой видимой опасности поблизости не было.
Крон снова подошел к двери и нажал на соседний выступ. Писк повторился. Каждый камушек при нажатии издавал один и тот же звук. Каждый, кроме самого правого в нижнем ряду — когда Крон на него нажал, звук получился более низким и протяжным. А затем последовал громкий щелчок, словно кто-то расколол орех, и щель между дверью и скалой начала увеличиваться.
Крон метнулся в сторону и присел, готовясь встретить неожиданного врага. Но из раскрывшейся двери никто не появился. Тогда Крон сам подошел к этому странному домику и заглянул внутрь.
На Крона сразу же повеяло свежей осенней прохладой. Чистый, как после дождя, воздух пахнул ему в лицо. Крон внимательно оглядел небольшую комнату и пожал плечами.
В комнате той не было ни дверей, ни окон. Крошечное помещение, примерно три на пять шагов. Пол и стены аккуратно выложены ровненькими каменными плитками зеленоватого цвета. Крон осторожно потрогал пальцами самую ближнюю к двери плитку и убедился, что та была гладкой и холодной на ощупь. Кроме того, Крону показалось, что плитки эти каким-то непонятным образом светятся, словно гнилушки на болотах.
Заходить в эту странную комнату Крон не рискнул. Он поднял с земли небольшой камень и бросил его внутрь. Дверь, словно повинуясь неслышному приказу, медленно пошла обратно и плотно закрылась, снова став почти неразличимой.
Так, подумал Крон. Интересно, что это такое? То, что этот чудной домишко как-то связан с инксами, сомнений не вызывает — слишком много на земле инксийских следов. Но для чего это убежище вообще нужно? Может быть, там кто-то живет, и сейчас хозяина просто нет дома?
В любом случае надо будет понаблюдать за этим странным домом. Крон повернулся и принялся взбираться на скалу, к тропинке, ведущей к пещерам. «Надо захватить с собой Ларда и вернуться сюда уже вместе с ним, — подумал Крон. — Будем стоять в дозоре по очереди. Может, что и разузнаем. Эх, жаль Кинир уже уехал! Его бы сюда взять!»
Уже на тропинке Крон вдруг услышал за спиной знакомый щелчок. С точно таким же звуком недавно открывалась таинственная дверь. Крон оглянулся и увидел внизу, возле домика, какого-то человека.
Инке?
Крон быстро спрятался за ближайший камень и уже из своего укрытия принялся внимательно разглядывать незнакомца.
Человек, появившийся в ущелье, был среднего роста. И на этом вся его «обычность» заканчивалась. Волосы у него были странного желтого цвета и, казалось, излучали какой-то странный свет, словно расплавленный металл струился по голове незнакомца. Глаза его (Крон успел их рассмотреть, когда человек на миг повернулся к нему лицом) были такого же необычного цвета, как и волосы. А уж одежда на нем!.. Крон отродясь такой не видел! Смех, да и только!
Куртка и штаны, сшитые из какой-то светло-серебристой кожи, составляли единое целое. На ногах его были такие же серебристые сапожки, очень короткие, видать, узковатые — Крон успел заметить, что по передней части каждого сапога шел шов, затянутый белым шнуром. А на груди человека на черной цепочке висела небольшая шкатулка.
Человек этот внимательно оглядывался по сторонам, и вдруг уставился на камень, за которым прятался Крон. Крон мог бы поклясться заоблачным миром, что ничем не выдал своего местонахождения. Однако человек приветливо замахал ему руками, словно старому знакомому, и вприпрыжку кинулся к Крону.
Ну и зоркие же глаза у него, подумал Крон. Словно у рыси… А ведь у рыси не только глаза есть, а и когти с зубами… И рука Крона невольно потянулась к мечу. Но незнакомец не был вооружен — ни меча, ни даже ножа у него Крон не заметил. Да и что может сделать ему, Бессмертному, этот чудик?! Крон выпрямился и стал ждать, когда незнакомец приблизится.
— Здравствуй! — слегка запыхавшись, произнес незнакомец и вдруг выпалил: — Ты ведь Бессмертный? Да?
Крон сдержанно кивнул, улавливая уже кожей мелодию «песни смерти» и готовясь выхватить меч.
— Как тебя зовут? — спросил незнакомец. Крон удивленно посмотрел на него, а потом огляделся по сторонам. Вроде бы его никто не звал…
— Ах да! — незнакомец хлопнул себя по лбу ладонью и рассмеялся. — Мое имя — Эска! — сказал он, радостно улыбаясь. — Назови мне свое имя, Бессмертный!
— Крон… Ты откуда?
— Издалека, — небрежно отмахнулся Эска. — Слушай, Крон! Мне нужно попасть в Вечный Город! Ты ведь знаешь, где это?
— Зачем? — подозрительно спросил Крон.
— Дело у меня там, — уклончиво ответил Эска.
— К кому? — Крон был непреклонен.
Каждый человек знает, где находится Вечный Город. Даже инксы знают это. Это все равно как знать, где у тебя находится сердце. А этот чудной Эска, наверное, прибыл откуда-то издалека, раз не знает таких вещей. Интересно, как он перешел Андирские горы?! Или он из тех охотников, что, сказывают, живут в горах возле самого северного моря? Опять же — как сюда-то попал?! Без оружия, без вещей, один… Впрочем, может быть, все его спутники погибли… А откуда пришел — говорить не хочет. Подозрительно.
— Ты знаешь Бессмертного Оке? — спросил Эска и добавил: — Он сейчас командует Степной армией.
Даже это незнакомец знал! А вот где находится Вечный Город, понятия не: имел! Нет, тут что-то не то! Да и вообще — в последние, годы странное что-то в мире творится!..
Крон опустил взгляд и увидел на земле отпечаток сапога незнакомца. Он был точно такой же, как и следы вокруг того странного домика, рядом с которым незнакомец появился.
— Ты можешь проводить меня в Вечный Город? — продолжал настаивать Эска.
Крон подумал, а что может сделать плохого этот желтоволосый им, Бессмертным?! В Городе сейчас Оке, Йорка, Ландер и Сои. Да еще Крон придет! Да еще сотни две кочевников! Стоит ли бояться этого незнакомца?
И Крон рассудил, что не стоит.
— Надо же! — недовольно ворчал Лард. — Умный какой выискался! Арбалеты, видишь ли, удобнее луков! Сразу видно, что и стрелы-то в руках не держал!..
Они уже подъезжали к Вечному Городу. С самого начала их похода сюда стало понятно, что этот чудной Эска на коне никогда и не сиживал. Он торчал в седле как поставленный стоймя мешок с пшеном, дергался, раскачивался, не мог поймать шаг коня, то и дело норовил окончательно выпасть из седла… То ли и впрямь он из тех охотников, что в северной части Андирских гор промышляют и которым от коня больше мороки, чем пользы; то ли… неизвестно, что и думать-то! На андирского охотника вообще-то этот Эска был похож так же, как Лард на стариков-отшельников.
