ГЛАВА 3
Оракул стоял возле открытого окна и курил.
Это был мужчина лет сорока, но выглядел лет на десять моложе. Носил он кричащий свитер, какие были в моде разве что лет тридцать назад, и немыслимой расцветки брюки. Маленькая эспаньолка без усов, длинные баки делали бы смешным любого другого человека, но только не Оракула.
Его отличали мягкость, плавность в движениях и легкая, почти неуловимая манерность гомосексуалиста. Я знал, что он не гей.
— Они вызвали и тебя тоже, верно? — спросил гадатель.
Он счастливо разделял мое отвращение к рукопожатиям, и это придавало нашим отношениям странную интимность. Мы всегда пожимали друг другу руки на людях и никогда — один на один.
Франсуаз не считалась.
— Жуткое ощущение… Он глубоко затянулся.
— У меня с самого вечера мороз по коже. Все чувства обострены. Я готовился к спиритическому сеансу — хотел вызвать дух Хордой-хана и спросить, был ли царь Пермион его реинкарнацией.
Оракул старательно стряхнул сигарету за окно.
— Ты ведь знаешь, что мать Пермиона Елена была наполовину гноллом. Поэтому враги называли его «говорящей собакой», а сатирик Терций даже сложил о нем эпиграмму…
Я не прерывал его.
Таких людей вообще нельзя перебивать. Будет только хуже. А главное — если у тебя есть такие способности, как у Оракула, ты можешь позволить себе быть немного занудой.
— Маргарита позвонила мне рано утром. Только я коснулся трубки, как сразу понял: меня ждет что-то очень страшное.
Он поспешно начертил перед собой шестиугольник — волшебный охранительный знак. Потом наклонился и добавил вполголоса:
— Признаюсь, я боялся, что меня стошнит от волнения. Я ведь уже чувствовал вибрации Хордой-хана. Гроссмейстер просил, чтобы я поднялся наверх.
Оракул взмахнул сигаретой.
— Но мне нечего там делать. Я уже отсюда чувствую зло. То, какой смертью погиб Сарнмир…
Его передернуло. Впрочем, мне показалось, что это было наигранно.
— Я до сих пор слышу его крики. Они носятся по этому дому, как летучие мыши. Думаете, я случайно встал у окна? Мне надо было совсем уйти, но ведь я такой добрый.
Он сказал это без малейшей иронии — Оракулу нравится любоваться собой.
— У меня не хватило сил отказать Маргарите. Но я знал, что заставить себя снова переступить этот порог…
Его тело вновь сотрясла дрожь, и я понял, что на сей раз это всерьез.
— Тогда пойдем в сад, — предложил я. — Его убил человек или существо из другого мира?
Оракул с видимым облегчением вышел через французское окно.
— Сложно сказать. — Он раздавил сигарету в ладони, словно в пепельнице, и аккуратно выкинул ее в вазу.
Я сомневался, что та служила в качестве урны, но делать замечание Оракулу — все равно что просить голубей не гадить на тротуар.
— Я знаю немного. То, что смог увидеть отсюда. Сарнмир и еще двое собрались в его кабинете, чтобы провести ритуал. Неправильный. Они не подготовились как следует, нарушили какую-то его часть. Вызвали силы, с которыми не смогли совладать. Магистр…
Гадатель попытался снова затянуться, забыв, что уже выбросил сигарету.
— Скажу так — в момент своей смерти Джулиан был рад, что все наконец закончится.
Он обернулся и взглянул на дом.
— Больше никогда сюда не вернусь.
