Глава шестая
НА ВЕРШИНЕ КОРКОВАДУ
1
Андрей пребывал в странном состоянии. Не сон и не бодрствование. Что-то похожее на бред, хотя некоторые мысли были вполне трезвыми, а некоторые видения очень реальными. Впрочем, такими же реальными казались сны о городе, которого не существует, и девочке, которой нет.
И зачем он поехал в Бразилию? Зачем бросил Альбину, которая осталась в далекой России и собиралась ему в чем-то признаться? Он не знал в чем. Может, в любви. А он улетел на край света, бросил ее ради призрака.
…Поражение коры его головного мозга было обширным, хотя врачи больницы Рио, куда гид Света привезла Андрея, говорили, что шансы неплохие. Он может прийти в себя, а при соответствующем лечении восстановятся и основные функции мозга. Правда, левая рука и часть лица останутся парализованными. Но многие люди неплохо живут и с такими дефектами.
Его состояние оставалось тяжелым, но стабильным. Он только дергался, глухо стонал и пытался кого-то звать наполовину парализованным ртом. Врач сжалился над пациентом и назначил укол снотворного.
И Андрею явился сон.
…Одетый в медицинский халат, он брел по парку, окружавшему дом с колоннами на Руа Ассунсау. Это была не вилла Хозяйки, а по-прежнему Музей авангардного искусства. Солнце скрылось за тучами, с бразильского неба сыпал редкий снег, было холодно и ветрено. Левая рука и часть лица окоченели, Андрей их не чувствовал. На голову напялена какая-то драная шапка, особенно изуродованная с правой стороны. Шапка беспокоила больше всего. Как говаривала в детстве мама: «В такой можно застудить мозги».
Кое-как он доковылял до двери, ведущей в дом. На полотне темнел знакомый узор спирального лабиринта. Андрей не собирался открывать ее, потому что твердо решил вернуться назад, к реальным людям.
К тому же на двери отсутствовала ручка. Он не смог бы ее открыть, даже если б захотел.
2
Огромная статуя Христа была ярко освещена. Но на площадке у подножия царила тьма. Она скрывала лица окруживших Элли людей. Девочка видела только темные силуэты и холодный свет фонарей, направленных на нее.
Один из людей вышел вперед. Лица не разобрать, но она отлично знала имя. Красавчик Лусио. Он являлся ее злейшим врагом и давно за ней охотился. Фабиана назвала его «настоящим отморозком», и сейчас, оказавшись рядом с ним, Элли спинным мозгом почувствовала справедливость этой характеристики.
— Наконец-то мы встретились, Элли… — Он говорил из темноты, она не видела ни выражения лица, ни движения губ. — Мое имя…
— Я знаю ваше имя, — сказала она.
— Знаешь?
Лусио поражала уверенность девочки. Десятилетние дети многого боятся, особенно если ночью их преследуют незнакомые дяди, но этот ребенок отвечал Лусио с поразительным бесстрашием. Его сердце наполнилось теплом.
— Я знаю имя, мне рассказывала о вас Сеньора.
— О, не стоит о ней вспоминать. Я отправил дону Флоресту в мир теней.
Элли ошеломленно замолчала. Лусио прошелся взад-вперед, лучи фонарей забегали по его фигуре. Чувства переполняли его, он с трудом подбирал фразы.
— Тебе нравится это место?
Она не ответила.
— Мне — нравится. Отсюда открывается потрясающий вид. Это идеальное место для того, что ты и я собираемся сделать. — Он остановился перед ней и заговорил шепотом: — Говорят, маленькая девочка, у тебя имеется серьезный покровитель на небесах. Говорят, что я даже пальцем не смогу тебя тронуть. Что скажешь об этом?
— Этот покровитель существует, — согласилась Элли.
— Он тебя защищает?
— Да.
Лусио едва не рассмеялся от счастья.
— Как он это делает? — спросил он улыбаясь.
— Не знаю. Он невидимый, но может проявляться в разных вещах, предметах, даже в людях. Его голос звучит как гром.
