Книга: Проклятый металл
Назад: Глава 3 Экзорцист. Начало игры
Дальше: Глава 5 Ловкач. Каре мертвецов

Глава 4
Белый рыцарь. Беглый менестрель

Месяц Святого Себастьяна Косаря
I
Ричард Йорк с детства терпеть не мог полумрак. С семи лет. Нет, темнота его трогала мало, и, отправляясь на боковую, он и не думал оставлять зажженным ночник. Но вот полумрак — рассеянный свет, сгустившиеся по углам тени, смазанные очертания мебели — изрядно действовал рыцарю на нервы. А если начистоту, то раздражал до скрежета зубовного.
И поэтому, тихонько проскользнув на рассвете в опочивальню ее высочества Солы Альданы Кайраони, великой герцогини Довласа, Ричард первым делом отдернул закрывавшую окно плотную штору с изукрашенными золотыми нитями кистями. А потом и вовсе распахнул одну из створок, впустив в комнату свежий воздух.
— Ричард! — Брошенная герцогиней подушка угодила точно промеж лопаток, но рыцарь, прозванный Белым вовсе не за цвет плаща, бледное лицо и седые волосы, а за способность выходить без урона для репутации из самых неприглядных ситуаций, даже не пошевелился. — Закрой немедленно!
— Вы просили разбудить вас на рассвете, — напомнил Ричард.
Он командовал личной гвардией герцогини на протяжении последних десяти лет и прекрасно понимал, когда приказы надо выполнять беспрекословно и без малейшего промедления, а когда можно пропустить их мимо ушей. Что бы ни думали недоброжелатели, прозвище Белый рыцарь прилипло к нему вовсе не зря.
— Ричард! — Герцогиня натянула одеяло до подбородка. — Поди прочь…
— Вы просили разбудить вас на рассвете, — повторил капитан Гвардии.
Из окна выстроенного на высоком холме замка открывался просто великолепный вид на столицу герцогства — ставший рыцарю второй родиной Ольнас. Крытые красной черепицей островерхие крыши и тянущиеся к небу колокольни молельных домов. Узенькие улочки и широкие проспекты. Уютные бульвары и продуваемые всеми ветрами набережные. Серые своды мостов и зелень скверов, потихоньку разбавлявшаяся желтизной пожухлых листьев. Иногда на Ричарда накатывало, и он мог часами рассматривать открывавшиеся с верхних этажей герцогского замка виды города; сегодня настроение было подходящим, а потому никуда уходить рыцарь не собирался.
— Ты невыносим! — Закутавшаяся в одеяло Сола уселась на кровати и мотнула головой, стряхивая с лица пряди пшеничного цвета волос. На миг в синих глазах мелькнул упрямый огонек желания выставить наглеца вон, но герцогиня прекрасно ощущала спокойную уверенность капитана Гвардии в собственной правоте, а потому решила махнуть на его поведение рукой. И тем не менее упустить возможность испортить настроение упрямцу не смогла: — Ланс настаивает на своем…
— К бесам Ланс! — нахмурился Ричард при упоминании родины. Длинные пальцы с силой вцепились в подоконник, а хищные черты лица исказились, сделав рыцаря похожим на одну из каменных горгулий замка. Капитан гвардии напоминаний о родине не любил. Точнее — ненавидел. И без того каждое утро глядевшее на него из зеркала лицо не давало позабыть про висевшие на стенах фамильного замка портреты предков.
— Не все так просто. — Причина охватившей собеседника ярости для герцогини секретом не была, и она лишь покачала головой: — На этот раз все слишком серьезно.
— У них всегда все… слишком серьезно.
— Завтра прибывает новый посол, — прикрыв ладонью рот, зевнула герцогиня и принялась оценивать состояние маникюра, — и он будет требовать конкретного ответа.
— В таком случае не вижу причин, мешающих ему разделить судьбу предшественника, — зло усмехнулся Ричард Йорк, успевший за последние десять лет приложить руку к безвременной кончине многих влиятельных особ, не от большого ума перешедших дорогу ее высочеству.
— Не говори так. И даже не думай, — резко оборвала капитана Сола. — Никогда.
— Все настолько серьезно? — уточнил Белый рыцарь и, даже не оборачиваясь, почувствовал, как зябко передернула плечами госпожа. И причиной тому была вовсе не наполнившая спальню свежесть осеннего утра.
— Грядет большая война, и остаться в стороне не получится. Будет кровь. Много крови. Я чувствую. Я вижу. Я знаю, — стиснув миниатюрные кулачки, прошептала герцогиня и, пытаясь избавиться от наваждения, замотала головой. — Знаешь, мне надоело просыпаться от собственного крика. Нужна определенность. Хоть какая-то определенность.
— Пока это всего лишь предвидение, — пожал плечами Ричард. — А стоит принять решение, и война станет явью.
— Бесы бы побрали мой дар, — тихонько рассмеялась Сола. — Ты прав. Разумеется, ты, как всегда, абсолютно прав. Вот только и дальше тянуть с принятием решения уже нельзя. И что бы мы ни ответили, войны не избежать. Уж можешь мне поверить. Я действительно вижу кровь. Целое море крови.
— И пусть. Главное, нам в ней не утонуть.
— Эдвард Второй перенес столицу на континент. В Карлен. — Герцогиня махнула рукой неуверенно заглянувшей в опочивальню фрейлине, и та сразу же посторонилась, пропуская служанку, принесшую таз с подогретой водой. — Это ли не говорит о том, что он готовится к затяжной войне?
— Рыбья кровь! — презрительно скривил губы рыцарь и хотел уже под каким-нибудь благовидным предлогом откланяться, но тут за спиной у него зашуршал атлас ночной рубахи, и рыцарь замер на месте.
— Подумай, что будешь говорить на малом совете. — Предупредив капитана, Сола в сопровождении фрейлин и служанок отправилась в будуар, но уже оттуда окликнула не успевшего покинуть опочивальню Ричарда: — Кстати, не знаешь, куда подевался Мигель?
