Глава 17

Чтобы не затягивать с ответом на загадку про заключенного и тюремщика, сразу раскрою ее секрет. Узник, ожидающий казни, будет мучительно думать над словами тюремщика. Казнь — это ведь важно, это, можно сказать, главная веха в жизни человека. Его казнят завтра в пять, но это станет сюрпризом. Как? Невозможно! В конце концов узник придет к выводу, что здесь какая-то ошибка, что казнь не состоится, а тюремщик что-то напутал, ведь честный человек не способен выдать два взаимоисключающих утверждения. Узник будет думать об этом так напряженно, что найдет множество объяснений, скорее всего благоприятных, ведь всегда хочется надеяться на лучшее. Сутки пройдут в самых витиеватых и запутанных размышлениях, и когда ровно в пять в камеру войдет палач, это будет все-таки большим сюрпризом. Так что окажется, что честный тюремщик не солгал.

— Иванна, это вы? — в недоумении спросил я. — Вы… не похожи на себя.

— Вы тоже на себя не похожи, Глеб, — с иронией ответила девушка, нервно перебирая пальцами черный веер. — Еще вчера вы мне показались довольно средним магом, а сейчас ваш резервуар так и сияет!

— Это из-за иглы, — объяснил я. — Такой артефакт. Чтобы игла скрывала резервуар, на мне должна быть старинная одежда. А вчера в меня стреляли, испортили и пиджак, и рубашку.

Я закончил последнюю фразу и с досадой потер лоб. Теперь стало ясно, почему полиция салютовала мне, а маги кланялись. Они увидели мой настоящий резервуар, созданный усилиями губернатора, и подумали, что перед ними — носитель медальона одного из высших рангов. То же и в кафе: сотрудник, должно быть, незаметно посмотрел на меня через розовое стекло и поспешил дать лучший столик.

Но что случилось с Иванной? Почему изменилась ее внешность? Она была красавицей-брюнеткой, а стала красавицей-блондинкой. Обе красавицы были ничуть не похожи друг на друга.

— С вами все в порядке после выстрелов? Только одежда пострадала? Тогда нужно найти для вас новую одежду, — озабоченно сказала Иванна. — Или старую… новую старую! С таким резервуаром нельзя гулять по Лиму. Вы слишком бросаетесь в глаза.

— Со мной все отлично, — ответил я, не желая вдаваться в подробности. — Вы лучше о себе расскажите. Как получилось, что вы стали блондинкой? Тут краской для волос не обойдешься.

Иванна отняла пальцы от веера и посмотрела прямо на меня. Пробегающие мимо окон фонари заставляли ее глаза искриться и сиять. В полутьме она казалась еще более красивой.

— В Лиме у землян обычно появляются отметины на лице, — тихо произнесла Иванна. — Почти у всех, но бывают исключения. Я так понимаю, что вы — исключение, у вас ничего не появляется, но я — тоже исключение. У меня слишком большие изменения. Меняется все: волосы, лицо и даже тело.

— Правда?! — Я не сдержал удивления, и возглас получился чересчур напористым. — Что, с самого начала так? С первого визита в Лим?

— Не с первого, — ответила Иванна, отворачиваясь.

О, здесь какая-то тайна! Я с трудом усмирил свое любопытство. Мы с девушкой еще не очень хорошо знакомы, время для разрешения тайн пока не пришло.

— Куда мы едем? — спросил я. — В какое-то определенное место или просто катаемся, чтобы поговорить?

За окнами мелькали дома и изгороди, не похоже, чтобы мы двигались по кругу.

— Мы едем к другому ученику, — ответила Иванна, все еще смотря в сторону.

«К какому ученику?» — хотел спросить я, но неожиданно понял, что знаю ответ. Наш путь лежит к еще одному убийце магов, который закончил губернаторские университеты! Насколько я помню, из всех учеников выжили трое. Вероятно, мы едем к одному из них.

— Разрешите поинтересоваться, а вы-то какое отношение имеете ко всему этому? Иванна, вы ведь служите в жандармерии Лима.

— Да, — согласилась девушка. — Я сначала была в числе людей графа Андра… Вы знаете, как набираются жандармы Лима, Глеб? Каждый из титулованных особ дает своих людей, снимая с них клятву верности, если, конечно, такая клятва когда-нибудь произносилась. Мы приносим другую клятву… которую лучше не нарушать, но частенько сохраняем хорошие отношения с прежним начальством. Граф Андр доверяет мне, даже разрешает пользоваться каретой с его гербами и дарит другие… льготы. Так поступают многие титулованные особы. Конечно, жандармы не имеют права разглашать тайны, мало кто готов пойти на такое серьезное нарушение, но мы здесь, в Лиме, преуспели в намеках и недомолвках. Умный поймет, а титулованные особы не вчера родились, Глеб. Намеки они понимают с ходу.

