Глава 27
Замедление ощущалось словно сопротивление воды, а вскоре стало и заметно светлее, будто «форд» мчался навстречу рассвету. На самом деле он просто догонял закат предыдущего дня, въезжая из пятого июля в роковое четвертое.
Когда автомобиль подкатил к шлагбауму с безапелляционной надписью: «STOP! TRAVEL ONLY UNDER THE SPECIAL PASSINGS!», преграждающему съезд на асфальтированную трассу, уходящую куда-то в сосновый лес, стояла уже середина дня. Судя по тому, что рогатка охранялась двумя манекенами в касках и пятнистом камуфляже с автоматическими винтовками наперевес, Сергею было нужно именно туда.
«Вряд ли объект находится далеко, — справедливо решил он, выбираясь из-за руля, — лучше прогуляться пешком…»
Здесь время отсутствовало полностью, так как окружал путешественника совершенно неподвижный мир. Особенно пикантно смотрелась стайка зависших в воздухе лесных пичуг или отошедший за куст справить малую нужду солдат одного из постов, которых по дороге попалось еще немало. Парень будто опирался на сверкающую струю. Особенно замедляться Извеков не рисковал, поэтому полторы-две мили до мощных стальных ворот, ведущих в недра одного из поросших лесом холмов, пришлось пройти, как по дну моря, раздвигая всем телом пласты сгустившегося воздуха. Нужно ли упоминать, что никаких указателей или знаков, кроме многочисленных «STOP!» в сопровождении угрожающих надписей, он не встретил, что еще более укрепило его уверенность в правильно выбранном направлении.
«Если только военные объекты не понатыканы тут на каждом шагу, — думал Извеков, деликатно проскальзывая мимо очередного охранника — камуфляжного толстяка, откусывающего на ходу от огромного бутерброда; любое прикосновение грозило превратить хрупкого в остановившемся времени человека в груду осколков. — Вот будет прикол, если я по ошибке забреду на базу баллистических ракет! Интересно, а радиация в стоящем времени тоже не распространяется?»
Слава богу, вход был приоткрыт, поэтому Сергей проник внутрь святая святых американского оборонного комплекса относительно легко, всего лишь проломив по неосторожности толстенный стальной косяк и счастливо увернувшись от выходившего из освещенного туннеля пожилого военного.
«Ого! Вот понастроили!»
На хорошо асфальтированном шоссе, уходящем в глубь холма, «Банни Брэдли» могли свободно ехать в четыре ряда, ничуть не мешая друг другу. Каждые сто метров встречались бронированные будки, неприветливо взиравшие на пришельца узкими глазницами амбразур, за которыми пряталось, без сомнения, нечто очень скорострельное и крупнокалиберное. Под то и дело пересекавшими дорогу металлическими дырчатыми полосами, видимо, скрывались шипы, а из узких щелей свода любую секунду могли обрушиться герметичные переборки, наглухо отсекающие внутренние помещения от внешнего мира.
Для более надежной изоляции предназначались тяжеленные створки — целые стены, скользящие по дугам сверкающих рельсов, которых Сергей по пути насчитал аж пять. Вот это защита! Если захлопнуть их все, любой термоядерный взрыв снаружи, будь он хоть в чертову уйму мегатонн, показался бы легкой отрыжкой после литра-другого пивка.
То слева, то справа, прорезая бетонные стены, едва видимые из-под паутины разнообразных, разноцветных и разновеликих труб, кабелей и жгутов проводов, постоянно мелькали коридоры, зияющие освещенными или темными глубинами или закрытые металлическими воротами, но все они были не для Извекова. Не рискуя соваться в этот лабиринт, который легко мог запутать и более опытного, чем он, спелеолога, Сергей продолжал двигаться вперед по чуть наклонному асфальту, расчерченному цветными полосами, пунктирами и стрелками неведомых указателей, в подавляющем большинстве помеченных лишь невразумительными буквенно-цифровыми индексами. Скорее всего, именно он и вел к центру всего этого шедевра фортификационной мысли.