— Представления не имею, — насторожился не ожидавший подобного вопроса Белый рыцарь. — Мне малоинтересно его… творчество.
— Ты точно не имеешь к этому никакого отношения?
— Нет! — Капитан едва не рявкнул во весь голос, но вовремя почувствовал тщательно скрываемое госпожой беспокойство и придержал лошадей. Прибившийся некоторое время назад ко двору великой герцогини менестрель был головной болью доброй половины благородных семейств Ольнаса. И рыцарь искренне недоумевал, почему никто из господ, заполучивших по милости этого прохвоста рога, до сих пор не пустил наглецу кровь. — Что-нибудь еще?
— Найди его, — распорядилась Сола. — Он позаимствовал несколько фамильных драгоценностей, и мне хотелось бы получить их обратно.
— Что именно пропало? — Белому рыцарю стоило немалого труда удержать уже готовые сорваться с языка ругательства. — И когда вы видели его в последний раз?
— Видела вчера утром. А список пропавшего лежит на углу письменного стола, под чернильницей.
— Вчера утром? — задумался капитан, проглядывая небрежно составленный перечень пропавшего. — Найду.
— Ричард! — Оклик застал рыцаря уже в дверях. — Да?
— Просто верни драгоценности. Мальчик чудно играет на лютне, и мне не хотелось бы, чтобы с ним случилось что-нибудь нехорошее.
— Чудно играет? И только? — усмехнулся Ричард.
— Да, певец из него, как из тебя танцор, — не преминула вернуть усмешку герцогиня.
— Благодарю за комплимент, ваше высочество, — фыркнул Ричард Йорк и аккуратно прикрыл за собой дверь. — Играет он, как же…
Пройдя по узкому коридорчику с потемневшими пейзажами на стенах, он распахнул дверь, под резными панелями которой скрывалось листовое железо, и молча оглядел находившихся в гостиной гвардейцев. Рослые парни в белых плащах свое дело знали и разместились по просторной комнате так, что у гипотетических злоумышленников не оставалось ни малейшего шанса застать их врасплох.
Один прохаживался у выходившего во внутренний двор замка окна — крикни, и кто-нибудь из слуг услышит и поднимет тревогу. Второй сидел на стуле у портьеры, за которой прятался уходивший в караулку шнур звонка, одно движение руки — и меньше чем через минуту в гостиную примчится полдюжины лихих рубак. Ну а прислонившийся к стене начальник караула всегда мог запрыгнуть в коридор и запереть дверь опочивальни изнутри. Не то чтобы Ричард Йорк всерьез опасался покушения на герцогиню в собственном замке, просто он по мере возможности старался ничего не оставлять на волю случая.
Ворковавший с дежурной фрейлиной баронет Огалис искоса глянул на появившегося из покоев герцогини капитана Гвардии, моментально откланялся и выскользнул за дверь.
— От ухажеров отбоя нет? — подмигнул Ричард симпатичной девице двадцати лет от роду. — Так, Лиина?
— Да что вы такое говорите, господин Йорк, — ничуть не смутившись, улыбнулась курносая фрейлина и пробежалась пальчиками по туго затянутой шнуровке платья. — Честной девушке уже и парой слов с молодым человеком перекинуться нельзя…
— Почему нельзя? — улыбнулся в ответ Белый рыцарь. — Да ради Святых! Только где-нибудь в другом месте…
— А! — озорно сверкнула голубыми глазами Лиина и затеребила поясок. — Я-то, наивная, думала, вы о моей репутации заботитесь, а у вас одно на уме…
— Ты у нас девушка честная, в твоей репутации никто сомневаться и не подумает, — окинул цепким взглядом Ричард ладную фигурку девушки и слегка поклонился. — Не смею вас больше отвлекать…
— Заходите, всегда рада. — Дежурная фрейлина вздернула носик и отправилась к стоявшему у окна столику, на котором было разложено незаконченное рукоделие.
— Локис! — махнул рукой начальнику караула рыцарь, вышел из гостиной и остановился у забранного разноцветной мозаикой оконного проема.
— Да? — мгновение спустя выскочил вслед за ним светловолосый парень — высокий и с виду нескладный, кажущаяся неуклюжесть которого маскировала великолепные задатки прирожденного мечника.
— Есть дело. — Ричард протянул лейтенанту сложенный в несколько раз листок с перечнем украденных у герцогини украшений. Среди безделушек, на беду менестреля, затесалось несколько фамильных драгоценностей, и именно это заставило ее высочество отдать приказ прищемить незадачливому фавориту хвост. — Узнай, не всплывало ли что-нибудь у скупщиков. И постарайся разузнать, куда подевался Мигель.
— А потом? — уточнил Локис, нисколько не сомневаясь, что сумеет отыскать беглеца.
— Известишь меня, и преподадим музыкантишке урок хороших манер, — зло усмехнулся Белый рыцарь. В способностях лейтенанта отыскать кого угодно ему приходилось убеждаться неоднократно. Третий сын захудалого барона, Локис вон Ямгайла по молодости лет знался с разными темными личностями из столичного жулья, и зачастую его связи оказывались куда полезней помощи тайной жандармерии. — Но! Никаких увечий, никакого мордобоя.
— Как скажете, — пожал плечами гвардеец. — Играл он неплохо, спору нет…
— Вот и пусть играет, — хлопнул Ричард парня по плечу. — Но где-нибудь в другом месте.
— Обеспечим, — кивнул изучавший листок и при этом беззвучно шевеливший губами Локис.
— Драгоценности найдешь? — уточнил рыцарь, который за прожитую в Ольнасе дюжину лет так и не стал для этого города своим. Нет, вытряхнуть душу он мог из кого угодно, вот только слухи об этом расползлись бы даже быстрее, чем расходятся круги от брошенного в воду камня.
