Книга: Воды дивных островов
Назад: ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: О ЗАМКЕ ОБЕТА.
Дальше: ЧАСТЬ ПЯТАЯ: ПОВЕСТЬ О ЗАВЕРШЕНИИ ПОХОДА.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ: О ДНЯХ ОЖИДАНИЯ.

Глава 1. О горе Заряночки и о капеллане по имени Леонард.
И вот пришла Заряночка в себя, но мало тому порадовалась; еще некоторое время полежала она на полу неподвижно, ибо глубокое отвращение внушало ей ближайшее будущее. Затем девушка стряхнула с себя оцепенение, и, не желая, чтобы так застали ее прислужницы, поднялась на ноги, и оделась более подобающим образом; однако же в черные одежды облачилась она, и порешила про себя, что ничего не станет носить, кроме черного, безо всяких украшений, платья, пока друзья ее не вернутся.
Затем Заряночка отправилась в залу, где расположились ее прислужницы, и некоторое время молча наблюдала за тем, как они работают. Затем спустилась она в сад, и принялась расхаживать по огороженной плетнем аллее взад и вперед, не сдерживая горьких слез. Затем вернулась она в замок, и выскользнула за ворота, и прошлась немного по лугу, и вполне могла бы удалиться от замка гораздо дальше, чем позволяла осторожность. Но кастелян углядел девушку из окна, и поспешно выбежал вслед за нею, и, бессчетное количество раз прося прощения, вернул Заряночку назад. Всю дорогу сэр Эймерис говорил, не умолкая, но так и не добился от своей подопечной ни слова; когда же вошел кастелян в зал вместе с нею, и по привычке опустился на колени, дабы расцеловать девушке кончики пальцев, та раздраженно отняла руки, в чем впоследствии раскаялась.
Долго сидела Заряночка в зале, неподвижно, словно статуя, и вот, наконец, заслышала, как кто-то вошел, раздвинув занавес, и ло! - то был капеллан Леонард. Священник приблизился к ней с видом весьма удрученным, и жалость к нему охватила девушку, и вспомнила Заряночка, как впервые вышли они за ворота вместе, и при этой мысли слезы снова хлынули из глаз бедняжки, но она жестом велела гостю сесть подле, что тот и сделал. Совладав же с рыданиями, Заряночка поглядела на капеллана приветливо, и тот попытался занять ее беседою, делая вид, что не замечает ни слез, ни горя девушки; и Заряночка отвечала ему односложно, ибо стыдилась заводить разговор касательно Паладинов и их Похода и отъезда; однако же ни о чем другом говорить не могла. Но вот капеллан направил беседу в нужное русло и спросил девушку, как долго, по ее мнению, продлится Поход, и ответила она, благодарно улыбнувшись гостю, и посчитав дни по пальцам:"Если все сложится хорошо и даже лучше, через десять дней возвратятся наши друзья". Отозвался капеллан:"Большинству людей доводилось в жизни ждать куда дольше". "О да, отвечала Заряночка, - но десять дней, это - в лучшем случае; возможно, что Поход займет гораздо больше времени; ибо разве ведомо нам, как все сложится?"
"Верно, - откликнулся Леонард, - так, стало быть, скажем мы, двадцать дней, или все тридцать? Воистину, время это покажется тебе долгим, хотя кое-кому приходится жить надеждою, исполнение которой отложено на куда более далекий срок. Однако, может статься, ожидание твое продлится и долее тридцати дней, вот оно как".
На это Заряночка промолчала, и молвил священник:"Коли заскучаешь ты и не найдешь, чем себя занять, и придет тебе на ум выехать из замка, я всегда готов проводить тебя. По чести говоря, знаю я, что кастелян не захочет тебя отпускать; однако же он стар, и строг, и упрям; и, тем не менее, даже ему отлично ведомо, равно как и всем нам, что нет никакой или почти никакой опасности в том, чтобы отъехать от замка, скажем, миль на пять или далее, ибо последние пять дней мы, по сути дела, со всеми живем в мире, кроме Красного Рыцаря*; а про него нам известно, что отбыл он в чужие края со всеми своими людьми кроме тех, кого оставил охранять свою крепость".
"Благодарю тебя, - отвечала Заряночка, - однако похоже на то, что не захочется мне выезжать за ворота, пока не вернутся домой Паладины. Даже сейчас порадовалась я, когда кастелян вернул меня в замок; по чести говоря, как раз перед тем, как сэр Эймерис нагнал меня, сердце мое сжалось от страха, и убоялась я сама не знаю чего".
Нежданный ответ девушки, похоже, отчасти огорчил священника. Немногое добавил он к уже сказанному, и в скором времени поднялся на ноги, поклонился и ушел.
1*1) Этот отрицательный персонаж явственно перекликается с Крас 1ным Рыцарем "Королевских Идиллий" А. Теннисона, чье творчество оказало сильное влияние на формирование эстетических предпочтений прерафаэлитов в целом и Морриса в частности. (прим. перев.)

 

Глава 2. Заряночка перенимает книжную премудрость священника. Минуют десять дней ожидания.
Прошел этот день, а за ним и следующий, и Заряночка стала заговаривать со своими прислужницами, из коих осталось при ней только пять; четыре из них были совсем молоды, самой старшей едва исполнилось тридцать; пятой же, мудрой и доброй, перевалило за шестьдесят. Все они, в ответ на расспросы Заряночки, рассказывали девушке про свое собственное житье-бытье; а некоторые при этом заводили речь и об иных людях: кого-то знавали они сами, о ком-то слыхали от других. Весьма радовали Заряночку эти беседы: так узнавала она больше об обычаях мира, и, будучи смышленой, быстро постигала урок, так что не приходилось ей переспрашивать о чем-то дважды.
Более того, вновь занялась она вышиванием, и принялась работать над парой красивых башмачков для Атры, ибо те, что были доверены ей, Заряночка порядком поизносила. И дивились женщины искусству Заряночки в обращении с иголкой, и изящности ее рукоделия, и быстроте, с которой возникали своей лесной матушке; и, запертая в четырех стенах, затосковала о дубовых прогалинах, и лесных полянах, и по тамошнему зверью.
И снова сошлась Заряночка со священником Леонардом, и тот спросил девушку, умеет ли она читать по книге, и когда Заряночка созналась, что нет, капеллан вызвался обучить ее этой примудрости, и Заряночка с радостью согласилась, и после того всякий день проводила с ним немало времени; способной ученицей оказалась Заряночка, а Леонард - недурным учителем, и быстро выучила девушка алфавит.
И вот наступил девятый день с тех пор, как уехали Паладины, и за все это время Заряночка так ни разу и не вышла за ворота; и спустя первые два дня заставила себя заняться делом, и заполнить часы работой, как сказано выше; но в тот последний день все валилось у бедняжки из рук, ибо Заряночка твердо была уверена, что назавтра возвратятся рыцари; более того, девушка надеялась, что, может статься, приедут они уже ночью; потому, ложась спать, Заряночка вознамерилась бодрствовать по возможности, хотя и устала весьма, и уснула только на рассвете.
Спустя часа три она проснулась, и услышала в замке голоса и шум, и бряцание оружия, и сердце Заряночки встрепенулось, и сказала она себе:"Приехали, приехали!" Однако же девушка не посмела встать с постели, чтобы не обмануться в надежде, и полежала, не закрывая глаз, еще с час, однако же никто так и не явился к ней с добрыми вестями; и разрыдалась она, и в слезах уснула; когда же пробудилась снова, то обнаружила, что, должно быть, плакала во сне, ибо подушка у самого лица ее намокла от слез.
К этому времени солнце поднялось уже высоко; лучи отражались от водной глади, и, подрагивая, сияли на стене спальни, окно которой выходило на озеро. Тут чья-то рука взялась за щеколду, и вздрогнула Заряночка, и заныло у нее сердце; и отворилась дверь, и вошла одна из прислужниц, и Заряночка уселась на постели, и промолвила слабым голосом, ибо слова не шли у нее с языка:"Есть ли вести, Кэтрин?" Отвечала прислужница:"О да, госпожа; спозаранку на рассвете явились к воротам вооруженные люди, предлагая продать нам мясные туши, и господину моему сэру Эймерису всенепременно понадобилось выйти да поторговаться с ними; хотя, по всей видимости, люди эти грабежом промыслили то, что принадлежало ни нам, ни им, ни соседям. Впрочем, может статься, сэр Эймерис желал откупить у них в придачу к говядине еще и вести. Как бы то ни было, люди эти ушли, получив свои деньги и осушив по чаше. Теперь же поговаривают вот что: Красный Рыцарь ранен был в какой-то драке, и не встает с постели; потому на время здешние края вздохнут спокойно". Отозвалась Заряночка:"Спасибо, милая Кэтрин; я полежу еще немного, а ты ступай".
Прислужница ушла своим путем, и едва переступила порог, как Заряночка принялась рыдать и плакать, и метаться на постели, не видя утешения своему горю. Затем встала она, и принялась расхаживать по комнате, и поглядела из окна на пустынную водную гладь, и зарыдала снова. Затем сказала девушка:"Однако же, кто знает, не вернутся ли они еще до полудня, или, может статься, к вечеру, а то и назавтра утром". Тут Заряночка уняла слезы и успокоилась немного. Однако же по-прежнему ходила она взад и вперед, то и дело останавливаясь у окна, а порою окидывала она взором руки свои и ноги, и ощущала под рукою, сколь нежна ее кожа, и восклицала:"О тело мое! как ты страждешь!"
Но вот, наконец, Заряночка торопливо оделась, и украдкой вышла из комнаты, словно бы опасаясь встретить кого бы то ни было, и поднялась на самую вершину ближней башни, и поглядела сквозь дверной проем на свинцовую крышу, и никого там не усмотрела; потому вышла она, и замерла у зубчатой стены, и долго глядела на воду, но так и не увидела ни ладьи, ни, скажем, охваченной пламенем горы.

 

Глава 3. А теперь Заряночке запало в голову выехать из замка.
Спустя какое-то время Заряночка снова спустилась вниз, и отправилась к своим женщинам, и некоторое время работала вместе с ними, и так провела томительные два часа. Затем она послала за священником и занялась с ним книжной премудростью; за уроком прошло еще часа два, после чего девушка повелела капеллану взяться за дело, не откладывая, и наставить ее и письму тоже, и тот нимало не возражал; по чести говоря, сэр Леонард сам давно хотел просить ее о том же, да только не смел. Ибо за обучением письму пришлось бы священнику по необходимости сидеть с Заряночкой бок о бок, и следить за рукою девушки, и за тем, как пальцы ее старательно выводят буквы; более того, привелось бы ему порою касаться ее руки своей рукою, и направлять ее. Потому теперь сэр Леонард посулил себе, что вкусит райского блаженства. А надо сказать, что капеллан вполне годился в наставники, ибо по праву считался одним из лучших писцов, и притом обладал превосходным почерком.
Итак, приступили они к уроку, и девушка с жаром взялась за дело; быстро постигала она и эту примудрость, и от работы не отлынивала, в то время как душа учителя изнывала от любви к ней. Так миновало еще три часа, затем вдруг Заряночка устало подняла взгляд от стола, и вновь охватили девушку тревога и беспокойство, и тоска о любезном ей собеседнике, и отпустила она священника на этот день, позволив поцеловать себе руку в качестве платы.
День уже клонился к вечеру; и поспешила Заряночка на вершину башни, и долго пробыла там, глядя на воду, пока не стало смеркаться, а затем печально спустилась вниз и отправилась к своим женщинам.
Следующий день оказался во всем похож на предыдущий; ничего примечательного не случилось, и Заряночка проводила время, то поднимаясь на башню и оглядывая озеро, то вышивая со своими прислужницами, то постигая книжную примудрость вместе с сэром Леонардом, но неизменно болело ее сердце от тоски.
На третий день Заряночка надумала переговорить с кастеляном, и призвала его к себе, и спросила, что тот думает по поводу столь долгого отсутствия благородных лордов. Отвечал седовласый воин:"Госпожа моя, к чему дивиться, ежели и задержались они на несколько дней, ибо ведь отправились они на приключение, а в историях такого рода много чего случается. Теперь же, заклинаю тебя, перестань терзаться, ибо не настало еще время даже заподозрить, что, может статься, не все сложилось ладно".
Слова кастеляна весьма утешили девушку в ту пору, ибо понимала она: сэр Эймерис говорит чистую правду; засим поблагодарила Заряночка старика, и улыбнулась ему приветливо, и он возликовал, и собрался уже опуститься на колени и, по обычаю своему, расцеловать девушке руки; но она, снова улыбнувшись, удержала кастеляна, говоря:"Не сейчас, милый друг; это при расставании; у меня же есть еще что сказать тебе, а именно: запало мне в голову выехать за ворота; это бы меня утешило и помогло терпеливо дождаться возвращения друзей. Ибо должно тебе узнать, сэр Эймерис, что выросла я среди лесов и полей, под палящим солнцем, под порывами ветра; и теперь, лишенная всего этого по большей части, я бледнею и чахну. Ты ведь не захочешь, чтобы заболела я, находясь на твоем попечении, ведь так?"
"Разумеется, нет, госпожа, - отвечал сэр Эймерис, - сегодня же я вывезу тебя за ворота; и два десятка вооруженных людей или даже более поедут с нами, чтобы беды не случилось". Отвечала Заряночка, хмуря бровь:"Нет, рыцарь, мне не нужны твои воины; я бы предпочла отправиться в путь одна, свободная, как ветер. Ибо разве не слышал ты, что Красный Рыцарь ранен и не встает с постели? Так в чем же опасность?" Отвечал сэр Эймерис:"Так, госпожа; но Красный Рыцарь не единственный недруг, хотя и худший из всех; и очень может статься, что слухи лгут, ибо помянутый враг весьма и весьма коварен. И вот еще о чем подумай, добрая госпожа: к нынешнему дню он, по всей вероятности, уже прослышал, что в смиренном моем замке хранится великая драгоценность, бесценная жемчужина, равных которой не сыскать во всем мире, и задумал похитить ее, ежели удастся".
Рассмеялась Заряночка и ответствовала:"А что, коли жемчужина эта наделена свободною волей, и есть у нее впридачу и руки и ноги, и готова она бросить вызов опасности, и переступить порог крепости, ежели придет ей такое в голову? Как поступишь ты в таком случае, о лорд?" "В таком случае, - отвечал кастелян, - я верну тебя в замок, и хотя огорчит меня это несказанно, прикажу привести тебя силой, ежели ничто другое не поможет. Ибо к тому понуждает меня клятва, принесенная мною господам моим и повелителям".
Снова рассмеялась Заряночка и молвила:"Вы только послушайте, к чему ведут вставание на колени да целование рук! Потрудись-ка вспомнить, прекрасный сэр, как некогда желал ты выставить меня за ворота, хочу я этого или нет; а ныне, хочу я того, нет ли, желаешь удержать меня в стенах замка; вот как время-то переменилось, и, может статься, переменится снова. Но скажи вот что: госпожа ли я над моими женщинами, и могу ли приказывать им, что захочу?" "Разумеется, - отвечал сэр Эймерис, - как и любому из нас". Молвила Заряночка:"Так ежели повелю я двоим или троим прислужницам отправиться вместе со мною поразвеяться на луга и в леса, докуда полдня пути, что тогда?" "В таком случае и только в таком, - отвечал сэр Эймерис, - мне придется приказать этим женщинам ослушаться госпожу". Отозвалась Заряночка:"А ежели тебе они не повинуются, а повинуются мне?" Отвечал сэр Эймерис:"Ежели приведут они тебя назад в целости и сохранности, вероятнее всего придется им запеть под лозовым смычком, дабы остереглись на будущее от подобных безрассудств; но ежели вернутся они без тебя, клянусь всеми святыми, что буря гнева всенепременно снесет их головы с плеч!"
При этих словах Заряночка вспыхнула и помолчала немного; а затем молвила, снова принимая приветливый вид:"Суровый из тебя господин, лорд кастелян, однако вынуждена я тебе повиноваться. Засим исполню я твою волю, и выеду за ворота так, чтобы нагнать страху на окрестности целой армией, раз уж никак иначе не дано мне полюбоваться летней землею. Однако же сегодня не поеду я, да и завтра вряд ли; но как-нибудь вскорости. И от всего сердца благодарю тебя за ревностную обо мне заботу, каковой, к прискорбию моему, я вовсе не стою. Нет, нет, не тебе пристало стоять предо мною на коленях, но мне перед тобою; ибо ты здесь хозяин".
С этими словами Заряночка поднялась на ноги с того места, где сидела, и опустилась перед кастеляном на колени, и поцеловала ему руку, и ушла своим путем, оставив старика в смятении в восторге. Насмехаться же над ним Заряночка и не думала, но почитала сэра Эймериса рыцарем отважным, и великодушным, и верным, что соответствовало истине; и благодарила его в душе ровно так же, как и на словах.