Из темноты донеслись смешки. Подчиненных Родригеса развеселило это описание. Лусио был единственным, кто не засмеялся. Улыбка сползла с его губ. Когда он произносил следующую фразу, голос слегка дрожал от волнения.
— Что произойдет, если кто-то поднимет на тебя руку? Кто-то захочет причинить тебе вред? Твой покровитель обрушит на него свой гнев?
Элли молчала, не зная, что ответить.
— Почему бы нам не провести эксперимент? — продолжил гангстер. — Я выстрелю из этого пистолета и посмотрю, что со мной будет.
В луче фонаря возник направленный на Элли тускло поблескивающий ствол.
3
Ласковый голос убийцы и угроза пистолетом раньше вызвали бы в ней панический страх. Раньше бы Элли задрожала как осиновый лист, а слезы ручьями покатили бы по щекам… Но странно, она больше не боялась. После ужаса, пережитого в подвалах доны Флоресты, ничто ее не могло напугать, даже пистолет. Вместо страха она ощущала уверенность и спокойствие.
Элли поднялась с коленей.
Перед Лусио вытянулась худощавая девочка в тонком сарафане, половинка от настоящего человека. Но было в ней что-то непреклонное. Ветер развевал черные волосы. В больших, раскрытых глазах ни слезинки. И Лусио вновь поразился ее хладнокровию.
— Ты не станешь плакать? — спросил он. — Не станешь умолять? Даже взрослые это делают, когда на них наводишь пистолет. Пуля сейчас разорвет твое сердце, и ты никогда не станешь взрослой, никогда не поцелуешь мальчика, никогда не увидишь собственных детей…
Он делал все, чтобы запугать ее, но она все равно не боялась. Элли не знала почему. Просто была уверена, что с ней ничего не случится.
Гангстер все прочел по лицу.
— Ну хорошо, — кивнул он. — Это очень хорошо. Тогда просто посмотрим, что будет…
Холодный ствол уперся под ребро. Щелкнул взводимый курок, прозвучавший оглушительнее всего, что девочка слышала за свою жизнь. Только выстрела не последовало. Вместо него за их спинами раздался истошный крик.
Чей-то фонарь грохнулся на гранит площадки, раскололся и погас. Темная фигура метнулась к перилам и врезалась в них. С другой стороны кто-то умоляюще заорал:
— Нет! Нет! Нет! Нет!
И Лусио с ужасом узнал голос своего sub-gerente Родригеса. Он оглянулся на стаю и буквально почувствовал, как мимо него в воздухе что-то пронеслось. Нечто чужое, яростное, беспощадное. Красавчик кожей ощутил чей-то пристальный взгляд. А потом soldados начало расшвыривать в стороны, словно их атаковал разъяренный невидимый дух.
4
В своем сне, вызванном уколом снотворного, Андрей Ильин лениво оглядывал запертую дверь, ведущую за пределы его сознания.
— И чаво высмотрел? — раздался позади сердитый голос. Он оглянулся.
Возле него стоял отец Кирилл. Ряса выглажена, борода аккуратно причесана. Фигуру окутывала светящаяся аура. Настоящий Оби-Ван Кеноби, привидевшийся Люку.
— Ты же умер, батюшка! — удивленно сказал Андрей.
— Нуты как дитя малое! Столькому научился, а рассуждаешь незрело… Вижу, совсем ты запутался. Тебе что было сказано? Не сворачивать с пути! Почти всю дорогу прошел, остался последний отрезок.
— И что ждет в конце пути?
Батюшка не ответил.
— Я хочу домой, — пожаловался Андрей.
— А ее увидеть не хочешь?
— Хочу больше жизни. Но она ненастоящая.
— Ты должен верить, что она настоящая.
— Я запутался. Отец Кирилл, что мне делать?
— Ты можешь увидеть ее в последний раз. Потом цветок исчезнет с поля.
Батюшка положил ладонь на дверь. Андрей обнаружил, что на ней появилась ручка.
— Ну что, пойдешь? — спросил священник, ухмыляясь. — Или вернешься назад?
Андрей с ненавистью посмотрел на него.