— Поговорю с нужными людьми, сами принесут. — Сложив листок в несколько раз, гвардеец сунул его за обшлаг рукава. — Еще и благодарить будут, что обратно возьмем. Это ж законченным недоумком надо быть, чтобы такой горячий товар принять.
— Тогда дуй в караулку, пришли себе замену и займись, — распорядился Ричард. — Да! Завтра прибывает новый посол Ланса, я распоряжусь насчет усиления, а ты подбери надежных парней и освободи от караулов. Пусть за приезжими приглядывают. Не нравится мне все это…
— Ну, у послов Ланса есть дурная привычка гулять по городу в пьяном виде… — не стал заканчивать фразу Локис.
— Ставлю кошель дукатов против ломаного гроша, новый посол пить не будет, — покачал головой рыцарь и, заслышав шаги, обернулся раскланяться с проходившим мимо бароном Могулисом, спешившим по делам в сопровождении младшего сына. — Все, Локис, беги. Я дождусь смены.
— Господин Йорк! — остановился вдруг страдавший одышкой барон, батистовым платком вытер полное лицо и ткнул сына в бок. — Вот смотрите, мой Юрги — готовый гвардеец. Берете?
— Что, есть желание?
От барона изрядно разило потом, но Ричард даже не поморщился. При всех своих недостатках толстяк Могулис был неплохим человеком, а пиво, которое варили его мастера, так и вовсе считалось в Довласе чуть ли не лучшим. Хороший человек, нужный. Да и сынок его не чета отцу: хоть и не избавился пока от юношеской пухлости, сложением большинству гвардейцев ничуть не уступает.
— А возьмете? — загорелись глаза у барона.
— В следующем году, — оценивающе присмотрелся к парню рыцарь. Возможно, и выйдет из него толк, задатки точно есть. Но пока слишком молод. Ричард вежливо улыбнулся и, решив для начала разузнать, в каких дворцовых интригах замечен барон, предложил: — А пока Юрги может потренироваться с гвардейцами. Заодно и подумает, стоит ли лезть в наше болото.
— А это идея! — оживился Могулис— Слышишь, Юрги, с завтрашнего дня переходишь в распоряжение господина Йорка. И не вздумай отлынивать! Уши оборву!
— Давайте лучше со следующей декады, — покачал головой рыцарь. — Завтра прибудет новый посол Ланса, пока все не утрясется, будет не до тренировок.
— Договорились, — ухватив двумя руками, затряс ладонь Ричарда барон. — А то госпожа Грешлиан нам сразу от ворот поворот дала. Молод, говорит, один ветер в голове…
— Ну, молодость — это недостаток, который проходит слишком быстро, — поморщился Йорк при упоминании вдовой тетки герцогини по материнской линии. От покойного супруга той остался лишь титул графини Грешлиан да родившаяся в год смерти отца дочь. Приехавший из Норвейма аристократ хоть и был благородных кровей, но оказался беден как церковная мышь.
— И не говорите, господин Йорк, и не говорите, — закивал Могулис и, ухватив сына за руку, поволок по коридору. — Все, я на вас рассчитываю!
— Несомненно…
— С меня бочонок пива!
— Буду весьма признателен, — ничуть не покривил душой Белый рыцарь.
Пиво в Довласе пили все — от бродяг и мастеровых до купцов и придворных вельмож. Как ни странно, Йорк вкусы местных уроженцев вполне разделял, а вот от одного запаха вина его начинало мутить.
Барабаня пальцами по подоконнику, Ричард дождался гвардейцев, сменивших в гостиной герцогини людей Локиса, спустился в караулку перекинуться парой слов с дежурившими там парнями и по многолетней привычке отправился обходить посты. Ответственность за обеспечение безопасности во дворце целиком и полностью лежала на Гвардии, а Йорк прекрасно знал, как быстро рутина подрывает боевой дух и убивает бдительность. Только ослабь хватку — и вот уже твои бойцы тискают кухарок и бегают в казарму за припасенным с вечера пивом.
И кому это надо?
II
Завтрак накрыли в малой зале — небольшой и уютной комнате с обстановкой, выдержанной в желто-зеленых тонах, — которая нравилась Ричарду куда больше помпезного главного зала или продуваемой сквозняками каминной.
Герцогиня мельком глянула на опоздавшего к столу капитана Гвардии, покачала головой и вернулась к разговору с тетушкой. Прекрасно выглядевшая для своего возраста графиня Грешлиан имела склонность к чуть более откровенным, чем принято в обществе, нарядам, вот и сейчас декольте ее платья показалось Белому рыцарю излишне глубоким. Сидевшая же на другом краю стола кузина герцогини — восемнадцатилетняя девица, унаследовавшая от матери великолепную фигуру, а от отца — узкое, породистое лицо, — напротив, была одета подчеркнуто строго.
— Ваше высочество. Дамы… — слегка поклонился Ричард и уселся по правую руку великой герцогини.
— Кстати, дорогая, ты не знаешь, куда подевался Мигель? — Отодвинув от себя блюдо с фаршированным угрем, графиня отпила из наполненного слугой бокала сливовой настойки и покосилась на Ричарда. — Мне бы хотелось сегодня вечером послушать его игру…
— Боюсь, тетушка, — невозмутимо глядя родственнице в глаза, герцогиня промокнула губы салфеткой, — наш воздух оказался для Мигеля слишком влажным, и он решил вернуться на родину.
— Ах, какая досада! — всплеснула руками графиня. — Он не планировал дать прощальный концерт?
— Нет, — покачал головой Ричард и поморщился из-за витавшего над столом приторного аромата модных в этом сезоне духов. — Вряд ли у него возникнет такое желание…
— Какая жалость…
— Оно и к лучшему. — Сола глянула поверх хрустального бокала на графиню. — Думаю, маркиз Юдолис не оценил бы ваших музыкальных пристрастий…
— Да что там маркиз! — Графиня Грешлиан окунула пальцы в чашу с водой, делая вид, будто слухи о попытках добиться ее благосклонности командующего армией не стоят и выеденного яйца. — Говорят, новый посол Ланса такой красавчик…
— Вам бы только красавчики, — съязвила герцогиня. — Уже целый гарем набрали, а все мало.
