Глава 29
Здесь вопреки всему царила жизнь. Не в человеческом понимании, конечно, но жизнь.
По коридору, ведущему куда-то вдаль, прокатывались медленные волны голубоватого свечения, по действию своему напоминающие морские. Они заметно повышали сопротивление среды, представлявшей собой, как любезно сообщил идущий плечом к плечу с Сергеем лемуриец, участки антивремени или времени с отрицательным знаком. Краем глаза Извеков видел, как, попадая в голубоватый вал, спутник чудовищно изменялся, превращаясь то во что-то бесформенное, отвратительно живое, то в сосредоточие геометрически правильных фигур, вроде охапки стеклянных осколков, то расплывался полупрозрачным облаком…
«Неужели и я вижусь ему таким же чудовищем? — мелькнула в замедленном мозгу мысль, сдобренная бледной тенью юмора. — Хотя вообще-то ему скорее всего по барабану…»
Навстречу то и дело попадались какие-то полупрозрачные сгустки, напоминающие уродливых глубоководных рыб, ведущие себя явно осмысленно. Редкая рыбина безразлично проплывала мимо, наоборот, большинство норовило задержаться и осмотреть пришельцев со всех сторон. Вернее, пришельца, так как провожатого Сергея они явно побаивались, проплывая на почтительном расстоянии от него.
— Что это? — забывшись, спросил Сергей, когда один из крупных удильщиков настолько увлекся осмотром, что едва не влепился ему в физиономию. — Они что, живые?
«Конечно, живые, — тут же отозвался в мозгу бестелесный голос. — Это один из родов темпоральной фауны… Довольно распространенный, кстати… Я бы сообщил вам их название, но, боюсь, в вашем языке недостаточно звуков для этого…»
— Ладно, чего уж там, — проворчал себе под нос путешественник, решив, что время и место для повышения эрудиции выбрано не совсем подходящее. — Я просто так спросил…
«Я вас понимаю, — в голосе черного человека, кажется, проскользнула усмешка, хотя на лице его, естественно, ничего не отразилось. — Как-нибудь потом… Мы с вами обязательно выберем время и…»
«Ах, вы и шутить умеете!» — Сергей непроизвольно взглянул на скользящего справа от него кадавра и невольно отвел глаза, подавляя внезапный позыв рвоты: как раз в этот момент в его сторону была обращена жуткая дыра в черепе, бесстыдно демонстрирующая все анатомические подробности внутреннего устройства.
— Долго еще? — спросил Извеков, чтобы немного отвлечься.
«А что вы понимаете под словом „долго“?.. Я понимаю, понимаю, не тужьтесь зря… Нет, уже рядом…»
Установка располагалась в зале, тоже не маленьком, но в разы уступающем верхнему. Впечатления чего-то компактного она не производила. Она поражала…
Сколько времени Сергей рассматривал это… сооружение, что ли… он вряд ли мог оценить точно. Может быть, сутки, может быть, минуту. Какие вообще мерки времени могут существовать рядом с машиной, способной не только останавливать время, но и менять его знак, поворачивать вспять и проделывать с ним, а заодно и с пространством еще бог знает что?
Путник невольно сделал шаг по направлению к установке, но провожатый его остановил:
«Не стоит… В непосредственной близости от установки магнитные поля создают гравитационные напряжения… Вы слышали об астрономических объектах, именуемых у вас „черными дырами“?»
— Д-да…
«Отлично… Так вот, буду краток, как любит говаривать ваш руководитель, вас просто разорвет на части…»
Сергей попятился:
— Спасибо…
Рассмотреть аппарат во всех подробностях мешали целые рои, стаи и косяки темпоратусов, как назвал их про себя Извеков, явно наслаждающихся соседством с дающим им жизнь технологическим монстром, резвящихся и даже, похоже, чем-то питающихся там. Картина больше всего напоминала Большой Барьерный риф с мириадами населяющих его разнообразных морских обитателей. Тут были и рыбообразные сгустки самого различного размера, и сгустки, похожие на осьминогов, и своеобразные крабы, и малоподвижные морские звезды… Жизнь темпорального рифа кипела вовсю.
«Знаете, — подал голос Зурх, как, помнится, называл его джедай, — ваше сравнение не лишено остроумия… Темпоральный риф! Нужно будет запомнить… Однако к делу…»
* * *
«И как, собственно, вы собираетесь остановить эту машину?»
Оживший мертвец даже не иронизировал: он, похоже, искренне интересовался мнением Сергея, предлагая ему некую форму сотрудничества.
Извеков пожал плечами.