5
Ураганный ветер гнул травы к земле. Не дальше чем в полукилометре с востока двигался смерч. Клубы пыли вперемешку с вырванными с корнем травой и цветами, скрученные в толстую ревущую воронку, приближались. Буря уничтожала на своем пути все живое. Пока воронка не добралась сюда, нужно успеть то, ради чего он все-таки прошел сквозь дверь.
Расставленные руки Иисуса разрезали воздух, и тот откликался обиженным свистом. Смерч гудел уже где-то над головой, ветер валил с ног. Цветок нашелся у самого подножия монумента. Андрей хотел дотронуться до него, когда обнаружил, что со всех сторон фиалку окружили уродливые сорняки, усыпанные шипами и колючками.
Андрей вошел в одного из них…
6
…и обнаружил себя на огромной высоте, над морем огней. Статуя-колосс стояла над ним, словно перемещения не произошло. Только небо изменилось.
У основания статуи замерла Элли. Андрей смотрел на нее чужими глазами. И на миг залюбовался ею. От зашуганной девочки, впервые увиденной за витриной игрушечного магазинчика, остался разве что сарафан и красные сандалии. Все остальное изменилось. Из глаз пропал вечный испуг. Лицо уверенное, твердое. В фигуре появилась осанка, как у взрослой. Элли выглядела прекрасной маленькой принцессой…
Только человек, чьими глазами Андрей смотрел на нее, смеялся над девочкой, мысленно глумился над ней, а в душе не было ничего, кроме холодного цинизма.
Кто-то из сорняков угрожал Элли пистолетом.
Андрея разобрал гнев.
Смешливому обладателю тела он послал свое воспоминание о Страже подземелья, ужасном мертвеце. Следом, словно орудуя монтажными ножницами, показал окровавленные органы из подвалов Хозяйки. Потом снова мертвеца…
Эта жуткая склейка, вспыхнувшая перед глазами преступника, была подобна сокрушительному удару. Смех застрял у него в глотке. Всколыхнувшийся ужас оказался настолько внезапным и сильным, что психика сдвинулась и надломилась. Он выронил из рук фонарь и повалился на площадку, молотя ногами и безудержно вопя. В течение нескольких секунд безжалостный soldado обратился в сумасшедшего.
Андрей вышел из этого сорняка с поломанным стеблем и вошел в другого. Он искал человека с пистолетом, но попал не в него. Владелец этого тела оказался не лучше предыдущего (они все как на подбор). Он тоже смеялся, но вдобавок прокручивал в уме варианты, как расправиться с девчонкой и куда потом запрятать тело… Андрей яростно закричал. Глаза Родригеса едва не выскочили из орбит, когда у него в голове заорала тысяча бешеных демонов. Он сдавил уши, пытаясь защититься от крика. Бросился бежать, но новая звуковая атака сшибла его с ног, и «генерал» раскроил себе череп о плиты.
Андрей покинул тело Родригеса и начал крушить остальные сорняки. С невероятной скоростью он перемещался от одного гангстера к другому. Казалось, что на людей, забравшихся посреди ночи на вершину Корковаду, налетела безудержная невидимая сила. Андрей проникал в человеческие головы словно мощный электромагнитный импульс, воссоздавал в них жуткие образы и пугал с изуверским искусством. Ужас сводил людей с ума. Кто-то начал колотить себя фонарем по лицу и темени, пытаясь вышибить злой дух. У другого судорожно задергался палец, и он выпустил из автоматического пистолета всю обойму в чернокожего водителя, предавшего Элли. У третьего от напряжения в голове лопнул сосуд, и он умер от кровоизлияния. Горячая месть настигала подчиненных Лусио одного за другим, одного за другим она расшвыривала вокруг статуи их тела с навсегда покалеченным рассудком.
В одном из гангстеров Андрей уловил глубокое раскаяние. В этой душе не было зла, а в прошлом не ощущалось смертей. Он не стал его губить. Единственного из всех.
7
Округлившимися глазами Лусио наблюдал за сумасшествием, творящимся во тьме у основания статуи Христа. В лучах фонарей мелькали тела, скрюченные конечности, обезумевшие лица. Над площадкой поднялись стоны, вопли, плач и дикий хохот. Чем-то это напоминало его интимный ужас, накатывающийся после убийств.