— Но при чем здесь граф Андр?! — удивился я, подозревая, что Иванна пытается увильнуть от прямого ответа на мой вопрос. — Я спрашивал, какое отношение вы имеете к губернатору старого города и его ученикам.

Девушка нахмурилась и отвернулась почти всем телом, хотя это казалось невозможным. Она смотрела в окно, провожая глазами фонари.

— Я нарушила свой долг, Глеб, — наконец ответила она. — Долг полицейского. Согласилась на то, на что соглашаться ни в коем случае нельзя.

О, похоже, мою очаровательную знакомую элементарно купили, склонив к сотрудничеству. Или шантажировали? Мне хотелось бы знать ответ, но я вспомнил одного знакомого мага, ныне уже покойного, и задал другой вопрос, более важный:

— А что жандармам бывает за измену, если она вдруг открывается?

Лицо Иванны помрачнело, не утратив, впрочем, привлекательности.

— Об этом лучше не спрашивать. Кары, практикуемые титулованными особами, не идут ни в какое сравнение с нашей судьбой.

— Я примерно так и думал. Дело в том, что буквально вчера обездвижил полицейского из Лима… продажного полицейского, как понимаю. А когда начался допрос, он взял и покончил с собой.

Иванна резко повернулась ко мне и впилась в мое лицо горящими глазами.

— Не нам его осуждать! — Ее губы слегка дрожали. — Уж точно не мне… Зря вы его обездвижили, Глеб. Он очень испугался и предпочел не рисковать.

«Черт побери, что же они делают с продажными полицейскими?!» — подумал я.

— Вот, посмотрите, — добавила Иванна, вытягивая вперед руку. — Видите браслет?

На ее запястье мерцал тонкий браслет из белого жемчуга.

— Если сильно нажать на одну из жемчужин, то появится игла, — продолжала девушка. — Она вонзится в руку, и я быстро умру. Это лучше, чем быть схваченной.

На миг я утратил дар речи. Происходящее нравилось мне все меньше и меньше.

— Поговорим о деле, пока есть время, — сказала Иванна, успокаиваясь после мгновенной вспышки. — Вы наверняка захотите обсудить с другим учеником разные второстепенные темы, но дело важнее всего. Тем более что это связано с жандармами и убийствами.

— Убийствами? — переспросил я, пытаясь сосредоточиться на новой теме и забыть о намерении девушки покончить с собой.

— Да, убийствами. К счастью для преступников, эти убийства произошли не здесь, а на Земле. Жандармы Лима бессильны, хотя мы пытаемся просто собирать информацию. Каждый жандарм-землянин в курсе, следит за этим делом, но не имеет права ничего предпринимать. Губернатор хочет, чтобы вы, Глеб, покарали убийцу.

«Почему я? Других, что ли, нет?» — Эти слова почти сорвались с моих губ, но в последний миг я прикусил язык. Если губернатор хочет, чтобы делом занялся именно я, значит, у него есть на то причины. Что ж, послушаем об этих убийствах.

— Кого убили-то, Иванна?

Девушка вытащила из широкого рукава платья лист бумаги, свернутый в рулон, и дала его мне. Лист развернулся с легким шорохом. Я попытался прочитать написанное, но в полутьме довольно трудно разобрать буквы.

— Этот список содержит описание мест преступлений с указанием времени, когда они были совершены, — пояснила Иванна. — Все убийства очень необычные и на первый взгляд совершены маньяком. Началось все около года назад в Подмосковье. Жертва — молодой парень. Его сначала убили ударом в лоб, потом раздели, а затем отрезали руки и ноги. Но это произошло так стремительно, что некоторые считают, что удар в лоб и отрезание конечностей случились одновременно. И совсем уже неясно, как его сумели раздеть за такой короткий промежуток времени. Одежда была лишена не только пятен крови, но и грязи, а также следов от падения тела на землю. Самое интересное — показания свидетелей. Да, почти во всех этих делах присутствуют свидетели, и они дают диаметрально противоположные показания. Вот самый типичный случай: последнее убийство в Тропаревском парке. Оно случилось совсем недавно. Жертва — женщина средних лет. Ее не стали убивать сразу, просто разрезали живот, вынули часть внутренностей и зашили. Свидетелей двое, они же — обвиняемые. Оба показывают, что преступление произошло в течение нескольких секунд. Оба видели преступника, но описывают его по-разному. Вопрос: если свидетели не лгут, то как можно за несколько секунд разрезать живот, вынуть внутренности, а потом все зашить? Кем нужно быть, чтобы такое сделать?