Конечно, создавая свое восьмое чудо света (очередное восьмое, конечно, которым несть числа), неведомые инженеры предусмотрели какие-нибудь средства экстренной остановки своего детища, возможно, даже его уничтожения в каком-нибудь выходящем за рамки обычного случае. Что-нибудь мощное, килотонн эдак на несколько в тротиловом эквиваленте, заложенное под фундамент или даже для верности продублированное внутри… Чтобы при случае дернуть какой-нибудь рубильник, хлопнуть ладонью по какой-нибудь огромной красной кнопке, размером с чайное блюдце, разбить стекло молотком, как написано в инструкции…
Вон она, парочка очкариков в белых халатах, обросшая полупрозрачными кораллами, так и дежурит безмятежно возле своего рубильника-кнопки, издали не разобрать… И инструкция какая-то в рамочке рядом виднеется. Счастливчики! Для них все еще длится та самая доля секунды, когда палец президента наверху нажал на другую проклятую кнопку с коротким, почти неприличным словом «PUSH». He взвоет сирена, не замигают «аларм-сигналы», не забегают суматошно коллеги…
Так, близко к рифу не подойти — гравитационные поля, черт бы их побрал… Расстрелять чем-нибудь отсюда?..
«Бесполезно… — бестелесный „голос“ участлив до невозможности, ни дать ни взять — близкий друг у постели смертельно больного. — Ни одно материальное тело даже не достигнет оболочки установки… Попробуйте, попробуйте…»
Покрытая черной растрескавшейся коркой рука протянула Сергею рукоятью вперед огромный черный пистолет.
«Ого! Кольт…»
«Точно, — подтвердил Зурх. — „Peacemaker“, сорок пятый калибр, патроны магнум, пули полуоболоченные, с бронебойными сердечниками… Самое то».
Извеков повертел устрашающую машину убийства в руках. Ничего себе пушка! Из этого кольта, что ли, вояка себе полбашки снес?
«А что? Может, и вправду получится?!»
Тугая пружина подалась с трудом. Клацнув затвором, Сергей вскинул кольт на уровень глаз и нажал неожиданно легкий спуск…
Он ожидал грохота, но услышал только какой-то гулкий хлопок, как будто открылась огромная бутылка шампанского. Пуля, материализовавшись в паре метров от обреза ствола, пролетела, оставляя за собой заметный инверсионный след и постепенно замедляя свое движение, не более десяти метров, после чего замерла, словно наткнувшись на невидимую стену… Нет, словно застряв в прозрачном желе.
К остановившемуся кусочку металла тут же кинулись десятки темпоратусов, видимо, принявших его за что-то съедобное, и устроили свалку за право пробиться поближе. Увы, материальный предмет им был явно не по зубам, и рыбы разочарованно вернулись к своим обязанностям. Возле пули остался только нежно-зеленый неправильный треугольник, похожий на отдельно взятый акулий плавник, беспрестанно выписывающий сложные траектории вокруг полюбившегося ему предмета.
«Попробуйте, попробуйте еще! — подбодрил стрелка черный человек. — Вдруг и впрямь что-нибудь выйдет?..»
Еще два мощных толчка в ладонь, и еще две медяшки повисли в пространстве, тут же обретя своих верных сателлитов.
«Вот видите…»
Рука с пистолетом сама собой опустилась.
«Знаете, — печальный „голос“ мертвеца никак не вязался с его внешним видом. — А почему вы вообще пришли сюда по первому слову этого старого подлеца?»
— Вы атланта имеете в виду?
«Атланта? Хотя… да. Скорее всего, так оно и есть… Просто я как-то не привык называть этого старого хрыча…»
Мысли Зурха обволакивали сознание, словно кисель попавшую в него корочку хлеба, медленно проникая внутрь, затягивая…
«Он, конечно, внушил вам мысль о безусловной пагубности всего происшедшего для Земли? Наверняка плел что-нибудь о катастрофическом изменении климата…»
— Да, — вынужденно признался Сергей, борясь с оцепенением, постепенно сковывающим тело и разум.
«Но это же абсурд! Особенно для вашей северной, холодной страны… В наше время… Я имею в виду ту далекую эпоху, когда мы еще… Ну, вы поняли… Та часть суши, которую вы зовете Евразией, и ее северная оконечность, в частности, была райским садом… Там, где сейчас дикая тайга и вечная мерзлота, зеленели благородные лавры и оливы и зрела виноградная лоза… Тучные стада шли на пастбища за своими беззаботными пастухами… Человек мог прокормить себя и многочисленную семью, всего лишь протянув руку и сорвав плоды с дерева или злаки с земли…»
Извеков, вопреки собственной воле, представил описываемые вкрадчивым «голосом» чудеса, и у него сладко закружилась голова… Как хорошо сидеть на берегу теплого озера под раскидистым деревом, вслушиваясь в тихий плеск воды и обнимая за плечи девушку… Милую Мэгги…
Совершенно отстраненно, каким-то краем сознания, беспристрастно фиксирующим окружающее, он внезапно обнаружил покойника совсем рядом, ближе, чем на расстоянии вытянутой руки, но воспротивиться приближению отвратительной груды разлагающейся плоти не было сил. На мертвых губах играла усмешка… Чтобы не видеть всего этого, Сергей просто закрыл глаза…
…Мэгги, поеживаясь под прохладным ветерком, внезапно подувшим откуда-то сбоку, повернула к любимому лицо, снова юное и прекрасное, лучезарно улыбающееся… Ее прохладная ладонь легла на шею юноши… Какая прохладная у нее рука… Просто холодная…
— Ты так и собираешься отдаться этому ублюдку без сопротивления? — раздался совсем рядом знакомый язвительный голос…
* * *
Сергей растерянно распахнул глаза и, откуда только силы взялись, отпихнул от себя мерзкое на ощупь мягкое безвольное тело, человекообразную форму которого поддерживала, похоже, только одежда, уже опасно раздувшаяся и готовая лопнуть по швам.
