Глава 18
Дерган
Предположения Шрео подтвердились – как только солнце скрылось за горизонтом, в стане врага начались передвижения. Противник сосредоточил немалые силы вокруг особняка, в котором «погибший» министр устроил нынешнюю резиденцию.
К этому времени Тиригидо практически полностью восстановился, благодаря стараниям целителя, самого известного в столице специалиста по заживлению ран. Противник беспрепятственно пропустил лекаря в особняк и обратно, чтобы не вызвать подозрений у окруженных. Правда, вместо врачевателя дом покинул другой человек, иллюзии которого в свое время не смогли разоблачить даже лорды белого облака. Он передал находящемуся на службе у Шрео ночному лорду Чидирио записку босса, а тот постарался, чтобы главарям преступного мира стал известен адрес норы Хипигио, в которой, по слухам, хранились его основные капиталы.
Прознавшие о богатстве теневые авторитеты тут же, не сговариваясь между собой, поспешили на незваный ужин – каждый хотел попасть в гости первым. Каково же было возмущение самого шустрого из ночных лордов, когда он обнаружил неизвестных типов, устроивших засаду на лакомый кусочек. Его негодование передалось и прибывшему на «праздник» следом за ним второму главарю. Посчитав, что чужаки не имеют ни малейшего права на их законную добычу, местные объединились и смело ударили нападавшим в спину.
Представители преступного мира плохо рассчитали собственные силы, не зная, что им противостояли не совсем обычные воины. Даже фактор неожиданности не помог. Остальные припозднившиеся гости с тем же рвением бросились на неизвестного противника, но уже с другой стороны. Потом удар был нанесен с третьего направления.
В результате численное превосходство боевиков теневого бизнеса быстро свело на нет мастерство бойцов заговорщиков. Бойня разгоралась все сильней, что не могло не привлечь внимания городской стражи. Они направились к особняку, однако к финалу сражения никого из хозяев там уже не осталось.
На участке, где находился выход из подземного туннеля, к заварухе подключился отряд подконтрольного милорду ночного лорда. Чидирио со своими людьми не принимал участия в захвате особняка, он лишь встретил осажденных и обеспечил им безопасный отход.
Бойцы Шрео пошли отдыхать, а он сам в сопровождении Тиригидо снова отправился на встречу с нынешним главой правительства.
– Милорд, у нас большие проблемы, – начал тот без предисловий.
– Ты о сегодняшней засаде?
– Нет. Есть новости и похуже. Я даже не рискнул передавать их через братьев. Думаю, об этом должны знать не больше трех человек.
– Кто третий?
– Вы, господин.
– Ладно, – усмехнулся Шрео. – Тогда кто первый посвященный?
– Плохую весть я получил от леди Каары.
– Король умер?
– Почти. Куо спит, но его пробуждение станет последним.
– Понятно, – кивнул милорд. – Сколько у нас времени?
– Трудно предугадать, – промолвил толстяк. – Кто-то пустил слух о смерти монарха и о якобы сокрытии этого факта принцессой. В данный момент в столице нет духовника его величества, а потому подтвердить или опровергнуть информацию некому. Если сейчас поднимется волна, придется будить Куо, и тогда вместо восемнадцати суток мы получим всего час. Я почему-то уверен, что духовник короля вернется в столицу именно в тот момент.
– Думаешь, он с ними заодно?
– Вряд ли. Заговорщики могут просто удерживать мага у себя до тех пор, пока не понадобятся его услуги. Думаю, он почувствовал необычный сон его величества и кому-то проболтался.
«Погибший» чиновник взъерошил волосы, словно подгоняя собственные мозги работать быстрее. Его упитанный собеседник внимательнее пригляделся к прическе соратника.
– Или мне кажется, или у вас стало гораздо больше седины, милорд?
– Если переживем нынешнюю муть, займусь своим внешним видом. Надо бы сбросить годков десять, глядишь – и юные девы начнут внимание обращать.
– Никак решили обзавестись семьей?
– Приходили такие мысли, пока ждал нападения в особняке. Вот так прихлопнут, и никого после меня не останется. Наверное, старею.
В комнату постучали.
– Да, – отозвался Лургадо и поспешил к двери.
– Доставлен предварительный доклад о стычке возле особняка, – сообщил посыльный.