— Глупости! — Графиня сразу сообразила, что речь зашла об ее охране. — Мужчина должен быть один и навсегда. И тебе, дорогая, пора бы уже остепениться. Хватит менять любовников как перчатки…
— Вы можете предложить кандидатуру единственного и неповторимого? — изогнула бровь Сола.
— Да возьмем хоть Ричарда, — сгоряча предложила тетка герцогини, и не ожидавший такого поворота рыцарь закашлялся, подавившись лососем.
— Что?!
— Красавец-мужчина, а верней его тебе и в жизни не найти…
— Видите ли, дорогая тетушка, — с елейной улыбкой ответила Сола, но Йорк заметил, как побелели сжавшие соусник пальцы, и приготовился в случае необходимости перехватить серебряный прибор. — Ричард — моя правая рука. Уж не предлагаете ли вы мне заняться самоудовлетворением?
И прежде чем опешившая родственница сумела найти достойный ответ, герцогиня поднялась из-за стола и в сопровождении невозмутимых фрейлин покинула залу. Белый рыцарь оглядел ошеломленную графиню и ее залившуюся румянцем дочку, покачал головой и вернулся к трапезе. Серебряный соусник остался на своем месте, и это был хороший знак. Возможно, это было лучшее, что произошло за сегодняшний день.
— Анна, моя дорогая, — графиня Грешлиан посмотрела на заглянувшего в дверь молодого дворянина, — не стоит заставлять господина Юрниаса ждать. Вы ведь собирались прогуляться по городу?
— Да, мама, — тут же встала из-за стола обрадованная девушка.
— Господин Юрниас подает большие надежды, — вздохнула графиня и многозначительно посмотрела на рыцаря.
— Так и есть, — согласился с этим утверждением Йорк. — Еще и тридцати нет, а уже… — он хотел было сказать «правая рука», но передумал, — доверенное лицо маркиза Юдолиса. Хорошая партия.
— А вы, Ричард?
— Что — я?
— Вы ведь тоже завидный жених, но до сих пор — ни семьи, ни невесты…
— О госпожа графиня, вы ошибаетесь, — широко улыбнулся рыцарь, но тетку герцогини так легко было не провести, и от холодного взгляда серых, почти бесцветных глаз ее пробрала дрожь. — Невеста у меня есть…
— И кто же она, позвольте узнать?
— Гвардия, — без малейшей усмешки в голосе заявил Йорк. — Можно сказать, уже даже жена…
III
По традиции, заседания малых советов проводились исключительно в каминном зале — вечно сыром и продуваемом сквозняками помещении в закатном крыле. Ричард, как обычно, явился туда раньше остальных, велел разжечь огонь и перетащил один из стульев к камину. Занятый тяжелыми раздумьями капитан тем не менее не забывал ворошить прогоравшие дрова кочергой и подкидывать новые поленья, и вскоре воздух в помещении начал понемногу прогреваться.
Некоторое время спустя стали подходить приглашенные на совет вельможи, некоторым Ричард просто кивал, другим дружески жал руки, но и в тех, и в других случаях его взгляд оставался одинаково холодным. Приятельским отношениям на предстоящем собрании было не место. Значение имело лишь временное совпадение интересов. Или несовпадение. Но Белый рыцарь надеялся, что до открытого противостояния не дойдет. Пока не дойдет…
Первым пришел слегка припадавший на правую ногу худой и долговязый маркиз Юдолис, командовавший регулярной армией герцогства на протяжении последних полутора дюжин лет. Хмуро кивнув Ричарду, он покрутил длинный ус и молча уселся за стол. Тема предстоящего разговора явно пришлась ему не по душе.
Следом пожаловали похожие, словно братья, казначей Николас Лаурис и начальник тайной жандармерии Юрис Кястайла. Оба невысокие, худощавые и лысоватые, в изрядно поношенных камзолах, они не производили впечатления важных персон, и тем не менее с ними рыцарь раскланялся не в пример радушней. Внешность обманчива, а чужая душа потемки, но Ричард был твердо убежден, что более опасных людей в герцогстве нет и быть не может. Если уж осведомителям Локиса не удалось ничего раскопать, капитан даже представить боялся, какие жуткие тайны скрывают эти господа.
Пришедший же в сопровождении преподобного Шумлиуса первый советник герцогини маркиз Витайла — высокий, широкоплечий увалень с вечно красным лицом, обрамленным черными, будто смоль, бакенбардами, — наоборот, был подобен открытой книге. Вот только его грешки оказались настолько мелки и неинтересны, что никто из присутствующих так и не смог придумать, каким образом их можно использовать.
Преподобный тоже не был истинным образцом благочестия, но его спасала вера. Вера истовая, всегда подсказывавшая, на что можно, а на что нельзя закрывать глаза. И именно принципиальность этого невысокого, с одутловатым лицом мужчины и обеспечила ему любовь и уважение паствы.
Последней в каминный зал прошествовала переодевшаяся в костюм для верховой езды Сола. Заняв место во главе стола, она оглядела притихших вельмож и на всякий случай уточнила:
— Полагаю, все уже осведомлены, что побудило меня созвать сегодняшний совет?
— Я думаю… — наполнил водой свой бокал преподобный, но замолчал, когда герцогиня поднялась на ноги.
— И тем не менее я все же обрисую сложившуюся ситуацию, — заявила девушка и раздраженно глянула на так и продолжавшего сидеть у огня рыцаря. — Ричард, ты не собираешься к нам присоединиться?
— Мне и здесь прекрасно слышно, — покачал головой не горевший желанием покидать тепленькое местечко Йорк.