Но все-таки было не совсем то.
— Не то! — заорал он, задрав голову и обращаясь к громаде Спасителя. — Это не то! Покажи мне свой настоящий гнев! Где он? Ну! Я не чувствую!!
Он ухватил плечо девочки, отчего она слабо вскрикнула — пальцы сдавили незаживший синяк. Масляное дуло уперлось в щеку. Держа девочку, Лусио стал пятиться к лестнице, ведущей на обзорную площадку.
— Давай! — орал он в небо. — Где твоя кара? Покажи мне ее! Накажи меня!.. Я не верю! Прошло столько лет, я совершил столько ужасных поступков — и ничего! Никакой расплаты! И сейчас не будет ничего… — Он был готов спустить курок. — … НЕ БУДЕТ!!
Вспышка тьмы заволокла взор Лусио. Словно палач перед казнью накинул на голову темный мешок. Потом он ощутил в мозгах толчок, будто кто-то вошел в них как к себе домой, и неумолимый гнев обратился на гангстера. Из затылка хлынул неотвратимый поток чего-то темного, пугающего, раскаленного. Было невозможно остановить или даже смягчить этот натиск. Массы прибывали и распространялись, пока не затопили рассудок, и в голове не осталось ничего, кроме ослепляющего ужаса перед беспощадной фигурой пришельца. Ужаса настолько могучего, что Лусио задрожал всем телом, а его мочевой пузырь опорожнился помимо воли хозяина.
Тогда он и понял, что нашел. Кара, которую Лусио искал столько лет, обрушилась на него без пощады. Он хотел бы прекратить мучения и бежать, но бежать было некуда. Да и поздно.
Элли вырвалась из рук ослепленного, мотающего головой гангстера, и метнулась к перилам, отстраняясь от пистолета. Впрочем, в этом не было нужды. Лусио забыл и про девочку, и про пистолет. Выкатив невидящие глаза, он завопил во всю глотку. Затем оступился и кубарем скатился по ступеням на обзорную площадку. Элли сверху смотрела, как гангстер ползал по камням, жалкий, похожий на обезумевшее животное.
Лусио было не просто страшно — он испытывал апокалипсический страх. Его неверие в одно мгновение обернулось осознанием неизбежной кары, от которой нет спасения. Как напоминание, перед глазами пронеслась кошмарная череда его грехов — убийства, убийства и снова убийства. Откуда-то извне, не из этого мира, пришел адский грохот, по сравнению с которым грохот подноса матери был слабым отзвуком. Потом голову вновь заполнил раскаленный свинец могущественного гнева. И этому не было предела. Наказание могло продолжаться вечно.
Поскользнувшись, он поднялся. Из ссадины на виске струилась кровь, нижняя губа превратилась в ошметки. Объятый ужасом взгляд гангстера метался по площадке. Несколько неровных шагов привели его к перилам, за которыми начинались отвесные скалы.
С вершины лестницы Элли смотрела, как Лусио с лицом испуганного ребенка взобрался на перила и, пошатнувшись, выпрямился во весь рост. Море огней и бухта Гуанабара лежали впереди, но прямо под ним раскрыла свои объятия темная пропасть.
Божий гнев жарил голову, это было невыносимо. Лусио шагнул в пустоту, надеясь охладить этот пыл.
Фигура в футболке «Коринтиас» сорвалась с перил головой вниз и исчезла за краем. Элли ринулась к ограждению, но ничего там не увидела. Из темноты внизу донесся только треск ломаемых сучьев и глухой удар. На следующее утро спасатели-альпинисты обнаружили на кручах склона среди деревьев первого гангстера Рио, несостоявшегося dono «Terceiro Comando». Его тело было разбито, лицо искажено ужасом, а остекленевшие глаза были преисполнены безумия, Когда тело поднимали на площадку, голову обмотали футболкой, чтобы не напугать кого-нибудь из многочисленных зевак. Газеты написали, что это была месть Си-Ви за убийство сеньоры доны Флоресты. Впрочем, это произойдет завтра. А сегодня…
— Все закончилась, — пробормотала Элли, прижавшись к перилам. — Теперь точно все.
