Назад: Глава 6 Кто ходит в гости по утрам…

Глава 7
Дефицит доверия

Интересно, мне когда-нибудь надоест этот пейзаж или до скончания дней берега великой Дольги буду радовать глаз все новыми красками и открытиями?

Словно давая мне ответ на этот вопрос, из зарослей тростника у левого берега вырвалась стайка речных сизарей. С мелодичным звуком рассекая крыльями воздух, птицы пронеслись над рябью водной поверхности. Казалось, что они не летят, а скользят по поверхности Дольги, – так близко сизари держались к воде. Я, конечно, не орнитолог, но кажется, на Земле таких нет. Создавалось впечатление, что по воздуху двигаются желтоватые точки – голов сизарей, остальное тело, благодаря синевато-серому оперению, полностью сливалось с водой.

Именно благодаря таким моментам мне удалось сохранить рассудок в бешеной скачке событий. Душа рвалась вперед, к долине Мен, над которой нависла угроза, но акаяси все равно не могли тащить тяжелые баржи быстрее своих возможностей. Постепенно напряжение уходило, а незыблемая мощь Дольги успокаивала мятежную душу.

Во время водного перехода нашлось время на все – и чтобы осмыслить происходящие в королевстве события, и чтобы донести до недоверчивых князей свою точку зрения. Изяславу не удалось убедить всех князей в моей правоте, но он сумел привлечь самых авторитетных из них к участию в делегации, которая теперь изводила меня вопросами.

Делегацию возглавляли три человека. Гремислав Людевитович являлся одним из самых уважаемых фигур среди северных славян, проживавших на границе с землями лесных племен рода Волка. Средних лет мужчина и сам был похож на лешего – невысокий рост, острые, словно вырубленные из дерева черты лица и молчаливый характер. Богатая броня и шитый золотом наряд смотрелись на нем слегка неуместно. Здесь больше подошли бы меха и кожа.

Некрас Самовладович был, можно сказать, противоположностью северному собрату – невысокий и слегка полноватый мужчина отличался говорливостью и приветливостью. И все же к нему не стоило относиться легкомысленно, особенно зная, что этот добрячок опутал своими торговыми сетями не только все славянские земли, но и большую часть кельтских, а также ведет дела с аравийцами. Кроме того, весь добродушный образ портили холодные как лед глаза. Князь Некрас, как и мой будущий тесть, был дворянином от торговли, но его движения показывали, что в рукопашной он не менее опасен, чем в торговых сделках.

Третьим представителем делегации был самый неоднозначный дворянин из всех встреченных мной в Брадаре. Князь Ростих Жбора. Его фамилия «вываливалась» из местных традиций, но в древности этого рода не сомневался никто. Князь Ростих был ближайшим соратником Изяслава – так сказать, его глазами и ушами. Он единственный полностью отвечал богатырским стандартам – будто кто-то снял мерку с Ильи Муромца. И при этом внешне походил на цыгана. Даже волосы и борода курчавились, как у Будулая. Наверняка в его генеалогическом дереве сам черт ногу сломит. Впрочем, все эти нюансы меня интересовали меньше всего – мужик был более чем адекватным, и это самое главное.

В отличие от избалованных кельтских рыцарей, князья не утяжеляли себя свитой. Наш караван стал больше лишь на девять человек – у каждого князя по два сопровождающих, причем не слуг, а матерых воинов.

Долгие разговоры, свидетельства Богдана и очевидцев все же подточили камень недоверия славян к моим отдающим сказками сообщениям. Теперь было достаточно небольшого дополнительного подтверждения, чтобы славянская часть королевства полыхнула пожаром восстания против короля-некра и его кукловода, но мне было нужно совсем не это.

Несмотря на все умиротворяющее влияние реки, стоило нам свернуть в Овернь, как мое сердце забилось тревожным ритмом. Возможно, потому, что хоть и мощному, но вертлявому притоку Дольги было далеко до величия старшей сестры, а возможно, потому, что деревеньки и городки, мимо которых мы проплывали, напоминали собой ощетинившихся ежей.

Короткие переговоры с местными жителями ничего не дали – все чувствовали угрозу, но объяснить ее причину не могли.

Посещение окружного центра, Дин Гуарда, лишь немного прояснило обстановку. Всю округу всполошили купцы, сбежавшие из моего озерного городка, как только почуяли тень угрозы. Хорошо, что к этому времени все их товары были перевезены на склады в Дин Гуард, где сейчас стояли три сотни бойцов из войска наместника. Купцы бежали так быстро, что не могли сказать, кто же напал на столицу моего княжества.

Мое терпение лопнуло окончательно, и я пересел на скоростную тройку акаяси.

До озера мы добрались за пару часов – и тут все внутри меня похолодело. Это было похоже на филиал ада: озерного городка больше не было. По берегам виднелись лишь остовы сожженных зданий и черные пятна выжженной травы и тростника. Досталось также виноградникам. Хотя, честно говоря, не представляю, как можно поджечь не до конца утратившую внутреннюю влагу лозу. Чуть легче стало от вида плавучего форта посреди озера. На крыше абсолютно целого оборонительного сооружения тут же появились дозорные.

Сконцентрировавшись, я направил тройку акаяси к плавучей крепости.

– Что здесь произошло? – не высаживаясь на откидной пирс, спросил я у одного из защитников водной станции.

– Нападение, – односложно ответил солдат из рядового состава обслуги.

– А то мне не видно, – начал заводиться я. – Кто напал и как дела в городе?

– Простите, господин, но мы не знаем. Позавчера поздно вечером на берегу начали выть какие-то твари. Потом в районе крепости полыхнуло. А после этого из ущелья повалили горящие точки. Они и подожгли городок и все вокруг. Часть людей, которые пока оставались в озерном городке, приплыли на лодках к нам. Купцы ушли на ладьях вниз по реке. У нас два десятка раненых, но они ничего толком не говорят. А что творится в городе, мы не знаем.

– Почему дежурный хорох не связался со своими родичами?

– Дык нету здесь птицелюда. Вы же забрали всех акаяси, и смотреть здесь не за кем. Так что остались только дозорные.

Вот, блин, курицы ощипанные! Ладно, разберемся.

– Есть кто из офицеров?

Солдат почему-то покраснел и вздохнул:

– Нет, господин. Лейтенант и сержант накануне вечером уплыли в город.

– Еще лучше. Кто тогда руководил размещением выживших?

– Так я и размещал, – пожал плечами солдат, – дело ведь нехитрое.

– Ладно, продолжай руководить. Завтра получишь нашивку сержанта. Теперь – к делу. Как думаешь, можно нам высаживаться?

– Вообще-то можно, только очень осторожно. Вроде все тихо, но временами по берегу кто-то шастает.

Кивнув будущему сержанту, я развернул акаяси и направил их к выходу из озера. Как бы мне ни хотелось узнать, что случилось в городе, но соваться на берег без поддержки – не самая умная мысль.

Через десять минут из-за поворота реки появились первые легкие баржи. Второй приступ желания послать на разведку верховых коваев был придушен, как и первый.

Только через полчаса на берег сошли сагар и пять хидоев с усиленными кабинами на спинах.

Рывок до входа в ущелье занял почти четверть часа. По пути пришлось задержаться. Замеченные ранее теперешним сержантом странные бегуны оказались чернокожими людьми, по крайней мере, так мне показалось на первый взгляд. Из кустов вылетела размытая фигура и приземлилась на кабину Али. Послышался громкий скрежет чего-то прочного по металлу. По моей коже побежали неприятные мурашки. Рудый рывком развернулся, но не успел. Хидой Али уже проткнул напавшее на него существо жалом и поднес ближе к кабине, давая хозяину возможность рассмотреть добычу.

Я подвел Рудого ближе и присмотрелся к полностью обнаженному существу. Это не был родич Очина: страшно деформированное лицо и не менее искалеченное тело покрыты кожей, которую словно пропитали смолой. И, кажется, так оно и было.

В памяти тут же всплыли отрывочные слухи о том, что Чистые не возводят грешников на костер, а «заливают» их грехи горячей смолой.

Вот, блин, уроды!

Что-то мне подсказывало, что подобная пытка не имела к религии никакого отношения. Точнее, имела, но касалось это ритуалов во славу Кали.

Жало хидоя не убило некра, и черное тело по-прежнему извивалось. Удар пришелся в спину, поэтому неживое существо корчилось, но не могло освободиться.

Повинуясь моему приказу, сагар резко дернул рукой и сомкнул пальцы на голове некра. Догадка оказалась верной. Голова лопнула между пальцев сагара, словно виноградина. Это положило конец мучениям бедной жертвы последователей богини смерти.

Происшествие еще больше увеличило мое беспокойство.

Рудый сорвался с места как гоночный болид, оставив тревожно взревевших хидоев за спиной.

И вот наконец-то мы нырнули в тень ущелья. Под ногами сагара начали попадаться обугленные останки, а скалы во многих местах покрывала копоть.

Заграждения из колючей проволоки были смотаны во множество проволочных клубков, внутри которых наверняка находились некры. Самый большой клубок находился у стены. Что-то мне подсказывало, что внутри находится составной некр.

Это мы уже проходили, так что удивляться нечему.

Мой взгляд скользнул по закопченным камням кладки и остановился на длинной клетке, идущей по всей протяженности стены. Там никого не было.

– Эй!

Сагар интерпретировал мой крик в рев, в котором тоже чувствовались тревожные нотки.

Внезапно за закопченными прутьями клети показалась черная фигура. На короткое мгновение все мои внутренности словно выморозило. Сердце сжала боль, но тут же отступила.

Черная фигура потянула себя за голову – и из-под кожаного шлема показалась русоволосая голова с закопченным лицом. И на этом лице сверкала белозубая улыбка.

– Хозяин вернулся!

Словно дожидаясь этой команды, заскрипели петли цельнометаллических ворот. За моей спиной послышались радостные крики наездников и восторженный рев хидоев.

Уже через минуту мы шли через проход в стене, за которым меня ждала большая толпа. Напрягая глаза сагара, я начал выискивать знакомые лица.

Элбан, Нарина, даже Гурдаг выполз на свет божий. А где верховный хорох?

Приказав сагару раскрыть створки, я выбрался наружу.

– Али, возвращайся к баржам. Забирай всех хидоев, и зачистите окрестности.

Араб был скрыт стенками кабины, зато его питомец согласно хрюкнул и, развернувшись на небольшом пятачке, вновь скрылся в тоннеле. А я повернулся к своим соратникам с тревожным вопросом:

– Где верховный хорох?

Улыбка на лице Элбана увяла.

– Тут такое дело…

– Да говори же, черт тебя подери! – встревожился я, удивляясь тому, что так переживаю за нелюдя.

– Тебе лучше поговорить с ним самому, – проворчал Элбан, всем видом показывая, что больше поднимать эту тему он не хочет.

Если есть с кем говорить, значит, старый птицелюд по крайней мере жив.

– Хорошо, идем, по пути расскажешь о том, что здесь произошло.

От подведенной лошадки я отказался. После путешествия в качестве багажа мне хотелось немного пройтись пешком.

С помощью емких фраз и ярких эмоций Элбан быстро набросал общую картину произошедшего здесь за время нашего отсутствия. За три дня до возвращения каравана барж размеренная жизнь городка лопнула, как арбуз от удара ногой.

