— Он мертв, — кивнул Саш. — Хотя я и не знаю, что такое мертвый демон.

«Он жив», — прозвучало вдруг в ушах.

— Жив? — мгновенно взъярился Тиир. — Значит, сейчас будет мертв!

Принц выхватил из ножен меч и принялся крошить ледяной труп. Со звоном отлетела в сторону и разбилась на мелкие осколки голова. Упали когтистые пальцы, раскрошились ноги, грудь, живот. Вскоре на ложе осталось только ледяное месиво.

— Настоящий меч! — глухо бросил принц, вытирая лезвие и вставляя его в ножны.

Его спутники стояли молча. Саш смотрел на изможденное лицо Тиира и думал, что у всякого элбана есть своя дорога и самое страшное, если его силы и воля иссякнут на полпути.

— Так демона не победить, — наконец вымолвил Леганд.

— Пусть попробует ожить! — Тиир отбросил сапогом ледяные осколки.

— Если бы ты знал, сколько элбанов мечтали бы сейчас оказаться на твоем месте, принц, — вздохнул старик, — и как бы они были разочарованы. Успокойся. Кому, как не правителю Дарджи, быть самым выдержанным среди нас?

— Я еще не правитель Дарджи, — опустил голову Тиир.

— Это яд, — произнесла Линга.

— Яд вокруг нас, он разлит в воздухе, — согласился Саш. — Он не действует на нас так, как на Тиира, потому что он сын этой земли. Яд был предназначен именно для него. Не забывай, принц, мы в Гиблом лесу. Не ты ли рассказывал, что едва не потиб, когда мальчишкой пытался подойти к Башне страха?

— Что вы хотите сказать? — насторожился Тиир.

— Никто из нас не говорил тебе, что Инбис жив, — объяснил Леганд. — Хотя каждый слышал ту же фразу, что слышал и ты.

— Тогда кто говорил со мной? — Тиир затравленно оглянулся. — Подождите… У меня почти не осталось сил. Мне плохо. Здесь… очень холодно. Уйдем отсюда!

Друзья вышли на лестницу. Саш притворил тяжелые двери, а Тиир опустился на ступени. В дрожащем свете ламп его лицо казалось лицом старика.

— Меня что-то сжигает, — признался Тиир. — Оттуда, снизу, поднимается жгучая боль. Если бы вы знали, каких усилий мне стоит не завыть, не вцепиться зубами в эту культю, не броситься на вас! Я едва сдерживаюсь.

Принц с хрустом сжал кулак и прижал его вздувшимися венами к лицу.

— Держись, — коснулся его висков Саш.

— Понимаешь, — Леганд присел рядом с Тииром, — я не очень много знаю о демонах, хотя видел некоторых, и за лиги лет ни один не стерся из памяти, но они развоплощаются не так. Я не знаю, как это происходит, но представь себе, что рушится хижина бедняка. Она падает без причины — от сильного порыва ветра, от паводка, от того, что сгнили жерди, поддерживающие ее, но происходит это почти беззвучно. Вот так же умирает обычный элбан. А теперь представь себе, как погибает демон. Это все равно как если бы обрушилось огромное здание. Раздался бы страшный грохот, во все стороны покатились каменные глыбы, калеча зевак и прохожих, поднялись бы клубы пыли. Каждый бы это заметил. Огромное здание не может разрушиться незаметно, как хижина бедняка. Так и демон!

— Ты сравниваешь элбанов со зданиями? — криво усмехнулся Тиир.

— Это слова Арбана-Строителя, — пожал плечами Леганд. — Я разговаривал с ним, именно так он рассказывал мне то, о чем считал нужным поведать. Кроме всего прочего, он сказал, что демон способен разделить себя на части. Лишенный осязаемого тела, он может вселиться в другое и сделать его своим. Для демона это не изменит ничего. Более того, блуждая без тела или поселяясь в чужом теле, демон сознательно оставляет часть своей силы в собственной плоти. Таким образом, тот, кто пронзил тело Инбиса, которое мне было знакомо еще лиги лет назад, мог сделать его только сильнее, потому что освободил его! Или даже хотел сделать его еще сильнее!

