Часть III
ДРУГАЯ ЖИЗНЬ
Антонио Фонетти был одаренным мальчиком. Он знал о своей исключительности с детства, мама не переставая твердила ему об этом. Тони мог бы получить блестящее образование, занять хорошую должность в приличной компании, кормить семью. Если бы не его непутевый отец, который умудрялся пропивать все, что приносил домой, да при этом еще и оставался в долгах. Мать, которой нередко доставалось от пьяного мужа, верила, что Антонио, ее старший сын, добьется в жизни многого…
Однако Тони рос, из хрупкого болезненного мальчика потихоньку превращаясь в щуплого юношу с тонкими, вечно мерзнущими руками. Отец продолжал пить, из года в год загоняя семью в долги, которые росли и росли, мать все так же твердила про одаренность сына, но слава и известность обходили Фонетти-младшего стороной.
Обидно было сознавать, что у многих бездарностей, богатые родители или родственники, дяди и тети, тянувшие детей, помогавшие без проблем делать карьеру самым тупым выродкам. Старшие братья и сестры, выходя в люди, присматривали теплые местечки для младших, открывая им путь наверх, к заманчивым должностям, которые сулили почет и гору денег. А безумно талантливый Антонио Фонетти по-прежнему ютился вместе с родителями на окраине грязного рабочего поселка, в небольшой конуре, которую трудно было назвать домом. Ему приходилось изо дня в день слушать пьяные песни отца, смотреть в просящие глаза голодных братьев и сестер, и он уже не верил в то, что шептала стареющая, больная мать. Вместо восторга от ее слов он все чаще гасил в себе вспышки беспричинной злобы…
Событие, которое в корне изменило всю жизнь Тони, произошло неожиданно. Это случилось вскоре после дня рождения юноши, ему как раз исполнилось семнадцать лет. Мать рассчитывала порадовать сына подарком и даже тайком скопила немного денег, но отец нашел их, и вместо подарка Антонио получил лишь порцию пьяных песен да слезы матери, отчаявшейся что-либо изменить.
Он тогда убежал из дома, не в силах больше видеть эту картину. Тони шагал по грязной улице старого рабочего квартала, задыхаясь от злобы и с ненавистью глядя по сторонам, размышляя, почему жизнь так жестоко обделила его.
Вечерело. Он уже прошел длинную улицу насквозь, вокруг остались только нежилые, полуразрушенные дома да свалка впереди. А справа, за дома, уходила заброшенная трасса, что вела в космопорт, где каждый день садились красивые пассажирские лайнеры. Новая магистраль поворачивала дальше к югу, минуя грязные бедняцкие кварталы…
Машина, вылетевшая из-за поворота, визгнула тормозами, едва не окатив юношу фонтаном дерьма из лужи. Тони успел отскочить чуть в сторону, исподлобья глядя, как опускается тонированное стекло.
— Эй, заморыш! — раздался насмешливый голос. — Ты чего такой грязный?
Тони вздрогнул, сжимая кулаки. Дорогой мобиль с открытым верхом тихо урчал двигателем, ожидая команды водителя. Презрительно рассмеялась девушка, сидевшая рядом с молодым, хорошо одетым парнем. Тони стоял близко от машины и видел, что короткая юбка, сползшая чуть вверх, плотно обтягивает бедра красотки.
Девушка, заметив, что заморыш проявляет к ней интерес, намеренно повернулась в его сторону, ослепительно улыбаясь и дразня роскошными формами. Она слегка выгнулась, чтобы красивая грудь очертилась под блузкой, насмешливо разглядывая замершего Тони.
Фонетти-младший чувствовал разгоравшийся костер страсти. О такой женщине он мечтал в самых сладких грезах, она приходила по ночам, дразня и соблазняя, позволяя делать все, что только мог придумать мальчик. Антонио смотрел на ожившую сказку, еще не понимая, что будет дальше. И девчонка тоже не догадывалась, что голодного волчонка от безумия отделяет едва различимая грань. Что зверь уже готов прыгнуть вперед и ухватить за горло…
— Ты чего вылупился, придурок?! — вскипел парень, перехватив наполненный сладкой мукой взгляд Фонетти. — Не по твоему карману игрушка!
— Ревнуешь, — засмеялась девушка, откидываясь на сиденье и обнажая ровные белые зубы. Ее красивые волосы волной упали за плечи. И вдруг красотка открыла дверь со своей стороны, выбираясь из мобиля навстречу Тони. — Да он, наверное, еще ни разу не пробовал, что такое баба…
Девушка насмешливо, все понимая, уставилась на Тони. А ее руки скользнули по груди, по животу и стройным ногам. А потом пальцы с ярко-алыми ухоженными ногтями потянули юбку, все выше и выше.
— Смотри-ка! — рассмеялась красотка, указывая пальцем на Тони, чуть ниже пояса. — Там что-то есть!
Парень был очень недоволен поведением своей подружки, но, как водится, крайним был Тони. Первый удар свалил Фонетти на землю. Он закричал, умоляя не бить, однако парень методично и хладнокровно наносил удары ногами, старательно метя подростку в пах. Тони, как мог, закрывался ладонями, но мучитель принимался бить его по лицу, по почкам, чтобы заморыш убрал руки. И снова сыпались удары ниже пояса, которые могли сделать подростка инвалидом. Девушка весело хохотала, наблюдая, как корчится на земле Тони, размазывая кровь и пыль по лицу.
— Стой, Энди! — прощебетала она, подходя поближе. Девушка торопливо оглянулась по сторонам, но по этой дороге редко проходили люди. А по вечерам квартал чаще всего был пуст. Так произошло и сейчас — никто не мог заступиться за Тони.
— Никого нет, — кривя губы в усмешке, прошептала девушка. И вдруг наступила острой шпилькой туфельки Тони на пальцы. Юноша закричал от боли, и тогда его мучительница чуть ослабила нажатие. — Ты хочешь меня… — медленно сказала она. — Правда?
Тони молчал. Острый каблук снова впился в его ладонь.
— Ты хочешь, — прошипела она. Туфельки простучали по сухой земле на обочине. — Энди! Давай-ка проверим, что там осталось. Поверни его!
Такого красивого танца Антонио не видел никогда в жизни, даже в самых сладких грезах. Девушка, полузакрыв глаза, соблазнительно изгибалась всем телом, скинув бретельки с плеч, медленно проводя ладонями по бедрам и высокой груди. Потом она смотрела на Тони, и юноша чувствовал, что королева танцует только для него…
— Смотри-ка, Энди! — радостно засмеялась девчонка, указывая пальцем на Тони. — Ты не попал… Ну, сделай ему бобо еще разик. — И, повернувшись к Фонетти, томно прошептала, оголяя бедро так, что юноша видел перед собой резинку ее трусиков. — Я тебе нравлюсь, милый? О-о, это так возбуждает. Ради меня ты готов к боли…
Новый удар опрокинул Тони навзничь. А парень уже замахивался снова, целясь в голову. Фонетти вдруг понял, что его убьют на пыльной дороге, никто не спасет. И тогда волчонок озверел. Он сжался в комок, принимая удар, а затем намертво вцепился в чужую ногу, ухватился пальцами за красивый черный ботинок, резко, изо всех сил, крутанул его в сторону. Раздался дикий вскрик, и его обидчик как подкошенный рухнул в грязь. Антонио с секунду смотрел на свои руки, измазанные черным гуталином, а потом вдруг засмеялся, принимаясь вытирать пальцы об одежду того, кто еще недавно бил его в полную силу. Девушка замерла на месте, попятилась к машине, одергивая юбку и еще не до конца осознавая, что случилось.
Тони медленно поднялся, глядя на нее.
— Ты… мне… нравишься… — хриплым от возбуждения голосом прорычал он. Горящие глаза Фонетти жадно и безумно скользили по девушке, в ужасе скорчившейся у капота. Тони впервые осознал, что такое власть. Он на миг замер, словно фотографируя образ жертвы. Затем волк прыгнул.
* * *
На исследование приборов, с помощью которых «крот» скачивал информацию из транспортной магистрали, технический отдел потратил около недели. Но Волкова компьютерные детали интересовали лишь во вторую очередь. А в первую — важным было то, что отпечатков на «машинке» не обнаружили. Тем не менее устройство многое сказало Волкову. Во-первых, оно лежало в коллекторе, далеко от входа в туннель, где обычно проходили техники. А это означало, что некий злоумышленник смог пробраться по узким трубам достаточно далеко. Во-вторых, «машинка» находилась в коллекторе всего несколько дней, детекторы помех зафиксировали ее появление в тот же день, как ЗвеН проводил операцию на Лауре. Это позволяло сделать вывод, что «крот» пролез по туннелю как раз перед боевой тревогой или во время нее. Следы мочи в трубе подтверждали версию о том, что злоумышленник бросил «вампира» и скрылся в тот момент, когда прозвучал сигнал.
И люди Волкова, отсеяв всех, кто не подходил по физическим габаритам, стали настойчиво проверять остальных. Особое внимание уделяли лицам, у которых был опыт работы с подобным оборудованием. Ведь для того, чтобы установить «вампира» на информационную магистраль, требовались технические навыки и даже некоторый опыт разделки кабелей, иначе охранная сигнализация зафиксировала бы инородное вторжение…
Аналитики «двойки», работая независимо друг от друга, составили несколько расширенных списков, в которые были включены люди, подходящие по физическим данным; специалисты, обладавшие техническими навыками для работы с оборудованием; все лица, по тревоге первой степени не занятые на информационных и боевых постах… В последний список, составленный по результатам анализов мочи, входили лица, страдающие низким содержанием эритроцитов в крови.
Каково же было удивление Геннадия Волкова, когда аналитическая программа, строившая пересечение нескольких списков, проанализировав несколько тысяч введенных карт на людей, выдала на экран только одну строку: «Дрю Морович». Подполковник «второго отдела», единственный из всех офицеров посвященный в детали операции, недоуменно посмотрел на Волкова, а затем, не дожидаясь команды, послал запрос на повторный тест. Он снизил вероятность совпадения с семидесяти пяти процентов до пятидесяти, а электронный мозг через несколько минут зажег на терминале ту же строку — «Дрю Морович». Однако теперь машина, дабы у людей не оставалось сомнений, добавила: «Вероятность случайного совпадения исключена».
И потянулись дни скрупулезных поисков. Незаметно и медленно, чтобы не спугнуть врага, люди из «двойки» стали копить информацию о «кроте». Лису нужно было очень аккуратно тянуть за первое звено в цепи, чтобы увидеть, кто стоит за неприметным щуплым сержантом из технико-информационного отдела.