Ларду, кстати, пришлось в этом походе несладко. Он по привычке начал было хвастать перед незнакомцем своими (и Кроновыми) боевыми заслугами, но в ответ получил совсем не то, чего ожидал. Эска не выказывал никакого восхищения Лардовыми рассказами, но задавал совершенно неожиданные вопросы. Начнет Лард говорить о том, как они выбирались из Кринского замка, а Эска вдруг и спросит, какой высоты башня была. А конь его знает, какой высоты! Шагами не мерил, по стенам ходить не умею. Высокая была, вот и все!
Или Лард рассказывает, как они не позволяли инксам закрыть ворота крепости, а Эска интересуется, что за рисунки были вырезаны на тех воротах. Словно Лард ворота эти покупать ездил! А теперь вот Лард начал про оружие рассказывать, насколько дальше кочевничьи луки бьют по сравнению с инксийскими арбалетами, — та же история. Хоть плачь!
— Ведь ты можешь держать под рукой три или четыре заранее заряженных арбалета, — говорил ему Эска, — и значит, сразу можешь поразить троих врагов!
— Ага! — возмущался Лард. — А потом чего же? До вечера их заряжать, что ли?!
— Ну, пусть твой товарищ рядом стоит и заряжает их! — возражал Эска. — А ты стреляй! Так больше врагов убить можно!
— Да из арбалета стрела короче летит! — кричал Лард. — Пока инке на выстрел подъедет, хорошо, если два раза выстрелить и успеешь!
— А ты бы сделал большой арбалет! — советовал Эска. — Тогда ты бы дальше стрелял, чем из лука!
— А чего же сами-то инксы больших арбалетов не делают? — язвительно осведомлялся Лард.
— А может, им не нужно! — пояснял Эска. — Они же все время в крепостях проводят. Для чего им большие арбалеты? От нападающих отбиться и простым можно, верно? А вы бы соорудили большой арбалет, чтобы стрелы могли через крепостные стены перелетать…
— Да ну тебя! — отмахивался Лард. — Делать мне нечего больше! Степь воюет, жизни свои отдает, инксов поганых бьет, а я буду арбалеты мастерить?! Да еще такие, чтобы через стены стреляли! Кто его знает, попадет ли такая стрела в цель?..
Целых двадцать дней они добирались до Вечного Города, и всю дорогу шли такие споры, Крон уж и слушать их устал. Но наконец-то добрались они до Сиузских гор, вошли в знакомое ущелье. А вот и каменные стены Вечного Города впереди.
Эска все башкой по сторонам крутит, рассматривает все вокруг. А может, дорогу запоминает. Ох, надо с этим незнакомцем ухо востро держать! Не нравится он Крону! Ох не нравится! Зря он его сюда ведет, чует сердце! Но как не вести?! Ведь человек же захотел попасть в Вечный Город! А закон таков, что если кому в Город нужно, все дела свои бросай и веди его сюда, коль он сам дороги не знает! Вечный Город — обитель Бессмертных. Каждый человек может искать здесь защиты, помощи или совета.
Оке они увидели, едва вошли в Вечный Город. Бессмертный о чем-то горячо спорил со своей Йоркой. А уж когда Оке спорит с Йоркой, тут есть на что посмотреть. Йорка становится похожей на дикую рысь, готовую перегрызть горло. И Оке, хоть и крепкий у него характер, а тоже злиться начинает. И ведь наверняка спорят они из-за какой-то ерунды! Но выглядит это так, словно решается судьба всей Степи!
Крон вообще не понимал, как можно разговаривать с Йоркой дольше одного дня?! А уж как это получается у Оке — жить с такой сумасшедшей — этого Крон понять даже и не пытался. А ведь живут же! Уже не одну сотню лет вместе живут, и пока еще никто из них никого не убил, хотя часто чуть ли и не до этого у них доходит.
Войдя в Город, они спешились и передали коней Ларду. И тут Эска увидел Оке и Йорку и встал как вкопанный. Лард, шедший за ним следом, чуть не налетел на него и вполголоса проворчал что-то о бестолковых бродягах, не умеющих не только в седле сидеть, но и по дорогам ходить.
— Это… Это и есть Оке?!
Крон увидел, как глаза Эски расширяются от изумления.
— Да, — подтвердил Крон, сразу же насторожившись.
— А это, — Эска указал на Йорку, — это его жена?!
Крон ничего не ответил, только сдержанно кивнул. Поведение Эски не нравилось ему все больше и больше. Крон поднял правую руку и принялся оглаживать себе затылок, будто бы расправляя длинные волосы. Ведь «песни» он сейчас не ощущает, а что это за человек такой — Эска — неизвестно. И поэтому лучше, коль ладонь будет поближе к рукояти заплечного меча…
— Слушай, Крон! — На лице Эски явно проступало выражение озабоченности. — А нет ли здесь еще… двоих… старик такой, с посохом, в длинном плаще и шляпе… и молодая девушка… темноволосая… красивая такая…
— Что такое «шляпа»? — не понял Крон.
— Ну… Вроде шлема, — пояснил Эска. — Только из плотной ткани.
— Если тебе нужно увидеть воинов в шлемах, — холодно посоветовал Крон, — отправляйся в Лаоэрт!
— А? Ну да!.. Понятно… — растерянно кивнул Эска, продолжая поедать глазами Оке.
Крон вдруг подумал, что Эска уже видел Оке. И еще Крону показалось, что в желтых глазах незнакомца появляется все большее беспокойство.
Оке закончил свой спор с Йоркой (а может быть, не закончил, может быть, ему просто это надоело — спорить с Йоркой не у каждого терпения хватит!), махнул рукой и повернулся, чтобы уходить.
— Оке! — окликнул его Крон. — Этот человек хочет с нами поговорить! Он носит имя Эска.
— Я хочу поговорить не только с Оке, — поправил Крона Эска, — а вообще со всеми Бессмертными.
Оке остановился и внимательно оглядел Эску. Эска в свою очередь тоже очень внимательно рассматривал Оке. Крону показалось, что Эска все время пытается встретиться с Бессмертным взглядом, словно бы надеясь, что тот его узнает.
— Где ты его нашел? — спросил Оке у Крона, вдоволь наглядевшись на незнакомца.
— В Андирских горах. Возле пещер отшельников.
— В горах… Хм… Хорошо, — кивнул Оке. — Собери всех, послушаем, что он нам скажет…
Вскоре все Бессмертные собрались в том доме, где обычно проходил Совет. Крон сел напротив Эски, чтобы быть к нему поближе. Мало ли что может учудить этот незнакомец? А ведь привел его сюда он, Крон, ему и отвечать, если что.
— И о чем ты хотел с нами поговорить? — спросил Оке Эску.
— Об инксах, — сказал Эска.
Бессмертные с интересом поглядели на незнакомца. Об инксах?! Хм… И что же этот желтоволосый может рассказать об инксах?
— Знаете, почему вам так тяжело воевать с ними? — спросил Эска.
— Кому это тяжело?! — усмехнулась Йорка. — Ничего подобного! Били мы инксийскую дрянь и дальше бить будем!