«Правильно!» — снова прозвучало в ушах.

— Что это? — побледнел Тиир.

— Пока только голос, — сказал Леганд, замолчал, потом нехотя добавил: — Очень знакомый голос. И если я не ошибаюсь, то испытание, которое нам предстоит, будет труднее всех прочих.

— О чем ты? — не понял принц.

— Тебе и Сашу потребуется вся ваша стойкость, — прошептал старик. — Ты чувствуешь опасность, Арбан?

— Там, — шумно выдохнул Саш. — Там, на последнем этаже, кто-то нас ждет.

— А я? — спросила Линга.

— Тебе будет еще труднее. Но по-другому. Это… неопасно для тебя, но очень больно. Больно не телу, а твоему сердцу.

— Ну что ж, — Тиир тяжело поднялся и пошатнулся, ухватившись за плечо Саша, — насколько я понял, ледяных лож было три? Допустим, что хозяин одной из них ушел в сторону Селенгара, — остался кто-то один. Значит, мы увидим еще одного жителя ледяной комнаты. Отчего же он спустился так глубоко?

— Она, — поправил принца Леганд.

«Вот так приходят и сны», — вдруг подумал Саш. Ступени следовали одна за другой, но казались нереальными, расплывающимися в жидком свете лампы. И таким же нереальным было черное зеркало жидкости, слабо подрагивающей на полдюжины ступеней ниже странной двери, такой же черной и напоминающей зеркало. По крайней мере, Саш видел свое отражение и там, и там.

— Осторожно, — прошептал Леганд. — Не дай Эл кому-нибудь из нас поскользнуться и упасть в эту бездну.

— Что это? — слабым эхом прозвучал голос Тиира.

— Точно не скажу, — прерывисто вздохнул, успокаиваясь, Леганд. — Думаю, это зло.

— Зло?!

— Понимаешь, — Леганд поморщился как от зубной боли, — говорят, что маг, который помогает элбанам, принимает на себя их болезни, горести, неприятности, рано или поздно начинает светиться.

— Да, — негромко откликнулась Линга, и все увидели, как от звука ее голоса по поверхности жидкости пошли волны. — Да, когда Агнран возвращался рано утром в деревню, нам всегда казалось, что он светится. Мы даже обзывали его светляком. А старик отшучивался, что светится утренняя роса на его одежде.

— Агнран добрый элбан, — кивнул Леганд. — Повезло ему в жизни. Пусть он и видел множество смертей, но зато судьба избавила его от необходимости приносить смерть другим.

— А тебя избавила? — спросил Тиир.

— Пока да, — Леганд помолчал, потом продолжил: — Если в доме, где долго живет злой маг, снять полы и открыть погреб, даже просто выкопать яму, то можно ночью в свете факела увидеть такую же жидкость. Это почти то же самое покрывало мрака, какое испытали на нас колдуны Адии у Орлиного Гнезда. Только оно производится помимо воли злого мага. Оно словно роса выпадает из его черных мыслей. Говорят, если снести дом такого колдуна, даже бурьян не будет расти на этом месте. Ты прав, Тиир. Это уже не башня Аллона. Это Башня страха.

— А если колдун не добрый, но и не злой? — спросила Линга.

— Ты хочешь спросить, сколько надо сделать добрых дел, чтобы исправить сотворенное зло? — уточнил Леганд. — Зло исправить можно, конечно, но забыть о нем нельзя. Оно остается внутри… Что ты остановился, Саш?

— Эта дверь… — Саш протянул руку, но не решился коснуться зеркальной поверхности. — Она похожа на то зеркало, что плещется под ступенями. Мне кажется, что я не войду в нее, а утону в ней.