Министр не позволил подчиненному войти, забрав бумаги на пороге. Вернувшись, он положил их на стол рядом с собеседником. Шрео углубился в изучение.
– Опять род Сурри?! – возмутился милорд, закончив чтение.
Отчет содержал первые данные о погибших. Среди сотни трупов обнаружили три десятка чужаков, которых опознали по белым повязкам чуть выше локтя. Половину из них составляли ризенцы, что легко определялось и без помощи повязок – все воины были низкорослыми бородачами с бледной кожей. Знать Сурри к тому же выделялась особой татуировкой на левой ладони, не говоря уже о характерных накидках. Зеленый и фиолетовый цвета не оставляли сомнений в принадлежности дворян к конкретному роду.
– Не слышал раньше, что Сурри пользуются услугами ризенцев, ведь племена нередко совершают набеги на остров лорда Хзау. Неужели сговорились? – Лургадо также просмотрел отчет.
– Проверять некогда. Кстати, ты допросил пленника, которого поймали возле университетской харчевни?
– Нет. Я переправил его в тайную полицию, пусть Брюо поработает. Он потерял несколько бойцов на причале, теперь жаждет поквитаться. Думаю, вытрясет из негодяя всю подноготную.
– Замечательный ход, дружище. Надеюсь, сейчас тоже есть пленные?
– Увы. Полагаю, выжившие заговорщики догадались снять повязки и смешаться с толпой. В темноте их было непросто отличить от остальных бандитов, и мои не сумели их поймать, учитывая способности негодяев.
– Надо срочно подключать к работе гвардейцев его величества, людей катастрофически не хватает, – предложил Шрео.
– Сейчас это невозможно, милорд!
– Почему?
– Гвардия подчиняется королю. Если слух о его смерти дошел до офицеров, те, прежде чем выполнить приказ, потребуют личной встречи с монархом, они имеют на это право. Если откажут – высока вероятность бунта.
– Нам только восстания военных не хватало!
– Кроме гвардии есть и обычные войсковые подразделения, но они рассредоточены на границах королевства. Я бы не стал их перевозить на остров Руххов. Лучше уж тогда вызвать моих учителей, – устало произнес толстяк.
За последние дни он заметно сдал, появились мешки под глазами. Носогубные складки превратились в глубокие борозды, взгляд стал тусклым, дыхание более тяжким. Тумалу явно требовался отдых и несколько сеансов у целителя, однако круговерть событий не позволяла заняться собой.
– И много у тебя резервистов? – спросил милорд.
Семь лет назад по инициативе Лургадо в системе образования была запущена программа под лозунгом «Учитель должен быть примером во всем», согласно которой молодым преподавателям вменялось в обязанности заниматься физическими упражнениями. В университетах открылись секции физического совершенства трех ступеней. Первая – оздоровительная, вторая – спортивная и третья – боевая. Последнюю посещали немногие учителя, вот о них и упомянул в беседе министр.
– На острове Руххов с полторы сотни наберется. Но там мало людей с даром, от силы – пятая часть.
– Сформируй три отряда. Втайне. Чуть позже укажу, где они будут действовать. Командиров я выделю сразу, как вернусь на остров.
– Вы уезжаете?
– На сутки. Надеюсь, после нынешней оплеухи заговорщики не сразу очухаются.
– Я тоже. Хочется выспаться хоть этой ночью.
– А мне не придется, начну подыскивать новое убежище. Ума не приложу, как они на меня вышли? Хорошо еще враги не знают, кто я на самом деле.
– Кстати, о вашей сегодняшней задумке по поводу Хипигио. Я тут поразмыслил, пока ждал… Что, если мы объявим о смерти ночного лорда, да еще слух пустим, будто он до самой смерти продолжал работать на правительство, но уже против заговорщиков? Тогда многие их неудачи получат вполне реальные объяснения, как и провал нынешней операции.
– В который раз убеждаюсь – башка у тебя здорово соображает. Так и сделаем. Кстати, не нашли, где он на самом деле прячется?
– Да где же ему еще прятаться – в тайной полиции, конечно. Пришел и попросил посадить в самую надежную камеру.
– И ты до сих пор молчал?! – Шрео даже привстал.
– Брюо сообщил, только когда я ему пленника передал. Полковник обещал поделиться информацией, которая поступит от ночного лорда.
– Надеюсь, она хоть как-то прояснит ситуацию.