 

Глава 4. О том, как Заряночка выехала из замка.
И в самом деле мечтала Заряночка вырваться за ворота на любых условиях и порадоваться лету; ибо теперь начинала она понимать, что, видимо, долго придется ей прождать, прежде чем друзья ее возвратятся в Замок Обета; и негодовала девушка сама на себя, что так истомилась от тоски, и упрекала себя, приговаривая:"Где же ныне та Заряночка, для которой дня не проходило, чтобы не порадовалась она земле и земным созданиям? - та, что с легкостью сносила подневольный труд, и насмешки, и брань, и побои? Ну не досадное ли это безрассудство? воистину куда хуже приходится мне с тех пор, как подружилась я с нежными леди и благородными паладинами и могучими воинами. Не лучше ли бы мне было оставаться во власти ведьмы? Ибо отнюдь не каждый день, а очень даже редко мучила она меня. Теперь же на протяжении многих дней час за часом терзают меня боль, и горе, и сердечная тоска; и всякий день страшусь я наступления дня следующего, и просто не знаю, как все это вынести".
Так увещевала себя Заряночка, и приободрилась со временем, и с жаром принялась перенимать книжную премудрость; девушка собралась с мыслями, и более не ждала всякий день и час возвращения Паладинов, и не проклинала всякий день и час за то, что не приносили они желаемого, и всеми способами старалась дотянуть до вечера, не терзая себя попусту.
Потому весьма порадовалась Заряночка, когда однажды, спустя три недели со дня отъезда Паладинов, пришел к ней кастелян и сказал:"Госпожа, в течение последних двух дней люди мои по моему приказу разведывали окрестности, и сообщают они, будто бы ничего живого нет вокруг, чего бы устрашились десятка два хорошо вооруженных воинов; потому завтра, ежели пожелаешь, мы вывезем тебя за ворота, и дабы доставить тебе удовольствие, не станем торопиться назад, но, может статься, проведем ночь в лесу, и вернемся себе не спеша завтрашним днем дня завтрашнего. Что скажешь на это и какова будет твоя воля?"
Девушка поблагодарила кастеляна и охотно согласилась, и на следующее утро отряд выехал в путь; Заряночка взяла с собою троих прислужниц, и еще были при них вьючные лошади, и шатры для Заряночки и ее женщин.
Так ехали они тенистыми тропами и зелеными лугами, и погода стояла ясная, ибо июль только что наступил, и все вокруг дивило красотою; и на время Заряночка позабыла обо всех своих заботах, и веселилась от души, и говорлива была и мила; и все тому радовались, ибо в Замке Обета все любили девушку, кроме тех одного-двух, что любили ее черезчур сильно.
Так проехали всадники двенадцать миль или около того, а затем добрались, как и собирались, до окраин леса, где в изобилии водились олени, и там устроили большую охоту, и Заряночка тоже в стороне не осталась, и все хвалили ее охотничье искусство, хотя, по чести говоря, по ее вине одна-две головы остались гулять на свободе и не достались стреле, потому что среди охотников-мужей кое-кто находил, что на Заряночку глядеть куда приятнее, нежели высматривать дичь.
Как бы то ни было, добыли они и оленей, и ланей, и прочего лесного зверя, сколько хотели; часть предназначалась на ужин, а остальное предполагалось увезти в замок. Когда же завечерело, охотники расположились на красивой лесной поляне; неподалеку струился прозрачный ручей, и на берегу его разбили шатры для дам; и Заряночка и ее прислужницы спустились к воде и смыли с себя усталость; и дивились женщины тому, как ловко Заряночка плавает; ибо купались они в средних размеров заводи, где поток расширялся, так что места для девушки оказалось достаточно.
К тому времени как дамы искупались и снова облачились в нарядные одежды, привезенные с собою среди прочей поклажи, мужи разожгли костры и принялись жарить оленину, и вскоре пошел в лесу пир на весь мир, и подавалось там доброе вино, и велись отрадные речи, и рассказывались сказки, и пелись песни; и, наконец, когда ночь уже близилась к концу и над луговыми просторами небо на востоке посветлело, Заряночка и ее прислужницы ушли на покой в свои роскошные шатры, а мужи расположились на зеленом дерне прямо под открытым небом.

 

Глава 5. Сэр Эймерис показывает Заряночке далекие горы.
Поутру все пробудились: день выдался такой же погожий, как и накануне, и люд радовался и веселился не менее, - все, кроме Заряночки; Заряночка же казалась удрученной и молчаливой, даже когда вышла из прохладной заводи в благоухание летнего леса. В ту ночь снилось бедняжке, будто осталась она в Замке Обета одна-одинешенька, и вот прежняя ее госпожа выходит к ней из Посыльной Ладьи, чтобы увезти пленницу с собою, и приводит ее на борт, и срывает с нее богатые наряды, и сидит, глядя на нее и строя отвратительные гримасы; и казалось девушке, что та знает: все друзья Заряночки умерли, и некому ни пожалеть, ни защитить ее. Затем вдруг каким-то образом оказались они вдвоем, Заряночка и ведьма, посреди Острова, Где Царило Ничто, и ведьма подступила к ней вплотную, и собралась уже было прошептать ей на ухо нечто неизмеримо страшное, - и тут девушка проснулась. За пределами затененного белого шатра ярко светило солнце; блики листвы подрагивали на земле; утренний ветер шелестел в кронах деревьев, а неподалеку звенел ручей. Поначалу обрадовалась Заряночка, что пробудилась, и что все это оказалось только сном; но тотчас же тоска сдавила ей сердце, и сказала себе девушка, что, уж верно, в замке поджидают их новые вести, и по возвращении узнает она: либо друзья ее погибли, либо возвратились живые и здоровые. А затем подумала про себя Заряночка: а ежели три Паладина и их дамы и впрямь умерли, что делать ей с теми, кто остался ей, с сэром Эймерисом, и священником Леонардом, и пятью прислужницами? - и душа девушки преисполнилась отвращения при мысли о жизни столь пустой и бессмысленной, как та, что предстояла ей; и упрекнула себя Заряночка за то, что так мало в ней дружеского расположения к друзьям меньшего ранга, коих, по чести говоря, любила она во имя любви к друзьям более значимым. Засим, как сказано выше, Заряночка казалась встревоженной и молчаливой, и не разделяла всеобщего ликования.
Это заметил сэр Эймерис; и когда люди утолили голод и направились было к коням, он подошел к девушке и молвил:"Леди, день еще только начался, и ежели мы поедем ведомым мне кружным путем, полюбуемся мы на места, для тебя новые, и, может статься, чего чудное встретим, и тем не менее, вернемся домой во-время. Не хочешь ли?"
Заряночка все еще была до крайности расстроена, но не знала, как отказать кастеляну, хотя в душе скорее предпочла бы вернуться в замок короткой дорогой. Засим подвели к девушке ее верховую лошадку, и отряд двинулся в путь; и сэр Эймерис неизменно держался подле своей подопечной. И в самом деле, по красивым местам проезжали они, и все вокруг ликовало и пело, так что мало-помалу Заряночка снова приободрилась, насколько могла, и изо всех сил старалась казаться веселой и беспечной.
И вот проехали всадники не спеша и чинно через чащу, и рощу, и лесную поляну, следуя по большей части помянутому ручью; и вот, наконец, деревья перед ними вдруг расступились, и отряд оказался на широкой зеленой равнине, нимало не застроенной, насколько хватало глаз, а за равниной поднималась гряда холмов, а над холмами синели высокие горы.
Когда же увидела Заряночка это невиданное доселе чудо, тревогу ее и тоску как рукой сняло; она уронила поводья, и захлопала в ладоши, и воскликнула:"О, как ты прекрасна, Земля, до чего ты прекрасна!" И застыла она в седле, не сводя с гор зачарованного взгляда, а седовласый кастелян улыбался девушке, радуясь ее восторгу.
Спустя какое-то время сказала она:"А нельзя ли нам подъехать ближе?" "Всенепременно, - отвечал сэр Эймерис, - только сомневаюсь, что на близком расстоянии горы придутся тебе по душе еще больше". "Ах! - отозвалась Заряночка, - кабы оказаться мне только среди них, и сродниться с ними, как некогда сроднилась я с лесной стороной".
Засим отряд поскакал по несжатому лугу в сторону холмов; и видели там люди оленя и лань, и одичавших коров, и мелкого зверья в изобилии, домашнего же скота вовсе не встретили; и холмы поднимались перед ними стеною. Приблизившись, увидели всадники, что помянутую стену холмов рассекает узкая, с отвесными склонами долина, что наискось врезается в скалы; помянутая долина почти не поросла травою, а голый камень отливали черным, словно вороново крыло. Когда же проехали странники чуть вперед, они заметили, что у самого подножия холмов земля поднимается грядами и буграми, однако у входа в долину бугров не так много, и не так высоки они. Очень скоро отряд натолкнулся на ручей, что выбегал из помянутой лощины, и сказал сэр Эймерис, что это - тот же самый поток, у вод которого охотники разбили лагерь прошлой ночью; хотя здесь он был совсем узок.
И вот, проехав по равнине еще миль пять, всадники оказались среди бугров у входа в долину, и сэр Эймерис поднялся вместе с Заряночкой на вершину самого высокого из них: оттуда смогли они заглянуть в ущелье и проследить, как, петляя, уводит оно вверх, в сторону гор, словно угрюмая улица; ибо не только травы в нем почти не росло, но ни деревьев, ни кустов не встречалось. Более того, на дне лощины тут и там громоздились огромные камни; могло показаться, будто некогда установили их в определенном порядке; тем более что эти валуны были не черными, как скалистые склоны, но тускло-серыми, так что походили на пасущихся в долине огромных овец, собственность легендарных великанов.
Тут заговорила Заряночка:"Воистину, сэр рыцарь, правду сказал ты, что увижу я много чего нового и необычного. Но нельзя ли нам сегодня хоть чуть-чуть углубиться в эту лощину?" "Нет, госпожа, - отвечал сэр Эймерис, ни сегодня, ни в другой день без нужды не станем мы этого делать; и ближе к ней не подъедем, чем сейчас". "Почему нет? - спросила Заряночка, - кажется мне, что это - врата гор, а в горах весьма хотелось бы мне оказаться".
"Госпожа, - отвечал кастелян, - черезчур опасно въезжать в эту долину, что, как ты верно говоришь, является вратами гор. Ибо помянутое ущелье, прозванное Черной Долиной Серых Овнов, пользуется дурною славой, и говорят, что таится в нем всякая нежить, противу которой наши вооруженные воины бессильны. А ежели кто и ускользнет от призраков, и пробьется сквозь врата, и поднимется в скалы, - водятся ли в горной стране такого рода демоны и неведомые твари, я не ведаю, однако же досконально известно, что живут там свирепые дикари, с демонами весьма схожие, и к мирной жизни не склонные, и убивают они всякого, кто окажется у них на пути, - разве что их удастся убить раньше".
"Ну что ж, - отвечала Заряночка, - значит, сегодня, по крайней мере, мы в лощину не спустимся, но не знаешь ли ты каких-либо преданий об этих диких местах?" "Немало доводилось мне слышать, - отвечал кастелян, - да только менестрель из меня никудышный, и только испорчу я легенды пересказом. Порасспроси-ка о том сэра Леонарда, нашего священника, он об этих краях знает куда больше других, и говорить умеет красно, так что расскажет - лучше некуда".
На то Заряночка ничего не ответила; она поворотила коня, и поскакала вниз с бугра; и возвратились кастелян и его подопечная к отряду, и все вместе двинулись к Замку Обета.
На обратном пути ничего ровным счетом не произошло; однако чем ближе подъезжал отряд к замку, тем задумчивее становилась Заряночка, и, хотя и скрывала это, но, оказавшись у самых ворот, едва не потеряла голову; мысли ее были в смятении, ибо надеялась девушка, что навстречу им выбежит кто-нибудь с криком:"Вести, вести! - приехали, приехали!"
Но ничего подобного не произошло; и на возвращение Паладинов приходилось уповать не более, чем, скажем, на Судный День. Вскоре после того, как всадники оказались в воротах, настала ночь; и Заряночка устало поднялась в свои покои, и легла в постель, и настолько утомилась она за день, что тотчас же уснула крепким, без сновидений, сном.