— Что ж, — Леганд устало шагнул вперед, — тогда придется мне. Линга, подержи-ка мешок. Возьму только вот этот порошочек — отличное сонное средство, никакая бессонница перед ним не устоит, действует моментально, но главное не он, а вот эта мазь. Без нее порошок применять нельзя. Стоит ею мазнуть под носом, как элбан моментально просыпается. Линга, попробуй, не слишком ли мерзкий запах?

— Пахнет отвратительно, — поморщилась деррка.

— Терпи! — посоветовал ей Леганд, мазнув по верхней губе.

— Я не понимаю! — повысил голос Тиир. — Спать и просыпаться мы будем в Селенгаре. Открывай дверь, Леганд!

— Как знать, как знать… — пробормотал старик и толкнул дверь.

Саш успел удивиться стенам и полу, подобным зеркальным дверям. Заметил светильники, мерцающие под потолком, разглядел тускло освещенные ими стол, три стула, увидел силуэт на одном из них, шагнул вперед и замер. Не светильники освещали весь центр черного зала — сияло прекрасное лицо. Перед столом сидела молодая женщина, ее силуэт только угадывался под легкой тканью, но лицо было открыто. Медно-красные волосы спадали волнами на плечи, чистая кожа была тронута легким румянцем, тонкие ноздри чуть подрагивали придыхании, под узкими, изогнутыми бровями, в обрамлении густых ресниц блестели глаза. Точнее, все — губы, брови, ресницы, изящный нос, безупречный овал лица, чистая кожа, роскошные волосы, — все это служило лишь декорацией для огромных черных глаз. Глаз, подобных мерцанию покрывала мрака. Они видели Саша насквозь. Они проникали в его самые тайные мысли и желания, они жалели и сами требовали жалости, они клялись в верности и просили о помощи…

— Мне больно, — прошептали губы незнакомки. — Разве ты не видишь? Помоги мне!

Саш скользнул взглядом по тонкой шее с бьющейся жилкой, по груди, опустил взгляд ниже и увидел серую, струящуюся рукоять. Незнакомка была пригвождена к стулу серым клинком!

— Помоги мне, — повторил голос, и Саш невольно шагнул вперед. — Ведь мы уже встречались с тобой?

— Арбан! — донесся предостерегающий окрик Леганда. Чудовищным усилием воли Саш остановился. Разве он мог встречаться с этой женщиной и забыть об этом? Но ведь и правда, что-то знакомое было в голосе. Нет, не в голосе и даже не в интонациях, а в плавном и обжигающем течении мыслей. Что-то похожее в этом же мире! «Когда же?» — почти вскричал Саш, зажмурился на мгновение и вдруг вспомнил — и темный луг, и черное небо с глазами двух лун, и напряженную черную волчицу на вытоптанной траве, вздымающую оскаленную пасть к нему, улетающему из собственного сна. И пронзительный вой, отчего-то так похожий на этот мягкий голос.

— Я помню, — чуть слышно прошептал Саш.

— Я бываю разной, — ответила незнакомка, — но для тебя буду только такой. Хочешь? Только помоги мне, ведь мы похожи с тобой. Я… научу тебя многому. Я открою тебе все тайны. Только помоги мне, вытащи этот клинок! Мне больно!!!

Саш наклонился вперед, силясь удержаться от шага, почувствовал прикосновение пальцев к запястью и столкнулся с глазами Линги. Увидел веснушки у нее на носу. Царапины на коже, синяки под глазами. Чуть выдающиеся скулы. Ранние морщины в уголках глаз. Седые искры в волосах. И глаза, тоже наполненные слезами и болью, но слабые. Почти безвольные. Они тоже молили о помощи, только помощи не себе, а ему.

