ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: О ЗАМКЕ ОБЕТА.

Ничем не был заполнен этот день для Одинокой Птички, ежели не считать раздумий, и большую часть ночи девушке не удалось сомкнуть глаз. Когда же проснулась она на рассвете, впереди так и не показалось берега, и в сердце скиталицы закралось опасение, что так, может статься, пройдет немало дней, и вполне вероятно, что вовсе не встретит она земли на своем пути, и умрет от голода; ибо снедь, что вручила гостье заботливая Виридис, почти подошла к концу. Потому девушка провела день в тревоге, и к тому времени, как настала ночь, поела она самую малость; малость же эта составила последнюю крошку и последний ломтик мяса ее запасов. Потому неудивительно, что испугалась Заряночка, пробудившись рано поутру и не увидев впереди ничего, кроме безбрежных вод.

Однако же ближе к полудню показалось Заряночке, будто различает она у горизонта небольшое облако, что застыло неподвижно, в отличие от прочих облаков; некоторое время странница не сводила с облака глаз, не наблюдая в нем ни малейшей перемены; потом глаза ее устали, и девушка попыталась заснуть, отвернувшись к кормовой части лодки; так между сном и бодрствованием скиталица провела три часа. Потом поднялась она на ноги и поглядела вперед, и ло, белое облако обрело очертания: то возвышался вдали белый замок, выстроенный словно бы прямо на лоне вод, - день же выдался погожий, и видно было за версту. Ладья стремительно неслась туда, потому очень скоро Заряночка различила по обе стороны помянутого замка зеленый брег, и наконец, за три часа до заката, скиталица приблизилась настолько, чтобы разглядеть увиденное во всех подробностях.

Не велик и не мал, замок казался новехоньким и отстроен был на диво, частью из камня и известки, частью из дерева. Подплыв еще ближе, разглядела Заряночка на крепостных стенах людей: надо полагать, девушку заметили, ибо у бойниц затрубили рога, и обитатели замка толпою устремились куда-то. Скиталица оказалась уже настолько близко, что различила береговые ворота, и как выходит оттуда народ к причалу; и еще увидела она, что впереди всех стоит высокий седовласый муж, и машет ей рукою, и говорит что-то, да только ветер относит слова далеко прочь; однако же показалось девушке, будто люди эти стараются дать ей понять, что не желают иметь с ней никакого дела, и сердце скиталицы упало, настолько ослабела и изголодалась она.

Как бы то ни было, ладья стремительно летела вперед, и через минуту-другую остановилась у лестницы, ведущей к причалу, где собралось десятка два людей, кто во всеоружии, кто нет, и по большей части были они седы и преклонных лет.

Заряночка встала в лодке, и помянутый статный седовласый старик, облаченный в рыцарские одежды, однако же безоружный, стоя на лестнице, обратился к чужестранке и молвил:"Леди, в сей дом женщинам вход закрыт с тех самых пор, как возведена была крыша, а произошло это, правду сказать, не более года назад. Потому мы заклинаем тебя повернуть ладью и поискать другого прибежища у воды, либо к востоку, либо к западу".

Мало что смыслила Заряночка в светской учтивости, иначе бы, верно, ответила ему колкостью; но она только горестно поглядела на старца и молвила:"Достойный воин, я проделала немалый путь, и не могу повернуть вспять, ибо доверено мне поручение великой важности; теперь же не осталось у меня снеди, и голодна я; и ежели ты не поможешь мне, надо полагать, умру я. А когда бы ты только знал о моей миссии, понял бы ты, сколь многое от нее зависит". Девушка уже готова была разрыдаться, однако сдержала слезы, хотя губы ее и дрогнули. Она протянула руки к седобородому старцу, и тот поглядел на нее, и нашел, что прекрасна она на диво; а бесхитростные слова Заряночки, и нежный голос, и красота лица ее, и чистый взгляд убедили старца, что незнакомка коварству чужда. Однако же отозвался он:"Леди, не в поручении твоем дело; только женская природа твоя заставляет нас закрыть перед тобою двери. Ибо все мы связаны клятвой не допускать в замок женщин, пока повелители наши не снимут запрета и не прикажут нам отворить женщинам врата". Одинокая Птичка слабо улыбнулась и молвила:"Нельзя ли мне повидать твоих повелителей, раз уж ты тут не хозяин?" Отвечал старик:"Их нет; возвратятся они только завтрашним утром; и не ведаю я, в котором часу. И однако же, - добавил он, - хотелось бы мне помочь тебе хоть в чем-то". "О, прошу тебя и заклинаю! - воззвала бедняжка, - иначе поручение мое так и окончится ничем".

Тут по ступеням спустился еще один человек, и встал рядом с престарелым рыцарем, и потянул его за рукав, и заговорил с ним вполголоса. Судя по одежде, вновь пришедший был служителем церкви, и моложе прочих, может статься, тридцати пяти зим, и весьма пригож собою. Пока же беседовали они, Заряночка снова опустилась на скамью, ибо силы бедняжки иссякли.

Наконец заговорил старик и молвил:"Дева, раз уж в такой ты нужде, полагаем мы, что возможно позволить тебе войти в замок и вкусить пищи из наших рук, и в то же время сохраним мы верность клятве, ежели уйдешь ты отсюда через наземные врата до заката. Годится ли тебе это?" "Прекрасный сэр, - отвечала Заряночка, - это спасет жизнь мою и мое поручение; более ничего не могу сказать я от слабости, иначе бы поблагодарила тебя".

Она поднялась на ноги, престарелый воин протянул ей руку, девушка ухватилась за нее и поднялась по лестнице, однако же бедняжка едва стояла на ногах от усталости. Но священник (а был он капелланом замка) поддерживал ее с другой стороны. Когда же оказалась она на мощеной камнем площадке у самых речных врат, она повернулась к старику и сказала:"Об одном спрошу я тебя: находимся ли мы на одном из из Дивных Островов?" Старец покачал головой. "О Дивных Островах мы ведать не ведаем, - отвечал он, - а замок сей выстроен на большой земле". При этих словах лицо девушки вспыхнуло от радости, и молвила она:"Об одном смиренно попрошу я тебя, а именно: оставить мою ладью здесь и не притрагиваться к ней, до тех пор, пока не возвратятся твои повелители и не прикажут, чтобы никто не подходил к судну".

Старец уже готов был ответить, но священник опередил его, говоря:"Так и поступит он, леди, а он - не кто иной как кастелян замка; более того, он даст клятву повиноваться тебе в этом деле". Тут извлек он крест, на коем распят был Господь, и кастелян поклялся на кресте весьма охотно".

После того священник поторопил Заряночку дальше; так, вдвоем, привели они странницу в огромную залу, и усадили в кресло, и обложили подушками. Оказавшись же в безопасности, девушка разразилась слезами, а кастелян и священник стояли подле, утешая гостью; и казалось им, что, невзирая на горе незнакомки, с нею вместе в замок пришло солнце.

Затем принесли чужестранке снеди: бульон и оленину, и доброе вино, и сласти, и землянику; и не настолько умирала она от голода, чтобы не вкусить еды и питья с превеликой охотой. Когда же насытилась Заряночка, и слегка отдохнула, кастелян встал и молвил:"Леди, из западных окон не видать более солнца, и должен я сохранить верность клятве; но прежде чем уйдешь ты, хотелось бы мне услышать, что прощаешь ты мне недобрый прием и то, что выставляю тебя за двери". С этими словами старик опустился на одно колено и поцеловал гостье руку. К Заряночке же вернулась присущая ей веселость, и рассмеявшись, молвила она:"Прощение, о великодушный рыцарь, я тебе охотно дарую; однако похоже на то, что превозносишь ты меня не по заслугам высоко, ибо другие женщины не переступали порога твоего замка. Я - всего лишь простая девушка, хотя поручение мое и не из малых".

Воистину дивилась Заряночка, что суровый и непреклонный старец так изменился в отношении к ней за столь краткий срок; ибо до поры не ведала девушка, что при одном только виде ее в сердцах тех, что обращают на нее взгляды, вспыхивает горячий любовный жар.

И вот встала Заряночка, кастелян же опустился на колени у ее ног, и поцеловал девушке руку снова, и снова, и еще раз. Затем молвил он:"Воистину учтива ты и любезна. Но вот что: сей святой отец выведет тебя за ворота, ибо он может указать тебе пристанище, где проведешь ты ночь в достаточной безопасности; а завтра, глядишь, случится что-нибудь новое".

Тут священник поклонился девушке, и повел ее из залы, а взор кастеляна следовал за ними, пока не скрылись эти двое за занавесом. Священник оставил гостью ненадолго на крыльце, и зашел в кладовую, и вернулся с корзиной еды и питья, и двинулись они вместе к главным воротам, а прямо перед ними на небе догорали последние блики заката.

По гладкой, накатанной дороге шли они, по обе стороны расстилались зеленые луга, а тут и там виднелись небольшие рощицы. Когда путники удалились от ворот на достаточное расстояние, священник взял девушку за руку и таким манером повел за собою, и Заряночка позволила ему это, и никаких дурных мыслей не закралось ей в голову; у капеллана же некоторое время слова не шли с языка, такое смятение охватило несчастного от прикосновения к ее ничем не прикрытой плоти. Заряночка же заговорила и молвила:"Как добр ты, отец мой, что согласился отвести меня".