 

Глава 6. Заряночка выслушивает повесть о Черной Долине Серых Овнов.
На следующий день на сердце у Заряночки сделалось тяжелее, чем прежде, и измучилась она в ожидании вестей; и недоумевала девушка, как это удавалось ей так веселиться в лесу накануне. Однако же немало размышляла она о Долине Серых Овнов, и спустя некоторое время обрела в том хоть какое-то утешение, ибо безмерно хотелось Заряночке оказаться там, а, как говорится, клин клином вышибают. Засим поутру, когда подошел к концу урок ее со священником Леонардом, девушка завела с наставником речь о долине, и повторила слова сэра Эймериса касательно того, что он, сэр Леонард, якобы весьма сведущ касательно тамошних мест; и спросила капеллана, что именно ему известно.
"Я там был", - отвечал Леонард. При этих словах вздрогнула девушка, и воскликнула:"Случилось ли с тобою что дурное?"
"Нет, - отозвался священник, - но овладели мною великий страх и ужас; и говорится, что отправиться туда дважды - значит искушать судьбу".
Молвила Заряночка:"Расскажи мне, какие предания сложены об этой долине". Отвечал Леонард:"Немало есть историй; главная же такова: Серые Овны эти на самом деле - великаны былых времен, духи земли, мужи и жены, что обращены были в камень уж и не знаю за какую провинность; порою же вновь оживают они, и ходят, и разговаривают, как прежде; и ежели найдется такой храбрец, что дождался бы их пробуждения, и, едва завершится превращение, сумел бы облечь в слова сокровенное свое желание, и ежели при этом окажется он и мудр, и стоек, тогда духи исполнят его волю, сам же он возвратится из долины живым и невредимым. И вот как должен сказать он и не иначе:"О Земля, ты и твои перворожденные дети, я прошу у вас того-то и того-то," чего бы уж он там не просил. А ежели добавит он к тому хоть слово, тогда погиб он. И не след ему отвечать на расспросы духов; ежели же великаны примутся угрожать ему, никак нельзя ни молить их о пощаде, ни дрогнуть перед занесенным оружием; короче говоря, должно ему обращать на великанов не больше внимания, чем если бы они по-прежнему оставались безжизненными камнями. Более того, когда объявит он о своем желании, духи тотчас же обступят его, и примутся предлагать ему золото и драгоценные камни, и все богатство земли; и ежели того будет недостаточно, они приведут к нему прекраснейших женщин, у коих ни в чем нет недостатка, кроме разве одежд, так что увидит он своими глазами, сколь совершенны их тела. Но тот, кто примет подобные дары, погибнет навеки, и станет одним из Каменного Племени; кто же откажется от подношений, и будет твердо настаивать на своей просьбе до того мгновения, как прокричит петух, тот победит, и желание его исполнится, и, как говорят иные, прочие дары ему тоже достанутся; ибо с наступлением дня Каменное Племя не властно забрать их назад".
Тут священник замолчал, и ни слова не промолвила Заряночка; она глядела в землю, и тоска подчиняла себе ее душу. Капеллан же заговорил снова:"Для несчастного, о госпожа, то было бы достойным приключением; а для счастливого - порядочной глупостью". Девушка ничего не ответила, и на том расстались они.
На следующей неделе, когда новостей по-прежнему не было, Заряночка попросила кастеляна снова вывезти ее за ворота, дабы могла она опять полюбоваться на горы и врата их; и сэр Эймерис исполнил просьбу своей подопечной, и выехал вместе с нею, в сопровождении надежного эскорта, как и прежде; только на этот раз, по воле Заряночки, они поехали прямиком к помянутой равнине, и снова разглядывала она с бугра долину Серых Овнов. Странники слегка задержались в пути и не смогли вернуться в замок до сумерек; засим снова расположились они на ночлег в диком лесу, только на этот раз не царило промеж них такого же ликования и радости, как давеча. Отряд возвратился в замок на следующий день, после полудня, и ничего нового не узнал народ по возвращении; по правде говоря, Заряночка и не ожидала вестей; и тяжело было у нее на сердце.

 

Глава 7. Заряночка улещает священника, дабы тот помог ей выбраться за ворота.
Проходили неделя за неделей, и на дворе уже стояли первые дни августа; сердечная тоска и скука все сильнее овладевали Заряночкой, и стала она бледнеть и чахнуть. Однако же когда заговаривала девушка о задержке Паладинов с кастеляном либо со священником (каковой был не в пример мудрее сэра Эймериса), и тот и другой отвечали одно и то же, а именно: неудивительно, что до сих пор не возвратились рыцари, принимая во внимание, на какое приключение они отправились; и ни кастелян, ни сэр Леонард, судя по всему, надежды еще не теряли.
Трижды за это время выезжала Заряночка за ворота с сэром Эймерисом и его отрядом; и в последний раз из этих трех опять побывали они на бугре, что выходил на Черную Долину; но теперь не особо радовалась Заряночка, разглядывая ущелье издали, ибо снедало ее желание оказаться там, среди камней; однако же ничем не выказала она, что досаден ей запрет спуститься в лощину; и в должное время всадники поворотили коней, и благополучно возвратились в замок.
На следующий день сидела Заряночка со священником сэром Леонардом за уроком письма, и по воле девушки урок затянулся, и не раз и не два капеллан касался ее руки, так что блаженство недостижимого желания проникло до самых глубин его сердца.
Наконец Заряночка подняла взгляд и молвила:"Друг мой, спрошу я тебя вот о чем: усматриваешь ли ты опасность в том, чтобы побывать мне в Черной Долине Серых Овнов при свете дня, ежели бы покинула я ущелье до темноты?" "Одна?" - переспросил капеллан. "Да, - отвечала девушка, - одна". Сэр Леонард слегка призадумался, а затем сказал:"По чести говоря, сама долина не кажется мне опасной, ежели, конечно, не одолеет тебя страх. Однако же весьма сомневаюсь я, что удалось бы тебе поглядеть на чудесное пробуждение Каменного Племени; ибо говорится, что оживают великаны только в определенные ночи, и главным образом в Ночь Середины Лета; разве что тот, кто отважится бросить вызов приключению, самою судьбою к тому предназначен превыше прочих; как в твоем случае вполне может оказаться. Что до опасности, кою заключают в себе недобрые люди, немного найдется на свете смельчаков столь безрассудных, как ты или я. Не смеют лиходеи вступать в эту черную улицу, разве что вынудит их к тому великая нужда. Вот на пути туда и обратно вполне может подстерегать опасность. Однако же надо признать, что за последние недели не слышно ни о каких беспорядках, и все в один голос твердят, будто Красный Рыцарь не выезжает из замка.
Заряночка помолчала немного, а затем призналась:"Добрый и прекрасный друг, тоска грызет мое сердце, истомилась я в ожидании друзей, и похоже на то, что если не прибегну я к какому-либо спасительному средству, всенепременно заболею я от помянутой тоски, и тогда что за жалкое зрелище ожидает Паладинов по возвращении! А спасительное средство мне ведомо, и заключается оно в том, чтобы бросить вызов приключению Черной Долины; ибо сдается мне, - ежели поеду я туда, то вернутся ко мне и здоровье, и силы. К чему тратить лишние слова? - коли ты посодействуешь мне, я отправилась бы прямо завтра. Что скажешь: поможешь или нет?"
Покраснев до ушей, отозвался сэр Леонард:"Госпожа, почему желаешь ты упорхнуть из замка одна-одинешенька, словно птица-зарянка, под стать имени? Только что назвала ты меня своим добрым другом, по собственной доброте душевной; так отчего бы другу твоему не поехать с тобою?"
Девушка улыбнулась капеллану и впрямь по-доброму, но покачала головой. "Снова назову я тебя добрым и верным другом, - молвила она, - но замысел свой должна я осуществить сама и одна. Более того, к чему тебе ехать? Ежели повстречаюсь я с призраками, так и два десятка воинов мне не помогут; ежели натолкнусь я на вооруженных людей, что вздумают причинить мне вред, выстоит ли противу них - один? И подумай вот еще о чем, сэр Леонард: куда полезнее тебе остаться в замке, ибо, ежели не вернусь я спустя два дня, или три, самое большее, ты поймешь, что случилось со мною недоброе, и тогда можешь сообщить, куда я отправилась; и тогда меня станут искать, и, может быть, спасут".
Тут Заряночка вдруг умолкла, и побледнела, как полотно, и схватилась рукою за грудь, и проговорила слабым голосом:"О сердце мое, сердце! Что, коли возвратятся они в мое отсутствие!" И вполне могло показаться, что девушка близка к обмороку.
Тут перепугался Леонард, и не знал, что делать; но вскорости лицо Заряночки снова порозовело, и спустя некоторое время девушка улыбнулась и молвила:"Видишь, друг мой, как я ослабела; воистину, никак мне без спасительного средства не обойтись! Так неужели ты мне в том не поможешь?"
"Помогу всенепременно, - откликнулся капеллан, - скажи только, как". Проговорил он это с видом безумным и одержимым; девушка же улыбнулась ему мило и молвила:"К этому времени тебе бы должно уже измыслить, что делать, и избавить меня от этой заботы. Две просьбы у меня к тебе будет: первая и главная - незаметно вывести меня из замка на рассвете, пока все спят; и вторая - позаботиться о том, чтобы поджидала меня поблизости от ворот моя лошадка, так, чтобы не пришлось мне идти пешком; ибо, живя в четырес стенах, сделалась я слаба и изнеженна".
При этих словах Леонард словно бы очнулся и молвил:"У меня есть ключ от часовни, и от задней двери позади нее; через нее-то, госпожа, ты и выберешься за крепостные стены. Я приду спозаранку к твоим покоям и поскребу в дверь, и позабочусь о том, чтобы конь твой стоял в той самой хижине, где отдыхала ты в первую ночь своего приезда". Отозвалась Заряночка:"Уповаю на тебя, друг мой". Тут девушка ласково поблагодарила капеллана, а затем встала и принялась расхаживать по залу туда и сюда. Леонард постоял некоторое время, не сводя с нее глаз, Заряночка же не гнала его, ибо мысли ее были далеко, и о капеллане она напрочь позабыла; и, наконец, несчастный ушел своим путем исполнять ее поручение.