— Принц! — послышался тот же голос, и Саш почувствовал, что если не обернется, то его сердце разорвется в клочья. — Принц! — Голос лился все еще из-за спины. — Тиир! Хочешь вернуть себе руку? Ведь ты знаешь, что такое боль? Избавь меня от боли, принц! Ведь ты не настолько глуп, как этот полудемон, лишенный кем-то из высших своей силы? Помоги мне, принц! Только я могу справиться с Иллой. Только меня он боится!

Саш не обернулся. Он продолжал смотреть в глаза лесной охотницы, чувствуя, что морок покидает его, а остаются только подернутые влагой родные глаза. Где-то за спиной Линги послышалось сдавленное мычанье, мелькнуло побледневшее лицо Тиира, донесся тяжелый вздох Леганда, и золотистыми точками в воздухе закружилась странная пыль.

— Спи, — прошептала Линга.

Саш пришел в себя от резкого запаха, открыл глаза. Он лежал на жесткой траве в нескольких дюжинах локтей от Башни. На ступенях у ее входа по-прежнему маячил призрак. Рядом тяжело дышал Тиир. Линга подкладывала сухие, скрюченные ветви в костер.

— Супчика хочу, горячего супчика… — звякнул котелком Леганд.

— Что произошло? — спросил Саш.

— Ничего, — повернулся к нему старик. — Соскучился по горячему.

Саш вгляделся в лицо Леганда и вздрогнул. На мгновение ему показалось, что старик встал на грань дряхлости и балансирует на ней. Одно движение — и его руки, губы, плечи начнут трястись, слюни потекут из уголка рта, глубокие морщины прорежут лицо.

— Что произошло? — повторил вопрос Саш.

— Пока ничего, — скривил губы Леганд. — Поговорил я с Лакум. Ведь это она была. Она и сейчас там, на месте. Едва живая, можно сказать, почти развоплощенная, и это сделано не нашими руками, Саш, не нашими!

— Вы освободили ее?

— С чего бы это? — удивленно поднял брови Леганд. — Может, и ее освободить? — Он кивнул на волчицу.

— Что я несу? — махнул рукой Саш.

— Все правильно ты говоришь, освободить ее надо, только чуть позже. — Старик вдруг подмигнул Сашу: — А ведь ты устоял. Вот уж никогда бы не поверил! Может быть, ты и вправду этот… полудемон?

— Получеловек, значит? — уточнил Саш. — Нет. Да и разве я устоял? Просто отвернулся. Линга мне помогла.

— Я не колдовала, — прошептал деррка, и Саш почувствовал новые нотки в ее голосе.

— Это ты ей помог, — устало улыбнулся Леганд. — Очень ты Линге помог. В прежние времена элбанки порой убивали себя, увидев красоту Лакум. Устоял ты, Саш. А вот Тиир едва не сломался. Когда я встал на его пути, меч из ножен потянул! Ну да ладно, и не такие воины превращались в бабочек, летящих на огонь. Мазни и ему, Линга, под носом.

— А мы справимся с ним? — усомнилась охотница.

— Не настолько он силен, чтобы нам с ним не справиться, но меч дай-ка сюда.

Линга отодвинула в сторону меч, смазала верхнюю губу Тиира все тем же составом. Принц шевельнулся, скорчил гримасу, потер нос и шумно чихнул. Открыл глаза, огляделся, нахмурился, увидев лежащий в отдалении меч.

— Бросьте, — расстроенно махнул рукой. — Я не стану оборотнем из-за этих чар. Вот только лицо ее не забуду уже никогда… Она жива?

— Пока да, — вздохнул Леганд, закрепил котел над костром и принялся доставать из мешка какие-то коренья. — Именно поэтому и мы все еще живы.

— Вся магия Башни смыкается на рукояти того серого клинка, — объяснила Линга.

— Побоялись, что камни упадут на голову? — мрачно хмыкнул принц.

— Побоялись, что Дарджи рухнет, что Дье-Лиа погрузится во тьму, что Эл-Лиа истечет кровью! — резко ответил Леганд.