— Ты только что едва не подарил Зурху свое тело, — сухо резюмировал чуть колыхающийся, когда сквозь него проплывали любопытные рыбины, атлант, висевший в двух шагах от парочки. — И чуть было не провалил все дело в последнем шаге от успеха.
— Этого олуха ты захомутал таким же способом? — обратился он к еще не до конца поверившему в свою неудачу лемурийцу, самым оскорбительным образом тыча полупрозрачным пальцем ему в грудь.
«Клевета! — вскинулся мертвец. — Он согласился совершенно добровольно!»
— Ага! А потом, видимо от полноты чувств, вышиб себе мозги из этой пукалки! — кивок на все еще зажатый в безвольной руке Сергея кольт. — Ты что, поверил ему?
— Но…
— А кто тебя хотел убить у того ручья? По чьему приказу сожгли твоих девчонок?
В голове Извекова, промывая все уголки мозга, ледяной волной поднималась ненависть… Нет, не к жалкому, разваливающемуся на глазах бедняге, неосторожно подпустившему к себе вкрадчивого монстра, а к самому неощутимому пожирателю человеческих душ, скрывающемуся теперь внутри безвольной куклы.
Не совсем отдавая себе отчет в том, что он делает, Сергей вскинул пистолет и нажал на спуск.
Вырвав из груди мертвеца клок гниющей плоти, пуля отшвырнула его на несколько шагов назад, по направлению к установке, заставив испуганно порскнуть во все стороны рыбью мелюзгу и величаво посторониться более крупных темпоратусов.
— Так его! — зааплодировал джедай, отмахиваясь от воспылавшего к нему неожиданной любовью огромного, почти в его рост, розово-зеленого увальня, норовившего отщипнуть клочок рясы. — Бей гадов!
Длительное общение с представителями человеческой расы не самым благотворным образом сказалось на его лексиконе.
Гад имелся всего в одном экземпляре, но Сергей спорить не стал и, шагнув ближе к мишени, нажал на спуск еще раз.
«Это не по правилам! — завопил расстреливаемый, которого отбросило еще дальше. — Ты нарушаешь конвенцию, Аллуропатомис!»
Экзекутор впервые услышал настоящее имя Йоды, но восторгаться этим фактом не стал, а еще подвинул Зурха к машине. Правда, с каждым разом перемещения эти становились все более короткими…
С трудом отдирая ставшие вдруг неподъемными подошвы от пола, Сергей сделал ещё три шага и, словно двухпудовую гирю, поднял пистолет на уровень груди. Отдача от выстрела едва не швырнула его наземь, а противник почти не сдвинулся с места.
Мертвец оплывал книзу, став страшным, словно вурдалак из голливудских ужастиков.
«Ты ответишь за свое вероломство…»
Зурх внезапно окутался светящимся ореолом, из которого, казалось, прямо в лицо человеку ударил ослепительный луч…
«Ого!!!» — только и успел подумать Извеков, шарахаясь в сторону, но залп предназначался вовсе не нему.
Метрах в пяти позади Сергея стая призрачных темпоральных тварей рвала друг у друга изо рта какие-то полупрозрачные лохмотья.
«Спекся атлант!»
— Ах, ты так!
Тяжесть застилала темнотой глаза, но Извеков смог сделать еще шаг к почти уже бесформенному лемурийцу и, уперев в его тушу ствол кольта, нажал на спуск раз, и еще, и еще…
С каждым попаданием тот пятился все дальше, пока в очередной раз не остановился на месте, а пополз, словно увлекаемый каким-то невидимым потоком, влево…
Ничего человеческого в лице трупа, сквозь рвущуюся кожу которого проглядывали белесые кости черепа, уже не было, но Сергею на мгновение почудился ужас в его вылезающих из орбит глазах…
Тело, деформирующееся, будто сжимаемое стотонным грузом, скользило по дуге вокруг установки, все убыстряя ход, пока не скрылось за ее краем. Обратно, с другой стороны, оно появилось гораздо быстрее, чем предполагалось…
Отступив назад, туда, где не ощущался гравитационный пресс, Сергей с удовлетворением следил за тем, как вокруг машины образовалось мерцающее кольцо, неуклонно сжимающееся с каждым витком безостановочно мелькающего темного сгустка, бывшего ранее вместилищем коварного Зурха…
— Туда тебе и дорога… За Йоду!
На очередном витке темное ядро коснулось машины, словно гигантским резцом содрав часть сверкающей поверхности…
«Пора сматываться отсюда! — спохватился Сергей, инстинктивно загораживаясь рукавом. — Сейчас как…»
В это мгновение, оборвав на полуслове мысль, на него рухнула темнота…