Довольно быстро выяснилось, что во время боевой тревоги первой степени Дрю Морович отсутствовал на своем месте в БИПе, кресло оператора информационного сопровождения канала пришлось занять дежурному офицеру. Моровичу тогда был объявлен выговор по отделу. Свое отсутствие сержант объяснял резкими, неожиданными болями в животе, вследствие чего в момент подачи сигнала тревоги он находился… в гальюне. Процессу не дали ход, все сошло Моровичу с рук, потому что до того за ним не числилось дисциплинарных взысканий. Начальник проштрафившегося сержанта не пустил дело по инстанции, ограничившись внутренним порицанием. Но теперь, когда эл-мозг утверждал, что ошибка совпадения невозможна, отсутствие сержанта Моровича на боевом информационном посту выглядело совсем по-другому.
Получив еще одно доказательство того, что «двойка» на правильном пути, Волков приказал усилить наблюдение за сержантом. А биографию Моровича стали пристально исследовать ведущие аналитики Лиса. Тихая, никому не заметная работа не прекращалась ни днем, ни ночью. Адмирал лишь приказал соблюдать крайнюю осторожность, чтобы не спугнуть неведомого врага. Противник должен был оставаться в неведении о том, что его агент вычислен.
Раскопать историю о том, что Дрю Морович по глупости навесил на себя огромный карточный долг, было нелегко. Но когда агент Волкова, пьянствовавший в портовой таверне сомнительного пошиба всю ночь, переправил информацию Лису, вице-адмирал понял, что они ухватили кончик нити. Чуть позже стало известно о мнимом «убийстве» Рене Бенуа — человека, согласившегося за деньги сыграть маленькую, но важную роль. Моровича подставили, классически. История на планете Круз давала ключи ко всему. Теперь стало понятно, почему сержант решился на предательство…
Еще труднее было выяснить, кто является истинным владельцем захудалого грязного бара. Оказалось, что на Крузе можно узнать все — с кем спит губернатор и какие скандальные новости передаст вечерний выпуск, кто фаворит на парламентских выборах и какими болезнями страдает жена владельца сети дорогих магазинов…
Но едва речь заходила о хозяине маленькой неприметной таверны и о галактической рулетке, все пьянчуги как по команде набирали воду в рот. Антонио Фонетти. В конце концов Волкову удалось вытянуть из завсегдатаев бара это имя, но говорить о Тони местные пьянчуги наотрез отказывались.
Антонио Фонетти. Норт Свенссон и Геннадий Волков еще не знали противника в лицо, но теперь бестелесный призрак врага превратился в реального человека, который имел имя. А значит — и прошлое.
* * *
На пыльной заброшенной дороге, где не было людей и машин, Фонетти-младший навсегда усвоил, что такое безграничная власть над себе подобными. Именно с того момента пошел отсчет его новой жизни. К середине ночи, насладившись досыта криками жертвы, он бросил плачущую девку на землю, по-хозяйски отправился рыться в мобиле. Он нашел бутылку спиртного и сигареты. Тони очень хотелось есть, но еды в салоне не было. Фонетти не спеша закурил, с усмешкой прислушиваясь к рыданиям полураздетой красотки и стонам парня, который так и валялся в грязи со сломанной ногой. Тони размышлял, что делать дальше. Теперь пути назад не было. Потягивая мартини, Фонетти все яснее понимал, что обоих придется убить. Нельзя оставлять следы.
Со стороны лужи раздалось негромкое сопение — это парень, видимо, почувствовавший, какие выводы сделал Тони, начал потихоньку отползать в сторону. Фонетти не спеша докурил, прекрасно сознавая, что у него в запасе много времени. Потом, еще раз перетряхнув вещи в салоне мобиля, нашел моток веревки. Этой бечевой он крепко стянул руки девчонки за спиной, а затем концом веревки заплел ноги, чтобы не убежала. Оттащив красотку чуть в сторону, Тони сел за руль…
Ему потребовалось время, чтобы разобраться, как управлять мобилем. Фонетти-старший, редко бывавший трезвым, все же преподал сыну один урок, за который Тони был ему благодарен. Отец, подрабатывавший механиком то на автозаправках, то на космодроме, несколько раз показывал, как водить машину. И, хотя дорогущий мобиль был сложнее, чем те, за руль которых садился Тони, он сумел разобраться в системе. Через несколько минут мобиль тихо заурчал двигателем, а потом мягко тронулся вперед.
Парень, тяжело дыша и поскуливая, полз по земле, оставляя за собой мокрый след. Тони отлично видел беглеца в свете мощных фар. Он не торопился, ему даже понравился дикий страх в глазах жертвы. Мобиль быстро догнал ползущего по земле, как червяк, парня. Тони притормозил, с усмешкой глядя, как его жертва корчится на земле, стараясь отползти от колес. Потом, когда ему наскучило развлекаться, Фонетти дал задний ход, крутанул руль, заезжая сбоку. Сперва он переехал через ноги своего обидчика, так, чтобы не убить с первого раза. Антонио понравился хруст человеческих костей. Крик разорвал тишину ночи, и ему ответили рыдания девчонки. Развернувшись, Тони направил мобиль к жертве еще раз. Парень молил о пощаде, царапая пальцами твердую землю, его широко открытые от ужаса глаза слепо моргали, пытаясь за блеском фар разглядеть лицо Фонетти.
Но мобиль проехал по телу жертвы вторично, на этот раз ломая позвоночник. Антонио надолго запомнил дикий вопль, который, впрочем, быстро стих. Юноша развернул мобиль еще раз, подъехал к телу, чтобы в свете фар взглянуть на Энди. Аккуратно открыв дверцу, Фонетти выбрался из машины, подошел к телу, внимательно оглядел жертву. Парень лежал неподвижно и уже не дышал.
Тони достал новую сигарету, прикуривая. Все получилось гораздо легче, чем он предполагал. Ему даже понравилась эта простота. Оставалась девчонка. Он вернулся в машину, крутанул баранку и медленно покатил по кочкам обратно, стараясь разглядеть пленницу.
Девка сидела там же, где он ее оставил. Видимо, от страха красотка не могла двигаться. Тони нетерпеливо развязал веревки, освобождая ноги и руки жертвы.
— Танцуй! — приказал он.
Такого наслаждения Фонетти-младший еще никогда не испытывал. Потягивая мартини и выпуская клубы дыма, он смотрел, как полуголая красотка танцует в свете фар. Еще недавно грязная тварь кичилась своим происхождением, смотрела на Тони сверху вниз, а теперь готова была выполнять любые прихоти. Фонетти не торопился, за предыдущую жизнь он видел много сладких снов, и теперь можно было оживить любые из них. Красотка безропотно исполняла все команды, лишь бы только господин подарил ей жизнь.
С тех пор Тони всегда испытывал возбуждение, видя животный страх в глазах жертвы, он словно бы возвращался туда, в старый заброшенный квартал, где были только яркий свет фар и полуголая красотка, где он развлекался, придумывая новые и новые мучительные забавы.
Уже ближе к утру, когда он пресытился и красотка ему надоела, он сдернул с девчонки разорванную блузку, свернул материю в жгут. Затянув петлю на горле, бросил жертву на капот машины, глядя ей в глаза. Красотка уже не просила о пощаде, покорно принимая все… Тони резко потянул за концы жгута, тело в его руках затрепыхалось, как пойманная бабочка, а потом обмякло. Мертвая девчонка сползла под колеса мобиля…
Допив мартини, Антонио развернул машину в сторону космопорта. Восход застал его за рулем, он аккуратно ехал по трассе, размышляя, стоит ли прямо сейчас удирать с планеты, или постараться пересидеть здесь?
Машину он продал какому-то механику за смешные деньги, как позже узнал Фонетти. Но тогда полученная сумма показалась Тони огромной, он смог купить билет до соседней обжитой планеты. Остатка даже хватило, чтобы приобрести немного еды. День только вступал в права, а юноша, никогда ранее не покидавший свой дом, уже смотрел на родную планету сверху, через стекло иллюминатора.
Было немного жаль, что он не успел попрощаться с матерью, а также с братьями и сестрами. Но Тони верил, что скоро вернется, как только вся история забудется, уйдет в прошлое. Фонетти не предполагал, что пройдет пять лет, прежде чем он снова окажется дома…
* * *
Столкнувшись с дружным молчанием пьянчуг, упорно не желавших разговаривать о владельце скромного бара с галактической рулеткой, Надзор решился на силовую операцию. Инициатором активных мер выступил Ямато Токадо, начальник службы оперативной разведки. Обычно начальник «тройки» не поддерживал таких акций, но в данном случае сам упросил Адмирала начать боевые действия.
Портовая таверна оказалась не таким уж грязным и заброшенным местом, как это представлялось поначалу. После обычной стойки, у которой разливали спиртное, тянулся игровой зал с галактической рулеткой, а дальше — в длинном полутемном коридоре — десантники обнаружили неприметную дверь. И выяснилось, что бар соединен крытым переходом со стоявшим неподалеку домом. Там «звеновцы» нашли роскошный кабинет, обставленный дорогой мебелью, системы грависвязи и галактическое видео. Стало понятно, что запахло большими делами.
Мнимый хозяин таверны напрочь отказался переступать порог кабинета, что лишний раз убедило Токадо и Волкова в том, что искать следует кого-то другого, более сильного, властного, жестокого. Был ли Антонио Фонетти настоящим хозяином? Бармены, охранники, служащие лавки, словно сговорившись, мотали головами. Никто не знал о роскошном кабинете.
И тут ЗвеН допустил ошибку. Таверна лишь на остаток ночи, на несколько часов, была оставлена без присмотра. Но оказалось, что этого хозяину было достаточно. На следующее утро бар встретил обычных посетителей черной тишиной и каким-то нехорошим ароматом беды. Те пьянчуги, что имели несчастье притащиться в заведение уже с утра и приблизиться к стойке, плакали и тряслись, рассказывая потом, какие страшные лица были у прибитых к стенам людей.
Видимо, бандиты Фонетти настойчиво спрашивали служащих бара о чем-то, перед тем как отправить в иной мир. Трудно было сказать, узнал ли Антонио то, что хотел узнать. В баре нашли всех, кроме одного, кто числился владельцем заведения. Человек исчез, от него не осталось никаких следов.
Противник действовал жестоко и молниеносно. Как выяснилось, он был прекрасно осведомлен о действиях Звездного Надзора и, ускользая от прямого столкновения, тем не менее не стеснялся показывать силу. Для Норта Свенссона это стало откровением. Впервые со времен Великой Анархии шайка бандитов бросала вызов государственной организации, которой являлся ЗвеН. Тони Фонетти противопоставил военной машине другую силу, пусть и скрытую пока, но уже поигрывавшую мускулами.
А Дрю Морович сидел тихо, как ангел. Не просил увольнений, не брал отпуска, даже отказался от командировки на обучение, когда ему ее предложили. Становилось понятно, что искать контакта с Фонетти сержант не намерен. Либо он получил команду от босса, либо сам принял такое решение. В любом случае вывести разведку Надзора на то место, где скрывался главарь, Дрю Морович не мог. Если сержант вообще знал, где находится Антонио.