— Выходит, наш поход в Башню страха закончился ничем? — нахмурился Тиир.

— Почему же, — задумался Леганд, — кое-что нам удалось узнать. Я расскажу, но постараюсь быть кратким. Рамма садится, скоро настанет ночь, а мне не хотелось бы оставаться возле этой башни, даже если она выстоит!

— Что же ей угрожает? — нахмурился Тиир.

— Послушай, — старик отодвинул в сторону мешок, — там внизу мы увидели мертвую плоть Инбиса и почти мертвую Лакум. Двух едва ли не самых зловещих демонов Ожерелья миров. Если это претворение чьего-то плана, не стоит ли отнестись с уважением к его составителю? Ты видел Лакум? Именно она и была лиги лет хозяйкой Башни страха, именно ее второй облик, ее подлинная сущность маячит сейчас у входа в башню, пригвожденная к твоему миру, так же как и она сама пригвождена к стулу серым клинком! Там внизу только ее тень. Сама Лакум уже отправилась в вечное плавание по реке сущего, источник которой она так жаждала найти, но даже ее тень сильна настолько, что Саш еле выдержал, а ты не устоял вовсе!

— Я никогда не видел столь прекрасной женщины… — прошептал Тиир.

— И никогда не увидишь! — отрезал Леганд. — Конечно, если будешь смотреть только глазами. Нет и не было прекрасней демонессы Лакум не только в Дэзз, но и в других мирах. И это не магия обольщения, которой колдуньи владеют в совершенстве, это действительная красота, и она порой оказывается сильнее любой магии. Но сама Лакум от этого не перестает оставаться демоном! Знал бы ты, что творилось в подземельях Дэзз, когда она служила Бренгу стражем его тюрем. Многие из ее узников сходили с ума! Они видели то ослепительную красавицу и теряли сон, то ужасное чудовище, которое открывало запоры и порой пожирало узников. Только теперь я понял, что это за чудовище. Ах, если бы она отвечала на все мои вопросы! К сожалению, тень Лакум словно вытащенная из огня книга. О содержании приходится догадываться по обгорелым обрывкам текста.

— И что же записано на этих обрывках? — спросил Саш.

— Записано кое-что. — Леганд склонился над котелком, втянул в себя пар, бросил еще какой-то корешок. — Думаю, мы должны верить тому, что она сказала. Именно она в облике Бренга во главе армии нари и людей вошла в Дьерг и предала его огню и мечу. Именно она услышала клич Иллы и, обратившись волчицей, ринулась навстречу демону, чтобы спасти убийцу Аллона. Именно она властвовала над Башней страха бесконечно долгие годы. В том числе и тогда, когда убийца Аллона начал приходить в себя. Лакум ошиблась лишь однажды, когда покинула башню и отправилась на помощь Илле в Адию, где у того случились проблемы со своенравным Тоххом. Очаровать могущественного колдуна не удалось. Но удалось использовать. Лакум, конечно, не могла оживить Барду — дарующей смерть не одарить жизнью, — но она сумела заставить двигаться сухие кости умершей колдуньи, а вскоре и погнала оболваненных ари и нари на равнину Уйкеас, пока не нашла собственную. гибель.

— От чьей руки? — спросил Тиир.

— От зубов Аенора, собственного порождения! — воскликнул Леганд.

— Аенора?! — вскричал принц. — Значит, и Хейграст, и Дан добрались до равнины?

— Не знаю! — отрезал Леганд. — Но без магии Вечного леса тут не обошлось. Отчего-то она считает, что с зубами Аенора ее настиг хитроумный замысел Иллы. Если бы ты видел, каким омерзительным может стать прекрасное лицо, когда его обладательнице приходится слышать неприятные вопросы! Впрочем, не все вопросы она считает неприятными. О некоторых способна рассказывать с улыбкой. О том, как выжигала жителей Дьерга из их жилищ. О том, как в облике Бренга тот же Инбис вступил в священный Ас и уничтожил его. Насколько понял, я сам остался жив в тот день только потому, что Инбис не успел закончить свое дело. Он также услышал клич Иллы и укрылся в окровавленном Дьерге! Голос Леганда стал глухим.