Во сне Леонид видел деда. Все было как в тот трагический день, когда старик попал в аварию. Умирающий лежал на больничной койке и улыбался.
– Не грусти, внук, я свое пожил, повидал многое, а потому смерть меня не страшит. Жаль, правда, не все успел тебе передать, но ничего, припрет – сам в чем надо разберешься. Главное, ты сейчас рядом.
– Отец должен прилететь завтра, раньше никак не сможет, – начал тогда оправдываться Царьков.
Родители часто пропадали в заграничных командировках, и тот злополучный день не стал исключением.
– Не стоило их беспокоить. Наклонись ко мне.
Леонид тогда решил, что дед хочет что-то сказать на ухо, но больной лишь положил внуку руку на голову, и ее словно прошила тупая боль. Такую же Царьков чувствовал и сейчас, но тогда она прошла за минуту, а нынешняя не уходила с самого начала сновидения.
– Ты жив, – удивился внук, выпрямившись.
В прошлой реальности сердце больного остановилось именно в тот момент.
– В твоей памяти – да, а это главное. А еще я вижу, что ты встал на путь воина.
– Какой из меня воин? – отмахнулся Леонид.
– От тебя будет зависеть. В нашем роду было немало хороших бойцов.
– Не помню, чтобы ты говорил хотя бы об одном из них.
– Не возникало необходимости. В мире адвокатов и коммерсантов ценятся иные качества, здесь – совсем другое дело.
– Хочешь сказать, знаешь, как мне выжить?
– Я многое повидал, внук.
– Конечно, но ведь это было совершенно в другом мире…
– А ты знаешь обо мне все? – усмехнулся старик.
– Хочешь сказать, что тоже бывал здесь? – удивился Царьков.
– Почему нет?
– Но ты же сам рассказывал: родился незадолго до Октябрьской революции в деревне под Тверью, в раннем детстве попал в детдом, после школы закончил ремесленное, работал, заочно поступил в институт, потом война, вернулся майором, женился…
– Не стоит продолжать, внук, я знаю, что память у тебя хорошая. Однако посуди сам: если бы я вдруг принялся рассказывать о мире за Мембраной, ты бы поверил? Или подумал, что у деда старческий маразм начался?
– Скорее, второе.
– То-то и оно. Поэтому часть своей биографии я скрыл.
– И сколько времени ты здесь провел? – поспешил выяснить Леонид.
– Не совсем я, – уклончиво ответил дед, – но немало.
Он так и продолжал лежать в кровати, но больным уже не выглядел. Царькову показалось, что умирающий даже помолодел лет на двадцать.
– Здорово! Слушай, меня тут к какой-то принцессе тащат, а я не знаю, стоит ли к ней идти. Ничего не посоветуешь?
– Леня, запомни: жить нужно своим умом и решения принимать самостоятельно. Если выбрал путь, так и иди.
– А вдруг он неверный?
– Пока не пройдешь – не узнаешь. Или ты собираешься перескакивать с одного на другой? Вроде в нашем роду попрыгунчиков не водилось.
– Дед, какой род? Ты же всегда говорил, что в детдоме вырос.
– Хочешь сказать, у меня и родителей не было? – усмехнулся старик. – Ладно, оставим пока, это сейчас не главное. Тебе нужно восстанавливать силы. С пути не сворачивай, раз выбрал, трудностей не бойся. Даст Наднебесный, все будет хорошо. Надеюсь, еще увидимся.
– Зеверио, поднимайся, завтрак остывает, – раздался издалека знакомый голос.
Аппетит проснулся первым, затем начал пробуждаться весь организм. Царьков с трудом разлепил глаза и сразу зажмурил их под лучами утреннего солнца.
– Где я? – спросил он, слегка приподнявшись и используя локти в качестве опоры для спины.
– Чудак-человек, зачем задаешь нелепые вопросы? Ты там, где и был вчера, – неподалеку от Серебряного ручья в кругу друзей, которые не прочь перекусить. Если не хочешь…
– Хочу. И чем быстрее, тем лучше, – не сдержался Леонид.
– Вот это правильно. Ночь миновала, значит, следует идти к ручью, дабы забрать оружие, – сообщил бомж. – Полагаю, оно достаточно пролежало в воде.