Но остальные Бессмертные внимательно слушали Эску, ожидая продолжения.
— Инксы знают много такого, о чем вы даже не имеете понятия, — заявил Эска.
— О чем же они таком особенном знают? — подал голос Ландер.
— Они намного опытнее вас, кочевников, — сказал Эска. — И в войне, и в жизни.
— Такие речи хорошо произносить в Лаоэрте, — заметил Крон, — а не в Вечном Городе.
Но желтоглазый, казалось, даже не заметил угрозы в словах Крона.
— Армия у них гораздо лучше организована, чем ваша, — продолжал говорить Эска. — Да и экономика… э-э-э… торговля… ну, обмен товарами, то есть… У вас же вообще этого нет!
— Как это так — нет?! — расхохотался Ландер. — А я вчера только новое седло выменял! Вот не знал, что в Вечном Городе этого не делается!
— А на что выменял? — быстро спросил Эска.
— На меч и топор боевой, — ответил Ландер и сокрушенно покачал головой. — Прогадал я! Не надо было топор отдавать, одного меча хватило бы! Эх! Хороший был топор!..
— Вот видишь! — радостно заявил Эска. — А у инксов так не делается!
— А как же у них делается? — подозрительно спросил Ландер.
— Смотрите! — Эска с готовностью вытащил из-за пазухи кожаный мешочек, развязал его и высыпал на стол содержимое.
Бессмертные с интересом подались вперед, но на лицах их тут же отразилось разочарование — из мешочка высыпались несколько металлических лепешечек. Точно такие же, что люди долгое время, пока не надоело, таскали в Город, ребятишкам. С хорошо всем знакомым изображением морды инкса на каждой лепешечке.
— Вот это, — Эска взял пальцами лепешечку из красного металла, — это медная монета. А вот это — серебряная. А это — уже золотая!
— На твои глаза похожа, — заметила Йорка. — Такая же желтая… И что же инксы с ними делают? Бросают их в противника?
— Пятнадцать медных монет можно поменять на одну серебряную, — сказал Эска. — А пятнадцать серебряных — на одну золотую.
— Толку-то с твоих железок! — фыркнула Йорка. — Кому они нужны?! И кто будет заниматься этим ненужным обменом?!
— На них ты можешь обменять все, что захочешь, — пояснил Эска. — Вот, например, дашь ты селянину десять золотых монет, а он тебе за это корову свою отдаст.
— И много ли с этих твоих монет молока будет? — совершенно серьезно осведомился Ландер. — Как часто их доить можно?
Бессмертные усмехнулись.
— Доить, конечно же, их нельзя, — согласился Эска. — Но их можно тоже на что-нибудь обменять. На что-нибудь нужное. Например, у тебя, Ландер, есть корова, а тебе нужно коня…
— Ну, так я корову на коня и выменяю! — пожал плечами Ландер.
— Конечно, — кивнул Эска. — Ну а если тот конь, что тебе нужен, находится где-то очень далеко? Ведь вполне может быть, что ты свою корову туда и не доведешь! А с деньгами все гораздо проще. Продал свою корову, получил деньги, поехал, куда нужно, и купил себе коня!
— Ты бы себе мозгов немного купил! — расхохотался Оке. — Или их на эти твои железяки не меняют?
— Погоди, погоди, Оке! — заинтересованно прервал его Ландер. — Слушай, Эска! А давай меняться? Я тебе тысячу этих твоих золотых монет дам, а ты мне свои сапоги! На меня как раз впору будут! Договорились?
— Откуда у тебя тысяча золотых?! — опешил Эска.
— Да здесь, в Городе, этого железа гораздо больше! — рассмеялась Йорка. — В овраге, возле восточной стены!
— Меняемся? — продолжал настаивать Ландер. — Давай, соглашайся! Ты же себе сотню коров купить сможешь! Сотню!
— Нет, Ландер, — покачал головой Эска. — Сапоги мне самому нужны! А вот то, как это обычно делается, ты хорошо понял! И торговаться умеешь! Сообразительный!
— Ага! — усмехнулся Ландер. — Одного я сообразить не могу — где таких дураков найти, чтобы скотину свою на ненужное железо меняли! Этого твоего золота и серебра за Риифорскими болотами — навалом! Под ногами лежит, бери — не хочу! Коровы, кстати говоря, как раз на это твое золото свой помет-то и роняют! Не знают, глупые, что на него их выменять могут!
Все громко расхохотались. Но Эска не обиделся, его глаза тоже сияли улыбкой.
— Самое главное, что вы поняли смысл всего этого! — радостно заявил он. — А насчет того, чтобы найти тех, с кем этот обмен можно совершить, так скажу — инксы тем и живут!
Смех сразу смолк.
— Ты хочешь сказать, — осторожно спросил Крон, — что инксы с готовностью меняют нужные вещи на эти вот бабьи побрякушки?!
— Совершенно верно! — радостно подтвердил Эска.
Бессмертные замолчали, переваривая это известие. Крон даже лоб наморщил, пытаясь понять слова Эски. Как же так? Инксы, выходит, готовы менять на эти самые монеты коров, лошадей… А может быть, и оружие тоже? Или даже…
Неожиданная мысль промелькнула в голове Крона. Крон посмотрел на Эску, пытаясь представить себе его ответ на свой вопрос.
— А не знаешь ли, — медленно проговорил Крон, — за сколько монет они готовы будут продать свой Лаоэрт?
Все затаили дыхание. Глаза Бессмертных с жадным интересом следили за Эской. Тот вдруг перестал улыбаться, и лицо его сделалось серьезным.
— У вас столько денег не наберется, — возразил он.
— Достанем, — уверил его Крон. — По крепостям мы и больше насобираем, не переживай!
— Не продадут вам инксы Лаоэрт, — вздохнул Эска.
— Оно и понятно, — кивнул Крон. — Инксы, конечно же, жестокие твари, но не дураки. А вот чего ТЫ добиваешься этими разговорами? Мозги нам чушью забиваешь, рассказываешь что-то… Зачем? Что тебе надо?
Лица всех Бессмертных были повернуты к Эске. Все ожидали от него ответа.
— Я добиваюсь того, чтобы перестала литься кровь, — твердым голосом ответил Эска.
— Хорошее дело, — подтвердил Оке. — Чья именно кровь? Наша или инксийская?
— Любая, — ответил Эска.
— Любая значит, — задумчиво проговорил Крон. — Ну тогда тебе не к нам надо было идти, а к инксам. Это ведь они в степи пришли да людей убивать начали! Сходи к ним, попробуй уговорить! Если инксы согласятся убраться туда, откуда они явились, мы возражать не станем. Забудем все зло и с почестями проводим их. Монет этих твоих им дадим…
— Ты не понимаешь, Крон, — сказал Эска. — Может быть, Бессмертные и обидятся на меня за то, что я сейчас скажу, поэтому заранее прошу у вас прощения. Но инксы гораздо умнее вас. Вы — по сравнению с ними — дикие люди, дикари. Они гораздо более развиты, чем вы. Точно так же, как вы намного более развиты, чем, например, темные люди. И они относятся к вам так пренебрежительно по тем же причинам, по которым вы пренебрежительно относитесь к темным людям. Вы умнее темных людей, и вы убиваете их без зазрения совести. Точно так же поступают и инксы по отношению к вам. Они умнее вас…
Молчание за столом стало тяжелым. Все Бессмертные исподлобья глядели на Эску.