— Илла очень опасен. Инбис и Лакум служили убийце Аллона, а Илла всегда служил самому себе, даже тогда, когда поднимался на холм Мерсилванда. Убийца Аллона обещал Илле власть над Эл-Лиа. Теперь Илла бьется за эту власть. Илла приходил к Башне страха, но не смог войти в нее. Тогда еще Лакум была очень сильна, а убийца Аллона слаб. Инбис же много лет лежал на ледяном ложе, потому что его дух властвовал над раддами. Илла напомнил Лакум об обещании, потребовал платы за вечность изгнания. Лакум подтвердила ему все сказанное прежде, и они заключили союз. Взамен власти над Эл-Лиа он должен был найти для нее источник сущего, дымный меч и Рубин Антара. Илле было обещано, если он это сделает, Инбис покинет раддов и уйдет.

— А светильник? — спросил Саш. — Его нет в этом перечне?

— Ты думаешь, что им нужен свет Эла? — усмехнулся Леганд. — Светильник Эла для них лишь способ найти источник сущего и воспользоваться его силой!

— Подожди, — потер виски Саш. — Но если она обещала Илле Эл-Лиа, что же она хотела оставить себе? Не собиралась ведь она вечно оставаться в этой башне! Зачем ей источник сущего, дымный меч и Рубин Антара?…

— Думаю, что Илла подумал об этом же… — Леганд нервно ткнул в костер сухую ветвь. — Поэтому и не отдал дымный меч, поэтому теперь старая плоть Инбиса умерщвлена, а он сам, обновленный и сильный, ведет свои рати против мятежного демона и его войска!

— Демоны сцепились! — воскликнул Тиир. — Это хорошо!

— Сцепились лиги и лиги одурманенных элбанов! — с горечью бросил Леганд. — И половина зерен в этой ступе войны — твои подданные, принц. Жажда власти не всегда предполагает глупость рвущегося к ней. Илла что-то понял. Почувствовал обман. Ему было обещано слишком многое. С чего бы это отдавать ему средоточие Ожерелья миров за три источника силы? Не затем ли, чтобы затем вновь легко отобрать Эл-Лиа?

— Или уничтожить… — прошептала Линга.

— Кто он, убийца Аллона? — спросил Саш.

— Подлинный хозяин Башни страха, — негромко проговорил Леганд. — Само упоминание его искажало прекрасное лицо Лакум ужасом. Ты можешь себе представить силу, которая вызывает ужас демона? У нее отнимался язык, когда я спрашивал о нем. Но кое-что узнать удалось.

— Его имя! — воскликнул Тиир.

— Любое… — прошептал Леганд.

— У него нет имени? — нахмурился Саш.

— Нет, — покачал головой старик. — Она так и сказала: «Назови любое».

— Так кто он, всех демонов ему в глотку?! — вскричал Тиир.

— Уже достаточно — того, что он не Бренг, — откликнулся Леганд.

— А что же случилось с Бренгом? — спросил Саш. — Вспомни, мир Дэзз был уничтожен, а меч Бренга оказался в руках убийцы Аллона!

— Лакум не знает, что случилось с миром Дэзз, — вздохнул Леганд. — Но она сказала следующее: «Слепец наконец прозрел, но путы были слишком сильны». Понимай как хочешь. Что касается меча Бренга, так его и вовсе не пришлось вытаскивать из ножен. Убийца Аллона обладал силой бога, чтобы сжечь ножны меча Бренга, не касаясь лезвия.

— Как это — сжечь?! — Саш непроизвольно потянулся к рукояти меча. — Как же мы будем сражаться с тем, кто убивает богов?