Леонид хотел подняться, как это делал обычно, однако темнота в глазах посоветовала не делать резких движений. Он встал на ноги, руками нашаривая дополнительную опору. Свое плечо подставил проводник.
– Ты бы поаккуратней, уважаемый. Мои снадобья раны затянули, но кровушки в организм не добавили. Потому бегать и прыгать тебе пока рано.
Царьков кое-как натянул на себя новую одежду. Оказывается, в дорожных мешках имелся запасной комплект, на пострадавший во время вчерашней схватки без содрогания нельзя было смотреть – окровавленное тряпье.
Завтрак этим утром состоял из печеных овощей, напоминавших Царькову родной картофель, и сочных стеблей со вкусом сельдерея. Он съел втрое больше обычного, но не насытился. К тому времени, как пища закончилась, ему вообще показалось, будто голод лишь усилился.
– Что с аппетитом? Кабана готов съесть и не уверен, что наемся.
Сидевший на ветке Варио смотрел на человека, разинув клюв и пытаясь понять, куда могло вместиться столько еды. Посланник так и не проронил ни слова.
– Ничего удивительного. Вчера ты потерял много сил и крови. Нынче организм принялся восстанавливать и то и другое, поэтому энергии требуется немало, а кроме как из пищи, взять ее неоткуда. Как теперь себя чувствуешь?
Травмированный поднялся, потянулся. Присел, снова принял вертикальное положение. В голове собственные действия отдавались неприятными ощущениями, однако ни потемнения в глазах, ни головокружения не ощущалось.
– Вроде нормально. Только есть очень хочется.
– Ты пока сходи к ручью, а мы с Варио еще чего-нибудь приготовим. Да, кстати, возьми эту косулю, оставишь на берегу.
– Зачем? Давайте ее поджарим и съедим! – Леонид сглотнул слюну, подкатившую к горлу при виде спутанного по ногам животного.
– Не бойся, голодным не останешься. Давай быстрее. Раньше отправишься, раньше вернешься.
– Ладно, схожу. Но мясо мы зря переводим.
Он уже понял, что спорить с Легедио бесполезно. Поднял ношу, взвалив ее на плечо, и пошагал к ручью. Чтобы отвлечься от мыслей о еде, начал вспоминать странный сон, слишком уж реальным было видение.
«Это как меня вчера приложило, что такая муть в мозгах возникла? Путь воина, дед, его слова про здешний мир? С чего бы? Наверняка сознание ищет опору, чтобы с ума не свихнуться, а ближе, чем дед, у меня никого не было».
Даже снам Царьков пытался найти объяснение, полагая, что бесплатное кино также имеет под собой какую-то основу.
«Допустим, «путь воина» в словах деда возник из-за того, что я слишком много вчера думал об оружии. Опять же гладиаторские бои, стычки с разбойниками, схватка с крылатым тигром… В возбужденном сознании вся эта круговерть могла отразиться подобным образом. Еще старик говорил о роде. Вот здесь полная ерунда. Детдомовец, который никогда не пытался разыскать родственников, вдруг заявляет: «В нашем роду…» Как мое сознание могло выкинуть подобный фокус? Непонятно. Хотя дед намекал, что сам жил за Мембраной, тогда мог и о роде речь вести. Занятно, к какому сословию себя отнесет мое сознание? Наверняка ведь к дворянам».
Добравшись до ручья, он аккуратно положил косулю на берег, снял обувь и одежду, чтобы не возвращаться мокрым, и зашел в воду.
– Брр.
Прохладная жидкость заставила вздрогнуть. Царьков направился к потайному месту. Как и следовало ожидать, палка отыскалась сразу.
– Ух ты!
Абсолютно гладкий шест заметно потемнел, но желтые прожилки на нем остались, а еще добавились красные двух оттенков и серебристые.
«Интересно, как это вообще возможно? Ладно бы в море с месяц провалялся – обтесался бы о песок и камни. А тут? Течение слабое, на дне ил. Или он столь едкий, что разъедает дерево? Тогда чего я тут стою?»
– Р-р-р!
Леонид настолько увлекся, разглядывая «волшебную палочку», что не заметил, как на берегу появился его вчерашний противник. Он остановился возле косули и издал рык, только на этот раз в нем не чувствовалось угрозы.
– И тебе привет, – ответил мужчина, крепче ухватившись за шест.