Потупив взор и, ежели уж начистоту, не отрывая глаз от ее ножек, священник ответил срывающимся голосом:"Я веду тебя недалеко; вон там, у рощицы за поворотом дороги, стоит полуразрушенная хижина, где сможешь ты переждать ночь; лучше уж такое пристанище, нежели никакого, хоть и мало подобает оно такой, как ты". Рассмеялась Одинокая Птичка и молвила:"Знавала я и похуже, нежели рощица без хижины". И при этом подумала она о темнице на острове Непрошенного Изобилия.

Голос девушки показался священнику столь приветливым и веселым, что он отчасти стряхнул с себя угрюмую задумчивость, порожденную страстью, и поднял глаза, и молвил:"Вот что скажу я тебе, леди: думается мне, к господам моим привело тебя дело поважнее, чем просить у них прибежища, вопреки обычаю замка. Предчувствую я, какого рода твое поручение; и о том скажу больше чуть погодя; а теперь присоветую тебе, как лучше поступить, чтобы переговорить с владельцами замка как можно скорее. Лорды уехали прочь вместе со свитой, дабы добыть оленины, или, скажем, говядины да баранины нам на пропитание; и, может статься, случилось им по дороге и сразиться с кем-нибудь, ибо скверные у нас соседи. Но ежели вернутся они с победой, то проедут этой дорогой, и всенепременно минуют твою рощицу; и ежели приведется тебе задремать, то шум тебя обязательно разбудит. Тогда только всего и нужно тебе сделать, что выйти на свет и встать у всадников на пути, дабы тебя заметили; а едва заметят они тебя, то как проедут мимо, не заговорив?"

"От всего сердца благодарю тебя за совет, - отвечала Заряночка, однако же хотела бы я расспросить тебя о двух вещах: первая - как прозывается замок, что остался у нас за спиною? и второе - почему в обычае у вас запираться от женщин?" Отвечал капеллан:"В здешних краях замок сей окрестили Белым Приозерным Равелином; но промеж себя мы называем его Замок Обета; а такое имя дано ему потому, что господа мои разыскивают своих утраченных возлюбленных; и поклялись они великой клятвой, что ни одна женщина не войдет в замок до тех пор, пока возлюбленные их не переступят порога замка".

При этих словах Заряночка воспряла духом и подумала, что попала именно туда, куда бы желали направить ее подруги. Священник же, что не сводил глаз с девушки, увидел, как еще ярче засияла красота ее от нежданной радости, и, не в силах совладать с обуревающими его чувствами, некоторое время не мог выговорить ни слова; но, наконец, сказал:"Выслушай еще касательно твоего дела: ежели господа мои задержатся, и не приедут к заутрене; тогда не сомневаюсь я, что кастелян пошлет людей позаботиться о тебе". При этом он снова потупился и молвил:"Сам я приду к тебе, и приведу вооруженных воинов, ежели будет нужда. Однако же еще до полудня господа мои прибудут всенепременно, разве что случится с ними беда, чего Господь не допустит". Тут капеллан перекрестился; затем поднял взор, и, глядя в глаза девушке, молвил:"Не падай духом; ибо, что бы ни случилось, на произвол судьбы тебя не оставят".

Отозвалась Заряночка:"Уж вижу я по тебе, что стал ты мне добрым другом, и радуется тому мое сердце; куда как покойно будет мне нынешней ночью в твоей хижине, а завтра поутру я наберусь храбрости и поступлю по твоему слову".

Ласковая речь девушки оказала на священника такое впечатление, что тот только глядел на посланницу в замешательстве, словно не расслышал; и прошли они еще немного молча, пока, наконец, капеллан не заговорил снова:"Вот мы и дошли до хижины; теперь покажу я тебе твои покои". И подвел он гостью к крохотной, крытой соломой хижине; обмазанный глиной плетень ограждал полуразрушенное строение. Внутри было чисто и сухо, ибо крепкая крыша противостояла непогоде; однако никаким убранством не мог домик похвастаться, кроме охапки хвороста в углу.

Там остановился священник, по-прежнему держа Одинокую Птичку за руку, и молча обвел взглядом хижину, краем глаза косясь на гостью; но, наконец, выпустил он руку девушки, и словно бы очнулся, и молвил:"Вот мы и пришли; жалкая лачуга, ничего не скажешь, даже для бродяги бездомного". "Так это как раз я и есть, - отозвалась со смехом Заряночка, - уж будь уверен, что здесь отдохну я на славу". Тогда священник извлек рог из корзины со снедью, что поставил на землю, и вручил его девушке, и молвил:"Ежели сочтешь ты, что угрожает тебе опасность, тогда затруби в рог, и мы в замке услышим его и поспешим к тебе на помощь. А теперь желаю тебе доброй ночи".

Заряночка ласково поблагодарила священника, и тот побрел было прочь из хижины, но не отошел и двух шагов, как вернулся и молвил:"Одно мог бы я, пожалуй, сказать тебе, не навлекая гнева твоего на свою голову; а именно, что это я велел кастеляну впустить тебя. Ответишь ли что на это?" Отозвалась девушка:"Поблагодарю тебя снова и снова, ибо это спасло жизнь мою и мое поручение. И теперь еще яснее, чем прежде, вижу я, что ты мне добрый друг".

А пока глядела она на капеллана взглядом ласковым и добрым, заметила Заряночка, что священник нахмурил брови, и в лице его отразилось смятение, и молвила:"Что печалит тебя? - уж не гневаешься ли на меня за что?" "О нет, - отвечал священник, - как мне на тебя разгневаться! Однако хотелось бы мне обратиться к тебе с просьбою". "Да, и какою же?" - полюбопытствовала девушка. Отвечал он:"Нет, не смею, не смею. Завтра, либо в другой день". А проговорил он слова эти, глядя в землю, и прерывающимся голосом; и слегка подивилась девушка своему заступнику, но не слишком, полагая, что встревожен тот чем-то, не имеющим к ней ни малейшего отношения, и не может прогнать докучных мыслей даже перед чужестранкой.

Тут священник поднес к губам ее руку, и поцеловал, и снова пожелал Заряночке доброй ночи, а затем торопливо ушел из хижины; когда же удалился он на достаточное расстояние, то проговорил вполголоса, однако же так, чтобы гостья не расслышала:"Когда бы только насмелился я попросить, уж верно, позволила бы она мне поцеловать ее в щеку. Увы! - что я за безумец!"

Заряночка повернулась к своему ложу из хвороста; душистым и чистым оказалось оно; покой и мир царили в мыслях странницы, хотя телом устала она несказанно. Хорошо ей было в крохотной заброшенной хижине; с первого взгляда и всем сердцем полюбила девушка луговой этот край, и не могла нарадоваться ему после всех невзгод, пережитых на воде; и показалось Заряночке, что даже сейчас, в быстро сгущающихся сумерках, земля эта шлет ей ласковый привет. И вот прилегла скиталица, не раздеваясь, на случай, ежели придется ей вставать второпях, и явить на себе доверенные тремя дамами знаки.

Некоторое время Заряночка лежала, не закрывая глаз, довольная и счастливая, прислушиваясь к соловьиным трелям в кустарнике, а затем погрузилась в сон, и ничего не нарушало этого сна до тех пор, пока краткую ночь не сменил день.

Утренние трели птиц разбудили Заряночку еще до того, как взошло солнце; но до поры девушке не хотелось вставать, так хорошо и покойно ей было; тем более, что вспомнила она, где находится, и сказала себе, что поручение ее, похоже, вскорости будет исполнено; и подумала скиталица о своих подругах, которых оставила на Острове Непрошенного Изобилия, и благословила их за доброту, и любовь трех дам согревала ей сердце, и в таких мыслях Заряночка снова заснула.

Когда же пробудилась она снова, потоки солнечного света затопили луга; девушка поспешно вскочила на ноги, опасаясь, что проспала, но едва выйдя из хижины, заметила, что солнце стоит невысоко еще, и поднялось какой-нибудь час назад. Засим повернула Заряночка, и перешла через рощу, и вышла с другой стороны, и ло! - увидела, что прямо перед нею струится прозрачный ручей. Тут заговорила она сама с собою негромко, и посетовала:"Фи! Так утомили меня путь через озеро и голод, что прошлым вечером легла я спать, не умывшись; а нынешним утром утомлена я не менее: столь гадко мне немытое тело. Негоже показать себя неряхой неухоженной перед знатными лордами; дай-ка выкрою минуту-другую для купания".

С этими словами Заряночка проворно спустилась к воде, развязывая по пути пояс и шнуровку. Приблизившись к ручью, обнаружила она: струится поток между синих цветов костенца и камышей прямо в озерцо, что от песчаной отмели резко уходит вглубь. Тут же доверенные посланнице одежды упали на траву у кромки заводи, и Заряночка принялась плавать и резвиться в воде; волосы девушки расплелись и развевались у нее за спиною, словно озерные водоросли. Однако долго задержаться там Заряночка не осмелилась, но поспешила выйти на берег, и торопливо оделась. Однако же не покрыла она плечи золоченым платьем, и не зашнуровала его на груди, дабы открывалась взглядам сорочка Виридис; каковая сорочка была весьма приметной, ибо на груди расшили ее зелеными веточками, над которыми дрожали язычки пламени, и расшили столь изящно, словно работала над рубашкой дева народа фаэри.