Рассказ произвел на меня впечатление. Я задумался. Если действительно кто-то или что-то убивает ни в чем не повинных людей, а губернатор считает, что я могу распутать это дело, то получается, оно связано с Лимом. Ведь только в Лиме мои способности работают в полную силу. К тому же название «Тропаревский парк» показалось мне смутно знакомым. Такое чувство, будто я его слышал совсем недавно.

— Жандармы считают, что убийца пришел из Лима? — спросил я.

— Да, — кивнула Иванна. — Но дело в том, что у нас такое не происходит. Мы не можем контролировать ни Землю, ни даже предместья Лима. Законы Лима не карают за преступления, совершаемые за его пределами.

— А в частном порядке? Разве жандармы не могут расследовать это дело в частном порядке? — поинтересовался я.

— Мы интересуемся необычными вещами, но не более того, — ответила Иванна. — Дела людей Лима не касаются, а частные расследования за пределами Лима не приветствуются. В соответствии с нашими законами, если преступник ничего не совершил в Лиме, то он не преступник вовсе. Если бы пострадал кто-то, работающий на титулованную особу, тогда означенная особа могла бы заинтересоваться случившимся. Но гибнут обычные люди. Жандармы Лима вообще узнали об этом случайно и лишь потому, что собирают сведения обо всем необычном… Мы уже подъезжаем, Глеб. Когда приедем на место, то покажу вам фотографии, точнее, гравюры, в которые превратились эти фотографии здесь. Вы увидите трупы и прочее. Нам, агентам губернатора, пришлось собирать полную информацию по клочкам, подкупая земных следователей и снимая копии со следственных дел, но таков был приказ губернатора.

Карета сделала поворот и начала замедлять ход. Я выглянул в окно и увидел яркий тройной фонарь, висящий рядом с высокими деревянными воротами. Карета остановилась напротив них. Я вышел и вежливо подал руку даме, помогая ей спуститься с подножки.

— Это особняк баронета Ирвинга, — сказала Иванна, когда слуга в бело-синей ливрее открывал калитку. — Мы не будем подъезжать прямо к дому, просто пройдемся.

— Баронет? — спросил я. — Если не ошибаюсь, это восьмой ранг.

— Да-да, — усмехнулась девушка, ступая на дорожку, покрытую мелким светло-желтым щебнем. — Почти титулованная особа! Баронет добился всего стараниями нашего с вами покровителя. Видите впереди маленький заборчик? Большинству слуг запрещено за него заходить и вообще приближаться к дому. Они живут в домике для прислуги, который находится между двумя заборами: большим и маленьким.

Дорожка казалась длинной, вокруг нее росли тщательно подстриженные прямоугольные кусты, и я мог только догадываться, сколько стоит такой особняк в Лиме.

— Баронет Ирвинг — большой чудак. — Теперь Иванна говорила, не умолкая. На ее щеках горел легкий румянец. Девушка, казалось, предвкушала приятную или необычную встречу. — К счастью, никто не знает, чем эти чудачества вызваны, никто не знает, что он был в старом городе! Идемте быстрее, Глеб. Здесь мы можем говорить без опасений. В доме совсем нет слуг, кроме самых верных.

Девушка подошла к массивной входной двери и постучала дверным молотком. Трехэтажный особняк нависал над нами, как древняя скала. Если бы не свет фонарей, отражающийся в окнах, сходство со скалой было бы полным.

Дверь открыл длиннобородый мужчина, одетый в черное. Его лицо было худым и непроницаемым. Борода достигала до пояса и почти заслоняла серебристую пряжку ремня.

— Добрый вечер, Штосс, — произнесла Иванна.

— Здравствуйте, госпожа. — Дворецкий поклонился, сгибая лишь поясницу. Его шея и верхняя часть спины остались на одной линии.

— Баронет у себя?

— Да. Прошу вас. — Штосс сделал два привычных шага в сторону, освобождая нам путь. Он двигался, как солдат при смене караула. — Хозяин в зале для фехтования. Он распорядился, чтобы вы шли к нему, как только появитесь. Вас проводить?