— Почему это инксы умнее нас? — хищно подалась вперед Йорка. — Потому, что на железяки твои готовы коров обменивать?!
— У кого из Бессмертных есть с собой оружие? — неожиданно спросил Эска.
— У меня! — Йорка выхватила свой меч и с размаху вонзила его в толстые доски стола.
— Хороший меч, — похвалил Эска. — А откуда он у тебя?
— У инксов поганых отобрала! — выкрикнула Йорка. — Вместе с жизнью ихней презренной!
— Правильно, — кивнул Эска и тихо добавил: — И у всей Степи оружие инксийское… Не вами сделанное, не людьми, а инксами. Почему же так?!
— Инксийское надежнее, — пожал плечами Сои. — И удобнее в бою…
— Верно, — согласился Оке.
А Крон уже понял, куда клонит этот Эска. И в самом деле — ни один кузнец не мог изготовить такого оружия, какое было у инксов. Хотя и сталь ковали крепкую, и мечи делали хорошие. Но все кочевники знали, что с инксийскими мечами да копьями это ни в какое сравнение не идет. Потому единственное, что старались добыть в бою, было оружие.
— А на латы их посмотрите, — продолжал Эска. — Посмотрите, какая на инксах одежда…
— Латы! — презрительно фыркнула Йорка. — Неудобные они! Ненужные совсем, в бою мешают только! А одежда… Да я скорее сдохну, чем инксийские тряпки на себя надену!
Все Бессмертные одобрительно кивнули. Девчонка, а хорошо ответила, правильно!
— А дома у инксов какие? — не сдавался Эска. — Видели? Из камня! Надежные, прочные!
— Однако горят хорошо! — вставил Сои, и Бессмертные опять улыбнулись.
— Погодите! — остановил их Крон. — Я спросить хочу! Слушай, Эска! А откуда ты знаешь все это? И какие дома у инксов, и какая одежда? Бывал у них, что ли?
— Точно! — вскочила Йорка. — Подосланный он! У-у-у! Тварь златоглазая!..
Она резким движением выдернула из стола свой меч и уперла его в грудь Эске.
— Успокойся, Йорка! — прикрикнул на нее Оке. — Сядь на место!
Йорка нехотя опустила меч и, пронзив Эску взглядом, села на лавку.
— Все это об инксах я узнал из записей, — сказал Эска.
— Это что такое?! — удивился Сои.
— А вот, смотрите! — Эска с готовностью полез за пазуху и вытащил оттуда сложенный вчетверо кусок кожи. Точно такой же, какой Крон и Оке нашли в сумке у убитого Принца Марда. И даже с такими же рисуночками. Крон до сих пор хранил этот лоскуток, пытаясь разобрать, что же на нем нарисовано.
— Это письмо, — пояснил Эска, разворачивая кожу. — Видите эти изображения? Каждое из них обозначает определенную букву, из которых складываются слова…
— Зачем это нужно? — недовольно проворчал Ландер. — Слова и так сказать можно.
— А если тот, кому ты хочешь что-то передать, далеко находится? — сразу же спросил Эска.
— Гонца послать! — не сдавался Ландер.
— Хорошо, пусть так. А если тебе нужно, чтобы люди, которые через сто лет жить будут, знали о том, что сейчас происходит?
— У Бессмертных пускай и спросят! — отрезал Ландер. — Мы все хорошо помним!
— Ладно, — вздохнул Эска. — А вот если, например, сразу многим нужно сказать что-то очень важное? Ну, не знаю… Вот вы, например, согласны с тем, что инксийские мастера-оружейники лучше людских?
— Ну? — нахмурился Ландер.
— Вот! А если они захотят научиться инксийскому мастерству? Как это сделать?
Йорка опять заерзала на лавке. Поперек горла были ей все эти разговоры о том, что инксы лучше людей.
— Так как же это сделать? — допытывался Эска. — А очень просто! Один мастер запишет все, что он знает, а остальные прочтут и поймут!
— Станут с нами инксы секретами своими делиться! — усмехнулся Ландер. — Да и не нужно это нам! И так оружия хватает! Зачем людям учиться оружейному делу, если инксы для нас сами все делают?
Все опять расхохотались. Все, кроме Крона.
— А у тебя есть такие записи? — спросил он Эску.
— Есть, — кивнул тот. — И такие, и многие другие, где написано, как дома крепкие строить, как металл делать хороший, как ткани красивые ткать. И как бумагу делать- тоже записи есть.
— Бумагу? — недоуменно нахмурился Крон.
— Ну, вот это! — Эска поднял двумя пальцами листочек кожи. — Это называется бумагой.
— Не кожа?! — удивился Крон. — Хм? Интересно…
— Ничего интересного тут нет! — заявила Йорка. — Глупости все это! Нарисовал на коже… на бумаге этой… какие-то закорючки, а теперь и умного из себя строит, будто это что-то обозначает!
В этот момент шкатулка, висевшая на груди у Эски, тоненько запищала. Все с любопытством посмотрели на Эску. А тот непонятно отчего смутился, чуть ли не покраснел, нажал на шкатулку пальцем и поднес ее к уху.
— Вирой, я сейчас занят! — сердито сказал он и добавил что-то непонятное: — Да, на контакте!
Крон расслышал, как из шкатулки доносились какие-то звуки, похожие на человеческую речь.
— Это что такое? — спросил он у Эски.
— Это такая штука, с помощью которой я могу разговаривать с любым человеком на любом расстоянии, — неохотно объяснил Эска.
— А со мной? Поговори, а? — рассмеялся Сои.
— Тогда тебе тоже нужна такая коробочка, — возразил Эска.
— Ну, давай и мне тоже!
— У меня нет с собой…
— Неужели это тоже инксы сделали?! — недоверчиво спросил Крон.
— Нет. Инксы такое делать не умеют, — признался Эска. — Но увидите — они научатся! А вы…
— А нам и не надо! — отрезал Оке. — Что толку с этого всего? Чем это нам в войне поможет?
— Не скажи, — покачал головой Крон. — А приказы передавать? Хочешь ты спешную весть послать мне, например, а гонец может и не успеть… Нужная вещь! Да и… это… как его?.. письмо! Тоже неплохо придумано.
— Тебя послушать, так все у них хорошо! — злобно сказал Сои. — И безо всего этого мы инксов бьем и бить будем!
— Точно! — подхватил Ландер. — Ни к чему нам это!
— Напрасно вы так думаете, — возразил Эска. — Крон прав, это может вам большую пользу принести. Я даже могу кого-нибудь из вас взять с собой и показать, чему люди могут научиться, что они способны сделать!
— Куда это — с собой? — насторожился Оке.