Затем Заряночка подобрала платье повыше, дабы край юбки не закрывал лодыжек и сразу бросались в глаза туфельки Атры; а изысканные туфельки эти были украшены кружевами, и отделаны золотом и драгоценными каменьями, зелеными да синими. И воистину, не нашлось бы такого мужчины, что простоял бы перед Заряночкой минуту прежде, чем взоры его обратились бы к ступням ее и лодыжкам, точеным и милым.

Тут девушка занялась прической, и подобрала волосы, и обмотала их вокруг головы, дабы нимало не скрывали они доверенных посланнице одежд.

Так стояла Заряночка: на нежной шейке покоилось ожерелье Авреи, пояс Виридис охватывал изящной формы бедра, а на прелестном пальчике сияло кольцо Атры. Прислушалась она, но не услышала ни звука, что говорил бы о приближении кавалькады; и тогда родилось в сердце девушки робкое опасение, что, однако же, ничуть ее не огорчило. Прямо перед нею над водою нависал куст шиповника; бесчисленные розы либо набирали бутоны, либо только что раскрылись. Заряночка подобралась к кусту тихонько и молвила, улыбаясь:"Что ж, раз уж ничего на мне нет, что могла бы я назвать своим, я возьму да присвою вот этот подарок девической купели". С этими словами Заряночка отломила с куста ветку, и соорудила гирлянду для волос; и, засмущавшись, еще немного помедлила у ручья, а затем повернулась и быстро пошла к назначенному месту у приютившей ее на ночь хижины, и остановилась там, прислушиваясь; а отрадная робость ее все усиливалась, девушка то краснела, то бледнела, и сердце ее так и колотилось.

Но тут вспомнила Заряночка о добром священнике, что привел ее в хижину прошлой ночью, и задумалась, размышляя, что могло его настолько встревожить. И гадала посланница, а окажутся ли остальные так же добры к ней, или сочтут ее дерзкой девчонкой, или дурочкой, или просто проедут мимо?

Воистину если бы кто-нибудь и проехал бы мимо Заряночки, так не потому, что остался бы слеп к красоте ее, но потому, что устрашился бы подобной красоты, и решил бы, что языческая богиня древности явилась перед ним, дабы заманить в ловушку.

Пока стояла Заряночка, прислушиваясь, показалось ей, что слышит она нечто, не громче, чем пересвист дрозда в кустарнике; однако же издалека доносился незнакомый звук, и угасал не сразу; и снова напрягла слух девушка, и звук повторился, и теперь показалось скиталице, что это голос рога. Когда же в третий раз раздалась трель, поняла Заряночка, что и впрямь так оно и есть; и вот, наконец, песня рога зазвенела совсем близко, и теперь на ее фоне возможно было различить перекличку мужских голосов и мычание скота.

Тогда посланница сошла к самой обочине дороге; а теперь уже видела она, как в прозрачном воздухе клубится марево кавалькады; и сказала себе Заряночка:"Это и в самом деле они, и должно мне собраться с духом, ибо сердечные друзья моих подруг уж никоим образом не причинят вреда бедной девушке, и презирать ее не станут".

Вскорости из облака пыли вынырнули первые волы; позади них сверкали острия копий. И вот уже целое стадо, теснясь и толкаясь, бредет по дороге; а за стадом поспешают десятка два копейщиков, в кожаных куртках без рукавов и шлемах с забралами; надо сказать, что они и в самом деле повернули головы в сторону Заряночки, проезжая мимо, и перебросились промеж себя несколькими словами, смеясь и указывая на чужестранку, однако же не остановились, но двинулись прямиком к замку.

Далее наступило затишье, а затем неторопливо проехала еще дюжина вооруженных воинов, из коих некоторые были в белых доспехах; в поводу вели они пять вьючных лошадей, нагруженных олениной. И эти тоже проскакали мимо, не остановившись, хотя большинство их надолго задержали взгляды на Заряночке.

Последними же появились три верховых рыцаря; и на первом поверх доспехов надето было расшитое золотом сюрко*, а на таковом горело алое разбитое сердце; зеленое сюрко второго украшала серебряная полоса в треть щита, а на ее фоне ярко выделялись зеленые ветви, охваченные пламенем; на третьем было сюрко черного цвета, испещренное серебряными слезами. Все трое ехали с непокрытыми головами, только Черного Рыцаря венчала гирлянда дубовых листьев.

И вот Заряночка набралась храбрости, и выступила на дорогу, оказавшись в каких-нибудь десяти шагах от рыцарей, что, завидев ее, немедленно придержали коней, и проговорила звонким голосом:"Помедлите, о воины! - ибо если вы и впрямь те, за кого я вас принимаю, есть у меня до вас поручение".

Едва Заряночка выговорила эти слова, как все трое соскочили с коней, и Золоченый Рыцарь подступил к ней вплотную, и схватился рукою за край ее одежды, и нетерпеливо воскликнул:"Где та, от которой ты получила этот доброй ткани наряд?" "А ты, верно, Бодуэн Золоченый Рыцарь?" - вопросила Заряночка. Он же коснулся пальцами ожерелья на шее девушки, при этом дотронувшись и до ее кожи, и молвил:"Жива ли она была, когда досталось тебе вот это?" Отвечала посланница:"Если ты и впрямь Бодуэн Золоченый Рыцарь, есть у меня к тебе поручение". "Да, это я, - заверил рыцарь,- О скажи мне, скажи, она мертва?" Отвечала Заряночка:"Аврея жива была, когда мы в последний раз виделись, и послала она меня к тебе, если ты и впрямь ее возлюбленный. Теперь прошу я тебя до поры удовольствоваться этим словом, продолжила девушка, улыбаясь рыцарю приветливо, - ибо должна я исполнить свое поручение так, как велено мне. Кроме того, сам видишь, что и друзьям твоим охота порасспросить меня".

А те и в самом деле теснились к ней, едва ли не отталкивая друг друга. Зеленый Рыцарь ухватил левой рукою за левое запястье девушки, а правую положил ей на плечо, и разрумянившееся лицо юноши оказалось совсем близко от груди ее, прикрытой сорочкою Виридис. Отпрянув назад, проговорила Заряночка:"Сэр, сорочка эта и в самом деле достанется тебе, когда ответишь ты мне на один-два вопроса. Тем временем, прошу тебя, запасись терпением; ибо, насколько известно мне, все обстоит хорошо, и непременно свидишься ты снова с дорогой моей подругой Виридис".

Оробев и закрасневшись, Зеленый Рыцарь послушно отступил на шаг. Юноша был не редкость хорош собою, с нежною кожей, и серыми глазами, и золотыми кудрями, и тяжелые доспехи на нем казались не тяжелее шелковой ткани. Заряночка оглядела его приветливо, хотя и смущенно, и порадовалась до глубины души, что Виридис достался в милые рыцарь столь прекрасный. Что до Золоченого Рыцаря, теперь и его смогла рассмотреть Заряночка, когда отошел он чуть в сторону: то был весьма пригожий воин около тридцати пяти зим, высокий, широкоплечий и стройный, черноволосый, с густыми бровями и свирепыми ястребиными глазами; на первый взгляд, грозного вида муж.

Когда же услышал Черный Оруженосец слова Одинокой Птички касательно Виридис, он бросился на землю пред гостьей, и принялся целовать ее ножки, или, если угодно, башмачки Атры, что ножки эти одевали. Когда же девушка отступила назад, он поднялся, встав на одно колено, и поглядел на нее пылко, и молвила посланница:"И к тебе тоже есть у меня поручение от Атры, любезной тебе собеседницы, ежели ты Артур Черный Оруженосец". Не отвечая, тот по-прежнему не сводил с чужестранки глаз, пока не покраснела Одинокая Птичка. Девушка не знала, счесть ли его менее пригожим, нежели остальные двое. Этот рыцарь тоже был молод, не старше двадцати пяти лет, стройный и гибкий, с густой копною каштановых волос; лицо юноши загорело настолько, что глаза казались светлыми на его фоне; округлый подбородок словно бы рассекли надвое, рот и нос отличались безупречными очертаниями; борода и усы только-только начали пробиваться; а щеки представлялись взору скорее впалыми, нежели полными. И еще приметила Заряночка, что руки юноши, потемневшие от загара ровно так же, как и лицо, были на редкость изящны и опрятны.

Наконец Черный Оруженосец поднялся на ноги, и теперь все три рыцаря стояли рядом и глядели на девушку во все глаза; а как же иначе? Заряночка понурила голову, не зная, что ей теперь делать и что говорить. И подумала она про себя, а оказались бы эти трое столь же добры к ней, как и три ее подруги с Острова, ежели бы свела ее с ними судьба подобным же образом? И порешила про себя, что мужи сии выказали бы не менее великодушия.

Тут заговорил Золоченый Рыцарь и молвил:"Не исполнит ли добрая девушка свое к нам поручение тут же, на этом самом месте? - ибо снедает нас нетерпение и терзает тревога". Заряночка, отчасти смутившись, потупила взор. "Прекрасные сэры, - отвечала она, - я сделаю так, как вы велите".