Быстрее всех на таинственную угрозу отреагировали торговцы. Именно охранники оставшихся почти пустыми складов подняли тревогу, а сами купцы практически в одном исподнем загрузились на свои ладьи и сбежали вниз по реке. Именно благодаря паранойе торговых гостей многие жители Озерного успели добраться до плавучего форта, использовав все подручные плавучие средства.

Смутная угроза оформилась, лишь докатившись до ущелья. К счастью, накрученные новым комендантом до предела стражники не проспали атаку. На башнях полыхнули гигантские костры со светоотражателями, и люди с ужасом увидели огромную стаю стремительно двигавшихся теней.

Паника в любую секунду могла захлестнуть скопившихся на стене воинов, но большую часть защитников городка составляли ветераны воинской обслуги корпуса поводырей. Они в своей жизни видели многое: сорвавшихся с контроля коваев, впавших в истерику хидоев и даже взбесившихся от боли хах-коваев, крушивших все вокруг тяжелыми хвостами. Так что порядок в рядах защитников был быстро восстановлен, и в атакующую массу полетели стрелы и арбалетные болты.

Стремительные тени, подсвеченные огнем с башен, рванулись вперед, но тут же завязли в густом переплетении колючей проволоки. В данном вопросе дружная жадность Элбана и Гурдага дала сбой, и управляющий не пожалел запасов железа, а старшина гномов максимально ускорил работу своих подчиненных. Так что проход в долину напоминал логово гигантского паука, и к воротам вела лишь вихляющая тропинка. Это чудо природы появилось уже после нашего отплытия, а сейчас было уничтожено атакой некров, но мое воображение подсказывало, что зрелище было впечатляющим.

– Тут наконец-то проснулся дежурный гном, – войдя в раж, продолжил рассказ Элбан. – Ох и вставил Гурдаг ему фитиль за то, что так долго раскачивался! Наши успели даже струхнуть. Эти твари наматывали на себя проволоку, но все равно перли вперед, даже утыканные болтами, как ежики. Все поменялось, когда коротышка запустил свои горелки.

– И что, идейка оказалась удачной? – не удержавшись, спросил я.

– А то! Я как раз добрался до стены, так что видел все своими глазами… – восхищенно выдохнул мой управляющий и тут же немного смутился: – Жена, пока не напялила на меня все железо, из дома не выпускала. Так вот. Сначала что-то внутри стен забулькало, а затем как полыхнет! Как в сказке про драконов. Эти черти загорелись как спички!

Похоже, мои догадки насчет пропитывания тел некров смолой оказались верны. Не повезло Чистым: они старались обезопасить свои творения от разложения, но не могли предугадать, что те нарвутся на шквал огня.

– И тут такое началось! – продолжил восторженный рассказ Элбан. Окружавшие нас люди, многие из которых видели все своими глазами, вместе со мной, затаив дыхание, внимали талантливому пересказу. – Часть из этих головешек без разбора ломанулась через проволоку, часть убежала из ущелья…

– Они же, наверное, и спалили Озерный…

– Что? – встрепенулся управляющий. – Озерный подожгли?

Управляющий явно не знал о порче подотчетной недвижимости. Ну ничего, переживет.

– Там остались одни головешки. Даже виноградники подпортили.

– Проклятье, – погрустнел Элбан, но его грусти хватило на пару секунд. – Ничего, отстроим – и посадим новый виноград. Главное, что отбились, а работящих рук у нас много… Так вот, эти твари хоть и горели, но шустрости не потеряли: мы чуть не обделались – они полезли на стену, словно на низкий порожек. Так что очень пригодилась ваша идея с клеткой, но пришлось быстро отводить часть людей, а остальных накрывать куртками, которые сняли с освободившихся воинов. С головешек буквально стекал огонь. Но внутрь они все же не пробрались. Попросту прогорели дотла. Зато теперь гномы смастерили воинам специальную одежку для защиты от огня. В таком наряде сами они плавят руду…

– На этом бой закончился? – вернул я Элбана к основной нити рассказа.

– Да куда там… – отмахнулся управляющий, тут же кисло поморщившись. – Главного я уже не видел – эти сволочи спихнули меня со стены.

– Позже скажешь, кто именно это сделал. Умных людей нужно поощрять.

– Тоже мне умные, – фыркнул Элбан, но без особого остервенения.

Совсем недавно я тоже разрывался между злостью и благодарностью к человеку, решившему определять за меня допустимую степень риска.

– Так что ты пропустил?

– Жуть… по крайней мере, так мне рассказывали. Головешками управляла какая-то совсем уж запредельная тварь. Опять как в сказке: десяток ног, десяток рук и одна голова. До сих пор не верю, но то говорили старые ветераны, у которых от страха в голове только яснее становится. В общем, эта тварь поняла, что ее помощников пожгли, и рванула на стену как огромный паук. Если бы эта многоножка была такой же шустрой, как головешки, нам бы пришлось туго, но она успела намотать остатки проволоки и упала вниз. Гном брызнул на нее огоньком и еще додумался приказать сбрасывать с башни мотки проволоки. Вот кого нужно наградить…

Финал истории Элбан рассказывал уже не так восторженно. По его словам выходило, что конгломерат из некромантов готовился более сложным способом, нежели смолистые некры. Так что составная тварь горела неохотно, и если бы не идея с колючими путами, возможно, защитникам стены пришлось бы очень плохо. Подыхала тварь долго и мучительно. Меня даже передернуло, потому что нас с Рудым едва не подловили похожим способом.

После смерти главной особи некры, получившие народное название «головешки», разбежались.

За интересным рассказом путь до скального поселения промелькнул незаметно. Но до того как попасть в свои покои, мне пришлось самому заводить сагара в логовище. Почему-то рядом не наблюдалось ни одного хороха.

Что за чертовщина?

Элбан про это по-прежнему отмалчивался.

Ладно, сейчас быстро переоденусь и займусь этими «тайнами мадридского двора». Если бы случилось что-то катастрофическое, управляющий вряд ли промолчал бы.

Чуть теплый гномий душ и чистая одежда наконец-то возвратили мне ощущение душевного покоя, но продлилась эта благость недолго. Входя в спальню, я не особо осматривался и, только повернувшись от шкафа с чистой одеждой, заметил, что ниша в стене пустовала. Точнее – там лежали осколки скорлупы яйца, но не было его содержимого.

– Вашу мать!.. – заорал я и вылетел из спальни.

Ураган по прозвищу ярл Воронов пронесся по подземным переходам и влетел в обиталище хорохов. Это место больше походило на массовое поселение ласточек. Часть стен была источена небольшими норами, а остальное залеплено большими гнездами. Сейчас все хорохи попрятались в норах, а верховный забился в угол пещеры. Он не решился скрыться окончательно, но не смог устоять перед желанием отойти подальше.

– Верховный, ты что сделал! – заорал я, едва сдерживаясь, чтобы не пнуть птицелюда.

– Прости, господин, не уследил…

Старый хорох распластался на полу, стукнувшись о камень костлявой головой на длинной хилой шее.

Черт, что я творю?!

Мудрое и древнее существо, достойное всяческого уважения, валяется в моих ногах как жалкий раб. Оборзел ты, Слава, совсем зарвался…

– Так, верховный, давайте оба успокоимся и нормально поговорим. Вы должны понять мою реакцию. Малыш пропал, а вы прячетесь.

Я помог трясущемуся от страха хороху встать и, не зная, что еще сделать, усадил его в находящееся в метре от пола обширное гнездо.

– Вы успокоились? Говорить можете?

Хорох мелко закивал и тут же взорвался писклявыми словами и целым потоком мыслеобразов. Причем образы были внятнее слов.

– Я… хотел. Я не успел…

Словно в кинотеатре, передо мной разворачивалась картина недавних событий. Верховный хорох проснулся от странного зова. Казалось, что где-то плачет забытый родителями ребенок. Сначала птицелюд не мог ничего понять, но затем осознал, что таинственный о́ни наконец-то появился на свет. Хорох тут же побежал к моим апартаментам. Увы, он не успел. Двери в спальню почему-то остались открытыми. Можно, конечно, наказать за это уборщицу, но виноват ведь я, а не она.

Несколько дней все хорохи, а также десятки людей и гномов метались по селению и окружающей местности, но новорожденный о́ни пропал бесследно…

Мне хотелось выть от бессилия и бежать искать несостоявшегося питомца. Но куда и зачем? Если уж хорохи не смогли ничего найти по горячим следам, то спустя седмицу делать это было глупо.

В груди клокотала злость на весь мир – на Чистых и их интриги, на эту идиотскую войну, во время которой наконец-то случилось то, чего мы ждали так долго. И прежде всего, я злился на себя, хотя при этом понимал, что ничьей вины в этом нет – ни моей, ни тем более хороха с уборщицей.

Жалкий вид расстроенного верховного вернул меня к реальности. Очень странно было видеть мудрого и спокойного птицелюда в таком состоянии. Похоже, он страдал от потери нового представителя о́ни даже больше меня.

Не прибегая к словам, я обратился к замершим в норах помощникам верховного и приказал им заняться патриархом, пока он здесь не помер от переживаний, а сам направился обратно к себе.

Досада заставила забыть обо всем на свете, и тут… стремительный вихрь напомнил, что кроме пропавшего питомца у меня есть о ком заботиться.

– Владислав! – Налетевший на меня вихрь оказался Настей.

Девушка сначала прыгнула мне на шею, а затем начала колотить кулачками в мою грудь. Хорошо, что не шлепала по морде – есть у некоторых женщин такая мерзкая привычка. Слабые удары нежных кулачков ничего, кроме умиления, вызвать не могли.

– Что случилось, милая?

– Почему ты бегаешь от меня?

– Где бегаю?

Вопрос немного озадачил девушку, но не смог окончательно сбить с мысли.

– Везде!

Все понятно. Куда должен бежать вернувшийся с войны рыцарь? Конечно же к даме своего сердца. И не так уж важно, что от него несет гарью и потом, он просто обязан отметиться у ног любимой. Объяснять что-либо в такой ситуации бесполезно, зато есть очень действенный выход – жалость.

– Малыш из яйца потерялся.

– Я знаю, – тут же погрустнела девушка, растеряв весь свой пыл. – Мы все его искали, но не нашли. Но ты не переживай – уверена, все будет хорошо.

Как бы мы ни относились к перепадам женского эмоционального состояния, но нельзя не признать, что лучшего антидепрессанта нет и никогда не будет. Мягкая ладошка на щеке и ласковые глаза, смотрящие глубоко в душу, заставляют забыть о большинстве бед, уводя в сторону от печальной реальности. Да вот только реальность неплохо умеет напоминать о себе, и, как всегда, не вовремя.

Чуть в стороне послышался осторожный кашель.

– Чего тебе, Клепп? – спросил я, удивляясь тому, что викинг оказался здесь так быстро.

– Там Элбан с Богданом ругаются. Боюсь, могут подраться.

– Ругаются? – удивился я. – Как это наш маг смог повысить голос на тестя?

– Он и не повышает, – хмыкнул Клепп, – только шипит.

После сумбурного расставания с Настей мне пришлось возвращаться обратно к стене, в этот раз воспользовавшись лошадью. Возле надвратной башни творился настоящий бедлам. Похоже, Али счел территорию вокруг озера и входа в долину безопасной и разрешил людям покинуть баржи. Здесь находились и присланная Изяславом делегация князей, и компания наших магов. Князья рассматривали оборонительные сооружения на стене и потихоньку отходили от того, что увидели с наружной стороны. А вот Богдан уже в полный голос ругался с тестем:

– Это нужно сделать для безопасности долины.