— Туда, откуда я пришел, — пояснил Эска. — В другой мир.
— В заоблачный?! — хихикнула Йорка.
— Миров много, — спокойно ответил Эска. — Ваш мир не единственный. И во многих из этих миров живут люди, которые умеют много такого, чего вы пока еще не умеете.
— И как же туда дойти? — с усмешкой спросил Оке.
— А вот он, — Эска указал на Крона, — наверное, уже догадался! Верно, Крон? Все повернулись к Крону.
— Ты говоришь про тот домик с каменной дверью? — уточнил Крон.
— Да, — кивнул Эска. — Такие домики мы называем камерами внепространственного перемещения. Входишь в него в этом мире, а выходишь в другом. Только нужно определенный код набрать на пульте… Ну… Я потом вам объясню!
— В том домике была только одна дверь, — заметил Крон, подозрительно глядя на Эску.
— А больше и не нужно! — уверил его Эска. — Погоди, сам увидишь!
— А давайте и правда пошлем туда кого-нибудь? — в глазах Йорки загорелись огоньки. — Ларда Кронового, например!
— Лучше уж я сам туда отправлюсь! — возразил Оке. — Так вернее будет. Когда поедем? — прямо спросил он Эску.
— Завтра, — улыбнулся Эска. — С утра. А пока… Можно мне посмотреть ваш Город?
— Отчего же не посмотреть?! — пожал плечами Оке. — Смотри. А спать захочешь, так выбирай любой пустой дом и спи.
Эска поблагодарил кивком и вышел. Оке внимательно посмотрел ему вслед и повернулся к Крону.
— Что думаешь? — спросил Оке.
— Не верю я ему, — сказал Крон. — Конечно, все, что он рассказывает, очень интересно. А уж про мастерство оружейников и про это письмо инксийское — в самую точку попал. Но я так думаю, что мы этому сможем научиться и здесь, незачем нам туда тащиться, в этот его «другой мир»!
— Я согласен с Кроном! — заявил Сои. — Правильно говорит!
— Точно! — поддержал Ландер. — Сходить туда конечно же любопытно — а вдруг это и правда заоблачный мир какой-нибудь?! Но надолго оставаться опасно! Я тоже не верю этому Эске!
— А я считаю, что и ходить никуда не надо! — воскликнула Йорка. — Да и все эти его хитрые штучки — письмо там, монеты эти дурацкие, секреты оружейные — не нужно нам это все! Ни к чему! Вы ему не верите, а я считаю его врагом! Тварь златоглазая! Слышали, как он инксов все нахваливал? Умные они, понимаешь ли!
— Не горячись, Йорка! — одернул ее Оке. — Сходить туда нужно. Во-первых, вдруг нам оттуда опасность какая грозит? А? Неспроста этот Эска так много про инксов знает! Не думали об этом? То-то! А во-вторых, если нам это путешествие хоть немного облегчит войну с инксами — уже хорошо. Если, к примеру, поймем, как эти штуки делать, с помощью которых можно на расстоянии разговаривать, много жизней кочевничьих сохраним! А насчет того, что инксы очень умные… Мы скоро поглядим, кто из нас окажется умнее! — тихо проговорил Оке.
Появление в Вечном Городе этого странного человека разделило всех Бессмертных на три лагеря. У каждого было свое мнение, и каждый считал его единственно верным. Такое уже не раз случалось между Бессмертными, и ссоры Вечных не были в новинку для остальных людей. Часто бывало такое, часто. Но сейчас не то время, чтобы устраивать ссоры. Сейчас всем Бессмертным нужно действовать сообща, бить врага, пока тот не опомнился. И кочевники только мрачно покачивали головами, опасаясь даже высказываться по поводу этих разногласий.
После первого своего посещения Вечного Города Эска стал бывать тут часто. С простыми людьми он почти не общался и все свое время проводил в обществе Бессмертных, постоянно заводя с ними различные разговоры. Очень уж необычными были эти разговоры. И они находили отклик в сердцах некоторых Бессмертных. Оке, например, считал, что знания, которые Степь может получить от Эски, будут весьма полезны в их войне. Конечно, Эска рассказывает о странных вещах, о том, что где-то якобы есть иные миры, кроме этого, что в те миры просто так не попадешь — ни на коне, ни пешком. Рассказывал Эска, что только он один знает, как туда добраться и каким образом можно вернуться обратно. Странно это все и подозрительно. Но Оке ему поверил. Ведь в самом-то деле — много есть у инксов такого, чему неплохо бы поучиться, чего и кочевникам хорошо бы перенять. Конечно, все эти дурацкие монеты и рыцарские латы Степи ни к чему! Ну а оружие? А дома, которые, приходится признать, гораздо прочнее сельских деревянных хижин? А умение записывать свои мысли? Тоже очень нужно! Йорка, правда, так не считала…
— Больно надо мне записывать свои мысли, — возмущалась она. — Вот думаю я, что Дар — предатель, и что? Мне обязательно нужно это записывать?! Зачем? Чтобы передать Дару то, что я о нем думаю? Да он и так это знает, тварь!..
Такого же мнения придерживался и Сои. Он тоже считал, что кочевникам ни к чему все эти глупости. Подумаешь — оружие! Что же теперь, только ради того, чтобы наши кузнецы научились делать оружие, похожее на инксийское, необходимо покинуть Степь и уйти куда-то в неведомые края?! А ведь Эска именно об этом-то и говорил! Как будто не понимает, что если Бессмертные сейчас покинут Степь, то ей конец! Впрочем, может быть, как раз-таки очень хорошо и понимает! Поди разбери его, этого ужа скользкого! Вроде бы и о Степи печется, а с другой стороны — зовет всех Бессмертных бросить Степь и уйти куда-то туда, куда и волк собак не гонял! Не-э-эт! Нехороший он человек, этот златоглазый Эска! Нехороший! И Сои, и Йорка — оба это хорошо понимали! Поэтому Йорка в последнее время постоянно ругалась с Оке, которому златоглазый гость очень уж по душе пришелся.
Оке чуть ли не в рот ему смотрел, все выспрашивал, всем интересовался. И уже всерьез собирался побывать в мире, о котором рассказывал Эска. И не один Оке такой — объявившийся в Городе Трэк тоже считал, что от болтовни златоглазого польза может быть. А когда неожиданно вернулся Фардок, тот вообще сразу прямо так и заявил Эске: пошли, мол, в твой чудной мир!.. А Эска тому и рад. И на следующий же день они с Фардоком ускакали в Андирские горы, а в Вечном
Городе продолжались споры — Оке и Трэк защищали Эску, а Йорка и Сои так его ругали, что скалы покраснеть готовы были. И даже то, что вместе с Фардоком в Город пришли трое новых Бессмертных, которых он неожиданно встретил во время своих скитаний по лесам да степям, прошло как-то незаметно для остальных. А ведь это редкая удача — сразу трое Бессмертных! Да и притом не дети уже — двое мужчин, двадцати и двадцати трех лет, да молодая женщина лет девятнадцати. Они, правда, еще Бессмертными не назывались, но глаза их явно искрились красными блестками.