— Ну, как знаешь, — поджала губы Сола, моментально взяла себя в руки и продолжила: — Как вы уже знаете, Эдвард Второй в ультимативной форме потребовал от нас пропустить его войска к границам Озерков и Марны. Безвременная кончина посла Ланса позволила отсрочить принятие принципиального решения, но дольше отмалчиваться уже не получится. Поэтому стоит обсудить, какое решение мы вынесем на большой совет. Маркиз Юдолис, ваше мнение.
— С точки зрения военной науки переброску войск по нашей территории можно расценивать как приоритетную задачу военачальников Ланса, — уставившись в стол, начал бубнить маркиз. — В этом случае они смогут вторгнуться в Озерки не с полуночи, переправляясь через полноводную сейчас Малицу и рискуя завязнуть в болотах, а напрямую…
— Это все понятно! — перебила военачальника герцогиня. — Что будет, если мы ответим отказом?
— Армия Ланса сейчас сильна как никогда, — выдавил из себя маркиз, которому жутко не хотелось признавать полное превосходство полуночного соседа. — Придется созывать ополчение…
— И? — повысила голос Сола. — Что тогда?
— Продержимся два месяца, не больше, — как в прорубь сиганул, признал очевидное маркиз Юдолис— А если за нас возьмутся Высшие, то и того меньше.
— Понятно. Какое мнение по этому вопросу сложилось у казначейства?
— Война с Лансом будет иметь катастрофические последствия. Даже в случае победы придется значительно поднять сборы и пошлины, чтобы покрыть военные расходы. В то время как за провод войск можно назначить плату. В разумных пределах, конечно. И…
— Ясно, — перебила казначея герцогиня. — Маркиз Витайла?
— Мы можем рассчитывать на военную помощь Озерков, но вряд ли она будет существенной, — задумался первый советник. — Тирош скорее выступит на стороне Ланса, Алезия предпочтет выждать время.
— Дождутся они, на свою голову, — буркнула Сола. — Что Марна?
— Есть сведения, — сцепил пальцы глава тайной жандармерии, — что Стильг перекидывает туда свои войска.
— Ну, нам от этого ни холодно ни жарко, — усмехнулся казначей.
— Маркиз, — вновь обратилась к Витайле герцогиня, — что вы скажете по поводу большого совета?
— Что касается большого совета, мы в состоянии провести любое решение, — бодро отрапортовал первый советник. — Крупные землевладельцы будут настроены против войны, но остальное дворянство такой шанс упускать не захочет. Та же ситуация и с цехами. Кто-то будет «за», кого-то отпугнет введение новых налогов. Поэтому все зависит от того, в каком свете мы представим наше решение. Одним говорим, что союз с Лансом — это мир, и они на нашей стороне. Другим говорим, что под шумок можно будет пощипать Марну и Озерки или там Тирош, и дело сделано. Ну, или наоборот. Как будет угодно вашему высочеству.
— Землевладельцам можно посулить заказы на провизию со стороны Ланса, — предложил казначей.
— Именно, — сразу же ухватился за эту идею маркиз Витайла. — Или намекнуть, что провиант будет реквизирован…
— Тут какой еще момент есть, — взял слово начальник тайной жандармерии. — С чего вообще Ланс решил пойти на переговоры? Он ведь может смять нас, как смял Норвейм, Нильмару и Пакт. Так почему не война?
— Они опасаются распылить силы, — буркнул маркиз Юдолис— Воевать на два фронта…
— Да перестаньте, — поморщился Юрис Кястайла. — Надо будет, они и на три фронта сдюжат. Нет, Лансу нужно выиграть время. Совершить рывок, которого от них никто не ждет.
— Стильг? — уставился на висевшую на стене карту военачальник. — Они собираются вторгнуться в Стильг до наступления холодов!
— Я так полагаю, — пожал плечами Кястайла. — Остается только решить, на чьей мы стороне…
— Ричард? — решила узнать мнение капитана Гвардии Сола.
— К бесам Ланс, — глядя ей в глаза, заявил рыцарь. — Если уж продаваться, так Стильгу.
— От них предложений не поступало, — едва сдерживая бешенство, процедила герцогиня.
— Ваше высочество, господа, — поднялся из-за стола преподобный Шумлиус, — мы с вами сейчас вообще не о том говорим! Нам не о мирском тлене, а о душе надо подумать! Новый монарх Ланса начал гонения на истинную веру и привечает еретиков! Там закрываются молельные дома и монастыри Всех Святых. Прикрываясь искаженным учением преподобного Конрада Кимрского, устраиваются капища Единения, в которые силой — силой, я повторяю! — сгоняют жителей. А их Высшие — это ли не бесы во плоти? Извечная Тьма распахнула свои черные крылья над Лансом! И тревожные слухи уже расходятся среди моей паствы. — Герцогиня вопросительно глянула на Кястайлу, тот кивнул. — Как духовный пастырь, я не могу поддержать и не поддержу союз с еретиками, более того, я не смогу успокоить верующих, когда они узнают о принятом решении.
— И если мы пустим армию Ланса, в дальнейшем они смогут диктовать нам свои условия, — уныло заметил маркиз Юдолис— Не хотелось бы оказаться между Лансом и Стильгом, словно между молотом и наковальней.
— Господа, благодарю вас за высказанные мнения, — поднялась из-за стола герцогиня, давая понять, что собрание окончено. — Завтра я встречусь с послом, и уже после этого мы заново взвесим все «за» и «против».
Преподобный хотел продолжить обсуждение, но у него на плече тотчас повис первый советник, и вельможи поспешили покинуть каминный зал. Герцогиня явно пребывала в скверном расположении духа, и мозолить ей глаза дольше необходимого никто не собирался.
— Ну и что за балаган ты тут устроил? — тихонько поинтересовалась Сола у безмятежно ворошившего кочергой угли капитана Гвардии. — Что за спектакль, я тебя спрашиваю?!