 

Глава 8. Заряночка отправляется на приключение.
Рассвет только занимался, когда пробудилась Заряночка; и подумала девушка, что, должно быть, не услышала Леонарда у двери; она спрыгнула с постели, и набросила на себя черное платье, и прихватила с собою суму с хлебом, и не позабыла привесить на пояс нож. Едва собравшись, услышала Заряночка, как капеллан царапает в дверь; и уже двинулась она было к выходу; как вдруг взгляд ее упал на лук и колчан со стрелами, что висели на стене; засим взяла Заряночка лук в руку, и перебросила колчан через плечо, прежде чем открыла дверь и обнаружила за нею Леонарда. Не обменявшись ни словом, они тихо спустились по ступеням, и к часовне, и вышли через калитку священника и через заднюю дверь, скрытую в крепостной стене; и тотчас же оказались на свежем утреннем воздухе. Душа Заряночки ликовала, легкой поступью спешила беглянка вперед, едва ощущая землю под ногами, так веселила девушку надежда, ибо полагала она, что есть ей о чем попросить Каменное Племя, ежели оно пробудится перед нею. Очень хотелось ей при этом порадовать и другого тоже, насколько возможно; засим, едва отошли беглецы от замка, Заряночка взяла капеллана за руку и молвила:"Рука об руку шли мы, когда впервые проследовала я этим путем; уже тогда сочла я тебя добрым другом; таковым и оставался ты с тех самых пор".
Сперва священник онемел от восторга, - столько радости доставили ему прикосновение девичьей руки и нежные ее слова; но тут же заговорил он с Заряночкой, смущаясь и запинаясь, и похвалил за то, что надумала она взять с собою лук и стрелы; ибо они и защитят ее в пути, и пищи помогут добыть, и при необходимости послужат предлогом, объясняющим, для чего бродит она по лесу. Заряночка кивнула в ответ, и снова наказала ждать ее три дня, и ежели не вернется она за это время, во всем сознаться сэру Эймерису.
"Да, - отвечал Леонард, - и тогда... "А что тогда?" - "Тогда он всенепременно выставит меня из замка, и придется искать мне приюта в обители святых отцов у Крестовых Врат, что по дороге в Гринфорд".
"Ах, друг мой! - отозвалась Заряночка, - как мы, женщины, не думаем ни о ком, кроме себя! Так тебе откажут от дома за то, что помог мне? Зачем сама я не позаботилась о коне? И ключи могла бы я украсть у тебя, и ты бы не возражал. А теперь, выходит, причинила я тебе вред".
Отвечал сэр Леонард:"Леди, у священника дом там, где стоит обитель веры. Ничем не повредила ты мне, разве что сэр Эймерис надумает повесить меня на крепостной стене; и весьма сомневаюсь я, что поступит он так со священником. Более того, заклинаю тебя, поверь, что, ежели покинешь ты замок, тамошний дом и кров для меня ничего не значат". И поглядел он на девушку скорбно и словно бы умоляюще.
Нечего было ответить на это Заряночке; и понурила она голову; и очень скоро дошли беглецы до хижины в рощице, что теперь служила стойлом для коня Заряночки, а не покоями для нее самой. Сэр Леонард вошел внутрь, и вывел на свет доброго скакуна; и Заряночка постояла с капелланом недолго под сенью рощи. Девушке не терпелось поставить ногу в стремя, однако же не могла она не помедлить немного и не поглядеть на священника, что застыл на месте, словно бы подыскивая слова.
Засим молвила девушка:"Надо бы мне поторопиться с отъездом. Однако скажу тебе напоследок вот что, друг мой: не случилось ли промеж нас чего, в чем бы причинила я тебе зло? Ежели так, то, молю тебя, облегчи душу, ибо, может статься, (хотя в это я не верю) нам не суждено более свидеться".
Дыхание у Леонарда перехватило, словно немалого труда стоило ему сдержать рыдания; но капеллан совладал с собою и молвил:"Госпожа и милый друг мой, ежели не суждено мне более тебя увидеть, тогда нет мне дела до того, что со мною станется. Ни в чем ты мне зла не причинила. Одно только случилось промеж нас, а именно: я люблю тебя, а ты меня - нет".
Заряночка поглядела на него взглядом ласковым и сострадательным, и ответствовала:"Не могу я иначе понять слова твои, кроме как следующим образом: любовь твоя ко мне есть не что иное как желание, кое испытывает мужчина к женщине; и в том заключено несчастье; потому что воистину люблю я тебя, но не так, как женщина любит мужчину. Лучше сказать тебе об этом прямо. Но теперь, когда выговорилась я, подсказывает мне сердце: признаться тебе в этом - все равно что объявить, будто не в моей власти помочь тебе; и немало это меня огорчает".
Капеллан постоял перед нею смущенно, а затем молвил:"Столь ты добра, и нежна, и чистосердечна, что не могу я не полюбить тебя еще сильнее; и это придает мне храбрости, засим скажу я, что в твоей власти помочь мне немного, вот как мне кажется". "Чем же?" - отозвалась Заряночка. Отвечал сэр Леонард:"Кабы позволила ты мне расцеловать лицо твое один только раз". Отозвалась девушка, качая головою:"В чем тут помощь, ежели случится это один только раз и не более, а иначе, по чести говоря, быть не может? Однако таков твой выбор, и не мой, и не откажу я тебе".
Тут Заряночка подставила ему лицо, и Леонард поцеловал ее в щеку, никак иначе к ней не прикасаясь; а затем поцеловал в губы; и понимала девушка, что он опечален и робок, и стыдилась она поднять на Леонарда глаза или заговорить с ним снова, опасаясь, что увидит и его пристыженным, потому проговорила она только:"Прощай, друг, до завтра, по меньшей мере".
С этими словами Заряночка поставила ногу в стремя, и вскочила в седло, и конь ее пошел быстрой иноходью туда, куда направила его всадница.

 

Глава 9. Заряночка достигает Черной Долины.
Мало что можно рассказать о путешествии Заряночки до бугра 1, 0что возвышался над Черной Долиной Серых Овнов. Добралась она туда к полудню, и по пути почти никого не встретила: разве что пахаря, либо старуху, либо юную поселянку, из тех, что бродят спозаранку по полям неподалеку от Замка Обета.
И вот, восседая в седле, Заряночка снова поглядела вниз, в долину, и на каменное племя, и ничего там живого не обнаружила, кроме трех воронов, что перепархивали неподалеку с одного Серого Овна на другой, и громко каркали, перекликаясь друг с другом, словно знали: затевается что-то необычное. Девушка некоторое время наблюдала за игрою их, а затем сошла с коня, и уселась на траву бугра, и разложила свои съестные припасы, и подкрепилась, ибо казалось ей, что лучше поесть-попить здесь, нежели в пасти Черной Долины.
Покончив с обедом, девушка снова вскочила в седло и медленно проехала вниз к ручью, а затем, вдоль него, к долине и к вратам гор, под сень коих так хотелось ей вступить; но теперь, ровно так же, как случилось с нею в то далекое утро, когда отправилась она к Посыльной Ладье, в преддверии приключения Заряночка слегка оробела, и теперь старалась отдалить решающий миг, и, когда до долины осталось не более ста ярдов, она снова спешилась, и оставила свою верховую лошадку попастись на травке, сама же уселась на берегу, следя за журчащей водой.
Спустя некоторое время Заряночка сняла туфли и чулки, и вошла в неглубокий ручей, и омочила руки, и умылась, и наклонилась к воде выше по течению, и напилась из горсти, а затем вышла на берег, чувствуя прилив мужества; затем девушка натянула лук, и оглядела стрелы в колчане, и обулась, и снова уселась в седло, и погнала иноходца прямиком в долину, и очень скоро оказалась среди Серых Овнов. Теперь могла Заряночка разглядеть, сколь велико число их: валуны загромождали все дно долины по обе стороны ручья, а многие поднимались над водою, земля же была того же черного цвета, как и склоны долины, хотя ручей, что струился там, казался прозрачнее стекла.
Что до долины, девушка углубилась в нее уже порядком, но что впереди, разглядеть не могла, ибо ущелье вилось змеей, и попервоначалу резко ушло влево; склоны долины поднимались по обе стороны достаточно крутыми каменистыми осыпями, наверху которых, словно частокол, вздымались скалистые пики и громоздились черные отвалы породы; по правую руку такого рода разломы казались особенно огромными и выдавались далеко вперед; а в фурлонге впереди твердый камень пробился сквозь осыпь и отвесной стеной обрывался в ущелье, и суживал его настолько, что пройти можно было с трудом, разве что вдоль ручья; поток же был стремителен, но неглубок, даже там, где толщи скал теснили его с обеих сторон.
Но Заряночке непременно хотелось подняться по долине выше, что бы ни поджидало впереди; и теперь девушка впервые созналась себе самой в том, что задумала уже давно, а именно: вознамерилась она переждать в долине ночь и поглядеть, что произойдет; а ежели великаны и впрямь оживут, тогда, надеялась Заряночка, достанет у нее храбрости бросить им вызов и попросить исполнить ее просьбу.
Засим девушка послала коня в воду и некоторое время ехала по ручью, пока не миновала помянутую отвесную скалу; затем склоны снова раздались в разные стороны, и очень скоро ущелье сделалось еще шире, нежели вначале. В этой части долины Серых Овнов оказалось куда больше; они теснились один к другому, и, как показалось Заряночке, установлены были кольцами вокруг одного огромного валуна, что и в самом деле слегка напоминал человека, что сидит неподвижно, положа руки на колени.
Заряночка на мгновение остановила коня и огляделась, а затем выехала на траву, и направила коня прямиком к помянутому огромному камню, и там снова спешилась, и остановилась подле валуна, размышляя. Вскорости показалось девушке, будто за камнем мелькнуло что-то темное; но ежели и так, то тень исчезла в мгновение ока. Тем не менее, Заряночка похолодела от ужаса, и застыла на месте, и долго вглядывалась в ту сторону, ничего не видя; однако некоторое время не смела пошевелить ни рукой, ни ногой.
Наконец девушка воспряла духом и подумала:"Что, коли это сам великий вождь пробуждается к жизни, и вот-вот воскреснет? Сказать ли мне слова сейчас, дабы не упустить нужного момента?" Тут Заряночка протянула правую руку, и коснулась камня, и проговорила вслух:"О Земля, ты и твои перворожденные дети, прошу у вас, чтобы возвратился он немедленно и тотчас же, и при этом любя меня". Странно и непривычно прозвучал голос девушки в пустынном этом месте, и пожалела она, что нарушила тишину.

 

Глава 10. О том, как Заряночка повстречалась в Черной Долине Серых Овнов с незнакомцем.
Сей же миг произошло нечто достойное упоминания; ибо, едва договорила Заряночка, из-за огромного камня вышел высокий незнакомец и направился прямо к девушке; и в первое мгновение просительнице пришло в голову, что это ожил сам вождь, и вот-вот ее схватит, и от страха девушка едва не потеряла сознания; незнакомец же некоторое время не говорил ни слова, но разглядывал Заряночку жадно и с любопытством.
Девушка быстро пришла в себя, и смогла рассмотреть чужака во всех подробностях; и теперь скорее устыдилась Заряночка, нежели испугалась, убедившись досконально, что стоит перед нею человек рода Адамова; но от стыда ли, или от недавно пережитого страха, только девушка по-прежнему не могла стронуться с места; бледная и дрожащая, словно лист под ветром, застыла она перед ним, едва удерживаясь на ногах.
Тут незнакомец с улыбкой поклонился Заряночке и молвил:"Прощения прошу, прекрасная дева (или скорее пристало сказать мне, прекраснейшая из дев), что напугал тебя. По чести говоря, заметил я, что едешь ты сюда, и даже издалека углядел, что все отдам за возможность полюбоваться на тебя поближе и услышать твой голос. Засим укрылся я вот за этим королем-камнем; и, сдается мне, ничего дурного не произошло оттого, ибо вижу я, что щеки твои розовеют, и страх рассеялся. Что до меня, ты не поспешила прочь от меня, как непременно бы поступила, кабы я не спрятался и не застал тебя врасплох; тем паче что ты была верхом, я же пеш; непременно ускользнула бы ты от меня, а так - вот она ты, рукой подать". Затем незнакомец снова улыбнулся и проговорил:"Более того, столь немного поведала ты о своей тайне сему каменному королю, что не стал я мудрее, даже подслушав слова твои; ты же почти ничем себя не выдала. Одно только скажу я: ежели Он тебя не любит, так Он куда больший глупец, чем я".
Тут незнакомец потянулся к ее руке, но Заряночка руку отдернула, и устыдилась еще более, и ни словом ему не ответила. Голос чужака звучал мягко и выразительно, и говорил он красно; но тревожило девушку, что не слышит она в этом голосе привычной доброты, что успокаивала ее в любом, кого доводилось ей повстречать с той поры, как покинула она Обитель у Леса; засим Заряночка опасалась доверить ему руку.
Что до внешности незнакомца, видела Заряночка, что он высок и хорошо сложен, и пригож собою: темноволосый, светлокожий, с большими карими глазами и гладкими щеками; длинный нос его слегка загибался на конце, и доходил почти что до губ, полных и алых; ни бороды, ни усов не было на лице его, если не считать узкой полоски над губою. Одет он был вот как: вместо шлема голову его венчала небольшая шляпа с золотою пряжкой впереди; на поясе висели длинный меч и кинжал; а у ворота и у колен Заряночка могла разглядеть кольца отличной кольчуги; другого оружия при нем не было. Поверх кольчуги носил он черное сюрко без герба; доспехи рук и ног отливали тем же цветом; потому мы станем называть его Черным Рыцарем. По правде говоря, несмотря на приветливую речь чужака, он внушал девушке страх, и встреча эта Заряночку не радовала.
Тем временем незнакомец снова обратился к Заряночке и молвил:"Вижу, что ты гневаешься на меня, госпожа; но, может статься, оно и к лучшему, что я оказался на твоем пути, ибо про долину эту ходят недобрые слухи; ох, много чего про нее рассказывают; и девицам едва ли пристало бродить по ней в одиночестве. Но теперь, когда оказался при тебе вооруженный воин, да и сама ты, клянусь всеми святыми, не вовсе безоружна, сможешь ты проехать по долине вверх и полюбоваться на окрестности в свое удовольствие. Потому садись-ка ты на коня, а я поведу его за уздечку".
Тут к Заряночке вернулся дар речи, и ответствовала она:"Рыцарь, ибо таковым я тебя почитаю, теперь кажется мне, что и впрямь не стоит углубляться в долину; засим сяду я в седло, и поверну коня назад, пожелав тебе сперва доброго дня и поблагодарив за учтивость". С этими словами Заряночка двинулась было к лошадке, дрожа всем телом; рыцарь же последовал за нею и молвил, слегка хмуря брови:"Нет, госпожа, я оставил коня чуть выше, и нужно мне вернуться и привести его, дабы выехали мы из долины вместе. Ибо не позволю я тебе бежать от меня и попасться в руки злобным созданиям, будь то призраки или живые люди; тем паче что уже услышал я голос твой, что словно мед, и сливки, и розы. Потому, ежели намерена ты покинуть ущелье, так я пойду с тобою пешком, ведя в поводу твоего коня. А там уже сама думай, учтиво ли сделать пешим рыцаря, что готов тебе служить. Более того, раз уж приехала ты в эту долину чудес, и ничто тебе не мешает ее покинуть, жаль было бы так и не поглядеть толком на эти места, ибо воистину много чего любопытного тут встречается, и похоже на то, что снова ты здесь не окажешься. Засим я снова смиренно прошу тебя сесть на коня, и позволить мне проводить тебя вверх по долине".
Последние слова рыцарь проговорил так, словно отдавал приказание, а вовсе не умолял, и теперь Заряночка откровенно его боялась. Воистину в руке девушка сжимала лук, но не говоря уже о том, что рыцарь стоял к ней слишком близко, чтобы Заряночка успела извлечь стрелу из колчана и вложить ее в тетиву прежде, чем чужак ей помешает, и не говоря уже о том, что незнакомец был при кольчуге, девушка почитала, что не пристало ей убивать или ранить человека только потому, что желает она избавиться от его общества. Потому, раскрасневшись, сердито ответствовала ему Заряночка:"Да будет так, сэр рыцарь, или скорее, так тому и быть, раз уж ты меня принуждаешь".
Тот расхохотался и молвил:"А! Разгневалась! Я тебя ничуть не принуждаю, но говорю только, что и тебе не след принуждать меня расстаться с тобою. Ступай куда пожелаешь, вверх по ущелью либо вниз и прочь от него, мне все равно, пока я с тобою. Воистину, госпожа, приходилось мне говорить слова более резкие дамам, что исполняли мою волю и не под принуждением".
Заряночка побледнела, но ничего не ответила; затем она села в седло, и рыцарь без долгих рассуждений взял в руки повод, и так повел лошадку вверх по долине, осмотрительно выбирая путь промеж Серых Овнов.