– Что?! – орал Элбан. – Тащить внутрь всякую гадость для безопасности? Тебе на войне что, в голову булавой двинули, зятек?

– Молча-ать! – понимая, что просто так ссору не остановить, заорал я. – Что вы здесь не поделили, родственнички?

– Он хочет затащить эту многорукую заразу внутрь, – тут же наябедничал на зятя управляющий.

– Она нужна мне в лаборатории, – не унимался маг, осмелевший вдали от жены и тещи.

– Вы оба правы и не правы, – резко сказал я.

– Что? Чегось? – в унисон спросили спорщики.

Ну вот: хоть какое-то единство…

– В лабораторию ты его не потащить, но и резать эту тварь за стеной слишком опасно. Так что пусть обслуга поставит здесь офицерскую палатку. Как только появятся первые результаты, зови меня. А сейчас – марш домой, к жене. Не хватало мне получить по мозгам еще и от нее. Обслуга справится и без тебя, а поможет ей в этом твой любимый тесть.

Придавленный моим тяжелым взглядом управляющий лишь молча кивнул, но Богдана в ближайшем будущем наверняка ждала хорошая взбучка. Впрочем, маг и сам понимал, что перегнул палку – жажда познания, нетерпение и повысившаяся во время похода самооценка сыграли с ним злую шутку.

Немного разрулив спорную ситуацию, я повел своих сановитых гостей в город на экскурсию и смотрины моего хозяйства. Соваться в оборонные дела смысла не было – новый комендант резво взялся рассылать патрули, причем как конные, так и на верховых коваях. Драган недовольно морщился, но не спорил.

Перед уходом я все же вставил фитиль коменданту за отсутствие офицера и сержанта в плавучем форте. Пусть передаст полученный втык дальше по инстанции.

И только ближе к вечеру мы все осознали, что победили, и эта победа была на удивление многогранна. Мы спасли славянские провинции от аравийской напасти и даже освободили множество пленных. Плюс ко всему мы отбились от штурма некров. Все эти эмоции требовали выхода, и в городке грянул праздник. Гуляли все, кроме коменданта и патрулей – сказалась своевременная накрутка хвостов расслабившимся воякам. Части корпусной обслуги тоже пришлось задержаться, чтобы закончить разгрузку барж. Благо хотя бы хорохи очнулись и помогли быстро перевести зверей в логовище.

Утро выдалось неожиданным.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день… Ничего не скажешь – «славно» погуляли. Мое пробуждение было не то чтобы неприятным – да и тревожным его не назовешь – скорее было как-то неловко, что ли. Все дело в том, что проснулся я не сам и даже не в компании с одной из моих прежних подружек.

Да уж, романтично получилось – ни тебе цветов и свечей, ни запредельной нежности. Первая брачная ночь случилась довольно спонтанно и немного раньше свадьбы.

Не скажу, что мы оба ухрюкались до полного беспамятства – воспоминания были, но они казались какими-то нереальными и больше походили на эротические фантазии. Временами всплывали довольно откровенные сцены, в которых моя суженая отнюдь не выглядела монашкой, хотя теперь-то мне уже не приходится сомневаться в ее целомудрии.

Уже давно заметил, что освещение гномьих кристаллов особенно хорошо для вот таких вот пробуждений. Нет развевающей таинственность яркости и при этом хорошо видно все то, что очень хочется рассмотреть. Настя спала, по-хозяйски забросив ногу на мое бедро и придавив мне щекой грудь.

Ну и что теперь делать? Даже как-то боязно пошевелиться…

И все же это когда-нибудь придется делать. Легкое прикосновение к ее щеке вызвало удовлетворительное мурлыканье – и тут же девичье тело напряглось. Настя не стала забиваться в глубь спальной ниши, но все же быстро нашла простыню и прикрылась.

– Доброе утро, солнышко, – как можно мягче сказал я.

– Ой ли? – с сомнением сказала княжна. Увидев пробежавшую по моему лицу тень, она поняла все правильно и быстро добавила: – Ночь была чудесной, и сейчас мне хорошо, а вот утро вряд ли будет добрым.

– Да уж… не знаю, как мы оправдаемся пред твоим папаней.

– Если сделаем все правильно – и оправдываться не придется. Вчера все упились до свинского состояния, так что и тятя, и все слуги наверняка спят. Осталось только убедиться, что сейчас не полдень.

Блин, опять встает вопрос с часами…

Мы как были в импровизированных тогах, так и прошли в кабинет, чтобы убедиться, что за окном еще горят звезды. Звезды горели, а посему можно было освежить ночные воспоминания. Прямо в кабинете. Мне, конечно, тут же хотелось еще, но благоразумная девушка чмокнула меня в нос и быстро собралась. А на прощание, уже одевшись, спросила:

– Надеюсь, эта ночь ничего не изменила в твоих планах?

– А ведь я могу и обидеться…

– Дурачок, – улыбнулась Настя и еще раз чмокнула меня, теперь уже в губы.

Ну что ты будешь делать! Обозвали дураком, а он еще и лыбится, причем совершенно по-идиотски.

Прошлого, конечно, не воротишь, и слово, данное князю, было нарушено, но я совершено ни о чем не жалел. Так что прямо с утра пойду свататься и назначать день свадьбы.

Перекатывая в голове подобные мысли, стоило бы вспомнить, что обычно в такие моменты ко мне тихо подкрадывается очередная напасть.

Через час после восхода Ярилы, когда и князь, и вся его прислуга спокойно спали, а Настя делала вид, что вообще не выходила из своей спальни, у ворот взревели сигнальные рога. Причем чужие. Я в этот момент работал в кабинете и все прекрасно слышал.

Первый порыв – броситься к оружейному шкафу и манекену с броней – был остановлен простой логикой. Причина переполоха могла быть любой. Что-то я стал дерганым, хотя с такой жизнью можно вообще в психа превратиться.

Причина тревожного сигнала действительно оказалась мирной – в гости явился наместник нашей провинции.

Князь Боримир выглядел одновременно встревоженным и обрадованным, к тому же чуточку пристыженным. Нетрудно было догадаться, что он повел войска к долине только после того, как узнал, что в Овернь вошел караван Корпуса.

В моих владениях князя знали почти все, так что его и ближнюю свиту пустили внутрь, а вот войска остались снаружи. Ввиду последних сюрпризов у коменданта развилась здоровая паранойя.

– Родич, ты не представляешь, как я рад, что вижу тебя живым и здоровым, – широко раскинув руки, прямо от двери приемного зала заявил князь.

Мы с ним по-родственному обнялись.

– И мне радостно, что с вами все в порядке. Какими судьбами в наших краях?

– Как только узнал, что на твой городок напали, так сразу начал собирать войско. Но разве за тобой успеешь! Хоть и Вепрь, а шустрый аки ласка. – Князь старался перевести все в шутку, но как говорится: «Ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь?..» и так далее.

И все же взаимное вежество нужно было соблюсти.

– Я и не сомневался, что на вас можно рассчитывать, потому с легкой душой пошел защищать наших родичей. Кстати, со мной приплыли трое князей.

– Кто? – тут же вскинулся князь.

– Гремислав Людевитович, Некрас Самовладович и Ростих Жбора.

– Ростих?! Вот славно-то как! – потер ладоши Боримир. – Ох и погуляем же…

От его восторга у меня заломило в висках.

– Да уж, князья – еще те гуляки. – В голове замелькали картинки вчерашнего дня. Князья действительно умели отрываться, причем до упора. В отведенные комнаты их уносили на руках. Это я еще помню.

– Идем скорее, не терпится пообщаться с земляками. Хотя стой, – погасил свой порыв Боримир, – сначала скажу самое важное. Я, как ты и просил, поговорил с ярлами, и есть кое-какие результаты. Кто-то верит, многие сомневаются, но важнее то, что удалось достучаться до самого Немосуса Мак Дея.

– Не хочу показаться невеждой… но кто это?

Князь замер, удивленно уставившись на меня, но затем, тряхнув головой, начал объяснять:

– Это глава одного из самых богатых и древних кельтских родов. Они были в родстве со старыми королями. К старому Немосусу прислушается большинство ярлов и эрлов. Если он тебе поверит, за нас встанут все восточные провинции и часть центральных. Это самое меньшее. Но нужно быть очень убедительным.

– Хорошо. Когда мы сможем поговорить с ярлом?

– Как только будем готовы. Он передал с письмом, что ждет нас в любой момент. Так что задержимся на небольшую пирушку – и в путь. Лучше всего отправиться прямо сегодня. Судя по тому, что я видел под твоими стенами, для нас сейчас каждая мера времени дороже любого количества золота.

Чтобы действительно не терять времени, я свел вместе князей, наместника и изрядный бочонок пива, а сам направился к временной лаборатории Богдана. Что ж, похоже, сватовство придется отложить. Почему, интересно, эта мысль вызвала во мне легкую радость?

Прислушавшись к своим эмоциям, я с облегчением понял, что напрягает не само сватовство, а грядущее объяснение с отцом Насти.

Ну это ничего, это не смертельно…

Богдан разошелся вовсю. Он раскрутил Элбана на самый большой командирский шатер: кстати, это было мое походное жилище. И что хуже всего, пологи шатра были безнадежно испорчены въевшимся запахом гари и трупной гнили.

С другой стороны, чего мне расстраиваться? Прикажу изготовить новый.

Хорошо быть ярлом.

– Что тут у нас? – спросил я, стремительно входя в шатер и тут же закрывая нос рукавом.

– Жуть и мерзость, – односложно ответил Богдан, отходя от обширного помоста с горой обгоревшей плоти.

Маг был облачен в свой любимый прозекторский наряд, который дополняла марлевая повязка. Судя по толщине повязки, она была набита ароматными травами.

– Я уже успел почувствовать.

– Нет, настоящей жути ты еще не видел.

Маг сделал приглашающий жест, и я подошел ближе. Под слоем копоти и мотков колючей проволоки это выглядело совсем иначе. А сейчас широкопрофильный артефактор и два жизнюка обработали труп, и от этого он предстал передо мной во всем жутком «великолепии». Трансформации Берислава и его помощников, происходившие на моих глазах в прибрежном домике, были скрыты одеждой. Меня сильно шокировал сам факт слияния воедино человеческих тел. Но в тот момент еще оставалась надежда, что это была просто какая-то извращенная гимнастика. Теперь же иллюзий больше не осталось. Тела действительно срослись. Нечто похожее я видел в плоти дикарского божка, где тела шаманов словно вырастали из дерева. Скорее всего, эти два явления имеют нечто общее. Только с разной полярностью – дикарский божок владел запредельной мощью жизни, а Врадак добрался до аналогичного могущества, но только в чертогах богини смерти.

Руки, ноги и туловища доброго десятка людей были слеплены вместе, словно комок пластилина. Маги специально обмыли участки соединений, для более детального рассмотрения. Было хорошо видно, что тела буквально стали единым целым. Особенно жутко выглядела растущая из позвоночника очень толстая рука с десятью пальцам, причем рука была непомерно длинной и явно функциональной.

– Спасите нас, святые угодники… – выдохнул я, инстинктивно перекрестившись.

– Да уж, тут без заступничества свыше не обойдешься, – согласно кивнул Богдан.

– И это могло двигаться? – сглотнув тягучую слюну, спросил я.

– Причем очень резво, – начал доклад артефактор. – Что самое интересное, убил его не огонь, а арбалетный болт в голову.

– В какую именно голову? Здесь их, должно быть, с добрый десяток.