Бессмертные взрослели точно так же, как и все остальные люди. Но в тот момент, когда сила их достигала своего наивысшего предела, старость отступала, сдавала свои позиции, и смерть переставала грозить им, начиная лишь петь для Бессмертных свои «песни». Никто заранее не мог знать, когда это произойдет. Йорка вон со смертью распростилась лет в двадцать — двадцать пять, Оке — лет в тридцать, а погибший уже Лик — так и вовсе к пятидесяти! С этого возраста Бессмертные уже не старели. Что, впрочем, не делало их добрее и уступчивее. Вот и сейчас — споры на пустом месте, честное слово!
Казалось бы, считает Трэк или Оке, что Эска прав, ну и иди с ним в его мир, как это сделал Фардок! А Сои и Йорка думают, что проживут без этого — пожалуйста! Кто вас неволит-то?! ан нет! Тут главное что? Тут главное — доказать другому, что ты прав, а он ошибается! Вот если бы Сои признал свою неправоту, Оке, может статься, на Эску-то рукой и махнул бы!
В самый разгар этих споров в Город приехал Кинир со своей новой женой и годовалым сыном. Разобравшись, в чем тут дело, он без обиняков принял сторону Сои и Йорки. Ну, Кинир — это отдельный разговор! Он наверняка любую бы сторону принял, только бы против Оке. Такой уж характер у него.
Что же касается Ландера и Крона, то эти двое считали иначе и ни с кем — ни с Оке, Фардоком и Трэком, ни с Сои и Йоркой — согласны не были. Они признавали, что знания Эски для Степи могут оказаться весьма полезными, а то и просто необходимыми. Само собой, письменное умение, оружейное мастерство и много чего еще из того, о чем рассказывал Эска, — все это для людей очень нужно. Но отправляться в какой-то неизвестный мир, о котором говорил странный и непонятный незнакомец, не вызывающий ни у кого (даже у самого Оке!) доверия?! Вот еще! Что они, здесь не смогут научиться всему этому?
— А попробуй! — подначивал их Трэк.
А Крон взял, да и попробовал! Насел на Эску, когда тот снова в Городе объявился, потребовал его письму научить. Эска очень охотно взялся объяснять, хотя и постоянно твердил, что в его мире это можно проделать гораздо быстрее. Фардок, оставшийся там, якобы уже не только читать и писать умеет, но и премудрости кое-какие освоил! Но Крон уперся, как могильный камень, — объясняй, мол, прямо сейчас! И никуда я ехать не собираюсь!
Не очень-то легко Крону далось это ученье, однако освоил. И трех месяцев не прошло, а уже умел разбирать, что в посланиях инксийских сказано. Не очень хорошо, конечно, да еще и не все понимал из написанного, но дело за временем. А уж этого-то добра у Бессмертного- хоть волков корми, не убудет.
Глядя на Крона, и Ландер взялся за то же. Но потом в Вечный Город заявился Фардок, и весь запал у Ландера сразу пропал. Фардок и в самом деле уже и читать, и писать мог. Да так, что, небось, ни одному инксу поганому не удастся! Вообще же, сильно переменился Фардок за это время. И одет теперь иначе — вроде этого Эски. И потом — без оружия! Бессмертный — и без оружия! Все равно что голому ходить! Однако Фардока не смущало. Он словно бы и не замечал косых взглядов остальных Бессмертных. Да и разговоры начал вести не совсем понятные, слова какие-то необычные произносил, о чем-то беседовал с Эской, что-то рисовал и писал на бумаге, спорил с ним. Ландер послушал-послушал его да и махнул рукой. Заявил Эске, что тоже хочет побывать в его мире. Вот тут-то все и началось!
Не у одного Ландера было такое желание. И из Вечного Города в один день ушли вместе с Эской и Фардоком еще Ландер, Оке, Йорка и Трэк. Мало того — Фардок уговорил отправиться туда и троих будущих Бессмертных! Его слово было для них закон! Они-то, может быть, и остались бы, да не посмели отказаться, хотя Фардок конечно же не приказывал, а просто предложил.
В один день в Вечном Городе остались лишь Сои да Крон. Кинир же, видя такое дело, долго ругался, а потом заявил, что ноги его больше в Вечном Городе не будет. Впрочем, подобные заявления часто делали очень многие Бессмертные. Но пройдет время, умрут те, кто помнил твои слова, и словно бы и не давал ты такого слова…
Целый месяц Крон и Сои сидели в Городе вдвоем. Нет, три — четыре сотни кочевников тут еще конечно же обитали, но из Бессмертных, кроме них двоих, больше никого не было. За это время Крон уже настолько освоился с чудными инксийскими значками, что сумел прочитать письмо, которое было у инкса в одном мешке с отрубленной головой темного. Прочитал и понял, что правильно Оке поступил, убив Принца Марда, — угроза была в письме! Грозился самый главный инке — Великий Принц Лаоэрта, — что скоро все кочевничьи головы по мешкам разложит! И смеялся над Степью, что не смогли даже с дикими темными людьми совладать. Предлагал разойтись по домам или поступить на службу к Лаоэрту, как сделал это Бессмертный Дар, принц Хадра. Обещал Великий Принц, что все обиды тогда позабудет и наказывать кочевников не станет. Не знал Принц Лаоэрта, когда писал письмо, что от крепости Крин одно воспоминание уже осталось! И вот теперь сиди и думай- много ли от чтения пользы? Ну, прочел бы Оке письмо это, по-иному бы поступил? То-то и оно!..
Но помимо раздражения, прочитанное Кроном инксийское письмо вызвало у Бессмертного беспокойство. Ведь если инксы сумели раздобыть голову темного, то это значит, что они уже пробирались далеко на восток. Ведь нигде более темные люди не встречались, армии Крона и Фардока наткнулись на них совершенно случайно и только потому, что углубились в неизведанную чащу Криарского леса. Так неужели и инксы смогли побывать там?! Неужели эта погань забралась так далеко?! Или, может быть, темные люди обитали и где-нибудь еще? В Андирских горах, например. Но тогда откуда Великий Принц, сидящий в Лаоэрте, мог знать о стычке между темными людьми и кочевниками? Правда, в схватке с темными кочевники Крона поражения не потерпели, тут уж Принц лукавит. Но и победой Степи это назвать тоже было нельзя.
Эх! Верно говорят люди: меньше знаешь — крепче спишь! А от таких-то мыслей Крон и вовсе несколько ночей глаз сомкнуть не мог. Все пытался понять это окаянное письмо инксийское. Да, пойди пойми его, чтоб ему сгореть вместе с этим умением читать да писать! И вместе с Эской, за компанию уж…
Эска, кстати говоря, несколько раз объявлялся, все пытался завязать разговоры разные с Сои и Кроном. Ну, Сои Эску сразу осадил. Хочешь собеседников найти — мотай в Лаоэрт! Там тебя инксы твои уже заждались поди… А вот Крон однажды разговорился с этим златоглазым. Но разговор тот особого успокоения Крону не принес, наоборот даже. Крон после него стал чувствовать себя словно на чужом коне — вроде и едешь, а и ждешь, когда взбрыкнет…
Затеял этот разговор сам Крон, что и обидно-то. Ему вдруг стало любопытно, где же находится этот мир, из которого Эска сюда явился и где сейчас почти все Бессмертные торчат. А Эска и рад — его хлебом не корми, а дай порассуждать о чем-нибудь этаком, необычном, о чем только он один и знает.