 

Глава 11. Заряночка следует за незнакомцем до самого конца Черной Долины.
По дороге рыцарь принялся занимать Заряночку разговором, и в голосе его уже не слышалось скрытой насмешки, как давеча; и показал он девушке разные приметные места, как, скажем, пещеры под отвалами породы, и крохотные островки в ручье, и те камни из числа Серых Овнов, про которые поминается в легендах; и рассказал о том, как сложилась судьба того или иного смельчака, что вздумал переведаться с призраками земли; и как этот погиб, а тот обрел счастье; и все такое прочее. Затем незнакомец в черном повел речь о народе гор, главным же образом о том, как жители равнин сошлись с горным племенем в битве в этом самом ущелье, когда сам он был едва ли не мальчишкой; и о том, сколь непримиримая ярость владела врагами: ибо горцы сражались за то, чтобы заполучить наяву все, о чем доселе лишь грезилось; а люди равнины бились за жизнь, и за все то, что придает жизни цену, и без чего уподобилась бы она медленной смерти. Засим вверх и вниз по ущелью, куда не глянь, везде кипел бой: сперва недруги сходились упорядоченным строем, а потом группами, а под конец противники дрались один на один, и меч ударял о меч, и вот не осталось ни фута травы или черного песка, коего не оросил бы кровавый дождь; трупы перегородили поток, и ручей вытекал из долины ярко-алым; и, наконец, все воинство горцев полегло, и людей долины погибло едва ли меньше, однако же поле битвы осталось за ними, а, стало быть, и победа.
Все это пересказывал незнакомец Заряночке красно и живо, и хотя прямо о том не помянул, однако же дал ей понять, что несмотря на юные свои лета и он тоже принимал участие в битве. Голос Черного Рыцаря был мелодичен и не лишен приятности, и гнев Заряночки поутих; девушка внимала речам незнакомца, и то и дело задавала вопросы; и столь почтителен сделался нежданный собеседник, что подумалось Заряночке, будто сама она изначально повела себя с ним неучтиво, ибо страх и усталость ожидания взяли над нею верх; и это девушку пристыдило и раздосадовало, ибо очень не хотелось ей обижать людей понапрасну. Засим теперь рассудила она, что, надо полагать, ошиблась, сочтя незнакомца дурным человеком; и, поглядывая на него то и дело, нашла Заряночка, что Черный Рыцарь весьма хорош собою, взор его глубок, черты лица правильны и радуют глаз, однако же нос незнакомца загибается на конце и слишком тонок у переносицы, а губы кажутся черезчур нежными и чувственными.
Когда же запас рассказов себя исчерпал, Заряночка принялась приветливо расспрашивать рыцаря о Каменном Племени, что окружало путников со всех сторон; и незнакомец поведал девушке все, что знал; начал он серьезно, а закончил, по чести говоря, тем, что принялся насмехаться над призраками, однако же над спутницей более не насмехался. Под конец же молвил он:"Прекрасная госпожа, то, что явилась ты сюда неспроста, я отчасти понял по тем словам, кои слетели с уст твоих подле Королевского Камня; засим весьма подивился я, когда объявила ты, что желаешь тотчас же покинуть долину; ибо я-то почитал, что намерена ты бросить вызов приключению и пробудить Каменное Племя с приходом ночи. Сознайся: разве не этот замысел привел тебя в ущелье?"
При этих словах Заряночка густо покраснела и ответила:"Да", ничего к тому не прибавив. Отозвался рыцарь:"Выходит, передумала ты?" "Сэр, отвечала девушка, - мне вдруг сделалось страшно". "Да? - вот странно, откликнулся он, - ибо ты готова была пробудить долину в полном одиночестве; а теперь, когда ты уже не одна, но при тебе я, готовый охранить и защитить тебя в миг пробуждения, ты боишься сильнее, чем прежде".
Заряночка пристально вгляделась в лицо незнакомца, подмечая, не улыбается ли он краем губ; однако же показалось девушке, что спутник ее вполне серьезен; и не нашла, что ответить ему, кроме одного только:"Сэр, теперь убоялась я пробуждения". И более рыцарь не поминал о том.
Так продвигались они вверх по ущелью, и Заряночка поглядывала по сторонам не без удовольствия, ибо страх ее перед рыцарем поутих; уже три часа брели они по долине, но по-прежнему, куда ни глянь, возвышались Серые Овны; так что путешествие длилось почти столько же часов, сколько миль проделали путники.
Судя по всему, противоположный конец долины был уже недалек; отвалы породы и скалы стеною громоздились впереди и повсюду вокруг, хотя до выхода оставалось еще около мили; в этой своей части ущелье резко расширялось.
И вот путники подъехали к ровной прогалине зеленого дерна, свободной от серых камней; вокруг прогалины валуны располагались упорядоченными кольцами, словно бы находился тут круг судьбы и судилище какого-нибудь древнего племени; и увидела Заряночка, что среди камней ходит на привязи огромный черный конь, пощипывая траву. Рыцарь ввел лошадку своей спутницы в круг и молвил:"Вот мы и дома, госпожа моя, и ежели соизволите вы спешиться, мы поедим-попьем, и потолкуем немного". Незнакомец подошел поближе, дабы помочь девушке сойти с коня, однако Заряночка не приняла его помощи, и сама легко соскользнула с седла; но ежели от руки спутника она уклонилась, то от взоров уклониться никак не могла: рыцарь жадно разглядывал ее точеные ножки и ступни, пока соскакивала она на землю.
Как бы то ни было, Черный Рыцарь взял девушку за руку, и подвел к небольшой насыпи по другую сторону круга судьбы, и пригласил ее сесть, что девушка и сделала. Из-под ближайшего валуна незнакомец извлек переметные сумы, и достал вина и снеди, и путники приступили к трапезе, словно старые друзья. И теперь Заряночка уверяла себя, что рыцарь сей обходителен и честен; однако же воистину отлично знала девушка, что сердце ее тому не верит, и что по-прежнему боится она незнакомца.

 