Волков уже всерьез подумывал о том, чтобы взять Моровича и попытаться «расколоть» сержанта, оказывая на него сильнейшее психологическое воздействие. Улик хватало. Но Ямато Токадо справедливо заметил, что «крот» мог выходить на босса через длинную цепь посредников, раскручивать которую следовало медленно и аккуратно, звено за звеном. И начальник «тройки» убедил всех, что следует подстраховаться и пойти вторым путем, попытавшись оставить разведчика на планете Круз, у бара. Ямато предполагал, что Антонио обязательно вернется туда еще раз. Адмирал дал согласие на внедрение.
Старший лейтенант, поначалу удачно вписавшийся в пьяную компанию завсегдатаев бара, не догадывался, что Мэрт уже готовится к встрече с жертвой.
Пять лет… Антонио Фонетти вернулся домой только через пять лет. Это была огромная пропасть, вместившая в себя попытки стать своим в чужом городе, необходимость постоянно скрываться от полиции и от наемных убийц, что шли по следу Тони. Двойное убийство на пустыре получило широкую огласку, информацию о нем несколько раз передавали в новостях, и Тони, тянувший мартини за стойкой, мрачно усмехался, рассматривая свою фотографию на телемониторе. Он не боялся, что собутыльники узнают в сидящем за стойкой бара длинноволосом парне того мальчишку, что показывали на экране.
Там, дома, почти не осталось фотографий, только детские. За последние несколько лет никто ни разу не делал портрета Антонио, а потому у полиции в руках было только старое фото. Из тех же сводок новостей Фонетти узнал, что родственники убитой им пары поклялись найти Тони и предать его в руки правосудия. Но на самом деле эти «денежные мешки» покривили душой. Вскоре беглец понял, что по его следу идут профессиональные киллеры. Никто не собирался передавать Антонио в руки полиции. Его просто хотели убить…
Пять лет. Тони научился быть всегда начеку, выхватывать пистолет быстрее врага. Он сроднился с опасностью, свыкся с мыслью, что его могут прикончить в любой момент, а потому был злее, бесшабашнее многих сверстников, и даже тех, кто постарше. Просто у Фонетти каждый день мог стать последним, и он торопился жить. Прошло время, Тони все больше выделялся в молодежной банде, приютившей скитальца, он медленно, но верно карабкался наверх… Потом были еще убийства, другие планеты, борьба с чужими и своими, но всегда — готовность получить пулю в спину, в любой момент.
И настал день, когда Антонио решил, что может тайком вернуться домой. Пусть ненадолго, пусть его по-прежнему ищет полиция, но он должен навестить мать, братьев, сестер!
Старый дом встретил его гнетущей тишиной. Фонетти замер у покосившейся двери, не в силах толкнуть обветшалую створку, непривычный комок застрял в горле, и Антонио никак не мог его сглотнуть.
— Мама! — еле слышно вымолвил он, все же решившись открыть дверь.
Дома было пусто. Уже довольно давно. Он понял это сразу, потому что разбитые стекла, валявшиеся на полу, успели зарасти пылью. Дожди, бившие по осени в пустые окна, превратили и без того ветхий пол в кашу, в сырую влажную труху. Антонио медленно двигался вперед, не в силах поверить…
— Марко! Алессандро! Джессика! — громко позвал он.
Ответом ему был только скрип окна, поймавшего порыв ветра, да назойливое «тук-тук» из ржавой трубы в туалете. На кухне, в небольшом помещении, куда с трудом влезали дети, когда мать звала их кушать, Тони присел на гнилой табурет, доставая сигару. Он не мог понять, куда делась семья…
Неловко покачнувшись на табурете, Антонио выронил зажигалку, и красивая безделушка скользнула в сторону. Фонетти, чуть располневший за годы скитаний, кряхтя опустился на корточки, дотягиваясь до нее. Перед его глазами вдруг оказалась стена и странное коричневое пятно. Тони покрылся испариной. Он плюнул на задрожавшие пальцы и принялся быстро тереть поверхность. Поднес ладонь к глазам, всматриваясь. Кровь…
— Марко! Алессандро! Джессика! Мама! — в отчаянии закричал он, утыкаясь лбом в стену. Слезы сами текли по лицу. Он рыдал, понимая, что все кончено, что теперь уже никогда не увидеть их, не обнять и даже пьяные вопли отца остались в прошлом…
— Их убили, всех, — чуть позже объяснил друг детства, которого Тони с трудом разыскал в пропитанной запахами вина и мочи разливухе. — Убили, те, сам знаешь. Мстили за своих. Уходил бы ты, Тони. И тебя достанут здесь, и мне несдобровать…
«Убили, те, сам знаешь». Тони знал. «Денежные мешки» не смогли достать его, но все-таки отомстили. Отомстили страшно. Фонетти ушел в ночь, из гремящей музыкой разливухи, где никто не узнал странного гостя. Там скитальцу не было места. Он вновь покинул родную планету, но ненадолго. Теперь у него были дела и тут, неотложные дела.
С того дня Фонетти перестал скрываться от киллеров. Он остановился и повернулся к ним лицом. А вскоре мальчики Тони несколькими посылками отправили «денежным мешкам» тела наемных убийц. Фонетти не отказал себе в удовольствии и лично вложил в каждую из посылок записку: «Ты — следующий».
Кровь за кровь. Антонио сдержал обещание. Он еще дал жертвам время помучиться, посходить с ума от страха, окружить дома тройным щитом охраны. Но люди Фонетти все равно вырезали обе семьи, одного за другим, медленно и неспешно, никуда не торопясь и доводя жертвы до безумия в ожидании приговора. Некоторые из приговоренных к смерти умоляли Тони простить, но это лишь заводило главаря, возвращая его в далекую уже ночь, на заброшенный пустырь около рабочего квартала…
А потом не осталось никого из врагов, и только тогда Фонетти вдруг полностью, до конца, осознал, что остался один. Не было ни семьи, ни дома, ни друзей. И прошлого тоже не было.
* * *
Сначала была струя ледяной воды, обдавшая с ног до головы. Потом откуда-то вынырнула медленно раскачивавшаяся под потолком лампа. Желтый свет ощутимо давил на лицо, на грудь, даже сквозь закрытые веки, и лежавший человек попробовал пошевелиться. Все тело ответило резкой болью, и тогда Дитрих Фогель вспомнил, где находится и что с ним.
— Очухался? — выплыл откуда-то из желтого марева злобный голос. — Может, начнешь говорить?
Пленника грубо подняли с пола, бросив на железный стул. На запястьях тут же щелкнули наручники, приковывая руки к спинке. Через миг сомкнулись браслеты на ногах. Офицер ЗвеНа дышал с большим трудом, каждый глоток воздуха отдавался в груди болью, на губах пузырилась кровь. Пленник знал, что ребра сломаны, как и многие пальцы, но ребра — хуже.
Последние несколько часов «звеновца» непрерывно избивали, поначалу даже не особенно напрягая вопросами. Били просто так, за то, что офицер Надзора. Особенно усердствовал верзила, что сейчас стоял с ножом перед Фогелем. Мэрт. Так назвал его по имени Антонио Фонетти. Мэрт наносил удары сильно и прицельно, с намерением искалечить.
Сам Антонио близко к пленнику не подходил, а жаль. Старлей прекрасно сознавал, что живым офицера ЗвеНа отсюда не выпустят. Он смог выполнить задание Ямато Токадо, нашел цепочку, по которой посредники с планеты Круз выходили на главаря банды. Как оказалось, захолустная планета играла важную роль в обмене информацией между частями банды, располагавшимися в разных секторах освоенного мира. Однако старший лейтенант слишком поздно догадался, что его попросту «ведут» нужной дорогой. Дитрих сам залез в ловушку, увлекшись игрой, а когда дверца захлопнулась, не успел даже активировать передатчик на аварийной частоте…
А потом были долгие часы в подвале, плывущий потолок и раскачивавшаяся лампа, ведра холодной воды. Сейчас Дитрих Фогель сидел на железном стуле, привалившись набок к спинке, и мечтал о том, чтобы Антонио Фонетти подошел поближе. Но главарь наблюдал за пытками издали, равнодушно стряхивая пепел на золотистую подставку и барабаня пальцами по подлокотнику.
Фогель старался не терять сознания, ему нужно было дождаться момента, когда Тони окажется рядом. Пленника хорошо обыскали, все оружие и средства связи давно перекочевали на стол Фонетти, но даже сканер бандитов не смог обнаружить новейшую разработку — мини-активатор, взрывное устройство, которым Дитриха снабдили на самый крайний случай. Старший лейтенант мечтал о том, чтобы забрать вместе с собой и эту сволочь, из-за которой в МегаСоюзе произошло столько бед. «Ну подойди, — молил он, едва заметно шевеля губами и наблюдая сквозь щелочки глазниц за главарем. — Подойди! Что тебе стоит…»
Но Фонетти сидел поодаль, в кресле, все так же выстукивая пальцами марш на подлокотнике и внимательно наблюдая, как беснуется Мэрт. Видеокамеры старательно фиксировали происходящее. Антонио размышлял о том, как лучше передать запись Волкову, чтобы окончательно лишить Мэрта возможности отступления. Да, видеонакопитель обязательно поедет к Лису. Не сейчас, чуть позже, как только Мэрт перережет пленнику горло. Но до этого еще далеко. Щенок пока не сказал ничего путного. Мэрт не способен добиться результата. Он может колотить «звеновца» сколь угодно, но вряд ли добьется правды. А мальчишка хрипит и все время смотрит на Тони, словно ждет чего-то.
— Отойди-ка, Мэрт, — приказал главарь. — Хватит. Надоело.
— Шеф, — оскалился верзила. — Сейчас он заговорит. Из него полос нарежу, на кожаные туфли.
— Мэрт, не вынуждай меня повторять. — Тони прищелкнул пальцами и повернулся в сторону одного из помощников. — Хватит зоопарка. Вкатите парню укол.
Дитрих Фогель понял, что проиграл. Фонетти не станет к нему приближаться. Сейчас подручные бандита вколют вещество, парализующее волю, и «звеновец» сам все расскажет. Тогда будет поздно, уже не нажмешь языком на нужную точку…
Человек со шприцем сделал несколько шагов в сторону старшего лейтенанта, готовя иглу. Мэрт нехотя, повинуясь приказу, отступил от предназначавшейся ему жертвы, поворачивая обиженное лицо к хозяину. «Доктор» сделал небольшой шаг в сторону, оказавшись на линии между верзилой и «звеновцем». И в этот миг раздался взрыв.
Мэрту повезло в третий раз. Его лишь отбросило вперед, к ногам совсем не пострадавшего Антонио Фонетти. Весь удар принял на себя бандит, готовившийся сделать пленнику укол.