Чутье нашего путешественника не подвело, и, прошагав пару сотен метров под уклон, он уперся наконец в обширную автостоянку, тесно заставленную солидными автомобилями, включая лимузины благородных темных оттенков от «мокрого асфальта» до глубокого черного цвета. Некоторые были украшены мигалками.
«Вот я и добрался!»
* * *
Из всего бессмертного гоголевского «Ревизора» Сергей хорошо помнил лишь финальную сцену, да и то потому, что никогда не мог ее себе представить. Теперь он наконец понял, в чем заключался гениальный замысел Великого писателя.
Перед ним был зал, огромный и пустой, если не считать длинных пультов вдоль стен. Зал настолько подавлял своей величиной, что несколько десятков неподвижных фигур в строгих костюмах, военных мундирах и белых халатах, застывших в самых разнообразных позах, в первый момент даже не слишком бросались в глаза. На взгляд Сергея, для того содержимого, что было на виду, подошло бы гораздо меньшее помещение.
Основная группа столпилась вокруг центрального пульта, который в обычных условиях, вероятно, моргал десятками разноцветных лампочек почище иной продвинутой цветомузыкальной установки, но теперь на нем застыла довольно жиденькая комбинация огоньков. В центре композиции наличествовал представительный седовласый мужчина, вдавивший указательным пальцем большую красную клавишу и картинно при этом обернувшийся к стайке фотографов, щелкаюших блицами фотокамер. Воочию Извеков этого человека никогда не видел, но сверкающая улыбка в шестьдесят четыре великолепных зуба, озаряющая в общем-то некрасивое, но не лишенное мужественного шарма лицо, была знакома всем на планете, кто последние четыре года хотя бы периодически включал свой телевизор. За спиной президента США толпилась разнокалиберная толпа «фифти-фифти», состоящая из цивильных и военных, причем и те и другие с разным успехом пытались копировать его фирменный оскал.
Менее многочисленная группа людей в белых халатах, возглавляемая небольшим человечком, похожим на грызуна, скорее всего, истинных творцов всей этой махины, была оттерта в сторону и торчала там бедными родственниками, тоскливо взирающими на хозяев жизни.
Обрамляла все это густая цепь практически одинаковых по экстерьеру личностей, одетых в совершенно нестандартные костюмы, изначально призванные хотя бы немного скрывать ненормальную ширину плеч (особенно на фоне не слишком спортивной фигуры первого лица страны) и некие угловатые предметы, разбросанные по всему телу. Все без исключения плечистые манекены в черных очках, преимущественно стриженные наголо, были оснащены проводками, уходящими от правого уха за воротник, что позволяло заподозрить в общем-то не совсем человеческое их происхождение.
При всей компактности людское скопление все-таки имело достаточно свободного пространства внутри, позволившее Сергею вплотную подобраться к главному действующему лицу, не повредив по пути ни одной хрупкой статуи.
Финишная ленточка была перед самими глазами бегуна, но сделать последний шаг он почему-то не торопился.
«Вот она, кнопка, — размышлял Извеков, присев для удобства разглядывания на корточки, словно опытный сапер перед особенно каверзной миной незнакомой конструкции. — Ну и что? Оставить главу великой державы без основного властного органа — указующего перста — и попытаться вернуть ее на прежнее место? Вряд ли это поможет. Скорее всего, я просто-напросто сломаю тонкий прибор и ничего дельного этим не добьюсь…»
Действительно, ситуация была патовая.
Отключение установки отсюда ничего не дало бы по определению: время стоит, следовательно, электроны по проводам не бегут, замерев (ну, пусть чуть дрожа) на месте. Тот же эффект будет при прерывании подачи тока, обрубании кабеля, например, который к тому же еще нужно найти — это ведь не наша отечественная техника, у которой все потроха вечно наружу. Говорить о рубильнике, где-то, конечно, установленном, даже смешно. Во-первых, с какой скоростью его нужно поворачивать, чтобы не обломить; во-вторых… Во-вторых, смотри все приведенные выше резоны по порядку…
— Так, а источник питания?