Глава 12. Как эти двое выбрались из Черной Долины Серых Овнов.
И вот отобедали спутники, и потолковали немного о том, о сем, и вот, наконец, молвил рыцарь:"Снова спрошу я у тебя, почему непременно желаешь ты уехать из этой долины, так и не попытавшись обратиться к Серым Овнам. Однако вот что должен я открыть тебе сперва: только в этом кругу камней у выхода из долины и нигде более возможно пробудить Серых Овнов, ежели все делать правильно, и очень немногие о том знают. Не скажешь ли теперь, что у тебя на уме?" Заряночка потупила взор и долго глядела в землю; затем девушка подняла голову, и поглядела на Черного Рыцаря, и молвила:"Сэр Рыцарь, столь близко свела нас нынче судьба, и настолько, кажется мне, нахожусь я в твоей власти, что скажу я тебе всю правду, как есть. И впрямь задумала я пробудить долину нынче ночью, а там уж чему быть, тому не миновать. И приходится ли удивляться, что весьма пугало меня приключение, которого, по чести говоря, редкий человек бы не убоялся. Но нет мне жизни без того, о чем хотела бы я просить духов, засим желание возобладало над страхом, и осталась я тверда в своем намерении, въезжая в долину. Затем повстречала я тебя; и, опять-таки, скажу всю правду как есть, по душе ли тебе она придется или нет: в первое мгновение испугалась я тебя, и боюсь до сих пор; ибо пристально наблюдала я за тобою все это время, и заметила, что весьма тебе приглянулось бедное мое тело, и охотно бы ты овладел им, кабы представилась такая возможность. И вот еще что в тебе есть, как мне кажется, хотя сам ты, возможно, этого и не осознаешь: ты насладился бы мною, невзирая на то, огорчило бы меня это или обрадовало; и в том должна я отказать тебе; ибо хотя сможешь ты впоследствии стать моим другом, однако же есть у меня и другие друзья, друзья истинные, и таковы они, что горе мое обратит для них в ничто любую отраду. Выслушал ли ты и понял ли?"
Выговаривая все это, Заряночка не сводила со спутника глаз, и увидела, как вспыхнул он, и помрачнел, и нахмурился, и сжал кулаки, и стиснул зубы. И снова молвила девушка:"Сэр, узнай же, что помимо лука и стрел, есть у меня за поясом нечто, что послужит либо против тебя, либо противу меня самой, ежели иного выхода не будет; потому заклинаю тебя смирить свое сердце. По чести говоря, очень скоро повстречаются на твоем пути и иные женщины, что порадуют тебя больше, нежели могу порадовать я".
К тому времени, как договорила Заряночка, лицо рыцаря прояснилось, он громко расхохотался и ответствовал:"Что до последних твоих слов, госпожа, тут, по крайней мере, солгала ты. А в остальном, вижу я, что все должно быть так, как тебе угодно. И ежели такова твоя воля, так сядем мы на коней, и проедем по долине вниз, и у самого выхода я с тобою распрощаюсь, и отправишься ты домой одна, как тебе угодно". Отвечала Заряночка:"За это я благодарю тебя от всего сердца. Но почему ты не спрашиваешь меня, кто я такая, и где мой дом?"
Снова расхохотался Черный Рыцарь и молвил:"Да потому что я и без того знаю. Не раз и не два слыхал я о тебе от тех, кто тебя видел, либо беседовал с теми, кто тебя видел; слухи только и твердят о том, как славные Паладины Замка Обета уловили в Великом Озере дивную и бесценную жемчужину; и едва разглядел я твою красоту, как тотчас же понял, что помянутая жемчужина находится не иначе как перед моими глазами"
"Оставим это, - отвечала Заряночка, не меняясь в лице, - Теперь скажи мне правду, ровно так же, как я говорила с тобою я, почему ты столь упорно уговариваешь меня пробудить нынче ночью Серых Овнов?" Рыцарь помолчал немного, и при взгляде на него показалось девушке, что в лице ее собеседника отразилось смятение; но, наконец, отозвался незнакомец:"Неправа ты, говоря, что мне дела нет до твоего удовольствия, и покоя, и блага. Казалось мне, да и сейчас кажется, что весьма на пользу пошло бы тебе, кабы удалось пробудить нынче ночью Серых Овнов; а снова подобной возможности тебе может и не представиться, как сказал я прежде. Поверь: очень бы мне хотелось, чтобы исполнилось сокровенное твое желание. А бояться тебе призраков нечего, ибо губят они только негодяев да глупцов".
Тут под пристальным взглядом Заряночки рыцарь запнулся, и смешался, и, помолчав немного, признал:"Ты клещами вытягиваешь из меня правду; ибо, помимо всего прочего, хотелось бы мне удержать тебя при себе дольше, чем вышло бы, кабы мы проследовали вместе вниз по ручью, и выехали из долины, и отправилась бы ты дальше одна".
Заряночка призадумалась, рыцарь же не сводил с нее жадного взгляда; и вот снова заговорила девушка, и молвила:"Теперь я скажу тебе вот что: я непременно дождусь ночи и брошу призракам, к чему бы это не привело". "Я же, - ответствовал незнакомец, - все сделаю для того, чтобы меньше ты меня боялась; ибо, когда стемнеет, я разоружусь, и тебе оставлю на хранение свою кольчугу, и меч, и кинжал". Отвечала Заряночка:"Хорошо; я возьму их, дабы искушение не взяло над тобою верх".
Более они о том не говорили; а к тому времени от полудня минуло пять часов. Заряночка поднялась на ноги, ибо тяжко ей было сидеть неподвижно и дожидаться ночи; она вышла за пределы первых двух кругов Серых Овнов, что далее располагались в менее тесном порядке, и оглянулась по сторонам, рассматривая черные скалы слева и справа, и гигантскую черную стену у самого выхода из долины, и синюю гряду гор, что поднималась над скалами; затем взор ее скользнул вниз, на ровное дно ущелья, и пригляделась девушка повнимательнее сквозь строй серых камней. Но вот что-то словно бы приковало к себе ее взор; тут же позвала к себе Заряночка Черного Рыцаря, что бесцельно бродил рядом, не сводя с нее глаз, и сказала ему:"Прекрасный сэр, далеко ли и хорошо ли ты видишь?" "До сих пор на близорукость мне жаловаться не приходилось", - отвечал ее спутник. Тогда Заряночка протянула руку, и указала пальцем, и спросила:"Не видишь ли ты чего необычного вон там, в верхней части долины?" Отозвался рыцарь:"Слишком ясно вижу я руку твою и запястье, и ослепленный взор мой не различает ничего другого". "Прошу тебя, перестань дурачиться, - отвечала Заряночка, - но приглядись повнимательнее, и, может статься, усмотришь то, что вижу я, и тогда расскажешь мне, что бы это значило. Хотя, надо признать, глаз мой и впрямь на редкость зорок".
Рыцарь внимательно пригляделся, заслонив глаза от солнца, затем повернулся к девушке и воскликнул:"Клянусь всеми Святыми! - ты наделена всеми мыслимыми совершенствами! Права ты: я вижу гнедого коня, что пощипывает траву среди Серых Овнов". "Погляди снова! велела Заряночка, - не рассмотришь ли что еще? Нет ли чего поблизости от гнедого коня, что походит на блеск и сверкание металла?" "Христос! - воскликнул незнакомец в черном, - снова права ты. В долине - вооруженные люди. Не медли, заклинаю тебя, но сей же миг садись в седло, и я поступлю ровно так же".
"Ну вот, похоже, что о пробуждении долины на этот раз можно забыть, - со смехом отозвалась Заряночка. - Однако же ты не торопишься, прекрасный сэр? - может быть, это друзья?"
Рыцарь схватил Заряночку за плечо, и толкнул ее к лошади, и проговорил свирепо, но негромко:"Теперь я тебя прошу не валять дурака! Нельзя терять ни минуты. Ежели меня ты почитаешь человеком недобрым, (а, полагаю я, ты и в самом деле так думаешь), так эти люди хуже меня, поверь, куда хуже. Но об этом мы побеседуем, когда окажемся на конях и выберемся из проклятой долины".
Ничего не оставалось делать Заряночке, кроме как повиноваться своему спутнику, засим она легко вскочила в седло и поспешила за Черным Рыцарем; ибо он он оказался на коне в мгновение ока, и уже двинулся вперед. Незнакомец выехал из круга камней и принялся пробираться сквозь лабиринт Серых Овнов, направляясь прямиком к крутому склону долины, к тому, что выходил на Замок Обета, то есть к восточной стене. Весьма подивилась Заряночка подобному выбору дороги, и, поравнявшись с рыцарем, обратилась к нему, с трудом переводя дух, и молвила:"Но, прекрасный сэр, почему не поскакали мы вниз по долине?" Отвечал всадник в черном:"Во-первых, госпожа, потому, что нам следует немедленно от них укрыться; и еще потому, что их куда больше нас, намного больше, и лошади у них свежие, в то время как твой, по крайней мере, слегка приустал; и ежели они погонятся за нами вниз по долине, они очень скоро нас настигнут; ибо не думай, что я ускачу от них и брошу тебя на произвол судьбы".
Отвечала Заряночка:"Так, выходит, ты знаешь, кто они такие? раз ведомо тебе число их и намерения. Послушай! Заклинаю тебя душой твоей и вечным спасением, признайся: тебе они друзья больше, чем мне?"
Отвечал рыцарь, чуть придержав коня:"Клянусь моей душою и вечным спасением, что эти люди для тебя - худшие недруги, страшнее не сыскать во всем мире. А теперь, госпожа, обещаю тебе, что разрешу для тебя эту загадку и поведаю всю правду о том, что происходит, к чему бы не привели мои слова, когда мы окажемся в месте более безопасном, нежели это; а тем временем умоляю тебя довериться мне хотя бы настолько, чтобы не сомневаться: я увожу тебя от опасности, ужаснее которой не выпадало тебе на долю. Нет же, ты должна мне довериться; ибо я говорю тебе, что хотя люблю тебя больше всего на свете, я бы лучше своими руками убил тебя в этой долине, нежели допустил бы, чтобы ты попала в руки этих людей".
Сжалось сердце Заряночки при этих словах; но столь страстно звучала речь рыцаря, что девушка ему поверила и тихо ответствовала:"Сэр, ровно настолько я готова тебе довериться; но заклинаю тебя сжалиться над бедной девушкой, которую мало кто жалел вплоть до последнего времени"; и тут же воскликнула:"О горе мне, опять не знать мне доброты и любви!"
Черный Рыцарь помолчал немного, а затем проговорил:"Насколько способен я к жалости, я над тобою сжалюсь. Снова говорю тебе: когда бы ты только знала, ты бы поблагодарила меня за то, что я сделал для тебя в этот час; и еще сделаю, и стану щадить тебя настолько, насколько позволит мне любовь. Но ло! - здесь мы на какое-то время в безопасности; однако же медлить все равно нельзя".
Тут поглядела Заряночка и увидела, что оказались они у самого склона долины; отвесной стеною обрывался он вниз, а прямо перед ними зияла расщелина, что в нескольких шагах резко сужалась; прямо над нею скалы почти сходились, так что весьма напоминала она пещеру. Всадники немедленно туда въехали; совсем недалеко удалились они от входа, а долина за их спиною уже обратилась в звезду света, ибо каменный коридор слегка петлял то вправо, то влево; очень скоро ущелье перестало сужаться; теперь напоминало оно мрачную и до крайности тесную улицу, в которой становилось то темнее, то светлее, в зависимости от того, образовывали ли скалы крышу над головой, или расходились в разные стороны Долго ехали всадники; порою по скале ручейком сбегала вода, то по правую руку, то по левую; иногда преграждал им дорогу поток, что разливался от одной стены ущелья до другой на глубину фута или более. Огромные валуны то и дело загромождали тропу, так что порою всадникам приходилось спешиваться и пробираться через шероховатые камни; и по большей части путь был труден и утомителен. Рыцарь почти не обращался к Заряночке, кроме как для того, чтобы объяснить ей дорогу и упредить, ежели грозила опасность; и девушка тоже молчала, отчасти из страха перед незнакомцем, или, может быть, даже из ненависти к нему, ибо кто как не он навлек на нее такую беду, а отчасти от неизбывной печали. Ибо, терзаемая скорбью, она вновь и вновь задумывалась о том, а не приехали ли ее друзья домой, в Замок Обета, и если да, то станут ли они ее разыскивать и спасать. И так устыдилась Заряночка, вообразив себе их горе и смятение, когда вернутся Паладины и обнаружат, что ее нет, что даже спросила она себя не раз и не два, а не лучше ли было бы ей никогда с ними не встречаться. Однако же, по чести говоря, ум бедняжки отказывался осмысливать такого рода предположение, несмотря на все усилия девушки.

 

Глава 13. Путники останавливаются на ночь в узком ущелье.
Ехали путники долго, может статься, часов шесть, и в запредельном мире давно царила лунная ночь; и останавливались они отдохнуть редко и на короткое время, и вот, наконец, рыцарь придержал коня и обратился к Заряночке, и спросил спутницу, не притомилась ли она. "О да, - отвечала девушка, - я уж готова была умолять тебя, чтобы позволил ты мне спешиться и прилечь на голый камень. Говоря по чести, слишком измучена я, чтобы задумываться об опасности, и о том, кто ты есть такой, и куда мы едем". Отвечал всадник в черном:"По моим подсчетам, мы преодолели половину пути через горы, и похоже на то, что и впрямь можем отдохнуть, не подвергая себя большой опасности; ибо думается мне, что никто из тех людей не знает об этом ущелье, да и не осмелится войти в него, кабы и знал; и в долину они наверняка попали по верхнему перевалу, что достаточно узок, однако открыт солнцу".
Едва договорил Черный Рыцарь, Заряночка качнулась вперед в седле, и упала бы, если бы спутник не поддержал ее. Затем он снял девушку с коня, и уложил в самом пристойном месте, что только сумел отыскать; а ущелье здесь весьма расширялось, и свет внешнего мира, пусть даже только от луны и звезд, свободно проникал туда; а дно ущелья было скорее песчаным, нежели каменистым. Засим Черный Рыцарь устроил, как смог, ложе для Заряночки, и снял сюрко, и укрыл девушку; а затем остановился в отдалении, не сводя с нее взгляда, и пробормотал:"Не в добрый час так случилось; однако что за отрада, что за отрада! Да уж, - добавил он, - неудивительно, что притомилась она; я сам с ног валюсь, хотя в нашей шайке я не из самых слабых". С этими словами он улегся у противоположной стены ущелья и тут же заснул.

 