Пленку смотрели в гробовой тишине. Волков, на имя которого пришел пакет, уже проглядел видеозапись ранее, а потому знал, что там будет, в отличие от Норта Свенссона и Ямато Токадо.
Лис уже начал волноваться из-за того, что разведчик «тройки» долго не выходил на связь, были подготовлены люди, которым предстояло отправиться на Круз и вступить в контакт с Дитрихом Фогелем. Но небольшая посылка на имя Геннадия Волкова, прибывшая на борту самого обычного грузового лайнера, поломала все планы Надзора.
* * *
Пленку смотрели втроем. Норт Свенссон нервно сжимал и разжимал большие кулаки, а по лицу Ямато Токадо трудно было определить, что тот волнуется. Но Лис знал своих коллег не первый день, а потому сжатые в нитку губы начальника «тройки» да мертвенная бледность объяснили ему, что Токадо переживает за своего офицера.
Видеозапись была длинной, но они просмотрели ее от начала и до конца. Фонетти счел нужным показать им все: своего подручного, что бил изо всех сил, ломая кости, вязкую кровь на лице пленника, которого приводили в чувство ведрами холодной воды и снова бросали на железный стул. Они слышали размеренные вопросы, которые задавал кто-то, сидящий в глубине комнаты, но в ответ динамики фиксировали только хриплое, неровное дыхание офицера.
Допрос продолжался несколько часов, в конце концов на теле Дитриха Фогеля не осталось живого места, оно напоминало сплошной кровоподтек. Офицер все чаще терял сознание, но в те минуты, когда приходил в себя, упорно смотрел куда-то за камеру, видимо на того, кто задавал вопросы.
— Господи! Дитрих… — прошептал Токадо едва слышно.
Он не справился с волнением, поднялся с кресла и начал быстро расхаживать по комнате, из угла в угол.
— Отойди! — услышали люди в видеозале знакомый голос. — Хватит зоопарка. Вкатите парню укол…
— Неужели все расскажет? — останавливаясь, спросил начальник отдела разведки.
— Рассказал бы, — ответил Волков. — Если б знал. Что, разве старший лейтенант Фогель был посвящен в детали операции? А вообще — смотрите на экран.
Камера чуть отодвинулась назад, чтобы в кадр попал человек со шприцем. Он только приблизился к старшему лейтенанту, как прозвучал мощный взрыв. Камеру дернуло, уводя в сторону и вверх.
Люди у видеотерминала невольно отшатнулись, делая попытку прикрыть глаза руками. Запись оборвалась. В конце ее не было никаких комментариев или требований со стороны Фонетти.
— Вот так, ребята, — произнес Волков, доставая из-под стола бутылку водки и небольшие стаканы. Несколько раз булькнула жидкость, и Лис пододвинул стопки к Свенссону и Токадо. — Давайте за Дитриха.
— Дитрих, Дитрих, — качая головой, промолвил начальник разведки. Он постоял немного, держа емкость перед собой, уставившись невидящими глазами в полированную поверхность стола. — Прости…
— Он был настоящим солдатом, — сказал Волков, опрокидывая стопку. — До самого конца… Но это война, на которой умирают. Фогель был кадровым офицером и знал, на что шел.
— Мда, — изрек Норт Свенссон, после долгого молчания. — Что-то наша система дает сбои. Вы не находите, коллеги, что противник подготовлен к схватке лучше нас? Он жестче, оперативнее, умнее.
— Ну, насчет умнее — это спорный вопрос, — возразил Волков. — Все дело в том, что мы пока тычемся в разные стороны, как слепые щенки, еще не видя, кто с той стороны. А Фонетти прекрасно осведомлен о всех наших действиях.
— Не говорит ли это о том, что у него есть осведомители в Надзоре, кроме Дрю Моровича? — вставил Ямато Токадо.
— Такое исключить нельзя, — согласился Волков. — Слава богу, наконец удалось выставить с базы Верхольфа и его команду, одной головной болью меньше. Там точно был «крот», но проверять личные вещи правительственных работников мы не имели права.
— Кстати, Геннадий, удалось выяснить, кто работал на противника? — спросил Адмирал.
— К сожалению, нет. После того как старший лейтенант Морли отправил Тадеуша в нокаут, нам пришлось пойти на ряд послаблений, сам знаешь. Число дипломатов мгновенно выросло с трех до десяти. Мы просто не успели отработать все возможные варианты, ведь привлекать большое число исполнителей было нельзя, пока не вычислили Моровича.
— Проколы! Кругом одни проколы! — недовольно пробурчал Свенссон, морщась, как от зубной боли. — «Крот» — в информационном отделе, «крот» — в правительственной комиссии. И каждая наша операция приносит отрицательный результат.
— Норт, теперь будет проще. Верхольф покинул базу, Моровича мы «ведем». Задача — выйти на босса, на Фонетти. Как только уничтожим голову дракона, все остальное развалится само.
— И как же мы «уничтожим голову дракона», — передразнил Свенссон, — если последняя нить к Фонетти только что умерла вместе с Дитрихом Фогелем?
— Есть предложение… — поколебавшись, сказал Волков. — Провести операцию по плану, предложенному Дженнифер Рол.
— Что?! — не выдержал Свенссон, округляя глаза и повышая голос. — По плану Багиры? Подставить под удар девчонку?! Гена, ты… ты сошел с ума!
— А вот и нет, — хитро улыбаясь, ответил Волков. — Я тут… пока вы пленку смотрели, думал. Мы чуть-чуть изменим замысел Рол, но так, что эта мелочь перевернет все.
«Настало время выложить козырную карту», — подумал Волков. И он наклонился над столом, приготовившись чертить на бумаге схему.
* * *
Дженнифер не сомневалась, что ее план будет принят. Как только до «звеновцев» дошла информация о том, что старший лейтенант Дитрих Фогель геройски погиб на Крузе, девушка стала ждать прихода Волкова. Она знала, что операция может быть опасной. Но за последние месяцы, отделившие Дженни от спокойной и беззаботной жизни на Лауре и от того дня, в котором навсегда остался Рам Митревски, девушка свыклась с мыслью, что риск и смерть — рядом.
Ей самой не приходилось участвовать в боевых операциях, на это не согласились бы Норт Свенссон и Дэй Крэг, тем не менее, Дженнифер понемногу втягивалась в работу «второго отдела» ЗвеНа. Геннадий Волков присматривался к девушке, рассчитывая сделать ее штатным сотрудником службы контрразведки. И хотя Стивен Морли, опекавший Багиру, недовольно хмурился, когда Дженнифер говорила о возможности службы во «втором отделе», девушке нравилось в группе Волкова.
Это поначалу руководитель «двойки» отнесся к ее замыслу с усмешкой. Еще бы, ярый приверженец сложных многоходовых комбинаций, Лис никак не мог поверить в то, что сработает самая простая цепочка. Уже неделю назад Багира предлагала покончить с ядром организации одним ударом. Надо лишь подставиться, организовать утечку информации о том, что ЗвеН готовит внедрение агента в организацию Тони Фонетти. Но только в качестве разведчика брать не мужчину…
Дженни была искренне уверена, что женщина способна справиться там, где мужчина бессилен. Особенно если речь идет о красивой женщине. Предполагалось, что, если утечка будет выполнена правильно и Фонетти узнает о том, что внедряемый агент обладает ценной информацией о ЗвеНе, Антонио клюнет на эту приманку. Звездный Надзор уже был неплохо осведомлен о прошлом бандита и отлично знал о неравнодушии Тони к прекрасному полу.
«Значит, — говорила Багира Волкову, — он попытается захватить внедряемого агента». Убивать красивую женщину Фонетти не станет, по крайней мере сразу. Он захочет допросить ее лично. Тони, привыкший действовать так же сложно, как и Волков, будет искать в плане Звездного Надзора второе или третье дно. Он аккуратно проверит, есть ли охрана у девушки, и, если только убедится, что агент действует в одиночку, не сможет отказаться от идеи захватить такую заманчивую добычу. Тем самым будет демаскировано место нахождения бандита и его ближайших сподвижников.
Самым трудным и узким местом плана была организация незаметного и малочисленного прикрытия для агента, профессионального заслона, готового к мгновенным действиям. Только в этом случае «жертва» разведчика имела смысл…
Тогда, неделю назад, Волков выслушал девушку от начала и до конца. Он ни разу не перебил Багиру, но, когда та закончила, сухо и коротко ответил, что более детского и несерьезного предложения в жизни не слышал. Дженнифер настаивала на своем, приводя все новые аргументы, но начальник «двойки» был непреклонен. Он не собирался идти к Норту Свенссону, чтобы обговаривать с Командиром детали придуманного девушкой плана.
Дженнифер пыталась убедить Лиса и так и этак. В конце концов терпение Волкова лопнуло, он произнес длинную тираду, что Тони Фонетти, без сомнения, захотел бы допросить красивую женщину-разведчика лично, в этом можно не сомневаться. Равно как и в том, что он применил бы к жертве самые изощренные пытки, а не стал бы колоть вещество, парализующее волю. Точно также, добавил тогда Волков, можно не сомневаться, что, наигравшись с жертвой вдоволь, он отдал бы ее на растерзание своим головорезам. На это никогда не пойдет Норт Свенссон, тем более, что в качестве разведчика Дженнифер предлагала себя. И что лично ему, Волкову, план Багиры ловушка в ловушке — кажется святой наивностью.
Никто не мог гарантировать, что информация, которая попадет к Фонетти благодаря утечке, не будет искажена. Тем более не было уверенности в том, что данные придут своевременно и в полном объеме. А один меткий выстрел снайпера мог в секунду оборвать игру Дженнифер, и никакое, самое надежное прикрытие не способно защитить от этого. Равно как и от случайно вильнувшего грузового мобиля или неловкого пассажира подземки, столкнувшего соседку на рельсы.
И даже если Фонетти захочет лично допросить захваченного агента, резюмировал тогда Волков, вряд ли он станет делать это в роскошных парадных апартаментах. Для таких дел есть мрачные подвалы с толстыми стенами, гасящими любой крик. Стальные двери бункеров и кодовые запоры. Где гарантия, что штурмовая группа, даже зная о месте нахождения девушки, сможет вовремя вытащить ее из лап Фонетти?
На том разговор и закончился. Дженнифер ушла ни с чем, а на Круз отправился старший лейтенант Дитрих Фогель. Чем закончилась операция, Багира прекрасно знала, а еще раньше об этом стало известно Свенссону и Волкову. А потому девушка не удивилась, когда на следующее утро после прибытия кассеты с видеозаписью в комнату постучал Лис.
Дженнифер услышала именно те слова, которые ожидала. Ее план принят к исполнению.