Но Черный Оруженосец поглядел на девушку, и заметил, что обеспокоена она, и проговорил:"Прощения прошу, добрые соратники, но разве нет у нас где-то поблизости дома, что ни в чем не ведает недостатка? С вашего позволения хотел бы я умолять сию добрую и милую леди оказать нам великую честь, и переступить порог Замка Обета вместе с нами, и прогостить под кровом его столько, сколько пожелает; а там на досуге смогла бы она поведать нам все досконально о своем поручении; и уже видим мы и знаем, что не принесет оно нам ничего другого, кроме радости".

Тут заговорил Золоченый Рыцарь и молвил:"Заклинаю благородную госпожу извинить меня, и присоединяю свою просьбу к твоей, брат мой, умоляя ее отправиться домой вместе с нами. Леди, - продолжал он, ведь ты простишь мне, что в нетерпении своем услышать вести о возлюбленной моей собеседнице я позабыл обо всем прочем".

С этими словами он опустился перед Заряночкой на колени, и поцеловал ей руку; и несмотря на свирепый взгляд его и воинственный вид, девушка сочла, что Золоченый Рыцарь и добр, и приветлив. Тогда и Зеленый Рыцарь поспешил опуститься на колени и поцеловать чужестранке руку, хотя ему-то не в чем было каяться; и показался он Заряночке пригожим и ласковым юношей, и снова сердце посланницы захлестнула радость при мысли, что по подруге ее Виридис тоскует паладин столь милый.

Затем настал черед Черного Оруженосца, а к тому времени двое других отошли к коням; и он опустился перед Заряночкой на оба колена, и сомкнул пальцы на ее правой руке повыше запястья, и поглядел на кисть, и поцеловал ее так, словно прикасался губами к священной реликвии, однако же с колен не поднялся; девушка застыла на месте, склонясь над ним, и новое, сладкое томление родилось в ее душе, подобного которому не доводилось ей знать прежде. Что до Черного Оруженосца, тому, видно, показалось, что одной руки не достаточно, и он поднес к губам левую руку посланницы, и расцеловал и ее, а затем обе руки вместе, сперва тыльную их сторону, а после и ладони; и спрятал он лицо в девичьих ладонях, и прижал их к щекам; и милые ручки позволили ему все это, и согласились обнять его щеки. И сочла Заряночка Черного Оруженосца самым добрым и самым милым из трех достойных воинов, и пожалела, когда выпустил он ее руки и поднялся на ноги.

Лицо юноши пылало, однако же, когда заговорил он, так, чтобы услышали его прочие рыцари, голос его прозвучал ровно:"Теперь, госпожа, двинемся мы прямиком к замку, и желали бы мы спросить тебя, которому из нас троих окажешь ты честь, согласившись сесть на его коня; выберешь ли гнедого скакуна Бодуэна, или серого в яблоках, что принадлежит Хью, или моего чалого?" С этими словами Черный Оруженосец взял девушку за руку и повел было к лошадям. Но рассмеялась она, и, поворотившись, указала на замок, говоря:"Нет, милые господа, я пойду пешком, ибо путь недолог, а я к седлу и вовсе непривычна".

Отозвался Зеленый Рыцарь:"Ежели так, леди, тогда мы все трое пойдем с тобою пешком". "Нет, нет, - отвечала Заряночка, - мне нечего нести, кроме себя самой, но при вас ваши кольчуги и прочие доспехи, и тяжко покажется вам тащить их на себе пешком, даже и на короткое расстояние. Более того, хотелось бы мне поглядеть, как оседлаете вы коней, и проедете вскачь через луг, так, чтобы развевались по ветру гривы, да сияли мечи, пока побреду я неспешно к воротам; ибо подобное зрелище, да еще столь величественное, мне куда как внове, как вскорости поймете вы, когда поведаю я вам мою историю. Ужо порадуйте меня, добрые рыцари".

Статный Бодуэн кивнул девушке, улыбаясь по-доброму, и словно бы говоря, что по душе ему подобная просьба. А Зеленый Рыцарь с радостным кличем побежал к коню; и тотчас же вскочил в седло, и взял в руку сверкающий меч; затем он пришпорил скакуна, и галопом промчался через луг, направляя коня то туда, то сюда, то резко разворачивая его, то поднимая на дыбы; немало приемов ристалища продемонстрировал он, восклицая:"Эгей, Хью, Хью, во имя Зеленого Платья!" Золоченый Рыцарь держался степенее, и двигался неспешно, однако же разными способами выказал он воинскую доблесть, посылая коня прямо на Хью и останавливаясь в самый последний момент, и восклицал он:"Бодуэн, Бодуэн, во славу Золотых Рукавов!" И зрелище это казалось Заряночке и прекрасным, и грозным.

Что до Черного Оруженосца, тот не торопился отпускать руку Заряночки; но вот, наконец, юноша проворно вскочил в седло и поскакал по лугу; то и дело возвращался он к чужестранке, объезжая ее кругами и кругами, и подбрасывал при этом меч в воздух, и ловил его на лету. Это зрелище показалось Заряночке не менее прекрасным; и девушка улыбалась всаднику, и махала ему рукою.

Так, идя себе неспешно, Заряночка добралась, наконец, до ворот замка; трое же рыцарей к тому времени обогнали ее и теперь, спешившись, стояли у калитки, встречая гостью, и Золоченый Рыцарь, по праву старшего, произнес слова привета.

Тогда ножки Заряночки переступили порог Замка Обета, и минуты счастливее не знала девушка за всю свою жизнь.

1*1) Сюрко - средневековая верхняя одежда свободного покроя, надеваемая поверх доспехов. (прим. перев.)

И вот привели рыцари гостью в богато убранные покои, где было все необходимое, кроме разве прислужницы; о чем девушка, по правде говоря, ничуть не посетовала, ибо отродясь никто не помогал ей одеваться. И вот постаралась Заряночка принарядиться по возможности; а вскорости явились два пригожих лакея, и с почестями отвели девушку в парадную залу, где поджидали посланницу три знатных лорда. Там подали им обильное угощение; и пошла промеж них учтивая беседа; особо же отрадны и мудры, и, утешительны, и разумны были речи Артура Черного Оруженосца; а Зеленый Рыцарь вел разговоры веселые и добрые, словно счастливое дитя; а Золоченый Рыцарь, хотя и не отличался многословием, изъяснялся свободно и приветливо. И кто же радовался, как не Заряночка?

Когда же все поели и вымыли руки, тогда молвил Золоченый Рыцарь:"Милая девушка, теперь готовы мы выслушать суть твоего поручения, все вместе, ежели тебе угодно".

При этих словах улыбнулась Заряночка, и зарумянилась, говоря:"Прекрасные господа, я не сомневаюсь, что вы - именно те, к кому я послана; однако же те, кто послал меня, кто спас меня от смерти и худшей участи, повелели мне исполнить поручение вот как: должна я переговорить с каждым из вас наедине, и в качестве верной приметы придется каждому поведать мне то, что ведомо только ему и его возлюбленной, а также и мне, со слов означенных дам. Теперь же готова я исполнить мое поручение, - так, и не иначе".

Тут все рассмеялись, и развеселились, и Зеленый Рыцарь закраснелся, словно девушка; по чести говоря, в точности так же, как Виридис, любезная ему собеседница. Но Черный Оруженосец молвил:"Благородные соратники, а не выйти ли нам всем вместе в сад, благо утро стоит ясное; там присядем мы на траву, а наша милая гостья отведет нас по очереди в обнесенную плетнем аллею, и там выслушает наши приметы.

Так они и поступили, и вышли все вместе в сад. Зеленые кущи, что раскинулись на небольшом участке земли к югу от замка, заросли травою и густо засажены были розами, и лилиями, и левкоями, и прочими благоуханными цветами. Там три знатных лорда устроились рядом на поросшем ромашками дерне, а Заряночка напротив них, и все трое восхищались красотой и прелестью девушки, и немало им дивились.

Она же сказала:"Настало время заняться моим поручением; потому велю тебе, Бодуэн Золоченый Рыцарь, пойти со мною и ответить на мои расспросы, дабы могла я знать в точности, что исполняю поручение как должно".

С этими словами девушка поднялась на ноги, а вслед за нею и Золоченый Рыцарь, и повел он ее в обнесенную плетнем аллею за пределами слышимости прочих двоих, что улеглись на траве, дожидаясь своей очереди не слишком-то терпеливо.

Когда же девушка и ее спутник оказались в густой тени аллеи, молвила Заряночка:"Узнай же, сэр Золоченый Рыцарь, что трое возлюбленных ваших были добры ко мне в час нужды, и одели меня со своего плеча; однако же одежды эти ссудили они мне на время, а отнюдь не навечно. И велено мне передать вещи по принадлежности, одну за другою, тем, что некогда наградили означенными нарядами своих дам; а узнаю я дарителя по тому, что правдиво поведает он историю дара. Я же, прекрасный сэр, отлично знаю, каким образом и почему вручил ты сие золоченое платье Аврее; ту же самую повесть должен ты пересказать мне теперь, и ежели верен окажется твой рассказ, то платье твое. Так начинай же, и не медли долее".