— Тот, кто убивает богов, еще не в полной силе. Лиги лет он был недвижимой мумией. В тот год, когда Дагр рискнул обнажить дымный меч и из Ари-Гарда по равнинам Эл-Айрана двинулась черная смерть, убийца Аллона открыл глаза и смог говорить. Инбиса уже не было в Башне страха. Его дух покинул плоть, когда на Мглистый хребет пошел ледник. Лакум говорит, что именно ей пришлось остановить эту напасть. Видимо, Дье-Лиа и Эл-Лиа связаны друг с другом более остальных миров. Лакум даже сказала, что они две стороны одной монеты.

— Что это значит? — не понял Саш.

— Только то, что происходящее в Эл-Лиа отзывается здесь! — Леганд встал. — Когда ледник пошел с севера и приблизился к Мглистым горам, Инбис почувствовал, что граница мира ослабла. Его дух сумел проникнуть в Эл-Лиа, потому что кто-то пробил брешь до него! Так вот в Эл-Лиа была в разгаре большая зима после падения звезды смерти! Дух демона пронесся над ледяными равнинами, не смог отыскать того, кто пробил границу, поставленную богами, решил, что это сделала упавшая звезда, и затаился до конца зимы в пирамидах Слиммита, где его и отыскал предводитель раддов.

— Эрдвиз… — прошептал Саш.

— Да, — кивнул Леганд, — Но тогда убийца Аллона еще спал или был мертв, как порой думала Лакум. Повторяю, он открыл глаза и начал шептать бессвязные слова, когда Дагр обнажил дымный меч в центре Дары перед ее гибелью. Он смог двигать руками и говорить, когда дымный меч попал в руки Иллы и тот вытащил его из ножен на мосту возле крепости Урд-Ан. Он встал на ноги, когда Илла обнажил дымный меч во второй раз, о котором мы пока еще ничего не знаем. Сила убийцы Аллона в дымном мече. Это понятно?

— Мне ничего не понятно, — пожал плечами Тиир. — Нам-то что делать?

— Убийца Аллона вместе с провожатым ушли из Башни страха. Провожатый — некто Гас, оборотень. Вероятно, Лакум сотворила его когда-то для собственных нужд. Щенки от этого оборотня всегда охраняли башню. Убийца Аллона и Гас сейчас направляются к пылающим вратам. Скорее всего, чтобы попасть в Эл-Лиа и завладеть дымным мечом. Уходя, убийца Аллона выпил остатки силы у Лакум и уничтожил плоть Инбиса, чтобы в своем воплощении в Эл-Лиа тот обрел полную мощь. И именно то, что Лакум явилась к собственной плоти почти развоплощенной, заставило убийцу Аллона торопиться!

— Почему же он не убил ее? — скривился Тиир.

— Чтобы убить нас, — ответил Леганд.

— Она так сказала? — нахмурился принц. — Ты попросил ее быть искренней?

— Нет. — Леганд опустился на траву и склонил голову. — Я, Тиир, действительно не убил ни одного элбана. Но вряд ли это поможет мне однажды вернуться в сады Эла. Смотри!

Старик раскрыл ладонь, и Саш увидел, что она сожжена почти до кости.

— Что это? — поморщился принц.

— Мне пришлось ухватиться за рукоять серого клинка и повернуть его в ране Лакум.

— Что?! — Брови Тиира поднялись, лицо исказила гримаса. Принц встал на ноги и отошел на несколько шагов.

— Почему же Лакум служила убийце Аллона? — прошептал Саш. — Что он пообещал ей?

— Власть над всеми мирами, — развел руками Леганд. — Власть, которая не имеет границ. Правда, она пообещала почти то же самое и Илле. Так что я сомневаюсь, что Лакум надеялась на подобную оплату. Она до ужаса боялась убийцу Аллона. Правда, этот странный страх Лакум мне непонятен. Пусть даже убийца пригвоздил к стулу истощенную тень демона. Будь она в полной силе, с Лакум не справился бы никто, даже Илла, но ведь она служила убийце и раньше? Не понимаю…

— Почему Аллон не узнал убийцу, когда пожал ему руку? — спросил Саш.