— Благодарю, мы справимся сами, — ответила Иванна. — Я знаю, где этот зал.

Мы пошли по коридорам, устланным красными коврами и украшенным портретами вельмож с мрачными лицами. Особняк баронета очень сильно напоминал губернаторскую ратушу. Конечно, этот дом был поменьше, золоченые рамки портретов — поуже, но все равно я не мог избавиться от неприятного ощущения, будто снова попал в сердце старого города.

Наши шаги были почти неслышны, их глушили мягкие ковры. Мы прошли через несколько дверей, окрашенных в темно-коричневый цвет, прежде чем оказались в оружейной. Представьте себе большую комнату, освещенную переливающимся светом газовых ламп. На белых стенах висят пики, копья, алебарды, длинные мечи и щиты разнообразной формы. Вдоль стен стоят плетеные корзины, в них — россыпи шпаг и рапир. Точь-в-точь как у губернатора. Я больше нигде не видел, чтобы так хранили оружие.

— Фехтовальный зал там. — Иванна показала на очередную дверь, расположенную напротив той, через которую мы вошли. — Идемте.

Сделав шаг, я остановился.

— Что же вы? Идемте! — вновь пригласила меня девушка, взмахнув черным подолом платья.

— Отойдите назад, — сказал я. — Держитесь за моей спиной.

— Что? — удивилась Иванна.

— Идите туда! — Мой палец показал на открытую дверь, которую мы еще не успели закрыть за собой.

— Что с вами, Глеб?! — Иванна изумленно взирала на мое напряженное лицо.

Повернувшись к девушке, я заговорил быстро и решительно:

— Не знаю, как сложатся наши дальнейшие отношения и что вы собой представляете как маг, но в определенных ситуациях лучше слушать меня, причем безоговорочно. То, что происходит за дверью, нельзя назвать фехтовальной тренировкой. Там идет настоящий бой. Кто-то бьется с противником, превосходящим по силам. Думаю, это наш баронет. Держитесь за моей спиной, Иванна, и вперед не высовывайтесь.

— Может быть, позвать слуг? — испуганно спросила девушка.

Махнув рукой, я подошел к ближайшей корзине и вытащил хорошую тяжелую шпагу. Она была тщательно заточена. Оставив здесь же трость, я направился к двери, ведущей в фехтовальный зал, и вошел, любезно пропустив вперед свой клинок. Уже издалека я ощутил рождение форм. Формы не были насыщены энергией и принадлежали либо начинающему магу, либо мэтру, резервуар которого почти иссяк.

До чего хороша звуконепроницаемость в этом доме! Дверь была так тщательно подогнана, что, будучи закрытой, почти не пропускала ни звуков ударов, ни сопения нападавших. А нападавшие не кричали, не стонали, не извергали ругательств, а именно сопели, сгрудившись в дальнем углу.

Я оказался в белом зале с высоким потолком. Многочисленные газовые светильники давали желтовато-белый свет. Три стены были уставлены тренировочными снарядами, а напротив входа в зал чернел большой двухстворчатый шкаф.

В левом углу копошилась куча-мала. Приземистые существа, покрытые темно-синей шерстью, почти лишенные шеи, но зато с непропорционально длинными, мощными руками, пытались добраться до чего-то или кого-то, прижавшегося к стене и обороняющегося с помощью затухающих форм и шпаги.

По пятнам крови, трупам синих тварей и частям их тел можно проследить, как развивалось сражение. Оно началось от черного шкафа, потом вышло на середину зала, сделало петлю и, наконец, подошло к конечной точке: дальнему левому углу.

Буквально секунду я колебался, а потом бросился на выручку. Не совсем понятно, что здесь происходит и откуда взялись человекоподобные твари, но они порядком теснили того, кого я даже не мог толком рассмотреть. Видел лишь мелькание лезвия и слышал приглушенные проклятия.

Не хотелось терять время, и с моей шпаги тут же слетела сияющая форма. Она развернулась в полете, приобрела окончательные очертания и обрушилась на неизвестных тварей. Я не собирался никого убивать, пока ситуация полностью не прояснится, — мои невольные противники были лишь оглушены небольшим взрывом. Пожалуй, следует объяснить, что большинство боевых форм, которыми я владею, нуждается в использовании шпаги. Обычно каждому разделу магии соответствует свое оружие. Это оружие редко применяется по прямому назначению, чаще всего лишь служит основой для рождения форм. Есть разделы магии, связанные с топориками, молотами, даже косами и серпами! Общее правило создания форм таково: чем смертоноснее оружие, тем быстрее созданная им форма. Но и у «медленных» жезлов есть свое преимущество: длительность жизни форм и меньшая энергоемкость.