Глава 14. Черный Рыцарь рассказывает о себе всю правду.
Когда в узком проеме потаенного пути забрезжил утренний свет, Заряночка открыла глаза, и увидела, что Черный Рыцарь седлает коней: засим поднялась она, и совладала с горем, и пожелала спутнику доброго дня, и он принес девушке еды; и подкрепились они малость, и сели на лошадей, и двинулись дальше. Теперь дорога стала ровнее, и повсюду вокруг значительно посветлело, ибо скалы более не смыкались над головой, и показалось Заряночке, что теперь дорога ведет вниз.
Рыцарь держался с Заряночкой учтиво, и до поры более не навязывал ей своей любви, засим общество незнакомца в черном было девушке отчасти отрадно, хотя заговаривал он со спутницей крайне редко.
Поднялись они спозаранку, и ехали все утро, пока не наступил полдень; а об этом путешественникам не составило труда узнать, потому что ущелье весьма расширилось и стены скал уже не поднимались так высоко, как прежде, так что солнце светило прямо на всадников, подбадривая их.
И вот Черный Рыцарь натянул поводья и молвил:"Не отдохнуть ли нам, госпожа, и не подкрепиться ли? А после того, ежели пожелаешь, я поведаю тебе мою повесть. Или, лучше, коли позволишь ты мне, я расскажу сначала, а поем потом, иначе кусок не пойдет мне в горло". "Рыцарь, - отвечала Заряночка, улыбаясь, - я надеюсь, что не станешь ты перед обедом глотать ложь". "Нет, госпожа, - отвечал ее спутник, сейчас, по крайней мере, ты лжи не услышишь".
Засим спешились они, и Заряночка уселась на обочине под березой, что пробилась сквозь скалу, и рыцарь встал перед девушкой, понурив голову, словно осужденный, что вынужден говорить в свою защиту, и начал свой рассказ:
"Госпожа, прежде всего должен я тебе признаться, что сегодня поступил я как вероломный слуга и предатель своего господина". Молвила Заряночка в простоте душевной:"Скажу тебе правду: с самого начала показался ты мне человеком ненадежным, коему доверять не след". Отвечал рыцарь:"Ну что же, мысли твои я прочел, и до глубины души ранило меня, что ты так думаешь, и что ничуть при этом не заблуждаешься. Но теперь открою я тебе, что именно ради тебя изменил я своему господину". "Как так?" - вопросила девушка. Отозвался незнакомец в черном:"Доводилось ли тебе слышать о Красном Рыцаре?" "Да, - отвечала Заряночка, - все говорят, что тиран он и деспот". Тут побледнела девушка и воскликнула:"Это ты и есть?" "Нет, - отвечал ее спутник, - я - только родич его и вассал, коему доверяет он превыше прочих; и отроду не подводил я его - вплоть до вчерашнего дня".
Тут Черный Рыцарь помолчал немного, а затем молвил:"Вот тебе вся правда как есть: дошли до нас слухи о тебе и о разъездах твоих по окрестностям вместе с этим старым дурнем, сэром Эймерисом; и узнали мы, как дважды отправлялась ты поглядеть на Черную Долину. Об этом, говорю я, проведал Тот, Что в Красном, и сама молва о тебе задела его за живое; а, кроме того, его хлебом не корми, а дай причинить зло рыцарям Замка Обета; засим послал он меня караулить в долине и постараться захватить тебя, по возможности; ибо знал он, будучи мудр, что тебе страстно захочется побывать среди Серых Овнов; более того, повелел он одной из своих ведьм наслать на тебя чары. Засим углядел я тебя издалека, а потом и столкнулся лицом к лицу, и никого-то при тебе не было; и полагалось мне, раз уж повстречался я с тобою именно так, доставить тебя в целости и сохранности в Красную Крепость. Воистину приступил я к поручению своему так, как должно, и принялся всячески улещать тебя, так что неудивительно, что увидела ты во мне предателя. Но затем... затем не сумел я довести игру до конца, потому что более не смотрел я на тебя глазами похоти, как на рабыню своего господина, но полюбил тебя и возмечтал, чтобы стала ты мне подругой и любезной собеседницей. Засим сказал я себе:"В Красную Крепость она не отправится, ежели в моей власти этому помешать".
Заряночка побледнела как полотно, но совладала со страхом и горем, и молвила:"Но те вооруженные всадники у входа в долину, кто они?" Отвечал Черный Рыцарь:"Не стану я лгать тебе, даже в малом; они попали в долину по тому самому верхнему перевалу, о котором я помянул тебе; это наши люди; я их привел. Один в долине я не оставался ни на минуту; я должен был приманить тебя к ним, но так, чтобы не заметила ты до поры отряда и не ускользнула от нас; а затем мы все возвратились бы домой по верхнему перевалу. Однако же нам двоим полагалось встретиться с ними в входа в долину, ибо, несмотря на все мои угрозы, эти люди отказывались спуститься к кругу судьбы, где мы давеча разделяли трапезу и вели беседы. Ты и не догадываешься, сколько отваги и силы духа выказали мы, вздумав отобедать там; ибо все боятся этого места. Что до меня, мне доводилось бывать там не раз и не два; в одно из таких путешествий я и набрел на ущелье, в коем мы ныне находимся; и об этом ущелье я никому не помянул ни словом, полагая, что в один прекрасный день оно сослужит мне службу; как уже и произошло, и с лихвой, ибо ущелье это стало укрытием для тебя".
"Да, но куда мы едем теперь? - вопросила Заряночка, - уж не в Красную ли Крепость?" - "Нет, никогда, - отвечал рыцарь, - да помогут мне Бог и святые угодники!"
"Так куда же? - повторила Заряночка, - скажи мне, чтобы могла я хоть сколько-то тебе доверять, хотя кому как не тебе обязана я страданиями и горем, кои навлек ты на меня". Черный Рыцарь покраснел и отозвался:"Подожди немного; я везу тебя в место весьма недурное; там ты окажешься в безопасности". Тут незнакомец в черном закусил губу, и нахмурился, и смешался, и изменился в лице, и затем, запинаясь, молвил:"Когда доберемся мы до того места, я, может статься, попрошу тебя о милости".
"Что до меня, я прошу тебя о милости теперь и сейчас, - отозвалась Заряночка. - Загладь свою вину передо мною и отвези меня назад к моим друзьям и к Замку Обета! Тогда, несмотря ни на что, станешь ты мне дорог, хотя, может быть, и не совсем так, как бы тебе хотелось". И она протянула к спутнику руки.
Грудь Черного Рыцаря вздымалась, словно бы с трудом сдерживал он рыдания; но молвил он:"Нет, госпожа, ни о чем не проси меня здесь и сейчас; но там и завтра. Однако же снова клянусь я тебе твоими прекрасными руками: ни за что не отвезу я тебя в Красную Крепость, и не допущу этого, покуда жив; не бывать тому, пусть даже погибну я, тебя защищая".
Заряночка задумалась ненадолго, а затем проговорила:"А что случится со мною, ежели окажусь я в Красной Крепости? Что за человек этот самый Красный Рыцарь, и что он со мною сделает?" Отвечал предатель в черном:"Красный Рыцарь грозен, и свиреп, и мудр; и даже я, я боюсь его". Спаситель Заряночки помолчал, а затем добавил:"Вынужден я сказать, что тебе покажется он хуже Смерти и самого Дьявола. Сперва он разделит с тобою ложе". Тут перебила Заряночка спутника:"Нет, никогда!" - и залилась ярким румянцем. Но продолжал рыцарь:"А после того - не знаю; смотря что придет ему в голову. Что до твоего "никогда", госпожа, - ты не знаешь, что это за человек, и какими людьми он себя окружает". "Такими, как ты?" - воскликнула девушка гневно. "Нет, - отвечал Черный Рыцарь, - куда хуже меня; эти люди редко выезжают из замка; приключения и опасности войны не облагородили их сердца; а женщины замка еще хуже них; и с женщиной поступят они куда более жестоко". Заряночка снова примолкла и побледнела как полотно; затем щеки ее опять порозовели, и протянула она рыцарю руку, и проговорила приветливо:"Принимая во внимание, кто ты такой, я благодарю тебя за то, как ты со мной обошелся; до завтрашнего дня, когда снова попрошу я тебя о милости, я с тобою в дружбе; засим давай же поедим и попьем вместе".
Черный Рыцарь поцеловал девушке руку, а затем кротко опустился на землю подле нее, и они разделили трапезу в этом диком месте, словно были давними друзьями.

 

Глава 15. Черный Рыцарь привозит Заряночку к хижине в долине.
Покончив с трапезой, они снова сели на коней и двинулись своим путем; и с каждой милей дорога становилась все легче, ущелье все шире, а склоны его все понижались, и тут и там показались просветы; и вот, наконец, всадники проскакали вниз по холму, и спустя короткое время дорогу словно бы поглотила густая чаща грабов и падубов. Однако же рыцарь не остановился, но направил коня прямо в помянутые заросли, и даже отыскал какое-то подобие пути среди строя деревьев, хотя очень скоро путники оказались среди непролазных сплетений ветвей, и на протяжении почти что часа не видели света дня под сенью крон, настолько густ и непроходим был лес; и путь сквозь этот лабиринт приходилось прокладывать с величайшей осторожностью.
Наконец лес перед ними поредел, и промеж стволов замаячили светлые блики; и показалось Заряночке, будто слышит она шум падающей воды, и вскоре девушка готова была поклясться, что это так; и обратился к ней рыцарь:"Терпение, госпожа моя; ибо мы почти дома, - на сегодня, по крайней мере". Девушка приветливо кивнула своему спутнику, и в это самое мгновение выехали они на открытое пространство, и оказались на крутом склоне холма, каковой по правую руку обрывался отвесным утесом: это Заряночка разглядела, когда рыцарь подвел ее к самому краю скалы и повелел посмотреть вниз. Затем увидела девушка, что далеко внизу раскинулась чудесная долина; по ней струилась речушка, прозрачная и быстрая, но отнюдь не бурная, а в верхней части долины поток шумным каскадом низвергался со скалы, - его-то и слышала Заряночка, проезжая через лес. Что бы ни находилось по другую сторону помянутой долины, все скрывали от взоров высокие и раскидистые деревья, кои теснились ствол к стволу на расстоянии каких-нибудь двадцати ярдов от ручья, а между деревьями и ручьем расстилалась полоса зеленого дерна; там росло несколько кустов и терновников.
Молвил рыцарь:"Там, внизу, отдохнем мы до завтра, ежели согласишься, госпожа моя; а поскольку солнце сядет уже через час, лучше бы нам немедленно тронуться в путь". "Соглашусь с превеликой охотой, - отвечала Заряночка, - весьма хотелось бы мне пройтись по траве у реки, ибо утомилась я несказанно, насколько могут утомить поездка верхом и путь через ущелье".
Засим поскакали всадники вниз по склону холма, и немного времени потребовалось им, дабы спуститься вниз; и подъехали они к реке там, где низвергалась она с отвесного утеса в долину; и перебрались на другой берег, и оказались на помянутом мягком зеленом дерне под сенью дерев; тут, между стволов, приютилась хижина, выстроенная из торфа и крытая тростником. Там, по повелению рыцаря, всадники спешились, и молвил рыцарь:"Вот твой дом на эту ночь, госпожа моя; здесь, отужинав, отдохнешь ты себе в полной безопасности; более того, можешь хранить при себе мое оружие, коли хочешь; а сам я расположусь под деревьями вон там. И ежели угодно тебе искупаться в прохладной воде, дабы освежиться после долгой езды и смыть усталость, я клянусь твоей рукою, что отойду за пределы видимости и подожду там, покуда сама ты не позовешь меня".
Отвечала Заряночка, не в силах сдержать улыбки:"Достойный сэр, не допущу я, чтобы защитник и страж мой оставался безоружен; оставь доспехи и меч при себе; но смотри, не забывай, что и я не вовсе безоружна, ибо вот при мне лук, и стрелы, и нож. Что до купания, тут я ловлю тебя на слове, и уже сейчас попрошу тебя удалиться на некоторое время, ибо очень хочется мне спуститься к воде; а ежели станешь ты за мною подглядывать, так позор в том не мне, а тебе".
Засим рыцарь отошел подальше, а Заряночка спустилась к заводи и разделась, но, прежде чем войти в реку, положила у самой кромки воды лук и три стрелы. Затем окунулась она в воду, и принялась там весело резвиться; и теперь, по чести говоря, нимало не горевала девушка, и говорила себе:"Человек этот не вовсе плох, и любит меня искренне, и ожидаю я, что завтра он отвезет меня в Замок Обета единственно из любви ко мне; и тогда станет он мне дорогим другом, и стану я утешать его, как смогу, пока оба мы живы".
Затем вышла Заряночка на берег, и оделась, и покричала своему спутнику, и тотчас же явился он на зов, словно находился не так уж и далеко; впрочем, незнакомец в черном поклялся он великой клятвой, что за купальщицей никоим образом не подглядывал. Ничего не ответила ему девушка, и пошли они бок о бок к хижине; там рыцарь все приготовил к трапезе, и уселись путешественники рядом, и поужинали мирно, словно старые друзья. И принялась Заряночка расспрашивать своего избавителя касательно долины и хижины, и давно ли он их знает, и отвечал тот:"Да, госпожа, еще юным отроком набрел я на эту долину; полагаю, что немногим известно о ней, помимо меня; по крайней мере, никто из наших людей о долине понятия не имеет; чему я весьма рад. Насколько от меня зависит, суждено им и впредь пребывать в неведении, ибо если бы прослышал господин мой о том, что завел я себе потаенное убежище, ох, не пришлось бы ему это по душе".
Побледнела Заряночка, услышав, как помянул незнакомец в черном о своем господине; ибо страх пред Красным Рыцарем уже вошел в душу девушки, и теперь кровь застыла у нее в жилах. Однако Заряночка заставила себя улыбнуться и молвила:"А что же такое он с тобою сделал бы, коли навлек бы ты на себя его недовольство?" - "Воистину, госпожа, отвечал рыцарь, - ежели бы мог он обойтись без меня, он бы расправился со мною каким-нибудь изощренно-жестоким способом; впрочем, ежели бы я рассердил его порядком, он бы поступил со мною ровно так же, неважно, нужен я ему или нет; а в противном случае он выждал бы подходящего часа и причинил бы мне горе, да так, чтобы дошло оно до самого сердца". "Увы мне! - воскликнула Заряночка, - злому господину ты служишь". Черный Рыцарь ничего на то не ответил, и Заряночка продолжила со всей убежденностью:"Стыдно тебе исполнять волю этого демона; почему не расстанешься ты с ним и не станешь честным человеком?" Отвечал рыцарь угрюмо:"Бесполезно говорить об этом, нельзя мне; да и впридачу боюсь я его". Тогда умолкла Заряночка, и проговорил рыцарь:"Ничего-то ты не знаешь; когда я с тобою расстанусь, должно мне отправиться прямиком к нему, а тогда чему быть, того не миновать. Не будем говорить об этом более".
При этих его словах Заряночка зарумянилась от радости и надежды, ибо так поняла она речь своего спутника, что тот намерен отвезти ее завтра к Замку Обета. Рыцарь же заговорил снова, и теперь голос его звучал бодро:"Что до этой хижины, госпожа, рассказ о ней короток; ибо своими собственными руками выстроил я ее лет пятнадцать назад; и приезжаю я в эти места снова и снова, когда на душе у меня неспокойно, и черное бремя зла давит невыносимо на сердце; и порою удавалось мне превозмочь зло, а порою нет". "Да возьмешь ты верх и на этот раз!" - пожелала девушка. Ничего не ответил ей незнакомец в черном, но заговорил о другом, и оба держались друг с другом приветливо и открыто, пока не сомкнулась вокруг них августовская ночь. Тогда объявила Заряночка:"Теперь хотела бы я отдохнуть, ибо глаза мои закрываются сами собой. Завтра утром ты не приходи сюда, но подожди в отдалении, пока сама я не позову тебя, как нынче вечером; а после, прежде чем мы снова разделим трапезу, ты скажешь мне, чего от меня хочешь". Собеседник девушки поднялся, чтобы уйти, и Заряночка протянула ему в сумерках руку, и он заметил это, но сказал:"Нет, ежели возьму я твою руку, то и всем телом завладею". С этими словами Черный Рыцарь удалился, Заряночка же легла спать в одной сорочке, и тотчас же уснула крепким, без сновидений, сном; и позабыла обо всем до тех пор, пока поутру не поднялось солнце.