— Спектакль и есть, — усмехнулся Белый рыцарь. — Все, кроме преподобного, прекрасно понимают, что у нас нет иного выхода, кроме как пойти на уступки Лансу.
— Тогда зачем?
— Я озвучил свое негативное отношение к этому союзу, — пожал плечами Ричард и кинул кочергу на пол. — Не будем переходить на личности, но кое-кто постарается заставить меня пойти на попятную.
— А их оппоненты через тебя попытаются оказать влияние на принимаемое решение? — сообразила немного успокоившаяся Сола.
— Всем известно, что мое мнение имеет определенный вес, — тихонько рассмеялся рыцарь. — И возможно, этот нехитрый финт даст нам немного времени на принятие взвешенного решения.
— Ты полагаешь?
— Несомненно. Никогда не мешает подумать, прежде чем сделать какую-нибудь глупость.
— Подумать о чем?
— Как мы будем из всего этого выпутываться, ваше высочество, — распахивая дверь перед герцогиней, согнал с лица невеселую улыбку капитан.
IV
Когда пребывавший не в самом лучшем расположении духа после совета Ричард Йорк пришел в караулку, там его уже дожидался Локис, сменивший белый гвардейский мундир на потертый камзол.
— Удачно? — не особо рассчитывая на какой-либо результат, поинтересовался рыцарь и рассеянно кивнул гвардейцам, вскочившим при его появлении на ноги.
— Разумеется. — Локис подошел к нему и достал из кармана какой-то холщовый мешочек. — Вот…
— Выйдем, — пропустив лейтенанта в коридор, Ричард прикрыл за собой дверь и вытряхнул из мешочка на ладонь массивную золотую печатку. Потемневшую от времени, поцарапанную, с изрядно расплывшимися очертаниями поднявшего коня на дыбы латника. Кольцо выглядело неухоженным, и именно это обстоятельство подвело менестреля, не сумевшего узнать личный перстень основателя правящей династии — герцога Арниса Кайраони. — Остальное?
— Из всего перечня подходящий под описание Мигеля парень принес скупщику только печатку, — сообщил Локис и почесал короткую светлую бородку, безуспешно пытаясь скрыть довольную улыбку. — Приди я на полчаса раньше, и вполне мог его перехватить, а так…
— А так?..
— Мигель — болтун. Не мог не обмолвиться, что играл этой ночью для приезжих из Озерков дворян. Я уже выяснил — они остановились в «Черном вепре», это постоялый двор в Выгоревке. Музыкантишка туда непременно вернуться должен.
— С чего бы это?
— Лютни у него с собой не было.
— Тогда едем.

 

К «Черному вепрю» Ричард Йорк в сопровождении Локиса и четырех гвардейцев прискакал, когда солнце только начало клониться к закату. Кинув поводья выскочившему из конюшни мальчишке, рыцарь велел двум парням караулить черный ход, еще двух оставил у ворот, сам поднялся на высокое крыльцо и огляделся по сторонам.
Трехэтажный кирпичный дом, под крышей — мансарда. На дворе конюшня, колодец, баня с прачечной. Здесь и в самом деле могли остановиться приезжие с Озерков дворяне. Скорее всего, не слишком родовитые, но и не голытьба, раз на менестреля монет не пожалели.
Локис распахнул дверь, и Ричард, положив ладонь на рукоять меча, первым шагнул внутрь. Менестреля он не опасался совершенно, но уроженцы Озерков помимо дурного нрава славились весьма своеобразными представлениями о чести. А ну как подвыпившие дворяне решат вступиться за «своего» музыканта?
— Господин Йорк! — выскочил навстречу рыцарю хозяин заведения, одновременно обрадованный и напуганный визитом высокого гостя. — Чем могу служить?
— Тсс, — поднес указательный палец к губам оглядевший пустой обеденный зал Ричард, и хозяин моментально поник. — Менестрель где остановился?
— В мансарде, дверь слева…
— У себя сейчас? — Да…
— Кувшин пива, только холодного. Из погреба. И закусок сообрази, — распорядился Белый рыцарь и направился в сопровождении Локиса к лестнице. — Своих предупреди — пусть не мешают.
Поднявшись в мансарду, Ричард подошел к нужной комнате и прислушался. Тишина, лишь изредка что-то побренькивает. Рыцарь вопросительно глянул на помощника, Локис кивнул и со всего размаха впечатал подошву сапога в дверь.
Та с грохотом распахнулась, настраивавший лютню Мигель взвизгнул и вскочил с незаправленной кровати.
Ричард пинком отправил выломанный засов в дальний угол и прошел внутрь; Локис переступил через порог и с нехорошей усмешкой прислонился к дверному косяку. Побледневший менестрель молча попятился в глубь комнаты, уперся спиной в подоконник и до крови закусил губу. Хрустнув костяшками пальцев, рыцарь подошел к Мигелю, спокойно вынул у него из рук лютню и без замаха врезал под дых.
— Надо было уходить по-хорошему, — отвернулся Ричард от скорчившегося на полу музыканта. — К тебе со всей душей, а ты воровать…
— Сволочь! — всхлипнул менестрель. — Думаешь, я не знаю? Ты все равно бы меня убил. Подонок!
— Очень интересно, — уставился немало удивленный рыцарь на Мигеля, которого била крупная дрожь. — Зачем мне тебя убивать?
— Ты всех убиваешь! — выкрикнул парень.
— Кого — всех?
— Всех любовников герцогини! Когда они ей надоедают, ты их убиваешь! Я знаю, меня предупредили…
— Кто? — переглянулся с Локисом Ричард Йорк, едва сдерживая смех. — Кто открыл тебе сию страшную тайну?
— Я тебе ничего не скажу!
— Да и Святые с тобой, — фыркнул рыцарь. — Драгоценности кому сдал?
— Можешь меня убить, больше ты от меня не услышишь ни слова! — гордо вздернул подбородок наконец справившийся с истерикой менестрель. — Клянусь Святым Януарием, так оно и будет!