Однако вернемся к нашему нечаянному бою. Мне не понадобилось прибегать к другой форме, первая сработала как надо. Все шестеро нападавших оказались на полу. Теперь я смог рассмотреть человека, который с трудом, но удерживался на ногах.

Это был пожилой мужчина с седыми усами, свисающими вниз. Казалось, его тонкие, аристократичные черты лица в любой момент могут изменить выражение. Он был одет в светло-зеленую шелковую рубаху, на которой в нескольких местах выступала кровь, и черные штаны с ботфортами. Мужчина посмотрел на меня и, не говоря ни слова, принялся методично добивать лежащих на полу тварей, рассекая им горло короткими взмахами шпаги.

Я не стал мешать, а наблюдал за его усталыми, но отточенными движениями, одновременно прислушиваясь к шагам Иванны за моей спиной. Девушка, очевидно, не выдержала и решила тоже поспешить на выручку. Что ж, если она хочет иметь дело со мной в будущем, ей нужно будет привить некие понятия о дисциплине.

— Баронет, с вами все в порядке? — Встревоженный голос Иванны раздался, когда последняя тварь вздрогнула, скрюченная смертной судорогой. — Что случилось? Баронет, что случилось?!

— Не волнуйтесь, миледи, это была просто тренировка. — Мужчина говорил высоким хрипловатым голосом.

«Тренировка, как же! — подумал я про себя. — Да он бы сдох, если бы не я!»

— Только она вышла из-под контроля, — продолжал Ирвинг, опуская шпагу. — Я хотел сделать небольшой сюрприз к приходу нашего гостя, но, увы… не получилось!

Да уж, пора бы вставить словечко.

— Мне не нравятся сюрпризы, баронет. И хотя, наверное, мы с вами принадлежим к одному и тому же лагерю, но в будущем попросил бы обо всех сюрпризах предупреждать заранее.

Баронет удивленно взглянул на меня, а Иванна за спиной тихо и осуждающе шикнула: «Глеб!» — будто я сказал что-то невежливое.

— Вероятно, вы правы. — Ирвинг уже вполне овладел собой. Я видел, как его опустевший резервуар поспешно закачивает энергию. — Я просто хотел дать вам возможность проявить себя в полной мере. Ведь кому, как не мне, знать, что вынужденный простой такого мага, как вы, плохо сказывается на настроении и самочувствии. К сожалению, я совершил ошибку при пользовании этой вещью. — Мужчина кивнул на черный шкаф.

— Баронет, разрешите представить. Это Глеб, носитель медальона третьего ранга. Глеб, позвольте представить вам… — Иванна вышла вперед, решив завершить процедуру знакомства самым светским образом, невзирая на то что повсюду валялись трупы неведомых тварей.

Я прервал девушку на полуслове. Последние события сделали меня нетерпеливым и агрессивным.

— Иванна, подождите. Я хочу знать, что здесь произошло. — Мой голос был негромок, но полон недовольства. — И хочу знать это немедленно. Что это за звери, откуда они взялись и при чем тут шкаф. В моей голове уже столько загадок, что она скоро пойдет кругом. И одну из загадок я желаю разрешить прямо сейчас! Мне не хочется начинать знакомство с людьми, у которых в их собственном зале для тренировок появляется черт знает кто!

— Глеб, да что с вами? — шепнула Иванна.

О, эта девушка еще не знала, с кем имеет дело! Мои упрямство и порывистость смешались в клубок, и я уже не мог их остановить. Меня вот-вот понесет по волнам раздражения.

Баронет, видимо, понял мой настрой и не стал возражать против объяснений.

— Желание гостя — закон. — Он развел крепкими руками. — Что поделать, это правило работает не только у вас на Земле, но и здесь. Вы — дорогой гость и…

Я нетерпеливо постучал лезвием шпаги о каменный пол. Иванна печально вздохнула, будто извиняясь за грубияна, которого сюда привела. Но баронет вернулся к сути:

— Этот шкаф — артефакт. Он был сделан в Лиме в незапамятные времена, но мне удалось его купить около десяти лет назад. Если открыть его дверцы, то оттуда начнут выходить эти самые твари. Как они правильно называются, я даже не знаю, хотя сам именую их моррисонами. Если вы посмотрите на дверцы шкафа, то увидите, что там выгравирована надпись «Д. Ж. Моррисон» — наверное, знак изготовителя. Чтобы артефакт заработал, нужно проделать кое-какие манипуляции и открыть дверцы шкафа. Оттуда полезут моррисоны. Обычно мне для тренировок хватает двух-трех, но иногда я сражаюсь и с большим числом, чтобы держать себя в форме. Но сегодня, в честь вашего прибытия, чтобы порадовать…

— Подождите, баронет, — прервал его я. — Я правильно понял, что вы специально выпускаете этих тварей и деретесь с ними?