"Леди, - проговорил рыцарь, - вот как это было. Аврея, радость моя ненаглядная, жила при родственнице, особе почтенных лет, от которой мало видела добра; и как-то раз, в одну из наших тайных встреч, как беседовали мы промеж себя, возлюбленная моя принялась сокрушаться, сколь скупа означенная родственница, и пожаловалась, что нет у нее, Авреи, пристойного платья, дабы принарядиться к пиру. Я же посмеялся над нею, и сказал ей, что, одетая как есть (а платье на ней и в самом деле было простенькое), она прекраснее любой другой; тут, как ты можешь догадаться, пошли промеж нас объятия да поцелуи. И наконец, как собирался я сделать с самого начала, я пообещал Аврее раздобыть для нее такое платье, что лучшего не найдется ни у одной дамы во всем краю; но сказал я также, что должен я в обмен получить то платье, кое надето на ней теперь, ибо так долго обнимало оно ее стан, и столь тесно прилегало к ее телу, что словно бы сроднилось с нею. И пообещала мне Аврея с поцелуями исполнить мою просьбу; и ушел я прочь, веселее птицы. Тотчас же после того я и в самом деле приказал пошить вот это самое платье, что сейчас на тебе, милая девушка, и в назначенный день Аврея пришла ко мне на то же самое место встречи, одетая, как прежде; новое же платье было при мне. Неподалеку же находилась ореховая рощица, в ту пору достаточно густая, ибо стояла середина лета; и сказала мне Аврея, что пойдет туда и переоденется, и принесет мне назад в дар старый лоскут (так назвала она прежний свой наряд, весело смеясь). Но не согласился я, и объявил, что пойду в рощу вместе с нею, дабы охранять ее от зверей и лихого человека; а заодно и поглядеть, как снимет она старое платье, да узнать прежде, чем обвенчаюсь с нею, что за набивки да подкладки создают красоту боков ее и бедер. И снова развеселилась Аврея, и молвила:"Так пойди же и погляди, Фома Неверующий". И ушли мы под сень рощи вместе, и сняла она платье перед моими глазами, и предстала передо мною в белой своей сорочке, прекрасная, словно дева народа фаэри; обнажены были ее руки, а плечи и грудь едва прикрыты. Тогда я, не прося у Авреи позволения, заключил ее в объятия, и расцеловал ее руки, и плечи, и грудь, все, что она позволила; ибо я с ума сходил от любви. Затем Аврея надела вот это самое золоченое платье, и ушла, вручив мне помянутый старый лоскут, как уговорено было прежде; и я унес его прочь, не чуя под собою ног; и убрал я милое платьице в изящный маленький сундучок, и здесь, в этом замке, храню я сей подарок, и часто достаю его и целую, и кладу на него голову. Прост мой рассказ, леди, и стыдно мне, что растянул я его для тебя столь надолго. Однако же не знаю; кажешься ты мне такой доброй, любящей и чистосердечной, и очень хочется мне, чтобы узнала ты, сколь горячо люблю я твою подругу и мою".

И подумала Заряночка, что Бодуэн и в самом деле хороший человек, и со слезами на глазах ответствовала ему, говоря:"Правдив твой рассказ, милый друг, и показался мне скорее короток, нежели длинен. Вижу я, что ты - и в самом деле возлюбленный Авреи; и радостно мне думать, что ты, о грозный воин, при этом столь нежен и верен. Теперь золоченое платье - твое, однако же прошу тебя смиренно оставить мне его еще на некоторое время. Но это украшение с моей шеи ты получишь прямо сейчас; и ведомо тебе, откуда оно, воистину прямо с шейки твоей Авреи".

С этими словами она вручила ожерелье рыцарю, и тот подержал его в руке несколько мгновений, размышляя, а затем молвил:"Благодарю тебя, милая девушка; я возьму это колье, и положу в мой сундучок, и порадуюсь тому; тем более что, как гляжу я на тебя сейчас, вижу я, что нимало не убавилась красота собственной твоей шейки".

"Ступай же к своим друзьям, - отозвалась Заряночка, - и пошли ко мне Зеленого Рыцаря, этого славного юношу". На том Золоченый Рыцарь ушел, и вкорости явился на его место Хью, и, весело улыбаясь, молвил:"Много же времени отняла у тебя первая примета, о нежная госпожа; боюсь я, что не измыслить мне рассказа столь складного, как удалось Бодуэну". "Однако же, отвечала Заряночка, - повесть Виридис оказалась самой длинной из всех трех. И весьма сомнительно мне, что не выдержишь ты испытания". Тут рассмеялась она; а вслед за нею и Зеленый Рыцарь; и обнял он девушку за плечи, и дружески поцеловал в щеку, так, что ничуть она его не испугалась, и объявил:"Вот тебе расплата за насмешку; ну, что ты от меня хочешь?" Отозвалась Заряночка:"Хочу я, чтобы рассказал ты мне, каким образом Виридис получила сорочку, что расшита зелеными ветвями, охваченными пламенем, и что ныне ношу я".

"Так слушай, ненаглядная леди, - отвечал Зеленый Рыцарь. - В один прекрасный день сидели мы вдвоем с Виридис на лугу, и так были счастливы, что ничего лучшего не придумали, как побраниться; и принялся я ей выговаривать, что не любит она меня так же сильно, как я ее; что, кстати говоря, было явною ложью, ибо существа столь любящего и преданного не рождалось еще на свет, и когда мы вместе, она и не знает, как угодить мне. Ну, вот и принялись мы спорить, как это принято у влюбленных, пока я, не находя, что сказать, напомнил ей, что с тех пор, как впервые полюбили мы друг друга, много чего подарил ей я, она же мне - ничего. Вот так-то; видишь, дорогая, каким неучтивым грубияном был я в ту пору! Но, хотя и не всерьез я это сказал, Виридис приняла слова мои близко к сердцу, и вскочила на ноги, и побежала через луг назад к дому; можешь догадаться, сколь легко догнал я ее, и сколь мало огорчилась она, когда я за плечи отвел ее обратно. И вот, когда мы снова уселись в тени боярышника, с перебранкой мы почти покончили; однако же Виридис расстегнула платье, и отвернула уголок с плеча, дабы показать мне, сколь грубо обошелся я с нею; и в самом деле, на нежной, словно розовый лепесток, коже виднелась крохотная отметина; и это подало повод к новым поцелуям, как ты легко можешь догадаться. После же сказала она мне:"И как же я, бедная девушка, могу делать тебе подарки, ежели родня моя скупится для меня на всякую малость? Однако хотелось бы мне подарить тебе, что смогу, ежели бы только знала я, что ты примешь". А у меня сердце разгорелось от поцелуев, что запечатлел я на ее плече, и сказал я, что хочу ту самую нательную рубашку с ее тела, которая на ней сейчас, и тогда сочту, что получил дар воистине королевский. "Что? воскликнула она, прямо здесь и сейчас?" И думается мне, что она бы сняла сорочку в ту же самую минуту, ежели бы я потребовал, но на то не хватило у меня дерзости; и сказал, что нет, пусть принесет она мне ее на следующую встречу. И в самом деле впоследствии принесла она мне сорочку, завернутую в кусок зеленого шелка, и с той поры дорога мне эта рубашка, и осыпаю я ее бесчисленными поцелуями. Но что до твоей сорочки, это я приказал пошить ее, и украсить пылающими зелеными ветвями, ровно так, как ты видишь, и подарил Виридис; однако же не в тот самый день, как вручила она мне свой дар; ибо на шитье новой потребовалось немало времени. Вот и весь сказ; и чего уж там Виридис к нему прибавила, растянув надолго, я не ведаю. Ну уж что есть; скажи-ка, выиграл или проиграл я твою сорочку?"

Заряночка расхохоталась над ним и молвила:"Как бы то ни было, ты получишь ее в дар; а от меня или от Виридис, это уж как знаешь. Но к рубашке прилагается и другой дар, и его можешь получить ты прямо сейчас; сорочку же придется тебе уступить мне еще на некоторое время". С этими словами девушка вручила рыцарю свой пояс, и Зеленый Рыцарь поцеловал украшение, однако отозвался:"Нет, прекрасная госпожа, пояс этот настолько под стать красоте твоего тела, что не след тебе расставаться с ним; а чистой, любящей душе твоей куда как пристало хранить его для меня; прошу тебя, оставь пояс себе". "Однако же, возразила Заряночка, - я его не возьму, ибо таково мое поручение вручить пояс тебе. Теперь же прошу я тебя удалиться и прислать сюда твоего соратника, Черного Оруженосца".

Хью ушел, и вот на смену ему явился Черный Оруженосец; теперь, впервые оставшись с Заряночкой наедине, юноша казался угрюмым и удрученным, в отличие от прочих двоих. Он остановился чуть поодаль от посланницы и молвил:"О чем желаешь ты спросить меня?" Мрачная его задумчивость болью отозвалась в сердце Заряночки, ибо прежде Черный Оруженосец казался ей самым добрым из трех; однако же молвила девушка:"Поручено мне расспросить тебя касательно вот этой самой обуви, что ссудила мне Атра до тех пор, пока не вручу я башмачки тебе, ежели и впрямь ты ее возлюбленный". Отвечал он:"Я и впрямь был ее возлюбленным". Отозвалась Заряночка:"Тогда не мог бы ты рассказать мне, каким образом подарил ты Атре эти красивые башмачки?"