— А вот это вряд ли. — И упавшая на пол лютня жалобно тренькнула, будто раненое живое существо. — Хороший у тебя инструмент… был…
— Нет… — в отчаянье простонал Мигель.
— Кому сдал драгоценности ее высочества, жулик? — повторил вопрос поставивший ногу на лютню Ричард, но менестрель лишь закрыл глаза. Рыцарь пожал плечами, и музыкальный инструмент хрустнул, раздавленный сапогом. — Знаешь, Мигель, говорят, ты великолепно играешь. А вот певец из тебя никудышный…
— Получше некоторых, но ничего особенного, — встал обок капитана Локис.
— Так вот, сдается мне, с переломанными пальцами особо не поиграешь, — усмехнулся Белый рыцарь. — Уж поверь на слово, я хорошо умею ломать. Иногда тебе будет казаться, что еще немного — и они станут прежними, но прежними они не станут никогда. А если заодно отрезать нос и уши, ни в один приличный дом тебя и на порог не пустят. Сдохнешь под забором в помойной яме.
— Не надо! — судорожно забился менестрель, когда Локис начал прилаживать его правую руку на подоконнике. — Лучше убейте!
— Кому сдал драгоценности?
— Я все скажу, только отпустите!..
— Обыщи его вещи, — распорядился Ричард и, ухватив за ухо, заставил подняться музыканта на цыпочки. — Рассказывай.
— Ломбард у Змеиного моста, — облизнул губы Мигель. — Там вход прямо с набережной.
— Знаю такой, — кивнул перетряхивавший пожитки менестреля Локис— Хозяина Ильгисом кличут, если не ошибаюсь.
— Все там? — уточнил Ричард Йорк.
— Нет, там одну печатку отказались взять. Эту сдал скупщику на Кленовой аллее.
— И этого знаем. — Гвардеец кинул капитану найденный в дорожной суме кошель.
— Если соврал, найду и выполню свое обещание. — Ричард развязал тесемки кожаного кошеля. На глазок прикинул, сколько понадобится менестрелю, чтобы рассчитаться с хозяином за ночлег и, не задерживаясь на приработки, убраться из Довласа, добавил еще пару дукатов и кинул отсчитанные монеты на кровать. — А теперь убирайся из Ольнаса. И чтоб духу твоего тут больше не было!

 

Принесенное хозяином в запотевшем жбане светлое пиво и в самом деле оказалось как нельзя более кстати. И пусть оно не смогло смыть оставшийся после разговора осадок, но Ричард хоть немного расслабился и принялся, время от времени прикладываясь к кружке, ждать, когда Мигель наконец соизволит убраться восвояси. Менестрель сбежал по лестнице только через четверть часа: рассчитавшись с хозяином, он стрелой вылетел с постоялого двора. Ричард ухмыльнулся и подмигнул допивавшему вторую кружку пива Локису. Что музыкантишка вернется в Ольнас, рыцарь нисколько не опасался — реши менестрель схитрить, и посланный проследить за ним гвардеец быстро наставит проходимца на путь истинный.
— Этот ломбард я знаю, — вытерев с усов пену, заявил помощник. — Жулье. Хозяин с такими людьми знакомство водит, что удивляюсь, как ему до сих пор голову не оторвали.
— Вот и оторвем, — допил пиво рыцарь и встал из-за стола. Хозяин моментально оказался рядом и был безмерно удивлен, когда важный господин помимо пива и раков оплатил еще и ремонт выломанного засова.
— Хорошее пиво. — Вслед за командиром Локис вышел с постоялого двора.
— У Могулиса лучше. Надо будет ему про обещанный бочонок напомнить.
— Это да… — мечтательно потянулся, заведя руки за голову, гвардеец. — Эх, гульнуть бы…
— Гульнем еще, какие наши годы. — Ричард Йорк кинул медяк подведшему коня мальчишке и махнул гвардейцам: — Поехали!

 

Дежурившие у городских ворот солдаты в желто-зеленых мундирах споро подались в стороны, пропуская небольшую кавалькаду, и вскоре копыта лошадей зацокали по булыжной мостовой. Ричард довольно смутно представлял, где находится тот самый Змеиный мост, полагая, что речь идет о мосте через какую-нибудь безымянную речушку, протекавшую по окраине, и не ошибся. Указавший на нужный дом Локис объяснил двум гвардейцам, как проехать на задний двор, третьему велел сторожить лошадей. Хоть при появлении всадников набережная словно вымерла, обольщаться не стоило: оставленное в этом квартале без присмотра имущество исчезало даже раньше, чем растяпа успевал оглянуться.
— Может, подождем подкрепление? — настороженно озираясь по сторонам, предложил Локис— Сюда стражники меньше чем полудюжиной не заходят.
— Не будем терять время, — зашагал к ломбарду Белый рыцарь. — Мы начнем, потом и эти бездельники подтянутся.
— Тогда ходу! — И гвардеец с грохотом распахнул дверь. Дремавший на табуретке охранник потянулся было за приставленной к стене дубинкой, но уткнувшееся в вырез рубахи острие меча враз заставило его даже думать забыть о сопротивлении.
— Господа, чем обязан? — вышел из-за прилавка хозяин ломбарда, и Ричард Йорк со всего размаха врезал ему кулаком в лицо.
Крепкого сложения мужчину швырнуло обратно, зазвенели сбитые на пол весы, пробные камни и непонятно чем наполненные стеклянные бутыльки.
На улице местные бездельники, привлеченные появлением гвардейцев, уже начали сбиваться в небольшие стайки, но пока среди них не нашлось заводилы, и толпа безмолвствовала.
— Это какое-то недоразумение! — прохрипел хозяин, зажимая ладонью разбитые губы. — Ваша милость, у меня есть патент!
— Не помню, чтобы мы выдавали патенты на скупку краденого у ее высочества. — И, ухватив хозяина за шею, рыцарь несколько раз впечатал бедолагу лицом в столешницу, оказавшуюся моментально залитой хлынувшей из разбитого носа кровью.