– В эту. – Богдан жестом фокусника сдернул покрывало с предмета размером чуть меньше барашка.

– Бешеные канарейки!..

Что-то мне нехорошо… Не грохнуться бы в обморок, как институтке при виде голого гусара.

– Да чтоб тебя, показушник чокнутый! Зачем же так резко?

Ничего более абсурдного я не видел никогда, ни здесь, ни на Земле. Бык с тараном на голове – это, конечно, впечатляюще, но такое!!!

На небольшом столике лежала голова. Или лучше сказать «головы»?

После сросшихся тел, казалось бы, удивляться уже нечему, но огромный, практически обгоревший череп, из которого почти во все стороны торчали лица разной степени сохранности. Одно даже смотрело вверх, с макушки. Из главного (или же просто смотрящего вперед) лица торчал здоровенный болт от станкового арбалета.

Нужно узнать, кто так метко стреляет, и выделить ему золотой орден во всю грудь.

– Так, с меня хватит, – резко заявил я.

Цель моего прихода к Богдану была достигнута. На столике лежал самый убойный довод из всех возможных. И если это не убедит кельтского супервельможу, значит, его убедить просто невозможно.

– Нет, не хватит, – совершенно серьезно заявил маг. – Есть еще кое-что. Смотри сюда.

– Да насмотрелся я уже…

– Владислав, это важно, – настоял на своем Богдан и подозвал меня к большому столу. Одна из торчащих из общей массы рук была жестко прикреплена к столу, скрюченными пальцами вверх. Богдан взял какой-то хитрый зажим и пережал один из пальцев. Внезапно искореженная подушечка на пальце разошлась четырьмя лепестками, и наружу полез извивающийся червь…

Все, больше не могу.

Это зрелище заставило меня отскочить и согнуться в жестком приступе рвоты.

– Это что, какой-то червь?! Тут все нужно обеззаразить и сжечь! – Меня накрыла брезгливая паника. – Всех, кто контактировал с телом, – изолировать!

– Успокойся! – тряхнул меня Богдан, едва сдерживаясь, чтобы не влепить «оздоровительную» пощечину.

Возможно, у кого-то моя реакция вызовет пренебрежительную гримасу, но хотел бы я видеть, как этот скептик сам бы посмотрел… нет, такого и врагу не пожелаешь.

– Все нормально, – уже спокойнее добавил маг, поняв, что мне немного полегчало, – это не черви, а какие-то щупальца. Жизнюки подтвердили, что угрозы нет. Но тебе нужно понять, что вступать в близкий контакт с этими тварями не стоит. Не знаю и знать не хочу, что будет, если эти щупальца полезут в живую плоть.

– У «головешек» есть такая же мерзость? – с робкой надеждой спросил я.

– Нет, там все почти так же, как у твоего погибшего друга. Только немного проще.

Ох ты ж, ежики-террористы…

– Так, – успокаиваясь, резюмировал я, – все, кроме головы – сжечь. Никаких образцов для изучения ты не оставишь.

– Но…

– Никаких «но»: все сжечь до состояния мелкого праха и поглубже закопать. Здесь нет ничего интересного для нормального человека. Если тебе нечем заняться – могу придумать для тебя интересное дело.

– С тебя станется. У меня и так дел по горло, – недовольно возразил Богдан. – Но, может быть, позже…

– Обещаю, интересных дел тебе хватит до самой глубокой старости. Заканчивайте здесь и приготовьте герметичную тару для этой мерзости. А также пару долговременных огненных артефактов внутрь. Как только разберемся с недоверчивыми ярлами – спалим эту дрянь к чертям. Все, выполнять приказ.

Княжескую пирушку пришлось прекращать. Недовольство моих сановитых коллег угасло, как робкое пламя лучины под ветром, едва они увидели наш трофей.

Для речного перехода я выбрал свою баржу. Шесть акаяси запрягли цугом. Вопрос с транспортом на суше пообещал решить Боримир. Сборы получились немного сумбурными – все нервничали. Я давно смирился с реальностью невиданной прежде угрозы, а вот князья пребывали в перманентном шоке, и их нервозность передалась мне. Единственным, кто сохранил внутреннее спокойствие, как ни странно, был Клепп.

Заметив наши торопливые сборы, он высказал вполне разумное для телохранителя сомнение. Мы как раз направлялись по сходням на баржу, когда викинг недоуменно осмотрелся:

– Мы что, пойдем без о́ни?

– Не думаю, что ярлу понравится такая делегация, – тут же вмешался в наш разговор Боримир.

– А мне это не нравится, – словно не услышав князя, сказал викинг.

– Мы едем на переговоры, а не на войну, – качнув головой, возразил я. Но Клеппу все же удалось заронить в мою голову зерно сомнений. Хотя и не было понятно, к чему его приложить.

– Давайте не будем устраивать из посольства балаган, – хмуро заявил наместник, явно боясь испортить отношение с этим непонятным ярлом.

Его можно было понять, хотя меня и удивляла такая опасливость обычно абсолютно уверенного в себе управленца. Невольно задумаешься, насколько наша собственная уверенность зависит от внешнего раздражителя.

Как бы то ни было, нужно что-то решать, поэтому я с показной небрежностью сказал Клеппу:

– Хорошо, договорись с Драганом. Но мы пойдем налегке, время поджимает. С собой возьмем только почетную стражу и слуг.

По глазам Клеппа было видно, что он хочет возразить, но затем, что-то обдумав, викинг лишь кивнул.

Вотчина ярла Немосуса Мак Дея, как и прочие твердыни кельтских территорий, находилась вдали от основных водных артерий. Сначала меня озадачивал подобный подход в условиях явно речной цивилизации, но потом все встало на свои места. Стоящие на берегу города давали людям максимально возможную для данного уровня развития свободу передвижений. И в той же степени они были подвержены угрозе стремительного нападения.

Подтянув резервы и тяжелую осадную технику, агрессор мог захватить прибрежные цитадели очень быстро, и как результат – все селения вдали от реки оставались без защиты. Если же крепости находились, как здесь принято, в нескольких часах конного пути от ближайшей крупной реки, у обороняющихся было достаточно времени, чтобы достойно встретить агрессора. К тому времени, когда к замку ярла подойдет осадная техника, все окрестные крестьяне успеют либо укрыться за стенами, либо начать партизанскую войну.

Ярл Мак Дей проживал в той же провинции, что и я, так что нам пришлось лишь спуститься вниз по Оверни и, выйдя на просторы Дольги, пройти всего пару десятков километров.

Портовый городок, являвшийся оконечностью «пуповины», связывающей замок ярла с главной артерией страны, мало чем отличался от подобного поселения у Ониборга. Хотя сейчас бывшая цитадель корпуса поводырей наверняка сильно изменилась, даже не берусь утверждать – в хорошую или плохую сторону. Положительные изменения там могут случиться только в смысле заселенности и благоустроенности. То, что в новой вотчине Чистых ничего хорошего не происходит, было ясно и без разведывательных данных.

К речному городку мы добрались за несколько часов до заката, так что была надежда успеть на ужин и даже обсудить основные вопросы уже сегодня. Не хотелось, конечно, врываться к ярлу слишком стремительно, но все сомнения отпали, когда я увидел, что возле причала нас ждет отряд замковых рыцарей с запасными лошадьми. Хотя чему тут удивляться: по словам Боримира, ярл Мак Дей являлся человеком богатым и предусмотрительным.

На причале случилась небольшая заминка. Командовавший встречающим нас отрядом эрл, извинившись, сказал, что количество лошадей ограничено и в замок поедут только князья и их слуги.

Хмурый вид Клеппа заставил меня напрячься, но я устал от сомнений, поэтому решил, что паранойи телохранителя хватит на нас двоих. Тем более ранее казавшийся прямолинейным как весло викинг уже начал свою игру. За время возвращения из славянских провинций целители практически срастили перелом руки – благодаря магии в этом мире не нужно носить гипс целый месяц. Несмотря на то что целители дали больному указание просто сильно не напрягать конечность, Клепп вновь повесил ее на перевязь. Почему-то вспомнился случай из голливудской экранизации творения Толкина. Там, где мощный старик-маг изображал дряхлую немочь.

– Нет нужды в таком количестве слуг, – попытался еще урезать нашу группу эрл, – у моего господина достаточно прислуги, чтобы вы остались довольны.

– Ничего страшного, – Клепп отреагировал широчайшей улыбкой, – это почти дети, так что им отдельные лошади не нужны.

Возразить эрлу было нечем, потому что викинг действительно взял с собой самых младших из группы поддержки.

В итоге получилось, что каждый из князей взял двоих приближенных воинов. А со мной ехали Клепп и Сигтрюгг, посадив за спинами двух пацанов.

Конный переход до замка ярла занял чуть больше двух часов бодрой рыси. Все время мы ехали молча, немного подпортив себе настроение снобизмом эрла. Вассал ярла Мак Дея либо по природе был заносчивым, либо выполнял приказ своего господина, что не особо радовало.

Показавшаяся вдали цитадель лишь немногим уступала твердыни наместника, но, в отличие от главной крепости Дун-Идена, вокруг стен имелся лишь небольшой поселок для слуг.

Ворота были распахнуты, а подвесной мост, судя по зарослям травы, уже давно никто не поднимал. Это как минимум внушало надежду на миролюбивый характер хозяина. Также немного ободрял радушный прием самого эрла. Этот старик когда-то был могучим воином, но впоследствии как-то ссохся и сгорбился. Впрочем, и сейчас его внутренней мощи хватило бы на десятерых. Как и основная часть кельтов, Мак Дей был чернявым и обладал лишь немного разбавленной сединою шикарной бородой. Строгие черты его лица в данный момент выражали если не полное радушие, то уж точно благоволение. И все же злые искорки в глазах не давали полностью расслабиться.

С другой стороны, Мак Дею любить меня не за что, по крайней мере – пока.

Ярл встречал нас прямо у двери обширного зала, где уже был накрыт стол для изрядного банкета.

– Рад приветствовать в своем замке юного ярла Воронова и с неменьшей радостью приму в гостях родовитых князей великой славянской земли.

Сделав приглашающий жест, он повел нас к центральному помосту в противоположной части помещения; вдоль стен стояли второстепенные столы, за которыми собрались эрлы и самые выдающиеся из простых рыцарей, принесших вассальную клятву ярлу Мак Дею.

Здесь собралась почти сотня серьезных воинов.

Паранойя вновь поскреблась в мой череп и тихо заскулила.

Наших сопровождающих тут же оттерли в сторону, а малолетние слуги-телохранители вообще словно растворились в воздухе. И лишь Клепп настойчиво продолжал идти за моей спиной. Непонятно что сработало: наглость викинга или то, что на первый взгляд мы с ним на пару напоминали инвалидную команду: я – с тростью, причем даже начал инстинктивно прихрамывать, а викинг – с рукой на перевязи; но нас так и не разделили.

Ходивший встречать гостей ярл уселся посреди стоящего на помосте стола. С правой руки от него расселись мы с князьями, а слева сели стоявшие до того трое ярлов из близкого окружения Мак Дея.

Как бы мне ни хотелось тут же выбросить на стол главный козырь в виде головы супернекра, но подобный пассаж мог бы испортить аппетит всем в зале и обидеть самого хозяина. Тем более что он начал со здравицы.

– Мои славные эрлы и рыцари, благородные ярлы, – обозначил легкий поклон в сторону соседей хозяин замка, – представляю вам цвет братского славянского народа. В тяжелый для нашего государства час они помнят о древней клятве и пришли ко мне, чтобы решить, как нам жить дальше. Так выпьем же полную чашу вина за тех, кто чтит клятвы и не забывает о чести.