* * *
Багира не имела никакого представления о том, что Лис сильно изменил первоначальный замысел операции. Обсуждение, в котором участвовали Свенссон, Токадо и Волков, затянулось надолго. Уже ближе к ночи было решено подключить к «мозговому штурму» Дэя Крэга, десантным группам которого суждено было сыграть в операции немаловажную роль, и Тари Гунарссона, начальника информационных служб базы. Тари попал на совещание не случайно, именно в его подчинении находился сержант Дрю Морович, которому также отводилась важная миссия в плане Волкова.
Обсуждение затянулось далеко за полночь. Адмирал сидел, крепко обхватив голову руками. Предложенный Лисом план вызывал у него мучительные сомнения. После расправы над Дитрихом Фогелем было очень трудно решиться на новую разведмиссию, тем более что на роль «жертвы» предлагалась молодая, неопытная девушка…
Норт Свенссон поймал себя на том, что уже не очень вслушивается в детали готовящейся операции. Он смотрел на полные напряжения лица коллег, на растущие перед глазами горы кружков, стрелок и цветных пунктиров. Адмирал знал этих людей десяток лет, а кого-то и больше. Он привык доверять им. Мозговой центр Звездного Надзора был способен решать любые задачи. Им приходилось выполнять совершенно разные задачи, и, в большинстве случаев, ЗвеН с честью выходил из сложных ситуаций. Но сейчас, впервые за последние годы, Адмирал понимал, что идет совсем другая игра.
Он, Командующий Надзором, кидал в бой молодую девчонку. Пусть даже ей не надо было показывать чудеса храбрости, совершать подвиги. Ей просто следовало быть в нужное время в строго оговоренном месте. Но неожиданности, которые всегда происходят в жизни, запросто могли поломать красивые узоры стрелочек, пунктиров и кружков, которые так увлеченно рисовали сейчас старшие офицеры базы. А это означало, что на совести руководства ЗвеНа окажется еще одна жертва. Такая, что простить себя не получится уже никогда.
И Адмирал вдруг четко понял, что просто боится за Дженни. Сердце будто сжало ледяной лапой и не отпускало. Свенссон никак не мог избавиться от ощущения, что отправляет девушку в пасть к дикому, безумному зверю.
Норт еще раз обвел взглядом присутствующих. Дэй был погружен в себя. Похоже, уже просчитывал, кому из офицеров за какую часть операции отвечать. Начальник разведки замкнут, по глазам не скажешь, что у него на уме. Гунарссону идея явно не нравилась. Адмирал уже знал, какие именно слова скажет этот человек, с которым они были знакомы почти двадцать лет: «Не женское дело!»
Не женское! Конечно, нет. Но если на карту, как справедливо напомнил всем Волков, поставлена судьба МегаСоюза? Если они столкнулись с противником, прекрасно вооруженным технически и информационно, осведомленном о большинстве замыслов Надзора? Что в этом случае означает судьба одного человека перед возможной перспективой потерять миллионы? Уж слишком велик ныне звездный альянс, и в нем все так переплетено и запутано, что искать врага можно долго…
Свенссон почувствовал неожиданный приступ сильнейшего раздражения и, чтобы успокоиться, сжал подлокотники кресла. Геннадий Волков бросил на командира быстрый взгляд, но не остановился, продолжая говорить. Он понимал Адмирала. Им было известно, кто предатель, они смогли определить, кто стоит за чудовищными захватами Денты-пять и Лауры, но пока ЗвеН не мог добраться до сердца спрута. Добраться, чтобы вырвать его с корнем и обескровить щупальца.
Как глупо! Мелкий убийца, волей рокового случая вылепленный в монстра, собрал вокруг себя кучку головорезов, а разведка Звездного Надзора «проспала» момент, когда организация Тони Фонетти росла и крепла. И вот кучка уголовников превратилась в мощно организованное, жестко структурированное ядро с хорошо замаскированной системой связи, внедренными в разных точках агентами, многочисленными боевиками, разбросанными по планетам освоенного звездного мира. Теперь, когда речь уже не идет о бандите-недоумке, Надзор в ответ на силовые акции получает трупы, как на планете Круз. О старой таверне, где с декоративных панелей снимали десятки убитых, приколоченных к стене, долго будут ходить легенды…
И вот, чтобы исправить ситуацию, Звездный Надзор готов в качестве «приманки» выставить девчонку. А между тем Дженни не только неопытна, ее захлестывают эмоции, личная ненависть к Антонио Фонетти. Чего доброго, Багира решится на самостоятельные шаги, отступит от предписанных действий, что тогда? Может, напрасно Волков рассчитывает на нее в этой истории? Пусть даже у девчушки задатки хорошего оперативного работника, но нельзя вот так сразу, без длительной подготовки бросать ее в пекло.
Впрочем, Адмирал прекрасно представлял, что скажет Лис в ответ на это. «Идет война. Война жестокая, насмерть. И жизнь одного человека, пусть даже самого дорогого, ничто по сравнению с возможной гибелью миллионов таких же людей…»
Это была обычная логика начальника «двойки». Умом Свенссон понимал, что его заместитель полностью прав, но сердцем… Трудно было жертвовать теми, кого хорошо знаешь. И все же, когда план вчерне был готов, он дал согласие на реализацию замысла.
Машину операции запустили в ход немедленно. А пока шел первый этап задуманного плана, еще раз, внимательно и придирчиво, просчитывали дальнейшие ходы…
* * *
Дрю Морович сидел в каюте пассажирского лайнера, приписанного к санаторию Звездного Надзора, и мрачно смотрел в иллюминатор. Ему совсем не хотелось «выходить в свет», покидать щель, в которую он забился после всех событий на Лауре. История с «вампиром» сошла ему с рук, Волков не смог выйти на сержанта, и Дрю был очень доволен таким ходом событий. Он по-прежнему сидел тихо, не брал отпусков, отказывался от увольнений и командировок, предпочитая проводить свободное время в каюте.
И вот, как назло, всей группе техников информационного отдела дали приказ — пройти медицинский осмотр. Да не где-нибудь, а в восстановительном центре ЗвеНа, на одной из планет-баз, принадлежавших Надзору. Конечно, трудно было предполагать, что и там окажутся люди Фонетти, но чем черт не шутит? А вдруг явятся подручные Тони, чтобы предъявить сержанту счет?
Потому Морович планировал тихо, как можно быстрее, пройти осмотр и снова исчезнуть в грузопассажирском трюме лайнера. Под защитой корабельных орудий крейсеров, патрулировавших вокруг планеты, сержант чувствовал себя гораздо увереннее; Однако оказалось не так-то легко отделаться от шумных коллег, которые, в отличие от Дрю, с восторгом отнеслись к неожиданному увольнению. Дрю почти насильно затащили в какой-то небольшой, вполне уютный бар. Впрочем, там он чувствовал себя почти спокойно, местных присутствовало немного, а вокруг Моровича было полтора десятка своих. В такой ситуации напасть на сержанта люди Фонетти вряд ли бы рискнули. «Крот» требовался живым, а при получавшемся раскладе были почти стопроцентные шансы «устроить» труп.
Может, именно поэтому, прикинув все варианты, Дрю так успокоился, что позволил себе выпить бокал-другой коктейля, рецепт приготовления которого был сержанту неизвестен. Напиток ему очень понравился. Почти сразу Дрю окунулся в облако спокойствия, приятной расслабленности. За последние месяцы он жутко устал от постоянного напряжения, бесконечного ожидания выстрела в спину или мешка на голову. И теперь, внезапно почувствовав, что жизнь еще не окончена, легко придвигал к бармену пустую емкость.
А еще через полчаса или час сержант Морович с удивлением обнаружил себя и компанию веселящихся друзей у стола, где бросали игральные кости.
— Дрю… ик… ты… фартовый парень? — долговязый лейтенант из молодых, только недавно попавший в Надзор после учебного отряда, упал на плечо сержанта, дыша перегаром. Дрю не помнил, чтобы они перешли с этим молокососом на «ты», однако он не счел нужным говорить об этом вслух. Зачем обижать щенка? Стоит ли привлекать к себе внимание?
Морович осторожно отступил на шаг, лейтенант тихо сполз на пол. От этого движения он пришел в себя, окинул зал бессмысленным взглядом и вдруг буквально вцепился в сержанта.
— Дрю!!! Так ты фартовый парень или нет?!
— В самом деле, Дрю, — подходя чуть ближе, спросил начальник смены. — Ни разу не видел, чтоб ты играл во что-то азартное… Неужели не интересно?
— Нет.
— Дрю! — закричал лейтенант. — А ну, возьми кубики и брось! Ты веришь мне?! Я чувствую, ты очень фартовый парень.
— Да пошел ты! — огрызнулся сержант. Его начал доставать молодой выскочка. Кем он себя возомнил? Прорицателем?
— Дрю, в самом деле. Хоть раз в жизни стоит попробовать, — это снова подначивал начальник смены.
«Раз в жизни я уже пробовал», — хотел ответить сержант, но вовремя сдержался.
— Мне как-то давно крупно не повезло на бегах… — с трудом преодолев сухость во рту, выдавил Дрю. — Сделал ставку и…
— А-а-а! — понимающе похлопал его по плечу коллега. — Это да, бывает. Шок и все такое. Но, Дрю, прикинь сам, если когда-то однажды тебе не повезло, это означает, что господь в будущем должен вернуть тебе отнятое! А ты, не играя еще раз, лишаешь себя шанса…
«В самом деле… — такая мысль никогда раньше не приходила Моровичу в голову. — Если прежде у меня было отнято что-то, то почему бы не…»
— На сколько тут игра?
— Ха-а-а! — радостно закричал долговязый лейтенант, пытаясь приблизиться к Дрю и обнять его. — Это смотря куда поставишь. Вот на это — выиграешь один к одному. А если сюда — в сто раз больше. А вот на такую — сразу можно купить себе планетку, только выигрыши бывают раз в сто лет. Ни разу не видел, чтобы кому-то выпало…
«Купить планетку, — вяло подумал Морович. — Один раз у меня такое уже было». Он достал из кармана галактические кредитки, все, которые у него были, бросил на стол, медленно поднял руку над игровым полем, а затем поставил фишку напротив той метки, что еще никогда не выпадала игрокам. Про себя Морович отметил, что не испытывает никакой дрожи в пальцах, никакого восторга, как это было раньше. Полное равнодушие. Вот так.
— Ух ты! — восхищенно воскликнул лейтенант, теряя равновесие. — Ну ты крут! — Он упал на стол и тут же стал подниматься. — Я тебя ува… ува… жаю.