Отвечал Черный Оруженосец:"Вот как: гуляли мы вместе в этих краях, и набрели на брод через реку, и было там довольно глубоко, и вода доходила мне выше колен, потому перенес я Атру на руках; затем прошли мы еще немного вперед; на обратном же пути пришлось нам переходить реку в другом месте, и там оказалось помельче, и поскольку день стоял жаркий, Атре непременно захотелось перейти самой. Потому сняла она башмаки и чулки, и я перевел ее за руку, и вода дошла ей лишь до середины голени. Когда же выбрались мы из воды, и снова оказались на траве, я попросил у нее башмачки в залог любви, и тотчас же отдала она их мне, и вернулась домой босиком, потому что бродили мы по полям в самом начале лета, и трава была густа и нежна. После же я приказал пошить для нее красивые туфли, что сейчас у тебя на ногах, и подарил ей. А лишний раз подтверждая истинность моего рассказа, я скажу тебе, что первый брод, который перешли мы в тот день, именуется Топью Старой Клячи, а второй зовется Козьим Бродом. Вот и весь мой сказ, госпожа; правдив ли он?"

"Правдив, оруженосец", - отвечала Заряночка, и примолкла ненадолго; и он тоже. Затем девушка взглянула на рыцаря приветливо и молвила:"Ты не в духе ныне, друг мой. Не бойся, ибо, вне всякого сомнения, увидишь ты любезную тебе собеседницу снова. Более того, вот кольцо, что надела она мне на палец, веля передать тебе". И она протянула перстень Артуру.

Черный Оруженосец взял кольцо и проговорил:"Да, лучше мне забрать его у тебя, чтобы не приключилось несчастья". Видела девушка, что рыцарь смущен и встревожен, но не знала, что сказать, дабы ободрить его; так стояли они молча, не сводя друг с друга глаз. Наконец молвил Черный Оруженосец:"Пойдем же назад к друзьям нашим и поговорим о том, что надлежит теперь делать".

И пошли они своим путем туда, где отдыхали на зеленой траве остальные двое; и Черный Оруженосец прилег рядом с ними, а Заряночка встала перед тремя рыцарями и обратилась к ним с такою речью.

"Лорды, - молвила она, - теперь, благодаря верным приметам, стало ясно: послана я к вам и ни к кому другому; потому пришло время рассказать, что следует вам сделать, дабы встретиться снова с подругами вашими и любезными собеседницами, и спасти их, и привезти сюда. Ибо находятся они в плену на одном из удивительных островов сего великого озера, что зовется Островом Непрошенного Изобилия".

Отозвался Золоченый Рыцарь:"Прекрасная госпожа, мы и прежде слышали, что подруги наши отправились туда, или, скорее, увезены были по воде. Вот почему выстроили мы сей замок у кромки озера, на том самом месте, где некогда воздвигнут был павильон для наших дам, дабы под кровом его дожидались они исхода битвы Паладинов. Более того, с тех пор немало кораблей и челнов выводили мы на воду, дабы завершить поиски, согласно Обету; но мореплавание наше всегда заканчивалось одним и тем же: как только удалялись мы от берега на достаточное расстояние, чтобы потерять землю из виду, сгущался вокруг нас туман, поднималась противу нас сумеречная тьма; а затем налетал свирепый ветер, и пригонял нас назад к замку. Только шесть дней назад бросили мы вызов приключению в последний раз, и похоже, что ровно то же самое произойдет и при новой попытке. Потому должен я спросить тебя, леди, не ведом ли тебе другой способ, каким сумели бы мы добраться до помянутого острова? Ибо ежели ведом, мы, разумеется, его испробуем, какой бы опасности не подвергались при том тела наши и души".

"Всенепременно ведом, - отвечала Заряночка, - иначе как бы сама я добралась оттуда - сюда?" И рассказала девушка рыцарям о Посыльной Ладье: и что это такое, и как при помощи ее проделала странница весь путь от Острова Непрошенного Изобилия; и Паладины слушали ее с превеликим вниманием, и дивились как чародейству, так и отважному сердцу той, что направляла ладью по своей воле вопреки злу. В заключение же молвила Заряночка:"Лорды, вот и узнали вы часть моей истории, именно ту, что касается до вашего дела, и что следовало пересказать немедленно. Ибо, вне всякого сомнения, отправитесь вы к своим возлюбленным на этом самом судне и тем самым способом, который укажу вам я; разве что, может статься, вы полагаете, будто я лгу вам и сочиняю небывалые басни; однако же, по правде говоря, сдается мне, что так вы не думаете".

Отозвался Золоченый Рыцарь:"Дева, мы всей душою верим и тебе, и твоему рассказу. И не допустит Господь, чтобы помешкали мы! Так отправимся в путь сегодня же!"

"Да, но послушайте, - возразил Черный Оруженосец. - Разве не поручено этой деве вручить нам одежды наших подруг, что носит она на себе, дабы отвезли мы их законным владелицам?"

"Именно так, - отвечала Заряночка, - и, как легко можете вы догадаться, подсказано это ничем иным как необходимостью, ибо помянутые леди находятся во власти чар".

"Так сами видите, друзья, - продолжал Черный Оруженосец, - никак невозможно нам пуститься в путь ни сегодня, ни даже завтра. Ибо ведомо вам, что во всем замке не найдется женского платья, и придется нам послать за ним в другие места".

"Ты только погляди, девушка, - молвил Золоченый Рыцарь, рассмеявшись, - как печется о тебе сей юный воин; в то время как я, что старше его годами, и должен бы быть мудрее, совсем о тебе не забочусь. Покорно прошу простить меня".

"Более того, - молвил Черный Оруженосец, - куда как разумно будет выждать, ибо надо полагать, ненаглядные возлюбленные наши о том подумали загодя, и знают, что придется нам задержаться, и в соответствии с этим претворяют в жизнь свой замысел; и ни за что не поверю я, что позволили бы они одеть неподобающим образом дорогую свою сестрицу, что стала сестрою и нам. Нет, то означало бы положить Походу дурное начало".

Все охотно согласились с его доводами, и молвил Зеленый Рыцарь:"Недурно будет также почаще видеться с нашей сестрицей до отъезда, и послушать историю ее во всех подробностях; ибо сдается мне, девушка начала ее с середины". И повернулся он к Заряночке, и ласково погладил ее руку.

Заряночка улыбнулась рыцарям чуть смущенно, и поблагодарила их, но повелела не тратить много времени на ее наряды. "Ибо, - молвила девушка, хотя леди и рассчитывают на то, что придется вам задержаться, дабы приодеть меня, всенепременно рассчитывают они также и на нетерпеливый любовный жар, что царит в сердцах ваших, и велит вам поспешить."

Очень порадовались рыцари этим ее словам, но тем не менее послали двух воинов и оруженосца с лошадьми в поводу в большой и славный торговый город под названием Гринфорд, что находился в каких-нибудь двадцати милях от замка, с поручением привезти обратно умелую закройщицу, и вышивальщицу, и белошвеек, и ткани, и шелка, и льна, и всего необходимого.

Что до украшений, рыцари наперебой старались порадовать гостью чем-нибудь таким, чем дорожили сами; богатыми и изысканными были дары, хоть и не для женщины предназначались. Как, скажем, изящное ожерелье, сплетенное из звеньев в форме буквы S,* что подарил девушке Золоченый Рыцарь, или пояс широких золоченых пластин тонкой работы, - дань Черного Оруженосца. Однако же юноша в черном не предложил защелкнуть пояс у Заряночки на бедрах, на что надеялась она; ибо когда Зеленый Рыцарь принес свое подношение, тяжелый золотой браслет, исключительно древний, Хью повелел девушке закатать рукав до самого локтя, дабы мог он надеть сработанное гномами украшение прямо на руку; при этом же юноша не удержался от поцелуя.

На следующий день, рано поутру, вернулись посланцы вместе с работницами и всем необходимым; и теперь все переменилось в не знающем женщин замке, и весьма тому радовались мужи.

1* SS collar - цепь-украшение, состоящая из звеньев в форме буквы S, либо соединенных одно с другим, либо нашитых на ленту; изначально подобный знак носили приверженцы Ланкастерской династии. Эта деталь лишний раз подтверждает, что действие происходит в средневековой Англии (прим. перев.)