Сотенная толпа, к тому же неслабо утяжеленная железом, с грохотом встала. Поднялся и я, с сомнением заглядывая в полный кубок вина. Ну и как здесь не выпить – тем более что Клепп, словно слуга, стоял за моей спиной и не пил. Эти доводы усыпили мою бдительность и заставили осушить кубок объемом граммов в триста.

После тоста все сели за столы и начали закусывать. В моей голове зашумело, но оно и понятно – после дороги и на пустой желудок триста грамм вина не могли не ударить по мозгам.

Тревожнее стало, когда я все же попытался завести разговор с ярлом.

– Ваша светлость, увы, время подж… – фразу удалось начать, с трудом ворочая заплетающимся языком, а закончить – вообще не получилось. Горло перехватил спазм. Попытка встать на ноги не удалась, и мое тело скользнуло под стол. Где-то над головой послышался шум возни и резких ударов, а затем весь мир исчез под покрывалом мрака.

Ну ты, Воронов, и идиот!..

Мое сознание всплывало из неимоверно бесконечных и мрачных глубин. Под конец даже показалось, что я нахожусь в воде. И в самом деле начал захлебываться. Грудь рвало жестким кашлем, в желудок текла какая-то горькая гадость.

Наконец-то муть слегка рассеялась, а тело начало слушаться приказов мозга. Мне удалось перевернуться на живот и откашляться.

– Ох, как же хреново… – прохрипел я, пытаясь вдохнуть. – Что за гадость?

– Это лекарство, – пискнул кто-то рядом.

– Что?

Зрение постепенно прояснилось, и я увидел, что нахожусь в небольшой комнате с каменными стенами. Очень похоже на тюремную камеру. Впрочем, после поднесенного чертовым ярлом сюрприза ничего другого и не предполагалось. Странно, что вообще удалось проснуться, а не сразу отправиться в лучший мир. Удивительно другое: что здесь делает этот малыш и о каком лекарстве он говорит?

– Ты откуда здесь взялся… – Было неимоверно стыдно, но мне не удавалось вспомнить его имя.

– Дамно Крысеныш, – сообщил пацан, от неожиданности вспомнив свое уличное имя.

– Не говори так. Отныне ты не Крысеныш, а Мангуст.

– А кто это? – От удивления парень даже открыл рот.

– Один мелкий и очень отважный зверь, но ты не ответил мне на вопрос.

– А?..

– Как ты здесь оказался?

– Залез по трубе для воздуха.

– Хорошо, зайдем с другой стороны… Где мы?

– В подвалах замка.

– Что произошло наверху и где Клепп?

Лицо Дамно внезапно исказилось, и он, сдерживая рыдания, пискнул:

– Они убили дядьку Клеппа.

– Ты уверен? – спросил я, чувствуя, как в груди разливается холод.

– Они его так били…

– Но его мертвого тела ты не видел? – Безумная и, возможно, напрасная надежда не только растопила холод внутри меня, но и успокоила Мангуста.

– Нет, не видел.

– Так, давай рассказывай дальше. Четко и по порядку.

Похоже, викинг успел привить своим питомцам нужные качества, потому что малолетний телохранитель тут же собрался:

– Когда вы начали падать, все, кто еще сидел за столом, набросились на дядьку. Потом всех уснувших уволокли. И, это… – Парень явно набирался духу, чтобы признаться в чем-то неприятном. – Я не успел. По приказу дядьки мы с Паучком начали ходить между слуг и внимательно все слушать. Мне на глаза попался пацан, который сидел и плакал. Я разговорил его и узнал, что всех наших хотят напоить сонным зельем. Коки…

– Это тот слуга?

– Да, слуга, его зовут Коки. Он всегда хотел стать поводырем, но рабу об этом можно только мечтать. Коки помогал местному целителю, и ему приказали отнести отраву виночерпию на кухню. Он знал, кто приехал в замок, и не хотел этого делать, но побоялся подменить зелье. Я хотел вас предупредить, но не успел.

Этот факт очень расстроил парня, и он вновь зашмыгал носом.

Да что ж ты будешь делать… Зачем я позволил Клеппу втянуть в это детей!

– Успокойся, ты все правильно сделал. Как случилось, что тебя не поймали?

– Ха! – оживился мальчик. – Крыс… Мангуста нельзя поймать.

– Ты прав, – согласно кивнул я и улыбнулся, – мангуста очень сложно поймать. Что ты делал дальше?

– Коки принес мне одежду местного слуги, и мы выяснили, куда вас понесли. Затем мы забрались в комнату целителя и забрали лекарство и немного отравы. Коки помогал целителю их варить и знал, что где находится.

Даже не знаю, как относиться к этому мелкому авантюристу. Мало того что он вывернулся из лап местных, так еще умудрился завербовать нужного человека. У парня интуиция работает, как мощнейший компьютер.

Все хорошо, но время утекало как песок между пальцами. Тело понемногу оживало, а ситуация требовала действий.

– Дальше, – жестко поторопил я Мангуста.

– В подвалы ведет только один спуск, и его хорошо охраняют, – шмыгнув носом, затараторил парень. – Дети слуг иногда на спор лазят сюда по трубе для воздуха. Нижние камеры охраняют пять человек. Я подлил им в горячее вино сонного зелья, а когда они уснули, открыл вашу камеру.

– Ну ты даешь… Просто слов нет. Как тебе удалось проделать все это незаметно?

– Ха, я у таких ротозеев на ходу кошели срезал, не то что… – Парень внезапно смутился.

– Успокойся, я и не думал, что ты на улицах пряниками торговал. Ничего, если выберемся, ты у меня до конца жизни будешь как сыр в масле кататься.

– А?.. – захлопал ресницами парень.

Блин, какой же он еще ребенок…

– Да, кстати: где твой напарник?

– Паучок? Не знаю, – пожал плечами Мангуст. – Дядька говорил, что в таких случаях нужно разделяться. А Коки – здесь.

– Коки?

– Я здесь, – пропищало от двери.

– Иди сюда, – позвал я местного служку.

На фоне слабого света, попадающего в камеру сквозь полуоткрытую дверь, появилась фигурка мальчика еще более мелкого, чем Мангуст.

– Иди, не бойся.

Мальчик подошел ближе, и я увидел, что у него в руках моя трость.

– Ты где это взял?

– Под столом. Хозяева забрали все оружие, а об этом забыли. – Внезапно мальчик заныл: – Простите меня. Я не хотел вам вредить. У меня получается с животными, а они… мне…

Слова Коки превратились в невнятный лепет, но меня интересовало не это. В парне было что-то очень знакомое.

Офигевшие хомяки! Я, конечно, не хорох, но даже мне видно, что у парня сильный дар. И очень даже может быть, что передо мной стоял будущий Укротитель.

Судьба, как всегда, в своем репертуаре – сразу за оплеухой идут очень даже вкусные плюшки.

Так, успокоились… Сначала нужно выбраться из этой передряги, а уже затем строить планы насчет парня.

Пальцы коснулись привычной поверхности «бабочки», и через них от оружия передалось спокойствие.

– Так, Мангуст: ты уверен, что все охранники спят?

– Да, – кивнул юный телохранитель… и тут же из коридора послышались шаги.

– Да вы здесь совсем оборзели! Почему камера открыта?! – послышался из коридора очень сердитый голос.

В проеме, заслоняя свет, появилась могучая фигура.

Вовремя – мой мозг только сейчас заработал в полную силу. Щелкнув фиксаторами, трость злобно ощерилась узким лезвием. На ноги я не надеялся, поэтому просто метнул свое оружие из положения сидя.

Тюремщики не отягощали себя излишним перегрузом, поэтому клинок легко пробил рубаху над незастегнутым жилетом кожаной брони.

Получилось удачно, плохо другое – в коридоре послышались удаляющиеся шаги второго стражника.

Нет, все-таки тело еще плохо слушается. Я явно не успевал. Зато с ногами Мангуста все было в порядке. Юркая фигура метнулась вперед.

Выскочив из камеры, мне лишь удалось увидеть, как малец метнул боло, и бегущий к выходу из подземелья стражник загремел по полу. Дальше – мой ход. Я выдернул из булькающего кровью здоровяка нагинату и после короткой пробежки воткнул ее в спину второго стражника.

После удара я настороженно замер. Кроме шума от агонии двух человек, ничто больше не нарушало тишину подземелья.

Неужели вывернулись?

– Мангуст, что там на входе?

– Решетка с замком.

Мы находились в длинном коридоре. Несколько магических ламп частично освещали выходящие в коридор двери. Вдали виднелась лестница вверх, а рядом с ней – отвод в большую нишу. Скорее всего, там и находятся спящие тюремщики. Стражник спустился вниз, прошел по короткому коридорчику и увидел спящих коллег, но от немедленных разборок его отвлек вид открытой двери.

Он был настолько туп или это мне повезло? Первой реакцией любого опытного тюремщика было бы поднятие тревоги. А этот пошел проверять, кто тут такой наглый, чтобы без спросу открывать двери.

– Найди ключи, – скомандовал я и начал обыскивать труп.

Как и следовало ожидать, ключи были у громогласного стражника, и через минуту Мангуст уже протягивал связку мне.

Мои предположения оказались верными – в большой боковой комнате, уткнувшись лицами в длинный стол, храпели пятеро человек.

После дежурки с храпунами шел короткий, метров десять, коридор, в конце которого находилась массивная решетчатая дверь. За дверью виднелись ступени лестницы.

Оставлять за спиной храпящих стражников очень не хотелось, но не они были сейчас самой главной угрозой.

Решетчатая дверь имела большой замок с одной скважиной снаружи, так что пришлось просовывать руки через прутья и закрывать дверь с небольшими неудобствами. Паранойя тут же предложила сломать ключ в замке.

А ты как собираешься отсюда выбираться, перестраховщик, блин?

Вернувшись в комнату со стражниками, я косо посмотрел на здоровенных кабанов. Перетаскивать их в камеры как-то не хотелось, но не вскрывать же глотки простым служакам…

– Сколько у вас осталось антидота?

– Чего? – осоловело спросил Мангуст. У парня явно начался отходняк.

– Той дряни, что в меня вливали.

– А, вот. – Юный телохранитель протянул мне колбу с толстыми стенками. Там виднелась зеленоватая жидкость.

– Вы что, половину в меня вбухали?

– Ага.

Незадача. Оно, конечно, если «гостеприимные» хозяева прирезали остальных гостей, остатки жидкости им без надобности, но это вряд ли. И как теперь с этой малостью будить остальных?

В покинутом мной коридоре имелось больше десятка дверей. Еще одна находилась в глубине стражницкой. С нее и начнем.

Взяв со стола магический светильник, я шагнул в сторону двери. Как ни странно, никаких запоров на ней не было, и через секунду стало понятно почему.

Из открывшегося проема на меня дохнуло холодом, но он даже близко не был таким обжигающим, как пустота в моей груди, образовавшаяся от вида содержимого комнаты.

Магический светильник заставил тени испуганно вжаться в углы и залил комнату светом. Этот свет открыл все до малейшей детали, но лучше бы он этого не делал. Посреди средних размеров комнаты громоздилась жуткая куча человеческих тел. Первым я увидел лицо Сигтрюгга. Казалось, викинг мирно спал, но залитая кровью борода не оставляла сомнений.