Дрю увернулся от сопливого поцелуя, метнул кости, спокойно ожидая, что будет. Если высшие силы сочтут нужным вернуть ему что-то, значит… Додумать он не успел, потому что весь зал взорвался восторженным ревом. Морович почувствовал слабость в ногах, он стал медленно опускаться на подставленный кем-то стул, а вокруг радостно махали руками коллеги, перед глазами мельтешили то ли пьяные, то ли сумасшедшие лица. Сержант ничего не понимал, сидя словно оглушенный. Его обнимали со всех сторон, тискали, смеялись, предлагали чокнуться и наливали. А Моровичу все казалось, что он — в огромном стеклянном аквариуме, только рыбы остались снаружи. Они плавали вокруг с выпученными глазами, открытыми ртами, они заглатывали воздух, но до сержанта не доносилось ни звука. Только спустя какое-то время Дрю, наконец, сообразил, что кости упали именно так, как он загадал…
В каюте обычного пассажирского лайнера, приписанного к санаторию Звездного Надзора, Дрю Морович увозил обратно на оперативную базу гору кредиток. Впервые за долгие месяцы он счастливо улыбался. По его расчетам, полученных денег было достаточно, чтобы рассчитаться с долгами Фонетти. И даже оставалось, пусть совсем немного, но этих кредиток хватило бы, чтобы открыть маленькое кафе на провинциальной планете. Теперь можно было уволиться из Надзора, найти тихое местечко вдали от горячих межгалактических дорог. Вдали от всех долбаных идиотов. Правда, оставался еще труп полицейского, Рене Бенуа. Но сержант был уверен, что Антонио закроет на это глаза. Ему важнее деньги.
Дрю Морович смотрел на звезды и безмятежно, как ребенок, улыбался. Он уже обдумывал предстоящую встречу с Тони Фонетти, после которой никто не посмеет сказать, что сержант не вернул долга чести.
А в это время Свенссон и Волков, получившие информацию о том, что операция началась успешно, рисовали отчет для правительства МегаСоюза, в котором детально объясняли, зачем им потребовалось выкинуть на ветер такую гору денег. Только про сержанта Моровича в том отчете не было ни слова.
* * *
— А если не клюнет? — в десятый раз спросил Адмирал. — Клюнет! — уверенно ответил Волков. — Даю голову на отсечение, он уже сейчас думает, как передать деньги Фонетти и выйти из игры.
— Хм-м. Но Морович пока сидит на месте.
— Если ему в руки попадет информация про агента Джокер…
— Ох, Геннадий! Все валим в одну кучу! Козыри сдаем.
— А что делать, Командир? Самое время. Нам нужна очень сильная информация, чтобы заставить Моровича потерять голову. Он должен покинуть нору и отправиться к Фонетти. Поверь, он колеблется, считает, не сорваться ли с места прямо сейчас. А если подыграть ему, то дело пойдет так, как мы задумали.
— А что Джокер? Готов к работе? Не потерял спортивную форму?
— Тренируется как сумасшедший, чтобы восстановить физические кондиции. Мечтает лично взять Фонетти.
— Это лишнее. Надо лишь прикрыть Багиру. Кстати, Дэй Крэг определился с тем, кто на самом деле будет выполнять заслон, кто «поведет» девушку?
— Да, Норт. Прикрытие будут осуществлять старший лейтенант Стивен Морли и его группа. Контроль второго уровня — капитан Джонсон, из службы Ямато Токадо.
— Значит, так, — подытожил Свенссон, обнимая себя руками за плечи и принимаясь ходить по залу. — Повторим основные тезисы. Морович получил деньги, чтобы рассчитаться по долгу перед Фонетти, и размышляет о встрече с боссом. Мы должны в ближайшее время допустить утечку информации об агенте Джокер. Как только сержант получает сведения об этом, он срывается с места и уходит. Разведка Ямато Токадо идет по следу. Багира готовится к выполнению своей миссии. Ее прикрытие осуществляет Джокер, а дублирует прикрытие старший лейтенант Стивен Морли. Ты?
— В общем и целом, — согласно кивнул Волков.
— Много ли людей знают о настоящем имени Джокера? — напряженно спросил Свенссон.
— Вот список. — Лис протянул небольшую бумажку, в которой значилось всего несколько фамилий. Адмирал пробежал список глазами, кивнул. — Хорошо. Пока немного. Предполагаем, что досрочной утечки не произошло и Морович будет первым, кто проинформирует Фонетти о Джокере.
— Все так.
— Хорошо. Вызови Крэга, Токадо и Гунарссона. Последний раз прогоним план, снова проверим возможные отклонения. Главное — не допустить, чтобы Морович отцепил «хвост». Если уйдет, Багира не тронется с места.
Пальцы Геннадия Волкова быстро забегали по панелям коммуникатора, давая сигналы начальникам отделов. Все уже были готовы к повторному совещанию, потому Дэй Крэг, Ямато Токадо и Тари Гунарссон появились в зале очень быстро. Вновь на стол легли чистые листы бумаги, на которых с фантастической скоростью стали возникать разноцветные кружочки, стрелки, подписи…
И опять была бессонная ночь, дымящийся кофе на столе и жаркие споры. Выползет ли Морович из «норы»? Клюнет ли Фонетти на приманку? Сумеет ли Багира правильно сыграть отведенную ей роль? Не ускользнет ли сержант от группы наблюдения? Сможет ли Стивен Морли прикрыть Дженнифер Рол так, чтоб не было новых жертв?
И только обсудив по десятому кругу все эти вопросы, они немного передохнули и приступили к разбивке плана операции на мелкие части. Ни один из исполнителей не должен был представлять себе целостную картину готовящейся операции. До тех пор, пока существовала вероятность присутствия еще одного «крота», во все детали могли быть посвящены только несколько человек.
А потому штаб Звездного Надзора заседал всю ночь, расписывая движения исполнителей до мелочей. При этом Крэг, Волков и Токадо уделили особое внимание отвлекающим маневрам. Операция была не просто разбита на куски, Адмирал дал команду подстраховаться и сделать так, чтобы из частичек мозаики никто не мог сложить целую картину.
И только под утро, когда все было продумано и перепродумано, а офицеры сидели с красными от бессонницы, полубезумными глазами, Адмирал дал окончательное «добро» на реализацию плана. Участники совещания, уничтожив все бумаги, стали покидать зал. Каждому следовало отдать подчиненным десятки распоряжений. В самом конце Тари Гунарссон подошел к Адмиралу.
— Не женское дело, — со вздохом сказал Свенссон. Тари лишь кивнул. Они прекрасно понимали друг друга.
* * *
— Внимание! Сержант Дрю Морович! Сержант Дрю Морович! Пожалуйста, срочно зайдите к начальнику информационного сектора. Вас ожидает начальник информационного сектора, — голос девушки-информатора заставил «крота» вздрогнуть. Морович скорчил недовольную мину. «Опять двадцать пять! В нерабочую смену!»
Дрю сидел в своей комнате, в пятый раз пересчитывая выигрыш. Перед ним возвышалась гора кредиток, он торопился, сбивался, и в каждом случае у него получался новый итог. Это злило, ведь ему следовало разобраться с деньгами, отложить то, что необходимо вернуть Фонетти, и начинать думать, что делать дальше. А тут еще внеплановый вызов, мать его… И ведь не пошлешь начальника смены. Пусть даже были произнесены слова «пожалуйста» и «зайдите». На самом деле любой идиот понимает, что это приказ, несмотря на такую своеобразную форму.
Морович сгреб деньги в огромную кучу, пододвинул картонную коробку, которую присмотрел на складе, стал быстро перекладывать кредитки в недра ящика. Все ж таки он не дурак. Да. Судьба один раз наказала Дрю, отняв то, что причиталось по заслугам. В прошлый раз он просто слушал грязную шлюху, а потому остался нищим должником. Теперь же Дрю Морович стал другим, повзрослел на целую жизнь и твердо знал, как ему нужно поступить. Следует только рассчитаться с Фонетти, а уж потом…
И тут — дурацкий коммуникатор! Да пошли они все, вместе с вечными проблемами… Нет. Надо потерпеть еще немного, осталось совсем немного. Пока он являлся сержантом ЗвеНа, следовало двигаться туда, куда гнал сладкий голос девушки-информатора. Сержант Морович запихнул коробку подальше в угол, забросал сверху всяким хламом, вещами, вышел из комнаты и запер ее на ключ…
— Дрю! — озабоченно начал старший смены, как только Морович появился в поле его зрения. — Выручай, друг! Я знаю, Дрю умеет держать язык за зубами. Ты старый солдат, все понимаешь. По инструкции не положено обращаться к тебе, но куда ж денешься, когда припрет, а?! Ты отличный техник… Подсоби.
Сержант расплылся в довольной улыбке. С тех пор как он выиграл целое состояние, все, даже его начальники, стали признавать, что Морович — гений. Где они были раньше, жалкие недоноски?! Где они были раньше, когда ему приходилось пресмыкаться перед этим убожеством — Тони Фонетти? Никого не было рядом. Ни-ко-го! А теперь полсектора набиваются к нему в друзья. Но ни один шакал не получит от Дрю галакредиток! Не-е-ет! Он потратит все деньги сам. Один.
От этих приятных мыслей сержанта вновь отвлек голос командира смены.
— Дрю! У нас серьезная проблема. — Он приблизил губы к самому уху Моровича. — «Второй отдел» готовит секретную операцию. Очень секретную, понимаешь?
Дрю лишь кивнул, стараясь сосредоточиться на мыслях о том, как потратить выигрыш. А начальник чуть ли не вплотную прижался губами к сержанту и прошипел:
— Тс-с-с! Никому!!! Надо прогнать разблокировку регенератора, срочно. Это должен был выполнять техник «второго отдела», но не смог справиться с интерфейсом капсулы. Представляешь?! Регенератор заклинило. А для тебя — пара пустяков.
«Регенератор? — равнодушно подумал сержант, чуть отступая от старшего смены. — Совсем дошел до ручки?второй отдел?. Надо же, взяли на работу придурка, который?завесил? интерфейс регенератора…» Но вслух Морович этого не сказал, было приятно, что начальство сочло его, сержанта, крупным специалистом и даже обратилось за помощью.
— А что за пожар? — лениво поинтересовался он, растягивая удовольствие. — Что там, регенератор не пустой?
Командир информгруппы опасливо огляделся по сторонам, снова приблизил губы к уху Моровича, и тут горячий шепот смыл из мозга сержанта всю праздную леность, заставил подобраться:
— «Второй отдел» готовит операцию против Антонио Фонетти. Будут брать ядро группировки. Ты знаешь, кто такой Фонетти?
— Я? — Растерянно переспросил Морович, пытаясь думать. Он чуть было не сказал: «Конечно, знаю». Но вовремя одернул себя. — Нет, не слышал. А кто это?
— Это лидер преступной группировки. Той самой, что захватила Денту-пять и Лауру, вот!