Восемь дней шились одежды для Заряночки, а тем временем проводила она время с Паладинами, порою со всеми тремя, а порою то с одним, то с другим. Что до обращения рыцарей с гостьей, Золоченый Рыцарь неизменно держался с посланницей церемонно и степенно, словно был куда старше своих лет. Зеленый Рыцарь непрестанно твердил Заряночке, как она прекрасна, и, судя по всему, глаз не мог отвести от девушки, и порою надоедал ей ласками да поцелуями; однако же был он веселым и шаловливым юношей, и когда упрекала его гостья за чрезмерную привязчивость, что проделывала то и дело, сам Хью хохотал над собою заодно с нею; и воистину почитала Заряночка, что в сердце его нет разлада, и всей душою верен он Виридис. Хью частенько заговаривал с Заряночкой о Виридис, и восхвалял красоту своей ненаглядной, и говорил, как тоскует по ней. "Только, - добавлял он, - ныне живешь среди нас ты, сестрица моя, и даришь нам свое благоухание, и являешь нам красоту свою и прелесть, хочешь ты того, нет ли, - ровно так же, как цветы; и притом столь добросердечна ты, что не станешь судить меня слишком строго, ежели порою забываю я, что ты мне сестрица, и что возлюбленная моя - горе мне! далеко. Ведь ты простишь меня, разве нет?" "О да, прощу, - отвечала Заряночка, - от всей души. Только вот тянуться к руке моей незачем; довольно ты ласкал ее нынче утром". И, смеясь, девушка прятала руку в складки платья; и Хью хохотал с нею заодно, говоря:"Воистину не в чем упрекнуть тебя, я же - юный сумасброд; но Виридис заставит меня поумнеть, когда снова мы встретимся. Скажи, доводилось ли тебе видеть деву столь прекрасную?" "Никогда, - отвечала Заряночка, - и, уж разумеется, в целом мире прекраснее не сыскать. Потому побудь-ка ты в одиночестве, и подумай о ней".

Что до Черного Оруженосца, именуемого Артуром, за него Заряночка весьма тревожилась, и из-за него частенько грустила. Правда и то, что никогда снова не видела она юношу столь удрученным и мрачным, как в тот раз, когда пересказывал он посланнице верные приметы; однако же казалось девушке, что он только притворяется веселым да безмятежным, и стоит ему это немалого труда. Более того, хотя и искал Артур непрестанно общества гостьи, и предпочитал оказаться с девушкой наедине; хотя и говорил с нею почти так же, как мужчина с мужчиною, только в голосе его звучала нота нежности; хотя не сводил с нее при этом серьезного взгляда, однако же никогда более не брал он Заряночку за руку, и никак иначе к ней не прикасался. А, по правде говоря, девушка мечтала о прикосновении его руки.

На третий день своего пребывания в Замке Обета Заряночка, уступая настойчивым уговорам своих друзей, пока сидели они все вместе на лугу за пределами замка, набралась храбрости и рассказала им историю свою от начала до конца. Ничего не скрыла посланница, кроме того только, что касалось ее лесной матушки, ибо казалось девушке, что добрая подруга станет любить ее еще крепче, ежели она, Заряночка, не станет болтать о деве чащ всем и каждому.

И вот слушали Паладины, как рассказывала гостья свою историю голосом чистым и нежным, и великая любовь и жалость испытывали к бедной одинокой девушке. Особенно же заметно было, сколь растроганы рыцари, когда поведал Заряночка, как впервые натолкнулась на Посыльную Ладью, и как ведьма мучила ее ни в чем не повинное тело за этот проступок. Тогда Бодуэн погладил гостью по голове и молвил:"Бедное дитя, воистину много ты выстрадала! - и скажу я, что ради нас и возлюбленных наших вынесла ты все муки неволи, и непосильный труд, и побои".

Хью же наклонился к Заряночке, что сидела, понурив голову, и поцеловал ее в щеку, и молвил:"О да! И меня-то там не было, чтобы отсечь голову проклятой ведьме! - и ничего-то я не знал о тебе и твоем горе, развлекаясь беспечно на привольных этих лугах". И покраснел он до ушей, и едва не заплакал.

Артур же сидел неподвижно, уставив взор в землю, и не говоря ни слова; и жалостно поглядела на него Заряночка, прежде чем продолжить рассказ. И повела она речь дальше, и поведала в подробностях все, что случилось с нею по пути через озеро, и на Острове Непрошенного Изобилия, и на прочих Дивных Островах; и не сочла она за труд пересказать все это во второй раз; рыцари же с превеликой охотой выслушали повесть снова.

Тем же вечером гуляла Заряночка в одиночестве в саду перед замком, и увидела она Артура: тот оглядывался по сторонам, словно высматривает кого-то; потому девушка выступила вперед и спросила, не ищет ли он кого, и ответил Черный Оруженосец:"Тебя я ищу". Гостья не посмела спросить его, что тому угодно: дрожа, молча стояла Заряночка перед ним; но вот Артур взял ее за руку и заговорил негромко, но пылко.

"После того, что поведала ты нам сегодня, кажется мне, что узнал я твою душу; и скажу тебе, что горько мне и больно покидать тебя, даже на минуту. Заклинаю тебя, посочувствуй мне в разлуке". С этими словами повернулся он и поспешил в замок. А Заряночка осталась стоять на месте: сердце ее неистово колотилось, все тело трепетало, и неведомая доселе блаженная радость охватила все ее существо. Но сказала себе девушка, что оно и неудивительно преисполниться такого счастья, ибо разве не убедилась она, что, вопреки всем опасениям, и этот славный рыцарь любит ее не менее прочих. А затем проговорила Заряночка тихо, что и впрямь посочувствует ему в разлуке, да и себе тоже.

Тем не менее, когда они снова встретились, Артур Черный Оруженосец держался с гостьей ровно так же, как и прежде; однако же девушка более о том не тревожилась, всецело ему доверяя.

Дни летели один за другим, и три Паладина делали все, что могли, дабы скрасить Заряночке пребывание в замке. И они, и свита их показывали девушке воинское свое искусство, и учтиво состязались друг с другом на ристалище; простые же воины стреляли перед нею из луков; но вот сама Заряночка, по просьбе друзей, взяла в руки лук, и оказалось, что бьет она в цель точнее лучших из лучников, и при этом почти не уступает им в силе, чему все весьма дивились и превозносили девушку до небес.

Затем юноши принялись состязаться перед нею в беге, победителю же обещаны были пояс и нож. По чести говоря, хорошо знала Заряночка, что если бы подобрала она юбки и выступила противу бегунов, то с легкостью отыграла бы приз; однако же не насмелилась девушка, ибо живя в замке, среди новых своих друзей, она сделалась куда как застенчива, и отказалась от привычек лесной жительницы.

Дважды Паладины выезжали вместе с нею из замка показать девушке охотничье свое искусство; однако же не могли они удаляться от замка на значительное расстояние из-за недобрых соседей, о которых поведал гостье капеллан в первую ночь ее приезда.

Во время всех этих развлечений, иакими бы они не были, Заряночка веселилась от души, ничем не выдавая своих чувств, и гнала от себя печальные мысли о разлуке, и об опасности, нависшей над дорогими ее друзьями, что подступила уже совсем близко.

Что до помянутого капеллана по имени Леонард, с ним Заряночка встречалась нередко; и священник неизменно держался с гостьей смиренно и кротко; однако же в лице его ясно читались страдание и тревога; и не знала девушка, чем помочь ему, и старалась неизменно быть с Леонардом приветливой и учтивой; однако же несчастному так и не удавалось приободриться в ответ на ее доброту.

Что до сэра Эймериса, седовласого кастеляна, и с ним сходилась девушка достаточно часто, и не могла удержаться, чтобы не перекинуться с ним веселыми шутками касательно первой их встречи, когда тот счел скиталицу сущим кошмаром, хуже чумы; так насмехалась она над старым воином, ибо видела, что тому дружеские поддразнивания весьма по душе; хотя, по правде говоря, даже смеясь, кастелян поглядывал на гостью как-то удрученно. Расставаясь же с нею, сэр Эймерис всегда находил предлог, чтобы поцеловать девушке руку, и Заряночка позволяла ему это с улыбкой, и была с ним любезна и весела, ибо видела, что кастелян весьма к ней расположен. Так проходили часы и дни.

И вот, наконец, одежды Заряночки были готовы; что до работниц, на время отъезда Паладинов они согласились остаться в замке, дабы прислуживать девушке.

И вот летним вечером, за час до заката, Заряночка облачилась в самый богатый из новых своих нарядов, и сошла в зал, где собрались Трое и с ними сэр Эймерис. А оделась девушка так: на ней было зеленое платье с богато вышитыми рукавами, а поверх него - белая накидка, отороченная золотом и расшитая золотыми же нитями; золотые башмачки, отделанные кружевом, жемчугом и драгоценными каменьями, украшали ножки, а голову венчал венок из роз; на шее у Заряночки красовалось ожерелье Золоченого Рыцаря, бедра охватывал пояс Черного Оруженосца, а на запястье переливался старинный браслет Зеленого Рыцаря; а в руках несла она платье Авреи, и сорочку Виридис, и туфельки Атры.

И воистину показалось, что не закат наступил, но восход, как появилась девушка в зале, словно птица-зарянка: глаза ее сияли, щеки разрумянились, а в лице отражалась сама любовь. Мужи тотчас же поднялись на ноги; и собрались уж было сойти с возвышения навстречу гостье, но посланница повелела им вернуться и не трогаться с мест, пока сама она не подойдет к ним.