Спи спокойно, верный друг. Ты был дебоширом, садистом и… надежным товарищем, так что тебя достойно примут в чертогах Одина.

Едва мой взгляд оторвался от лица островитянина, как в голове словно разорвалась бомба. Убийство воинов, даже спящих, хоть как-то укладывалось в голове, но вид ребенка со вскрытым горлом разом смахнул с меня все остатки цивилизованности и разбудил первобытного зверя. Мозг накрыло красной пеленой безумной ярости.

В себя я пришел от вида двух пар широко раскрытых детских глаз. В них плескался такой ужас, что у меня самого пробежал мороз по спине. Оно и неудивительно – как им еще смотреть на здорового дядьку, с безумным оскалом вздернувшим за волосы голову стражника? Ведь этот монстр явно собрался пилить горло живого человека прихваченным со стола кухонным ножом.

Да что же я творю?!

Рука брезгливо отдернулась, так что нож оставил на шее палача лишь неглубокий порез. Лоб стражника с глухими стуком ткнулся в стол. Стражник захрапел еще громче.

Так, успокоились. Мстить будем позже.

– Чего встали! – заорал я на остолбеневших пацанов. – Быстро проверяем остальные камеры.

И после того как часть ярости и боли выплеснулась в крике, в моей душе зародилась робкая надежда. В том средневековом морге не было Клеппа. Точно не было!

Отпихнув пацанов, я бросился открывать двери, едва не вырывая их вместе с запорами. В разных камерах сидели все четверо князей, а в самой дальней на полу лежал избитый, порезанный, но явно живой Клепп. Пощупав сонную артерию на могучей шее, я с радостью ощутил слабый, но ровный пульс. Похоже, ярл решил приберечь ближайшего слугу своего главного пленника для дальнейших пыток. Викинга даже подлечили и перевязали. Возможно, именно это станет причиной того, что мой новый враг, умирая, будет мучиться немножечко меньше.

Из меня словно выдернули штырь, и неимоверная усталость от нервного перенапряжения заставила тело сползти на пол. Пацаны испуганно жались друг к другу, не решаясь подойти ближе.

– Не стоим! Поделите эту гадость в колбе примерно на четыре части – и вливаем в князей. Будить Клеппа нет необходимости. Он вряд ли сможет ходить в таком состоянии.

Мои помощники сорвались с места стремительными кометами, я же попытался собрать свои конечности и мысли в кучу. Только сейчас мне в голову пришло, что юные спасители нашли меня не сразу, но почему-то они вновь заперли камеры с князьями. Правильно, доверять можно только своим, а в списке своих у малолетнего телохранителя только напарники, Клепп да я. Еще один плюсик Мангусту, с которым мне не рассчитаться до самой смерти. Ничего, что-нибудь да придумаю. Главное – вырваться из этой западни.

Через минуту пацаны вернулись, а из камер послышались разноголосые ругательства и кашель. К этому времени мне удалось принять непростое решение.

– Как там тебя? – поманил я перебежчика и будущего Укротителя.

– Коки.

– Скажи мне, Коки: если вы подниметесь обратно по воздуховоду, сможешь ли ты выбраться из крепости?

– Только через канализацию.

От еще не выветрившихся из головы воспоминаний меня передернуло.

– Шикарно… Мангуст!

Парень шагнул ко мне с запредельно серьезным видом.

– Приказывайте, господин.

– Двигаешься вслед за Коки – и стрелой мчитесь к нашей барже. Только осторожно, не попадитесь.

– Дядька Клепп приказал быть рядом с вами, – набычился парень.

– Ты мне еще тут начни условия ставить! Выполнять боевой приказ! – зарычал я. Нечего, позже извинюсь, главное – чтобы этот малолетний максималист не закусил удила. Бегство, да еще через канализацию, юного героя явно не устраивало.

Воздуховод находился у самого пола и уж точно не предназначался для взрослых спелеологов. Возможно, именно поэтому его не перекрыли решеткой.

– Ну, с Богом, ребятки.

Мелкие пятки Мангуста исчезли в лазе, а я пошел встречать выбирающихся из камер князей.

– Что тут происходит? – Меньше всего у меня было желания выслушивать подобные вопросы именно от князя Боримира.

– Это вы у меня спрашиваете? – без малейшего пиетета перед старшим родичем и наместником ядовито сказал я.

Князь моментально встряхнулся и замотал головой.

– Родич, мне даже в голову не могло прийти… Веришь ли ты мне?.. – выдохнул он, глядя мне в глаза.

– Вы сейчас с нами, так что верю. Кто бы ни был виновен, вляпались мы знатно.

– Моей вины в том нет, – нахмурился князь.

– Да ну?! Я знать не знаю этого долбаного ярла, да и по возрасту мне положено быть не очень предусмотрительным, если не сказать хуже, но вы-то как влезли в эту западню?

За спиной недовольно загомонили гости с юга, полностью разделяя мое мнение. Только разборок мне не хватало… не сейчас и не здесь.

– Так, давайте пока на этом и закончим с упреками. Нужно как-то отсюда выбираться. Для начала перетаскиваем спящих стражников в одну камеру. Затем берем раненого и попробуем пробиться наверх.

Задурманенные сонной отравой князья безропотно двинулись выполнять приказ самого молодого из всей компании, и только Ростих Жбора чуть задержался:

– Где наши люди?

– В мертвецкой. Им спящим перерезали глотки.

Князь скрипнул зубами, да так, что едва не завибрировали стены. Честно говоря, если он вздумает прикончить стражников – останавливать не буду.

Спящих, однако, никто резать не стал. Через пару минут мы были готовы к выходу. Ростих, как самый здоровенный, взвалил на плечи Клеппа, а все остальные по максимуму экипировались трофейным оружием и снаряжением. Порядок движения распределил Гремислав Людевитович, как самый опытный в подобных делах. Ему пришлось повоевать и в лесах, и в пещерах. Да и города он брал не раз, в том числе кельтские. Об этом мне тихо сообщил мой родич. За «лесовиком» встал я, а дальше шли остальные члены нашей команды.

Если честно, мне не верилось в успешное завершение этой затеи, но не сидеть же в подвале, надеясь на расторопность мальчишек? Так можно вместо подмоги дождаться палачей.

Гремислав открыл полученным от меня ключом массивную дверь и начал подниматься по лестнице. Проход наверх был неприятно узким. Не скажу, что страдаю клаустрофобией, но здесь ни замахнуться, ни развернуться.

Наконец-то мы добрались до обширного помещения, судя по окнам у потолка, являвшегося полуподвальным этажом замка. В помещении за столом сидел только один человек. Молодой стражник ковырял ножом расстеленную на коленях кольчугу. Он успел лишь поднять голову. Тяжелый кинжал вылетел из руки Гремислава и воткнулся в незащищенную грудь стражника.

На секунду все замерли, боясь, что падение тела поднимет тревогу, но все было тихо. Князь-торговец Некрас Самовладович шустрым колобком прокатился по помещению. Через несколько секунд в его руках возникла довольно объемная бухта каната. Кто бы сомневался – этот и цветы в Антарктиде найдет… если здесь таковая есть.

Короткая лестница в десяток ступеней привела нас к массивной двери. Гремислав с тихим скрипом открыл дверь и скользнул наружу.

Свежий воздух пьянил и наполнял силами, а озорные звезды на небе словно говорили, что они, в отличие от бесстрастного дневного светила, не выдадут беглецов.

Наблюдать за работой Гремислава было одно удовольствие – «лесовик» беззвучно скользнул вдоль стены и словно растворился в тени. А через секунду мрак слегка сгустился рядом с клевавшим носом постовым. Бедняга даже не успел проснуться: так и ушел в мир иной, получив удар трофейным кинжалом в основание черепа.

Неужели мы вырвемся? Я тихо ступал по ведшей на крепостную стену лестнице, не веря нашей удаче, и, кажется, сглазил.

Сверху послышался недовольный вопрос. Гремислав попытался что-то ответить, но ему не поверили. Тут же над стеной пролетел крик, а затем и сигнал рога. Зазвенел металл клинков. Мечущиеся отблески факельного пламени не давали рассмотреть все досконально, но было понятно, что «лесовик» схлестнулся как минимум с двумя соперниками. Еще парочка была на подходе. Что хуже всего, я не мог протиснуться вперед и помочь соратнику.

Короткая схватка закончилась смертью одного из стражников. В отдалении послышались крики и топот ног. А затем Гремислава спихнули со стены. И все же «лесовик» успел уцепиться в стражника и утащить его за собой. Путь был открыт. Но толку-то…

Мы с Некрасом успели только занять позиции по обеим сторонам от лестницы. Князь Боримир пытался привязать канат к зубцу, но мы ему сильно мешали. Даже успей он это сделать, у нас все равно не будет возможности прикрыть спуск товарищей. Стоит хоть одному из прикрывающей пары ошибиться – и перерезанный канат закончит спуск беглецов намного раньше срока.

Князь Боримир, сумевший наконец-то прийти в себя после шока постигшего нас предательства, жестко скомандовал:

– Вниз, отходим!

Он был прав. На меня наскочил примерно равный по массе стражник, пытаясь достать коротким мечом, но его сковала вязь движений клинка «бабочки». Да он и не особо усердствовал, потому что должен был лишь задержать нас до прибытия подмоги. А подмога уже приближалась. Весь обозримый верх стены словно залило светом факелов.

Роли поменялись – теперь уже мне нужно было задержать стражника, чтобы дать князьям возможность спуститься. Но я поступил иначе и резко атаковал, ведь еще и самому спускаться…

Князь Ростих с Клеппом на плечах уже спустился вниз, так что можно было уходить и мне. Стражник попытался отвести мечом выпад нагинаты, на секунду открыв живот, куда я и пнул прямым ударом ноги. От удара стражник уселся на пятую точку и панически пытался перевести меч в защитную позицию, но никто не собирался его добивать. Я развернулся и резким выпадом над плечом князя-торговца проткнул горло его противника.

С лестницы мы с Некрасом скатились как два колобка, причем шустрый князь умудрился остаться на ногах, а меня повело в сторону и приложило о что-то мягкое. Это самое «мягкое» мучительно застонало.

– Гремислав?

Это действительно был упавший со стены князь. Жив, курилка!

– Некрас, помоги!

К чести князя-торговца, раздумывать он не стал, и мы вдвоем потащили Гремислава вслед за пыхтящим Ростихом. Так что единственной мобильной единицей нашего «войска» остался пожилой Боримир. Мой родич хоть и имел боевой вид, но времена его воинской славы уже давно минули.

– Возвращаемся! – крикнул князь Боримир.

Это было ясно и без его пояснений. Стражники лезли из всех щелей, как тараканы, и пока открытым был лишь путь в подземелья. Ни умирать, ни попадать в руки палачам ярла никто из нас не хотел. В нашей компании собрались не герои-берсеркеры, а отягощенные ответственностью за других люди.

Обратный путь был печальным и очень быстрым. Когда мы оказались внизу, я начал обыскивать постанывающего Гремислава и после короткой нервотрепки все же нашел ключ.

А князь, оказывается, запасливый малый.

Что ж, придется сделать то, на что намекала моя паранойя еще в самом начале этого безумного «квеста». Вход в темницу был очень удачно для нас оборудован с пресловутой кельтской основательностью. Толстенные прутья двери были сделаны из гномьей бронзы, так же как и замок с ключом. Хорошо хоть сам ключ гномы сделали не особо толстым.

– Боримир, молоток!