В это время послышался свист, и толпа на улице бросилась врассыпную; ломбард оцепила дюжина запыхавшихся от быстрого бега стражников, следом подъехала карета с приставами сыскного управления.
— Не надо, — с ужасом глядя на начавших обыск приставов, взмолился хозяин ломбарда, — ваша милость, прошу вас…
— Тебе сегодня Мигель-менестрель драгоценности принес, где они? — отступил на шаг от скупщика Ричард Йорк.
— Нет у меня ничего, нет… Святым Николасом клянусь!
— Верю, — улыбнулся рыцарь, но искренности в этой улыбке не было ни на грош, — только чует мое сердце, на тебе и без этого грешков немало висит. И, если мы найдем хоть одну краденую брошку — а мы найдем, можешь не сомневаться, — отправишься прямиком на дыбу.
— А если отдам? — осторожно прикоснулся к сломанному носу хозяин ломбарда и сплюнул на пол кровавую слюну.
— Тогда дыба ни к чему будет, — пожал плечами Ричард. — Тогда сразу на каторгу…
— Ваша милость, мне оттуда живым не выйти, — втянул голову в плечи скупщик.
— Никто тебя не заставлял краденое скупать…
— А если я вам пригожусь, — прошептал мужчина, опасливо косясь на приставов, — сможете отозвать… этих?
— Отозвать этих — не проблема, — усмехнулся рыцарь, — но не думаю, что меня настолько заинтересует твое предложение.
— Наедине…
— Пошли. — Решив, что ничего не потеряет, выслушав пройдоху, Белый рыцарь втолкнул его в заднюю комнату и прикрыл за собой дверь. — Говори…
— Ваша милость… — отвел взгляд, явно не зная, с чего начать рассказ, скупщик. — Не так давно слушок прошел…
— Ну?
— Заказ денежный кто-то получил…
— Почему это должно быть мне интересно? — встряхнул съежившегося мужчину рыцарь. — А?
— Так заказ на преподобного Шумлиуса, ваша милость, — поднял взгляд от испачканных кровью домашних туфель хозяин ломбарда, — убить его хотят…
— Кто хочет? И кому заказ достался? — опешил рыцарь.
— Не знаю, ваша милость, просто слух прошел.
— Просто слух?
— Кто — не скажу, хоть режьте. А за дело взялся какой-то жулик не из местных. В Ольнасе на такое дело он головорезов набирать не решился, уехал из города. Так люди говорят.
— Откуда знаешь?
— Дак сболтнул кто-то по пьяному делу лишнего — может, сам он, может, посредник, — и пошел гулять слушок. Концов уж не найти, — почувствовав заинтересованность собеседника, осмелел скупщик. — Дело ж такое, ваша милость…
— Узнаешь подробности?
— Обещать не буду, но попробую.
— Драгоценности, которые Мигель принес, где?
— Отдам!
— Завтра к тебе мой человек зайдет, все, что узнаешь, через него передай, — принял решение рыцарь. — И смотри, приставы — люди дотошные, у них ни одна бумажка не пропадет…
— Не подведу, ваша милость, — заюлил вытиравший с лица кровь скупщик. — Что разузнаю, все расскажу…
— Завтра, — напомнил Ричард Йорк, приказал приставам особо не зверствовать и направился на выход. — Локис, идем. Разговор есть.
— Да? — выскочил на крыльцо вслед за капитаном гвардеец.
— Забери у скупщика драгоценности и проверь по списку, чтобы ничего не утаил, — распорядился рыцарь. — Потом… потом возьми пятерых парней и отправляйся к преподобному Шумлиусу. Скажи, я велел усилить его охрану в связи с приездом посла. Не отходи от него ни на шаг, понял? Ни на шаг.
— Думаете, его убрать попытаются? — сразу сообразил Локис, в чем дело. — Ланс?
— Все может быть, — не стал ничего объяснять Ричард. — Вечером я пришлю кого-нибудь на смену. Ладно, иди потроши скупщика. Нет, стой. Виилас в городе?
— Да.
— Передай брату, у меня есть к нему дело.
— Хорошо, — кивнул гвардеец и вернулся в ломбард. Рыцарь с тяжелым сердцем вскочил в седло и направил коня к мосту. С Лансом придется договариваться, в этом он нисколько не сомневался. Но стоит преподобному Шумлиусу обрушиться на еретиков в одной из своих проповедей или на большом совете, и дело закончится беспорядками. Или бунтом. Или еще чем похуже. Например, войной с Лансом. Войной с заранее известным исходом…
Вообще, преподобный своей щепетильностью давно уже надоел герцогине хуже горькой редьки, да только избавляться от него следовало так, чтобы и комар носа не подточил. Обострение язвы, слабое сердце, несчастный случай на глазах у многочисленных очевидцев, пищевое отравление, на худой конец. Тогда никто не заподозрит, что к этой смерти имеет хоть какое-то отношение герцогиня. А вот наглое убийство спутает все карты и крепко-накрепко привяжет ее высочество к Лансу, без поддержки которого усидеть на троне будет вовсе непросто.
И что делать? Поставить в известность Стражу и тайную жандармерию? А смогут ли они помочь? И захотят ли? Нет, Ричард Йорк знал точно — первым делом Юрис Кястайла прибежит к герцогине. А та с радостью ухватится за столь простое решение проблемы. И, приказав отозвать отправленных к преподобному гвардейцев, угодит в западню.
И что делать? Как поступить?
Попытаться спасти преподобного или удавить святошу по-тихому, прежде чем его на глазах всего города порешат пришлые наемники?
Всегда непросто выбирать из двух зол, но Ричард был твердо уверен: стоит пустить дело на самотек, и станет только хуже. Много, много хуже…
Назад: Глава 3 Экзорцист. Начало игры
Дальше: Глава 5 Ловкач. Каре мертвецов