И вот Заряночка прошла через залу, и каждый шаг ее казался милее предыдущего; и вот встала она перед рыцарями, и вручила каждому по талисману, и молвила:"Паладины, вот и исполнено мое поручение, и осталось мне только показать вам завтра, как управляться с Посыльной Ладьей. И ничего более, кроме тьмы наступающей ночи, не отделяет вас от завершения Поисков; и никто иной как я привела вас к этому, и оказала вам эту услугу, даже ежели ничего доброго не суждено более совершить мне в жизни. Потому заклинаю вас всегда любить меня и всегда обо мне помнить.

Рыцари же не сводили с Заряночки глаз, столь глубокое впечатление произвели на них красота и прелесть девушки, и великодушие и отвага ее сердца. Затем поднялся Золоченый Рыцарь, известный нам Бодуэн, и снял с груди крест, и поднял его над головою, и молвил:"Дева, хорошо ты сказала; никогда не позабудем мы о тебе и любить никогда не перестанем; здесь клянусь я Распятым на Кресте Спасителем, что охотно приму смерть ради тебя, коли окажешься ты в беде. Братья, разве не поклянетесь вы в том же? Тем самым мы только отдаем тебе должное, о дева, ибо скажу я тебе, что как вступила ты сейчас в зал, показалось, словно солнце небес снизошло к нам".

Тогда и прочие двое взяли в руки Распятие и поклялись на нем; и, принеся клятву, Хью примолк, и погрустнел, и притих; а Артур Черный Оруженосец понурил голову и разрыдался; и соратники его ничуть тому не дивились, равно как и Заряночка; и каждая клеточка ее тела рвалась к нему, дабы утешить.

Тут повернулся сэр Бодуэн к кастеляну и молвил:"Сэр Эймерис, теперь заставлю я и тебя дать обет беречь эту деву как зеницу ока, пока нас троих не будет, и не щадить в том ни себя, ни других. Ибо сам видишь, сколь горько нам придется, случись с нею что недоброе".

"И я огорчусь не менее", - отвечал кастелян. Тут он тоже поклялся на Распятии, а затем обошел стол кругом, опустился на колени перед Заряночкой и расцеловал ей руки.

После того все они помолчали недолго; а затем Заряночка обошла стол с другой стороны и уселась промеж Бодуэна и Хью. Тут заговорил Черный Оруженосец, и молвил:"Заряночка, нежное дитя, одно остается сказать, а именно, лучше бы тебе не покидать этих стен, покуда нас не будет; или, по крайней мере, не отходить далеко от замка, и уж во всяком случае никак не далее половины полета стрелы, разве что в сопровождении вооруженных воинов. Ибо немало в окрестностях лиходеев, грабителей и разбойников, что порадуются возможности отнять у нас то, что нам дорого; не говоря уже и о прочих, что сочтут покражу подобной драгоценности воистину редкостною удачей. Сэр Эймерис, остерегайся Красного Рыцаря; и ежели случится тебе нанять еще нескольких крепких парней, оно было бы неплохо".

Заряночка же не услышала, что ответил на это кастелян, столь неистово забилось сердце девушки от безудержной радости, ибо дорогой друг произнес ее имя так, как никогда не произносил прежде, и притом перед всеми. Заряночка пробормотала слова согласия в ответ на упреждения Артура, а затем примолкла, наслаждаясь отрадным мгновением.

Так сидели они, разговаривая, и коротали время за учтивой и приятной беседой; и Хью принялся расспрашивать девушку о жизни ее в Обители у Леса, и Заряночка отвечала чистосердечно и просто, и чем более рассказывала, тем милее казалась трем Паладинам.

Тем временем настал вечер, и в залу стал толпами стекаться народ; ибо непременно полагалось устроить пир и празднество, дабы положить доброе начало Походу в залог его успеха; и по большей части пирующие веселились от души; однако все три Паладина держались чуть отчужденно; и серьезны и торжественны были их лица. Что до Заряночки, перед всеми этими людьми, что любили ее и превозносили до небес, она старалась казаться радостной и безмятежной; однако в сердце девушки уже воцарилась скорбь.

На следующий день с восходом солнца три Паладина сошли к причалу, в полном одиночестве и без спутников; ибо рыцари загодя повелели, чтобы никто не смел вмешиваться в их дела. И вот спускается к ним Заряночка, однако не разряженная, как давеча, но одетая в строгое черное платье и необутая; и выглядела она не более удрученной, нежели было на самом деле.

По совету Заряночки Паладины своими руками снесли в челн снедь, и оружие, и доспехи, - все необходимое в дорогу; ибо не знала девушка, а не станет ли возражать Посыльная Ладья, ежели прикоснется к ней кто-либо иной, кроме посланников. Когда же с погрузкой было покончено, тогда все четверо встали у кромки воды, и Заряночка обратилась к друзьям, и снова наказала остерегаться коварства Острова, На Котором Царит Ничто; и снова поведала им о скорбных видениях Острова Королей и Острова Королев, и о чудных обитателях Острова Юных и Старых. Затем молвила она:"А теперь скажите мне, что, по-вашему, намерены вы делать, оказавшись на Острове Непрошенного Изобилия?" Отвечал Зеленый Рыцарь:"Кабы моя воля, так мы направились бы прямиком к ведьме, что восседает в своих хоромах, как ты рассказала нам, дорогая, и тут же отсекли бы ей голову". Глаза его вспыхнули, брови сошлись, и такой свирепый сделался у юноши вид, что отпрянула от него Заряночка; но Черный Оруженосец улыбнулся и проговорил:"До отрубания голов дело, в итоге, может и дойдет; однако же надо бы нам произвести сию разделку туши таким манером, чтобы помогло нам это освободить наших подруг; иначе ведьма, чего доброго, умрет и унесет с собою в могилу секрет темницы. Что скажешь, милая Заряночка?"

От ласкового его голоса девушка зарумянилась и молвила:"Мой совет вам таков: следует вам искать и найти любезных своих собеседниц, прежде чем вы объявите открытую войну ведьме; иначе в жестокости своей колдунья уничтожит пленниц прежде, чем вы покончите с нею". Закрасневшись же еще больше, прибавила Заряночка:"И полагаю я, что, когда отыщете вы своих возлюбленных, лучший совет во всем и всегда сможет дать вам Атра; ибо она знает об острове и его ловушках куда более прочих".

Отозвался Бодуэн:"Мудры твои речи, о нежная дева, для создания столь бесхитростного; мы последуем твоему совету, насколько сможем; а уж как все сложится, только время покажет. Теперь же наступает миг прощания и разлуки".

Тут Золоченый Рыцарь подошел к Заряночке, и обхватил ладонями ее голову, и повернул к себе лицом, и расцеловал девушку по-доброму, как отец целует дочь, и сказал:"До свидания, милое дитя; помни о том, что сказал Артур давеча, и не отходи от замка даже на несколько шагов, кроме как в сопровождении надежного и преданного эскорта".

Затем подошел к ней Хью, и не без робости взял Заряночку за руку; она же доверчиво и просто подставила ему лицо, и Зеленый Рыцарь расцеловал девушку в обе щеки, и сказал только:"До свидания, Заряночка!"

Последним приблизился к Заряночке Артур, и постоял перед нею недолго, а затем опустился перед девушкой на колени прямо на камни, и расцеловал ее ножки бессчетное количество раз, Заряночка же затрепетала и затаила дыхание, ощущая его поцелуи; но ни она, ни он не произнесли ни слова, и встал Черный Оруженосец, и тотчас же направился к Посыльной Ладье, и первым из трех поднялся на борт; спутники же Артура немедленно последовали за ним.

Затем Паладины обнажили руки, и отворили кровь, и собрали ее в чашу, и обагрили нос и корму барки, а затем все трое проговорили заклинание так, как научила их Заряночка:

И все случилось ровно так же, как прежде; Посыльная Ладья встрепенулась, развернулась носом к северу, и стрелой понеслась над водою. День стоял погожий и солнечный, на небе не было ни облачка, и толька вдалеке над озером дрожала знойная дымка. Заряночка стояла и глядела вслед уплывающему челну, пока не вовсе потеряла его из виду и крохотная черная точка не растаяла за горизонтом. Затем поворотилась девушка и направилась в свои покои, говоря себе, что час расставания оказался не в пример легче, нежели предполагала она, и что немало дел предстоит ей сегодня. Но вот Заряночка вернулась в спальню, и притворила дверь, и огляделась вокруг, подмечая вещи, с коими столь сроднилась за последние несколько дней. Там застыла девушка, глядя на яркие лучи, что полосами ложились на пол и согревали ей ножки; затем сделала она три шага к окну, и поглядела на переливающееся под солнцем озеро; и оборвалось у нее сердце, и не нашлось у нее сил даже помыслить о своем горе и поискать утешения, но там же, где стояла, рухнула она на пол в глубоком обмороке, и осталась лежать неподвижно, в то время как мало-помалу дом пробуждался, и вокруг нее закипала привычная жизнь.

ЗДЕСЬ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ КНИГИ "ВОДЫ ДИВНЫХ ОСТРОВОВ", ПОСВЯЩЕННАЯ ЗАМКУ ОБЕТА, И ЗДЕСЬ ЖЕ НАЧИНАЕТСЯ ЧЕТВЕРТАЯ ЧАСТЬ ПОМЯНУТОЙ ИСТОРИИ, ПОВЕСТВУЮЩАЯ О ДНЯХ ОЖИДАНИЯ.