8
Она стояла, прижавшись к гранитному ограждению обзорной площадки, и глядела на ночной Рио-де-Жанейро. Ветер трепал платье, развевал волосы. С другой площадки, где находилась статуя, раздавались шорохи, стоны и чье-то идиотское хихиканье. Но Элли не боялась тех безумцев. Для нее все закончилось.
Новое дуновение ветерка, только в этот раз внутри девочки. «Он уже здесь», — подумала она, испытав прилив нежности. И почувствовала ответ — такой же нежный и любящий.
Держась за перила, она глядела на огненные росчерки проспектов и улиц, ловя чувства ангела-хранителя. Он словно встал рядом с ней: высокий, добрый, понимающий ее лучше кого бы то ни было.
Ночной город закрыла картинка: рассыпанный сахар на столе. Палец Элли выводит буквы. Это было приятное воспоминание, и девочка засмеялась. Лишенные рассудка люди в темноте, перестав стонать, неуверенно подхватили смех. А перед ней вспыхнуло новое воспоминание. Магазин игрушек. Усатый владелец протягивает ей куклу, о которой Элли не смела мечтать… Вновь накатило душевное тепло. Покровитель пробуждал самые теплые воспоминания, и она внезапно поняла, зачем он это делает.
Он прощался!
Прощался с ней. Его помощь больше не требуется, Элли чувствовала. Она сама теперь способна на многое. Девочка стала тверже, увереннее в себе, самостоятельнее… Она повзрослела. А его время подошло к концу.
— Ты должен уйти, да?
Вопрос дошел по назначению, и кукла, которую Элли не оставляла ни на минуту, подтверждающе вздрогнула. Слезы подступили к глазам. Хотя она стала самостоятельной, но по-прежнему оставалась девочкой, которой было почти десять»
— До свидания! — произнесла Элли и поцеловала куклу.
Что-то нежное и любящее в ответ коснулось ее лба. Она почувствовала тепло в груди.
Снова легкий ветерок внутри… и ощущение стоящего рядом взрослого исчезло. Элли прикусила губу, чтобы не заплакать. С сопением втянула носом воздух и решительно стерла влагу со щек.
С лестницы раздались чьи-то осторожные шаги. Не хаотичные шорохи и бормотания ополоумевших бедняг. К ней кто-то спускался.
Элли обернулась.
На обзорную площадку сошел один из подручных бросившегося со скалы мерзавца. Когда этот человек приблизился, девочка узнала в нем крепыша-мороженщика. Покровитель почему-то не тронул его.
Бычок был напуган, но держал себя в руках. Он шел, выставив перед собой ладони:
— Девочка… я ничего плохого не сделаю!
Элли кивнула.
Он подошел ближе. Неловко потоптался на месте:
— Это… если нужно, чтобы кто-то отвез тебя в Барбасену и поговорил с твоей мачехой, то я могу это сделать.
Элли посмотрела на него.
— Я не против, — ответила она.
9
Андрей стоял, упираясь рукой в постамент. Когда исчез ночной Рио и развеялся серый туман, он обнаружил себя на вершине пригорка. Буря прошла, унеся за собой грозовые тучи. Небо очистилось, и посреди него сияло солнце, заливая бескрайнюю равнину живительным светом. Цветы и травы тянулись к нему, радуясь жизни. Было так хорошо, что доктору Ильину захотелось сесть на траву, подставить лицо лучам, вдохнуть запахи… Запахи! Они появились. Пестрые, ароматные, пьянящие, восхитительные.
…Невидимая нить потянула его к электричке. Да, ему пора. Нужно возвращаться.
Он огляделся. Цветы густо усыпали пригорок, их словно стало раза в два больше. Только ни под ногами, ни в пределах зрения Андрей не видел фиалку. Миссия выполнена — и цветок исчез, как о том и говорил отец Кирилл. Да, теперь ему здесь нечего делать.
Направляясь к электричке, он все время оборачивался, надеясь запечатлеть равнину в памяти. Даже когда электричка тронулась, Андрей до последнего момента глядел на пригорок и статую.