С оружием он чувствовал себя уверенно, правда, на берег выходить не торопился. Мало ли какие планы имелись у хищника, вдруг ему покажется недостаточно косули за вчерашний ущерб?
Между тем дерган также явился к ручью не с пустыми руками, а точнее – зубами. Зверь опустил морду, и из пасти на траву вывалилась луковица размером в два кулака. Крылатый тигр вонзил клыки в шею принесенной жертвы и вместе с ней взлетел ввысь.
– Если я правильно понял, сейчас состоялся обмен любезностями. Только моя любезность гораздо крупнее. Надеюсь, его подарок хотя бы съедобен?
Подобрав подношение, человек направился обратно. Когда уловил запах жареного мяса, прибавил ходу.
– Легедио, когда ты успел поймать кролика?
– А у тебя откуда клубень силтоса? – Бомж выглядел не менее удивленным.
– Еще бы я знал, о чем ты спрашиваешь.
– В твоих руках клубень стоимостью пять сотен золотом.
– Странно. А я думал, что продешевил, совершая обмен на косулю.
– Дерган принес?
– Ну да. – Леонид теперь совершенно по-иному смотрел на подарок. – И что в нем такого ценного?
– Целители называют плод силтоса второй жизнью. Такой плод созревает раз в тысячу лет, и то не на каждом дереве редкого растения. Внутри косточка величиной с горошину. В ней скрыта огромная сила живой природы, но пробудить эту силу способна лишь смерть.
– Это как?
– Глотаешь горошину, она падает в желудок и лежит там до поры до времени. Стоит же организму остановиться от ран или яда, твердая оболочка косточки растворяется, и живительный сок начинает быстро проникать в остывающую кровь. Полчаса не проходит, как убитый становится на ноги.
– Зомби?
– Если башку отрубят, получится зомби, но в Кардоме даже преступников не обезглавливают. Предлагаю тебе сразу воспользоваться подарком дергана.
– Вторая жизнь? Нет. Я и первую никому отдавать не собираюсь. А вот пятьсот монет нам может пригодиться. Верно я говорю, Варио?
– Даже не знаю, что и сказать, – растягивая каждое слово, произнес летун.
– Раз человек решил продать, так тому и быть. А то уговорим мы его скушать косточку, а он вдруг ею подавится и сразу помрет. Оно, конечно, ничего страшного, горошина свое дело сделает, но толку… А пятьсот монет – это целое состояние. Можно хороший дом в столице купить.
– Это если его раньше не убьют с такими деньгами, – пернатый решил не согласиться с проводником.
– Ой, сейчас мясо подгорит! – спохватился бомж.
Больше никто из троицы о плоде силтоса не заговаривал. Леонид быстро расправился с кроликом, наконец утолив голод, собрал пожитки в вещевой мешок, не забыв поглубже засунуть луковицу. Отряд из двух человек и вороны снова отправился в путь.
Освежающее купание и сытный завтрак весьма благотворно подействовали на Царькова. Ранения, полученные во время вчерашнего поединка, исчезли бесследно, организм был явно на подъеме, человек даже тяжести мешка за спиной не ощущал.
– Легедио, ты говорил, что имя оружию даст сама природа, – вспомнил он. – Но я так и не услышал его ни в шелесте листвы, ни в рыке крылатого тигра.
– Не стоит надеяться только на слух, природа-мать еще и зрением наделила чад своих. И кого ты увидел, когда погрузил шест в воды Серебряного ручья?
– Зверюгу с крыльями.
– На острове Цруззов крылатый тигр считается самым опасным хищником и называется дерган. Можешь спокойно присвоить его имя своему оружию. Не ошибешься, тем более след на нем дерган оставил.
– Где, интересно?
– Зеверио, скажи, ты хорошо осмотрел шест? И что заметил? Обратил внимание на прожилки красного и серебристого?
– Конечно. – Леонид поспешил перебить проводника, опасаясь, что тот сам начнет отвечать на свои вопросы. – Причем красные прожилки двух тонов, темного и светлого.
– Светлый – это твоя кровь, темный – его. Серебристый – след ручья, золотистый – родной.
– И что это значит?
– Сила зверя, ум человека, мощь земли и проникающая способность воды. Никогда и никому не говори, что ты заложил в свое оружие, ни враг, ни друг об этом знать не должны. Старайся с ним не расставаться. Чем хорош шест? Он выглядит как палка, но в умелых руках смертоноснее меча будет.