Пока я запирал замок снаружи, князь быстро притащил молоток для сбивания закрепок с кандалов, который я заметил перед выходом из подземелья.

Чтобы сломать справную работу неизвестных мне мастеров-гномов, пришлось ударить по торчавшему из скважины ключу аж семь раз. Как результат – мне едва удалось отскочить, когда двигающийся в авангарде погони стражник ткнул между прутьями мечом.

Злобно ощерившись на стражника, я быстро отбежал назад и нырнул в боковое помещение стражницкой.

Чтобы сломать такую дверь, им придется очень постараться – ярл сам позаботился о том, чтобы узники сидели за крепкими запорами, а таран сюда не протащишь.

Князья тяжело дышали, привалившись к стенам.

Да, господа, заплыли мы жирком на командной работе… Клепп и Гремислав превратились в бесчувственный багаж, а лицо князя Боримира налилось нездоровой краснотой.

Ну и как воевать с этой инвалидной командой?

Я присел на пол рядом с выходом из стражницкой, чтобы иметь возможность контролировать ситуацию у двери, просто выглянув за угол.

В решетку пару раз ударили, затем послышался скрежет металла по металлу.

Ну-ну, попробуйте выковырять из замка повернутый на пол-оборота и затем обломанный ключ…

Мои мысли подтвердила ругань стражников. Некоторое время было тихо. Стражники прекратили ломиться в дверь, а князьям просто не хотелось говорить, впрочем, как и мне.

Обсуждать здесь нечего. Мы крепко засели в ловушке, и чего ждать – совершенно непонятно. В лучшем случае мальцы доберутся до баржи и поднимут тревогу. Уже к вечеру следующего дня здесь может оказаться не только весь Корпус, но и подчиненное наместнику войско. Но даже такой состав вряд ли сумеет быстро взять эту цитадель. Сагар смог бы забраться на стену, но в распоряжении Вина Драгана только Мрак, да и то, после моих приключений во дворце бея, заводить сагара в теснину очень опасно – кельтские рыцари не глупее аравийских аскеров. А за это время ярл со товарищи сможет измыслить миллион способов, чтобы добраться до наших шкурок.

Я бы начал с дыма.

От этих мыслей по позвоночнику пробежался холодок страха. Надеюсь, ярл не такой сообразительный, как моя паранойя.

– Эй, Воронов! – послышался голос от двери.

Ну и зачем я о нем вспоминал!.. Говорить нам было не о чем, так что я промолчал.

– Боримир! – решил сменить адресата ярл.

– Будь ты проклят, предатель! – не выдержал старый князь.

– Кто из нас предатель – еще нужно разобраться, – с ехидцей ответил ярл, – это не я строю заговоры против короля.

– Немосус, – распалялся Боримир, – ты ведь наверняка уже посмотрел на голову мертвяка, и еще сомневаешься?

– Да никто не сомневается, правда мне известна и без ваших откровений, причем мне известно намного больше, чем тебе. Но все это ерунда, а важно то, что Врадак пообещал мне Генаву в независимое герцогство. Как у вас, славян, говорят: «Своя рубаха ближе к телу»?

– Ты нарушил древний закон гостеприимства, – как по мне, так совершенно напрасно воззвал к совести ярла князь.

– Брось, ты и сам не веришь в эти замшелые законы.

– А как насчет твоих людей, которые сейчас сидят в камере? – продолжал давить на чувство долга нашего врага Боримир, опять-таки с минимальными шансами на успех.

Разговор начал напоминать мне диалог Глеба Жеглова и Горбатого, только я почему-то оказался в роли одного из бандитов. Да и ответ князя мало напоминал заявление знаменитого сыщика.

– Да хоть на лоскуты их порежь, – хохотнул ярл. – Даже если выживут, все равно повешу их за разгильдяйство. Ума не приложу, как вы вообще сумели выбраться.

– Ну ты и скотина! – с искренним возмущением крикнул князь.

– Нет, Боримир, просто не дурак, в отличие от тебя, – устало вздохнул ярл. – Жаль, что мы оказались врагами, старый друг. Прощай. Больше мы не увидимся, оставлять тебя в живых мне нельзя, но и пытать тебя не хочу. Ко мне доставят только Воронова. Он зачем-то нужен Врадаку. Слышишь, выскочка?

Я остался верен себе и сохранил молчание.

– Будь ты проклят! – не удержавшись, крикнул Боримир.

За решеткой послышался голос ярла, но уже вполтона; подобная перемена заставила меня прислушаться.

– Делай что хочешь, но к утру выковыряй их оттуда. – Похоже, на лице собеседника ярла отразилась растерянность, поэтому Немосус добавил: – Мне плевать как – иначе к вечеру отдам и тебя Врадаку, вместе с этим Вороновым.

– А можно попросить помощи у Черного? – робко поинтересовался невидимый стражник.

– Можно, – недовольно буркнул ярл и начал подниматься по ступеням.

Интересно, что за Черный?

Через минуту послышались гулкие удары молота в решетку.

Флаг вам в руки! Размахнуться там негде, так что долбить вы будете как раз до прибытия не к ночи упомянутого монаха.

Мерные удары молота в гномью бронзу даже начали убаюкивать мой усталый мозг.

Из дремы меня вырвала тишина – в решетку перестали долбить. Вдруг послышался резкий голос, отозвавшийся внутри меня неприятным холодком. Такая надменность воспитывалась годами, и простой вельможа вряд ли мог вложить в голос столько презрения к низшему существу:

– Отойдите, ничтожества.

Да чтоб вас! Маг! Если это мануальщик, он вскроет решетку за минуту, ведь на ней не было ни единой гномьей руны. Но откуда у ярла свой мануальщик, если даже у меня – только артефакторы?

Ох, господин Воронов, от резкого взлета ты совсем берега потерял. Решил, что умнее всех?

Князья удивленно уставились на меня, не понимая причины отразившейся на моем лице паники.

Объяснить времени не было, в голове сплошной сумбур, и если честно – тело сработало практически на автомате. Просто вспомнилось, как удалось справиться с этой проблемой в первый раз, на поле боя с аравийским войском.

Это было чистое везение. Когда я выскочил из-за угла как чертик из табакерки, маг как раз склонился над замком. С нашей стороны преобладал тусклый магический свет, а за решеткой царило живое освещение факелов.

Уже запуская в полет нагинату, я увидел направленные на меня арбалеты столпившихся за спиной мага стражников.

Два звука слились в один – щелчок арбалетной тетивы и сочный шлепок, с которым увитый рунами клинок нагинаты вошел в живую плоть.

К этому времени мой мозг наконец-то заработал на полную силу, поэтому болт пролетел над уже падающим на пол телом. Увы, второй стражник оказался опытнее. Едва я начал уходить в перекат, чтобы оказаться в комнате стражников, плечо обожгло жуткой болью. К счастью, перекат уже начался, а завершить его помогли вскочившие князья.

Ростих тут же навалился на меня, обездвиживая, а Некрас дернул застрявший в плече арбалетный болт.

– А-а-а!!! Твою мать!..

– Не дергайся, – зажимая рану рукой, спокойно ответил князь, – и тебе следует знать, что моя мать была очень достойной женщиной.

– Простите… – прошипел я сквозь зубы.

Князья в четыре руки перевязали мою рану относительно чистыми полосками ткани, оторванными от своей одежды, а Боримир так и сидел с удивленно вытаращенными глазами.

– Зачем так рисковать?

– Там был маг.

– Маг?.. – дуэтом выдохнули Ростих и Боримир.

– Был? – уточнил более сдержанный Некрас.

– Если я и промахнулся мимо сердца, он все равно не скоро сможет заняться решеткой, даже если их целитель кровавыми соплями изойдет.

Буквально через пару минут мои предположения подтвердил вопль вновь спустившегося в подземелье ярла:

– Воронов! Я не отдам тебя монаху! Ты будешь подыхать долго и мучительно! Очень долго!!!

– Что, сдох твой маг?! – не удержавшись, поддел я врага.

– Мерзкий червь! – зашелся в крике ярл, но неожиданно сбавил обороты, обращаясь к своим слугам: – Так, ты – быстро насос в колодец, и залить здесь все водой.

Улыбки сползли с лиц князей. Общую мысль высказал Боримир:

– Не стоило так злить этого урода, но мне все равно понравилось.

Ярл больше не стал орать, но вместо его крика послышался менее громкий, но более неприятный звук – по ступеням заструилась вода.

Время у нас пока было. Осталось только благодарить судьбу за то, что этому миру не известны ни электричество, ни мощные электрические насосы, а руками качать они будут долго.

Говорят, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Насчет второго не скажу точно, а вот ожидание в нашем случае – это благо. В другом варианте дожидаться подмоги пришлось бы в пыточном застенке, а этого «добра» мне хватило еще на Корабельном Острове. Не думаю, что местный палач – меньший затейник, чем его чернокожий коллега с Острова.

Время тянулось, как черепаха через автостраду. Измерить его можно было только по столь же медленно ползущему уровню затопления. Холодная вода окончательно пробудила запертых в камере пленников. Они начали возмущенно орать, но обещание Ростиха заткнуть их с помощью клинка подействовало, хоть и ненадолго.

Тягучесть событий сводила с ума, но я постоянно напоминал себе о пыточном застенке – там действительно было бы «веселее», но мне такого «веселья» и даром не надо.

Когда вода достигла уровня поверхности стола, на который мы сразу положили раненых, пришлось поддерживать деревянную конструкцию на поверхности. Теперь вместе с водой начала подниматься паника, и пыточный застенок постепенно приобретал более привлекательный вид – утопнуть как крысе хотелось еще меньше.

В камере вновь завопили пленники – коридор имел небольшой уклон, и стражникам вода стала доходить до горла.

Ростих рыкнул что-то невразумительное и, оставив работу по поддержке стола на меня с Боримиром, решительно побрел к камере. Возможно, оно и правда, будет милосерднее, да и слушать вопли стражников мне не хотелось. Благодаря законам физики мы с родичем пока могли удерживать стол. Моя рана была туго перевязана и просто ныла, но пользоваться левой рукой я все же не мог. К тому же из-за своего невысокого роста Некрас нам не помогал – он был занят борьбой с лавкой. Неказистый предмет мебели не имел достаточной плавучести, но при этом не желал послушно стоять под ногами невысокого князя.

Я инстинктивно потянул на себя стол, чтобы проследить путь невольного палача. Ростих почти добрался до дальней камеры с пленниками – и тут стена в торце коридора пошла трещинами у самого потолка. В воду посыпались камни. Следом туда же с глухим лязгом и громким плеском свалилось что-то массивное. А затем из-под воды начали подниматься пузыри воздуха.

Что за фигня?!

Уставший мозг работал со скрипом, и только через десяток секунд до меня дошло.

– Ростих! – крикнул я стоящему ближе всего к обвалу князю. – Вытащи его!

– Что?

– Вытащи гнома, утопнет ведь!

Соображал князь не быстрее меня, но действовал молниеносно. Здоровяк, чуть поднырнув, пошарил под водой руками и выудил оттуда плюющегося Турнока. Это мне вода доходила до груди, а гном скрылся в ней вместе со шлемом. Природная сила и помощь закона Архимада позволяли князю без проблем держать над водой голову Турнока, по максимуму запакованного в металл доспехов.

Гном пытался откашливаться, дышать и ругаться одновременно, а на моем лице расползалась идиотская улыбка.

Дождались!

Вслед за гномом в нору полез воин в славянской броне, в котором мне удалось опознать одного из дружинников князя Боримира.