— Он пожимал руку самому себе, — горько ответил Леганд. — Так ответила Лакум. Убийца был столь могуществен, что сумел обмануть даже бога. Он стал Аллоном на одно мгновение, пока длилось рукопожатие бога. Помни слова Лакум, Саш, — любым именем! Это страшный враг! Нельзя, чтобы источники силы попали ему в руки.

— Когда я начинаю складывать эти… предметы, — раздраженно щелкнул пальцами Саш, — у меня не получается ничего. Каждый из них — это сила. Но вместе… Источник сущего и Рубин Антара вместе способны уничтожить Эл-Лиа или даже Ожерелье миров. Судя по всему, сочетание и того и другого с дымным мечом тоже не сулит ничего хорошего. Зачем убийце Аллона все это?

— Чтобы держать миры в страхе? — спросила Линга.

— Выходит, проливая кровь бога над источником сущего, убийца Аллона хотел всего лишь испугать кого-то? — усмехнулся Саш.

— Гадать будем после. — Леганд поднялся. — Нам надо спешить. Я так понял, что, если убийца Аллона доберется до дымного меча, с ним уже никто не справится. Помнишь его клич, Саш, — «Меч мне, Дагр»? Тиир, мы можем его опередить? Они вышли около недели назад.

— Можем, — мрачно бросил принц. — Тракт тянется вдоль реки, а есть короткий путь по горным отрогам. Но даже он займет четыре или пять дней. К тому же что делать с Лакум?

— Освободить ее, — сказал Леганд. — Ведь она так просила об этом. Заодно посмотрим, к чему это приведет.

— Предлагаешь спуститься вниз? — насторожился принц.

— Нет. — Леганд шагнул в сторону и поднял с камня тонкую нить. — Вот! Творение банги. Если привязать к ней крючок из фаргусской меди, да насадить хорошую наживку, то в глубинах Силаулиса можно выловить приличный завтрак на дюжину элбанов!

— Ты привязал ее к серому клинку? — Саш подошел, попытался растянуть кусочек нити, недоверчиво покачал головой. — Прочна, конечно, но пять этажей по спирали… Вытащить клинок из раны непросто, даже ухватившись за рукоять руками.

— Мы смастерили с Лингой самострел, — объяснил старик. — Лук в башне был. Насторожили его, соединили с этой нитью. Срезали пряди волос Лакум и сплели из них короткую веревку. Связали стрелу и клинок. Нужно только стронуть тетиву. Серый клинок скользит в теле Лакум как горячий нож в масле.

Тиир упал на колени, закрыв лицо ладонью.

— Кто это сможет сделать? — спросил Леганд.

— Я, — прошептала Линга.

Деррка подошла к старику, взяла нить, потянула ее, потащила на себя и дернула, когда она превратилась в дрожащую струну. В глубинах башни что-то ухнуло. Невыносимый стон ударил в уши. Призрак волчицы на ступенях стал таять и почти одновременно с этим стены башни начали складываться внутрь. Раздался грохот, в мгновение на месте Башни страха образовалась пропасть, но пыль оттуда не поднялась. Вместо нее загудел ужасающий столб пламени.

— Нам следует поспешить! — услышал Саш сквозь грохот голос Тиира.

Принц снова стал прежним. Он был измотан, но тверд. Повертев в руках остатки внезапно истлевшего меча, Тиир отбросил их в сторону и спросил:

— Дышать стало легче, вы не находите?

— Темнеет, — заметил Леганд. — Поторопимся. Мне не хочется ночевать у этого костра. Ты ничего не заметил, Саш?

— Только то, что Башни страха больше нет…

— Рукава и полы твоей мантии удлинились почти на ладонь!

— Не этого ли она боялась? — прошептал Саш.