— Там, где погиб старший лейтенант Митревски? — зачем-то переспросил Морович. На самом деле он просто тянул время, мозг лихорадочно перебирал возможные последствия… Фонетти, разумеется, был бы доволен тем, что Дрю вернул деньги. Но еще больше он обрадуется, если получит детальную информацию о готовящемся ударе. Вот он — шанс! Можно, конечно, промедлить, выждать. ЗвеН уничтожит Фонетти, проблема долга отпадет сама собой. А если Надзор «промахнется»? Тогда Антонио не простит сержанту ни долга, ни молчания. Тогда точно — в костедробилку или под огнемет. Нет! Лучше отправиться к Фонетти, с деньгами и информацией. Выкупить свободу и затем исчезнуть на все четыре стороны… Да, так и надо поступить.
— Погиб старший лейтенант Митревски?.. — удивленно переспросил собеседник. И вдруг его глаза лихорадочно заблестели, а шепот стал тихим-тихим, едва различимым. — Да знаешь ли ты, Дрю, что в этом регенераторе находится агент Джокер, и он…
Через полчаса, справившись с упрямой машиной, Дрю Морович снова был в своей каюте. Он метался от одной стены к другой, лихорадочно продумывая, как быть. Решение следовало принимать быстро, очень быстро. Оставались считанные часы до запуска огромного механизма боевой операции. Дрю убедился во всем лично. А такая информация стоила дорого, очень дорого. На нее можно выменять видеозапись игры на рулетке и сцену убийства Рене Бенуа. Не исключено, Фонетти даже простит ему часть долга. Да черт с ним, с Тони, пусть берет деньги, лишь бы забыл о существовании Дрю!
Прошло еще немного времени, а Морович, принявший решение, уже был на борту небольшого грузового корабля, готовившегося к старту. Сержант залез в трюм, по уши закопался в груду ящиков с инвентарем, спрятавшись среди баллонов и прочего странного хлама.
Корабль стартовал без каких-либо отклонений от графика. Тревоги не прозвучало, да и не должно было прозвучать, как прикинул Морович. «Второму отделу» не до мелочей в такой момент. Дрю потихоньку выбрался из хлама, вытащил мешок с деньгами, устроился поудобнее, прикидывая, где сделать пересадки. Ему предстоял долгий путь к базе Фонетти, на Тенету. Однако для начала нужно было сделать небольшую остановку, чтобы припрятать часть денег. «Ум хорошо, а немного капитала на черный день — лучше», — сказал себе Дрю, глядя в небольшой иллюминатор на оставшуюся позади базу. Тревоги так и не прозвучало. Ему удалось расстаться со ЗвеНом по-тихому.
Дженифер остановилась перед дверью в комнату Рама Митревски, огляделась по сторонам, подошла вплотную, прижимаясь лбом к створке, закрыла глаза. Потом легонько толкнула дверь и переступила порог. «Здравствуй, милый!» — сказала она стоявшей на столе фотографии. Опустилась в кресло, поджимая под себя ноги и глядя на цветной портрет. Глаза Пирата были полны укора.
«Я знаю, ты будешь беспокоиться. Но так надо, хороший мой. Так надо людям, Волков прав. Ты ведь тоже не остался бы в стороне, если бы… И меня отпустил, если б… если…» Девушка судорожно всхлипнула, пытаясь сдержать себя. Но не смогла, заплакала безутешно и горько, как может плакать только ребенок. Длинные ногти впились в ладони.
«Погоди, Дженни, — снова услышала девушка веселый голос. Рам дотронулся до ее ноги. — Только без кулаков! — Она чувствовала прикосновение нежных пальцев. — Чисто в медицинских целях!»
Дженифер невольно улыбнулась, растирая слезы кулаком. Казалось, ей удалось вернуться в тот день, на Лауру. В тот единственный день, когда они были вместе.
«Классный удар! Такие штучки я видел только у Барса. Ну ты опасная кошка! Чуть не сломала мне ребра, а ведь я тебя спас пять минут назад. Черная неблагодарность! Ага-ага, это только прекрасных принцев в сказке ждет заслуженная награда…»
Пират и Багира снова бежали через лес, плечо к плечу. А потом, когда у Дженифер не осталось сил, он поднял девушку на руки. Именно тогда, впервые в жизни, Дженни поняла, что такое нежные и сильные мужские объятия, в которых можно утонуть. И как теряют голову от нового, неведомого ранее чувства.
«Беги к кораблю! Беги так быстро, как только сможешь. Вот передатчик, держи крепче…»
Объятия, в которых хочется раствориться, просить Бога только об одном — чтобы это продолжалось вечность.
«Я не говорил тебе главного. Ты… очень славная, Дженни. Очень красивая.?Багира и Пират? — это действительно звучало бы очень неплохо. Я был бы так рад, если б эта сказка имела счастливый конец… Прости меня, Дженифер… Может там, в другой жизни…»
Рыдания сотрясали ее тело. Дженифер плакала долго, навзрыд. Потом наконец подняла голову, прошептала, растирая глаза ладонями:
— Я больше не буду. Знаю, ты не любишь, когда я плачу. Сейчас… — Она принялась вытирать глаза и нос платком. — Вот видишь. Так лучше, да? А то я некрасивая… Но если бы ты мог еще раз сказать это! Если б только… Мне хотелось, чтобы ты узнал, какими нежными могут быть руки…
Девушка несколько раз глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Она пришла в комнату старшего лейтенанта Митревски по делу. Дженифер не стала бы за ходить, — она боялась не выдержать укоряющего взгляда Пирата, но ей нужна была маленькая статуэтка — единственное украшение, которое Рам поставил на рабочем столе. Эйвон и Луана, принц и принцесса, легенду о которых Багира услышала недавно. Совсем юные лица, руки, поднятые вверх, переплетенные пальцы. Девушке нужна была статуэтка. Дженнифер собиралась взять ее с собой.
Завтра. Где та маленькая наивная девочка с планеты Лаура? Кажется, целая вечность отделила те дни в зеленом рае от неумолимо надвигавшегося завтра. От дня, в котором на тропу войны ступит Багира. А кто не знает, что бывает с теми, кому перешла дорогу черная кошка? Антонио Фонетти — человек, которого ждет встреча с когтями черной пантеры…
И если Багире суждено разорвать чье-то горло, она не дрогнет. «Но как мне хотелось бы, чтобы нежность этих рук была нужна тебе…» Дженнифер подняла статуэтку со стола, снова уселась в кресло, разглядывая фигурки.
Эйвон и Луана, ушедшие вместе дорогой любви.
* * *
— Совещание, — коротко бросил Адмирал, тут же выключая коммуникатор. На время проведения спецоперации против Антонио Фонетти они договорились снизить до минимума общение между собой с помощью любых средств связи. Только личные переговоры, только в надежно защищенном от прослушивания кабинете. В эфир могли идти лишь те команды, которые являлись частицами старательно продуманной Волковым «мозаики».
Участники «мозгового центра» не заставили себя долго ждать. Все пять человек быстро собрались в конференц-зале второго отдела, пожимая друг другу руки и занимая места. На стол привычно легли чистые листы бумаги. Старые схемы они каждый раз уничтожали, вынося из режимного помещения все обговоренные детали лишь в головах.
— Так, что у нас по Моровичу? — сухо начал Адмирал, не тратя времени на раскачку.
— Клюнул, — коротко ответил Волков, позволив себе легкую, едва заметную улыбку.
— Подробности?
— Все прошло, как задумывали. — Волков поднялся, начиная ходить из конца в конец зала. — «Крота» поставили в стрессовую ситуацию. Сначала — выигрыш. Затем — информация о том, что Звездный Надзор готовит спецрейс на базу Антонио Фонетти. По словам начальника информационного отдела, Морович, лишь услышав про операцию, уже думал о том, как выйти на связь с Фонетти. Это подтверждают наши психологи. Внимательно изучив материал видеозаписи, они пришли к такому же выводу.
— Ну а когда Морович узнал про агента Джокера, он понял, что карты легли в руки и надо действовать немедленно? — усмехнулся Дэй Крэг.
— Так точно. Он полчаса бегал по своей комнате из угла в угол. Терминалы дистанционного контроля докладывали, что у «крота» сумасшедшие пульс и давление. Видимо, сержант готовился переступить черту.
— И переступил, как и предполагалось, — подал голос Ямато Токадо.
— Верно, — продолжил Лис. — Запихнул деньги в сумку, оружия и средств связи не взял, бросил все, кроме документов. Пробрался на грузовой корабль. Ребята там постарались, накидали в трюм всякого хлама, чтоб удобно было закопаться…
— Надеюсь, не переборщили? — деловито поинтересовался Адмирал. — А то нормальный человек давно бы задумался, как все удачно сошлось за несколько дней: и выигрыш, и приватная информация, и корабль, на котором удобно дать деру…
— Все нормально, — успокоил начальник «двойки». — Там не дети работали. Не до шуток ныне. Просчитали каждую мелочь. Все выглядело естественно: обычный грузовик, обычный хлам на борту, если только боцман фривольно относится к своим обязанностям.
— Ну, смотрите!
— Порядок, Командир. Дрю Морович в таком состоянии, что не стал бы обращать внимание на какие-то мелкие проколы, даже если бы они были. Психологи составили довольно-таки полную картину его личности. Так вот, у него комплекс превосходства над другими. Уверенность, что он лучший. Но, так как в жизни Дрю не очень везет и многие оказываются выше его как по уму, так и по служебному положению, эта уверенность загнана в подкорку, она вылезает на автомате, надо лишь чуть-чуть подыграть сержанту. Так что в истории с грузовым кораблем все было разыграно как по нотам.
— Где сейчас «крот»?
— Э-э-э, — Волков сверился с лентой, которую ему передал адъютант как раз перед началом совещания. Грузовое судно «Поларис» швартуется в порту назначения…
— Там не будет проблем с таможней?
— Мы проинформировали руководство порта, что ЗвеН проводит тактические учения, а потому за терминалами входа наши люди. Закроют глаза и пропустят в лучшем виде.
— Но ведь мы не знаем, куда проследует Морович. Там уже придется без подстраховки…
— А дальше он станет обычным пассажиром, каких тысячи или миллионы. Пройдет все посты, лишь бы только на рожон не лез и галактической полиции глаза не мозолил.
— Принято. Дэй! — Адмирал повернулся к своему заместителю по боевой подготовке. — Штурмовые группы готовы?
— Так точно, Командир. Ждут сигнала.
— Все проверил сам, лично?
— Обижаешь!
— Ямато! Разведка ведет «крота», смотрите не упустите мне… Давайте не расслабляться, будем исходить из предположения, что Морович — хитрый и опасный враг, который искусно маскируется под идиота. Именно по такой схеме и работать! Тройной контроль… Стивен Морли на позиции?
— Да, группа старшего лейтенанта Морли в первом эшелоне. Готовность «ноль».
— Багира?
— Ждет сигнала.