 

Глава 16. Они задерживаются в долине еще на сутки.
И вот лучи солнца проникли в хижину, и проснулась Заряночка, и немедленно поднялась, и спустилась к реке, и смыла с себя ночь; а затем, одевшись, покричала рыцаря; и явился он, с видом удрученным и встревоженным, засим подумала про себя Заряночка:"Очень хорошо; он поступит так, как угодно мне".
И предстала перед ним девушка, и пожелала спутнику доброго утра, он же поглядел на нее скорбно. И молвила Заряночка:"Настало мне время попросить тебя, чтобы отвез ты меня назад в Замок Обета, к моим друзьям". Черный Рыцарь не торопился с ответом, и девушка заговорила снова:"Либо исполнишь ты мою просьбу, либо придется тебе отвезти меня в Красную Крепость и передать тамошнему тирану; а из твоих же собственных уст слышала я, что это сулит мне ни что иное как стыд, и муки, и смерть. И полагаю я, сделать этого ты не сможешь. Нет, поспешила добавить девушка, прерывая своего собеседника, готового уже разразиться потоком слов, - я понимаю, что тебе это труда не составит, ежели только позволит тебе сердце, ибо ты сильнее меня, и можешь сломать мой лук, и отнять у меня нож; ты можешь скрутить меня веревками, и накрепко привязать к седлу, и так отвезти мое беспомощное тело в рабство и на погибель. Но ты сказал, что любишь меня, и в этом я тебе верю. Потому знаю я, что не станешь ты поступать так".
Черный Рыцарь ответствовал ей угрюмо:"Ты права, госпожа, и впрямь не могу я этого сделать. Нет, теперь выслушай ты меня. Всю ночь размышлял я над твоими словами касательно того, чтобы покинуть мне господина, то есть предать его, ибо иначе невозможно; и теперь решился я так и сделать; я изменю ему ради тебя. Однако же есть для нас третий путь, коего ты не видишь: мы выедем из этой долины через час, и я отвезу тебя к тем, что враждуют с Красным Рыцарем ни на жизнь, а на смерть, разве что самую малость уступая в том твоим паладинам Обета, а именно, к военачальнику и к горожанам славного города Гринфорда, что у Озера. Я дам им понять, что спас тебя из рук Красного Рыцаря, и стал его недругом; и покажу им все входы и выходы крепости, и все его тайные тропы, и открою все его замыслы, и помогу заманить его в ловушку, так что Красный Рыцарь окажется у них в руках. Так вот: хотя, ежели бы горожане захватили меня в битве, недолго бы судили они и рядили, прежде чем отправить меня на виселицу, или, может статься, на костер (ибо в Красной Крепости все мы до одного - чародеи), - однако теперь, коли явлюсь я к ним с такого рода рассказом, и жители Гринфорда ему поверят, - я стану их военачальником, а впоследствии и правителем. А в словах моих горожане ни за что не усомнятся, коли ты их подтвердишь, и окажут тебе великие почести, и позволят тебе со мною обвенчаться; и тогда я пойму твою душу, да и себя тоже; и в скором времени станем мы могущественны, богаты и всеми любимы; и веселы будут наши дни".
По мере того, как говорил Черный Рыцарь, голос его делался все мягче, и под конец он запнулся, и, наконец, разрыдался, и бросился перед девушкой на траву, не в силах вымолвить более ни слова.
Заряночка побледнела, и нахмурила брови, и изменилась в лице; но ответствовала холодно:"Этим путем я не последую; дивлюсь я на тебя, что вздумал ты предложить мне подобный путь, ведь и сам ты превосходно знаешь, что не могу я с тобою ехать. Никуда я отсюда не поеду, кроме как в Замок Обета. Ежели отказываешься ты отвезти меня туда, или хотя бы показать дорогу, я прямо тебя спрашиваю: задержишь ли ты меня, коли я отправлюсь на поиски Замка сама?"
Черный Рыцарь поднялся с земли с бледным, искаженным от гнева и горя лицом, и сомкнул железные пальцы на запястьях девушки, и вопросил свирепо:"Тогда говори, кто из них тому виной: Бодуэн ли, этот бестолковый мужлан, или пустоголовый повеса Хью, или унылый резонер Артур? Только это неважно; ибо знаю я, как знает весь здешний край, что каждый из них связан обетом с одной, навеки избранной дамой; и ежели не отыщут они своих возлюбленных, такие уж они олухи, что станут до скончания дней поклоняться теням, жалким воспоминаниям о них, отвращаясь от созданий из плоти и крови, пусть даже самых прекрасных и желанных, таких, как ты, как ты".
Заряночка отпрянула от него насколько могла, но незнакомец в черном так и разжал пальцев; засим молвила девушка дрожащим голосом, и губы ее побелели от страха и гнева:"За версту видно, что служишь ты Красному Рыцарю; и, похоже, желаешь поступить со мною так, как поступил бы он. Об одном прошу я тебя, ежели осталась в тебе хоть капля милосердия: возьми меч и пронзи меня насквозь; можешь выпустить меня и сходить за клинком, я не стронусь с места. О! - подумать только, что я почти готова была счесть тебя честным человеком".
Черный Рыцарь выпустил руки Заряночки, и теперь стоял на некотором расстоянии от своей спутницы, не сводя с нее глаз; затем он бросился на землю и принялся кататься по ней, с корнем вырывая траву. Мгновение Заряночка глядела на него, затем шагнула вперед, наклонилась к несчастному, коснулась его плеча и молвила:"Поднимайся немедленно, и веди себя как пристало человеку, а не дикому зверю".
Засим спустя несколько минут Черный Рыцарь поднялся на ноги, и встал перед девушкой, словно побитый пес; тогда поглядела на него Заряночка сочувственно, и молвила:"Благородный сэр и доблестный рыцарь, ты на краткое время утратил рассудок, и тем опозорил и меня, и себя; теперь же лучше тебе о том позабыть, равно как и последние мои слова к тебе".
Тут Заряночка протянула ему руку, и Черный Рыцарь опустился на колени, и, рыдая, поднес ее к губам, и поцеловал. И молвила девушка с улыбкой:"Вот теперь я вижу: ты сделаешь то, о чем я тебя прошу, и выведешь меня отсюда, и покажешь мне дорогу к Замку Обета". Отвечал незнакомец:"Я отвезу тебя в Замок Обета".
Отозвалась Заряночка:"Тогда сбудется все то, что пообещала я: я останусь твоим добрым другом до тех пор, пока оба мы живы. А теперь, если можешь, приободрись немного, и присядь подле, и давай-ка позавтракаем, ибо меня мучит голод".
Рыцарь улыбнулся не без горечи, и вскорости сели они за трапезу; и попытался он развеселиться хоть сколько-нибудь, и вести себя так, словно находится на пиру; но то и дело не удавалось ему совладать с собственным сердцем: несчастный стискивал зубы, и вцеплялся пальцами в траву, и лицо его принимало выражение свирепое и грозное, так что страшно было глядеть; однако Заряночка делала вид, что ничего не замечает, и держалась с ним неизменно приветливо и учтиво. Когда же с трапезой они покончили, Черный Рыцарь некоторое время сидел, не сводя со спутницы глаз, а затем молвил:"Госпожа, не кажется ли тебе теперь, когда все промеж нас сказано, я все-таки сделал для тебя кое-что с тех пор, как мы с тобою повстречались впервые позавчера в нижней части Черной Долины?" "Да, - отвечала девушка, как признала я давеча, все приняв во внимание, нахожу я, что сделал ты немало". "А теперь, - подхватил незнакомец в черном, - предстоит мне сделать еще более; ибо должен я отвезти тебя туда, где отныне и впредь останусь я для тебя чужим и посторонним, как если бы ты находилась в раю, а я - в аду". "Заклинаю тебя, не говори так, - отвечала Заряночка, - разве не пообещала я тебе, что стану твоим другом?" "Леди, - отвечал рыцарь, - я отлично знаю, что по доброте своего сердца ты сделаешь все, что в твоих силах". Тут замолчал он надолго, и она тоже.
Затем молвил Черный Рыцарь:"Я бы попросил тебя о милости, кабы смел". "Так попроси, - отвечала Заряночка, - и я исполню твою просьбу, ежели смогу; сдается мне, что достаточно я тебе отказывала".
"Госпожа, - отозвался незнакомец в черном, - вот какого вознаграждения попрошу я у тебя за услуги проводника: хотелось бы мне, чтобы прожила ты со мною в этой долине, в чести и почете, до завтрашнего утра; пусть это место, что помогало мне и прежде, освятится твоим присутствием; а у меня будет в жизни хотя бы один счастливый день, даже если второго не дано. Не согласишься ли? Ежели нет, мы выедем через час".
При этих словах заметно опечалилась Заряночка, и надолго примолкла; ибо всей душою стремилась она туда, где бы отыскали ее друзья, ежели возвратились они в замок. Но подумала про себя девушка, что спутник ее неукротим и яростен в гневе, и испугалась, что тот, чего доброго, обезумеет совершенно и убьет ее, ежели она окажется черезчур неуступчивой; кроме того, всей душой жалела Заряночка несчастного, и готова была сделать все, что в ее силах, чтобы смягчить его боль и унять горе его сердца. Засим лицо Заряночки прояснилось, и не позволила она себе больше досадовать, но улыбнулась рыцарю и ответствовала:"Прекрасный сэр, услуга эта кажется мне пустячной, и охотно исполню я твою просьбу; пусть день этот станет первым днем нашей дружбы, ежели угодно тебе принять его таковым, и да утешит он тебя".
И кто же возликовал тогда, как не рыцарь; и удивительно было видеть, как скорбь его немедленно развеялась, и сделался он весел и беспечен, словно мальчишка, и однако же с Заряночкой держался исключительно учтиво и обходительно, словно служил могущественной королеве.
Засим целый день провели они вместе в дружбе и согласии, и сперва поднялись спутники вверх по долине, к основанию высокого утеса, где поток с грохотом низвергался с отвесной скалы; и долго стояла там Заряночка, любуясь на водопад, ибо ничего подобного прежде не видела.
Затем пешком отправились они в лес, что начинался сразу за зеленой хижиной, и, побродив там в свое удовольствие, принялись выслеживать оленя к обеду; и Заряночка вручила спутнику свой лук и стрелы, дабы подстрелил он дичи, однако же рыцарь заставил девушку перепоясаться своим собственным мечом, дабы не оставалась она безоружной. Так добыли они косулю, и возвратились с трофеем в хижину, и рыцарь освежевал тушу и приготовил мясо должным образом, и снова разделили они трапезу в дружбе и согласии. Заряночка же загодя побывала у реки, и принесла оттуда букет синих костенцов и спиреи, что не вовсе еще отцвела на лугу со времен первых дней лета, и сплела себе пояс и гирлянду для волос; и незнакомец в черном поклонялся девушке, словно божеству, при этом едва насмеливаясь коснуться ее руки, несмотря на то, что сводила рыцаря с ума красота ее тела.
Затем, когда друзья отобедали и, устроившись отдохнуть в тени деревьев, прислушивались к тому, как болотная курочка кричит над водою, Заряночка обратилась к своему спутнику и повелела ему рассказать что-нибудь о своей жизни и деяниях; но ответствовал Черный Рыцарь:"Нет, госпожа, умоляю простить меня; ибо мало хорошего могу я о себе сообщить, и весьма не хотелось бы мне, чтобы узнала ты меня с еще худшей стороны, нежели уже знаешь. Лучше ты окажи мне милость и поведай о своем прошлом; и уже знаю я наверняка, что ничего в нем нету, кроме самого доброго".
Заряночка улыбнулась и закраснелась, но, не заставляя себя упрашивать, принялась рассказывать ему о своей жизни в Обители у Леса; и даже о лесной матушке не умолчала. И ни слова не произнес рыцарь в ответ на это; но благодарил и хвалил рассказчицу за милость снова и снова.
Наконец день приблизился к концу, и тогда горе овладело рыцарем с новой силой, и сделался он задумчив и молчалив. Заряночка по-прежнему держалась с ним приветливо и учтиво, и старалась утишить его тоску, но сказал рыцарь в черном:"Оставь, как есть; что до тебя, завтра ты будешь счастлива; но мой счастливый день почти миновал, а с ним словно бы и жизнь уходит капля по капле". И вот стемнело, и незнакомец печально пожелал своей спутнице доброй ночи, и отправился к своему убежищу среди дерев. Заряночка же расположилась в хижине, и долго не могла уснуть, заранее радуясь завтрашнему дню, каковой должен был вернуть ее в Замок Обета.
Пробудилась Заряночка спозаранку, когда солнце еще едва поднялось; девушка встала, и оделась, и призвала к себе слугу своего, Черного Рыцаря, и тот немедленно явился к госпоже своей, ведя в поводу двух лошадей; и молвил:"Теперь едем мы в Замок Обета". И был он сдержан и удручен, но отнюдь не свиреп и не дик.
Ласково поблагодарила Заряночка спутника, и похвалила его, он же изменился в лице, непонятно почему.
Засим вскочили друзья на коней и двинулись в путь, и рыцарь направился прямиком в лес, и поскакал известными ему тропами, так что не слишком-то медленно продвигались путники, принимая во внимание густую чащу. Так ехали они вместе, он - скорбя, она - радуясь.
Но теперь оставим мы Заряночку и рыцаря, с коим повстречалась она в Черной Долине Серых Овнов, и обратимся к Замку Обета, и тамошним обитателям, и поглядим, чем занимались они все это время и после.
ЗДЕСЬ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ ЧЕТВЕРТАЯ ЧАСТЬ КНИГИ "ВОДЫ ДИВНЫХ ОСТРОВОВ", ПОСВЯЩЕННАЯ ДНЯМ ОЖИДАНИЯ; И ТЕПЕРЬ НАЧИНАЕТСЯ ПЯТАЯ ЧАСТЬ ПОМЯНУТОЙ ИСТОРИИ, ПОД НАЗВАНИЕМ "ПОВЕСТЬ О ЗАВЕРШЕНИИ ПОХОДА".
Назад: ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: О ЗАМКЕ ОБЕТА.
Дальше: ЧАСТЬ ПЯТАЯ: ПОВЕСТЬ О ЗАВЕРШЕНИИ ПОХОДА.