Бомж двигался всего на два шага впереди, и вдруг…
Выпад последовал молниеносно, без какой бы то ни было подготовки. Вот идут два путника, мирно беседуют, а в следующую секунду первый наносит серию ударов по второму, который так же стремительно блокирует все выпады, быстро разрывает дистанцию и… Палка сначала попадает в грудь Легедио, затем по ребрам, а когда проводник пытается перейти к ближнему бою, в ход идет второй конец шеста.
– Вот видишь! – воскликнул напавший. – Оружие тебе досталось замечательное. Даже ворона с плеча не успела слететь, как ты меня отделал.
Леонид продолжал стоять в напряжении. Он знал, что соперник снова может броситься в атаку, и не ошибся. Но и на этот раз у Легедио ничего не получилось.
– Все, сдаюсь, – поднял он обе руки. – Повезло тебе с дерганом, а еще с тем, что после встречи вы оба остались живы. Говорят, если зверь не погибает во время ритуальной стычки, все его навыки передаются оружию, а через него и хозяину.
– Ты еще скажи, что у меня вырастут крылья и я смогу летать, как Варио.
– Не стоит придираться к словам, я ведь фигурально выражаюсь. А летать можно и на воздушном шаре.
До обеда путники двигались без происшествий, если не считать наглой попытки древесного удава проглотить Варио. Выручил летуна шест. Точнее, Царьков за мгновение до броска змеи ощутил опасность и сделал выпад «волшебной палочкой», вставшей поперек пасти гада в самый ответственный момент. Ворона после этого случая решила, что тренировать поврежденное крыло рановато, и дальнейшее путешествие продолжила на плече Леонида. Легедио пару раз отлучался в сторону от тропки. Когда он вернулся с крупной птицей, решили устроить привал.
– Полагаю, ты теперь вполне можешь постоять за себя, Зеверио. Заложенные навыки пробудились, вряд ли кто-нибудь сумеет напасть на тебя внезапно, – начал разговор бомж, ощипывая птицу. – Но твой дар – не панацея от всех бед. Это нужно помнить и в серьезном бою использовать и другие дары матушки-природы – зрение, слух, нюх, тактильные ощущения. Не забывай о них.
Царьков занимался разведением костра, Варио доставал из сложенных в стороне мешков специи для приготовления дичи.
– Интересно, как нюх может помочь в драке?
– Если кто-то бесшумно крадется сзади, его можно и просто унюхать, ведь каждое существо имеет свой запах, дикое – особенно резкий.
– Ты же только что сказал, на меня нельзя напасть внезапно. – Мужчина добился устойчивого пламени и выпрямился.
– Чудак-человек, у тебя со слухом нормально? Я говорил, вряд ли кто-нибудь сумеет. Но это не исключает возможности…
Последовавший за пояснением удар явился полной неожиданностью. Леонид даже не дернулся, чтобы уклониться.
– Что это сейчас было? – Царьков выругался по-русски, поправляя на место челюсть.
– Пустой выпад, – спокойно сообщил бомж.
– А подробней?
– Пожалуйста. – Легедио продолжал ощипывать птицу, словно ничего не произошло. – Как известно, нашими действиями управляет мозг, посылая определенные сигналы. Чужой разум способен их перехватить, выделив опасные для себя или других людей. Однако есть способ вообще выключить мысли из управления.
Проводник закончил с перьями и принялся опаливать дичь над костром.
– Это еще как? – не выдержал затянувшейся паузы Царьков.
– Как бы объяснить? Ну, например, ты думаешь о красоте неба, рисуешь в сознании образы деревьев, кустарников, цветов, начинаешь перебирать их в голове в определенной последовательности, и, когда в мозгу возникает синий колокольчик после желтой ромашки, рука рефлекторно совершает выпад. Заметь, в это время в голове не должно быть ни одной агрессивной мысли.
– Я, когда на облака смотрю, таким добрым становлюсь…
– Этого недостаточно. Не уверен, что даже под облаками ты сохранишь благодушие, если рядом будет находиться ненавистный человек.
– Но ты же меня научишь?
– Нет.
– Почему?
– На овладение этим приемом у меня ушло пять лет жизни, а мы с тобой расстанемся уже завтра, так что дальше учиться будешь сам.