— Может, все-таки отменим ее участие в захвате? Морович сорвался с места, теперь он точно выведет нас на логово Фонетти. Сделаем все без девчонки…
— Нет, — твердо возразил Волков. — Норт, мы не имеем права рисковать. Если начнутся отклонения от плана, будет поздно. Если вдруг Морович сорвется или не выведет на Фонетти напрямую, начнет путать следы… Нельзя. Джокер прикроет Багиру. И старший лейтенант Морли тоже.
— Ох, ребята, смотрите, чтоб не было накладок. В этой игре на кон человеческие жизни поставлены. Геннадий! Давай Багире готовность.
* * *
Эйвон и Луана, ушедшие вместе дорогой любви. И смерти.
Эпоха великих сражений умирала. Уходили в прошлое времена Великой Анархии, когда на многих освоенных планетах люди с ужасом смотрели в небо, зная, что Звездная Империя слишком слаба и ее войска не успеют прийти на зов о помощи. На руинах старой, развалившейся системы поднимался и креп Межгалактический Союз планет, уже вынашивались планы создания мощной военной силы — Звездного Надзора. Силы, внимательно следившей за колонизируемыми планетами, готовой в любую минуту откликнуться на призыв.
Но Звездный Надзор еще только создавался, а умиравшее зло временами давало о себе знать, особенно вдалеке от центральной оси освоенных планетных систем, на периферии, куда войскам труднее было поспеть.
Беда пришла на Шенну, когда люди уже праздновали конец эпохи смерти и разрушений. Корабли захватчиков огненными стрелами пронзали черную пыль неба. Король планеты взывал о помощи, но флоту Империи требовалось много времени, чтобы успеть. Слишком много…
Силы были неравны, на Шенне существовало всего несколько построенных и обитаемых городов. А корабли врага падали и падали раскаленными молниями. На Шенне жили гордые люди, из поколения в поколение передававшие легенды о предках, не склонявших головы перед врагом. Города погибали в огне, один за другим, отказываясь признать власть Мятежа. Король пал одним из первых, он шел в передовой шеренге, встретив армию врага лицом к лицу, так, как поступали его великие родичи.
Прошло совсем немного времени, и среди моря огня и крови остался только один непокоренный город — Лоя, столица планеты. Небольшой цветущий мир, окруженный скалами, и лишь узкий длинный коридор, пробитый в гранитной толще, вел в столицу. В ущелье, вмиг наполнившемся ужасом и смертью, сошлись в жестокой схватке войска Шенны и орды захватчиков. Бой принимал Эйвон, наследный принц. Сын короля, которому лишь недавно исполнилось пятнадцать лет, прекрасно понимал, что шансов почти нет, силы были слишком неравными. Вспышки лазерных орудий, треск очередей и звон металла затопили ущелье, заполняя его до самых верхушек скал. В этом грохочущем море утонули крики и стоны умиравших людей.
Королевские войска дрогнули, уступая мощи врага. И тогда маленький Эйвон, в звездных доспехах Командующего, доспехах, которые его предки гордо носили сотни лет, поднялся над рокочущим морем на уступ скалы. С него открывался вид на зеленый город. Но принц повернулся к нему спиной, обращая взор на армию врага. И замер, давая понять солдатам, что с этого места не сдвинется ни на шаг.
Вокруг него забушевало море огня, воины Мятежа били по Командующему прицельно, но Эйвон не отвернулся, не сделал попытки укрыться за толстыми гранитными плитами. И тогда солдаты короля, потрясенные мужеством своего командира, в новой яростной атаке отбросили врага назад, по кровавому ущелью, усеянному телами павших. Фигурка на скале покачнулась, дрогнула, стала оседать. Смертельно раненный принц лежал на камнях, истекая кровью. И его войска вновь стали отступать.
Никто не видел, когда Луана, возлюбленная Эйвона, пробралась на скалу. Люди так и не узнали, успели ли шепнуть друг другу какие-то слова принц и принцесса. Нехрупкая фигурка Командующего в звездных доспехах вновь появилась на уступе, над огненным морем схватки, и в руке Эйвона развевался флаг Шенны.
Могучий рев вырвался из глоток королевских солдат, люди толкали друг друга, указывая на скалу. А там, наверху, не уворачиваясь от пуль и шипящих лучей, стоял их юный командир. В руке принца развевался флаг свободы. И не было на свете такой силы, которая могла бы в тот миг остановить войска короля. И каждый из солдат дрался за десятерых, за тех, кто давно лежал в земле, за тех, кто осваивал и обустраивал Шенну, и за тех, кто недавно был рядом, но уже не мог держать в руках оружия.
Враг дрогнул, даже воины Мятежа были потрясены невиданным мужеством принца. Это был знак судьбы — человек не мог, не должен был остаться в живых, когда десятки стволов вели огонь по маленькой фигурке. Войска Мятежа дрогнули, начали отступать, а потом солдаты побежали прочь, и долго еще войны короля гнали мятежников по планете, обагряя сухую пыль Шенны чужой кровью…
А юная принцесса, в звездных доспехах Командующего, отброшенная с уступа залпом орудий, медленно ползла по склону наверх. Пропитанный кровью флаг, привязанный к руке, волочился за ней. Луана, которой уже никогда не суждено было стать матерью и растить на свободной Шенне детей, с трудом передвигалась по острым, разбитым в крошку камням, горячим от лучей лазерных орудий. Принцесса ползла туда, где ее ждал умиравший Эйвон. Камни вокруг были красного цвета, и Луана торопилась, как могла, потому что скалы были обагрены его кровью. Сердце принца остывало с каждым толчком, остывало вместе с вытекавшей из многочисленных ран кровью. Но Эйвон, у которого уже не было сил, чтобы жить, все равно ждал. Ждал, тянул руку навстречу. Его воля не смогла зацепиться за свободный, отвоеванный у врага мир. Но ее хватило, чтобы на время остановить смерть, заставить ее подождать, пока не переплелись пальцы принца и принцессы. Потому что Луана все-таки доползла.
Их так и нашли потом, на дымящемся горном уступе, на превращенных в мелкую крошку камнях. Воины поднимались наверх, чтобы поскорее передать своему командиру радостную весть: Шенна свободна. Силы Звездной Империи подоспели на помощь, уничтожив остатки врага. Но солдаты замерли, не в силах говорить… Открытые глаза принца смотрели на возлюбленную, а глаза Луаны клялись Эйвону — в вечной любви. Только принц и принцесса уже не принадлежали этому миру, они отправились по бесконечной дороге в новую жизнь, взявшись за руки. Чтобы там, вдали от крови и боли, никогда не расставаться…
Их несли по склону на руках, осторожно, медленно, так чтобы не разорвать переплетенных, пальцев. И даже седые воины не скрывали слез, когда принца и принцессу положили на землю в узком ущелье, где войска Шенны разгромили армию Мятежа. Ничто так и не посмел разорвать руки, переплетенные в вечной любви.
У подножия той самой скалы, в твердом граните, расколотом и рассеченном пулями и лучами лазеров, есть могила, одна на двоих. Большие камни охраняют вечный покой Эйвона и Луаны. А дети Шенны, свободной Шенны, приносят к холмику яркие цветы. На вершине скалы, в том самом месте, где погибли юноша и девушка, стоит памятник: принц и принцесса, взметнувшиеся в небо руки, переплетенные пальцы. Туда приходят влюбленные Шенны, когда хотят сказать друг другу нечто важное, то самое, что не всегда получается выразить словами…
* * *
Багира взяла маленькую статуэтку со стола Рама, бережно стерла пыль с юных лиц. Взметнувшиеся вверх руки, переплетенные пальцы. Эйвон и Луана. Кто бы мог подумать, что именно Геннадий Волков станет тем человеком, который откроет ей тайну этих маленьких фигурок. Именно Лис познакомил ее со скульптором, который делал памятник принцу и принцессе.
— Он был у нас на Шенне, — сказал тогда скульптор, после долгого молчания. — В легенде нет ни капли лжи. Ни капли. Старший лейтенант Митревски попросил взять его с собой наверх, на скалу. Долго молчал, стоя на вершине и глядя на город-столицу. А потом спустился вниз и… опять молчал, у могилы, покрытой цветами. Я не знаю, почему эта история так тронула вашего офицера, быть может, это как-то связано с его прошлым… Он попросил меня сделать маленькую копию. Очень просил. Я не смог отказать, у него были такие глаза… За всю жизнь сделал только одно исключение — для Рама Митревски. Больше ни одной копии. Я высек ему маленькую статуэтку из обломка той, оплавленной огнем боевых лазеров скалы…
Зная, что сигнал к началу операции против Фонетти вот-вот будет дан, Багира улучила минутку, чтобы забежать в комнату Пирата за статуэткой. Эйвон и Луана поедут с ней. Девушка сжала статуэтку в ладонях. Какие они счастливые! Сейчас идут, взявшись за руки, в вечности, среди звезд. Никто и никогда не разлучит их. А у нее с Рамом даже смерти вместе не получилось, не то что жизни. Почему тогда, на Лауре, не сработал браслет Крога? Ведь она дернула кольцо, когда бандиты вплотную приблизились к беглецам. Но браслет не сработал, а «Викинг» Адмирала превратил шеренгу атакующих в живые факелы. Только весь нестерпимый жар достался одному Митревски, который до конца закрывал девушку собой. Им даже не дали толком проститься, запаяли неподвижное тело в ящик с инертным газом.
А потом санитарный корабль с огромными красными крестами на бортах сорвался с голого, сожженного дочерна плато и исчез среди звезд, оставив Дженнифер только небо. А она все верила, надеялась, что однажды, из ослепительной синевы, с ревом вынырнет корабль, опалит горячим вихрем. А потом он легко сбежит по трапу и, улыбаясь, замрет у ее ног. Не говоря ни слова, просто глядя в глаза. За легкими искорками смеха спрячет немой вопрос, самый важный. И Дженнифер сердцем будет знать, что Рам ждет ответа, ждет и волнуется, как мальчишка.
Это был бы самый счастливый день в ее жизни. Она бы сказала все самые важные слова, смотрела бы в его глаза так, как никогда не смотрела в глаза мужчины ни одна женщина. Если бы только был шанс… Но нет, все это лишь мечты, потому что позади остались десятки кораблей, опустившиеся на Лауру, почетный караул, замерший по стойке «смирно», тяжелый металлический ящик, который скрылся под каменным холмом. И три залпа, разорвавшие спокойное небо планеты.
Дженнифер Рол поднялась с места, крепко сжимая статуэтку и обводя комнату взглядом в последний раз. «До свидания, — сказала она фотографии, нежно провела пальцем по лицу Рама. — Если все закончится хорошо, я отомщу за тебя… А если нет… Я знаю, на бесконечной дороге любви ты ждешь меня. Женское сердце невозможно обмануть. Если так сложится, я догоню тебя. Ты просто подожди чуть-чуть, совсем немного…»
Назад: Часть II ПИРАТ И БАГИРА
На главную: Предисловие