— Вот, представь себе, — говорил Эска, — что Степь в бою под Хотором одержала победу! Что бы тогда было?
Крон мимолетом отметил про себя, что даже об этом сражении Эска хорошо осведомлен, и криво усмехнулся:
— Знал бы, где споткнешься — обошел бы стороной! Какая разница, что было бы, если бы Степь победила? Не победила ведь… — угрюмо добавил Крон.
— Не победила, — согласился Эска. — Но если бы победила, то Оке наверняка повел бы армию на Коге! Верно? А уж там-то Степи наступил бы конец! Всех перебили бы! И Бессмертных тоже…
Крон сжал кулаки. Эх, дать бы ему в лоб! За такие слова-то! Но Эска, словно не замечая ярости Крона, продолжал говорить:
— И тогда, когда не осталось бы ни одного Бессмертного, для инксов уже не было бы никаких препятствий. Верно?
Крон вдруг понял, куда он клонит.
— Ты хочешь сказать, — проговорил Крон, — что мы радоваться должны, что Степь проиграла сражение под Хотором?!
— Точно! — радостно кивнул Эска. — Именно так! Но представь себе, что есть мир, в точности похожий на этот. Похожий во всем, кроме одного — в том мире Степь под Хотором победила.
— Что?! — нахмурился Крон. — Как это так — победила?!
— Ну, вот так! Победила — и все! — настаивал Эска.
— И там, значит, не осталось ни одного Бессмертного?! — удивился Крон. — А инксы как же?
— А инксы там уже захватили всю землю и перебили всех людей… Но это я так, для примера просто… — поспешно добавил Эска, посмотрев на побледневшего от злости Крона.
— Ты с примерами-то своими поосторожнее! — проворчал Крон. — Допримеряешься, златоглазый!..
— А есть еще такой мир, — продолжил Эска, — где в древние времена на это самое место, где вы сейчас живете, с неба упал метеорит… ну, это такой раскаленный камень, — пояснил он. — И вся эта земля превратилась в огромную выжженную пустыню. Ни людей, ни зверей… не говоря уже об инксах… И в том мире не появились ни Бессмертные, ни темные люди… — глаза у Эски стали какие-то странные, словно бы он вспоминал о чем-то старом, почти уже позабытом, но очень приятном. И Крон невольно вздрогнул, когда Эска добавил: — Вообще-то, так оно и было во всех остальных мирах… Кроме этого… Здесь почему-то… — Эска замолчал и бросил быстрый взгляд на Крона.
— И что же там есть, если людей нет? — усмехнулся Крон.
— Люди там живут, — возразил Эска. — Но живут они не в этих местах.
— А где? — поинтересовался Крон. Эска помолчал немного, а потом вместо ответа сам спросил:
— Ты не пробовал перебираться через Андирские горы?
Крон вспомнил свой поход на запад, в глубь Андирских гор, который он совершил лет двести назад. Крону было просто скучно, и он решил посмотреть, что находится за Андирскими горами, что за люди там живут. Практически все Бессмертные когда-то проделывали подобное. И Оке, и Йорка, и даже Лик — все пытались перевалить Андирские горы, и все такие попытки оканчивались неудачей.
Крон шел на запад, пока высокие скалы полностью не скрыли долину. Поход его продолжался восемнадцать дней. И на девятнадцатый Крон вдруг с изумлением увидел, что солнце взошло прямо перед ним, а не за спиной.
Крон подумал, что сбился с пути, и повернул назад, хотя этого быть просто не могло. Снова отправившись на запад, он шел до тех пор, пока солнце впереди не село. Тогда Крон остановился, присел на камень и до самого утра ждал восхода. И большого изумления он не испытал, когда ночное небо начало розоветь там же, где совсем недавно алел закат.
Махнув рукой, Крон продолжил свое путешествие и вскоре вновь увидел бескрайнюю долину, где широкой серебристой лентой извивался Риифор и далеко внизу зеленел вечный Криарский лес.
Крон не понял, каким образом он оказался там, откуда начинал свое путешествие. Словно какая-то неизвестная сила заставила Крона незаметно для него повернуть обратно. Переговорив с остальными Бессмертными, Крон узнал, что и их постигла та же участь.
Самым упорным и настойчивым был Лик. По рассказам Оке, Лик после первой неудачи предпринял вторую попытку и отправился уже на юг, через Сиузские горы. Но и тут произошло то же самое. Третий свой поход Лик совершил через Риифорские болота. Он вышел в безлюдную тогда еще долину, полностью прошел через нее и снова углубился в горы, продолжая двигаться на юг. Этот его поход был самым длительным — дольше трех лет путешествовал Лик, но вернулся ни с чем.
Андирские горы на севере подходили очень близко к морю, а на юг простирались бесконечно далеко. Сиузские горы тянулись с востока на запад, и в узком проходе между ними и Андирскими горами раскинулись Риифорские болота. Отсюда можно было в ясный день увидеть и Андирские пики на западе, и Сиузские пологие вершины на востоке. Дальше к югу Сиуз вновь отступал на восток, образуя большую долину, по размеру сравнимую с Мардиарской. Долина эта впервые была обнаружена Ликом и названа им по близости к Риифорским болотам — Риифорскими лугами.
Риифорские луга были замкнуты в кольцо гор — немного южнее Сиуз сливался с Андиром. И Оке рассказывал, что на этом месте ввысь возносится самая высокая гора, какую только может вообразить себе человек.
Сам же Оке тоже пытался пересечь горы. Он отправился на запад через северный участок, чтобы видеть море и не сбиться с пути, не повернуть случайно обратно. Но на севере Андир был непроходим — острые скалы, крутые склоны, частые горные обвалы, и Оке вынужден был отклониться на юг. Так что и ему не только не удалось пересечь горы, но и доказать остальным Бессмертным, что те просто заблудились и повернули обратно. Оке все время порывался отправиться далеко на восток, через Криарский лес, но так и не отважился это сделать. В глубине души Оке был уверен, что и этот поход окончился бы ничем. И сейчас, глядя в золотистые глаза Эски, Крон вспомнил смущение, которое испытывали Бессмертные, рассказывая о своих попытках пересечь горы.
— Андирские горы непроходимы, — изрек Крон давно уже ставшую привычной мысль. — Никому не удавалось их пересечь.
— Это точно, — согласился Эска с непонятной грустью в голосе. — Никому не удавалось… И никому никогда не удастся… Непонятно почему… Но в других мирах это возможно. Можно пройти через эти горы и оказаться здесь, в выжженной метеоритным… э-э-э… огненным дождем пустыне.