Задав себе такой вопрос, Извеков поежился. Не верилось, что питание подобной штуки, серьезной до предела, какой-нибудь идиот доверил бы городской электросети или тривиальному генератору, вроде армейского дизеля. Масштабы не те, да и требования к надежности… Только ядерный реактор, и ничего другого!
Нет, теоретически проломить дыру в корпусе реактора и вытащить часть его потрохов наружу, чтобы прекратить цепную реакцию и, как следствие, работу — реально. Самые прочные материалы в поле остановившегося времени не прочнее картона или пенопласта… Но что-то не греет мысль о том, что произойдет после того, как время восстановит свой бег. Многие ли из ликвидаторов чернобыльской трагедии, затыкавших дыру в энергоблоке голыми руками и прочими частями тела, выжили? Интересно, хотя бы несколько секунд останется у героя, отважившегося на это, чтобы перекреститься, или страшная радиация мгновенно превратит органику в комок фонящего шлака? Опять же, прекратит ли работу установка после разрушения реактора все из-за тех же остановившихся электронов в кабелях?..
Стоп! Сама установка! Вот куда нужно бить, для достижения нужного результата!
Только как ее найти, родимую… Не факт, что она находится за стеной зала управления, скорее всего где-нибудь далеко отсюда, да еще глубоко в земле…
«Нет. Не клеится. Установка должна быть где-то рядом, иначе пульт не попадал бы в зону полной остановки времени, и оно здесь текло бы хоть и медленно, но заметно…»
Сергей долго, как ему показалось, час, а то и больше, следил за вспышкой в руках одного из фотографов. Можно ли найти что-нибудь более быстрое, чем вспышка? Ровно никаких изменений не происходило. Значит, время стоит.
— Где же она?..
«Если позволите, я вас провожу…»
* * *
Глядя в лицо этому человеку, Сергей ясно понимал, почему атлант так скептически отнесся к перспективе дальнейшей жизни человека, послужившего средством передвижения для лемурийца.
Это был труп. Обычный труп, которому место на оцинкованном прозекторском столе в морге или еще лучше — в уютном деревянном вместилище в двух метрах под землей. Увы, неприкаянное тело с чужой душой все ещё вынуждено было бродить по белу свету.
Йода оказался прав и в том, что при жизни здоровяк был военным: щегольски подогнанный по фигуре мундир, справа до пояса залитый черной запекшейся кровью, ни на мгновение не давал усомниться в этом факте. Равно как и стриженная «под консервную банку» голова, вернее, ее оставшаяся половина.
Вторая, левая сторона черепа страшного кадавра была снесена напрочь, а на причину этого указывало пулевое отверстие в правом виске: бравый военный явно свел счеты с жизнью самостоятельно, переборщив второпях с калибром общеизвестного радикального средства от головной боли.
Неплохой, наверное, мужик был при жизни: волевое лицо, седые виски (висок?), серебристые птички на матерчатых погонах… Тот самый несостоявшийся потенциальный противник во всей красе.
Два единственных живых человека в этом мертвом царстве (один живой и один — не совсем) стояли у скромной металлической двери без таблички, с наляпанным красной краской через трафарет лаконичным: «ZONE X».
«Эх, америкосы, америкосы… — покачал головой Извеков, любуясь шедевром криптографии. — Не могут они без выпендрежа… Наши бы просто намалевали череп с костями, перечеркнутый молнией, или значок радиации — и фиг бы кто сунулся, а тут „Зона X“… Мудрилы страшные…»
— Заперто! — разводя руками, обратился он к своему провожатому, индифферентно торчащему рядом, зияя пустым черепом и идиотически пуская слюну из уголка рта (или не слюну?). — Ключи есть?
Ключи монстру, конечно, не понадобились: Сергей еще не успел договорить, а массивная на вид дверь уже спорхнула с петель, на лету рассыпаясь серебристыми осколками.
Продемонстрировав свою мощь, лемуриец в шкуре покойника повернулся к человеку и, не меняя выражения лица, сделал приглашающий жест.
«Прошу!..»