– Княже! – заорал витязь, напряженно пытаясь взглядом найти своего начальника.

Я повернулся к Боримиру и увидел на его лице улыбку, но не такую, как у меня, а наполненную торжественной злобой.

– Здебор, улитка ты ленивая! Почему так долго?

От не совсем справедливого обвинения у витязя вытянулось лицо.

– Да я…

– Прекращайте свару, – не выдержал уже я. – Дома наговоритесь. Пора сваливать отсюда.

– Ничего подобного. – От злобы лицо князя перекосило еще больше. – Здебор, кто с тобой?

– Да вся дружина и две сотни Уснеча. К тому же люди князя Воронова и десятка три его чудовищ. Одна тварь такая страшная, что прямо…

– Хватит болтать, – взъярился князь. – Наш маг с вами?

– Нет, – недоуменно ответил витязь.

– Проклятье!

– Среди моих людей есть некто Богдан? – спросил я Здебора, поняв, что именно задумал князь.

А что, с наличными силами вполне можно попробовать.

– Есть такой, – ответил витязь.

– Так, – чуть подумав, начал приказывать я. – Возвращайся обратно и возьми с собой Богдана и нескольких воинов для подъема раненых.

Дружинник дисциплинированно посмотрел на своего князя, ожидая его одобрения, но даже эта заминка взбесила старого воина, который явно устал поддерживать стол с ранеными:

– Бегом!

Пока Здебор забирался обратно в нору, Ростих подтянул в нашу сторону гнома, кашляющего и плюющегося через прорези шлема:

– А с этим что делать?

– Можешь расцеловать. – Облегчение буквально накрыло меня. Хотелось смеяться и шутить. – Если бы не этот коротышка, даже все войско провинции смогло бы отвоевать только наши мокрые трупы.

Похожий на цыгана князь с сомнением посмотрел на глухую личину гномьего шлема и серьезно сказал:

– Я ему лучше бочонок вина подарю.

Гном мгновенно перестал кашлять:

– Два. – Подгорные мастера, хоть и любили свое пиво, побаловаться винцом никогда не отказывались.

– Да хоть три! – с хохотом сказал по-прежнему пытающийся удержаться на лавке Некрас.

Через минуту в дыру свалились Богдан и четыре витязя князя Боримира.

Мой артефактор вплавь добрался до меня и крепко обнял:

– Жив, чертяка. Нарина с Настей, выпихивая меня из дома, всю спину слезами залили.

– Я тоже рад тебя видеть, но давай к делу. – Расчувствовавшегося мага пришлось отодвигать от себя плечом, чтобы не утопил меня от восторга. Заметив мои телодвижения, дружинники тут же освободили меня и Боримира от стола.

– Что нужно делать? – тут же посерьезнел артефактор.

– Сможешь раскурочить решетку из гномьей бронзы?

– Без проблем, – гордо подбоченился маг, насколько это было возможно, стоя по грудь в воде.

По-прежнему поддерживаемый чернявым князем гном фыркнул.

– Ну, – чуть сбавил обороты маг, – после подсказок Гурдага – смогу.

– Работай, – толкнул я артефактора к выходу и тут же дернул за плечо ближайшего дружинника. – Прикрой его.

– Слушаюсь, – кивнул витязь и ускорился, пытаясь угнаться за не отяжеленным броней магом, который, не мудрствуя лукаво, просто поплыл.

– А чего ты до сих пор держишь этот мешок с железом? – спросил я, увидев, что Ростих по-прежнему поддерживает гнома.

– А что с ним делать?

– Выпихни обратно в дыру.

– Э! – возмутился гном. – Я сюда драться пришел!

Я хотел съязвить что-нибудь о боевых гномах-пловцах, но подумал, что в узких переходах плотно упакованный в гномью броню боец будет очень кстати. – Ну тогда тащи его к решетке, надеюсь, маг с ней справится быстро.

Ответом мне была затмившая свет магических ламп вспышка и крик Богдана:

– Готово!

– Да что же он такой шустрый! – вмешался в процесс князь Боримир. – Остановите подъем раненых. Ростих, тащи гнома к лестнице. Здебор, зови людей.

Могло показаться, что мы с князем мешаем друг другу, командуя наперебой, но это было не так.

На удивление быстро вниз посыпались сначала витязи, а через некоторое время – рыцари из войска наместника. Словно огромные стальные рыбины, воины устремились к выходу из подземелья. А где-то там наверху как таран двигался Турнок.

Вместе с основной массой атакующих ушли Ростих и Некрас. Мне тоже хотелось вклиниться в стальной ручеек воинов, но помешал князь Боримир:

– Не спеши, родич. Ты ранен, а я стар. Так что наше дело сторона.

После того как спустилось чуть больше сотни воинов, кто-то наверху принял волевое решение и остановил поток. Вниз спрыгнули воины в форме обслуги Корпуса и быстро вытащили всех немощных в обширный подвал с полусотней больших бочек.

Ага, вот как сюда добрался Турнок… а то я уже подумал, что гном прорыл длинную нору. Интересно, это тоже благодаря разведывательной работе пацанов?

Подвал был буквально забит воинами, и они постоянно прибывали сквозь еще один пролом в потолке. Единственный «окультуренный» вход в винный погреб надежно блокировал отряд рыцарей.

Судя по льющемуся из пролома свету, день был в самом разгаре, так что мы просидели в подвале больше двенадцати часов.

Да уж, под землей время течет по-другому…

Копошившийся рядом с Клеппом жизнюк дернулся в мою сторону, но был остановлен недовольным жестом:

– Займешься мной, когда закончишь с ними.

Целитель кивнул и вновь вернулся к викингу. Гремислава уже упаковали в лубки и погрузили в сон. Похоже, кроме переломов обеих ног, ничего скверного с князем не произошло. Скорее всего, потому, что он удачно приземлился на стянутого со стены стражника.

Наконец-то маг занялся мной. Он сменил повязку и немного подпитал меня силой из изрядно опустевшего запаса. Когда жизнюк потянулся к моей голове, я его остановил:

– Побереги силы. Да и мне нужно оставаться в сознании.

Сквозь пролом в потолке продолжал доноситься грохот битвы.

Чуть позже интенсивность шума снизилась, но в то же время он стал отчетливее. Ворота погреба распахнулись. Насторожившиеся рыцари подняли оружие, но тревога оказалась фальшивой – дружинники князя Борислава захватили хозяйственную часть замка и открыли вход в подвалы. С витязями пришли Богдан и Турнок. Гном был чем-то недоволен:

– Можно мне вернуться в бой?

Не понял… что за детский сад?

– Странно, что ты вообще спрашиваешь, но если уж спросил, то нет, нельзя.

– Что и требовалось доказать, – довольно улыбаясь, сказал Богдан и плюхнулся у стены рядом со мной. – Мне показалось, что глупо рисковать таким ценным мастером в простом бою, где хватает обычных воинов. Дырку проковырял, сквозь узкий коридор пробился – и хватит.

– Это проход, а не дырка! – возмутился гном, с грохотом рухнув слева от меня. – Еще раз пригрозишь меня связать – пожалеешь.

– Связать? – продолжал удивляться я. – И как этот разжиревший хиляк смог бы связать крепкого как скала гнома?

– Ага, – с какой-то детской обидой сказал гном. – Там рядом стояли четверо мордоворотов. Не хватало мне еще драться со своими.

– Ну не ворчи, бородач, – ткнул я кулаком в бронированное плечо гнома. – Богдан прав. Тебе и так полагается полная грудь орденов.

– Орденов? – заинтересовался гном. – А что это такое?

– Как тебе объяснить… Это такие золотые и серебряные кругляшки, которые вешают на грудь как знак доблести.

– А мне что, полагался такой… орден? – оживился Турнок.

Действительно, почему бы и нет? Зная страсть коротышек ко всему блестящему, ордена у них будут в большом почете. Да и людям визуальное подтверждение собственных подвигов должно понравиться.

– Конечно, полагается. Даже два. Один как доблестному дыроколу, а второй – как твердолобому тарану.

– Это не дырка, а проход! – опять возмутился гном. Звание тарана, даже твердолобого, его почему-то совершенно не смутило.

– Хорошо, получишь орден доблестного проходчика.

Гном наконец-то стянул с себя шлем и явил миру широчайшую улыбку в ореоле мокрой и всклокоченной бороды.

А с орденами… это я зашел с удачной стороны…

– Ладно, рассказывайте, как добрались.

– Да все просто, – начал отчитываться Богдан. – В озерный поселок явился пловец на акаяси и поднял переполох. Драган тут же отчалил. По просьбе Клеппа Вин держал тревожный отряд на баржах. В Дун-Иден ушел гонец на ковае. Мы с Турноком чуть задержались и догоняли баржи на тройке. В Дин Гуарде мы подняли стоящие там сотни наместника. Пока добирались до этого проклятого замка, как раз подоспели конные дружинники из Дун-Идена. Сразу начали штурмовать стены, и пока этим отвлекали на одном участке, Очин с Турноком на загривке Мрака перелезли через стену на другом. Гном сказал, что долбить стену будет очень долго, так что он освоил еще и профессию верхолаза. Потом сагар зачистил стену, и через нее пошли воины наместника.

– А как узнали, откуда пробиваться в подвалы?

– Местный мальчонка рассказал, – вступил в разговор гном, – он видел, как ремонтировали обвалившуюся прослойку между темницей и винным погребом. А погреб я нашел уже сам.

– Да, – вспомнил я давно мучивший меня вопрос, – все забываю спросить: как же ты все-таки ломаешь стены? Или это страшная гномья тайна?

– Какая там тайна… – отмахнулся гном.

– Ты пользуешься магией? – тут же включился в обсуждение Богдан.

– Да, и в этом моя проблема. Настоящий мастер-рудокоп обходится лишь толикой магических сил, а из меня буквально прет.

– Все работает через руны? – не унимался маг.

– Это не руны, а очертания линий напряжения в камне. Конечно, в инструментах есть толика рунной силы, но можно и обычным молотом, да по силовым линиям… Правда, долбить придется дольше. Самое главное, что мастера видят, где камень устал. Так что остается лишь ударить куда нужно. А вот мне не всегда удается выпускать силу по капле. Сейчас получилось удачно, а ведь могло и завалить здесь все.

Да уж – веселая перспективка… Надо бы не увлекаться в использовании этого живого бура-тарана.

Пока мы занимались теорией гномьего горного искусства, шум боя окончательно стих. В подвал заглянул князь Боримир с телохранителями. Теперь родич уже не был похож на оборванца и старика. В его глаза вернулась жесткая уверенность. Черты лица Боримира закаменели, а дорогая броня добавила солидности.

– Замок – наш, родич.

– Шикарно, – устало ответил я.

– Мы взяли ярла живым. Не хочешь с ним пообщаться?

– Нет. Все, что знал, он уже рассказал.

– А я поспрошаю… – зловеще улыбнулся князь и вышел из подвала.

Ходить с князем не было ни малейшего желания – еще на Корабельном Острове у меня возникло устойчивое отвращение к пыткам в любом виде.

– Ну что, герои, помогите подняться своему ярлу. Что-то мне домой захотелось.

– А мне орден положен? – робко поинтересовался Богдан, помогая мне встать.

Ох, ну словно дети, честное слово…

Назад: Глава 6 Кто ходит в гости по утрам…

Дальше: Глава 8 Королевское слово

Глава 7 Дефицит доверия

Глава 7
Дефицит доверия