— Врешь ты все, златоглазый! — заявил Крон. — Огненные камни, видишь ли, с неба падают! Ха! Ни разу такого не видел! А откуда же люди здесь появились? Значит, можно все-таки эти горы перейти, а?
— Первыми тут появились темные люди, — задумчиво проговорил Эска. — Это было очень давно… Мы думали, что… — Эска замолчал и вновь бросил косой взгляд на Крона.
— Ну? — потребовал продолжения Крон. — Дальше что?
— Короче говоря, — вздохнул Эска. — Темные люди появились тут первыми. Это были очень умные люди, многое знающие, многое умеющие. Но, оказавшись тут, они перестали развиваться. Мало того, они вдруг научились делать очень странные вещи…
Крон вздрогнул. Он сразу же вспомнил рассказы Фардока.
— А откуда же они тут появились? — поинтересовался Крон.
— Не знаю, — пожал плечами Эска.
Но Крон вдруг почувствовал, что он ему врет. «Знает, просто говорить не хочет! Эх, не простой это человек, Эска! И недобрый! Очень недобрый! Хлебнем мы еще от него горюшка, — подумал Крон. — Обеими горстями хлебнем, сомнений нет!»
Все эти его разговоры только раздражение вызывают. Вопросов целая куча, а ответов — ни одного! А тут еще Йорка с Ландером возвратились. Они побывали в том самом мире, где жил Эска, и теперь рассказывали о всяких необычных вещах. Говорили, что там и небо другое, и трава, и воздух даже. Крон слушал это все с интересом и с беспокойством. Дело в том, что Йорка опасалась, как бы не остался надолго в том мире Оке. Дескать, даже она не смогла уговорить его вернуться обратно, слишком уж ему там интересно показалось.
Ландер тоже был встревожен, но совсем другим. В один из вечеров он затеял с Кроном разговор. Никого, кроме них двоих, в это время в доме больше не было — Ландер специально улучил момент, когда и Сои, и Йорки не будет в Городе.
— Крон, — начав разговор, Ландер понизил голос, словно опасаясь, что их могут услышать. — Вспомни, тебе не показалось лицо этого Эски знакомым?
Крон посмотрел на Ландера.
— Я уже спрашивал и у Оке, и у Йорки, — продолжал Ландер, — но они только руками разводят!
— Нет, — ответил Крон. — Я этого Эску, чтоб его собаки заели, никогда раньше не видел! Может быть, другие Бессмертные?..
Ландер покачал головой.
— Оке и Йорка его тоже не видели, — сказал Ландер.
— А другие Бессмертные? — спросил Крон.
— При чем тут другие?! — удивился Ландер. — Вы же трое — из Пяти Первых!
— Ну и что?! — пожал плечами Крон.
— Знаешь, — проговорил Ландер, задумчиво глядя в сторону, почему я оттуда ушел? Десять дней назад я видел Фардока… Так вот, он меня не узнал! — Ландер вскинул глаза на Крона. — Понимаешь? Не узнал! Словно никогда меня раньше не видел! А Эска говорит, что сейчас Фардок в каком-то еще другом мире чем-то очень важным занимается! Понимаешь?
— Нет, — признался Крон. — Может быть, это был не Фардок? Может, ты ошибся?
Сказал Крон и тут же понял, что глупость ляпнул. Нельзя спутать Бессмертного — красноватый отблеск глаз всегда его с головой выдаст!
— Я думал, — продолжал Ландер, — что ты, или Йорка, или Оке — кто-нибудь из вас мог помнить Эску. Потому что вы из Пяти Первых. Вы не родились здесь, вы пришли сюда с огнем небесных молний. Может быть, вы пришли сюда из какого-то иного мира. Может быть, именно такие, как Эска, привели вас сюда…
Крон сжал челюсти. Но Ландер, не обращая на это внимания, продолжал говорить:
— … Может быть, теперь Эска уводит Бессмертных в какой-то иной мир, где их еще нет? Я не знаю, зачем это ему нужно, но я знаю, что если это так, вся земля достанется инксам! Фардок меня не узнал. Может быть, Эска умеет делать так, чтобы Бессмертные забывали свое прошлое? Что ты об этом думаешь, Крон?
Злость на Ландера прошла. Крон вдруг понял, что сказанное Ландером может оказаться правдой. И тогда…
— Я никуда не уйду из Степи! — заявил Крон. — Пусть хоть все златоглазые твари того мира придут за мной!
— Ты прав, — Ландер кивнул. — Но если они будут продолжать уводить Бессмертных, то Степи конец!
— Нет! — возразил Крон. — Остался я, остался ты! Кинир! Йорка!
— Йорка пойдет за своим Оке! — усмехнулся Ландер. — Она без него не сможет…
— Ничего! — сердито проговорил Крон. — Обойдемся и без них! В Город придут еще Бессмертные!
— Если их не уведет Эска, — пробормотал Ландер. — Если они останутся в Степи…
— Останутся! — заверил Крон. — Вот увидишь! Придут новые Бессмертные!..
Крон не знал, что это случится очень скоро. Что его слова сбудутся буквально через три дня, когда к воротам Вечного Города подъедет тяжело раненный всадник…
Он был весь в крови, Крон и не представлял себе, что человек может добраться в Город с такими ранами. Плечо у всадника было разрублено до самой кости, левая нога размозжена ударом тяжелой палицы, лицо — сплошной кровавый шрам. Всадник сумел въехать в Город под удивленно-испуганными взглядами кочевников, оглядеться по сторонам и прошептать только одно слово:
— Инксы…
После этого силы оставили его и он рухнул с седла. Если бы не заботливые руки кочевников, подхватившие его, то тут бы ему, наверное, и конец. Но кочевники внесли его в дом, промыли и перевязали раны. И когда человек пришел в себя и открыл глаза, возглас удивления сорвался с губ окружавших его людей.
— Бессмертный!..
Да. Этот человек был Бессмертным.
Тяжелые раны оказались смертельными, но неизвестный Бессмертный успел сообщить Крону и Ландеру, что в Асли начался сезон Большой Охоты, для которой уже направлены по селам отряды рыцарей, собирающих «дичь». Это были его последние слова, больше Бессмертный ничего не успел сказать, даже имени своего не назвал. Но и того, что он сказал, было достаточно.
— Найди Оке! — Крон повернулся к Ландеру. — Расскажи ему все! И скажи ему… — Крон на миг запнулся, не зная, стоит ли это говорить, — скажи ему… что если он не вернется… Если он не вернется, то Степь поведу я!
Кочевники, присутствовавшие при этом, задержали дыхание. А Ландер, сразу став строгим и серьезным, кивнул Крону, словно своему командиру, и громко сказал:
— Через три дня я буду у Оке!..
Так оно и вышло — ровно через три дня Ландер уже разговаривал с Оке, а еще через два дня Оке и Трэк уже въезжали в Вечный Город.
— Рано ты Степью командовать надумал! — проворчал Оке, сердито посмотрев на Крона.
— Должен же кто-то это делать, — резонно ответил ему Крон.
Оке промолчал, нахмурился только.