10
На подходе к станции состав начал вибрировать. Из-под днища послышались глухие удары. Вагон стал раскачиваться, стук колес потерял ритм.
Андрей выглянул в окно.
Стены тоннеля ходили ходуном. Землетрясение выбралось за пределы станции. Андрею нужно успеть к двери, пока это возможно, пока еще остаются шансы спастись. Ему нужно вернуться назад, в реальность. Где-то там его ждет девушка Альбина, которая собиралась ему в чем-то признаться…
Что-то лопнуло с пронзительным звуком. Вагон подбросило. Андрей взлетел с сиденья и рухнул на пол. Стена тоннеля резко приблизилась, и вагон потряс плотный металлический удар.
Взорвалось окно, осыпав спину осколками. Протяжный скрежет резанул по ушам, потом удар последовал из головы состава. Электричка дернулась и замерла. Конечная остановка, поезд дальше не пойдет.
Он выбрался наружу через разбитое окно, прыгнул на дно тоннеля и побежал вдоль состава. За стеной что-то дважды раскатисто грохнуло и задвигалось. Андрей постарался не думать о причинах. Лучше о них не думать.
Не добравшись до головного локомотива, он обнаружил причину аварии. Состав сошел с путей из-за лопнувшего рельса. Впрочем, уже неважно. Перрон виднелся в сотне шагов впереди. Не очень далеко. Андрей побежал.
Чем ближе становился перрон, тем сильнее и чаще следовали толчки за стеной и под полом тоннеля. Андрей бежал дольше, чем это было бы в реальности, но наконец достиг покрытой трещинами платформы. Вскарабкавшись на нее, он разогнулся и замер посреди дрожащего, сотрясаемого ударами катаклизма зала.
Вокруг лежали руины. Клубилась пыль. С потолка сыпался дождь обломков. Сквозь пылевую завесу Андрей разглядел вход в коридор, ведущий к двери. Добраться до него будет невероятно сложно. Но возможно. Среди руин и рушащегося бетона виднелся узкий проход, последний безопасный путь. Нужно совершить по нему рывок. Один-единственный рывок отделял Андрея от выхода в свое тело и реальный мир.
Серия сильнейших толчков сотрясла подземную станцию. Трещины под ногами удлинились, перрон стал расползаться на глазах. Ждать больше нельзя.
Андрей рванулся в глубь зала.
В этот момент один могучий удар обрушил своды.
11
Смуглолицый врач с маленькой бородкой, коренной кариока, прекратил массаж сердца и посмотрел на настенные часы. Разочарованно стянул перчатки. Медсестра вопросительно глянула на него.
— Время смерти пятнадцать пятьдесят, — сказал врач. — Кома закончилась остановкой сердца. Вероятно, этот всплеск мозговой активности был случайным.
Медсестра выключила монитор, отсоединила капельницу, стала собирать реанимационный комплект.
В палату заглянул администратор.
— Приехали из российского консульства, — сообщил он.
Врач кивнул:
— Скажи, я сейчас подойду к ним.
Медсестра заглянула в лицо скончавшегося русского. Оно было изуродовано шрамом, но оказалось симпатичным и таким молодым! Широко распахнутые глаза смотрели в потолок. Выражение лица было наивно-изумленным. Словно молодой человек что-то не успел, к чему очень стремился.
Медсестра закрыла глаза покойному.
12
Альбина сидела в своей маленькой комнатке на кровати, поджав под себя ноги. Рассматривала стены, увешанные статьями Андрея. Некоторые с фотографиями, где он выглядел молодым, улыбающимся, полным жизненной энергии.
Ее выпустили из КПЗ сутки назад. Она вернулась домой и не выходила из квартиры, ожидая известий от Андрея.
Поздним вечером раздался телефонный звонок. Она напряглась. Тетя Тая, шаркая тапками, подошла за стеной к аппарату, взяла трубку.
— Аля, это тебя! — сообщила она через дверь.
Звонил Перельман. Девушка выслушала его, поблагодарила, повесила трубку. И тихо заплакала.