— Чтобы держать себя в форме. Исключительно ради этого.

— Но ведь это опасно! — воскликнул я. — Это же настоящий враг! Вы хоть предусмотрели какую-то защиту на случай, если что-то пойдет не так?! Лично я защиты не увидел. Где она, баронет?

Ситуация мне абсолютно не нравилась. Посудите сами: человек ждет прихода гостей, но перед этим, чтобы поразвлечься, выпускает опасных тварей непонятного происхождения. Причем выясняется, что он занимается этим на регулярной основе. Никакой защиты не предусмотрено, человек рискует жизнью просто так. Вопрос, кто же он? Мне кажется, ненормальный. А иметь дело с сумасшедшими я бы не стал по своей воле.

— Конечно, у меня есть защита. — Баронет поспешил отвести невысказанные подозрения. — Во-первых, меня убить так же трудно, как и вас, из-за второго тела. А во-вторых, и это самое главное, моррисоны отчего-то никогда не бьют в голову. Игнорируют ее. Могут ударить в шею, в туловище, в конечность, но в голову — никогда. Я поэтому их выбрал в качестве объектов для тренировок.

Я с печалью посмотрел на этого человека. Его лицо казалось нервным, неспокойным. Удивительно, почему Иванна восхищается им?

— Ну а если просто оторвут шею? — спросил я. — Такое ведь может быть!

— Может, — согласился баронет, рассматривая пятна крови на зеленой рубашке. — Такое даже было. Один раз. Но разве вы не знаете, как работает второе тело? Главное — чтобы голова осталась целой. А потом из нее вырастет новое тело. Прямо из шеи.

Я швырнул шпагу на пол и направился к выходу. Это уже слишком! Пусть я неправ, иду на поводу у эмоций, но задерживаться здесь не хочу. Если у губернатора нет других связных, кроме этого Ирвинга, тем хуже для него. Мне безразлично, как работает второе тело, но воображение подсказывало поразительную картину: вот лежит голова, а из нее что-то там растет. Это же отвратительно! Нормальный человек на такое не пойдет! Не станет рисковать!

— Куда вы, Глеб?! — воскликнула Иванна. — Постойте!

Я обернулся на ходу:

— Передайте губернатору, что я отказываюсь иметь дело с безумцами. Пусть найдет кого-нибудь другого, с кем я соглашусь разговаривать. С этим вашим Ирвингом — нет!

— Стойте! Но это ведь баронет! У него восьмой уровень! — Девушка была настолько удивлена, словно мое вызывающее поведение сотрясало основы Вселенной.

Следовало все-таки объясниться, хотя меня переполняло возмущение. Мне навязывали общество безумца. Я остановился.

— Мне все равно, баронет он или корнет! Пусть хоть заслуженный водопроводчик! Если человек не в своем уме, то он прежде всего сумасшедший, а не баронет. Сумасшествие — это самый первый и главный титул! Даже главнее королевского! — Я поперхнулся, но откашлялся и продолжил: — Мне неизвестно, почему губернатор хочет, чтобы я прикончил убийцу, но это задание, несомненно, опасное, требующее сосредоточения и напряжения сил. А если мне в напарники дают сумасшедшего, то никакое дело не будет закончено. Я, вероятно, погибну понапрасну, и вы, Иванна, тоже. Прощайте, мне здесь больше нечего делать.

Дойдя до двери, я вдруг услышал фальцет Ирвинга:

— Постойте, Глеб, вы не понимаете! Я действительно немного не в себе, но это ничего не значит! Ведь все дело в старом городе. Я в нем побывал, как и вы, но вам отчего-то удалось сохранить ясный рассудок. Признаться, не думал, что это возможно. Вернитесь, Глеб! Мы поладим! Обещаю! Я расскажу вам все, что знаю о старом городе и Лиме, а знаю я немало!

Услышав последние слова, я застыл на пороге. Клянусь своей честью, это хорошее предложение, славная сделка! Чертовски славная!